Изо всех сил

Его гнев прошёл, лорд Галифакс вздохнул и вновь посмотрел на Бриджеса.

- Я понимаю ваше замечание о торговле и Содружестве. Ещё подумаю над этим вопросом. Нужно ещё очень над многим подумать, прежде чем мы примем окончательное решение.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция

- Теперь у нас есть вопрос раджей. Или, точнее, богатства, которым они располагают. Продуктивно использовать его, вероятно, будет проблемой, - лорд Линлитгоу слегка дёрнул носом. - А потом перед нами встанет вопрос, что сделать с самими раджами.

- С последним разберёмся пристальнее и позже.

Сэра Эрик Хаохоа интересовали некоторые стороны проблемы раджей, но ни одна из них не могла сравниться с экономическими трудностями, которые были готовы обрушиться на Индию.

- Их богатства, с другой стороны, имеют непосредственное отношение к нашим финансовым затруднениям - близким к критическому состоянию. К счастью, Южная Африка придумала одну штуку, которая может быть, по крайней мере, частичным решением. Основная проблема в том, что распад Содружества оставило нас без валютного обеспечения. Без него мы неспособны мобилизовать даже те экономические силы, которыми располагаем. Это приводит нас к двум вариантам. Или вернуться, поджав хвост и просить прощения, умоляя, чтобы нам позволили вновь залезть в корзинку с фунтами...

- Никогда!

Сэр Мартин Шарп, лорд Линлитгоу и пандит Неру с поразительной гармоничностью пропели это слово. Затем изумлённо посмотрели друг на друга и рассмеялись.

- Вы знаете, я думаю, что этот политический союз заработает, - замечание лорда Линлитгоу было суховатым, но добавило неожиданного юмора.

- Сэр Эрик, может быть, вы ещё больше скрепите нашу дружбу, огласив второй вариант?

- Ну, ваше превосходительство, если у нас должны быть такие недосягаемые вещи, как валютное обеспечение и стерлинговая корзина, то остаётся одно. Всё создать самим. Именно это предлагают южноафриканцы[170].

- И как они предлагают это сделать? У них есть вообще понимание, насколько сложна эта идея для исполнения? Новые валюты не могут появиться по щучьему велению, - Гарольд Хартли покачал головой. - Чем мы обеспечим такую валюту?

- А каким был фунт стерлингов? Так как Британия отказалась от золотого стандарта[171], он стал просто ещё одной валютой, основанная на коллективном доверии, - сэр Эрик начал загибать пальцы. - Во-первых, мы должны найти замену стерлингу как единому стандарту. Во-вторых, должны остановить обесценивание наших валют на мировом рынке. И в-третьих, должны вернуть хоть какую-то стабильность в тот хаос, которым стало наше международное торговое положение. Нынешние краткосрочные сделки только подрывают его.

Таким образом, южноафриканцы предлагают, чтобы мы изобрели новую валюту. Целенаправленно для международной торговли. Первоначально, по крайней мере, она не будет иметь успеха на широком рынке. Если мы не сможем поддержать её должным образом, то она рухнет, как любая конструкция без надёжной опоры. Но у нас есть нечто, чего у нас много. Золото. Золотые рудники в Южной Африке, Австралии и здесь, в Индии. На самом деле, в наших руках изрядная доля мировых поставок золота. Мы даже подбирали название новой валюты. Южноафриканцы предложили крюгерранд[172], конечно, но у соверена[173] поддержка намного больше. Мы можем чеканить соверены в Южной Африке, у нас и в Австралии, но в основном предполагаем печатать банкноты, используя золото, даже ещё не добытое, как имущественный залог. А также алмазы, рубины, изумруды, и что угодно прочее, у чего есть ценность. Затем мы привязываем все валюты Содружества к соверену, как это было со стерлингом.

- Вы оставляете нас в золотом стандарте? – Хартли был потрясён.

- При уменьшенной стоимости по отношению к мерному слитку, но да. А у нас вариантов нет. Будучи твёрдой, основанной на золоте валютой, соверен станет уважаемым, иначе из-за ограничений военного времени нас поимеют на валютных спекуляциях всем миром[174]. Стерлинговая корзина сменится свободным рынком, который не зависит от жалкого положения наших местечковых валют. Но самое главное, это удержит американцев, которые сидят в Вашингтоне, ожидая, пока мы обанкротимся, а они скупят нас по дешёвке. Пандит, что более ясно заявит о независимости Индии, как не отказ от фунта стерлингов?

- Бог мой. Создание новой валюты, пусть для ограниченного использования, является крупным обязательством и в более мягких условиях, а наши условия совсем не такие. Я даже не думаю, что это получится.

Гарольд Хартли покачал головой, испуганный выраженным недоверием.

- Вот до какой степени крах Британии вышиб из системы Содружества центральную силу. Проблема с установлением любого коллективного порядка состоит в том, что у такого порядка должен быть ведущий голос, чтобы представлять общее мнение. Кто собирается стать этим ведущим голосом? Об этом мы должны думать с осторожностью, потому что, кто бы им не стал, он будет фактическим главой не-Британского Содружества. Могу намекнуть, что такие мысли уже выражаются бурами в Претории.

- Почти наверняка, - Неру говорил тщательно, сдерживая свои собственные потайные мысли о бурах. - Они определённо не глупы. Но я не вижу в этом большой проблемы. Индия, бесспорно, в некоторый момент выйдет из Содружества. Также бесспорно, что Британия вернётся в него, как только Галифакс и его клика будут устранены, и вернёт себе главенствующую позицию. Лидерство Содружества станет популярным призом, но я чувствую, что в руках победителя оно превратится в пыль.

- Уверен, так может случиться. Но нам необходимо предпринять что-то решительное и уверенное, если мы хотим выжить. Соверен станет одним из большинства наиболее распространённых мировых валют с твёрдым обеспечением. Мы уже изготовили штампы для него. С политической точки зрения это ещё один признак солидарности с Короной. Которая продолжает вставлять палки в колёса Галифаксу.

Сэр Мартин кивнул, когда он говорил: идея новой валюты была и вправду обольстительна.

- Я скажу так. Возвращение к золотому стандарту, даже ослабленному, вызовет вокруг нас серьёзные проблемы.

- Да. Но некие серьёзные проблемы в будущем - или экономическая катастрофа сейчас?

Сэр Эрик покачал головой.

- У буров могут быть свои собственные мотивы, но это не отменяет того, что они правы. Новая валютная корзина, основанная на соверене с золотым обеспечением, является единственным вариантом действий.

Лорд Линлитгоу глубоко вздохнул.

- Я согласен. Господа Кабинет, я ставлю вопрос на голосование. Мы создадим комитет, чтобы оценить трудности, которые создаст принятие южноафриканского предложения, и определить меры, необходимые, чтобы поддержать введение соверена. Те, кто за, поднимите, пожалуйста руки.

Лорд Линлитгоу посчитал голоса. Девять за, семь против, одного нет.

- Предложение принято с перевесом в два голоса. Это возвращает нас к вопросу сокровищ раджей. Как нам лучше всего использовать этот ресурс в пользу всей страны?

- Есть один момент, который мы должны принять во внимание, - Сэр Мартин говорил уверенно, но осторожно. - Мы говорим приблизительно о шестистах семьях из числа наиболее образованных и влиятельных в Индии. У них есть значительная сумма наличными. В более широком контексте, многие из них располагают определённой общественной и религиозной властью. Конечно, у них есть интерес к будущему Индии. Богатство раджей будет краткосрочным смягчающим фактором, даже если мы конфискуем его полностью. Однажды использованное, оно уже никогда не вернётся. Я рискнул бы предложить не потратить его на оплату расходов правительства, а рассматривать как стартовый капитал, в котором Индия будет нуждаться в определённое время.

В таком разрезе я вижу перед нами три способа. Первый. Мы конфискуем деньги непосредственно или через избыточное налогообложение. Второй. Мы можем изымать прибавочный продукт, который они производят, а основной капитал останется в руках раджей. Третий состоит в том, чтобы использовать эти деньги в пользу, принуждая их вкладывать капитал в подходящие предприятия и таким образом производить длинные доходы.

- Может быть, хорошим началом станет продажа облигаций военного займа? - лично Неру был всеми руками за прямую конфискацию, чтобы оставить несчастных раджей сидящими на руинах рассыпающихся дворцов. Но он понимал, что по крайней мере сейчас это невозможно. - Получится обычная мера по сбору средств с опорой на патриотизм. Таким образом мы прибавим к ней поступления от облигаций военного займа. Может, стоит озвучить несколько нежных слов от администрации о том, что злая Партия Конгресса хочет всё конфисковать, и только дружная подписка на облигации военного займа может её угомонить?

По залу для совещаний пробежала рябь смеха. Неру улыбнулся одобрительным кивкам.

- Конечно, мы должны будем продолжит давить на них, чтобы извлечь все припрятанные заначки. Время от времени тактично говорить о том, как в последнем переводе был замечен счёт с неким именем. И всегда напоминать о том, как фанатики из Партии Конгресса хотят обложить налогом любое частное богатство больше одной рупии?

Невинное предложение Неру было встречено громким смехом. Сэр Эрик Хаохоа снял очки и вытер глаза.

- Я думаю, что это может сработать. Раджи представят, как с ними может случиться кое-что намного хуже, и согласятся на разумную норму прибыли. А когда обстановка стабилизируется, они уже будут безопасными. Кто знает, может, они даже будут благодарны, что мы позаботились о вложении их средств.

- Похоже, господа, у нас есть осуществимый план. Не думаю, что по нему требуется голосование, так как это уже в пределах компетенции Казначейства. Пандит, я вижу, сэр Ричард Кардью снова не удостоил нас своим присутствием. Так как он, очевидно, не разделяет мнения нашего Кабинета и не намерен принимать участия в совещаниях, могу я предложить вам, чтобы его должность занял сэр Эрик Хаохоа?

Пандит Неру сделал вид, что напряжённо размышляет, хотя в действительности вопрос был уже обговорён и решён перед встречей.

- Сэр Эрик хорошо разъяснил насчёт сложностей, с которыми мы столкнёмся, и взгляды секретаря кабинета министров должны быть представлены здесь. Сэр Ричард отказался, и если сэр Эрик готов принять на себя бремя такой ответственности, то Кабинету от этой перемены была бы только польза.

- Что скажете, сэр Эрик? Примете на себя ответственность секретаря Кабинета?

- Ваше доверие оказывает мне честь, ваше превосходительство. Буду рад.

Индия, Калькутта, офицерское собрание

- Это невыносимо, совершенно невыносимо.

Каждый волосок в усах сэра Ричарда Кардью негодующе торчал.

- Сначала его превосходительство бросает вызов совершенно ясным и однозначным инструкциям Управления. Потом он назначает своим заместителем этого проклятого коммуниста Неру. Это уже слишком!

- И ваше увольнение с поста секретаря Кабинета не имеет никакого отношения к вашему негодованию, я верно предполагаю?

Подполковник Пирс Харви Гарри глотнул виски с содовой и удивлённо отметил, что его сарказм влетел в одно ухо Кардью, а из другого вылетел, не зацепив ни одной извилины.

- Вообще никакого. Я честно исполнял свой долг от начала и до конца. Управление колоний и доминионов представляет правящую власть, и наша ответственность состоит в том, чтобы следить за исполнением его распоряжений. Ваш батальон был должен отправиться в плавание в Ближний Восток, верно?

Гарри огляделся. Приказы, которые направляли Третий собственный герцога Корнуоллского батальон 7-й стрелковой раджпутской дивизии[175] в Восточную Африку, как предполагалось, были секретными. Хотя их содержание знали все.

- Да, но приказ на передислокацию был приостановлен. Не могу сказать, что сожалею. Сипаи всегда несколько раздражительны при морских переходах. Видите ли, урон их кастовой чести.

- Всё понятно. Приказы, направленные военным департаментом из Лондона, через Управление колоний и доминионов, были положены под сукно без вашего ведома. Из-за каких-то местечковых суеверий. О чём тут вообще говорить?

Хм, у нас получается некоторое противоречие, - подумал Гарри. С одной стороны, он жалуется на Индию, не вышедшую из войны по указке Лондона, а с другой - жалуется на то, что задержана отправка батальона в область, где боевые действия продолжаются.

- Урон кастовой чести - не суеверие, сэр Ричард, его последствия более чем реальны. У моих сипаев есть полное право на её соблюдение.

- Ну, если бы Линлитгоу и те выскочки-беспризорники Шарп и Хаохоа знали свои обязанности, то вашим сипаям и не пришлось бы волноваться об уровне их драгоценной чести.

Погодите-ка минутку, старина. Вы только что закончили критиковать маркиза за то, что он придержал приказ на отправку. Ну так вот вам вся история.

- Кастовая честь для них всё. Когда распространилась новость, что мы отплываем в Восточную Африку, возникла проблема дезертирства. Не массового, но случаи были. Как только Неру присоединился к Кабинету, и приказы задержали, проблема исчезла. На самом деле, некоторые уже возвратились. Верность - одна из составляющих сути сипаев.

- Я полагаю, вы их примерно наказали?

- О господи, нет. Я вынес им строгий выговор, больше от расстройства, чем от гнева, а затем передал обратно по взводам. Их собственный позор накажет их хуже, чем я смог бы придумать. Товарищи будут считать их изгоями, пока они не искупят вину.

- Ну, думаю, вы лучше знаете, как поступить. Однако, мы должны спросить, каковы наши дела сейчас?

- Что вы имеете в виду? - Гарри внезапно стал очень подозрительным и осторожным.

