Корпорация попаданцев

Глава 13

Когда мы остановились возле бара, Сергей открыл дверь, но чуть задержался в машине.

— Вы со мной? — спросил он.

Мы с Катей переглянулись.

— Да, с вами… наверно.

— Ну пошли… и давайте уже на «ты».

Мы вышли вместе. Зайдя в бар, Сергей привлек внимание косматого бармена.

— Матвеич, тебе не попадалась вот эта особа? — он показал фотку кузины.

— А это рядом с ней Фарфоров что ли? — заинтересовался Матвеич.

— Он самый.

Матвеич хмыкнул и вгляделся в фото.

— Прямо так на вскидку точно сказать вряд ли смогу. Но вообще лицо знакомое… только постарше вроде была.

— Так и должна быть постарше. Фотографии двадцать лет… когда ты ее видел?

— Несколько дней назад.

— Матвеич, дай нам доступ к камерам. Семь дней назад.

Бармен открыл для нас крышку, чтобы мы зашли за стойку. Потом завел в подсобку и усадил Сергея за комп.

— Вот все записи. Вот так перематывать.

— Я знаю.

— Пива?

— Не. Чаю сделай.

На записи семидневной давности мы нашли кадры, где женщина, похожая на кузину Дорину, появилась из портальной двери и, не задерживаясь в баре, вышла на улицу.

Затем стали прокручивать вперед, пока не добрались до следующего отрезка записи, где та же женщина вошла в бар, и скрылась в портальной двери.

— Итак, что мы имеем, — начал давать вводную Сергей, — Некто, похожая на кузину, портанулась к нам сюда из города Солнца через наш бар. Было это… в одиннадцать двадцать три.

— А через два с половиной часа она вернулась и портировалась обратно, — добавила Катя.

— То есть времени как раз хватило, чтобы смотаться до Прилипа и обратно. Сам разговор с ним занял у нее немного времени, — сказал я.

— Давайте теперь смотреть вчерашнюю запись, — Сергей отхлебнул чаю с лимоном, принесённого барменом.

Мы прокрутили записи всех камер за вчерашний день, но кузина вчера не появлялась. Тогда мы прокрутили записи за все дни после ее первого посещения. И тоже ее не обнаружили.

— То есть она была только один раз, — заключил Сергей, — Получается, она попыталась поговорить с Прилипом, разговор не задался, она ушла, но перед уходом могла подложить Фарфорову портальный артефакт.

— Не было там артефактов, — отрезал я.

— Макс, ты сам сказал, что мог что-то упустить, — вступилась Катя за версию Сергея.

— Ладно. Согласен, — признал я, — Значит, надо сходить к нему в офис и еще раз все осмотреть.

Мы снова загрузились в машину и поехали в бизнес центр Прилипа. Небритый Сергей в помятом комбинезоне еще на подходе к стеклянным дверям вызвал у охраны такой же прилив адреналина, какой вызывает показавшийся в чаще леса лось у своры охотничьих собак. Сергея это как обычно ни капли не смутило.

— Санэпиднадзор, — сообщил он с ленцой в голосе, — Сегодня утром был госпитализирован Прилип Фарфоров с подозрением на системные яды. Обработку против грызунов, насекомых когда проводили?

Охрана тут же связалась с администрацией центра. Через две минуты появился менеджер и повел нас показывать офис Прилипа. Пока ехали в лифте, он предъявлял Сергею какие-то сертификаты качества на средства от насекомых, на которые Сергей даже не смотрел.

— Прошу вас, проходите, — тараторил менеджер, размахивая в волнении папкой с документацией.

Он открыл дверь своим ключом и хотел войти первым.

— Идите к себе в кабинет, — бросил ему Сергей, — Мы вас позовем.

Менеджер послушно испарился. Я призвал Шишка, чтобы открыть видение, а потом тщательно все просканировал. Сергей с Катей устроили обыск, перерыв все, что можно. Надо сказать, всякого экзотического и раритетного барахла у Прилипа в офисе как в сорочьем гнезде. Но все это не имело к магии никакого отношения. Мы ничего не нашли.

— Сергей, есть соображения, что делать дальше? — спросил я, когда мы поехали обратно.

— Попробую подать запрос в инквизицию, чтобы инициировали расследование в отношении этой румынской дамочки, но ничего не обещаю.

