Рэмдал приблизился к белому камню и встал в его тени. Здесь было на удивление сыро и прохладно. Монолит представлял мраморную стелу, совершенно гладкую, заканчивавшуюся четырёхгранной пирамидой. Высотой он был ровно десять метров, а шириной — два. Его установили очень давно в честь какого-то важного для Эльдора события — Рэмдал даже не помнил, какого именно. Камень растрескался, и оброс снизу мхом.
Монолит стоял на небольшой поляне, окружённой могучими деревьями с раскидистыми кронами. Место было уединённым, так что понятно, почему кентавр выбрал его для встречи. Дело, которое их связало, не терпело посторонних глаз и ушей.
Рэмдал огляделся — никаких признаков присутствия Киймирра или кого бы то ни было. Разве что птицы поют в ветвях. Может, конечно, в засаде притаились воины Корпуса Особых поручений, но у принца был зоркий глаз, и он не сомневался, что заметил бы их. Что ж, подождём. Рэмдал запахнулся в плащ и обошёл монолит. Если кентавр не придёт, нужно непременно передать полученное от него (ну, или от кого оно там на самом деле) письмо в Корпус. Пусть сами разбираются, кто его писал и зачем.
Издалека донёся шорох — будто кто-то шёл через лес. Рэмдал сначала замер, а потом на всякий случай отошёл за монолит и притаился. Между деревьями мелькнула фигура — слишком большая для человека, но вполне подходящая для кентавра. Через полминуты Рэмдал разглядел приближавшегося Киймирра. Тот выглядел как обычно: сверкал и переливался. Этой моды мутантов лесовик не понимал. Он считал, что воин не должен носить побрякушек.
— Добрый вечер, доблестный, — поприветствовал кентавр Рэмдала, выбравшись на поляну. — Рад, что ты пришёл. Ты один?
— И тебе привет, — кивнул лесовик, выходя из-за монолита. — Один, да. Значит, это действительно ты написал мне письмо.
— Твои сомнения понятны, — кентавр сдержанно улыбнулся. — Но пригласил тебя сюда именно я. Думаю, ты понял, о чём пойдёт речь?
— Я слушаю, — Рэмдал постарался сохранить непроницаемое выражение лица.
— Не буду повторяться, — Киймирр пошевелился, и его многочисленные украшения засверкали с тихим звоном.
«Интересно, как он охотится? — подумал Рэмдал. — Дичь, наверное, бежит от него за полмили».
— Мы предлагаем тебе помощь в совершении государственного переворота, — сказал кентавр. — Предлагаем изменить короне и занять место сестры. Для всеобщего блага, разумеется. Со своей стороны обеспечим военную поддержку, о которой я писал, а также научим, как получить власть над остатками пиратской армии. Слово за тобой, — сложив руки на груди, кентавр выжидающе воззрился на Рэмдала.
Лесовик молчал. Он хотел выдержать паузу и ещё раз прикинуть, какова вероятность того, что всё это — ловушка, и как он сможет в этом случае выкрутиться. Кроме того, следовало выяснить один важный вопрос.
— Каким образом, — проговорил он, — я могу подчинить себе Наездников-на-Змеях? Они всегда были нашими непримиримыми врагами.
— Всё возможно с помощью колдовства, — ответил Киймирр. — Ты ведь получил молот Грангнеха?
— Да, этот трофей хранится у меня. А что? — лесовик нахмурился.
— Ты, вероятно, заметил, что это не обычный молот, — вкрадчиво сказал кентавр. — Во время боя его охватывает оранжевое свечение.
— Я видел это, — подтвердил Рэмдал. — Какое-то заклятье. Ну, и что?
— Это не просто заклятие вроде Укрепления или Незатупления, большинство которых вообще не работает, потому что является фикцией, — покачал головой кентавр. — Это сложные и тёмные чары, отчасти имеющие отношение к волшебству Очарования. Но намного мощнее обычных мороков. Тот, кто обладает этим молотом, может повести за собой армию пиратов. И не важно, кто он сам. Молот повинуется владельцу.
— Откуда эта магия? — нахмурился Рэмдал.
— От Звезды, разумеется.
— Опасные игры ты предлагаешь. Во всех отношениях.
— Жизнь вообще непростая штука. Приходится рисковать, если хочешь чего-то добиться.
— Ладно, проехали. Откуда такое оружие взялось у Грангнеха? Насколько я знаю, пираты не сильны в магии.
