Конан из Красного Братства

ГЛАВА 13 Капитан «Обители Страданий»

— Значит, этот несчастный дурак заключил сделку с туранцами? И он посмел объявить себя наместником Джафура без поддержки имперских вояк за спиной?

Сантиндрисса лениво потянулась, продемонстрировав во всей красе почти ничем не прикрытое тело, и присела возле рулевого весла, непринужденно поигрывая концом ванты. На верхней палубе женский экипаж ожидал решения своего капитана. Внизу под присмотром охранниц с бичами скованные цепью невольники тяжело шевелили веслами, удерживая минимальный темп. Множество глаз следило за собеседниками. Взгляд самой Сантиндриссы сосредоточился на лице сидящего напротив варвара, тогда как большинство пираток оценивало его могучую фигуру.

Киммериец не затянул с ответом:

— Видимо так, Дрисса. Я не заметил при нем никаких солдат Империи, да и туранских кораблей в порту не наблюдалось. Ну, не считая того, что мы у них украли, и которым завладел ванирский пес, — Конан смахнул со лба мокрую прядь. — Нет здесь пока вражеского гарнизона, иначе Кнульф обязательно бы о том похвастался.

— Ага! И наверняка еще им не достигнуто соглашение с прибрежными племенами. По крайней мере, никто не спешит проводить императорские суда по фарватеру…

Раздумывая, Сантиндрисса теперь поглаживала дерево рулевого весла.

— Туземные вожди не столь сильны, чтобы открыто выступить против Кнульфа, — продолжила она после недолгой паузы, — но не станут поддерживать самозванца без длительных споров и пререканий. Мы должны первыми с ними переговорить.

Варвар давно понял, что является единственным свободным мужчиной на борту. Хозяйка «Обители Страданий» вела по отношению к Конану весьма двусмысленно, постоянно принимая соблазнительные позы словно невзначай. Кожаные лоскуты и висящие на боку меч со стилетом не скрывали ее прелестей. Хотя поведение стигийки могло означать как призыв, так и ловушку…

— Ой, да что мы все о делах, — вдруг спохватилась Сантиндрисса, — у нас же дорогой гость! Вина сюда, живо! — она дважды хлопнула в ладоши.

Тот час появился паренек с двумя чашами и бурдюком. Подавая вино, мальчишка едва скрывал страх.

— Храндульф, подобно мне, никогда не доверял нашему приятелю ваниру, — сказала, цедя слова, Сантиндрисса. — Мы отправимся к лагерю его племени. Возможно, он уже собирает воинов и поможет нам уничтожить прислужников Йилдиза. Туземцы всегда не прочь подраться, особенно если есть хороший повод.

— Джафур следует атаковать быстро, — вставил замечание Канан. — Прежде, чем Кнульф укрепит город или вызовет подкрепление из Турана.

— Глупости, — нетерпеливо отмахнулась стигийка. — Зачем Империи укреплять его позиции? Ей нужно только посеять зерна раздора между Братством и окрестными племенами, что в сущности уже удалось. Для Турана Кнульф навсегда останется изгоем. А сомнительный союзник равносилен предателю. Кому о том не знать!

— Скорее всего, туранцы имеют более серьезные виды на Джафур и близлежащие острова… речь не идет ни о Кнульфе, ни о Красном Братстве, — Конан встал с лавки и начал ходить вокруг, держа чашу в руке. — Подумай, Дрисса! Всего несколько дней тому назад имперские суда пересекли Вилайет, — киммериец указал на северо-восток. — Бесспорно, их плавание таит много загадок, но, поверь мне, то была их не первая попытка пересечь море и не будет последней. Прибегнув к магии, к звездным картам, найдя какие-нибудь другие способы, туранцы постараются проложить короткий путь до гирканских земель. Тем самым, они избавят себя от утомительных походов вдоль побережья и пиратских набегов.

— К чему ты клонишь? — насмешливо прищурилась Сантиндрисса.

