Король пятой башни

Глава 17. Чёрта им, а не башню

Во вторник, восемнадцатого, Иван проснулся раньше, чем обычно. Лана спала, уткнувшись ему в плечо. Сардик дрых, свернувшись калачиком, поверх одеяла, в ногах. В спальне работала только слабая ночная подсветка. Электронные часы на стене показывали семь пятьдесят. Свет, согласно заложенной программе, должен бы начать прибавляться где-то через полчаса, постепенно достигая нормальной, дневной яркости к девяти утра.

Спать совершено не хотелось. И похмелья не было. — "Вот что значит, хорошая водка!" — Иван осторожно, чтобы не разбудить любимую, поднялся, оделся и вышел из спальни. Следом за ним, то ли зевнув, то ли мякнув кошачее "сдобрымутром", потопал Сарданапал.

Кружка правильно заваренного зелёного чая. Бутерброд с чёрной икрой. Ложечка икры в блюдце заразе, чтобы дал спокойно поесть.

"Завтра ведь уже среда. А я так и не сказал Яне, что надо разобрать две платформы! Совсем с этой войной из головы вылетело… Так. На стройке первая смена начинается в восемь утра. Значит, сейчас уже не разбужу".

Собравшись с духом, Иван позвонил.

—Привет. Ты где сейчас? Уже не спишь?.. А как лифты на платформах? Все починили? Ну, слава богу… Слушай, тут такое дело. Ты хотела греть залитый бетон, пропуская через арматуру электричество, да? Но электричества у нас не хватает. Чтобы генерировать больше, чтобы и на всю башню хватало, и на эту твою идею, нам надо ставить новую турбину. Но на неё у нас денег нет. А тут Севтяжстрой хочет купить у нас две строительных платформы, причем не по цене лома, а за очень хорошие деньги. У тебя ведь две из четырёх сейчас всё рано проста… Уже разбираете?.. Так тебе Зинкевич вчера сказал? — Иван вздохнул с облегчением. — То есть вы к утру среды успеваете всё разобрать?.. Вот и отлично! Ты только не расстраивайся. Всё равно ведь, получается, зря они стояли… Ну да. Само собой. А идея с током через арматуру нам и при строительстве ЦС может пригодится… Да не, я нормально… И тебе всего".

Иван убрал комм в карман. Допил чай, тщетно пытаясь вспомнить, куда переложил недоеденный бутерброд. "Может, задумался и слопал, сам того не заметив? Или…"

Бутерброд был обнаружен по чавкающим звукам из-под стола: Сардик торопливо объедал с него остатки икры.

—Ах ты скотина, — умилился Иван и, сняв тапок, аккуратно шмякнул им по заднице рыжего грабителя.

Сарданапал взвыл так, словно ему только что оторвали хвост и сиганул в спальню.

—Опять случилось что-то? — встревожено спросила Лана, выглянув в приоткрытую дверь. И так она была в этот момент хороша, только что проснувшаяся, в мятой пижаме, с чуть заметным следом от подушки на правой щеке…

—Случилось прекрасное раннее утро, — король улыбнулся, подхватил её на руки и поволок обратно на кровать.

***

В полдесятого утренняя нега была прервана звонком Жохова. Он умолял о немедленной аудиенции "по очень важному делу".

—Ну вот. Всё-таки что-то случилось, — вздохнула Лана и, чмокнув Ивана в шею, тоже стала одеваться. — Ладно, всё равно в десять уже принесут завтрак.

Но Жохов явился ещё до завтрака.

—Вот, — он разложил на столе какие-то бумаги с графиками и цифрами.

—Что это? — уставился Иван, застёгивая ворот рубашки.

—Это деньги, Иван Сергеич. Живые рубли и всякая инвалюта. Мы теперь не одну, а две турбины можем купить! Но лучше, конечно, одну, и всё остальное, что нам тут нужно по списку.

—И откуда такое счастье?

—Сам пока не пойму, — пожал плечами финансист, не переставая беззаботно улыбаться. — То ли просто удачная конъюнктура сложилась на валютных рынках, то ли после того, как мы отбились от налёта рынок стал по-другому оценивать перспективы Пятой башни. В общем, я уже почти все наши комки продал. Причём по цене, превышающей среднерыночную в среднем на тридцать четыре процента!

—Здорово, — без особого энтузиазма буркнул король. — А чё такая спешка? После завтрака эта новость протухнет?

—Может, — уверенно кивнул Алексей. — Вот прямо сейчас нужна ещё одна эмиссия комок. А то нам сегодня зарплату людям платить нечем будет.

—Постой, я же подписывал уже эмиссию на эту зарплату и даже на гораздо больше…

—Да я потому и прибежал с утра, потому и тороплюсь, что почти все комки, выпущенные в той эмиссии уже проданы, причём с такой классной наценкой!

