Краденая судьба

Глава 15

– Вскоре пришло сообщение с зумма Эйзирейи с указанием места и времени, где ее забрать. Что было примечательно – безо всяких условий. Мы голову сломали, пытаясь просчитать ситуацию, вытащить малышку из этой передряги без серьезных последствий. Сорвались вдвоем с братом за девочкой. Отец не мог, хотя и тоже рвался. По прибытии на условленную планету оказалось, что просчитывать нечего. – Рука арграна, лежащая на столе, вдруг безо всякого предупреждения сжалась в кулак. И так сильно, что побелели костяшки пальцев. А он сам на мгновение зажмурился. И тем не менее, когда он продолжил рассказ, его голос звучал ровно и уверенно: – Я, как имеющий реальный боевой опыт, пошел забирать Эйзирейю. Мы предполагали и засаду, и провокацию, и даже пустышку с целью проверить кто придет за девочкой. Поэтому постарались максимально обеспечить друг другу и племяннице безопасность. Даже оделись одинаково, – аргран усмехнулся, чтобы запутать врага. Но в итоге запутались сами. Представь себе наше состояние, когда оказалось, что Эйзирейю нам действительно отдают просто так, без всяких условий. – Аргран усмехнулся воспоминаниям. – Но еще больший шок ожидал лично меня: Эйзирейю нам отдала девчонка, которую я спас от лап шариза.

Аргран неожиданно посмотрел на меня. А я не успела отвести глаза. Наши взгляды встретились. И возникло ощущение, что нас вдруг притянуло друг к другу сверхмощными магнитами. Невозможно было отвести взгляд, закрыть глаза. Невозможно было сделать даже вдох. Как будто нас двоих кто-то поместил в вакуумный пресс, сплющил, сдавил воедино, превратив две жизни, две судьбы в одну. Два сердца в одну секунду стали биться в унисон.

Но вот инзар прикрыл на секунду глаза. И наваждение пропало.

– Я далеко не сразу осознал, что произошло. Сначала Дэньеран захватил девочку во время передачи Эйзирейи. Мы поместили ее на нашей яхте в одиночной каюте. На той же яхте, – аргран криво усмехнулся, – куда я доставил тебя после твоего неудачного побега и поимки. Было решено, что над девчонкой будет проведен показательный суд, так чтобы все в этой Вселенной знали – переходить дорогу семье Ор`Д`Фрейн чревато последствиями и опасно для жизни. Вот только брат ударил девочку, она потеряла сознание. А я едва не прибил его за это. И сам не понял откуда такая вспышка. Списал на усталость и недосыпание. Потом был еще ряд мелких предвестников. Которые я тоже, как последний болван проигнорировал. Прозрение наступило резко.

Аргран резко вскинул чашку, чтобы отхлебнуть уже давно остывшего кофе. Но третья чашка тоже оказалась пуста. Он выпил как-то совершенно незаметно. Досадливо поморщившись, мужчина протянул руку к панели заказа, и я не выдержала, перехватила его ладонь:

– Не надо!

Смоляные брови поползли в удивлении вверх. Я смутилась:

– Извини. Но ты сам говорил, что больше кофе нельзя.

Аргран ловко вывернулся из моего захвата, перехватил мои пальчики и легко их погладил. Неожиданно теплая улыбка озарила его измученное лицо:

– Я не буду больше кофе. Закажу себе нукран. Но спасибо за беспокойство.

Нукраном называлась местная помесь компота и сока, и я успокоилась. Пусть пьет, что хочет. Лишь бы не кофе. А то, с учетом наших «теплых» отношений, еще обвинят в попытке отравить собственного жениха, чтобы избежать свадьбы. О том, что я снова нарушила границы личного пространства, я старалась не думать. Аргран не обратил внимания. А меня пугала скорость развития событий. Словно какая-то химическая реакция происходила между нами. Скоротечная и необратимая.