— Э… сейчас… Где расположен Джафур? Скажем, вот здесь, — Конан указал пальцем на край скамейки, — загороженный архипелагом Этолиан. Он самый северный порт в непосредственной близости от туранской границы. Для нас Джафур — временное пристанище. Но для них это стратегическая база, где можно черпать запасы продовольствия и воды, производить ремонт судов перед отплытием в открытое море и успешно противостоять атакам гирканцев. Вот какие истинные намерения императора относительно Джафура.

— Хмм… Интересная мысль… — Сантиндрисса отдала приказ чуть изменить курс. — Хотя… независимо от планов Йилдиза, мы все равно скоро посетим Джафур с визитом. Ну, а ты… — она смерила взглядом варвара. — Ты представляешь собой весьма необычное явление: свободный мужчина на борту «Обители Страданий».

— Мне также удивительно. Впервые, я оказался на невольничьей галере, — Конан кивнул в сторону гребцов, — не как освободитель.

Стигийка рассмеялась.

— Считай их военнопленными, а не рабами. Поверь, на нижней палубе не найдется ни одного, кто пожелал бы изменить свое положение, — Сантиндрисса вызывающе огладила себя.

— А наш подавальщик? Или парень тоже долго умолял, чтобы стать твоим личным слугой?

Сантиндрисса поманила пальцем, и подросток послушно присел рядом с ней.

— Арин всеобщий любимец, — рука стигийки обвилась вокруг плеч паренька. Тот недоверчиво покосился на Конана. — Разве не счастье иметь столько заботливых мамочек? Однако он лишь наш талисман и ничего больше. Пока слишком юн… — отослав мальчика легким шлепком, пиратка молвила с улыбкой: — Насколько я знаю, ты уже плавал на судне, где командовала женщина. Белит, кажется… Ведь так звали твою подружку в походе по Западному океану? — она наблюдала за реакцией варвара. — Или у ней не было мужчин гребцов?

— Они были свободными людьми, храбрыми воинами из Куша, — сдерживая чувства, произнес киммериец. — Никто над ними не властвовал и никто не в держал в цепях других. Все пришли на «Тигрицу» по собственной необузданной воле. И я не исключение.

— Рассказывают, что Белит умела вызывать искреннею преданность и любовь. людей. Поэтому о ней сложили легенды, — стигийка уважительно склонила голову. — Но нигде не говориться, что она возилась с заключенными. Если ты и твоя дикая команда не брали пленников, то оковы не нужны. А мы не режем всех поголовно.

— Ты думаешь, тебе кто-нибудь благодарен? — иронично поинтересовался варвар. — Когда здесь бьют и подвергают унижениям. Уж лучше погибнуть в честном бою, — он посмотрел на исхудавших рабов.

— Не все придерживаются такого мнения, мой благородный друг, — усмехнулась стигийка. — Мы относимся к ним хорошо и всячески потакаем. Даже бреем их собственноручно. Острые предметы военнопленным запрещены, а нам противны грязные бороды. Конечно, мужчинам приходится немного работать, однако не в наихудших условиях.

— Доля правды в этом есть, — Конан потянул носом. — Признаться, твое судно воняет значительно меньше, чем другие невольничьи галеры.

— Следовательно, — Сантиндрисса сменила позу, — если ты не против, то и тебе найдется у нас местечко.

Несмотря на грубые манеры и грозный вид стигийки, варвар увидел в ее глазах отблеск сочувствия к нему.

— Ну-у, — протянул он, разглядывая ее крутые бедра, — раз мы будем плавать вместе… Только скажи, капитан, по старой дружбе, куда меня определят? Под палубу, к рулю или на весла?

— Видишь ли, я не доверю руль даже своим девочкам, не говоря уж о мужчине, — с хитрым прищуром ответила пиратка. — Представителю твоего пола сподручнее махать веслом, а управление судном это моя привилегия.

