Князь Целитель 1

Глава 23

Мы как раз вышли в приёмное отделение, когда двери входной группы распахнулись и сотрудники скорой помощи ввезли первую каталку с воющим от боли бойцом — типичная ситуация для госпиталя рядом с аномалией. Правая нога у него представляла собой культю выше колена, обмотанную кучей бинтов. Похоже, что под бинтами находится ещё и какой-то предмет одежды. Кроме этого у него отсутствовал ещё и правый рукав, повязки так же массивно были наложены на плечо, но рука оставалась действующей. Завывая и крича проклятия, он мотал в воздухе культёй бедра и правой рукой, сжимая кулак до побеления костяшек.

— Сюда его! — крикнул санитарам Герасимов и побежал в сторону манипуляционной, махнув и мне рукой.

Я побежал вслед за ним. Позади слышались всё новые голоса, стоны, нецензурные тирады и скрип колёс каталок. В некотором роде я был прав, когда говорил отцу, что здесь меня ждет лучшая практика и освоение своих магических сил, но видеть все это все так же было непросто. С другой стороны, профессионализм все равно брал верх, и я приступал к работе, ведь в этом мире я обладал куда большими возможностями, чем в прошлом, и не собирался отступать.

— Этот самый плохой, или ещё хуже есть? — спросил Анатолий Фёдорович у санитара скорой, прежде чем ввезти каталку в манипуляционную, прислушиваясь к нарастающему в приёмном гвалту.

— Этот, — ответил санитар, кивнув на пострадавшего.

— Эй, ребята, дуйте быстрее в приёмное, — поторопил Герасимов двух целителей, неспешно выходивших из ординаторской. — Там полная задница, а мы пока тяжёлым займёмся.

Два целителя бросили взгляд на нашего пациента, переглянулись между собой и чуть ли не бегом отправились помогать прибывающим в госпиталь раненым бойцам. Значит, пока можно будет не отвлекаться.

Первым делом Герасимов достал из шкафа странной конструкции каркас из стальной проволоки, схватил какую-то толстую большую марлевую салфетку, вылил на неё резко пахнущую жидкость из флакона и прижал к лицу продолжавшего выть бойца. Тот сделал несколько вдохов и замолчал. Поднятая вверх культя бедра и правый кулак медленно опали на поверхность каталки. Мы рывком переложили его на манипуляционный стол и пошли обрабатывать руки.

— Откройте окно настежь, — сказал Герасимов медсёстрам. — А то мы тут сейчас все в наркозе будем.

— А нормального наркозного аппарата нет? — осторожно спросил я у своего наставника.

— Ты думаешь, если бы у меня был наркозный аппарат, я бы стал вспоминать этот каменный век? — истерично хохотнул Герасимов, тем не менее занимаясь делом. — Да хрен там! Последний сломался вчера, а нам никак не приобретут новые! Я уже давно говорил, что этот хлам надо прекращать ремонтировать, там уже нечего восстанавливать, на что мне главный показывает дулю и твердит про ограниченное финансирование, будь оно всё проклято. Да ты не дрейфь, справимся, — подмигнул мужчина мне. — А как, ты думаешь, справляются целители в Аномалии, когда без наркоза не обойтись?

— Ну, я был уверен, что усыпляют раненого с помощью магии, — пожал я плечами.

— Магии, ага! — резко кивнул Герасимов, наблюдая, как одна медсестра раскладывает хирургические инструменты на столике, а вторая осторожно снимает бинты с бедра. — А если у тебя десять человек ранены, запаса энергии хватает, чтобы спасти пять, а если с магическим наркозом, то придётся послать на хрен ещё двоих. Так ты что выберешь? Масочный наркоз или плюс две смерти?

— Я понял, — кивнул я, вздохнув. — Лучше спасти как можно больше или хотя бы дать им шанс протянуть дольше до подхода помощи.

— Вот именно! — воскликнул Герасимов, молниеносно накладывая зажим на резко закровоточившую артерию, когда с культи сняли жгут без его приказа.

Он так злобно потом посмотрел на допустившую ошибку медсестру, что та побелела, сравнявшись цветом лица с халатом. Когда она начала снимать повязку с плеча, руки дрожали. Анатолий Фёдорович хотел что-то сказать по этому поводу вслух, но увидел её реакцию и сжалился, промолчал, покачав головой.

Я старался чётко выполнять его указания, а он довольно ловко перевязал сосудистый пучок и быстро начал формировать культю так, чтобы теперь уже бывший боец смог пользоваться протезом. После наложения наводящих швов на мышцы и кожу, заживлением раны он уже занялся с помощью магии, что в итоге гораздо быстрее естественного процесса.

