Кровавое наследство

XXIV

Штаб-квартира Волчьих Драгун

Аутрич, Маршрут Сарна

Федеративное Содружество

21 сентября 3051 года

Дрожь пробежала по спине Кая, когда отец повел его по темным коридорам в направлении ангаров, где Волчьи Драгуны держали свою боевую технику.

— Случилось что-то неприятное, отец? — спросил он. Джастин остановился и положил обе руки на плечи сыну.

— Неприятное? Нет, сын, ничего такого. Просто мои мысли заняты другим. Совсем недавно в окрестностях этой звездной системы появился корабль Куриты и передал сообщение на Аутрич. Мы его, конечно, перехватили, однако наши криптографы, к сожалению, так и не смогли расшифровать код. Об этом я и думаю сейчас.

Кай отчетливо почувствовал тяжесть искусственной руки Алларда.

— Я решил, что поступил как-то не так и это расстроило тебя.

Джастин рассмеялся:

— Не знаю, что могло навести тебя на такую мысль. Все это очень далеко от реальности. Мы с матерью гордимся тобой. Может, я слишком редко говорю об этом, но мы тебя очень любим. Я, например, не знаю другого человека, который так же мог бы гордиться своим сыном.

Каю было что сказать в ответ, но стало как-то неловко, слова застряли в горле. Он просто обнял отца — прежнее детское чувство беззаботности и спокойствия нахлынуло на него. Он любил мальчиком посидеть на коленях у Джастина. Прежние воспоминания обернулись навернувшимися на глаза слезами.

— Знаешь, чего я всю жизнь боялся больше всего? Что ты будешь стыдиться меня.

— Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что у меня будет такой сын, я бы не поверил. Оказывается, мечты иногда сбываются. Ты уже стал отличным водителем боевых роботов. Что ждет тебя впереди? Когда я стану совсем стареньким, буду рассказывать друзьям, как много лет назад шлепал великого полководца.

Кай заметил веселые искорки в глазах отца.

— Значит, ты не обижаешься на меня за то, что на испытаниях я поразил тебя первым же залпом?

Руководитель секретной службы Хэнса Дэвиона засмеялся:

— Обижаюсь? Помилуй Бог! Я был уверен, что стану твоей первой мишенью. Я так и сказал им — Хэнсу Дэвиону и Вульфу: «Вот посмотрите, он меня первого завалит». — Аллард подмигнул сыну. — Хэнс заявил, что у меня слишком много более важной работы, чем торчать на учебном полигоне, и не позволил спрятаться за свой «Победитель».

— И за мой отказ от омниробота ты не рассердился?

— Нет. — Аллард сделал паузу, потер глаза. — Знаешь, твой выбор только прибавил тебе уважения. Сам понимаешь, чем является для меня «Йен-ло-йонг». Мы с ним прошли и Игры на Солярисе, и Ветел, и Сиан. Нет другого пилота во всей Внутренней Сфере, кроме тебя, которому я мог бы доверить эту машину. Для меня нет большего счастья, если в бой на моем роботе пойдешь ты.

Потом он указал на ангар, где стояла военная техника, и добавил:

— Теперь это более важно, чем прежде. Кай удивился:

— Почему?

Отец ничего не ответил и повел сына по коридору. Они вошли в огромный ангар, миновали длинный ряд боевых машин и добрались до свисающего с потолка металлического занавеса, отделявшего часть помещения. Каю уже было известно, что здесь производят ремонтные и наладочные работы. Здесь переоборудуют роботы, меняют конфигурацию систем вооружения. Удивительным было другое — зачем закатывать в этот цех «Йен-ло-йонга»? Собственно, отцовский робот являлся модификацией известного «Центуриона».

Отец и сын добрались до монтажных лесов и начали взбираться наверх. Здесь, на площадке, находились Хэнс Дэвион и какой-то неизвестный человек. Ростом он был по пояс владетелю Федеративного Содружества, весь седой — с длинными, до плеч, волосами и крупной головой. Его руки были погружены в специальные захваты, с помощью которых он руководил действиями особых механических конечностей, являющихся как бы продолжениями рук мастера. Оглядевшись, Кай определил, что площадка устроена между ногами какого-то боевого робота. Это был «Центурион». Коротышка бросил на Кая недовольный, замешанный на недоумении взгляд, потом, видимо, что-то сообразил и улыбнулся.

— Ага, значит, явился тот привереда, который заставил меня заниматься этой никчемной работой. — Он пару раз подмигнул удивленному Каю. — Как тебе нравится?

