Измена. Двойня для дракона

Глава 22

Они распахиваются, но внутри царит непроглядная темнота и я по-прежнему не понимаю, куда мы пришли.

— Самое время воспользоваться твоей магией, Элена. Внутри полно тех, кто с радостью споёт для тебя.

В этот момент я понимаю. Выпускаю магию, перстень Маалана тут же начинает мягко светиться. Золотистое облачко, направляемой моей волей, вплывает во тьму и распадается на световые линии. Они разлетаются в стороны, и зал озаряется мягким сиянием.

Пол и стены — всё вокруг перевито зелёными, мерцающими побегами на кончиках которых распускаются нежные золотистые лепестки. Лунная ойяма — любимый цветок богини Маон.

— Здесь прекрасно, — выдыхаю я. — Разве сюда можно заходить без служителей Маон?

— Нам можно, — отвечает Рантар, задумчиво глядя вглубь зала. — Мы же не собираемся заниматься вандализмом, рвать цветы, ломать арку.

Арка! Вот куда смотрит дракон. Я устремляю взгляд.

Арка, где проходит Церемония обретения. Место, где истинные пары находят друг друга.

Она располагается в небольшом алькове, укрытая завесой из зелёных побегов.

— Зачем ты привёл меня сюда? — напрягаюсь я.

— Чтобы погулять в красивом месте, — удивлённо отвечает Рантар, а потом смотрит на меня и, кажется, понимает: — Ты что подумала, что я силком тащу тебя восстанавливать метки?

Молчу, потому что да. Именно такое подозрение и возникло у меня в голове.

— Элена, — с лёгким смешком отвечает Советник. — Без жреца это невозможно, а его, как видишь, здесь нет. Арка может лишь подсветить наши метки, если богиня всё ещё одобряет наш союз, но нам вовсе не обязательно приближаться к ней.

Точно. Я становлюсь слишком подозрительной. Арка высвечивает узор истинной связи на запястьях, но скрепляет его именно жрец.

Я согласно киваю и не торопясь направляюь вдоль стен, поглаживая рукой лиственный ковёр. Рантар идёт рядом, не мешая мне и не говоря ни слова. Откликаясь на моё касание, цветы ойямы заводят свою песнь. Удивительно, но каждый цветок здесь как бы исполняет собственную мелодию, хотя обычно растения одного вида издают совершенно одинаковые звуки.

Стараюсь не думать об арке, об истинной метке, но взгляд против воли постоянно возвращается туда — к небольшому алькову, где стоит арка, покрытая древними рунами и увитая цветущей ойямой.

На Церемонии обретения я слишком волновалась и не успела рассмотреть арку, когда жрец проводил связующий ритуал. Теперь же меня съедает любопытство. Хочется подойти, разглядеть внимательнее и сопротивляться этому почти невозможно, словно меня притягивает какой-то неведомой силой.

Рантар замечает мои взгляды.

— Могу остаться здесь, подойди к ней одна, — предлагает он.

Я сразу соглашаюсь. Подхожу, прикасаюсь к арке, выпускаю немного магии.

Арка сразу начинает вибрировать мелодией сотен цветов, что её покрывают.

Перстень Маалана нагревается, подпитываясь.

Внезапно на запястье вспыхивает сияющий узор.

Символ дома Кандаан — очертания дракона с молнией на кончике хвоста, а над его головой брачная метка — солнце с семью лучами.

Оборачиваюсь и вижу, как Рантар смотрит на свою руку. Метка пульсирует, греется и внезапно в моей голове раздаётся голос богини.

— Приветствую, дитя, ты снова пришла просить меня о чём-то?

— Н-нет, — мысленно отвечаю я. — Прости, что побеспокоила тебя.

— Хм, вижу, новый брак не принёс счастья. Как и тот истинный, которого я выбрала для тебя.

Молчу, замирая от страха и волнения. Не думала, что потревожу саму богиню Маон. Да и людей, которые имели честь беседовать с ней за всю историю, лишь единицы.

— И всё же ты выполнила предназначенное. Произвела на свет Великую двойню. Теперь ты можешь быть свободна.

Метка на запястье ослепительно вспыхивает. Тело охватывает невыносимый жар. Кажется, что я вся горю. Открываю рот, чтобы закричать, но крик застывает в горле. Когда жар становится совсем невыносимым, всё внезапно прекращается.

Свет арки гаснет. Песня цветов прерывается.

