Кодекс Крови. Книга I

Глава 3

Я всё-таки задремал. Проснулся от неаристократичного тычка пальцем в рёбра и шипения:

— Вставай, пока тёмную тебе не устроили.

Хм, Подорожница. Могла и промолчать, глядя, как меня собираются бить всем потоком, а нет. Чувство благодарности оказалось ей не чуждо. Удивило, что Репейница и Лягушка тоже приближались на цыпочках к моей постели среди прочих неравнодушных. А вот косолапый уже фиксировал перекладиной дверь, чтобы мне не удалось сбежать.

Почему-то в душе разгорался уже знакомый азарт. Хорошо же я искупался в их крови, если за ночь действие не выветрилось. Расклад «девятнадцать на одного» меня категорически не устраивал. А значит, следовало уравнять шансы, но так, чтобы не выдать себя с потрохами. Потянувшись через дар к крови уже знакомых обидчиков, я сделал самое простое и малозатратное влияние, которое только мог. Дамы вперёд!

— Ой! Ой! Ой! Мамочки! Посторонись! — послышался сперва несмелый писк, а затем проклятия и ругань в полный голос, когда Репейница и Лягушка с бурчащими животами ломанулись в уборные, расталкивая всех на своём пути.

Ни о какой скрытности дальше уже не шло речи. Один за одним в том же направлении рванули остальные зачинщики, а вот оставшиеся восемь уже в нерешительности взирали то на сонного меня, то на уборные, где сейчас раздавалась просто канонада залпов чьих-то разрываемых задниц.

Косолапому и ещё нескольким курсантам места в туалетах уже не хватило, и они вынесли дверь вместе с перекладиной в едином порыве найти свободные отхожие места.

— А я предупреждала, что нечего жрать всё подряд на ужине, — снова пришла на помощь Подорожница, неосознанно прикрывая мою диверсию. — После лечебных элексиров прошлого поколения плотно есть противопоказано.

На восьмёрку нерешившихся тяжело было смотреть без улыбки. Они переступали с ноги на ногу, вспоминая, чем ужинали накануне, и мысленно прикидывая свои шансы оказаться в рядах дристунов.

Решив не искушать судьбу, они вернулись на свои места.

— Спасибо! — произнёс я одними губами, глядя на торчащие из-под двух одеял голубые глазёнки Подорожницы. Та только фыркнула в ответ, поглубже зарываясь в тепло. Интересно, а я вижу реальный облик девушки или всё-таки морок, наведённый артефактом? Я склонялся скорее к первому варианту, ведь крови всегда было глубоко всё равно на магию иллюзий.

Спустя четверть часа мы услышали крики и ругань местных инструкторов. Если опустить трёхэтажные конструкции брани, то она сводилась к неумению быть сдержанными в еде и карам в виде уборки своих отходов, разбрызганных по всей территории школы.

Досталось всем. Девушки убирали казарму, а парни — остальную территорию школы, которую успели пометить болезные. Ну, что сказать, через два часа общественное мнение изменило направление, и прибить уже хотели дристунов. На меня всё больше косились, но не лезли. Ноющие задницы и урчащие кишки отлично выбивали из головы желание померятся силами. Но как позже оказалось, инстинкт размножения не смогла перебить даже горящая огнём задница.

Сама школа выглядела как особняк или поместье средней руки, затерянное посреди многовекового леса. Каменные стены с башенками были повыше, чем в Хмарёво, но, в целом, видно было, что оба поместья строились по одному проекту. Сюрпризом стало, что, несмотря на нахождение в лесу, на мой призыв не откликнулся ни один комар. То ли, и правда, здесь блокировалась связь с местными божествами, то ли я без перстня не мог пользоваться призывом.

Ответ я, как ни странно, подслушал. После уборки мы отправились в столовую, где на грубо сколоченных столах стояли подносы с оловянными тарелками постной рисовой каши и вареными яйцами и чашки с коричневым отваром. Курсанты косились на завтрак с опаской.