— На сей счет у меня противоположное мнение, — Конан недовольно мотнул головой. — В неизвестных водах нужно крепко держать рулевое весло.

Сантиндрисса показал ряд ровных зубов.

— Да, на море порой случаются шторма, — расстегнув пояс, она сбросила с себя скудное одеяние. Теперь на стигийке оставались лишь серьги в ушах. — … Однако если ты все-таки хочешь окунуть туда свое весло, дерзни!

Варвар присел к ней сбоку и положил ладонь на округлое плечо пиратки. Женщина отмахнулась, прочертив ногтями на его руке кровоточащие борозды.

— Ого! — хмыкнул киммериец, игнорируя боль и заинтересованные взгляды экипажа. — Ты решительно настроена, капитан.

— Еще бы!

В ответ на попытку поцелуя Сантиндрисса ударила Конана кулаком по зубам. Тот сжал ее крепче, но пиратка бешено забилась и попробовала лягнуть коленом ему в пах.

— Разве ты не желаешь близости? — ласково спросил варвар.

— Желаю, желая, — томно промурлыкала она, погладив грудь киммерийца.

Конан решил воспользоваться этой кратковременной покорностью, только Сантиндрисса вдруг вырвалась и схватила лежащую поблизости короткую плеть. Хлесткий удар бича вырвал из предплечья варвара кусочек кожи.

— Кром! Что за женщина! — не дожидаясь следующей порции, он резким движением отобрал у нее плеть. — Ты соблазняешь меня, но не доводишь дело до конца.

— Где тебе понять женщин! — Сантиндрисса глядело свирепо, словно по-прежнему сжимала в руке бич. — Почему мы должны страдать больше вас? Например, когда рожаем, крича от боли? — ее гневные слова сопровождал звук покинувшего ножны ятагана. — Женщина всегда вынуждена бороться за жизнь, но на моем судне ситуация иная!

Лезвие устремилось к шее киммерийца. Конан пригнулся и отскочил в сторону. К счастью рядом лежал стилет, которым он не замедлил вооружиться. Правда, даже тяжелый и острый кинжал давал мало шансов в схватке против кривого меча пиратки. Понимая это, стигийка совершила стремительный выпад в низ живота противника. Варвар уклонился и сразу же выбросил ногу вверх. Носок его сапога совсем чуть-чуть не достал локтя руки, держащей ятаган.

На миг оба бойца остановились, чтобы перевести дух.

— Чего ты добиваешься, Дрисса? — рявкнул Конан. — Моей любви или моей смерти? Или у вас тут принято так забавляться в качестве прелюдии?

— Ты почти угадал. Возможно, я убила бы тебя при случае, хотя предпочтительнее будет лишь слегка подранить, — она медленно наступала. — Маленький надрез, особенно в незначительной части мужского тела, не сказывается на качествах гребца. Впрочем, ты мне нравишься, — проведя ладонью по голому бедру, стигийка бесстыже осклабилась, — и точно не попадешь на нижнюю палубу… если победишь меня! Я обещаю.

Удивительно, но команда «Обители Страданий» продолжала спокойно грести. Конан, разумеется, не сомневался, что пиратки оставят весла и придут на подмогу своей предводительницы в случае каких-либо осложнений. Пока же их помощь ограничивалась только поощрительными возгласами. Вероятно, им было не привыкать к подобным развлечениям. Закованные внизу невольники молчали. Тем не менее, мужчины все до одного следили за ходом боя сквозь трещины досок палубы.

Вращая кривым мечом, женщина-капитан стремилась загнать жертву в узкое место между румпелем и бортом. Поразительная быстрота, рациональность каждого действия стигийки свидетельствовали о большом опыте поединков. Ее молниеносные выпады заставляли Конана непрерывно перемещаться скачками, что угрожало потерей баланса.

Для почти загнанного варвара остался единственный выход. Он, запрыгнув на край борта, и перелетел на скамью, чтобы сразу атаковать кинжалом левое плечо Сантиндриссы. Однако женщина предугадала этот маневр. Киммериец чудом избежал острия ятагана, все же пощекотавшего ему живот.