Хэнс Дэвион ответил за Кая:

— Еще как, Кловис! Даже больше... Принц с усмешкой глянул на Кая.

— Лейтенант Кай Аллард Ляо, это — Кловис Холстейн, самый замечательный из всех создателей боевых роботов. Он и конструктор и инженер, не гнушается порой взять в руки даже механический гаечный ключ. Выходит, он еще и механик отменный. И наладчик... Одним словом, золотые руки. Со времен Александра Керенского такого не появлялось.

Брови у карлика полезли вверх. Он даже присвистнул.

— Ну и рекомендации! Я такого никогда не слыхивал. Продолжайте, продолжайте, что ж вы остановились — мне приятно... Вот только кому это чудо попадет в руки?

Кай густо покраснел:

— Принц слишком добр...

— Надеюсь, что нет. Ну-с, молодой человек, что мы умеем делать, кроме того, чтобы краснеть, как девица на выданье? Эта машина, — он похлопал робота по броне, — дорогого стоит.

Кай ничего не ответил. Он, затаив дыхание, обозревал металлического великана, готового к битвам. Как обычно, правая верхняя конечность оканчивалась стволом, вмонтированным в запястье. Однако это явно не прежняя автоматическая пушка. Левая рука оканчивалась кистью, где в пальцах были устроены выходные устройства двух лазерных орудий. Таких систем раньше на роботе не было. Ага, вот еще один лазер — в груди. Его короткий и толстый ствол прикрывался откидной бронеплитой. Должно быть, это самый большой калибр, который он когда-либо встречал. Голова осталась неизменной и была похожа на шлем древнеримского воина. Возможно, поэтому машина получила свое имя.

Кловис усмехнулся:

— Ну что, парень, разглядел два лазера в правой руке? Это пульсирующие световые орудия «спитфайр». Мы перенесли одну из пушек в грудь, увеличили калибр и убойную силу. Их общий источник питания размещен в корпусе и надежно защищен.

— А на спине у меня будут орудия?

— Да, конечно. Еще один «спитфайр», только более мощный. Далее, мы убрали из правой конечности автоматическую пушку «понтиак-100» и переместили ее — смонтировали в связке с другим орудием. Боезапас разместили в правой стороне груди. Здесь возможна двойная подача снарядов — механическая и магнитная. Если механику заест или будет перебит транспортер, можно воспользоваться магнитной системой.

— Как насчет винтовки Гаусса? — Кай сосредоточенно осматривал робот.

Кловис удивленно глянул на него.

— А как же!

— Отлично, — деловито согласился Кай.

— Но главное чудо, — сказал Кловис, — внутри. Мы сняли прежний двигатель и установили новый, сверхлегкий «миата-200». По мощности они равны, однако «миата» наполовину меньше весит. Этим самым мы решили сложнейшую техническую задачу. На этом роботе установлены экспериментальные искусственные мускулы. Они во много раз сильнее, чем прежние, и при этом обладают кое-какими необычными свойствами.

— А-а, это те самые, с помощью которых вы так ловко провели ученых Дома Ляо? Они загораются в присутствии какого-то хитрого газа?

— Нет, — ответил отец. — Формула этой искусственной плоти была модифицирована еще лет двадцать назад. Теперь у нас есть мышечное волокно — его марка «3Х», которое не подвержено возгоранию.

Затем Кловис продолжил объяснения:

— Мы создали такую искусственную плоть, коэффициент полезного действия которой увеличивается с повышением температуры. Помнишь шкалу температурных дисплеев?

Кай кивнул.

— Так вот, наибольшую мощность эта мышечная ткань развивает, когда указатель доходит до желтого поля. Когда температура в пределах нормы, и мускулы работают по обычной схеме. Когда же температура поднимается, они могут производить более мощные усилия. Значит, доводишь тепло до желтого поля, и скорость твоего перемещения сразу подскакивает.

— Так-то оно так, — засомневался Кай, — но повышение температуры скажется на работе прицельных устройств.

— Действительно, — согласился Кловис, — небольшое влияние есть, но мы вот что придумали. — Он указал на лазерные стволы в левой руке. — В рубке есть переключатель, с помощью которого ты можешь почти мгновенно повышать или понижать температуру. Дело только в тренировке и умении пользоваться этой техникой.

Кай перевел взгляд на отца и Хэнса. Все трое засмеялись, увидев, какое ошарашенное лицо было у молодого лейтенанта.

— Не знаю, что и сказать. — Кай развел руками. — Неужели это все для меня? Джастин пожал плечами.

