Изумрудно-зелёный с серебром и Тайная Комната

ГЛАВА ВТОРАЯ

Маргарет очнулась стоя посреди оживлённой улицы. Вокруг неё быстро проходили волшебники и волшебницы одетые в мантии. Проморгавшись от выступивших на глаза слёз, девочка осмотрелась, в руке у неё было зажато письмо из Хогвартса. Она ещё раз перечитала список необходимой литературы и чуть скривилась.

– Маргарет! – девочку окликнули, но, нет, это были не знакомые ей волшебники, а высокая худощавая женщина.

Волосы незнакомки были каштановые с небольшой рыжей искрой. Выразительные глаза, цвета ноябрьского неба отражали лёгкое недовольство. Тонкие губы волшебницы были поджаты, но эта гримаса не делала её некрасивой, быть может, чуть более строгой и надменной.

– Да? – Маргарет посмотрела на женщину.

– Сколько ещё ты будешь стоять посреди дороги, нам надо в «Гринготтс»! – нахмурила тонкие брови женщина.

– Я иду, тётушка, – смиренно согласилась Грета, опустив голову.

Внутри же девочка ликовала, скоро она снова окажется в Хогвартсе, в этом сумасшедшем замке, где тайн даже больше, чем дверей! Как же она была этому рада! В банке девочке стало несколько неуютно под пристальными взглядами гоблинов, но она стоически выдержала это испытание. Медленно выдохнув, она протянула ключ по первому же требованию. От вида хорошей такой горки золота девочка замерла. Её тётя быстро зачерпнула горсть монет, около полусотни и быстро бросила их в бархатный кошелёк.

– Пошли, тебе нужно приобрести учебники – строго сказала женщина, когда они вышли из банка.

Идя по Диагон Аллее*, Маргарет к своему изумлению заметила две знакомые фигуры. Сложно было не увидеть в этой массе двоих светловолосых, эти двое шли со стороны Лютного Переулка. Девочку это совершенно не удивило, мало ли что может потребоваться Малфоям?

– Драко! – громко позвала приятеля Грета.

Мальчик вздрогнул, но не обернулся, тогда Маргарет ещё раз окликнула его, старательно расталкивая волшебников, чтобы пробраться ближе к приятелю. Малфои наконец остановились, а Драко рассмотрев в толпе подругу приветливо улыбнулся. Люциус удостоил девочку лишь кивка головы, настолько незаметного, что его вполне можно было и не проглядеть. Выглядел мальчик несколько сконфуженно, но в то же время он явно был рад приходу подруги.

Драко хотел выпросить у отца Руку Славы в лавке «Горбин и Бэркес», а Люциус решил, что подобная вещь недостойна Малфоев, не преминув упрекнуть сына в плохой учёбе. О не слишком блестящих результатах приятеля, Маргарет знала, а теперь и вовсе решила помочь ему. Но всё же радость встречи затмила все разумные мысли. Сама того не ведая, Грета счастливо улыбнулась, подхватив подол мантии и чуть согнув ноги в книксене.

– Я рада видеть Вас, мистер Малфой! – произнесла девочка приветливо и добавила, обращаясь к Драко с совершенно другими интонациями – Я страшно соскучилась по тебе за лето, Драко! И мне кажется или ты ещё вырос? Я так скоро заработаю чувство неполноценности.

Грета рассмеялась, взглянув на приятеля, Драко и правда вытянулся ещё немного, но больше никаких изменений в приятеле девочка не нашла. Те же светлые волосы, серые глаза и острый подбородок, надменный взгляд и прямая осанка.

– Я же велела тебе не отходить от меня! Простите её, сэр, она очень… подвижный ребёнок! – женщина схватила Маргарет за плечо.

– Нет, что Вы, Маргарет совершенно нам не помешала! Не стоит её излишне ругать, она лишь ребёнок. Вы, должно быть, её тётя, не так ли? – Люциус взглянул на говорившую.

На вид ей было около тридцати пяти – тридцати семи, то есть они были почти ровесниками. Малфой тут же оценил стоимость одежды и украшений на женщине – эта семья явно не испытывала затруднений в деньгах. Внешность у родственницы Маргарет была не выдающейся, но весьма привлекательной. Мужчина даже удивился, не заметив у женщины обручального кольца.

– Вы правы, сэр. Меня зовут Мария Мейер, – говорила женщина с едва заметным, но всё же жёстким немецким акцентом.