— Так-то она тоже попаданка, — напомнил я, — В отношении ее тоже действует принцип презумпции виновности.

— И что? Ну выпнут ее из этого мира, как это вам поможет?

— Но расследование…

— Ты ещё не понял? Инквизиторы не будут напрягать булки. Им проще выпереть отсюда и ее, и вас. К тому же решать ее судьбу будет не наша инквизиция, а румынская. Очень может оказаться, что румыны ее прикроют.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что румыны нам ни разу не друзья. Может, они вообще сами послали эту кузину, чтоб Прилипа прихлопнуть. Подгадить они нам никогда не откажутся.

Мы высадили Сергея у здания Сансита, но сами подниматься не стали.

— Не вижу смысла торчать в офисе, — сказала Катя, — Мы там ничего не высидим.

— Что ты предлагаешь?

— Давай ещё раз сходим в город Солнца. Раз кузина оттуда пришла и потом туда вернулась, значит ее можно там найти.

— Так себе план. Даже если мы ее найдём, предъявить ей нам нечего. Но ты права, Кать. Как говорит тетя Ева, лучше иметь плохой план, чем не иметь никакого.

Мы опять прикатили в бар. Бармен Матвеич посмотрел сквозь нас, не задержав взгляда. Видимо, примелькались уже. Прошли через портальную дверь в туалете и с изнаночного бара сразу вышли на улицу.

— Куда пойдём?

— Предлагаю пройти через дядю Борю, — предложил я, — Он подскажет, где тут кучкуются румыны.

Каморка дяди Бори оказалась заперта.

— Наверно, он работает, — сказала Катя, — Можем побродить поискать.

Мы поступили проще. Спросили у извозчика, дожидающегося клиента перед магазином. Извозчик объяснил, как пройти в сектор юго-восточной Европы.

— Я бы вас подвез, но жду клиента, — оправдался он, — А у румынов отдельного сектора нету. Они объединены с греками и этими… которые на Кипре…

— Киприотами, — подсказал я.

— Во точно, с ними… в общем вся болгарская братия там.

Мы с Катей заверили извозчика, что никуда не торопимся, что прогуляемся пешком. Не говорить же ему, что понятия не имеем, сколько стоит прокатиться на лошадке. Может статься, мы таких денег не зарабатываем. Правда, в южно-европейском секторе мы все же поинтересовались в уличной кафешке под зонтиками, можно ли расплатиться рублями за греческий салат.

Работники румынского общепита раскудахтались как курицы, которым в курятник забрел соседский кот. Посетители за столиками их поддержали. Нам пространно объяснили, что русским с рублями здесь не рады.

Я не стал уточнять, обрадуются ли они русским с евродолларами. Полагаю, что обрадуются. Европейская толерантность прямо пропорциональна платежеспособности клиента в их национальной валюте.

Сектор юго-восточной Европы оказался нисколько не больше сектора Европы северной. Там вообще была одна единственная ведущая к центру улица. По этой улице мы прошли до портальной площади… почти до площади. Близко нас не пустили. Там румынам с греками было тесно, не хватало еще русских с рублями.

— Интересно, в какие миры они отправляются? — спросила Катя, глядя на очередь, стоящую в ожидании.

— Узнаем со временем, — я пожал плечами, — Если нас отсюда не выпрут.

Мы пошли вокруг площади и пересекли иранский, а потом китайский сектор, снова оказавшись в русском. Остановились перед каменным зданием неправильной формы. Близость к площади и необходимость втиснуть его в границы сектора вынудила строителей использовать геометрию лимонной дольки, нарезанной для чая. Со стороны улицы над зданием висела ручной работы вывеска, на которой было написано интригующее название «Биржа лицевых заказов».

— Какое таинственное и непонятное название, — подивилась Катя.

— Давай, зайдем, — предложил я, — Вроде бы тут проход свободный.

Я потянул ручку массивной двери, пропустив Катю первой. Мы попали в очень большой зал. Многочисленные посетители либо толпились возле стендов с какими-то объявлениями, либо стояли в очередях у многочисленных окошек, похожих на билетные кассы.

Самый большой стенд имел крупную надпись «нацпроекты». Ниже шла таблица с названиями проектов: космос, автопром, авиапром, судостроение и т.д. Напротив каждого названия была подколота бумажка с числом.

— Что это за числа? — спросила Катя.

— По-моему это какие-то коэффициенты. Знаешь, как обозначают предполагаемую доходность акции.

