Клуб любителей фантастики, 2013

Валерий Гвоздей
НА СТО ПРОЦЕНТОВ

6'2013

Сев к пульту, я сразу понял, чего ради бортовой комп бесцеремонно разбудил меня.

Датчики ресурсов мягко и ровно светились благополучным зелёным цветом. Лишь один показатель сигнализировал красной пульсацией о надвигающемся дефиците.

На исходе горючее.

Судя по отчёту за последние три часа, топливо ушло на манёвры, выполненные кораблём с целью обогнуть дрейфующий мерно-пространственный вихрь, подобравшийся к трассе.

Компьютер вовремя заметил опасность. Скорректировал курс и проблему решил. Но горючее потрачено. С тем, что осталось, нормальное торможение в окрестностях Земли — невозможно.

Ясное дело, проскочить не дадут, пошлют спасателей на перехват. Затормозят, деликатно приведут к орбитальному разгрузочному терминалу.

Вот только услуги спасателей недёшевы. Расплатиться будет ох как: непросто. И стыдно — космическому дальнобойщику с пятилетним стажем. Удар по репутации профессионала.

Запросив данные о ближайших заправочных станциях, я вздохнул с облегчением. Станция неподалёку, дотянем. Из графика даже не выбьемся, есть запас времени. Я приказал двигать на заправку. Сам пошёл досыпать.

Хотя какой там сон… Лежал, ворочался. Посматривал на контрольный монитор.

Через полтора часа лишённый атмосферы каменистый планетоид, на котором устроена заправочная станция, был как на ладони.

Выйдя на орбиту, компьютер начал обмен с автоматикой. Посадочный вектор — получил.

И вдруг опять вызвал меня в рубку. Что-то его смущало.

Это что-то смутило бы кого угодно.

Заняв кресло, я тупо уставился на главный экран.

Небольшой космодром на три площадки, расположенных в ряд.

Центральная занята кораблём, до боли напоминающим кисть недозрелых бананов. Компьютер выдал справку. В базе данных подобные корабли отсутствуют. Комментарий: сканирование выявило мощное вооружение; часть действует на известных людям принципах, часть — на каких-то иных.

Вот так.

Радиовызовы банановый корабль игнорировал.

Запросчик «свой — чужой» подтвердил очевидное.

Радость в свете грядущего Контакта я не испытал.

На повестке сейчас были другие вопросы — насущные.

Что на человеческой заправке делает чужак?

Станция захвачена?

Этот недружественный акт — первый этап вторжения?

Как быть в подобной ситуации мне? Горючего нет. Покинуть станцию не могу Сесть — могу.

Альтернатива — болтаться на круговой. Последнее разумных перспектив не имело.

Чужак выраженной агрессии не проявлял. Застыл кучкой бананов. Станционная автоматика функционировала.

Вздохнув, без облегчения, приказал компу отстыковать внешнее кольцо, плотно забитое грузовыми контейнерами. Оставил кольцо на орбите. Зашёл на посадку.

Станционный терминал без задержек принял денежный перевод.

Стандартные заправочные механизмы станции пришли в движение.

Возле бананов тихо. На космодроме — никого.

Эфир зондируют? С людским языком разбираются?

Можно и мне оставаться в корабле, но хотелось выяснить, что происходит.

Запросы, адресованные терминалу, остались без вразумительного ответа. Наличие корабля чужаков он фиксирует, но о намерениях сведений пока не имеет. Надев скафандр, я спустился на площадку. Трап втянулся, люк встал на место, герметично закрылся.

Косясь на ворох бананов, замерших на соседней площадке, я направил шаг к строению в форме универсального блиндажа-полусферы.

Там вход. Пройдя шлюз, я попаду в нижние, заглублённые помещения. Разумеется, оно того стоило.

Если верить атласу, при станции — небольшой отель, с баром. Отчего же не выпить чуток в ожидании завершения технических процедур?

Заодно спрошу у местных, что забыл на космодроме чужак. Лично спрошу, глаза в глаза, не по радио.