Инзар так и держал меня за руку, легко поглаживая пальцем все, до чего дотягивался. И его словно успокаивало это нехитрое действие. А может, это просто воспоминания вызывали в нем такую реакцию? Так или иначе, но рассказ он продолжил с легкой улыбкой на губах:

– Первое, что заставило меня задуматься о том, что происходит – это то, что девочка увидела у меня в глазах огонь. Понимаешь, – мои пальцы были стиснуты чуть сильнее. Не до боли, а ровно столько, чтобы у меня сердце в груди споткнулось и радостно ударилось о ребра. – Только чиару могут увидеть в глазах своей пары огонь. Но девочка видела вишневый огонь, а не фиолетовый, как положено. И я засомневался. Но это не помешало мне наделать одну большую кучу глупостей. Даже когда я окончательно утратил над собой контроль и поцеловал ее, я… Впрочем, подробности, пожалуй, я не буду озвучивать. Не имеет смысла.

Я сидела, ни жива, ни мертва. Даже голос куда-то пропал. Но я все же сумела спросить:

– Почему?

– Почему?.. Нууу… Понимаешь, для мужчины-инзара союз с его чиару – это как маленькая смерть и рождение заново. В его организме, при встрече с парой, запускается сложная цепочка реакций, приводящая к полной физической зависимости от чиару. Одаренный инзар без своей чиару в полном смысле слова не может жить. Если умирает чиару, то и одаренный уходит следом в течении нескольких дней, максимум месяца. А та девочка совершенно однозначно стала моей чиару.

Я ошарашенно захлопала глазами. Ничего себе подробности выясняются. Теперь понятно, почему Вирания тогда сказала, что рождение одаренного мальчика – это горе в семье. Но аргран понял мою реакцию по-своему:

– После поцелуя, испугавшись той бури, которая поднялась во мне, я бросил малышку одну. Сбежал из каюты, как последний трус, ничего не пояснив. В собственной каюте меня настиг служебный вызов, и я был вынужден срочно покинуть яхту, ни сказав даже брату, что со мной случилось. А потом стало поздно… - Аргран устало потер лоб. – Когда я смог наконец связно мыслить и понял, что случилось, пришло сообщение о нападении на нашу семейную яхту. Я был очень далеко. Пока добрался до нужного сектора, несколько членов моего экипажа пожалели, что вообще служат со мной в одной команде. Док даже вкатил мне огромную дозу успокоительного. Наверное, – он бледно мне улыбнулся, – это и спасло мне разум и жизнь. Как ты, наверное, знаешь, при взрыве на яхте выжили только двое – ты и Эйзирейя. Мой брат погиб… И не стало моей чиару… А она даже не знала о том, что она моя пара. Она другой расы. Была. – Голос инзара стал каким-то мертвым, безжизненным. Я ощутила, как от этого голоса у меня к горлу подкатывают слезы. – Это только инзары точно знают, когда встречают свою пару. Ну, знаешь, химия образующейся привязки, она хоть и по-разному у каждого выражается, но общие ее черты знают все. А она наверняка даже обиделась на меня, я ведь бросил ее, и слова не сказал. Я только надеюсь… – Он задохнулся, и несколько секунд восстанавливал дыхание. Но фразу все же закончил: – Я надеюсь, что она умерла быстро.

Несколько минут после этого мы оба молчали. Я болтала ложкой в тарелке с раскисшим тортом и думала о том, как сказать арграну, что я не Идрис. И нужно ли вообще об этом говорить. Ощущения у меня были при этом самые что ни на есть странные. Словно я раздвоилась. Или даже расстроилась. Одна часть меня отчаянно жалела сидящего передо мной измученного мужчину и искала способ отвлечь его от тяжелой для него темы. Вторая часть эгоистично радовалась тому, что в этот раз меня не бросят и не предадут. Чтобы я себе не говорила, как бы я себя не обманывала, но поступок Пашки до сих пор заставлял меня искать в себе недостатки и причины, почему он так поступил. Было еще любопытство. И надежда на то, что хотя бы аргран мне все расскажет. Потому что у меня концы с концами не сходились. И…

– По всем законам моей расы я не должен сейчас сидеть вот тут, рядом с тобой. Моя чиару погибла, а наша с ней связь почти завершилась. Если бы она принадлежала к расе инзар, то у нее бы уже даже на теле появился какой-нибудь знак, что она отныне в паре.

