Княжий венец

Глава 41.

- Вот как? – всего на секунду любимые руки сжались крепче на ее талии. Словно он боролся с мыслью прижать ее к себе накрепко. Но через мгновение пальцы разжались. Невыносимо медленно он поднял на нее взгляд и Тами вздрогнула: в светлых, отдающих зеленью глазах лютый, прожигающий насквозь холод. И желваки бешенства гуляют на точеных скулах. Которые она так любила целовать... Князь медленно, будто с трудом, отступил, сначала на шаг. Глупо и нерационально, но валорка попыталась его удержать, сжав похолодевшими пальцами плащ. Велеслав стряхнул ее пальцы походя, как ненужную пыль. Мучительно медленно отошел еще на пару шагов и повернулся к нежданному гостю. – Тогда тебе, каганчи, нужно как можно быстрее вернуть сестру ее мужу. Ее маленькое похождение в Миргороде закончено. Надеюсь – все удовлетворило, - кривятся твердые мужские губы.

Чей это голос? Это не он, не может он говорить с таким ледяным высокомерным пренебрежением! Несогласие, неверие внутри боролось с разливающейся болью. Он не может так с ней! Или может??

- Я все объясню! Леслав… - прошептала Тамирис со слезами на глазах. Желая объяснить и вернуть вместо страшного незнакомца ее веселого и страстного «десятника». Мужчина дернулся от ее голоса, как от удара. Вновь обожгли холодом глаза, в которых вместо равнодушия плескалась лютая ненависть. Такая, что жгла почище раскаленного железа.

- Князь Миргородский. - осек он ее, всем видом демонстрируя, что не намерен далее продолжать беседу. Руки сжались в кулаки, чтобы сдержать хлеставшую через край ярость. Обманула! Еще и как! Развлекалась с ним, потому как устала от постылого мужа? Разнообразия захотелось?

- Ты тоже просил верить! – в отчаянии прошептала ему Тамирис, глотая слезы.

- Тебе, замужней кагани,[1] здесь более не рады. Возвращайся к мужу, - придавил напоследок взглядом так, что у нее дыхание осталось в горле. Дернул князь темноволосой головой, желая уйти поскорее, но потом все же политес взял верх. Через силу повернул он голову к гостю, - не серчай, каганчи, но сейчас я идти должен. Дела. Позже свидимся.

Развернулся, плечи расправил и пошел прочь, механически переставляя ноги. Ничего перед собой не видя. Впечатывая свое сердце в землю каждым удаляющимся шагом. И не только свое.

- Мири, - родные надежные руки обняли ее, привычно укрывая ее от мира, - как ты здесь казалась? Подожди, ты – плачешь?! – ошалел от увиденного Джанибек, - малышка, ты же с похорон матери не плакала. О, Небо! Что случилось?

А ее сотрясали глухие, надрывные рыдания, хотя она изо все сил вцепилась зубами в камзол брата, пытаясь сдержаться. Как же больно! Изнутри резало и кромсало на куски так, что было невыносимо дышать. За что?! За что так с ней?

- Я его убью! – процедил Джанибек, поглаживая сестру по голове. – Что он тебе сделал? Успокоишься и все мне расскажешь, да? Ну, прекрати, у меня сердце из груди рвется от твоих слез. Тихо, стрекозка моя, тихо…

Кто-то подошел решительным шагом, прошелся по ней внимательным взглядом, сурово посмотрел вслед ушедшему князю. Покачал головой.

- Вы оба – за мной, - холодный безапелляционный тон мог принадлежать только одному человеку.

- Не слишком ли ты много на себя берешь, шаман? – мгновенно ощетинился Джанибек. Да встречались за столом переговоров и не раз. Даже сговаривались вместе о женитьбе, будь она неладна. И вокруг Яры он крутился. Но чтоб командовать! Им!