—А что, если я подпишу, а они и новую эмиссию раскупят? — пробурчал Иван. — Что тогда будем делать?

—Праздновать будем! Только бы раскупили. Подпишешь и третий раз — ничего страшного. Выпуск новых комок нам ничего не стоит. А за рубли и другую валюту мы столько полезного можем купить! Раз пошел такой фарт, надо рубить бабло без промедления. Кто его знает, когда эта волна везения закончится? Через день? А может уже через час? Тут надо всю возможную пенку снять.

—И никакой инфляции? — опять засомневался король.

—Никакой. Просто люди теперь хотят больше комок хранить у себя на пайфонах. Потом, когда-нибудь, больше площадей у нас купят. Или просто потратят всё постепенно на аренду и коммуналку. Рынок нас, таким образом, как бы кредитует, причём процентов за это не просит, в отличии от банков. Надо пользоваться!

—Ну, раз ты так считаешь…

Жохов ушёл, чуть ли не приплясывая. А за завтраком Ивану вдруг подумалось: — "Выходит, зря я те две платформы продал? И без их продажи мы теперь могли бы турбину купить. Знать бы заранее! Теперь не переиграешь. Документы подписаны. Люди ждут. И с этим карантином надо что-то решать. А то завтра приплывёт их корабль забирать платформы, а у нас всё закрыто до пятницы".

После завтрака заявился Сэм и стал сетовать, что Иван зря так сразу подписал эмиссию, что Жохов скоро совсем обнаглеет… Иван его спровадил, задав пару едких вопросов про спекуляцию комками.

Потом пришел Кречет с подробным докладом о вчерашнем бое и его последствиях. В общем, у башни была пара малозаметных царапин от осколков на внешней стене, тридцать восемь утраченных копов-камикадзе и один потерявшийся, видимо, из-за поломки коп-наблюдатель, что против полного разгрома противника — сущая ерунда. Вот только официальных доказательств того, что на них совершен террористический налёт было маловато. Только заснятые видеоматериалы и кое-какие обломки от вражеских дронов, подобранные в снегу. Водолазы пограничников уже работают в месте, где взорвался и утонул тральщик. Но много ли там удастся найти пока неизвестно.

Потом пришёл Воротнынский и, похвалив короля за бой, снова стал выпрашивать у него глушилку. Иван предложил отложить вопрос с глушилкой до пятницы. Потом они долго обсуждали разные технические моменты по компьютерной безопасности и по автоматизации в башне.

За полчаса до обеда король выбрался в зал, отдохнуть. Там был тёплый осенний полдень русской средней полосы. Пахло прелой землёй и грибами. В усыпанных мелкими ягодами зарослях радостно щебетали воробьи. С одной из сторон открывался шикарный вид на реку и холмы, покрытые желтеющим лиственным лесом.

Лана сидела за своим компом, и, на удивление, занималась не музыкальными прибамбасами, а банальным интернет серфингом.

—Я, между прочим, нашла сайт этого Зарова. Написала ему всяческих "спасибо" в гостевой книге и подписалась на обновления.

Иван кивнул и плюхнулся на диванчик, глядя сбоку на монитор ноута Ланы.

—А ещё я заказала майку. А то у всех скоро такая будет, а у меня нет.

—Какую майку?

—Ну, с твоим портретом.

—О, боже, — покачал головой Иван. Хотя, в глубине души, он был, конечно, польщён.

—Боже, храни короля, — улыбнулась Лана, пересела со своего стульчика на диван, обняла его и чмокнула в щёку. — Через полчаса доставят.

—Курьер доставит? Или кого-то из телохранителей послала?

—Вот ещё, людей за такой ерундой гонять. Пок привезёт. Ну, робот-покупатель.

—Робот кто? — Иван непонимающе уставился на неё.

—Ну... Ты что, их не видел ни разу? Они же тут, в башне, постоянно по улицам шныряют.

—Да тут столько всякой роботизированной хрени, — махнул рукой Иван. — И зачем вообще нужны эти роботы-покупатели?

—Как зачем? — удивилась Лана. — Закажет человек что-нибудь в пупермаркете... ну, то есть на главном оптовом складе башни. Кинет денег с пайфона. Робот-покупатель сам всё заказанное на складе в корзину соберёт, сам на кассе оплатит и через часок всё это привезёт... О! — вынув из кармана вибрирующий комм она удивилась: — Как быстро! — и побежала в привратницкую.

Через пару минут Лана уже крутилась перед зеркалом в новой белой майке с королевским портретом:

—Ну как? Мне идёт?

—Тебе всё идёт, — Иван глядел на неё и улыбался.

—Не, правда...

—Правда. Только когда мы вместе куда-нибудь пойдём, ты её не надевай, ладно? А то неудобно как-то.

