Критическая точка

Глава 1

Вы когда-нибудь мечтали стать героем? Да?!. Что ж сочувствую…

А вот Ник не мечтал! И не думал даже. Маньяк информационной магистрали. Что ему путешествия по далеким мирам, спасение редких разумных видов, политические интриги, войны, даже любовь? А ничего… Все проносилось мимо, никак не затрагивая. Приполз со службы, впихнул в себя сухпаек и к дивану. Гликнул по виску и понеслась… Магистраль!!! Вот она родная!!! Это тебе не на работе колонки цифрами заполнять!.. Здесь поток накрывает. Воспринимаешь, осознаешь миллиардную часть проходящей на прямую через мозг информации. Остальное работает с подсознанием. Нет времени, нет пространства, а лишь скорость, скорость… Ты несешься, несешься!!! Сердце в бешенном ритме!!!..!!!.. Быстрее!!! Быстрее!!!..

Металлический голос в голове: Вы превысили скорость поглощения! Лимит вашей жизнедеятельности на пределе! Принудительное отключение! Приятных снов…

Мысль последняя перед провалом в сон: «Чтоб ты провалилась жестянка проклятая!»

Утром голова, как с похмелья, а нужно еще на службу. Топаешь в потоке таких же белых воротничков. Раз, два, левой, правой… Ни друзей, ни подруг… Каждый день… Скукотища на работе, а вечером безумные полеты в бешеном потоке.

Пока однажды… На профосмотре перед выходом в рабочий сектор магистрали блокер высветил оранжевый сектор. Сердце?!

Опять металлический голос в голове, прежним тоном: Лимит жизнедеятельности превышен, отказ в доступе.

Вот и все: работа накрылась. Обидно, хоть и скукота, но за нее неплохо платили. Пойди, теперь, поспорь с железками, сам выбрал государственную службу, все автоматизировано, человеческий фактор исключен. Управление всеми ресурсами производят социологические системы, централизованные. А им до человека, как муравью до звезд. То есть по большому счету на…!!! И не спросили, перевели на склад, из соображений целесообразности, грузы сортировать. Веселая работа, ничего не скажешь. Маленькая комнатка при космодроме. Серые стены, трещины по старой штукатурке, дверь железная хлопает так, что с потолка на макушку песок сыплется. Три окна на взлетно-посадочное поле, то есть в никуда, в серое марево. Сплошная автоматизация. Из людей складчик, да полскладчика. Недоумок — это, который грузы регистрировал, то есть кнопочку нажимал по прибытии, складчик. Его место у окошка слева. И алкоголик — это, который грузы отправлял, то есть кнопочку нажимал при отбытии, полскладчика, место справа. Да он — Никандр, теперь спец по грузовым потокам, кому направо, кому налево, целых две кнопки под контролем. Окно посередке. Вознаграждение копеечное. На такое новый мотор не купишь… Сбережений нет, он все на примочки для магистрали потратил…

И полеты тоже накрылись… Автомат, он везде автомат. Если сердце барахлит, в магистраль пустят только с черепашьей скоростью, а с ней не только в поток не попасть, на обочине долго не удержаться.

Полгода сплошного кошмара. В пору на себя было руки наложить.

Только привычка вторая натура, и за каким-то лешим Ник снова полез в магистраль. Рожденный летать и ползать научился. Медленнее черепахи. Сердце с этим согласилось и работало без сбоев. Оказалось, интересно блуждать по около магистральным закоулкам. Можно узнать много нового, необычного…

В одном тупике Ник наткнулся на странное приглашение для всех желающих поступить в Службу Контроля. Чья-то глупая шутка… Разведчики и контразведчики, действеры и константеры — супер агенты и тут простое объявление. Гликни согласие и ты один из них. Просто так. Без испытаний и тестов, без всего… Странно… «А что нам терять, кроме оков?» — подумал Никандр и гликнул. Чуда не случилось, вернее ничего не случилось. Ни дождь золотой на него не пролился, ни гром не грянул. День ничего не случилось, два, месяц… Ник забыл о странном объявлении и о своем согласии.

…Он не знал, что его сыграют в темную…

В тот вечер грузов было мало, как обычно. Ник откровенно скучал. Все как всегда. Слева пускающий слюни идиот, справа сосед спал в обнимку с бутылкой. До конца смены оставалось всего несколько тактов. Раз, два, три…

Ненавистный металлический голос возвестил: Конец смены. Персонал может быть свободен.

Дальше, по обычной схеме: еще два такта кресло под идиотом отстыкуется и повезет болезного к месту проживания самостоятельно. Лу'га, дрыхнущего без задних ног, разбудят и оттранспортируют домой механические уборщики, а Нику топать домой ногами самостоятельно. Надо успеть выйти пока кресло расстыковывается. Кишка коридора слишком узкая для них двоих, ну Ника и кресла… Лучше поторопиться. До выхода пара шагов:

— Ну, я пошел, — по привычке сказал коллегам Зорин.

