Книга духов и воров

Глава 18 Мэддокс

Несколько часов они шли на северо — восток, отдаляясь от дворца богини, пока не достигли густого леса. Тропинка через лес была узкой, а купол из листьев и веток над их головами стал таким же густым, как и в тронном зале Валории. Воздух был свежим, в нем витали ароматы вечнозеленых и цветущих деревьев. Пока они молча шли, сосредоточившись на ходьбе, лес ожил пением птиц и жужжанием насекомых.

— Признаю, — сказала Бэкка, — здесь красиво.

— Так и есть. — отозвался Мэддокс.

— А у вас есть времена года? — спросила она. — Дома у нас только закончилась зима. Она была чрезвычайно холодной, с тонной снега.

— Я слышал о королевствах, где меняется климат. Но Митика не такая. Такая погода здесь все время. Конечно, у нас есть дожди и грозы, и ночью становится холоднее. Но днем всегда тепло. — он оглядел деревья вокруг. — я не могу представить это королевство покрытое снегом и льдом.

— Счастливые. — вздохнула она.

— Не знаю. Я думаю, было бы хорошо узнать что-нибудь другое. Так что, возможно, счастливая именно ты.

— Может быть. — согласилась она.

— Мы остановимся здесь на отдых. — объявил Барнабас, когда лес поредел, открывая кромку маленького озера в пятидесяти шагах от них, его поверхность, как стекло, отражала голубое небо. Он положил свое оружие на траву. — Наша цель в дне ходьбы отсюда, так что хочу продолжить идти, пока еще светло. Мы остановимся, когда стемнеет и разобьем лагерь.

Бэкка выглядела свежей и очаровательной, не смотря на то, что шла вместе с ними целый день. Возможно, будучи духом, она не ощущала усталости так, как Мэддокс. Он знал, что представляет собой то еще зрелище — потный, отвратительный тип. Барнабас начал снимать свои грязные штаны.

— Гм, почему он раздевается? — спросила Бэкка.

— Барнабас, что ты делаешь? — спросил Мэддокс, когда штаны мужчины оказались на земле. Бэкка повернулась спиной к нему, ее лицо стало чопорным.

Барнабас посмотрел на Мэддокса.

— Собираюсь искупаться. Впервые после, судя по моему запаху, долгого времени.

Следом за штанами последовала рубашка.

— Купаться. — повторил Мэддокс.

— Да. Долго. — он кивнул. — Да и постираю свою одежду, как смогу. Предлагаю тебе сделать то же самое. Пара дней, проведенных в темнице, не идет никому на пользу.

Без лишних слов он свернул одежду в клубок и пошел к озеру совершенно раздетый.

— Берегись чудовищ в озере! — крикнул Мэддокс ему вслед. Барнабас только рассмеялся.

Бэкка сьежилась от страха.

— Тут есть озерные чудовища?

Он удивился, есть ли подобное в ее мире. И улыбнулся в ответ.

— Они — всего лишь легенда.

— Вокруг много легенд, не так ли? — она вперила свой взгляд в него и прикусила нижнюю губу. — Ты тоже собираешься купаться?

— Не могу поспорить, что это превосходная идея.

Но пока он даже не шевельнулся, чтобы снять свою одежду.

— Тогда я подожду там? — она указала на зеленую лужайку и подняла бровь. — Обещаю, не буду подглядывать.

— Я могу доверять, что ты сдержишь свое обещание?

В уголках ее губ блуждала озорная улыбка.

— Честное слово.

Он нахмурился.

— Это значит да?

— Да, обещаю. Не буду глазеть на двух симпатичных парней, купающихся голышом.

Он смотрел, как она уходит, уверенный, что неправильно расслышал. «Симпатичных?»

Затем его лицо снова озарила улыбка, он быстро разделся и сунул одежду под мышку. Мэддокс шагал в воде и чувствовал ее бодрящую прохладу. Когда вода стала ему по пояс, он начал оттирать грязь с кожи. Это было великолепно. Барнабас плыл на спине, выплескивая воду, как фонтан.

— Я пойду поохотиться, когда позже мы разобьем лагерь, чтобы приготовить ужин. Если конечно, ты не желаешь взять это на себя.