Движения Марии тоже были коротки и лаконичны, будто бы она всё время экономила силы для чего-то более важного. Немка протянула Малфою руку в ответ на его приветствие. И сделала это так, чтобы сомнений не возникло, она не потерпит дискриминации и ещё одного напоминания о том, что она женщина. Эта женщина вообще была резкой и жёсткой, а оттого не терпящей компромиссов.

– Люциус Малфой. Приятно познакомиться, – губы аристократа чуть изогнулись, когда он пожимал протянутую ладонь.

– Вы не сочтёте дерзостью, если я попрошу Вас, сэр, приглядеть за Маргарет? Мне надо кое-куда наведаться, – спросила Мария.

– Нет, меня не затруднит оказать столь незначительную услугу, – тихо ответил мужчина.

Так Грета вновь оказалась в обществе Малфоев, но на этот раз не было Нарциссы, которая могла придти девочке на помощь. Но сейчас Маргарет была рада приятелю и его отцу, потому как холодная и мрачная тётка ей надоела. А с Малфоями заскучать просто невозможно, хотя бы потому, что Люциусу было интересно задавать провокационные вопросы. Грета с трудом. Но находила на них ответы, чуть растеряно улыбаясь. Сиятельный лорд же был этому только рад. Ведь он уже стал подумывать, что эту девочку невозможно застать врасплох.

– Маргарет, а Вам не кажется, что с каждым годом в Хогвартсе всё хуже и хуже обстоят дела? Особенно с защитой от тёмных искусств? Мне кажется, что Дамблдору пора отправиться на заслуженный отдых, – мягкий голос Люциуса против воли проникал в сознание и эта тягучая ленца интонаций несколько настораживала.

– Мне трудно судить, мистер Малфой, но, да, я отчасти согласна с Вами, – осторожно заметила Маргарет, стараясь взвесить каждое слово, ведь ошибка в разговоре с этим мужчиной была очень и очень опасна.

– Конечно, каждый имеет право на собственное мнение, мисс Эйваз. Мне было бы интересно знать, с чем же Вы согласились. Всегда важно знать ошибки, – мужчина улыбнулся едва заметно, но в уголках губ притаилась ироничная насмешка.

Девочка не могла не заметить её, как и того что из последнего предложение было выпущено «чужие». Отец Драко с каждым мигом пугал и привлекал её всё больше. Было что-то в его манере держаться и разговаривать, что не позволяло усомниться в статусе этого мужчины. Трость в его руках глухо постукивала о мостовую. Драко же не интересовала эта беседа, его куда больше увлекали мётлы в витрине одного и магазинчиков. Чтобы позволить мальчику наглядеться Люциусу и Грете пришлось остановиться.

– Мне кажется, что собрание книг Локхарта – не лучшее пособие. Отчего-то мне не верится в то, что этот человек мог совершить все эти… подвиги, – с едва заметной улыбкой отвечает Грета, вертя на пальце кольцо.

– Удивительно, как похожи наши мнения! Вы невероятно умны и проницательны, – с лёгким удивлением замечает её собеседник.

Маргарет пытается понять, искусственно ли удивление, или же нет. Это сложно, очень сложно. С Люциусом Малфоем никогда нельзя быть уверенным, никогда и ни в чём. Всё слишком неясно в поведении этого человека. Но Маргарет всё же решает считать, что удивление не наигранно. Но, тем не менее, в воздухе продолжает висеть невысказанное «для ребёнка», но девочка старательно не замечает его. Не нужны ей такие влиятельные враги, как Малфои. С этой семьёй лучше быть дружной.

– Вы меня перехвалите, сэр! – улыбается Маргарет, и добавляет осторожно, – Думаю, нам с Драко всё же следует купить учебники.

– Конечно, Драко! – Люциус почти не повышает голоса, но его сын тут же отстаёт от витрины и подходит к ним.

Девочка замечает недовольство на лице приятеля, но не заостряет на нём внимания. Разобраться с Драко можно будет и позже, когда они останутся одни, а в присутствии его отца, лучше не выказывать чувств – это опасно, весьма опасно. В книжном магазине было удушливо жарко, а многие поклонники Локхорта едва ли не устроили давку, грозящую выйти за пределы магазинчика. Люциус едва заметно поморщился и поднялся на второй этаж магазинчика. Маргарет и Драко поспешили за ним, спасаясь от толпы.

Быстро приобретя почти все учебники, Маргарет присела возле стеллажа, в котором громоздились книги по алхимии, ядам и противоядиям к ним. Некоторые книги были в ярких обложках, но взгляд девочки бесстрастно скользил по ним, почти не задерживаясь на позолоченных названиях.