— То есть здесь торгуют акциями?

— Нет, — влез в беседу усатый мужчина в костюме тройке, — Здесь не торгуют акциями. Здесь принимают ману.

— Ману?

— Магическую энергию, — пояснил мужчина, — Мы вкачивает свою ману в тот проект, с которого надеемся получить наибольшую отдачу. Я, например, уже второй год заливаю ману в технологии сжижения природного газа.

— А, понимаю. Это и есть та магическая поддержка национальной экономики.

— Она самая, — подтвердил усач.

— И что это вам дает? — спросил я, — Какие дивиденды?

— Дивиденды получаем от магического источника. Он увеличивает магическую силу либо размер хранилища Маны. Лично я пока предпочитаю увеличивать размер хранилища. Так получается больше накопить, а потом побольше сдать.

— То есть я могу сейчас залить свою ману, скажем, в авиапром. И сразу обменять на рост магической силы?

— Нет. Сразу не получится. Это вложения долгосрочные. От того, что вы сейчас закачаете свою силу, новый самолет мгновенно не появится. Придется набраться терпения. Источник награждает нас только, когда отрасль показывает конкретные результаты.

— Так это же долго, — расстроилась Катя, — Десять лет пройдёт, когда в производство запустят новый самолет.

— Зато на долгосрочных проектах и дивиденды хорошие, — объяснил мужчина, — Если хотите, можете слить свою силу перекупщикам. Они с вами сразу рассчитаются. Но курс у них грабительский.

— Понятно. Спасибо.

Мужчина важно кивнул и пристроился в очередь к окошечку с надписью «химпром».

— Пойдём отсюда, Макс, — Катя потянула меня за рукав, — Нет смысла узнавать коэффициенты, если мы не маги.

— Пойдём. Даже если бы мы были магами, здесь магическую силу нормально не прокачать. Тут надо ходить каждый день лет двадцать, чтобы в итоге получить значок заслуженного донора маны. Кать, хочешь значок заслуженного донора?

— Не очень, — Катя рассмеялась.

Мы вышли из здания биржи и двинулись по тротуару от площади. Неспешно прогуливались, подумывая о том, чтобы куда-то зайти и хоть что-то съесть, как вдруг мое видение засекло со спины знакомую яркую огненную ауру.

— Кать, не оборачивайся, — я как бы невзначай наклонился к ее уху, — Нас сейчас обгонит карета Боленского.

Мы отвернулись от дороги, сделав вид, что собираемся купить пирожки с капустой у лоточника. Карета с грохотом пролетела мимо.

— Ваши пирожки, надеюсь, не за кворки продаются? — спросил я, видя Катин голодный вздгляд, — А то я сегодня не захватил чемодан с пятитысячными.

— Зачем пятитысячные? — удивился продавец, — Пирожки по четыреста рублей за штуку.

— Так это ж даром практически… дайте два.

За восемьсот рублей получили по пирожку, завернутому в квадратик лощеной бумаги, которая сразу начала напитываться растительным маслом.

— Вкусно, — кратко охарактеризовала Катя, откусив пирожок.

Мы отправились дальше, но прошли недалеко. У следующего здания карета Вольдемара Боленского остановилась. Сам Вольдемар, покинувший каретную утробу, взбежал по широкой каменной лестнице под колонное крыльцо. Внутрь он не зашел. Обернулся и начал озираться по сторонам.

Я подумал, что гаденыш нас как-то почуял и теперь высматривает.

— Что за невезуха, — сквозь зубы процедил я, повернувшись к Боленскому спиной, заодно загородив собою Катю, — Этот гопник нам на каждом шагу падается. Лучше бы нам румынская кузина попалась.

— Макс, давай перейдем на другую сторону, — прошептала она.

— Если из-за каждого гопника переходить на другую сторону, никаких сторон не хватит, — возразил я авторитетно, — Лучше уходить по-партизански дворами.

— Погоди, Макс, — придержала меня Катя, подсматривавшая за Боленским из-за моего плеча, — Он не нас высматривал.

Я осторожно обернулся. Боленский кого-то увидел, заулыбался, приглашающе замахал. К нему на крыльцо поднялась черноволосая женщина. Боленский разулыбался еще шире, приобнял ее за талию и повел в здание.

