Кровавая правда

Глава 8

Женщина была либо безрассудно храброй… либо абсолютно беспечной, решил Бун, всматриваясь в тени, отбрасываемые старым зданием. Глаза привыкали к темноте, и он мог рассмотреть более темные очертания ее плаща на фоне темноты, в которой она скрывалась. Она опустила пистолет к бедру, но, казалось, в любой момент была готова сорваться с места, она сместила вес тела на пятки и чуть наклонилась в бок. Он с тревожным отчаянием хотел увидеть ее лицо, но капюшон был на месте… и почему-то Бун задумался, а придерживала ли она ткань, пока убегала от него.

Он снова хотел уловить ее запах, но стены зданий закрывали их от ветра. Учитывая, что тепло, в том числе от тел, поднималось вверх, ее чудесный естественный аромат бесцельно уходил в небо…

Вау, это в какой момент в нем проснулся романтик?

Прежде чем он успел ответить на свой вопрос, из-за угла показался Бутч. Он шел быстрым шагом и остановился, только увидев Буна.

— Что тут творится? — требовательно спросил он. — И будь добр, верни мой телефон.

— Это Элания, — сказал Бун в качестве извинения. — Она сообщила нам о жертве.

Аура Бутча изменилась мгновенно, и он подошел ближе, становясь рядом с Буном. Когда ему протянули телефон, он с кивком взял устройство.

А потом он заговорил тихим и мрачным голосом, обращаясь к Элании, стоявшей в тенях:

— Спасибо, что сообщили нам о ней. Мне очень жаль, что вам пришлось обнаружить ее тело, могу вас заверить, вы правильно поступили. Мы благодарим вас за вашу помощь, и мы найдем того, кто убил ее.

Женщина… Элания… хранила молчание, но, по крайней мере, кивнула. И не поднимала пистолет.

— Мы бы хотели просто поговорить с вами, — сказал Бутч. — Мы приехали сюда, чтобы найти преступника, для этого вы позвонили Братству, верно? Вы хотели помочь ей.

— Я рассказала ему все, что знаю. Мне нечего больше добавить.

— Тогда, в таком случае вы могли бы повторить для меня?

Повисла еще одна длинная пауза, благодаря чему клубная музыка и разговоры людей в очереди стали звучать еще громче. Если она собиралась с мыслями, чтобы дематериализоваться, то они больше никогда ее не увидят, подумал Бун. Да, ему известно ее имя, но вампиры, живущие среди людей, умели испаряться… скрываться не только от человеческих глаз, но и от представителей расы.

Если бы она исчезла, он бы никогда ее больше не увидел.

И почему эта мысль казалась ему трагедией?

— Мы можем зайти внутрь, там тепло, — предложил Бутч. — Найдем тихий угол возле гардероба. Обещаю, это не займет много времени. Мы просто пытаемся собрать каждую крупицу информации, чтобы помочь ей…

— Откуда мне знать, что вы те, за кого себя выдаете? — спросила Элания.

Бутч медленно поднял руки к своему кашемировому пальто.

— Прошу, не стреляйте. Я без бронежилета.

Женщина резко выкинула пистолет, и при виде ее молниеносной реакции Бун подумал, что женщина… Элания… наверняка обучалась обращению с оружием. Это хорошо… и так ему было спокойнее, учитывая, что она в одиночестве посещала этот клуб.

— Продолжай, — велела она.

Бутч медленно развел полы пальто.

Из тени послышался вздох. С другой стороны, наверное, эта женщина впервые в жизни видела знаменитые черные кинжалы на груди воина: по Древним законам, ношение черного канала, тем более традиционным способом, кем-то, кто не состоял в Братстве, жестоко каралось, вплоть до смертной казни.

Пистолет не просто опустили, его спрятали в полах плаща. А потом женщина вышла из теней. Бун попытался заглянуть под капюшон, но не смог ничего рассмотреть.

— Ты в безопасности с нами, — сказал ей Бутч.

— Я больше нигде не чувствую себя в безопасности.

— Пошли, найдем место теплее.

