Изгой. Том 2

Глава 13

В Киото шел дождь. И с момента нашего прибытия этот дождь не прекращался. Сначала это вызывало раздражение и какую-то обреченность, но потом я понял, что это было для меня хорошим подспорьем. В дождь, когда люди пытаются прикрыться от падающей с неба воды хоть зонтами, или кутаются в дождевики, а то и просто подставляют под тяжелые капли то, что несут в этот момент в руках, ты не выглядишь белой вороной, пытаясь спрятать лицо.

Накинув на голову капюшон и низко опустив голову, я выскочил из забегаловки, в которой провел последние полчаса, потягивая кофе и, время от времени, бросая быстрые взгляды в окно, из которого было видно русское консульство. Внимание я к себе не привлекал, делая вид, что кого-то жду, не забывая подливать себе кофе в кружку, который уже скоро будет литься у меня из ушей. Когда я начал ловить на себе взгляды официанток и охраны, которой было больше, чем того стоила эта забегаловка, я рассчитался и вышел из помещения под облегченный вздох прислуги. Полдела было сделано, я попал туда, куда стремился попасть, теперь нужно было понять, каким образом встретиться с Великим князем Петром, и сделать это было посложнее, чем выбраться из Осаки.

Я уже три дня весьма осторожно болтаюсь возле консульства, стараясь не привлечь внимание охраны, и сегодня заметил определенные шевеления на его территории. Это было плохо и могло означать только то, что князь выяснил все обстоятельства гибели корабля и решил, что ждать Маэда дальше, нет никакого смысла, все равно он не приедет. А ведь я так и не придумал, каким образом с ним связаться.

Сунув руки в карман, и еще ниже наклонив голову, я прошел мимо узорчатого забора консульства и через решетку увидел, что в самом деле началась определенная суета. Ками вас раздери, нужно что-то придумать, и как можно быстрее. В голову настойчиво лезли совсем уж нелепые мысли, типа разносчика пиццы. Вот только глубоко сомневаюсь, что князь мог заказать себе эту самую пиццу. Я даже единожды отправил лису с запиской, вдруг повезет, надеясь, что ее доставят до князя: либо записку, либо лису, тут было не принципиально. Но с ней даже разговаривать не стали, несмотря на ее попытки убедить всех, что информация очень ценная и князь ее ждет. Ожидаемо. Тупо, но ожидаемо. Потом собирать мозги по всему консульству за то, что допустил какой-либо инцидент не хочет никто из обычных служак, а необычные на вопли девушки так и не вышли. А еще я поймал себя на мысли, что все реже называю его отцом. Словно Николенька постепенно исчезает, замещаясь кем-то совсем другим. Думать об этом я не стал, нечего разводить неприятные мысли и приходить к еще более неприятным выводам, которые, как я подозревал непременно будут.

Бродя по этому району города, я вскоре нашел более короткий путь до небольшого пансионата, в котором мне удалось снять что-то вроде квартиры с несколькими комнатами, кухонькой и вполне современным санузлом. Это было единственное достаточно приличное заведение, стоящее относительно на отшибе, но достаточно близко к консульству, чтобы не нанимать такси, а совершать пешие прогулки. Вот только на пути моего следования лежал мясокомбинат и расположенный вокруг него квартал эта. Отсюда и низкий спрос на жилье с низкой стоимостью. Раньше тут этого квартала не было и район был довольно обжитой со всеми правами стать элитным с будущем. После постройки мясокомбината все изменилось, и теперь здесь практически никто не живет, только те, кому некуда уехать и случайные приезжие, которые остаются на несколько дней и не боятся считаться грязными с живущими по такому близкому соседству эта. Многим в Киото это не нравилось, но Ито было все равно.

Сами по себе меня отщепенцы не интересовали, и доставить мне реальных проблем они совершенно точно не могли. Но я задницей чуял приближающуюся опасность и тупую уверенность, что опасность связанна именно с эта. Объяснить я себе подобную уверенность не мог, она была на уровне ощущений. И сейчас, завернув в небольшой, узкий проулок, ведущий к мясокомбинату, я внезапно почувствовал растущее в воздухе напряжение. Что-то случилось, или вот-вот случится, поэтому-то меня так трясло каждый раз, когда я проходил по этому проулку, я неосознанно ждал, когда же это напряжение разрешится. А также внезапно понял, что это напряжение создавал внутри меня мой химитсу, что-то предвкушая. Только сейчас я это понял, но не смог понять, окутавшее его волной, беспокойство вперемешку с чем-то мне до сих пор неизвестным.

