Краулер

***

В расщелине стояла мертвая тишина. Слышно было только, как комья сухой земли с шорохом падали во тьму. Цепляясь за ниши, Антон перебирался с уступа на уступ, забивая в глубокие проемы острые носки туфель. Этот путь оказался не таким уж опасным. Стена тянулась верх под наклоном и была покрыта отверстиями, вручную выбитыми в карсте. Все это чем-то напоминало скалодром. Держа в зубах фонарик, Антон без труда добрался до расщелины. Гнат не отставал, подтягивая массивное тело. Его автомат болтался за плечами. Свои туфли оперативник снял, и повесил за шнурки на пояс.

Поставив ногу на узкий парапет, Антон ухватился за край расщелины и забрался внутрь. Взяв фонарик, он посветил Гнату, пока тот не присоединился к нему.

– Это было так уж необходимо? – спросил оперативник, надевая туфли.

– Незаметно преследовать нас этим путем у них не получится. Да, это было необходимо.

Антон посветил вглубь. Между шершавых стен в темноту уводил кривой проход без потолка и пола. По краям трещины были выбиты широкие выступы, достаточно удобные, чтобы по ним можно было пройти боком. Луч света скользнул вверх, выхватив массу земли, стянутую корнями.

– С ума сойти, – вслух прошептал лейтенант. – Что могло заставить людей жить в таком опасном месте.

– Говорят, у психов нет мотивов, – пробубнил Гнат. – Вы мне так и не объяснили, что конкретно мы будем делать? Ловить преступников или искать выход?

– Найдем их убежище, арестуем преступников, найдем выход и, по возможности подними наверх тела Алексеева и Кравцова. Потом сообщим об этой трещине.

– Хоть что-то из этого сбудется?

– Я надеюсь найти выход.

Дождавшись, пока оперативник завяжет шнурки, лейтенант вжался в стену и стал двигаться вглубь. В конце они нашли широкий лаз. Антон коснулся рукой осыпающихся краев тоннеля. Темно-серые пласты карста, совсем не загрубевшие. Место было опасным не только из-за садистов окапавшихся где-то в глубине, но и из-за обвалов. Этот проход раньше не существовал, судя по всему, его провели вручную.

– Еще раз повторяю, что бы ни случилось, не стреляй. У тебя нож есть?

Гнат покачал головой. Антон недовольно поморщился, дав понять, что у него тоже.

– Используй приклад.

Преодолев прямой тоннель, с ног до головы испачкавшись в песке и глине, они достигли развилки. Антон оставил оперативника на месте, а сам пополз в левый тоннель. Через минуту он вернулся.

– Ну что там? – спросил Гнат.

– Есть проход, но ты там не пролезешь.

Антон махнул рукой вправо. Этот тоннель тянулся вглубь. С каждым новым метром угол наклона возрастал. Постепенно они стали сползать вниз вместе с песком. Под конец пришлось едва ли не съезжать по шершавому полу. Хватаясь за ребристый свод тоннеля, Антон пролез ногами вперед в узкую дыру и спрыгнул в новый проход. Гнат едва не свалился ему на голову.

Из двух направлений они снова выбрали левое, и оно снова их подвело. Тоннель закончился тупиком. Здесь над пластами известняка тоже поработали инструментом. Повсюду были отметины и трещины. Гнат и Антон поползли в противоположном направлении и вскоре достигли небольшой воронки. Дальше коридор сужался. Ползти вперед Антон не рискнул. Скорее всего, там тоже был тупик. Приказав Гнату держать его за ноги, Антон взял в рот фонарик, достал пистолет и просунул голову в воронку.

«Почти как тоннельная крыса», – пронеслось в голове, пока его спускали по песчаному рукаву. Больше всего Антон боялся получить внизу удар ножом в лицо. Место для засады было идеальным, но коридор оказался пустым, не считая толстого слоя песка. Свод нависал очень низко. Забравшись внутрь, Антон понял, что сможет передвигаться только ползком.

Они долго ползли вперед, глотая песок, надеясь, что выбранное направление окажется верным. Если бы и это лаз закончился тупиком, то перед ними встала бы неприятная необходимость – ползти обратно ногами вверх. К счастью, этого не произошло и коридор, повернув несколько раз, вывел их в небольшой песчаный грот. Здесь на полу лежала треснувшая каска, туфля без шнурков и длинный ржавый костыль[12].

– Фу! – пробасил оперативник, цепляясь автоматом за стены тоннеля. – Мне кажется или здесь нет гравитации?

– Что?

– Я уже не понимаю, где верх, а где низ? Может, нам следует оставлять какие-нибудь метки.

– Пока не вижу смысла, – пробормотал Антон. – Метки оставляют, когда есть альтернатива. Здесь же одно направление.

Антон взял каску и осмотрел ее. Она была именная. Кто-то фломастером вывел на внутренней стороне фамилию и имя:

СКВОРЦОВ ДМИТРИЙ

Лейтенант нахмурился. Наверняка очередной бедняга, ставший жертвой местных головорезов. Выбросив каску, он изучил туфлю. Ни один обходчик не пошел бы на дежурство в такой обуви. Возможно, она принадлежала капитану. Все-таки не справедливо, что опытный следователь закончил жизнь таким бесславным образом и что еще хуже, его тело могут вовсе не найти. Родные проводят пустой гроб, и в глубине души будут хранить пустую надежду, что «пропавший без вести» вернется.