- С помощью наших лучших людей в Индии мы должны восстановить отношения с Лондоном, и как можно быстрее. Если это означает поставить нового наместника, который знает свой долг и понимает свою ответственность, то да будет так.

Вы что, действительно напрочь рехнулись? - Гарри потрясённо уставился на Кардью. Вы забыли, что произошло в прошлый раз, когда индийская армия подняла мятеж? И хотите рискнуть повторить тот ужас? Когда он ответил, то говорил не спеша и вдумчиво.

- Мне не кажется, что есть правовой механизм для увольнения наместника, кроме прямого указания из Лондона. И если я понимаю обстановку правильно, любой такой приказ посчитают недействительным. Здешний Кабинет уверен, что правительство в изгнании, сидящее в Оттаве, является законным правительством Британии. Или я неправ? Вот если мы получим от них распоряжение о смещении маркиза Линлитгоу с поста наместника короля, тогда у вас может что-то получиться.

- Конечно, конечно, - Кардью проглотил свой бренди. - Рад был повидать вас, полковник.

Гарри кивнул, так как собеседник встал и потопал прочь. Он махнул стюарду и заказал ещё одну порцию виски с содовой. Это дало ему несколько минут, чтобы обдумать тревожную встречу. К тому времени, когда он опустошил второй стакан, то пришёл к выводу, что пора искать встречи с сэром Эриком Хаохоа.

Калифорния, Сан-Диего, главное здание авиакорпорации "Консолидейтед"

- Вы планируете расторгнуть все наши контракты? - Ройбен Флит[176] умело демонстрировал вежливую любезность, в то время как внутри у него клокотала ярость. - У нас здесь, как вам известно, большие производственные мощности. Будет жаль, если они остановятся.

- Я не думаю, что это случится. Мне стало известно, что военно-морской флот собирается заказать большое количество "Каталин". Проблема в дальности. С выходом Британии из войны мы не можем полагаться на иностранные базы. Так, PB2Y[177] - дохлый номер; у него нет нужного радиуса действия. У XB-24[178] тоже.

Речи Филипа Стёйвезанта тоже звучали разумно.

- У XB-24 дальность больше, чем у B-17. Намного больше, и он несет большую бомбовую нагрузку. Шесть из них прямо сейчас сидят на конвейере. Их заказывали французы. Теперь они просто сидят. То есть деньги моей компании загорают на солнышке, ничего не делая.

- В других обстоятельствах XB-24, возможно, был бы именно тем, что требуется. Но у него всё равно нет дальности, в которой мы нуждаемся. Ни у XB-32[179], который мог бы его потенциально заменить. Если вас это как-то утешит, выпуск Боинг XB-29[180] отменён. Но я здесь не за тем, чтобы сообщить об отмене. Вы и Боинг конкурируете за одно и то же - дальний бомбардировщик. Почему вы не показываете мне, что у вас есть?

Флит вытянул из ящика папку и просмотрел список лиц, допущенных к знакомству с перспективным дальним бомбардировщиком его корпорации.

- Верно, господин Стёйвезант, у вас есть допуск. Идите за мной, увидите, что мы строим.

Он пошёл в другую часть здания, с вооружённой охраной в коридорах и кодовыми замками на дверях. В конце концов Флит открыл комнату, где хранились модели и чертежи.

- Давайте начнем с этого.

"Это" было моделью огромного самолёта, приводимого в действие шестью двигателями. Стёйвезант посмотрел на него с любопытством.

- Почему моторы позади крыльев?

- Толкающая конфигурация. Она уменьшает лобовое сопротивление. Все в данном самолёте продумано так, чтобы свести лобовое сопротивление к минимуму. Мы использовали схему крыла Дэвиса[181] на опытном XB-24 для проверки особенностей низкого сопротивления, и это основная причина, почему он выигрывает у B-17. У нас есть транспортная версия XB-24, между прочим. Она могла бы быть очень полезной.

- Итак, вы предлагаете летающую лодку в качестве бомбардировщика дальнего радиуса действия, - Стёйвезант задумался. Идея имела смысл - все дальние пассажирские самолеты в мире были гидропланами.

- Боже правый, нет. Это наше предложение для "Пан-Ам", "Супер Клипер"[182], самолет на замену Боинг-314. Если они согласятся, мы можем дать им авиалайнер, который доставит по меньшей мере сто человек на шесть тысяч морских миль с расходом топлива, сопоставимым с тем же 314-м. Это коренным образом изменит воздушный транспорт, но Хуан Трипп воротит нос.

- Почему вдруг? - Стёйвезант нахмурился. - Мне он кажется дальновидным человеком.

- По двум причинам. Первая в том, что оригинальная спецификация была чрезмерно амбициозна, и у Триппа есть сомнения насчёт того, получилось бы вообще набрать пассажиров на такой большой самолёт. Вторая в том, что в его представлении воздушный транспорт, это такой... способ роскошных путешествий. Для этого есть серьёзное основание. "Клиперы" летают относительно медленно, и люди находятся в ограниченном пространстве много часов. Это ведь не морской круиз, когда можно обойти весь корабль и ни разу не посмотреть на воду. Поэтому Трипп полагает, что его пассажирам нужна роскошь, чтобы компенсировать неудобства самолёта. Мы же думаем, что он неправ. Люди согласятся на стеснённые ограниченные условия и некоторые неудобства ради дешёвого и быстрого средства путешествий. Но, он - клиент, - развёл руками Флит. - Так или иначе, мы спроектировали по-настоящему эффективное крыло для "Супер Клипера", который заставляет даже XB-24 выглядеть примитивным. Для ВМФ мы построили уменьшенную версию, XP4Y[183], как замену "Каталине". Теперь ждём отзывов. Тот же самый самолет использован в качестве испытательного стенда для нашего бомбардировщика. Мы взяли крылья и хвост "Супер Клипера" в натуральную величину, и присоединили их к новому фюзеляжу, оптимизированному для бомбардировщика наземного базирования.

Флот отложил модель летающей лодки и взял другую.

- Вот он. Настоящий монстр, в два с лишним раза крупнее B-29. Не хочу обливать их грязью, но я думаю, что Боинг делает ошибку с B-29. Они применяют много продвинутых методов постройки, но чтобы впихнуть требования заказчика в размеры фюзеляжа, им приходится идти на разные ухищрения. А в таком случае слишком многое может пойти неладно. Мы следуем собственным правилам разработки: технология постройки, проверенная на наших летающих лодках и крыло Дэвиса от XB-24. Единственная действительно новая вещь, кроме, собственно, размера, это установка двигателей в толкающую схему. Мы назвали это "Модель 35".

Стёйвезант взял макет и внимательно его осмотрел. Он отметил гладко очерченный нос, большой двойной киль с рулями направления. Перевернув его вверх дном, Филип поднял брови, обратив внимание на объём бомбового отсека.

- Этот самолет выполняет технические требования для бомбардировщика дальнего действия, которые мы выпустили?

- Выполняет и перевыполняет, - гордость Флита была очевидна. - "Модель 35" будет в состоянии поразить цели на расстоянии девять тысяч километров с нагрузкой в четыре с половиной тонны и вернуться. Это по настоящему межконтинентальный бомбардировщик.

Стёйвезант снова осмотрел моделью.

- Вы знаете, что Боинг застрял с B-29; у них нет возможностей сэкономить на разработке. Джек Нортроп выдвигает самолет-летающее крыло, но это слишком смелый шаг[184]. У Дугласа те же самые проблемы, что и у Боинга. Откровенно говоря, это единственный убедительный проект, который я до сих пор видел.

Флит гордо усмехнулся.

- Управление обеспечения согласно с вами. Они утвердили наш проект. Армейские ВВС даже дали нам индекс для него - B-36[185].

Индия, Тринкомали, линкор КВМС "Вэлиант", кают-компания

- Здесь и сейчас создаётся мощный военно-морской флот.

Капитан Эдгар Вуллкомби оглядел переполненную кают-компанию и отметил смешение темно-синих, голубых и защитного цвета мундиров. - А также, в придачу к нему, достойные сухопутные и воздушные силы.

- Хорошо сказано, - ответил генерал Окинлек. - Индийская армия всегда была оплотом Империи, и теперь к ней присоединяется морская мощь.

Адмирал Джеймс Сомервилл слегка кашлянул.

- Господа, прежде чем мы увлечёмся насущными вопросами... Хотя я согласен со второй часть заявления капитана Вуллкомби, мы должны уделить должное внимание тому, в чем мы испытываем недостаток.

- Авиация.

Несмотря на энтузиазм капитана Вуллкомби, майору ВВС Болдуину было неловко от того, насколько малые силы он представлял на этой встрече. Факт, что он, скромный майор авиации, считался высокопоставленным офицером Королевских ВВС, говорил о многом.

- У нас в составе собственно индийских военно-воздушных сил есть три эскадрильи самолетов: две с "Вапити Уэстленд"[186] и один с "Аудаксами"[187]. Личный состав в основном из рядов британских ВВС, но 16 офицеров и 144 других чина - индийцы. Это приблизительно одна треть от общего количества. Имеется небольшое тренировочное подразделение, оно оснащено "Мотыльками"[188], но из учебных планов ВВС мы были исключены. Силы метрополии, размещённые в Индии, добавляют еще шесть подразделений. В каждом есть "Вапити", два "Аудакса", один "Лисандр"[189] и бомбардировщик "Бленхейм"[190]. И ещё отряд транспортных "Валенсий"[191]. Истребители отсутствуют.

- Что насчёт Сингапура и Малайи? - Вуллкомби посмотрел на прилегающие территории. - Там у нас есть истребители? Можем мы их использовать?

- В Сингапуре стоят четыре эскадрильи бомбардировщиков. В 36-й и 100-й есть бомбардировщики-торпедоносцы "Вайлдбист"[192]; у 34-й и 60-й "Бленхеймы". В Малайе стоит 62-я с "Бленхеймами". В Бирме ничего достойного упоминания.

- У нас нет истребителей в Сингапуре? - недоверчиво посмотрел Вуллкомби.

- Ни единого. С началом войны в Европе наши современные истребители были сконцентрированы там. Откровенно говоря, мы относились к японцам не очень серьезно. Но у меня есть и хорошие новости. Мы поскребли по сусекам и сумели организовать шесть прибрежных наблюдательных станций, оснастив их разными старыми самолётами. Нашли их на хранении или сняли с гражданской службы. В основном это "Хоукер Харт" и "Аудаксы", но на одной из станций есть шесть "Бленхеймов". И конечно, "Сандерленды" из Сингапура. Их у нас целая дюжина.

Сомервилл кивнул. Ситуация была плоха ровно настолько, как боялись он и Окинлек.

- Мы к этому можем добавить совсем немного. У нас есть эскортный "Гермес", с девятью "Авоськами"[193] на борту, а также поплавковые самолеты на крейсерах и здесь на "Вэлианте". Это добавляет два "Уэлруса"[194] и шесть "Лисиц"[195]. Но...

Окинлек закончил фразу за него.

- …но это, тем не менее, означает, что во всей Индии нет ни одного истребителя. То есть ПВО у нас отсутствует как категория.

Болдуин думал ровно секунду.

- Я могу предложить вот что. Мы немного перераспределим наши силы, чтобы лучше их использовать. "Вапити" вновь направим из 1-й эскадрильи на береговые станции, заменив ими "Аудаксы". "Вапити" для патрулирования моря подходит не хуже, но "Аудаксы" намного более пригодны для групповых армейских полетов. Прежде чем Тот Человек вывел Британию из войны, мы переделывали некоторые "Бленхеймы" в истребители. Устанавливали снизу сборку с четырьмя "Браунингами", снимая часть оборудования, ненужного в такой роли. Возможно, удастся сделать то же самое здесь? У 27-й эскадрильи есть машины, подходящие для переделки. Это дало бы нам, по крайней мере, несколько истребителей. Также можно обратиться к Шестой учебной, чтобы их "Бленхеймы" поддержали флот. Адмирал, можно попросить вас выделить для этого пилотов морской авиации?

Повисла глубокая тишина. Мысль о том, что ВВС Британии просит помощи у других подразделений, оказалась… неожиданной. Посреди кают-компании Сомервилл и Окинлек о чём-то негромко говорили. В конце концов Окинлек озвучил для всех их совместное решение.

- Майор, ваши замечания и предложения выслушаны и приняты. Мы должны расширять индийские военно-воздушные силы, чтобы они удовлетворяли требованиям, предъявляемым к ним. Ваша энергия и инициатива подталкивают вас. Поэтому я, своей собственной властью, намерен немедленно повысить вас до подполковника. Вы должны понимать, что это решение опирается только на мою силу, и может быть отменено вышестоящими лицами - в случае, если изменится политическая обстановка и они вообще появятся. Ваша первая задача состоит в том, чтобы организовать переделку "Бленхеймов" 27-й эскадрильи в истребители. Это важнее всего.

Одобрительный гул прокатился по собранию, и мало кто отрывал взгляд от карты Индии, покрывавшей всю стену.

Филипины, Манила, гостиница "Полуостров"

Этот мужчина смотрелся здесь ни к селу, ни к городу. В столовой "Полуострова" он выделялся как фермер в рабочей одежде, попавший на премьеру в опере. Играт, конечно, заметила его. Она замечала все, происходящее вокруг неё, даже если при этом не подавала вида. Она также отметила, что никто, кроме неё, кажется, не обращает внимания на коренастого человека средних лет, в скромном сером костюме, с прилизанной, песочного цвета причёской. Поэтому она сосредоточилась на превосходном завтраке. Её любопытство вновь обострилось, когда тот же самый серый товарищ появился у регистрационной стойки "Пан-Ам". Он спокойно сидел в углу с газетой и чайником чая, пока ожидалась посадка на Клипер.