Уже подходя к концу проулка, я почувствовал резкий запах дыма, а также едва уловимые разряды, характерные для примененной не так давно магии. А потом раздались крики.

Я прижался спиной к стене углового дома, по которой сполз на землю, и лишь потом предельно аккуратно выглянул из-за угла.

Несколько машин, горящий барак, и такая знакомая униформа на оцепивших периметр гвардейцев.

– Что там с мальчишкой? – резкий голос, который я уже начал забывать, заставил стиснуть зубы так, что они заскрипели, а рука сама собой словно сжалась на рукояти меча, которого у меня с собой не было. Химитсу внутри меня тоже замер, а я, наконец, понял, что те чувства, которыми он делился со мной был страх и жажда мести. Именно эта ядерная смесь передавалась мне неясной тревогой. Неужели он мог почувствовать именно его? Хотя, скорее, он чувствовал неоформленную магию, которая вот-вот хлынет из своего носителя и, как следствие, все остальное, через что мы с ним не так давно смогли пройти.

– Он погиб, Оми-сан, – к стоящему напротив горящего барака, широко расставившему ноги Оми, подбежал очередной гвардеец. – Его убил собственный дар, так внезапно вырвавшийся на свободу. Вы слишком долго отвечали на запрос, когда впервые были получены данные о неконтролируемых выбросах. Только до этого они были едва заметны…

– Стадо баранов, – процедил сквозь зубы управляющий Центра распределений, перебивая гвардейцы на полуслове. Вообще-то, как мне недавно объяснила Марико, Маэда были не обязаны участвовать в облавах. Тем более Маэда столь высокого ранга, который внезапно оказался у этого выродка. Все дело в том, что, похоже, Оми нравилось самолично руководить облавами, чтобы он там сам не говорил. – Вам ничего нельзя доверить!

Ему было наплевать, что гвардейцы в гибели того, за кем они пришли, не виноваты, скорее уж вина лежит на самом Маэда. Вместо того, чтобы убедиться, что с парнем все в порядке, он пошел любоваться уничтожением людей, которые лично ему ничего плохого не сделали. И как правильно заметил гвардеец явиться раньше, если ему и его ублюдочному Центру так были нужны подопытные из кварталов подобных этому. Но не будет же он обвинять самого себя, верно? Куда проще свалить вину на какого-нибудь другого.

Оми сплюнул от досады и направился в мою сторону. Я напрягся. Он меня заметил, почувствовал, что на него кто-то смотрит, или же здесь что-то другое? Я вообще ожидал, что он сейчас выхватит меч и начнет в лучших традициях средневековья наказывать нерадивых вассалов со смертельным исходом для последних. А он решил выразить свое недовольство прогулкой. А это значит, что? Только то, что гвардейцы не подчиняются Маэда. Не так-то все и просто с этим чертовым Центром. И на носителе информации, который я вытащил из дохлого Маэда, далеко не вся информация представлена, либо я просто ее пропустил, как и в принципе некоторые блоки. Хотя, может быть, старикан Маэда и не хотел делиться непосредственно всей информацией, оставляя горячее напоследок, ведь единственное достоверно надежное хранилище может быть только в тренированной голове носителя с хорошей памятью.

Оми тем временем шел размашистым шагом в сторону переулка, в котором я прятался, а гвардейцы принялись загружаться в машины и уезжать. На психанувшего Маэда никто из них не обращал внимания. Еще до того, как Оми дошел до входа в проулок, оставшиеся гвардейцы как скот согнали выживших обитателей барака в большой грузовик и уехали, оставив лишь догорающее здание, которое было уже окружено противопожарным щитом, под которым оно просто сгорит дотла, оставив на своем месте лишь черные очертания. Неподалеку от выезда стояла дорогая спортивная машина. Наверное она принадлежала не рядовому гвардейцу. Водителя видно не было, и это давало мне право предположить, что управлял красавицей сам Оми.