- Это ради Тамирис, - смягчился Драгомир, - не стоит всему двору видеть слезы твоей сестры, каганчи. А кроме того, она элементарно устала с дороги. Поэтому – прошу за мной, - он гостеприимно сделал жест рукой в сторону «Логова».

- Но…, - осекся Джанибек, зная, что в вотчину подопечных Яры никому из мужчин без разрешения ходу нет. И не важно – кто ты, для всех кулак воительницы одинаково тяжел.

- Лерка с рысятами на выездные игрища отправилась, - с едва заметной улыбкой пояснил волхв, - Так что можно. Пустая сейчас школа.

Тамирис слушала их беседу, как сквозь кокон. Уткнувшись в подмышку брата, она жадно вдыхала родной запах. Он был единственной ниточкой, что держала ее тут. А иначе – зачем? Зачем вообще она? Рыдания усилием воли подавила, но слезы глупо и безостановочно текли по щекам. И никак не останавливались. Хотелось забиться в самый дальний темный угол и остаться там навсегда. Может тогда это боль перестанет рвать нутро на куски и утихнет? Хоть немного?

Силы окончательно покидали, так что Тами некрасиво споткнулась уже на пороге «Логова». Недолго думая, Джанибек подхватил сестру на руки и нахмурился. Совсем она невесомая стала! Что произошло с его младшенькой сестренкой? Еще и князь замешан. С благодарным вздохом она обняла его за крепкую шею, обессиленно устроив голову на плече.

Когда вошли в кабинет воительницы, волхв щелчком зажег несколько свечей, отгоняя царивший полумрак. Джанибек, если и удивился, но виду не подал – выучка дворцовая еще и не к такому приучит. Присел в кресло, не выпуская сестру из рук. Внутри поднималась неконтролируемая ярость. Мири жалась к нему, как раненный зверек! И сомнений, кто в этом виноват, у него не было. Но что все-таки произошло и как она оказалась тут? Сплошные вопросы.

Драгомир посмотрел на девушку и посмурнел еще больше. Молча налил воды кружку, подогрел ладонью и бросил туда из мешочка несколько бусин.

- Выпей, девочка, - неожиданно мягко произнес он, - это придаст сил.

Будь Тами чуть менее отупелой от навалившейся боли, она бы растерянно захлопала ресницами. Драгомир и сочувствие были также не совместимы, как свет и тьма. А вот поди ж ты. Но сейчас ей было все равно. Она выпрямилась на коленях у брата, равнодушно выпила содержимое и вернулась в прежнее положение. Приглушенно чувствуя благодарность за разливающееся от сладковатого напитка тепло. Слезы начали потихоньку отступать. Но не боль, ее лишь слегка припорошило. И она чувствовала, что это ненадолго.

- А теперь я готов выслушать, - Драгомир с усталым вздохом сел за стол.

- Сначала – я. Мири, как ты тут оказалась? - мягко спросил брат, осторожно поглаживая ее по спине, - ты же уехала со свадебным обозом.

- В каком смысле? – удивленно взметнулись брови волхва.

- В прямом. Отец сговорился о ее браке с половецким ханом.

- С ханом? С самим Гардашем? Ему же за семьдесят?

- Семьдесят два, - равнодушно поправила Тамирис, прокручивая пуговицу на камзоле брата.

- Тогда – зачем? – обтекаемо уточнил Драгомир.

- А кто может отказать половецкому хану? – недобро усмехнулся Джанибек, - За ним – Степь. Захотел и получил. Тем более не пойму, как ты тут оказалась? Сбежала – понятно, но как?

- Легко, - пожала она плечами, - слишком отец и остальные поверили, что я никуда не денусь. Перед отъездом, в знак подчинения воле кагана, надела паранджу, с густой сеткой на глазах. И сказала, что ее с меня снимет только будущий муж. Чтобы не пришлось подделывать голос, объявила, что беру обет молчания до прибытия в Полоцк. Кто посмел бы осудить благочестие послушной дочери? – губы сложились в горькую усмешку.

