Как белки в колесе

Глава 9

Перекрашенный и даже с прапором Анохиных мобиль перегнали к школе в воскресенье с утра. Посыльный из привратницкой прибежал сообщить мне о подарке боярина.

— Так уж и подарок, — привычно ворчал Фалулей, намекая, что сам лично этот мобиль у Деляновых умыкнул.

— Эх, покатаемся, — похлопал я машину по капоту.

— По нечищеным дорогам, — добавил Кирилл, вспомнив, что всю ночь был снегопад и снегоуборщики не успели разгрести улицы столицы.

Собственно, ехать на авто нам особо было некуда. Что-то заказать или купить я мог через портал в своём поместье. Тайна борделя раскрыта. Деляновы попрятались, и где искать язычников мы не знали. Да боярин и сам с ними разберётся. Не стоит мелькать и переходить дорогу бравым ближникам Сабурова. К тому же все шевеления и массовые праздники у язычников начнутся не раньше весны.

— Пойдём с Павлом поговорим, — предложил я, оценив заснеженную площадку вокруг мобиля. — Поездки куда-либо отменяются.

У рода Телепневых-Оболенских имелся завод по выпуску сантехнических устройств: краны, всевозможные душевые и водные насосы. В основе всех этих вещиц лежали стандартные накопители магии в виде стеклянных шариков. По этой причине мы недолго гадали, кому продемонстрировать свою пластинку из малахита, которая превращала в правильную сферу любой материал. Правда, как делаются те шарики для накопителей, так и не смогли выяснить, но точно знали, что не могли в них использовать плетение из другого мира.

На Павла наша малахитовая пластинка произвела неизгладимое впечатление.

— Это как? Как так? — крутил он её со всех сторон, разглядывая то снизу, то сверху.

— Анохинский какой-то родовой секрет, — небрежно отмахнулся Фалулей. — Хочет запатентовать, вот и ищет, кому это будет интересно.

— Нам будут, будет, — рьяно заверил Павел. — Никак не пойму принцип.

— Да мы тоже не понимали, пока не стали изучать соответствующий раздел по амулетному мастерству, — заливал Фалулей. — Кстати, вы как те шарики из стекла делаете?

— Известно как. Вначале мастера обтачивают на станках болванку-заготовку, затем уже в машинке придают форму и доводят всё шлифовкой.

— Грубая сила мышц и механизмов, — многозначительно покивал я головой.

Процесс получения заготовок для накопителей был долгим и непростым. Прежде всего требовалось само стекло. Причём качеством как для линз, без вкрапления воздушных пузырьков и прочих дефектов. Это стекло также производили на заводе Телепневых-Оболенских. При обработке стекла почти половина заготовок накопителей уходила в брак. Несмотря на станки и квалификацию мастеров, случались и трещины, и несовпадение размеров, или партия стекла попадалась низкого качества.

Оказывается, размер шарика-накопителя не сильно влияет на содержащуюся в нем магию. Но те же краны, смесители и прочие элементы штамповались на заводе определённых размеров и были очень зависимы от диаметров шаров.

Можете представить реакцию Павла, когда мы ему показали сантиметровой толщины пластинку, на которую всего лишь требовалось положить исходный объект, чуть поддать магии и практически сразу получить идеальную заготовку под накопитель.

— Патент и обязательно договор о неразглашении, — потребовал Телепнев-Оболенский, объяснив, что с таким усовершенствованием себестоимость продукции упадёт, прибыль повысится и нужно сделать так, чтобы об этом не прознали конкуренты.

С этим было всё понятно, но на моменте получения прибыли случился затык. Нам хотелось для себя денег отжать, только рассчитать и проследить, что нам выплатили сколько положено, было непросто. Выводить стоимость нашего гонорара взялся Фалулей. Продать он решил пять подобных пластинок. Их, по идее, должно хватить на два года работы. И маг желал получить двенадцать тысяч.

— Любомир Игоревич, вы же понимаете, что не я это решаю, — не стал с ходу принимать предложение Павел. — У вас и патента-то ещё нет.