– Не боитесь здесь заблудиться? – раздался голос Гната.

– Здесь нельзя заблудиться! Эти норы не могут тянуться к центру Земли! Они из глины. Их вырыли эти крысы, вручную. Понимаешь? Здесь нет настоящих каменных пещер!

– Ладно, ладно, – поспешил успокоить лейтенанта Гнат. – Сами же сказали, что здесь нельзя кричать.

– Пойми, наконец, что нет времени выбирать. У нас один фонарик китайского производства и он на батарейках. Теперь понимаешь? Мы идем вперед!

Антон оставил грот и пополз дальше. Впереди была развилка. Они начертили стрелку в правом тоннеле и углубились туда. С каждым новым лазом, дырой, коридором чувство уверенности таяло. Вскоре карст заметно окреп. Стены и свод перестали осыпаться. Песок практически исчез. В известняке стали появляться твердые пласты – зловещие признаки глубоких пещерных отложений, так называемой коры, которой со временем покрываются пещеры, вмещавшие в себя большое количество воды.

Вскоре Антон нашел несколько кристаллов доломита. Дальше тянулись целые россыпи этого минерала на потолке и на стенах, сверкавшие под воздействием света и делавшие каменный коридор похожим на трубку калейдоскопа. Проползая по нему, Антон понял, что вновь ошибся. Верхние карстовые полости, в которых здешние обитатели проложили ходы, соединялись с руслами высохших рек, залегавших под ними. Именно по ним они сейчас перемещались. Неизвестно, на какую глубину они уводили и как найти правильный маршрут.

– Вы точно знаете, что делаете? – спросил Гнат, осматривая наполненный бледным светом тоннель. – Никогда ничего подобного не видел. Мы, наверное, очень глубоко.

– Я уже все сказал.

– Что нам делать, если сядут батарейки?

– У меня есть зажигалка, – пошутил Антон, но Гнат был сама серьезность.

– Это хорошо, но что, если…

– Послушай. Что, если мы будем говорить реже и по делу?

– Хорошо. Ответьте тогда, зачем вы вообще сюда полезли, и нас за собой потащили? Думаете, начальство оценит ваш подвиг?

– Я уже сказал, что делаю это не ради начальства.

– Ну конечно. Ради людей. Сколько раз уже подобное слышал. Мы должны помогать и относиться к ним с пониманием, а они пусть об нас ноги вытирают. Можно подумать, кто-то вам потом спасибо скажет.

– Если бы я хотел народной любви, то пошел бы в артисты. О том, что мы сделали, скорее всего, вообще никто не узнает.

Антон умолк. Лишь только он завернул за поворот, свет фонарика уперся во что-то темное. На мгновение ему показалось, что это крыло. Потребовалась секунда, чтобы поднять пистолет и нажать курок. Прогремел выстрел, эхом пронесшийся по тоннелю. Гнат вскинул автомат и дико захрипел, потребовав, чтобы лейтенант потеснился.

– Стой!

Он как будто услышал собственный голос со стороны.

– Я понял…

Антон подполз к тому месту, где обрывался тоннель и выглянул. Свет фонарика скользнул по ровным каменным стенам и ушел вниз, остановившись на бурлящем потоке. Они обнаружили колодец, тот самый, который когда-то питал верхние тоннели. Лейтенант подался вперед, одной рукой держась за край лаза. Прямо под колодцем текла река. Если и были тоннели внизу то они, скорее всего, были затоплены. Антон направил луч наверх и чуть не поплатился жизнью. Увернувшись от пронесшегося перед лицом камня, он вовремя отпрянул, больно ударившись затылком о край лаза. Каска слетела с головы плюхнувшись в поток. Снизу раздался всплеск. Сверху смех. Антон потерял терпение. Направив луч света в потолок, он увидел высоко наверху террасу. На краю примостился сгорбившийся силуэт. В руках у человека был камень. Антон спрятался в тоннель.

– Что происходит? – закричал Гнат.

Камень вонзился в пол, раскололся и упал вниз.

– Он здесь, – ответил Антон, наблюдая, как гладкий булыжник отскочил от стены и исчез в бурлящем потоке. – Наверху. Прикрой меня.

– Как прикрыть? То есть, каким образом?

– Не позволяй ему метать камни.

Антон спрятал пистолет за пояс, схватил зубами фонарик и выбрался наружу. Рядом с лазом в стене темнели трещины, которые чья-то умелая рука расширила и углубила. Там же были выбиты множественные выступы. Антон воспользовался ими, чтобы подняться наверх. Хватаясь за углубления в камне, он стал стремительно взбираться по стене колодца. Гнат высунулся из лаза, уперся ногой в стену тоннеля и вскинул автомат. Вскоре тень появилась вновь. Прогремел выстрел. Пуля вонзилась в свод над фигурой, осыпав агрессора каменной крошкой. Антон забросил ногу выше и подтянулся, минуя сразу несколько углублений. Он поспешил. Носок туфли не попал в трещину. Тело поползло в пустоту. Вцепившись в камень, он едва не лишился опоры. Антон посмотрел вниз, но увидел лишь тьму. Если он упадет, вода смягчит удар, но потом водоворот непременно утянет его в затопленный канал. В любом случае, – смерть.

