Королевство

Глава 4 (54)

В Эммаре мои планы касательно аукциона изменились. Узнав о некоторых заведениях среднего Эммара, я пришёл к выводу, что лучше не проводить торги самому. Лучше в них даже не участвовать, а просто передать всё в аукционный дом «Кристис».

В данный момент я сидел напротив представленного мне собственника аукционного дома, Маркиза Дюпона, который почему-то выразил желание встретиться лично.

«А он точно маркиз? Зашуганный какой-то…»

Вместо самоуверенного, надменного, наглого человека, каковыми являлись почти все влиятельные аристократы, напротив меня сидел пугливый тридцатилетний мужчина. Маркиз нервно теребил в руках платок и взгляд его голубых глаз был опущен в стол прямо перед руками, что говорило о сильной неуверенности в себе. Рядом с ним по стойке смирно стоял управляющий аукционным домом — баронет Бешо.

Эти двое не начинали разговор и после приветствия при встрече и десятисекундного обмена любезностями не проронили ни слова.

Сложившаяся ситуация меня изрядно напрягала, ведь оба мужчины мои попытки заговорить просто игнорировали и сами тоже молчали. Я просто не знал, как вести себя в данный момент и в голову постоянно лезли всякие нехорошие мысли. Тишину прореза́ло лишь мерное тиканье больших маятниковых часов, молотом ударяющих по моим напряжённым нервам каждым своим тиком.

Через десять минут гнетущего молчания двери зала открылись и в них вошла шикарная девушка.

Она была одета в изящное черно-красное платье из атласной ткани, украшенное серебряной вышивкой. Корсет высоко поддерживал немаленькую грудь, а декольте платья оставляло ровно столько, чтобы вызывать желание, но и давать значительную волю фантазии. На голове дамы была густая копна пшеничных волос, собранных в красивую замысловатую причёску, которую покрывала элегантная шляпка-треуголка, надетая набок.

Даме было от двадцати двух до двадцати пяти лет. Она изящно продефилировала к столу, за которым сидели мы с маркизом, цокая каблучками, а я в это время засмотрелся на неё: тонкая талия, большая грудь, тонкие нежные ручки, светлая кожа без единой морщинки, пухлые розовые губки, аккуратный курносый носик, большие серо-голубые глаза. Гордая уверенная походка и вид девушки говорили о её высоком статусе и положении.

Когда красавица подошла, я понял, что сижу и пялюсь на неё с открытым ртом просто замерев на месте.

Дама улыбнулась, а я спешно вскочил со стула, чуть его не опрокинув.

— Миледи! — учтиво обратился я поклонившись.

— Меня зовут Маркиза Кристис Дюпон.

— О, Ваше Сиятельство! — я поцеловал протянутую мне аристократическую ручку — Простите моё невежество, я Вас не узнал.

— Ничего страшного. Мы ранее не встречались, но теперь будем знакомы. — интонация красавицы недвусмысленно намекнула, что больше при обращении к ней ошибаться с субординацией не стоит.

Девушка еле заметно кивнула в ответ на мои любезности и обошла стол, встав рядом с мужем напротив меня.

Оба мужчины, находясь рядом с маркизой, заметно напряглись: и баронет Бешо, и даже её муж!

— Прошу меня простить, барон, — обратилась ко мне аристократка — но я должна срочно решить одну проблему, после чего мы немедленно вернёмся к предмету нашей встречи.

После этих слов дама повернулась к управляющему, который мгновенно вспотел и напрягся ещё сильнее.

— Бешо, как думаешь, почему я задержалась?

— Не могу знать, Ваше Сиятельство. — сиплым голосом ответил баронет.

— Что ж, жаль. Тогда мне придётся объяснить. Я, проходя мимо нашей картинной галереи, увидела, как два неотёсанных мужлана ворочают пейзаж, который вчера приобрёл граф Альварес.

— Ваше Сиятельство — низко поклонился управляющий — картину готовили к отправке. Милорд Альварес распорядился доставить его приобретение сегодня же!

— Доставить картину, Бешо, означает доставить полностью целой и невредимой. Я тебе сообщаю, что эти два криворуких бурбона здесь более не работают. И ты не будешь, если я увижу подобное ещё раз. Понятно?