Их пути пересеклись только в транзитной гостинице "Пан-Ам" на острове Уэйк. Ранним утром, ещё до рассвета, Играт проснулась от оглушающей тишины. Напрягая все мышцы, она слышала слабую пульсацию, как будто где-то вдалеке работает генератор. Кроме этого был только шелест пальм и шорох моря по песку. Очарование рассветов она познала именно здесь, в путешествиях по Азии. Удалённость от мира была наслаждением. Поспешно одевшись, она выскользнула из гостиницы и пошла к пляжу. Между чахлыми пальмами всё ещё застряли сумерки. Хотя Играт прошла по тропинке без затруднений, неподвижную фигуру у кромки берега она не видела, пока не подошла вплотную. Человек обернулся на звук её шагов. Она узнала в нём загадочного "серого фермера" из Манилы.

- Доброе утро, мисс.

Играт видела квадратное напряженное лицо, которое могло быть довольно угрожающим, если бы его не оттенял необычно высокий лоб. А ещё появилось какое-то странное чувство, как будто она ощутила трудно осознаваемый свет.

- О, доброе утро, - вернула подачу Играт, - простите, если потревожила.

- Нет, барышня, оставайтесь. Если вы ищете уединения, я уйду.

У его голоса была мягкая хрипотца, из-за которой она не могла распознать акцент.

- Но и от компании я тоже не откажусь.

Планы Играт на одиночество всё равно оказались нарушены, и она решила удовлетворить любопытство. Свет до сих пор сиял в её разуме, а она хорошо знала, что это значит.

- О, не могу же я на этом настаивать. Вы сюда первым пришли. И ваше общество мне нравится.

- Замечательно, - ответил мужчина. - Если острова достаточно для нас двоих.

- Почти, - засмеялась Играт.

- Да, - он согласился. - Тем более что здесь больше никого нет.

- Кроме закатов и рассветов.

- Я видал и худшее, - кивнул он. - Бывает намного хуже, вот уж точно. Извините. Льюис, Эссингтон Льюис. Друзья по очевидным причинам называют меня Эсси.

Рука, которую он протянул, была теплой и сухой, рукопожатие крепким, но не жёстким. Играт ответила таким же. Она уже решила не зачаровывать этого человека. Было в нем нечто такое, что она сочла привлекательным, а кроме того, свет всё ещё сиял.

- Ирен Шапиро. Я актриса.

- Очень рад познакомиться, мисс Шапиро, и я в любой день недели согласился бы на Ирен Эссингтон. О, смотрите, вот оно!

Он кивнул на горизонте, где небо приобретало великолепный темно-сиреневый оттенок. Там, где оно соприкасалось с морем, возникло крошечное пятно света. Прежде чем она смогла его толком рассмотреть, вверх устремилась длинная, искрящаяся зелёная полоса. Она держалась в течение нескольких секунд и затем исчезла, как только край солнечного диска солнца выглянул из-за горизонта.

- Зеленый луч![196] - голос Играт казался испуганным. - Я очень давно его не видела. Как вы думаете, он принесет нам удачу?

- Думаю, мне он, некоторым образом, её уже принёс. - Льюис смотрел на неё странно и немного сдержанно. Играт знала, почему, но этой теме придётся подождать ещё некоторое время.

Соединённое королевство, Ноттингем, Ноттингемский университет, студенческая столовая

- Что это? - Рахиль с сомнением посмотрела на предлагаемую еду.

- "Пузырь и писк"[197], - Дэвид Ньютон выглядел столь же неуверенно, как и она. - Это смесь остатков, главным образом картофель и капуста, смешанные и хорошенько обжаренные с колбасой. Жир от ароматных колбасок, как видите, переходит в овощи .

- Боже мой, - правда, Рахиль была очень голодна и надеялась взять хоть что-нибудь.

- Сожалею, милая, - женщина за раздачей была на самом деле настроена мирно. - Это всё из-за нормирования, пойми. Мы должны использовать всё что есть, до последнего кусочка. Нельзя ничего выбрасывать. Иначе наша работа пойдёт насмарку. Мы откладываем для тебя немного картошки и капусты. Это лучшее, что мы можем сделать.

- Это очень любезно с вашей стороны.

Рахиль одарила поварих сияющей улыбкой. В глубине души она предполагала, что еда, которую они отложили, всё равно была разлита половником с остатками свиного жира, использованного где-нибудь ещё. Она не знала точно, так ли это. Неосведомлённость была приемлемым оправданием. Но спросить подобное значило бы оскорбить дам, которые попытались ей помочь. Она не могла нанести такую обиду никому, особенно тем, кто прилагал все усилия, чтобы выкрутиться в сложившейся обстановке. Взяв тарелку с овощами, Рахиль сказала:

- Огромное спасибо за то, что так заботитесь обо мне.

Когда она присоединилась к друзьям за их обычным столом, они выглядели так, будто что-то задумали. Колин Томас посмотрел на ее тарелку и покачал головой.

- Выглядит пустовато, Рахиль. Почему бы тебе не попробовать это?

Он подтолкнул ей большую сумку. Она с любопытством заглянула,.. и её сердце пропустило удар, едва она учуяла запах содержимого. Там было полно кошерной еды: миска говядины-цимес, лапша кугель и яблочный пирог "Бундт"[198]. Она едва смогла остановить нахлынувшую слюну.

- Как? Как вы это устроили?

- Один из нас знает еврейскую семью, которая живёт рядом с нашими людьми. Наша маманя спросила их, чем мы можем тебе помочь, они переговорили с какими-то своими друзьями, те со своими, в общем, всё было найдено. И примерно час назад передано. Оно, конечно, остывшее, но, по крайней мере, пригодно для еды. Мы всё это прикроем, и наши повара не обидятся.

Ньютон усмехнулся, увидев, как Рахиль сдалась перед голодом и волчицей набросилась на еду, которую неизвестные друзья друзей прислали для неё. А затем задался вопросом о человечности, проявленной теми, кто выделил часть своей скудной пищи, чтобы у неизвестной им девушки появилась достойная еда.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, кабинет министров

- Ваше превосходительство, вооруженные силы оснащаются из наших запасов прямо сейчас. Откровенно говоря, мы располагаем превосходной армией, малочисленным, но боеспособным военно-морским флотом, но никаких ВВС, достойных упоминания, у нас нет. Во всём регионе нет ни единственного самолета-истребителя. При этом перспектив их постройки - тоже.

Маркиз Линлитгоу снял очки и протёр глаза. С каждым пройденным днем всё очевиднее становилась неготовность Индии существовать в виде независимой страны. То, что два месяца назад было опьяняющим проектом, стало отчаянной борьбой за выживание. Даже Неру и его соратники по индийской Партии Конгресса начинали падать духом от накопившихся трудностей.

- На Ближнем Востоке есть какое-то количество индийских сил. Разве мы не можем забрать их оттуда? Это решило бы, по крайней мере, часть политических проблемы, с которыми мы сталкиваемся, а также подкрепило бы нас на месте.

Сэр Эрик Хаохоа покачал головой.

- Войска, расположенные там, заняты поддержкой администрации в Египте и на Африканском Роге. Если мы выведем их, в этих областях наступит хаос. Это поставит перед нами вопрос, который до сих пор не поднимался. В Британии находится большое количество персонала из доминионов, положение которых, как минимум, сомнительно. В министерстве обороны есть немало высокопоставленных офицеров, происходящих из доминионов. Нас это не сильно затрагивает, в отличие от ВВС и ВМФ. И там, и в высшем руководстве британской армии множество выходцев из Индии. Они находятся в подвешенном состоянии. Скажу так: независимо от того, какой Галифакс и его союзники хотели бы видеть государственную политику, я не вижу ни одной возможности для служащих расплеваться с Империей без пинка под зад. А такого надо бы избегать.

- Я думаю, можно спокойно сказать, что в министерстве обороны и Адмиралтействе широко распространено мнение о нашей правоте. Сомневаюсь, конечно, что они сейчас активно выступят против Галифакса и бросят вызов правительству, чтобы помочь империи. Но мне известно о кулуарном согласии как в Имперском Генеральном штабе, так и в иных местах, постараться приложить все усилия, чтобы поддержать нас в случае самообороны. Учитывая, что Галифакс отказался от нас и выкинул на мороз, это стало бы существенным подспорьем. Что касается личного состава из доминионов, находящегося в Британии, то думаю, получится сформировать из них независимые подразделения и обучать обычным образом, пока не дошло до их репатриации. А когда они действительно вернутся домой, то вернутся с пользой, даже если без оснащения. Поэтому самолеты, купленные Лондоном, но до сих пор стоящие в США, имеют критически важное значение. Австралийцы, канадцы и новозеландцы обучат летчиков-истребителей управлять ими. Так же поступят южноафриканцы. А мы оказываемся в затруднительном положении. Мы не участвовали в имперском плане подготовки ВВС, значит, что у нас не будет кадров, на которые можно опереться.

- Мы получили доклад генерала Уэйвелла по вопросу безопасности Египта и зоны Суэцкого канала. Наша разведка несколько раз за прошедшие два месяца предупреждала о возможности итальянского вторжения туда. Согласно сведениям из штаба генерала Уэйвелла, фактический приказ был отдан десять дней назад, 8-го августа, так что нападение ожидается в любое время. Те же самые источники говорят нам, что Гитлер не поддерживает Муссолини в этом вопросе. Перемирие с Британией для него важнее союза с Италией. В Кении, сэр Эрик, итальянцы продвинулись почти на пятидесяти миль, и генерал Уэйвелл считает четвёртую и пятую индийские дивизии чрезвычайно важным для сохранения обстановки на том театре. Мы не можем забрать их. И при этом не можем проигнорировать воздушный вопрос. В данный момент силы Содружества в Восточной Африке сражаются с современными итальянскими самолетами на устаревших бипланах начала 1930-х. Полагаю, южноафриканцы летают вообще на "Фуриях"[199].

- По-моему, ваше превосходительство, подполковник Болдуин принял бы их как манну небесную. Переделка части "Бленхеймов" из бомбардировщиков в истребители - лучшее предложение в области ПВО, которое он мог сделать в наших условиях. Кроме самых основных моментов, я ни о чем не могу думать, как о том, насколько нам нужны американские самолеты.

- С этим понятно, осталось решить вопрос с другими доминионами. До техники ещё надо добраться, и нам не хватает только сцепиться из-за неё. Это может быть щекотливым вопросом, сэр Эрик, но кто на самом деле владеет теми самолетами?

Сэр Эрик заглянул в принесённые с собой бумаги. Они слагали мощную папку толщиной в несколько дюймов. К счастью, юристы, которые подготовили их, также сделали резюме.

- Это интересный вопрос, ваше превосходительство. Самолеты закупались французским правительством в период 1937 - 1939 годов и британским, начиная с 1938-го. За них заплатили в золоте: деньги разместили на балансе условного депозита, средства с которого списывались администрацией согласованными долями. В большинстве случаев это составляло 25% при закладке самолёта, 25% по окончанию постройки и остаток после госприёмки. Поэтому, хотя за самолеты фактически уже заплачено, компании-производители получили лишь половину оговорённых сумм. Остальное все ещё находится на условном депозите, пока их кто-нибудь не заберёт. Теперь к вопросу, кто владеет этими машинами. Очевидный ответ таков: британское и французское правительства. Отсюда проистекает следующий вопрос - а они вообще кто? Соединенные Штаты официально признают правительство Вишистской Франции как преемника Парижа, но это оспаривается генералом де Голлем, который объявил себя главой Свободной Франции. Он тоже претендует на самолёты, построенные по французскому заказу, хотя ему их даже разместить негде. Французское зарубежное имущество, таким образом, пока является как бы ничьим. Если озаботиться тем, чтобы самолёты не достались правительству Виши, то не будет никакого явного наследника. И мы получаем хорошую возможность забрать их.

У нас самих положение совершенно иное. Передача из Дэвентри озвучила переход власти в руки правительства в изгнании, с соответствующими полномочиям доминионов и колоний под руководством их генерал-губернаторов. По крайней мере, такова наша интерпретация. Поэтому, право собственности на британские самолёты находится у законного правительства, то есть они наши. Как мы их разделим между собой, теоретически, наше собственное дело. Но я могу предположить, что у американцев может быть что сказать об этом. Ведь есть важный фактор. Самолёты не были переданы и полностью оплачены. Технически, и британские и французские правительства отказались от платежей, и их фактическими владельцами остаются компании-производители. Прежде всего, это "Кертис" с истребителями 75-й и 81-й моделей, "Дуглас" с бомбардировщиком DB-7[200] и "Локхид" с патрульным самолетом "Хадсон"[201]. Не говоря уже об Объединенной авиакорпорации с их "Каталинами" и дальними бомбардировщиками LB-30[202]. Если бы какая-нибудь из этих компаний пошла с нами на войну, то они победили бы. И наконец, есть вопрос процента по средствам, лежащим на условных депозитах. Кому они принадлежат?

- Надо провести конференцию.

Лорд Линлитгоу покачал головой.

- Такие вещи надо решать в личном разговоре. И опять же - где? Кто бы ни устроил такую конференцию, окажется в хорошем положении, чтобы потребовать лидерства в Содружестве, на время по крайней мере.

- Мы должны быть уверены, что или у нас, или на нейтральной территории. Канадцы и австралийцы при первой же возможности упрутся рогами в землю, а последнее что нам нужно - чтобы нами помыкал кто-то из них.

Соединенное Королевство, Уэльс, доки Пемброк[203]

- Со всем уважением, сэр, это же не наши самолёты.

