Капкан Хранителя.

Глава 12

Тальвада вела себя по-хозяйски во всем. Тот факт, что под крепость Смотрителей Пустоты в давние времена ее брат, прошлый командор в Ирэтвендиле, отдал родовое поместье, добавляло эльфийке еще больше уверенности. Потому, когда она свободно направилась в сторону семейной молельни Тилелейтов, никто не обратил внимания. Даже эти пресловутые соглядатаи короля.

Тальвада шла, обволакиваемая вечерним воздухом и атмосферой волшебства, парящей в лесу Ирэтвендиля. Огни магических осветительных маячков и мерцающие точки светлячков смешивались в воздухе, образуя мягкое, матовое свечение. Приглушенные издали голоса эльфов, пение цикад и необычных ночных птиц, ароматы леса и трав создавали теплую и предвкушающую атмосферу свидания.

О, Тирсагар Настигающая, как нелепо!

Ну какое еще свидание? — усмехнулась Тальвада. Не будь она той, кем является, можно было бы надеяться на нечто большее, чем просто мужское внимание, но — увы. Даже если её, как эльфийку, не одолевало время, как смотрителя, её побеждал мрак.

Перед женщиной возникло поросшее травами, высокое, но перекошенное строение из серого камня. Оно выглядело стройным, как копье, в наконечнике которого разно-синими бликами отсвечивали звезды. Тальвада отодвинула вьюн и юркнула в узкую щель меж плит. Оглянулась из укрытия, нет ли кого? Нет, ну и славно. Тальвада опустила легкую занавесь из трав и углубилась в сооружение. Здорово, что снаружи святилище выглядит как какие-то руины.

Тем не менее, когда-то сооружение служило фамильным храмом. Внутри от пола до потолка высились два изваяния — мужчины и женщины. Таренгар Неумолимый, Предвестник рока, Посланник владыки мертвых, стоял бок о бок со своей избранницей, которую предпочел дочери могущественного господина, если верить эльфийским легендам. Впрочем, его жена, Тирсагар Настигающая, все равно приходилось дочерью владыке — просто другому. Стройная и поджарая, как молодая олениха, она глядела на каменного супруга искоса, зажимая в руке со свободной стороны пику острием вверх. «Железное Копье леса» называли её и побаивались почти так же, как её злонравного мужа.

Тальвада коснулась прохладного камня обеих статуй по очереди, будто в приветствии, обошла их и, нашарив, толкнула какое-то едва заметное углубление в камне. Между восточной и северной стенами здания открылся потайной проход. Командор шагнула внутрь.

Туннель оказался узким, низким и, главное, коротким. Спустя несколько минут блуждания в потемках, женщина вышла в небольшое подземное помещение, освещенное сиреневым светом. Его излучало зеркало посреди комнаты, в отражение которого поместилось бы бок о бок четыре взрослых эльфа. Однако в нем ничего не отражалось — оно источало равномерное сияние и неуютность.

Строго говоря, в Аэриде более не осталось порталов телепортации. Возможность массового мгновенного перемещения была одним из главных столпов Ас-Хаггардского могущества, ибо позволяла мгновенно перекидывать отряды теократов в любую взбунтовавшуюся область. Со временем порталы стали использовать якобы во благо, однако во время опалы Эгнир и во имя падения волшебницы их уничтожили, чтобы не дать ей скрываться по всему свету.

Этот портал уцелел только благодаря тому, что находился в закрытой молельне дома Тилелейт, глава которого в ту пору был одним из старших сподвижников Эгнир. Он сумел скрыть артефакт, тем самым превратив его в реликвию. Со смертью учеников Эгнир в Аэриде не осталось магов, способных соорудить новые порталы. И это дало гномам возможность здорово разбогатеть на продаже сфер телепортации из спрессованного амнирита. Жалкая замена, конечно, хотя и довольно гибкая в использовании. Больше шести тел сфера не переносит, да и те может перенести только туда, где применяющий ее уже бывал. Как правило, к каждой из сфер добавляют какие-нибудь вспомогательные чары — на защиту или лечение. Больше, чем ничего, но настоящего магического переворота с такими штуками не учинишь.

С тех пор, как король поселил под одну крышу со смотрителями лояльных ему солдат, чтоб следили в готовности арестовать за любой неуместный чих, Тальвада приходила в подземелье храма каждую ночь. Ей сообщили, что посыльный, вывезший из Ирэтвендиля письмо, преодолел границу с помощью именной печати второго принца, но о дальнейшей судьбе послания командор знать не могла. Оставалось надеяться, рано или поздно его адресат явится.

Тальвада подтолкнула ногой подстилку, принесенную в начале бдений, в угол помещения, присела, оперлась спиной о стену. Запрокинула голову и закрыла глаза. Впереди была еще одна долгая ночь в подземелье.

Ровный свет зеркала дрогнул — через два часа или три, кто знает? С тихим, почти неуловимым звоном магического происхождения поверхность зеркала изогнулась, пошла кругами, как озерная гладь, потревоженная камнем. С неё сорвалось несколько мерцающих искр, и мгновением позже из подернутого тенью зеркала вышел мужчина.

Тальвада подобралась, подскочила. Качнулась, потеряв спросонья равновесие, но тут же собралась и шагнула навстречу путнику.

— Темно тут у тебя, — мягко произнес мужчина глубоким бархатистым голосом. Он щелкнул пальцами, и вокруг вспыхнули чародейские осветительные огни. Только не нежного молочного цвета, а скорее холодно-звездного.

Тальвада приблизилась, замерла, позволив себе потянуть время и просто насладиться тем, что видит.

Темный эльф возвышался над ней. Тальвада оглядывала мужчину с опаской, будто боялась, что на сей раз он непременно окажется хоть чуточку ниже, чем все предыдущие, а, значит, время властно и над ним. А это не так. Командор совсем не хотела верить, что над ним что-то имеет власть. Она улыбнулась на мгновение: день их первой встречи все еще стоял в памяти в малейших деталях. Она сразу заметила, что он выше всех, кого ей доводилось видеть. Это показалось Тальваде замечательным — она ведь и сама не маленькая. Они стояли друг против друга, как сопровождение двух союзных сторон, и было удобно глазеть на эльфа, не будучи при этом уличенной в чем-то постыдном.

О, Тирсагар, подумала Тальвада, выдыхая. Воспоминаниям она может предаться и потом, в одиночестве. Сейчас стоило наслаждаться каждым мгновением рядом с ним.

Эльфийка мягко коснулась лица мужчины — сначала взглядом, потом ладонью. Он выглядел, как и прежде: высокий, но не громоздкий, светлокожий, из заостренных черт, с длинными блестящими волосами цвета вороньего крыла, и с глазами, в которых фиолетовым морем отражалась глубина времен, которые он прожил. Тальвада улыбнулась, чувствуя, как сладко тянет в груди от его присутствия и запаха.

— Скажи что-нибудь, Тальвада, — попросил мужчина и, чтобы как-то подтолкнуть женщину, ласково перехватил ладонь у своего лица. Поднес к губам, потерся о пальцы.

— Я ждала тебя, Вальдриссан. Я так долго тебя ждала, — открыто призналась женщина.

От её интонаций у темного эльфа перевернулось сердце. Он поймал голову женщины в ладони. Потянулся. Тальвада начала вырываться:

— Не нужно, — попросила с болью. Ей хочется, Вальдриссан знал. Хочется поцелуя. Тысячи поцелуев и ночей, проведенных хоть бы и здесь, где их никто не найдет, не увидит, где никто не будет мучить её затертым до кровавых мозолей «леди-командор».

Ей хочется. Но она давно вбила себе в голову, что столь отвратительное создание, может вызвать у него только ощущение мерзости. И переубеждать Вальдриссан не хотел. Потому что иначе Тальвада начнет упираться в свою правоту. Чтобы доказать её, она скинет маску, скрывающую половину лица. А потом и еще что-нибудь. И правда, которую они отказываются признавать, станет неоспорима.

Вальдриссан не хотел. Но отстраниться после столь долгой разлуки — да кто это выдержит?

Мужчина притянул эльфийку и поцеловал. Неглубоко, долго, немного вкривь — ибо металлический аксессуар на лице Тальвады закрывал левый уголок губ.

Эльф замер, ощущая, как напряжение свело все его тело от пят до макушки. И все-таки сорвался, качнувшись. Разорвав поцелуй, крепко обнял, сминая. Он прижимал Тальваду, словно пытался воздержаться от близости с ней, цепляясь для этого за неё же. Хватался, как хватаются за торчащий сук или корень, на краю обрыва, на который возлагают последнюю эфемерную возможность спастись из пропасти.

Голова женщины примостилась у него на плече. Чтобы ей было удобнее, Вальдриссан просел в коленях, ощущая теперь горячее дыхание у шеи.

— Ты шел очень долго, — шепнула командор.

— Не я. — Тальвада услышала, как мужчина улыбнулся. — Твой гонец. Я сорвался сразу, как получил зов. — Он отстранился совсем немного, чтобы заглянуть в серые, почти прозрачные глаза, в которых осталось так мало былого огня. Он помнил их еще насыщенно карими. О, Таренгар Неумолимый! Пустота выжрала её всю, выпила, словно яйцо через соломинку, оставив лишь хрупкую опустошенную скорлупку. Подует ветер — и она треснет. Заденет кто неосторожной рукой — и сломается.

— Я хоть раз не отозвался? — Спросил Вальдриссан.

— И это пугает меня больше всего, — отозвалась Тальвада вместо прямого согласия.

— Другое дело, — коварно оскалился мужчина, — что ты всегда говоришь, что меня не хватает надолго. Тц, совсем не считаешься с моим возрастом, чертовка, — наигранно ворчливо пожаловался эльф. — Что я тебе, мальчик по вызову?

В его словах, несмотря на грозные интонации, не было ни тени опасности. Он просто пытался немного взбодрить женщину, пока она окончательно не раскисла.

В последний раз он видел Тальваду улыбающейся в ночь победы над Шестым архонтом. Их последнюю ночь.

— Рассказывай, — произнес эльф. — Что происходит?

Тальвада пригласила мужчину присесть на подстилке, где коротала ночи в ожидании гостя.

— Предлагаешь мне сидеть на этом? Тирсагар Настигающая, — воззвал Вальдриссан к эльфийской богине, — ты, конечно, отстранилась от меня, Тальвада, но зачем обижать так сильно? — пожурил эльф. Он раскинул руки и, призвав стихию, создал из щебня под ногами вместительную каменную скамейку — почитай, уютный диванчик для влюбленных. Разве что холодный и твердый, но явно лучше, чем ютиться в углу на полу.

Вальдриссан взглянул на Тальваду и поиграл бровями: ну как? Разве я не хорош? Он очевидно ждал похвалы, но едва женщина открыла рот, мужчина содрогнулся. Будто не доверяя себе, отступил от эльфийки, пробормотав:

— Погоди-ка. — Отошел к порталу. Вскинул руку, встряхнул кистью, и она загорелась синим огнем. Вальдриссан посветил себе рукой, как факелом, проследив боковые створки «зеркала». Распрямился, еще раз осмотрел портал, швырнул в него пламя с руки. Поверхность задрожала, приняв чужеродную магию. Той же рукой Вальдриссан подманил к себе плавающие в воздухе светильники. Прислушался.

Тальвада не мешала и не спрашивала, что эльф нашел. Когда он будет готов озвучить — она узнает первой.

Вальдриссан продолжал манипуляции с порталом еще несколько секунд. После чего обернулся к командору и спросил:

— Кто еще тут был?

Несколько секунд Тальвада стояла недвижно, примиряясь с действительностью. Затем направилась к мужчине.

— Только ты и я. Даже Ресс не спускался сюда уже несколько лет.

Вальдриссана убежденность Тальвады не впечатлила.

— Тут кто-то был.

— Ты имеешь в виду…

— Порталом пользовались недавно, — сказал темный эльф, исключая все возможные непонимания. — Кто еще о нем знает?

— Только мы с тобой и Ресс. Еще группа смотрителей из Даэрдина проходила порталом единожды, но это было в дни Пагубы. С тех пор им никто пользовался.

Вальдриссан покачал головой:

— Пользовался, Тальвада.

Командор задумалась.

— В текущей ситуации в Ирэтвендиле я бы ни за что не стала использовать портал без крайней необходимости — как сейчас, например. На меня свешивают все подряд, и орден явно пытаются уничтожить под благовидным предлогом. Возможно тот, кто подталкивает короля, связан с перемещением, которое ты почувствовал.

— Но как они узнали? — Вальдриссан принялся ходить туда-сюда. — Ты уверена в Рессе? А в тех смотрителях? Среди них ведь далеко не все принадлежали к твоему ордену, нет? Кто там был, когда ты позволила им воспользоваться порталом?

— Данан, — начала загибать пальцы командор. — Но ей я верю.

