Книга Лета (СИ)

Глава 10. Спасение из плена

Кьяра с трудом разлепила глаза. Кто-то настойчиво тарабанил в дверь. Эридан? Может, лорду Элаху что-то срочно потребовалось?

Она приподнялась на постели. Нет, Эридан бы уже крикнул что-нибудь про выломать дверь, да и стучится он так, что дерево скрипит и стонет от ужаса. Девушка выскользнула из-под одеяла. Привычка спать в одежде очень удобна как раз для таких случаев. Правда, рубашка очень сильно измялась

Открыв дверь, Кьяра с удивлением обнаружила за ней Арума, Зариллона и Элледина. Драконид и золотистый выглядели такими же помятыми, как и девушка.

— Прости, что разбудили, Кьяра, — сказал Зариллон. — Пошли. Требуется твое магическое зрение.

Удрученно кивнув, девушка поплелась следом за ними. Судя по ощущениям, было очень рано, а может и вовсе ночь. Тело было вялым и сонным.

Они прошли по тронному залу и вошли в галерею, ведущую к саду. Обогнув фонтан, чародейка замерла, разглядывая внезапную разруху. По саду словно прошлась снежная буря. На ступенях, ведущим к покоям Эридана, лежали куски льда, некоторые деревья сломаны или повалены, на коре толстый слой изморози, несколько трупиков птиц, убитых внезапной зимой. Лед уже начал таять, звонко капая с веток и струясь ручейками по ступенькам.

Проследив ее взгляд, Элледин мрачно сказал:

— Час. Может, два назад.

Кьяра узнала заклинание. Она и раньше видела подобное: дыхание белого дракона, магия шиверпайнских ведьм.

— Пошли, это не все, — сказал Зариллон, кивнув на лестницу.

Они аккуратно, чтобы не подскользнуться на потоках воды, поднялись в королевские покои. Повеяло холодом, как в заброшенной крипте Эйлевара, на барельефах блестел иней, а на полу лежали подтаявшие куски льда.

Зариллон вздохнул:

— Он попросил меня рано утром забрать приглашения для отправки. Я пришел и все это обнаружил.

Сердце девушки сжалось. Что с Эриданом? Где он? Она зашла в спальню и увидела там такой же погром, что и в саду. Повсюду лед, балдахин кровати сорван, как и портьеры, осколки разбитого зеркала. На полу растеклась кровь, слишком много крови для одного человека. У окна лежал обожженный труп бледнокожей карги. Агатовые глаза распахнуты в ужасе, хоть в смерти делая фею похожей на человека.

— Я как будто знаю ее, — тихо произнесла чародейка.

— Это — одна из шиверпайнских фей, — объяснил Зариллон.

“Вот оно что”, - подумала Кьяра. — “Эридан говорил, что Аурил так просто не оставит нанесенное оскорбление. Он оказался прав”.

Чародейка покачала головой:

— Говорила же ему настроиться на амулет от обнаружения и поиска…

— Вряд ли это бы ему помогло во дворце, — тихо ответил маг. — Что ещё ты видишь? Арум, Элледин, вы тоже осмотритесь вокруг.

Оглядев комнату, девушка помотала головой. Спросонья магический взгляд подводил ее.

Зариллон склонился над крупными кусками льда и задумчиво проговорил:

— Тут точно колдовали ледяную стену.

— А тут — большие следы, — сказал Элледин, указывая на пол вокруг кровати.

Действительно, отчетливо виднелись окровавленные отпечатки больших лап. “Превращение”, - подумала чародейка. — “И крови как раз натекло, как с большого зверя”.

— Тела Эридана нет, и это обнадеживает, — сказал некромант.

— Где он тогда? — спросил Арум, нахмурив чешуйчатые брови.

— Искренне надеюсь, что он переместился, когда понял, что не победит, — ответил волшебник, но в его голосе не было уверенности.

Кьяра тоже была не уверена, что белобрысый решил бы сбежать. Совсем не в его характере.

— Зариллон, а у тебя есть заклинание поиска существа? — спросила она.

— Нет, — ответил маг, — иначе я бы его уже применил.

Немного побродив вокруг кровати, Элледин сказал:

— Судя по следам, их было трое. Три карги. Одну он успел убить. А дальше непонятно.

