Королевская кровь

ГЛАВА 25. Люси

Понедельник, утро

Должно быть, я все-таки задремала, хотя это и казалось мне невозможным. Меня разбудил лязг отпиравшегося замка. Я вскочила на ноги, не успев еще толком открыть глаза. Это был тот самый Конан, который вчера привел нас в зал. При ближайшем рассмотрении его мускулы оказались даже еще более могучими, но при этом он выглядел слегка осунувшимся. Я понятия не имела о том, как долго спала, но Николас лежал в своей клетке хладным трупом и даже не шевельнулся при скрипе решетки, отворившейся на ржавых петлях. Я могла бы, конечно, попытаться проскочить мимо стражника, но он был таким здоровенным, что загораживал весь проход, да и куда бы я побежала? Вверх по лестнице, в тронный зал?

Гигант поставил на пол большой кувшин с водой и заявил:

— Ты должна умыться.

— Что? Зачем? — Я нахмурилась.

Его голос почему-то показался мне знакомым, но я была совершенно уверена в том, что никогда прежде не видела этого типа.

— Этого ожидают.

— Эй, можешь забрать свой…

— Угомонись, — негромко посоветовал он. — Держи рот на замке.

Он что, пытался помочь мне? Яблоко, которое бросил мне здоровяк, чуть не угодило в лицо. Я поймала его совершенно рефлекторно и тут поняла, почему узнала голос. Это был тот самый вампир, который приходил к окну фермерского дома и предлагал союз.

Он выпрямился, заслышав шаги на лестнице. Лицо у него стало жестким, холодным. К нам спустились две женщины. Их лица украшали татуировки араксаков, но и дружественными особами они не выглядели.

Дамы принесли какую-то корзину и прекрасное платье, сплошь из парчи и расшитого бархата, с низким квадратным декольте и с кринолином, а заодно и кружевное белье. Платье было цвета бургундского вина, его украшали светло-голубые хрустальные бусины, подчеркивавшие линию талии и подол. Женщины повесили его на железный крюк, вбитый в стену и предназначенный для цепей и прочих орудий пытки.

Тут я по-настоящему растерялась.

То, что в корзине оказались щетки для волос с серебряными ручками, зеркало, кусок лавандового мыла и флакончики с духами, ничуть не прояснило ситуацию.

— Ээ… зачем все это?

Женщины окинули меня оценивающими взглядами, потом одна из них заметила:

— Должно подойти. Но туфли явно маловаты, придется тебе пойти босиком.

— Я должна надеть этот маскарадный костюм? — В любое другое время я пришла бы в телячий восторг от возможности примерить платье такого старинного фасона, обвисшее под тяжестью украшений.

— Ты ведь не можешь появиться на балу в своем грязном барахле, правда? — сказала женщина и презрительно глянула на мои просторные брюки. — У нашей королевы припадок случится!

Мне показалось, что я вот-вот упаду, и я прижала ладонь к виску.

— Погодитека, вы что, имеете в виду настоящий бал? На котором танцуют вальс и подают крошечные бутерброды?

Выходило, что мне предстояло впервые в жизни побывать на балу. Это будет праздник в честь какой-то сумасшедшей убийцы. Кончится он, скорее всего, тем, что и меня тоже убьют вампиры. Я еще должна наряжаться ради их удовольствия?

— Смотри не испачкай платье! — сказала другая женщина.

— А почему бы и не помазать его грязью?

— Леди Наташе такое… не понравится.

— Это что-то совсем уж сюрреалистическое, — пробормотала я, когда они ушли, оставив меня наедине с моим собственным бальным туалетом.

На спине платья оказалась молния, так что мне, по крайней мере, не пришлось бы изворачиваться, чтобы зашнуровать лиф. Гиацинт постоянно объясняла, что в годы ее молодости состоятельные леди именно потому были вынуждены иметь горничных, что тогдашнюю одежду никак нельзя было назвать удобной. Платье оказалось воистину прекрасным, с ручной вышивкой, даже мельчайшие детали были выполнены безупречно. Но мне ничуть не хотелось надевать его. Я отшатнулась от наряда, словно он был пропитан ядом.

Вместо того чтобы умыться водой из кувшина, я выпила ее до последней капли. Я просто умирала от жажды и проголодалась так, что мой желудок свело судорогой от съеденного яблока. Потом я принялась шагать взадвперед по клетке, потому что просто не представляла, что делать. Я никак не ожидала очутиться в такой ситуации и совершенно растерялась.

— Николас! — позвала я, но он лежал на спине, неподвижный, как камень. — Николас! — повторила я попытку.

После часа безостановочной ходьбы по камере у меня заболели ноги и закружилась голова. Я воспользовалась ночным горшком, пока была уверена, что Николас спит, а потом решила все-таки надеть платье, потому что кое-что сообразила. Если стражницы придут сюда и увидят, что я все еще в карго Соланж, то они, скорее всего, сами меня нарядят. Сначала мне следовало надеть белую хлопковую нижнюю рубаху, потом — корсет, который, по сути, представлял собой две корзинки, висящие на широком кожном ремне, затягиваемом на талии. Все это оказалось каким то странным и громоздким. Поверх всего этого нужно было надеть платье, которое оказалось куда тяжелее, чем можно было подумать. Изза того, что его ткань была жесткой, не гнулась, мне оставалось только стоять выпрямившись. К тому же у платья имелся голубой бархатный стоячий воротник. Жаль, что у меня не было при себе фамильной камеи Дрейков. Со злости я выставила бы ее напоказ.

Возможно, она придала бы мне храбрости.

Я, конечно, старалась держаться, но, по правде говоря, коленки как будто стали жидкими, меня мутило. Ко мне бесшумно, мягко подкрадывалась паника, не приближаясь вплотную, но и не отступая.

Поэтому когда вернулся Конан, я решила, что у меня настоящая галлюцинация.

В клетку Николаса влетел Кайран. Его окровавленное лицо покрывали синяки, левую руку он прижимал к груди так, будто она была сломана. Но что действительно ошеломило меня, так это тело, которое Конан принес в огромных ручищах и осторожно положил на тюфяк рядом со мной.

Соланж.