Кот стоит насмерть

Глава 28

А немного раньше Джо и Дульси, устроившись на холме выше владений Прайор, поглядывали вниз на старую гасиенду и грелись в солнечных лучах, особенно приятных после пробежки сквозь туман — такой плотный, что им казалось, будто они движутся в толще воды. Старательно вылизав промокший мех, они энергично распушили свои шубки и смахнули последние капли с усов и лап. Усадьба и конюшня казались блеклыми и запылёнными, их черепичные крыши приобрели цвет сухой земли, а глинобитные стены выглядели рябыми от касаний людей, давно превратившихся в прах.

Позади старых строений возвышалось резко отличавшееся от них главное здание со сверкающей красной черепицей, гладкими белыми стенами, ухоженными цветниками и стрижеными газонами. Сейчас поместье было похоже на остров, окруженный туманным океаном. Вдали из тумана такими же островами выступали вершины других холмов, образуя целый архипелаг. А настоящий Тихий океан и прибрежный городок исчезли, растворились, утонули в плотной пелене.

На просушенном солнцем склоне выше усадьбы нагретая трава кишела деловитыми насекомыми и приятно щекотала кошачьи лапы. Пока Джо и Дульси отдыхали, приводя в порядок уши и мордочки, снизу, из радиоприемника в доме доносились испанские ритмы; мелодичные звуки врывались в окружающий мир так, как и представить себе нельзя было в те времена, когда строилась эта гасиенда, когда музыку можно было услышать лишь от живых исполнителей с их струнными, духовыми и ударными инструментами.

Перед старым зданием стояли три автомобиля, все — самых последних американских моделей. Судя по всему, домашней прислуге, как и персоналу пансионата, платили весьма неплохо,

— Если у Аделины так много испаноязычных работников, — сказала Дульси, — наверняка она и сама знает испанский. Иначе как бы она могла их контролировать, если не понимает, о чём они говорят?

Джо улыбнулся.

— А если никто не знает, что она владеет испанским, это дает ей преимущество. Позволяет держать их всех в кулаке. — Он наподдал лапой по высокому стеблю, сбил кузнечика, но позволил ему спокойно ускакать. — Что бы ни происходило в пансионате, вряд ли медсёстры, которые толком даже не говорят по-английски, в курсе дела.

Они сидели неподалеку от кладбища, глядя на громоздкие надгробия среди толстенных дубов. В дальней части кладбища была видна жёлтая полицейская лента, натянутая вокруг прямоугольника потревоженной земли — разрытой могилы Долорес Фернандес.

— Интересно, неужели Харпер считает, что никто не проникнет на могилу, если там натянута эта ленточка?

— Возможно, есть ещё и охранник.

— И ты видишь того охранника?

Дульси дернула полосатым плечиком.

— Может, садовник или разнорабочий…

Поблизости никого не было видно, хотя издали, со стороны бывших конюшен, доносилось какое-то металлическое постукивание — оно отчетливо пробивалось через лившуюся из радиоприемника музыку. Дульси зевнула, потянулась, и они с Джо потрусили в тенистую кладбищенскую рощу.

Короткая мягкая травка под их лапами была ухоженной, как в любом парке. С неё были убраны опавшие листья, а сам газон аккуратно подстрижен, в том числе вокруг старых дубов и надгробий. Некоторые из могил просели, образовав неглубокие впадины. Старый гранит могильных камней изрядно повредили ветер и вода, их раскрошенные края почернели от грязи, витиеватые испанские эпитафии забились частичками грунта, и некоторые из них было почти невозможно прочитать. У нескольких могил памятники были в виде ангела смерти с распростертыми крыльями и призывно протянутыми руками. Были изваяния с ввалившимися глазами и голыми черепами. Нашёлся и один счастливый на вид ангел — малыш с личиком херувима и отбитым носом. Чуть дальше виднелись два взявшихся за руки ангела со шкодливыми грязными мордашками. Смысл эпитафий был непонятен, однако слово muere встречалось дважды, и Дульси решила, что это значит «смерть».

Осторожно ступая, они подошли к огороженной могиле и беспрепятственно проскочили под жёлтой лентой.

Тело уже извлекли, осталась только аккуратная яма. Криминалисты забрали не только образцы костей, как утверждалось в газете.

Обогнув груду вырытой земли, кошки обнюхали следы лопаты и случайный след ботинка там, где работали полицейские и эксперт. За желтым барьером по траве были разбросаны комья грунта.

Джо и Дульси не знали, что именно они разыскивают, — они искали что-то необычное, какую-нибудь ничтожную деталь, которую могла упустить полиция, но которую могут увидеть или учуять кошки. От ямы не пахло смертью, пахло только сырой землёй.

На почве остались отметины там, где лежали фрагменты захоронения. Они заметили следы кисточки: с извлеченными частями обращались так же аккуратно, как с археологической находкой.

— Мы могли бы покопать поглубже, — предложила Дульси.