—Само собой... А ещё я хочу маленькую татуировочку сделать вот тут, на щеке. Светящуюся, — она лукаво подмигнула ему. — Только рыбка мне что-то не нравится. Что, если я наколю себе вот такое сердечко? Или, может, лучше вот это? — она снова уселась за ноут и принялась листать картинки модного каталога светящихся татуировок.

—Сердечко, конечно, милое... — прокряхтел Иван. — Но… Какого хрена? Зачем тебе вообще сердечко на щеке? И, тем более, какая-то дурацкая рыбка? Ты что, не понимаешь, какой это дикий кич?

—Понимаю, — вздохнула Лана.

—Почему тогда?

—Ну, ты же сказал, что тебе такое нравится… Про рыбку на щеке, между прочим, сказал.

—С чего ты… — Иван потряс головой. — Кто тебе это… Когда я такое сказал?

—Не говорил что ли?

—Нет.

—А эта дурочка, Жанна Шевцова, всем трезвонит, мол, королю очень понравилась её татуировка со светящейся рыбкой на щеке… Помнишь её? С тобой за одним столиком сидела, когда мы выступали в Гулливере. Она теперь только про то, как ты с ней говорил всем и рассказывает. И про то, как ты похвалил её татушку. Ну, все девчонки и ломанулись что-то такое себе на щёку набивать.

Иван молчал. Он не мог ничего сказать. Его душил смех. Через пару минут, немного успокоившись и отдышавшись, он смахнул выступившую слезу и просипел:

—Все, значит, ломанулись набивать? И вот чё мне теперь делать? Машке Зарицкой что ли сказать, чтобы дала от моего имени опровержение в соцсетях?

—Какое опровержение? При чем тут опять эта твоя Маша? — надула губы Лана.

—Ну, она же теперь мой пресс-секретарь по соцсетям. Вот и пусть работает. Пусть убеждает теперь всех, что на самом деле я никаких рыбок не хвалил и вообще татуировок на лице терпеть не могу. Только не знаю, как бы это поприличней сформулировать… "Дуры, не делайте татуировок на щеках. Тем более светящихся. И выглядит стрёмно, и в темноте ещё испугаете кого-нибудь."

—Не, ну Жанка, конечно, девочка странная, но что-то же ты ей такое сказал, что она всем теперь рассказывает?

—Ну, сказал. Я уже и не помню точно, что именно. Подколол её как-то с этой её идиотской рыбкой на щеке. А она всерьёз… Боже мой! Теперь что, каждое мое слово будет всеми пониматься вот так, навыворот?.. И всё будет потом расходиться кругами по воде, с таким резонансом? И на всех, блин, к тому же маечки с моей физией!

—Да отличная физия, чё ты? И маечка…

—Особенно то, что под ней. — Иван притянул Лану к себе. Усадил на колени. Обнял.

В приоткрытую дверь заглянула Линда:

—Обед подан. Прошу к столу.

***

После обеда Иван звонил маме. Потом обсуждал с Сэмом и Жоховым, что они купят на "заработанные" на продаже комок деньги.

А вечером случился обвал. По четырём из семи основных новостных каналов России и по десятку иностранных каналов одновременно вышли передачи, поливающие грязью Пятую башню Светлогорска.

Жохов на звонки не отвечал. Семён Семёнович рвал и метал. Он пытался дозвониться до Михаила Ивановича, но тот не брал трубку. Премьер сыпал проклятиями в адрес продажных журналистов и грозил клеветникам миллионными исками. Потом он вызвонил Жанну Михайловну и отправился с ней в юридический отдел, составлять исковые заявления.

На любом пайфоне можно было наблюдать, как тут же поползла вниз цена на их комки. Через час на порталах, торгующих недвижимостью, стали появляться новые объявления о продаже площадей в Пятой башне, А на некоторых аналитических каналах в инете появились "утечки" о том, что для расследования ситуации в Светлогорск скоро будет направлена "специальная правительственная комиссия".

Ужинать Иван не пошёл. Всё равно ничего в глотку не лезло. Сидел за компом. Смотрел через камеры, как люди ходят по коридорам башни, как они работают или отдыхают. Разглядывал схемы устройства системы водоснабжения, изучал планы внедрения новых производств, которые вчера прислала ему Саша Журавлёва. И регулярно поглядывал на курс комки. Тот уже упал в два раза ниже своей среднегодовой стоимости.

Иван посмотрел до конца только пару "мочильных" передач про башню. Больше не смог. Тошно. Пятой башне припомнили всё. И аварии первого года строительства, и махинации с утроенным тарифом за сверхнормативное потребление. Какие-то люди, оказывается, подали на башню иски на огромные суммы за причинённый вред здоровью, за некачественную еду, за плохую вентиляцию, за полицейский произвол, ущемляющий все возможные права человека. Умело подобранные негативные факты лились вперемешку с откровенным и совершенно бессовестным враньём, заканчиваясь многозначительными намёками на несостоятельность руководства башни и на её скорое банкротство.