Я отполз в сторону, спрятавшись в тени. Теперь мне было очевидно, что Оми решил выпустить пар и меня не видел, зато я его на фоне пожара видел прекрасно. Время еще немного было, и я начал разглядывать его более внимательно. Как оказалось, Оми не ставил постоянную защиту. То ли не верил, что на него такого красивого, крутого и родовитого никто не посмеет напасть, то ли надеялся на свои рефлексы, которые помогут ему отразить любое нападение. Я не знаю, не умею читать мысли, да и не слишком мне интересно, на самом деле, какие завертоны происходят в его мозгах, для меня важным было только то, что защиты нет.

С собой у меня был только вакидзаси, который можно было спрятать, а длинный меч я с собой не носил, чтобы не привлекать слишком много нездорового внимания, учитывая, что меч достаточно дорогой, а самое главное – это известный клинок и любой самурай сразу же его опознает, и задаст сам себе вопрос, каким образом у мальчишки мог появиться этот меч, если последним его владельцем был кто-то из Кудзё? Самое безобидное, что он мог в этой ситуации сделать, это связаться с Кудзё и задать вопрос напрямую. Вот бы они удивились, узнав, что самый разыскиваемый на сегодняшний день человек в Японии свободно гуляет прямо под носом у Ито. А уж как Ито бы удивились. Облав уже трех кланов на себя я бы точно не смог перенести, а относительно свободно я пока гуляю, только по причине того, что Ито, на самом деле на меня пока плевать.

Вытащив вакидзаси, я еще плотнее прижался к стене и замер, ожидая, когда в проулке появится Оми. Нервы были наряжены до предела, но, в то же время я не ощущал сильного волнения, лишь предвкушение за то, что еще немного и этот высокомерный ублюдок ответит мне за все, что я пережил по его вине.

Сначала появилась тень на земле, на том пяточке, который был освещен отблеском пожара. Я поднял меч и приготовился, сам себе напоминая взведенную пружину. И все же появление Оми произошло слишком внезапно, я замешкался на долю секунды и этого хватило, чтобы он меня заметил. Его реакция поражала воображение, он даже успел выхватить меч, когда я резким движением ударил его по ногам, перерезая сухожилия. Оми не смог удержаться, всей его выучки не хватило на то, чтобы суметь устоять на ногах, но даже в этом положении ему хватило сил, чтобы нанести удар мечом, правда не сильный, и не рассчитанный, от которого я сумел уклониться, но он все равно оставил на моей правой щеке длинный порез. Я не стал ждать, когда он очухается, а вскочил на ноги и воткнул вакидзаси ему в горло, ощущая, как нагревается рукоять и по ней мне в руки перетекает энергия, уходящая из Оми вместе с жизнью. Жаль, что навыки вот так невозможно передать. Протянув руку, я дотронулся до щеки и выругался, вот нахрена в этом случае ускорять регенерацию? Теперь этот шрам, который я ощутил под пальцами, никто и никогда не сумеет убрать. Резким движением выдернув меч из мертвого тела, я быстро обшмонал его, вытащив все, что мне показалось наиболее ценным, в том числе и пластиковую карту-ключ. Я видел, как он открывал ею какую-то дверь в Центре. Денег, как и положено порядочному самураю, уважающему традиции, он с собой не носил. Украшения тоже не являлись его фетишем. Так что мне в итоге достался только ключ и какой-то кулон, который он держал в кармане, а не носил на шее. Кулон представлял собой обычный цилиндрик, с выгравированной аббревиатурой Национального банка Американской империи. Это было очень любопытно, но пытаться разобраться не было времени. Забрав трофеи, я снова поглубже натянул капюшон, спрятал меч и, сунув руки в карман, быстро пошел прочь от места преступления.

Прислушавшись к себе, я понял, что не чувствую никаких эмоций, никакого удовлетворения от того, что отправил на тот свет этого ублюдочного садиста, я не испытывал. Скорее, мне было все равно. Подумав еще немного, я пришел к выводу, что некоторое удовлетворение я все же испытываю, и, благодаря этому удовлетворению, я начал думать более рационально. Возможно, это все же получил разрядку и удовлетворение мое второе я. Мне было без разницы, хотя я понял, что еще больше с ним слился, и понимал, что осталось еще совсем немного, когда я действительно перестану воспринимать его как что-то постороннее. Но, наконец, мне пришло в голову, что я могу сделать, чтобы встретиться с Великим князем.