Те, по сложившейся традиции, не ответили. Он дернул тяжелую дверь на себя. Та натужно проскрежетав, медленно отворилась. Ник шагнул за порог…

А вот дальше, как в дурном фильме. Яркий свет в глаза, резкий толчок в спину, от которого он полетел вперед и на кого-то наткнулся.

— Вот идиот! — возвестил визгливый женский голос.

Тут его кто-то подхватил под локти и потащил. Куда?.. Раз, два, левой, правой. Нику хватило ума не брыкаться, пока глаза не привыкли к свету. Проморгался… Раз, два, левой, правой… Он в толпе непонятно одетых людей марширует в неизвестном направлении. Под локти его держат два странных субъекта в длинных черных плащах. Вокруг слишком много народа. Хорошо, что не упал, затоптали б, и не заметили. Спасибо тем, кто подхватил. Ник только собрался поблагодарить спасителей, как хватка исчезла. Не переставая шагать, он огляделся. Темные плащи остались позади. Его несло потоком дальше, выбраться из толпы пока не представлялось возможным. Оставалось топать вместе со всеми. Раз, два, левой, правой…

«Где я? И как я тут оказался? Спятил что ли? А это мой бред?»

Зорин повертел головой. Ростом он был равен окружающим, так что ничего разглядел. Только небо давило на макушку.

Небо светлое с фиолетовым отливом. Дома такого не было. Точно не было. Дома небо всегда черное, освещение искусственное.

«Я не дома!!!..!!!»

Топ, топ, топ…

«А где?»

Где угодно… Подобные мысли не порадовали.

«Жарковато».

Вместо обычной рабочей спецовки, с которой за полгода он сроднился, длинный узкий серый плащ с глубокими карманами, под плащ и заглядывать не стал. Раз, два, левой, правой…

«Меня еще и переодели, красавцы!!! Или я спятил. Сам переоделся и отправился к черту на кулички. Может…»

Руки утонули в глубоких карманах. В одном из них обнаружилась, маленькая холодная коробочка. Не сбиваясь с шага, Ник вытянул ее на свет. Один взгляд…

«Охренеть, не встать!!!»

Миниатюрный аннигилятор. Запрещенное оружие для обычных граждан. Правом пользоваться им были удостоены только действеры Службы Контроля. Откуда? Зачем он ему?

«Я, что непонятным образом, лишившись последних мозгов, стал действером? С больным-то сердцем? Бред…»

Тут нестерпимо зачесалось запястье. Ник быстро сунул коробочку обратно в карман. Дернул край длинного рукава. Почесаться всласть не удалось, на запястье высветился знак тайной службы. Бред подтвердился.

!!!..!!!..

Быстро спрятал руки обратно в карманы. Зорин нервно хихикнул и посмотрел на идущих рядом. Люди были заняты собой, его особой отметки никто не заметил. Ник почувствовал себя увереннее и как-то спокойнее. Стал прислушиваться к разговорам в толпе и присматриваться к людям. Надо было в конце концов выяснить — где он оказался, и что вообще здесь происходит.

Ника зацепило имя: Ирон… Где-то он его встречал упоминание. Этого Ирона обсуждала парочка, идущая на пару голов впереди.

— Ирона, — вещал высокий мужчина, в клетчатом плаще, с козлиной бородкой, — ловили все спецслужбы Галактики. А поймали только наши. Это вам о чем-нибудь говорит?

Что проблеяла его овцеподобная подруга, Зорин не услышал. Зато длинного было слышно хорошо:…

— Нет, вы не правы, мы не пойдем на поводу у Службы Контроля. Без суда его никто не выдаст. Пусть попробуют на нас надавить. Де факто — у нас давно уже независимость, де юре — дело лишь времени. Наше правительство неподконтрольно ни Общему кабинету, ни тем более Службе Контроля, ни имперцам. Правильно, что судят его у нас.

Дальше длинный продолжил разглагольствовать на тему справедливости местной судебной системы и предвзятости имперской. Кто-то слева стал поддакивать.

