Изгой

Глава 14 (2402 н. э.)

Во время перелета к базе друзья миновали особняк Нордбо и прилегающие к нему земли в Коршнессе — огромные угодья, огражденные от остального мира холмом и дремучим лесом вдоль береговой линии. Разветвленная цепь дорог, ведущих к Коршнессу, отчетливо демонстрировала кто является действительным хозяином Гернинга.

Аэромобиль, снабженный легкой броней, нес двух друзей-Героев над лесистыми холмами, минуя раскопы для новых кзинских построек. Был еще только полдень, но горизонт уже расцветили кровавые оттенки заката, и там, укрытая облаками, садилась альфа Б. Море отличалось удивительной голубизной; прибрежные же воды, наполнявшие кратеры или лагуны вокруг островов, были окрашены в нежные зеленоватые тона

Подобные кратеры были разбросаны по лику Дивной Тверди в огромных количествах. Близость Змеиного Клубка была причиной частых метеоритных атак, так что по ночам небо буквально пылало звездным дождем. Удары исполинской силы, случавшиеся раз в несколько миллионов лет, привили жизни Дивной Тверди стойкую способность к адаптации. Флот, защищавший планету от Героев-Завоевателей, состоял в основном из подразделений Метеоритной гвардии.

Базу Гернинг построил кзин, обожавший охоту. Идея же приспособить данный комплекс под станцию, сканировавшую высокие слои атмосферы и орбитальное пространство на предмет наличия вражеских судов, казалась лишь удобным «послесловием», припозднившейся догадкой. Просто один сообразительный кзин положил на эти земли глаз и в ожидании заветного момента, когда доблесть и героизм добудут ему право на полное имя, без лишнего шума выполнял для Чуут-Риита тихую, непыльную работу.

Разведчик-Аналитик был местным провинциалом, что придавало ему сходство с хссинскими соотечественниками, хотя он никогда не бывал в системе Р'хшссиры. Он утолил любопытство Наставника, поведав много интересного о планетах Патриархов. Ссис-Капитана подобные разговоры только раздражали; большинство миров он пропускал, находясь в гибернации, поэтому то и дело пытался прервать обсуждение и перевести его на более веселые темы.

Например, шутки: «Как заставить человека прекратить носиться по кругу? Прижать когтем одну его ногу к полу».

Зоология: «Интересно, здешний тигропард быстрее кзинского кррач-шеррека? Или только умнее?»

Что Ссис обожал больше, чем выслеживать добычу в лесу? Только посиживать, развалившись, в охотничьем домике на резных бревнах и потягивать простоквашу. Все политические интриги плелись в охотничьих домиках.

Вместе с Наставником они пытались угадать, кем же является тот властный кзин, «кто метит границы здешних территорий», перебирали все благородные и весомые имена, обладатели которых теоретически могли бы здесь безраздельно править. Должно быть, это Йао-Капитан.

Хотя он мало подходил на роль хозяина Гернинга. Ростом и весом не вышел, комплекция вроде той, что у Наставника. Другими словами, не был рожден для побед в яростных схватках, однако отличался завидным складом ума — и, надо добавить, исключительной энергичностью, — так что мог дать фору любому самому отчаянному верзиле-бойцу.

Впрочем, поразило друзей не это. А безграничное тщеславие Йао-Капитана.

Наставник-Рабов вежливо принюхивался неподалеку, когда его пригласили разделить только что убитую добычу. Ею оказалось лесное травоядное, обезглавленное, с надрезами на туше, чтобы легче было рвать мясо. Кровь все еще стекала по специальным желобкам на столе и через узкий носик — в большую чашу. Аромат ее кружил голову. На сервировочном столике стояли темно-зеленые бутыли с аквавитом,[6] готовым для смешивания с кровью.

Из разговоров Наставник узнал, что аквавит попал в Гернинг в качестве возмещения за неуплату налогов, а дочь винокура вообще продали на фабрику рабов в Вальбурге. Наместники-люди, иначе герренманны, решили бы подобный вопрос другим путем, но кзины нарочно «прочесывали» поместья и деревни, когда им казалось, что налоги платятся неохотно, и быстро находили наипростейший и самый верный путь, чтобы вызвать в налогоплательщиках горячее желание поскорее расстаться с деньгами. В конце концов, ставки были умеренными.