— Допустим. Остальные? Кто еще?

Убийца из Эйтианских Гадюк, гном-наймит из Таз’Гарота, нынешний король Даэрдина, парочка ребят из его окружения и какой-то эльфийский чародей, перечислила женщина. Большинство из них даже не могут управляться с магией, понял Вальдриссан. Не то что создать портал.

— Ладно, а местные? Тебя не могли предать в ордене, Тальвада? Не стоит идеализировать смотрителей. Или люди из дворца? Гонец от тебя показывал печать второго принца. Что, если Лаессай только притворяется другом?

По лицу женщины Вальдриссан понял, что попал в точку.

— Я не знаю, Вальдр. — Тальвада облизнула нижнюю губу.

Темный эльф взял за плечи. Чуть наклонившись, чтобы смотреть в глаза прямо, а не сверху-вниз, попросил:

— Расскажи мне все.

Тальвада кивнула. Они устроились на каменной скамье, окруженной куцым магическим освещением. История вышла недлинной: командор сама не понимала происходящее со смотрителями. Один за другим они ходят к королевской сокровищнице по воле какого-то голоса, и любые предположения на этот счет Тальвада высказывала с осторожностью.

— Что это за голос? — спросил Вальдриссан, едва командор закончила. — В самом деле голос последнего из архонтов?

Эльфийка отклонилась назад и запустила руку в светлые волосы.

— Я не знаю. Могу только предполагать. Точного ответа нет, Вальдр. Так или иначе, если ты прав, тот, кто пользовался порталом, должен невероятно хорошо разбираться в магии. Сколько ты знаешь чародеев, способных сегодня открыть портал входа?

Вопрос явно не требовал ответа, однако Вальдриссан не поскупился:

— Ни одного. Но я знаю, что я сам вполне в состоянии задать направление перемещения в уже существующем портале. Поэтому я бы не стал скидывать со счетов и чародеев вроде Данан. Такое ей бы тоже было под силу.

Тальвада качнула головой:

— Она бы не стала. Данан… она скорее приедет в открытую.

— Хорошо, — не стал спорить мужчина. — Однако она может что-то знать. Напиши ей. Я доставлю письмо гораздо быстрее любого гонца. — Тальвада кивнула. — А до тех пор, — продолжил эльф, — тебе нужно усилить дозор над этим местом.

— В этом месте, — женщина посмотрела вокруг себя, — никого не должно быть.

Вальдр чуть наклонился и стукнул Тальваду пальцем по кончику носа:

— Так скажись больной. — Он знал, что смотрители не подвержены болезням, но все равно протянул руку и коснулся женского лба. — О! — выпучив глаза, ужаснулся эльф. — Какой у тебя жар! Вся горишь!

— Ты даже не представляешь, как, — усмехнулась командор, отнимая мужскую ладонь. Поднялась и направилась к выходу, пообещав не затягивать с письмом и вскоре вернуться с одеялом и едой для гостя. А Вальдр так и остался сидеть в утлом мерцании светильников, спрашивая у темноты подземелья:

— Разве?

Королева Регна, встречавшая делегацию из Калагорна вместе с мужем, сощуривалась до того недовольно, что Данан задумалась, как ей вообще что-нибудь видно. По лицу Диармайда прочесть что-либо не удавалось. Радушнее всех выглядели Хольфстенн и Борво — здоровенный потомственный кузнец, который после Пагубы остался подле короля. Соотнеся разницу в росте, Борво потянулся к бывшему товарищу лапищами, и Стенн на короткий момент решил, что тот сейчас начнет подкидывать его, как неопытные отцы подкидывают над собой ребенка, не зная, чем того развлечь. Благо, Борво просто нагнулся и, как мог, обнял гнома.

— Ну как ты, Стенн? — тут же начал увалень. — Каким ветром тебя задуло в Калагорн?

— А, — отмахнулся гном. — Моя старшая сестра снова вышла замуж. А я, ты знаешь, не выношу всю эту душную атмосферу семейных праздников. Вот и смылся.

— А что в свадьбах плохого? — не понял Борво.

— Ну, формально ничего — это отличный шанс увидеть дальних родственников в ближнем бою. Но кроме этого — ничего интересного. Так что я слинял, как только все напились.

Тут уж на гнома покосилась и Данан:

— Я думала, ты напьешься первым.

Хольфстенн посмотрел на чародейку с таким видом, будто его заставили признаваться в чем-то крайне компрометирующим.

— Видит Митриас, я пытался. Но Тора… в смысле, моя сестра, любого мужика оставит позади, если на спор.

— Так ты продул? — еще веселее уточнила Данан.

— Я уступил первенство даме, — выкрутился гном. Его энтузиазм в общении с бывшими товарищами резко сходил на нет.

Дей и Данан, расставшиеся очевидно не на лучшей ноте, смотрели друг на друга с некоторой опаской. Тем не менее, король по-светски подал руку командору и пригласил пройти внутрь.

Пока сенешаль дворца говорил гостям, где они могут разместиться, король перекинулся несколькими словами с Тайераром. Как только все вместе устроились за ужином, Данан наскоро поведала о событиях на побережье Эйесского моря.

— Возможно, за последние пару месяцев произошло что-то еще, Дей, — обратилась командор в конце. — Буду рада, если ты поделишься. Нужно как-то представить картину целиком. Если такие махины, как та водяная тварь, полезут с регулярностью, то все земли от Калагорна до Керума превратятся в болото.

Однако, Диармайд совсем ничем не порадовал чародейку.

— Ни Айонас, ни Альфстанна не сообщали ни о чем. Мои советники каждую неделю отправляют в обе стороны узнать, какова обстановка, но пока тихо.

Жаль, конечно, что у Дея ничего нет. Хотя, справедливости ради, стоило ли вообще на него надеяться?

Данан потеребила пальцами губы, размышляя. Ей надо немного времени, чтобы сориентироваться, где искать помощи дальше. Ехать в северную Цитадель Тайн прямо сейчас не особо хотелось. Во-первых, ночь, во-вторых — у нее на плечах Тайерар, который по понятным причинам пока совсем не доверяет ей, сколько бы Данан не талдычила, что смотрители Пустоты не подвержены влиянию сущностей из-за Разлома. Как и рыцари-чародеи. А она — одновременно и то, и другое.

— Тем не менее, Дан, — продолжал король, врываясь сквозь ворох размышлений. — Думаю теперь, когда ты воочию увидела проблему, я могу просить тебя об участии в битве с магами.

— Пока не знаю, — пробормотала чародейка. Дей вытянулся в лице. Он явно ожидал не этого ответа.

— Данан, — позвал король.

— Пока не знаю, Дей! — вспыхнула женщина. Регна, присутствовавшая за столом, тут же её одернула:

— Леди-командор, заставлять короля упрашивать не можете даже вы.

Данан воззрилась на Регну, словно не понимая, откуда та взялась.

— Я дала королю людей, которых у меня почти не было, когда он бился с Парталой. На войну с магами — не проси, — обратилась чародейка к Дею. — Все, что мне нужно — отстоять Калагорн.

— А я и не прошу, Данан, — с опасной интонацией напомнил король.

— Прости, — Данан поднялась из-за стола. — Пока могу предложить тебе ритуальный напиток посвящения в смотрители. Можешь дать его всем подозрительным магам. Возможно, конечно, среди тех, кто не переживет сделанный глоток, погибнет куча невинных, но то, что помрут поглощенные — это наверняка. Сам знаешь. Возможно, к утру я и предложу что-то другое, Дей, — голос командора сменился до голоса друга. — Но пока мне нужно подумать. Я надеялась, ты располагаешь хоть какими-то сведениями.

Диармайду оставалось только отпустить чародейку, что он и с делал — с большой неохотой и кривой физиономией. Следом пожелал остальным приятного аппетита и жестом позвал с собой Тайерара. Выйдя из трапезной, король пригласил капитана поговорить наедине — чтоб другие не докучали. По дороге сказал, что был бы рад узнать, как Тай освоился в Калагорне, и в самом ли деле командор так непреклонна в истории с поглощенными, как пытается выглядеть.

Тай, выслушав вопросы, поперхнулся вдохом. А что, убеждение командора Калагорна тоже входило в его обязанности наряду с обороной крепости? Как это вообще должно работать? Что Данан захочет доказать ему, Тайерару, какие маги бывают хорошие или, во всяком случае, непредвзятые? Внемлет убеждениям, кинется помогать с отловом поглощенных и, тем самым, убедит Тая, что хоть некоторым чародеям стоит верить? План откровенно так себе, прикинул капитан. Остается надеяться, что король на него не рассчитывал, отправляя Тайерара к смотрителям.

Они зашли в просторный кабинет, где обычно государь созывал совет. Дей сразу прошел на место во главе длинного стола и по-свойски устроился. Рукой предложил Тайерару сесть и принялся расспрашивать.

Тай говорил осторожно. Он все еще никак не мог понять, насколько подробно ему следует отвечать Диармайду, ибо у него возникло неожиданное чувство предательства по отношению к жителям Калагорна. И еще более внезапное — недоверие к королю. Выходит, Дей все-таки не беспокоился о нем, Тайераре? Он беспокоился, чтобы Тай со своей неугомонной тогда ненавистью не разрушил что-нибудь важное. Проще говоря, Диармайд хотел, чтобы Тай путался под ногами какое-то время. А заодно и, выходит, пошпионил.

Данан была права.

Диармайд наблюдал за сомнениями Тайерара и невольно качал головой — то утвердительно, то отрицательно.

— Что-то не так, государь? — спросил Тай. Диармайд откинул голову назад и резюмировал:

— Два месяца.

Тай ничего не понял.

— Что — два месяца?

— Ты провел в Калагорне два месяца или около того. А в обществе Данан — и того меньше. И глянь.

Тайерар не понял, куда ему нужно глядеть. Потому поглядел на короля. Тот провел пятерней по светлым волосам и глубоко вздохнул.

— Я продержался против нее примерно столько же. Через два месяца после смерти Редгара я делал то, что она хотела.

Тай поджал в раздражении губы:

— Я не делаю то, что говорит леди-командор. Ну или, — исправился он тут же, чтобы приблизить ответ к истине, — я делаю то, что считаю правильным. Просто иногда наши взгляды совпадают.

Диармайд откинулся назад и захохотал в голос. «Ничего смешного» — букой подумал Тай.

— П… прости, — успокоился король. — Я хочу сказать, присмотрись к ней. У Данан всего два сильных таланта, и это вовсе не магия или Пустота исчадий в крови. Первый из них — интуиция. Ты, наверное, уже успел заметить, что иногда она принимает дурацкие решения. А потом вдруг оказывается, что так было лучше всего. Это никогда не поддавалось объяснению, так что, возможно, это и магия, — поразмышляв, согласился Диармайд.

— А в чем второй? — За посаженным голосом капитана слышался тщательно приглушенный интерес.

— В том, что она умеет заставлять людей делать то, что ей надо. Через месяц, два или три, но ты ловишь себя на мысли, что как бы с ней ни спорил, получается, как она хочет.

— Думаю, это зависит от того, кого она пытается заставить.

— А она не пытается, — поделился откровением король. — И, если подумать, даже не заставляет. В прямом смысле, по крайней мере. Просто в какой-то момент ты понимаешь, что да, лучше сделать, как она говорит. Я вот однажды ее не послушал, и она до сих пор смотрит на меня с ненавистью.

— О чем именно вы говорите?

— Об ее назначении. Данан уверена, я отдал ей орден, только чтобы досадить. Однако я просто не знал, кому еще доверить Калагорн. А потом понял, что не ошибся с выбором.

— Когда именно «потом», государь?

— Когда осознал себя сидящим здесь, во главе совета. — Диармайд огляделся вокруг, словно указывая, о каком именно «здесь» идет речь.

Тай выглядел недоумевающим, и тогда Диармайд раскинул руки, словно охватывая весь кабинет.

— Думаешь, я хотел тогда быть королем? — Он хмыкнул. — Я хотел вернуться в Калагорн и дожить там до старости, охраняя покой Редгара Тысячи Битв, как святыню! Но чтобы победить Пагубу, ситуация требовала лояльного к Смотрителям короля. И вот я здесь.

— Вы так открыто говорите об этом, — Тай насупился. Может, это тоже какой-то дворцовый способ выведать что-нибудь нужное? Например, король хочет, чтобы сейчас, противореча достоинствам командора, он, Тай, облаял ее с головы до ног и этим дал какое-нибудь оружие против себя. Или против Данан. Ох, дворцовые игры явно не про него!

Диармайд сел так, чтобы немного склониться над столешницей. Почесал заросший щетиной подбородок.

— А что мне от тебя скрывать? Или мне не следует доверять тебе, Тай? — король сузил глаза. — Ты ведь был моим старшим товарищем в Стражах Вечного. И сейчас находишься около женщины, которая всегда будет мне дорога.