Левое плечо и часть руки пронзила боль. Камень, пущенный с террасы, достиг цели. Гнат выстрелил три раза. Человек наверху спрятался. Антон отнял от скалы левую руку и судорожно ей встряхнул. Острый кусок карста оцарапал плечо и распорол рукав до локтя, оставив неглубокий порез. Стараясь не смотреть на кровь, превозмогая боль, Антон стиснул зубы и взобрался наверх, ухватившись за край террасы. Перед лицом сверкнуло лезвие ножа. Антон не растерялся и поймал тощую конечность. Наконец он его увидел. Не силач, и уж точно не гигантский муравей. Обыкновенный человек в черной толстовке с капюшоном. Преступник попятился, надеясь освободить руку. Антон этим воспользовался и без труда запрыгнул на уступ. Опрокинув врага, он перевернул его лицом вниз и попытался скрутить, но получил локтем в челюсть. Человек больно лягнул его ногой, вырвался и с разворота ударил ножом. Лезвие прошло в дюйме от плеча. Антон остановил его руку и схватился за пистолет. Тот заметил опасный ход и оттеснил лейтенанта к краю колодца. Антон вовремя упал на спину и, уткнувшись коленом в живот врагу, перебросил его тело через себя.

Шум потока прорезал пронзительный крик. Человек повис на краю террасы, беспомощно болтая ногами в воздухе. Антон не позволил ему упасть. Только не теперь, когда наконец нашелся подозреваемый. Сейчас он в его руках и любое слово, которое он скажет, будет на все золота. Свободной рукой лейтенант нащупал фонарик. Луч света проник под капюшон, осветив бледное лицо, вспотевший лоб и затянутые жилами глаза.

– Не может быть, – выдохнул Антон, стараясь удержать Кравцова в подвешенном состоянии.

Обходчик молчал, продолжая со злостью на него смотреть.

– Я помогу тебе, только скажи, почему?

Снизу донеслось кряхтение и бранная речь. Гнат лез наверх, не прекращая материться, добавляя при этом, что он не монтажник и тем более не скалолаз. Кравцов ухватился за ближайший уступ. Антон помог ему забраться наверх и, держа под прицелом, потребовал, чтобы тот выбросил нож.

– Говори, зачем?

– Или что? Убьешь меня? – прохрипел обходчик, потирая ушибленный живот.

Антон выбросил нож в колодец. Взгляд коснулся окровавленного рукава куртки. На глаза навернулись слезы. Антон покачнулся, стараясь не смотреть на рану. Кравцов это заметил и улыбнулся.

– Я так и думал. Ты уверен, что не ошибся профессией?

– Уверен, – раздался крепкий голос за спиной.

Гнат сидел на краю уступа, целясь в обходчика из автомата. Указательный палец лежал на курке. Заметив оперативника, Кравцов угомонился.

– Отвечай на вопрос или прострелю ноги.

– Брось. – Кравцов миролюбиво приподнял руки. – Мне не оставили выбора. Поймите же, я просто иссохну, если не помогу ему. Я уже и так долго жду.

– Не заговаривай нам зубы или потеряешь собственные.

Как только к допросу подключился Гнат, обходчик сразу стал сговорчивее. И так всегда. Хочешь с нарушителем объясниться по-человечески, а в ответ получаешь плевок в лицо или насмешку. Потом еще говорят, мол, милиция людей пытает. Так ведь пытка пытке рознь, а милиционер не инквизитор. Он человек и у него тоже есть точка кипения.

Кравцов все еще молчал. Гнат и Антон смотрели прямо на него. Вдруг глаза обходчика наполнились слезами. Закрыв лицо руками, он упал рядом со стеной и в такой позе просидел некоторое время.

– Ну и что ты молчишь? – спросил Гнат и обратился уже к лейтенанту. – Лично я прописал бы этому доходяге «Слоника». Мигом все выложит. Жаль, у нас нет подходящих инструментов. Хотя, можно надеть браслеты… до предела.

Гнат потянулся к поясу, где в кожаном чехле лежали наручники.

– Не надо! – встрепенулся Кравцов и стал дышать еще быстрее. – Я расскажу все, что захотите.

– Нет. Не так, – оборвал Антон. – Мы хотим узнать правду, поэтому расскажешь все что знаешь. Во-первых, кто твои сообщники. Во-вторых, где выход. В-третьих, где вы держите тела жертв. По порядку. Дальше я решу, какие вопросы задать.

Кравцов коротко кивнул.

– Я точно не знаю, кто он.

– Он? Всего один?

– Он не любит компанию. Живет в одиночестве. Его дом где-то там, внизу. – Он указал на колодец, под которым текла река. – Глубоко под землей за водопадом есть пещера…

– Что за бред ты городишь! – рассвирепел Гнат, вытаскивая наручники.

– Пусть говорит.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарил обходчик. – Я был в той пещере один раз. Там он держит в клетках похищенных людей. Головы им отрезает, а тела кромсает острым ножом. Раньше убийств было меньше, но в последний год он словно с цепи сорвался.

– Вы это ради денег делаете? Много награбили?

– Нет. – Кравцов перекрестился, словно считал воровство худшим из грехов. – Я не знаю, зачем он это делает. Может хобби такое. У всех есть хобби. Я, например, собирал пачки сигарет. Он собирает головы.

– Как замечательно. И каковы размеры коллекции?

– Я их не считал.

– Скольких вы уже убили?

– Я никого не убивал.