— Плечо осмотри пока, Вань, — сказал он, завершая работать с бедром и перейдя к очистке организма от негативной энергии.

Повязку с плеча к этому времени сняли полностью, здесь тоже была рваная рана по наружной поверхности с частичным повреждением мышц, кровотечение незначительное, крупные сосуды не пострадали. Начиная заниматься окончательной остановкой кровотечения, я уже чувствовал лёгкое головокружение. Теперь я стоял ближе к маске, пропитанной хлороформом, и наркотизатор начал действовать на меня. Открытое настежь окно несильно помогало.

Пока я сам не вошёл в наркоз, решил ускориться. Поток энергии в область раны направил максимальный по мощности и мягкие ткани начали стягиваться прямо на глазах. Даже для самого себя я организовал показательное выступление. Когда рана зажила полностью, я, чуть не теряя сознание, рванул к окну, дыша свежим воздухом полной грудью. Сначала головокружение стало отступать, потом появилось вновь из-за частого глубокого дыхания. Я облокотился о подоконник и замер на некоторое время, остановив дыхание.

— Туда её, — буркнул Герасимов, вышвыривая в окно ставшую теперь ненужной пропитанную хлороформом салфетку. — Потом уберём. А то Ваня у нас здесь сейчас на пол ляжет. Ну что, студент, ты живой? — последнюю фразу он произнёс, уже подойдя ко мне. — Ты глаза хоть открой, а то я понять не могу, спишь ты или нет.

— Уже лучше, — сказал я, прекратив задержку дыхания и открыв глаза. — Я почти в порядке.

— Молодец! — бодро заявил Герасимов и снова хлопнул меня по плечу. — Плечо зачётно залатал, я всё видел. А теперь бежим в приёмное, там ещё куча работы.

Так и хотелось сказать: «Подождёт ваша куча», но я сдержался, там люди нуждаются в помощи, некогда слабость проявлять. Да вроде и хлороформ отпускает потихоньку, начинает появляться ясность ума. Всё это я думал, пока шли какие-то тридцать метров до приёмного.

Здесь уже стало немного тише. Сопровождающих выпроводили на улицу, самых крикливых уже подлечили, но работы ещё осталось немало. Герасимов поручил мне перезагрузиться, производя лишь очистку от негативной энергии Аномалии, но снова надо было делать это одновременно на двух пациентах. Что ж, для меня это уже не ново, но и до совершенства не наработано, так что снова придётся попотеть.

Анатолий Фёдорович и двое его подчинённых продолжали заниматься ранами и переломами, а я подбирал себе пары пациентов и производил очистку. Количество негатива у этих было меньше, чем у первой парочки, на которых я впервые попробовал такой способ, и мне не приходилось прерываться на медитацию посередине сеанса, зато по завершении каждого такого исцеления я закрывал глаза и медитировал. После очистки уже четвертой пары меня остановил Герасимов.

— Чеши ты, наверное, уже домой, — сказал Анатолий Фёдорович и сочувственно похлопал по плечу. — А то ещё немного и тебя придётся госпитализировать с истощением. Иди отдохни, выспись как следует, а завтра снова в бой, теперь на второй этаж. Могу заверить, там ты тоже не соскучишься. Даже заранее сочувствую.

Я благодарно кивнул и пошёл в ординаторскую переодеваться. В приёмном было уже тихо, те двое целителей корпели над последними пострадавшими с самыми лёгкими повреждениями, остальных или отвезли в палату под наблюдение, или отпустили домой.

Я вышел на улицу, вдыхая свежий воздух и любуясь на темнеющее небо. Лёгкий вечерний ветерок донёс едва уловимый запах хлороформа от валяющейся на газоне под окном салфетки. Странно, что он до сих пор окончательно не выветрился. Я не поленился дойти до неё и запульнуть в мусорный контейнер. Теперь, с чувством выполненного долга, можно на автопилоте отправляться домой, ноги сами приведут, куда надо.

Примерно в таком темпе я работал до конца недели. Герасимов отправлял меня с утра каждый раз в разные отделения, где я проходил испытания с переменным успехом. Причём эта переменная больше зависела от отношения и самодурства работавших там целителей, а не от сложности пациентов. Не скажу, чтобы у меня всё получалось в совершенстве, но многие вещи успел повидать и разобраться, что с этим надо делать, так что теперь почти в любой ситуации не пропаду. Тем более все это время мой нейроинтерфейс пополнялся новыми сведениями, что в дальнейшем тоже могло служить мне хорошей базой для собственного развития.

