Корона Неимоверности

Глава 16: Замес в публичном доме

Старый Первоград, первый из больших городов созданный Автором. Главной его частью являлся величественный дворец. Первоградский дворец был вырублен в скале и был не преступен. Разрастающийся от дворца город спускался к равнине и был окружен высокой каменной стеной и глубоким рвом. Горная река, шумная и быстрая, рассекала Первоград надвое (а ниже по течению вливалась в Мать-реку). Она поила население и смывала нечистоты. Единственный вход в город был через мост и массивные ворота, которые были под наблюдением и днем и ночью. При должном надзоре, город был настоящей крепостью.

Дубыня и Иван вышли из бедных районов, перешли через реку, по каменному мосту и оказались на другой половине Первограда. Раньше в этой части города жил обеспеченный и важный люд. Здесь же располагались, мастерские ремесленников, многочисленные лавки торгашей, а так же всякие увеселительные заведения. С тех пор состоятельные и благородные люди либо сбежали из города, либо были убиты. Их имущество было разграблено. Богатые районы города с многоэтажными зданиями, красивыми хоромами и дорогими лавками наводнили нищета, ворье и прочее отребье.

— Как вкусно пахнет жаренным мясом, — отметил Дубыня.

— Это сжигают Мрачных на площади, — поведал Иван.

Через площадь они не пошли, а свернули на узкую темную улочку. Иван шел и думал, куда могла отправится Лиса, поглядывая из под капюшона по сторонам. Людей на улице было немного. Стражи (они же разбойники Лютогоста), к счастью, тоже. Большинство из них, в это время, сидят по трактирам и борделям.

Родной город, родные кварталы. Первые две трети жизни Ивана прошли здесь, пока через несколько лет исправной службы воевода Святогор не выделил ему земельный участок в деревне Выродовка, что близ Первограда. Предполагалось, что он пойдет по стопам своего отца, который был кузнечных дел мастером. Но махать мечом ему нравилось гораздо больше, чем ковать их. С малолетства он терся у ристалища, смотрел, как сотники тренируют молодых витязей, а как подрос, так и сам стал участвовать в тренировках. К совершеннолетию он не дурно владел мечом и сотник взял его в ратники.

Проходя мимо заброшенного каменного дома, Иван замедлил шаг. То был отчий дом его почившей супруги. Он вспомнил себя молодого со своей будущей женой и ностальгически вздохнул. Ее родители были зажиточными купцами и хотели видеть для своей дочки более выгодную партию, чем рядовой ратник. Тем не менее, когда у Ивана появилась своя земля и его произвели в дружинники, то их сердца смягчились. К тому же, их дочь была с ним счастлива и мечтала прожить с ним всю жизнь. Состарится вместе у них не вышло. Супруга умерла при родах, оставив после себя Ивану дочку.

— Ваня, милый, привет, — окликнул бывшего витязя женский голос. Голос был ему хорошо знаком, он принадлежал Забаве, хозяйке борделя «Горячая цыпа», которая там же подрабатывала проституткой.

Его удивило, что маскировка не сработала. Иван сделал вид, что это не он, и пошел дальше.

— Удалой! — это было громко, некоторые люди оглянулись на крик.

Нельзя привлекать внимание. Он остановился и оглянулся на голос. Забава выглядывала из окна своей комнаты на первом этаже. Оно находилось на высоте чуть выше человеческого роста.

— Да не ори ты так, — сказал он, подойдя поближе. — Как ты меня узнала?

— По походке. На улице тепло, а ты плащ напялил. Кстати, давно тебя не было видно. Где пропадал, милый?

— Да так, — отмахнулся Иван.

— Куда направляешься? — полюбопытствовала Забава.

— Тебе этого знать не обязательно.

— И что это у тебя за секретные делишки такие, а? — не отставала она.

«Настырная шлюха!»

— Отъебись ты уже, — не выдержал Иван. — Сказал же, у меня нет времени.

— Не смей со мной так разговаривать! — повысила тон ночная бабочка. — Я тебе не какая-то грошовая шлюха! Ты мне должен! Ты задержал оплату! Трахаться любишь, а платить нет?! Или ты думаешь, что мои девочки бесплатно тебе яйца полировали? У меня тут Лютогост отдыхает, может, надо ему на тебя пожаловаться? — пригрозила Забава.

«Ебанная сука! — разозлился Иван. — Угораздило меня пойти этой дорогой!»

— Лютогост здесь? — это имя сработало на Дубыню как красная тряпка на разъяренного быка. — А позови-ка его сюда, дорогуша. Мне с ним надо бы поговорить.

