Качели судьбы 2 Триединый

Глава 6

Глава 6

- Здравствуйте, Пустоши. – Хотел закричать во всю мощь своих нехилых легких, но не стал, ибо всякий шум в аномальной зоне чреват разного рода непредсказуемыми последствиями.

Как только пересек реку, почувствовал довольно сильное давление на сознание. Если воспользоваться аналогией, что-то сродни ощущениям человека, находящегося на глубине пары десятков метров. Состояние незнакомое настоящему Ивану Силаеву, для меня же, как мага, ставшее вполне привычным.

Отойдя подальше от моста через Тюменьку, первым делом расчехлил свой «Монстробой». Накрутил на ствол глушитель, дослал патрон в патронник, не забыв предварительно зачаровать пяток пуль, поместил их в самодельный патронташ, чтобы были под рукой. Оружие повесил на плечо так, чтобы успеть снять и сделать выстрел до того, как хищная тварь приблизится ко мне на достаточно близкое расстояние.

Погоды в последнее время стояли чудесные. Солнышко наяривает, будто торопится излить на эту часть земной суши всю свою безграничную любовь. Ветер фактически отсутствует. Из-за жары и духоты в природе царит эдакое ленивое тягучее томление, лишь наглые мухи и еще какие-то насекомые снуют туда-сюда, впрочем, меня они опасаются и облетают на приличной дистанции.

С походом в Пустоши с самого начала не все задалось так уж гладко. Докопались военные на блокпосту, мол, какого хрена поперся, да еще в одиночку, меньше трех человек в опасную зону обычно не ходят. Пришлось славно так пособачиться с унтером и послать слишком деятельного бойца в известное эротическое путешествие, иными словами, в женское лоно, только матерно. По идее, уж очень обижаться мне на него не стоило, мужик всего-лишь проявил заботу об умственно неполноценном и ущербном физически местном парне. Ну откуда бы ему знать, что Иван Силаев, «благодаря вмешательству Божьей Матери», резко поумнел и нынче вполне отвечает за свои действия.

Все-таки отбрехался от назойливой опеки военных, ибо обязательное количество ходоков в группе «сталкеров» законодательно нигде не прописано. А еще мой эмоциональный ответ изрядно повеселил, скучавших на блокпосту парней. Служба у них на мосту хоть вполне себе спокойная, но скучная, ибо лично для меня тайна великая есть, на кой хрен они тут вообще нужны. Ладно, коль бдят, значит, для чего-то это необходимо, ибо просто так в армии ничего не происходит и без какого-либо смысла держать на охране моста целый взвод при поддержке серьезной бронетехники никто не станет. Надо будет как-нибудь провентилировать этот вопрос. Вот только к кому обратиться, пока неясно? Начальнику караула боевая задача, разумеется, поставлена, но тот меня без разговоров пошлет туда, куда я недавно отправил словесно того излишне заботливого сержантика.

Перед походом я тщательно проработал свой будущий маршрут. Уж очень углубляться в аномальную зону не планировал, посещать Гнезда, или – как их называет Шувалов-Волынский – осколки иных реальностей, в этот раз не собираюсь. Моя цель, найти парочку крупных хищников и завалить посредством огнестрела. Если повезет, извлеку из тел «жемчужины». Разумеется, распотрошу и все ценное оттащу какому-нибудь скупщику. Для этого у меня в рюкзаке разборная волокуша из композитных труб на основе углепластика, а также пара рулонов зачарованных полиэтиленовых пакетов.

Тару для «магической заморозки» изъятого у монстров ливера приобрел в «Лавке чудес Гавриила Кормухина». Торговец поначалу предположил, что я пришел, сдать обратно приобретенный по дурости цилиндр. Однако мне вновь удалось удивить этого человека, попросив продать товар, пользующийся спросом лишь у определенного контингента, к тому же, весьма дорогостоящий.

- А для чего тебе, Иван, товар столь специфического назначения? Если продукты хранить, так морозильная камера для этого подойдет не хуже, к тому же, электроэнергия обойдется значительно дешевле магической.