Я оторопело вытаращила глаза. Во-первых, аргран слишком резко заговорил, сбив меня с полета мысли. А во-вторых… Могло ли быть так, что седая прядь, которую я увидела у себя на голове именно после поцелуя с арграном, и которую мне так тщательно выводил Элдрон с помощью каких-то своих инъекций, была этим знаком? И ведь не спросишь же…

– Но и это еще не все. Мало того, что я выжил, утратив свою пару, я еще и сейчас ощущаю тебя, как свою чиару. А этого в принципе не может быть. Так что со мной явно что-то не так. И нет никакой гарантии, что это не первые признаки сумасшествия.

Аргран договорил и как-то обмяк. А я смотрела на его поникшую фигуру, и не знала, как мне правильнее поступить. С одной стороны – все во мне просто вопило, что нужно рассказать правду. С другой – мне было страшно. И я даже самой себе не могла пояснить, чего я боюсь. А еще меня просто душила жалость к этому инопланетнику. Большому и сильному, но такому несчастному. Я идиотка, знаю.

– Скажи, – я осторожно коснулась его руки, – я могу задать несколько вопросов?

Я никак не могла принять решение. Инзар шевельнулся, посмотрел на наши соприкасающиеся руки, потом поднял взгляд на меня. Меня поразило то, что муть в его глазах то усиливалась, то почти пропадала. Он выглядел явно нездоровым. Но что с ним, я не могла понять. То ли это последствия того препарата, которым пичкал его отец. Кстати, зачем? То ли, это он сам себя убедил в своем сумасшествии.

– Спрашивай, конечно. Я понимаю, что весь мой рассказ для тебя очень сумбурен. А тебе нужно принимать решение.

– Скажи, а что это за сыворотка, которой тебя опоил твой отец?

– Это психотропный препарат. Мы с тобой слишком сильно ругались. Элдрон пожаловался моему отцу, – аргран скривился, словно раскусил какую-то мерзость, – что я плохо с тобой обращаюсь, проявляю слишком заметные признаки агрессии, и могу быть вообще для тебя опасен. К тому же у меня стали проявляться признаки одаренного, нашедшего свою чиару. А отец в курсе, что я нашел свою пару, и того, что она погибла. Вот он и решил таким образом меня «успокоить».

Меня передернуло:

– Мило. Но неужели твой отец забыл о том, что препарат нельзя употреблять долго?

– Я думаю, – от меня не укрылась некоторая заминка в его голосе, – что, либо отец в будущем заменил бы препарат на другой, не такой мощный и токсичный, либо он был уверен, что я долго не протяну.

У меня брови взлетели куда-то на лоб от такого ответа:

– Не протянешь?! А зачем же тогда эта свадьба? Зачем весь этот фарс? Что было бы потом со мной? Или это никого не волнует?

– Свадьба – это официальный повод моему отцу получить долю в клиниках твоего отца. Зачем, прости, не скажу. Официальный повод банален. А неофициальный тебе знать не стоит. Так безопаснее. И твою судьбу в любом случае бы устроили. Со мной или без меня.

Я открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Как же мне это уже надоело! Признаю, я – полная дура! Но быть игрушкой в чужих руках, не имея права вообще никак влиять на свою жизнь, это слишком жестоко.

– Скажи, – я чуть помедлила, не уверенная, что задаю правильный вопрос, – но потом все же решилась: – ты можешь мне рассказать, что в действительности случилось на яхте? Почему мне пришлось пережить тот ужас? Мне никто ничего не говорит.

На этот раз сразу ответ не последовал. Аргран посмотрел на меня долгим, тяжелым взглядом. Словно только что увидел. Или я вдруг ни с того ни с сего влезла на стол с ногами и начала танцевать стриптиз. Не знаю, какие мысли крутились в его голове, но он все-таки начал говорить:

– Зачем тебе это, Идрис? Так ли важно, из-за кого ты пострадала? Ты ведь не пойдешь мстить.

Я упрямо подняла подбородок:

– Там просто погибло слишком много людей! Это счастье, что я выжила. И я этому очень рада. Но все же хочу знать, кто виноват в той трагедии. Я имею на это право!

– Людей?

Я вытаращила в недоумении глаза. Что это он имеет ввиду? А потом до меня дошло. И я чуть не застонала. Появилось жуткое желание хлопнуть себя по лбу. Отстаивая свои права, я забылась. И ляпнула не принятое тут словцо. А аргран, ну, по всей видимости, в каком бы состоянии аргран не находился, наблюдательности он не теряет.