– Нашли что-то? – поинтересовался Люциус.

– Ещё не решила, – ответила девочка, её пальцы, осторожно пробегали по корешкам.

Внезапно её рука замерла над фолиантом весьма скромного вида. Потёртая обложка, поблёкшие буквы, когда-то посеребрённые. Эта книга даже на вид выглядела ветхой и старой. Как она могла оказаться среди новеньких книг, для Маргарет осталось загадкой.

– Весьма… интригующий выбор, мисс Эйваз. Вы интересуетесь зельями? – мужчина был весьма изумлён выбором девочки, приподняв светлые брови, он смотрел на подругу сына.

– Да, мне интересен этот предмет. В нём столько всего интересного, даже вообразить сложно! – восхищённо воскликнула Грета, засияв как новенький котёл.

Зелья было почти единственным, что могло разбить её отчуждённость. Всё, что хоть немного касалось этого предмета, заставляло девочку фонтанировать радостью и счастьем. Из всех первокурсников лишь ей удалось набрать сто балов на экзамене профессора Снейпа. Хоть Мастер Зелий и не желал ставить ученице столь высокий бал, но сданная раньше всех работа и её безупречность не позволили занизить оценку, тем более родному факультету. А эта книга отчего-то притягивала слизеринку. Быть может, во всём было виновато её название. «Сильнодействующие зелья» звучит заманчиво, не правда ли?

Маргарет едва не выронила книгу, когда раздался дружный визг – это поклонники, вернее сказать, поклонницы, Локхарта бурно радовались его появлению. Девочка с любопытством перегнулась через перила, глядя вниз. Улыбчивый голубоглазый мужчина с золотистыми волосами раздавал автографы, подписывая многие книги. Некоторым особо везучим поклонницам удавалось сделать колдографию с ним. Драко склонился рядом с ней. Тоже глядя на волшебника. Безучастным к этому зрелищу остался только Люциус, что, впрочем, и не удивительно.

– И что они в нём нашли? – искренне изумилась девочка, глядя на прославленного волшебника и автора почти всех учебников по ЗОТИ в этом году.

– Об этом стоит спрашивать не у меня, – иронично улыбнулся Люциус.

Маргарет обернулась к нему, теряя всякий интерес к Локхарту. Её осторожное согласие – «Вы как всегда правы, мистер Малфой!» – бальзамом легло на сердце аристократа. Ему определённо начинала нравиться эта рыжая девочка. Её ум казался чистым и незамутнённым предрассудками, которые витали в любых семьях. Люциусу даже иногда казалось, что этот ребёнок и вовсе не имеет отношения к этому миру, но мужчина тут же отдёргивал себя – что за чушь он несёт? Ему же известно о Маргарет почти всё, ещё с тех самых пор, как Драко написал ему о ней впервые. Поднять в Министерстве записи о семье Эйваз особого труда не составило. Действительно, это были чистокровные маги, проживающие в Европе. Мать родилась в Германии, обучалась дома, причины, по которым она не училась в школе, не указывались, но судя по всему, Аделинда Мейер обладала слабым здоровьем. Отец же Маргарет переехал в Англиию вместе с родителями и обучался в Хогвартсе на Слизерине и происходил из достаточно знатного рода. Так что девочке досталась превосходная родословная. Малфой оценивал Маргарет, как породистую борзую, которую охотник придирчиво выбирает для своей псарни и результат его вполне удовлетворял, можно «брать» – деньги не пойдут прахом.

Не знающая о таких мыслях мужчины Маргарет всё же замечала на себе оценивающий взгляд, но не предавала ему значению. Ни к чему ей это! Поэтому девочка поспешила вернуться к изучению толпы. Прищурившись, она сумела разглядеть несколько рыжих голов и рядом с ними худого черноволосого мальчишку. Опасно перегнувшись через перила, девочка позвала Драко.

– Ты тоже его видишь? – одновременно спросили дети.

Переглянувшись, они одинаково скривились, указывая на Поттера. Так же почти синхронно отправились вниз, но Грета обосновалась неподалёку от приятеля. Люциус усмехнувшись, бросил что-то вроде «дети», не спеша идти за ними. Драко стремительно подошёл к Гарри.

– Держу пари, тебе это нравится, не так ли, Поттер? – ухмыльнулся Драко Малфой, голос которого Гарри просто не мог не узнать, – Знаменитый Гарри Поттер! Не успел зайти в магазин как оказался на первой полосе.