— Я всё понял, Ваше Сиятельство!

— Хорошо. — девушка отвернулась от управляющего и посмотрела на второго мужчину рядом с ней — Теперь ты, дорогой.

— Да, дорогая? — дрожащим голосом ответил маркиз, пытаясь натянуть на лицо улыбку.

— Доколе мне придётся тебе объяснять, что провести аукцион — это искусство! Нужно правильно преподнести товар и поднять накал, устроить представление…

— Но, дорогая, я это прекрасно знаю.

— Так, почему ты, прибыв сегодня с са́мого утра, ещё не распорядился начать подготовку к вечерним торгам?

— Дорогая, лотов сегодня мало, поэтому времени у нас предоста…

— Довольно! Я не хочу слушать это. Я хочу, чтобы ты немедленно пошёл и начал подготовку к вечерним торгам.

Девушка говорила спокойным приятным голосом, но каждое сказанное ей слово пробирало до костей. Уверенность маркизы, её осанка, взгляд, спокойная манера речи оказывали сильное давление.

Маркиз молча кивнул и вышел.

Девушка перевела взгляд на пустой стол и вновь повернулась к чуть ли не молящемуся управляющему.

— Бешо, почему нашему гостю не были предложены напитки и закуски?

«Вообще-то, мне предложили, но я отказался…»

— Виноват, Ваше Сиятельство, подобной неучтивости более не повторится!

— Бешо, я клянусь, что это твоя последняя оплошность в моём заведении. Распорядись накрыть стол, а сам выйди вон.

Управляющий повторил низкий поклон и вслед за маркизом покинул зал.

Аристократка посмотрела на меня. Оставшись с этой маркизой наедине, я занервничал ещё сильнее, чем прежде, в результате чего моя спина вспотела, и рубаха прилипла к телу.

«Кажется, зря я сюда пришёл… И где это хвалёное шестое чувство? Блин… я её боюсь».

— Давайте присядем, барон.

Девушка изящно села на стул, удерживая прямую осанку. Я же бухнулся на свой стул, раскинув ноги под столом и попытавшись расслабиться.

«Вдох-выдох. Успокаиваемся. Собираемся и начинаем чувствовать себя уверенно. Если буду выглядеть бесхребетным слизнем, она меня возьмёт за бубенцы, как и только что сбежавшую парочку… Ай, будь что будет. Даже если испорчу отношения с этой стервой, невелика беда. Всё равно все планы идут наперекосяк, так что одним геморроем больше, одним меньше — уже не так критично… Выкрутимся».

Удивительно, но я сам себя убедил в безразличие к ситуации. Хоть в действительности это было не так, и встреча для меня была очень важной и значимой, но я перестал нервничать, став более спокойно реагировать на острый взгляд маркизы.

Дожидались, когда накроют стол мы в полной тишине, глядя друг на друга.

«Блин, у них это семейное, что ли, отмалчиваться? Ну и ладно, хоть рассмотрю эту красотку во всех деталях…»

— Что же… — заговорила аристократка, когда слуги покинули зал — Барон Денис Шмидт. Верно?

— Верно, Миледи! — ответил я, подхватив со стола печеньку.

— Барон Денис Шмидт. Лорд небольшой территории в графстве Монси, находящейся на границе леса. Двадцать лет. Холост. Появился из неоткуда чуть более полугода назад, убил своего камерария, баронета Дрога Киндлона, а на все отнятые у него деньги начал перестраивать баронство. Основал несколько борделей, трактиров и игорных домов, модернизировал армию, а также структурировал продажу наркотиков в Азуре и упразднил все бандитские формирования на своих землях, сведя уровень преступности к пьяным дракам и мелким стычкам. Назначил безродного бывшего наёмника, находящегося в опале из-за графини Аддерли, своим новым камерарием и обучил его. Почти избавился от нищих как в Азуре, так и в большинстве деревень. А теперь ещё и начал активно развивать сельское хозяйство, заставив своих крестьян продавать всё своему камерарию и вынуждая их в будущем увеличить урожаи. Всё верно?

— Нет, есть ошибочка.

— Да неужели? И какая же?

— Киндлон не был МОИМ камерарием. Он просто был камерарием на моих землях, пока я не пришёл туда.