— Отвар из дубовой коры — прошлый век, — бурчала себе под нос Подорожница, усаживаясь на лавку возле стены, — но хоть дристать перестанут, если магия не работает.

— Ты что-то сказала, милюзга⁈ — тут же отозвался косолапый, усаживаясь вплотную к блондинке и вжимая её своей массивной фигурой в стенку.

«Да что ж ты такой неугомонный-то?» — пронеслась у меня мысль, пока я подхватывал поднос со своим завтраком. Как бы ни хотелось есть, но, видимо, придётся вмешаться.

— Демонова школа с её демоновыми правилами! «Вы должны уметь постоять за себя без магии, используя только подручные средства», — перекривляла Подорожница кого-то из инструкторов и тут же обратилась к Медведю. — Валил бы ты отсюда, а не то я тебе недержание на постоянной основе устрою.

Похоже, стычка между ними проходит не впервые. На Медведя предупреждение не возымело должного эффекта, судя по следующим словам:

— Ну чего ты ломаешься, как девочка-цветочек ни разу не динь-динь! Вон остальные не против уединиться, но их на всех не хватает, а я в очередях стоять не собираюсь, — одной рукой он уже задирал куртку и шарил по телу блондинки. — А так и тебе сброс напряжения от излишков магии, и мне приятно!

Я медленно смещался в сторону быкующего альфасамца, сокращая дистанцию для удара. Как мужчина, я Медведя вполне понимал. Подорожница — девушка видная, невысокая, с узкой талией, вторым размером груди и длинными стройными ножками, но вот методы ухаживаний не одобрял совершенно. Он принудит девчонку, а она даже не поймёт, кто из-за их хвалёной анонимности. Мне всё меньше нравились здешние порядки. Где инструкторы, в конце концов?

— С чего ты взял, что магия вообще у меня есть? Может, я из неодарённых? — блондинка заговаривала зубы, безрезультатно пытаясь вытянуть руку громилы из-под куртки.

— Ну тогда и подавно ломаться нечего, если тебе такую честь оказывают! — Медведь попытался навалиться на девушку всем телом.

— Мне окажи! — улыбнулся я кровожадно и, пользуясь замешательством, ударил деревянным подносом нахалу по кадыку. Медведю резко стало не до эротических игр. Схватившись за горло, он силился сделать вдох. Подорожница тоже не растерялась, со своего места ударив того по ушам.

— Придурок! Думаешь, я не вычислю, кто ты? — наклонившись, она прошипела ему прямо в ухо так, чтобы слышали все. — Ещё одна такая выходка, и вне пределов школы ты станешь кастратом, будь ты хоть наследник самого Кречета!

Девушка уже была на пороге столовой, как раздался громогласный крик инструктора, выросшего словно из-под земли:

— Завтрак окончен! Ну-ка личинки! На выход, живо! Всем построиться на плацу и ознакомиться с инвентарем! Живее! Живее! Живее!

Удивительно, но курсанты не стали спорить, а лёгким бегом отправились на плац, бросив недоеденный из-за нашего представления завтрак. Построились мы быстро. Несмотря на утренние уборочные работы, полевой выход не отменили.

Перед нами стояли вместительные рюкзаки. Подорожнице так вообще рюкзак доходил до подбородка в высоту.

— Сейчас вы самостоятельно разберёте рюкзак и соберёте его с учётом недельного туристического маршрута, — зычным голосом отдавал команды инструктор.

Я непроизвольно хмыкнул, ибо Мишина память подсказывала, что Агата частенько гоняла его по болотам на такие полёвки. Туризмом там и не пахло. Тогда Комарин думал, что над ним измываются из извращенного удовольствия, сейчас же выходило, что его готовили к нормативам комаров.