У Мэддокса никогда не было отца, который бы учил его охотиться. Он помогал матери ловить в силки и выращивать овощи, покупая хлеб у местного пекаря, но это едва ли можно было считать опытом.

— Я — не очень хороший охотник.

— Хорошо, что хоть кто-то из нас двоих умеет это делать. Когда я был в твоем возрасте, то считался лучшим охотником во всем королевстве.

«И самый скромный тоже,» — подумал Мэддокс.

— Уверен, это правда.

— Также сегодня вечером мы выделим время, чтобы узнать лучше твою магию.

— Как именно? — Мэддокс потер рубашку, пытаясь отстирать самые грязные пятна.

— Не беспокойся так о своей одежде, мой юный друг. При первой же возможности мы украдем что-нибудь.

Барнабас нырнул под воду и вынырнул спустя минуту, проведя пальцами по черным волосам.

— Касательно вечера…Я не видел еще реальных доказательств твоих возможностей.

— Но ты сказал, что это именно я поднял мертвых из могил. Разве этого было недостаточно?

— Это всего лишь предположение. Основанное на фактах, но лишь предположение. Ливиус когда — либо помогал тебе практиковаться в магии?

Он вспомнил, как Ливиус выражал отвращение и запугивал, когда Мэддокс разочаровывал его.

— Нет. Но он злился, когда она не срабатывала для клиентов. К счастью, мы поймали несколько настоящих духов за время нашего компаньонства.

— Компаньонства, говоришь? — Барнабас яростно почесал голову и бороду. Теперь, когда он был чистый, Мэддокс видел, что он моложе, чем казался вначале. Возможно, всего лишь вдвое старше самого Мэддокса.

Барнабас перестал улыбаться, и теперь его лицо больше казалось нахмуренным.

— Ты слишком долго тянул его на себе. Я удивлен, что твоя мать так ошиблась в нем.

— Что ты знаешь о моей матери? — спросил Мэддокс, насторожившись. — Ты знаешь ее потому, что знал моего отца?

— Можно и так сказать.

— И так ты узнал о Ливиусе? Я не думаю, что когда — нибудь упоминал его имя. — Мэддокс внимательно наблюдал за Барнабасом, ожидая ответа.

— Да все знали о Ливиусе. За его поимку назначили награду, ты же знаешь, за прошлые преступления. И хорошую, к тому же. Чертова богиня украла мой шанс пополнить карман золотом, когда поймала и убила его. — он взглянул на Мэддокса. — Ты не веришь ни одному моему слову, так?

— Не совсем. — признал Мэддокс.

— Умный мальчик. Никогда не доверяй никому, пока человек не докажет тебе обратное. Но дай мне время. И я заслужу твое доверие.

— Клянешься богиней?

— Клянусь именем короля Тадеуса. — он моментально стал серьезным. — Это мой основной замысел. Наследник короля Тадеуса был спрятан в безопасное место с младенчества, и я собираюсь посадить этого ребенка на трон, принадлежащий ему по праву, когда разберусь с Валорией раз и навсегда.

Это звучало как исключительно благородная цель для Мэддокса. Он бы никогда не подумал, что плавающий рядом с ним сумасшедший вор в душе такой верноподданный.

— Ты хочешь украсть трон у богини и отдать его сыну мертвого короля. Опасный план.

— Дочери, на самом деле.

Он приподнял голову, пока медленно кружил в воде вокруг Мэддокса.

— А ты сразу предположил, что законный владелец трона — это мальчик, да? Что говорит твой милый маленький дух?

Знание о существовании Бэкки было ценным, как драгоценность, которую ему нужно было охранять. Мог ли он доверять этому человеку?

Парень помолчал еще немного, усиленно раздумывая.

— Она утверждает, что из другого мира. Она говорит, что связана со мной как — то…

— Что, если ты некромансер, имеет смысл. — Барнабас наклонил голову. — Другой мир? Она именно так сказала?

— Да. — скептицизм, отодвинутый ранее в сторону, снова дал о себе знать. — Я никогда раньше не слышал о некромансерах.