Майор авиации Джозеф Аллейн посмотрел на ряд из двенадцати летающих лодок "Сандерленд М1". Они были совершенно новыми, нетронутыми и яркими. Годом раньше машины 10-й эскадрильи выглядели точно так же, но год тяжёлой патрульной службы у берегов Британии отнял блеск краски и запах новизны из их кают.

- Теперь наши. Указание из Управления ВВС. Австралийское правительство заплатило за подразделение совершенно новых "Сандерлендов", а не бэушное. Так что вы должны обменять свои теперешние самолеты на равное число новых, предназначенных для 95-й эскадрильи, и покинуть страну раньше, чем кто-нибудь обратит на это внимание. С собой заберёте кое-каких пассажиров.

Маршал авиации сэр Фредерик Боухилл[204] мрачно смотрел на молодого австралийского офицера. По его мнению, в области дисциплины силы Содружества оставляли желать лучшего. С другой стороны, если бы не их непослушание, возможно, рухнула бы вся Империя, когда Галифакс потащил одеяло на себя.

Куда мы идем? Что мы делаем? - Аллейн был изумлен и чувствовал себя пугающе растерянным. Внезапно, он вспомнил давний случай, когда к нему привязался брошенный пёс и пошёл следом к дому. Взгляд, оставшийся в памяти на всю жизнь, оказался неожиданным отражением того, как Аллейн чувствовал себя сейчас. Одиночество, ошеломление, потерянность, брошенность и уязвимость. Когда они пришли, он увидел в глазах животного безнадёжность: ожидание, что его снова могут выгнать. Именно этого Аллейн ожидал от матери. Но она только посмотрела на найдёныша, приняла его и накормила. Аллейн также помнил, как выражение в глазах пса изменилось на радость от того, что он наконец снова чей-то. Нам настолько повезло? Или мы закончим дни блуждая, потерянные и бездомные?

- Улетайте отсюда как можно скорее. Мы телеграфировали австралийскому правительству и сообщили, что вам и вашем самолету приказано немедленно покинуть Британию. Если вы не получите какие-либо иные приказы, то я предлагаю сначала направиться к Гибралтару, дозаправиться и сразу прорываться к Александрии. Там вы сможете на некоторое время найти приют. Генерал Уэйвелл аннулировал соглашение о перемирии из-за нападения Италии на Египет и Судан. Что касается ваших дальнейших действий, спрашивайте у собственного правительства. Насколько мы поняли, они решили пойти своим путем.

- Дозаправка, сэр?

- Технически эти самолёты все ещё приписаны к 95-й эскадрилье. Все документы относятся к ней. Когда вы прибудете в Гибралтар, то будете всем известны как 95-я. Всё топливо, которое вы заберёте, отнесут на её расходы. К тому времени, когда настоящая появится здесь, а это будет спустя двое суток после получения вести из Гибралтара, что они, тот есть вы, прибыли туда, вас уже и след простынет.

Аллейн с трудом сдержал смех. Это был обман, достойный всего, что он и его люди сделали за эти годы. - Очень хорошо, сэр. Гибралтар, потом Александрия.

- Всё верно. И ещё. С вами полетят три гидросамолёта G-класса[205] "Имперских авиалиний". Если кто-нибудь заинтересуется - они выполняют испытательный полёт для возобновления услуг авиакомпании. Когда вы планируете отбыть?

- Завтра утром, сэр. На рассвете.

- Они будут здесь. Позаботьтесь о них, майор.

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, кабинет министров

- Следующий вопрос повестки дня - о средствах, необходимых для работы правительства и вложений в нашу национальную инфраструктуру, - лорд Линлитгоу осмотрел комнату. - Вряд ли мне нужно уточнять, что это наиболее насущная проблема. От неё зависит сам успех нашего становления как независимой страны.

- Могу ли я внести предложение на рассмотрение кабинета? Уверен, оно станет шагом на пути к решению этой серьезной проблемы, а также искоренит несправедливость, удручающую многих наших соотечественников.

Неру говорил серьезно, а его глаза сверкали так, что, казалось, освещают всё помещение. После отъезда сэра Ричарда Кардью самая откровенная оппозиция присутствию индийской Партии Конгресса в правительстве исчезла, но были и другие, менее явные противники.

- Я имею в виду, разумеется, ростовщиков. Их деятельность развёрнута в каждой небольшой деревне и городке по всей Индии. Они приносят бедность и голод всюду, где только появляются. Они высасывают саму жизнь наших фермеров и держат их в бесконечной долговой кабале. Они зло, от которого мы обязаны избавиться.

- Может быть, вы преувеличиваете вред, который наносят эти люди? - Джордж Эдвард Паркс отвечал за сельское хозяйство в индийском Центральном Законодательном собрании. В глазах Неру сам факт, что он мог спросить такое, показал, насколько он потерял связь с сектором экономики, за которым, как предполагалось, наблюдал.

- Я так не думаю, - Неру говорил медленно и терпеливо. В конце концов, это было его первое независимое участие в собрании правительства. - В деревнях кредиторы сельского хозяйства завышают стоимость посевных семян для фермеров. Оплату ссуды они забирают в виде доли зерна, выращенного из этих семян. Эта доля никогда не бывает меньше половины, а зачастую составляет две трети или три четверти от всего урожая. Оставшегося достаточно только на то, чтобы фермеры и их семьи пережили остальную часть года до следующего урожая. Они неспособны накопить деньги или самостоятельно отложить зерно для посева. Из-за этого они должны снова идти к ростовщикам. А откуда ростовщики получают то, что выдают фермерам под такую жестокую ссуду? Из доли урожая, что забрали годом ранее! Эти люди на самом деле живут исключительно за счет чужого труда. Пора прекратить это раз и навсегда.

- До трех четвертей, говорите? - Паркса передёрнуло от этого открытия. - Это уже слишком. Чертовски чересчур, по-моему. Но каким способом, сделав что-то с сельскими кулаками[206], собрать деньги для правительства?

- Ключ к власти ростовщиков в том, что они располагают запасами посевного зерна для следующего года, и могут заломить такую цену, как захотят. Короче говоря, они предоставляют средства и потом забирают их назад в качестве оплаты за семена. И только немногие из них платят надлежащий налог на свои доходы. Если мы изучим их заявленные доходы, то обнаружим, что они показывают десятки процентов вместо нескольких сотен. Итак, перед следующей посевной мы проводим ревизии у ростовщиков и конфискуем их запасы зерна в счёт платежей по налоговым недоимкам. Потом распределяем среди фермеров и объясняем, что это - разовая компенсация за предшествующие переплаты. После сбора урожая та доля, которую они раньше отдали бы ростовщиками, теперь принадлежит им. Часть они сохранят для посева следующего урожая. Остальное продадут и превратят в деньги. Но что, друзья мои, они сделают с теми деньгами? Они захотят сохранить их, а где?

- В банке, конечно, - для Паркса это был очевидный ответ, но он вновь показал, насколько слабо знает условия жизни индийцев.

- Вдали от больших городов нет банков, - Неру удивился собственной терпеливости. - Но в каждой деревне находится почтовое отделение. Я предлагаю наладить систему сберегательных вкладов через почту. Они хорошо подойдут для мелкого вкладчиков и обеспечат маленький, зато надежный процент. В конце концов, ростовщики, к моему стыду, тоже индийцы. Но когда индиец хочет дать торжественную клятву, он говорит - я даю слово англичанина. Сберегательный счет, поддержанный словом англичан, будет считаться таким же надёжным, как золото. Фермеры будут нести деньги в почтовые отделения, где на них станут начисляться проценты. И пока они там лежат, мы можем использовать их для наших собственных нужд, выплачивая снимаемые вклады за счёт сумм, вложенных другими.

- Это называется "схема Понци"[207]. Я, в общем-то, думаю, что это незаконно. - Сэр Эрик Хаохоа был впечатлен идеей. Деньги, попадающие на счета почтового отделения, не составляли значительной суммы в каждом отдельном случае, но будут миллионы таких счетов, и совокупно они обеспечили бы приличный доход.

- По тщательному рассмотрению, разве каждое правительство не является схемой Понци? - Неру с улыбкой осмотрел комнату.

- Да, но вовсе необязательно заявлять об этом громогласно, - лорд Линлитгоу казался удивленным. - Похоже, предложение пандита способно решить некоторые наши проблемы. Я передаю его в Казначейство и Управление почты для создания совместного комитета, чтобы они проработали вопрос и издали предписание. Возражения есть? Возражений нет. Очень хорошо.

Соединённое королевство, Лондон, улица Олд-Броад, клуб Лондонского Сити[208], обеденный зал

- Копченую форель, пожалуйста, с голубиной грудкой.

Эдвард Бриджес отложил меню и посмотрел на официанта. Чтение тщательно продуманного списка было для него формальностью; из здешних блюд он предпочитал форель с голубятиной.

Сэру Десмонду Глэйзбруку пришлось подумать дольше, чтобы принять решение. В конечном счете заказал консервированные креветки, и оленину, копчёную на яблоне. Сомелье принес первую из бутылок и налил бокалы, а затем гостей оставили в одиночестве.

- Эдвард, старина, как дела на Даунинг-стрит? - сэр Десмонд был очень похож на моржа, который только что узнал о смерти любимого родственника.

Бриджес печально покачал головой.

- Боюсь, очень плохо, Десмонд. По правде говоря, я думаю, что премьер-министр не вполне понимает, как всё работает. Он на самом деле чужой, понимаете?

Глэйзбрук кивнул.

- Между нами, Эдвард, парни в Сити жутко недовольны нынешним ходом событий. Я даже могу зайти дальше и сказать - они встревожены.

Бриджес положил вилку.

- Настолько всё плохо? Разве там ещё не нашли подходы к новой обстановке?

Глэйзбрук задумался на несколько секунд, прежде чем ответить.

- Нет, не нашли. Пока что. Конечно, если всё скоро устаканится, то они, так или иначе, могли бы найти точки соприкосновения. Недовольными их делает то, что происходит в пределах Содружества. Некоторые из них начинают думать, что нынешнее правительство может быть несколько… неустойчивым.

- Ничего себе! - Бриджес был потрясён. - Я понятия не имел, что всё столь запущено. Даже свара с колониями и доминионами не настолько серьёзна. Это больше вопрос неуклюжести здесь и отдавленных ног там.

- Сожалею, Эдвард, но тут я вынужден разойтись во мнениях. Началось оно, конечно, как вы и сказали, но зашло намного дальше. Ситуация с доминионами и колониями становится затруднительной. Знаете ли вы, что они начали выводить из Лондона свои финансовые резервы? И что австралийская дивизия, направлявшаяся в Британию, была переведена на Ближний Восток?

- Это серьёзно… - Бриджес колебался, скрывая неуверенность по поводу того, что же сказать, за процессом намазывания ломтика копченой форели лимонным желе. - Мы, само собой, знали о южноафриканской дивизии, шедшей в Кению. Повода для беспокойства не было. Вероятно, Генштаб решил перенаправить их? Итальянцы углубились в Кению по меньшей мере на пятьдесят миль, и присутствие южноафриканцев стабилизирует обстановку. Премьер-министр больше волнуется за канадские подразделения. Ведь технически они все еще находятся в состоянии войны с Германией, и он думает, что перемирие может быть нарушено ими. Он рассматривает приказ об отправке их домой. И это станет ещё одним основанием для раскола в Содружестве. Весьма значительным для всех вовлечённых сторон. Но то доминионы и колонии выводят средства из Сити, аукнется как бы не больше.

- Что там происходит с армиями, их волнует в меньшей степени, - Глэйзбрук помахал вилкой в воздухе. - А вот финансовая сторона их как раз тревожит. Начиная с рубежа веков, суть британского богатства состояла в глобальных финансах и инвестициях. Мы владеем или имеем серьезные доли в канализационных системах, водоснабжении, электросетях, телеграфе, телефоне, железных дорогах, перевалочных и складских службах, банках и сбытовых компания во всем мире. Поэтому не столь важно, куда передислоцируется дивизия или куда делась эскадрилья летающих лодок. Раскол Содружества всё, всё изменит. Если так продолжится, все наши зарубежные активы посыпятся прямо на глазах премьер-министра, как блины с перекошенной штанги.

Пока официанты занимались сменой блюд и подачей следующих, вместе с подобающим вином, возникла пауза. Глэйзбрук подождал, пока они не ушли, и продолжил.

- Возьмём Малайю. Потому что скоро там будут японцы. Премьер-министр действительно хочет отдать им каучук и пальмовое масло? Экономическая потеря для ребят из Сити станет огромной, и к тому же не последней. Я не хочу показаться паникёром, Эдвард, но они на самом деле считают это жизненно важным.

Бриджес вздохнул.

- Я понимаю всё это, Десмонд, правда. Вы говорите об очевидном. Я думаю, что и большая часть госслужащих понимает. Проблема состоит в том, что иного пути не видит ОН. Для него Содружество - кучка непослушных детей, которых следует лишить ужина и загнать в постельки. Кто бы и что бы ему не говорил, он не передумает.

- Но это безумие! - печальный морж только что обнаружил, что его, наверное, выгонят из семьи. Если и можно было выглядеть более подавленным, чем Глэйзбрук, то Бриджес не знал как.

- Я знаю, Десмонд, но ОН не будет слушать меня. Он не будет слушать никого, кроме узкого круга своих доверенных советников. Они соглашаются со всем, что он говорит. Иначе не попали бы в этот круг.

Бриджес вздохнул и съел часть голубиной грудки, отметив, что решение не вводить нормировку для ресторанов было неплохим. Другой вопрос, как долго она продлится. Проблема продовольственного нормирования начинала напоминать о своем существовании через людей, спрашивающих, почему оно еще не отменено - ведь война закончена. На краткий миг Бриджеса посетила вспышка кошмара, где он шел по улицам Британии, умершей от голодания.