Перепуганные мысли заметались в голове, словно воробьи, в поисках подходящего пояснения. А потом я вдруг как-то сразу и успокоилась. Я искала ответ на вопрос рассказывать правду или нет? Ну так вот он, ответ!

Я посмотрела прямо в глаза арграну:

– Дай мне слово, что в любом случае, что бы ты ни решил после того, как услышишь мой ответ, Элдрон не пострадает! И вообще, лучше, чтобы наш разговор остался между нами. Твоему отцу знать о нем не нужно.

Аргран тоже выпрямился. И смерил меня долгим взглядом:

– Не представляю, что такого ты могла натворить, что Элдрону требуется гарантия невмешательства. И почему ты вдруг называешь отца по имени. – Я прикусила язык. Опять проболталась! Похоже, у меня нет другого выхода, кроме как признаться во всем. – Хорошо. Я даю слово, что Элдрон не пострадает. Так в чем проблема?

– Нет никаких проблем. Если не считать того, что Элдрон и Вирания мне не родители. Впрочем, Вирания об этом даже не знает.

Вот не знаю, какой реакции я ждала. Неверия, вопросов, обвинений в том, что я его разыгрываю. Но ничего этого не было. Аргран молча ждал продолжения. Только муть из его глаз ушла окончательно. И мне вдруг стало очень страшно. Так страшно, что я даже рот боялась открыть.

– И кто же тебе тогда Элдрон и Вирания?

Голос ровный, выдержанный. Словно на допросе. Я поежилась. И, наверное, аргран принял это за пожатие плеч. Потому что его глаза, вмиг вернувшие былую ясность, вдруг прищурились:

– А кто ты?

Вот на этот вопрос ответить было проще. Но не легче. Так что мне пришлось напомнить самой себе, что я и так собиралась рассказать все. Жить во лжи – не самое умное решение. Правда в любой момент могла выплыть наружу. И судя по тому, как быстро я в обществе арграна забылась и проболталась, то это случилось бы очень и очень скоро. Я глубоко вздохнула, и словно в открытый космос без скафандра шагнула:

– Я землянка. И еще совсем недавно меня звали Маша. Мария.

Вот теперь я дождалась хотя бы приблизительно такой реакции, которая должна была быть по моим ощущениям. Аргран замер. Глаза его вдруг загорелись. Нет, не вишневым, уже знакомым мне огнем. Просто они вдруг вспыхнули каким-то внутренним светом. Словно где-то внутри инзара вспыхнула лампочка. Он жадно вглядывался в меня, словно искал что-то, известное ему одному. Но постепенно глаза угасли, в лице появился скепсис:

– Я не знаю, откуда тебе известно это имя. Разве что, вы как-то пересеклись на яхте, и ты познакомилась с Машей. Но я не ощущаю тебя, Идрис, так как ощущал Машу. Зачем ты мне лжешь? Если не собираешься отказываться от брака, то это твой выбор. Я не сопротивляюсь. У меня уже все равно нет цели в жизни. Сколько проживу – вся эта жизнь будет твоя. Если захочешь. Мне все равно. Одного только прошу – не надо мне лгать.

Как бы это некрасиво ни звучало, но я просто уронила челюсть на стол. Как-то я не ожидала, что меня обвинят во вранье. Он же сам говорил, что реагирует на меня, как на свою пару. Так в чем же дело?

У меня мелькнула было мысль расспросить арграна о его ощущениях, и в чем собственно разница. Но, слава всем богам, я быстро сообразила, что такие вопросы могут привести к дополнительным подозрениям во лжи. Мне нужно было его как-то убедить в том, что я ему не лгу. Мне не нравилась его зацикленная покорность судьбе. В душе поднималась волна протеста. Хотелось схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Чтобы очнулся, открыл глаза, начал жить. Мысли лихорадочно метались в поисках того факта, который бы заставил этого ненормального поверить в то, что я действительно Маша. Хоть и сама об этом уже стала забывать.

– А помнишь, когда ты пришел в каюту после своего чокнутого братца? Чтобы продемонстрировать факт внешней схожести мужчин-инзар, ты мне показывал на зумме запись дневной суеты в каком-то городе?