— Тебе всего шестнадцать. Уверен, в мире есть много чудес, о которых ты пока еще не знаешь. Или о которых не знаю даже я, если уж на то пошло.

— Ты встречал кого — то, похожего на меня?

— Не совсем, как ты. Нет, мой друг, однозначно, ты такой один. Но я знаю, что твоя магия — это магия мертвых. Я уже видел достаточно, и знаю, ты способен на большее.

— Откуда ты знаешь? — он пытался собрать все мысли воедино. — Таким был мой отец? Он рассказал тебе? Но как он мог знать что-то, если ни разу меня не видел? Он тоже был некромансером?

Все веселье и открытость испарились с лица Барнабаса.

— Есть некоторые вещи, которыми я не могу поделиться с тобой сейчас, мой друг. Ты должен довериться мне еще на какое-то время, и не имеет значения, какой трудной кажется эта просьба.

Мэддокс поджал губы и посмотрел на него. Барнабас в ответ передернул плечами.

— Не смотри на меня так. Помни, если бы не я, ты бы стоял на коленях перед юбками богини, пытаясь сообразить, как не стать обедом для ее змеи или новым растением в ее саду.

— Я мог бы сбежать и без твоей помощи.

— Конечно, мог. — он кивнул, но у Мэддокса было такое ощущение, словно над ним посмеялись. — Теперь вернемся к твоей подружке — духу. Что она хочет от тебя?

Мэддокс не был уверен, что хочет делиться остальной информацией с этим странным человеком.

— Она думает, я могу помочь ей вернуться в ее мир. И если твои слова о вещи, закрытой в шкатулке, которую мы украли, правдивы, есть возможность, что она права.

Барнабас кивнул, будто все, что сказал Мэддокс, не было сумасбродством.

— Если красивая девушка просит твоей помощи потому, что верит в тебя, значит, ты должен помочь ей. Вот так.

После этих слов он начал отплывать.

— Погоди, — позвал Мэддокс. — Ты должен рассказать мне больше о моем отце. Как он умер? И знал ли он о моей магии?

— Позже. — ответил Барнабас. — У нас будет много времени поговорить о нем позже.

Он нырнул под воду и скрылся из виду.

Мэддокс закончил купание быстрее, чем Барнабас, и вышел из озера, выжав одежду, прежде чем одеться. Времени ее сушить не было. Он чувствовал себя чистым и решительным, отправившись на поиски Бэкки, разочарованный и сердитый после разговора с Барнабасом.

Он нашел девушку сидящей под высоким дубом на поляне, ее лицо было закрыто руками. Когда он понял, что она плачет, у него защемило в сердце.

— Бэкка, что случилось?

Она опустила руки и посмотрела на него большими блестящими глазами.

— Ты вернулся так скоро. Я …я не хотела, чтобы ты видел меня в таком виде.

— Я не хотел оставлять тебя одну надолго.

Она улыбнулась, и мерцающая слеза скатилась по ее щеке.

— Думаешь, меня нужно защищать? Здесь мне не нужна защита так, как тебе.

Он напрягся от предположения, что он беззащитный.

— Ты должна знать, я прекрасно могу о себе позаботиться.

— Я не имела в виду… — она вздохнула. — Я знаю, что ты можешь, хорошо? Но ты из плоти и крови, а я… Я — дух. Меч, который может поразить тебя, не навредит мне.

Конечно, она была права. И не хотела обидеть его. Тогда почему он так восприимчив к каждому ее слову?

— Прости за резкий ответ.

Она потрясла головой.

— Он не был резким.

— Почему ты плачешь?

— Этот луг напоминает мне о моей сестре и днях, когда мы ходили на пикник. Она считала это глупым, но мне так нравилось. Я собирала корзинку для обеда, и мы проводили целый день вместе. Было так весело. Но с тех пор как папа ушел, я чувствовала, что она постоянно игнорирует меня. Она так увлечена своей дурацкой камерой и драгоценным Чарли, что я не уверена, обращала ли она внимание на то, что существую еще и я. И все же я очень сильно скучаю по ней, так сильно, что едва дышу. Я скучаю по тому времени, когда мы были близки, когда мы были друзьями, а не просто сестрами. Когда мы ходили на пикники, даже если она считала это глупым. Если я вернусь домой, я изменю отношения между нами. Я узнаю ее снова, хочет она того или нет. У нее не будет выбора. — она приподняла бровь. — Я могу быть очень настойчивой.