- Не, Гавриил Митрофанович, хочу в одиночку по Пустошам прогуляться, может, чего ценного надыбаю. – Что-то скрывать от этого чуткого и доброго человека не имело смысла, ибо всякое необычное происшествие в Дубках практически мгновенно становится достоянием общественности. Вне всяких сомнений, весть о том, что Иван Силаев в скором времени в одиночку отправится покорять Пустоши очень быстро распространится по селу и на какое-то время затмит всяких донов Хуанов, Хулио и Родригесов, иже с ними сеньорит Гваделуп, Марий и Тересий из популярных латиноамериканских сериалов.

Разумеется, сердобольный Кормухин принялся всячески меня отговаривать:

- Подумай, юноша, может тебе с ватагой профессионалов для начала походить.

- Так я с ними уже лет как семь или восемь хожу на правах носильщика, в лучшем случае, проводника. Откровенно говоря, достало жрать им готовить, говно за ними убирать и сопли некоторым подтирать. Еще и выёживаются – то им то не так, то их это не устраивает. Так что, Гавриил Митрофанович, лучше уж в одиночку. К тому же, чувствую я каким-то особым нюхом эти самые Пустоши. То есть, чуйку имею и вообще… Короче, словами не объяснить.

- Но там же монстры, Ваня, - Кормухин сделал последнюю попытку отговорить меня.

- Ну да, именно на них-то я и собираюсь охотиться.

- Но как?

- Это, уважаемый, мой секрет.

Пришлось торговцу недоуменно пожать плечами и, горестно вздохнув, отпустить «пришибленному на всю голову герою» затребованный им товар. На прощание он все-таки сказал:

- Ты это, Иван, поаккуратнее там.

Хороший человек Гавриил Митрофанович, несмотря даже на то, что чародей. Оно, конечно, Дар у него скромный, всего лишь артефактор третьего круга посвящения, о чем свидетельствует повешенный на видное место в лавке в рамке под стеклом соответствующий диплом. Замечу при этом, что во время походов по Пустошам в составе ватаг встречались мне, то есть настоящему Ивану, персонажи с апломбом Архимага, или еще кого-нибудь покруче, при этом как колдуны до адептов первой или второй ступени едва дотягивали.

Повесил поудобнее оружие на плечо, поправил рюкзак и потопал вглубь лесной чащи, анализируя посредством органов чувств и магического зрения окружающую обстановку.

Если кто-то считает, что в этих местах опасные монстры встречаются сплошь и рядом, он глубоко заблуждается. Если, конечно, шумнуть как следует, непременно набегут разнокалиберные толпой великой, замучаешься потом от них отмахиваться. Так что стараюсь вести себя тише воды, ниже травы, чтобы не спровоцировать массовой агрессии со стороны здешних обитателей, пускай своими разборками занимаются, до меня не докапываются.

Что же касаемо выбранного мной маршрута, его я построил, исходя из предыдущих походов реципиента по этим местам в составе бригад ватажников. В данный момент меня интересует обширная свободная от лесной чащи территория, расположенная в десятке километров северо-восточнее Дубков. Официальное название этого места Макеевский суходол. Излюбленное место охоты основного числа ватажников. Там на густом сочном разнотравье пасутся многочисленные стада травоядных монстров. Да, да, не удивляйтесь, существа, проникающие в наш мир, бывают не только плотоядными хищниками, но вполне себе мирными пожирателями пищи растительного происхождения. Стоит отметить, что большинство этих «милых» тварюшек не побрезгуют и мясцом, даже падаль жрут с удовольствием.

Замечу, что вовсе не травоядные животные в настоящий момент меня интересуют. Моя цель – крупные хищники, ибо только в телах этих монстров время от времени попадается драгоценный «жемчуг». А еще можно продать их внутренние органы, зубы, когти, некоторые части скелета, и, разумеется, шкуру по более выгодной цене, нежели точно такую же добычу, взятую с травоядных. Мясо тоже денег стоит и ценится намного дороже обычной говядины или свинины, однако тушу в тонну и больше весом имеет смысл тащить скупщикам, разумеется, в разделанном виде, лишь при наличии большого количества членов в ватаге, или нанятых из местных жителей «мулов». Мне же при удачной охоте мясо в больших количествах будет без надобности. Возьму чуток себе для еды, в зачарованном пакете всяко не испортится.

