Герхард возвращался домой после долгого разговора с дворянином и вампиром Калебом. Откровенно говоря, ему не нравился план Оливера. Фон Цаузер ухватился за условную фразу про места на шхуне. Они начали распространять слух о корабле, который может вывезти из города несмотря на карантин. И о том, что за приличную сумму можно было купить место и спастись.
А у Михаэля должны были скопиться деньги за всех проданных химикам вампиров и весомые причины покинуть город помимо красной песчанки. И Оливер хотел поймать хромого при передаче задатка. Или, если не удастся, в месте предполагаемой посадки на шлюпку, которая по легенде перевозила беглецов к кораблю.
На взгляд Шрайбера, аристократ сильно недооценил хитрость и осторожность бывшего охотника. Сам фон Цаузер был в портовых районах чужаком, его друг-вампир, по сути, тоже. Да, Калеб служил матросом, но не в Альзенбурге. Его здесь никто особо не знал. С большой вероятностью, выдуманной ими истории поверят только самые отчаявшиеся горожане.
Вместе с тем, у самого Герхарда нашлось достаточно знакомых, которым он мог невзначай рассказать об этом несуществующем корабле. И если аккуратно донести информацию нужным людям, то слух мог начать распространяться самостоятельно. Совсем как песчанка.
Когда Герхарду оставалась последняя сотня ярдов до двери дома, он услышал крик. Девичий голос достиг высшей точки и внезапно оборвался. Охотник застыл на месте. В другой ситуации он предпочел бы не вмешиваться. Но сейчас это была его улица, его соседи, большинство из которых он знал лично.
Шрайбер вытащил кинжал и направился в сторону крика. Нужно пройти два дома вперед и повернуть направо. Герхард шел медленно, внимательно смотря по сторонам. Возможно, крик являлся ловушкой для сердобольного прохожего.
Прямо посреди вымершей улицы на брусчатке лежал человек. Над ним на четвереньках стоял второй и пил кровь из прокушенной шеи. Поняв, что происходит, Герхард оставил осторожность и бросился вперед. На тяжелый топот охотника поднял голову вампир. Вопреки ожиданиям, он не попытался выпрямиться и дать отпор. Вместо этого он по-звериному оттолкнулся от брусчатки, поднялся на ноги и бросился бежать.
Герхард помчался за ним. Он большими прыжками промчался мимо жертвы, быстро сокращая дистанцию. Вампир обернулся, чуть не споткнулся и ускорился. Пробежав мимо очередного дома, он свернул в проулок. Шрайбер старался не отставать, чувствуя, как начинает колоть в боку и не хватать воздуха.
Оказавшись на параллельной улице, вампир свернул налево. Охотник успел заметить это и последовал за ним. Он видел, что дистанция между ними увеличивается. Вампир на слух понял, что за ним все еще бежит преследователь. Продолжил мчаться вперед, а оказавшись на перекрестке, снова свернул влево и скрылся из виду.
Когда Герхард оказался на перекрестке, то не увидел вампира. Похоже, тот вновь ушел с главной улицы. Прислушавшись, услышал удаляющийся топот. Быстрым шагом направился в ту сторону. Охотник попытался протиснуться между двумя домами, но проход был завален мусором. Дойдя до середины Герхард понял, что дальше пробраться не получится.
Пришлось признать, что вампиру удалось сбежать.
Отдышавшись и дождавшись, когда в ушах перестанет стучать кровь, Герхард вернулся к жертве вампира. Подойдя ближе, охотник выдохнул сквозь зубы. На брусчатке лежала соседская дочь. Девушка была в сознании, но не поднималась. Она зажимала ладонью укус на шее, но сквозь пальцы струилась тонкая струйка кровь.
Герхард присел перед ней на корточки.
— Герда, посмотри на меня. Ты узнаешь меня?
Она несколько раз мелко кивнула.
— Сейчас я помогу тебе сесть и перевяжу шею. Все нормально.