— В это я верю. — у него никогда не было родного брата или сестры, во всяком случае он не знал о них. Семейные отношения казались и сложными и чудесными одновременно. — Как ее зовут?

— Кристал. — ответила она. — Крис.

— Кристал — Крис. — кивнул он. — Необычное, но приятное имя.

— Нет, ее полное имя Кристал, но все зовут ее Крис. — она снова вздохнула. — Извини, обычно я так себя не веду. Я проявила слабость. Сейчас мне необходимо быть сильной, а не плакать, как маленький ребенок.

Он присел возле нее, ему очень хотелось вытереть ей слезы.

— Слезы не только для маленьких детей. Они доказательство того, что у тебя есть чувства, и ты не боишься их показывать. Слабые — это те, кто не позволяют дать волю своим слезам.

Она долго смотрела на него, прикусив нижнюю губу.

— Знаешь, ты совсем другой.

— Другой?

— В отличие от остальных парней. От любого парня, которого я встречала до тебя.

Его лицо напряглось.

— Возможно, ты бы предпочла быть среди тех парней, которые не говорят глупости, подобно мне.

Раздражение вспыхнуло в ее голубых глазах.

— Да это и близко не то, что я имела в виду. Ты просто…я не могу это объяснить. Ты искренне говоришь, что думаешь. Ты добрый и великодушный, и внимательный. Ты храбрый и сильный, и милый, и я… — она снова прикусила губу и теперь рассматривала свои руки, лежавшие на коленях, прежде чем снова посмотреть ему в глаза. — С тобой я чувствую, хоть и знаю тебя совсем не много, что могу довериться тебе. Довериться во всем.

— Ты можешь. — его слова были приглушенными, в горле стоял комок от невысказанных чувств.

Все, что она сказала о нем… неужели она действительно видит его таким? От ее слов он чувствовал себя каким — то особенным. Лучше, чем сам когда — либо думал о себе. Она поднялась и рассматривала зеленое травяное одеяло, покрывавшее землю, прежде чем ее голубые глаза снова встретились с ним.

— Пока мы ожидаем Барнабаса, расскажи мне что- нибудь о себе, о этом безумном мире, в котором живешь.

— А что ты хочешь узнать? — спросил он.

Она тряхнула головой.

— Не знаю. Как насчет школы? Ты посещаешь какие — нибудь занятия?

— Занятия…Конечно, я слышал о них. — насмешливо улыбнулся он. Девушка совсем ничего не знала об этом мире. — Они для детей лордов и других дворян, которые могут позволить учителей. Что же касается простого крестьянина, вроде меня…в общем, мама научила меня читать.

Ее глаза зажглись.

— У вас здесь есть книги?

— Конечно.

— А какие?

— Те, которые мне читала мама, были полны легенд и историй о бессмертных и о фантастических существах из далеких — далеких земель.

— Ты помнишь их?

— Даже несколько.

— Расскажи мне какую — нибудь.

Похоже, эта тема рассеяла ее печаль. Ему хотелось, чтобы яркий блеск интереса, появившийся в ее глазах, горел как можно дольше.

— Мне нравится одна история о смертном мальчике, который нашел магическую ракушку. Он загадал желание, чтобы она превратила его ноги в рыбий хвост. Он верил, это поможет ему опуститься на дно моря, чтобы найти свою единственную и настоящую любовь, морскую принцессу. Он преодолел много испытаний и препятствий и…

— И после они жили долго и счастливо.

Мэддокс согласно кивнул.

— Это мой любимый вид историй. — сказала Бэкка. — Истории о любви с счастливым концом. Я никому не говорила, но моя мечта — стать писательницей. Писать романы о любви, читая которые, люди будут счастливыми и довольными. Мой учитель английского всегда плдчеркивает, что у меня творческое воображение.