Гравитация в треть земной. Двигаться легко.

Вдруг из крайнего банана ударила струя пара. Я застыл, не зная, бежать назад, в корабль, упасть на бетон или…

По эскалатору вниз съехала фигура в золотистом скафандре.

Махнула рукой.

Я тоже махнул, автоматически.

В шлемофоне зазвучал голос, явно синтезированный, из синхронного переводчика:

— Рад приветствовать. Нужна информация.

— Какого рода? — насторожился я.

Про себя решил не выдавать стратегически важных секретов.

— Это поселение? — спросил чужак.

— Элемент транспортной инфраструктуры. Заправочная станция. Вы хотите заправиться?

— Нет. В горючем я не имею нужды. Просто… — Он замялся. — Я нуждаюсь в общении.

Вот тебе раз.

— Общение приветствуется, — хмыкнул я.

— Давайте пройдём в бар, там поговорим.

— Хорошо.

— Имя какое-то у вас есть? Моё имя — Никита. Если коротко — Ник.

— Полное имя — длинное. Сам его толком не помню… Если коротко — Ох. Понимаете… Я стартовал в очень большой спешке… Найти обратную дорогу — я могу… Только вот нужно с духом собраться. Когда увижу, как я далеко от дома…

В наушниках прозвучало что-то странное. Показалось, он всхлипнул. И покачнулся.

На всякий случай я поддержал его. Под локоть взял.

Ох воспринял адекватно — с благодарностью.

Наверное, серьёзных проблем в общении будет немного.

Створки раздвинулись.

Мы вошли.

Тут я спохватился:

— На станции двадцать один процент кислорода, семьдесят девять — азота. Вам подходит?

— Вполне. У нас соотношение другое, но близкое.

Слава богу.

Шлюз миновали.

Ступили в предбанник — раздевалку

— Здесь снимают тяжёлые скафандры.

— Я показал на шкафы у стен. — Не затруднит?

— О, не беспокойтесь.

Конечно, было интересно, как мой собеседник выглядит.

Разоблачаясь, я посматривал искоса на чужака. Он, в свою очередь, посматривал на меня. Тоже любопытствовал. Скафандры были сняты, помещены в шкафы.

Н-да.

Вот и собеседник, в натуральном виде, прикрытый чем-то вроде наших брюк, куртки, но только золотистого цвета. Разница в деталях.

Издали можно за человека принять, если не приглядываться.

Две руки, две ноги. Лысина, рыжий пух над ушами. Глаза васильковые. Нос — кнопочкой. Щёчки розовые. Губки бантиком, ну а бровки — домиком. Внешность яркая, в общем.

Насколько я помню, всегда представителей иных космических цивилизаций изображают рассудочными, холодными, лишёнными каких бы то ни было эмоций.

Но этот был не такой. Совершенно.

Едва мы оказались в баре, сели за стол, Ох задрожал и проговорил — навзрыд, заливаясь слезами:

— Никогда я не расставался надолго с родителями!.. Очень не хватает близких, друзей… И — знако-о-омых!.. Инопланетный гость заревел в голос. Честно скажу, я растерялся.

Надо бы успокоить как-то, утешить беднягу.

Ох, кажется, очень молод, вопреки лысине, которая, должно быть, органически присуща облику расы.

Я положат ладонь на его худое предплечье, тихонько сжал:

— Тогда зачем ты летел сюда? Оставался бы дома, раз тялсело переносишь разлуку.

— Был вынужден спасаться…

— От чего?

— Меня хотели… — забормотал он, пугливо озираясь. — Меня хотели…

— Не волнуйся, не тронет никто, — сказал я. — Здесь ты в безопасности. Всё будет хорошо. Ну, что с тобой намеревались сделать?

— Меня хотели — жени-и-ить!..

Ох забился в истерике. Зарыдал с надрывом. Лицо мокрое, словно под дождём побывал.

Надо же, как парня корёжит.