Вдруг он вздохнул, горестно покачал головой и поднял с пола какой-то предмет:

— Он бы не бросил меч.

В его руках поблескивала платиновая рукоять солнечного клинка. Кьяра сникла. Эридан пропал, и было совершенно непонятно, где его искать. Она внезапно пожалела, что уже нет этого чертового поводка.

Элледин так и осел на пол с рукоятью в руках.

— Никто ничего не услышал, — всплеснул руками маг, — что странно, тут явно было не тихое побоище.

Арум прервал сосредоточенное молчание.

— Я могу попробовать воскресить эту каргу, и мы могли бы допросить ее, — произнес он.

Лицо командира гвардии из убитого стало решительным.

— Тогда ее нужно отнести в темницу, — сказал он. — Кто ещё знает?

— Только вы, — ответил маг. — Я не знал точно, сбежал Эридан или нет. Не хотел создавать панику. Да и сейчас не хочу.

— Да, панику лучше не поднимать, — согласилась Кьяра.

Арум и Элледин потащили тело карги в темницу. Чародейка заметила что-то поблескивающее под сдернутой портьерой. Кости Тиморы. Они точно были на нем, когда завязалось сражение. Упали с бессознательного тела или ведьмы специально их сняли? Тифлингесса надела их на шею.

Вдруг в ее голове промелькнула мысль: камень послания! Что если ведьмы не отняли его? Быстро достав из сумки свой, она отправила короткое сообщение: “Эридан, ты меня слышишь? Где ты?”. Спустя несколько секунд тревожного ожидания она получила ответ: “Готов поклясться, что в темнице Эйлевара. Кьяра, ведьмы что-то давали тебе? У тебя есть вещи, которых они касались? Не носи, выкинь это! Они…". Сообщение резко оборвалось. У камня был лимит на количество слов в одном сообщении. Однако девушка была рада узнать, что эльф жив.

— Он в замке Эйлевар, — сказала она, попутно пытаясь вспомнить, каких предметов касались ведьмы. — По крайней мере, он так думает.

“Точно, сердоликовые огненные бусы”, - вспомнила девушка.

— Это невозможно! — воскликнул Элледин. — Отсюда до Эйлевара сколько? Дней пять-шесть?

— Они могли воспользоваться телепортацией, — объяснил Зариллон. — Ничего сложного, если есть предмет, взятый с места назначения в течение ближайших двух месяцев.

Кьяра вспомнила, что в сумке еще остались бутылочки от волшебных зелий из подвала Эйлевара. Привычка хранить всякий хлам снова сыграла на руку.

— У меня есть такой предмет, — улыбнулась она.

Маг внимательно посмотрел на нее:

— Я не владею телепортацией, но среди зелий Эйлеваров было одно специфическое. Ты хочешь переместиться в логово карг?

Кьяра ни на минуту не задумалась, насколько это может быть опасно, поддавшись порыву ринуться и спасти Эридана.

— Он хотя бы жив, — пробормотал Арум. — Только что им нужно от него?

Девушка вновь обратилась к камню: "Эридан, что они хотят от тебя". В ответ она получила: “Не знаю. Чтобы я умер здесь от холода, очевидно. Думал, что уже труп, но очнулся здесь, в оковах измерений. Они ничего не говорят".

— Что такое оковы измерений? — уточнила она у Зариллона.

— Кандалы, которые невозможно снять. Можно попробовать порвать их раз в тридцать дней. Они запрещают перемещаться магическим образом…

— Телепорт туда, обратно летающим ящером, — ответила Кьяра. — Он может нести четверых, но все равно это дня два или три… — она немного задумалась. — Элледин и Зариллон, вы, видимо, за старших… Арум, ты со мной?

Драконид коротко кивнул, и в голове у нее начал лихорадочно складываться план. Телепортироваться в замок, в тихое и укромное место, взять ведьм неожиданностью, быстро выкрасть Эридана и обратно. Звучало убедительно, но она понимала насколько это рискованно. Тем более эти злополучные Терим могут воспользоваться ситуацией…

— Зариллон, приглашения нужно разослать, отвлечь Элаха, — распорядилась она. — Если станет совсем жарко, сообщите и уходите на материальный план.

Тифлингесса дала ему маску многоликого и амулет планов, но в глазах Элледина увидела упрямство.