Анализируя свои успехи и работу других целителей в отделениях, для себя я сделал вывод, что с работой справился бы, но иногда нужна всё-таки помощь старшего. С диагностикой проблем не было, помогал прошлый опыт, в смысле из прошлой жизни, а ещё здорово помогала справочная информация, которую мне услужливо и своевременно предоставлял нейроинтерфейс. Хорошо, что я потомок одного из самых богатых родов в империи, таких имплантов, как у меня единицы — ведь такие вещи никак нельзя отдавать в массовое пользование.

После похождений в других отделениях, я возвращался в приёмное, под крыло моего учителя — Герасимова Анатолия Фёдоровича. Порой приходилось от него получать по ушам, но я даже перестал обижаться, потому что он всегда говорил по делу. С каждым днём я всё реже давал ему повод для нелестных высказываний, такими темпами ему скоро вообще не в чем будет меня упрекнуть.

Вот и в эту пятницу я снова вернулся в приёмное из инфекционного отделения, где с помощью магии я смог победить довольно зловредный патоген у нескольких пациентов. Уже понял, что именно в это время начинают привозить раненных монстрами и поражённых энергией Аномалии бойцов и искателей приключений. В этот раз привезли не так много, как в прошлый, но бросалась в глаза степень поражения негативом и серьёзность травм.

Возникал вопрос, как они вообще умудрились добраться до госпиталя живыми? Скорее всего, без помощи военных не обошлось.

— Так, Ваня, не спим! Взбодрись! — покрикивал на эмоциях Герасимов, который как пчёлка от цветка к цветку, перепархивал от пациента к пациенту. — Этих двух очистить от негативной энергии, пока они тут коньки не отбросили, и сразу доложить мне!

Он указал на сидевшую на полу у стенки пару бойцов. Выглядели они крайне неважно: лица бледно-серые, глаза закатываются, руки и ноги безвольно раскиданы. Скорее всего, когда усаживались на это место, были ещё в сознании, теперь же они находились чуть ли не в коме.

Похлопывание по щекам дало нулевой результат, они даже не отреагировали. Отодвинув нижнее веко, я заметил потемнение сосудов конъюнктивы, явный признак начинающейся трансформации.

Я сел на пол между бойцами лицом к стене, положил им ладони на область сердца и начал вытеснять негативную энергию Аномалии своей целительской. Направив правильным образом поток энергии, я сразу на ходу начал медитировать, чтобы моего воздействия хватило на большее время. Через некоторое время приостановил вливание и бегло просканировал своих пациентов.

Негатив поддавался, но очень медленно и неохотно, так как часть энергии тут же уходила на восстановление нормальной структуры тканей. Настолько сильное поражение я вижу впервые. До этого уже видел начинающуюся трансформацию, но она была избирательной, а здесь это происходило диффузно, бессистемно, практически везде. Энергии оставалось чуть больше половины, и я продолжил воздействие.

— Ты живой там? — как сквозь вату прозвучал голос моего наставника, когда я уже заканчивал исцеление выданных мне пациентов.

— Пока живой, — кивнул я, открывая глаза, — но они слишком сильно заражены. Я бы их перевёл в реанимацию.

— Какая, к чёрту, реанимация⁈ — рыкнул Герасимов. — У нас тут таких две дюжины, в реанимации мест столько нет. Давай я доделаю, а ты медитируй и берись за следующих. Точнее, за следующего, бери по одному, два таких увесистых для тебя оказалось слишком тяжело.

— Хорошо, — безучастно произнёс я и отошёл в угол, где снова сел на пол и ушёл в медитацию.

Если на этом как следует сконцентрироваться, то можно ускорить процесс восстановления энергии до нужного уровня, то есть до полного. Минут через пять или чуть больше я был готов снова приступить к делу.

Я встал и отыскал взглядом Герасимова, он легко контролирует ситуацию в таких объёмах и знает всё про каждого из поступивших. Встретившись со мной взглядом, Анатолий Фёдорович всё понял и ткнул пальцем в следующего бойца.

Я обошёл нескольких раненых и подошёл к новому пациенту, который находился примерно в таком же состоянии, как те двое. Их, кстати, нигде не было. Или отвезли в палату, или Герасимов их исцелил настолько, что они смогли уйти. Мой следующий пациент лежал на носилках, которые стояли на полу. Для удобства я сел рядом и приступил.

