Как белки в колесе

Глава 24

Припарковаться пришлось за два квартала до владений Куракиных. Мы договорились встретиться здесь же через час и занялись привычной шпионской деятельностью. Под отводом глаз проникли внутрь, благо помещения все знакомы, не один раз приходилось бывать у Куракиных. К моему большому сожалению, в спальню к Мишке я не попал — парень закрылся на ключ. Зато прислуга и прочие домочадцы активно обсуждали поведение наследника. Новостей у Куракиных никаких не было. Кого-то отправили на мобиле, но без телефона не скоро узнают, что произошло в степи. К большому возмущению женщин, Мишка молчал словно партизан, заявляя, что ничего не помнит.

Послонявшись ещё немного по особняку, я ничего не узнал и вернулся к мобилю, обнаружив рядом скучающего Кирилла. Он разведал то же самое с некоторым дополнением — Куракины послали ко мне, то есть Анохину, посыльного и ждут вестей.

— Поспеши домой, — посоветовал Кирилл, — я Фалулею сам объясню. Если у него будет другая информация, то звякну.

Известие заинтересовало так, что я не мешкая погнал в поместье. Прибывший поджидал у ворот и, убедившись, что я вернулся, сообщил, что молодой господин сам изволит высказать благодарность. Мало того, водитель вознамерился привезти Мишку сюда. Отчего не пригласили меня к Куракиным, я не понял и на всякий случай позвонил друзьям, заверив, что справлюсь, но лучше им быть в курсе моего гостя.

— Не хочет, чтобы мать подслушивала, — предположил Фалулей. — Значит, не всё он позабыл.

— Думаешь, помнит, как мы везли его в фургоне?

— Не гадай, а дождись Мишку, — предложил друг.

Куракин выглядел немного больным, хоть и заверял, что с ним всё хорошо. От чая и угощений отказался и намекнул на укромное место для разговора.

— Идём в кабинет, — пригласил я. — В нём особая защита от подслушивания, да и нет у меня таких любопытных слуг.

Мишка уселся на стул, но начинать беседу не спешил. Теребил манжету рубашки, зачёсывал пятернёй волосы назад, вздыхал и всячески тянул время. Я, собственно, никуда не торопился и терпеливо ждал.

— Я видел, как вы нас защищали, — выдал наконец Мишка первую фразу.

— Когда именно? — осторожно спросил я.

— Возле хором, куда меня принесли на жертвенник.

Ни опровергать, ни подтверждать я не спешил. Мы ведь так и не поняли, почему именно Мишкой заменили Евдокию, притом что в лагере народа хватало. По логике, вместо одной девушки должна быть другая, а не парень.

— Мой старший брат прошёл посвящение Перуну, и волхв Стрибога сказал, что этого будет достаточно, — ответил на мой мысленный вопрос Куракин и снова замолк. Решил, что удивил?

— Я в курсе о Чтиборе, — добавил немного тумана в нашу беседу.

— Ты знал Матвея? — встрепенулся Мишка. — Ты знаешь, где он?

— Умер. Идол Перуна не принял его силу, — выдал я следующую порцию информации.

— Но ты же не язычник? — с недоумением в голосе спросил Мишка.

И что отвечать? С другой стороны, Мишка утверждал, что помнит и видел нас, когда мы воевали вместе с Куракиными. Союзник в его лице нам бы не помешал. К тому же Велесовы язычники знают о моём статусе, а мы втроём вроде как власть решили захватить.

— Обещай, что никому из женщин своего рода не расскажешь, — потребовал я.

Парень неуверенно кивнул. Причин доверять мне у него не было. Мало ли что мы защищали его родственников, но не спасли же.

— Не задавай вопросов, почему это нужно скрывать, — дополнил я и активировал знак Перуна.

Мишка молчал, размышляя о чём-то. Чтобы он не насочинял себе бог весь что, я решил выдвинуть свою версию:

— Сварог выбрал достойных на роль волхвов. Не знаю, видел ты или нет, но старый волхв Стрибога погиб и сейчас новый избранный. — Мишкины глаза стали по пять копеек, а я продолжал заливать: — Боги не любят кровавых жертв, особенно человеческих. Много лет пытались донести это знание до людей и наконец приняли радикальные меры.