— Мало того, что ты не знаешь Эйлевар — они его хорошо знают, — возразил золотистый. — А еще их как минимум десять! — он осекся. — Девять. Это три ковена. К тому же у них доступ к зельям.

— Что ты предлагаешь?

— Я беспокоюсь, что вдвоем вы не справитесь, — ответил золотистый, скрестив руки на груди. — Вам нужны зелья, артефакты, какой-то план и кто-то, кто знает замок. Возьмите кого-то из гвардейцев.

— У меня артефакты есть, у Арума тоже, — ответила Кьяра. — А гвардейцев я и сама хотела взять.

Элледин кивнул, и упрямство в его глазах поугасло:

— Кого?

Кьяра ненадолго задумалась.

— Пусть будут Каленгил и Ятар.

— Нужно надеть доспех и взять оружие, — предупредил Арум, — и я буду готов.

— Захвати лечебные зелья, — напомнила девушка, и драколюд кивнул, скрываясь за дверным проемом.

Зариллон ушел за зельями, Элледин — привести ребят. Тифлингесса ненадолго осталась одна посреди разгромленной спальни. На помятой постели блестели осколки зеркала, многократно отражая ее силуэт. “Плохо, что я не выспалась”, - вздохнула про себя Кьяра. Магические силы не успели восполниться, а ведь каждое заклинание будет на счету… Пришло время использовать жезл поглощения.

Пока остальные были заняты, она оделась в костюм потеплее и плащ на волчьем меху, памятуя о зверском холоде в замке. Вскоре вернулся Элледин вместе с гвардейцами, облаченными в доспехи и теплые плащи. Зариллон принес ящик с зельями Эйлеваров, и эльфы взяли себе несколько бутылочек. Сборы Арума заняли чуть больше времени, но он пришел уже в доспехах, с посохом и жезлом, в поясной сумке позвякивали лечебные зелья. Взглянув на массивную фигуру, девушка немного успокоилась. Со жрецом будет значительно проще, хотя все равно почти смертельно.

Зариллон помог девушке наполнить жезл поглощения магической энергией, а затем сосредоточенно наблюдал за их сборами, и когда тифлингесса была полностью готова, тихо проговорил, покачав головой:

— Десять конусов холода, и конец…

Кьяре показалось, что он сказал это виноватым голосом.

— Времени идти за ледяным дьяволом нет. Тебе будет жалко меня? — съязвила она в ответ, чтобы скрыть нервозность.

Элледин передал ей рукоять меча:

— Он будет рад вернуть оружие.

— Надеюсь, мне не придется покидать это место, — вздохнул маг. — Поберегите себя, — он протянул ей бутылочку с чернильно-черной жидкостью. — Выпей и сможешь переместиться. Последнее: карги образуют ковены по три особи. Обычно они держатся вместе, не дальше тридцати футов друг от друга, чтобы колдовать специфические заклинания, но стоит убить одну из них, и они теряют магическую связь между собой.

Коротко кивнув, девушка одним глотком осушила пузырек. Магическая сила потекла по венам, выплеснулась из тела завихряющимся потоком. Эльфы и драконид встали к ней поближе. Сжав в руках пузырек от зелья, она мысленно представила винный погреб Эйлевара, и в следующее мгновение почувствовала, как ее засасывает куда-то. Девушку качнуло, и она ощутила зимнюю свежесть. Пахло льдом, влажным камнем и деревом. Покрытый снегом пол холодил ступни. Они оказались в подвале, на самом нижнем этаже. На полках с зельями царила разруха, кто-то здесь основательно похозяйничал. Мрак и давящая тишина вокруг.

— Мы в подвале с зельями, — прошептал Каленгил, положив руку на рукоять меча. — Если Эридан действительно в темнице, нужно подняться, пройти по нижней галерее до противоположного конца.

Кьяра выпила зелье памяти предков. На мгновение перед глазами встала черная пелена, но затем зрение необычайно прояснилось и слух стар острым, как у кошки. Пошарив в сумке, она достала бусы и выкинула их от греха подальше.