- Я понял. Хотя ума не приложу, зачем хану, собаке степной, ты понадобилась. Хорошо, паранжа и все прочее, но ты – тут! А там тогда кто? – гнул свою линию брат.

- Вместо меня уехала моя Надин, - нехотя пришлось признаться.

- Служанка? Ах, да, это же ее ты хотела отправить сюда, в Миргород. Я еще удивлялся, что ты готова с ней расстаться, хотя вы были неразлучны. Но что с ней будет по приезду в Полоцк?

- Ничего. Мы с ней это обсуждали. Выйдет замуж за половецкого хана и будет жить в роскоши. В конце концов она заслужила, после стольких опасностей и поездок со мной. Хан не знает, как я выгляжу, ему всего лишь нужна новая игрушка в гарем. Потерю способностей к Тьме всегда можно связать с потерей невинности или рождением ребенка. Если хан умудрится сделать первое или второе. Можно все остальные вопросы потом? Я смертельно устала и хочу прилечь.

Мужчины молча переглянулись, после чего волхв едва заметно кивнул.

- Ты живешь тут? Я хочу знать о тебе все, Мири.

- Да, у меня своя комната. И мне тут нравилось. Потом все обязательно расскажу. Джаник, я очень рада тебя видеть, правда! Прости, сейчас у меня просто нет сил, - девушка нежно обняла брата, поцеловав в щеку сухими губами.

- Может тебе что-то нужно? Еды? - обеспокоенно глянул на бледную сестру. С нее будто разом смыло все краски. А ведь она всегда была сильной! Самой сильной из них. Несгибаемой. Все братья признавали это. Недаром отец, вопреки общепринятому, любит ее больше сыновей. Ибо характером и повадками похожа на него более других. Спорить с обоими бесполезно и порой опасно даже близким. Сила у отца и дочери разная, но оба привыкли повелевать. И вот сейчас, глядя в посеревшие фиалковые глаза, Джанибек не узнавал сестру. Тень самой себя. В качестве ответа, отрицательно мотнула Тами головой и, соскользнув с его колен, скрылась за дверью.

- Что думаешь? – негромко спросил Драгомир, когда за девушкой закрылась дверь

- Кроме того, что я хочу убить твоего князя?

- Кроме. И ему сейчас не легче, поверь. Что мы можем сделать?

Джанибек задумчиво провел костяшкой указательного пальца по нижней губе. Нахмурился.

- Ничего. Даже наоборот. По нашим законам она нарушила приказ кагана. Прямой. За это карают смертью. Любой валор, кто встретит ее на пути, должен убить. И я, как видишь, оказался первым. Разумеется, я смолчу, но найдется кто-то еще, кто донесет отцу. Намного быстрее это станет известно, если она… станет княгиней.

Собеседники, не сговариваясь решили отбросить дипломатию и называть вещи своими именами. Поведение обоих – князя и валорской принцессы, как и то, что они приехали вместе, видели оба. Прикидываться или отрицать очевидное – всего лишь терять время.

- Уговорить хана не жениться – тоже не вариант.

- Это уже будет прямое оскорбление кагану. Что после сговора о браке, отказались от его дочери. Чтобы смыть позор, отец должен будет начать войну. И кстати война грозит вам, если станет известно, что вы скрывали преступницу. Даже если она сядет на трон – это ничего не изменит, - Джанибек с досадой развел руками.

- Война нам уж точно не нужна, - Драгомир забарабанил пальцами по столу, - но и выдать вам девочку мы не можем. Она только что спасла княжество от разорения и множества смертей. На наших Болотах подняли мертвых.

- Она опять говорила с Тьмой? – недовольно нахмурился Джанибек, - вот гадство. Мири никогда не признавалась, не жаловалась, но я знаю, что это выпивает ее. Раз за разом. После каждого случая ей все труднее возвращаться назад. Я себе места не находил, когда она ездила в свои «поездки». Был с ней там всего один раз и… мне этого хватило, - каганчи передернуло от воспоминаний.