Я изумлённо смотрю на запястье, глажу свою кожу пальцами, пытаясь нащупать то, чего там больше нет.

Ни истинной метки, ни брачного символа, ни даже намёка на старые шрамы. Ничего. Абсолютно гладкая кожа.

Рантар оказывается рядом за долю секунды. Берёт за руку, гладит запястье, на его коже тоже ничего. Гладкая, чистая, как будто ничего и не было.

Наконец, он поднимает на меня хмурый взгляд и спрашивает:

— Что ты сделала, Элена?

— Ничего! Я просто подошла, слушала песнь ойямы, а потом вдруг случилось это…

— Что это?

— Я услышала голос Маон.

— Она говорила с тобой? — напряжённо уточняет Рантар. — И что сказала?

— Сказала, что я выполнила предназначение и теперь свободна.

Брови дракона сведены к переносице, на скулах гуляют желваки, он поджимает губы и молчит какое-то время, а потом глухо произносит:

— Да, ты и впрямь теперь свободна. Наша с тобой связь разорвана.

Рантар

Молча возвращаемся в мои покои. Провожаю Элену до дверей собственной спальни, желаю спокойной ночи и ухожу.

Велю охране смотреть в оба, грожу всеми возможными карами, если не уследят за безопасностью моей семьи.

Они проникаются. Хотя эти парни гораздо надёжнее, чем те два оболтуса, что пропустили Освана Маалана.

Поэтому на башню перемещаюсь со спокойной душой и сразу же срываюсь в полёт, обращаясь драконом.

Кружу вокруг замка, тщетно пытаясь отыскать связь дракона с истинной.

Её больше нет. Зверь мечется и стонет, ощущает, чего лишился, но не может почувствовать Элену. Человеческий разум знает, где она, но зверь больше не чувствует.

Улетаю в горы и позволяю дракону выплеснуть горечь утраты.

Он беснуется, поливает скалы огнём, ревёт и стонет.

Я не сказал Элене, что тоже слышал голос богини в своей голове.

— Привет, истинный. Ты не сумел сберечь мой дар тебе, поэтому я забираю его обратно.

И сразу после этих слов меня охватил невыносимый жар.

— Погоди, — преодолевая боль. — Мы же любим друг друга.

— Вот и посмотрим, чего стоит ваша любовь без истинной связи, — усмехается голос в моей голове, и жар тут же стихает.

На моём запястье больше нет старого шрама, нет рисунка истинной метки. Ничего.

Возвращаюсь в покои уже на рассвете. Проверяю детей. Они мирно сопят в своих кроватках. Джеран лежит на спине, раскинув руки. Райлин на боку, трогательно подложив ладошку под щёку.

Благодаря детям, мы всегда будем связаны с Эленой, а вот она сама… вполне может выйти замуж ещё раз или даже обрести нового истинного.

С Маон станется вознаградить её новой любовью, а меня таким образом наказать.

Стискиваю зубы, тихонько закрываю дверь в спальню детей и крадусь к Элене.

Она спит на спине, закинув одну руку за голову.

Кого винить в том, что не сберёг истинную связь?

Богиню, которая даёт и отнимает на своё усмотрение? Элену, которая сбежала от предателя в моём лице? Ларану, которая наложила проклятие и подчинила волю?

Устало растираю лицо руками. Уже не знаю. Запутался, не понимаю.

Знаю только одно. Сегодня я покончу с властью ледяной змеи в Дарркате.

А потом… Потом я буду восстанавливать всё, что успел разрушить, находясь под её влиянием.

Элена

Утром мы с детьми обнаруживаем сюрприз. Рантар привёл на завтрак моего отца.

Когда мы вышли в гостиную, они уже сидели и ждали нас за накрытым столом.

— Дедушка!

Двойняшки подбегают к Антору, он опускается на одно колено, обнимает внуков обеими руками, целует их макушки. Когда нежности с детьми заканчивается, наступает моя очередь. Я приближаюсь к отцу, тревожно вглядываясь в его лицо. Выглядит он неплохо. Переодет, гладко выбрит и причёсан, хотя лицо выглядит бледным, а под глазами всё ещё лежат тени.

У меня к отцу есть вопросы, но сейчас не время их задавать. Я просто целую его в щёку, а крепкие руки обнимают меня бережно, прямо как в детстве.

— Я так рада тебя видеть, отец.

Он лишь кивает. Едва сдерживает слёзы.