Охотник вытянул рукав нижней рубахи и неловко отрезал кинжалом два достаточно длинных куска ткани. Потом порвал на импровизированную перевязку. Потянул девушку за руку, помогая сесть, с некоторым усилием отвел ее ладонь от шеи и быстро наложил повязку. Рана была не опасной, но из-за особенностей слюны вампира кровь плохо сворачивалась и потому медленно останавливалась.
Охотник помог Герде подняться на ноги. Только сейчас она дала волю эмоциям, прижалась к Герхарду и тихо расплакалась. Шрайбер неловко гладил соседку по голове, пытался найти слова утешения, и не мог.
Когда Герда относительно успокоилась, охотник осторожно задал вопрос:
— Как ты оказалась на улице в такое время?
— Я больше не могу оставаться дома, — прошептала девушка. — Отец заболел, мама заболела, брат заболел. А я ничего не могу сделать, никак им не помогу! Наш дом пометили как заразный. Мне страшно в нем оставаться.
— Ты сама не заразилась?
— Нет… Не знаю.
Герхард тяжело вздохнул. Он так старательно избегал красной песчанки, но вот сейчас его обнимает потенциально больная соседка. Охотник задумался, что делать дальше. Возвращать Герду в полный заразившихся родственников дом стало бы слишком жестоко. После короткого размышления, он признал, что нашел лучшее решение.
— Я могу отвести тебя в дом, на чердаке которого живет мой ученик. Сейчас он не там, место свободно. Хочешь туда?
Герда кивнула. Герхард взял ее под руку и неторопливо повел в сторону дома фрау Ангальд. Шли медленно, подстраиваясь под мелкие шажки девушки. Герда до сих пребывала в потрясении от нападения. На осторожные расспросы охотника отвечала односложно либо просто отмалчивалась.
Когда они дошли до нужного места, Шрайбер увидел, что с парадной двери была стерта метка о больных внутри. Задняя дверь оказалась закрыта. Охотнику пришлось достаточно долго стучать кулаком, прежде чем изнутри поинтересовались, кто он и зачем пришел.
Это был голос вдовы. Пусть слабый и сонный, но охотник узнал. Герхард объяснился и спустя короткий разговор через дверь фрау Ангальд открыла и пустила их внутрь. Как оказалась, она переболела песчанкой относительно легко, в том числе благодаря помощи Симона. После выздоровления она какое-то время жила в пригороде у родственников и только недавно вернулась.
Фрау Ангальд согласилась помочь и поселить у себя девушку. Герхард помог Герде подняться на чердак и лечь в кровать ученика. Перед тем как уйти, охотник помялся и все же решил внести для себя ясность.
— Герда, я могу тебя осмотреть? Чтобы понять, здорова ты или все же заразилась красной песчанкой. Не бойся, я дипломированный магистр медицины и могу проводить такие осмотры.
Соседка смутилась, все же она с детства была знакома с охотником, но согласилась. Герхард осмотрел кожу за ушами, локтевые сгибы и попросил задрать нижнюю рубашку. Под мышками у девушки появилась мелкая красная сыпь, которая расползлась уже до нижних ребер.
— Герда, боюсь, что ты тоже заболела красной песчанкой. Я предупрежу фрау Ангальд и попрошу помогать тебе, насколько это возможно. За нее не волнуйся, единожды переболев второй раз уже не заразишься.
— А вы, господин Шрайбер?
— Будем надеяться, что болезнь не успела передаться.
Вскоре Герхард попрощался с юной соседкой и хозяйкой, после чего вышел из дома. Охотник понимал, что ближайшую пару дней домой к семье лучше не возвращаться.
Следующие три дня Герхард ночевал в полупустом постоялом дворе. С началом эпидемии поток постояльцев иссяк, и хозяева были рады любому клиенту. Тем более, что выглядел охотник прилично и платил без вопросов.
У Шрайбера сложилось впечатление, что вместе с ним в постоялом дворе по большей мере жили люди, которых болезнь близких выгнала из дома. Жильцы старались держаться подальше друг от друга. Люди побогаче запирались в отдельных комнатах, а те, кто не мог себе этого позволить, разбрелись по разным углам чердака.