— Конечно. Кроме того, Кловису хотелось испытать новую мышечную ткань, тут и подвернулся «Йен-ло-йонг». Он запомнил его еще со времен Игр. Когда ты отказался от омниробота в пользу моего старинного, закадычного дружка, принц распорядился внести улучшения в конструкцию.

Хэнс кивнул:

— Я не мог и не хотел поступать иначе. Ты выиграл соревнования. Кроме того, ты находишься на службе в батальоне, которым командует мой сын. Виктору далеко до тебя, да и Галену Коксу тоже. Он неплохой водитель, но под твоей защитой я буду более спокоен за принца.

— Кай Аллард Ляо? Это неплохой выбор. Ему можно доверить судьбу сына.

Голос донесся откуда-то снизу и из-за спины. Кай немедленно повернулся, принял боевую стойку, однако, увидев, кто стоит перед ним, тут же опустил руки. Поклонился...

— Простите, Ганжи-но-Канрей.

Теодор Курита церемонно вернул поклон.

— Поздравляю вас, лейтенант. Мои агенты доложили, какую совершенную машину здесь приготовили для вас. Позавидовал — вот и пришел полюбоваться на этого чудо-робота.

Глаза у Хэнса Дэвиона сузились.

— Точно такого же я могу предложить и тебе, Теодор.

Курита ничего не ответил, поиграл бровями. Все замерли. Наконец он достал из кармана листок бумаги и объявил:

— Роботы, подарки — все это пустяки, Хэнс. Вот только что полученное сообщение — кланы начали наступление! — Он протянул бумажку Джастину. — Вот она, информация, переданная с прибывшего сегодня утром корабля. Это не буквальный перевод, а изложение, чтобы вы не раскрыли секрет нашего шифра, но все необходимые сведения здесь присутствуют. Выборы закончились — теперь у них новый ильХан. Они избрали им Хана Волков. Согласно всей имеющейся информации, этот клан наиболее агрессивен и пока не знал поражений. Так что седлайте коней, господа.

Хэнс посмотрел на Джастина:

— Вы подтверждаете эту новость?

— Нет, сэр. Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Наши агенты на пограничье сообщают, что все тихо. От тех, кто остался на оккупированных кланами планетах, пока ничего нет. Не знаю, живы ли они. Или, может, Ком-Стар придерживает их сообщения.

Хэнс Дэвион долго молчал, потом наконец ответил:

— Все случилось скорее, чем я ожидал. Нам нужно не менее года, чтобы развернуть производство новых роботов на заводах у Марика.

Курита кивнул.

— Я уже предпринял кое-какие меры для перевода ряда предприятий в Лигу Свободных Миров. Кроме того, закончена технологическая разработка новых материалов и комплектующих. Работы идут полным ходом, но, боюсь, нам даже за год не успеть перевооружить наши войска.

— Согласен, — кивнул Дэвион и усмехнулся. Кай даже вздрогнул — в этот момент лицо Хэнса стало очень похоже на лисью морду. Именно эта ухмылка послужила причиной его прозвища. — Передайте благодарность вашим агентам, Канрей. Такую оперативность надо только поощрять.

Курита тоже усмехнулся:

— Обязательно. Мы, к сожалению, тоже рассчитывали, что вторжение начнется не ранее конца октября. Это дало бы нам по меньшей мере шесть очень нужных недель для организации обороны.

— Теперь понятно, кланы и в этом отношении провели нас. Мне тоже были представлены совершенно убедительные доказательства, что вторжение не начнется ранее конца октября. И на тебе!

— Есть еще один вопрос, который нам необходимо спешно обсудить, — сказал Канрей. — Это касается Виктора и Оми.

Брови у Дэвиона полезли вверх — он указал глазами на Кловиса и Кая, но Курита досадливо поморщился — пусть, мол, остаются. Потом, поразмышляв, добавил: — Согласно донесениям СБ Кловису можно доверять секреты. О Кае я и не говорю. Он сам каким-то образом заварил эту кашу.

Кловис крякнул и заявил:

— Вы уж увольте меня, ваши высочества. Лучший способ не разгласить государственную тайну — это вовсе не знать ее. Так что будьте здоровы, а я пошел.

Хэнс кивком поприветствовал его, затем удивленно посмотрел на Куриту.

— Мой сын и ваша дочь? Они подружились?.. Как в это можно поверить?

— Прямо как у Шекспира... — вставил замечание Аллард.

Все засмеялись, однако веселье быстро угасло.

— Я уже имел беседу с Оми насчет вашего сына. Да, они подружились. Пока только подружились... — заявил Курита. — Она — послушная дочь и сама предложила порвать всякие связи с Виктором, чтобы не допустить даже намека на слухи, порочащие честь Дома Куриты.