- Десмонд, мы можем ненадолго отвлечься? Есть другой вопрос, который я хочу прояснить с вашей помощью. Продовольственный импорт. Чем мы заменяем поставки из Содружества?

- Ничем, - Глэйзбрук был решителен. - Нам нужны австралийские и новозеландские мясные и молочные продукты, индийский чай и рис, канадская пшеница, вест-индский сахар. И все остальное. К счастью, именно с этим у нас проблем не будет. К товарищам уже поступали отдельные запросы от колоний и доминионов, насчёт продолжения закупки продуктов. Нам хотят продать то, что мы и так должны были купить. Осмелюсь сказать, что если бы им позволили, то они на самом деле только увеличили бы продовольственный экспорт.

- Я начинаю думать, что мы должны создать собственные продовольственные резервы здесь, на случай любых будущих нарушений торговли.

- Будущих, Эдвард? Нарушение торговли уже есть, и оно тянет за собой огромные убытки. Касательно увеличения продовольственного импорта проблема состоит в том, что колонии и доминионы хотят оплаты в золоте. Вы знаете, что они собираются ввести свою собственную валюту?

Бриджес был ошеломлён.

- Они не могут так поступить! Для Содружества это конец! - и только в это мгновение до него дошло, что же он сказал. - Ой.

- Именно так они и выразились, когда услышали. Вот почему они встревожены. Колонии и доминионы намереваются перевыпустить соверен на золотой основе, в качестве международной торговой валюты. Такой, которая исключает фунт стерлингов. Если они в этом преуспеют и утвердятся, то Сити потеряет свою роль крупнейшего финансового центра. И я могу представить по крайней мере, еще одну страну, которая будет очень рада, если это случится.

- Американцы... - тяжело вздохнул Бриджес.

- Совершенно верно. Они могут хотя бы для начала высказаться в поддержку соверена, просто чтобы снизить значение Сити и возвысить Нью-Йорк. Думаю, вам не надо говорить, как парни высказываются насчёт этого. Есть и другие слухи, - Глэйзбрук заозирался, проверяя, не подслушивает ли их кто. - Слухи, что зашевелился Гонконг.

- Что, правда? Учитывая сомнительное будущее Гонконга, они просто обязаны подготовиться… к чему-нибудь.

- Будущее Гонконга вызывает сомнение? - Глэйзбрук распахнул глаза. - Это и правда серьёзно. Полагаю, этого достаточно, чтобы заинтересовать товарищей. И это объяснило бы шепотки, которые мы расслышали. Появилось предложение переместить свои главные конторы в Чунцин, Куньмин или Бомбей. Два из них - за пределами Содружества. Это тоже тревожный сигнал для Сити. Если тайпаны переедут, то получат доступ к китайским деловым кругам, системе их внутренних контактов, а следом к процветанию и богатству, закономерно следующим за этим.

- Японцы заявляют, что как региональные союзники Германии, они станут ответственной властью над нашими доминионами и колониями в том краю. Немцы никак не прокомментировали их высказывание, но у нас есть все основания полагать, что они запросто поддержат его как часть договора с Японией. Переезд Гонконга, мы уверены, только вопрос времени. А японская разведка намного лучше нашей. Если мы об этом знаем, то они просто обязаны.

- Если японцы пойдут на Гонконг и добьются успеха, то не остановятся там. - Глэйзбрук покачал головой. - И это на самом деле серьёзно. Малайя и Сингапур будут следующими, там и Индии недолго останется. Вы должны заставить премьер-министра обратить на это внимание.

- Он не обратит, - хмыкнул Бриджес, пока вновь меняли тарелки. На десерт он выбрал банановое крем-брюле.

Когда его принесли, сомелье учтиво поклонился.

- Господа, у нас есть прекрасное десертное вино 1932 года, Cru Psersigberg Gewurstraminer[209], если желаете, чтобы удовольствие было полным.

Глэйзбрук вновь вздохнул.

- Кажется, неплохой вариант для полного удовольствия. Полбутылки, пожалуй?

Как только сомелье ушёл, Глэйзбрук наклонился к Бриджесу.

- В конце концов, я думаю, что нам стоит привыкнуть пить немецкое вино, не так ли? Выбора у нас ещё долго может не быть.

Соединённое Королевство, Уэльс, доки Пемброк

- Майор Аллейн?

Одет гость был в гражданское, но Aллейн с трудом удержался, чтобы не подскочить и вытянуться по стойке смирно. Мужчина кривовато усмехнулся и покачал головой.

- Никаких церемоний, пожалуйста. Чем менее очевидным будет наш отъезд, тем лучше для всех.

Сэр Уилфред Фримен[210] печально улыбнулся молодому австралийцу, помогавшему ему покинуть страну и службу, которым он посвятил свою жизнь. В любом случае, ему так и не пришлось узнать, что он не был единственным, кто принял подобное решение или что ему помогло закрытие его отдела. Он отвечал за выбор основного самолета для программы переоснащения ВВС Британии. Теперь, когда программа была резко остановлена, всё, над чем он работал, было брошено или оценено как неважное. Глядя на ожидающий его "Сандерленд", он задался вопросом, в чём была истинная суть его отъезда - ответом на уязвлённую гордость или чувством служебного долга помочь странам Содружества, которые продолжают борьбу?

- Мы рады принять вас на борту, сэр, - Аллейн воздержался от приветствия, но он чувствовал уважение к пожилому мужчине, стоявшему перед ним, который пошёл на такое нелёгкое и, возможно, мучительное решение. Позади них в самолёт грузили коробки с папками и другими документами. Затем Аллейн увидел других своих пассажиров, и земля едва не ушла у него из под ног.

- Генерал Сматс[211], сэр...

- Тише, парень. Мы же сказали - без церемоний.

Голос был жестким; южноафриканский акцент, казалось, рубил мягкий предрассветный сумрак, но интонация слов исключала грубость. Йэн Сматс казался более чем удивленным обстановкой.

- Вы капитан данного корабля, - кивнул он на "Сандерленд", - и все мы подчиняемся вам.

Третий гость выглядел так, будто не соглашался с этим, но любой возможный комментарий уже был отменён Йэном Сматсом. Представляясь, он сильно хмурился.

- Вице-маршал авиации Артур Харрис[212], бомбардировочное командование, старший офицер Пятой группы.

Аллейн ощутил мгновенную неприязнь к нему. Было в нём что-то резко контрастирующее с джентльменским поведением двух других пассажиров, которых он будет везти в Гибралтар и Александрию. Но вида не подал.

- Все вы направляетесь с нами до Александрии?

Сматс кивнул.

- Харрис и я покинем вас там, и вернёмся в Южную Африку. Уилфред летит в Александрию и затем в Австралию. Надеюсь, что он сделает для вашей авиапромышленности то же, что делал для нас здесь. И вся работа его жизни получит более достойное завершение, чем то, на которое он был обречён.

- Возможно, мы будем иметь честь доставить вас туда, сэр.

Внутренне Аллейн сомневался в этом. У него уже сложилось подозрение, что его машины станут ключевым звеном в уравнении силы, которое складывается сейчас на Ближнем Востоке. Его подозрения подтвердились, когда Фримен покачал головой.

- Думаю, вы, майор, на некоторое время останетесь на Ближнем Востоке. Независимо от того, что сулит будущее, я считаю, что оно будет мрачным. А Ближний Восток в этот момент времени - решающая позиция в игре. Таковой она и останется, пока не будет решён итальянский вопрос.

Сматс весомо кивнул.

- Позицией Содружества должно стать сдерживание дальнейшей агрессии. Нам надо признать очевидное: мы кучка слабых стран, надеющихся примерить державные мантии, а это может быть достигнуто только через успех в войне. Ближний Восток - лакмусовая бумажка для проверки наших решений, что внутренних, что на международном уровне. Это наша коллективная витрина, где нас оценят в той степени, в которой мы себя там проявим. Если мы явим слабость в конфликте с Италией, то будем не только выглядеть слабыми для остального мира. Мы покажем себя слабым коллективом среди доминионов, и так не отличающихся могуществом. Майор, то, что доминионы отвергли Галифакса, пока только слова. Ближний Восток - вот критическая точка для Содружества, где мы должны превратить слова в дела.

Внезапно Сматс улыбнулся.

- Не столь часто простой майор ВВС слушает рассуждения о политической стратегии. Но ещё реже он становится настолько важной частью в таких стратегических соображениях. Ваши двенадцать гидропланов могут стать ключом ко всему нашему будущему.

- Какую бомбовую нагрузку вы несете?

Харрис говорил так, будто вообще не потрудился слушать Сматса.

- По проекту одна тонна, сэр, но братья Шорт очень консервативны по части нагрузки. Пока мы не превышаем максимальный взлетный вес, можем поднять до двух с половиной тонн. Обычно глубинные бомбы, но мы брали и мины, и торпеды.

Харрис проворчал.

- И итальянские порты в Северной Африке в пределах досягаемости из Александрии.

Не проронив более ни слова, он поднялся на понтон, к которому был пришвартован "Сандерленд".

Вашингтон, округ Колумбия, США. Управление снабжения, комната 208

- Что нам с ними делать? Давайте-ка родим подходящую идею, пока Конгресс не узнал о них и не заставил принять на баланс.

- Мы конфисковали всё на том основании, что Соединенные Штаты уверены: поставка самолётов правительствам в Лондоне и Виши отрицательно скажется на безопасности в Европе.

- Со всем уважение, Корделл, это только что сделало проблему намного острее.

Генри Стимсон и Корделл Халл впились взглядами друг в друга.

- Теперь у нас на самом деле целых две проблемы.

- Всего две? Вы понимаете, что если изготовители не получат денег за построенные машины, то обанкротятся, и это не пойдет нашей авиационной промышленности на пользу?

Филип Стёйвезант улыбнулся Роберту Джексону, который оскалился в ответ. Оглядев собравшихся, Стёйвезант отметил, что все так или иначе зыркают один на другого. Многообещающая встреча, подумал он.

Генеральный прокурор Джексон только что не скрежетал зубами.

- Я сказал, две проблемы. Эти самолёты делятся на две части. Одна принадлежала британцам, другая французам. Французские и британские заказы представляют совершенно разные юридические ситуации. Обе страны фактически заплатили за обсуждаемые машины, хотя окончательный расчет за них до сих пор находится на условном депозите. Британский случай прост. В сообщении из Дэвентри король Георг VI, являющийся законным главой государства, передал легитимность власти от Лондона генерал-губернаторам Империи. Итак, различные части Империи владеют самолётами, и должны всего лишь разобраться между собой, кто сколько возьмёт. Нам ничего не придётся делать. Как только они поделят самолёты, остаток средств уходит с условного депозита, и ваши драгоценные производители авиационной техники, Стёйвезант, получают деньги. Проблемой являются французы.

- А разве они не были ею всегда? - Стимсон уставился в потолок. Потом огляделся, встретился взглядом с Филипом и украдкой подмигнул.

- Генри, пожалуйста, - Джексон становился раздраженным. - У правительства Виши нет законных преемников за пределами Франции. Поэтому нет никого, кому мы можем передать задержанные французские заказы. В действительно, мы не можем передать их никому, если только их не купят законно. Мы можем вернуть деньги французам, или держать их на условном депозите до появления всеми одобряемого правительства, или искать законные альтернативы. Но остаётся фактом, что с самолётами мы встряли. Их может обнаружить Конгресс.

Генри Моргентау[213] свёл вместе кончики пальцев.

- Есть обходной путь. Мы возмещаем французам средства, таким образом передавая самолеты под наш контроль. После этого их можно продать странам Британской империи, тем самым гарантировав, что они используются против нацистской Германии. Для чего их, собственно, и построили.

- Доминионы не могут позволить их себе, - хмыкнул Корделл Халл. Он знал слишком хорошо, что теперь разъединенные части Британской империи были в отчаянной нужде.

- Тогда дайте им взаймы, - возбудился Джексон. - Мы даем взаймы им деньги в долларах, но позволяем сделать выплату в новых соверенах, о которых они объявили. При этом мы поддерживаем их новую валюту и отрываем от стерлинговой сиськи. Заодно стреляем в голову Британской империи, а им даём инструменты для укрепления независимости и стабилизации экономики.

- Это слишком громко сказано, - Моргентау покачал головой. - Их экономическим системам требуется намного больше, чем охапка долларов. Им нужна промышленность, инвестиции и так далее. Правильный человек там добьётся значительного успеха. Для дальновидных людей, готовых вложиться длинными деньгами, вознаграждение будет огромным. Но я соглашаюсь с основным предложением. Мы устраиваем льготный связанный кредит любому из доминионов, который готов купить у нас бывшие французские самолёты. Под низкий процент. Даём в долларах, принимаем в соверенах.

- И тогда эти самолёты будут использованы наилучшим образом, - голос Моргентау отвердел, выдавая почти фанатичную ненависть. - Нанести вред нацистам - наилучшее использование. Они должны страдать за то, что сделали. Germania delenda est[214]. Филип, мне нужно знать, как низвести Германию до пустыни.

- Я приложу все усилия, Генри.

США, округ Колумбия, Вашингтон, Джорджтаун, Дамбартон-авеню

- Австралия? Там же всё ядовитое, - Играт состроила бедственную гримаску.

- Кроме морских крокодилов и больших белых акул[215], - Стёйвезанта вовсе не впечатлили притворные страдания дочери. - На самом деле тебя расстраивает отсутствие достойных магазинов в той части мира.