На первый неискушенный взгляд, лес в Пустошах место вполне безопасное, поскольку густая высокая трава в тени древесных крон не произрастает, значит, мелким ядовитым тварюшкам на земле делать нечего. То есть, можно топать по толстой подстилке из листьев без какой-либо опаски. А вот и нет, главная опасность таится именно в кронах деревьев, ибо именно там всяких жучков, паучков, клещей и мокриц, норовящих шлепнуться незадачливому путнику за шиворот, затем внедриться в человеческую плоть и либо от души испить теплой вкусной кровушки, либо впрыснуть в него какую-нибудь ядовитую дрянь, либо отложить яйца в мышечные ткани или жировую прослойку.

Помимо мелких насекомых и пауков, в здешних лесах можно встретить довольно крупных представителей хищных членистоногих с панцирем до полуметра и размахом мощных лап до трех метров. Несколько раз мой реципиент имел сомнительное удовольствие сталкиваться с таковыми фактически нюх в нюх, однажды умудрился вляпаться в растянутые между деревьями паучьи сети. Справедливости ради, даже для малочисленной ватаги эти монстры особой опасности не представляют. Я же, обладая способностью сканировать окружающую обстановку, собираюсь обходить затаившихся в засаде арахнидов и крабоскорпионов, ибо взять с них в плане коммерческом особо и нечего, ну если только мешочек с ядом, да хитиновый панцирь.

Но самыми вредными обитателями леса считаются обезьяноподобные существа, живущие в кронах деревьев. Так-то они вполне безобидные если не побеспокоить. Но стоит запустить в них камнем или палкой, да хотя бы, в улыбке зубы продемонстрировать, эти действия тут же воспринимаются, как акт агрессии, за что обидчику моментально прилетает «подарок» в виде метко запущенных плодов и «обезьяньего» дерьма, настолько премерзко-запашистого, что блевать тянет. Тут уж, как говорится, говно не трогай, оно и не воняет.

Еще на деревьях обитает множество змей и ящериц. Наибольшую опасность представляют здоровенные удавы, охотящиеся обычно на «обезьян», при случае вполне способные напасть и на человека. Также опасность представляют более мелкие ядовитые их сородичи. Так что, универсальный антидот в виде пилюль был мной приобретен в аптеке в приличных количествах, несмотря на дороговизну препарата. Его держу всегда под рукой, чтобы успеть закинуть в рот до того, как яд успеет подействовать.

Таким образом, вооруженному эмпирическим опытом многочисленных походов реципиента в Пустоши, для меня не составляло особых трудностей «ментально вписаться» в экосистему леса, да так, чтобы стать практически неинтересным хотя бы для крупных её обитателей. От мелочи спасает капюшон и широкополая шляпа, вдобавок, алхимическая мазь из той же самой аптеки, что и противоядие, ну и моя аура. Все-таки мой ментальный фон, пожалуй, тут на первом месте.

Десять километров в одиночку да по относительно гладкой местности я преодолел часа за три. Затягивать с походом особого желания не имею. Испытаю ружьецо на крупной дичи, трофеев наберу на продажу и рвану обратно. Надеюсь вернуться в Дубки этим днем еще засветло. Тут главное не нарваться на стаю каких-нибудь не очень крупных, но многочисленных и зубастых «санитаров леса». Хотя, и против этих тварей у меня имеется вполне эффективное средство, если что, доступную мне боевую магию также стоит испытать. Крупные хищники, насколько мне известно, предпочитают вести одиночный образ жизни, а вот всякое «шакальё» держится группами.

Вот и Макеевский суходол. Откуда появилось подобное название, история умалчивает, но несложно догадаться, что, скорее всего, здешним первооткрывателем был главарь одной из ватаг по имени Макей, ну, или по фамилии Макеев. Откровенно говоря, топонимика – это последнее, что меня, в принципе, интересует.

Лес здесь будто огромным ножом обрубило. Прямо от опушки практически без подлеска начинались поросшие густой сочной травой луга, уходящие далеко за горизонт. Удивительно, но даже в самые суровые зимы в Пустошах стоит плюсовая температура воздуха, и в условиях повышенной влажности здешние травы не жухнут, как это обычно происходит в степях и саваннах, а остаются круглый год вполне сочными.