Разбирал рюкзак я на автомате. Мишина мышечная память работала прекрасно, за что стоило благодарить Агату. Предметы появлялись передо мной и сортировались по мере необходимости в лесо-болотистой местности. Что туризм у нас пойдёт через топи, я уже практически не сомневался. Всесезонная палатка, теплоизолирующий коврик, малая сапёрная лопатка, маскировочные халаты, индивидуальная аптечка, тенты для укрытия, индивидуальные рационы питания из расчёта на семь дней, водонепроницаемые мешки для упаковки вещей пока откладывались к полезному.

Туда же отправились перчатки без пальцев, лицевые платки, верёвки, упрощённые системы очистки воды, кружка, фляжка и даже термотаблетки для разогрева рациона и кипячения воды. Комплекты сменного белья и влаго-ветронепроницаемой формы тоже были не лишними. Я заметил, что инструктор, прохаживаясь перед строем, то и дело бросал заинтересованные взгляды на мою сортировку. Подорожница тоже как бы невзначай чуть выдвинулась из строя и оценила мои старания. Девчонка оказалась не глупой и быстро внесла изменения в свой список.

Подождав, пока блондинка завершит свои правки, я быстро уложил всё необходимое в малый походный рюкзак, который оказался тут же на дне большого. Немного подумав, захватил с собой и плотно свёрнутый больший походный рюкзак. Почему-то подумалось, что он прекрасно может использоваться как альтернатива носилкам.

Кто же знал, что я уже тогда задницей предчувствовал неприятности. А пока мы слушали вводный инструктаж.

— Все вы чувствуете себя всесильными, используя магию и родовые дары. Наша задача — показать, что вы способны на большее. Вы все не представляете своих пределов. У нас вы не только их достигнете, но и перешагнете. На первом этапе вам предстоит восьмичасовой марш в сопровождении инструкторов до места старта. Вторым этапом будет прохождение индивидуального маршрута, подготовленного для каждого из вас. В финальной точке маршрута вас будет ждать инструктор с картой для прохождения третьего этапа. И последнее, — инструктор сделал паузу. — будьте сдержаны, бдительны и не забывайте, что анонимность не освобождает вас от понятий чести, — при этом инструктор демонстративно посмотрел на Медведя. — На этом инструктаж окончен! Нале-во! Раз! Два! За направляющим лёгким бегом марш!

И мы побежали. Сумрачный лес, подстил из хвои пружинит под ногами. Воздух такой чистый и свежий, что захлебнуться можно, как родниковой водой. Птички чирикают, да ветерок шумит в кронах деревьев. Казалось бы, красота да и только!

Это только вначале казалось, что ополовиненный рюкзак легче полного. Спустя полчаса нашими языками можно было шеи вместо шарфов оборачивать. Воздух уже натурально жёг лёгкие.

Лягушка и Репейница сдались ещё раньше, капризно заныв и потребовав у своих ухажёров забрать и так практически пустые рюкзаки. Здесь их ждал первый урок. Оказалось, что если в койке — вместе, то в жизни — врознь. До девушек начала доходить вся незавидность ситуации, и более того она отчасти сыграла им на руку. На голой злости они смогли продержаться в хвосте ещё пару часов.

В то время как мы монотонно перебирали ногами вслед за инструктором, тот, словно издеваясь, бежал с полным походным рюкзаком, а там и снегоступы, и каска, и зимняя одежда и ещё полрюкзака несомненно нужных в других широтах вещей.

Я бежал, глядя под ноги и стараясь не упускать из виду спину инструктора. Мишина подготовка радовала, вот только мелкие и не очень раны, полученные в общей свалке, щипало и жгло от пота, ручьями стекающего по телу. Было больно, я бы отдал очень многое, чтобы просто смыть с себя этот солёный разъедающий пот и сменить одежду, но бег продолжался.

Выбрав группу в середине строя, я примкнул к ним. В этой группе бежала, сцепив зубы, и Подорожница. Девушке явно было тяжело, но грудь её вздымалась ровно, а не рваными вздохами, как у большинства курсантов. Лицо было бледным, в то время как мы все напоминали перезрелые томаты на грядке. Да даже Мишино тело после тренировок чувствовало себя хуже, чем она.

