Измена. Второй шанс для виконта

Глава 6

Глава 6

Верный своему слову, отец Элоди не стал выгонять виконта из дома. Но и она была не промах! Следующие два дня она избегала Джеймса с такой ловкостью, которой позавидовали бы и фокусники.

Это было непросто. Как хозяйка дома, она должна была делить с гостями трапезы и обеспечивать их досуг. Да, в первый вечер ей удалось сослаться на головную боль, но так не могло продолжаться вечно.

На третьи сутки Элоди пришлось спуститься и явить себя гостям. День выдался ясным, и она сидел под навесом на лужайке, ожидая обеда, который будет подан на свежем воздухе.

Несколько человек уже крутились у столиков, наслаждаясь напитками и беседой с Изабель. Но Джеймса среди них не было. Может, он наконец пришел в себя и уехал?

Мысль о его отъезде вызвала вспышку внезапной обиды, но Элоди ее проигнорировала. Да и зачем Джеймсу уезжать? Он наверняка захочет насладиться своей победой. К тому же, другие гости находили его присутствие… хм… пикантным? Скандальное прошлое сделало виконта чем-то вроде легенды. Он был обречен стать звездой любого приема, на котором появлялся.

Думая об этом, Элоди еще больше ненавидела своё положение. Всю эту нелепую ситуацию. Но больше всего ее злила она сама. Точнее, на та ее глупая часть, которая заставляла ее искать Джеймса глазами в толпе. А также следила за тем, чтобы нарядиться в лучшее платья.

Хотя, а что в этом такого? Элоди достойна того, чтобы ею восхищались! Пусть Джеймс пожалеет о том, что упустил ее. Он растоптал ее сердце, поглумился над ее любовью, да еще и впутал в этот мерзкий спектакль ее младшую сестру.

Разве Элоди не заслужила хоть какого-то возмездия?

Наконец, Джеймс спустился к обеду. Весь объятый солнцем, словно позолоченный, он улыбнулся другим гостям. Такой легкий, элегантный, хоть и немного небрежный, и такой… безразличный?

Он даже не повернулся, чтобы посмотреть в ее сторону.

Сердце Элоди пропустило удар.

Усилием воли она заставила себя отвернуться и поднять глаза к небу. Нужно срочно вспомнить о том, что ей плевать на него. На его безразличие. Она же не влюблена… О, Слава Богу, она не влюблена в виконта! Ни разу. Какой бардак бы начался, если бы было иначе. Страшно себе представить.

Убедившись в том, что сердце больше не дрогнет, Элоди снова посмотрела на него.

— Он красивый мужчина, не так ли?

Элоди вздрогнула. Голос раздался справа. Господи, будь проклята привычка Оливии так подкрадываться! В детстве она только тем и развлекалась, что пугала сестер до смерти, выскакивая из-за углов.

— О ком ты? — как можно наивнее спросила Элоди.

Как трудно изображать дурочку, когда всё прекрасно понимаешь.

Оливия насмешливо приподняла бровь.

— Ты знаешь, о ком я, — сказала она. — Эли, ты прожигаешь виконта Рочфорда взглядом с первой секунды, как он сюда пришел. Осторожнее, дорогая. Сплетники скажут, что у тебя всё ещё есть к нему чувства.

Это было сказано беззлобно, но Элоди всё равно вспыхнула. Как же хотелось сказать Оливии то же самое… Но она прикусила язык.

— Сплетники могут говорить всё, что захотят, — холодно ответила она. — Не беспокойся, Лив. Присутствие виконта мне ничем не угрожает.

Глаза Оливии сверкнули весельем. Она выглядела так, будто считала Элоди ужасно глупой.

— Любая женщина, на которую Рочфорд нацелится, находится в опасности, — тихо произнесла она. — Он просто такой человек.

Элоди отвернулась, не в силах больше выдерживать взгляд сестры. Интересно, считала ли Оливия, что тоже находится в опасности? Ох, это было ужасно. Она замужняя дама, в конце концов…

Сама Элоди считала недопустимым предавать брачные клятвы, но кто она такая, чтобы судить других? В мире, где властвуют мужчины, женщинам иногда приходится совершать дурные поступки, чтобы добиться счастья.

И всё же представлять Оливию вместе с Джеймсом было невыносимо. Может, Элоди просто злилась, что сестра испытала то, что по праву должно было принадлежать ей?

— Я приму твои слова к сведению, — выдавила Элоди после долгого молчания. — О, и кажется, Мюриэль пытается привлечь твое внимание.

Оливия обреченно вздохнула.

— Полагаю, она хочет, чтобы я спасла ее от леди Эдвардс. Прошу меня простить.