Тай вытянулся в позвоночнике, еще больше вытянул шею, прочистив горло, подтянул кадык и даже приподнял брови. Он понятия не имел, что сейчас должен сказать.

— Кгхм, — кашлянул снова. — Вы имеете в виду…

— Ничего я не имею в виду, — ворчливо отозвался король. — Данан, если на то пошло, не любит блондинов.

— Да? — безотчетно спросил Тайерар.

— Да, — как ни в чем не бывало ответил Дей. — Ну, во всяком случае, и Редгар, и Жал были брюнетами, так что… — Диармайд метнул на Тайерара пронзительный взгляд. Однако спросить уже ничего не успел. За дверью раздались спешные шаги и голос посыльного:

— Государь! Государь! Срочное донесение из Цитадели Тайн!

Данан вытолкала за дверь служанок, которые, по ее просьбе принесли деревянную бадью и воду. Греть не нужно, сказала чародейка и использовала несложную Пламенную печать, чтобы согреть ванну. После приключений на берегу ей так и не удалось как следует вымыться.

Удовлетворенная достигнутой температурой, Данан скинула кожаный жилет, тонкий плетеный кольчужник, защищавший грудь, стащила через голову рубашку. Распустила волосы и пояс, стянула один за другим сапоги, выпрыгнула из штанин. И едва потянулась к повязкам, перетягивающим грудь, как…

— ДАНАН! — король ворвался, едва не сорвав дверь с петель.

— ДЕЙ! — с той же силой рявкнула Данан, прикрывая руками так и не выпущенную грудь. О, хвала Тирсагар Настигающей…

— ДЕЙ, ОПЯТЬ ЗА СТАРОЕ! МЕЖДУ НАМИ НИЧЕГО НЕ БУ…

Чародейка затихла, увидев, как за спиной короля, красный и с выпученными глазами отвернулся Тайерар.

— Что происходит? — прошипела она, тут же сморщившись и потянувшись за штанами.

Диармайд застыл, таращась на Данан. Вроде как надо извиниться. А вроде как…

— Сеорас просит помощи, — коротко ответил за него Тайерар, отводя глаза в сторону.

Данан не потребовалось и секунды — она стремительно начала надевать все назад. Тай, между тем, добавил:

— Гонец так же сообщил, что другой посыльный из Цитадели Тайн с таким же письмом был направлен в Калагорн. То есть, видимо, лорд-магистр в целом надеялся на ваше присутствие. Поэтому… поэтому мы здесь. Нужно выдвигаться, мало ли что там… с магами, — чуть тише закончил капитан.

Кольчужную рубашку и кожаный доспех схватила, и, протискиваясь в дверях мимо Диармайда шепнула ему в лицо:

— Проклятье, Дей. Ты хоть что-нибудь можешь сделать сам?

— Иногда я хочу отрубить тебе голову или хотя бы вырвать язык. Сам, — признался король.

Данан остановилась посреди шага, оглянулась и мотнула головой, будто не веря ушам:

— Вижу, ничего не изменилось еще с тех времен, когда ты бесился, что я сохранила Жалу жизнь. Спасибо, — шепнула она напоследок Тайерару.

Тай так и не понял, за что. За то, что сообщил новость или что не стал глазеть? А, может, за то, что он просто не растерялся и в том, и в другом случае?

Король взял с собой охрану во главе с Эдортой и Борво и приказал выезжать, не затягивая. Путь до Цитадели Тайн занял без малого сутки. Сеорас, лорд-магистр Цитадели, и Хаген, ее страж-коммандер, встретили делегацию во дворе внушительной крепости, центральную часть которой занимала высокая круглая башня, выложенная внутри многоярусным кольцом. Её сумрачная тень ложилась на землю черным стилетом, охваченным огненным заревом закатного солнца.

— Признаюсь, все не так плохо, — вместо всяких приветствий начал Хаген. — Но памятуя о событиях на юге, мы решили подстраховаться. Ого, Данан, и ты тут? И Тайерар?! Надо же, — только и смог сказать Хаген и с долей укора посмотрел на Сеораса. Мол, ты чего панику развел, старый?

Данан поздоровалась с коммандером, оставив дальнейшую любезность для этого человека королю и Тайерару. А сама, пробежав по ступеням вверх, обнялась с Сеорасом. Потом чуть отстранилась и поклонилась.

— Лорд-магистр.

— Я рад тебе, Данан, — улыбнулся Сеорас — маститый коротко остриженный и гладковыбритый старик с пронзительными голубыми глазами. Он во все времена предпочитал чародейской мантии боевые штаны, свободную, необременяющую тунику до колен и кольчугу. К чему довольно рано приучил и Данан, сказав, что «рыцари-чародеи точно не могут позволить себе ходить в халатах, когда надо сражаться».

Провожая гостей внутрь, Сеорас и Хаген, перебивая друг друга, рассказывали о недавних происшествиях. За последнее время, как выяснилось, у них тут произошло уже шесть случаев поглощения магов демонами. Для пары месяцев показатель безумный, прикинула Данан. В годы ее обучения здесь шесть случаев под руководством Сеораса не случалось и за год.

Она слушала магистра и коммандера, время от времени бросая взгляды на Тайерара. Как он? Два с небольшим месяца — срок слишком ничтожный, чтобы забыть о печали, что привела его в итоге Калагорн. Данан пыталась уловить в лице мужчины малейшие изменения, понять, о чем тот думает. Если Тай впадет в безумие — хорошего мало. Не стоило, ему, конечно, быть здесь.

Данан бросила убийственный взгляд на короля. «Чтоб тебя, Диармайд Болван» — в сердцах подумала женщина. Если бы она хотела притащить Тайерара сюда, она бы сюда и ехала. Но с самого начала это казалось ей плохой идеей. Поэтому она поехала в Галлор — в надежде, что Диармайд вызовет к себе Хагена или Сеораса, и у всех у них получиться встретиться во дворце. Ведь право, будто она хоть трижды командором Смотрителей, отдавать приказы лорду-магистру и стражу-коммандеру она точно не может. А вот Дей — Дей бы смог. Только зачем-то предпочел самолично тащиться в Цитадель. Еще и в компании Тайерара.

Данан снова посмотрел на лицо капитана. Чего и следовало ожидать: напряжен, хмур и абсолютно нечитаем. И все еще капитан. Данан снова уставилась на короля: неужели ее просьба, озвученная в последнем письме, была до того невыполнима, что за столько времени Дей так и не подготовил никакого приказа? Не так уж сложно пожаловать Тайерару звание повыше. Просто как факт. Чтобы звучало внушительней и хоть немного подбадривало мужчину.

— Клянусь, — раздался голос Хольфстенна сбоку, — если ты еще раз так посмотришь на бедолагу Дея, у него с другой стороны головы вылетит какой-нибудь камень. Впрочем, может, именно так ему и выбило последние мозги?

Данан опустила на друга утомленный взгляд:

— Порой я очень рада, что мы оставили рядом с ним Эдорту. Из них троих только у нее и есть башка на плечах.

— Если она так и не сдалась уговорам Борво — то, безусловно. — Хольфстенн спорить не стал.

Сеорас и Хаген вовсю дискуссировали о причинах сложившейся ситуации.

— Ты неправ, Хаген! Проблемы начались гораздо раньше, когда леди Стабальт привезла сюда выживших с юга!

— Проблемы появились, когда появился этот надутый гусь! — отозвался страж-коммандер.

— Рангзиб не причем!

— Как ты можешь быть уверен? — огрызнулся Хаген. Данан слушала, переводя взгляд от одного к другому и недоумевая. Обычно эти двое рано или поздно достигали согласия в любом вопросе. А тут к такому пока не шло.

— Ты сам лично проверял его! И ничего не нашел!

— Только поэтому он до сих пор и жив! Но возможно, мы плохо искали!

— В нем нет ничего от демона! И я сам могу поручиться за него, как рыцарь-чародей!

— Рыцари-чародеи, насколько я знаю, невосприимчивы к воздействию демонов сами, а не специализируются на том, чтобы вычислять демонов в других!

— Кто такой Рангзиб? — вклинилась Данан, пока Хаген и Сеорас не подрались.

Хаген поглядел на неё с недоверием:

— Какой-то блудливый пес, который притащился около месяца назад, и все пошло кувырком!

— Возможно, отпусти мы его тогда, — дипломатично заметил Сеорас, — все пошло бы кувырком и в этом случае. Тогда бы ты не стал валить на парня все грехи!

— Сеорас! — повысил голос Хаген. — Ты выгораживаешь его, потому что он маг!

— А ты бесишься и пытаешься выставить его виноватым, потому что он те’альдинец!

— Кто такой Рангзиб?! — настойчивей спросила Данан, перекрывая мужчин.

— Пф! — Хаген покосился на Сеораса, потом на чародейку. — Уверен, Сеорас вас познакомит.

— Не сомневайся, — ответил Сеорас, и Данан не поняла — обращается он к ней или к Хагену. Последний, потеряв интерес к спору о каком-то маге, стал дивиться королю. Никто не ожидал, что из-за новости из Цитадели Тайн, король лично все бросит и примчится, хотя по сути пока что просто произошло несколько случаев поглощения. Но Диармайд, похоже, отнесся с невероятной серьезностью. Или Сеорас в письмах навел такого страху, что все обделались, как бы и эта Цитадель Тайн не рухнула в одночасье.

— Да смыться он хотел, — проворчал Хольфстенн. — Король-король, а жены боится.

Данан прыснула и тут же, как могла, замаскировала смех под кашель. Диармайд обернулся и посмотрел с осуждением. Данан постаралась взять себя в руки, а вот Стенн от этого взгляда только сильнее расхохотался.

Стоило зайти в столовую, в глаза сразу бросилось присутствие одинокого мужчины. Он сидел на одном из мест, которые обычно отводят гостям. Сидел вальяжно — вытянув под столом скрещенные ноги, откинувшись на спинку и поигрывая в руке бокалом. Судя по всему, там плескалось вино. Когда компания вошла, мужчина обернулся, прицокнул и, качнувшись, принял более ровное положение.

— О, подкрепление, — заметил он с сильным те’альдинским акцентом — мягким и покатым выговором. — Надеюсь, хотя бы вы поддержите меня, — начал мужчина, не здороваясь и не представляясь. — И, отужинав, скажете местным гостеприимным хозяевам, — мужчина покосился на Хагена, — что потчевать таким пойлом и свиней стыдно!

Король переглянулся с Хагеном, а Данан с Сеорасом.

— Рангзиб? — уточнила она, непонятно, кого спрашивая — то ли самого чужака, то ли магистра.

Мужчина отставил бокал, взял прислоненный до той поры к стене посох, приосанился и жестом откинул назад полы богатого магического одеяния. Пригладил короткую изысканно выстриженную бородку. Потом отвел руку в сторону в максимально патетичном жесте: «Ну же, смотри на меня, мир!», и заявил:

— Рангзиб Адааль Каатбир Партайус из дома Далмат, Хрустальный полумесяц Те’Альдина!

Воцарилась неловкая тишина.

— Я кроме слова «хрустальный» ничего не понял, — громким шепотом сознался Хольфстенн, придвинувшись к Данан.

— Я тоже, — та наклонилась к гному в ответ.

Рендел и Анси, двое смотрителей, прихваченные командором из Калагорна, прыснули.

— Ну, что я говорил? — надулся Хаген и обернулся к Сеорасу. — Дай ему выйти из-под ареста, и он всю Цитадель к рукам приберет!

— Справедливости ради, уважаемый хозяин местных цепных псов, пока что я прибрал к рукам немного еды и той отвратительной бурой жижи, которую вы зовете вином! — Рангзиб перестал стоять напоказ и прочесал пятерней густые темные волосы. По ним читалось, что прежде мужчина очень внимательно следил за их состоянием.

Данан, между тем, подумала, что стоять вот так, как уродец на потеху толпе, должно быть, малоприятно. К тому же никакой ведь он не уродец — вон, хорошо сложен, черняв, относительно молод и весьма привлекателен. Глаза — как два горящих угля. По одежде и рукояти кинжала, торчащего из-за широкого расшитого пояса, можно легко догадаться, что парень чертовски знатен. А такие перед толпами зевак не выступают.

Чародейка шагнула вперед, протягивая руку:

— Данан Таламрин, командор Смотрителей Пустоты.

— О! — тут же оживился Рангзиб, отвечая на рукопожатие. Тайерар покосился на это сузив глаза: не следует ей так любезничать с каким-то проходимцем из Те’альдина. — А я про тебя слышал! Темный архонт, все дела, да?

У Данан от его обаяния и сверкающих черных глаз расползлась по лицу улыбка.

— Ага, вроде того.