Они поднялись по лестнице. Вино на стеллажах было нетронуто, но девушке некогда было думать об упущенной возможности. Эльфы аккуратно выглянули сквозь приоткрытые двери. Никого, только завывание ветра. Очень медленно они двинулись за гвардейцами. Дворец превратился в гулкую замороженную пещеру, и Кьяра вздрагивала на каждом шагу. Ей казалось, что они не крадутся, а маршируют: так сильно звуки отдавались эхом. Белый мрамор пола и стен больше походил на обнажившиеся кости. Замок напоминал труп прекрасной девушки: красивой, изящной, но холодной и неумолимо подверженной тлению.

Они проскользнули вдоль ряда толстых мраморных колонн. По левую руку — покрытое снегом огромное фойе с широченной лестницей на второй этаж, за которой они затаились. Выглянув из-за нее, Арум прошептал:

— Вижу четверых.

Проследив, куда он указывает, Кьяра увидела карг, суетящихся вокруг огромного ледяного обелиска, устремившегося вверх голубоватой иглой. Уродливые, одетые в лохмотья старухи с бледно-голубой кожей составляли из осколков льда причудливые фигуры на полу.

— Если мы их убьем, останется один ковен, — шепнула тифлингесса. — Надо подойти ближе, но тихо.

Они осторожно прокрались вдоль лестницы. Плавный изгиб массивных перил скрывал от Кьяры одну из карг, но три были как на ладони. “Была не была”, - подумала она и выкрикнула заклинание.

Вокруг фей заколебалось полупрозрачное марево, словно в жаркий день. Ведьмы встрепенулись, но движения у них были какие-то вялые, словно воздух стал для них плотнее воды. “Сработало!” — подумала, тифлингесса, отступая под защиту перил. Краем глаза девушка успела заметить, что карги начали колдовать в ответ, но медленно, словно сонные мухи.

Выхватив клинки, Каленгил устремился в сторону ведьм, и карга, которую не задело заклинанием Кьяры, выкрикнула несколько слов. Что-то затрещало, и перед лестницей выросла толстая ледяная стена, отгородив ледяных фей от спасательного отряда. “Бездна”, - подумала девушка, — “Зеленый же там поляжет”. Зачерпнув побольше магической силы, она махнула рукой, преграда развеялась, оставив после себя только легкий порыв морозного ветра. Карга злобно заскрипела. Тифлингесса кинула в фей шарик клокочущего пламени, который взорвался яркой вспышкой, не задев эльфа. Огненная волна разметала противников и превратила обелиск в талое крошево. Эхо взрыва многократно отразилось от стен. Тифлингесса надеялась, что им удастся вызволить Эридана прежде, чем прибудет ведьминское подкрепление.

Ятар подбежал к Каленгилу, страхуя от ледяных лучей, срывающихся с пальцев карги. Арум призвал объятый пламенем меч, и тот, описав яркую дугу, ударил фею, заставив шипеть от боли. Ведьма, наколдовавшая стену, указала на Кьяру пальцев, сплетая вредоносную магию. Девушка вскинула жезл, руны ярко вспыхнули, вбирая нацеленную на нее ворожбу. Карга закричала в бессильной ярости, тифлингесса злорадно улыбнулась, и тут же получила ощутимый удар по плечу. Сверху посыпались крупные куски льда, с треском и грохотом разбиваясь о мраморный пол, но девушка не отвлеклась от замедляющего заклинания.

Каленгил опрокинул в себя зелье, и его клинок вспыхнул зеленым пламенем. Изумрудные блики заиграли на осколках льда, как в причудливом калейдоскопе. Зашипев, лезвие врубилось в тело ведьмы, атаковавшей Кьяру. На пол упала отрубленная рука, карга забилась от боли, и эльфов осыпало кусками льда, заставляя немного отступить. В их сторону полетели желто-зеленые лучи, но мимо, только чиркнули по полу. Вопящую ведьму добил снаряд, метко брошенный Кьярой, тело рухнуло на пол, в лужу черной крови, и три другие феи начали озираться в панике. Ятар разрубил гортань одной, меч Арума пронзил грудь другой. Третья попыталась сбежать, и Каленгил перебил ей хребет. Трупы упали на пол, и Кьяра облегченно вздохнула. Это еще не конец, однако эффект неожиданности и удачно брошенное заклинание сыграли свою роль.

— Эльфы, ведите, надо успеть, пока остальные не очухались, — скомандовала она.

