Краулер

***

Павлович Феликс лежал на койке и, закинув руки за голову, смотрел в потолок. Сон не шел. В казарме он был один. Вдоль стен в два ряда кантиком тянулись десять металлических кроватей, чередовавшихся с деревянными тумбочками у изголовий. К стене над койкой номер шесть был прибит крест. Дверь украшал календарь с голой бабой на танке. Укрытый линолеумом пол затерт до дыр. Настоящий тюремный декор.

Сейчас почти все отделение базы отдыхало. Как обычно они делали это где угодно, только не в казарме. Даже старшина дрых на диване в комнате отдыха. Близилось время обеда, но Феликс успел перекусить до дежурства, которое оказалось недолгим. Час назад они с Олегом Ершовым патрулировали сектор. Молодой солдат и сейчас разгуливал где-то там, перепроверяя входы и выходы.

«Почему шестая койка проклята?» – вспомнил он слова солдата. Дурачье. Они ведь взаправду в это верят, но боятся признаться и посмеиваются друг над другом. Ершов тем более, ведь он спит на ней уже три месяца. Феликс вспомнил, как солдат умолял оставить его одного. Парень явно что-то затевал. Неужели Ершов и вправду думал, будто он поверит, что его бросила девушка. У такого раздолбая их должно быть как минимум три. Феликс презрительно фыркнул. Пришлось даже подыграть ему. Таким вниманием его не удостаивала даже мать, а этот готов был в лепешку расшибиться, лишь бы драгоценный сержант не страдал во время обхода. Солдат, наверное, мечтал полазить по внутренним коридорам, осмотреть запертые комнаты и тоннели. Все новички начинают службу со сталкинга. Что с того? Пусть ковыряется в грязи. Он бросил эти игры три года назад, когда понял, что искать нечего.

Поднявшись с кровати, Павлович Феликс привел форму в порядок. Голова все еще болела. В этом не было ничего удивительного. За три дня он проспал всего десять часов. Ему действительно ужен было отдых. Феликс дал себе слово, что на гражданке не будет вылезать из постели целую неделю и пусть мать говорит все что хочет. От одной мысли о родительнице сержанта передернуло. Почему женщины под старость сходят с ума? Ее чрезмерная опека, религиозность и непрерывные поиски невесты для него были похожи на паранойю. Только под землей удавалось от нее скрыться.

Феликс медленно обулся, нацепил очки, защелкнул на талии ремень с оружием, причесал расческой усы и вышел. Длинный коридор, выложенный белым кафелем, привел его к шахте лифта. На стене желтой краской была выведена цифра восемь. Поднявшись на пятый уровень, Феликс вышел в точно такой же коридор. Шагнув за поворот, он пересекся с рослым солдатом. Громила был вооружен автоматом. Рядом на поводке шла немецкая овчарка. Почуяв сержанта, псина угрожающе зарычала.

– Эй, Феликс, – улыбнулся солдат, – давно хотел спросить, почему тебя собаки не любят?

– Потому что я несъедобный, – буркнул через плечо сержант. – Почему не на вахте, Скачков?

– Так получилось…

Солдат даже честь не отдал. Захлопнулись двери лифта. Феликс помрачнел. Проследовав по коридору мимо дверей и ниш с уродливыми кактусами до самого конца, сержант завернул вправо и вошел в пищеблок. Внутри за металлическим столом два мужика в темно-зеленой форме играли в шашки. Толстый и тонкий, прямо как у Чехова. Увидев Феликса, Бугер и Стравин заулыбались, карикатурно отдав честь.

– Вот пришел любитель экзотики, – насмешливо прокомментировал пухлый сержант с залысиной.

Взгляды обоих задержались на поясе сослуживца, где в кобуре ютился удобный и легкий пистолет марки Глок. Феликс помрачнел сильнее.

– Слушай, брат, мы тут подумали, – добавил тонкий, делая ход шашкой. – Подарим тебе на день рождения M-16. Только она требует ухода как женщина. Здесь так сыро. Не дай Бог винтик проржавеет.