Перед тем, как выйти на открытое пространство, я затаился за деревцами и просканировал окрестную территорию посредством органов зрения, слуха и, разумеется, своих магических способностей. Хищных тварей поблизости не обнаружилось. В сотне метров от меня пасется стадо травоядных. Скажу откровенно, на вид довольно неказистые и на привычных земных животных не похожие. Помнится, некоторые ученые-зоологи моей первой реальности утверждали, что эволюционные процессы просто обязаны генерировать в разных мирах в близких природных условиях приблизительно одни и те же формы жизни. Сюда бы этих умников, чтобы собственными гладами взглянули на шестиногую ни на что не похожую громадину, покрытую отливающей металлом чешуей, или слоноподобного монстра с двумя хоботами и глазами на стебельках, обозревающими окрестности на все триста шестьдесят градусов, еще и небосвод контролирующие. Впрочем, я здесь не для того, чтобы заниматься подробным описательством. В памяти, доставшейся мне от настоящего Ивана, все это давно и неоднократно видано, да так, что даже меня, человека из иной реальности, встреча с ними не является чем-то необычным.

В поисках будущего достойного трофея я двинул вдоль кромки леса. Если стайные твари навалятся кучей могучей, взлечу соколом на дерево, и оттуда стану метать во врага… отнюдь не какашки – я все-таки не какая-нибудь обезьяна – буду бить исключительно молниями.

Парочку стай гееноподобных тварей я все-таки приметил раньше, нежели они меня. Впрочем, звери были заняты исключительно интересным и важным для них делом – пожиранием огромной туши мертвого то ли шерстистого трицератопса, то ли еще какой-то помеси жутко гипертрофированных «бульдога» с «носорогом». Ладно, пусть кушают. На меня внимания не обращают, и меня это вполне устраивает. Хорошие тварющки. Я даже мысленно пожелал им приятного аппетита.

Наконец в сферу моих ментальных щупалец попало нечто огромное и явно не травоядное. Подкрался поближе. Гора мышц, костей в непробиваемой, на первый взгляд, шкуре. По внешнему виду пока непонятно, что это вообще такое. Однако размеры внушают. Дрыхнет без задних лап, перед этим, скорее всего, основательно перекусил, возможно, тем самым «трицератопсом», тушу которого в данный момент обгладывает стая «гиен». Зверь явно ничего не опасается ибо считает себя главным местным боссом. Ну это он зря, похоже, до этого момента не сводил близкого знакомства с представителями вида homo sapiens. Вот и познакомимся. Вряд ли самая прочная шкура или кость способны выдержать удар семидесяти граммовой пули, летящей со скоростью триста метров в секунду. Если даже внутри монстра не окажется «жемчужины», ливера с него возьму, когтей, клыков, ну и всего прочего, тащить замудохаешься.

Снял ружьецо с плеча, прицелился в голову и нажал на спусковой крючок. Негромкий щелчок, пуля покидает ствол. Тут происходит то, чего я в принципе не ожидал. Не долетев нескольких сантиметров до цели, массивная пуля врезается в невидимую преграду, и заключенный в ней заряд магического электричества растекается пучком молний вокруг туши твари, не нанеся ей ни малейшего вреда.

Блин, а монстр-то не простой. Мой реципиент про таких слышал, но воочию сталкиваться с таковыми ему не приходилось, ибо чаще всего они встречаются внутри Гнезд. Свезло, так свезло. Интересно, способен ли в принципе преодолеть такую защиту бронебойный патрон от противотанкового ружья?

Короче, глаза боятся, руки делают. Дергаю вверх массивную рукоять затвора, затем на себя, на место вылетевшей гильзы загоняю следующий патрон, далее ручку затвора от себя и вниз. Прицеливаюсь. Стреляю. Снова неудача. Объект охоты нехило защищен магией. Хотя, теперь уже непонятно, кто из нас охотник, а кто его жертва. Зверь уже на ногах. Ну и громадина! Напоминает носорога, только шкура без единого волоска, как у бегемота. Похоже, близорукостью не страдает. Смотрит вполне осмысленно на мошку, посмевшую прервать его сон, но в атаку бросаться не торопится. Вроде бы, обескуражен моей наглостью.

Инстинкт самосохранения настоятельно подсказывает бросать к ипеням собачьим бесполезный огнестрел и пытаться скрыться в чаще леса, до которого метров двадцать пять, не более. Однако разум диктует другое – до леса вряд ли успею добежать, единственная надежда проломить защиту чудовища. Для этого у меня еще три зачарованных патрона, успеть бы выстрелить.

