Книга радужников

- -

Загрузка подходила к концу - воды и продовольствия должно было хватить на обратный путь. Приготовленного количества припасов хватило бы еще и потому, что теперь экипаж составлял лишь около половины от прежнего количества людей. Моряки единодушно решили, что после смерти Капитана в этом путешествии их должен возглавить человек, своей доблестью несомненно доказавший своё мужество. Так Ритерго Раминос стал капитаном "Золотой лани". Разумеется, что Дорвельд, брат Веренд, Нетерлих и другие стали его помощниками, его опорой в плавании.

Деревня вождя Кэманке осталась пустой - по прошествии недели из джунглей так никто и не вернулся. Гупанаи привел своих людей обратно, в свои дома.

На берег рыбачьей лагуны прилетали двое радужников - Яркая Искра и её наставник, Раскат Грома. Раминос "говорил" с ними, но они не смогли сообщить ничего утешительного - в лесу не оказалось даже следов Кэманке или его соплеменников. Куда делся Феоникс тоже оставалось загадкой.

Дымка, поднимающаяся над жерлом Огненного Великана, стала беспокоить Кнауса. Он придумал и построил особый прибор - моряки прозвали его "погремушкой". Он состоял из полого бамбукового ствола с медной пластинкой в качестве донышка, а так же трех кусочков медной проволоки с кольцами на концах. Если прибор, будучи вкопан в землю, улавливал толчки и колебания грунта, то с кольца на пластину падала ружейная пуля, производя характерный звук. Нетерлих обнаружил, что каждый день маленькие землетрясения происходят всё чаще. Он предупредил экипаж о возможной опасности. Было решено отправляться в путь как можно скорее.

Ватхитхи, как и другие островитяне, говорила, что надеется на то, что Огненный Великан пощадит их и живущих на острове радужников.

Драконы оставались как будто вовсе равнодушны к своей судьбе. Яркая Искра "сказала" Раминосу, что они не могут покинуть эти острова, что их судьбы связаны воедино. Однако, однажды вечером Ритерго вернулся на борт с мешком за плечами. Когда Кнаус спросил, что он принес, Ритерго заперся вместе с ученым в капитанской каюте и только тогда развязал тесемки на горловине мешка. Там, прикрытые сухой травой, лежали несколько драконьих яиц. Нетерлих спрятал их в трюме среди бочонков и ящиков, переложив их в плотную корзину из местного кустарника тоги-тоги, который никогда не тонет.

- Мда, чтобы на это сказал Капитан? - задумчиво произнес Ритерго.

- Полагаю, он не стал бы рассказывать кому попало про этот груз! Но, надеюсь, детеныши из этих яиц смогут вылупиться и выжить в нашем климате! - ответил Кнаус. - А что, про старого приятеля по-прежнему нет вестей?

- Нет, никаких!

В экипаже так же сомневались и на счет окончательного бегства Хизго. Моряки считали, что он прячется где-то на судне, забившись в самую укромную щель.

Через два дня оказалось, что пары над жерлом вулкана уже не струились, а рвались наружу, как из кипящего чайника. Прибор Нетерлиха все время ронял свои пули, то по одной, то по две, а то и все сразу. К концу дня стало ясно, что подземные толчки слились в мелкую, едва заметную, но беспрерывную дрожь. Вибрации волнами прокатывались по всему острову, наводя страх на всех его обитателей. Ритерго на срочно собранном совете отдал приказ об отплытии. Кнаус говорил, что извержение неминуемо и что начаться оно может буквально с минуты на минуту. За вулканом установили наблюдение.