Это был шок совершенно по-земному. Инзар впервые на моей памяти утратил свою хваленую выдержку. Ранее он даже ругался со мною, не теряя каменного выражения лица. А сейчас очевидная растерянность заставила арграна вытаращить на меня глаза, смешно приоткрыв рот.

– Ты?!

Я просто кивнула.

– Но этого просто не может быть! Я не ощущаю тебя, как… – Он оборвал сам себя, не закончив мысль. – Я не понимаю, что происходит. Ты выглядишь, как Идрис, которую я знаю уже не один год. Но, самое главное…

Аргран снова запнулся. А потом вдруг поправился:

– Впрочем, если Элдрон – светило пластической хирургии, то удивляться внешности не стоит. Но меня по-прежнему смущают мои ощущения. Обычно связь обмануть нельзя, а моя привязка почти полная.

Я пожала плечами:

– Я едва не умерла. Элдрон вливал в меня какую-то экспериментальную сыворотку. В том числе и для того, чтобы во мне нельзя было опознать землянку. И после лечения тоже накачивал меня химией. Дело в том, что после всего пережитого, – я на секунду запнулась, сомневаясь, стоит ли говорить про седую прядь. Но Аргран так жадно смотрел на меня, даже подался вперед, что я напомнила сама себе о принятом решении быть честной до конца, и закончила фразу: – После всего пережитого у меня появилась седая прядь в челке. Постоянно ее закрашивать было бы очень неудобно. Да и кто-то мог заметить неокрашенные корни волос, возникли бы неудобные вопросы. Поэтому Элдрон решил вопрос кардинально, под завязку накачав меня какими-то растворами и сыворотками. Подействовало, волосы вернули собственный цвет. А моя ДНК изменилась, сделав меня совершенно другим существом. Я не Идрис. Но уже и не Маша.

Теперь аргран смотрел на меня жадно. Так смотрит сильно голодный человек на кусок свежего хлеба. Так смотрит путник в пустыне на оазис с пресной водой.

– Говоришь, появилась седая прядь? А когда? Я не помню у тебя такого.

– Не знаю. Обнаружила ее наутро после твоего бегства.

Аргран встал со своего места и пересел на диванчик рядом со мной. Осторожно провел кончиками пальцев по моей щеке. По коже словно электрические импульсы пробежали. Я поежилась и неловко улыбнулась. Внезапно нахлынула робость. Словно мы с арграном только-только знакомимся, и у нас все еще впереди. А еще снова, как тогда, на пороге санблока, возникло отчетливое предвкушение. На этот раз приправленное осознанием, что нас теперь ничто не разделяет. Он – мой! А я – его…

– Ма-а-аша-а-а…

Мое имя из его уст на выдохе горячим ветерком скользнуло по моим губам. И внутри все сладко сжалось от предвкушения.

В тот самый момент, когда мы потянулись друг к другу, позабыв, что мы у всех на виду, в кафе, на зумм арграна пришло сообщение. Мы дернулись оба. Но инзар почти сразу же подгреб меня к себе поближе, прижал, уткнулся носом в волосы, и что-то бормоча активировал зумм. Я невольно улыбнулась. Но уже в следующий момент улыбка примерзла к моим губам: я увидела на входе в наш закуток злого Элдрона.

– Ты что себе позволяешь?! Снова взялась за старое? Решила сбежать из дому? – «Папочка» был не просто зол. Он был взбешен. – Мать тебя обыскалась, умирает от переживаний, а она…

Элдрон совершил ошибку. Я бы сказала, фатально ошибся. Он схватил меня за руку и дернул на себя. Я охнула от боли. Меня все еще прижимал к себе аргран, и отпускать не собирался. От рывка появилось ощущение, что рука у меня сейчас оторвется. И аргран это каким-то волшебным образом почувствовал. В доли одной секунды я оказалась сидящей на диванчике в одиночестве. А Элдрон мешком сползал на пол в отключке, получив удар в челюсть.

Я охнула. Аргран схватил меня за руку:

– Уходим!

Жесткий, безапелляционный приказ напугал. И я съежилась в уголке дивана, в надежде остаться на месте. Аргран, а у меня язык не поворачивался назвать его Дэньераном, заглянул мне в глаза:

– Маш, ты что? Нужно уходить, Элдрон скоро очнется и вызовет моего отца. А от него так просто не скроешься. Ты… Ты что, меня боишься?