Впрочем, охотник почти все время проводил вне постоялого двора. Много ходил по городу, выискивая тех знакомых и осведомителей, которые не слегли с болезнью или не затаились. Герхард выспрашивал про вампиров и между делом уточнял о корабле, на котором можно было уплыть из города. Иногда он спрашивал, не слышал ли собеседник о таком. В другие разы, напротив, просил помочь и свести с человеком, которому можно было заплатить за место на борту.
На третий день Герхард убедился, что история о корабле стала жить самостоятельно. Возможно, это был результат исключительно его усилий, возможно, вклад внес фон Цаузер с своими людьми. Мысль о том, что где-то неподалеку был спасительный корабль, оказалась очень притягательной. Люди устали и хотели чуда. И были готовы поверить в шхуну и смелых моряков, что способны вывести несчастных из пораженного болезнью города.
В очередной вечер Герхард заперся в комнате на втором этаже постоялого двора. Он разделся и в свете лучины тщательно осмотрел себя. Симптомов песчанки не было. В какой-то момент охотник задумался, что фон Цаузер был прав и даже укус вампира мог защитить от болезни. В этом случае осталось только поблагодарить Иво Шнеттена, который попытался вцепиться охотнику в горло и смог расцарапать кожу клыками.
Утром четвертого дня Герхард зашел домой, дать знать, что с ним все в порядке, и забрать короб со склянками. Он через весь коридор попрощался с Вильгельминой и пообещал вернуться, как только сможет.
Следом Герхард отправился в назначенное место, где после полудня станут собираться желающие попасть на корабль. Насколько знал охотник, несколько человек приходили к фон Цаузеру с задатком, но он всем отказывал. В каждом случае это был не Михаэль.
Охотник неторопливо шел по городу, оглядываясь по сторонам. Иногда ему казалось, что Альзенбург полностью вымер. Но стоило пройти дальше по улице, как охотник встретил двух жандармов. Один выглядел нормально, у другого на лице и ладонях издалека были видны только-только зажившие язвы, оставленные песчанкой. Похоже, он едва выздоровел, и сразу же вернулся в строй. Или даже не успел поправиться до конца.
Дальше охотник вышел на торговую площадь. Людей здесь было меньше, чем в нормальное время, но все же достаточно много. Больше, чем ожидал Герхард. Приезжие крестьяне продавали съестное, бюргеры и слуги ходили вдоль редких торговых рядов. И пусть сейчас покупали быстро, не приценивались и не сплетничали, но торговля не остановилась.
Шрайбер прошел площадь по диагонали и направился дальше на запад. Он вышел сквозь ворота в городской стене, стал забирать направо, чтобы выйти на побережье. Оливер осмотрительно выбрал место подальше от Альзенбурга, скрытое от посторонних взглядов.
Последние дома города остались позади. Герхард вышел на песчаную косу. Примерно в ста шагах впереди охотник увидел нескольких человек и вытащенную из воды лодку, перевернутую днищем вверх.
Тяжело проваливаясь сапогами в песок, Шрайбер медленно направился к ним. Возле лодки расположилось четверо мужчин: Оливер фон Цаузер, вампир Калеб и еще двое, судя по поведению, люди рода фон Цаузер.
— Мастер Герхард, — кивнул ему Оливер. — Что это вы несете?
Шрайбер подошел к остальным, осторожно поставил на песок короб с колбами, стараясь лишний раз не бренчать.
— Я счел логичным взять с собой вещи, чтобы издалека не вызвать подозрений.
— Здравая идея. Тоже думал об этом, но решил, что лишняя предосторожность. Ты оценил, как тяжело было идти по песку? Представь, каково будет с хромой ногой. Если он решил бежать, то у меня есть лучник.
Герхард покосился на одного из людей фон Цаузера. Он сидел на песке и держал на коленях короткий лук со спущенной тетивой. Рядом с ним лежал полный стрел колчан. Второй человек Оливера был с мечом на поясе. На дворянских гвардейцев не распространялись общие запреты на оружие.
— Вы давно здесь?
— Со вчерашнего вечера, — ответил Калеб. — Вдруг хромой пришел бы сильно заранее и затаился поблизости.
— И кто-то уже приходил?
