Князь Голицын

Глава 5

Утро началось с восходом солнца. Мы с дядькой, как и договаривались вышли на пробежку. Он как раз приготовил мне вещевой мешок:

— Песком наполнять будем? — он тряхнул вещевым мешком и скривился от облачка закружившейся в золотистых лучах солнца пыли.

— Знаешь, не будем спешить, сегодня с пустым побежим. А после пробежки подберем оптимальные веса и скажем чтобы нам мешочки нашили под песок. Вот и будем понемногу их подкладывать, на каждую пробежку. Тем более ты меня обещал волчьему шагу тренировать. А это дело, как я его понимаю, надо налегке начинать. — Предложил я.

— Ну тогда побежали. — Бодро отозвался дядька.

— Постой, волчий шаг по наезженной дороге это конечно здорово. Но по моему не полноценное умение. Мне хотелось бы тренировать его на разной местности, песок, густая трава, лес, можно даже по кромке воды. Ну что бы вода бег тормозила. — Остановил я наставника.

— Радует, что хочешь полностью волчий шаг освоить. Но понимаешь, в этом случае вот какая заковыка получается, песок и густая трава, как раз для него и созданы. И воду тоже тренируют для быстрого освоения бега. Но вот лес, нет у нас методы. Как я тебя научу? — Озадаченно потирая шею, спросил дядька.

— А горы? Методика по горам есть? — С надеждой спросил его.

— Это уже будет какой-то козлиный бег. — Рассмеялся он.

— Надо. Понимаешь, очень надо. Ладно освоим бег, по твоей методе. А потом будем осваивать лес. Ну а уж горы, думаю подберем мы время и место для них. — Проговорил я задумчиво. Надо будет поискать по кладовым своей памяти, там должны быть если и не методика, то хотя бы опыт по работе в горах.

— Петр, ты что задумал? Неужто Балканы воевать собрался? Не вздумай. Наша империя после Крымской отойти до сих пор не может. Опять вся Европа против нас объединится. — Забеспокоился дядька.

— Знаешь, мне Европа не указ! Вот они где у меня будут! — Прошипел я зло, и вытянул кулак покрытый молниями. — Всех, по ноздри в землю вколочу, коли указывать будут мне как жить должен.

Все кто был на дворе и якобы занимался своими делами прыснули по углам. Ой, любит у нас народ уши погреть. Уже сегодня неимоверные слухи по округе разнесутся. Да и черт с ними. Слухи в торбе не унесешь. Они сами рождаются, сами множатся и сами рассеиваются. А вот то, что ранее въехала тройка казаков к нам во двор и они явно слышали наш разговор меня несколько выбило из колеи. Да и слухи не остановишь. Казакам много времени не понадобится, чтобы с дворовыми переговорить и весь разговор восстановить. Пока бегаем, они тут легко все разнюхают.

Дядька среагировал сразу: — Кто такие? С чем пожаловали?

Старший среди них спрыгнул со своего коня и подойдя к нам представился:

— Вахмистр Елисеев. Направлен к вам с уведомлением, о действующих казацких разъездах по округе. — Глядя с опаской на мою руку, отрапортовал он.

— Никак каторжане сбежали? — Спросил дядька.

Я посмотрел на казака, на руку и убрал молнии.

— Никак нет. Приказ из Калуги. Старших Митрополит Московский и Обер-полицмейстер из Москвы лично инструктировали. А на разъездах, вообще, с казаками жандармы стоят. Приказ у нас вязать всех непонятливых и в околоток доставлять. Для особ дворянского сословия и особо важных чинов даже целое, отдельное здание выделили в Калуге. Что бы конфуза и скандала не было.

— С чего такие драконовские меры приняты? — Вмешался я.

— Как нам объяснили, Вы Ваше Сиятельство осерчать можете от излишнего внимания. Ну и начнете всех подряд благословлять. Без разбора. — Несколько нервно ответил вахмистр.