Кривое лезвие снова рассекло воздух, и Конан, не удержавший равновесия, свалился под лавку, где они недавно попивали вино. С криком триумфа Сантиндрисса замахнулась для последнего удара по лежачему противнику. Меч достиг цели, и на бойцов брызнула красная жидкость. Только это была не кровь, а заморийское вино из чаши, которой вовремя прикрылся варвар. Изменивший направление клинок глубоко застрял в деревянной лавке. Киммериец использовал выгодный момент, сильно ударив под грудь женщины. Сантиндрисса выпустила оружие.

Теперь борьба пошла врукопашную, не став менее ожесточенной. Ярость противостояла силе. Обнаженная пиратка отчаянно молотила варвара кулаками, стараясь угодить в наиболее чувствительные места. Она царапалась и кусалась не хуже взбесившейся пантеры. Конан в основном пытался ограничить ее свободу своими железными объятиями, ведь один мощный удар киммерийца мог привести к непоправимым последствиям для капитана «Обители Страданий». Стигийке, наконец, удалось вывернуться и сомкнуть пальцы обеих рук на горле Конана. Тогда варвар, слегка поднатужившись, оторвал от себя руки Сантиндриссы, после чего рывком перевернул женщину на живот. Просунув колено ей между сжатыми бедрами, он начал выгибать ее спину назад. Сантиндрисса лишь грязно ругалась и осыпала обидчика проклятиями, не в силах оказать никакого сопротивления.

Судно находилось во власти морского течения. Все уже давно бросили весла. При виде унизительной позиции капитана многие женщины-гребцы испустили дикие визги. Мужчины кричали восторженно, подбадривая Конана похабными советами. Варвар в любой момент ждал нападения вооруженных пираток и даже представлял себя прикованным к скамье на нижней палубе. Однако он не ослабил захват, решив, так или иначе, вырвать у Сантиндриссы данное ему обещание.

Джафур окутала глубокая ночь. Кромешную тьму иногда разгонял месяц, выглядывающий временами из облаков. Порт спал, затихнув до утра, и только самые стойкие завсегдатаи таверны «Под Кровавой Рукой» еще метали игральные кости при свете лампады.

Без лишнего шума и сильных ударов веслами по воде к пирсу приближалось судно Сантиндриссы. Его прибытие не явилось чем-то неожиданным. Несмотря на темноту, галеру до захода в порт обнаружила и опознала ночная стража. Впервые в Джафуре были выставлены постоянные караулы. Обвешенные оружием люди патрулировали берег, а у пристани возле таверны стояли наготове легкие, быстрые лодки.

В личных апартаментах наместника свет не горел, хотя он тоже бодрствовал. Даже ночью за его прекрасной пленницей требовался присмотр. То не была излишняя предосторожность. Прошлым вечером ему пришлось спускать с лестницы нескольких пьяных насильников.

На осторожный стук Кнульф распахнул дверь комнаты и строго спросил у подручного Джалафа Шаха, не дав тому даже слова произнести:

— Что там такое? Ожидается нападение? — ванир показал за спину на открытое окно.

— Никак нет, господин, — доложил приближенный. — Всего-то — «Обитель Страданий». Не думаю, чтобы шесть десятков женщин создали проблему нашим стражникам.

— Ладно. Иди и потолкуй с ними. Я не хочу возиться со сворой баб.

Охранники причала осветили факелами подплывающее судно. Пиратки находились при веслах и не выражали никакой агрессии. Сантиндрисса невозмутимо правила рулем, словно не замечая стоящих на помосте вооруженных мужчин. Единственной странной вещью мог показаться бесформенный тюк, который свисал с реи. Наконец, галера, тормозя веслами, пришвартовалась.

