Киллер – черные слезы мира

Глава 9

После праздничного концерта артистов пригласили в банкетный зал, конечно не всех, а только самых именитых и заслуженных. Зыкина сидела за одним столом с Фурцевой, которая была немного напряжена, но в целом довольна.

— Лапин недавно оправдывался, что Лёд после выступления ушла, её оказывается не пригласили на это мероприятие. Туркестан и прибалты уже выразили своё недовольство, вот он перед Брежневым и вертелся, прямо как уж на сковородке, — хмыкнула Фурцева.

— Нда, девочка непростая, любого может приземлить, чувствуется что за ней стоит сила. Если бы захотела, сама бы сюда пришла, значит имеет какие-то планы, — предположила Зыкина.

— Очень может быть, Лапину же сегодня ткнули в лицо, Леонид Ильич был очень недоволен. Да хрен с ним, Лапиным этим, сам виноват, его насчет Лёд уже предупреждали. Лучше скажи, удалось ли тебе подружиться с Ольгой? — спросила Фурцева.

— Пока ещё нет, девушка себе на уме, может ей сделать подарок? — предложила Зыкина.

— А что, неплохая идея, все девушки любят презенты. Я постараюсь чтобы на следующем выступлении вы были в одной грим-уборной, хотя это сделать не просто. Знаешь, многие хотят с ней познакомится, так сказать заручится поддержкой. Мне тут шепнули, что директор Кристалинской стоял перед ней на коленях, умолял защитить от твоего тезки. Сейчас Майя в опале, нормальных гастролей нет, её же убрали с эфира. Так что ты уж Людочка постарайся, очень тебя прошу, это и в твоих интересах, — попросила Фурцева.

Ольга выехала со двора, незабыв посигналить на прощание. Махнув последний раз рукой Анастасия и Максим быстро вернулись в квартиру, (на улице было довольно прохладно).

— Знаешь, у меня иногда возникает такое чувство, что ты её боишься. Мелкая конечно ещё та язва, но она же к тебе хорошо относится, — задумчиво проговорила Настя.

— Да нет, тут совсем другое, хотя насчет ядовитого языка ты права, Оля за словом в карман не лезет, — хмыкнул Максим, помогая любимой снять плащ.

— А вот с этого места подробнее, я имею ввиду про другое, — повернулась к нему Анастасия.

— Трудно такое объяснить, но я постараюсь. Мы познакомились в ведомственном учреждении, куда Оля приехала от Климовых, там заведующим был их однокашник. Вот сижу я на скамейке, отсчитываю последний календарь жизни, а тут проходит она, такая молодая и красивая. Не успел я полюбоваться симпатичной девушкой, как она резко поворачивается и глядя прямо в глаза произносит — Коты и кошки чувствуют свою смерть, поэтому уходят умирать в лес, но некоторые из них возвращаются. Попробуйте, может это ваш единственный шанс, — после чего тряхнула головой и быстро скрылась за поворотом…

— А дальше, дальше то что? — не выдержала Настя.

— Дальше? Дальше я выписался из этого лепрозория и отправился в тайгу, там лесником работал отец моего погибшего друга. Поселился на заимке у небольшого озера, а там случайно встретил местного шамана. Он провел обряд очищения, дал несколько целебных настоек, которые наверное помогли, во всяком случае болезнь отступила. Возвращаться решил через Крым, там случайно встретил Ольгу с подругой, договорились встретиться в Москве, а дальше ты знаешь, — закончил рассказ Трубников.

— Так те цветы были для Ольги? — ахнула Анастасия.

— Ну да, я хотел ещё раз поблагодарить за тот совет, а встретил тебя, самую красивую женщину на свете. Получается, что вместо благодарности я забрал у Оли единственного родного человека, представляешь мои чувства? — тяжело вздохнул Трубников.

— Ох и дурак же ты Максим, да Ольга сама всё это подстроила! Ей же не терпелось пристроить меня в надежные руки, дать шанс на счастливую жизнь, и это у неё получилось, — прижимаясь к любимому, тихо прошептала Настя.