Сержант широко улыбнулся. Обтянутые кожей скулы и острый подбородок тотчас расползлись в стороны как у мультяшного персонажа.

– Ага, – поддержал толстый, смешно надув пухлые щеки. – Слыхал анекдот, почему америкосы проиграли войну во Вьетнаме?

– Догадываюсь…

– Не кисни, брат. Последний день смены всегда идет за два. Сами ждем увала. – Сержант повел рукой над доской. – Третьим будешь? Я готов уступить.

– Настроения нет. Вы видели Скачкова? Почему рядовой покинул пост?

Оба пожали плечами, будто так и должно быть. Феликс тяжело вздохнул. Не армия, а дурдом какой-то. Продвижению по службе он был обязан неукоснительному соблюдению принципов, заложенных его отцом-офицером. Феликс свято чтил закон и порядок, считал себя патриотом и при всем при этом оставался честным человеком. Служебным положением не злоупотреблял. Арсенал не потрошил. Приказы чтил свято. Государство, в свою очередь, снабжало его всем необходимым. Паек, двухкомнатная квартира, медицинская страховка и гарантированная пенсия – что еще нужно мужчине для полного счастья в сорок два года? Феликс задумался. Жена бы точно не помешала.

– Расслабься. Петр и Павел обещали его сменить, – произнес толстый сержант, услышав вздох сослуживца.

– Почему они мне не доложили?

– Наверное, забыли, – задумался тонкий сержант, пробежав глазами по выбеленному потолку. – Нынче народ ленивый пошел.

– Лентяям здесь не место. Если уж взялся родину защищать, то будь как штык!

– Худой и голый?

Феликс закусил губу. Вечно Стравин со своими шутками выставляет его на посмешище.

– Я и забыл, что ты у нас патриот. Да брось, Феликс. Думаешь, я пошел сюда отчизну спасть? – ухмыльнулся Стравин. Его острые скулы дернулись так, словно собирались разорвать кожу. – Под землей все таски ловят. Это лучше, чем в области кирзу топтать или на китайской границе дедовать.

– Это то, что ты решил для себя сам, Стравин. Лично я здесь, чтобы обеспечить законную власть, – произнес Феликс, деловито поправив очки. – Я люблю страну в которой живу и понимаю, как важна наша служба.

– Проснись и пой, Дядя Степа! – нараспев гнусавым голосом протянул толстый сержант. – Тебя сняли с обслуживания ракетного комплекса и понизили на двести метров, чтобы ты охранял свалку. Сразу видно как высоко они тебя ценят.

– Кто-то же должен это делать. Сами знаете, что без нас тут все растащат. Я бы и один смог охранять базу, если бы начальство отдало такой приказ.

– Тоже мне мушкетер на службе короны. Если ты такой патриот, тогда зачем спонсируешь фрицев?

Ироничный взгляд собеседника вновь коснулся Глока.

«Причем здесь немцы, идиот? Глок производят в Австрии», – подумал Феликс. За три года службы в этом цирке он не научился ничему полезному. Более того, сам, кажется, начал деградировать. Время здесь как будто остановилось. Восемь из десяти членов отделения (за исключением старшины, у которого имелось хоть какое-то понятие о служебном долге) днями напролет плевали в потолок, играли в глупые игры и насмехались друг над другом. Иногда это касалось его предпочтений в плане оружия. Феликс никому не говорил, почему разочаровался в культовом пистолете. Кто ж ему поверит, если он скажет, что Макаров для него что фотоаппарат «Зенит» – рабочая лошадка из каменного века. В Чечне, где Феликс служил связистом, ему пришлось пострелять. Тогда, во время осады штаба, он сильно пожалел, что Николай Федорович вложил в обойму всего восемь патронов.

Над дверью замигала красная лампочка. Мягкий свет люминесцентных трубок потонул в кровавом сиянии. Уловив зловещее мерцание, сержанты насторожились. Последний раз сигнал тревоги включали полгода назад, когда тоннели затопило дерьмом из местных отстойников. Вонь тогда была страшная. Бугер уже потянулся к рации, когда в пищеблок ворвался старшина. Сутулый мужчина в распахнутой армейской ветровке с автоматом в руках уставился на них ошарашенным взглядом.