— Пока нет. Но еще рано.
Герхард кивнул. Примерно этого он и ожидал. Охотник опустился на чей-то расстеленный на песке плащ. Устало вытянул ноги и приготовился ждать. Возможно, до сегодняшнего вечера, возможно, до завтра или послезавтра.
Пожалуй, впервые с появлением в порте города почтовой шхуны «Страсти святого Иакова» Герхард получил возможность остановиться, расслабиться и полностью сосредоточиться на собственных мыслях. Сейчас он уверился, что с Михаэлем могут разобраться люди фон Цаузера.
Охотник думал о Симоне. По его расчетам, ученик уже около пяти-шести дней был в госпитале лоренцианцев в недостроенной церкви. Скоро у него должен был случиться перелом в болезни, после которой Симон либо пойдет на поправку, либо же ему станет хуже. К этому времени нужно было подготовить лекарство.
Рядом тихо переговаривались гвардейцы фон Цаузеров. Лучник достал глиняную курительную трубку, выстучал ее о лодку, и забил мелко нарезанными листьями растения из-за океана. Долго возился с трутом, огнивом и кресалом, прежде чем смог разжечь. Охотник с интересом поглядывал на него. Герхард слышал о традиции племен Новой земли вдыхать дым, но не ожидал, что она уже добралась до их города.
Оливер нервно расхаживал взад-вперед. Калеб сидел с напускным безразличием, но Герхард видел, что вампир напряжен и изнывает от ожидания. Оба они выслеживали Михаэля в первую очередь затем, чтобы отомстить. За пленение, за унижение и, в случае моряка, за потерю человеческой сущности.
Прошло несколько часов, прежде чем на дальнем конце песчаной косы появилось две фигуры. Оливер замер на месте и тихо скомандовал свои людям приготовиться. Лучник присел за лодкой и быстро надел тетиву, так, чтобы идущие него не заметили. Второй гвардеец остался сидеть неподвижно, но подобрался.
Герхард прищурился, пытаясь лучше рассмотреть приближающуюся пару. Он поднялся на лодку и приветственно помахал рукой. Один из идущих неуверенно махнул в ответ.
— Мастер Герхард, что ты делаешь? — сдерживая гнев, почти прошипел Оливер.
— Идет мужчина и женщина. Ни один не хромает. Готовьтесь их разочаровать, господин фон Цаузер. Скажите, что спасения здесь нет.
Помрачневший Оливер пошел навстречу. Это действительно посторонние люди, а не хромоногий. Взрослый мужчина и молодая женщина. Возможно, муж и жена, но по возрасту вполне могли быть отцом и дочерью.
Фон Цаузер остановился в полудюжине шагов. Он старался, чтобы голос звучал ровно. Оливер объяснил, что сегодня лодка уже отплыла. Что было слишком много желающих покинуть город и за первые полчаса лодка полностью заполнилась пассажирами и нескольких даже пришлось отправить домой.
Выслушав его, женщина закрыла лицо руками и медленно опустилась на колени. Мужчина помрачнел и рывком поднял ее на ноги, подхватив под локоть. Оливер заставил себя не отводить взгляд. Это он дал людям фальшивую надежду и должен честно принять последствия своих решений и поступков.
Оливер холодно посоветовал вернуться на третий день в это же время или чуть раньше, чтобы точно получить место на лодке. И попросил возвращаться другой дорогой. А если кто-то встретится по пути, то ничего не говорить и просто пройти мимо. Почти безразличным голосом фон Цаузер соврал, что здесь можно встретить доносчиков магистрата и одно неверное слово испортит все предприятие. И тогда уже никто не сможет спастись.
Мужчина кивнул и повел спутницу обратно. Они прошли шагов сто, после чего остановились и долго стояли у моря, о чем-то разговаривали. А может, просто не хотели возвращаться в охваченный эпидемией город.
Оливер развернулся и подошел к лодке, тяжело шагая и увязая в песке.
Следующие несколько часов прошли в пустом ожидании. Герхард прошелся вдоль береговой линии, чтобы собрать для костра выброшенный на берег топляк. Вампир увязался за ним.