– Отстань от него, Малфой! Гарри не хотел этого! – воскликнула Джинни, весь её вид говорил о её гневе.

Маргаерт тихо фыркнула в ладошку, наслаждаясь представлением. Гневный взгляд малышки Уизли направленный на Драко смешил слизеринку. Девочка обернулась, почувствовав за спиной чья-то присутствие.

– Любуетесь, мисс Эйваз? – тихо спросил Люциус, а это был именно он.

Грета неопределённо пожала плечами, возвращаясь к намечающейся драке. Рон уже был готов броситься защищать честь и достоинство сестры, но остановился. Маргарет такой расклад совершенно не нравился. Не хватало, чтобы они затеяли драку в магазине!

– Мистер Малфой… – девочка обернулась, но не увидела за собой никого.

Люциус же остановился чуть позади сына. Его трость тронула плечо мальчика, заставляя отойти в сторону. Всё внимание тут же переключилось на него.

– Не груби, Драко, это нехорошо, – мистер Малфой мягко пожурил сына.

Маргарет зажала рот рукой, чтобы не смеяться в голос. Слишком уж комичной выглядела эта сцена. Пышущие гневом Уизли и иронично-спокойные Малфои. Всё-таки отец и сын были чрезвычайно похожи, не только внешне, но и мимикой, жестами, манерой речи. Нетрудно догадаться, что Драко во всём копировал поведение отца, желая стать столь же успешным. Грета с удивлением поняла, что Люциус – это отражение Драко в том же возрасте и наоборот. Неудивительно, что он был старостой факультета. Мистер Малфой весьма… обаятелен и умён, а о его изворотливости тактичнее будет промолчать. Но девочку терзало странное чувство, что всё это она где то уже видела, но вспомнить где и когда никак не удавалось. Это ощущение пустоты Маргарет совершенно не нравилось.

– Мистер Поттер, позвольте представиться, Люциус Малфой, – мужчина протянул Гарри руку, и мальчику ничего не оставалось как пожать её в ответ.

Маргарет только сейчас заметила, что Люциус Малфой носит кожаные перчатки. Почему-то девочке показалось это невероятно важным. Поразмыслив, она поняла, что это была не только дань благородству, но и своеобразный барьер между этим мужчиной и окружающим миром. Дома же она не видела его в перчатках, каких бы то ни было, а когда здоровался с Марией, перчатки были сняты.

– Позвольте, молодой человек! – с этими словами мистер Малфой притянул Поттера немного ближе и, убрав в сторону мешающие волосы мальчишки, взглянул на шрам, – Ваш легендарный шрам, такой же легендарный, как и волшебник, оставивший его.

– Волдеморт убил моих родителей! – процедил Гарри, в глазах которого появилась ненависть, при одном только упоминании Тёмного Лорда, – Он не более чем убийца!

Лицо Люциуса тут же изменилось, приветливая, пусть и ироничная улыбка исчезла. В миг на нём стало невозможно различить никаких эмоций, но Маргарет уже привыкшая к бесстрастным минам Мастера Зелий успела различить за миг многое. Например, то, что Малфой шокирован и удивлён таким ответом, об этом рассказала тень растерянности, промелькнувшая в серых глазах и складка у плотно сжатых губ.

– Чтобы произносить его имя нужно быть храбрецом или глупцом, – заметил Люциус, на его губах вновь появилась ироничная усмешка, почти незаметная, но оттого не менее обидная она притаилась на его лице, словно змея, выжидающая чего-то.

Маргарет тихо посоветовала мистеру Малфою не разделять этих понятий, хотя бы по отношению к Поттеру. Конечно же, произнесла она это только для себя. Драко хмурился, пытаясь понять, о чём говорит его отец. Вернее, он, как и Грета искали «второе дно» в его словах. Но учитывая, что сын знал куда больше об отце, нежели о Люциусе знала Маргарет, то он что-то понял, в отличие от своей подруги.

– Страх перед именем, только усиливает страх перед его обладателем! – блеснула знаниями Гермиона.

Внимание мужчины тут же переключилось на новую жертву, а по-другому назвать грязнокровку Грета не могла. Жертва и не более того. Слишком слаба она была для того, чтобы тягаться с Малфоем. Народ стал подозрительно оглядываться на небольшую горстку людей у дверей.