Итак, мысли мечутся, ручонки продолжают заниматься привычной работой. Отвел затвор, вложил в патронник третий патрон. Вновь рой искр вокруг неуклонно набирающей скорость в моем направлении массивной туши. На этот раз, в не всяких сомнений, часть электрического заряда все-таки досталось гигантскому хищнику, поскольку ноженьки его переплелись и он со всей дури шлепнулся на землю, аж через голову перевернулся.

Я подумал, кирдык «котенку» больше срать не будет, однако ошибся. Зверюга оказалась значительно более живучей, нежели любой организм даже намного более крупный, но не защищенный магией. Вскоре чудище не просто стояло на ногах, но с завидной скоростью мчалось в моем направлении, кажется, осознало, что «мошка» не простая, а очень даже опасная.

Четвертый патрон я использовал, когда до монстра оставалось метров десять не более.

На этот раз все прошло просто замечательно. Пуля без каких-либо помех проникла в широченную грудь хищника. Лапы зверя подкосились, однако массивная туша по инерции продолжала движение в моем направлении с приличной скоростью. Благодаря отменной реакции и исключительной силе, мне удалось вовремя отпрыгнуть в сторону, разминувшись со скользящей по траве тушей на какие-то сантиметры.

Проводив взглядом поверженного зверя, теперь уже без страха, с явным интересом я наблюдал за тем, что с ним происходит. Метрах в двадцати гора плоти остановила свое движение вперед, но окончательно не замерла. В магическом зрении было хорошо видно, что внутри твари в данный момент буквально бушует электрический шторм. Воздействуя на нервные волокна, заряды тока заставляли мышцы уже мертвого тела сжиматься и разжиматься самым немыслимым образом до хруста в суставах, треска поломанных костей и множественных разрывов прочнейших сухожилий и мышечных тканей. Время от времени, электрические заряды вырывались наружу в виде эдаких солнечных протуберанцев.

Зрелище, скажу вам, зачаровывающее, даже пугающее.

Наконец «пляска святого Витта» подошла к своему логическому завершению. Опасный монстр опал грудой теперь уже абсолютно неживой плоти. Слава моим железным яйцам, не позволившим бросить оружие и начать позорное отступление (считай, бегство) в сторону леса! Ну и вообще, я молодец! Ту-ту-ту-ту-туту! – это что-то типа фанфар в башке прозвучало, наверное от нервов.

Перед потрошением следует перейти к самому сладкому моменту. Если в этой горе мяса, костей и дерьма не обнаружится мало-мальски приличной «жемчужины», я буду очень и очень огорчен, вплоть до тотального геноцида здешнего поголовья хищных и травоядных тварей. Вот такой я серьезный мужик.

На счастье ни в чем неповинных обитателей Макеевского суходола конкремент, именуемый в простонародье «жемчугом» обнаружился быстро. Нужно быть магически неодаренным, чтобы не найти ослепительно полыхающий в Астрале шарик. Интересующий меня предмет на этот раз оказался в тазобедренной области. Поскольку портить шкуру не входило в мои планы, для начала пришлось разрезать её от анального отверстия до нижней челюсти.

Сука, как же мерзко воняет! По ходу дела мой чудесный ножичек случайно зацепил кишечник твари в нескольких местах, оттуда и потекло. Пришлось разматывать кишки и вытаскивать их наружу. В результате весь перемазался, как матерый свин в придорожной луже. Впрочем, нет худа без добра, потихоньку принюхался к запаху, хоть поначалу казалось, что привыкнуть к мерзкой вони невозможно.

Первым делом, все-таки добрался до вожделенной жемчужины. На этот раз мой трофей оказался значительно крупнее предыдущего, диаметром около сорока миллиметров. Это радует, ибо, насколько я понимаю, его активация окажет существенное влияние на развитие моего магического Дара. Впрочем, этот процесс потерпит до возвращения домой.

Далее занялся собственно процессом потрошением зверя. Один пакет под завязку наполнил скопившейся во внутренних полостях туши кровью, цветом напоминающей лекарственный препарат известный как бриллиантовый зеленый. Затем аккуратно вырезал весь ливер. Поскольку внутреннее устройство твари кардинально отличается от всего, что было известно не только Игорю Ветрову, но Ивану Силаеву, забирал все без исключения внутренние органы. Плевать, главное утащить как можно больше, а на приемном пункте разберутся, что почем, тут главное контролировать ментальный фон торговца, чтобы не позволить пройдохе уж очень сильно объегорить несчастного калеку.