На вид охотник оставался спокойным, но постарался держаться в паре шагов и не поворачиваться спиной. Герхард наклонился за очередной веткой, критически осмотрел и откинул дальше от воды. Древесина еще не высохла.
— Сдается мне, друг мой, твоя тревожность вызвана не только ожиданием Михаэля. Тебя мучает жажда крови.
— Нет, охотник. Не мучает. Если умеешь договариваться, то не нужно набрасываться на случайных людей.
— Что ж, я за тебя рад. Подозреваю, что ты хочешь поговорить?
— Не поговорить. Объясниться. Я понимаю, чем ты зарабатываешь на жизнь. И ведь даже сейчас считаю, что ты правильным делом занимаешься. Только пойми, что я другой. И парни, которые вместе со мной на том складе оказались, тоже другие. Мы не злодеи, а обычные люди, которым не повезло.
Охотник пристально посмотрел на вампира.
— Я понимаю. И могу обещать, что буду относиться к тебе как к человеку. Пока ты будешь вести себя, как человек.
— Благодарю. Ты не подумай, я нормальный. Не чудовище. Просто иногда становится сложнее есть и приходится договариваться о помощи.
Герхард лгал, чтобы успокоить моряка. Он не верил, что вампир может стать членом христианского общества. Они могли прятаться и притворяться, лучше или хуже. Но когда вампир почувствует кровь, то нападет. И уличный бродяга, и феодал, и утонченный портной.
Продолжая идти вдоль побережья, они набрали сухих веток и вернулись к остальным. Лучник фон Цаузеров помог им разжечь огонь. Герхард вновь опустился на плащ и протянул руки к огню. Второй гвардеец отошел подальше от костра, чтобы пламя не слепило и можно было следить за подходящими к ним людям.
Однако эта предосторожность оказалась излишней. За весь вечер и ночь больше никто не приходил. Ночью по очереди дежурили оба человека фон Цаузеров. Герхард лег на плаще рядом с костром, по другую сторону от огня лежал Калеб. Охотник спал беспокойно, отчасти от холода, отчасти из-за близкого присутствия вампира. От каждого постороннего звука Шрайбер вздрагивал и открывал глаза, но все было в порядке — Калеб спал, гвардейцы следили за округой, а никого чужого поблизости не было.
С рассветом к ним подошел еще один желающий спастись. Герхард узнал его — молодой мужчина служил писарем в городском магистрате. Оливер снова вышел ему навстречу, виновато развел руками и объяснил, что сегодня лодки не будет, прибрежные воды патрулировал галеон на службе герцога фон Росштейна. И пока не получится проскользнуть сквозь блокаду.
Позже утром гвардеец-мечник ушел на несколько часов и вернулся с узелком еды и бутылкой легкого вина. Когда Оливер собирался на песчаную косу, он рассчитывал, что все закончится в первый же день. Вернувшись и передав остальным провизию, гвардеец наклонился к фон Цаузеру и вполголоса предупредил:
— Когда возвращался, то на полпути обогнал хромоногого господина с поклажей. Сдается мне, этот тот самый человек, которого мы ждем.
— Как думаешь, через сколько он здесь окажется?
— Не знаю. Скоро.
— Хорошо, подождем. Мастер Герхард, вам лучше скрыть лицо и не показываться, чтобы не спугнуть хромого раньше времени.
Вопреки предсказанию гвардейца, ждать пришлось долго, не меньше полутора часов. После еды Герхард снова расстелил на песке чужой плащ и смотрел за Оливер из-под полуприкрытых век. Фон Цаузер нервничал и часто вставал на лодку, всматриваясь в даль. Охотник попытался успокоить его и предположил, что Михаэлю сложно давались долгие прогулки. И сейчас он мог сидеть, чтобы дать отдых больной ноге.
Или же он мог подкрасться и наблюдать за ними. Все же Михаэля продолжали искать и городские власти, и китобои. С другой стороны, приблизиться к ним незаметно было крайне сложно. Нужно было признать, что Оливер выбрал правильно место для ловушки.
Но волнения оказались напрасны.