—Ну ты хоть бутеров с чаем поешь, а? — Лана поставила на стол возле компа поднос с кружкой зелёного чая и горкой мелких бутербродиков и пироженок. — Что ты так убиваешься? Журналисты всегда врут. Работа у них такая. Заплатили им, наверное, эти ваши китайцы, вот они и погнали… Ну и что? Все нормальные люди уже давно понимают, что такая трескотня в СМИ это ерунда, на которую даже внимания обращать не стоит.

—Про журналюг ты права, кончено... Но дело ведь не в них. Дело в том, что эти китайцы не успокоятся. Они так и будут нас долбить. Разбомбить не получилось, так пришлют из столицы комиссию какую-нибудь. Мало ли продажных гадов в правительстве? И наш куратор молчит, на звонки не отвечает. А курс комок падает. Сейчас они просто распугают всех наших инвесторов. На что тогда достраивать башню? Своих средств не хватит. Зависнем с долгостроем на годы… И чё я, дурак, упирался? Столько проблем нагородил. Ещё и людей поубивал. И ради чего? Кому мы нужны-то, кроме нас самих? Людям? Жителям башни? Эти люди, вон, комки массово скидывают и площади в башне уже за гроши продать готовы.

—Сегодня продадут, завтра опять купят. Всё ведь у нас в башне как работало, так и работает, правда? Все поломки, вон, быстро как починили. И нападение отбили.

Иван кивнул, соглашаясь.

—Значит скоро всё опять должно наладится, — Лана обняла его: — Ну, всегда ведь так. Если всё делаешь правильно, если стараешься, без обмана, то в конце концов всё налаживается… Ты же изо всех сил старался, я знаю. И все эти твои тоже, правда?

Иван тяжело вздохнул.

—Ладно, я пойду позанимаюсь ещё. А то к тебе тут, вон, целая делегация.

Лана ушла в зал, а в кабинет зашли Ронин, Жохов и Воротынский.

—Решили совещание на ночь глядя устроить? — спросил Иван.

—Да мы уже посовещались, — хмуро ответил премьер.

—И что? Пришли уговаривать меня продать таки башню китайцам? — С тоской спросил король.

Ронин и Жохов переглянулись, а Воротынский махнул рукой:

—Упаси боже. Мы по делу пришли. Тут у нашего махинатора, — он указал мясистой ладонью на Жохова, — возникла гениальная в своей простоте идея.

—Какая?.. Да вы садитесь, что стоять-то?

Все расселись вокруг большого стола.

—Как ты, наверное, уже понял, Иван Сергеевич, сейчас по нам стала работать тяжелая артиллерия Сы-Лоу, — начал премьер. — Дешевым способом нас запугать и рейдануть у них не вышло. Теперь тратят на нас деньги по совершенно конскому ценнику. На день их хватит, или на месяц я не знаю. В целом-то это довольно богатая корпорация. Но вряд ли мы нужны им настолько, чтобы бросить на нас все свои финансы. В какой-то момент они поймут, что все эти траты не окупаются и перестанут выбрасывать деньги на ветер. Тогда жизнь у нас вернётся в нормальное русло. Главное, этот, последний накат пережить без паники.

—То есть цель всего этого мочилова в СМИ — чтобы мы испугались? — уточнил король.

—Да нет, Вань. Мы уже со всей отчётливостью показали, что не боимся. Теперь цель — испугать наших инвесторов и кредиторов.

—А они пугливые?

—Они всегда пугливые, когда видят, как рынок качается. На это и расчёт у врага, что инвесторы испугаются, выведут средства из башни и нам не на что будет её достраивать. А раз нам не на что станет достраиваться, мы будем вынуждены недострой им продать.

—Понятно, — кивнул Иван. — И что мы можем этому противопоставить?

—Мне вот казалось, что, по большому счёту, ничего, — Семён Семёнович потёр подбородок. — Просто дальше работать и ждать, пока оно само не уляжется, Но Алексей Сергеевич считает иначе… Ты включи свою глушилку. На всякий… Вот. Замечательно. Теперь, излагай, Лёш, свой план. Да поподробнее. Король все нюансы должен знать. Да и мы второй раз послушаем. Может, ещё до чего додумаемся.

***

В девять утра, в среду комка стоила уже в три раза ниже номинала. Центральные и мировые СМИ продолжали полоскать Пятую башню. Михаил Иванович всё так же не отвечал на звонки, но настроение у Ивана было бодрое. Боевое. За завтраком он даже шутил, а потом предложил Лане пообедать не дома, а в какой-нибудь кафешке.

—Ой, а можно? — заулыбалась она. — Опасности уже нет?

—Да, вроде, Кречет говорит, что всех шпионов переловили. И карантин третий день. Никого и ничего нового в башню за это время точно не попадало… Ты вот что — скачай меню и прайсы всех наших кафешек и ресторанов. Прямо всех подряд давай. И скидывай данные в одну папку. Это нам и по-работе пригодится — зафиксировать, какие у кого сейчас цены. Справишься?