Всё же, опасаясь худшего, жители деревни вождя Гупанаи решили на лодках перебраться на один из больших соседних островов и там переждать время ярости своего божества. Ватхитхи должна была отправиться вместе с ними. Для Ритерго наступил тягостный момент разлуки и горечи от того, что им уже никогда не суждено увидеть друг друга. Прощаясь на берегу, они оба обливались слезами. В последнее мгновение Ватхитхи сняла со своей шеи и надела на шею Раминосу свой талисман - раковину, заткнутую маленьким камешком и обмотанную тесемкой из волокон лианы. Она сказала своему возлюбленному, что там внутри белый песок с побережья её родного острова и что это теперь будет ему памятью о ней…

На закате лодки островитян отправились в путь, "Золотая лань" тоже подняла якоря и отошла от берега на несколько миль. Тут решено было вновь остановиться и понаблюдать за вулканом до утра - если извержение начнется, то именно отсюда удобнее всего будет лечь на обратный курс, используя попутный ветер приличной силы.

Ночью никто не ложился спать - все смотрели на Огненного Великана с трепетом. Близилась полночь, когда над землёй и водой прокатился гул, как от далекого пушечного выстрела. Струи белого пара и дыма ударили в небо над вершиной горы. Гул и рокот вновь повторились, а с ближайших скал в воду попадали камни. Даже на таком удалении от суши все ощутили возникшую тряску, которая, впрочем, скоро утихла. Над островом и побережьем повисла жуткая, сплошная тишина - казалось, что собственное сердцебиение звучит как колокольный звон. Облако белого цвета оторвалось от жерла и взлетело ввысь - очевидно, истечение испарений из вулкана неожиданно прервалось. Кнаус вглядывался в происходящее через свою подзорную трубу, Дорвельд и Ритерго стояли с ним рядом.

- Это затишье мне очень не нравиться, капитан! - сказал изобретатель, ненадолго отрывая взгляд от окуляра трубы. Ритерго всё понял и приказал сниматься с якоря. Впрочем, никого подгонять и не следовало - опасность просто-таки висела в воздухе, растворилась в нем, заставляла быть напряженным и внимательным. Корабль полетел вперед, подставляя ветру все свои паруса.

- Вижу лодку! Лодка идет встречным курсом! - закричал Ашаши из "вороньего гнезда".

Через минуту-другую из-за мыса соседнего острова действительно показалась лодка-катамаран с треугольным парусом из волокон пальмовых листьев. Сердце Ритерго ёкнуло - он понял, кто мог так броситься наперерез его кораблю. "Золотая лань" "подобрала" часть парусов и сбавила ход. Как и предчувствовал юноша, в лодке сидела его Ватхитхи. Ничего не оставалось делать, как принять её на борт.

И так, корабль прошел уже в виду выдающейся в море каменной гряды, когда моряки стали показывать в сторону Огненного Великана, громко крича:

- Смотрите! Смотрите!

Нетерлих нацелил свою подзорную трубу в указанном направлении.

- Взгляни, Ритерго! Это потрясающе и так ужасно!

От конической вершины в небо вырвались огненные струи, ежесекундно меняя свой цвет от ярко-желтого до оранжево-красного и исторгая вверх пепел и темный дым. Теперь Огненный Великан сделался "огненным королем" - пять или шесть столбов огня превратили малый его конус в пылающую корону с дымным навершием над ней. Еще через минуту над всем пространством пронесся низкий звук, как будто в недрах горы застонал заточенный там гигант. Моряки замерли от удивления перед увиденным - громадный столб огня, дыма, пепла, паров, камней и пыли рванулся в небо над островом. Чудовищного размера обломки полетели в разные стороны от взорвавшегося вулкана. Сперва до корабля долетел грохот от произошедшей катастрофы, потом в паруса, мачты и все прочие выступающие части судна ударила накатившаяся волна горячего воздуха - на самом острове от этой волны деревья гнулись к самой земле и даже падали и ломались. Макушки мачт снесло, как ударом большой дубины, паруса и такелаж кое-где лопнули, как гнилые нитки, а не прочнейший и новый материал. "Золотая лань" зарылась носом в воду, однако быстро вернулась в прежнее положение.