Слабо кивнув в качестве подтверждения, я тихо поинтересовалась:

– Ты теперь всегда таким будешь?

– Каким? – Аргран явно опешил.

– Жестоким, бесчувственным, равнодушным. Зачем ты с ним так? Можно было бы все просто пояснить.

Он открыл рот, чтобы, наверное, возразить. И закрыл. Я вяло наблюдала. Меня опять накрыло ощущением раздвоения или даже растроения личности.

– Маш…

– Идрис!

– Что?

– Я теперь навсегда Идрис.

Аргран поморщился:

– Ради него? – Кивок на бесчувственное тело.

– Нет. Ради Вирании. Элдрон сказал, что Вирания не переживет смерти второй дочери. Как женщина женщину я ее понимаю. Тем более, – я на секунду замялась, но все же закончила фразу, – что мне все равно, как меня будут звать, если рядом будешь ты…

Лицо арграна потеплело. Взгляд смягчился:

– Если буду рядом я? Я для тебя что-то значу?

На лицо плеснуло жаром. Смущенно спрятав взгляд, я кивнула в подтверждение.

– Да, значишь. И очень много. Но я … я боюсь…

Одно стремительное движение, и аргран оказался передо мной на коленях. Мои ладони утонули в его руках. А взгляд в его глазах:

– Не бойся! Моя нестабильность скоро завершится. Нужно только чуть-чуть потерпеть. Как только моя привязка окончательно сформируется, я снова стану прежним. Ну разве что центром моей вселенной отныне и навсегда станешь ты.

– А когда она окончательно сформируется?

Аргран ласково погладил мои ладони:

– После свадьбы.

После свадьбы? Его прикосновения путали мне мысли, мешали связно думать.

– То есть, после секса?

Ляпнула, а сама залилась краской по самую челку. Вот дура! Сейчас он посмеется надо мной…

– Да, чиару, после секса. Единение завершает формирование связи. А до тех пор абсолютно все, даже Элдрон и мой отец, будут восприниматься как угроза для тебя. – Аргран ласково погладил меня по щеке, буквально пожирая меня взглядом. – Недаром в древние времена одаренному невесту отдавали сразу, задолго до официальной церемонии. Это как раз тот случай, когда жених уже никогда не откажется от невесты. И неважно, был брак зарегистрирован, или нет. Пара соединялась навек.

Словно загипнотизированная, я смотрела в его глаза, горящие вишневым огнем. Смотрела, и не могла насмотреться. Мне было мало тех скромных ласк, что он мне дарил. Душу и сердце рвала совсем другая жажда. Я облизнула пересохшие губы и тихо спросила:

– Тогда почему мы не можем поступить точно так же?

Глаза напротив полыхнули, словно в огонь плеснули горючее.

– А ты согласна?

И он еще спрашивает? Вместо ответа я протянула руку и легко пробежалась кончиками пальцев по его щеке, очерчивая скулу, потом спустилась вниз, задела уголок губ. И пальцем очертила их контур. Аргран даже глаза прикрыл, пряча от меня вишневый пожар в глазах. А потом резко встал и протянул мне руку:

– Идем.

Я почти не обращала внимания на дорогу, куда он меня ведет. Смазанным пятном промелькнуло кафе с ошарашенными лицами посетителей и гудящий, как улей, торговый центр. Сели ли мы в такси? Или в личный мобиль арграна? Не помню. Весь мир сузился до моих ощущений и горящих глаз моего… жениха? Мужа? Не важно.

Мы вышли на каком-то крошечном пятачке у стеклянных дверей, и аргран ввел код с миниатюрной панели справа от входа. Панель задумчиво помигала красным огоньком, и дверь распахнулась. В лицо пахнуло сухим застоявшимся воздухом с примесью каких-то химических запахов. Аргран повернулся ко мне лицом:

– Добро пожаловать домой!

– Домой?