—Справлюсь, — Лана кивнула, разочарованно поджав губы.

—А заодно подумай, куда бы ты хотела сходить. Со мной вместе, конечно... Не, если не хочешь этой рутиной заниматься, просто выбери, куда хочешь сходить, и всё. Я тогда Сэму звякну — он найдёт, кого сбором меню озадачить.

—Да ладно. Сделаю, не парься, — отмахнулась Лана.

***

После завтрака к королю пришли визажисты и стилисты. Потому что через час ему предстояло выступить с обращением перед всеми жителями башни. Жохов, Ронин и даже Воротынский тоже крутились рядом, постоянно споря и правя текст обращения, которое Иван должен был прочесть на публику.

Лана, заглянувшая в кабинет, порадовать Ивана, что всё скачала и выбрала куда они пойдут, увидев творящуюся вокруг короля кутерьму, только вздохнула и опять уединилась в зале. Она попробовала, было, немного помузицировать. Но что-то не игралось. Несмотря на предстоящий обед в ресторане — первый раз в жизни вместе с Иваном — настроение было отвратительное… И она, кажется, понимала, почему. Словно немой укор, цена комки продолжала падать. Была уже в четверо ниже номинала.

—Да, в конце-концов, что я… — девушка уселась в кресло и, решительно взяв в руки свой пайфон, открыла опцию обмена валют. Выбрав нужную операцию, нажала "подтвердить". — Сумма сделки требует дополнительной идентификации? Да ну?.. Ну вот тебе мой отпечаток пальца. Скушал? Ещё и фото сетчатки хочешь? Ну на… О! Поехали меняться… Ну, всё. Теперь мне, хотя бы, не стыдно, — Лана грустно улыбнулась.

—Так, — Иван влетел в открытую дверь, разгорячённый, нарядный как сказочный принц в своём шикарном белом мундире. — Ну, пожелай мне удачи. Сейчас запишу выступление, а потом пойдём обедать, угу?.. Чё ты такая… Странная какая-то. Что-то случилось?

—Да не, всё в порядке, просто…

—Давай, колись, — он уселся рядом с ней на диван, обнял за плечи. — Чё это ты с пайфоном? Я сам на месте оплачу потом… Стой. Ты чё купила? Что-то нулей многовато.

—Купила комки нашей башни.

—А зачем так много? Подожди… Ты что, все свои рубли?..

—Почти все, — кивнула Лана и улыбнулась.

—Но зачем? Ты же на консерваторию копила.

—А чем ещё я могу сейчас тебе помочь? Хоть так…

—Но в масштабах башни это же слону дробина. А ты всё потратила… А вдруг наша комка и дальше будет падать и больше не подорожает? Зачем ты свои-то? Тут цунами идёт, а ты против него с чайной ложкой.

—Но это ведь мои деньги, да?

Иван кивнул.

—Вот я и решила именно так их потратить. Имею право?

—Да, конечно, — Иван обнял её, поцеловал в ухо, в лоб, прижал к себе крепко-крепко. — Может, ты и зря так. Не знаю. Но всё равно — спасибо.

Король вскочил с дивана и направился в кабинет на ходу решительно расстёгивая мелкие пуговки своего белого мундира.

***

—Уважаемые сограждане. Сейчас перед вами выступит Иван Сергеевич Чернов, король нашей, Пятой Светлогорской башни, племянник и полноправный наследник недавно погибшего короля, Святослава Игоревича Чернова.

Камера переключилась на Ивана. Тот сидел за столом в своей обычной домашней одежде. Фланелевая рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей, а поверх неё серая спортивная куртка.

—Добрый день… Говорят, я тут публике понравился в своём белом мундире, — он хмыкнул. — Только мне самому в генеральском мундире не очень, потому, что я простой человек. Такой же как вы. Ничем, наверное, не лучше. Просто мне очень повезло с дядей… И вам всем, кстати, очень повезло с вашим прошлым королём. Но теперь, — король сглотнул. — Теперь вся ответственность на мне… Мы тут долго думали, совещались с министрами, и я решил вам рассказать всё как есть… Когда погиб Святослав Игоревич некоторым показалось, что наша башня стало лёгкой добычей, которую можно купить по дешевке и использовать как угодно под свои нужды. И вот, господа из одной богатой корпорации, с не очень чистой репутацией, из Сы-Лоу… Они захотели купить у меня эту, Пятую башню. А я им отказал. И не только потому, что они предложили гораздо меньше, чем башня реально стоит. Ещё и потому, что, если они станут собственниками этой башни, вам тут места не будет. Основные интересы корпорации Сы-Лоу лежат далеко за пределами России, а их моральные принципы лежат очень далеко за пределами наших, русских представлений о законности, порядочности и справедливости.