Арум взмахнул посохом, и гвардейцев окутало исцеляющее сияние. Отряд вновь отступил в тень галереи, уже не особо заботясь о скрытности. Спустившись по широкой лестнице, они оказались в огромной темнице, целом городе камер. Приостановившись, зеленый сказал тифлингессе:

— Мы не знаем, где его могут содержать…

Кьяра задумалась. Темница была действительно огромной, бездумный поиск мог занять много времени. А что если?..

— Давай проверим старую камеру, — предложила она.

Кивнув, Каленгил повел их по длинному коридору, который очень скоро начал разветвляться, превращаясь в мрачный лабиринт из стен и решеток. Гвардеец уверенно шел вперед, и Кьяре оставалось только удивляться, как он ориентируется среди этих совершенно одинаковых стен. Оглядываясь по пути, она осматривала камеры. Сначала они были обычными, какие она видела в других тюрьмах. Решетки, койки, солома на полу, превратившаяся в труху. Однако, чем дальше они заходили, тем мрачнее становились казематы. Камеры становились все меньше и меньше, с окошками, больше похожими на мышиные норы. Решетки превращались в сплошную каменную кладку. Койки постепенно исчезли, уступая место каменным скамьям. Через некоторое время они уперлись в тупик с рядом металлических дверей с маленькими смотровыми окошками. Каленгил приоткрыл одну их них, ведущую в завешанный цепями карцер без намека на окно или кровать. В ней было футов семь, максимум десять, и она была пуста.

— Джи! — воскликнул гвардеец, ударив кулаком в стену. — Эридан, ты меня слышишь?

Откуда-то раздался отдаленный лязг цепей, и Кьяра побежала на звук. Он раздавался из каменного мешка вроде того, рядом с которым они стояли. Дверь была заперта. Тифлингесса открыла смотровое окошко. Эридан! Опутанный цепями с ног до головы, он сидел на полу и раскачивался взад-вперед, издавая металлический звон. Увидев лицо Кьяры, он зашевелил губами, пытаясь что-то сказать, но не вышло ни звука. Лицо посинело от холода.

— Он здесь! — крикнула тифлингесса, и остальные поспешили в ее сторону.

Трясущимися от волнения руками девушка взялась вскрывать замок на двери. Не вышло. Вдох-выдох, надо успокоиться. Кьяра взяла себя в руки. Раздался резкий щелчок, дверь со скрипом распахнулась.

— Арум, полечи его… Ятар, карауль.

Розоволосый встал у входа, а Кьяра скользнула внутрь. Пока Арум исцелял раны и ушибы белобрысого, она осмотрела оковы. Несколько крепких цепей, уходящих в стену, удерживали эльфа за локти, плечи и ноги. На шее — тяжелый металлический ошейник, почти пришпиливший голову Эридана к стене, не давая опустить корпус. Тифлингесса быстро справилась с ним, холодный металл оторвался от кожи, оставляя кровавые следы.

— Арум, попробуй порвать цепи. Я одна долго провожусь.

Пока Кьяра взламывала замок, освобождая ноги эльфа, драконид перебил одну из цепей, удерживающих плечи. Лицо альбиноса было болезненным и опустошенным. Может, ему плохо? Девушка повесила ему на шею кости Тиморы, они должны были медленно, но верно исцелить его. А следом достала платиновую рукоять, вложив прямо в ладони. Эльф вцепился в нее мертвой хваткой.

Цепи плохо поддавались. Сломав несколько отмычек, чародейка вышла из себя. Огненный всполох зашипел, расплавляя металл, эльф поморщился, когда железные капли соприкасались с его кожей.

— Сюда идут! — сдавленно воскликнул Каленгил.

Кьяра быстро оглядела Эридана. Две цепи все еще удерживали локти, а кисти были скованы наручниками. Еще бы чуть-чуть времени.

— Бездна! Тихо. Гил, Ятар, назад в камеру.

Эльфы юркнули в каземат, аккуратно закрыв дверь. В камере стало нестерпимо тесно. Здесь-то и одному Эридану с его длинными ногами было не очень. Кьяра выглянула в смотровое окошко. Из-за угла показались три карги, направляющиеся прямо в их стороны. Тифлингесса стиснула зубы, взмахнула жезлом, используя накопленную в нем энергию. Символы вспыхнули, и феи увязли в загустевшем воздухе, словно кораблики, попавшие в плен мертвой воды. Этого чародейка и добивалась — замедлить их, заставить читать заклинания необычайно долго. Только на это и была надежда.