— Эй, на борту «Обители Страданий», приказываю отвечать незамедлительно! Я, Джалаф Шах, от имени императорского наместника спрашиваю: Почему прибыли ночью, и с какой целью? — Джалаф говорил официальным тоном туранского таможенника.

— Прибыли по обычным торговым делам! — крикнула Сантиндрисса. — Что же касается сумеречной поры — это чтобы лишний раз не доставлять проблем туранским кораблям. У нас есть товар, который удовлетворит почтенного наместника, а нам принесет немного золота. Мы доставили ему мятежного пирата, а именно Конана.

Действительно, при ближайшем рассмотрении в покачивающемся куле могло находиться человеческое тело. Сквозь окровавленную ткань проступали могучие формы, какими обладал варварский капитан.

— Не ожидай слишком многого, Дрисса, — В Джалаф Шахе, как в любом уроженце Востока, сидел купец. За долгие годы пират так и не взял верха над торгашом. — Если негодяй мертв или вот-вот сдохнет, то господину Кнульфу это не слишком понравится. Туранцы хорошо заплатят лишь за живого. Варвар должен, по крайней мере, выдержать еще одно путешествие.

— Хорошо, тогда я накормлю им акул, — Сантиндрисса взмахнула рукой, и к канату подошла пиратка с обнаженным мечом.

— Нет! Подожди! Даже мертвая голова киммерийца что-нибудь стоит. Надо бы проверить, он ли там болтается… Я выплачу тебе двенадцать таларов из собственного кармана. Весьма солидная сумма вкупе с нашей благодарностью за пойманную собаку.

— Солидна сумма для тебя? О, не сомневаюсь, — съязвила Сантиндрисса. — Но триста таларов выглядит предпочтительнее.

— Сколько?! — ахнул пират, однако сделал вид, что его рассмешило подобное предложение. — Я вижу тебя обуяла жадность. Пятьдесят. И мне еще необходимо посоветоваться об этом с хозяином.

— Двести пятьдесят и не медяком меньше!

Торги затягивались. Между тем, пиратки начали флиртовать с караульными, которые решили осмотреть палубу. Ничего подозрительного по-прежнему не наблюдалось. Один из новоявленных стражей бросил раковину в висящий куль. Реакции не последовало.

— Господин, какое-то странное движение, — предостерег дежуривший у мостков пират, но Джалаф Шах был слишком занят переговорами.

— Сто таларов будет окончательной ценой за жалкие останки, — отрезал он. — Если я дам больше, то Кнульф меня самого превратит в труп. Что… Что ты сказала, женщина? Бел и Дагот! К оружию! Нас атакуют!

Караульные, слоняющиеся по судну стигийки, прозевали другую опасность. Несколько малых лодок бесшумно подкрались к причалу. Сидящие в них смуглые фигуры сливались с окружающим мраком. В Джафур вторглись воины туземных племен. Дико сверкая оскаленными зубами и белками глаз, будто демоны смерти, они гурьбой атаковали беспечных пиратов. Полилась кровь. Звук бряцающего оружия смешался с криками раненых и стонами умирающих. Пираты устремились к таверне, чувствуя затылками дыхание туземцев. Команда «Обители Страданий» также встрепенулась. Женщины Снтхиндриссы испустили боевой клич и, доставая по ходу ятаганы, высыпали на набережную.

В самом разгаре боя появилась еще одна фигура. Висящее на реи инертное тело Конана вдруг ожило и освободилось из мешка. Раскачавшись на канате, варвар приземлился точно между двумя воюющими сторонами. Неожиданное воскрешение киммерийца окончательно деморализовало приспешников Кнульфа. Пираты уже не огрызались, но убегали вслепую, очищая пространство перед дверями таверны. На пропитанный кровью песок с прибывающих лодок спрыгивали все новые отряды туземцев, которые тут же принялись жечь городские постройки. Последних защитников трактира, пытавшихся сомкнуть ряды, попросту смяли, и по их трупам толпа нападавших ворвалась в резиденцию наместника Джафура.