— Это мы можем, нам только волю дай. Вы казачки не стесняйтесь, если встретится кто-то со скорбным разумом и с раздутым самомнением сразу меня зовите. А уж после моего-то благословения, только и останется, что тушку в телегу свалить и в Калугу отвезти. — Хохотнул я.

— Эх, Петр Алексеевич вот как раз по этому поводу и выставлены разъезды. Что бы не допустить верениц телег скорбных в Калугу. — Горестно произнес казак.

— Да? Жаль. — Кровожадно усмехнулся я, отчего казака слегка передернуло. И с чего бы это, я, вроде, человек добрый, мирный. — Ладно шутки в сторону. Вы, казачки, пока здесь располагайтесь. И не спорьте. — Отрезал я, видя, что вахмистр хочет возразить. — Это приказ! Скоро матушка проснется, она с вами побеседует. Ну и место для вас определит. А до того как раз успеете узнать распорядок поместья, все легче вам будет службу нести. Вас ведь трое, всегда сможете посыльного отправить. На сегодня у нас распорядок такой. Сейчас мы с дядькой по округе побегаем. И да, позвольте представить вам моего наставника. — Я показал на оглядывающего служивых с ироничным прищуром дядьку. — Дядька Николай. Он из потомственных казаков, так что в общении вам с ним легко будет. По многим вопросам к нему можете обращаться, он вам поможет и подскажет. Потом, после пробежки на дворе немного с оружием позанимаемся. Ну а далее завтрак. После завтрака каждый своими делами занят будет. Если успею механика в Санкт-Петербург с письмом отправлю, к Костовичу Огнеславу Степановичу. Потом обед. И после обеда мы с матушкой и дядькой в Калугу поедем за заказами и покупками. Так что все просто у нас на сегодня. Гонца уже сейчас можете отправлять с докладом. Я ведь правильно понял? Вас сюда направили наблюдать что в округе происходит и докладывать обо всем?

Вахмистр согласно кивнул.

— Ну что дядька побежали? — Я взглянул на Николая. Тот кивнув, под удивленными взглядами казаков надел такой же вещевой мешок как и у меня и скомандовал:

— Значит так, бежишь отставая от меня шагах в трех и выполняешь то, что делаю я.

— Дядька, а тебе то зачем мешок? — Рассмеялся я.

— Ну должен я знать на сколько твоя задумка бестолковая. — Отзеркалил он мне смех. И мы выбежали из поместья.

Ну что же, пока бегаем по дорогам вокруг поместья можно и о вечном подумать. Я нахожусь в отражении своего мира и своей земли. Отличий между мирами нет. За исключением Петра Алексеевича Голицына — Романова. Но он мог существовать и в моем мире. Просто умер в детстве и это не отразилось документально в истории. История затерла и отправила в небытие знания о нем. Тут же возникает вопрос, мы вносим изменения глобально в плане вселенной, или локально в плане земли, или какой-либо местности. Гигантоманией страдать не будем, потому возьмем локальное воздействие. Мы все таки не боги. Даже в моем мире мы только начали учиться создавать миры с помощью книг, фильмов и компьютерных игр. Отсюда вывод, в какой-то момент времени должно произойти столкновение реальности вселенной и измененной реальности земли. Вот этот момент и будет точкой зарождения отражений. Это как круги на воде. Которые в свою очередь могут получить шанс на самостоятельный путь развития. Интересный момент, инициатором изменений будет человек или существо обладающее неординарными способностями и знаниями. Значит и отражения получат все эти атрибуты. А ведь звучит! Прародитель псевдомагии. Есть чем гордиться.

Это что же будет твориться во вселенной если будет несколько отражений с измененной реальностью и они с ней столкнутся? А может вселенная именно по этому считается бесконечной и много вариантной? Может такие столкновения происходят повсеместно? Тогда я возможно на правильном пути. Единственное условие которое надо выполнить любыми способами, это выжить и не дать себя изолировать. Для меня эти понятия синонимы, а для этой реальности потеря шанса на самостоятельное развитие.