Мишка в очередной раз причесал пятернёй свои многострадальные волосы и промычал нечто невнятное.

— Оставим на время моё волховство, давай поговорим о твоём роде. Ты видел, как погиб отец?

— Нет! Что?! Он погиб?! — подскочил Мишка. — Ты уверен?

— Увы, — подошёл я и приобнял парня за плечи. — Волхв Стрибога порешил главу вашего рода и ближников.

— С нами приехали ещё семь охранников, — припомнил Мишка.

— Там такой начался пожар в степи, что я не уверен в их спасении. Думай о другом, ты уже не наследник, а претендент на главу рода.

— Кто меня допустит… — отмахнулся Куракин.

— Имеется кто-то из мужчин, способный занять это место?

— У меня матушка… — Мишка замялся, не зная, как подобрать слово.

— Обавница. Я знаю, но это не даёт ей право стать главой. Зато ты вполне успеваешь сдать экзамены в Центре наследников и официально получить перстень.

— Без доказательств смерти главы семьи не дадут, — отрицательно покачал головой Куракин. — Чтобы подтвердить смерть отца, нужно предоставить тело или заплатить за амулет наследования. Это целых пять тысяч.

— Сиди здесь и жди, — приказал я Мишке и вышел с телефоном в соседнюю комнату. Друзьям я кратко изложил суть дела.

— Я бы заплатил ещё и за то, чтобы узнать по поводу Харченко, — обрадовался Фалулей наличию уникального амулета.

— Вот ещё, платить! — возмутился я. — Сам проверишь. Вы же с Татьяной здесь на две недели задержитесь. Сходишь узнать что да как. По-любому, за это время какие-то сведения появятся.

— Тогда готовь Мишку к экзаменам, — порекомендовал Фалулей. — Чтобы за три дня раскачал немного силу и выучил нужные плетения. Кирилл заедет к Куракиным, предупредит, чтобы не ждали, и оттуда к тебе на рудник.

Раскачивать силу у Мишки проще всего было на нашем любимом строительном плетении. Тратить время на изучение истинного зрения я не стал, а нарисовал четыре схемы и пояснил принцип, как они должны соединяться. Мишка, ошеломлённый тем, что прошёл через портал в другое место, лишних вопросов не задавал и воспринимал меня уже не как волхва, а кем-то сродни самому Перуну. Парень с опаской поглядывал на схемы и дрожащими руками пытался что-то выполнить. Я стоял у него за спиной и подправлял каждое движение.

Примерно через час заявился Кирилл с полной корзиной еды и сменил меня в качестве учителя.

— Уверен, что он соединит эти схемы? — задался он вопросом.

— Не уверен, зато вижу, что это даже в таком виде работает, каналы сил расширились, а мы ведь занимаемся всего ничего.

Собственно, так и получилось. За те три дня, что мы отмерили для учёбы, Михаил повторить это плетение так и не смог, что не помешало ему раскачать силу примерно до девятого уровня. Для экзаменов тоже выучил кое-что, я же на всякий случай подготовил парню своеобразные шпаргалки, спрятав их под отводом глаз.

— Я сам хочу научиться такое делать, — возмущался Мишка.

— Научишься. У меня на тебя большие планы, — пообещал я. — Но сейчас у нас первостепенная задача — получить перстень, пока в Центре принимают экзамены.

На всякий случай Кирилл страховал Мишку и прибыл вместе с нами под отводом глаз. Я вполне открыто сопроводил Куракина для тестирования магических сил, а Кирилл где-то тенью следовал по пятам. Служащему, замеряющему силу молодых магов, мы объяснили повторную проверку тем, что во время обучения в столичной школе наследник рода явно увеличил магические силы. Нечасто, но такое случалось, и нам вполне поверили.

В этот же день Куракин сдал магию огня на отлично и запросил проверку на амулете родства. Денег мне было не жалко ещё и по той причине, что Сабуров пятьдесят тысяч вернул. Не то совесть проснулась, не то грехи доченьки решил прикрыть. Так что заплатил я легко не только за экзамены Мишкины, но и за использование амулета. Жаль, процедуру определения старшинства в роду понаблюдать не довелось. Поздно я сообразил навесить на себя отвод глаз, а потом уже не успел.