— Что ж, возможно… Продолжим. Недавно Барон Денис Шмидт провёл на своих землях аукцион, вызвавший значительный ажиотаж. В день аукциона Вас, Месье, навестил сам визалирский Претор, Лорд Аррон, а также глава инквизиторов Сяо. После чего вы приехали в Эммар и невероятно удачно купили поместье в среднем городе.

Слова маркизы меня не напугали. Мне самому еженедельно поступают кучи подобных шпионских отчётов о жизни разных аристократов, хоть чета Дюпон среди них и не встречалась. Наоборот, речь красавицы очень заинтересовывала столь сильной осведомлённостью обо мне.

— А Вы, Миледи, неплохо осведомлены о моей скромной персоне. Почему же?

— Я предпочитаю знать своих соседей. А вы ближайший сосед Санрии со стороны Визалира. Теперь я знаю Вас в лицо, однако… Кто Вы такой, Барон?

— А можно задать вопрос чуть поконкретнее?

— Что ж, я уточню… Человек, имеющий личное знакомство с Претором сияющей церкви и их самым пугающим инквизитором. Человек получивший свой маленький титул от самого́ Герцога Севелина. Человек, появившийся из неоткуда и кардинально изменивший жизнь целого баронства за время, которого недостаточно женщине, чтобы выносить ребёнка, не опасаясь при этом реакции графа Монси. Кто Вы, Господин Шмидт?

— Вы только что трижды ответили на свой вопрос, Ваше Сиятельство. Я человек. Просто человек, который не любит сидеть без дела. Все обозначенные Вами, Миледи, высокие личности среди моих знакомств — лишь череда нелепых случайностей, в результате которых я сейчас сижу здесь перед Вами и слушаю из Ваших прекрасных уст рассказ о себе самом.

— Я Вам не верю, Барон. Ни единому Вашему слову — улыбнулась маркиза. — Но пока давайте оставим всё как есть.

В этот момент её гордая осанка изменилась. Девушка подалась вперёд, положив локоток на стол и оперевшись прекрасным личиком на свою руку.

Аристократка внимательно осматривала меня, заинтересованным взглядом.

— Барон, какие интересные у Вас глаза. Как два чистых, но необработанных изумруда. Вы человек? Или относитесь к представителям какой-нибудь экзотической расы?

— Я человек.

— Оценка! — произнесла девушка системную команду, а я лишь улыбнулся в ответ.

Секунду взгляд моей собеседницы был напряжённым, потом ещё долю секунды удивлённо-растерянным, но следом вернулся в норму.

— Как занимательно, Господин Шмидт. Вы интригуете меня всё больше и больше. — девушка вновь сменила позу, сев строго, как и прежде. — Зачем Вы пришли в аукционный дом Кристис?

— Я уже называл причину. Именно после этого мне назначили встречу.

— Когда мой муж сказал, что с нами хочет встретиться Барон Шмидт, я перестала слушать все его дальнейшие слова, лишь распорядилась назначить время встречи. Я хочу услышать это от Вас, Барон. Зачем вы пришли в мой аукционный дом?

— Чуть ранее Вы, Ваше Сиятельство, упомянули аукцион, проведённый в Азуре, не так ли?

— Да. Должна признать, что Вы очень ловко всё устроили и неплохо разыграли свои скромные карты. Однако, я бы сделала всё лучше. Так, при чём здесь тот аукцион?

— Я хочу, чтобы дом Кристис провёл для меня аукцион, на котором будут выставлены такие же лоты — алмазы, с записанными на них музыкой и песнями из иного мира.

В этот момент напыщенность в поведении девушки ушла, а её глаза засияли. Это был взгляд человека, который готовится страстно сыграть в свою любимую азартную игру.

— Сколько?

— Сто.

Глаза девушки расширились и загорелись ещё сильнее.

— Но я слышала, Вы обещали своим покупателям, что ни один из купленных ими лотов более не повторится. — интонация маркизы содержала упрёк.

— Всё так и есть, Миледи. Те пятьдесят уникальны. Но… эти сто так же уникальны. Я никогда не бросаю слов на ветер и держу свои обещания. В этом Вы можете не сомневаться, Ваше Сиятельство.