– Вот это да! Полная обойма. Знаете, наша столовая с некоторых пор напоминает мне киндер-сюрприз.

– Это еще почему?

– Да потому что никогда не знаешь, что внутри.

– Я бы не отказался. С детства мечтаю коллекцию бегемотиков пополнить, – промурлыкал полный сержант, облизывая пухлые губы.

– Совсем оборзели? Ты уже сам, как бегемот, Бугер. Разъелись на казенных харчах. Расслабились. Предупреждал я вас!

– Да в чем дело-то? – невинно развел руки в стороны Стравин, с опаской глядя на разъяренного старшину.

– Встать, когда с вам разговаривает старший по званию! Я кому говорю!

Оба сержанта поспешно поднялись и вытянулись по стойке смирно.

– Теперь слушайте. На Олега напали…

Тягучую атмосферу лени как рукой сняло. Сержанты переглянулись. Под землей многое случалось. Были здесь агрессивные бродяги с ножами и голодные крысы размером с кошку, но чтобы кто-то вот так запросто напал на вооруженного солдата, такого еще не было.

– Объясните мне, почему этот олень шляется вне базы без сопровождающего? Кто сегодня должен был с ним дежурить?

– Я, – жалко пискнул Феликс.

Старшина оглянулся. Мгновение он смотрел на него таким взглядом, словно видел впервые, потом спохватился и вытер вспотевший лоб. Сменив гнев на милость, старшина все же пригрозил сержанту пальцем.

– Ну и ну. Феликс. Как же так получилось?

– Мы хотели осмотреть шестой сектор. Мне стало плохо, – виновато пробормотал Феликс. – Я вернулся на базу, а он пошел дальше. Ершов часто дежурил. Он сказал, что справится в одиночку.

– Справился… Вечером в письменной форме подашь мне рапорт. Сейчас же важно задержать нарушителей и найти пострадавшего.

– Что с ним случилось?

Феликс почувствовал, что колени начинают предательски дрожать. Доигрался. Три года служил как робот и ни одной ошибки, стоило один раз расслабиться и на тебе. Может койка и впрямь проклята?

– Перед тем как оборвалась связь, он крикнул, что ранен. Я уже доложил в штаб и запросил подкрепление. Состав прибудет через тридцать минут.

– Так долго?

– Нам разрешено действовать своими силами. Надеюсь, автоматы вы не разучились держать?

– Позовите хотя бы Скачкова, – предложил Бугер.

– Я здесь, – послышался из-за двери басистый голос кинолога, державшего на поводке двух овчарок.

– Егор со своими псинами уже в тоннеле. Остальные с ним. Шевелитесь! – скомандовал старшина. – Феликс, остаешься в расположении.

Оставив Феликсу рацию, старшина, оба сержанта и солдат с собаками покинули столовую и исчезли за поворотом. Воспользовавшись электронным ключом, старшина разблокировал замок. Открыв тяжелую огнеупорную дверь, он вместе с подчиненными скрылся во мраке. Раздался далекий сигнал. Дверь захлопнулась. Феликс остался один.

Люминесцентные лампы сияли ровным светом. Через минуту простоя в столовой, сержанту стало не по себе. Он все время думал о происшествии. Кто мог напасть на Ершова? Здесь не так много выходов на поверхность. У них и раньше бывали гости, но их всегда удавалось перехватить. Встретив патрульных с автоматами, нарушители становились вежливыми и кроткими как монашки. Напасть на солдата мог только сумасшедший. На всякий случай Феликс открыл кобуру и прошелся до двери.

Приложив пластиковую карту к настенной пластине, он разблокировал замок и вышел на освещенную площадку. Здесь сержант к своему большому удивлению столкнулся с двумя оборванцами – дети бомжей, не иначе. Оба затравленно озирались по сторонам. Мальчишки, увидев его, ничуть не испугались, скорее наоборот.

– Значит, это из-за вас здесь столько шума? – произнес он, поглаживая курок пистолета.