Преодолев главный зал и кухню, Конан добрался до логова Кнульфа. Мощный толчок в дверь сбил с ног, притаившегося за ней пирата, а меч пригвоздил его к полу. Позади киммерийца шум схватки постепенно стихал. Темнокожие воины одерживали убедительную победу.

— Кнульф, ублюдок!! Вылезай из своей норы и умри как мужчина! Филиопа! Ты где? Я пришел за тобой! — он взбежал по лестнице наверх, мимоходом сбросив со ступенек пирата, имевшего глупость загородить ему дорогу.

В верхней, сквозной коморке не хватало простора, но именно здесь должен был состояться решающий бой, поскольку на пороге следующей комнаты стоял Кнульф с огромным мечом. Увидеть в роли противника Конана предатель явно не ожидал.

— Амра?! Ты все же пришел! — заревел ванир, потрясая оружием. — Сейчас ты подохнешь собачьей смертью, а мне достанется твоя голова! — тяжелой лезвие рассекло воздух. — Разве не я ли тебе говорил, что морские разбойники долго не живут?

Второй удар, чуть не задев голову Конана, пришелся на винный бочонок, выплюнувший красный фонтан. Варвар ответил двумя выпадами, но один парировал меч Кнульфа, другим киммериец развалил деревянный ящик. Несмотря на грузную комплекцию, его враг отличался завидным проворством. К тому же Конану мешало неимоверное количество расставленных вокруг сундуков и бочек, а низкий потолок не способствовал хорошему замаху.

— Ну, давай! — крикнул Кнульф после нескольких почти удачных атак. — Или ты никогда не дрался в тесных помещениях?

Оттесненный к краю лестницы варвар лишь теперь сумел рассмотреть оружие, которым сражался Кнульф. То был его собственный меч.

— Ты просто шелудивый пес, считающий хвост стальным клинком. Эх, не сиделось тебе в родных киммерийских пещерах, тогда, может, не сгинул бы тут.

— Я предпочел бы драться своим клинком, подлый вор! — Конан с усилием отвел оружие противника к стене и сделал шаг вперед. — Но я верну его… Вместе с судном, моими женщинами и ведром твоих потрохов!

— Возьми сначала хотя бы меч!

— Кнульф со скрежетом освободил лезвие, после чего проверил грудь киммерийца на предмет защиты. Подавшись обратно к лестнице, Конан оступился. В тот же миг наместник ударом плашмя обезоружил варвара. Меч зазвенел где-то внизу. Конан отреагировал скорее инстинктивно прежде, чем враг смог атаковать вновь. Он схватил руку ванира и изо всех сил ударил ее об перила. Второй меч отправился за своим предшественником, а киммериец, не медля, двинул Кнульфа коленом в живот. Минуты две противники охаживали друг друга кулаками, однако из-за мощной мускулатуры обоих это не могло решить исход борьбы. Требовалась какая-нибудь другая тактика, и в итоге Кнульф с варваром сцепились намертво. Теперь выигрыш доставался тому, у кого крепче ребра.

— Дерьмо! — выдавил Кнульф. — Надеешься победить… таким образом? До того… как я приобрел… прозвище… Могильщик Кораблей… меня называли… Костолом… О-оо! Ах!

Конан почувствовал, что противник обмяк. Удивленный он ослабил железную хватку. Мощная туша ванира безвольно сползла на пол. Из спины императорского ставленника торчал нож, по тунике быстро расползалось кровавое пятно. В полутьме угадывался чей-то хрупкий силуэт.

— Кто там? — киммериец переступил через мертвого Кнульфа. Он тяжело дышал.

К нему на шею кинулась девушка и начала осыпать жаркими поцелуями.

— Амра, Амра, — шептали ее губы. — Меня уверяли, что ты пойман, что погиб, что тебя сожрали акулы! Низкая ложь! Я знала, что ты вернешься… но… испугалась, когда ты боролся с ним… — пленницу еще трясло от пережитых волнений. — Кнульф жестоко обращался со мной… Увидев спину этого негодяя, я поняла, что Иштар предоставила мне шанс, — слезы оросили грудь варвара.