– Домой! – Он тепло улыбнулся, и вдруг подхватил меня на руки, шагнул вперед, переступая порог: – Это моя личная квартира. Я жил тут еще до того, как наступил мой критический возраст. Давно собирался от нее избавиться. Но вот поди ж ты, пригодилась. Не обращай внимание, что тут душновато. Понадобиться не больше пяти минут, чтобы проветрить расконсервированное помещение. Зато мы тут совсем одни…

Это стало спусковым крючком. Я не знаю, кто из нас первым потянулся навстречу другому. Да и не важно это было. Куда важнее было то ощущение правильности происходящего, что накрыло меня в тот момент, когда я расстегнула рубашку на груди арграна. Когда мои ладони легли на горячую гладкую кожу, весь мир сузился до нас двоих.

Я не поняла, как мы добрались до спальни. Просто не заметила этого. Но прохлада шелкового постельного белья, коснувшаяся обнаженной спины, немного остудила горячку, овладевшую моим телом. Сознание чуть прояснилось. И вдруг в голову пришла отчетливая мысль: а можем ли мы быть вместе? Мы ведь разные…

Инзар чутко уловил изменения в моем теле. Его язык последний раз скользнул по моей груди, мягко очерчивая напрягшийся сосок. Он поднял голову, и я увидела потемневшие от страсти глаза.

– Что случилось, чиару? – От его хриплого голоса и рваного дыхания кружилась голова. Но в сердце уже поселился страх. – Ты передумала?

Неловко так было разговаривать. Пашка никогда не отвлекался на разговоры, когда доходило до дела. Чтобы мне не пришло в голову. Если он уже на исходных позициях, то ему на все было наплевать. И почему мне это сейчас пришло в голову?

Я неловко шевельнулась. И аргран мгновенно приподнялся на локтях, чтобы не давить на меня своим весом. А может, и чтобы дать мне возможность уйти, если я передумала. Не знаю. Просто я вдруг обнаружила, что мужчина уже полностью обнажен, и где-то в районе бедер об меня терлось большое, горячее, пульсирующее. Я залилась краской до ушей. Словно для меня это было в первый раз.

– Нет, не передумала. Но… мне страшно. Мы с тобой разных рас. И чтобы Элдрон со мной ни делал, я все равно внутри землянка. Пусть и не на сто процентов. А вдруг у нас ничего не получится?

Инзар даже как-то обмяк. Я испугалась, что обидела его, потому что спина его вдруг начала мелко вздрагивать. Но оказалось, что этот гад… ржет!

– Чиару! Ну о чем ты думаешь! То, что разглядела в моих глазах огонь – лучшее подтверждение нашей совместимости. Если бы ты не подходила мне идеально, как пара для жизни, как мать моих будущих детей, то этот огонь и не разгорелся бы. Мы полностью совместимы. И я тебе сейчас это докажу.

Не отрывая взгляда от моих глаз, он нежно обвел пальцем сосок на моей левой груди. Слегка сжал. Помассировал.

– Смотри мне в глаза, чиару… – Его голос охрип окончательно. – Глаза не лгут.

И я смотрела. Смотрела и тонула в темном мареве, пронизанном вишневым огнем. Сердце в груди норовило проломить ребра. Настолько неистовым был его стук. А он слегка отодвинулся от меня, чтобы иметь свободу действий, коленом раздвинул мне ноги. Прижался ко мне, слегка потерся членом о бедро. В его глазах пульсировала багровая тьма, маня меня и завлекая.

Жесткие пальцы арграна оказались неожиданно нежными, невероятно нежными. Они играли с моим телом словно на изящной драгоценной скрипкой. Вверх и вниз. Шея. Грудь, легко очертив сосок. Вниз. Едва касаясь, очертить талию. Огладить живот. И, не доходя до самого главного, снова в обратный путь… Кожа к коже… Тело к телу… Сердце к сердцу…

Я почти полностью утратила связь с реальностью. Были только его глаза. Наше рваное дыхание. И мои тихие стоны. Неужели мои? Оказывается да.

Как ни ждала я того мига, когда мы станем едины, как ни жаждала его развернувшаяся в животе горячая спираль, как ни звала его сосущая пустота внутри меня, в тот момент, когда его член скользнул внутрь меня, я вскрикнула. Инзар заглушил мой крик губами, впиваясь в меня так, словно хотел выпить до дна. Меня, мою душу, мое дыхание. И мы начали двигаться вместе. Наверх. К звездам. К космосу.

К полному единению.