Мишка вышел из подвального бункера подавленный, с лицом сероватого оттенка.

— Миш, что, как? — первым подскочил Кирилл.

— Старший в роду до четвёртой степени родства, — произнёс Михаил и запрокинул голову, не давая пролиться выступившим слезам.

Слова сочувствия я произнёс, а про то, что язычники сами выбрали свою судьбу, дипломатично промолчал. Как и про то, что мне мой юрист Волконский названивает весь день. Куракины Михаила слегка потеряли. Последняя информация была о том, что парень поехал к Анохину.

— Передай, что наследник занимается делами рода, — ответил я Волконскому и попросил больше меня на эту тему не беспокоить.

Нужно отдать должное Мишке, упорства и добросовестности ему было не занимать. Создавалось впечатление, что после проверки из бункера вышел другой человек. Более ответственный и повзрослевший. Я помнил Михаила как балабола и обаятельного парня. Новый Мишка значительно отличался поведением и желанием учиться. Он был уверен, что изучает секретные плетения язычников. Правда испытал небольшой шок, когда увидел Фалулея в виде волхва Стрибога.

Фалулей к нам на рудник заглянул по другой причине. Он подготовил амулет для городского телефона, который будет деньги взимать. И застопорился друг на том, что не знал, сколько запросить оплату и на какой вес монеты устроить срабатывание системы.

— Не только вес, но распознание денег нужно, а то они нам всякими железками аппарат закидают, — поделился я своими мыслями.

— Это что, в каждом городе на улице стоять будет? — проявил Михаил любопытство.

— Иди воздушные лезвия отрабатывай, все вопросы после экзаменов, — отогнал я парня.

— Нужно ему телефон выдать, — предложил Кирилл. — Схожу и заодно проведаю, что там на заводе творится.

— Десяток телефонов принеси, — попросил я. — Здесь много кому нужно раздать.

— Не спешите на завод, — притормозил нас Фалулей. — Лучше подготовим документацию по городским аппаратам и отправим с княжеским посыльным во дворец.

Поскольку в документах лучше сразу указать наши пожелания и цену, то мы сосредоточились на этом деле. Свозили Мишку в Центр, выдали ему задание для тренировки и снова засели за подсчёты. Я предложил старую схему — сто рублей за аппарат, а телефонную будку на усмотрение князя. Цену за звонок ставили снова мы, но с учётом того, что князь может её поменять.

Дешёвым звонок не будет. Позже, когда телефоны станут доступны почти каждому, изменим расценки, пока же поставили один рубль. Обслуживание аппаратов и создание службы сборщиков дневной выручки перекладывали на княжеские плечи. Единственное, что я советовал предусмотреть бесплатные звонки в скорую помощь. Между прочим, здесь такой услуги не было. В смысле, машин и врачей, выезжающих к больному по вызову.

Насколько это заинтересует князя, никто не знал. Насчёт звонков в пожарную и правоохранительную службу Кирилл сразу заверил, что не нужно. От пожаров в крупных городах защищают амулеты, а стражников вызывать не принято по той причине, что у каждого рода имеются свои, а покой горожан охраняют боярские люди.

К тому времени, как Михаил сдал экзамены и получил перстень главы рода, Кирилл переправил всю документацию и пробный образец через княжеского доверенного во дворец. На стройку заехать времени у Кирилла не было, но мы планировали исправить этот пробел в ближайшее время. Пока же торжественно вернули семейству Куракиных Михаила в качестве главы рода. Маман недовольно поджала губы и демонстративно не поздоровалась с нами. Её даже известие о гибели мужа несильно расстроило по сравнению с тем, что придётся подчиняться сыну.

Мишка мне по секрету сообщил интересную вещь — на него мамино обаяние не действовало. И наши тайны без моего разрешения госпожа Куракина не узнает.

— Принимай все дела, проверь казначея и юриста рода, — давал я Мишке указания. — Подумай, нужна ли тебе школа в столице? В любом случае я помогу её оплатить.

— Я бы предпочёл у вас учиться.