— Кнульф был отбросом даже среди здешних воров, — Конан взглянул на труп капитана и погладил ее по голове. — Все закончилось, успокойся. Ты свободна. Оливию я также найду и спасу.

— Неужели ты действительно намерен это сделать? — девушка отстранилась, вытирая мокрые щеки.

— Что за вопрос? Тебе что-то известно о ней?

— Оливия отправилась в Туран, — Филиопа вздохнула и добавила грустным голосом: — Возможно, ей не захочется возвращаться.

— В чем дело, милая? Вы поссорились? — киммериец нахмурился. — Может быть, Оливия обижала тебя, пока я отсутствовал?

Филиопа долго молчала, потом посмотрела в лицо варвара и произнесла с горечью:

— Существуют гораздо худшее зло для женщины, чем то, которое причинила мне эта сука… Но… у меня больше нет на нее обиды.

— Ну и хорошо, — сказал варвар. — Она как ты нуждается в моей опеке. А Сет и все его мерзкие чудовища пусть опекают того человека, кто нанесет Оливии вред, — обняв туранку за плечи, Конан повел ее по лестнице.

— Славная была битва!

— И победа! — подхватил какой-то туземец.

— Джафур взят! — объявила спустившимся Конану и Филиопе Сантиндрисса. За ней толпились покрытые чужой кровью пиратки. — Снаружи мы управились сами, а таверну зачистили наши союзники, — стигийка кивнула на туземцев. — У меня имеются некоторые потери среди экипажа, зато нижняя палуба будет набита до отказа. Скажи слово, и ты получишь постоянное место на борту «Обители Страданий», — она выжидающе смотрела на Конана. — Последний раз предлагаю.

От души рассмеявшись, варвар уселся и пригласил сесть рядом Сантиндриссу.

— Работа проделана весьма не плохая. Но необходимо пресечь разграбление города туземцами. Все же Джафур наш дом. Прикажи прекратить убийства несчастных пиратов, пусть выжившие присоединятся к нам.

— Не сокрушайся ты так. Победители утомились. Скоро в поисках вина и веселья их сюда набежит целая уйма, — ответила стигийка и не удержалась от язвительного комментария, видя, что в волосы Конана зарылась лицом Филиопа: — Какая трогательная сцена — вдруг появился отважный рыцарь, чтобы одним движением меча освободить бедную девушку.

— Ты промахнулась, — возразил Конан, — это Филиопа убила Кнульфа, причем в очень ответственный момент.

— Значит, если я правильно поняла, она спасла тебе жизнь, — в глазах Сантиндриссы сомнение смешалось с удивлением. — Может, достойная госпожа захочет стать членом моей команды?

— Благодарю, Дрисса, но я вынуждена отказаться, — пробормотала Филиопа, еще теснее прижимаясь к Конану.

— Что ж, — пиратка лениво зевнула. — Тогда позаботься о содержании этого кабака. Такая работа как раз для тебя, ведь местный сброд нужно держать в строгости.

— Отличная идея, — одобрил киммериец. — Заведению требуется хозяин, иначе тут все скоро развалится на куски.

— Э… почему бы и нет… — девушка колебалась, — если только ты будешь неподалеку.

— Можешь не волноваться на сей счет, — успокоил ее Конан. — Мои планы связаны с Джафуом. Кнульф прибрал весь порт к рукам, включая товары, золото и корабли. Но мы все честно поделим. А, Дрисса?

— Зачем нам столько судов, — пожала плечами Сантиндрисса. — И одного вполне достаточно, правда, девочки? — пиратки прыснули со смеху.