Антон повел исцарапанным плечом, по которому до сих пор стекала кровь.

– А в меня камнями бросался для тренировки?

– Кто этот маргинал? Смотри в глаза! Как он выглядит? – скороговоркой произнес Гнат. – Знаешь его? Знаешь? Смотри в глаза!

– Его имя? – поддержал темп Антон. – Фамилию ты не знаешь. Может кличка? Смотри мне в глаза! Как ты его зовешь?

Кравцов все это время отрицательно мотал головой и в глаза не смотрел. Испытанный способ не подействовал. Сбить обходчика с толку оказалось не так-то просто.

– Ты хоть что-то о нем знаешь?

– Нет.

– Он врет. Это же видно, – процедил оперативник, поигрывая наручниками. – Пора его обручить.

– Это правда! – закричал Кравцов. – На голове он носит маску и капюшон. Если хочет что-то сказать, жестикулирует. Мне кажется, он вообще говорить не умеет. За двенадцать лет я не услышал от него ни слова.

Антон и Гнат переглянулись. Они не ослышались.

– Сукин сын! Ты помогал ему убивать людей двенадцать лет? – злобно произнес Гнат. – Да тебя к стенке надо поставить. Немедленно! Никакого суда тебе не видать, тварь!

– И так, – прервал его Антон, решив расставить точки над «i». – С твоих слов, маньяк один. Ты о нем ничего не знаешь. Он живет под землей больше двенадцати лет и коллекционирует головы. Я ничего не упустил?

Кравцов кивнул. Гнат презрительно фыркнул.

– И ты думаешь, мы тебе поверим?

– Я ничего не думаю.

– Говори, где выход?

– Сначала пообещайте, что не убьете меня.

– Обещаю, – произнес Антон, спрятав пистолет. – Так просто ты не отделаешься.

Обходчик вытер вспотевший лоб. Странно, что Кравцов так легко сдался. Антон подозрительно посмотрел на него. Может все дело в Гнате? В такой ситуации лучше сразу показать, кто есть кто. В любом другом случае преступник перестанет тебя бояться, а уважать и подавно.

– Тогда слушайте, – начал Кравцов. – Есть несколько выходов. Кроме того, который вы знаете, есть один в районе станции «Перово». Там на поверхности стоит киоск, незащищенный сигнализацией, откуда он выбирается наверх. Насколько мне известно, существует так же выход через старый передаточный тоннель рядом с «Авиамоторной». Там под заброшенным заводом есть замурованный строительный цех, но тот проход заблокирован сверху. Ближе всего находится выход у ветки правительственного метро рядом с командным пунктом военных.

– Тот, куда ты не советовал нам ходить?

– Все верно.

– Ты должен отвести нас туда. Немедленно. И не вздумай обмануть.

– Хорошо. – Понуро кивнул Кравцов, поглядывая на дознавателей исподлобья. – Я вас не обману. Сомневаюсь, что он меня пощадит, когда увидит, что я опять с вами.

– Сами виноват. Зачем ты вообще ему помогал? – спросил лейтенант, которого слова обходчика ничуть не тронули. – Какая тебе от этого выгода?

Кравцов обвел себя руками.

– Я умираю. Разве не видно? Не знаю, что он сделал со мной, но это медленно убивает меня.

– Что убивает? Он тебя чем-то заразил?

– Не знаю. Наверное. Я устроился на работу в Службу пути в начале 1996 года. Ближе к осени я шел по тоннелю навстречу своей бригаде и нашел ту дверь. Она была открыта. Я спустился на нижний уровень и там встретил его. Он что-то сделал со мной. Заставило вдохнуть носом какую-то бледную слизь. Потом несколько часов держал в том логове, и снова заставляло ее вдыхать. Потратил на меня целую бутылку.

– Что это было? Ты не брал образцы?

Обходчик вытаращился на него как на полного идиота.

– Я не следователь. Даже если бы и взял, куда их потом тащить? На экспертизу в лабораторию РАН? Никто меня не станет слушать, а если расскажу правду, посадят в психушку. Я обращался в поликлинику, но врач сказал, что мой организм в порядке. Прописал какие-то таблетки. От них, по-моему, стало только хуже.

– И вместо того чтобы сбежать или рассказать руководству, ты предпочел убивать с ним на пару людей и глотать какую-то дрянь двенадцать лет подряд?

– Это полный бред, – согласился Гнат.

Кравцов вытер лицо рукавом толстовки. Уголки рта оттянулись в мучительной улыбке.

– Представьте, что он подсадил меня на наркотик. Если не принять дозу, я умру.

– Я сразу понял, что ты наркоман, – кивнул Гнат, удовлетворенно замычав. – Торчка за километр видно.

«Доходягу, который напал на тебя с бензопилой, ты не сразу заметил», – пронеслось в голове у Антона. Кравцов все-таки не наркоман, по крайней мере, до тех пор, пока экспертиза не установит, что он принимал препараты. Назвать его врагом тоже сложно. Если все было так, как он говорит, то следует провести дополнительное следствие по факту причастности его к убийствам. Он сообщник и все еще опасен для них, но на роль полноценного убийцы не тянет. Любой человек мог оказаться на его месте. Кравцов выбрал собачий путь слуги и подметалы, что не удивительно. Он уже давно заметил, что обходчик чересчур религиозен. Вперед его гнал звериный страх перед неизвестностью или проще сказать страх смерти. Даже нынешняя агония была для него благом в сравнении с концом, который он всеми силами старался отсрочить.