Наконец добрался до огромной башки твари. С неё взял четыре отменных клыка, три десятка острейших зубов, еще расположенный в районе лба витой рог метровой длины вырезал. Работенка та еще, пришлось знатно потрудиться, чтобы не повредить трофеи. Затем с помощью своего чудесного ножа вскрыл череп и извлек глаза и мозг.

Все добытое разложил по пакетам. На самом деле магические контейнеры не замораживают хранящиеся в них биологические образцы. Каким-то непонятным образом внутри такой емкости затормаживаются биохимические процессы разложения тканей, также нейтрализуется жизнедеятельность всех видов микроорганизмов, попавших внутрь пакета в процессе разделки туши. Тут вам не стерильная лаборатория, грязи предостаточно. А где грязь, там… ну сами понимаете.

Самым сложным оказалось снять шкуру. Было бы проще выполнить это, порезав на лоскуты. Но, боюсь, что в этом случае ценность трофея очень сильно упадет. Так что пришлось поднапрячься. Пришлось нещадно кромсать плоть и скелет на транспортабельные фрагменты, чтобы отделить от шкуры. Короче, не стану уж очень углубляться в процесс потрошения монстра. Стоит отметить, не будь при мне артефактного ножика, я был бы вынужден снимать шкуру по частям.

Ожидаемо мои манипуляции с вкусной плотью привлекли внимание стаи «гиен». Пришлось ненадолго отвлечься и запулить в наглых тварей с полдюжины молний. Ха! Так и хочется в очередной раз продекламировать стишок из сказки братьев Гримм про храброго портняжку: «Силачом живу недаром, семерых одним ударом». Ну не семерых, но двоих-троих падальщиков за один удар точно лишал жизни. Проняло, после гибели десятка сородичей пустились наутек, недовольно повизгивая. Далее никто из представителей местной фауны меня не донимал.

Наконец шкура была отделена от плоти. Перед укладкой оценил размерчик. На глаз метров пять на два с половиной, весом под два центнера. Аккуратно сложил, перевязал веревками для надежности и поместил на собранную волокушу ко всем прочим моим трофеями. Не забыл также прихватить приличный шмат мяса для собственных нужд. Благо, транспортировочное средство было изготовлено не из «говна и палок», а на вполне приличном технологическом уровне, я не опасался, что она развалится под грузом трехсот с лишним кило. Взял бы много чего еще, да хоть всю тушу, у жадности глаза велики, но боюсь пупок развяжется тащивши.

Драгоценная «жемчужина» размером с мяч пинг-понга согревала мне душу в кармане штанов.

Ну всё, пора и честь знать. Следующий свой выход в Пустоши непременно посещу какое-нибудь Гнездо. Для начала, пожалуй, одно из тех, откуда ватажники вернулись благополучно. В памяти Ивана таковых десятка четыре, а еще пара дюжин тех, откуда он так и не дождался возвращения своих нанимателей. Но туда лучше пока носа не совать, хоть оно и любопытно.

Обратная дорога, по понятным причинам, заняла значительно больше времени.

К мосту через Тюменьку вышел едва не в сумерках. Помахал воинам запасной рубахой. Получив в ответ отмашку белым флажком, миновал мост и, под удивленные взгляды бойцов, направился в сторону ближайшей конторы по скупке охотничьих трофеев. В Гильдейскую, мне хода нет, ибо не являюсь членом официального сообщества охотников.

Зашел к старине Зябкинду Моисею Абрамовичу. Оно, хоть мужик ушлый, и торгуется, как в последний день своей жизни, но достигнутые договоренности – по словам бывалых ватажников – соблюдает честно. Раньше Ивану Силаеву обращаться к торговцам не доводилось. Вот теперь и настал момент свести знакомство с этим ушлым племенем.

Моисей Абрамович оказался мужчиной пожилого возраста не выдающихся статей. Единственным примечательным моментом его внешности было наличие пары спускающихся от висков до плеч седых косичек-пейсов, непременного атрибута всякого искренне верующего иудея мужескага пола.

Явление сельского дурня по кличке Жопа, к тому же, с богатыми трофеями, вызвало у хитрожопого представителя богоизбранного народа восторг и предвкушение того, как он быстро без особых мудростей объегорит не отличающегося умишком охотника. Однако я его сумел удивить, что, по большому счету, при моей-то ментальной восприимчивости не составило особого труда.