— Он был большой? — Спросил Рангзиб, все еще пожимая и потрясая руку Данан. Однако вместо женщины ему ответил Стенн.

— О-от такой! — показал гном, раскинув руки. — Появился, значит, кричит: «Кровь! Кровь! Я бог!». А потом Данан его и… — Хольфстенн провел вдоль горла большим пальцем.

Рангзиб поглядел на гнома со вспыхнувшим интересом.

— А ты? — уточнил он, отпустив, наконец, чародейку и переключившись на гнома.

— В контексте нашей милой беседы, мне хочется представиться убийцей предыдущего короля. Но он не то, чтобы был король, да и смерти ему, помимо меня, желали примерно сто тыщ человек. Так что, — Стенн тоже пожал руку Рангзибу, — Хольфстенн из Медвежьего Ручья, наймит за умеренную плату.

Данан обернулась к Хагену, не в силах скрыть улыбку:

— А с чего вы взяли, что он поглощен демонами или еще что-то в этом духе?

— Еще одна! — вспыхнул Хаген. — Ты, — он ткнул в командора пальцем и потряс, — ты так же как Сеорас сразу же попала под чары этого выродка! Что это, если не сила Дома Иллюзий?!

Данан раскинула руками:

— Харизма?

Хаген цыкнул: он о таком волшебстве явно не слышал. Обернулся в дверной проем и громко крикнул стражам Вечного, дежурившим в карауле:

— Увидите его и заприте в комнате! Не выпускать без приказа!

— Эй, да за что опять-то в комнате?! — возмутился Рангзиб.

— Радуйся, что в этот раз не в темнице, — посоветовал Хаген.

— Но я еще не допил! — привел колдун аргумент.

— Не велика беда, тебе же не понравилось. — Непреклонно давил Хаген.

Хольфстенн будто ненароком толкнул те’альдинца всем туловищем, а под шумок сунул ему в руку маленькую флягушку с элем.

— Не вино, но веселит, — тихонько шепнул гном. Рангзиб опустил взгляд, косясь на Стенна. Расплываясь в улыбке, он быстро запрятал мягкую емкость за пояс под полой магической мантии.

Сеорас пригласил к столу. Данан, погрустнев, принялась выслушивать новости Цитадели. В основном — в каких обстоятельствах шестерых поглощенных уличили в связи с демонами из-за Разлома. Стенн беседу не поддерживал. Едва пригубив вино, он брезгливо поморщился и заявил, что у «того красавчика» явно есть вкус.

— Что это вообще за Рангзиб и откуда он взялся? — спросила Данан, когда появилась возможность.

— Проходимец, — тут же обозначил позицию главный страж.

— Хаген, пожалуйста, — протянула Данан. Сеорас хохотнул и заметил:

— В некотором смысле Хаген прав. Если этот парень не врет, он действительно проходимец — проходил мимо. Остановился по пути из Те’Альдина в Талнах в придорожной гостинице неподалеку. Ну и наши парни, которые там были… стражи, я имею в виду, решили, что он слишком подозрителен. Как ты понимаешь, будучи те’альдинцем он не привык скрывать магические способности.

— Ой, бедолага, — прокомментировал Стенн.

— Его притащили сюда. И с тех пор он под наблюдением.

— И что, даже сбежать не попытался? — уточнил Диармайд.

Вместо прямого ответа Хаген раскинул руки:

— Клянусь, только это его и спасает до сих пор! Что он не делал никаких резких движений! Но все знают, что список запрещенных в Те’Альдине чар куда короче, чем в других странах. И однажды я непременно поймаю его за руку за колдовством Дома Химеры.

Хаген, обычно рассудительный, выглядел зацикленным. Быть может, этот парень с юга просто взболтнул лишнего, что задело стража за живое. И теперь там просто личная неприязнь?

— Подождите, — попросил Хольфстенн, — этот парень сделал что-то такое, чтоб его можно было уличить в связи с демонами?

— Откровенно говоря, он вообще ничего не делал, — ответил Сеорас, косясь на Хагена. — Сначала страж-коммандер запер его в темнице на неделю, потом, ничего не добившись, в отдельной комнате. Рангзиб попросил приносить ему книги и снедь. И в общем не буйствовал. Только на еду и вино все время жалуется.

— Могу его понять, — вставил Стенн, рыгнув, и утер заросший усами рот пальцами.

— А что-то вело к тому, что случаи поглощения участились? — спросила Данан и тут же прикусила язык: Хаген опять скажет, что всему виной несчастный те’альдинец.

— А ты как думаешь? — поддакнул ей на ухо Хольфстенн, полностью подтвердив опасения чародейки.

Пока Хаген разглагольствовал, Данан переглянулась с Сеорасом. Похоже, им нужно будет переговорить наедине.

Закончив изливаться в ненависти к Рангзибу, Хаген, наконец, посмотрел на чародейку и Тайерара и спросил, каким ветром их сюда занесло. Данан рассказала о событиях на берегу и найденном сколе с магической субстанцией. Вопрос от Хагена не заставил себя ждать:

— В Калагорне точно нет никого, кто бы мог это сделать?

— Со мной вместе в Калагорне восемь магов, — ответила Данан. — Все — смотрители Пустоты.

— Но могут быть и те, кто практикует магию тайно.

— Коммандер, — женщина качнула головой, — такие всегда и везде могут быть. Поэтому мы тут и собрались. Капитан Тайерар предложил направить в ту местность хотя бы пару стражей Вечного, чтобы отследить другие магические следы. Идея отличная, как по мне, — оценила чародейка. Тайерар впервые за весь вечер проявил интерес и уставился на командора. — Однако я не могу доверить это кому попало. Вы сами прекрасно знаете, не все стражи и маги могут видеть друг в друге союзников, а не врагов. Поэтому я надеялась, что вы все-таки выпустите из Цитадели два-три стража под предводительством Клейва. Он точно не станет рубить с плеча, третируя мою крепость. А я позабочусь, чтобы весь Калагорн знал: прибывший страж Вечного — старый друг командора, и резких движений лучше не делать.

— К тому же, — добавил напоследок Рендел, один из лейтенантов ордена Смотрителей, — Клейв ведь уже гостил у нас. Некоторые его знают, включая управляющего. И если Клейву понадобиться помощь, он сможет обратиться к бойцам Калагорна. Благодаря Тайерару там теперь даже есть из кого выбирать, — усмехнулся мужчина.

Тайерар испытал настойчивое желание находиться сейчас где угодно, только не здесь. В похвалах, доносившихся в его адрес, он никак не мог услышать, что говорят в самом деле о нем. Как они могут его хвалить? Они что, не понимают, что если бы он лучше справлялся со своими обязанностями, он бы вообще никогда не оказался в Калагорне?!

Данан и Хаген что-то обсуждали по поводу Клейва. Кажется, Данан сетовала, что до сих пор не увидела человека, который столько для нее значит. А Хаген что-то объяснял про поручение неподалеку и обещал, что как только Клейв вернется и отоспится, так сразу…

Диармайд начал клевать носом. А за ним и остальные. Особенно путники из Калагорна, которым довелось совершить долгий и непростой бросок сначала до столицы, а потом, почти без отдыха, сюда. Король попросил отбоя и возможности переговорить завтра.

«А что говорить, — подумала Данан. — За Клейва я договорилась, а насчет остального, как выясняется — переливать из пустого в порожнее».

Все постепенно разошлись.

Хаген приобнял за плечо Тайерара, сказав: «Ну, сынок, пойдем, поговорим», и потащил куда-то по своему усмотрению. Стенн вместе со смотрителями Данан поплелся в комнату, отведенную им для ночлега на этаже Стражей Вечного. Королевская охрана встала лагерем во внутреннем дворе, ибо ее негде было разместить внутри. Только Борво и Эдорта держались подле короля. Они проводили Диармайда до покоя, и тоже направился к выходу из Цитадели, в лагерь.

По дороге встречались и маги, и стражи Вечного, которые глядели на прибывших из столицы — с подозрительностью, а друг на друга — с неприязнью. Если бы кто-то спросил о его позиции насчет магов, думал Борво, он бы растерялся.

Когда жизнь только столкнула его с Данан, он боялся всех слов на букву «М», если это только не «морковь» и «молоко». Однако борьба с архонтом привела к простому осознанию: бывают такие магические силы, желающие подчинить или уничтожить все живое, что противостоять им могут только другие аналогичные силы. Поэтому стоит примириться, что нельзя просто под корень вырезать всех магов. Но и выпускать их из-под надзора тоже не стоило бы.

Орден Смотрителей Пустоты совсем не годится для подобного присмотра или в качестве компромисса. Да, маги, оскверненные Пустотой, не могут бы порабощены демонами, но ничто не мешает им самим сбрендить, верно? Просто свихнуться и начать устраивать непонятно что. В мире уйма бесчинств, к которым демоны не имеют никакого отношения! Сколько ошибок их отряд совершил в год Пагубы только потому, что Данан не смогла отличить свой внутренний голос от чужого? Да и, справедливости ради, где гарантия, что может сейчас?

Да, командор выгнала из ордена и Диармайда, и его, Борво, но перестали ли они от этого быть смотрителями? Конечно, нет. Борво никогда не спрашивал у короля, но по себе точно мог сказать: какие-то голоса урывками доносятся до него до сих пор. Будят кошмарами среди ночи, шепчут. Если раньше голос был один, то теперь — Борво мог поклясться — он слышал, по меньшей мере, два разных шепота. Возможно, это отголоски прошлого архонта, возможно — первые всполохи того, кто пробудится следующим. Как далеко успели продвинуться исчадия Пустоты? Обычно между Пагубами проходит не менее ста лет, но что, если сейчас что-то переменилось?

У Борво не было ответов, но он точно знал: голоса, слышные только смотрителям, играют с ними злую шутку. А что страшнее — смотритель, по воле чужого голоса машущий без разбору мечом, или смотритель, вытягивающий из противника жизнь, даже не коснувшись его при этом, — и так понятно.

Борво, задумавшись, врезался в какого-то мага и едва не сшиб беднягу с ног.

— О, прости, — извинился бугай и схватил колдуна лапищами за плечи — чтоб тот не грохнулся на пол. Маг поднял голову, испуганно взглянул на Борво глубоко посаженными карими глазами. Молодой еще совсем, — понял здоровяк.

— Борво, осторожнее! — всполошилась Эдорта. — Чуть не зашиб беднягу.

— Все в порядке, миледи, — виновато извинился колдун, поглядев на женщину. — И вы извините, — обратился к Борво. — Я зачитался, — он взглядом указал на выпавшую из рук книгу. Борво отпустил его, маг подобрал чтиво. Нужно было идти дальше, но Эдорта почему-то не двигалась, неотрывно глядя на парня. Борво тут же потрепал женщину по плечу:

— Ты в порядке?

— А? — Эдорта встряхнула головой. Усталость, что ли сказывалась? Дожилась! Уже засыпает на ходу! — Да, в порядке. Идем?

— Угу.

Они разошлись. Борво вышел из Цитадели, поддерживая Эдорту за руку. Однако снаружи та заметно приободрилась. Вдохнула ночной воздух и направилась к одному из шатров. Борво, наблюдая, перевел дух: так-то лучше.

Алеонт оглянулся на дверь общей кельи для самых молодых, еще ничего не добившихся магов. Всех прибывших из южной Цитадели расселили в подобных комнатах на двадцать человек, кроме совсем уж маститых и известных в стране чародеев. Остальным перепали жалкие кровати со сбитыми матрасами, потертые тумбы и сундуки, вместительность которых идеально подходила, чтобы залить их слезами горя.

Алеонт, обосновавшийся на самой крайней слева кровати, ощутил легкое покалывание в груди. Такое всегда бывало, когда либо он, либо демон внутри него предчувствовал хорошие новости. Вошедший маг, любовно обнимавший том «Истории артефактов», поздоровался со всеми, выцепил взглядом Алеонта и стремительно зашагал в его сторону. Без приглашения сел на кровать Лео, открыл книгу на непонятной странице и начал тыкать в неё пальцем, будто что-то рассказывая. Лео внимательно следил за рассказом молодого мага, под перстом которого прямо поверх букв в книге сплетался зеленоватый узор другой надписи:

«Оно здесь! Умертвие здесь! Мы сможем следить за королем!»

— О, в самом деле? — с нарочитым интересом переспросил Алеонт. Затем провел по контуру магических знаков, оставленных сподвижником, и также поверх прочертил:

«А его хозяин? Тоже тут?»

Молодой маг растекся в хитрющей улыбке, не в силах справится с самодовольством. Алеонт ткнул парня в бок: не выдай нас своей сияющей рожей, дурень! Маг прочистил горло:

— Да, конечно, — невнятно пробормотал он и вместе с этим вывел поверх чернил колдовскую надпись:

«Его новый хозяин, ты хотел спросить?»