— Согласен, — не стал спорить друг. — Ты пока с роднёй поговори, обсуди. Пластиночку мы припрячем, чтобы до получения свидетельства ею никто не заинтересовывался.

— Фалулей, а почему двенадцать тысяч? — решил узнать Кирилл, когда Павел ушёл.

— На три хорошо делится.

— А… — невольно почесал Кирилл затылок, удивляясь такой странной системе подсчёта.

— Нужно ещё что-то «изобрести», — предложил я. — Иначе получается, что только в роду Анохиных были интересные секреты. Попробуем на основе этой схемы создать другую, ту, что шарик пополам резала. И выдадим как совместное творчество.

— Добавить линий на вторую пластинку не вопрос. Только скажи мне, для чего понадобятся подобные преобразования? — уточнил Фалулей. — Оно же в моём водном амулете использовалось.

— Подойдёт для любого предмета, где нужно «открыть-закрыть», — ответил я. — И если не годится водная магия твоего мира, то нужно изобрести симбиоз.

— Для чего? — встрял Кирилл. — Это не будет востребовано. Возьми к примеру, завод Телепневых-Оболенских. Там налажен процесс, люди привыкли покупать определённую продукцию, к которой имеются готовые раковины и прочая сантехника. Другая форма амулетов воды не нужна.

— Малыш прав, изобретать нужно что-то такое, чего нет в этом мире.

— Телефоны, — тут же внёс я предложение и стал пояснять принцип работы. — Основа уже существует. Местные передают послания и даже деньги через амулеты связи. Нам нужно это как-то доработать. Фалулей, что у вас было вместо телефонов?

— У нас много чего использовалось, и здесь оно… В общем, не стоит показывать. По крайней мере сейчас. Мы же обычные наследники несильно значимых родов. Позже, лет через десять, а то и двадцать, попробую внедрить. На данный момент мне нравится принцип того, что использовалось в вашем технологическом мире.

Сразу заняться изобретением телефона не получилось. Следующую неделю мы делали заявку на патент. Чтобы Высоцкие и Бобровские не претендовали на прибыль, пришлось всё оформлять на меня. Дорожка в патентную комиссию уже была проторена, но всё равно времени потратили прилично. Только ближе к субботе смогли выбраться в библиотеку и поковыряться в учебниках. Кирилл искал что-нибудь по звуковым амулетам. Фалулей потрошил стеллажи с книгами по малым амулетам связи. Я же просматривал фолианты безо всякой системы, надеясь, что меня осенит по ходу дела.

Что-то для себя отобрали и даже принесли приличную стопку книг к себе. Только почитать сразу не получилось. Журавлёва заявилась в гости сразу после ужина в субботу. Вернее, она попросила разрешения прийти на чай ещё за обедом и хитро так подмигнула.

— На чай, на чай, — метался Фалулей между гостиной и своей комнатой, попутно меняя постельное бельё на свежее, сдувая магией пыль из углов и требуя от меня принести из дома пирогов или другой закуски.

Как потом оказалось, хитрое подмигивание Татьяны никак не было связано с тем, что навоображал себе Фалулей. Девушка по какой-то причине сменила школьную форму и заявилась к нам в роскошном красном сарафане и в белой блузе с широкими рукавами. Ворот и манжеты этой блузы украшала вышивка красными и золотыми нитями.

— Вот, похвастаться пришла, — покрутилась Журавлёва. — Сама вышивала.

— Э… м-м-м… — не нашёлся Фалулей с ответом, явно разочаровавшись в причине визита. Честно говоря, задрапированные в «национальные» наряды телеса Татьяны стали выглядеть ещё более хм… обильными.

— Традиционно и патриотично, — подал я голос, не найдя других подходящих слов.

— Это вы сами всё вышивали? — вежливо поинтересовался Кирилл.

— Ага. Попробуй в меня… ну, хотя бы стулом кинуть, — засияла радостной улыбкой Татьяна.

— Э… м-м-м… — в очередной раз произнёс нечто невнятное Фалулей.