Не впервые я задумался, что девушка, скорее всего, лекарь. И если на других её магия не действовала в школе, то уж себе то она могла помочь и с успехом помогала.

«Ну что ж, не одному мне плюшек отсыпало природой», — подумал с белой завистью.

Кстати, насчёт плюшек. Спустя четыре часа инструктор объявил привал. Попадали мы ровно там, где услышали команду. Единственное, что заставило меня буквально воскреснуть из мёртвых — это гладь лесного озера, поблескивающая в лучах обеденного солнца. Раны не перестали болеть и чесаться, а потому, кое-как выбравшись к берегу, я принялся раздеваться. Прохладная водичка так и манила после четырёхчасового марафона. Остальные курсанты, как ни странно, последовали моему примеру. Шум и гам стояли невообразимые. Всё же молодость не убить никакими нагрузками.

Аккуратно сложив все вещи, я принялся разматывать полоски некогда белой ткани, здесь выполнявшие роль бинтов. Вокруг стало удивительно тихо. Я заметил ошарашенные взгляды, бросаемые на меня со всех сторон. Что вызвало подобную реакцию, я понял, взглянув на собственное отражение в воде.

Это был и я, и не я одновременно. От Михаила осталась оболочка, худощавая, высокая, под метр восемьдесят пять сантиметров, с тёмными волосами и вполне мужскими чертами. От меня прошложизненного остались глаза. Правду говорят, что глаза — зеркало души. Так оно и есть. Красные, уставшие, повидавшие многое.

А вот всех остальных привлекло обилие воспалённых разъеденных потом ран. М-да… Такое ощущение, что меня пытались нашинковать как капусту, но не вышло. Осторожно взялся стирать бинты. Их потом можно будет обмотать вокруг тела, чтобы просохли.

Кое-как отжав материал для перевязки, сложил его поверх одежды, а сам, наконец, полностью вошёл в озеро. Мой стон был практически сродни сексуальному наслаждению. Я сцепил зубы, чтобы не закричать в голос, когда прохладная вода успокаивала раны. Жжение прекратилось, и я даже смог почти безболезненно сделать несколько заплывов в озере.

Рядом плескался Медведь, бросая на меня странные взгляды. Разбираться в их значении не было ни времени, ни сил, потому вернулся обратно на берег, пытаясь обсохнуть, перед тем как заново влезать в полевую форму.

Меня ждал сюрприз. Под бинтами были аккуратно припрятаны листья подорожника.

Я оглянулся по сторонам, но девушки из одноимённого рода так и не обнаружил. Мишина память подсказала, что листья нужно промыть и чуть потереть, чтобы они пустили сок. И лишь затем прикладывать к ранам. Я, правда, старался. Но прошлая жизнь чаще способствовала расчленёнке, чем лечению. Поэтому увы и ах, перемотался, как смог. Радовало, что хотя бы грязная потная форма одевалась поверх бинтов.

Следующие два часа бега прошли под девизом: «Кто не сдох, тот втянулся».

Оптимизм — наше всё, но даже его не хватило, и на исходе шестого часа девушки стали прилично отставать. Настолько прилично, что я плюнул на всё и побежал обратно. Пусть Репейница и Лягушка и хотели устроить мне тёмную, но, подозреваю, скорее из стадного инстинкта. А вот почему отстала Подорожница, мне было весьма интересно. Она-то как раз выглядела получше многих. Девушек я нашёл за поворотом, у высокого скального выступа, обросшего мхом и молодыми деревцами. Лягушка самозабвенно выворачивала желудок наизнанку. Блондинка поддерживала её, как могла, а Репейница подносила воду умыться и ополоснуть рот.

— Что с ней? Еда? — обратился наобум к предполагаемой лекарке. Та только отрицательно махнула головой.

— Больно! Богиня! Как больно! Помоги! — снова сложилась вдвое девушка, кожа её позеленела, словно реальная лягушачья шкурка, а вены вздулись.