Вернувшись к главному входу, они прошли мимо вышибал, которые впустили их внутрь, а потом Бутч приватизировал три складных стула возле гардероба и выставил их полукругом за занавеской, свисавшей с потолка. Неловкое мгновение они просто стояли и смотрели на расстановку, но потом Бутч подал всем пример и припарковал свою задницу.

Садясь напротив женщины, Бун пытался сделать вид, что интересуется ей в сугубо профессиональном плане, ничего личного. Первое было верным. Он думал о ней как о свидетеле, который владел большей информацией, чем она успела поделиться.

Но у него так же был свой интерес, и это нельзя отрицать.

— Как я говорил, это не займет много времени, — сказал Брат, доставая маленький блокнот на спирали. — Я детектив О'Нил… то есть Брат Бутч. Бутч. А тебя зовут?

— Элания. — она подкачала головой. — Но я рассказала ему все, что знаю.

Скрестив ноги в коленях, Бутч посмотрел на нее своими ореховыми глазами, полными понимания и сочувствия.

— Наверное, вы не спали и не ели толком с того момента, как обнаружили ее.

Повисла долгая пауза. Затем Элания снова покачала головой.

— Нет, почти нет.

— Меня жаль, что вам пришлось увидеть это. — Бутч не сводил глаз с женщины, выводя при этом что-то ручкой в блокноте. — Знаю, это разрывает вас на части. Моя жертва сильно страдала перед смертью. Вы можете сказать, как ее звали?

— Я не знала ее, — грустно сказала Элания. — Я просто… я запереживала, ведь она слишком долго находилась внизу с тем мужчиной.

— Конечно, вы беспокоились за нее. Женщины должны приглядывать друг за другом.

Женщина в капюшоне кивнула.

— Я тоже так считаю. На ее месте могла оказаться я.

— Я знаю. Здесь опасно. Везде опасно. — Брат подался вперед с серьезным лицом. — Знаю, вам сложно довериться нам. Даже несмотря на мои черные кинжалы, вы ничего не слышали ни о нем, ни обо мне. Я просто хочу, чтобы вы знали, что эта женщина стала моей жертвой. Я позабочусь о ней, для этого я выясняю, что случилось с ней, и я удостоверюсь, что ее убийца не скроется. Вы можете помочь нам, рассказав все что знаете. Неважно, насколько бы банальным и не существенным это ни показалось на первый взгляд. И чем раньше вы это сделаете, тем лучше будет для нее.

Повисла еще одна длинная пауза, которую заполнили приглушенные басы клубной музыки. Тем временем, Бун пытался не отсвечивать. Не вертеться, не вести себя как придурок.

— Будьте уверены, мы позаботимся о ней, — повторил Бутч. — Мы с вами на одной стороне.

— Что вы сделаете, если найдете убийцу? — раздался тихий вопрос.

— Когда, — исправил ее Бутч. — «Когда», а не «если». И неважно, человек это или вампир, он получит по заслугам, обещаю вам.

Спустя мгновение дрожащие руки поднялись к капюшону. Когда Элания стянула с головы черную ткань, Бун охнул, не сумев сдержать себя. Красивые черты с нотками утонченности, круглые желтые глаза, изогнутые брови, рот в форме сердца и заостренные носик идеально сочетались на ее лице. У нее были длинные волнистые волосы с белокурыми и красными прядями, а ее кожа была темнее, чем у него.

Она была… сногсшибательной.

— Я постоянно вижу ее, — прошептала Элания. — Каждый раз, закрывая глаза, я… я вижу ее подвешенной к потолку. Тот крюк…

— Я знаю. — Бутч отечески положил руку на ее колено. — Это воистину ужасно. Но вместе мы сможем разобраться с этим.

Желтые глаза посмотрели на брата.

— Вы не позволите ему уйти безнаказанным.

— Нет, не позволю.

— Понимаете, я искала его. — Она кивнула в сторону открытого пространства клуба. — Я знаю, он вернется сюда.

— Потому что убивал до этого.

Желтый взгляд уперся в пол.

— Да.

— Откуда вам стало известно о других жертвах?

— Их было больше чем одна? — удивленно спросила она.

— Да.

— О… Боже… мне известно только об одной женщине. — Она прикрыла глаза. — Информация об убитой жертве была в соцсетях. Это встревожило всех.