— Стулом? — задал Кирилл вопрос и подошёл к девушке ближе.

Я даже решил, что он всё же будет стульями кидаться. Как оказалось, Кирилла заинтересовало нечто другое.

— Это же защитные рисунки? — попробовал он поковырять вышивку.

— Точно, из древнего наследия. Ох и намучилась я, пока одну рубаху вышила! Но преподавательница рекомендовала всё нижнее бельё таким образом украсить, — без стеснения сообщила Журавлёва.

— Как интересно, — продолжал разглядывать Кирилл. — Можно мне зарисовать?

— Конечно, — не стала возражать Татьяна. — Где у вас чай? Пока буду пить, рисуй себе на здоровье.

— А ты говорил, что они там бабской фигнёй занимаются, — попенял я Фалулею, когда Журавлёва ушла.

— Кто же знал, что девки защитные руны вышивают? — пожал плечами друг.

— Это руны замаскированы под узоры, — изучал рисунки Кирилл. — Смотрите, вот руна солнца, но к ней закорючка в виде листочка, и другого цвета.

— Надо же, срабатывает с такими дополнениями, — припомнил я эксперименты, когда мы по настоянию Журавлёвой всё же несколько раз кинули в неё стул.

Не могу сказать, что вышивка стопроцентно держала удар, но определённо защита была. С нашей, той, что на теле, не сравнить, конечно. Языческая защита пробивается тремя смертельными ударами. Хотя тоже не показатель. Помню, в первую студенческую пьянку мы так резвились, что умудрились набить шишек на полностью защищённых телах. Все дело в количестве ударов и контроле тела.

— Предполагаю, эти рукодельницы сами не в курсе того, что воспроизводят языческие узоры. Кто-то когда-то их так замаскировал, что теперь может опознать лишь знающий человек, — предположил Фалулей. — Сочетание красного и золотого цветов неслучайно. Видели, там некоторые элементы двумя нитями были вышиты?

— Между прочим, текст от нашего, что на теле, отличается, — заметил Кирилл.

— Оно и понятно, — кивнул я. — Мы же на основе магии крови активировали. Ты сам столько кричал, что эта магия под запретом. И тут оказывается, имеются промежуточные варианты. Не факт, что эти руны изначально были письменностью язычников. Они могли взять их из более древних источников и адаптировать под свои нужды. И похоже, что руны совсем не секрет для магов.

— Как интересно, — потёр ладони Фалулей. — Нужно изучить эту область. Если руны не имеют отношения к язычеству, то мы сможем использовать их в своих целях.

— Пойдемте в библиотеку, — потащил нас сразу Кирилл. — Я бы и на ту вышивку походил, раз уж это такой полезный навык.

Библиотека нас в этом плане разочаровала. Хорошо, мы сами не стали копаться на стеллажах, а поинтересовались у смотрителя. Мужчина подслеповато сощурился, окинул нас снисходительным взглядом и сообщил, что на некоторые предметы стоит ходить лично и не пропускать занятия с преподавателем. Фалулей был настойчив и вытряс более развёрнутый ответ. Оказывается, библиотека не является полным хранилищем книг по магии (оно и понятно). Если не принимать во внимание особые родовые секреты, то всё равно имеется много такого, что преподаватели и старшие наставники предпочитают держать на своих факультетах, не выставляя на всеобщее обозрение. Для ленивых студентов (смотритель на этой фразе сделал акцент) подобные знания остаются недоступными.

— Всё понятно, — Фалулей подвёл итог посещения библиотеки. — Не думаю, что в тот клуб по вышивке приходят парни. Секретом это особым не является, но знания по рунам доступны в основном девицам.

— А мы пойдём в клуб? — поинтересовался Кирилл.

— Обязательно, — оскалился Фалулей довольной улыбкой. — Готовьте, что там нужно… нитки, иголки… в общем, ту бабскую хрень.