Каждый год моей жизни здесь будет вносить изменения. Но ведь и я не собираюсь сидеть ровно, а буду шевелиться и вносить изменения. Так что шанс именно для этой реальности есть. Только надо дать толчок достаточно сильный, что бы она сама начала развиваться, по своим законам. Без постороннего влияния. Иначе чувствую если слабые отклонения будут, то что бы защитить право на самостоятельное развитие этой реальности придется самому погибнуть. Мне то в теории это не страшно. Но вот получится ли реальности после этого самостоятельно развиваться? Тут только гадать можно. Потому будем осторожными и последовательными. И обязательно надо обрастать поддержкой в верхних эшелонах власти. Хорошо хоть, что стартовые условия у меня идеальные.

— Петр, подтянись ко мне поближе. — Позвал дядька. А когда я побежал рядом с ним, он продолжил:

— В принципе ты справляешься со рваным ритмом бега, но надо довести его до автоматизма, что бы тело само бежало, без влияния разума.

— И как ты этого хочешь добиться? — Заинтересованно спросил я.

— А вот будем бежать и беседовать. — Хохотнул он.

— Ну давай поговорим. — Пожал я плечами.

— Ты так и не ответил по Балканам? — Продолжил прерванный казаками разговор дядька.

— А что говорить? Балканские народы и так прекрасно друг другу кровь пускают. И лезть туда, чтобы еще больше крови пустить? Извини, это не для меня. — Скривился я. — Там ведь придется буквально целые селения под корень вырезать. Но ты не расстраивайся. На наш век хватит мест и помимо Балканских и Кавказских гор. Да и время на подготовку еще есть. Пока меня учили, я много знаний получил, плюс пресса, да и разговоры окружающих слушал. А как молнией ударило, все в единую картину сложилось. Правда, не цветную, ну ничего цветами я ее сам заполню. Так что есть у нас примерно двадцать лет времени, ну плюс-минус пять лет.

— И куда ты нацелился? — Заинтересованно спросил он.

— Извини, не скажу. Все еще тысячи раз сможет измениться. Сглазить боюсь. А по поводу княжеств не волнуйся, будут они, и ты еще будешь у меня главнокомандующим. И дети у вас с мамкой еще будут. — Рассмеялся я и тут же получил подзатыльник от дядьки. Мы со смехом побежали дальше.

Вернулись в поместье пробежав где-то восемь — двенадцать километров. И направились к колодцу попутно ведя разговор.

— Надобно нам маршруты во все места проработать, где мы будем отрабатывать бег на местности. — Проговорил я, скидывая мокрую от пота рубаху. — И в соседнюю рощу тоже, потихонечку и там будем учиться. И еще на всех маршрутах верстовые столбы надо будет поставить что бы знать сколько пробегаем. Нам надо довести пробежку до четырнадцати верст, с увеличением веса снизим расстояние до девяти. А дальше будем подбирать оптимальное положение расстояние и веса. Вес вещевого мешка нужно довести до веса полной экипировки пехотинца. А вот с расстоянием пробежки будем думу, думать.

— Петр, зачем тебе это? — Сверкнул на меня глазами наставник.

— Дядька ты когда-нибудь слышал высказывание: «Мы ответственны за тех кого приручили»? Так вот тех кого я поведу, я терять не хочу. Это мое. И своего я никогда не отдам. Так что если не хочу терять людей, буду их учить. Точнее ты будешь учить и другие тоже будут. А чему их можно научить если сам не можешь и не умеешь? Вот потому мы здесь и сейчас закладываем с тобой учебную базу наших побед. — Напористо сказал ему.

— Но ты же сам говорил, что время одиночек прошло! — Возмутился он. — И пришло время строя.

— Поставь в строй доходяг напротив строя обученных воинов. Чья сила возьмет? — Я с улыбкой посмотрел на дядьку. Он молча пожал плечами. А что тут отвечать и так все ясно. — Вот так вот и получается. Надо правильных воинов, правильно учить. Не так их уж и много у нас будет, что бы бездарно их терять. У меня должно быть все только высокого качества, и людей своих этому буду учить.