– Капитан Алексеев сказал, что обходчики из Службы пути давно жалуются на какого-то Виталия Косматского, – задал новый вопрос лейтенант. – Якобы призрак похищает членов их бригад. Похоже, они были недалеки от истины. Что ты теперь об этом скажешь?

– Косматский давно умер. Старожилы говорят, что он работал в одной из шахтерских бригад, которые строили метро в тридцатых годах прошлого века. У страха глаза велики, вот что я скажу. В чем-то они, конечно, правы, – улыбнулся Кравцов. – Считают, что там наверху на счету этого призрака десятки жизней. На самом же деле только четыре… с Петренко уже пять. Остальных действительно уволили или перевели на другие линии.

– Руководство метрополитена знает о твоем приятеле?

– Только догадки. Они знают, что за последние годы исчезли четверо работников ночной смены, но не знают куда. Всех пропавших уволили задним числом, за нарушения или по болезни, а от вещей избавились. Об этом почти никто не знает. Остальным работникам, доверенные люди начальства, вроде Федора Зайцева, с подачи руководства рассказывают байки. Обычно выдумывают, мол, пришел на работу пьяный или ушел в запой. В обоих случаях следует немедленное увольнение.

– И все верят?

– Это же Россия. К тому же в компаниях с таким штатом всегда большая текучка кадров.

– Это неправильно! – возмутился Гнат.

– А чего вы ожидали? Думаете, они просто так в час пик возьмут и объявят по громкоговорителю: «Уважаемые пассажиры, в московском метрополитене участились случаи исчезновения людей. Пожалуйста, будьте бдительны».

– А ты шутник, – низким голосом пробасил оперативник. – Кравцов, не испытывай мое терпение. Расскажи лучше, как ты ему помогал? Да. Расскажи, как свечку держал, пока он людей резал.

– Я почти ничего не делал. В каждом тоннеле есть распределительные щитки. Я устраивал короткое замыкание. Свет гаснет, и он похищает людей. Но так было всего пять раз за двенадцать лет. Обычно он все делает сам и охотится чаще на поверхности. Иногда бродит по подсобным помещениям и крадет инвентарь. Я только запираю за ним двери и слежу, чтобы не было следов. Вот и все.

– Все? – тяжело произнес Антон. – За Петренко ты ловко замел следы. Капитан Алексеев долго ломал голову. Скажи, он ведь тоже мертв?

Кравцов кивнул и на лице его, как показалось Антону, мелькнула тень раскаяния.

– Мне пришлось. Без этой прозрачной жидкости я как будто высыхаю изнутри. Я не могу нормально есть, спать, не могу жить и каждую неделю возвращаюсь за новой порцией.

– Где тело?

– Наверное, в пещере. Он всех туда тащит, живых и мертвых.

– А нас ты привел добровольно, специально на убой? – процедил Гнат, последний раз повертел наручники вокруг пальца и спрятал их обратно в чехол.

– Мне пришлось. Простите.

Гнат наотрез покачал головой, дав понять, что не верит ни единому слову.

– Правильно капитан Алексеев тебя подозревал. Не слушайте его. Я в людях разбираюсь. Наркотик тут ни при чем. Он всегда был скользким ублюдком и может завести нас в ловушку. Давайте просто убьем его. Сбросим вниз. Никто не узнает.

– Нет, я не могу просто так убить человека.

– Зато я могу.

– Я запрещаю. Он наш единственный свидетель и проводник. Когда выберемся, его обследуют психологи и врачи. Они решат, что с ним делать, а не мы.

– Конечно, а потом признают его невменяемым и отправят в санаторий. Трехразовое питание, мягкая постель, прогулки по вечерам. Не жизнь, а сказка.

Антон оставил без внимания язвительную речь сержанта. Насчет Кравцова у него не осталось никаких сомнений. Он знал, как должен поступить. Антон подошел к обходчику и присел рядом, положив тому руку на плечо.

– Слушай, Кравцов, я готов тебе верить. Поклянись, что ты выведешь нас отсюда.

– Клянусь!

– Он нас обманет.

– Нет! Правда! – испугался Кравцов и, достав из-под толстовки крест, несколько раз поцеловал святыню. – Клянусь! Мы теперь в одной лодке. Скоро он узнает, что вы живы и тогда… Наверное, мне конец… Я еще ни разу его не подводил.

Антон выдержал паузу, посмотрел на Гната. Оперативник едва заметно покачал головой. Он все еще держал автомат. Глаза устремлены на обходчика. Стоило Антону моргнуть, и они попрощаются с Кравцовым навсегда. Нет человека, нет проблемы. Впрочем, Иосиф Виссарионович не мог знать наверняка, поскольку жил под охраной в Кремле и в подобной ситуации не бывал.

– Веди нас, – произнес наконец Антон.

Кравцов хотел забраться в тоннель, но Гнат потеснил его, объяснив, что тот будет ползти между ними. Больше они с него глаз не спустят. Кравцов полез вторым, достав из кармана фонарик, который тут же отобрал Гнат. Втроем они миновали короткий каменный рукав, и оттуда попали в скошенную полость полную острых камней. Боковая стена пещеры соединялась с покатым сводом и уходила под уклоном вниз. На дне темнела узкая расщелина, в центре которой была дыра, расширенная вручную. Через нее они пролезли в вертикальный лаз, не слишком длинный, который привел их в новый грот, поросший мхом.