— Так это же…

— Точно! Кузина Дорина, — подтвердил я, — Интересно девки в пляс по четыре штуки в раз. Румынская кузина якшается с графом Боленским.

Я быстро доел свой пирожок и дождался, когда Катя разделается со своим. Забрал у нее промасленную бумажку, дал платок, чтобы она обтерла руки.

— Макс, ты что задумал?

— Пошли.

Мы приблизились к крыльцу здания, в котором скрылся Боленский с кузиной.

— Русская канцелярия конклава, — прочитала Катя название, — Ты серьезно? Хочешь зайти туда?

— А почему нет?

Выкинул промасленные бумажки в урну, решительно поднялся по каменной лестнице и потянул за ручку двери. Катя шумно выдохнула и пошла за мной следом. Однако дальше холла первого этажа пройти нам не дали. Путь преградил охранник вампир, по моим прикидкам тянущий на целый третий магический уровень. Не слабо тут устроена система безопасности. Фактически высшего вампира держат на должности охранника.

— Вы к кому?

— В секретариат, — ответил я первое, что пришло в голову.

— Пропуск, — потребовал вампир.

— Мы как раз по поводу пропуска. Хотим оформить.

— Пропуска оформляют с торца здания, — проинформировал охранник.

Пришлось выходить и обходить здание с торца. Там в самом деле имелась дверь с немалой очередью.

— Бесполезно, Макс. Пока отстоим очередь, будет поздно.

Тут я с Катей согласен. Мало отстоять очередь, надо иметь хоть какое-то основание, чтобы получить пропуск. Скорее всего только время потеряем. Я все же решил обойти здание кругом. Бывают еще черные выходы со двора, вдруг повезет.

В каком-то смысле нам повезло. Сперва увидел знакомую тачку с колесами разного размера, затем услышал звуки шоркающей метлы. Дядя Боря подметал задний двор канцелярии конклава.

— Дядя Боря, — мы с Катей обрадованно поспешили к дворнику.

— А, это вы. Привет, привет, — дядя Боря перестал мести, чтобы с нами поздороваться.

— Дядь Борь, тут такое дело… — я выложил ему вкратце про кузину и про Боленского.

— Действительно. Странно, — согласился дядя Боря, — Только помочь вам войти в здание я не смогу. У меня самого пропуска нет. Я же только двор мету.

— Жаль.

— Зато я знаю, что вон то окно на втором, это окно кабинета Боленского. Видите, которое немного приоткрыто?

— Так это ж не очень высоко, — прикинул я, — Если я встану вот на этот ящик, а Катя встанет мне на плечи…

— … то можно заглянуть в окно, — закончила за меня Катя, — Дядя Боря, постоите на шухере, а?

— Куда ж деваться. Постою.

Я встал на пожарный ящик с песком, стоявший у стеночки, для устойчивости уперевшись руками в стену. Катя сбросила туфли и довольно ловко на меня вскарабкалась, встав босыми ногами мне на плечи. Выпрямилась, заглянула в щель между шторами, произнесла сдавленное «ой» и резко присела, отчего ее юбка оказалась у меня на голове.

— Тебя увидели? Кать, твоя юбка мне обзор перекрыла.

— Ты! Вообще глаза закрой, — прошипела Катя.

Она слезла с меня, обулась. Вид у нее был такой, будто она увидела что-то немыслимое.

— Ну? Что ты там увидела? Боленский и кузина там?

— Там, — подтвердила Катя, — Я их видела. И лучше бы не видела. Потому что обратно это не развидеть.

— Так. Пока ничего не понятно. А слышала что-то?

— Слышала, — ответила она мрачно.

— Что слышала? — допытывался я.

— О, Вольдемар… глубже… глубже, Вольде…

— Так, достаточно. Я понял.

Дядя Боря заржал. Катя посмотрела на него с осуждением.

— Тот факт, что эти двое любовники, пока ничего не проясняет. Скорее наоборот, — сказала Катя.

— Согласен… Кать, у тебя ведь была задача не подсматривать, а подслушивать, может, ты…

— Сам подслушивай, — оборвала Катя, — С меня хватит.

— Тогда так сделаем, — решил я, — Их… скажем так, переговоры надолго не затянуться. Иначе они бы выбрали другое место для… для встречи… подкараулим их за колоннами у входа. Вдруг еще что-то услышим.

— Еще что-то… — повторила Катя с сарказмом, — Ладно. Давай попробуем.