— Говорит, что где-то чувствует смерть лягушачью, — как бы извиняясь за очевидную глупость, пробормотала Колючка.

Ах ты ж кровь всемогущая!

Предположу, что, находясь под покровительством конкретного Бога, массовую гибель его неразумных воплощений на земле сложно не заметить. А если ты ещё и лишён этой самой божественной поддержки и подпитки, то вообще можно ласты склеить, как те лягушки.

— Где⁈ Покажи! — чуть ли не прорычал в лицо и без того ослабевшей девушке. Та только махнула рукой за скальный выступ. Уже лучше, хоть направление есть.

Быстро раскинул свой дар на максимальную дальность в указанном направлении. Пришлось искать как через решето, лягушка — это вам не человека отыскать. А их там должно было быть сотнями, а то и тысячами, если бедную так накрыло.

На границе восприятия действительно была россыпь маленьких капелек крови, стремительно затухающая, словно огоньки свечей на ветру. Если предположить, что там болото, а где ещё водиться лягушкам, то что-то стремительно убивало целую колонию.

— Я за инструктором!

Уже убегая вдогонку за основным строем, я почувствовал, что там, на посреди лягушачьего конца света, появился кто-то очень большой и сильный.

Основную колонну я догнал минут через пять. Максимально ускорившись, рванул к инструктору и протараторил:

— Разрешите обратиться! Один из вверенных вам курсантов находится в степени крайнего истощения по причине магического оттока сил.

— Курсанты, оставить бег! Привал пятнадцать минут.

Пока остальные располагались, меня отвели в сторону.

— Чем подтверждается информация? Откуда уверенность, что это не саботаж учебного процесса? — взгляд инструктора был колючим, словно он меня подозревал в саботаже.

— Девушка не побоялась раскрыть анонимность, — тихо озвучил самую вескую причину. — Кто-то устроил лягушачий конец света, а её накрыло без магии и поддержки богини.

— Направление? — уже более серьёзно отнёсся к моим словам инструктор.

— Юго-запад. Огромное болото… было.

Инструктор достал из кармана плоский пенал, нажал какие— то кнопки и заговорил тихим напряжённым голосом:

— У нас ЧС. Код жёлтый. Квадрат Малой Трясинки. Болотную Деву на эвакуацию за пределы полигона, квадрат один-шесть.

На этом разговор закончился, а я ещё долго взирал на удивительный прибор. В памяти Михаила отыскал, что это мобилет — редкое и дорогое маго-технологическое устройство, для переговоров на дальние расстояния. Интересно, а мы по старинке с нужными людьми по крови связывались. Удобно или нет, ласкаешь сочную красотку или очередную тварь препарируешь, а будь добр ответь.

Этакая кровеносная социальная сеть. Где захочешь — не потеряешься и не исчезнешь. Причём, чем дольше ты живёшь, тем больший у тебя список контактов. Кто-то, конечно, имел неосторожность умереть, порой и с моей же помощью, кто-то добавлялся, но в целом очень удобно! Мне.

У каждого уважающего себя мага крови была собственная библиотека крови, где были каталогизированы друзья и враги, политические и духовные лидеры, аристократические семьи и просто очень нужные и полезные люди.

Я когда-то и был «самым» уже потому, что моей крови ни у кого не было. Дар, талант, находчивость и умение затирать следы этому способствовали. Один раз я поступился собственным правилом ради дорогого мне существа… А эти твари убили её и обернули мою кровь против меня.

Из воспоминаний меня выдернул резкая трель звонка мобилета.

— Твою мать! Принял! Код красный! Увожу в квадрат один-восемь и возвращаю в инкубатор. Сколько? Принял! Прибуду после доставки личинок!

А дальше под чёткие указания инструктора мы возвращались за Лягушкиной, укладывали позеленевшую девушку на носилки и всё также трусцой, на ходу меняясь у носилок, бежали на точку эвакуации. Девушка уже едва дышала, только содрогаясь всем телом. Инструктор достал шприц-дозатор из собственной аптечки и вколол девушке прозрачную сыворотку, после чего та мгновенно обмякла.