Алеонт окаменел, не будучи уверенным, что понял правильно. Он чуть обернулся, чтобы не таращиться на товарища слишком очевидно — это привлекло бы внимание стражи в комнате — и спросил одним взглядом:

«Неужели?»

Молодой заклинатель душ кивнул и написал:

«Да. Теперь я его контролирую! Я не знаю, где находится тот, кто его поднял, но это умертвие… оно особенное! Это вообще не призрак! Оно как живое!»

Чтобы не сильно выделяться тем, что так долго обсуждают одну страницу, Алеонт перевернул разворот и стал выводить волшебные надписи уже на новом месте.

«Это хорошо или плохо?»

«Это необычно. Наверняка тот, кто поднял его из мертвых, великий чародей»

«Предлагаешь завербовать и его?» — сразу воодушевился Лео.

«Предложил бы, если б знал, как его отследить. По умертвию ни черта не распознать. Даже след не поймаешь. Поэтому чародей там великий и безответственный. Он достал душу с того света и слинял не пойми куда. Мне вообще ничего не стоило перехватить контроль!»

«Надеюсь, и потом проблем с контролем не возникнет?» — осведомился Алеонт.

«Оно не было магом при жизни. Оно не заподозрит и не учует вмешательство в его существование постороннего колдовства»

«А стражи Вечного? Они могут распознать в нем умертвие?»

«Стражи Вечного? О, демоны страха, Алеонт! Ты еще их во что-то ставишь? Они не могут обнаружить у себя под носом дюжину поглощенных, и все гоняются за призраками по деревням. Бесполезный мусор. Когда придет время, избавится от них будет легче всего»

«Хорошо, я понял, — ответил письменно Алеонт и снова перевернул страницу.

— Надо же, как интересно, — протянул он вслух, чтобы создавать эффект правдоподобного чтения.

«Сосредоточься пока на умертвии, — велел Лео, водя пальцем по бумаге. — И спасибо. Имея глаза, уши и руки в стане короля, мы без труда возьмем Галлор, когда нам понадобится объявить, что отныне Даэрдин принадлежит магам».

«Как скажешь, Лео. Я верю тебе».

— Можно я возьму почитать? — громко спросил Алеонт с безумно горящими глазами.

— Конечно, — ответил заклинатель душ.

«Ну хоть один на что-то пригодился, — проворчал утробный голос демона Умбратиса внутри Лео. — А то все приходится делать самим».

Данан уснула быстро и крепко — этого стоило ожидать после проделанной дороги. Однако выспаться и на сей раз не дали. Когда явился посланец Сеораса с сообщением, что лорд-магистр просит чародейку срочно и тайно встретиться, ей очень хотелось ответить, что лорд-магистр может запихать свой энтузиазм в любое невероятно далекое отверстие.

Потом уговорила себя, что Сеорас — хороший человек и уж он точно не стал бы будить ее среди ночи из намерения поиздеваться. Откинув одеяло, Данан поднялась. Надевать снаряжение совсем не хотелось, и Данан направилась к лорду-магистру в штанах и рубашке.

Вопреки ожиданиям, провожатый довел чародейку не до кабинета магистра, а до его спальни. Покои Сеораса не выделялись ничем особенным, даже размерами, кроме, может, того, что в книжном шкафу в углу комнаты некоторые из книг издавали слабое разноцветное мерцание. Но в Цитадели Тайн — кого этим удивишь?

Осмотревшись, Данан прошла к свободному месту за столом. Села, подперев рукой щеку, и прикрыла глаза.

— Слушаю… ло-о-о-орд-магистр, — заразительно зевнула женщина. Сеорас жестом выставил посыльного, добавил, чтобы был на страже и, закрыв дверь, щелкнул пальцами. Данан почувствовала, как комнату изнутри обволок заглушающий барьер.

Сеорас подтащил стул поближе к чародейке, сел. Поставил перед ней небольшой откупоренный флакон с зельем. Данан бросила краткий взгляд — Восстановление. Придает сил, бодрит, ускоряет заживление ран, если такие есть. Выпив одним глотком, чародейка размяла плечи. Определенно лучше. Конечно, после долгого утомления лучшее лекарство — это сон. К тому же зелье восстановления заставит потом отплатить за себя сторицей и поспать еще дольше. Но зато прямо сейчас какое-то время для бодрствования оно ей выиграет. И, видимо, так и нужно.

— Расскажи мне правду, Данан, — попросил Сеорас рядом. — На что был похож тот скол в камне?

— На нечто живое, — отозвалась командор, немного поразмыслив. — Когда я трогала его, оно дергалось, как червь, лишенный защитных пластин. Я никогда не видела такого раньше. Вы знаете, что это?

Сеорас выглядел так, словно в поисках ответов на поставленный вопрос прочел сто книг, собрал все возможные сведения, но при этом оказался неспособен собрать из них единственный внятный ответ. Он все время ловил себя на том, что что-то упускает.

— Не знаю. Но думаю, — размеренно произнес магистр, — это разрывы.

— Имеете в виду, между нашим миром и Разломом? — Данан уловила мысль сразу, ибо сама строила те же предположения.

Сеорас поскреб пальцами по столу, будто у столешницы чесалось.

— Я все больше склоняюсь к этой мысли. Я не могу объяснить этого Хагену или другим стражам, они не поймут. Но, Данан, в последние недели я постоянно чувствую колебания Разлома, словно его что-то тревожит. Тот водяной дух, как он себя вел?

Два мага, два рыцаря-чародея, ловко ловили мысли друг друга — не из-за способностей, которыми обладали, но из-за связи наставника и ученика.

— Не как демон. Он не пытался кого-то захватить или подчинить. Он просто заливал все вокруг, как… как оживший… эм… кусок стихии? Море плещет, понимаете, магистр? И он делал то же самое. Как буря, что топит корабли. Но он не пытался добраться до кого-то конкретного. Просто все заливал. Не знаю, как объяснить… Было похоже, будто кто-то…

— Просто оживил воду, да? — сообразил Сеорас.

— Точно. Но если задуматься, все чары контроля, подразумевают, что тот, кто их творит, наложит отпечаток на поведение того, к кому они применяются. У водяного монстра, для начала, должен был быть разум, чтобы подчинить его. И в нем должна была ощущаться воля сотворившего заклинание колдуна. Если только…

— Если только его никто не творил. — Сеорас чуть вздернул подбородок и почесал под ним. — У меня возникает чувство, что Даэрдин стал как корабль в море, в бортах и днище которого залегли трещины. Этого пока никто не чувствует, кроме особо наблюдательных, но влага уже начала сочиться и проникать со всех щелей. Вопрос времени, когда ее поток разрастется и рванет, разломав судно в щепки.

Данан напряглась и облизнулась:

— Говорите о самой магической сущности?

— Да. Обезличенное, как бы ничье колдовское вмешательство. Вмешательство самой магии. Она будто вываливается из-за Разлома, который больше не может ее удержать.

Данан повела головой, словно пытаясь уложить в голове уверенность Сеораса.

— Но как такое возможно? В смысле, я не понимаю, откуда взялось это влияние магии? Как оно объясняет склонность чародеев обниматься с демонами за Разломом и поведение той водяной горы?

— Данан, — проявляя родительское терпение, воззвал магистр, — ты сама знаешь, на присутствие магии реагирует все живое. Люди, звери, природа. Просто для кого-то вмешательство колдовства естественно, как для нас с тобой. А для кого-то его влияние одновременно источник недуга, не так ли?

«Для Стражей Вечного», — безошибочно определила чародейка. Любой обычный человек, принимающий ношу противостояния необычным условиям, платит за это недешево: будто то смотритель Пустоты, выпивающий кровь исчадий, или страж Вечного, пользующий амниритовую пыльцу.

А ноют о несправедливом к ним отношении, как правило, только маги, хихикнула женщина в душе. Примечательно, что маги из Смотрителей, обычно ни на что не жалуются. Может, потому что им есть, с чем сравнить? А вот что до остальных…

Обиженнее колдовского брата Аэрида еще не видывала. Возможно, оттого что она, Данан, в отличие от других чародеев не жаловалась и трезво оценивала опасность, которую представляет для окружающих, Хаген и стал в свое время думать о ней лучше, чем о мусоре? А за ним — и другие члены его ордена. Мало какой колдун может похвастаться хорошими отношениями со Стражами.

— Заколдованная стихия восстала — что необычного? Разве не влиянием магии объясняли в легендах древних ожившие леса? — продолжал спокойно вещать Сеорас. — Из магов, которых пришлось отправить на расправу Хагену, не было ни одного в статусе боевого мага или аналогичного. Ни одного полноценного телеманта или духовного целителя, ни одного именно чародея — все сплошь просто маги. Ты понимаешь, что это значит.

«Не трудно сообразить», — задумалась Данан. Маг — это всего лишь вчерашний адепт. К магам причисляют всех, кто справился с финальными испытаниями в обучении. Чародеи — ранг для неплохо освоившихся на избранном колдовском пути. Старшие чародеи — наиболее мастеровитые каждый в своем деле: телеманты и духовные целители в Доме Чар, хранители в Доме Свитков, заклинатели сил в оставшихся трех Домах волшебства — Владык, Призыва и Кошмара. Именно из старших чародеев всегда выбирает лорд-магистр.

— Молодость слаба неопытностью. Их легко совратить, одурачить…

— Использовать, — перебила Данан, будто уловив, наконец, мысль Сеораса.

Магистр несколько долгих секунд не моргая смотрел на Данан, а затем впервые на ее памяти устало повесил голову.

— Вопрос не в том, как магия может влиять на наше окружение, — тихо заговорил мужчина, — а в том, откуда она берется. Такая, какая есть. Не сдержанная барьером Разлома. Я надеялся, что эта напасть коснулась только Цитаделей и расползается отсюда, но если ты говоришь, что нашла следы прорех на берегу Эйесского моря… — Он изменил позу и теперь наоборот запрокинул голову сильно назад. — На этот вопрос у меня нет ответа, Данан. Такие вещи не происходят сами по себе. Даже если завеса Разлома начала рушиться, первую трещину кто-то создал.

— И главное, — в тон наставнику отозвалась женщина, — зачем-то. — Данан запустила руку в волосы, пошерудила, почесывая, откинула назад. — Как думаете, лорд-магистр, как выглядела та трещина? Самая первая.

Сеорас смерил Данан удовлетворенно-оценивающим взглядом. Намерена искать — это читалось и в вопросе, и в лице. Она всегда была легкой на подъем. И, право, если бы Сеорас не надеялся, что Данан будет готова помочь ему с поиском первопричины их бед, то не позвал бы на разговор.

— Как портал, в который может протиснуться человек.

— Но порталы утеряны, Сеорас. Простите, — тут же извинилась женщина и исправилась. — Лорд-магистр. — О портале, стоявшем в эльфийском святилище Тальвады, Данан благоразумно не говорила никому и никогда. От первого до последнего портала в Аэриде должны были быть разрушены в годы опалы волшебницы Эгнир. Узнай кто, что семья Тальвады ослушалась и сберегла один — и командор Ирэтвендиля обживется кучей проблем. Возможно, летальных.

Сеорас хмыкнул. Он давно предлагал Данан звать его по имени, но по какой-то причине она продолжала держаться за условность, и мужчина не настаивал.

— Если когда-то маги додумались, как создавать порталы, почему они не могли додуматься до этого снова?

«Потому что для создания одного портала Ас-Хаггардские теократы приносили кровавую жертву, по меньшей мере, из сотен рабов. И ты это знаешь, Сео».

— Допустим, — сказала Данан вслух и развела руками. — Но если бы всему виной были порталы, то в хрониках о временах, когда они были целы, мы нашли бы миллион упоминаний о засилии всякой нечисти из-за Разлома!

— Кто знает? — Сеорас очевидно имел сомнения. — Их ведь не зря уничтожили в итоге.

— Разве это было не из-за Эгнир?

Магистр вздохнул и поднялся с места.

— Я не знаю, Данан. Я каждый день перебираю все версии происходящего и пытаюсь найти хоть какую-то зацепку. Но я заперт здесь! — Данан могла поклясться, Сеорас хотел выругаться и пнуть что-нибудь, но сдерживался, повинуясь многолетней привычке. — Я, видишь ли, не умею создавать никакие порталы, а если воспользуюсь сферой телепортации, мое отсутствие — не сомневайся! — быстро заметят. Мне не добраться до других источников знаний.

— В отличие от меня? — вскинулась чародейка и тоже поднялась. — Вы поэтому написали королю лично, что вам нужна помощь, в том числе от леди-командора. — Данан не спрашивала. — И Хаген выглядел удивленным, когда мы прибыли, значит, вы не сказали ему подробностей. Вы надеялись на меня. — В словах не звучало обвинений, но по голосу женщины Сеорас так и не смог определить ее отношение к призыву.