Иван оторопел, аж кожа на яйцах сморщилась. Сложилась ситуация, грозящая катастрофическими последствиями.

— А ты кто такой, здоровяк? Я тебя не знаю.

— Мне нужен этот ублюдок Лютогост, если он не выйдет, я сам зайду.

— Ого, это интересно, — прошептала Забава и исчезла с окна.

— Ты что творишь, дурак?! — голос Ивана был не громкий, но полный недоумения и злобы.

— То, за чем сюда пришел. А ты уходи, — тихо и спокойно сказал Дубыня. — Разыщи Лису и завершите начатое.

Нет чтобы сваливать, Иван попытался образумить Дубыню. Только потерял время. Из публичного дома вышли три лютовца, бывшие витязи Святогора. Иван отступил на несколько шагов назад.

— Кто тут ищет Лютогоста?

Вместо слов Дубыня вмазал булавой по голове ближайшего к нему лютовца, убив того на месте. Остальные двое тут же бросились на воеводу с мечами наголо. Они атаковали его с двух сторон. Иван подсобил Дубыне, зарубив мечом напавшего на того со спины.

— Ты еще здесь?! Это мое дело! Вали отсюда! — крикнул на Ивана Дубыня, после того, как были повержены соперники. Но не все были мертвы.

— Удалой! — выкрикнул один недобиток, — Ебанный по голове! Что ты творишь?!

Конечно, Дубыня это услыхал и его это заинтересовало. Он подошел к раненному.

— Вы с ним знакомы?

— Знакомы? Мы с ним в одной банде! Под руководством Лютогоста! — выдал раненный разбойник. Затем он обратился к Ивану: — Лютый тебя прикончит!

Дуб испепеляющим взглядом уставился на Ивана.

— Значит, ты один из них?

— Это не совсем так, — промямлил бывший витязь.

— И что же здесь «не совсем так»? — спросил воевода. — Ты был в моем доме в тот день?

— Да, — правда вырвалась из уст Ивана сама собой.

«Все, пиздец!» — Иван тяжело вздохнул.

Настал момент раскрывать карты. Зная Дубыню, он решил зайти сразу с козырей:

— Я не трогал твою жену. Я не причастен к ее смерти. Клянусь. Да, я грабил — виноват, но не убивал.

Дубыня засмеялся. И то был не добрый смех.

— Так ты один из этих тварей, ты прихвостень Лютогоста! — он говорил и глаза его наливались кровью от ярости. — Ты позволил выродкам убить мою жену. Ты дурачил меня все это время. Тебе конец, тварь!

Раненный разбойник, сорвавший маску с Ивана, рассмеялся.

— Да, здоровяк, — стал подстрекать он Дубыню, — прикончи его! Прикончи эту мра…, - удар булавой по голове заставил разбойника замолчать навсегда.

За домами послышались быстрые шаги и звон металла. Приближалась стража. Дубыня двинулся в сторону Ивана.

— Да, я оступился в жизни, ступил когда-то не на ту дорожку, — оправдывался Иван. — Но сейчас я не один из них! Я против них! Я бок о бок с тобой сражаюсь против них! Я хочу спасти мир, покончить со всем этим Мраком!

Дубыня не слушал его оправданий, ему было похуй. Он уже все для себя решил. Битвы уже было не миновать. Воевода махнул своей тяжелой булавой. Иван успел увернуться от, срывающего головы, удара.

Звуки приближающийся стражи были все громче, они уже были на соседней улице.

— Одумайся! — взывал Иван к Дубу. — Нам нужно валить! Сюда уже бежит стража!

— Напротив меня один из них, — прошипел Дуб и вновь махнул своим смертоносным орудием. Иван успел пригнуться.

— Я не хочу с тобой биться!

— Тогда просто сдохни, ублюдок!

Шум, доносившийся с улицы, привлек внимание посетителей публичного дома, большинство из которых были люди Лютогоста.

«Его не переубедить! Этот безумец нас погубит!» — пронеслась мысль в голове Ивана. Он принял единственно верное, но запоздалое решение — бросился бежать.

Считанные секунды спустя, судя по крикам позади, стража напала на Дубыню. Вероятно, парочку из них он убил. Иван свернул за угол.

Удар в висок. Вспышка. Темнота.

В отличии от Ивана, Дубыня так просто не дался страже. Он навел шороху, в честь которого эта глава и названа. В тот момент, когда Иван убежал, из публичного дома выбежало несколько «стражей порядка». Совсем недавно они развлекались в постелях с девицами, поэтому половина из них были в одних портках.