Киймирр усмехнулся.
— Это точно! — подтвердил он. — Чары наложены не ими. Молот достался Грангнеху от древнего колдуна. Он получил его в обмен на какую-то услугу — мне не известны подробности.
— Уж не от того ли колдуна, который заявлялся к нам в замок? — подозрительно спросил Рэмдал.
— Не знаю. Я давно не был в Эльдоре. Что за колдун?
— Ладно, не важно, — Рэмдал махнул рукой. Он не сомневался, что кентавру всё прекрасно известно, но раз тот предпочитал молчать — дело его. Сейчас это не имело значения. — Так ты говоришь, что с помощью этого молота я могу получить власть над пиратами?
— Совершенно верно, — кивнул Киймирр. — Но нужно провести один несложный ритуал, чтобы молот понял, что именно ты — его хозяин.
— Правда? И какой же?
— Его рукоять полая. В ней спрятано несколько капсул с волшебным порошком. Многие владели молотом, так что их осталось всего три. Прими одну, и молот станет твоим. Так же, как армия Наездников-на-Змеях.
— Откуда тебе всё это известно? — прямо спросил Рэмдал.
Необходимость глотать капсулы с порошком его совершенно не вдохновляла — как и вообще идея связываться с магией Чёрной Звезды. Всем известно, что она, прежде всего, порождает чудовищ, и подчинить её без вреда для себя и окружающих очень трудно.
— У нас много источников и разведчиков, — уклончиво ответил Киймирр. — Информация — сила, с которой нельзя не считаться.
— Да, я вижу, — мрачно кивнул лесовик. — Что ж, я проверю, не солгал ли ты. И тогда приму решение.
— Если решишься, оставь здесь монету, — сказал кентавр. — У подножия белого камня.
— А если нет?
— Тогда Туманный Бор будет уничтожен надвигающимся хаосом, — ответил кентавр жёстко.
— Что это значит⁈ О какой опасности ты всё время твердишь? Нельзя ли поконкретней?
Кентавр покачал головой.
— Я и сам не знаю. Но она близится. Спроси свою сестру-гадалку, если не веришь, — с этими словами кентавр развернулся и направился к лесу. — Я буду ждать монету! — бросил он через плечо.
Рэмдал не стал ждать, пока кентавр скроется за деревьями. Он поспешил в свои покои, чтобы убедиться, что рукоять молота действительно пуста. Конечно, имелась вероятность, что в капсулах содержится яд, и Рэмдала просто пытаются вынудить отравиться, но зачем это может понадобиться Киймирру? Ответа на этот вопрос лесовик не находил, а это означало, что кентавр мог сказать и правду. В любом случае, существовал только один способ это выяснить.
Войдя в свои покои, Рэмдал сбросил на спинку стула плащ и, не задерживаясь, направился в трофейную. Здесь, среди множества доказательств его личной доблести, находился молот Грангнеха. Грозное оружие лежало на низком дубовом столе, завёрнутое в кусок зелёной ткани.
Рэмдал подошёл к нему и развернул несколькими резкими движениями. Молот был просто огромным. В эту комнату его с трудом принесли два лесовика. Принц всерьёз задумался, нужно ли будет таскать эту штуку с собой или достаточно просто съесть капсулу. Кстати, пора проверить, на месте ли она. Рэмдал осмотрел рукоять и обнаружил, что её конец действительно отвинчивается. Открутив стальной набалдашник, лесовик подставил ладонь, и в неё упали три продолговатых капсулы из мягкого материала. Отложив две, Рэмдал подошёл к окну, разглядывая третью. Швов на ней не было, так что посмотреть, что внутри, можно было, только разрезав оболочку, тем самым испортив капсулу.
Рэмдал вернулся в спальню и налил в стакан воды. Потом положил капсулу на блюдце и сел в кресло, задумчиво сложив ладони. Ему предстояло, возможно, самое трудное решение в жизни. Поставить всё на карту — вот что значило принять эту капсулу! Рэмдал потёр ладонью лоб, пальцами помассировал виски. Нет, он пока не был готов. Или всё-таки был? Принц подался вперёд и взял капсулу. Её оболочка прогибалась при нажатии и вообще казалась довольно хрупкой. Рэмдал несколько мгновений рассматривал её, а потом быстро сунул в рот и торопливо запил несколькими большими глотками — словно боялся одуматься. Поставив со стуком стакан на столик, он откинулся в кресле и, вцепившись в подлокотники, замер.