На парне покрепче был красный комбинезон, разорванный на груди. На лице и руках сплошь кровоподтеки, синяки и ссадины. Складывалось впечатление, что беднягу избивал целый полк. Его товарищу повезло больше. На хилом пареньке со скошенными плечами была бесцветная клетчатая рубашка с длинными рукавами и спортивные штанишки. Лицо нетронуто, не считая пары царапин и грязи. Оба едва держались на ногах.

– Пожалуйста, мы…

– Говорить буду я, – оборвал Феликс, пощипывая ус. – Вы, наверное, братья?

Парни переглянулись. Вопрос показался им странным.

– Нет. Мы даже не родственники.

– Как звать?

– Я Дмитрий Скворцов, а это мой друг Константин Немоляев, – уверенно ответил парень в комбинезоне.

– Что понадобилось внизу?

– Мы нашли вход на заводе, спустились и…

– Ни слова больше. Меня не интересует, как вы сюда попали. Я спрашиваю: с какой целью?

– Просто хотели посмотреть что внизу. Потом нашли бункер и заброшенную станцию. Там мы встретили его…

– Кого?

– Маньяка.

– А ему-то что здесь понадобилось?

– Мы не спрашивали!

– Мы диггеры, – выпалил чахлый паренек.

Феликс нахмурился. Это многое объясняло. Чудики в именных касках появлялись здесь и раньше.

– Теперь мне все ясно, – сухо произнес сержант, включив рацию. – Мог бы и сам догадаться. С вашей стороны глупо и опасно лезть на амбразуру. Вы нарушили границу первый и последний раз. Эти тоннели собственность министерства обороны. Есть соответствующий указ, согласно которому военные объекты под юрисдикцией высшего командования вооруженными силами считаются секретными зонами класса Абсолют.

– Что это значит?

– Это значит, что даже мэру Москвы запрещено здесь находиться, – с гордостью объяснил сержант.

– Где же мы? – спросил плечистый парень назвавшийся Дмитрием.

– Так я вам и сказал, – уголком рта улыбнулся Феликс, приложив рацию к уху.

Хитрый диггер попался. Парней могли специально подослать, чтобы заговорить ему зубы. На всякий случай Феликс достал пистолет. Если вдруг нагрянут их дружки в именных касках он будет готов к встрече.

Заметив оружие в его руках, мальчишки попятились.

– Вы чего? – пролепетал тощий паренек.

– Имейте в виду, это пистолет марки Глок. У него автоматический предохранитель и магазин на семнадцать патронов. Без перезарядки можно положить целое отделение, а я прекрасно стреляю.

– Зачем нам это знать? – с тревогой спросил парень в комбинезоне.

– Подумайте об этом, прежде чем дать мне повод или натравить на меня своих приятелей.

– Мы здесь одни.

Внезапно рация громко зашипела, заставив Феликса отдернуть руку. Из динамика и тоннеля одновременно раздались выстрелы. Сквозь механический шум пробился голос старшины:

– …Ты это видел?

– …Вижу. Вот он! – голос Стравина потонул в выстрелах и гавканье собак.

– …Этот гад швыряется ботинками!

Феликс слегка опешил, посмотрев в ту сторону, откуда доносились звуки. Стрельба в тоннелях разрешалась только в крайнем случае. Кругом висели кабели и распределительные щиты. Да и что группе вооруженных солдат могла противопоставить кучка нарушителей? Ясно одно, начальство такой ход не одобрит.

– Доложите, что у вас происходит! Вы что там все с ума посходили? – прокричал сержант в динамик.

– …Олег убит, – не сразу произнес старшина. – Давно такого не видел… Это уж слишком…

– Убит? – не своим голосом переспросил сержант.

Внутри все похолодело. Час назад этот веселый любознательный парень шел вместе с ним по тоннелю. Они разговаривали тогда последний раз. Теперь он мертв. Не стоило его оставлять одного. Это был его просчет. Первый и последний. Феликс направил пистолет на мальчишек.

– Не двигаться! Вы арестованы!

– Но мы, – попытался объяснить парень в комбинезоне.