Повсюду стены тоннелей состояли из твердого карста и в свете фонариков отливали металлическим блеском. В окаменевших отложениях стали попадаться вкрапления слюды и доломита. Целые пучки таких кристаллов, острыми наконечниками тянулись во все стороны. Нижние тоннели густо поросли этими маленькими кинжалами. Гнат с Антом часто натыкались на них и получили немало царапин. Кравцов полз легко и бесшумно, опираясь на пальцы и носки ботинок. От прежней неловкости и ворчливости, не осталось и следа. Подобно старой слепой змее, он ползал здесь много лет и знал каждый метр. Бледный, сверхчувствительный, гибкий и скользкий, как рептилия, теперь он и впрямь напоминал подземного гада.

Чем глубже они спускались, тем меньше становилось вокруг кристаллов. Тоннели стали гладкими и длинными с ребристыми стенами и высокими сводами. Воздух загустел. Стало холодно. Усилился шум воды, доносившийся снизу. Все это время Кравцов выбирал тоннели, которые вели строго вниз, объясняя это тем, что необходимо обойти какую-то реку. Можно было бы пойти напрямик, но тогда пришлось бы часто нырять, поскольку за последние годы из-за трещин наверху произошло смещение карста и некоторые тоннели затопило. Гнат все сильнее выказывал недовольство, клялся, что их ведут на смерть, но пристрелить Кравцова больше не порывался. Оба понимали, что с такой глубины им без провожатого уже не выбраться.

Постепенно шум воды стал стихать, и обходчик повел их вверх. В новом тоннеле они смогли подняться в полный рост и таким образом беспрепятственно войти в следующую пещеру. Здесь повсюду были разбросаны огромные валуны, часть из которых поросла густым слоем бурого мха. Кравцов сел на один из таких ежиков и сделал знак остальным, чтобы те последовали его примеру.

– И как же я тебя сразу не раскусил? – произнес Гнат, подсаживаясь рядом, держа автомат наготове. – Таких притворщиков еще поискать. Все то время, что шатался с тобой по метро, я ведь с тебя глаз не сводил. А ты идешь, отвечаешь на вопросы, молчишь, когда тебя не спрашивают. Само спокойствие. Должен был догадаться.

– Я не притворялся, – буркнул Кравцов, уткнувшись носом в капюшон толстовки. – Мне действительно было плевать, что вы делаете. Я знал, что в итоге вы попадете сюда. Все попадают.

– Мы вообще-то думали, что ты убит, – произнес Антон, перебирая пальцами влажный мох. – Хотя уши у тебя на месте.

– Не понимаю, при чем тут уши?

– Мы нашли ухо в том тоннеле. Еще свежее.

Кравцов поначалу растерялся, но потом кивнул.

– Наверное, он уронил, когда протягивал мне канат. У него на поясе много чего висит: уши, пальцы, языки…

– Вы оба больные ублюдки, – перебил Гнат.

– Почему? Потому что я так легко об этом рассуждаю? – спросил Кравцов, чье бледное лицо не выражало никаких эмоций, с тех пор как они покинули колодец. – За двенадцать лет я многое повидал… Иногда приходилось самому тащить тела через тоннели, а иногда и части тел. Один раз он дал мне мешки с органами. – Кравцов поежился. – Даже представить не мог, что внутри человека столько всякой дряни. Я как заглянул туда…

– Это того стоило? – резко спросил Антон, первый раз видя человека давно лишившегося рассудка, но продолжавшего считать себя здоровым. – Ты не слишком-то огорчен.

– Из-за убитых людей? Конечно, нет. Их на Земле шесть миллиардов. Подумаешь, одним больше, одним меньше. – Кравцов откашлялся и продолжил: – Вы должны понять, я всю жизнь живу один. Родители давно умерли, я их даже не помню. Друзей нет, женщин и врагов тоже. Я как будто и вовсе не живу.

– Нам тебя пожалеть? – спросил Гнат.

– Только он меня и пожалел. Сначала даже помог. Как будто с тем веществом вдохнул в меня новую жизнь. Первое время я чувствовал настоящий подъем. Как в фантастических фильмах, когда человек обретает невероятные способности. Я стал быстрее и сильнее, мог не спать сутками, не уставал, не боялся. Наверное, он чувствует то же самое.

– А потом?

Кравцов как-то жалко на него посмотрел и глубже уткнулся носом в капюшон.

– Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Через три года силы истощились, появилась усталость. Днями напролет не находил себе место. Дома в одиночестве стал медленно сходить с ума и решил пойти на подработки, чтобы совсем не лишиться рассудка. Что вы так на меня смотрите? Я знал, на что иду, и старался держаться выше этого. Он не просил меня убивать. Я просто делал то, что было велено, а он позволял мне глотнуть из бутылки.

– Может, ты и считаешь себя избранным, – пробасил Гнат, – но на деле ни чем не отличаешься от любого алкоголика.

– Я бы хотел заполучить образец это жидкости, – задумчиво произнес Антон. – Где ее можно взять?

– Понятия не имею. Может она вырабатывается из его слюны.

– И тебе не противно было ее глотать?

– Меня тошнило почти год каждую неделю.

– Мог бы проконсультироваться с нормальным врачом.