— Значит, ты хочешь стать писцом легенд и сказок.

Для него это казалось невероятной идеей — стать тем, кто пишет подобные чудесные истории.

— Что — то вроде того. — она оперлась о ствол дерева. — А ты помнишь другие истории?

Этот вопрос окунул его в водоворот счастливых воспоминаний, когда мама укладывала маленького Мэддокса в кровать, плотно подоткнув одеяло, и читала сказки до поздней ночи, дольше, чем она хотела бы, потому что так сама увлекалась историей, что приходилось дочитывать до конца. Хотя не все они заканчивались счастливо. Всегда у нее на глаза наворачивались слезы от печальных историй.

— Есть еще одна сказка о могущественной, бессмертной колдунье, которая потеряла свою магию и стала смертной. Она отправилась на поиски источника своей магии, а закончилось тем, что она спасла смертного принца, который был проклят и превращен в коня. Они влюбились, к колдунье вернулась магия, и они вместе правили королевством тысячи лет, как король и королева.

— Обожаю подобное. Однако, как принц прожил несколько тысяч лет, если он был смертным?

— Я не знаю. Возможно, ее магия сделала его бессмертным, как и она сама?

— А когда они влюбились друг в друга, он был в виде лошади или человека? Как она разрушила наложенное на него проклятие, если не обладала магией на тот момент?

— Хмм, я не уверен, что помню такие подробности.

— Звучит, как брешь в сюжете. — она моргнула. — Ты не знаешь, о чем я сейчас говорю, да?

— Абсолютно не понимаю. — признался он.

— И все же, это звучит как великолепная история. И предыдущая тоже. Фантастические рассказы и волшебные истории самые лучшие.

Он кивнул, соглашаясь.

— К сожалению, Валория создала законы, запрещающие подобные истории. Она считает, что они портят разум смертных. Даже издала указ, чтобы все подобные книги сожгли. И их жгли. Так много книг было уничтожено.

— Что? — воскликнула Бэкка гневно. — Вот ведьма!

Когда он впервые узнал о запрете, то тоже был в ярости. И пообещал себе, что будет прятать каждую попавшую ему в руки книгу, чтобы спасти ее от костра. Это был маленький акт бунта, и он дал ему цель на будущее. Все это произошло до того, как Ливиус забрал его из дому.

Барнабас возник ниоткуда и промчался мимо них, направляясь к тропинке. К счастью, он был одет в свою постиранную и еще влажную одежду.

— Идемте, мои друзья. Солнце скоро начнет садиться, и я хочу дойти до деревни, прежде чем стемнеет.

— Друзья? Он что, видит меня? — спросила Бэкка удивленно.

На лице Мэддокса появилась гримаса.

— Нет, но он принимает твое присутствие, как правду. Он даже не допускает возможности, что ты — не настоящая, а я сошел с ума.

Она встала.

— Как неосмотрительно с его стороны. Никакой дискриминации против потерявшихся духов.

— Он полон сюрпризов. — Мэддокс смотрел на Барнабаса с долей настороженности. Ему хотелось получить ответы на свои вопросы.

— Я буду и дальше приглядывать за ним. — сказала Бэкка. — Если он сделает что-то подозрительное, я сразу сообщу. Клянусь, я не позволю случиться чему — то плохому с тобой, если могу помочь.

Он согласно кивнул, подобрал шкатулку и последовал за Барнабасом.

— Это взаимно, Бэкка Хэтчер.

Деревня находилась недалеко от озера, здесь они нашли каменный домик, возле него висели веревки с бельем.

— Вот, это тебе подойдет. — Барнабас сдернул хлопковую тунику с веревки и бросил Мэддоксу. — А эта для меня. Хорошая и чистая. Настоящая роскошь.

Внезапно раздался пронзительный женский голос. Барнабас говорил достаточно громко и привлек внимание женщины, жившей тут. Она набросилась на них с угрожающе — выглядевшей палкой от метлы, но Барнабас успел сдернуть штаны и сорвать пригоршню яблок с ближайшего дерева.

