КиберLove. Секрет звездного странника (СИ)

Глава 27

– Я убью Одиннадцатого, – прошептала я, когда мы, наконец покинули площадку у лифта. – Просила же предупредить. Он знал, что ты на «Звезде», и слова не сказал. Я бы надела вечернее платье. У меня есть. Я купила на твою карточку. Ты же не будешь ругаться?

– Нет.

Номер на семьдесят третьем показался мне огромным, очень светлым и наполненным воздухом. Словно мы находились на веранде с видом на море, где ветер шевелил занавески. Но вовсе не богатая обстановка занимала мое внимание. Я не могла насмотреться на Матвея.

Я видела то, чего не замечала ранее: неровности кожи лица, чего не могло быть у Вея – всего лишь искусственной копии своего хозяина, едва заметной седины на висках и вольности в волосах – непослушные вихры на макушке поднялись дыбом, чего тоже никогда не случилось бы у кибернета. У того в любое время суток волосок лежал к волоску.

Матвей крутанул меня, и легкое платье взметнулось колоколом. Я рассмеялась. От неожиданного фуэте едва не потеряла равновесие.

– Ты прекрасна в любом наряде. Заявляю это с полным знанием дела: я видел тебя всякую, – Матвей притянул меня к себе. Заглянув в лицо, убрал прядку с моего лба. Прижался к нему губами. – И пахнешь вкусно. А Одиннадцатому я сам приказал молчать. Хотел сделать тебе сюрприз.

– Он удался.

Мы опять поцеловались.

– Я думала, мы увидимся лишь на Липуту.

– Я кинулся за тобой сразу же, как только получил фотографии. Догнать «Звезду» было нетрудно. Трудно было несколько дней не знать, что здесь происходит.

– Зона Тишины?

Матвей кивнул.

– Признайся, за кого ты больше переживал? За меня или Ивара? Наверное, за брата. Это ведь я уделала его. Сломала шлемом нос, а потом заставила схватиться за звезду. Третий появился только в самом конце, – я улыбалась. Знала, если бы не анти–магма, то ничего бы у меня не получилось, но все равно хотела, чтобы меня похвалили. Я ведь не вопила от страха, а упорно искала пути спасения.

– Я боялся за тебя. Очень. До остановки сердца.

Матвей целовал мое лицо, глаза. Я зажмурилась. Хотелось запомнить момент полного счастья навсегда.

– Я такая дурочка…

– Ты умница.

– Я столько наделала глупостей! Я совсем не умею врать. Приходилось выкручиваться, а от этого становилось только хуже.

– Но ты догадалась включить зумком, и он записал ваш разговор с Иваром. Я прослушал его несколько раз. И столько же раз умер.

У меня сжалось сердце: Матвей знал, как Ивар обошелся с его женами. Каково это услышать, что твои любимые женщины упорно тебя предавали? Каким оружием пользовался Ивар, чтобы перетянуть их на свою сторону? Превосходный обольститель? За минуты общения с ним я этого не заметила. Или он просто не показал, какими методами может пользоваться, а перешел сразу к силовой части? Шантажист–насильник, играющий на чувстве страха и нежелании, чтобы окружающие узнали правду, как низко ты пала? Поэтому возлюбленные Матвея просто разворачивались и уходили, чтобы лишить Ивара влияния на них? Ия не вписывалась в схему насилия. Здесь похоть.

Я застыла, вспоминая, на что сама решилась, когда была влюблена в Лериха. Ничего не предчувствовала, отчаянно шла к краху. Я такая же слабая, как и бывшие Матвея.

– Другая сразу бы поинтересовалась возможностями мини–зумкома, а я как ребенок: дали побрякушку, научили элементарному и ладно, – я открыла глаза.

– Во всем, что случилось, виноват я. Многого не учел и едва не потерял тебя, – Матвей потянул меня к мягкому дивану. Опустившись на него, я поняла, что забыла, насколько удобна дорогая мебель.

– Знаешь, я думала о нас, – я готовилась сказать нечто важное. Матвей понял и положил ладонь на мои сцепленные в замок пальцы. – Много думала. И то, что я поняла, меня не обрадовало: я тебе не подхожу. Тебе нужна более зрелая женщина. Более умная. Понимающая. А я легкомысленная. Инфантильная. Бесшабашная там, где надо бы остановиться и подумать. Я даже не окончила академию. Уверена, курицы из лифта, увидев тебя, сразу скривились: «Что он в ней нашел?». Что ты во мне нашел, Матвей?