— И до сих пор надеюсь. — Отнекиваться в текущей ситуации в любом случае — глупость. — Данан. — Сеорас подошел вплотную и взял командора за руки. — Я понимаю, что ты уже сделала все, что могла для судьбы этого мира. Но сейчас я прошу тебя вмешаться в нее еще один раз.

Женщина почувствовала себя неловко.

— Мне кажется, вы преувеличиваете. Насчет судеб мира. Во время Пагубы я просто хотела, чтоб меня не будил среди ночи посторонний голос. Спать — это очень полезно, знаете ли. Очень рекомендую, помогает от усталости. — И в доказательность своей теории Данан широко зевнула.

Однако Сеорас не разделял веселость женщины.

— Я буду рад, если действительно так. Я буду счастлив прокричать, что ошибся, Данан. Но если я прав, если кто-то действительно ввязался в колдовство, в котором не смыслит, расплачиваться за это будут все маги Даэрдина.

— Вы можете сказать мне прямо, чего от меня ждете, лорд-магистр, — попросила Данан. Около-смысловые убеждения никогда не считались её сильной стороной.

— Я хочу, чтобы ты вспомнила: прежде, чем стать смотрителем Пустоты, ты была чародейкой из этой цитадели. Если ситуация с поглощенными усугубится, из всех колдунов этой страны вне подозрений окажутся только смотрители и рыцари-чародеи. Ты помнишь сколько нас на весь Даэрдин? Трое! Трое, Данан! Но остальных сметут гребенкой, которой будут уничтожать всех магов, не разбирая, замешаны они в делах с Разломом или нет. Так выжигают деревни, когда приходит чума.

Данан вздохнула, мягко высвободила кисти из рук наставника и принялась ходить туда-сюда.

— Предположим, вы не ошиблись в опасениях. Что я могу сделать? Встать на площади Галлора и кричать, что маги — хорошие?

— Ты можешь собрать достоверные сведения, что происходит во всех углах Даэрдина. Ты можешь спросить, что происходит у соседей нашей страны, все ли в порядке с магами у них. Ты можешь попросить этих соседей о помощи — у гномов, ты прекрасно знаешь из личного опыта, богатые архивы летописей о временах древности, а от эльфов и вовсе вся магия. Ты можешь обратиться в последний оплот Ас-Хаггардской империи, которая имела прямое отношение к магии порталов — в Талнах. Руамард, Талнах, Ирэтвендиль, Арестия — тебе везде откроют дверь, Данан, или короли, или командоры. Ты, — Сеорас настиг ученицу и снова поймал. На сей раз — за плечи. — Командор Смотрителей Пустоты. И не абы какой, а тот, что разрубил последнего архонта надвое духовным мечом.

Данан наклонила голову, рассмеявшись:

— Право, меня мать так никогда в жизни не хвалила, лорд-магистр.

Но Сеорас не отступал.

— Ты смотритель, который смог противостоять Темному архонту, владевшему силой в Доме Преобразования, знания о котором безвозвратно утеряны, и в Доме Иллюзий. То есть ты смотритель, сумевший не поддаться самому сладкому шепоту в голове.

«Сумевший ли?» — подумала Данан и попыталась вырваться, но мужчина не пускал.

— Слушайте, — обратилась женщина, вновь перебивая, — это все очень красивые слова, но правда была совсем другой. Мы все, и я тоже, поддались этому шепоту! Мы слушались архонта и делали, что он хотел. Все в корне не так, как вы говорите!

— Но об этом знаешь лишь ты, Данан! — Сеорас встряхнул чародейку. — Другим нужно знать, что сегодня они могут до конца верить только кому-то вроде тебя!

— Предлагаете мне шляться по всей Аэриде с языком на плече, чтобы выяснить, кто, когда и где создал первую трещину в Разломе? И что я должна найти? Что я должна доказать? Что не все маги за это ответственны, поэтому стоит покарать только виновных?

— Да.

— Вы не можете меня просить о таком. У меня Калагорн…

— Но я прошу! Посмотри немного вперед, чародейка Таламрин! — Теперь сам Сеорас стал ступать взад-вперед, теряя всякое самообладание. — Предположим, мы оставим как есть, и я не ошибся. Ситуация накалится, и всех магов без разбора будут казнить стражи Вечного. Каждый из стражей превратится в параноика! Каждый из них станет тем, чем был Тайерар, когда приехал к тебе!

«Откуда он знает? — задумалась женщина. — Хаген рассказал что ли в свое время?»

Сеорас тем временем не унимался.

— В Даэрдине не останется ни одного колдуна, а даже самых маленьких будут преследовать и убивать, чтобы не плодить заразу. Кровожадные властные тигры вроде Ас-Хаггардской империи или Те’Альдина, где магия не запрещена, а даже приветствуется, будут всегда на карте мира. Долго ли простоит Даэрдин не захваченным, если здесь не останется никого, способного дать отпор вражескому чародейству? Или ты не помнишь, как мы, маги, оказались незаменимы против парталанских шаманов в недавнем вторжении?

Данан посмотрела на Сеораса с сомнением и прошла к кровати магистра. Села, вцепившись руками в матрац по обе стороны от бедер. Её плечи задрались, сведенные напряжением кулаки побелели в суставах. Она все еще думала и сомневалась, распознал Сеорас. Он встал у стола, прислонившись бедрами, и посмотрел на женщину.

— Данан. Я ведь не просто так стал лордом-магистром. Я кое-что знаю о магии. Я могу дать руку на отсечение, что состояние барьера, отделяющего физический мир от хаоса за Разломом, изменилось. Я не знаю кто и зачем открыл первый проход между мирами, но я точно знаю: если оставляешь дверь открытой, следует быть готовым принимать нежданных гостей.

Данан подняла на наставника испытующий взгляд. Он отдает себе отчет в том, о чем её просит? Да, похоже, отдает. Данан расставила ноги шире, уперлась локтями в колени и свесила голову.

— Если, — приглушенно произнесла женщина, не глядя на собеседника, и облизнулась. — Если у меня не получится или если я не успею…

— Укроешься в Те’Альдине.

Фраза прозвучала до того дико, что Данан вскинула голову. Делать это прямо из текущей позиции оказалось не лучшей затеей: в шее что-то неприятно хрустнуло. Данан заставила себя распрямится и потерла под затылком.

— Где, простите?

— Ты расслышала.

— Мне кажется, вы немного переоцениваете вес звания командора Смотрителей Пустоты.

— Я бы так не сказал, — произнес мужской голос, и чародейка с запозданием поняла, что ответил не Сеорас. Она обернулась в сторону, откуда донесся звук: из подсобной комнаты, где хранились личные вещи магистра, вышел мужчина. И Данан не смогла не признать нового постояльца Цитадели Тайн.

— Он… — Данан ткнула в Рангзиба пальцем, — все слышал?

— Он, — Сеорас сделал Рангзибу подзывающий жест, — еще одна причина, по которой я хотел с тобой встретиться.

Рангзиб прошел за стол и расположился за ним с комфортом, как если бы был хозяином помещения.

— Увези его отсюда, Данан.

Не «Я прошу тебя» или «Пожалуйста». Просто «Сделай это».

— Подробности не помешают, — сказала Данан, переведя взгляд на Рангзиба.

— Да ты глянь на него! — обратился Сеорас. — Он явно не из простых. Хрустальный полумесяц — это наивысшая знать в Те’Альдине. Даже Хаген это видит, и только потому больше угрожает, чем действует. Потому что насилие в адрес парня вроде него, — Сеорас качнул головой в сторону иноземного колдуна, — может стоить всему Даэрдину проблем, за которые ни Диармайд, ни Хаген отвечать не захотят. Увези его, Данан. Скажи, что используешь право призыва.

Данан вытаращилась на наставника, как на безумца, и вскочила с кровати:

— То есть Хаген навредить ему боится, потому что он какая-то важная шишка, а я должна использовать право призыва и потом объяснятся перед Те’Альдином?! Вы хоть представляете, под каким ударом окажется Калагорн?! Извините, наставник, но нет! Смотрителей Даэрдина уже преследовал один король, второй такой опалы мне даром не нужно!

— Ну зачем так, — Сеорас повел головой. Не этой реакции он ожидал от Данан. Когда успела так прикипеть к Калагорну и ордену? — Все знают, что новый командор в Даэрдине не обращает рекрутов сразу и долго присматривается. Не надо сразу призывать Рангзиба в Смотрители. Пусть побудет под наблюдением. Потом скажешь, что он не подошел и отпустишь восвояси.

Данан побелела от подобной наглости:

— Вы что, думаете, я у себя в Калагорне шутки шучу с орденом?!

— Данан, пожалуйста! — взмолился Сеорас. — Пойми! Рангзиб точно не имеет отношения к происходящему в Цитадели, все началось гораздо раньше! Он… — Сеорас сделал движение головой, будто хотел оглянуться на Рангзиба и что-то спросить. Однако решил, что разрешения ему не нужны. — Рангзиб маг Призыва. Если ситуация с поглощенными ухудшится, он будет первым, кто попадет под подозрение Хагена и других стражей…

— Пф, можно подумать, сейчас я второй, — не стал молчать те’альдинец.

— … и тогда их не остановит его статус или происхождение. Увези его, Данан. — Сеорас не сбивался. — Ты можешь. А если все пойдет из рук вон плохо, то он увезет тебя.

— Чего?

— Он дал мне слово.

— Дал, — подтвердил Рангзиб.

— Если ситуация выйдет из-под контроля и королевского здравомыслия, и на магов вновь начнется охота, он увезет тебя в Те’Альдин. С твоими умениями и заслугами ты сможешь найти себе там место.

— Яйца Создателя, Сеорас!.. — не удержалась Данан, не став на сей раз исправляться. Сделала несколько шагов туда-сюда и снова размашисто плюхнулась на край кровати. Несколько раз ударила безобидный матрац ладонью. — Хаген ведь не идиот. Он догадается, что это не я вытащила Рангзиба из-под домашнего ареста. У вас будут проблемы, — заявила женщина, встретившись глазами с наставником.

— Будут. — Магистр даже не думал отпираться.

— Ладно, магические аномалии, тут я поняла вас. Но за него-то вы почему подставляетесь под удар?

— Не за него.

Брови Данан дернулись к переносице.

— Объясните.

— А что объяснять? Родители продолжаются в детях, Данан. Наставники в учениках. Из всей Цитадели Тайн у меня всего два прямых ученика. Ты и Гатис. Гатис не покинет Цитадель ни при каких условиях. Что до меня — я готов быть похороненным под этим стенами. Но я хочу знать, что если опале в Даэрдине подвергнуться все чародеи, то хоть что-то из моего наследия уцелеет.

Данан сложила руки лодочкой, обхватив вытянутыми пальцами нос и подтолкнув большими подбородок.

— Я буду надеяться, что все не так трагично, как вы живописуете, наставник, — сказала она, принимая решение. — Именно эта Цитадель сыграла важнейшую роль и в победе над архонтом, и в воцарении короля Диармайда. Нужно быть редким болваном, чтобы забыть об этом и дать Стражам Вечного добро убивать здесь всех магов подряд.

Сеорас нетерпеливо покачал головой. Он видел, что Данан колеблется, она почти уступила! Нельзя останавливаться.

— На убийство магов в южной Цитадели король не давал одобрения. И кого это остановило? Тайерара?

Вопрос бил в челюсть. Прямо, будто с размаха.

— Не отказывай мне, Данан. — Сеорас воспользовался замешательством женщины. — Чтобы уберечь хотя бы часть магов в Даэрдине, надо доказать их невиновность. А для этого надо хотя бы понять, какие цели преследуют поглощенные. Надо найти хвост, за который можно потянуть. И я предлагаю начать с порталов. Потому что все, что мы знаем о происходящем — что эти маги воздействуют на Разлом.

Командор повела головой, не веря тому, что собирается сказать.

— Сеорас, я не могу вам ничего обещ…

Лорд-магистр, воодушевленный, ухватился тут же за предложенное согласие.

— И не нужно, Данан! Просто начни. Где-то додумаешься ты, где-то подскажет он, — мужчина указал на Рангзиба. — Маги Призыва, ты же знаешь, теснее всех связаны с духами из-за Разлома, и больше всех смыслят в том, как он устроен! Да и потом, Тальвада, я уверен, тоже сможет чем-то помочь! Сколько тебе нужно провианта, чтобы добраться до нее? Прости, я мало знаком с подготовкой к походам, но только скажи — все подготовят к вашему выходу к утру…

— Кто сказал, — медленно произнесла чародейка, таращась на Сеораса, — что я пойду к Тальваде? — Она поднялась, и мужчины увидели, что сейчас Данан готова к любому повороту событий. По крайней мере, ее правая рука была заведена так, чтобы при первом же неверном шорохе рубануть наотмашь духовным клинком.