Вместо того, чтобы гнаться за Иваном или убегать прочь, Дуб, размахивая тяжелой булавой, бросился на лютовцев. Те, кого он зацепил, разлетелись в стороны, как сбитые шаром для боулинга кегли. Остальные, не ожидавшие такой дерзости, забежали обратно в здание.

— Всех размажу! — с этим криком Дубыня ломанулся за ними.

Захлопнутую перед его носом дверь, он плечом снес с петель. Первым на его пути попался высокий тощий лютовец. Он атаковал Дубыню выпадом. Смело, но глупо. Воевода успел поставить блок, лезвие вражеской сабли, выбив искру, скользнуло по металлической рукояти булавы и лишь слегка задело плечо Дубыни, оставив небольшой порез. Дубыня замахнулся булавой. Тощий тоже успел поставить блок, но удар Дубыни был такой силой, что сломал саблю и расколол ему череп на две части. У несчастного тощего ублюдка не было шансов.

С боку на Дуба напал приземистый пузатый стражник. Воевода врезал ему булавой в живот с такой силой, что тот буквально высрал свои кишки. У него тоже не было шансов.

Шлюхи, с визгом, бросились наутек, мешаясь под ногами стражников. Простые мужики-клиенты и трусливые лютовцы полезли в окна, чтобы быть подальше от заварушки. У них был единственный шанс остаться в живых и они им воспользовались.

— Лютогост, где ты тварь?! Я пришел за тобой!

В замкнутом пространстве Дубыню не окружить, а рубиться лоб в лоб со здоровым и злющем амбалом никто не решался, не совсем дураки ведь (самых дураков Дуб уже убил). Лютовцы кидали в него стулья, столики. Разбили ему голову подсвечником, это его разозлило еще сильнее. Воевода махал булавой, круша все, что попадется под руку.

— Лютый! — кричал Дубыня, пробиваясь из комнаты в комнату.

Со второго этажа прибежали еще два лютовца. Раздался хлопок. Что-то просвистело у самого уха Дубыни. Сволочи используют Неимоверное оружие. Дубу повезло, лютовец в него не попал, а вот шлюхе, прятавшейся за одной из ширм, не повезло. Находись они на открытой местности, у Дубыни шансов не было бы, но дело-то происходило в здании. Воевода забежал в одну из ближайших комнат.

Пара лютовцев последовали за ним. Дубыня швырнул булаву в одного из них. Лютовец подлетел и сделав сальто приземлился. Его бедро было сломано, а боль была такая, что он завыл. Ему теперь не до Дубыни. Воспользовавшись секундой замешательства второго лютовца, воевода разбежался и врезался в него, впечатав в стену. Последствия столкновения для лютовца — сломанные ребра и потеря сознания.

Дубыня забежал на второй этаж. В коридоре он встретил напуганную жрицу любви.

— Лютогост где-то здесь. В какой он комнате? — спросил он ее. Она показала на нужную дверь.

Воевода вломился в ту самую комнату и тут же дверь завалил комодом. Лютогоста Дубыня застал надевающем штаны. В двери стали появляться множество дырок.

— Не стрелять! — крикнул Лютогост своим людям за дверью. Те послушались. Дырки в двери и стенах перестали появляться. — Я сам тут разберусь!

— Ты же Лютогост, так?

— А ты что за ушлепок?

— Я Дубыня из Нежной пурги. И я пришел расправиться с тобой. Ты изнасиловал, а потом убил мою жену, пока твои шавки грабили мой дом.

— А, ясно. Даже не буду пытаться вспомнить о ком речь, — с мерзкой пренебрежительностью сказал Лютогост. — Всех их не запомнить. Ну, и как ты собираешься меня убивать?

— Голыми руками, — прошипел Дубыня.

Воевода увидел, лежащее на столике у окна, Неимоверное оружие Лютогоста. Он успел схватить его раньше и тут же выкинул его в открытое окно.

— Без этой штуки на что-то способен?

— У меня позывной — «Лютый». Угадай, почему, мудила!

Дубыня находился один на один с ублюдком, который убил его любимую жену. Они стояли и сверлили друг друга взглядами. Лютогост зловеще улыбался. У Дубыни не было никаких эмоций, кроме ярости. Медлить он не стал.