— Ну и задачи ты ставишь! — Удивился дядька. — На это времени много уйдет.

— Я же сказал, у нас лет двадцать есть, ну чуть меньше. И не забывай про мой дар. Уж с ним я найду способ ускорения процесса обучения. — Ответил ему ехидно улыбаясь.

Дядька рассмеялся:

— Вот как раз этот способ я могу представить.

— Посмотрим. — рассмеявшись в ответ, сказал я.

Весь наш разговор внимательно слушали находящиеся рядом казаки. Дядька заметивший это показал мне на них глазами. Я махнул рукой:

— Пусть слушают. Им все равно доклады подавать надо, а я из всего этого секрета не делаю. Да и должны они знать, что их в ближайшем будущем ждет.

— И что их ждет? — заинтересовался дядька. А казаки подобрались и слегка побледнели. Видно слава обо мне уже начала свою тлетворную работу. А я ведь добрый, мягкий и пушистый. Ну совсем как тот северный полярный лис, песцом именуемый.

— Понимаешь, ты сам по себе имеешь неординарную подготовку, характерник как-никак. Не морщись, эту твою и мамкину тайну, что она ведунья и знахарка, любой кот на заборе, любой бродячей собаке расскажет. Ну а та уже наверное всей округе донесет. Только по секрету, но всему свету. — рассмеялся я. — Со мной тоже не все в порядке. Я границ силы своей не знаю. Так что наработки наши без проверки ну никак не обойдутся. Я вон смотрю на казачков и чувствую, слабоватые они какие-то. И это без учета моей силы.

Дядька расхохотался:

— Ну ты Петр сравнил. Это же строевые, обычные казаки. Они общую подготовку имеют, ну плюс семейные ухватки и приемы и традиции. А меня с детства по-другому учили и воспитывали. Как только заметили мои возможности и силу, да и стремление у меня было к познанию нового. Я ведь даже нашел в себе силы гимназию закончить, несмотря на нагрузки от тренировок и обучения наставников из круга. Даже медицинское обучение частично прошел, через него и с мамкой твоей познакомился. Эх жаль детей нам бог не дал. Были бы славные казачата. — Сказал дядька, обняв уже давно подошедшую мамку. Она с кухни пришла, приказать неподалеку крутящимся и греющим уши девкам принести воды.

— А что, мамка, давай я вас с дядькой благословлю по своему, на силу и плодородие земли! — Смеясь предложил я.

Мамка тут же вывернулась из-под руки дядьки и стала обхаживать нас полотенцем, приговаривая:

— Ах вы охальники, чего придумали! Ты, старый, чему мальчишку учишь? Седина в бороду, а бес в ребро! А ты Петька со своей силой и стремлениями неуемными ведь всю округу по незнанию благословишь! И будут тут по имению бегать сотня богатырей былинных и казачков — характерников, и все благословенные будут. Управы на них не будет ни у кого. Да им тесно станет во всей Калужской губернии!

Мы с дядькой смеясь уворачивались, и я еще и подначивал:

— Все равно ведь благословлю! Чего упираетесь!

Народ во дворе включая казачков, глядя на нас смеялись до слез, разряжая обстановку. Да и матушка, достаточно долго стоявшая на крыльце и слушавшая наш разговор, улыбнулась вместе со всеми. Так немного подурачившись, мы продолжили разговор.

— Так что Петр ты даже без своей силы, по некоторым ухваткам и бою должен фору им давать, что бы хотя бы на равных быть. — уже без тени улыбки заметил дядька. — Я ведь тебя по своей методе учу, а не по общей.

— Вот потому и говорю, что надо нам наработать методику для простых воинов. А то получится, что после каждой тренировки мне их лечить через благословение придется. А какое мое благословение ты уже знаешь. Они же рехнуться так могут. Так что немного сами занимаемся и методику нарабатываем, а потом на каждую тренировку берем по одному казачку и проверяем что у нас получилось. Подготовка по сравнению с крестьянами у них достаточная.