— Поэтому вы отправились искать жертву прошлой ночью? — спросил Бун. — Хотя совсем не знали ее.

— Все нервничают, — ответила Элания. — Я имею в виду вампиров.

— Это можно понять, — пробормотал Бутч. — А сейчас расскажите о мужчине, человеке или вампире, которого вы видели с моей жертвой. Вы встречали его до этого в клубе?

— Думаю, да. Но не уверена. Здесь темно, и так много народу.

— Как он выглядел?

— Огромный. Черные солнечные очки. Черная шапка, низко опущенная на лицо. Черная кожаная одежда… это ни о чем не говорит.

— Вы сможете опознать его, если встретите снова?

— Наверное. Но я толком не видела его лица. Шапка и очки прикрывали его, да и освещение здесь плохое.

— Что насчет его запаха? Вы бы узнали его?

— Не думаю. — Элания дотронулась до своего носа. — Я шла на запах крови, а не на его или ее аромат.

— Значит, вы видели мужчину с моей жертвой. Что они делали?

Женщина покраснела.

— А что здесь делают люди? Ну, они целовались.

Глаза Буна отказывались отрываться от ее губ. За всю его жизнь ни одна особа женского пола не привлекала его так сильно. Он почти забыл, по какой причине сидел сейчас напротив нее, а это недопустимо.

Пнув себя под зад, Бун зарезал на стуле, напоминая себе о женском теле, фотографии которого видел на телефоне Бутча.

Бутч кивнул.

— А вы помните, в какое время заметили, что женщина уходит с мужчиной в подвал?

— Не особо. — Элания перевела взгляд на Буна… и, вот неожиданность, на него словно навели прожектор. — Я уже говорила ему, что увидела, как мужчина уносит женщину в подвал. Я оставалась в клубе, пока не почувствовала кровь. Запах был настолько слабым, я решила, что мне померещилось. Но потом я подумала, что женщина там совсем одна с тем мужчиной, я забеспокоилась и пошла на ее поиски.

— Сколько времени прошло между тем моментом, как они ушли вдвоем, и когда вы решили проверить ее?

— Час, может больше. Но я не могу сказать наверняка.

Бутч почти не глядя сделал несколько пометок в блокноте.

— Вы видели кого-нибудь внизу, когда обнаружили тело?

— Никого не было.

— Вы были там одни?

— Верно.

— Можете сказать, когда примерно это произошло?

— Сложно сказать. Я не следила за временем. На тот момент я провела в клубе пару часов, когда увидела его.

— Прошлой ночью вы пришли в клуб одна? — Когда она кивнула, Бутч продолжил: — Можете назвать пару человек, с кем вы разговаривали здесь? Кто-нибудь может подтвердить, во сколько примерно вы прибыли сюда?

Ее челюсть окаменела.

— На что вы намекаете?

— Ни на что. Просто рассуждаю, может кто-нибудь по чистой случайности посмотрел на часы или телефон во время разговора с вами, чтобы мы смогли выяснить временной интервал.

— Я ни с кем не разговаривала. И никогда не разговариваю.

— Тогда зачем вы пришли сюда?

Во взгляде Элании вспыхнул гнев.

— Я — совершеннолетняя женщина, не изолированная семьей. Я могу ходить туда, куда мне заблагорассудится.

— Мне жаль. — Бутч положил руку на сердце, как бы извиняясь. — Я неправильно выразился. И я не хотел сказать, что ты могла причинить ей вред.

— Мы закончили?

— Конечно, на этом можно закончить. — Брат перевернул страницу и что-то записал. Оторвав листок, он протянул его Элании. — Возьмите мой номер. Я буду на связи, надеюсь, вы тоже. Насколько я понимаю, номер, с которого вы звонили в службу поддержки, ваш… мы сможем связаться по нему?

Элания наклонилась, чтобы взять листок, и ее узкое запястье показалось в широких рукавах плаща.

— Да, это мой номер. И да, можете звонить на него.

— Я звонил вам несколько раз этим вечером.

— Я была в клубе, телефон на беззвучном режиме.

Бутч кивнул.

— Дайте знать, если вспомните что-то еще.