— Они у Вас с собой?

— Лишь десять.

Маркиза взяла со стола колокольчик и громко в него позвонила. В дверь тут же вбежал слуга.

— Немедленно принеси сюда музофон!

Служащий поклонился и собирался выйти, но…

— Подождите, Миледи! — девушка посмотрела на меня, а после, ничего не спрашивая, скомандовала слуге — Пока ничего не нужно. Выйди.

— Почему Вы меня прервали, Месье?

Я взял коробку, лежавшую на полу рядом со мной, поставил её на стол и достал из неё музофон, сделанный Дайдором.

— Что это? — озадаченно спросила девушка.

Да, действительно, сразу было сложно догадаться, что именно стоит на столе.

Дело в том, что Дайдор превзошёл сам себя. Музофон его конструкции по размерам был с большую книгу, что было в пять раз компактнее и легче самых миниатюрных музофонов, которые я встречал на продаже в Эммаре. Кроме того, он не имел рупора — звук исходил из задней стенки музофона, через каменную решётку, на которую была натянута мягкая ткань. Также на нём не было трёх торчащих стаканчиков — в верхней части корпуса этого музофона было три углубления, выполняющих аналогичные функции. Вишенкой на этом торте было преобразование, которое Дайдор внёс в конструкцию музофона уже после разработки рации — обод, надеваемый на голову, больше не был соединён с корпусом трубками, а был отдельным предметом, передающим данные дистанционно, нужно было просто находиться не далее полутора метров от корпуса устройства.

— Это мой скромный дар Вам, Ваше Сиятельство! — ответил я, картинно поклонившись — Это музофон разработки моего артефактора.

— Это музофон? — удивлённо рассматривала устройство аристократка.

Я, не говоря ни слова, достал из кармана алмаз и накопитель маны и положил камни в соответствующие углубления, после чего протянул обод удивлённой аристократке.

Она молча взяла металлическое кольцо, сняла свою шляпку и надела обод на голову, закрыв глаза.

Руны на «считывателе» и на корпусе музофона засветились, а между ними в воздухе образовался двунаправленный поток маны, снующий туда-назад резкими импульсами.

Через тридцать секунд маркиза открыла глаза.

— Что же, неприятных ощущений нет, даже, наоборот… — после секундной паузы, видимо, проверив свой статус, добавила — Маны потребляется неприлично мало.

Я в это время сменил накопитель и переложил алмаз в углубление для считывания.

Из музофона заиграла мелодия флейты, сопровождающаяся пением детского хора. Интересная, кстати, музычка оказалась, но, как и большинство песен этого мира, довольно унылая, даже невзирая на весёлый ритм.

— Этот музофон я дарю Вам, Миледи, в честь нашего знакомства и будущего сотрудничества. Однако, у меня есть ещё два абсолютно таких же. Их я так же хочу продать в Вашем аукционном доме.

— Ваш артефактор будет делать ещё подобные устройства? — строго спросила маркиза.

— По одному каждые три месяца.

Аристократка вновь взяла колокольчик и позвонила в него. В зал вбежал тот же слуга и встал перед маркизой поклонившись.

— Возьми это — девушка указала пальцем на музофон, стоящий на столе — И отнеси его моему ювелиру. Пусть украсит красным бархатом и золотом, но пусть действует очень осторожно.

Слуга поклонился и потянулся, чтобы взять устройство. В тот же момент маркиза добавила:

— Если ты хотя бы поцарапаешь это, я гарантирую неприятную судьбу тебе и последующие проблемы твоей семье. Будь предельно аккуратен. Теперь иди.

Слуга покинул помещение на негнущихся ногах, неся музофон на руках крепко, но нежно, как младенца.

— Я думаю, что Вы сделали ошибку, Ваше Сиятельство.

— И какую же? — заинтересованно спросила аристократка.

— Зря Вы запугали слугу. Теперь его руки вспотели и стали скользкими, кроме того, после Ваших угроз, Миледи, они дрожат. Вероятность, что он выронит мой подарок не уменьшилась, а, наоборот, возросла. Практичнее было бы просто предупредить его обращаться с устройством осторожно, не угрожая расправой. Тогда Вашего авторитета с лихвой хватило бы, чтобы слуга не ослушался и был внимателен, но и он не нервничал так сильно.