Казачки опять побледнели, а один, самый молодой, с едва пробившимися под носом усиками, перекрестившись, даже попытался рвануть к расположенным неподалеку коням. Но вахмистр успел поставить подножку.

— Колька, и куда это ты собрался? — ласково поинтересовался он.

Колька перевернувшись на спину ответил:

— Так ведь посыльный я. Вот на доклад и собрался.

— Сиди, еще не все вопросы решены. Нечего тут докладывать. И смотри у меня! — Он махнул у молодого под носом костистым кулачищем. — Завтра добровольцем на тренировки и отправлю. А то, как погляжу, уж больно бегать любишь.

Дворовый народ дружно рассмеялся, но смолк под недобрым взглядом молодого казака.

— Знаешь, Петр. — Задумчиво заговорил дядька. — А ведь местная старшина казацкая к тебе выборных прислать может. Для обучения молодежи.

— Сейчас не пришлют. — Махнул я рукой. — Ждать будут и варианты просчитывать, пока наверху решение не примут. Да и не забывай я при всех крест целовал, что худого против Империи не злоумышляю.

— А это то здесь причем? — Спросил наставник.

— Получается, что в тренировках я себе дружину набираю и готовлю. — Ответил я. — А из кого? Из подданных Императора и на территории Империи. Казаки-то присягу Императору приносят. Это как ни крути, а прямая крамола и подготовка к бунту. Ты подумай сколько казаков таким образом я за собой потяну? Кому это понравится? — Я покачал головой. — Нет, пока только наработка по подготовке нужных мне воинов будет. Нужно дождаться решения сверху. Тут ведь для всех и для нас, в том числе не понятное пока положение складывается. Не то имение изолировали от всего мира, не то мир от имения. А там уж в скором времени и решение придет. Лишь бы действительно от того решения в Сибирь бежать не пришлось.

Матушка, поспешив ко мне, обняла:

— Не волнуйся Петенька, все хорошо будет.

Я отстранился и покачал головой:

— Лишь бы с плеча рубить не стали. Тут ведь и у церкви интересы. Очень нехорошая поговорка на ум приходит: «Нет человека, нет проблемы»! — Я дернул щекой, о таком варианте развития событий даже думать не хотелось. Но приходится. — Ладно дядька пока время есть пошли с саблями потанцуем.

Позанимавшись еще немного, мы пошли умываться и готовиться к завтраку. Казаки как раз успели переговорить с матушкой. Им было выделено место для постоя. Заодно у меня уточнили, точно ли собираюсь механика с письмом в Санкт-Петербург отправлять и обещали его сопроводить и посадить на поезд. Посыльного, который с докладом будет отправлен для этого хватит. Тут как раз, и доктор подъехал, что бы меня осмотреть.

Завтрак прошел в разговорах о Кукуевской железнодорожной катастрофе, что на Тульской дороге произошла. Доктор привез газеты, а они пестрели заголовками и статьями. Даже фотографии были с места крушения.

После медицинского осмотра и завтрака, пришлось в срочном порядке беседовать с механиком и писать письмо Костовичу Огнеславу Степановичу. Я просил у инженера выдать разрешение для механика, что бы он ознакомился с мотором его изобретения, и за одно получить добро на применение его в нашем хозяйстве. А так же о возможных доработках в случае необходимости под себя. И гарантировал ему, что все доработки изобретателю будут предоставлены по первому требованию. И что мы заинтересованы в совместной с ним работе по данному проекту в дальнейшем. Я даже казаков позвал, что бы они послушали о чем мы говорим. И ничего не перепутали, во время доклада. Мне помощь сейчас от любых источников нужна. А жандармы и церковники через казаков по любому все узнают. Так почему бы и не понадеяться на то, что помощь окажут?