Элания спрятала бумагу в полках плаща. А потом она встала со стула, Бутч поднялся следом, и они обменялись парой фраз. Поднимаясь, Бун не следил за разговором. Он был слишком охвачен желанием почувствовать снова ее взгляд на себе.

И она посмотрела.

Цитрины. Ее глаза напоминали солнечные драгоценные камни, загадочные, непостижимые… манящие. Было так просто потеряться в этом взгляде.

— Меня зовут Бун, — выпалил он. Как тупо. Словно он не представился раньше. Дважды. Или даже три раза, ради всего святого.

Она просто кивнула. Или ему показалось. А потом Элания накрыла капюшоном свои невероятные волосы и скрылась в пространстве клуба, ее тело растворилось в толпе.

Она должна была уйти, подумал Бун. Не возвращаться в этот клуб.

— Пошли, — позвал его Бутч. — Сейчас едем к Хэйверсу. Перед рассветом навестим твоего кузена.

Бун не сразу смог заставить себя отвернуться, и когда они вышли из клуба, он чувствовал себя так, словно оставлял позади что-то невероятно важное. Он едва смог перебороть желание развернуться.

Он сказал себе, что, по крайней мере, она умеет пользоваться пистолетом.

Они были на полпути к машине… и да, Бутч оказался прав, R8 стояла там, где они ее оставили… когда Брат остановился посреди улицы. Бун прошел дальше на пару шагов и развернулся, решив, что Брат собирался проверить телефон на пропущенные СМС или звонки.

Неверно.

Ореховые глаза смотрели прямо на Буна.

— Сынок, будь осторожнее. Она может быть замешана в этом, частично или полностью. Ты не знаешь.

— Что? — Бун нахмурился. — Она сообщила нам о теле. И ты сам сказал ей, что ее не подозревают.

— Все что я сказал там, я сказал с одной целью — разговорить ее. Не путай допрос с искренностью, даже если человек, с которым мы разговариваем, так его и воспринимает. Первое правило в расследовании убийств — не доверять свидетелям, заинтересованным лицам или подозреваемым, пока не соберешь подтверждение или доказательства правдивости их версии. И неважно, кто и как выглядит.

— Но зачем ей сообщать об убийстве, если она замешана в этом?

— В настоящий момент перед нами этот вопрос не стоит. Мы должны придерживаться фактов. — Бутч кивнул рукой за свое плечо. — Эта женщина позвонила в службу экстренной помощи в ночь, когда нашу жертву подвесили к потолку как говяжью тушу, вероятно — на мясницкий крюк. И это — единственное, что нам известно сейчас…

— Она этого не делала.

Бутч бросил на него избавь-меня-от-детских-заявлений-взгляд.

— Откуда тебе это известно? Из-за цвета ее волос? Или ее глаз, в которые ты так жадно заглядывал?

Топнув ногой по снегу, Бун выругался, и Бутч покачал головой.

— Слушай, я тебя не отчитываю. Ты впервые оказался в такой ситуации, поэтому тебе не хватает опыта. Я просто хочу, чтобы ты не терял голову. Я на этом дерьме собаку съел, в отличие от тебя. И я тебе настоятельно рекомендую последовать моему совету… а если нет? Без обид, но я отстраню тебя от этого расследования. Мы поняли друг друга?

Бун открыл рот, собираясь указать на страх Элании. Ее очевидный шок. Ее…

…потрясающе красивые цитриновые глаза и волосы, к которым так и тянутся руки.

Закрыв рот, Бун молча выругался.

— Хэй, каждый может потерять фокус, — сказал Бутч. — Особенно, когда занимаешься этим впервые. Мне просто нужна твоя свежая голова, ладно?

Когда Бун кивнул, они продолжили свой путь. И, затолкав руки в карманы кожанки, он решил, что в одном точно уверен относительно Элании. Помимо того, что она сто процентов никого не убивала.

Он увидит ее снова.

Так или иначе.

***

Медицинский центр расы располагался на другом берегу реки; подземный лабиринт из лечебных отделений был закопан глубоко под фермерскими полями, окруженными лесом по периметру. Было четыре входа в клинику: один в старом фермерский доме… который служил прикрытием для человеческого мира, и три других разбросаны среди сосен.