— Хм… Редко кто-то, кроме папеньки, позволяет себе давать мне советы. Но я учту Ваши слова на будущее, Барон. — без злости или недовольства, а скорее задумавшись, ответила мне девушка.

— Что же, Барон, — вновь обратилась ко мне маркиза. На этот раз её взгляд стал острым взглядом профессионала — у меня к Вам альтернативное предложение!

Предложила мне владелица аукционного дома следующее: я не буду иметь никакого отношения к предстоящему аукциону — всё сделает она сама. Мне будет выплачено по тысяче шестьсот золотых за каждый лот, но меня также не должно касаться, за сколько впоследствии сама Кристис продаст эти алмазы. Причём она планировала провести десять торгов, в течение полутора месяцев, каждый раз увеличивая количество выставляемых лотов.

Половину оговорённой суммы мне должны были отдать уже наутро, а это, не на шутку — целых восемьдесят тысяч золотых. Оставшиеся восемьдесят тысяч мне передадут после последних торгов.

Кроме того, за каждый музофон, изготовленный Дайдором, она распорядилась завтра же отдать мне по пятнадцать тысяч золотом. Причём мы заключили соглашение, что все экземпляры, которые будут разрабатываться на продажу, будут передаваться эксклюзивно в дом «Кристис». Однако, я оставил за собой право передавать музофоны не продавая, например, в качестве подарка кому-либо.

Кроме прочего, маркиза строго запретила делать хоть какой-то декор музофонам и отдавать их «как есть», то есть в виде камня. Девушка меня уверила, что она и её ювелиры лучше знают, как поднять цену изделия, угодив вкусам местной аристократии.

Я не ожидал, что всё сложится настолько хорошо, поэтому вернулся в свою резиденцию в нижнем Эммаре в очень хорошем настроении, которого у меня уже давно не было. Хоть я и устал в течение длительного времени держать манеры и общаться таким вычурным способом, который был приписан этикетом местным дворянам, но я заключил невероятно выгодную сделку, поэтому моё настроение в тот момент испортить было крайне сложно.

На пороге дома меня встречала Эрика.

— Добро пожаловать домой, Милорд. Я смотрю, у Вас хорошее настроение! Всё прошло удачно, не так ли?

— Более чем, Эрика, более чем! — сказал я, проходя в дом — Знаешь, я сегодня встретил интересную супружескую пару: мужика без яиц и бабу с яйцами…

— Эм-м… ДА ЛАДНО?! — громко выкрикнула Эрика, глядя на меня выпученными глазами. — А что с ним? Он потерял своё достоинство в схватке? А с ней что? Она родилась с таким уродством? А как тогда они друг с другом…

Я удивлённо посмотрел на Эрику, неправильно трактовавшую мои слова.

— Эрика, тебя что, Аббас укусил? Тебе тоже теперь объяснять, что не всё нужно воспринимать буквально?

В этот же день я отправил одного своего солдата, снабдив мешочком с золотыми, в дом к Бертрану. От бандита мне нужна была вся информация, которая есть на маркизу Кристис Дюпон. А также чтобы криминальный авторитет начал искать для меня все новости и слухи, хоть как-то связанные с этой аристократкой, за что я обещал заплатить ещё пятьдесят золотых.

Уже вечером я читал досье, переданное Бертраном. Оно у бандита было в наличие.

Маркиза Кристис Дюпон оказалась единственной дочерью и самым любимый ребёнком Маркиза Хортбильда — самого богатого человека в королевстве.

Корнел Хортбильд не был родственником короля, поэтому не мог стать герцогом, но был богаче всех трёх герцогов этого королевства, вместе взятых.

Он занимался многими бизнесами, однако, основу всего его заработка составляла транспортировка. Этот маркиз владел самым большим торговым флотом на всём континенте, а также имел огромную распределённую сеть «логистических центров», представляющих собой большое количество складов и невероятное количество вагонов (крытых телег) и лошадей, во ВСЕХ! королевствах, входящих в альянс под знамёнами Церкви Света. Всё это он создал сам, почти с нуля. Также Корнел Хортбильд владел одним из самых крупных банков на территории альянса и несколькими десятками крупнейших шахт по добыче разнообразных руд.