Сегодняшний день прошел довольно продуктивно, Октябрьское выступление я отработала, да и Борисевского сумела уговорить задержаться (у меня появилась примерно неделя, чтобы поправить у него здоровье). Некоторые наверное спросят — почему я до сих пор его не вылечила, времени же было предостаточно. Так тут всё просто, вернее наоборот, с ним могут появится проблемы. Чтобы он забыл о своих болезнях, мне пришлось бы открыться, вряд ли бы он поверил про мои целительные силы, которые передались от мифической бабки. Нет, бабушка у меня действительно была, да не простая, а настоящая ведунья. Умела снять сглаз и порчу, запросто заговаривала боль, даже что-то меряла ниткой. Странно конечно, вроде бы графский род, а она занималась этим. Теперь что касается моего лечения, это с девчонками просто, через поцелуйчики и обнимашки я по чуть-чуть вливаю свою энергию, убиваю на корню все будущие болезни. Думаете почему у нас любая встреча начинается с этого, да просто подругам приятно, сами того не понимая они тянутся ко мне, считают это позитивными эмоциями. А сейчас поставьте на их место Николая Владиславовича, как мне с ним обниматься, про поцелуйчики и вовсе молчу, поэтому всё отложилось. После Мертвого мира у меня появилась возможность действовать через эфир, с Райкой же получилось. Затягивать долго не буду, а то мало ли что, поэтому завтра устраиваю «банный день», благо Николай Николаевич обещал приехать. Ну а после парилки (они же обязательно хлопнут по стаканчику), попробую влить в него свою силу, надеюсь он ничего не заметит.

Не успели разойтись спать, как зазвонил телефон, на проводе Настя. Из её истеричных криков поняла только одно, завтра нас ждут в Кремле для награждения. Девчонки услышав такую новость закатили истерику, у них же прически нет, да и платья не приготовлены. На мои подколки обозвали меня дурой, которой только в куклы играть, ничего не смыслящей малолеткой. В итоге умчались все в город, Анастасия обещала переговорить со своим мастером, работающем в женском салоне.

— Оль, а ты почему не поехала с ними? — спросила удивленная Мирослава.

— Да ерунда всё это, я считаю что лучшее враг хорошего! По секрету скажу, не люблю всю эту показуху, тем более в таком аврале, — расстроенно махнула рукой.

Василиса тем временем погладила мой черный костюм, вроде и висел на плечиках, а всё равно немного помялся. Наградной решила оставить дома, с него только сняла знак Ленинской премии. Надеюсь руководство мою скромность оценит, тем более подкрепленную профилем Ленина.

— Ольга Викторовна, а почему вы не оденете тот костюм, с орденами и медалями, — спросила Корякина.

Мирослава с Варей стояли рядом, неверяще смотрели на мой иконостас, который поражал воображение.

— Не хочу наживать новых врагов, и так от завистников нет никакого прохода. Кичится наградами не хочу, мне просто сильно повезло, не то что другим, очень многим достойным. Взять того же дядю Пашу, отца Катерины, он столько людей спас, а ему даже медали не дали. А ребята в УГРо, девчата в ОБХСС, думаете они не достойны⁈ — спросила присутствующих.

Спать снова легли очень поздно, пришлось рассказывать за что получила Звезду и ордена, при этом ещё и иностранные. У нас же конкретно не пишут, всё в общих чертах, поэтому ничего не известно. Про этого же Суслова, за что он получил Героя Социалистического труда, наверное за проводимые в Ростове репрессии? Он же там лютовал, как не знаю кто, постоянно требовал новых арестов.