Остальные курсанты напряглись, а кто-то даже начал тихо роптать и обступать инструктора.

— Спокойно! Это лекарство! Должно остановить магический отток. Здесь недалеко зафиксирован прорыв изнанки, — подождав, пока до нас дойдёт вся суть сказанного он продолжил, — я эвакуирую вас в школу. Там останетесь до прихода основных сил. Не вздумайте геройствовать. Пострадавшую в медпункт.

Чёткие отрывистые команды намекали, что дело дрянь.

Мы снова бежали. Только на этот раз напряжение будто разливалось в воздухе. Большинство курсантов было словно слепые котята без своих сил, а здесь ещё и прорыв. Было над чем подумать. Миша про прорывы знал только в теории, поэтому я пока не забивал себе голову. Беспокоило меня другое.

Чем дальше мы отбегали, тем тревожней мне становилось. Меня словно магнитом тянуло обратно на это треклятое болото с лягушачьим мором. Разумных объяснений этому не было, а потому я бежал, как все, меняясь на носилках с Лягушкиной.

На точку эвакуации мы прибежали через полчаса, на территории школы оказались спустя пару минут. Я впервые увидел местный портативный портал. Инструктор достал из-за пазухи запечатанный свиток и сломал на нём печать. Спустя полминуты раскрылась воронка портала, как в случае с перстнем Агаты.

Инструктор зашёл в портал первым, проверил его безопасность и лишь потом дал отмашку всем остальным. Носилки с Лягушкиной подхватили два безтотемных курсанта и тут же унесли в лазарет.

Остальной строй в нерешительности топтался посреди плаца.

— Может вызвать родовые малые гвардии? — неуверенно предложил Медведь. А он, оказывается, не лишён человеческих чувств, или же просто опасается за собственную безопасность. — Мы же все здесь… кхм… не последние люди.

Мобилет снова подал признаки жизни.

Мы замерли, боясь пропустить важную информацию. Сквозь треск и грохот взрывов были слышны крики и ругань. Стрекот автоматных очередей заглушал разговор. Инструктор молчал и всё сильнее хмурился. Так ничего и не ответив, он опустил руку с мобилетом. Костяшки его пальцев побелели от напряжения. Словно на что-то решившись, он произнёс:

— Все здесь присутствующие — совершеннолетние и могут нести ответственность за принятые решения в полной мере, — он выдохнул со свистом сквозь зубы, — ни одна родовая гвардия сюда не сунется. Здесь нет поддержки ваших богов. Совсем. Здесь только государевы люди. И они гибнут, защищая от тварей прорыва деревеньку Малые Трясинки. Это такая глушь, где даже координаты порталов не всегда работают как надо. Помощь от министерства обороны прибудет хорошо если через полчаса. А до этого времени нужно ещё продержаться. Поэтому если у кого-то есть личные атакующие или защитные заклинания без примесей родовой магии… Там триста душ, женщины, дети, старики…

Он замолчал, давая возможность додумать, что с ними станет за полчаса без помощи.

— Печатник, — я отозвался первым, раз уж меня тянуло к месту прорыва, — но знаю, что делать только сильно в теории. Хотя бы попытаюсь.

— У меня боевая ярость, — тихо откликнулся Медведь, чем немало меня удивил. — Но мне бы лекаря после… А то сдохну и не замечу.

— Будет лекарь, — сквозь зубы отозвалась Подорожница. — Но меня максимум на десяток серьёзных ран хватит, потом саму реанимировать придётся. И там же, наверное, уже есть кого… лечить… — она извиняющимся взглядом посмотрела на парня, которого ещё утром обещала сделать кастратом.

Ещё отозвались два курсанта, оба из тех, чьей крови я не касался. Один с уплотнением кожи до камня, а второй с метанием отравленных игл, дикобраз, что ли. Остальные опустили глаза в пол и хранили молчание.