Это был еще не конец буйства подземных сил - грибовидное облако из пепла и газов стало стремительно расползаться в стороны и в высоту - из него на окружающую местность сыпался пепел и летели раскаленные камни. Эта туча накрыла собой всю видимую часть неба, а от нее к поверхности воды распространилась серая пелена. Когда эта непрозрачная завеса накрыла корабль, то на него посыпался пепел и куски вулканической пемзы. Моряки, укрываясь чем придется, стали счищать этот серый снег, сбрасывая его за борт. В том была большая необходимость, потому что иначе судну грозила опасность опрокидывания, если бы пепел лег толстым слоем на всё, что можно. В то же время экипаж старался вернуть кораблю подвижность - вершину одной мачты восстановили, удалось поднять несколько парусов. Следовало спешить - там, позади сверкали белые молнии, блеск которых пробивался сквозь пелену, ухало и грохотало извержение.

Общими усилиями удалось восстановить почти всё парусное вооружение - корабль вновь резал волны, спеша уйти из-под смертоносной тени. Моряки еще много часов боролись с последствиями произошедшего, но лишь на исходе второго дня пути они сумели обогнать серую пелену, изрядно поредевшую из-за удаленности от её источника, но такую же неприятную и вязкую. Кнаус подметил, что теперь пепельная туча несколько осела, и над ней в сгущающейся темноте стали видны звезды.

Теперь работа на палубе могла идти посменно и нет нужды всем работать одновременно на своих местах. Вполне справедливо, тем более что силы стали покидать некоторых членов команды и им срочно требовался хотя бы краткий отдых. Впрочем, моряки вполне могли быть довольны - неисправленным осталось только то, что отремонтировать можно лишь стоя у причальной стенки. После заката солнца на палубе почти никого не осталось.

Ночь вступила в свои права. Луна и звезды заняли положенные места на небосводе. Ритерго сменил рулевого и теперь сам держал штурвал. Нетерлих со своей трубой стоял рядом и время от времени вглядывался в пространство позади корабля. На палубе, возле грот-мачты, сидела Ватхитхи, кутаясь в грубый дождевик, пострадавший от горячего пепла. Она смотрела на луну и неслышно шептала слова древнего песнопения, воздававшего хвалу ночному светилу. Ни она, ни Ритерго, ни тем более Кнаус, не видели, как крышка одного люка скользнула в сторону и на палубу крадучись вылез человек в драной одежде. Он беззвучно перебрался вперед и затаился за мачтой.

Нетерлих собирался спуститься к себе - на море ничего не происходило, не на что было взглянуть. Он уже повернулся, чтобы через несколько шагов спуститься на палубу, но тут какая-то неуверенность заставила его остановиться. Он вновь взял в руки подзорную трубу и направил её на линию горизонта. Ну, конечно, как и следовало ожидать, там не оказалось ничего примечательного. Ученый отвел взгляд в сторону, на воду, бегущую за кормой, и оставался в таком положении примерно полминуты. В его голове роились мысли обо всем пережитом и увиденном в течение последних дней. "Что же будет, если вулканическим взрывом снесёт большую часть острова? Еще хорошо, что мы убрались оттуда так вовремя! Вовремя? А что если последует повторный, куда более сильный удар?! Ну, ладно, еще разок взгляну и уйду!" - твердо сказал себе Кнаус, потому что ему надоело изводить себя неудовлетворенностью, взявшейся невесть откуда. Первые несколько секунд картинка в окуляре показалась ему той же самой, но изменения в ней уже случились, и изобретатель стал ждать более явных признаков этого. Так и есть! В лунном свете, далеко, у самой границы видимости, появилась какая-то тонкая блестящая полоска. По мере ожидания полоска всё увеличивалась в ширину и гораздо медленнее - в высоту. Там, на этой странной грани что-то блестело и переливалось. Кнаус понял, что что-то возникло на водной поверхности и теперь с огромной скоростью приближается к кораблю. Поднимать тревогу он не хотел, по крайней мере до тех пор, пока не выяснит, в чем дело. Он взглянул на море своими глазами - да, там в дали, поигрывали какие-то блёстки, едва видимые, едва заметные. В следующий раз в окуляре возник чередующийся блеск, похожий на тот, как если бы к кораблю плыл большой косяк рыбы и лунный свет играл бы на их чешуе. Без окуляра всё выглядело вполне мирно, но Кнаус решил, что лучше попросить посмотреть еще кого-нибудь. В данном случае никого, кроме Раминоса, рядом не было.