Утром хотела подольше поваляться в постели, но не судьба, на дачу примчалась Анастасия. Мой костюм утвердила, только заставила нацепить Звезду Героя, а вместо черных кроссовок туфли на шпильке. Футболку тоже забраковала, пришлось надевать белую рубашку, которая мне сразу не нравилась, слишком была тонкая. Хотела её сплавить Катерине, да не успела, теперь придется мучится. Хорошо с прической не пришлось возиться, мозг ещё с вечера изобразил нечто красивое, в каталоге значилось как «Рапсодия». Повезло мне с моим «серым веществом», когда надо он становится незаменим, хотя по большей части всё ноет. Я конечно надеялась на мою био нейросеть, но похоже эти прохиндеи спелись, ничего существенно не изменилось. Пусть «плесень» лишь отчасти разумна, но всё равно, выживание и у неё в приоритете. Да черт с ними, этими нытиками, пора отправляться в город, там нас уже заждались. Борисевские проводили до самых ворот, сегодня у них день тишины, решили отдохнуть на даче. Николай Владиславович отправился рыбачить, а Мира с Варей собрались к Волковым, их дача находится недалеко, почти в самом центре поселка.

Про церемонию рассказывать особо нечего, всё было как всегда, но за одним исключением. На этот раз награждал Леонид Ильич, всем крепко жал руку, говорил без всяких причмокиваний. Это уже потом, после инсультов и клинической смерти, у него начались проблемы с дикцией.

Меня вызвали первой, за творческие достижения в области советской литературы, вручили орден Знак Почета, к этому добавили Государственную премию. Вернулась на своё место с двумя красными папками, на которых лежали коробочки, в одной орден, в другой знак госпремии. Для меня вроде бы мелочь, а всё равно приятно, тем более получить из рук Леонида Ильича.

Следующей шла Каримова, ей тоже вручили Знак Почета, но уже за достижения в области искусства. Похоже наверху решили мою болезнь не афишировать, наградить девчонок не за «смелые и находчивые действия, совершенные при спасении жизни», а прикрыть всё это дело искусством.

Климовых и Кочеткову, как и говорил Максим, наградили Трудовым красным Знаменем, только формулировка была разная. Старших — «За большие трудовые заслуги перед Советским государством и обществом в области здравоохранения», а Кате и Софии в «области искусства». Анастасия с нашими мужиками, удостоилась Красного знамени, как «проявившие особую храбрость и мужество при выполнении непосредственной боевой задачи». Свешников получил ещё и орден за жену, Комитет расщедрился на Трудовое Знамя. Вот вроде и всё, следующую группу начнут награждать после нас, там будут только армейские. Наверное какие-нибудь военные советники, в том же Вьетнаме их было порядка десяти тысяч.

— За героизм, при задержании группы опасных вооруженных преступников, Ольге Викторовне Лёд присваивается звание Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»! — услышала я, когда уже начала собираться.

Пока я находилась в прострации, Анастасия быстро освободила меня от папок с коробками, затем мягко подтолкнула. Пришлось вставать и на ватных ногах идти к Брежневу, который уже второй раз пожал мне сегодня руку. А ведь Итон говорил насчёт Звезды Героя, а я как последняя дура не верила, думала что это шутка. Интересно, за вторую медаль мне какие нибудь льготы полагаются?

Хрена лысого через коленку, ничего мне за новую Звезду не обломилось, ни денег, ни льгот, только обещали бронзовый бюст поставить. На кой черт мне сдался этот памятник, голуби постоянно будут на голову гадить, на радость разным завистникам. И вообще, космонавтам к званию машины дарят (которые заправляет и обслуживает государство), выделяют трёх или четырёх комнатные квартиры, одежду, мебель, и это ещё не считая внушительной премии. Я же за своего Героя Соцтруда только двадцатку в месяц получаю, прописана до сих пор в коммуналке, разве что от налогов наполовину освобождена, да за квартиру меньше плачу. Ну что, поверили какая я бедная и несчастная? Вот то-то и оно, надеюсь другие поверят. А если серьёзно, то про героя я знала, вернее после слов Пельше я чуть-чуть подтолкнула Брежнева. Знаете, так прикольно играть в карты, когда знаешь какой будет прикуп, да еще имея на руках Джокера. Куда Ильичу было деваться, тем более после доклада Роберта Павловича. А дальше всё просто, его же сейчас окружают лояльные для меня люди, никто не будет против, тем более после тихого госпереворота. Да-да, именно переворота, что не говори, а не кто иной как Подгорный возглавлял Советский Союз (пусть даже и номинально). Теперь закономерный вопрос — зачем мне это нужно, если наград для дальнейшей карьеры и так предостаточно? Здесь всё просто…