Материализовавшись у западного, Бун не мог сказать, что хорошо знал клинику. Будучи аристократом, до его вступления в учебную программу Братства, он привык к тому, что в случае необходимости Хэйверс приходил к ним домой. Сейчас же, как новобранца, его лечил личный медперсонал Братства, в их собственной клинике. К тому же, если он не ошибается, этот комплекс был новым, его открыли после набегов.

Бутч появился рядом с ним и ввел код на панели рядом с прочной стальной дверью. Когда щелкнул замок, они вошли в узкую комнату, которая вела в одно место — к дверям лифта.

— Ты готов? — спросил его Брат.

— Да, — ответил Бун, сомневаясь в этом.

Бутч нажал на единственную кнопку, вызывая лифт. Двери открылись, они вошли внутрь, и на время спуска можно было включать заставку из Jeopardy![22] В конце их небольшого путешествия к центру земли, они с Бутчем вышли в начищенный до блеска коридор. Посмотрев направо и налево, Бун увидел множество обозначений, и ни одно из них не вело в нужную им сторону.

— Нам сюда, — сказал Бутч мрачно. — Идти далеко.

Бун шел позади Брата, и они хранили молчание по дороге, заворачивая за углы и вышагивая по прямым коридорам. Не было причин спрашивать у Бутча, откуда ему известно местоположение морга, и тот факт, что это отделение находилось в стороне, казался подобающим, учитывая, что Хэйверс и его персонал оберегали жизнь. Также логично, что здесь не было указателей. В отличие от обозначений и указателей, ведущих в отделение радиологии, амбулаторную хирургию, отделение неотложной помощи и другие, здесь не было ни пометки о том, куда увозили и где хранили мертвых.

И в этих предосторожностях был смысл. Незачем напоминать пациентам и их семьям, что не все уходят из клиники через парадную дверь, образно выражаясь.

И, на этой ноте… останки его отца привезли сюда.

Его кремировали здесь. По просьбе Буна как близкого родственника.

Спустя примерно пять минут Бутч увел их в последний поворот налево, и тогда в воздухе появился слабый, искуственно-сладкий запах формальдегида. И да, впереди показались двойные двери, и Бун понял, что они пришли.

Когда они подошли к входу в морг, Бутч шагнул вперед, придерживая дверь. А Бун в свою очередь застыл на месте. И не мог себя сдвинуть.

— Что такое, сынок? — тихо спросил Брат. — Ты в порядке?

Было сложно выдавить из себя слова. Тем более перед мужчиной, которого он уважал.

— Это… это неправильно, что я не захотел видеть его тело?

Не было необходимости уточнять, о ком шла речь.

— Нет, Бун, в этом нет ничего неправильного. Некоторые вещи лучше не видеть.

— Я кремировал его здесь. — Он сосредоточился на Брате. — Я просто не хотел, чтобы он вернулся, понимаешь? Я не хотел… этого. Наверное, меня просто заедает паранойя, да? Ведь никто не воскресает повторно…

После того, как тебе всаживают в лоб пулю, наполненную водой из священного фонтана Девы Летописецы.

Но он не смог произнести это вслух. Хорошо, что Брат понял его без слов.

— Ты правильно поступил, — тихо ответил Бутч. — Правильно все, от чего тебе становится легче.

— Как выясняется, легче не становится. Не было легко при его жизни, и после смерти не проще. Моя детская фантазия, когда я был мелким и обновленным, реализовалась совсем иначе.

— Траур по человеку, с которым связывали сложные отношения, может быть тяжелее. Хочешь подождать здесь, пока я…

— Нет, я пойду с тобой. — Бун сделал глубокий вдох и собрался с силами. — Я буду вести себя как профессионал.

Зайдя в открытую дверь, он окинул взглядом комнату, устланную ковровым покрытием, обставленную в офисном, а не срань-Господня-сплошные-трупы-клиническом стиле: здесь стояли столы с ноутбуками, полки от пола до потолка с вертикальными папками, также был стол для совещаний с расположенными на нем фотографиями. Он отказывался на них смотреть.

В другой части комнаты располагались двойные двери… и, учитывая, что на них не было окон? Наверняка там хранили трупы.