Рангзиб вздернул бровь и усмехнулся: а момент-то исторический! Когда еще доведется побыть одновременно в компании сразу двух рыцарей-чародеев? Даже у них в Те’Альдине таких днем с огнем не сыскать. Ну, почти.

Сеорас в примиряющем жесте поднял руки ладонями вперед. Он имел вид человека, который только что осознал допущенную ошибку. Он попытался выкрутиться.

— Я подумал, что это естественный маршрут, если речь идет об изучении порталов. Все-таки последние порталы в Аэриде были уничтожены во времена Эгнир, а она, как известно эльфийка.

— Озерная эльфийка Лейфенделя, а не высокая из Ирэтвендиля. — Сеорас явно что-то не договаривал, и Данан заставила себя сосредоточиться на любой возможной опасности. — Что вам известно о Тальваде? Почему я должна идти именно туда? — Командор не постеснялась и призвала магический клинок, держа пока лезвием вниз.

Осознав, что прокололся бесповоротно, Сеорас опустил руки и мотнул головой: он не хотел.

— Что у Тальвады сохранился последний из существующих порталов. Я подумал, раз мы говорим о проходах за Разлом, она может что-то знать.

Чародейка воззрилась на магистра со скепсисом, между тем, как Рангзиб вытаращился на Сеораса с суверенным ужасом:

— ПОРТАЛ?! НАСТОЯЩИЙ?! СЕРЬЕЗНО?! — Но его проигнорировали.

— Я никогда не говорила вам, что у Тальвады есть портал. Так откуда?! — Командор вышла из себя. Перспектива подвести под нож Тальваду была явно последней, которой Данан хотела бы придерживаться.

Черное облако вспыхнуло вокруг и без того темного духовного клинка. Данан не сводила с магистра взгляд и даже не моргала.

— Магистр?

Сеорас отвернул лицо и сокрушенно выдохнул:

— Король проболтался пару лет назад.

Данан качнулась, теряя ощущение реальности. Король? Диармайд? Разболтал такую вещь?!

Женщина шлепнулась на уже трижды смятый край кровати, одновременно отзывая клинок рыцаря-чародея.

— Вы правы, лорд-магистр. Диармайд в достаточной степени болван, чтобы не помнить ничего из того добра и помощи, что встретились ему на пути. Хаген может учинить что угодно, а Дей даже не почешется. Клятый идиот! Дальше Редгара вообще жизни так и не увидел. Хорошо, — женщина вскочила. — Я заберу его, — указала на Рангзиба. — Но у меня будет большая ответная просьба.

— Конеч… — начал Сеорас, однако чароедйка уже подошла к те’альдинцу.

— В первую очередь к тебе. Когда мы в следующий раз окажемся в обществе короля, поцелуй меня при нем, ладно? Так, — Данан затрясла рукой, растопырив пальцы. Видимо, чтобы обозначить уровень страстности, с каким это придется делать. — Будто… будто ты готов взять меня прямо на королевском столе. Можешь даже полапать где-нибудь, я разрешаю.

Рангзиб открыто засмеялся.

— Я так полагаю, короля это страшно взбесит?

— О-о-о! — состроив рожу, предвкусила бешенство Диармайда Данан. — Ты даже не представляешь, как! И было бы здорово, — тут же обернулась чародейка, — чтобы горе и досада короля были так велики, что он взобрался бы на самый верх этой цитадели, случайно бросился вниз и разбился насмерть! Но это, конечно, если удастся все выдать за несчастный случай, — зло выпалила женщина, глядя на магистра.

Рангзиб тихонечко присвистнул и переглянулся с Сеорасом: во дела!

— Я сама подберу провианта, сколько нужно, — произнесла чародейка, выбросив первый ком ярости. — От вас, лорд-магистр, потребуется два полных секретера с зельями для меня и для него, — кивком указала на Рангзиба. — И еще несколько восстанавливающих склянок для Хольфстенна, — Данан начала загибать пальцы, чтобы никого не забыть, — Рендела, Анси и Тайерара.

— Тайерара? — изумился Сеорас. — Ты возьмешь его с собой?

— Разумеется.

— Но он Страж Вечного. И весьма убежденный против магов.

— Да, — не стала спорить чародейка. Она подошла к Сеорасу вплотную и коварно улыбнулась. — А еще он старший товарищ короля. Короля, который настолько не в состоянии выковырять себя из прошлого, что раз за разом делает глупости в настоящем и совсем не забоится о будущем. Так давайте напомним ему, что так нельзя.

— Данан? — переспросил Сеорас, уже сожалея, что сдал несчастного Диармайда.

— Не затягивайте, лорд-магистр, — посоветовала командор. — Мы выходим утром. — И оставила мужчин одних.

Рангзиб, опираясь на посох, поднялся и посмотрел на дверь с долей недоверия.

— А мне, — он указал пальцем на выход, — точно безопасно с ней ехать? А то она тут столько всего наговорила…

Сеорас тоже смотрел чародейке вслед и хмурился:

— А она ли?

Утром король ворвался в столовую, где раньше положенного завтрака собрались все отбывающие. Данан нарочно попросила Сеораса обустроить все так, чтобы кроме короля и них здесь никого не было.

Дей не здоровался и не желал приятного аппетита — он сразу вперился в Данан недовольным взглядом и потребовал ответа:

— Что значит, вы уходите?

— Мы уходим? — тут же обернулся Тайерар. Он был единственным, кому не сказали о причинах столь раннего подъема.

— Уходим, — ответив сразу обоим, Данан сделала глоток теплого молока.

— Ты из ума выжила? — Дей не поверил своим ушам. — Мы нужды здесь!

— Для чего? Разглагольствовать о магах и стражах и не делать ничего конкретного? — уточнила Данан с надменным выражением на лице.

«Не ведись, мальчик, ну, — подумал Хольфстенн. — Ну хоть раз будь умней!»

С первой же интонации чародейки стало ясно, что она затеяла для короля хорошую взбучку, и спасти его сейчас могло только равнодушие.

Однако Дей тут же озлился и насупился:

— Что значит, ничего конкретного не делаем, Данан? Что вообще мы можем сделать, пока ничего непонятно?

— Разобраться в этом, — констатируя очевидное, рекомендовала командор.

— Очень смешно, — выплюнул Дей. В столовую, наконец, подоспели Эдорта и Борво. — Если такая умная, так давай, разбирайся! А не улепетывай отсюда, сверкая пятками, будто у тебя есть какие-то важные дела!

Данан оглянулась, обводя взглядом отряд.

— Идем.

Все поднялись, как один, кроме Тайерара.

— А-м-м, командор, — сказал Тай, — я все же думаю, тут я был бы полезнее, чем где-то еще. В конце концов, сразу после уничтожения южной Цитадели Тайн я с самого начала планировал быть здесь, так что спасибо за вс…

— А я думаю иначе, — как ни в чем не бывало отозвалась чародейка. — Здесь тебе делать нечего. Мы уходим. — Она строго посмотрела на капитана.

— Это решать не тебе, Данан, — жестко надавил Диармайд.

— Мне.

Диармайд, теряя терпение, направился к чародейке.

— Я не знаю, что взбрело тебе на ум, но ни Тайерар, ни ты никуда не едете. Я не могу приказывать тебе, Хольфстенн, но остальным…

— Ты тоже не можешь приказывать. — Данан не то, что не дрогнула — она встала вплотную к королю и уставилась в лицо. Диармайд проигнорировал слова женщины и с нажимом произнес:

— Ты и твои люди должны быть здесь, Дан. В Цитадели творится что-то опасное! Смотрители Пустоты не подвержены поглощению, даже маги! Ты должна приказать самым лучшим из своих людей прибыть сюда и помочь Хагену и Сеорасу обеспечить порядок в Цитадели!

— Разве?

— Иначе ее постигнет та же участь, что и южную! И Тайерар как никто может поделиться опытом, к чему стоит готовиться!

— Если его опыт столь бесценен, то отчего же ты, Дей, отвез Тайерара ко мне вместо того, чтобы сразу направить сюда?

— Какая сейчас разница?! Это было два месяца назад!

— Если кто-то спросит меня, — подал голос Тайерар, но его тут же перебили.

— Не спросит, — со знанием дела поделился Стенн.

— А сейчас, — продолжал Дей, — все опытные смотрители Пустоты должны быть или здесь, или патрулировать особо опасные места, вроде твоего берега или руин южной Цитадели — словом все, где могут быть обнаружены проблемы!

— Прости, — Данан качнула головой так, чтобы было понятно: она не объясняется, она спорит. — Смотрители Пустоты делают то, что приказывает их командор. Приказы короля в Калагорне слышно плохо.

— Мы не в Калагорне сейчас!

— Ну а мы, — Данан раскинула руки, — смотрители Пустоты. Даже здесь.

— Я — нет, — заметил Тайерар.

«Коротышка и я — тоже. Но благоразумно молчим, — подумал Рангзиб, косясь на Тайерара с опасением за его судьбу. — Молодо-ой да глупый»

Хольфстенн на этих словах уронил руку в лоб: Какой. Очевидный. Ход. Самая прямо вырубленная провокация, какую он видел за последние годы. И капитанчик повелся на нее, как дите.

Данан обернулась к Таю с воистину кровожадной улыбкой:

— Я легко это исправлю, — почти пропела командор, вперив взгляд в капитана. Тот почувствовал, как у него похолодело промеж лопаток.

— НЕ СМЕЙ! — тут же вскинулся Диармайд.

— Сим я оглашаю и использую свое право призы… — Данан не закончила: король подлетел и, развернув ее на себя, зажал женщине рот ладонью.

— НЕ СМЕЙ! ДАНАН, ПОЖАЛУЙСТА! Не смей ставить его жизнь под удар по собственной прихоти! Он не должен проходить посвящение! Не должен быть смотрителем! Он не нужен тебе!

Хольфстенн испытал желание зажать уши руками.

— Боги, он знает ее дольше, чем я, но так ни черта и не понял. Вот тупица, — пробормотал гном в сердцах.

Рангзиб от этих слов уперся лбом в большой сизый камень, служивший навершием его посоху, чтобы никто не видел, как он беззвучно трясется от смеха.

Чародейка отодвинула руку короля с губ. Выражение лица сменилось с хищного на коварное:

— Но нужен тебе. Вот мы и выяснили, что всему виной твое нежелание просто снова уступить мне часть своего прошлого, верно?

Диармайд скрипнул зубами.

— Не понимаю, о чем ты.

— Не понимаешь, Диармайд? — Голос Данан звучал так, что только глухой не услышал бы, сколько злобы сочится сквозь звенящие ноты. — Когда-то Редгар Тысячи Битв души в тебе не чаял. Пока не появилась я, помнишь? — Спросила Данан, намеренно надавив на больную мозоль короля. — Я отняла у тебя любовь наставника, когда примкнула к ордену. Я отняла у тебя командорство, когда заставила стать королем. Я отняла у тебя орден, изгнав из Смотрителей на правах командора. Я отняла у тебя любовь, отказав и в законной, и во внебрачной связи и публично спутавшись с невесть откуда взявшимся эльфом. О, Вечный, я предпочла самому королю Диармайду бездомного бродягу! — Данан расхохоталась. — И сейчас я отниму у тебя старшего товарища по ордену Стражей Вечного, Диармайд. Знаешь, почему? Потому что все, что оказывается в Калагорне, становится моим! Моим, Дей! Калагорн, как и орден, что его занимает, не принадлежит королю!

— Но Тайерар не принадле… — Дей осекся сам, понимая, что за реплика последует ему в контраргумент. Проклятье! Она держала его на лезвии, шантажируя призывом к смотрителям Пустоты Тайерара, и Дей ничего не мог этому противопоставить. Он выглядел, как нагадившая собака, которая не понимает, за что ее выхлестали. — Зачем ты говоришь это все?! — набросился он на чародейку. — Чего ты хочешь?!

— Чтобы ты был королем, — прошептала Данан мужчине в лицо. — Но, наверное, я прошу слишком многого от человека вроде тебя.

— Следи за словами, Данан Таламрин! — вызверился король. Однако Данан было уже не остановить. Она дрожала от бешенства и обиды на человека, к которому столько лет старалась относиться хорошо. Хотя бы в память об их общем прошлом.

— Айонас Диенар, — снизив голос до шепота, принялась перечислять Данан. — Альфстанна Стабальт. Два моих брата, Ллейд и Гессим Таламрин, август Вектимар — почти весь Королевский Секвент бился за Галлор, чтобы усадить твою задницу на трон! Хольфстенн и Жал, которого ты так ненавидишь, помогли тебе избавиться от узурпатора, когда ты опоздал даже вызвать его на поединок. И командор Тальвада, которая не имела к Даэрдину вообще никакого отношения, рискнула всем. Она помогла тебе за считанные минуты преодолеть путь от Ирэтвендиля до Галлора, зная, что если станет известно, как она это сделала, то недолго будет еще носить голову на плечах! Потому что по мнению любого из королей она не могла прятать прямо под крепостью магический портал без какого-либо умысла! Что если она станет второй Эгнир? И тем не менее, Тальвада сознательно встала под удар, чтобы помочь тебе в решающий миг. И ради чего? — спросила Данан совсем тихо.