Мысленно я представил, как это будет выглядеть, и чуть не заржал. Сдержался только по той причине, что не хотел Кирилла смущать. Лично меня такими вещами не пронять. И возрастом я постарше, и опыт прошлой жизни помогает. О Фалулее вообще молчу. Его и раньше все эти «детские игры в песочнице» мало беспокоили. Так что слабым звеном в нашей команде был только Кирилл. Молодого парня могло смутить типично девичье занятие и та самая пресловутая репутация среди парней.

Как потом оказалось, зря я переживал. За несколько лет общения с нашей командой характер и мировоззрение Кирилла кардинально поменялись. Ему и в голову не пришло, что факультатив вышивальщиц выглядит постыдным для молодых магов. Нашего друга больше волновал вопрос, где купить те предметы, что понадобятся на занятии. Свою одежду он никогда не чинил, носки с дырками на пальцах выбрасывал. Родовитый как-никак. Не нищенствовал при батюшке. А после мы с Фалулеем поправили благосостояние парня.

В общем, добывать принадлежности для вышивания поручили мне. Фалулей, правда, уточнил у Журавлёвой, нужны особенные нитки или сойдут любые нужного цвета. Татьяна от такого вопроса долго пребывала в ступоре. Никак не могла поверить, что мы дружно решили посетить девичий клуб. Даже предположила, что это такая тонкая шутка. Однако в субботу с утра мы втроём топтались под дверью Татьяны, ожидая, когда она выйдет и отведёт нас на занятие.

— О нас будут легенды слагать, — поделился Кирилл впечатлениями после посещения клуба.

— Анекдоты будут рассказывать, — поправил я его.

— Все пальцы исколол, — демонстрировал Кирилл нанесённый урон.

— Понятно, почему нитки в основном красные, — поведал я. — Это чтобы не видно было.

— А ещё никто не заподозрит, что здесь использовалась магия крови. — Фалулей задумчиво разглядывал корявую вышивку на своих трусах.

Когда он достал этот предмет гардероба, то потряс до глубины души прежде всего преподавательницу. Татьяна нас предупредила, что, кроме ниток и иголок, требуется принести готовое изделие, которое и будем украшать вышивкой.

— Самое ценное прикрою магией, — не моргнув глазом, Фалулей объяснил преподавательнице такой выбор объекта для вышивания.

Все пятнадцать девиц, присутствующие на занятии, дружно покраснели. А нечего было носами крутить, когда мы в класс зашли. Ещё и вопросики такие заковыристые задавали, мол, откуда такое рвение? И с чего вдруг традиционно мужские занятия нас перестали интересовать.

— Не перестали, — не обратил Фалулей внимания на эти подколки и начал раскладывать на столе нитки для вышивания.

Для него всё это было в новинку. Маг честно признался, что ни разу за свою долгую жизнь не занимался подобным рукоделием. Только мне доводилось ранее держать иголку в руках, но на качестве вышивки это не сказалось. Сами вышивки отличались техникой и видами. Для нас преподавательница кратко повторила, что в основе лежит техника золотого княжеского шитья. Пяльцы используются, но для большой площади. Манжеты и воротники вышиваются без этой приспособы.

Как раз в этот момент Фалулей и вытащил из сумки своё нижнее бельё, спросив, с пяльцами или без его вышивать? Дамочка замерла с открытым ртом, да и девицы разом забыли, что хотели сказать. Только Журавлёва хмыкнула и показала большой палец, одобряя предмет для украшательства.

Кирилл тем временем деловито подтащил к себе альбом и стал выспрашивать, какой из этих рисунков самый-самый, чтоб, значит, надёжно было и магии побольше. Нас больше всего заинтересовали именно узоры. То, что в их основе замаскированные руны, мы знали с самого начала, но отчего везде тексты разные? Как бы это всё прочитать и осознать?

— Занимаемся вышиванием, пока тот альбом с картинками не перерисуем полностью, — поставил задачу Фалулей, разглядывая собственное художество. — А почему у меня всё так стянуто? — продемонстрировал он вышивку на одной штанине удлинённых трусов.

— Ты же со всей дури нити тянул, — предположил я. — Пяльцы как раз помогают избежать этого.