С этими словами Лив ушла, и Элоди поняла, что безумно этому рада. Ей хотелось побыть одной. Вот бы обед побыстрее закончился!

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Элоди подняла голову и обнаружила, что смотрит прямо в глаза Джеймсу. На секунду она забыла, как дышать. Чуть не свалилась в обморок от волнения. Ей резко захотелось убежать, но при этом она не могла заставить себя отпустить его взгляд.

Интересно, он видел, как она говорила с Оливией? Вдруг он подумал, что они обсуждали его? Заботило ли его это?

Дворецкий позвонил в колокольчик, давая понять, что еду вот-вот подадут. Элоди вздрогнула, невольно прервав их с Джеймсом обмен взглядами. Пришла пора присоединяться к гостям.

Обед был неформальным, и почтенные господа сидели за несколькими маленькими стола, а не одним большим. Белоснежные кружевные скатерти колыхались на ветру, столовое серебро блестело на солнце, а свежие цветы в миниатюрных вазочках радовались глаз яркими красками. Всё это делалось под пристальным надзором Элоди, и выглядело идеально. Она собой гордилась.

Даже ее отец сегодня спустился, чтобы отдать дань уважения гостям. Слуги вывели старого графа, бережно придерживая его под руки. Он сел за стол, где его ждали Изабель и ее муж — Генри Брайсон, лорд Эшфилд.

Элоди должна была сесть за соседний столик. Там уже занимали свои места юная леди Эдвардс, которая не давала прохода Мюриэль, а также Энтони Лонгшор, сын барона Дэнвича, один из приглашенных холостяков.

— Чудесный день, не находите? — мило улыбнулась ему Элоди, подходя к столу.

Лонгшор ответил на ее улыбку и открыл рот, чтобы что-то сказать, но его остановило внезапное появление Джеймса. Виконт возник из ниоткуда и занял пустовавшее между ними место.

Как он посмел!

Элоди стиснула зубы, чтобы не выдать негодования. Другие гости наблюдали за ними с явным любопытством. Пусть пялятся сколько угодно — она не собиралась давать им повод для сплетен.

Пришлось сделать вид, что всё в порядке. Благо что ее отец прервал неловкое молчание и радостно воскликнул:

— Виконт Рочфорд! Надеюсь, вас уже всем представили, мой дорогой друг?

Голос старого графа гремел громче, чем за все недели его болезни. Элоди украдкой взглянула на Джеймса и увидела, как тот кивнул.

— Благодарю вас, — ответил он графу. — Уже имел честь со всеми познакомиться. Я счастлив, что вам стало лучше, — он окинул взглядом остальных. — Желаю всем хорошего дня!

Все сердечно откликнулись на его любезность, кроме Лонгшора. Тот даже не пытался скрыть, что не рад компании виконта.

Внутри у Элоди всё сжалось. Отлично. Теперь они будут бороться за нее, как собаки за кость?

Как бы то ни было, все расселись по местам, и Джеймс оказался так близко к Элоди, что она могла почувствовать, как он дышит.

Боже, помоги ей.

Он пробормотал что-то невнятное, когда она случайно коснулась его плеча, и в этом неразборчивом шепоте она смогла разобрать лишь слово «клубника». Румянец тут же пополз по ее щекам. Этим утром она нанесла на кожу клубничный аромат, свой любимый. Сделанный специально для нее.

— Мои духи оскорбляют вас, милорд? — спросила она как можно надменнее.

Этого никто не услышал, и тем лучше. Леди Эдвардс трещала без умолку, слуги разносили подносы с едой, приковывая к себе внимание. Элоди повернулась к виконту и застыла. Этот его взгляд… Такой теплый и серьезный, даже несколько печальный.

Оливия была права, Джеймс действительно красивый мужчина. Вот бы еще внутри он был так же прекрасен, как снаружи.

— Ваши духи прелестны, мадам, — ответил он. — Я прекрасно помню этот запах. Клубника в жаркий летний день. Одно из лучших воспоминаний в моей жизни.

Элоди тут же обдало волной такого жара, что стало дурно. Что он делает? Намек на их прошлое был очевиден.

Ей вдруг показалось, что она сошла с ума. Иначе как возможно презирать человека, но вместе тем тянуться к нему так сильно? Неужели она настолько слаба?

Она не знала, что ему ответить, и поэтому молча схватила стакан лимонада. Сделала глоток, надеясь, что терпкий напиток потушит пожар, разгоравшийся у нее внутри.

Весь оставшийся обед они больше не разговаривали. Джеймс вообще мало говорил, за исключением тех случаев, когда вопрос был адресован именно ему. Но каждый раз, когда он произносил хоть слово, сердце Элоди колотилось так сильно, что его можно было услышать в Шотландии.