– А Вы, должно быть, мисс Грейджер, – Люциус вопросительно взглянул на сына, мальчик едва заметно кивнул. Взгляд свысока брошенный на Гермиону, заставил ту возмущённо покраснеть, – Драко много рассказывал о Вас и Ваших родителях.

Маргарет проследила за взглядом гриффиндорки, та смотрела на мужчину и женщину, которые разговаривали с мистером Уизли. «Магглы!» – подумала Грета не без презрения, но всё же к нему примешалась жалость Грейнджер, это же надо родиться волшебницей в такой семье. Позор на всю жизнь! Как она с этим только живёт? Мистер Малфой, подтвердил мысли Греты.

– Магглы, да? – он посмотрел в глаза растрёпанной девочки, стоявшей перед ним.

Но маленькая героиня была непреклонна, как гранитный камень, в её глазах не появилось даже тени страха или унижения, только гордость и превосходство. Маргаерт захотела зааплодировать этой смелой девочке, но вовремя одумалась – незачем потакать грязнокровке, она должна знать своё место. Да-да, вот это, в самом низу!

– А это кто? – Люциус повернул медленно голову, отчего его густые светлые волосы почти неслышно прошуршали по мантии. Взгляд серых глаз остановился на Роне – Рыжие волосы, бестолковый вид, поддержанный учебник… Вы, должно быть, Уизли.

«Браво, Мистер Малфой!!! Позвольте мне Вам поаплодировать, Вы достойны высшей похвалы. Всего пара фраз и гриффиндорцы едва ли не пылают гневом!» – подумала Маргарет, с восхищением взирая на светловолосого мужчину.

Мистер Уизли, наконец, пришёл на помощь своим детям, появившись у них за спинами. Вот только Грета была уверенна, что он не конкурент Малфою. Всё равно, что сравнивать огромного белоснежного тигра, или барса с рыжим дворовым котом. Такое сравнение весьма порадовало Эйваз, настолько, что она даже не попыталась скрыть улыбки.

– Дети, здесь психушка, пойдёмте! – закудахтал он, склонившись к Гарри и Джинни.

– А, Уизли старший! – в голосе Малфоя явственно ощущалось презрение.

Дальше последовал обмен любезностями и Маргарет он показался даже каким-то обыденным для этих двоих. Отец Драко повертел в руках книжку Джинни, которую взял из её котла до этого, когда Грета толком не успела заметить. Эйваз заслушалась этой перепалкой, несмотря на привычность для этих двоих, девочке она была нова. Но больше всего ей нравилось наблюдать за тем, как держится Малфой и как меняется в лице Уизли. Полные противоположности!

Едкие льдинки фраз Люциуса весьма основательно потрепали рыжего волшебника. Юная слизеринка едва ли не кожей чувствовала, что Уизли едва сдерживает в себе желание начать драку. Но для того чтобы понять это не нужно быть семи пядей во лбу, достаточно простой наблюдательности. Мужчина не может спокойно воспринять не единой реплики оппонента. Его лицо то краснеет, то белеет, он раздувает щёки, а лысина заблестела от выступившего пота. Нервничает, возможно, даже боится.

– Стоит ли позорить имя волшебника, если за это толком не платят? – спросил мистер Малфой, глядя в упор на Уизли.

Отец многодетного семейства впервые ответил что-то не менее едко, но Грета уже потеряла всякий интерес к этому разговору, потому что вспомнила, что ей надо к Олливандеру. Не прощаясь, она выскользнула из магазина, вдыхая прохладный воздух. Она не спешила уходить от книжного, потому что Мария чётко приказала ей пока не покидать Малфоев. Вскоре за ней вышли и они.

– Рада была встретиться с Вами, мистер Малфой! – чуть улыбнулась Грета, и, получив в ответ благосклонную улыбку и едва заметный кивок, протянула руку приятелю, прощаясь и с ним, – Ещё увидимся, Драко, до скорого свидания!

Попрощавшись, девочка ушла, её тётка стояла возле аптеки, вернее она только из неё вышла. Подойдя к ней, Марагерт сообщила следующий пункт их «путешествия». В магазине волшебных палочек было темно и сухо, в воздухе витали крошечные крупицы пыли. Мария ушла ещё куда-то, Маргарет же осторожно позвала хозяина лавки. Ответом ей стала тишина, которая напугала девочку гораздо больше, чем, если бы раздался ужасный грохот. Девочка позвала создателя волшебных палочек ещё раз, гораздо громче. На этот раз раздался тихий скрип и звук тяжёлого скольжения. В поле зрения Греты появился мужчина, стоящий на нижней ступеньке лестницы

– Я чем-то могу помочь? – спросил мистер Олливандер девочку.