- Почему не запретили?

- Кому? Ей? – Джанибек невесело рассмеялся, - Это невозможно. Мири с детства делала только то, что хочет. Она – любимица отца и при всей ее нежности, только она может противостоять его гневу. И настоять на своем. Когда каган попробовал запретить ей поездку – сестра на его глазах едва не придушила тьмой ближайшего советника. Сказала, что должна применять силу, чтобы самой не захлебнуться. Поэтому любой, кто встанет у нее на пути – не жилец. Наш каган уступил.

- И все же она не смогла уговорить отца не выдавать ее замуж?

- Отец тянул с этим сколько мог. Всех женихов, даже самых выгодных, спроваживал. Сестре уже двадцать пять, и по нашим, и по вашим меркам это… гхм – зрелость. Знаю, что каган намеревался оставить ее подле себя, потому что слишком любит. Любого мужчину считает недостойным руки единственной дочери. Но Гардаш поставил ультиматум, что заберет Мири добром или на развалинах нашей столицы. Выбор без выбора. Тут уже на браке она настояла сама, в очередной раз разругавшись с отцом. Мири слишком жалостлива, чтобы позволить погибнуть сотням и тысячам из-за нее одной. Всегда была такая, бросалась на помощь, сломя голову.

- Хорошо, но какой выход?

- Я не знаю, шаман. Не вижу. Но то, что она страдает - рвет мне сердце. Уверен, сестра этого не заслужила.

Драгомир недовольно поджал губы. Он терпеть не мог безвыходных ситуаций. Это было прямое оскорбление его разуму, который обычно находил выход в самых сложных случаях. Хотя, у выхода из таких ситуаций всегда запредельно высокая цена.

- Во-первых, нам всем надо успокоиться. Пусть сестра твоя отдохнет, мы обмозгуем ситуацию порознь, и, скажем, сегодня вечером, встретимся еще раз. Обсудим, кто что надумал. Может придет какая-то дельная идея – как выкрутиться. Заодно – оба упрямца поостынут и мы их помирим.

Джанибек согласно кивнул:

- Думаю это…

Небрежный тычок в дверь и в комнату влетел вихрастый паренек, лет шестнадцати. Худой, чуть нескладный, с едва пробивающейся на щеках светлой щетиной. Он резво сдернул шапку с головы, неловко поклонился и, не особо обращая внимания на гостя, затараторил.

- Ведающий, здравия тебе! Меня Щавей заместо себя оставил. Наказал докладывать тебе, ежели что-то особливой важности будет.

Джанибек едва заметно прищурился – один из шпионов Яры! Щавей, молодое дарование, которое воительница откопала неизвестно где, виртуозно плел разведывательную сеть, подключая к ней тех, кого обычно не берут в расчет – детей и женщин из числа слуг. Кто в здравом уме, заподозрит подростка в придачу с глупой дворовой девкой?

Драгомир покосился на валорца, но выставлять гостя из комнаты не стал. Дружеские отношения с принцем важнее текущей информации. Тем более вряд ли там что-то стоящее – иначе он сам бы знал намного раньше.

- Говори, - кивнул парню.

- Караван пришел в город только что. Еще токмо разгружаются, на постой остановились в доме для купцов. Я помогал мулов распрячь, покрутился, послушал разговоры ихние. Они по реке, на лодьях большую часть пути прошли. Это быстрее ежели через степь и леса.

- И…?

- Из Полоцка они. Хан ихний помер.

- Гардаш?! – воскликнул каганчи. Темные глаза расширись от удивления.

- Вроде так. Баяли, что от обжорства, на пиру прямо отошел, - дернул плечами мальчишка.

Драгомир скрестил взгляд с темными глазами гостя.

- Еще что-то? – уточнил он.

- Более ничего.

- Ступай, - не поворачивая головы бросил парню. А сам продолжал молчаливый диалог глазами. Подросток, не задумываясь, стрелой вылетел из комнаты. Волхва побаивались, даже когда вины за собой не чуяли.