— Не хочешь? Так возьми часть сокровищ по своему выбору, когда мы найдем тайники предателя, — варвар наморщил лоб в раздумье. — Хорошо бы еще разыскать моих людей и… пару вещиц, что я привез из Гиркании. Два камушка останутся мне, согласно законам Братства.

— Он прятал драгоценности под кроватью, — сказала Филиопа. — Идем скорее.

— Вот хитрец! — Конан поднялся с лавки и направился опять наверх, галантно пропустив вперед женщин.

В комнате, подойдя к массивному резному ложу, киммериец заглянул под него.

— Ага… что-то начало проясняться… Есть! — он извлек из-под кровати мешочек, запустил туда руку и зачерпнул горсть драгоценностей.

— Один здесь, — он показал женщинам янтарь каплевидной формы. — Где же второй? — содержимое посыпалось из мешочка.

— Кнульф отправил камень в Аграпур, — опустившись рядом на колени, Филиопа тронула плечо варвара.

— Уууу, — рассерженно загудел Конан. — Наверняка по заказу того колдуна. Знать бы, зачем они ему нужны.

— Кнульф сказал, что туранцам хватит пока одного, чтобы обострился их аппетит. Ванир отослал янтарь с группой узников неделю назад.

— С узниками? Ты имеешь в виду моих ребят?

— Да, — кивнула девушка. — Около двадцати человек высланы в Аграпур на казнь. По словам Кнульфа: для развлечения столичных жителей.

— Ах, гадина! Иваноса, Фердинальда, молодого Дикколо, старика Йоркина! — Конан сгреб камни с пола и всыпал в мешочек. — Ничего, исправим… — прошептал он задумчиво, потом обратился к женщинам: — Я обязательно вернусь! — широкая ладонь легла на рукоять меча. — С моими людьми, моими камнями и всем, что принадлежит ко мне!

— То есть, ты намерен штурмовать Аграпур? — Сантиндрисса выгнула бровь, пораженная подобной затеей. — Хотя, я сделала бы то же самое ради своих девочек. Если бы была тень шанса…

— Там мои друзья. Мерзавцы, конечно, но верные. А я нуждаюсь в надежных людях, — сжимая кулаки, варвар встал перед стигийкой. — Помнишь, Дрисса, я говорил тебе, что Империи желает заполучить Джафур. Туранцы даже подкупили Кнульфа. Мне этот порт нужен не меньше, чем им.

Конан обернулся к Филиопе, чтобы пояснить:

— Отдельные суда туранцев уже проплывают мимо здешних мест. Такой путь в Гирканию гораздо короче и безопаснее южного направления. Джафур идеален для перегрузки торговых кораблей, — варвар топнул ногой, как подтверждение значимости сказанных слов. — Более того, скалистые острова создают ему естественную защиту. Когда-нибудь наш порт утрет нос напыщенному Аграпуру. Если мы сохраним независимость, возможно, он станет колыбелью будущей новой Империи, — Конан говорил горячо, окидывая женщин поочередно пламенным взглядом. — Чтобы владеть Джафуром необходим флот, а также союзники. Туземцы могут быть нашими разведчиками либо представителями. Однако кроме судов я заинтересован в капитанах, мужчинах или женщинах (намек на стигийку), по меньшей мере, честных, которые будут исполнять мои поручения даже без моего присутствия. Поэтому я должен отбить моих ребят. Поможешь ли ты мне, Дрисса? С твоим участием мы заручимся поддержкой местных вождей.

— Набег на Аграпур… заманчиво, — прикинула пиратка. — При условии, что ты придумаешь план, который даст нам реальный шанс сохранить наши головы. Лично у меня — одна и я ей дорожу.

— А ты, Филиопа? Ты присоединишься к нам?

— Я? О, капитан Амра! — подойдя ближе, девушка заглянула в синие глаза киммерийца. — Я готова воевать за тебя, грести веслом, командовать одним из твоих судов. Что угодно! Ты вернул мне свободу и честь! Я больше не рабыня и могу теперь смело провозгласить: Смерть империи Туран!