— Он делает вскрытие самостоятельно? — спросил он. — Я про Хэйверса.

— Да. Делаю.

Бун обернулся. Бессменный терапевт расы вошел из коридора, его очки в роговой оправе, бабочка и белый халат напоминали о медицинском колледже Лиги Плюща[23]. С рубежа прошлого века.

— Рэксбун. — Мужчина подошел к нему и протянул руку. — Прими мои искренние соболезнования по поводу кончины твоего отца. Я был близко знаком с Элтэмэром, он был приятным собеседником. Нам всем будет его не хватать.

Бун встряхнул предложенную руку и пробормотал что-то подобающее в ответ. Ну, он на это надеялся. Вполне логично, что Хэйверс был высокого мнения об Элтэмэре. Целитель расы принадлежал к Глимере и был сделан из того же теста, что и его отец: богатый, хорошо образованный, знатного рода. Неудивительно, что они ладили.

— Если вы готовы принять урну, — сказал Хэйверс, — то она ждет вас.

Бун моргнул.

— Э-э… Да. Спасибо. Я заберу ее.

— Очень хорошо. После того, как мы закончим наше не радостное дело.

Хэйверс повернулся к Бутчу. Они поговорили о жертве, и Бутч подписал какие-то бумаги. Бун тем временем осознавал, что его сердце бьется где-то в горле, а во рту пересохло… но убийство тут не при чем.

Но, да ладно, словно он ожидал, что призрак Элтэмэра выпрыгнет из урны, спустится с полки, на которую он ее поставит, и закатить скандал по поводу кремации?

Уж лучше пепел, чем труп во фраке, который заявится на Последнюю трапезу и попросит порцию скотча…

Тихо выругавшись, Бун заставил себя сосредоточиться, когда Хэйверс открыл одну из двух внутренних дверей. Запах формальдегида усилился. Когда Бутч вместе с доктором вошел в помещение, Бун последовал за ними. Но остановился сразу за порогом.

В покрытой кафелем комнате было четыре рабочих места, возле каждого стол из нержавеющей стали, раковина с одной стороны и слив — с другой, металлические трубы и электрические провода под столом. Столики на колесах стояли рядом, предназначенные для инструментов и частей плоти, а крановые весы для взвешивания органов, лампы на стенах для рентгеновских снимков и результатов анализов указывали, что все можно сделать в одном месте.

Каждый дюйм пространства использован. Никакой упущенной выгоды.

И ни одного тела на столах. Слава Богу.

— Она здесь, — пробормотал Хэйверс.

Под «здесь» понимался холодильник на всю стену, разделенный на секции двумя дюжинами дверей три на четыре фута. И когда Бутч выдвинулся вперед, Бун держался сильно позади него, а Хэйверс тем временем открыл дверцу секции из верхнего ряда.

Терапевт выдвинул пластину из нержавеющей стали, и Бун забыл как дышать.

На выдвижном столе лежала обнаженная женщина на спине, голова, благодаря блоку под затылком, смотрела вверх, руки были прижаты к бокам, ноги вытянуты, ступни повернуты на бок. У нее были черные волосы, зачесанные назад, и покрытая пятнами серая кожа с многочисленными ранами. Высохшая и свернувшаяся кровь покрывала ее торс, а мясницкий крюк, от которого его затошнило, когда он просматривал фотографии на телефоне Бутча, оставался на месте, поддерживаемый тем блоком.

Словно он — неотъемлемая часть ее черепа.

Бун из уважения к женщине опустил глаза. И потому, что рвотный рефлекс начал выплясывать в его глотке.

— Парик и ее маска у нас, — тихо сказал Хэйверс.

— Да, мы видели фотографии с места преступления. — Бутч издал хммм, подходя ближе. — Бун, подойди сюда. Видишь где перерезано ее горло. Зеркальные надрезы на запястьях. Когда ее подвешивали, она еще была жива, судя по количеству крови в луже на полу.

— Не могу не согласиться с этим суждением, — сказал Хэйверс. — Я не проводил расширенный осмотр, но крюк вошел слишком аккуратно… значит, она была без сознания либо в глубоком шоке в этот момент. Она не сопротивлялась. Судя по объему крови, ее сердце еще билось какое-то время после повешения.