Пинком распахнув дверь, девушка кинула вдогонку к первому заклинания огненный шар. Стены содрогнулись от мощного взрыва, карги закричали, занявшись пламенем, и коридор окутали дым и запах паленой плоти. Кьяру окружило кольцо огня, яркая вспышка отразилась от покрытых льдом стен.

Раздался треск, пахнуло грозой, по красно-черному чиркнула белая линии молнии. Кьяра почувствовала удар, сильное жжение, и мышцы тела судорожно сократились, причиняя сильную боль. Жезл чуть не выпал из сведенных рук. Стиснув зубы, девушка продолжала замедлять ведьм. Это было важней.

— Освободите его! — крикнула она за спину, превозмогая боль.

Раздался звон металла. Вперед выбежал Ятар, его мечи разрубили объятую пламенем плоть, крики ведьмы стихли. Коридор озарился солнечным светом. Эридана освободили.

Феи дрогнули. Воздух резко похолодел, словно его принесло с вершин Великого Ледника. Эльфы закричали от боли, да и саму тифлингессу согнуло от этой морозной волны. Собственные магические силы стали иссякать, но нужно было еще немного продержаться. Зачерпнув еще энергии, девушка кинула в одну из фей два шарика, с кислотой и огнем. Корчась от боли, ведьма попыталась отступить. Эридан шагнул из-за спины девушки. Руки его все еще были скованы наручниками, но это не мешало ему орудовать клинком со смертоносной точностью. Зашипела черная кровь, голова одной из фей слетела с плеч, все еще корчась от боли, тело шумно рухнуло у ног эльфа, заставив отступить на шаг. Еще один удар, и последняя ведьма лишилась руки, кисть срезало, словно тело состояло из мягкого воска. Та замахнулась, целясь в голову белобрысого, но метко брошенный огненный всполох прожег в ее теле аккуратную дыру. Фея громко скрипнула и завалилась на пол. Кьяра услышала шепот заклинания за спиной и прикосновение теплого ласкового света, от которого раны начали затягиваться.

— А теперь нужно к выходу, — сказала Кьяра, и все они побежали по коридору, к лестнице наверх.

Миновав галерею, они столкнулись с еще двумя ведьмами, которые сразу же ринулись наутек. “Нельзя отпускать их”, - подумала тифлингесса. Призвав силу жезла, она кинула замедляющее заклинание. Одна из фей резко затормозила, но другая вырвалась из цепкого магического захвата. Секунда, и она исчезла за сорванной дверью. Ругнувшись про себя, чародейка выстрелила в замедленную двумя шариками огня. Меч Каленгила, все еще объятый ярко-зеленым пламенем, ужалил ведьму в живот, рассекая бледную плоть.

— Снимешь кандалы и останешься жива! — крикнула Кьяра, но ведьма жутко оскалилась, растянув черные губы в кровожадной улыбке.

Девушка готова была поклясться, что узнала в этих уродливых чертах сестру Нуар. Верховная ведьма растопырила пальцы, направив на атакующих потоки холодного воздуха. Взор закрыла пелена взметнувшихся снежинок, ветер жалил не хуже стали и огня. Застонав от боли, Ятар рухнул на пол, потух огонь на клинке Каленгила, Кьяра перестала чувствовать руки, и только Арум даже не шелохнулся, словно золотой голем.

Эридан устремился против холодного потока, рассекая его золотым лезвием. Один косой удар, и Нуар рухнула к его ногам, хрипя в предсмертной агонии. Ветер утих, снежинки осели на пол.

Арум подбежал к розоволосому, проверил его состояние. Сверкнула россыпь алмазов, сгорающих белым пламенем, и эльф открыл глаза. Удостоверившись, что все живы, Кьяра выпила одно из запасенных зелий лечения. Исцеляющая магия теплой волной раскатилась по телу, даря облегчение от боли.

Кровь все еще кипела после сражения, сердце бешено колотилось, девушка огляделась в поисках противника. Огромный холл был полон тишины, блестели крупные обломки обелиска и странная формула на полу, выложенная бриллиантовой пылью и крупными осколками льда. На большом ледяном кубе поблескивал обсидиановый кинжал. Было похоже на часть какого-то ритуала. Кьяра почти не сомневалась, что этот нож должен был вонзиться в сердце Эридана, только вот зачем? Формула не хотела ей поддаваться, поэтому она наспех начертила ее собственной кровью в дневнике, где записывала сны и видения. Может, Зариллон разберется?