Мы садимся завтракать как самая обычная семья. Как будто нет никаких угроз и не было никаких разногласий.

Дети чувствуют себя прекрасно, рассказывают деду о своих приключениях за эти дни. Выдают всё: начиная от пары дней в интернате до падения Джерана с башни.

Антор то хмурится, то улыбается, но слушает внимательно, лишь изредка задавая уточняющие вопросы.

Мой взгляд то и дело возвращается к Рантару.

Я слышала, как он уходил и как вернулся рано утром, как стоял у двери в спальню и смотрел на меня, пока я старательно притворялась спящей.

Мы больше не истинная пара. Верится с трудом, но это правда.

Изменилось ли что-то с исчезновением метки в моих чувствах? Пока никак не могу понять.

После завтрака Мелисса начала заниматься с детьми, а я попросила отца поговорить со мной в кабинете.

— Отец, это правда, что ты собирал заговор не только против Лараны, но и чтобы посадить Рантара на трон?

— Только после того, как снимем с него проклятие подчинения. Король Норэн слишком слаб, я понимал, что он вряд ли выживет.

— Но почему Рантар⁈

— Советнику хватало силы идти против всех, чтобы исполнять прихоти Лараны. Ты не представляешь, с каким сопротивлением он сталкивался, когда продвигал то, что выгодно ей. До того, как она наложила заклинание на всех нужных людей, с Рантаром никто не соглашался, но он всё равно получал желаемое. Теперь, когда с него снято проклятие подчинения, он сможет направить все свои силы на благо Даррката, а не во вред ему. Я не знаю никого другого, кто умел бы добиваться невозможного с таким упорством. Очевидно, что королева тоже не знает. Иначе Рантар не стал бы первым, кого она подчинила.

— Значит, это правда… И то, что ты планировал вернуть меня с детьми истинному?

Отец внимательно смотрит на меня и не торопится отвечать.

— Кто тебе сказал это?

— Осван.

— Элена, я не планировал «отдать» тебя, как ты выразилась. Я надеялся, что, когда сниму проклятие, Рантар постепенно сможет вернуть твоё расположение, но неужели ты думаешь, что я не забочусь о твоём счастье? Я ведь помог тебе тогда сбежать!

— Я думала… что мне грозит смертельная опасность и ты это понял, потому и помог.

Антор качает головой.

— Я сразу догадался, что Ларана хотела добиться другой цели. Убивать невесту Советника ей попросту было невыгодно. Потеря истинной пары лишает выбивает из колеи надолго, он не смог бы служить её целям. А вот разрыв связи — очень выгоден. Рантар стал очень агрессивным политиком. В нём боролись боль потери и заклинание Лараны. Он выплёскивал свою злость на всех окружающих, но, кажется, уже начинает справляться с этим.

— Ты ведь знал его до проклятия? До истинной связи? Каким он был?

— Мальчиком, которому пришлось стать мужчиной слишком рано. В пятнадцать лет он потерял родителей и оказался на войне, так что… Его готовили к политике, а не к войне.

Я закусила губу изнутри, сдерживая слёзы. Почему-то вспомнился Джеран, который сражался на Восточной башне с принцем Кианом. Пятилетний малыш против подростка. Подросток против взрослого воина.

Я зажмурилась, прогоняя видение.

— Он сильно злился? — осторожно спрашивает отец.

— Сильно, — соглашаюсь я.

— Сейчас выглядит спокойным.

— Да, кажется… Сначала грозил, что заберёт у меня детей.

— Уверен, что вы во всём разберётесь постепенно. Главное — помни: я всегда буду на твоей стороне.

Отец ушёл из кабинета тайным ходом. От разговора с ним у меня осталось горькое послевкусие.

Приоткрываю дверь в гостиную и вижу, как дети занимаются с Мелиссой за столом, а Рантар сидит в кресле неподалёку, с улыбкой наблюдая за уроком.

Когда дверь открывается, он поворачивает голову и смотрит на меня. Я делаю знак рукой, что кабинет свободен.

Он поднимается, подходит. Я пытаюсь уйти, но он тянет меня за собой обратно в кабинет и закрывает за собой дверь. Мы остаёмся одни.

— Я хотел поговорить с тобой перед балом. Присядешь?

Я киваю, усаживаюсь в кресло, Рантар располагается напротив.

Несколько мгновений молча прожигает меня синим взглядом.