– Молчать! Застрелю!

– …Феликс, мы обнаружили нарушителя… Ты меня слышишь?

– Диггера? – побледнел сержант. – Я задержал двоих. Сколько еще нарушителей?

Старшина, по-видимому, его не услышал. Из динамика доносились только голоса людей и лай овчарок.

– …Где он?

– …Вот он! Нет не там! Смотри!

Раздалась автоматная очередь. Кто-то пальнул из пистолета. Следующая серия выстрелов смешалась с утробным рычанием овчарки. Феликс целился в нарушителей, попутно слушая далекую канонаду, и не знал, как поступить. Складывалось впечатление, что началась война. Так просто. Тишина и покой, а потом вдруг стрельба.

– …Это какой-то бродяга, – наконец сообщил старшина. – Очень ловкий и высокий. Сначала стал кидаться в нас ботинками, а потом… Потом…

– Что?

– …Все равно не поверишь.

– Говори уже!

– …Потом пополз по отвесной стене.

В глубине тоннеля прогремело стаккато автоматной очереди. Кто-то из солдат не выдержал, спустив весь рожок. Сия вопиющая расточительность не осталась без внимания. Феликс пришел в себя и спрятал пистолет. Хорошо хоть гранаты им не выдают. Старшина, кажется, забыл устав и чересчур увлекся, устроив здесь второй Сталинград.

– Прекратить огонь! – строго потребовал Феликс. – Не знаю, кто у вас там ползает по стенам, но это не дает вам право стрелять. Сами знаете, что вы можете повредить…

– …Во второй тоннель! – сорвался удаляющийся голос Стравина, вперемешку с лаем обезумевших овчарок.

– …Вижу! Фас! Фас!

Раздался топот ног, следом грохот и падение чего-то металлического. Сквозь помехи прорвался визг собаки. Громкий удар, хруст выворачиваемых костей. Под аккомпанемент снова стрельба.

– …Что с псиной сделал?

– …Я вам говорил, цельтесь в голову!

– …Слишком быстро. Не могу прицелиться.

– …Вижу его! Вот он опять! Правильно, беги, сволочь!

– …Михеев, вернись! Это приказа! Эй, что встали? Давайте за ним!

– Куда? Что происходит? – задрожал Феликс, сделав знак мальчишкам, чтобы те подошли ближе.

Тяжелый голос старшины звучал отрывочно. Помехи поглотили речь, выдавая непонятные обрывки:

– …Во второй тоннель… Преследуем… Оттуда… Он… К тебе… Немедленно… на базу… Приказываю…

– Пожалуйста, идемте! – взмолился паренек в рубашке, боязливо озираясь по сторонам.

На площадку опустилась гнетущая тишина. Где-то вдалеке состав отделения всем скопом преследовал нарушителя. Постепенно голоса оборвались. Издалека приносились только звуки одиночных выстрелов. Вскоре стихли и они. Осталось лишь размеренное завывание ветра. Натриевые лампы над головой сияли желтоватым светом.

– Скорее, – снова поторопил Костя.

– Что он сказал о тоннеле? – спросил Дима.

– Второй тоннель у первого склада, – пояснил Феликс. – Он аварийный. Оттуда есть выход на Калининскую линию. Технический коридор огибает сектор по кругу и возвращается на головной пост.

Он ткнул пальцем в правый конец тоннеля.

– Значит, так они вернуться к нам?

– Это единственный путь.

– Сколько метров в техническом коридоре?

– Это не твое дело. – Феликс грубо схватил парня за плечо и толкнул к двери. – Вы оба, за мной. Не знаю, кто этот бомж и кем вы ему приходитесь. Совершено убийство. Когда его поймают, мы вас допросим и передадим верхним службам.

– Поскорее бы, – пробурчал Костя.

Чтобы открыть дверь снаружи требовался длинный код. Феликс стал торопливо вводить комбинацию цифр, попутно заслонив табло. Не хватало еще, чтобы диггеры узнали пароль. Что с ними делать – он уже решил, и ждать остальных было совсем необязательно.