- Что думаешь?

Джанибек задумчиво потер подбородок. Необходимо было учесть и свои, и половецкие традиции, которые, порой дико противоречили друг другу. Каганчи заговорил медленно, осторожно подбирая слова.

- Если сейчас свадебный караван повернет назад, то это уже не будет оскорблением половцев. Как и нас тоже. Отец возвращает «невесту» домой по уважительной причине. Можно сказать – по воле Богов. Но караван сейчас в пути и там никто не знает о смерти жениха. До отца вести тоже дойдут не сразу, а на несколько дней позже. Значит, его люди не догонят невесту до прибытия Полоцка. Не успеют. А если караван достигнет столицы – невесту уже не вернуть. Ее не выпустят.

- Почему?

- Едва невеста ступит за ворота города, то уже подчиняется половецким законам, - Джанибек вскочил на ноги и нетерпеливо зашагал по комнате, - а они – дикари! У них особым благочестием считается, если жена или невеста восходит на погребальный костер вместе с мужем. Шайтан дери этого хана! - стукнул он кулаком по стене.

- Но если погибнет служанка, над Тамирис уже не будет довлеть гнев кагана? – осторожно поинтересовался волхв. Самоотверженную прислужницу было, конечно жаль, но судьба Тами его волновала гораздо больше.

- Еще как будет! Отец злопамятен и не простит позора. Даже если никто о нем не будет знать, кроме него. Он все равно отдаст приказ. Если только… - Джанибек медленно развернулся к собеседнику.

- Если что?

- Если только кто-то из кровных родственников не развернет караван в пути, - аккуратно облекая мысль в слова заговорил Джанибек, - по уважительной причине – а она у нас есть. Так? А дальше, на обратной дороге невеста может встретить свою судьбу и выйти замуж! Тогда это считается благословением Неба и смывает малейший позор с отца и невесты. С караваном едет мой младший брат Маликсар! Нужно как-то его предупредить!

- У нас есть почтовые соколы, но они летают только между городами, - нахмурился волхв, - а до Полоцка – сплошная безжизненная степь. У тебя есть-то что для срочной связи с братом?

- Нет, - помрачнел Джанибек, - но нужно что-то придумать. Это наш единственный шанс!

- Даже если пойдем по реке – все равно долго. Можем разминуться. Ты знаешь, где они примерно находятся? – волхв развернул на столе подробную карту земель княжества и всех близлежащих соседей.

Каганчи подошел и склонился над тонко выделанной кожей. Поискал глазами нужные города.

- Если предположить, что караван идет медленно, а Мири наверняка попросила не торопиться, чтобы выиграть себе больше времени на дорогу в Миргород, хм… думаю, сейчас они примерно тут, - ткнул пальцем с фиолетовым камнем на перстне.

Драгомир нахмурился, разглядывая карту. Что-то в последнее время к ним одно за другим испытания идут. И как не кривись, а проходить их надо. Иначе нарастут, словно снежный ком – лаптем не расхлебаешь.

- Далековато… Старая дубрава – совсем наша окраина. И потом еще несколько дней по степи. Ближайший пограничный городок, где можно разжиться лошадьми, вот тут… - Драгомир вновь забарабанил пальцами по столешнице. Ох, как не хотелось раскрывать перед чужаком свои возможности. Но делать нечего – придется. Ради князя и друга.

- Надеюсь каганчи, у тебя удобные сапоги, - ухмыльнулся Верховный волхв, накидывая теплый плащ.

- А что? – тот весь подобрался, как хищник. Поднял на собеседника черные, как вишни, глаза.

- А то, что мы с тобой выдвигаемся. Прямо сейчас. Захватим на кухне все, что найдем съестного и уходим. Если успеем перехватить караван по дороге – твой отец не узнает о подмене невесты и благословит нужный нам брак.

- Но как…

- Все подробности – по дороге. Пошли.

[1]Кагани(здесь) – дочь кагана.