- Ну, и это тоже, - Играт посмотрела на отца и подняла брови. - Но если я не начну шататься по магазинам и тратить деньги своего спутника, моё прикрытие наполовину развалится прямо с порога. Ладно. С кем ты хочешь меня свести?

- Есть там один человек, по имени Эссингтон Льюис. Он управляет частной компанией[216] "Брокен-Хилл". Это необычный персонаж, Игги. Искать подходы к нему следует с осторожностью. Он… очень формален, и он не хочет использовать телефон. Именно поэтому я хочу, чтобы ты навестила его лично. Точность для него фетиш, учти это, когда назначишь встречу.

- Вот как? Почему бы и нет, - невозмутимо заметила Играт.

- Льюис - талантливый управляющий. Он очень хорошо знает сталелитейную и горнодобывающую промышленность. Что ещё более важно, знает, как наладить работу компаний в этом сектора. Я хочу предложить ему партнерство. Мы обеспечим поддержку для совместных инвестиций в Индию. Если она хочет преуспеть в опоре на собственные силы, ей понадобится своя тяжелая промышленность. У них даже недостаток людей, способных решить, что нужно Индии. Льюис - подходящий человек для такой работы. Если мы вложимся на начальном этапе, наши инвестиции значительно вырастут. Я внезапно узнал, что он хочет сделать Содружество крупнейшим производителем стали за пределами Северной Америки.

- Как ты это узнал? - любопытство Играт было задето.

- Между "Брокен-Хилл" и "Хоскинс"[217] возникли трения. В основном "Хоскинс" работали как ширма для консорциума крупных британских производителей стали, которым не нравилось, что "БХ" пошли в гору и требовали уничтожить конкурента. Логика у них сводилась к тому, что раз они не могут остановить производство стали в Австралии, то надо перехватить управление её сбытом. Льюис постоянно занимался переоснащением фабрик "БХ" так, чтобы они были на переднем крае технологии. В итоге австралийская сталь стал самой дешевой в мире. Даже с учётом стоимостью доставки, достаточно дешёвой, чтобы угрожать британскому внутреннему рынку. Как бы там ни было, британские сталевары вбухали эшелон денег в выращивание собственного конкурента для "БХ", но у них ничего не вышло.

С нашей точки зрения, самое главное состоит в том, что едва "БХ" выиграли торговую войну, то сразу заключили сделку с британскими финансистами. "БХ" принимает на баланс их мощности по производству сырой стали, и вместе с ними входит в новое, совместное австралийское предприятие по выпуску сортовой стали и сплавов. Это типично для "БХ", за ними тянется долгая история дружественных поглощений конкурентов - вместо уничтожения. Думаю, они способны посмотреть на индийскую сталелитейную промышленность таким же манером. Прежде чем производство стали в Индии удовлетворит потребности страны, пройдёт очень много времени. "БХ" были бы рады восполнить нехватку, устроив совместное предприятие. Для Индии это важно ещё и тем, что "БХ" поставляет не только готовый продукт и лучшее качественное сырье, но и технологии. Они в игре достаточно долго, причём начали с собственного НИИ; и только потом построили завод - который стал лучше всех тех, которые можно просто купить. В результате "БХ" за год отправляет на металлолом больше производств, чем Индия может сейчас приобрести. Думаю, Льюис может предложить Индии умелого наставника и рассчитывать через него на прибыль. "БХ" всегда закладываются на длинные деньги, и умеют их отбивать. Значит они - подходящий партнер для нас.

Поэтому вот что. Передай Льюису пакет предложений и известие о том, как мы смотрим на вещи и почему. Удостоверься, что он знает о нашем интересе в долгосрочных вложениях. Хотя ему и не следует знать, что мы подразумеваем под длительным сроком. Это касается совсем других запланированных мной инвестиций. У меня есть парень по имени Уильям Поули[218]. Он из Нью-Йоркской Межконтинентальной авиакорпорации, изучает возможность создания авиационной компании в Индии. Поули был основным поставщиком американских самолётов в Индию, и я принял меры, чтобы ему доставили большое количество станков и оборудования. Если Индия намерена приобрести много боевых самолётов, которые раньше числились французскими и британскими, то их надо кому-то обслуживать. Это хорошая возможность для нас. Лилит сделала финансовые прогнозы, и сейчас ликующе потирает лапки.

- Преуспевать, делая добро? - Играт была твёрдо уверена, что достоинство имеет собственные выгоды, хотя её определение достоинства заметно отличалось от общепринятых норм.

- С политической точки зрения, да. Политика нынешнего правительства Соединенных Штатов состоит в том, что старые колониальные империи должны быть демонтированы, а страны, их составлявшие, обеспечены устойчивой экономикой.

Стёйвезант сделал секундную паузу, затем продолжил.

- Падение империй так или иначе произойдет, и лучше, если оно пройдёт спокойно, чем в борьбе с неизбежностью. А мы способствуем неизбежности, вкладывая капитал в экономическое развитие стран Содружества. Если же мы в процессе получим некоторую выгоду, так только лучше.

Восточное Средиземноморье, "Сандерленд М1F"

Пятнадцать летающих лодок шли рассредоточенной стаей - три самолёта G-класса в середине и дюжина "Сандерлендов" вокруг. Первый этап полёта от Великобритании до Гибралтара прошёл гладко и закончился дозаправкой на военно-морской базе. Им повезло, там имелись специально разработанные баржи, управляемые обученными командами. Обширная военно-морская база была оснащена для одновременной заправки множества гидросамолётов, так что целая эскадрилья оказалась всего лишь лёгким неудобством.

Аллейн про себя полагал, что это последний раз, когда они видели подобную роскошь. В будущем, работая с основанных экспромтом баз, им придётся дозаправляться из бочек или от несамоходных наливных барж. Это занимает часы. В отсутствие обученных наземных команд обслуживанием заливных горловин и заправочных рукавов будут вынуждены заниматься его собственные команды. Трюмы "Сандерлендов" были заполнены запасами смазочных масел и мелкими запчастями, а в каютах и выгородках разместился технический персонал эскадрильи. По крайней мере, какое-то время они смогут работать в отрыве от любой стационарной базы.

- Стрелки, внимание. Мы входим в радиус действия истребителей с итальянских авиабаз. Смотреть во все глаза.

- Вы действительно думаете, что итальянцы нападут на нас? - сэр Уилфред Фримен сидел на месте второго пилота и рассматривал Средиземное море.

- Если они знают, что мы австралийцы, то да. У нас опознавательные знаки 95-й эскадрильи, но я не знаю, сколько эта уловка ещё продержится. В Восточной Африке идут бои, если Италия до сих пор не вошла в Египет, то скоро войдёт. Я почти готов услышать, что вторжение началось, как только мы вылетели из Гибралтара. Задумайтесь об этом.

Аллейн включил передатчик.

- Всем самолётам снизиться до трёхсот метров. Повторяю, триста метров. Не прозевайте истребители макаронников.

Не зная вполне, почему, Фримен внезапно обрёл уверенность, что на них всё же нападут. Он оглядел небо, понимая - появление итальянских истребителей было вопросом "когда", а не "если". И почти с облегчением засёк группу из шести теней под облаками, лежащими выше.

- Майор, на два часа сверху.

- Принял, - Аллейн был краток. - Всем внимание, у нас гости. Снизиться до ста метров и уплотнить строй. Самолеты ИАЛ[219], постарайтесь не вылезать. Мы устроим завесу для вас.

- Весьма благодарны, старина, - голос по радио был до невозможности британским.

- Не завидую я им, - сочувственно сказал Фримен. - Невооружённые самолёты, ждущие истребителей.

- Сначала им надо будет пройти нас. У них глаза задёргаются, когда они попробуют. Они не смогут пройти под нами, мы слишком низко над водой. И всё это время они будут под огнём наших башен и курсовых стволов.

Аллейн был уверен в своих словах. У его "Сандерлендов" стояли спаренные 7.62-мм пулемёты спереди, сверху и с бортов, ещё имелась кормовая счетверённая башня и четыре фиксированных 7.62 в носу. Они уже доказали, что способны хорошо показать себя против того, что может предложить Люфтваффе[220]. Под ложечкой у него кратко заныло от мысли, что вся эскадрилья вызывалась добровольцами, но затем отпустило.

Траектория полёта шести итальянских истребителей изменилась, они пошли в снижение. Аллейн пристально смотрел на них - монопланы с радиальным двигателем и забавными горбатыми очертаниями. "Фиат G.50[221]". Проворны как черти, но слабо вооружены и без брони. Их ждёт неприятный сюрприз.

Итальянские пилоты не имели опыта для атаки хорошо вооружённых многоместных самолётов, и выполнили обычный маневр - каждый перевернулся через крыло и вошёл в пикирование. В итоге они начали заход с ракурса в одну четверть, поодиночке. И каждый истребитель оказался под сосредоточенным огнём как минимум трёх летающих лодок.

Австралийские стрелки были опытны, им доводилось сражались с истребителями ранее. Дождавшись, пока ведущий "Фиат" закончит манёвр, они открыли огонь. Посматривая через плечо, Аллейн прикинул, что по лидеру бьют не менее шестнадцати пулемётов. Он почти скрылся за струями трассеров. Итальянский истребитель вспыхнул и не выходя из пике рухнул в море. Позади него второй итальянец точно так же потерялся в ярком свете множества трассирующих пуль. Его путь отметился чёрной струёй дыма, которая сначала стала огненно-оранжевой, а потом в небе расплылась рыжая клякса взрыва. Третий истребитель, увидев, что случилось с двумя предыдущими, скольжением ушёл от в сторону. Аллейн предположил, что его тоже зацепило. Стрелки прекратили огонь, когда он отвернул в сторону. Боеприпасы "Сандерлендов" слишком ценны, чтобы тратить их на самолёт, вышедший из атаки.

Вокруг летающих лодок кружили четыре истребителя. Итальянские лётчики не испытывали недостатка храбрости, но у них хватало соображения понять, что они напоролись на нечто намного более зубастое, чем привычные цели. Двое отделились и пошли в лоб на "Сандерленд" Аллейна. Это было ошибкой.

Аллейн немного качнул самолёт и открыл огонь из четырех пулемётов, его поддержали спаренные башенки сверху и на носу. Вспышки трассеров окутали истребители, те порскнули в стороны. Оба разматывали тонкие нити беловато-серого дыма от двигателей. Они потянули вбок, теряя высоту.

Оставшиеся, впечатлённые судьбой товарищей, решили не рисковать. Они попробовали ещё несколько раз сунуться к "Сандерлендам", но плотный ответный огонь отгонял их. В конце концов они развернулись и полетели домой. У итальянских истребителей небольшая дальность, как читал Аллейн в разведсводках, и на рану они нестойки.

- Доклад о повреждениях?

Оказалось, что есть всего несколько пробоин пуль 12.7 мм, но в целом ущерба не было. К большим летающим лодками G-класса в центре строя истребители не прорвались. Фримен довольно кивнул:

- Отличная работа, майор. Отличная работа. Интересно, дотянут ли они до базы?

- Думаю, сэр, это весьма вероятно.

Таиланд, Канчанабури, 11-я пехотная дивизия "Королевская кобра", учебный полигон

Затвор его винтовки был бережно обёрнут тряпкой, чтобы не брякал. Всё остальное снаряжение или плотно уложено, или тщательно увязано, дабы не выдать передвижение войскам, ждущим впереди, на оборонительном рубеже. Перед отправлением он и его люди попрыгали для проверки - ничто не издаст не единого звука и не выдаст нападающих. Выглядело это забавно, но здравый смысл имелся. Шум был таким же врагом, как и "войска" в укрытии.

Капрал Монгкут нащупал тонкую белую ленту, выложенную разведчиками на нейтральной полосе. Он выводил своё отделение к месту, откуда будет начинаться атака - примерно в сотне метров от вражеской обороны. В его уме складывалась картина: зигзагообразные траншеи, грамотно расположенные пулемёты, прикрывающие огнём всю линию. Наставники вполне согласились с тем, что произойдёт, случись настоящее нападение при свете дня. Пулемёты неторопливо кочевали бы по позициям, расстреливая войска, пытающиеся преодолеть заграждения из колючей проволоки. Обученные стрелки способны положить их всех. Некоторые инструкторы рассказывали про большое сражение в далёкой Франции, у городка с названием Сомма. Место, где 60000 человек пали за один день, потому что линия фронта удержалась и пулемётчики знали своё дело. Монгкут не мог даже представить, как такое количество может погибнуть за день - это была практически вся его армия.

Наставники объяснили, что ночная атака это способ свести на нет уничтожающий огонь пулемётов и преграду из колючей проволоки. Они рассказали, почему координация и управление ночным нападением - одна из самых трудных и сложных операций для армии. Но в выборе между большими потерями при штурме укреплённых позиций и освоением навыков ночного боя остановились на втором. Вот почему Монгкут сейчас следовал в ночи за белыми лентами.

Рука пропускала узелки, завязанные на ткани. Отделение достигло сборного пункта. Его люди собрались рядом, следуя ползком, на тот случай, если сюда сейчас смотрят вражеские наблюдатели. Атака могла начаться в любую секунду, но секунды складывались в минуты. Монгкут чувствовал, как ночной холод пробирает до костей. Даже в тропическом климате ночной воздух мог хорошенько остужать. Особенно тех, кто лежит на земле неподвижно.

Казалось, так прошли часы, и вот горизонт позади озарился. Донёсся рёв артиллерийских орудий. Монгкут отметил, как снаряды с воем пролетели над ними и врезались в расположенные впереди позиции. Обстрел вели настоящим боеприпасами. Воздух заполнился осколками. Это было сигналом к атаке. Он оттолкнулся ногами, подпрыгивая, и выкрикнул свой первый, начиная с самого выдвижения к фронту, приказ.