Иван вздохнул, уселся поудобнее за столом и продолжил:

—Когда мы отказались продавать башню, вступил в действие план принуждения нас к этой сделке. Не буду перечислять всех предпринятых против нас враждебных актов. Их было много. Напомню два, которые любой из вас точно заметил. Первый это взрыв силовой линии, который, в воскресенье вечером на короткий момент обесточил почти всю башню. Второй это диверсия, в результате которой в понедельник у нас вышли из строя почти все лифты. Был и ещё ряд диверсий с целью нарушить нормальную жизнь и работу нашей башни. Именно ради предотвращения дальнейших диверсий мы приняли решение временно зарыть башню на карантин. Поняв, что больше не могут навредить нам изнутри, террористы из Сы-Лоу устроили нападение снаружи. Башню атаковали более дюжины тяжёлых дронов-камикадзе. Взрыв любого из них в уязвимой точке башни мог привести к человеческим жертвам, огромным финансовым потерям и к ощутимому ухудшению жизни буквально каждого жителя башни. Все эти атаки были нами успешно отбиты. Вражеские дроны и запускавший их корабль уничтожены.

Король облизал пересохшие губы:

—Вакханалия клеветы, обрушившейся на нашу башню, и сегодняшние биржевые спекуляции, обрушившие наши коммунальные деньги и цены на площади в башне, это результат деятельности тех же самых террористов, которые прежде пытались нас взорвать. Цель этой лжи и этих спекуляций одна — испугать наших жителей и наших инвесторов. Добиться того, чтобы вы всё бросили и побежали вон из башни, теряя всё то, что сумели тут заработать. У террористов ничего не получится. Я и не планировал продавать эту башню, а уж таким покупателям не продам башню никогда. Но если кто-то сомневается в моих словах, если кто-то не верит, что мы справимся… Если кто-то не верит, что мы всё достроим, что мы сделаем, как обещали, нашу башню удобной, богатой, счастливой… Если вы не верите в будущее Пятой башни — валите отсюда нахрен. Я никого не собираюсь уговаривать. Отдавайте свои комки и свои площади за бесценок нам, тем кто верит и готов и дальше тут работать. Отдавайте и убирайтесь.

Король утёр пот со лба, глянул в лежащий на столе листок и продолжил:

—Как бы не изменялась цена наших комок по отношению к рублю или другой валюте, арендная плата, коммунальные платежи, любые другие выплаты, которые башня взимала в комках, останутся на том же уровне. Никаких повышений не будет. Наши комки по прежнему стабильная валюта, не подверженная инфляции.

—Господа производители. Если кто-то из вас нуждается в дополнительных площадях для производства, то сейчас самое время для того, чтобы по дешевке скупать их у паникующих спекулянтов. Все заказы, которые прежде сделала башня, будут оплачены. Все планы строительства и расширения остаются в силе. Но если кто-то решит закрыть или приостановить уже работающее в башне производство, имейте в виду: больше вы никакого производства в моей башне открыть не сможете. Никогда. А те, кто продолжит работу в нормальном режиме, получат и будут получать от нас в дальнейшем всяческое содействие и помощь… Господа продавцы различных товаров и услуг. Имейте ввиду, что все цены на ваши товары и услуги зафиксированы администрацией башни. И если кто-то посмеет увеличивать эту цену в комках, то для него лично будет сделано исключение. Ему будут увеличены арендная плата и плата за коммуналку со всех, занимаемых им в башне, производственных и жилых помещений... И ещё одно. Ровно через сутки после этого объявления будет введен комиссионный сбор за покупку и продажу коммунальных денег Пятой Светлогорской башни. Сбор в размере четыре процента от суммы сделки. Это немного для тех, кто покупает редко и по делу. А для валютных спекулянтов… Теперь мы спекулянтам не рады.

—И последнее. Как вы все поняли, прямо сейчас против нас, жителей Пятой башни, идёт война. Так вышло, что сегодня каждому из нас придётся решать, за кого он — за тех, кто на деле показал, что ради прибыли готов тут всех нас взорвать, оставить без воды, без света, да просто поубивать, или за тех, кто многие годы работал и дальше хочет работать в нашей башне ради нашего общего процветания. Очень надеюсь на вашу порядочность и на ваш здравый смысл. Уверен, что мы победим.

***

—Какой, к лешему, комиссионный сбор за комки? Ты что, с ума сошел? — подскочил к Ивану сразу после записи Семён Семёнович. — Да ещё такой ломовой. Все валютные биржи давно берут по полпроцента, а то и меньше. Откуда эти четыре процента? Кто вообще вписал тебе в речь эту чушь? Как ты планируешь их взимать? Для этого же ничего не готово!