Наконец отправили механика в Калугу вместе с посыльным. После обеда они уже там будут. До Санкт-Петербурга около двух дней добираться, и если жандармские чины не помогут, то сколько времени уйдет на поиски, знакомства и беседы не известно. Время, кругом потери времени. Да когда я достаточно сил и веса в обществе наберу, что бы иметь возможность экономить время?

А у нас начался тихий ужас с подбором веса для мешочков с песком. Мне нужны были мешочки примерно в двести грамм. Вот и приходилось изгаляться, подбирая вес. Действовал по принципу много или мало. С большой потерей времени все-таки удалось убедить дядьку, что мешочки в полфунта веса будут достаточны для нас, это как раз и есть приблизительно двести грамм. После эпопеи с подбором весов и заказа на изготовление мешочков у местных. Нами было решено провести что-то вроде раннего обеда, или второго завтрака. Для того что бы пораньше выехать в Калугу. До нее как-никак тридцать восемь верст. Не один час придется добираться на коляске. Как же все здесь медленно и не точно. Объемы, расстояния и вес лаптем меряют. Тяжело мне будет. Буду собирать свою команду сразу матрицы знаний применять буду, по мерам и весам.

И когда у меня появится возможность и я займусь разработкой мотора?! Кстати, а ведь можно попробовать в будущем ускорить наше прибытие и убытие в Калугу из имения. И возможно даже местными техническими возможностями. Надо будет подумать об этом. Правда все равно год улетит на подготовку, а на строительство не менее пяти лет. Я машину быстрее построю. Но альтернативу все равно попробую сделать, хоть как проект, для Сибири пригодится, ее кровь из носу осваивать надо. Было бы проще если бы железная дорога от Калуги до станции Ферзиково двух путная была, но чего нет того нет. Будем думать. Еще и не факт что придется здесь что-то строить. Могут ведь и приказать в Санкт-Петербург перебираться, под присмотр Церкви и Романовых.

В ожидании обеда я поговорил с матушкой, и получил разрешение пригласить вахмистра к нашему столу. Пока не накрыли мы были во дворе, и мне пришло на ум высказать свое отношение к современной системе мер и весов. Я попросил мамку принести ножницы, а Вахмистра достать шашку. Положив все это добро на крыльце перед собой, я из бумаги свернул кулек и насыпал в него песку. Повернувшись в сторону двора, и подбросив кулек в верх ударил его молнией. Кулек разлетелся песчаным облаком. Потом повернулся к своим и стал ждать реакции выгнув бровь. Молчание продлилось достаточно долго. Наконец, дядька не выдержал и спросил:

— И что это было?

— А это я выразил свое отношение к системе мер и весов принятых в нашей Российской Империи. Сколько времени мы сейчас убили только на мешочки для песка? А ведь мы с тобой Дядька могли на саблях это время использовать, мы много чего могли сделать. — Раздраженно ответил я. — Сто лет назад Франция уже приняла самую удобную на данный момент метрическую систему на законодательном уровне. А мы все за англичанами плетемся! Так мало того, еще и под себя изменяем все меры. Я так понимаю в мире на данный момент есть три системы измерения, французская, английская и российская. И российская судя по всему самая дурная. Не смотрите на меня так удивленно, десятины нигде в мире нет. Это вон лаптями можно расстояние от крыльца до ворот измерить. И ошибка на десяток лаптей ничего не испортит. А возьмем кузнеца, который подкову для коня откует. Что будет если он так же лаптем мерить будет? Да где же вы коня для такой подковы возьмете? Это хомут будет, а не подкова. Я нагнулся и взял ножницы с шашкой. Вот два предмета. Один для изготовления, и другой для войны. И спросил:

— Мамка они острые?

Мамка посмотрела на меня, потом на ножницы и шашку. И ответила:

— Да.

— Ты точно в этом уверена? — Переспросил я ее.

— Шашка поострее будет. — Ответила она.

— А как узнала? — Настырно переспросил ее.

— Петенька, соколик ты часом не заболел? Это же все знают. — Сказала мамка.