— Ну а ты — что? — сирости я, чтобы отвлечь немного.

— Испугался… Наобум стартовал — лишь бы улететь подальше… И теперь я — немыслимо далеко от моих родных, от моих друзей и знако-о-омых!..

Снова он вырулил на больную тему Весь зашёлся в рыданиях.

Стало ясно, что утешать бесполезно.

Я повернул голову к бару, надумав взять что-нибудь из выпивки. Авось спиртное развеет горе Оха.

За стойкой не было никого.

Обслужить нас мог автомат, замещающий бармена.

К моему удивлению, за стойкой возник бармен-человек, из двери за баром вышел.

Пожилой. Немного заспанный. Словно только что — из гибернатора.

Ох совсем разошёлся. Упал на спину и колотил ногами в пол. Куртка на груди потемнела от слёз.

Бармен взглянул с любопытством:

— Что с ним?

— По родным скучает. Никакого сладу.

— Я сел к стойке. — Не знаю, что он пьёт, и пьёт ли вообще. Сам я бы выпил хорошего имбирного пива.

— Я Вик.

— Никита.

Бармен открыл бутылочку и протянул её мне:

— Он не человек?

— Гуманоид. — Хлебнув пивка, с удовольствием покатав во рту, я продолжил:

— Имя дали — Ох… Подходит ему, верно? Мы на вашем космодроме встретились…

Я сначала подумал — вторжение. Какое там. Чувствительный очень.

Попутно я прочитал лежащий на стойке прейскурант. Всё было дёшево.

— При таких расценках вы далеко не уедете, — сказал я.

— Мы не собираемся далеко ехать. Мы тут всей семьей. У нас семейный подряд. Если нет клиентов в отеле, в баре — ложимся в гибернатор. Экономим ресурсы… А парень странный. Тебе не кажется?

— Неполиткорректное заявление. Поговори с ним, может, успокоится. Хотели его женить — сбежал.

— Дружок! — позвал Оха бармен. — Советую чего-нибудь выпить, разогнать печаль.

Ох поднялся, размазал слёзы по лицу. Держась за край стойки, шмыгая носом, прошёлся взглядом по рядам бутылок на полках.

А потом на меня взглянул:

— Что вы пьёте?

— Имбирное пиво.

— Я тоже попробую…

Взяв бутылку из рук Вика, положил на стойку брусочек светлого металла:

— Сдачу оставьте себе.

Ну, бармен, в жизни повидавший кое-что, провёл над брусочком своим детектором. На экранчике появились данные: чистая платина.

Столбняк у нас длился, наверное, полминуты. Около того.

— Прикинь, сколько это стоит!.. — просипел Вше.

Я прикинул:

— Ого…

— Да, примерно столько.

Ох потянул из бутылки.

Скривился. Но — проглотил. С кем поведёшься — от того и наберёшься. В лучшем смысле этого слова.

Бармен теперь смотрел на Оха по-другому:

— Хочешь — оставайся. Плату я, так и быть, стану брать в платине. А что? Не выгонять же на улицу. В трудном положении каждый может оказаться.

— Меня искать будут. Я наследник. Помолчав, Вик спросил:

— Какое наследство?

— Лулорская империя. — Говоря, Ох принюхивался, держа бутылку у носика.

— Всего пять систем, восемь планет. Я наследник.

— И ты не женат…

Бармен собрал на лбу глубокие морщины.

Затем стал нажимать клавиши пульта — наверное, вводил информацию, для памяти.

Наследник. Принц.

Ну-ну.

Покачав головой, я пошёл к музыкальному автомату, включил музыку.

Думал, старьё услышу, но хиты обновляются периодически, из текущего эфира. Зазвучал душещипательный хит прошлого сезона, о странностях любви и трудностях личной жизни.

Я вернулся к стойке, занялся пивом.

Ох снова рыдал, на плече у Вика Не помогло спиртное.

Бармен шептал ему что-то, похлопывал его по тощей спине.