Я облизала моментально пересохшие губы. Я боялась услышать, что вязала красотой и молодостью. Ведь и то, и другое не вечно. Или чувства начались с жалости к девчонке, попавшей в трудное положение.

– Я люблю в тебе все. Как ты говоришь, как улыбаешься, как ходишь на цыпочках, когда собираешься сунуть нос туда, куда не следует. Мне достаточно увидеть, как вспыхивают твои глаза, когда ты смотришь на меня, чтобы понять – никакая другая женщина тебя не заменит. Даже самая умная и зрелая. Любовь безрассудна. Она всегда вопреки. И если тебе так важно выйти замуж, имея в руках свидетельство об образовании, то я могу подождать, когда ты окончишь академию. У нас впереди много счастливых лет.

Я грустно улыбнулась. Есть ли они у меня? Разрешат ли мне вернуться в академию, ведь наверняка уже всем известно, что я спала с вахом. Что вообще происходит на родине, после того, как основным кандидатом в президенты остался только подлец Инк, который легко уделает парочку не таких сильных соперников? Обнародованы ли факты моего падения или о них знает только отец? Как они поданы? Захочет ли Матвей считать меня своей невестой после того, как Персеронская пресса выльет на клан Лерой ушат грязи?

У каждого политика полно скелетов в шкафу. Ищущая сенсацию пресса легко свалит с ног любого колосса, если почувствуют в нем слабину. А мой отец сейчас слаб как никогда. И все из–за меня.

Матвей скинул с себя пиджак. Немного расслабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу. Я невольно залюбовалась его чисто мужской грацией.

– Знаешь, мой отец снял кандидатуру с выборов, – собравшись с духом, произнесла я.

– Знаю, – Матвей закатал рукава белой рубашки, обнажив крепкие предплечья.

– Он выбрал меня, а не политическую карьеру.

Когда–то мы говорили об этом с Веем. Кажется, что с тех пор прошли не полтора месяца, а сто лет.

– Да. Я бы тоже выбрал тебя. Без капли сомнения.

– Поэтому я должна как можно скорее вернуться домой. Пока есть время что–то изменить. Я сама все объясню отцу, и мы вместе решим, как победить Массуро Инка.

– Хороший план, – улыбнулся Матвей. – Но где в этом плане я? Ты даешь мне отставку?

– Нет, – мои пальцы легли на его губы, – все не так. Я люблю тебя, но…

– Но?

– Я должна измениться, чтобы стать достойной тебя. В них, – я кивнула в сторону лифта, – я увидела себя прежнюю. Пустую, избалованную, с презрением относящуюся ко всему, на чем нет печати «люкс». Я не хочу быть такой.

– Ты уже не такая.

– Я сама должна исправить свои ошибки. Без подсказок и наставлений. Сама набить все полагающиеся шишки.

Я не хотела плакать, но предательская слеза сорвалась и покатилась по щеке.

– Сколько тебе надо? Год? Два? – Матвей не спешил меня отговаривать, и мне это нравилось. Он понимал, что мое решение не простой каприз, а желание вернуть самой себе уважение.

– Совершеннолетие наступает в двадцать один. И если ты к тому времени не передумаешь на мне жениться…

– Я не передумаю, – он не дал договорить.

– Ты согласен подождать?

– Да.

– О, Матвей, – я бросилась к нему на шею. Он крепко меня обнял.

– Поживешь у меня до конца полета? Здесь есть вторая спальня, – Матвей поцеловал меня в висок. – Мне так будет спокойнее. А на Липуту я пересажу тебя на скоростной звездолет, идущий на Персерону.

Я положила голову на плечо любимого. От него так хорошо пахло.

– Если бы ты знал, как мне страшно возвращаться на родину, но я должна сделать этот шаг. Не прятаться, словно мышь, а встретить упреки и обвинения прямо. Ох, а вдруг меня не пустят на Персерону? – я подняла голову и с тревогой посмотрела в глаза Матвея. – Или я, как персона, нарушившая закон, буду сразу же арестована? У нас любовная связь с вахом карается законом.

– Дарья Ларина – подданная Верлакса. Никто тебя не арестует, – Матвей вздохнул. – Если бы ты вышла за меня замуж, то была бы больше защищена, но я принимаю твое решение.