Господи, что с ней не так? Должно быть, это какое-то нервное расстройство. Других причин она не знала. Или знала, но просто отказывалась признавать?

Когда подали десерт, Элоди не удержалась и ахнула. Это были спелые ягоды, покрытые густыми сладкими сливками. Увидев их, Джеймс впервые с начала трапезы сам нарушил молчание.

— Надо же, клубника, — улыбнулся он. — Моя любимая.

Окунув ложку в миску, он достал пышную красную клубнику, на которой блестели бусинки крема. Он съел ягоду с выражением такого удовольствия, на которое стыдно было смотреть.

Но Элоди смотрела во все глаза.

Покончив с ягодой, Джеймс повернулся и кивнул на Элоди медленный взгляд, сопроводив его улыбкой, в которой сквозили извинение и насмешка. Странно сочетание.

Элоди фыркнула и отвернулась. Интересно, если завтра она использует розовые духи, виконт поспешит уверить сказать, что розы — его любимые цветы? Эксперимент того стоил, но она решила, что не будет его проводить.

Обед наконец-то закончился, и Элоди была слишком рада, что у нее есть возможность сбежать. Ее голова шла кругом, и вовсе не из-за жары. Она вылетела из-за стола, наспех пробормотав любезности.

Джеймс поднялся следом за ней. Она не обернулась, но слышала его шаги. Будь прокляты формальности, которые не позволяли ей перейти на бег. Она ускорила шаг, но Джеймс, очевидно, был полон решимости ее догнать.

О, какой жестокий человек! Он будет преследовать ее до самых покоев?

Дойдя до каменных ступенек, ведущих ко входу в поместье, Элоди не выдержала и развернулась. Джеймс оказался ближе, чем она думала. Она чуть не налетела на его широкую грудь.

— Милорд, вам что-то нужно от меня?

— Всего один разговор…

Он шагнул к ней, но она подняла руку, жестом призывая его остановиться.

— Боюсь, у меня слишком много дел, — сказала она как можно холоднее. — Увидимся за ужином.

Черта с два она позволит ему сесть рядом с ней еще и за ужином!

— Элоди… — начал Джеймс, не оставляя попыток сократить расстояние между ними.

— Леди Буршье для вас.

— Элоди, перестань!

На мгновение ей показалось, что он разозлится. Отлично! Он ведь враг ей, не так ли? Они и должны друг друга злить.

Но то, что вспыхнуло в его глазах, было скорее не гневом, а болью. Это поразило Элоди, и она позволила ему продолжить. Прежде чем заговорить, Джеймс сделал глубокий вдох, будто пытался собраться с мыслями.

— Элоди, я… Я не жду, что ты примешь мои извинения. Я никогда не смогу исправить то, что случилось…

— Это больше ничего значит.

Он проигнорировал ее замечание.

— Я не смогу это исправить то, что натворил, — повторил он, — но ты должна знать — мне правда жаль. Я прошу прощения за любую боль, которую причинил тебе. Ранить тебя было последним, чего я хотел.

Элоди уставилась, ошеломленная. Он что, шутит? Что, по его мнению, она должна была ответить? «О, не переживайте, милый виконт, всё в полном порядке»?

Но его взгляд был раскаявшимся и искренним, так что она подавила в себе желание съязвить.

— Думаю, три года назад мы с вами получили ровно то, чего хотели, милорд, — сказала она после короткой паузы. — Вы… хотели хорошо провести время, а я получила возможность не связывать жизнь с человеком, которому на меня плевать.

На этих словах он опустил глаза и покачал головой.

— Я напился в ту ночь, Эли. Так сильно, что не смог отличить реальность от мечты.

Это был не самый красивый из ответов, но он определенно звучал честно. А то, как Джеймс сократил ее имя, так по-домашнему, лишь добавило ей замешательства.

— Реальность от мечты? — переспросила она. — И что же это значит?

Какая-то ее часть уже подозревала, что именно Джеймс имеет в виду. Но ей хотелось, чтобы он произнес это сам. Возможно, ему будет сложно. Но не сложнее, чем было ей жить в аду все эти три года. Она заслуживала правды, в конце концов.

Джеймс поднял на нее глаза, и ее бросило в дрожь.

— Я думал, что ко мне пришла ты. И я желал тебя так сильно, что просто… Не смог разобраться.

Элоди покраснела до корней волос. Это было больше, чем она могла вынести. Ее разум кипел, пытаясь осмыслить сказанное.

— Увидимся за ужином, — наконец выдавила она, а потом просто развернулась и ушла.

Она была благодарная Джеймсу за то, что он не стал преследовать ее дальше. Ей нужно было обдумать его признание. И, что важнее, понять, есть ли в его словах хотя бы крупица правды.