— Во-первых, охрана будет в гостиной. Покои под защитой от порталов, но Осван где-то раздобыл древнее оружие ледяных, а значит, их магический источник пробудился снова после того, как я его разрушил.

— Не понимаю…

— Если Ларана вернула силу, она сможет переместиться, а против их магии наша защита бессильная. Поэтому охрана должна находиться внутри. На всякий случай. Во-вторых, ты умеешь открывать порталы?

— Умею, но мне не хватает силы.

— С кольцом Маалана хватит, — убеждённо говорит Рантар. — Оно вчера светилось у арки, значит впитало достаточно силы.

— Ты думаешь, что нам придётся убегать? — дрогнувшим голосом спрашиваю я. В предыдущие дни дракон излучал такую уверенность, что я и не думала волноваться.

— Думаю, что нет, но…

Он протянул мне лист со схемой заклинания.

— Изучи вот это. Если будете уходить порталом, то лучше не в Изумрудный коготь и не в Грозовую вершину. Это первые места, где вас будут искать.

— А куда? — я подтянула лист бумаги, жадно впилась в него взглядом, но по рисунку невозможно догадаться о месте назначения.

— Безопасное место, о котором не знает Ларана. Я сообщил о нём твоему отцу, если я сам не смогу за вами переместиться.

— Рантар, ты же говорил, что это будет несложно…

— Я просто учитываю разные варианты развития событий, — сухо отвечает он, и наши взгляды встречаются. — Мы с Норэном переделали завещания. Он знает правду о том, что Киан не его сын. Теперь наследник трона я, а после меня…

— Джеран, — догадываюсь я. — Он ведь ещё совсем малыш!

— У него есть мать. Я это тоже прописал. Ты станешь королевой-регентом. Твой отец получит должность Советника и поможет, если вдруг…

— Не надо, — качаю головой. — Лучше береги себя.

На губах Кандаана мелькает слабая улыбка.

— Я уверен, что всё пройдёт хорошо, просто хочу обезопасить вас.

— Спасибо, но если Ларана победит, то нас ничто не спасёт.

— Она не победит, — чуть удивлённо отвечает Рантар. — Ни при каких условиях ледяные драконы не получат власть над Дарркатом.

— Почему ты так уверен?

— Нас больше, мы знаем об их оружии, у неё и её сторонников нет ни шанса.

— Зачем же ты меня пугаешь всеми этими мерами предосторожности⁈

Он пожимает плечами.

— Их ледяные стрелы очень коварны, никогда не знаешь, кого зацепит.

— Так постарайся, чтобы вас с отцом не зацепило! — хмуро говорю я. На лице Рантара расцветает улыбка, и я быстро добавляю, чтобы не слишком много себе думал: — В мои планы вообще не входило сидеть на троне!

— Как скажешь, — с усмешкой отвечает Кандаан.

— В общем, удачи, — быстро говорю я и прощаюсь. К щекам прилила кровь и внезапно я ощущаю себя очень смущённой. Да, я не хочу, чтобы он погиб, и что такого? Но на лице Рантара читается такая радость, словно я уже пообещала любовь до гроба.

— Элена, подожди, — окликает он меня, когда я уже направляюсь к двери.

Нагоняет и оказывается слишком близко. Приподнимает мой подбородок, ловит взгляд.

— Элена, я люблю тебя. Даже без божественной метки.

Его признание — в самое сердце. Оно меня волнует и пугает одновременно. Сглатываю.

— Рантар… Я не могу сказать того же. По крайней мере, пока.

На его лицо набегает тень. Кивает.

— Просто хотел, чтобы ты знала.

Рантар наклоняется, нежно касается моих губ и замирает. Ждёт ответного поцелуя, но я не шевелюсь. Губы покалывает, в груди сладко ноет, от его аромата кружится голова. Горькие травы. Прямо как наши отношения. Свежесть, которой не надышаться, от которой за спиной словно вырастают крылья, и горечь предательства.

Да, меня тянет к нему и без метки, но я не хочу торопиться. Хочу быть уверенной. В будущем, в чувствах, в нём.

Отстраняется с горькой усмешкой на губах.

— Просто будь осторожен, — говорю я и выскальзываю в гостиную.

До злосчастного бала остаётся несколько часов. Дети старательно заучивают какой-то текст.

Я смотрю на лист бумаги в руке. Мне тоже стоит подготовиться. Пара заклинаний в рукаве никогда не помешают.