— А чего вкривь и вкось?

— Это ты на линии попасть не смог, — авторитетно заверил Кирилл. — У меня тоже криво и неправильно.

— Тут главное — усидчивость и терпение, — заверил я.

— Да уж… терпения потребуется много, — продолжал оценивать вышивку с обратной стороны Фалулей. — Не думал, что я неспособен на такое простое действие.

К вечеру слух о нашем походе в «бабский клуб» облетел всех студентов. К нам не цеплялись и с глупыми вопросами не лезли, но парни откровенно веселились. Тихо переговаривались, что-то комментировали, бросая странные взгляды. Разве что Телепнев-Оболенский имел задумчивый вид. Павел всё-таки не удержался и уже на нашем этаже задал интересующий его вопрос. Пришлось рассказать о защитных свойствах вышитой одежды. Про более глубокий смысл самой вышивки мы по понятной причине промолчали.

Кирилл завёл особую тетрадку, где зарисовывал изученное. На развороте листа с левой стороны было изображение узора вышивки, а с правой — чистые руны без всяких закорючек. Из шести узоров, что мы успели срисовать в клубе, только у двух совпадало изображение с рунами, и то частично. И тем не менее по заверениям преподавательницы это всё защита.

— Данных не хватает, — почесал макушку Фалулей и отправился к Татьяне. Наверняка у неё имелись черновики рисунков.

Журавлёва свои записи принесла. Жаль, что она использовала всего три узора, но они отличались от тех, что мы ранее срисовали.

— Не уйду, пока не объясните, зачем это вам, — заявила Татьяна, расположившись на диване в такой царственной позе, что я поверил — эта точно не уйдёт, докопается до правды.

— Особого секрета здесь нет, — через какое-то время подал голос Фалулей. — Нам тут как-то случайно попалась книга с рунами.

— Языческими? — азартно сверкнула глазами Татьяна, а Кирилл на этот выпад скривился.

— Возможно, — не стал подтверждать Фалулей и продолжил: — Некоторые значки у вышивки показались знакомыми.

Кирилл, закончив перерисовывать узоры, что использовала Татьяна, начал из них вычленять отдельные руны, записывая их напротив.

— Узоры разные, — вгляделась в его художества девушка. — Почему тогда это всё считается защитой?

— Предполагаем, что эта защита от разных явлений и необязательно от магии, — высказался я, потому что кое-что увидел. — Тебе рекомендовали выбрать именно этот узор?

— Да, конечно, мы первые два занятия слушали подробную лекцию, — подтвердила Татьяна.

— А нам сегодня никто ничего не стал говорить. Сунули альбом и предложили выбрать на свой вкус.

— То вам, а мне преподавательница сказала это делать, — возразил Фалулей.

— Вот именно, — кивнул я и решил проверить своё предположение.

Вытащил из тумбы глубокую тарелку из-под пирога. Кинул в неё трусы Фалулея и плеснул из чашки воды.

— Дамочка с юмором была, — первым оценил Фалулей.

Та сторона вещицы, где была вышивка, осталась сухой, вторая половина промокла.

— Видите этот значок? — зарисовал я его отдельно на листке. Два полукруга, в середине ромб и соединены линией. Это руна воды, дождя или чего-то похожего. Предполагаю, что в данном случае это оберег от влажности.

Журавлёва ещё не дослушала меня, а уже захохотала, оценив пикантность момента.

— Закончил бы вышивку, были бы трусы всегда сухими, — продолжала она хохотать.

— У него с навыками плохо, — не согласился Кирилл. — Узорчик кривой, уже начал промокать.

— Задумка хороша, — не мог не отметить я.

— И главное, что становится понятно, почему отличаются узоры, — рассматривал свою вышивку Фалулей. — Предполагаю, что здесь мы найдём узоры от жары, холода, дождя и прочих явлений. Как ни крути, но это тоже защита, и весьма полезная.

— В следующую субботу придёте, али как? — поинтересовалась Татьяна.

— Обязательно, — подтвердил Фалулей.