- За мной!

По всей линии поднялись тайские пехотинцы. Они побежали к укреплениям, поражённым внезапным артиллерийским налётом, пронеслись по траншее, коля штыком одни мешки с песком, представляющие французских солдат, занявших рубеж. Стреляли в другие, которые "скрывались" в окопах. Монгкут увидел перед собой зияющую черную дыру. Он предположил, что это вход в укрытие, и почти инстинктивно метнул туда взрывпакет. Вспышка осветила нутро блиндажа.

Его отделение рассредоточилось, готовое отбить контратаку защитников. У Монгкута возникло твёрдое убеждение, что если мешки с песком оживут и нападут, то точно пора драпать. Вновь раздалась команда "За мной!". Он видел, что приказ отдал их офицер. Пора было брать вторую линию обороны.

Двумя часами спустя батальон собрался на разбор ночного нападения. После общих замечаний и похвалы за хорошо проведённую атаку, офицеры и унтеры[222] собрались в сторонке для отдельного разговора. Хвали при всех, наказывай скрытно, подумал Монгкут. Его лейтенант и один из иностранных наставников сели с ним за стол.

- Капрал, вы и ваши люди преуспели. Вы быстро передвигались, следуя за огневым валом[223]. Вы умело захватили траншею и быстро развернули оборону. Вы не растерялись и поразили блиндаж гранатой. Но следовало развить успех - нельзя быть уверенным, что граната накрыла всех.

Иностранец нарисовал картинку укрытия с глубокой узкой канавкой на полу.

- Это называется ловушка для гранаты. Если люди внутри не растерялись, один из них мог пнуть вашу гранату туда и всех спасти. Кроме того, вы не зачистили окоп по обе стороны. Это могло стоить жизни всему вашему отделению.

- На месте не было времени на всё это, сэр.

Монгкут обратил внимание, как удивился его лейтенант. Не ожидалось от младшего командира таких речей, всё же уважение к положению и званию сидело глубоко. Но иностранец одобрительно кивнул.

- Это трудно, не так ли? Вы должны занять свой участок траншеи, закидать гранатами укрытия, зачистить соседние участки и убедиться, что соединились с другими отрядами своего подразделения. Кроме того, вы должны быть готовы встретить контратаку и подготовиться к развитию собственного наступления на вторую линию обороны. Одновременно. Хотелось бы мне самому рассказать, как это сделать, но и я не могу.

Иностранец с сожалением улыбнулся и покачал головой, явно вспомнив собственную историю окопной войны.

- Всё, что я могу сказать - помните о том, что должны выполнить, и выполняйте сообразно обстоятельствам. Если вам приходится что-то отложить, откладывайте; но никогда не забывайте, что у вас ещё не сделано. Тяжело решить, что следует сделать немедленно, а что можно вот прямо сейчас можно отложить. Вы ведь знаете о существовании генералов? Ну а вы - капрал. Генералы выигрывают войны, но победу в боях добывают капралы. Помните об этом. А ночное упражнение было выполнено очень даже неплохо.

Монгкут отсалютовал и ушёл, довольный собой. А наставник сделал пометку в толстой папке, которую повсюду носил с собой.

- Из него можно сделать доброго унтера. Мне нравится, как он говорил. Мы должны поощрять такое, понимаете? Любой манёвр армии основывается на унтерах[224]. Нужно учить их думать самостоятельно.

- Но...

Пехотный лейтенант пытался охватить умом концепцию, не включающую слепое повиновение приказам - которое, как он до сей поры думал, было идеалом.

- Задумайтесь об этом вот с какой стороны. Вы ведёте подразделение и определяете задачу для него. Но исполнение задачи лежит на унтер-офицере, и решить, как её выполнять, приходится ему. На месте. Этот капрал хорошо и быстро учится. Нам следует иметь его в виду и помогать расти. Он мог бы стать сержантом однажды.

- Или офицером?

Лейтенант хотел пошутить, но немец-советник глубокомысленно кивнул.

- Возможно. Время покажет.

Австралия, Канберра, правительственная резиденция

- Соверен? - Томас Уайт[225] спросил так, как будто сам и ответил. Двое других, присутствовавших в кабинете, кивнули.

Фадден[226] пожал плечами.

- Очевидно, требуется проработать ещё много деталей, как с нашей стороны, так и со стороны империи, прежде чем новая валюта развернётся и начнёт работать. Но, как я уже сказал, в основном всё понятно. Единственное, что мы неспособны сделать, это обратить время вспять. У неё не будет тыла в виде британской имперской экономики, Банка Англии и Уайтхолла. Стерлинг стоял на собственных ногах, что пока нельзя сказать о соверене. Ранее он не обращался на широком рынке иначе как через Лондон, таким образом, отсутствует мера его стоимости, а без этого критерия он может растаять как снежный ком.

Таким образом, мы должны установить стоимость фунта относительно соверена. Простая привязка его к золоту утихомирит страхи и дельцы снова займутся бизнесом. Но это решение, которое для нас имеет решающее значение. Независимо от того, какой курс мы установим, неизбежно наступим на чьи-нибудь ноги, так же как наступят и нам. Если мы обойдём киви[227], хотя более вероятно, что они нас; индийцев или малайцев, да с кем бы мы ни соревновались, начнётся дипломатическая грызня, чтобы найти, как уязвить друг друга. То есть у нас не будет Лондона, который утихомирил бы всех и сразу. Думаю, правильным способом решить данный вопрос было бы создание банка целенаправленно для эмиссии соверена. Он закупал бы золото от производителей, чеканил монету, устанавливал курсы и ставки, выпускал какие-нибудь ценные бумаги, в общем, был бы занят настоящим делом.

- Но? - у Локока была догадка, к чему ведёт Артур.

- Но, - вздохнул Фадден. - Такой банк получил бы настолько огромное влияние на нашу экономику и экономические системы всех остальных, что стал бы настоящим политическим монстром, и откровенно говоря, нежизнеспособным, насколько я понимаю. Всё же, нам нужно решить, какими средствами можно всё это выполнить, играя сообща; это будет интересным. Вообще говоря, единственная альтернатива банку - рынок. Хотя я всего лишь бывший бухгалтер, но недавно проконсультировался в Казначействе и Банке Содружества, придя к двум вариантам: нас ждёт либо хаос, либо ряд серьёзных ограничений. Это дошло и до южноафриканцев, но они решили почему-то, что их золотодобыча оставит решающее слово за ними. Бог знает, откуда они это выдумали. Как только золото попадает на открытый рынок, оно уходит в торговые страны, обращающие его в деньги. Это значит, всё уйдёт к канадцам, которые станут управлять нами, или, второй вариант, в Индию. Ключи к банковскому делу в этой части мира у тайпанов. Мы знаем, что японцы разевают пасть на Гонконг, следовательно, они будут куда-то перебазироваться. Уже есть слухи, что они переедут в Китай или Индию. На мой взгляд, последнее более вероятно. С ними уйдёт и любой выполнимый шанс создания Центрального банка, вместе с влиянием на экономику.

Фадден покачал головой. В его уме рисовалась картинка, которую он толком не смог бы и описать - жуткое чувство, будто он бредёт сквозь тьму и слышит где-то в отдалении пугающий волчий вой.

Локок позвал его.

- Артур?

- Ох... - Фадден вернулся в действительность, но ощущение, словно его преследует неведомый хищник, осталось.

- Понимаете, я не уверен, будет ли это интересно канадцам. По моим наблюдениям, американцы обманывали их долгие годы. Поэтому, если они учуют, как извлечь пользу из всего этого, то пойдут на риск даже при большой вероятности проигрыша... Нам нужно немедленно связаться с Оттавой!

Что за беспорядочное мышление, далеко не в первый раз подумал Локок. Оно на самом деле было беспорядочным. Однажды из-за этого Фадден уже лишился места. Хотя, как предполагалось, он всего лишь держал кресло тёплым, пока серые кардиналы проработали приемлемое разрешение гонки на перепутьях. Проблема свелась к численности - у них, в конце концов, демократия. Если бы лейбористская партия удержалась на несколько дней дольше, Уайт получил бы поддержку и преодолел давление партии, но уже в роли лидера оппозиции. Однако слишком многие хотели сделать из Уайта мальчика для битья для правительства. Тогда страну фактически возглавил бы Кейси, а сам Локок оказался среди меньшинства. Хьюз уступил, оставив Уайта доверенным лидером партии. Без собственной многочисленной группировки он не рискнул выдвинуться на должность премьер-министра, хотя имел на это право, и уже утром они могли сформировать правительство…

Локок не тешил себя иллюзиями. Он был удобен, уместен и открыт для компромиссов. Про себя он уже засомневался, успеет ли справиться с работой, сделав доклад для сэра Эрла Пейджа[228] за 20 дней. Тут ещё Кейси отправляется в Канаду, а Фадден неплохо к нему относится... Ну, надеяться на лучший исход можно, а работу следует делать.

- Нужно отправить кого-нибудь толкового в Чили, - настоял Фадден. - Они покупают наш уголь.

- Вы правы, Артур. Чили есть в моем списке, но очевидно, мы должны заняться и Аргентиной, а то они обидятся, - Уайт извлёк обрывок бумаги. - Я уже размышлял, что Филипины нам нужны только если кооперироваться в местном масштабе с янки. И если мы разместим посольство в Сингапуре, то это перевесит остальное…

- А что насчёт Бангкока и Батавии? Я пока мало знаю о тайцах, но и с датчанами мы дел имели немного.

Снова в его уме возникла картина холодной, заснеженной равнины, сверкающей во тьме, и страшных волчьих завываний.

- Генерал-губернатор много лет был нашим связным с британскими разведслужбами. Как, чёрт возьми, мы собираемся следить за нашими друзьями и их деньгами, если у нас нет глаз, чтобы смотреть?

- Это больше похоже на уши, чтобы слушать, - неохотно вздохнул Фадден. Ему показалось, что он в третий раз слышал волка, воющего в темноте. Непонятное предчувствие вернулось - угроза, которую ещё никто не видел, но её признал бы настоящей любой, кто её узрит.

- Полагаю, пора с этим разобраться. Сейчас самый подходящий момент.

- Хорошо - хорошо, - согласился Фадден. Но, по моим прикидкам, есть еще один момент, прежде чем мы созовём правительство. Что нам делать с войсками, дислоцированными в Египте?

Индия, Калькутта, правительственная резиденция, 17 сентября 1940

- Я только что получил сообщение от генерала Уэйвелла, из Египта. Четыре итальянских дивизии, под командованием генерала Родольфо Грациани[229], пересекли ливийскую границу по направлению в Египет и продвигаются на Сиди-Баррани[230]. Итальянцы провели артобстрел передовых позиций генерала Уэйвелла и пытались бомбить цели в Египте.

Сэр Эрик Хаохоа оглядел кабинет поверх распечатки депеши. Министры понимающе закивали. Подобная новость из Египта едва ли стала удивительной.

- Четыре дивизии, это, пожалуй, 100000 человек. У Арчи самое большее 30000. 7-я бронедивизия и 4-я пехотная индийская, если я не ошибаюсь.

Генерал Окинлек ошибался очень редко.

- Думаю, так оно и есть.

Сэр Эрик был краток.

- Да. 7-я бронедивизия и 4-я пехотная, с ними 205 самолётов. У итальянцев 300. Грациани располагает девятью дивизиями. Шесть регулярных пехотных и три - чернорубашечники-добровольцы. Есть небольшая группировка бронетехники. Однако, в первоначальном сообщении сказано о продвижении только четырёх дивизий, которые, к тому же, идут довольно медленно. Оперативная группа 7-й бронедивизии занимается беспокоящими набегами, пока основные её силы стягиваются в Мерса-Матрухе[231].

Лорд Линлитгоу казался подавленным.

- Господа, мне кажется, мы видим первые шаги по воплощении плана Нота. Есть какие-нибудь признаки немецкого участия в этом нападении?

- Нет, ваше превосходительство. Похоже, что и эта операция, и бои в Восточной Африке, исключительно итальянская затея.

- Вот и доказательство. Немцы держат свои силы наготове, для удара через Турцию и Ирак, - генерал Окинлек сердито барабанил пальцами по столу. - Иначе бы они поддержали итальянцев в нападении на Египет. Что происходит в Ираке?

- Обстановка там быстро ухудшается. После внезапного начала войны иракское правительство прервало дипломатические отношения с нацистской Германией. Однако они отказались сделать следующий логичный шаг и объявить войну Германии. Нашего человека в Багдаде, Нури аль-Саида[232], заменили националистом и антибританцем Рашидом Али[233].

- Националист - не означает враждебный, - в голосе пандита Неру звучало предостережение.

- Так оно и есть, эту точку зрения мы сейчас с таким трудом пытаемся внушить американцам, - покачал головой сэр Эрик. - Однако Али установил тайные контакты с немецкими представителями на Ближнем Востоке, хотя он ещё дошёл до открытой поддержки Оси. Он, кажется, походит на Чандра Боса больше, чем это было бы удобно для нас. Из-за его влияния Ирак не прервал дипломатические отношения с Италией, когда та присоединились к войне на стороне Германии. Итальянская дипмиссия в Багдаде стала главным центром пропаганды Оси и разжигания антибританских настроений в регионе. Мне видится, что следующий выход немцев на сцену случится именно в Ираке, и ключом к тому, что там будет происходить, станет наше положение в Египте и Судане. Если Содружество устоит, то и нам окажется намного легче противостоять немецким шагам в Ираке.

- Меня беспокоит вот что. Если это понимаем мы, разве немцы не видят того же? - сэру Мартину Шарпу не нравилось вмешиваться в дела вооруженных сил и вопросы разведки, но обстановка определённо шла куда-то не туда. - Раз наступление в Египте так важно для их планов относительно Ирака, почему они не поддерживают его?