Кравцов горько усмехнулся.

– Вы что не знаете наших докторов? Они человеку без головы цитрамон пропишут.

– Я говорю о частных клиниках, о специалистах.

– Откуда у меня деньги на специалистов? Обходчик в метро получает копейки, плюс постоянные штрафы. Кроме своей работы мы выполняем кучу других обязанностей, при этом терпим постоянные унижения начальства. Я ненавижу свою работу и не могу уйти. Приходится терпеть. А что делать? Для таких людей как я в этой стране нет выхода и нет будущего.

– Да ты мстишь, – догадался Антон. – Если себя не жалко, то других и подавно. Можешь не объяснять. Попал в замкнутый круг и сдался. Разумеется, легче приложиться к бутылке, когда цель далека.

– И где эта цель? Я ее не вижу. Знаю только, что наверху меня отправят в тюрьму, где я через неделю умру.

– Ты сам за себя все решил. Неужели думал, что это кончится иначе?

– Я прошу только немного снисхождения.

– Проси не у меня. Я всего лишь лейтенант. Мое дело доставить тебя наверх.

Раздалось тяжелое покашливание. Гнат поднялся с камня и повесил автомат на плечо.

– Правильно. Давайте двигаться. Батарейки не резиновые.

Антон кивнул, дав знак Кравцову, чтобы тот встал. Обходчик ловко соскочил с камня и направился к ближайшему тоннелю, но потом вдруг остановился. Взгляд его коснулся узкого лаза, черневшего за грудами камней. Он повернулся и посмотрел на Антона.

– И какой у меня, по-твоему, выход?

– Нужно было думать об этом раньше. Ты знаешь наши законы. Ты на самом дне и выход у тебя один. – Антон ткнул пальцем в свод пещеры.

– Раз я на дне, то и терять мне нечего?

– Но ты все еще можешь помочь людям. Спасти тех, кого он захочет убить. Поможешь, и тебе сразу станет легче. Обещаю.

– И мне скостят срок? Скажем с двадцати пяти лет до двадцати.

– Это не мне решать.

– Знаю, «Всего Лишь Лейтенант». Ты вообще ничего тут не решаешь.

Кравцов указал на лаз, видневшийся за камнями. Гнат первым забрался туда. Тоннель был узким, повсюду валялись камни и по нему они ползли очень долго. Антону уже стало казаться, что каменная труба никогда не кончится, как вдруг Гнат впереди остановился.

– Тут высоко. Осторожно.

Он повернулся и спустился куда-то в темноту ногами вперед. Кравцов провалился во мрак следом за ним. Антон подполз к отверстию и выглянул наружу. Первое что бросилось в глаза – размеры пещеры. Таких больших полостей в Сьяновских каменоломнях не было. Пещера была просто огромна. Дальних ее стен не было видно вообще. Под высоким сводом десятки каменных сосулек отбрасывали густые тени.

Выбравшись из лаза, Антон спрыгнул вниз. Подошвы туфель погрузились во что-то мягкое. Полог пещеры был покрыт бурой моховой лужайкой. Впереди лежали огромные валуны. По обе стороны поднимались уступы и террасы. Сбоку виднелись остатки водопада, сохранившегося в форме многоярусной каменной лестницы.

– Это одна из трех больших пещер, – объяснил Кравцов. – Вторая по величине. Отсюда можно попасть практически в любой тоннель.

Повсюду темнели отверстия. В дальнем конце пещеры Антон различал какие-то столбики. Скорее всего, это были поросшие мхом сталагмиты. Везде, куда не кинь, стены и террасы были облеплены кальцитовыми шишками. Должно быть, раньше тут было озеро, а может, пещера и вовсе находилась под водой. Антон перепрыгнул через гладкий валун и пошел напрямик, но Кравцов его окликнул, предостерегающе стрельнув взглядом по сторонам.

– Мой вам совет, держитесь стен.

– Ну конечно. Чтобы твой приятель нам на голову камень сбросил, – ответил Гнат, подступив к Кравцову.

– Вы не знаете, на что он способен. В таких пещерах он перемещается поверху, цепляясь за сталактиты. У него там и ловушки приготовлены.

– Ага. Конечно.

– Как хотите, – отозвался обходчик и, встав в позу швейцара, пригласил следовать дальше. – Когда он уронит вам на голову одну из этих сосулек, будет поздно. Лично я буду двигаться вдоль стены.

– Кто тебе позволит?

Лейтенант последовал за ним, на всякий случай достав пистолет. Все-таки обходчику было виднее. Он еще школу заканчивал, а Кравцов уже ползал по этим пещерам. Рот обходчика скривился в презрительной усмешке, когда тот заметил оружие в руках у лейтенанта.

– Все еще хотите меня пристрелить? А я думал, что мы понимаем друг друга.

– Я не псих, чтобы понимать тебя. Здесь ты друзей не найдешь.

– Спасибо, что подтвердили мою теорию, – удовлетворенно кивнул обходчик.

– Какую теорию?

Кравцов не ответил. Антон с него глаз не спускал. Шанс сбежать был велик. Все-таки пространство большое, тоннелей много, есть где затеряться. Он почему-то был уверен, что Кравцов способен двигаться здесь без света. Глаза у него были мутные, почти как у рыбы. Если бы обходчик не шагал так уверенно, можно было бы подумать, что он слепой.