— Оль, ты похоже от счастья совсем потерялась, я тебя за руку трясу, а ты стоишь как дура и улыбаешься, — услышала голос Катюши.

Точно, совсем замечталась, приятно осознавать что всё получилось. Вернее не всё, это только начало, за Героя я получу то, что так долго хотела. Конечно это материальная составляющая, по другому я не могу, мне в каждом деле нужна какая-то выгода. Я же всё таки киллер, который работает не для души, а за деньги, очень большие деньги.

— Оль, пока награждают военных, нас проведут в Оружейную палату, а там Алмазный фонд, даже говорят марки подарят, — шепнула София.

Она у нас филателистка со стажем, собирает всякую хрень, даже с конвертов сдирает. Нет что бы выбрать редкие и дорогие, типа дирижаблестроение или про первые советские спутники, так она пасется у Союзпечати. Ну что такого ценного можно купить в ларьке, да ровным счётом ничего, нужно идти на рынок. Там этих сумасшедших пруд пруди, продают всё, даже царские открытки. Настя рассказывала один случай: им в отделение (когда она дежурила), привели распространителя порнографии, он оказывается продавал иллюстрации голых баб, которые оказались начала века. Цветные изображения были на стекле, которые ещё до революции показывали в скиоптиконе, той самой волшебной лампе. Горе продавца оформили за хулиганство (пожалели дурака), а изображения отправили в музей, там им самое место.

После посещения Алмазного фонда (у меня даже слюнки закапали), был праздничный банкет. Народу было не так много, мы да военные, остальных наверное уже наградили или это будет после праздника. Леонид Ильич толкнул небольшую речь, посвященную Дню Великой Октябрьской революции, ещё раз поздравил с государственными наградами. За это было не грех выпить, жаль что мне налили только шампанское. Девчонки, даже Айнура, хлопнули коньячку, но только один раз, больше к спиртному не прикасались. Обмывать решили завтра, после демонстрации, я к сожалению на неё не пойду, хотя если честно хотелось. У меня на это есть уважительная причина — буду принимать участие в открытии барельефа товарища Петерса (как никак, а я его родственница).

Банкет, как я и предполагала, продлился ровно полтора часа, Леонид Ильич не мог долго обходиться без сигарет, так что протокол немного изменился. Это при Хруще застолье длилось часами, любил Кукурузник это дело, по любому поводу устраивал праздник.

После десерта, сегодня был торт-безе со свежими фруктами, Генеральный ещё раз поздравил нас с высокими наградами, после чего удалился. Мы тоже не стали задерживаться, у нас с девчонками сегодня репетиция, хотя навряд ли что-нибудь получится.

Не поверите, но репетиция у нас прошла на отлично, играли все с большим воодушевлением. Сначала конечно были расспросы, особенно про меня, Героя дают не абы как, а именно за подвиг. Выручил на этот раз Свешников, рассказал о ликвидации банды уголовников, которые убив охранника сбежали из колонии. Все от его рассказа прониклись, поняли как мы рисковали, убийцы свидетелей не оставляют.

Пока мужики засели в сауне (спасибо Корякиной, включила её несколько часов назад), мы собрались в нашей студии. Понятно что девчонкам сейчас не до репетиции, они сильно перевозбуждены, особенно Айнура и София. Первые награды сравнимы с сексом, я не удивлюсь если они сегодня кончили, даже у Катюши щечки красные. Придется как-то взывать к их сознанию, времени до концерта почти нет, а у нас ещё не всё отрепетировано.