— На боку, — прокомментировал Бутч, меняя позицию. — Здесь видно, где ее тащили по полу. — Брат выпрямился. — Значит, он режет ее. Тащит по полу. Вставляет крюк, подхватывает ее здесь… и… здесь… — Бутч будто бы просовывает руки ей подмышки… где как раз располагались зеркальные синяки от пальцев. — Поднимает ее. А потом она истекает кровью.

Всматриваясь в синяки на коже, Бун снова ощутил гнев, который впервые почувствовал, услышав запись звонка Элании. Сама мысль, что кто-то сделал подобное с женщиной… причинил ей такую боль… убил ее таким образом… от этого его накрывала ярость.

— У нее был половой акт? — спросил Бутч.

Хэйверс кивнул.

— Да, но сейчас я не могу ответить, произошел ли он до ее смерти или после. Повторюсь, я провел лишь поверхностный осмотр.

— Мне нужен ответ на этот вопрос.

— Я не считаю уместным проводить вскрытие до того, как мы найдем ее родных.

— Переживи как-нибудь этот дискомфорт. — Бутч посмотрел на доктора поверх тела. — Мы не можем долго тянуть, потому что след ее убийцы становиться все тоньше, образно выражаясь.

Бун закашлялся при упоминании секса… но когда доктор и Брат продолжили свой разговор, Бун посмотрел на тело по-иному: отметины на коже, раны, опухшие места служили источником информации больше чем…

— Что это, под ее кожей? — спросил он, указывая на место.

На женском предплечье под серой кожей была какая-то темная заноза. Всего в полдюйма длиной и тонкая, как полоса от ручки… казалось, она была вогнана в плоть под углом.

— Я не знаю, — сказал Бутч, наклоняясь. — Хэйверс, мы можем достать это из нее?

— Разумеется. Одну минуту.

Бутч достал телефон и сделал несколько фотографий не только отдельного участка, но и других мест — крюка, синяков на предплечьях, ободранной кожи на боку, коленей. Хэйверс тем временем вернулся с перчатками на руках, скальпелем и контейнером для биоматериала. Надрезав кожу, он аккуратно вытащил предмет кончиком лезвия.

— Похоже на крошечный гвоздь, — сказал он, помещая предмет в пластиковый контейнер.

Он упал на дно со слабым звоном.

— Похоже на то, — сказал Бутч, посмотрев на сосуд. — Наверное, с места преступления, должно быть он тащил ее к месту повешения. В том складе полно строительного мусора.

— Вы заберете предмет? — спросил Хэйверс, закручивая синюю крышку. — Я должен его зарегистрировать, но улики собираете вы, верно?

— Да. И да, и я заберу его. Я собираюсь обустроить помещение для расследования дел в учебном центре.

— Очень хорошо.

После того, как Хэйверс отложил скальпель и подписал этикетку золотой ручкой, контейнер сменил руки, и Бун ощутил повисшее неловкое молчание.

— Как поживает моя сестра? — тихо спросил Хэйверс.

— У нее все прекрасно.

— Хорошо. Это… очень хорошо.

Брат кивнул на тело, словно хотел сменить тему:

— Сообщишь, если кто-то явится на опознание.

— Обязательно.

— Если в ближайшие сутки никто не объявится, я буду настаивать на вскрытии. А если родные найдутся, мы проведем вскрытие, даже если семья окажется против.

— Я попрошу о директиве Короля. В обоих случаях.

— И ты ее получишь, я прослежу.

— Спасибо. — Хэйверс посмотрел на Буна. — Вы распишитесь за урну с прахом своего отца?

Бун подавился честным ответом… потому что он бы предпочел оставить прах здесь. Принимая его, он не мог избежать Церемонии проводов в Забвение, а последнее, что ему нужно — это толпа зевак из Глимеры. Или, если называть вещи своими именами, его многочисленная дальняя родня.

Без сомнений, им уже известны обстоятельства смерти его отца. И всем захочется погреть свои холодные сердца перед костром слухов.

— Да, — выдавал он ответ. — Я заберу урну домой.