— Чтобы найти — что? Кости уже у них. И потом, ты думаешь, они не копали глубже, чем лежало тело?

Джо прохаживался вокруг могилы, принюхиваясь к траве и осматривая корни деревьев.

Один раз им почудился запах Тедди, но наверняка они сказать не могли. Следов от его инвалидной коляски нигде видно не было. Они прочесали всё кладбище, разглядывая мягкий дерн и выступающие из земли корни деревьев, похожие на узловатые вены престарелого великана. Ещё дважды они натыкались на запах Тедди — впрочем, давнишний, слабый и забитый ароматами скошенной травы, листвы и сырой земли.

Внезапно резкий запах заставил их остановиться. От этого смрада Джо скривился, обнажив клыки, а Дульси попятилась.

Это был запах смерти, запах гниющей плоти.

Подкравшись к груде сухих дубовых листьев, где он чувствовался сильнее всего, Дульси застыла.

— Цианид. Я чувствую, что здесь есть ещё и цианид.

Она скривилась, её затошнило. Листья были навалены возле дерева, как будто газонокосилка, садовый пылесос или какой-то другой агрегат, которым люди пользуются для ухода за газонами, их обошли. Это была единственная куча листьев на всём тщательно подстриженном кладбище. Дульси нерешительно подняла лапу и разгребла листья, морщась от запаха яда. Ей уже пришлось в этом году обнаружить ту же самую смертоносную приправу в собственной плошке со свежим лососем.

Теперь она ожесточенно раскапывала кучу.

Показался кусок темного сырого мяса, полускрытый листьями.

Сначала она подумала, что это человеческая плоть, но, присмотревшись поближе, поняла, что перед ней — протухшая котлета, засыпанная листвой несколько дней назад. От сочетания смрада испорченного мяса и миндального запаха цианида она почувствовала во рту вкус желчи и быстро отвернулась. Её вырвало на траву.

Джо с отвращением смотрел на ядовитую приманку.

— Мы не можем её так оставить — какая-нибудь собака обязательно наткнётся. У кошки хватит сообразительности просто пройти мимо; кошки не любят несвежего мяса, и ни одна кошка не станет валяться на тухлятине, как это делают некоторые псы.

Стараясь не дышать, они выкопали глубокую яму в песчаном грунте, затем, отодвинув листья в сторону, столкнули туда отраву. Забросав яму землей и листьями, они отошли туда, где воздух был почище, чтобы обтереть лапы. Внезапно Дульси уставилась на дёрн перед собой.

— Смотри, тут какая-то бороздка. Тонкая трещинка в земле под травой.

Бороздка была прямая, словно прочерченная по линейке. Дульси присмотрелась.

— И травинки здесь ложатся в другую сторону.

Пройдя вдоль странной линии, кошки нашли ещё одну, перпендикулярную первой. Они продолжили поиск и вскоре обнаружили своего рода сетку из пересекающихся линий. Кто-то выкладывал здесь дерн, да так искусно, что стыки были заметны лишь тогда, когда в них почти уткнешься носом. С высоты человеческого роста почва должна казаться нетронутой. Чтобы проверить это, Дульси вскарабкалась на дерево.

Да, с высоты уже полутора метров трава казалась просто ровным бархатом, без всяких повреждений.

— И никто этого не заметил. Они могли… — Дульси замолчала, глядя на холмы. — Там кто-то едет верхом. Разве Прайоры держат лошадей?

— По словам Харпера, нет. Помнишь, он сетовал, что у Аделины зря простаивает такой отличный сарай. — Джо усмехнулся. — Он был здорово раздосадован, что Аделина не завела у себя табун лошадей.

На таком расстоянии всадника было трудно разглядеть. На вершине холма он остановился и, не слезая с лошади, повернулся в сторону кладбища.

— Как думаешь, он нас видит?

— Сомневаюсь. Да и какая разница?

Дульси присмотрелась к высокой худощавой фигуре, отметила уверенную посадку, наклон головы.

— Думаю, это Харпер. Сматываемся отсюда.

Дульси соскочила с дерева, и они отошли подальше — к лежавшим в тени деревьев надгробиям. Но едва кошки нашли для себя укромный уголок, возле конюшни взревел мотор. Звук стал приближаться.

Привстав, они увидели громадную газонокосилку, за рулём которой сидел темноволосый водитель, и направлялась она как раз в сторону кладбища. Раздосадованные Джо и Дульси убрались с её пути, скрывшись в тени шести могучих дубов.

Однако рычащая машина снова повернула и двинулась прямо на них. Они с испугу бросились бежать, выскочили из рощи и метнулись к главному зданию.

Задний двор дома был окружен кустами азалии. Они спрятались в этом убежище, у края широкой мощёной террасы.

— А тут мило, — сказала, выглянув, Дульси.