Хортбильд в молодости унаследовал титул графа, однако, создавая и развивая своё дело, подсадил на крючок многих высших аристократов и правящую верхушку церкви, после чего «договорился» о поднятии своего титула до маркиза.

Сейчас Хортбильд был уже в солидном возрасте, ему было семьдесят три года. У маркиза было трое сыновей, которым было уже от сорока до пятидесяти лет. Все они были графами, но старший сын, когда папаня представится, унаследует его титул.

Также у Корнела двадцать четыре года назад родилась прекрасная дочь, его самый любимый ребёнок — Кристис Хортбильд.

Ко всем своим детям любящий папа относился очень строго. Дал им лучшее образование и воспитал в каждом из них трудолюбие и дух предпринимательства, сопровождающийся рассудительностью, уверенностью в себе и неприязнью к поспешному принятию решений, но тягой к разумному риску. Однако любимой Кристис, в отличие от сыновей, Корнел позволял немного баловства, что, впрочем, никак негативно на ней не сказалось.

Кристис организовала один из самых успешных бизнесов среди детей Корнела — торговлю раритетом и уникальными вещами, сделав это полностью сама, с нуля. Её стартовым капиталом было лишь подаренное отцом ещё в детстве поместье, которое сейчас и представляет собой столичный торговый дом «Кристис».

Маркиз Хортбильд хотел для своей дочки лучшей судьбы, но ничего выше графини ей не светило. Герцоги были недосягаемы даже для него, так как все их старшие сыновья заключили политические браки с представителями других королевств, а «свободных» наследных маркизов не было.

Однако, однажды подвернулся «удачный случай». Девять лет назад Маркиз Дюпон со старшим сыном попали в какое-то происшествие, подробностей которого никто не знает. Старший сын маркиза погиб, а сам Дюпон тяжело заболел. Никто не мог его вылечить, и жизнь медленно угасала в мужчине.

Наследник титула семьи Дюпон изменился с сильного и отважного старшего сына, на второго сына, который с рождения был ленив, глуповат и трусоват.

Этот самый умирающий Маркиз Дюпон в своё время задолжал Хортбильду очень серьёзную сумму денег.

Между двумя высшими аристократами состоялась беседа, в которой Корнел Хортбильд убедил Дюпона, что новый наследник последнего, учитывая особенности его характера, просто просрёт все наследные земли, а возможно, даже и титул. Однако, если рядом с нерадивым сыночком Дюпона будет любимая дочка Хортбильда, она состояние семьи не только не даст растранжирить, но ещё и приумножит.

А в качестве свадебного подарка транспортный магнат обещал простить долг семьи Дюпон.

Так они и решили и уже через несколько месяцев сыграли свадьбу. Тогда новому будущему маркизу Дюпону был двадцать один год, а Кристис пятнадцать. И самой обсуждаемой темой среди аристократии Санрии было то, что чета Дюпон существует уже девять лет, а детей у Кристис всё ещё нет…

На следующий день я без проблем получил во дворе аукционного дома сто десять мешочков с золотом, которые тут же были загружены в мою карету и незаметно для всех запечатаны в сейфе. В ответ передал управляющему шкатулку, в которой лежало девяносто алмазов, а также два музофона, упакованных в деревянные ящички.

В момент передачи из здания вышла сама маркиза.

— Доброго Вам дня, Миледи Дюпон! — поприветствовал её, поцеловав ручку.

— И Вам, Господин Шмидт! — улыбнувшись, поздоровалась со мной маркиза — Я смотрю, Вы пребываете в хорошем настроении, Барон.

— Более чем, Миледи, ведь я вновь увидел Вас! — всё так же улыбаясь во все тридцать два, продолжил беседовать с Кристис. — Кроме того, Ваше Сиятельство, не стоит обращаться ко мне столь формально. Зовите меня просто по имени — Денис.

На комплимент она не отреагировала. На предложение о более неформальном общении тоже.

— Миледи, у меня есть для Вас ещё один скромный подарок. — я достал из внутреннего кармана жилетки чёрный бархатный мешочек, перевязанный плетённым золотым шнурком.

Маркиза приняла подарок, развязала шнурок и с любопытством положила содержимое себе на ладонь. Это был большой неогранённый алмаз.