Ник перестал прислушиваться. У него щелкнул глик. То, что он теперь выходил в магистраль со скоростью пьяного червяка, имело свои плюсы. На ходу в мозг пошла трансляция из зала суда. Он попал на выступление прокурора: «Ирон, конечно, герой войны с босаргами, но он ярый противник политики Замирения, — Ник знал то о чём говорил прокурор, но продолжал слушать скрипучий голос, — После ратификации соглашения о Замирении с босаргами, когда правительства человеческой расы признало за ними права на часть уже давно оккупированной ими галактики, он собрал отряд, и совершил более 50 набегов на цепи псевдопланет, а также на небольшие по численности населения планеты хай-класса в секторе юрисдикции босаргов. Те в свою очередь ответили нам адекватно, то есть, совершили равное количество набегов на наши территории. Службе Контроля удалось вытеснить банду Ирона к местам, не прилегающим границе населенного босаргами мира. Здесь он продолжал разбойничать, уже не разбирая, на кого нападает на людей или на босаргов. Его жестокость перешла все мыслимые и не мыслимые пределы. После его нападений обычно оставались одни трупы. Горы трупов…» Прокурор начал перечислять все преступления банды Ирона в хронологическом порядке.

Нику стало не интересно, он щелкнул по виску указательным пальцем. Глик отключился.

Человеческая река ускорила свой бег и выплеснулась на огромную площадь, упирающуюся в подножие холма. На холме возвышался мемориал памяти жертв войны с босаргами. Огромное из бетона и стекла, непонятное строение с невнятной формой, не произвело на него впечатления. Он приподнялся на цыпочки и посмотрел вперед через головы. От площади, наверх вела огромная, каменная лестница. Толпа бурлила, но стояла на площади. Разговоры, перепалки вспыхнули с новой силой.

Ник поймал за рукав толстяка. Тот явно стремился пролезть в первый ряд, да комплекция мешала.

— Послушайте, а чего тут все ждут?

Толстяк с пуговками глазками так обалдел, что перестал толкать соседей.

— Ну, ты даешь, брат! А зачем сюда поперся?

— Да я — это… Случайно здесь оказался, — ничего умнее Ник не придумал, — Я не местный, в толпу случайно угодил, а потом выбраться не смог.

— Гость, говоришь, — засомневался круглик, — шел бы ты отсюда подобру поздорову. Нечего тут чужим делать. За Ирона мы всем глотки поперегрызём.

— А чего вы все ждете?

Толстяк еще раз внимательно посмотрел на Никандра. Рост средний, волосы русые, глаза бледные, фигура хилая, ну плащ дорогой. Нет, не вызывал тот опасений, не вызывал:

— Смотри, — толстяк показал на мемориал, — Суд там проходит.

— Как там? А охрана?

— Ты что дурак? Все знают — не в самом мемориале, а в бункере под ним. Как закончат, вокруг холма огонь вспыхнет, а потом уж и Ирон появится. Он обещал погибших почтить…

Ник не понял:

— Его же судят? Может посадят?

Круглик умилился глупости гостя:

— Он же Ирон, кто ж его посадит!!!

«Понятно, народ на героя припер полюбоваться. А я зачем, убить что ли?»

Аннигилятор холодил руку. Активация и нет у местных не только героя с мемориалом, но и холма.

«Ну, нет, надо отсюда выбираться, если опять вырублюсь и что-то натворю, меня ж толпа разорвет…»

— Слушай, — Ник снова дернул толстяка за рукав, — Мне бы на космодром.

— Туда, — махнул круглик, — Прямо, не сворачивай никуда.

Помогая себе локтями, Ник полез в указанном направлении. Выбраться против течения не получилось, и он нырнул под низкую арку, а узкий проход вывел его на боковую улочку. По ней Зорин и побрел, от греха подальше… Тут людей было поменьше, можно сказать, совсем не было. Лишь пара прохожих деловито миновала его. Наверно, они спешили на площадь.

Ник шел, оглядываясь по сторонам. Смотреть особо было не на что: высокие серые стены, то ли заборы, то ли фасады. Без окон. Под ногами мостовая. Не город, а лабиринт…

«Будем надеяться, что я не сбился с правильного направления. Жрать охота. Спросить бы у кого, где идентификационные терминалы, а то ни пожрать, ни билет купить… На космодроме?! На нашем есть…»

Тут улочка вильнула и пошла резко вверх. Ник ускорил шаг. В гору топалось не так быстро, еще и пить захотелось.

Откуда-то из-за угла бесшумно вынырнула большая непрозрачная капля. Она медленно проплыла мимо парня, обдав холодной росой, перегнала его.

«Стура!!! Охренеть!!! Да эта штука стоит целое состояние! Есть же богачи…»

Так они и ползли: стура, а позади нее, не отставая, взопревший Ник. Он пару раз останавливался, переводил дух, а потом прибавлял шаг, чтобы не отстать от этого чуда.

Капля переливалась, моментами по поверхности пробегали мелкие искры.

«Красиво…»

Наконец, подъем закончился. Стены расступились. Пологий спуск вел в огромный котлован, над которым висела таблетка серого тумана. Картинка обычная для любого мира.