— У нас можно учиться только под добровольную клятву, — категорично ответил я.

— Согласен и под клятву.

— Не спеши, подумай до конца лета, а там окончательно решим. Не забудь разведать о Харченко, — дал я парню последние наставления.

Дел в Москве накопилось много, а мы всё с язычниками никак не разгребёмся. Звонили Велесовы из Северного Новгорода. Им я приказал сидеть тихо, не высовываться, идёт разбирательство и не нужно давать властям лишнего повода нас в чём-то заподозрить. Хотелось в степь проехаться и посмотреть, что там, однако нельзя. Пожар, да ещё такой силы, наверняка привлёк к себе внимание. Сгорело ли капище и идол, мы не знаем. В любом случае трупы людей никуда не делись, как и штук тридцать мобилей. И не все они были безликие, как у Куракиных. Некоторые идиоты с родовыми прапорами засветились. Наверняка княжеская служба проводит расследование.

— Узнаем по косвенным признакам, — убеждал Кирилл. — Какой род в ближайшее время подвергнется гонениям, тех, значит, вычислили.

— Правильно. Газетки столичные почитайте, сплетни послушайте, — провожал нас Фалулей.

Допустим, времени на чтение газет не нашлось от слова совсем. Строители наворотили немного не так, как задумывалось. Неделю я ругался, разбирал и передвигал магией стены. Охрип, похудел и загорел на солнце. Как можно было столько накосячить, уму непостижимо! Мы ведь строителям готовые, магией укреплённые фундаменты предоставили, а зодчий чертежи толковые подготовил.

— Иван, не гони. Сдохнешь на такой работе, — притормаживал меня Кирилл. — Сосредоточимся на особняке Фалулея. Туда все бригады перенаправим. Пусть работают до восьми вечера. Потом всех выгоняем и крепим магией.

— Ты видел, сколько эти уроды стекла побили? — продолжал я возмущаться.

— Во-о-от… как раз с оконных рам и остекления и начнём.

— Стены всех особняков нужно до осени поднять, — тяжело вздыхал, прикидывая, сколько нам предстоит работы.

— Успеем, — успокаивал меня Кирилл. — Куда спешить? Сделаем дом Фалулею и Татьяне, там же и сами пока поселимся. Ни тебе, ни мне личный особняк сейчас не нужен.

С этим я был полностью согласен. Дом в Москве в большей степени вопрос престижа. Татьяна нас уже предупредила, чем чревато наличие столичного особняка. Близкие и дальние знакомые начнут в гости напрашиваться. Это сейчас я могу соврать Сабурову, что нахожусь в Цареморске, и он меня в гости не вызовет. А если поселюсь в Москве, то от гостей так просто не откажешься.

Вообще-то Сабуров позвонил всего один раз, когда сказал, что перечислил пятьдесят тысяч (я же был дружкой жениха), в гости зазывал скорее всего из вежливости. Сам я не стремился к общению, поскольку общих точек соприкосновения с Сабуровым у нас не осталось. Князь весь прибыльный бизнес на себя перевёл. И кстати, отчего-то ответа по поводу городских телефонов не поступало.

— Подсчитывает князь, насколько это прибыльно, — предположил Кирилл, когда я поделился своими сомнениями.

— И не сам считает, а помощники, оттого так долго, — согласился с предположением.

— Ты с Брюховецким неплохо общался, — напомнил Кирилл. — Позвони ему и предложи то же самое. Мол, в Москве ещё нет, а у нас городе уже будут телефоны, которыми смогут воспользоваться жители любого сословия.

— Фалулей, выползай из супружеской кровати, — набрал я телефон друга. — Знаешь, что наш умник опять выдал?

— Очередную толковую идею? — сразу среагировал на мой вопрос Фалулей, и я кратко обрисовал суть вопроса.

— Князь молчит, обязательств перед ним нет. Чего тянуть, когда можно идею воплотить в жизнь?

— За сегодня всё подготовлю, с тебя завтра звонок боярину.

Из Москвы пришлось срочно возвращаться домой, поскольку решать такие вопросы нужно при личной встрече.