Все это время над ними тянулась голая стена, но потом стали появляться отверстия. Высоко над головой темнели несколько таких проходов. Антон с опаской посматривал вверх. В крайнем случае он может выстрелить, но последствия предсказать сложно. Все-таки свод здесь был крепче, чем в известняковой пещере, да и трещин в нем вроде бы не было.

Впереди вокруг стены лежали камни. Им пришлось обогнуть завал. Освещая полог пещеры, он заметил в кучках мха странный блеск. У стены под сломанным сталагмитом лежали командирские часы. Антон поднял знакомый предмет и долго на него смотрел. Короткая тонкая стрелка бежала по циферблату, отмеряя секунды. Гнат подошел к нему и заглянул через плечо.

– Капитан, – произнес Антон с сожалением. – Я помню, как мы их подарили ему. Хороший был день.

– Он заплатит за это. Слышишь, Кравцов? Твой приятель получит сполна.

Обходчик стоял у стены, с полным безразличием наблюдая за ними. В свете фонарика блестело его вспотевшее лицо. Услышав слова Антона, он только пожал плечами.

– Может нам и следует его убить, – внезапно произнес Антон, наблюдая за движением секундной стрелки. Он посмотрел на Гната и к большому удивлению поймал его осуждающий взгляд.

– Вы так считаете?

– Ты же сам предлагал.

– Я и сейчас готов, но… Лишить мерзавца жизни, когда он так этого хочет, все равно, что зад ему подтереть. – Сержант посветил Кравцову в лицо. – Тут нет ничего сложного. Просто задержал дыхание и нажал на курок. Я с тем наркоманом так и поступил, когда пришло время.

– Судьба?

– Я не верю в судьбу. Мы сами за себя все решаем.

– А в приметы?

– Почему вы спрашиваете?

Антон рассказал о разбитом зеркале и трех каплях крови, которые видел, перед тем как спуститься в пещеры.

– Суеверие, – отмахнулся Гнат. – Почему вы постоянно все усложняете?

– Я будущий следователь. Это моя работа.

– А вы представьте себе спасателя МЧС. Прежде чем войти в горящий дом он вдруг станет думать, не обрушится ли плита у него над головой. Потом будет рассчитывать, хватит ли ему времени подняться по лестнице. Пока он будет стоять на пороге, дом развалится, люди сгорят, а сам он, скорее всего, погибнет.

Лейтенант улыбнулся. До этого он ни разу не слышал, чтобы сержант рассуждал подобным образом. Гнат был не из тех людей, которые от безысходности ударяются в философию.

– Может ты и прав. Спасателю это нужно, а я следователь и должен работать головой.

– Каждый хорош на своем месте, – согласился Гнат. – Вы в кабинете следователя, я в патруле с оружием в руках, а Кравцов на толчке в тюряге.

За спиной раздались частые хлопки. Обходчик улыбался, не прекращая аплодировать.

– Добротный милицейский юмор. Уважаю. Капитан Алексеев бы это оценил. Более того, он бы с радостью выступил с вами в КВН, хотя, что там делать без головы.

Выпад удался. И все же Сергей Кравцов совершил роковую ошибку, хоть и не сразу понял, какую. Осознание пришло довольно быстро, когда из темноты на него двинулась крупная фигура оперативника. В два прыжка через валуны Гнат очутился рядом с обходчиком. Антон мог только пожалеть остряка. Кравцов принял мощный удар прикладом в живот безропотно. Согнувшись, как показалось Антону, до пят, доходяга задохнулся. Обхватил живот руками, он рухнул на колени и погрузился лицом в мох. Гнат поднял автомат над головой, примиряясь нанести решающий удар в шею.

– Я предупреждал?

– Но я только… шутил… – пролепетал тот, не смея поднять голову.

– Одним наркоманом меньше, – закончил Гнат, со всей силы опустив приклад.

Обходчик отчаянно вскрикнул. Послышался хруст. Лицо и шею залила теплая масса. Раздался выстрел и протяжный крик. Кравцов поднял голову, увидев перед собой бесформенную массу из которой струйками во все стороны била кровь. Он был жив, чего никак нельзя было сказать о Гнате Сехно. Кравцов видел, как оседает тяжелое тело оперативника. Как громадные трясущиеся руки тянутся к тому месту, где секунду назад была голова. Мгновение, и они стали хватать воздух, словно боролись с кем-то невидимым. Окровавленный камень, сброшенный сверху, утопал во мху рядом.

Антон стоял в двух шагах от него и стрелял. Луч света и ствол пистолета были направлены в одну точку. Краем глаза Кравцов заметил движение высоко под сводом. В проходе, куда вонзались пули, мелькнула тень. Разрядив обойму пистолета, Антон поднял автомат, прицелился и спустил весь рожек туда же. Затем выхватил из подвешенной у плеча кобуры табельное оружие, но Кравцов его удержал.

– Он тебе понадобится! За мной!

Подобрав фонарик, лежавший возле конечности оперативника, все еще продолжавшей царапать мох, обходчик бросился через пещеру туда, где в камне были прорублены ступени. Убедившись, что Антон следует за ним, он забрался на террасу и юркнул в первый попавшийся тоннель. Сползая вниз по каменному рукаву, Кравцов не выдержал и рассмеялся. Смерть хамоватого громилы вызвала в нем чувство душевного подъема. Сбросивший камень как будто угадал его мысли. Вот бы так было всегда.