—Да всё готово, — вмешался Воротынский. — Мне ещё Слава всю плешь проел, требуя написать код для комиссионного сбора за покупку и продажу наших комок. Мои ребята давно его написали. Просто удобного случая не было, чтобы всё запустить. Слава не хотел лишний раз публику нововведениями тревожить. А тут как раз удобный момент. Сейчас никто возмущаться не будет. Наоборот — все наши спасибо будут говорить за то, что мы прижучили этих… Ты что-ли за спекулянтов так переживаешь?

—Нет, но… — замялся премьер. — просто процент уж очень высокий.

—Да это же временно, — успокоил Жохов. — Когда ажиотаж уляжется, мы процент сбора уменьшим… Ох, в эти сутки, чую, будет настоящая буря. Все кинутся покупать и продавать. Даже те, кто ещё выжидал. Вот и увидим… — Министр финансов довольно потёр руки. — Хорошо, что я придержал денежки и ещё не заплатил за газовую турбину. Хорошо, что успел разной валюты накупить, когда комки дорожали. Теперь надо побольше комок выкупить, пока они в самой яме, а то потом рынок отыграет назад и уже не получится такой маржи... Аркадий Антоныч, ты же можешь торговлю комками, когда надо, немного притормаживать? Можно ведь устроить так, чтобы мы побольше комок разом могли выкупить в самый выгодный момент? А то эти упыри из Сы-Лоу, явно, кучу бабла вбухали в то, чтобы уронить наши комки и всё нам тут раскачать. Так надо хоть часть этих денег у них отжать, выкупая комки по минимальной цене.

—Без проблем, — ухмыльнулся в бороду Воротынский. — У меня там один мальчик этой биржей занимается. Сейчас ему звякну. Прямо садись рядом с ним и рули. Но имей ввиду, что мы это делаем один единственный раз, в порядке исключения. В обычной ситуации о подобном даже не проси.

—Ты бы не о комках думал, — поморщился Семён Семёнович. — Комки попрыгают и обратно вернутся. Не за день, так за год. Не трать на них лишней валюты. Закупись сегодня, пока они на минимуме, да и завязывай. Главное скупить площади, которые выставляют сейчас на продажу. Нам же новые производства разворачивать было негде. Все пощади спекулянты скупали. Если сейчас по-дешевке купим достаточно площадей, то уже не будет этого вечного "плача Ярославны" по поводу того, что "новым производствам негде станки ставить". Половину имеющейся валюты пускай на покупку площадей. А лучше две трети.

—Да? И как это я всё успею? Разорваться мне что ли? — всплеснул руками Жохов. — И потом, я в ваших площадях мало понимаю. Кому сколько надо? Что с чем должно быть рядом? Накуплю чего попало, а потом Журавлёва меня год будет пилить. Ярославна лучше всех знает, сколько, где и для какого производства требуется, кому чего не хватает. Вот пусть сама и скупает сейчас всё, что ей надо. Финансов я ей выделю, сколько скажете.

***

Обедали Иван с Ланой в "Пальмах" — ресторане, открытом совсем недавно и таком же большом, как Гулливер. Меню состояло, в основном, из морепродуктов. В углу играла самая настоящая, живая, барочная музыка в исполнении струнного квартета — виолончели, альта и двух скрипок. Музыканты были одеты в камзолы и платья точно по моде восемнадцатого века. Приятно удивил зал, оформленный в стиле рококо, с зеркалами, лепниной и позолотой. Вдоль одной из его стен, и правда, стояли разные тропические растения в больших кадках. В том числе и три высоких, почти в потолок, пальмы.

Публика была, в основном, взрослая, солидная. Из знакомых лиц только телохранители. Да ещё одна из скрипачек, кажется, подмигнула Ивану и Лане.

Иван кивнул ей в ответ. Лицо показалось знакомым, но…

—Это там твоя Ксю что ли на скрипке играет?

—В парике и кринолинах её сразу не узнать, правда?

—И играют что-то знакомое. Гайдн?

Лана кивнула.

К ним подошла официантка, одетая в мужской камзол с кружевным жабо. Приталенный камзол только сильнее подчёркивал выдающиеся формы. В белом парике и треуголке, в обтягивающих панталонах и в характерных туфлях с большими золотистыми пряжками, официантка словно сошла со старинной картины или с кадров какого-нибудь костюмного фильма про эпоху Людовика пятнадцатого.

—Ваш заказ, — она поставила на стол тарелочки с салатами, фужеры и ведёрко со льдом, в котором охлаждалась бутылка вина.

—А…

—А суп будет чуть позже, ваше величество. — официант отвесила ему церемониальный поклон. — А потом десерт… Вино открыть?

—Угу.

Открыв бутылку и торжественно, со всеми положенными пассами, разлив вино в фужеры, официант снова поклонилась и ушла.

—Ну, за нас? — предложил Иван, подняв фужер.

—Пусть у тебя всё-всё получится, — Лана чокнулась с ним. Отхлебнула.

—Нормальное вино, по моему. А как тебе?

—Никогда такого не пила… Дорогущее, небось.