Работать с одним пациентом оказалось чувствительно легче. Вытесняя из его организма негативную энергию Аномалии, я умудрялся ещё и сканировать попутно происходящие изменения.

То, что я увидел в самом начале, меня реально испугало. Его мягкие ткани и даже кости начали изменяться. Кажется, я начал понимать, откуда берутся все эти монстры аномалии. До этого я знал только про призрачных воинов и лучников, теперь понял, что спектр возможных превращений нормальных живых существ в чудовищ гораздо более широк.

У меня уже почти не осталось энергии, когда боец оказался исцелён полностью. Он открыл глаза и начал озираться по сторонам, потом неуверенно поднялся и сел на носилках. Я же снова отправился в угол, чтобы медитировать.

Слышал, как Герасимов требовательно окликнул меня, но я поднял руку, давая понять, что меня не беспокоить. Наставник всё понял и не сказал больше ни слова, в этом плане он был довольно понимающим.

Борьба за каждого бойца продолжалась ещё долго, и я потерял уже счёт времени, когда Герасимов похлопал меня по плечу и сказал идти домой. Я чуть не ушёл прямо в халате, развернувшись на выход, но вовремя вспомнил, что надо переодеться. В ординаторскую не пошёл, а просто отдал грязный халат санитарке, что пробегала без дела рядом, потом отправился домой.

— Что-то ты вообще еле живой, — увидев меня, сказал Матвей. — Иди садись за стол, я там картошку на сале пожарил, остыла уже, сейчас разогрею.

— Здорово, спасибо, — пробормотал я и просто рухнул на стул.

— Что ж ты себя не бережёшь-то так? — покачал головой Матвей и зажёг газ. Буквально через минуту начало аппетитно шкворчать и с новой силой пошёл аромат. Чего не отнять, но мой товарищ, действительно, умеет готовить — не на уровне поваров моего рода, разумеется, но тем не менее сомневаюсь, что у меня самого получилось бы лучше. — Как там твои успехи, кстати?

— Продвигаюсь потихоньку, — ответил я, взял со стола вилку и начал бессмысленно крутить её в руке. — Раненых в последнее время к вечеру всё больше привозят. Такое впечатление, что Аномалия активизируется.

— Так сколько туда народу ходит, забыв голову дома в тумбочке? — рассмеялся Матвей, переворачивая картошку на сковороде и заставляя тем самым проснуться мой аппетит. — Вот такие и нарываются на неприятности.

— Хочешь сказать, что в Каменск понаехало много дураков? — с сомнением спросил я.

— Так очевидно же, — ухмыльнулся Матвей. — Вот мы завтра пойдём с серьёзными ребятами, у нас всё будет по-другому. Наши доспехи, кстати, готовы, можешь оценить.

— Чуть позже, вставать не хочу, — бросил я, хотя самому стало интересно, но реально лень вставать.

— Ладно, тогда поешь пока, — сказал мой напарник и вывалил содержимое сковороды на мою тарелку.

— Ого! Куда столько? — вяло возмутился я, увидев в тарелке солидную горку жареной картошки.

— Ешь давай, тебе сейчас надо! — заботливо произнёс Матвей. Прямо, как бабушка с внуком разговаривает. — А я пока твой доспех тебе продемонстрирую.

Аппетит проснулся окончательно и я начал запихивать в себя содержимое тарелки. Еда хоть и простенькая, но как же вкусно! Тем временем Матвей достал из-под моей кровати мешок и вытащил доспех. Смотрелся он намного солиднее того, что мы надевали на себя в прошлый раз.

— А ты попробуй, какой он лёгкий! — сказал напарник, протягивая мне доспех.

Я взял доспех одной рукой и поднял без особого труда. Мощные пластины, которые закроют всё тело и плечи, в совокупности весили килограмм пять, ну максимум семь, не больше. Старый весил минимум в два раза больше.

— Впечатляет, — кивнул я.

— Скоро испытаем, — улыбнулся Матвей.

— Лучше бы не довелось, — покачал я головой. — Лучше для красоты носить подобное. Это я к тому, что не хотелось бы, чтобы напал какой-нибудь монстр и попробовал доспех на прочность.

— Да, тут ты прав, — грустно улыбнулся Матвей, не став со мной спорить по такому поводу. — Но всё равно в таком доспехе гораздо спокойнее и движения будет меньше стеснять.

— И не поспоришь, — сказал я, чувствуя, что засыпаю на ходу. — Извини, я спать.

Я даже не предпринял попытку убрать доспех на место, а с трудом стащил с себя одежду и заполз под одеяло.