Едва я вошел в свое маленькое, но оказавшееся вполне уютным, жилье, как на меня обрушился начинающийся скандал. Девчонки друг друга, мягко говоря, недолюбливали, но меня побаивались, поэтому вели себя более-менее тихо. Сейчас же, когда меня долго не было, они решили проверить друг друга на вшивость.

– Я вообще не понимаю, почему ты все еще здесь ошиваешься, – злобно прошипела бывшая гейша. – Мы в относительной безопасности, собирай свои вещички и проваливай.

– А с какой стати, должна проваливать я? – лиса ней не уступала в шипении. А действительно, что именно ее все еще держит здесь? Свой договор она честно отработала и теперь ее ничего со мной не связывает. Нужно озаботиться этим вопросом, лиса вильнуть хвостом и предать может в любую секунду. Рыжие на это способны чуть ли не лучше всех. – То, что ты можешь клепать порталы, не делает тебя особенной. Тем более, что я знаю мастера, способного обучить Ёси этой науке, да и берет он недорого. К тому же, он сам попросил меня помочь ему, а ты, насколько я поняла, особенно твое уникальное ожерелье из отпечатков его пальцев оставленное на твоей шеи, являешься ну очень дорогой и долгожданной гостьей.

– Не смей мне попрекать! Я принадлежу Ёси, и это от меня не зависит. А у тебя что, совсем нет гордости? Почему ты постоянно пытаешься под него подстелиться?

– Да потому что я оборотень, идиотка, и в меня природой заложено искать наиболее сильного самца, для создания семьи. Так что, сделай нам всем одолжение, убейся в ванной и освободи его от чувства необходимости терпеть у себя в постели девку, которая его ненавидит и с удовольствием перерезала бы глотку, будь у нее такая возможность.

Я, если честно, сначала немного охерел, услышав, о чем говорят девочки. Тем более, что я ни с одной из них не сплю, и мечтаю в один прекрасный день избавиться от обоих. Решительно войдя в комнату, я бросил замершим на месте скандалисткам, которые в это время, наверное, хотели друг другу в патлы вцепиться.

– Если не прекратите, то через пять минут обе соберете свои вещи и уйдете, – равнодушно пригрозил я притихшим девушкам, и направился в ванную. Подозреваю, что на мне есть кровь, и от нее нужно избавиться.

Приведя себя в порядок, я вышел из ванной в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, потому что одежду вынужден все-таки постирать и повесить сушиться. Девушек в комнате не было, и я решил не тратить время на ненужные условности, направившись прямиком к комму, набирая по памяти знакомый с детства номер.

– Кто вы, представьтесь, – без предисловий, после второго же гудка ответил в наушник такой родной голос. На мгновение я прикрыл глаза, а отец между тем продолжил. – Откуда у вас этот номер? Отвечайте, немедленно!

– Я помощник господина Маэда, который так чудовищно погиб на том проклятом корабле, – наконец, хрипло пробормотал я. – Господин хотел встретиться с Петром-самой, чтобы передать ему важные сведения. Носители с этими сведениями теперь у меня, и я подумал, что вы все же захотите их получить.

– Вы знаете, о чем идет речь? – после заметной паузы спросил отец.

– О Центре, в основном о центре, и о клане Маэда.

– Ну что же, вы правы, я все еще хочу получить эти сведения. Приходите завтра к воротам консульства в десять часов утра. Не опаздывайте, вас встретят. Как вас зовут? – добавил он.

– Ёси, – я решил, что клан, от которого я произошел, упоминать не следует.

– Очень хорошо, Ёси, я буду ждать, – и Великий князь отключился. Я вздохнул, кажется, получилось. Развернувшись, я хотел направиться в спальню, чтобы одеться и так и замер и приоткрытым ртом, потому что у дверей стояли обе девушки в весьма соблазнительный халатиках и призывно смотрели на меня.

– Выбери уже наконец, кто из нас может тебя сопровождать, – проворковала Фудзико, а Марико только кивнула в знак согласия. Я же сделал шаг в их сторону, чувствуя, как химитсу завибрировал от похоти. К черту выбор, я хочу их, и, шагнув им навстречу, обхватил обеих куколок за талии и втащил в спальню.