Брюховецкий обрадовался мне как родному сыну ещё до того, как я озвучил тему разговора. На аудиенцию заявились втроём, нагруженные как верблюды. Здесь и карта города с предложениями по установке будок, и сам аппарат, и чертежи телефонных кабинок, и предварительный договор в двух вариантах.

В первом договоре боярин все расходы берёт на себя, и с нас только телефоны. Во втором варианте мы принимаем активное участие, но прибыль пополам. Боярин делиться не захотел. Подал, конечно, красиво. Типа мы что, сомневаемся в полноте его казны? Да он здесь у себя в городе любых столичных выскочек заткнёт! Мы активно поддакивали и подпевали насчёт того, что у нас не хуже, чем в Москве, и даже лучше в плане климата и цен на продукты.

Тема вызова скорой помощи тоже прошла на ура. Здесь боярину и тратиться не пришлось. Открытие нового крыла больницы и покупку фургонов, переделанных под перевозку больных, взяли на себя Высоцкие. Никто из нас не ожидал, что глава рода так активно станет помогать. Кирилл после пояснил, что Высоцкие давно хотели наладить отношения с Брюховецким. Боярин их несильно жаловал, а тут такой достойный повод привлечь внимание и, конечно, заработать. Вызов скорой помощи будет бесплатным, но в больнице лечение по обычному прайсу. Главное в этой услуге то, что с острой болью или тяжёлыми травмами человека доставят к лекарю в кратчайшие сроки.

Я про мигалочки на крыше транспорта идею втиснул, боярин издал указ по своему владению, чтобы мобили с прапорами пропускали скорую помощь.

В целом работа завертелась-закрутилась. Единственный косяк оказался в том, что с тех телефонных аппаратов горожанам некому было звонить. Высоцкие Бобровским, те Журавлёвым по мобильным телефонам звонят, боярину тоже не с городских аппаратов названивают. Вот тут я сделал финт ушами и предложил домашние телефоны. Как-то развитие телефонов пошло у нас в обратном порядке: вначале мобильные, потом городские и домашние. Договор с князем у нас на переносные аппараты, а не на стационарные. Конструкция другая и придраться не к чему. Поставим такие аппараты в холлах особняков зажиточных горожан и в родовых поместьях. Будет как в моём мире: на звонок отвечает лакей и зовёт того, кого нужно.

Заявки на стационарные телефоны принимали в боярской канцелярии, а выпуск аппаратов требовалось наладить в Москве.

В этот раз со мной отправился Фалулей, оставив Кирилла решать вопрос с роднёй по мобилям скорой помощи и телефонам. Не так-то и много было тех, кто решился установить у себя в особняке аппараты. Мы всего двести штук склепали и притормозили процесс. Пусть эти раскупят, а дальше посмотрим.

Телефонных будок пока изготовили пятьдесят штук. Опять же в большей степени это были понты. В первые дни народ ходил вокруг такой диковинки, поцокивая языками. Белая будка, белоснежный аппарат, позолоченные кнопки набора номера, золотые буквы логотипа нашей компании на стеклянной двери — шикарно. На набережной таких кабинок аж пять штук поставили.

Не зря княжеские служащие так долго не давали ответа. Дохода с тех телефонов в первые десять дней не было никакого. Потом мы стали устанавливать аппараты в особняках, вот тогда и возникло некое шевеление возле городских телефонов. Мишку подключили, обучили истинному зрению, амулет присоединения нитей выдали и подписали с парнем договор о найме. Пусть зарабатывает не только деньги, но и репутацию.

До конца лета телефонных аппаратов в частных домах Цареморска поставили порядка трёхсот штук. Я вспомнил про такую полезную вещь, как телефонный справочник, и заказал его в типографии, оформив бесплатную рассылку первым пятидесяти клиентам. И тут уже случился бум и мода на телефоны в городе!

К уличным аппаратам выстраивались очереди не только позвонить, но и поглазеть на людей, кто ими лихо пользуется. Мишка набрал помощников и мотался с установкой домашних телефонов. Боярин Брюховецкий тешил самолюбие и поощрял газетные статьи о телефонизации Цареморска и о себе любимом.

Наконец эти новости дошли до столицы. Князь прочухал, что упустил нечто важное, и потребовал нас к себе.