- Хм, я заметил позади нечто странное! Можете ли Вы, мой юный друг, взглянуть на это явление сами, а я пока подержу штурвал!

Ритерго согласился помочь. Он пару минут всматривался в замеченное Нетерлихом, а потом быстро передал тому трубу:

- Взгляните теперь сами! Я поднимаю тревогу!

Кнаус посмотрел и согласился со своим бывшим учеником - теперь стало видно, что над обычным уровнем воды возвышается кое-что большое, и это большое и всё растущее - огромная темная волна с белым гребнем блестящей пены на своей вершине. Пока трудно было оценить истинную высоту этого вала, но совершенно ясно, что встреча с ним в открытом море весьма опасна для потрёпанного корабля.

Члены экипажа спросонья не слишком понимали, чего ради их вызвали на палубу среди темноты. Но это настроение быстро прошло - те, кто успел подняться на мачты, оценили реальность надвигающейся угрозы. Они стали как можно быстрее готовить корабль к столкновению с такой массой воды - закреплять всё тяжелое и массивное, чтобы никакой груз не сместился и не повлиял бы на образование опасного крена, чтобы деревянные вещи не сорвало с мест и они не послужили бы смертельной угрозой для людей. Следовало позаботиться и о средствах спасения на тот случай, если кого-нибудь смоет за борт, например, и еще о многом другом. Ритерго в этой суете успел предупредить Ватхитхи, чтобы она залезла в одну из шлюпок и держалась бы там за что-нибудь изо всех своих сил, когда волна навалиться на корабль всей своей мощью. Очень скоро приготовления завершились и теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Брат Веренд возносил молитвы лучезарной Инрии, чтобы она дала людям силы выдержать это испытание во имя своего милосердия.

Вот стена воды уже приблизилась настолько, что стал слышен её рокот, её звериный рёв. Чем волна становилась ближе, тем выше она казалась, хотя уже и сейчас она бы в несколько раз перекрыла высоту самых высоких деревьев, известных морякам. Вот водная поверхность прогнулась и стала сползать назад, как скатерть, которую исполинская рука тянет на себя. "Золотая лань" осела на корму, заскрипело корабельное дерево, как будто заранее ворчливо жалуясь на то, что вот-вот на него обрушиться. Гребень волны, роняя пену перед собой, навис над мачтами. Судно, пройдя нижнюю точку спуска, теперь резко сунулось носом в воду и его потащило вверх по "телу" ревущей волны. Верхняя её кромка вдруг резко изогнулась и как сжатый кулак ударила в корпус корабля. Клокочущая вода десятками вихрей пронеслась через палубу, от кормы до носа, ломая и круша всё на своём пути. Вода полностью накрыла "Золотую лань", срывая с нее всё, что могла увлечь за собой.

Ритерго понял, что ему повезло и он ни за что не зацепился и ничего не задел. Какие-то обломки пропороли воду совсем близко от него, но не нанесли вреда. Раминос изо всех сил устремился к поверхности. Когда он вынырнул рядом никого и ничего не было. Тут над морем, по воздуху, пролетела волна мрака, затмевающая звезды и посыпающая океан пеплом и мелкими кусками пемзы…

Вода на удивление быстро почти полностью успокоилась и теперь ничто на ней не напоминало о разыгравшейся трагедии. Ритерго ничего не оставалось, как плыть вперед. Вдруг чуть дальше и правее его из глубины во всплесках и бурлении выскочили обломки, в том числе - большой кусок мачты. Должно быть из глубины вырвался воздушный пузырь, который и вынес на поверхность этот хлам. Обломок мачты - это уже кое-что! Ритерго взобрался на него и стал озираться кругом - нет, ничего больше и никого не видно! Сдаться вот так сразу - нет и нет, пока есть еще силы и надежда на то, что хоть кому-то удалось спастись! Ритерго опустил руки в воду и начал грести, вспоминая уроки по ориентированию по звездам, которые когда-то давал ему Нетерлих…