— Девочки, я всё понимаю, такое событие, а мы здесь, но нам нужно собраться. До десятого осталось всего четыре дня, из них два вычитаем. Завтра праздник, а девятого всем нужно отдохнуть, собраться перед концертом, — обратилась к своей группе.

После моих слов у всех открылись глаза, поняли что до выступления осталось совсем немного. Самодеятельность, которая у нас раньше была, неожиданно превратилась в профессиональную деятельность. Деньги в ней крутятся серьезные, это хорошо поняли Климова и Кочеткова, получающие за песни авторские. Остальные тоже приобрели не мало, ковер и десять тысяч на дороге не валяются, за них нужно лет десять горбатится.

Четыре с половиной часа пролетело незаметно, мы пару раз прогнали весь репертуар, повторяли лишь новые песни. Вроде бы и не нужно, всё равно выступаем под «фанеру», но для достоверности надо. Всех тяжелей пришлось Раяне, не так просто привыкнуть к клавитаре (наплечному синтезатору), который в будущем начнут называть «расчёской».

— Заканчивайте, все уже собрались за столом, одних вас не хватает, — прервала нашу репетицию Анастасия.

Я в это время показывала нашим гитаристкам несколько новых движений, чтобы было пристойно, но вместе с тем эротично. Айнура ещё во Фрунзе поняла, что как столб стоять у микрофона нельзя, поэтому быстро заучила все мои «модные» телодвижения. Не удивлюсь, что после того концерта, у неё появилось масса поклонников, предлагающих руку и сердце. Мураталиевы тоже рассказали о появившихся женихах, особо ушлые уже успели сделать им предложение. Само собой их послали подальше, потому как сами будут выбирать себе мужей, потому как цену себе знают. Связи, благодаря Дому моды, у них сейчас обширные, во многих магазинах появился блат, да и насчет будущих квартир успели переговорить с Волковым. Я даже немного удивилась, девчонки работают всего ничего, а уже такие ушлые.

— Да всем нужна модная одежда, там половина Дома халтурит, даже мы с Колькой успели несколько раз, продали джинсовый сарафан, юбку и одно спортивное платье, — по секрету рассказала Алия.

Ничего себе, быстро же они въехали в тему, так и до отдельной фирмы недалеко, об этом стоит подумать. А что, после международной выставки у Белкина появится имя, он же работал не просто так, а с самой Айс Энджел! Теперь осталось подсчитать степень моего участия, решить нужно ли это мне, какой от всего этого будет выхлоп.

— Давайте быстрее, иначе всё остынет, — поторопила нас Настя.

За её спиной маячила Юлька, её с Олесей к нам на репетицию не пустили, оставили помогать разбираться с ужином. Народу у нас сегодня много, больше двадцати человек, не Белкиной же с Корякиной одним на такую ораву готовить (да и не поварихи они). Как не хотели, а без шампанского не обошлось, Николай Николаевич толкнул речь, его тут же поддержал Борисовский. Судя по заплетающемуся языку, мужики неплохо провели время, успели как положено обмыть ордена, так что мой план похоже сработал. Пока Николай Владиславович говорил новый тост, я настроила канал, выбрала проходящий рядом с сердцем. Когда начала пропускать через него энергию, у меня как будто открылись глаза, его тело подсвечивалось в красном свете. Мне стали видны больные места, сердце так вообще было чёрным. Постепенно оно начинало краснеть, чернота медленно выходила из тела. Хорошо что Борисовский был подшофе, иначе точно бы заметил эту дрянь, которая начала выделяться из кожи. Долго это продолжаться не могло, вместе с лечением выходил и алкоголь, поэтому пришлось остановиться. Результат для первого раза хороший, чернота ушла, сердце поменяло цвет на бордовый. Конечно до полного выздоровления ещё далеко, но то что получилось вселяло надежду. Мало того, что у Николай Владиславовича поправила здоровье, так мой эксперимент прошел на ура, я могу лечить дистанционно. К сожалению не всё так гладко, как думалось раньше, прокачка высасывала силы как пылесос, и с каждым метром всё больше. Это вам не тянуть жизнь, не вырывать сердца, используя для этого энергию жертвы. Поэтому и с Райки получила немного, хоть и выпила гадину до конца, про кайф и вкус говорить не буду. Эрзац, он и в Африке эрзац, на суррогате долго не проживешь, жизнь батарейкой не заменишь.