Бой был жестокий, но не продолжительный. Лютогост хитрый и умелый боец. Возможно, при других обстоятельствах он победил бы Дубыню. Ведь он был моложе быстрее и искуснее в воинском деле, которому отдал большую часть жизни. А Дубыня пахал землю всю жизнь. Но сила, ярость и всеобъемлющая жажда мести воеводы сделали свое дело. Он шел к своей цели, не обращая внимания на сломанные пальцы и сломанные ребра, на простреленное бедро. Ему удалось сблизиться и повалить врага. Еще живому он выдавил глаза, сломал нос, повыбивал зубы и размозжил коленом яйца.

Лютогост сопротивлялся до последнего. В какой то момент, Дубыня сдавил ему шею так, что сломал позвонки. Он потом еще некоторое время бил его по голове сначала кулаком, а когда сломал кисть, то локтями, превратив его голову в месиво из костей, мозгов и крови. Дуб выплеснул всю злость, что у него была, и отомстил за жену.

Он не собирался отсюда выбираться живым, его целью было убить Лютогоста любой ценой. Любой, в том числе, ценой своей жизни. Он получил серьезные ранения, болезненные и не совместимые с жизнью. Проткнутое сломанным ребром, легкое издавало свист при каждом вздохе и выдохе. В этот момент, находясь на пороге смерти, Дубыня был спокоен и доволен. В этот момент, он не чувствовал боли. Перед ним возникла Отрада. Она, улыбаясь, протянула ему свою руку. Дубыня взял ее за руку и тоже улыбнулся. Отныне они вместе навечно.

Наверняка, именно такой конец для себя Дубыня и выбрал бы. Вот только их бой закончился по-другому.

Итак, Дубыня бросился на Лютогоста. Хорошенько отоварив друг друга по рожам и по бокам, у Лютогоста пропало желание рубиться насмерть кость в кость. А скорее всего, такого желания у него не было изначально. Когда Дуб его повалил, Лютогост достал приблуду, которая создавала маленькие молнии. Самые догадливые из вас наверняка поняли, что речь об электрошокере, или как назвал бы его Дубыня — «Неимоверная ебанина». Лютый ударил шокером Дуба в шею, того затрясло и через несколько секунд он отключился. В честной драке воевода мог бы победить, но его соперник не был благородным, глупо было не ждать от него подъебки.

Лютогост скинул с себя Дубыню и встал. В этот момент стражники прорвались в комнату.

— Мой коронный хук сработал, как всегда, безотказно, — Лютогост махнул рукой по воздуху, изображая, якобы поставивший точку в поединке, удар. А затем он пнул ногой, лежащее неподвижно, тело.

Другие лютовцы тоже присоединились к своему главному. Все вместе они пинали воеводу ногами несколько минут, отводя душу.

Иван пришел в себя в темном сыром помещении. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он в темнице.

— Очнулся, лживая тварь, вражина, — донесся голос Дубыня. Голос его был хриплым и слабым, но полным злобы.

Даже в такой мгле Иван разглядел, что Дуб был в хреновом состоянии, отмудохали его будь здоров.

— Ты еще живой? Я думал, тебя на месте порешат, — сказал Иван.

— Ну да, ты был бы этому рад.

Никакой радости смерть Дубыни Ивану не принесла бы, но он на это ничего не ответил.

— Какое у тебя было дело в Пуп-граде? Зачем тебя туда отправил Лютогост? — спросил воевода.

— Выкрасть Корону, — честно ответил бывший витязь. Это вызвало тихий презрительный смех у Дуба. — Но я передумал, решил встать на правильный путь. Эта миссия — мое искупление.

— Искупление? Ты — жалкий разбойник. Сколько жизней ты загубил, а? — продолжал Дубыня в том же духе.

— Я делал плохие вещи, чтобы выжить. Теперь жалею об этом. Прошлое не изменить и оно со мной до конца моих дней, — дал такой ответ Иван. — А что ты?

— Я? Я губил только тех, кто того заслуживал.

— А Лиса? Она ведь пошла за тобой в город. Пошла тебя спасать. А ты ее обманывал. Внушил ей идею о великой цели, миссии, о спасении царства. Ты предал ее доверие. Ты преследовал только свои цели. Из-за тебя миссия сорвана. Сколько бы жизней не сгубил я, ты погубил не сравнимо больше. Ты погубил всех.

Дубыня молчал, ему нечего было на это ответить.

Вскоре за Иваном явился стражник, он снял с него кандалы и сказал, что главный хочет с ним поговорить.

— Хозяин приказал «к ноге», — съязвил Дубыня.

Иван на это ничего не ответил, только вздохнул. Дальнейшее развитие событий его пугало.