- Логистика, - решительно сказал Окинлек. - Нехватка транспорта, чтобы переправлять объёмы снабжения, требующиеся для такой численности. В портах вдоль североафриканского побережья нет возможности принимать больше грузов, чем нужно уже сейчас. Войск у Грациани больше, чем он может использовать в данный момент. Поэтому и немцам нет никакой потребности влезать, они вместо этого получше подготовятся к захвату Ирака.

- Кроме этого, есть политический аспект, - подхватил сэр Эрик. - Технически, Египет нейтрален, и считается, что британские войска, развёрнутые там, всего лишь охраняют Суэцкий канал. Британская армия в Египте подчиняется непосредственно Лондону. Нет генерал-губернатора, которому можно было бы делегировать власть. А значит, нападение на тамошние британские войска есть прямая атака на Лондон. Итальянцы это одно, их атаку можно списать как действие третьей силы. Немецкое же участие - совсем другой разговор. Прямое нарушение подписанного в июне перемирия. В любом случае, заваренная итальянцами каша наверняка порядком смущает немцев и ставит под угрозу всё, что они выгадали от поступков Галифакса.

- Значит, немцы туда не полезут, - облегчённо заключил Гарольд Хартли. - Но кажется, что беспорядок на Ближнем Востоке будет привлекать внимания, пока его не приберут. И это может занять время.

- В основном, это потребует ресурсов, - Окинлек был мрачен. Правда была в том, что после выхода Британии из войны, ресурсы, необходимые для её продолжения Содружеством, просто находились не там, где надо. Британия ведь не только на словах центр Содружества.

- В настоящее время 7-я бронедивизия - единственное полноценное бронесоединение, если не считать немецкую армию. Есть несколько танковых бригад, но дивизия - одна. У кого-нибудь есть представление, как им поддерживать свои машины на ходу и восполнять возможные потери?

- Канада готовится к выпуску "Валентайнов"[234], но мы их увидим не раньше следующего года.

Сэр Мартин разделял общее уныние. После опрометчивого оптимизма по поводу воплощения мечты и обретения независимости Индии, практические события указывали путь куда-то в пропасть. В его понимание это выражалось как "полное отсутствие всего".

- У нас даже нет запчастей, чтобы поддерживать то, что имеется.

- Вероятно, решение есть, - ГХ открыл папку, которую принёс с собой. - Нам поступило предложение от одного американского джентльмена, господина Уильяма Поули из Нью-Йоркской Межконтинентальной авиакорпорации. Он нам уже известен - организовывал экспорт "Вако" YQC-6[235] и "Дуглас" DC-2[236] для Tata Airlines[237]. Теперь он приехал к нам с предложением поставки из Соединенных Штатов подержанной оснастки для производства самолетов, и установки её на здешних фабриках. По его предположению, оборудование, которое он может достать, не позволит нам строить собственные самолёты, но даст возможность ремонта американских машин. Tata Airlines хорошо отзываются о нём, описывая как человека слова, который затевает трудные сделки, но тщательно их выполняет.

- О нашем друге господине Поули стоит знать ещё кое-что, - у сэра Эрика тоже были сведения на этого человека. - Несмотря на то, что он активный республиканец, он близко связан с администрацией Рузвельта и поддерживает её усилия в отправке помощи Китаю. Как стало известно, Поули формирует добровольческое истребительное соединение, чтобы поддержать китайские ВВС. Раз он вышел на нас со своим предложением, мы можем прийти к выводу, что помощь нам включена в американскую государственную политику. Нам, конечно, остаётся только догадываться, почему.

- Несомненно, в своё время узнаем. Интересно, получили ли другие страны Содружества подобные предложения? - постучал пальцами по столу лорд Линлитгоу. - Нужно собрать конференцию глав стран Содружества. Есть в этой области какие-нибудь достижения?

- Все согласились, что это важно. Австралийцы предлагают провести её в Мельбурне, южноафриканцы в Кейптауне, канадцы в Ванкувере. Мы предложили Бермуды. Это пригодный для всех компромисс. Думаю, так и будет решено. В политическом смысле выбор соответствующего местоположения станет выгоден для нас.

Пандит Неру рассмеялся; остальные выглядели потрясенными. Он слегка покраснел и прикусил палец.

- Прошу прощения. Просто я считаю это забавным - обнаружить, что самое мелкое соображение, которое касается выбора площадки для встречи, так же важно, как и рассмотрение дел большой международной политики.

- Пожалуйста, всем этого не рассказывайте, - лорд Линлитгоу был вынужден признать правоту Неру. - Такие тонкости мы стараемся хранить в тайне. Поддержание общественного доверия и всё такое.

Восточное Средиземноморье, "Сандерленд М1F"

- Сэр, вы дéржитесь?

Аллейн поглядывал на своего пассажира. Сэр Уилфред Фримен побелел от шока, но сохранял сознание. Во время одной из многочисленных за последние четыре часа стычек с "Фиатами" CR.42 в его плечо попала пуля калибра 12.7. К счастью, она была на излёте. Выпущенная с большого расстояния, пробив кабину "Сандерленда", она потеряла почти всю энергию. Ему сделали перевязку и подвесили руку в петлю - самое лучшее, доступное в таких обстоятельствах.

Его состояние в целом отражало таковое для всего соединения. Итальянские налёты шли непрерывно. Хотя каждая отдельная волна наносила незначительный урон, в совокупности он всё возрастал. Один самолёт истекал белым дымом из покалеченного двигателя. Другие сообщали о раненых и нескольких убитых среди пассажиров и экипажей. Австралийский "Сандерленды" отбили все атаки, летающие лодки G-класса посреди строя остались нетронутыми. Это было хорошими новостями. Плохие заключались в том, что группы итальянских истребителей, похоже, не собирались останавливаться.

- Не волнуйтесь обо мне, мой мальчик. Бывало и похуже, - голос Фримена, неустойчивый и дрожащий, противоречил его словам. - Итальянцы, похоже, не пережимают с атаками, верно?

- Просто они не понимают, что с нами делать, - Аллейн осматривал небо, пытаясь высмотреть очередное звено врагов. - Они никогда раньше не сталкивались с настолько вооружёнными самолётами, но учатся быстро. Прекратили попытки приблизиться и стараются обстреливать нас с большого расстояния. И это работает. Сменяясь, они постепенно нас обгладывают. А у нас заканчиваются боеприпасы. Как только турели опустеют, будет плохо.

- А я говорил, что 500 выстрелов на ствол - недостаточно, - с горечью сказал Фримен. - Я хотел по тысяче, а желательно по две. Живучесть бомбардировщика измеряется не его дальностью, а тем, как долго он может защищаться. У нас были бы дополнительные боеприпасы, имейся в запасе хоть несколько недель...

Эта песня бесконечна, думал Аллейн. Всего несколько недель, и у нас были бы новые танки, новые самолёты, новые корабли. Всего лишь немного времени - и мы обернули бы обстановку в свою пользу. Остановили нацистов и закрепились надолго. Но Галифакс и Батлер позаботились, чтобы мы никогда не получили этого времени.

- Вон они, майор. Снова с превышением и на два часа, - с тех пор, как Фримен воевал в составе Королевского Воздушного корпуса, прошло более двадцати лет, но его глаза сохранили острое зрение пилота. Он видел тёмные очертания очередной группы итальянских истребителей.

- Шестеро, - проворчал Аллейн. - С этими мы справимся. Если бы их явилось больше, вот тогда беда.

- Теперь о наболевшем, - Фримен засмеялся, потом скривился из-за боли, прострелившей плечо. - Истребительное командование слишком долго судило и рядило, пока всё не пошло к чёрту. Даудинг[238] на юге выступал за малочисленные подразделения, действующие независимо, так как они могли реагировать быстрее. Ли-Мэллори[239] в срединных землях настаивал на больших полках, из трёх или больше эскадрилий, действующих вместе, чтобы наносить скоординированные удары. Догадываюсь, мы так и не узнаем, кто из них был прав.

Несмотря на звание человека в кресле второго пилота, Аллейн едва слушал его. Следующая группа итальянских истребителей стреляла с большой дальности. Их трассеры, казалось, плыли сквозь небо. Аллейн начал плавное маневрирование, чтобы выйти из прицела вражеского пилота. Это сработало. Большинство пуль даже не долетело до его самолета.

- Держаться на большем расстоянии, похоже, тоже не очень-то им помогает.

- Управление огнём. Решает не дальность оружия, а возможность итальянцев прицелиться. Они едва-едва в состоянии нормально свести[240] пулемёты винтовочного калибра. Ожидать, что более тяжелое оружие дотянется до цели, бессмысленно, пока нет хороших стрелков и толковых прицелов.

- Если мы сможем протянуть ещё немного, то всё будет в порядке, - Аллейн волновался за Фримена, тот явно слабел. - Мы почти вышли за радиус истребителей. Ещё несколько минут, и остаток пути до Александрии чист.

ГЛАВА СЕМЬ

ОБМЕН ПРЕДУБЕЖДЕНИЯМИ

США, округ Колумбия, Вашингтон, Белый Дом, Овальный кабинет

- Месье, это безобразие.

- Полагаю, нет, - госсекретарь Корделл Халл был исключительно дипломатичен. - Президент сделал предельно ясное заявление, что политика нынешней администрации - всемерно поддерживать те страны, которые защищают себя от агрессии. Мы твёрдо убеждены, что только поражение сил, ныне управляющих судьбой Германии, может привести мир к свободе, покою и процветанию, а цивилизация не совершит отката к деспотии. Мы были весьма встревожены докладами, указывающими, что ресурсы Франции предоставлены в распоряжение Германии, сверх мер, ранее оговорённых в соглашении о перемирии. У меня есть причина полагать, что помимо людских корыстных интересов, сотрудничество вашего правительства с Германией мотивировано уверенностью в неизбежности немецкой победы и как следствие - изрядных выгод для Франции. Поэтому мы не можем одобрить поставку Франции наших самым современных боевых самолётов. По меньшей мере, такой шаг позволит врагам изучить их, узнать достоинства и недостатки. В худшем случае мы обнаружим, что они воюют против нас самих.

Проще говоря, передать эти самолёты нам не позволяет совесть. Поэтому мы полностью возмещаем вам их стоимость. Франция от этого не пострадает, деньги будут добавлены к золотому запасу, хранимому для Франции, и мы будем вкладывать их для достижения наилучшего дохода. Когда война закончится, ваши средства станут доступны вместе с прибылью, полученной от вашего имени нашими самыми способными финансистами.

Месье Эрв Альфанд[241], посол республики Франция, не мог найти слов для ответа. Он понимал американскую точку зрения на проблему, одновременно с этим он не разделял позицию, принятую маршалом Петэном[242] в Виши. Несмотря на это, он был обязан представлять официальное мнение. Сам он придерживался старого правила, согласно которому следовало высказаться положительно, даже если это наибольшее, что вообще можно сделать.

- Могу я узнать, как ваши банки будут инвестировать те средства?

Халл с сожалением развёл руками.

- Месье, в нашей стране банки - независимые учреждения. Они нам не говорят, как вкладывают наши деньги, так почему должны сказать, как инвестируют ваши? Но, уверяю, они найдут наилучший баланс между прибылью и благоразумием.

Альфанд был вынужден признать, что по этому вопросу сказать больше нечего.

- И ещё, месье Халл, можем ли мы ожидать, что возобновится продовольственный экспорт из США во Францию?

Халл вздохнул.

- Сердца американцев полны сочувствия французскому народу. Как вы знаете, мы продолжаем отправку медикаментов, консервированного и сухого молока для детей в свободных частях Франции через Красный Крест. Несмотря на это, главная цель американцев, заслоняющая сейчас всё остальное - в том, чтобы продолжалось сопротивление Германии. Поэтому мы не хотим делать любые шаги, которые хоть в малейшей степени нанесут ущерб этому сопротивлению. Прежде чем американцы согласятся на отгрузку еды для Францию, необходимо, чтобы они были уверены - их действия никак не помогут Германии. Должен добавить, что по этой же причине остановлен экспорт в Британию.

- Но не в страны Содружества, - скривился Альфанд.

- Разумеется. Содружество продолжает борьбу с Германией. Они отдают все силы для войны, независимо от того, чего это будет стоить им самим. Могут ли французские колонии по всему миру сказать то же самое?

Вопрос был нечестным, оба они это знали. Страны Британского Содружества обладали намного большей свободой действий, чем их французские эквиваленты. Про себя Халл задался вопросом, а что сделали бы французские колонии, имей они такую же свободу манёвра?

- Можно мне, по крайней мере, узнать, что произойдет с нашими бывшими самолётами

- Мы ещё не решили. Вероятно, используем как тренировочные в собственных ВВС.

- Вероятно… - Альфанд не очень-то и поверил. У него была догадка, куда они уйдут.

Египет, Александрия, "Сандерленд М1F"

- Он придёт в себя? - майор Аллейн наблюдал, как носилки с сэром Уилфредом Фрименом загружают в машину скорой помощи, чтобы доставить в госпиталь. Летающие лодки заполнили гавань. Все двенадцать "Сандерлендов" и три машины G-класса прорвались через Средиземноморье. "Сандерленды" обеспечили пролёт гражданских самолётов, но сами все получили те или иные повреждения. Экипажи готовились вытащить три из них на берег, чтобы заделать пробоины в фюзеляжах, на двух уже копошились механики, работая с двигателями. Однако, для тех, кто более четырёх часов отражал почти непрерывные атаки истребителей, они отделались на удивление легко.