После ужина все разошлись, «старики» уединившись в кабинете пели свои романсы, для этого из студии реквизировали испанскую гитару. Мы же, я имею молодежь, под магнитофон немного попрыгали, конечно же включив модного Ангела.

— Я слышала что у неё выходит новый альбом, говорят на немецком языке, она что немка? — эротично виляя под музыку задницей, спросила Айнура.

Девчонка сегодня цвела и пахла, даже не пожалела своё новое платье, нацепила на него орден. Понять её можно, ещё недавно она была никем, а сегодня одна из самых завидных невест Киргизии.

— Да нет, она англичанка, хотя и живёт в Америке, просто в университете учила немецкий, — ответила Фарт.

Ничего себе, похоже они знают про меня больше чем я сама, не зря Катерина с Софией так хитро улыбаются.

— А вот и нет, Ангел принцесса одного Королевского дома, ей по рангу нельзя выступать, поэтому она носит маску, — вставила Нина.

— Хватит вам спорить, лучше спросите у Ольги, она же с ней не разлей вода, даже пила из одной кружки, — хихикнула Катерина.

Вот же язва ходячая, не иначе научилась у меня, у неё ни дня не проходит без подколок. Ничего, в следующий раз так приложу по голой заднице, что целый день сидеть не сможет, будет стоять как товарищ Саахов из Кавказской пленницы.

— Да хватит вам ерунду перебирать, Олесе с Юлькой давно спать пора, кто у нас остается на даче? — спросила враз примолкших девчонок.

Остаются Белкины (переночуют на старой даче), Николай Николаевич с мамой Антона, ну и конечно Юлька. Её с Олесей отправили спать, а сами пошли разгонять «стариков», иначе до утра не угомонятся. Песни петь они перестали, потягивая коньячок рассказывали интересные истории. Мы притаившись у двери слушали рассказ Нины Дмитриевны.

— Я по линии профсоюза попала в Комитет Советских женщин, спасибо за это брату, там немного доплачивали, а у меня двое ребят на руках, сами понимаете, трудно прожить на одну зарплату. Месяц проходит, потом второй, а на третий меня посылают в Кронштадт, как раз на празднование Военно Морского флота. Встретили нашу группу хорошо, по городу провели экскурсию, которая закончилась на эсминце «Зоркий». Вот там, в кают-компании приключился один забавный случай. Сидим мы значит с офицерами, разговариваем о том о сём, а из радио кроме музыки слышится мат, похоже связисты между собой разговаривают. Капитану конечно не удобно, всё таки нецензурная брань, вот он и дал знак замполиту навести порядок. Тот вышел, а буквально через пару минут, да ещё и на весь корабль — Вы что охуели! На борту куча блядей, а у вас через слово мат… э… — и тут связь прекратилась. Мы сидим молчим, офицеры вокруг бледные, только капитан красный как рак, а тут и замполит бочком входит. Сказать ничего не может, только разводит руками, ну и от страха трясётся. Минут через пять, когда все немного успокоились, я поднялась, — Знаете товарищи, у нас тоже входу мат, но за блядей очень обидно!

После её рассказа раздались смешки, была даже выдвинута версия что замполита вздернули на рее.

— Он похоже убедился, что такое женщина на корабле, Ниночка принесла ему форменное бедствие, — уже под общий хохот вставил Свешников.