Глаза у Теодора блеснули, потом он мельком глянул в сторону Кая.

— Признаюсь, я бы так и поступил, и на этом была бы поставлена точка, если бы Хосиро не признался, что имел по этому поводу разговор с Каем. Наш лейтенант заверил моего сына, что между нашими детьми установились добрые, я бы сказал, товарищеские отношения и что это такая редкость в нашей среде, где мы не властны над своими судьбами. Я призадумался... Дело в том, что мой отец не стал насиловать мою волю. Это позволило мне жениться на той женщине, которая пришлась мне по сердцу. В дальнейшем мне это очень помогло.

Хэнс Дэвион не смог сдержать улыбку, потом вздохнул:

— А меня не спрашивали, оженили за глаза. И слава Богу! Мне тоже очень повезло. Сколько женщин хотели носить наследников Дэвионов, а мне досталась та, лучше которой и быть не может.

— Хорошо. — Теодор был немного смущен. — Но что скажут наши жены? Если ваша Мелисса хотя бы капельку похожа на мою, то мы дорого заплатим за то, что помешали молодым людям.

Хэнс Дэвион хмыкнул:

— Если до Мелиссы хотя бы стороной дойдет слушок, что я позволил себе вмешаться в личную жизнь Виктора, меня будет ждать жестокое наказание. Меня заставят провести день с Романе Ляо. Счастье Виктора для нее — все.

— Но ведь мы оба согласны, что, если они полюбят друг друга, это будет большое несчастье. Мы просто не можем допустить их связь. Тем более легализовать ее.

— Ни в коем случае! — Дэвион потер лоб. — В случае подобного выбора вас ждет смута в Синдикате, а меня достанут религиозные фанатики.

— Но в этой идее есть здравая мысль! — пылко возразил Кай. — Подумайте, какая будет польза, если эта свадьба состоится. Конечно, если Романо Ляо заранее не пронюхает о ней. Представьте только на мгновение ее лицо, когда она будет поставлена перед фактом.

Хэнс и Теодор переглянулись, и оба рассмеялись. Джастин Аллард тоже было поддержал их, но тут же нахмурился, строго посмотрел на сына. Кай дождался, пока смех утихнет.

— Конечно, я не имею права говорить от имени Виктора, но я его достаточно хорошо знаю. Я могу заверить вас, Канрей, что ничего, кроме бесконечного уважения, к Оми он не испытывает. Конечно, они смогут полюбить друг друга, но опять же, смею вас заверить, их чувства не возобладают над разумом. Это очень важный момент. С другой стороны, представьте, что будет означать этот брак в смысле организации отпора кланам. Я отдаю себе отчет, какие последствия он может иметь во внутренней жизни наших государств, но я бы просил не рубить сплеча. Следует продумать все до тонкостей. Стоит ли бездумно останавливать такое течение событий? Тем более что, покинув эту планету, они больше никогда не увидятся. Если вы позволите, они обменяются голографическими дисками. Они сами понимают безнадежность ситуации. Я прошу только об одном — не рубите сплеча! Не спешите! Всякие отношения можно со временем ввести в рамки приличий.

Наступило молчание, потом Хэнс задумчиво спросил:

— Ты утверждаешь, что они решили, что даже безысходность ситуации не должна испортить их последние деньки?

— Я так считаю. Когда еще им доведется встретиться!

— По всей видимости, никогда, — ответил Теодор Курита, потом он обратился к Дэвиону: — Я не против, чтобы наши дети встретились. Наверное, им можно позволить переписываться. — Тут он кивнул Каю. — Ты ведь это имел в виду?

— Да.

— Я знаю, — сказал Дэвион, — что значит получить на фронте весточку. Я буду рад, если Оми пожелает передать ее Виктору. С этим я проблем не вижу, но вот кое с кем в пределах Содружества поработать придется. Упорно поработать... Ненавязчиво... — Он задумался.

Все замолчали, потом Хэнс неожиданно воскликнул:

— Ах, Теодор, можно ли себе вообразить брак между нашими домами! Ты представляешь, что это значит — Дом Дэвионов-Штайнеров-Куриты!..

— Это будет Дом Куриты-Дэвионов-Штайнеров, принц, — засмеялся Теодор. — Мой отец не раздумывая убьет меня, если узнает о нашем разговоре. И помощники у него найдутся... Но знаешь, Хэнс, у меня такое впечатление, что в конце концов кланы заставят его задуматься. Тогда, считай, полдела сделано. Может, — он пожал плечами, — нашим детям действительно удастся склеить чашу?