Конан выпрямился. Огляделся. Все было тихо, мирно и спокойно — если не считать трех трупов на полу комнаты.
Киммериец плотно сжал губы. Да, он воровал. Убивал. Грабил. Но был он вором, который лишь облегчает чересчур набитые кошельки и сундуки — чтобы прокормиться самому и не дать умереть с голоду друзьям. И никогда он не стал бы воровать ради самого воровства, ради лишней наживы; никогда бы не стал убивать ради убийства и уж тем более не стал возводить свое ремесло в ранг смысла жизни.
Тогда как местный королек по имени Аффендос считает себя именно Королем воров. Он ворует потому, что ворует. Убивает потому, что убивает. Потому что ему нравится воровать и убивать, ничего боле. Мало ему места в Сенате!
Таких людей Конан ненавидел.
А кроме того, он дал слово Вайгалу.
И должен слово это сдержать.
Тем более, что Деливио, судя но всему, пергамент унес с собой. А значит, и ему доверять нельзя.
Что ж, придется двигаться в Морнстадинос… Глядишь, король и отсыплет несколько золотых из своих закромов в горсть нищего скитальца.