– А может, мне перекраситься? – я подняла голову. Матвей рассмеялся. Ну да, мы говорим о серьезном, а я опять свернула не в ту сторону. – Не смейся. Синий цвет – это моветон, и только доказывает, что я незрелая личность. Так сказала одна из этих куриц, что увязались за мной в лифте.

– Ты слушаешь чье–то кудахтанье? – глаза Матвея светились весельем.

– А еще они сказали, что я девица по вызову и меня следует отмыть и переодеть, – я надула губы.

– Они все врут. Ты прекрасно выглядишь. И потом, они не знают, что я видел тебя всякую. В платье и без. Ничего нового я не обнаружу.

– А вот и нет. Ты еще ни разу не видел меня по–настоящему. Всю. Не почувствовал, какая у меня гладкая кожа, – я взяла его ладонь и положила себе на грудь. – Ты не знаешь меня как мужчина. Впечатления через сенсоры Вея не в счет. Они не дают полную картину.

– Ты меня соблазняешь? – брови Матвея медленно поползли вверх, а пальцы на моей груди едва заметно сжались. Для верности я придавила их сверху ладонью. Умею я переводить беседы с темы на тему. Только что говорила о серьезном, а теперь предлагаю себя.

Да, предлагаю. Сейчас все может пойти по такому сценарию, что я сделаюсь кем–то вроде монашки, до которой нельзя дотрагиваться, и нам обоим придется ждать моего совершеннолетия.

Мы смотрели друг другу в глаза. Я закусила губу.

– Ты хочешь, чтобы мы сделали ЭТО до того, как наши пути разойдутся на целых три года? – он провоцировал меня, чтобы я одумалась. Тут на самом деле одно с другим не вязалось. «Давай расстанемся, но еще больше я хочу секса с тобой». Дополнительное доказательство, что я незрелая натура.

– Ты обещал, – я не собиралась отступать. – Ты не дал мне узнать, что такое любовь Звездного странника, когда я жила в одной каюте с Веем. Сказал, что не хочешь суррогатного секса. Так вот, день настал, – я понизила голос. – Я должна запомнить, как здорово отдаваться человеку, который на самом деле тебя любит.

– Пойдем, – Матвей поднялся и потянул меня за руку. – Я всегда выполняю свои обещания.

Что, вот так просто? Никакой торговли: или мы не расстаемся, и тогда ты получишь классный секс, или все будет, но только после свадьбы через три года? Хотела телесный трепет – получай?

– Куда мы идем? – выдохнула я, понимая, что все то, что мы так долго откладывали, сейчас случится.

– В бассейн, – он сдернул с себя галстук и бросил его на пол. – Курицы же сказали, что мы должны искупаться? А мы слушаем всех, кто кудахчет.

Я рассмеялась.

Хватит разговоров, обещаний и требований. Пришла пора действий, а не слов.

Мы шли по длинному коридору и скидывали с себя одежду. Останавливались только затем, чтобы поцеловаться или не упасть, стаскивая с себя очередную вещь. Я переступила через трусики. Он помахал снятыми брюками над головой и закинул их куда–то далеко за спину. До бассейна мы дошли уже абсолютно обнаженные.

Нырнули и вновь соединились, чтобы пропасть в поцелуе.

– Подожди, – Матвей вдруг отпустил меня.

– Что? – я забеспокоилась. Я видела, как сильно он возбужден, и приготовилась, что мы займемся любовью в воде. – Что не так?

– Контрацепция. Я забыл вытащить таблетки из кармана штанов.

Нагишом он полетел за брюками. Я хлопнула ресницами. Все–таки я незрелая личность: совсем не подумала о защите от беременности.

– Ты знал, что у нас будет секс, – я открыла рот, чтобы Матвей положил мне на язык мятную пластинку. Сам он уже жевал такую же.

– Я надеялся.

– Вот она я, забирай.

– Нужно досчитать до пятидесяти. Так написано в инструкции.

– Тогда догоняй!

Я знатная пловчиха. А игра в догонялки – это лучшее средство, чтобы возбудиться: так сладостно убегать и обмирать от страха и предвкушения, что будет, когда тебя поймают.

Расплата последовала быстро. Матвей прижал меня к бортику. Поцеловал грубо, как и положено победителю, доказавшему свою власть над побежденным. Я обхватила его бедра ногами и закрыла глаза. Не хотела, чтобы меня отвлекало от его губ искусственное солнце, освещавшее ярко–голубую воду. Не слышала ни музыки, включившейся автоматически, стоило нам войти купальную зону, ни плеска воды – бассейн заполнялся искусственным водопадом. Я слышала только свое и Матвея дыхание, которое учащалось по мере того, как мы подбирались к апогею. Я взорвалась чувственным фейерверком первая. Стоило моим стонам стихнуть, как оргазм настиг и Матвея. Мы выползли на «берег» абсолютно обессиленные, но счастливые. Я не могла не улыбаться.