Когда начало темнеть, они разбили лагерь на краю села и переоделись. Барнабас исчез в лесу, но скоро вернулся с двумя кроликами, которых разделал и вычистил.

— Впечатляюще. — пришлось признать Мэддоксу.

— И очень вкусно, если правильно приготовить. — Барнабас соорудил вертел над костром, чтобы пожарить мясо.

Мэддокс сидел на бревне возле него. Бэкка сидела, скрестив ноги, напротив них, уставившись на огонь.

— Теперь ты ответишь на мои вопросы? — спросил Мэддокс, пытаясь говорить как можно спокойней.

Барнабас посмотрел на него долгим изучающим взглядом.

— Возможно. Что ты хочешь узнать?

— Все, что ты можешь рассказать о моем отце.

— Он был мятежником, верным королю Тадеусу. Он же спрятал дочь короля в безопасное место.

— Королевская дочь — это та девушка, которую ищет Валория? — вмешалась Бэкка. — Та, у которой есть магия, необходимая, чтобы найти вора, укравшего кинжал?

Мэддокс повторил вопрос.

— Я так не думаю. — ответил Барнабас. — Наследница трона не проявляла до сих пор никаких признаков того, что она колдунья, но я предполагаю, что подобное возможно. Тем более, ее нужно укрывать.

— Что случилось с моим отцом?

Барнабас пошевелил горящие угли палкой, прежде чем ответил.

— Валория вырвала ему сердце из груди.

У Мэддокса все похолодело внутри от такого прямого ответа.

— О, Мэддокс, это так ужасно. — начала Бэкка. — Мне…мне очень жаль.

Он не мог сказать ничего в ответ или даже поблагодарить ее за сочувствие. В этот ужасный момент он был весь в себе, содрогаясь от образа богини, разрезающей грудь мятежника и достающей все еще бьющееся сердце, наблюдающей, как жизнь покидает его глаза…

«Мне очень жаль, отец, — подумал он, его сердце ныло от осознания жуткой правды. — Мне жаль, что это произошло с тобой. Жаль, что я не знал тебя.» После нескольких минут молчания, он пытался обрести голос.

— Из-за него я стал некромансером? Я унаследовал это от него?

Барнабас покачал головой.

— Насколько я знаю, он не был наделен магией.

— Также, как и моя мать. — иначе она бы сказала, в этом он был уверен. — Возможно, я действительно проклят, как я всегда и думал.

— Возможно. — согласился Барнабас, сосредоточившись на жарившихся кроликах.

Столько лет он не знал и доли правды, а теперь услышал так много, и сразу. Необходимо сделать все, что в его силах, чтобы избежать рассуждений о неприкасаемом прошлом и вместо этого сфокусироваться на меняющемся настоящем и будущем.

— Кто эта ведьма, к которой мы идем? Ты доверяешь ей?

— Она — друг. И да, я доверяю ей. Она презирает Валорию также сильно, как и я.

— Твоя обида на Валорию сильнее, чем просто желание вернуть дочь короля Тадеуса на трон. Ты хочешь возмездия за то, что она сделала с моим отцом, не так ли?

— Больше всего на свете. — отблески костра играли на лице Барнабаса, освещая его мрачное лицо странными тенями. — Ты тоже должен хотеть этого.

Да, он хотел. Прежде только боялся ее, но сейчас возненавидел всеми чувствами, каждой клеточкой своего тела.

— Я знала. — сказала Бэкка.

— Знала что? — мягко спросил Мэддокс.

— То, как он раньше вел себя, притворство, шутки — это все обман. А эта боль…это настоящий Барнабас. — девушка рассеянно перебирала пальцами серебряную розу — подвеску. — Я не уверена, больше или меньше он достоин доверия, но, по крайней мере, он искренен.

Возможно, она была права. Это больше подходило Барнабасу, чем всякие уловки и хитрость. Мрачность потихоньку исчезла с его лица.

— Нам не следует дольше ждать, чтобы попрактиковаться в магии. Почему бы тебе не попытаться вызвать духа прямо сейчас? Докажи самому себе и мне заодно, что ты можешь вызывать свою магию по приказу, а затем отправлять ее обратно, откуда она пришла.