Собственно процесс торговли начался не стазу. Для начала, хозяин лавки извлек из навесного настенного шкафчика некий агрегат, напоминающий укороченный миноискатель и попросил меня распаковывать по его просьбе тот или иной пакет. Для начала он поднес свой прибор к свернутой шкуре. Не знаю, сколько и чего там показала стрелка, но даже этому весьма хитроумному дельцу, умеющему держать «покерфейс» в процессе торговли с ватажниками, не удалось удержаться от выражения бурной радости на физиономии. Впрочем, если бы даже он не подал виду, я все равно определил бы его эмоциональный фон, который, скажу вам, буквально зашкаливал. После шкуры процедуре проверки было подвергнуто поочередно содержимое каждого транспортировочного пакета.

Далее, вооружившись калькулятором, скупщик погрузился в какие-то загадочные вычисления и вскоре огласил сумму выкупа, явно взятую с потолка:

- Ну что же, молодой человек, двести целковых за всё про всё старый Моисей Абрамович готов вам заплатить.

Сука, раз в двадцать занизил истинную стоимость товара. Разумеется, я неподдельно возмутился:

- Пошел на хер, морда жидовская! Я тут корячусь, по Пустошам хожу, рискуя жизнью. Эвон тварюгу какую завалил, а ты мне пару сотен, как какому нищебродскому угрёбищу. Короче, моя цена пять тыщ за всё про всё. Не сговоримся, отправлюсь к Дворкину или Кузьмину… Хотя… - Я сделал вид, будто на меня вдруг озарение снизошло, - завтра устрою аукцион, кто больше даст, тому и добыча моя достанется.

От моего столь категоричного и резкого заявления глубоко посаженные до этого зенки торговца едва ли не вылезли из орбит.

- Но пять тысяч этот товар не стоит, - попытался тот наставить слишком жадного охотника на путь реальной коммерции.

- Лан, четыре с половиной тыщи и ни копейкой меньше. – Я почти вписался в сумму, мысленно обозначенную самим же торговцем.

- Три, - наконец-то господина Зябкинда проняло, и он понял, что Иван Силаев вовсе никакой и не дурачок-простофиля, а вполне себе клиент сурьезный, сцепиться с которым в торговой схватке вовсе не западло.

Впрочем, торговаться до слюней изо рта и соплей из носа я не стал. Снизил цену до четырех тысяч и категорически заявил, что это крайняя моя уступка. Как бы там ни было, столь ценную добычу ушлый представитель иудейского племени упускать не захотел. Скрепя сердце и бормоча под нос что-то неодобрительное насчет «жадных гоев», буквально лишающих несчастных потомков Иакова последней корки хлеба он вынужден был согласиться на мои требования.

Ладно, мели Емеля, не все вам хитрожопым гешефт на ровном месте. Нужно делиться доходами с ближним. Оно вроде бы, наш общий Господь Бог именно так и завещал и всячески порицал в дарованных Моисею Скрижалях Завета человеческую жадность. После того, как я разъяснил старику политику Создателя и напомнил о существовании десяти заповедей Господних, Моисей Абрамович очень удивился моей образованности и брюзжать перестал.

Удалился ненадолго в соседнее помещение, позвав приглядывать за мной то ли внука, то ли правнука.

По возвращении с нескрываемым пиететом к деньгам отсчитал банковские билеты, достоинством от четвертного до сотенного. Получилась приличная пачка.

- Вот получите, юноша, пересчитайте и распишитесь, что не имеете к старику Зябкинду никаких претензий.

Я быстро пересчитал деньги, убедившись, что все в порядке, перевязал пачку бумажным шпагатом и отправил её во внутренний карман куртки. Затем расписался в книге приемки-сдачи товара, подтвердив тем самым, что шкура и прочие ингредиенты приобретены господином Зябкиндом законным образом у вольного охотника Силаева Ивана Игнатовича за такую-то и такую-то сумму.

Покинув лавку скупщика, я сноровисто разобрал волокушу, аккуратно, чтобы ненароком ничего не выпало, запихнул детали в рюкзак и в приподнятом настроении потопал в направлении своего жилища. Первый мой опыт одиночных походов в Пустоши можно оценить на твердую «четверку» по пятибалльной системе оценок. Были кое-какие шероховатости, но все-таки пресловутый первый блин вышел вовсе не комом.