— Добровольцы, шаг вперёд! Остальные, вольно! Поступаете в расположение корпуса.

Малые Трясинки располагались на краю глубокого оврага, с вершины которого сейчас держали оборону инструктора комаров. Действовали они слаженно. Одна группа отстреливалась из автоматов, добавляя от щедрот душевных взрывных снарядов с осколочным поражением. Таковые Миша тренировался метать с детства не менее чем на полсотни метров. Вторая группа попеременно обрабатывала дно оврага площадными техниками. Огненный дождь сменялся бомбардировкой из сосулек. То тут, то там дно оврага взрывалось каменными иглами, пытаясь насадить неведомого врага на пики, как бабочку на булавки. Вот только кого пытались сдержать не было понятно из-за дыма, гари и чадящего из оврага болота.

— Ты совсем рехнулся ⁈ — просипел из-за спины лысый, забиравший меня из карцера. Его голос едва был слышен за всеобщей какофонией боя. — Ты нахрена сюда личинок притащил?

— Они сами вызвались. Если Орлов узнаёт, кто у нас в эпицентре прорыва, может, хоть тогда поторопится! На нас уже давно такой х…хобот положили, что хуже уже некуда. К тому же этот, — инструктор указал на меня пальцем, — с даром печатника, но без опыта.

Паук предупреждающе сверкнул глазами в мою сторону, где явно читалось: «Не суй голову в петлю!», — но спросил совершенно другое:

— Кто с оружием имел дело?

— Я, — по-военному чётко ответил медвежонок, — владею всем, что стреляет, режет, колет и имеет свойства контролируемого взрыва.

А на кой тебя с такой подготовкой сюда отправили? — мелькнула и пропала у меня мысль, её догнала следующая. — И что ж ты вёл себя как идиот последний с гормонами не в том месте? Или я чего-то не понимаю в их отношениях с Подорожницей?

— Парни, принимай пополнение, — просипел Паук.

Медведь молча козырнул.

— Ну ладно этот, а девочку-то куда? — сокрушенно покачал лысый головой, но был прерван на полуслове нашей боевой блондинкой:

— Тяжелораненые есть? Я — лекарь. Могу помочь.

Такими предложениями не разбрасывались. Паук забыл и про меня, и про Медвежонка, с которым ближайшие бойцы уже делились оружием и патронами.

— А с кем воюем? — уточнил я для проформы. Потому как, откровенно говоря, мне не просто не было страшно, у меня в крови пузырился беспричинный азарт, помноженный на восторг и ностальгию. Как будто дома оказался.

Сила бурлила, требуя выхода. Сковывающая печать трещала, словно переполненная плотина, готовая рухнуть в любой момент. Я даже чуть раскачивался с пятки на носок от желания сорваться с места и рыбкой нырнуть с обрыва. Меня магнитом тянуло в невидимый глазу портал. Дар работал на полную катушку, выхватывая в пылу сражения инструкторов на пригорке, деревенских жителей, спрятавшихся в погребах, раненных в импровизированном лазарете и Подорожницу, снующую между ранеными на рекордных скоростях. Уже не ожидая ответа, услышал от одного из незнакомых комаров, стреляющего сосульками:

— Внизу в болоте… — закончить фразу он не успел, так как из дымовой завесы вытянулось фиолетовое щупальце осьминога и обвило его тело, легко унося кричащего и отстреливающегося бойца в портал.

«Ну точно, как дома! — мелькнула шальная мысль. — Как же нам было весело! Но этого просто не может быть, ведь так?»

Стоило всунуть два пальца в рот и залихватски свистнуть, как щупальце замерло на полпути к дну оврага, вернуло слегка помятую добычу на место и уже более нежно и аккуратно прихватило меня.

Недолго думая, я пустил кровь осьминогу, банально укусив его. Кровь твари изнанки всасывалась в меня моментально, и спустя пару минут я, наконец, услышал знакомый голос у себя в сознании:

— Куда ты пропал? Мы искали тебя!