Вздохнув, девочка решительно кивнула и описала мастеру свою проблему. Мужчина долго осматривал её палочку, скользя по ней пальцами и изучая рисунок рун. Вернув её владелице, мужчина сказал, что эта палочка очень древняя и если «юная леди» может подождать, то он попробует отыскать ещё какие-то сведения, кроме дерева, из которого она изготовлена и сердцевины. Тис с волосом фестрала, который уже давно не используется потому, что палочка слишком мощная, для большинства магов. Тис тоже оказался привередливым деревом.

«Тис является одной из наиболее редких пород дерева, и идеальные пары для них такие же необычные, а иногда и печально известные. Считается, что тисовые палочки наделяют своего обладателя властью над жизнью и смертью, что, конечно, можно сказать обо всех палочках; и все же, тис сохраняет за собой темную и страшную славу касательно дуэлей и всех проклятий. Однако сказать (как это делают несведущие в искусстве волшебных палочек), что обладателей тисовых палочек больше остальных привлекают Темные искусства – все же пойти против истины. Волшебник, которому больше всего подходит тисовая палочка, может точно так же явить себя ярым защитником других. Владельцами волшебных палочек из этого долговечного дерева были, как герои, так и злодеи. Там, где волшебник был похоронен вместе со своей тисовой палочкой, она обычно врастала в дерево, охраняя могилу своего хозяина. Мой опыт не вызывает сомнений, что тисовая палочка никогда не выберет себе посредственного или робкого хозяина…» – сказал волшебник девочке.

Маргарет замолчала, слушая его, в задумчивости она вертела на пальце кольцо. Слишком странные вещи говорил Олливандер, куда более странные, чем могла она ожидать. Дамблдор был прав, сказав, что, если она хочет найти ответы на вопросы, то ей необходимо узнать о собственной палочке. Видя смятение и задумчивость на лице девочки, волшебник удалился в дальний отсек магазинчика и вернулся с толстым фолиантом, настолько старинным, что Грета не осмелилась даже предположить сколько ему сотен лет.

– Её писали мои далёкие предки, думаю, она должна помочь, потому как Ваша палочка как минимум старинная, а может быть и вовсе древняя, – пояснил Олливандер, не отрывая взгляда от пожелтевших страниц исписанных так плотно, что было удивительно, почерк тоже был разным.

Маргарет только оставалось гадать, сколько людей писало её. Девочка даже не всегда понимала, написанное там. Видимо, языки тоже различались. Наконец, найдя что-то, волшебник ещё раз попросил у неё палочку. Сравнив её с рисунком, он удивлённо приподнял брови. Тихо пробормотав «невероятно!» он стал следить за строчками, водя по странице указательными пальцем.

– Странно, очень странно… – произнёс мужчина тихо, подняв взгляд на юную просительницу.

– О чём Вы? – изумилась Маргарет.

– Понимаете, такая палочка была создана моим далёким предком для одного могущественного волшебника (не указано для кого), но если я всё правильно понял, то этой палочкой может управлять только его прямой потомок. Вот это – Олливандер бережно коснулся рун на рукояти палочки, – Футарк – рунический ряд, его ставили как оберег на многие палочки того времени. (Жаль, что их так мало сохранилось) Видите эти знаки? Их написание изменилось в трёхсотом году от рождества Христова.

Маргарет пыталась понять всё, что говорил Олливандер, но давалось ей это с трудом. Из всего сказанного она поняла лишь то, что палочка очень-очень старая и, судя по всему весьма сильная, раз сохранилась до сегодняшнего дня. Почему управлять ей мог только прямой потомок неизвестного волшебника, девочка решительно не понимала. Поблагодарив, Грета вышла, буквально выскочила из лавки, оставляя мастера в лёгком недоумении. На улице её уже ждала тётка. Вздохнув, девочка подошла к ней.

Женщина трансгрессировала вместе с племянницей и вещами. Они оказались у ворот небольшого, но ухоженного дома, в окнах первого этажа горел свет – домовой эльф спешно убирал дом перед приходом хозяев. Маргарет последовала за родственницей внутрь. Ноги сами привели девочку на второй этаж. Распаковав учебники, Маргарет машинально погладила сонную Саломею по голове. Вздохнув, девочка переоделась в тёплое длинное платье, которое ей совершенно не нравилось, зато «соответствовало положению чистокровной волшебницы».

____________________

* – Косой переулок