Только вместо привычных транспортников всюду сновали стуры. Капли разных цветов и размеров ныряли в серое марево, а потом нанизывались на яркие нити наводящих лучей, как бусины и устремлялись вверх за пределы атмосферы.

Нику нужно было добраться до небольшого изломанного кольца обслуживающих построек в центре. Он остановился, прикидывая, сколько ему понадобиться времени, что бы доползти туда.

«Далековато…»

Тут он заметил, что стура тоже остановилась, на спуске. Шагов в пятидесяти от него.

«Может попросить подбросить?.. — засомневался Зорин, — Да, кто пустит незнакомца в такой дорогой аппарат».

Тут его раздумья прервал резкий щелчок, задняя часть стуры медленно, будто вспарываясь изнутри, разошлась. Оттуда вынырнула фигура, облаченная во все черное. Дама, затянутая в спектрал, засуетилась возле стуры. Девушка, кем бы она ни была, так увлеклась извлечением чего-то очень громоздкого из своего сверхдорогого аппарата, что не заметила Ника. Парень залюбовался ладной фигуркой. Давно, давно у него не было настоящих женщин, все симуляции.

«Красотка!»

Только лица ее он никак не мог рассмотреть. Между тем, девушка установила треногу, а на нее черный куб какой-то хрени. Покрутила окуляр, видно настраиваясь на определенную точку. А потом полезла обратно в стуру.

«Мать, моя женщина!!! И отец — мужчина! Это ж рассеиватель!»

Любимое оружие террористов, так рассказывали в средней школе. Каждый, каждый — кто жил в псевдореальностях, сдавал минимум по распознаванию и дезактивации подобных штуковин.

«А барышня никак космодром распылять собралась».

Это ну никак не устраивало Ника. С криком:

— Ты, что собралась делать, сучка? — он помчался к стуре, по пути выхватывая аннигилятор.

Длинный плащ мешался и бил по ногам, норовя запутать и свалить с ног.

Девушка вынырнула из стуры и с изумлением смотрела на странную худую фигуру, несущуюся к ней ускорением и криком:

— Не смей, сучка! Мне еще домой добраться нужно!!!

Она вскинула руку и стрельнула парализатором.

Слишком поздно! Выстрел лишь усугубил дело. Зорин все-таки запутался в плаще, и теперь кубарем летел по спуску. Парализующий удар не замедлил его падения. В итоге он сбил на излете барышню, которая полетела на распылитель. Тренога сложилась от удара, и черный куб шлепнулся вниз, приложив девушку по голове. Такой удар, если и не убьет, то вырубит любого. Они еще такой кучей малой проехали вниз по откосу: девушка, в отключке, запутавшаяся в треноге, а сверху на ней парализованный Ник.

«Хуже и быть не может, — подумал он, при том, что лежал уткнувшись носом в пышную женскую грудь, — Странный звук…»

Глухой рокочущий звук приближался снизу, от космодрома.

«Стрекон… — дошло до Ника, — Допотопный…»

Рокот затих, аппарат остановился рядом с ними. Ник услышал, как несколько человек выпрыгнуло из кузова.

«Слава богу, помощь…»

— Опа, вот это зрелище! — возвестил веселый голос, — И как же это они так умудрились?

Ник попытался, поднять голову и промычать пару слов не получилось.

— Смотри, что я нашел, — продолжал, тот же веселый голос.

«Это он наверно, так распылителю, обрадовался», — подумал Зорин.

Другой с хрипотцой:

— Переверните эту падаль.

Две пары сильных рук перевернули и стащили Ника с женского тела. Он хоть и был парализован, но зрения не потерял. И теперь лежал, упираясь взглядом в темнеющее небо.

Тот веселый присвистнул:

— Смотри, да это ж Мэг!

— Живая?

Веселый парень произнес с нескрываемым удовольствием:

— Кажись, нет! Дохлая! Похоже, шею свернула.

Слова эти были сказаны, так запросто, что у Ника пробежали мурашки по спине.

«Это я, что, лежал на покойнице?!!!»

— А этот?

— Живой, только парализованный. Мег его успела приложить.

Над Ником склонился седой мужчина со странными глазами. Холодными. Тонкие губы скривились в ухмылке. Волевой подбородок. Крупная родинка на левой щеке, волосатая. Что-то было неприятное в этом человеке. Не внешность, другое… Он потянулся длинными сухими пальцами к шее Ника.

«Свернет, как цыпленку», — подумал парень и отрубился.

— Я его отключил, — сказал седой, — грузите в кузов. На базе будем разбираться: кто он такой и что здесь произошло.

— А, Мег, что тоже грузить?

Седой встал с корточек, погладил на груди спектрал:

— Нет, на что нам дохлая девка. Только стяните с нее комбез, да подберите рассеиватель. Нечего добру пропадать.