— Все знают, но не понимают. — Ответил я. — Острота определяется режущей кромкой. Чем тоньше кромка тем острее предмет. — Я передал ножницы мамке, а шашку вахмистру и продолжил. — И острота эта тоже измерена может быть. Там размеры идут на толщину волоса. Понимаете? Нет там места для лаптей. Доктор, ведь не просто так для аптекарей специальные меры весов ввели? — Спросил я у нашего эскулапа. Тот подтверждающе кивнул. — И как, удобно? Подумайте. Меня ваш ответ, что это привычно не устроит.

— Нет, неудобно. Но по другому нельзя! — Ответил он.

— Как видите везде нужны измерения. И эти измерения должны быть в единой системе. И дальше требования к измерениям всего подряд будут ужесточаться. Самим временем будут ужесточаться! Я ведь механика отправил к Костовичу за новым двигателем. И этот двигатель мне нужен как воздух. А там точность обработки и подгонки деталей нужна очень высокая. Вы представить себе не можете какие возможности открываются с использованием нового двигателя! А я представляю. Да чего уж, знаю, и могу сказать что они невероятны. — Сказал я.

— Петр, а откуда ты знаешь про его возможности? — Спросила матушка.

Я развел руками и ответил:

— Не знаю откуда. Но я знаю точно, это будущее. А для меня путевка в жизнь! Я уже представляю для чего и где буду его использовать. И даже больше скажу, то что я задумал, будет работать и удивлять окружающих. Весь мир удивит! Так что любую попытку помешать мне воплотить мои планы буду пресекать. Жестко пресекать. Потому что знаю, так нужно и необходимо. Сам мир и время мне шепчут, поторопись, опаздываешь. — Пока говорил, стал использовать матрицы легкого воздействия вызывающие сомнения в своей правоте, и доверия к моим словам. Думаю хоть здесь немного смогу обогнать время. — Я когда узнал о метрической системе, еще до удара молнии. Обратил внимание на ее удобство, но не мог понять в чем это удобство. А сейчас я знаю, что метрическая система может развиваться и уточняться. Она как будто специально создана, для совершенствования с ростом требований времени по точности. И это очень важно как в производстве, так и в повседневной жизни. Время кустарей одиночек безвозвратно прошло, пришло время заводов и фабрик. А это требования по точности и массовости. Значит детали в изделиях должны быть взаимозаменяемы. Мне вон вообще придется думать как изготовить хоть какое-то подобие измерительных устройств для нормальной работы с двигателем. Матушка у меня к вам просьба. Надо в нашей школе, которую мы курируем, ввести дополнительным предметом метрическую систему. Митрополит обещал прислать наставников нам, я думаю что смогу их уговорить курировать это направление. Мне помощники нужны, и сейчас придется их самому выращивать и учить. Взять то других неоткуда. И иностранцев приглашать я смысла не вижу. Когда своего народа не пристроенного много ходит. А это время, которое нельзя упускать. Про метрическую систему я достаточно помню, сам распишу. Пусть зубрят и учатся применять, а так же пересчитывать на Российскую систему мер и весов. Нам оторванные от жизни люди не нужны. Я всех людей приму. Людей ведь мне много надо. А убыль в землепашцах на нашей земле я качеством компенсирую. Не волнуйтесь, земли наши будут плодоносить. Да и еще получше прежнего. Зато и предприятия сможем разные открыть. Грамотный люд к делу пристроим и их семьи всем необходимым обеспечим. И нам прибыль будет от этого. Да по более прежнего. В общем все пристроены будут.

— Хорошо Петенька. — Согласилась матушка. — Я обдумаю твои слова и с наставниками поговорю когда они прибудут.

Тут как раз накрыли на стол и мы поднялись в дом на обед. А после обеда стали сразу собираться в Калугу, чтобы не терять светлое время попусту. И так затемно возвращаться придется. С нами собрались ехать дядька и вахмистр в виде сопровождения. А доктор обещал прибыть в имение к вечернему чаю. Еще один казак остался в имении для наблюдения за окружением и связи с казачьими разъездами.