На залитой солнцем площадке стояли тяжёлые садовые стулья, их кованый орнамент изображал цветы и вьющиеся стебли с листьями; на стульях лежали цветастые, мягкие на вид подушки. Обстановку дополняли горшки с красной геранью. Широкие стеклянные двери вели в гостиную и столовую с натертыми до блеска полами и дорогой темной мебелью.

Из недр дома доносилось завывание пылесоса, сопровождавшееся той же музыкой испанской радиостанции, которая слышалась из старой гасиенды, — резкие вскрики трубы и торопливое бормотание гитары.

Раздвижные двери гостиной были открыты. Джо и Дульси обменялись взглядами и усмехнулись. Вот это да, никаких тебе взломов — просто заходи и будь как дома. Если бы кошки имели человеческую привычку выражать радость, хлопая своей ладонью о ладонь напарника, и не считали бы такое поведение недостойным себя, они наверняка сейчас сделали бы именно так

На самом деле в этот дом они могли войти почти с любой стороны: большинство окон были открыты утренним лучам. Вдоль второго этажа протянулся ряд отдельных балконов, выходящие на них двери тоже были Открыты. Поодаль слева виднелась распахнутая дверь кухни. За домом виднелись две машины, дверца одной из них была открыта: возможно, кто-то привёз продукты или собирался выйти.

Газонокосилка позади них затарахтела громче; она так и не поехала в лесок, а прошла по краю и повернула обратно. Рыча, она проползла мимо террасы, возле которой прятались кошки; бешено крутящиеся лезвия молниеносно срезали траву.

Едва Джо и Дульси собрались проскочить в гостиную, как туда вошла горничная с пылесосом. «Нашла время», — раздраженно подумала Дульси. Машина громко заурчала на паркете, затем звук стал тише — пылесос перебрался на толстый восточный ковёр.

Джо и Дульси отправились на кухню. Прошмыгнув вдоль бордюра из азалий, они добрались до края патио. Держась поближе к стене дома, кошки заглянули в открытую дверь.

Кухня была залита светом; солнечные лучи играли на розовой плитке пола и на отделанном плиткой пятачке, где, собственно, и готовилась еда. Аромат чего-то мясного, приправленного кориандром и чесноком, заставил кошек непроизвольно облизнуться,

У раковины, в окружении горшков с травами и цветами, стояла кухарка и мыла помидоры. Перед ней открывался вид из окна, включавший голубой небесный простор и машины возле дома. Дульси замерла, восхищаясь убранством кухни. Джо никогда не переставал удивляться её тяге к прекрасному, словно в какой-то прошлой жизни Дульси была записным ценителем искусства. И вообще его даму сердца отличали такая осведомленность и такая тонкая душевная организация, какими не могла похвастаться ни одна другая кошка.

— Давай, — сказала она, подтолкнув его в бок.

Служанка всё ещё стояла к ним спиной. Они проскочили мимо неё через кухню в столовую. Там они остановились в тени огромного резного обеденного стола, покрытого чёрным лаком, — чудовищного воплощения испанского представления о красоте.

Оглянувшись на солнечную кухню и убедившись, что их не засекли, Джо и Дульси увидели, как повариха пританцовывает под звуки трубы. А ещё они отчетливо увидели на кухонной плитке две цепочки влажных маленьких следов.

— Они высохнут, — с надеждой сказала Дульси. Однако они оба знали, что даже после высыхания останутся грязные отметины. На этот факт им указывали, и не однажды, их достопочтенные хозяева.

Притаившись между резных ножек стола, Дульси с большим интересом осмотрела персидский ковёр, яркий, словно написанная маслом картина, а затем принялась кататься по нему, наслаждаясь мягкостью густого ворса. Джо, забавляясь, наблюдал за ней, но тут пылесос направился в их сторону. Газонокосилка снаружи и пылесос внутри дома сделали мир похожим на сцену из какого-то научно-фантастического триллера, в котором действуют опасные враги, в любую минуту готовые проглотить или измельчить на кусочки зазевавшуюся жертву. Когда гудение стало приближаться, кошки снова сбежали на этот раз в холл, откуда они могли наблюдать за парадной лестницей.

Возле резной входной двери висело зеркало в золоченой раме — в нем отражалась лестница, также украшенная резьбой. Узор устилавшего ступени ковра был ярким и причудливым, как оперение тропических птиц. Джо и Дульси взбежали наверх, прислушиваясь к звукам с улицы. Кто знает, сколько прислуги держит Аделина Прайор в своем хозяйстве?

Наверху они прошли по центральному коридору, следуя за едва уловимым запахом духов Аделины. Первая по ходу дверь была открыта, и здесь запах чувствовался сильнее. Они скользнули за дверь, готовые в любой момент дать стрекача. Комната была громадная и вся в белых тонах. Джо и Дульси пересекли толстый белый ковёр и нырнули под стул, ожидая, что вот-вот последует гневный окрик и им снова придётся бежать — на этот раз спасая свои шкуры.