Мэддокс мгновенно напрягся.

— Ты говоришь так, словно для меня это пустяки. Я никогда не был в состоянии вызвать духа. Единственные духи, с которыми я работаю, это те, что уже находятся здесь.

— Я верю, ты можешь сделать это, и с легкостью. Ты просто не веришь.

— Ты говоришь как Бэкка… — тут Мэддокс замолчал, жалея, что у него вырвались эти слова.

— Ага, значит, ее так зовут. — веселье блеснуло в глазах Барнабаса. — Бэк-ка? Ты здесь? Ты сидишь рядом с Мэддоксом? Ты должно быть весьма привлекательная, если он так увлекся тобой.

— Похоже, он снова одел маску. — сказала Бэкка, сдерживая улыбку.

— Не смешно. — сказал Мэддокс раздраженно, слова Барнабаса привели его в замешательство.

— А что ты думаешь, Бэкка? — спросил Барнабас. — Как ты считаешь, следует ли показать нам и самому себе, что он контролирует свою магию лучше, чем сам думает?

— Абсолютно. — ответила она, хоть ее ответ мог услышать только Мэддокс. — Я знаю, ты можешь сделать это. Ты можешь делать удивительные вещи, и единственный, кто не верит этому, — ты сам.

Вот, теперь двое против одного. Нечестно!

— Это не так просто!

— Перестань раздумывать и просто делай.

Они продолжали подбадривать его принять то, что сам он считал проклятием. Наконец он устал сопротивляться.

— Ладно. Я попытаюсь. Но мне нужно что-нибудь серебряное, чтобы поймать его, так, на всякий случай.

— Ты когда — нибудь пробовал ловить духов, используя другие драгоценные металлы? Или зеркало, например. Или…яблоко. — Барнабас бросил одно из украденных яблок Мэддоксу, который поймал его на лету правой рукой. Оно было сочным и сладким, парень откусил большой кусок, пожевал и проглотил.

— Я знаю, что это срабатывает с серебром, поэтому давайте пока остановимся на нем.

Барнабас взглянул на свою руку.

— Держи. — он снял толстое кольцо с пальца и протянул Мэддоксу. — Оно серебряное. Во всяком случае, так утверждал человек, у которого я его украл.

Мэддокс с сомнением посмотрел на кольцо.

— Обычно я делаю подобное с серебряными шкатулками.

— И какая разница? Ты же утверждаешь, что не можешь даже вызвать духа по команде. Так что тебе не придется воспользоваться им.

Вызов был принят. Он не хотел чувствовать себя неудачником рядом с Бэккой, сидевшей вблизи и наблюдавшей за каждым его движением.

— Ладно. — он закрыл глаза, сжимая руки в кулаки, и сконцентрировался так сильно, как мог.

«Я не боюсь тебя, — думал он. — Дух, покажись.»

Мэддокс приоткрыл один глаз и увидел, что Барнабас наблюдает за ним, жуя очередное яблоко.

— Ничего интересного пока не произошло. — проинформировал он.

Бэкка села на поваленное бревно за Мэддоксом.

— Продолжай пробовать. — предложила она.

Парень снова крепко сомкнул веки, попытался отодвинуть сомнения и страх. Он сконцентрировался на аромате костра. Звук потрескивающего дерева. Прохладный ветерок, гуляющий по его рукам и лицу. Сладкий вкус яблока во рту. Затем: темнота перед ним, темнота вокруг него. Темнота везде.

— Приди ко мне, дух. — сказал он вслух. — Покажись. Я приказываю тебе подчиниться.

Его голос был спокойным, уверенным и он призывал тени, будто они откликались на его зов. Как будто они слушались его. Что-то изменилось в нем, глубоко внутри. Свежий вечерний воздух стал еще холоднее. Бэкка вскрикнула.

— Мэддокс!

Он резко распахнул глаза. Из земли подымалась тень, бесформенная, бестелесная пелена полуночи. Она потянулась ближе к Бэкке и та встала со своего места, пытаясь отдалиться от нее.

— Так голоден. — проскрипел разбитый голос, полный боли.

— Нет. — прошептал Мэддокс.