—Уж, наверное, не дороже всего остального, что они тут накрутили, — Иван отставил фужер в сторону и принялся за салат.

Квартет, после короткого перерыва, снова заиграл.

—Это ведь тоже Гайдн? — уточнил Иван.

—Да. Ре минор. Струнный квартет номер два... Всё таки, нам с Максом повезло, что Ксюша ещё и в у нас Гриффе играет… Хотя что тут удивительного? У них ведь с Максом отношения. Ты не заметил?

—Как-то не обратил внимания. А здесь ничё так. Я и не знал, что у нас в башне есть такое, — он покрутил вилкой, с насаженным на неё листиком салата. — Прямо как в кино… А ты говоришь, классику у нас в башне не любят.

—Большинству посетителей, думаю, наплевать на то, что тут Ксю и другие ребята играют. Люди сюда уху и устриц поесть приходят. На позолоту полюбоваться. А музыка так, вместо приправы.

—Ну, может ты и права… Но, наверное, и в восемнадцатом веке было точно так же?

Они неспешно говорили о том, о сём сперва за салатиками, потом за супом. А когда принесли чай в тонких фарфоровых чашечках и какие-то тарталетки на десерт, мелодия вдруг прервалась. Музыканты, поклонившись публике, сели отдохнуть и подкрепиться за собственный столик.

Большой настенный экран, прежде изображавший виды Версаля и Петергофа, мигнул. На нём появилось озабоченное лицо яркой, фигуристой дикторши в деловом костюме:

—Уважаемые сограждане. Сейчас перед вами выступит Иван Сергеевич Чернов, король нашей, Пятой Светлогорской…

—Что за нафиг? — шепотом спросил Иван у Ланы. — Они же уже передавали.

—Повторяют, значит, — пожала она плечами. — Наверное, ещё и вечером будут повторять, для тех, кто домой с работы вернётся… Ну, хочешь, уйдём?

—Пироженки только доем. Хорошие. И чай зелёный, похоже, второй заварки. Самой классной. Кто-то постарался…

—Это я постаралась объяснить местным поварам, когда заказывала столик, как именно ты любишь, — Лана приобняла своего короля.

—Чё-то мне моя рожа не нравится… — пробухтел Иван, скептически разглядывая себя выступающего на экране. — И потом, я пока говорил, вспотел что ли?.. Вообще, как-то всё стрёмно получилось. Несолидно. Неубедительно. Надо было, всё-таки в мундире…

—Очень надеюсь на вашу порядочность и на ваш здравый смысл. Уверен, что мы победим, — донеслось с экрана.

"Ну вот, — подумал Иван. — Залюбовался сам на себя, болван. Не успели уйти. Теперь все на нас будут пялиться".

Экран мигнул. На нём опять замелькали чудесные виды осеннего Петергофа. Все, и правда, смотрели теперь на них. Ивану стало неудобно. Он встал и слегка поклонился публике. Снова сел. Ему захлопали. Сначала в дальнем углу. Потом захлопали все. Громче и громче.

—Мы победим!

—Чёрта им, а не нашу башню!

—Да здравствует король!

Официантка подошла вдруг к их столику, сорвала с себя кружевное жабо и стала торопливо расстёгивать многочисленные пуговицы в обтяжку сидящего на пышной груди камзола. Пуговицы не слушались. Тогда она просто рванула камзол на груди. Пуговицы с треском разлетелись в стороны. На обнажившейся груди белела футболка с портретом короля и буквами GSTK.

Иван засмеялся. Официантка тоже. Лана захлопала. Король встал, пожал покрасневшей официантке руку:

—Отличный, яркий жест. Спасибо… И всё, кстати, было очень вкусно. Теперь дайте нам счёт, и мы пойдём.

Официантка, кивнув, кинулась куда-то, но тут из-за её спины появился хозяин заведения. Полный лысоватый мужчина в камзоле и в обтягивающем живот золотистом шелковом жилете. От тоже принялся жать королю руку:

—За счёт заведения, ваше величество. Всё за счёт заведения… Ради бога, приходите к нам ещё… Знаете, я ведь только что комок купил. Прямо на все, пока дёшево. Вы это правильно всё… Потому что… ну куда мне отсюда? Столько сил вбухано… Вы только держитесь.

—И я уже комок купил!

—И мы тоже!

—Чёрта им, а не башню!

—Да здравствует король!

Иван с Ланой так и вышли из ресторана, в окружении двух телохранителей, под шум оваций.

Они уселись в кар и покатили домой.

—Только бы теперь не облажаться, — прошептал Иван на ухо Лане. — Я и не думал, что люди в нас так верят. Несмотря на всю эту грязь в СМИ и на биржах, не собираются сдаваться, бежать. Только бы их теперь не подвести, не проиграть…

—Знаешь, Вань, — Лана покрепче сжала его руку — что бы там ни случилось потом, мне кажется, сегодня мы уже победили.