– Пойдем, перекусим? – Матвей повернулся на бок. Убрал с моего лица мокрый локон, провел пальцем по припухшей нижней губе. – Должны уже были накрыть.

Я обмоталась полотенцем. Матвей сам собирал наши вещи на обратном пути, но одеться мне не позволил.

– Впереди три года разлуки. Мы должны как следует запомнить, как хорошо нам вместе. Не будем терять время на одежду.

Нам никто не мешал. Мы даже не почувствовали, когда «Звезда» покинула Лазурное кольцо и направилось к конечной точке своего маршрута. Мы могли наслаждаться обществом друг друга в полной мере. Стоит ли говорить, что кровать во второй спальне так и осталась не расправленной? Мы спали вместе. Только к вечеру второго дня, когда кончились мятные пастилки, мы выбрались из номера. Матвей отправился в магазины на семидесятом уровне, чтобы пополнить запас, а я к себе, чтобы собрать вещи и предупредить друзей, чтобы не волновались. Перед тем, как ему выйти, он поцеловал меня и взял обещание хорошо себя вести.

Но мне опять посчастливилось ехать в лифте с холеными курицами. А я снова в своем цветастом платье и с влажными волосами, скрученными после душа на затылке. На мне не было лифчика. Я просто его не нашла.

– Хорошо подзаработала? – с усмешкой спросила Лира, наслаждаясь моим помятым видом.

– Клиенту понравилось, – я заправила синий локон за ухо. – Оплатил мое пребывание в своем номере до конца полета.

– Не думала, что Звездный странник опустится до покупной любви. Внук президента Верлакса и такое творит! – с укором прошипела вторая. – Ох уж эти мужские инстинкты…

Знала бы она, что творит старший внук. Да и сам президент, прошляпивший секрет промагмы.

– Более того, – я доверительно подалась вперед, чтобы курицы не пропустили ни слова, – Матвей Лавров предложил мне стать его женой. Так что вы поосторожнее со змеиным ядом. Как бы самим не отравиться.

– И что? Ты поверила? – третья курица с жалостью посмотрела на девочку, которой коварный соблазнитель чего только не наобещает, лишь бы приятно провести полет.

– Я взяла время подумать, – я сделала скучающее лицо.

– И как долго ты будешь думать? – Лира не верила ни слову.

– Как только пойму, что его любовь настоящая. Я же не дурочка, чтобы соглашаться на брак без любви.

– Милая…

Мы все четверо вздрогнули, поскольку в лифте не было мужчин, но голос явно был мужским. Я не сразу поняла, что доносится он из моего мини–зумкома. Я уже догадывалась, кто оставил его на связи в тот момент, когда дарил прощальный поцелуй.

– …я забыл спросить, какой у тебя размер кольца. Здесь неплохой ювелирный салон, – Матвей включился в игру. Курицы сделались красными.

– Я потом тебе перезвоню, – я опустила глаза, но не могла скрыть улыбку, – сейчас неудобно говорить, я не одна.

– Буду ждать. Помни, я люблю тебя.

– Я тоже. Всей душой.

Курицы вышли на первом же уровне, где остановился лифт. Новые пассажиры не удостоили меня вниманием, и я спокойно доехала до пятидесятого.

– Ты где была? – Жейда поджидала в зеленой зоне. Она так крепко схватила меня за руку, что сделалось понятно – от допроса не уйти. – Ты знаешь, что на Лазурном кольце к нам присоединился Звездный странник? Я искала тебя, чтобы рассказать об этом. Мы видели, как его привезли на вертолете.

Я стыдливо улыбнулась и потрогала губы.

– Да ты уже знаешь! – поняла Жейда, расстроившись, что сюрприз не удался.

– Я переезжаю к нему. Пришла за вещами. Ну и вам сказать, чтобы не переживали. Прости, что сразу не предупредила.

– Понимаю, тебе было некогда. У тебя засос на шее.

Я запоздала схватилась за ворот платья. Жейда рассмеялась. Она помахала Ригу рукой, который летел к нам со встревоженным лицом.