Барнабас вскочил на ноги и бросил недоеденное яблоко.

— Получилось?

Мэддокс не ответил. Вместо этого он осторожно двинулся к Бэкке, не думая ни о чем, кроме как спасти ее. Он попытался схватить дух, но его руки прошли сквозь тень, дымчатое существо, отбрасывающее ледяной холод вокруг.

— Что происходит? — закричала Бэкка. В отличие от него она могла контактировать с тенью, предположил Мэддокс с возрастающим чувством паники, так как они оба были духами.

— Как же мне остановить тебя?

«Она станет чудесным блюдом. — сказал дух. — Прими мою большую благодарность за то, что призвал меня здесь, некромансер.»

Парень застыл от страха. Дух обладал силой поглотить Бэкку, уничтожить ее. Убить ее. И он стал тем, кто привел его сюда.

Бэкка взвизгнула, а дух кружил вокруг нее, как толстая черная змея, заставляя ее подыматься в воздух. Она сражалась, но оказалась слабее. Ее толчки и удары становились слабее, кожа побледнела, а местами даже посерела.

— Мэддокс. — с усилием позвала она. — Пожалуйста…я верю в тебя.

Его страх исчез и сменился холодной решительностью. Он не позволит духу причинить девушке вред. Он не позволит кому — либо навредить ей.

Мэддокс вытянул кольцо Барнбаса вперед и снова сконцентрировался также, как делал это вначале, вызывая духа. Глубоко внутри него словно жила другая тень. Это была магия смерти. Она взывала к темноте.

— Я приказываю тебе, дух! Оставь ее и иди ко мне. Повинуйся мне, сейчас же!

Дух перестал кружиться, застыв на месте. Затем, испустив ужасный злобный крик, он подлетел к Мэддоксу, к серебряному кольцу в его руке, начал яростно сражаться с металлом, а потом исчез.

Бэкка упала на землю и Мэддокс подбежал к ней. Он попытался поднять ее, но, конечно же, его руки прошли через нее.

— Прости, — сказал он, в глазах плескался страх и паника, которые он на время отодвинул прочь, а теперь они нахлынули снова. Он запихнул кольцо в карман, говоря себе, что закопает его позже, после того, как убедится, что с девушкой все в порядке. — Миллион извинений за то, что из-за меня тебе могли навредить.

Она была духом, который смеялся. Который дышал и чувствовал. Которому могло быть больно. Она верила в него тогда, когда он сам в себя не верил. Она давала ему то, за что он сражался, хоть и не осознавая этого. Дух, который быстро стал так много для него значить, что его сердце болело при мысли о том, что он потеряет ее.

— Со мной все в порядке, слава Богу… — она потянулась, чтобы прикоснуться к его лицу, ее дрожащие пальцы прошли близко от него. Он нахмурился.

— Поверь мне, я не бог.

— Я знаю. — она с трудом улыбнулась. — На секунду я забыла, где нахожусь. Но я бы не благодарила никакую богиню.

— Ты сбиваешь меня с толку.

— Я не хотела. И должна сказать это снова, ты — удивительный. Ты удивительный! Слышишь?

— Такой удивительный, что чуть не убил тебя. — он с неприкрытым облегчением наблюдал, как к ней возвращается румянец. — Я думал, что потеряю тебя.

— Я никуда пока не собираюсь. Я же преследую тебя, помнишь?

Барнабас стоял, скрестив руки на груди с угрюмым выражением лица, пока Мэддокс и Бэкка медленно возвращались к костру.

— Хватит на сегодня вызываний духов. — сказал ему Мэддокс горячо.

Тот согласно кивнул.

— Но ты сделал это. Конечно, я ничего не смог увидеть, но выглядело так, словно все прошло хорошо.

— Совсем не хорошо.

— Не согласен. Ты вызвал духа, а затем поймал его, как я и предполагал. Теперь ты веришь в величайшие возможности своей магии?

Мэддокс и Бэкка обменялись долгим взглядом, прежде чем Мэддокс взглянул на Барнабаса и кивнул.

— Верю.

Тогда Барнабас одарил его широкой улыбкой.

— Рад это слышать.