Эридан показал жестом, что пора идти. Девушка осторожно двинулась в сторону выхода, следом потянулись эльфы, и Арум замкнул цепочку, внимательно присматривая за тылами. Кьяра заметила, что белобрысый все еще белый и дрожит от холода. Немудрено, из одежды на нем была легкая рубашка, штаны да сапоги. Пальцы, сжимавшие рукоять, посинели от холода. Девушка накинула на него меховой плащ, застегнув на шее, и тот ответил благодарным взглядом.

— Нужна одна живая карга, чтобы сняла кандалы, — сказала она, — и тогда можно телепортироваться обратно. Либо полетим на кетцалькоатле.

— Можно попробовать выследить ее, — предложил Каленгил.

— Нет, — покачала головой тифлингесса. — Мы не знаем, есть ли тут кто-то еще. А если встретим, тогда…

Зеленый кивнул, они тенью выскользнули из дворца, прокрались по внутреннему двору. Ничего не изменилось с тех пор, как девушка впервые увидела его. Все те же разноцветные обломки стекла и трупы лошадей, изящество посреди вечной зимней ночи.

— Это храм, который ты строил Темпусу? — указал Арум в сторону белокаменного здания недалеко от конюшни.

Эридан кивнул, и жрец устремился внутрь.

— Арум, опасно оставаться здесь… — начала было Кьяра, но быстро поняла, что ничто не сможет отговорить темпаранина от молитвы после удачного сражения. — Это займет много времени?

Арум обернулся через плечо:

— Я должен помолиться. Сейчас произошло кое-что, чего я не ожидал. Хочу услышать ответ.

Эридан и гвардейцы пошли следом, и Кьяре оставалось только смириться с волей большинства. Ей не нравилась идея оставаться надолго в месте, где они чуть не полегли костьми. На ее памяти случались события, когда подобное поведение приводило к печальным последствиям, например, плену у драконьего культа. Однако их победа в таком неравном бою не казалось простой случайностью. Возможно, Темпус подсобил им, и тогда благодарная молитва была вполне уместна.

Массивные двустворчатые двери издали пронзительный скрип, когда Арум отворил их. Открылось большое, почти пустое помещение с четырьмя толстыми колоннами придерживающими потолок. В противоположной стене было огромное окно, по форме напоминающее клинок, с витражом из разноцветного стекла, красиво сложившегося в панораму сражения, где золотые воины одерживают победу на черными, а белый единорог, несущий на голове закатное солнце, попирал копытами своего черного собрата. Керамика и драгоценные камни разных оттенков желтого, красного и оранжевого изображали мозаичное пламя вокруг витража. Арум подошел к большой жаровне под окном и зажег ее дыханием, а эльфы запалили несколько факелов по стенам. Храм ожил, наполнился теплым красноватым светом, задышал ароматом елового леса, заискрилась мозаика, а витраж словно ожил, его разноцветные блики легли на лица всех присутствующих. Кьяра застыла в дверях. С этого ракурса казалось, что жаровня — это гарда огромного клинка-окна.

Эльфы и драконид опустились на колени, склонили головы в молчаливой молитве. Девушка тоже мысленно обратилась к богу: “О Темпус, меч войны. Нам сегодня способствовал успех в сражении там, где почти не было шанса. Спасибо, что не оставил в бою”.

Прошло несколько минут. Жрец окончил молитву и распрямился, сияя одухотворенным выражением лица. За ним потянулись и эльфы. Кьяра оглядела гвардейцев. Ятар все еще не оправился после возрождения, под его глазами залегли голубые тени.

— Ты знаешь направление до замка Сеннальесс? — спросила она у него. — Я превращу тебя, понесешь нас обратно.

— Согласен, — ответил эльф, — но я не знаю направление.

Слегка улыбнувшись, Каленгил указал рукой:

— Туда.

— Значит, Гил, ты — навигатор.

Несколько пассов, и розововолосый превратился в пернатого ящера, зябко переступающего на снегу. Спасательный отряд забрался на его спину, и огромное существо устремилось в направлении вечного лета.