Из двери за баром вышла девушка в брючном костюме, здорово похожая на Вика. Симпатичная, хоть и наскоро причёсанная, торопливо накрашенная.

Слегка заспанная, из гибернатора. Впрочем, глаза у неё горели.

Увидев пришельца, улыбнулась просветлённо:

— Ох, бедненький!..

Устремилась к нему.

Как я понял, у барменской дочки была активная жизненная позиция.

Точнее сказать — наступательная. Гуманоид, услышав вдруг из девичьих уст своё имя, в недоумении повернулся. Ошалел, сражённый потоком флюидов. И плакать забыл.

Вик отступил в сторону — чтобы не мешать судьбе.

— Я — Лиза!.. — громогласно прошептала дочка. Обхватила гуманоида за плечи и вытерла ему слёзы. — Я тебя не отдам никому!.. Я буду защищать тебя от всех напастей!.. Ох, ты мой золотой…

— Платиновый, — хмыкнул я.

Принц, как щенок, повёлся.

Робко улыбаясь, всхлипнул судорожно, по инерции — словно малыш, и затих.

Вот незадача.

Ох сбежал от династического брака у себя в империи. Влип — на заправочной станции, у людей, встретив первую людскую дочку.

Бывает.

— Ещё нет дипломатических отношений с его расой, — напомнил я Вику.

— Бюрократия неповоротлива, медлительна. А девушкам нужно выходить замуж.

— Ты не знаешь, совместимы ли наши расы генетически, физиологически.

— Э, брось. Лишь бы человек был хороший. Или, к примеру, — гуманоид… Дочек трудно пристраивать, особенно тут, на заправке. Эту, можно сказать, я пристроил.

— Чему радуешься? Вдруг твою дочку свекровь заест?

— Ты с моей дочкой незнаком, — усмехнулся Вик. — У проходящих кораблей проблемы с горючим бывают редко. И гости к нам заходят = редко… Поэтому любую возможность надо использовать на сто процентов. Я двух пристроил — здесь, на станции. Отправил с мужьями. Не фунт изюму.

— Круто. А сколько всего дочек?

Бармен озабоченно потёр шею. Но ответить не успел.

Тонко пискнул коммуникатор на моём запястье. Компьютер сообщил:

— Хозяин, мы заправились. Готовы лететь.

Вик замер, словно охотничья собака, взявшая след.

— Так грузовик — твой собственный?.. — В глазах отца семейства появился некий особый, специфический интерес.

Почему я не запретил компьютеру называть меня хозяином?

Поперхнувшись, стукнув бутылкой о стойку, я рванул к выходу.

Сейчас появится новая размороженная дочка.

Молод я — жениться. Дай бог ноги.

Увы.

Дверь в предбанник шлюзовой камеры — не шелохнулась.

Заблокирована чьей-то заботливой рукой. Сопя, я повернулся:

— Это подло!

— Не женишься — не улетишь!.. — рявкнул отец семейства. — Мне ваши дела — известны!.. Выбьешься из графика — штрафные санкции, падение рейтинга, чёрный список!.. Конец всей карьере!.. Сам решай.

У него за спиной, выше головы, открылись порты лазеров с автоматическим наведением.

— Я глава локального земного анклава, — пояснил Вик. — Наделён правом регистрировать акты гражданского состояния. Браки в том числе.

С запредельной тоской я посмотрел на Лизу и принца, отныне — моих родственников.

Она, воркуя, нежно гладила Оха по лысине. Принц тихо млел.

А бармен стучал по клавишам, размораживая очередную дочку.

Они все, наверное, в папу. Хотя мамы я не видел пока. Должно быть, скоро увижу. Свою благоверную тоже — увижу, прямо сейчас.

Последние секунды холостой жизни.

Эх!..

Вернувшись к стойке, взгромоздившись на табурет, я вздохнул:

— Папа… Дай-ка ещё бутылочку.

— За счёт заведения, сынок, — благодушно осклабился Вик. — Я сегодня пристроил — всех дочек. ^ТМ