Диармайд стоял, злющий, раскрасневшийся, и чудом удерживающийся от того, чтобы не врезать чародейке кулаком по лицу.

— Как ты мог разболтать кому-то, что у Тальвады есть портал? Как тебе хватило совести подставить тех, кто помог тебе, Дей? — обессиленно спросила женщина. Затем осмотрела отряд, кивком указала на дверь. Она пошла первой, и только в дверях чародейку настиг голос короля, который никак не мог понять, почему какая-то там Тальвада дороже Данан, чем он! Он! Он, с которым у нее такое давнее знакомство, такое долгое совместное прошлое…

— ТЕБЕ СЛЕДУЕТ ГОВОРИТЬ: «ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО!» — выкрикнул государь.

Данан не замерла и не оглянулась. Очевидно, что после ссоры с королем и освобождения Рангзиба, ей не видать помощи от Цитадели с делами на берегу. Но она как-нибудь справится, твердо решила женщина. В Калагорне остались Родрик, Ултала и Унре — они уберегут его до возвращения командора от любой беды. В конце концов, как она, Данан, могла сомневаться в крепости, которую сама отстраивала, и в людях, которых сама выбирала?

Дей смотрел, как вслед за чародейкой выходят Рендел, Анси, Рангзиб. Последним, хлопнув Диармайда по спине, вышел Стенн. А где же…?

Дей оглянулся и мотнул головой:

— Иди.

— Ваше величество?

— ИДИ! — рявкнул он на Тайерара, сам не зная зачем.

Он не хотел его видеть. Может, потому что еще в столице понял, что Тай уже поддался чарам Данан, не имеющим ничего общего с магией. Этой ее беспощадной «харизме»! А может, потому что прямо сейчас Тай был наглядным напоминанием, чем именно Данан шантажировала его. Не дай… Не дай Вечный, она в самом деле опуститься до того, чтобы претворить угрозы в жизнь и заставить Тайерара выпить из ритуального кубка посвящения. Конечно, он тут король, но…

Дей вздохнул.

Но когда-то он был смотрителем Пустоты. И на его памяти Редгару Тысяча Битв никто и никогда не отказывал, если Ред требовал любого рекрута. При всем желании, Дей вообще не мог вспомнить, когда командорам отказывали в праве Призыва. Потому что так или иначе, след от Пагубы — не первой, так второй, не второй, так третьей — за прошедшие века отпечатался в каждом королевстве Аэриды.

Тайерар, не понимая, что происходит, последовал за Данан, размышляя только над одним: а что, если она и в самом деле использует право, дарованное каждому командору? Сможет ли он сбежать? Сможет ли он избежать?

Тайерар нагнал остальных за несколько шагов. Долгое время шел молча, в упор глядя на женскую спину впереди. Затем пристроился справа от Хольфстенна и пробормотал:

— Я думал, они друзья.

— Были, — отмахнулся Стенн, будет не произошло ничего из ряда вон выходящего. — Но никто не дружит с нытиками.

В тот же момент Рангзиб, поравнявшийся с командором спереди, прочистил горло, приосанился и громко спросил:

— Эм… а я не понял, в какой именно момент я должен был тебя поцеловать?

— Командор?! — тут же воскликнули Анси и Рендел.

Хольфстенн, грузно шлепнув себя по груди, расхохотался.

Фирин метался во сне. Покрытый испариной, колдун мучился, дергался, вставал на лопатки и бессвязно пытался кого-то прогнать. С кем-то — поспорить. Не в силах при этом сказать вслух что-то внятное, он только распугивал все живое. Даже крысы в почти заброшенном форте попрятались по углам.

За дверью спальни единственный слуга и мужчина, который выполнял все поручения Фирина, смотрели друг на друга, не в силах решить, кто из них пойдет будить господина-мага. Слуга шептал, что его дело — готовить и убирать одну комнату. Поверенный настаивал, что он решает поручения господина снаружи форта, а все, что внутри — его не касается.

Проспорив добрую четверть часа, они вздрогнули одномоментно, когда дверь комнаты отворилась. Фирин, бледный, испуганный, подскочил с кровати, вырвавшись из оков кошмара. Увидев двоих, он сосредоточил взгляд на мужчине, одетом в воинское.

— Зайди, — велел колдун.

Фирин не оглянулся проверить, заходит ли за ним верный пес. Околдованный Дланью Безликого, бедолага наверняка делал все, что приказывали. Фирин плелся, едва переставляя ноги. Эльф не беспокоился, что его увидели в таком состоянии: любому из них он может заткнуть рот магией. Быстро и без проблем. А пока колдун ощупывал себя руками, и под каждым прикосновением оставалась маленькая зеленая или бледно-оранжевая печать.

— Говори, — приказал маг воину и упал в высокое деревянное кресло возле окна.

— Мы смогли подобраться к сокровищнице, — оповестил мужчина, не размениваясь на приветствия. Голос его звучал сухо и обезличено. — Под видом караульных и прислуги, наши ребята подобрались к реликварию короля Ирэтвендиля. Однако проникнуть внутрь не получится никак. Даже если командора Тальваду убьют, войти в сокровищницу не выйдет. Без угрозы со стороны смотрителей Пустоты король отзовет оттуда охрану. Но магическую защиту нам не пройти.

— Магическую? — кое-как переспросил Фирин.

— Да, там еще что-то. Словно какой-то артефакт внутри хранилища стережет его от проникновения. У нас нет подходящих магов, чтобы справиться.

Фирин поднял на вестника тяжелый взгляд. Собственные печати исцеления и восстановления едва помогали. Колдун с трудом фокусировался на том, что ему говорят.

— Хочешь сказать, у меня нет шансов получить Капкан Хранителя?!

Мужчина продолжил докладывать.

— Я подумал, что мы можем добиться того, чтобы его перепрятали из сокровищницы. И когда его будут переносить, мы проследим. Уверен, Капкан перепрячут поближе к королю, а он не колдун, в его спальне нет посторонних защищающих чар. Мы сможем украсть.

— Давай детали. — Услышав главное — что камень можно стащить — Фирин немного расслабился. Откинулся на спинку. Голова, несмотря на исцеляющие заклятия, нещадно болела. Это означает, причина его недуга тоже была магической. Она терзала его кошмарами и раз за разом на уверения Фирина, что он всего лишь хочет быть с возлюбленной, изводила вопросом:

«И чем ты готов заплатить?»

— Капкан Хранителя — реликвия правящего рода и символизирует власть короля. Раз за разом ее пытались украсть смотрители Пустоты, и Тальвада прикрывалась тем, что камень спасал ее подчиненных от голоса архонта. Но если мы совершим покушение на жизнь короля от лица смотрителей, он поймет, что все слова Тальвады — ложь. И все, что ей надо — трон. Мало ли честолюбия у той, кто сегодня является единственным полноценным ветераном сразу двух Пагуб?

Фирин воззрился на вестника исподлобья.

— Думаешь, поможет?

— Поможет, господин. Король подозрителен, он не доверяет даже сыновьям. А раз он не может верить им, как может верить кому-то еще? Вдруг кто-нибудь во дворце возжелает помочь командору Тальваде? Что тогда? Что если она получит Капкан, и ее при этом поддержат? Поверьте, король непременно задумает перепрятать реликвию.

Фирин сделал вдох полной грудью, спокойно выдохнул и изрек:

— Хорошо. Перед отправкой приди ко мне, я поставлю тебе особую печать. По ней я смогу отследить, когда начнется битва, и прийти на помощь.

— Да, господин.

— Когда с Капканом все будет готово, скажи мне.

— Слушаюсь, господин.

— О других артефактах есть новости? Медаль Крови? Фиал Бурь? Хоть что-нибудь?

Поверенный отрицательно помотал головой. Хвала Таренгару, подумал эльф. Сейчас он меньше всего хотел поддерживать еще какую-то беседу и спросил, дабы не упустить что-нибудь важное, если оно вдруг случилось. Однако, не получив новостей, вздохнул с облегчением.

Маг сделал выпроваживающий жест. Поверенный кивнул, его взгляд снова опустел, и мужчина вышел.

Фирин закачался взад-вперед, маясь от ломоты во всем теле. О, великие небесные силы, да что с ним? Разве он не должен был стать безоговорочным хозяином смотрителей Пустоты по всему миру? Разве он зря тогда уволок с собой склянку с кровью поверженного архонта?

Колдун кое-как поднялся и принялся ходить из угла в угол, все еще шатаясь и заплетаясь в ногах. Чтобы не упасть, он хватался за косяки, поверхность стола и камин, углы кровати и столпы, к которым крепился балдахин. Однако упорно двигался. Если он сейчас ляжет или сядет, он уснет. И непроглядный кошмар настигнет снова.

Почему? Почему он не смог взять под контроль всех смотрителей, хотя теперь, казалось бы, обладал достаточной для этого силой? Почему приходилось урывками наведываться в Ирэтвендиль, коротко и быстро, чтобы поработить разум только одного или двух? Почему он должен так рисковать, опасаясь, как бы чары подчинения, исходящие от посоха вокруг его собственного форта, не рассеялись, и головорезы не вышли из-под контроля? Где реальная сила, ради которой он не пощадил себя?!

«Что я готов отдать взамен? — злобно усмехнулся маг. — А разве не видно, что я отдал самого себя на поругание скверне?!»

Смотрители Пустоты с самого знакомства Фирина с ними не поддавались никакому влиянию. С Данан сразу не задалось, и эльф списал это на то, что девчонка — рыцарь-чародей. Волю таких не переломишь чарами. Но что же Дей, Борво, Тальвада, Йорсон и прочие… Никто из смотрителей не поддавался силе Длани Безликого, и Фирин потратил немало времени, чтобы понять почему.

Ответа могло быть два, и оба они взаимосвязаны. Или дело в Пустоте, что препятствует любым воздействиям на разум, кроме зова Темных архонтов, или — непосредственно в нем.

В любом из двух случаев, Фирин уже должен был получить возможность контролировать смотрителей и даже исчадий! Разве он не знает, насколько гибка может быть магия?! Разве он не может обратить в ней все так, как ему нужно? У него есть Длань Безликого, уникальный подчиняющий посох. Если соединить его с силой архонта, владеющего умами смотрителей, то получится подчинить и их! Всех разом!

Впрочем, ему-то надо подчинить разум всего одного — командора Тальвады.

Ради этого он, Фирин, бросил остальных, как только архонт пал. Ради этого украл склянку отвратительной крови древнего монстра. Ради этого он не дал себе и мгновения перевести дух после битвы, хотя ноги едва ли держали его. Он сразу телепортировался в Кадфаэль и поглотил оскверненную кровь, надеясь, что вместе с ней поглощает и часть силы почившего архонта. Силы в Доме Иллюзий. Иллюзий! Архонт мог внушить любому смотрителю что угодно, заставив верить, как себе! Та же хваленная Данан затащила их в Руамард, просто повинуясь голосу монстра у себя в башке! И он, Фирин, должен был теперь уметь так же! Он ведь потратил столько времени на разномастные ритуалы, чтобы слиться с сущностью Темного…

— Так почему?! — Фирин взвыл, сотрясая форт.

Почему он измучен и изъеден тьмой, которой не был предназначен, а так и не получил взамен могущества достаточного, чтобы вернуть Эгнир?

Вернуть Эгнир… — устало повторил Фирин. Это все, чего он хотел. Раньше, конечно, большего, но сейчас стоило смотреть правда в глаза. Скорее всего его хватит только на то, чтобы вернуть ее. Что ж, уже неплохо: любой, кто любит по-настоящему, хочет, чтобы его возлюбленный жил и был счастлив. Это так естественно…

Увы, пока ничего не выходит.

Исчадия и смотрители не слышат его и не повинуются ему. Все, чего он достиг — жалкие крохи контроля.

Этого мало.

Этого не хватит.

— ЭТОГО НЕ ХВАТИТ! — почти слезно вытолкнул в воздух Фирин. Ему нужно больше. Намного больше, чтобы Эгнир могла вернуться.

Ему нужно, чтобы Тальвада отдала ему то, что прячет. Живая или мертвая — без разницы!

Ему нужно, чтобы высокие эльфы заплатили за смерть Эгнир так же, как заплатили темные и озерные.

Ему нужно, чтобы его голос слышали и слушали.

А вместо этого он сам, мечась в кошмарах, от раза к разу все чаще слышит голос, которому хочет повиноваться.

И самое страшное, что этот голос — женский.