— Это то, что я думаю? — удивлённо спросила молодая аристократочка.

— Наверняка. — ответил я, после чего убрал улыбку и добавил — Миледи, на этом камне записаны пять композиций…

— Пять?

Прошлым вечером я приготовил для аристократки очередной алмаз, на который были записаны композиции в стиле, не попавшем ни на один из продаваемых на аукционах алмазов:

Nightwish — Beauty and the Beast

Ария — Через все времена

Nightwish — Astral Romance

Prodigy — One Love

и Evanescence — Bring Me To Life

Почему были выбраны именно эти? Не знаю, просто мне показалось, что они вызовут у красавицы больше всего эмоций. По поводу Nightwish я даже не сомневался, ибо помнил реакцию Амалии и почему-то был совершенно уверен, что у Кристис будет что-то подобное. Prodigy тоже достаточно своеобразны и это будет очень необычной музыкой для уха жителя этого мира. Ну а Арию и Evanescence записал просто для разнообразия.

Изюминкой музыки моего мира были не тексты песен, хоть и сам факт владения песней, исполненной на неизвестном в этом мире языке, интриговал аристократов и будоражил кровь прочих богатых коллекционеров. Изюминкой было звучание земных музыкальных инструментов, а также последующая аранжировка композиций.

В этом мире, из того, что я смог выяснить, были распространены струнные инструменты вроде гитар, лютней и им подобных. Также присутствовали флейты, арфы, барабаны. Из смычковых имелись только однострунные и двухструнные скрипки. Ничего другого я не нашёл.

Начав свои изыскания по музыкальным инструментам, я был уверен, что обнаружу гармошки или баяны, а также что-то вроде органа и рояля. Однако, оказалось, что ничего подобного здесь не существовало. Разнообразием и широкими возможностями местные исполнители похвастаться совершенно не могли. Да и песни в девяносто пяти процентов случаев были какие-то печально-заунывные. Под такую музыку хотелось с улыбкой на лице вскрыть себе вены.

Музыка, которую предлагал я была другой. Она была живой, весёлой и необычной по своему звучанию. В каждой композиции использовалось множество инструментов, переплетающихся в сумасшедших ритмах. Абсолютную уникальность создавало звучание электронных музыкальных инструментов, которое было совершенно необычно и в этом мире его повторить было невозможно.

— Да, пять. И они сильно отличаются от тех, что я передаю на аукцион. Также я надеюсь, что этот камень не окажется однажды на торгах аукционного дома «Кристис», а будет принадлежать только Вам, Миледи.

— Знаете, Барон, я несколько раз вчера прослушала десять переданных Вами песен. — на лице маркизы было видно определённое наслаждение — Я могу уверенно сказать, что Вы сильно продешевили с ценой, однако… Сделка уже заключена. Вы сделали меня богатой, Господин Шмидт.

«Ты и была богатой!» — но в ответ я лишь улыбнулся.

Я имел получасовую, причём довольно приятную беседу с маркизой Дюпон, после которой она попрощалась, распорядилась баронету Бешо передать ей полученные от меня камни и направилась к карете, горящими глазами рассматривая шкатулку в своих руках. Я тоже не стал далее задерживаться и направился к своему эскорту, охраняющему карету с золотом.

Мы с Кристис сели в экипажи и выехали с территории аукционного дома. Некоторое время мы двигались по одной дороге друг за другом, но на очередной развилке карета маркизы повернул налево, а моя направо.

Буквально через полминуты я со своим обострённым восприятием услышал три негромких хлопка, прозвучавшие один за другим с интервалом в полсекунды. Следом, с той же стороны раздались приглушённые выкрики и звуки начавшейся битвы. Направление, откуда исходил звук, говорило, что это происходит на дороге, по которой поехала красавица-аристократка.

Моя интуиция буквально кричала мне, что маркиза в опасности. А если с ней что-нибудь случится, я не получу вторую часть денег.

Выскочив из кареты, скомандовал своим солдатам что есть мочи гнать экипаж в мою резиденцию в нижний город и до моего возвращения выставить максимальную охрану имения и особенно кареты с золотом.

Сам же пулей рванул к месту, от которого исходил звук сражения.