От мирских забот отошли, когда явился сам Йао-Капитан, чтобы оторвать полагавшийся ему кусок мяса. Он тут же принял участие в обсуждении и со всем энтузиазмом занял доминирующую позицию. Подкинул жару в вялый спор на тему «Логистика — основа победы в войне». Спровоцировал несколько оскорблений и парировал их изумительными по остроумию выпадами, колкими, но разряжающими обстановку. Когда же потеха ему наскучила, он привлек общее внимание рассказом о приключении.

Для Йао-Капитана приключение тесно связано с астрономией. Полагавшийся ему кусок вырезки лежал, позабытый, а сам капитан активно фырчал и плевался на Наречии Героев, подражая горячке боя. Узнать, открыть звезды! Ходили слухи о странных созданиях, населявших глубины космоса, о древних империях, размещавших боевые батареи на ледяных панцирях комет задолго до того, как первые звезды вспыхнули светом жизни. Гр-рок! Слухи! Невидимые следы! Звездные сеянцы, пустившие корни на самых окраинах галактики! Где начался их путь? И где закончился? Тайны! А те лунные кратеры, укрытые тенью планет, что оборачиваются вокруг красных карликов? Кратеры и пещеры столь древние, что, вероятно, их создали лучи, однажды разделившие свет и хаос? Богатство! Слава!

Пауза, чтобы дать умам переварить монолог. Йао громко чавкал, принявшись вновь за вырезку. После ушел, внезапно вспомнив о важном деле, к исполнению которого, никто не сомневался, он приступит со всем присущим ему пылом.

Разговор моментально вернулся к сальным шуточкам о кзинррет, к тому, кто и какое недавно получил имя, к доблестной дуэли между Ремонтником-Электронных-Систем и Строителем-Стен, к спорам о вчерашних учениях, к обсуждению вкусов содержимого пищевых пакетов из походного пайка. И наконец, болтливые языки принялись с блаженством облизывать самую бестолковую, но заветную кость — военные состязания. Кто первым выйдет к Солнцу Людей?

За дни, проведенные на совместной охоте, Наставник и Разведчик-Аналитик крепко сдружились. Они выходили на заре и порой не брали с собой Ссиса. Разведчик охотился в этих лесах со дня открытия базы, знал все запахи и тропы. Знал, где водопой, а где можно наткнуться на тигропарда, выслеживающего собственную добычу.

Ароматы Дивной Тверди, просторы, открытое небо, вечера на берегу моря — все это доставляло Наставнику безграничную радость, он чувствовал себя счастливым. Он и сам был охотником когда-то; ежедневные походы вглубь загона для выбраковки диких джотоков или для добычи переходных особей, для замера уровня соли в болотных водах, где среди тростника плавали джотоки-личинки… Тогда он считал, что загон — это спасительный уголок свободы, вдали от городской тесноты и опасностей, но здесь… Дивная Твердь покорила его сердце!

Как-то охота завела их слишком далеко в лес, к самим границам Коршнесса. С вершины холма Наставник вдруг увидел Йао-Капитана, помогавшего самцу-примату и его ребенку: они убирали поваленное дерево с дороги. Молодой кзин поспешил на помощь капитану. Своеобразное политическое взаимодействие — абориген и доблестный офицер только доказывали его выгодность. Но зачем же капитан сам взялся помогать, когда вокруг довольно рабов и техники?

— Р-р-р, помощь нам потребуется, — промурлыкал Йао крошечному детенышу, пытавшемуся поднять дерево по центру.

Наставник признал в самце-примате главу аборигенов. Он пока не научился отличать одну мартышку от другой, но этот человек был не по меркам своего рода высок, с безобразным крючковатым носом. Какая несправедливость — у него имелось имя, причем доставшееся просто так, при рождении: Питер Нордбо. Что поделать, мартышкам не понять ценности имени.

— Ты большой, — заявил сын герренманна новому кзину. — Как тебя зовут?

Наставник-Рабов с трудом разбирал язык этих животных и осознавал, что ребенок не поймет ничего в ответ. Да и слов он еще недостаточно выучил, чтобы перевести собственное прозвище. Впрочем, имя, которое дал ему Длиннолап, переводу вполне поддавалось.

— Мягкий-Желтый, — ответил он. Эти два слова ему были известны. И чопорно добавил: — Ты Коротышка-Сын Нордбо.

Мальчик почесал ухо:

— Иб Нордбо, благородный Желтый. — Потом изо всех своих трехлетних сил надавил спиной на ствол и крикнул: — Толкай!

Когда два кзина оттащили дерево к овражку у дороги, следуя указаниям людей-вассалов, ребенок нашел гнездо случайно потревоженных листохапов, крошечных чешуйчатых насекомых, в горьком отчаянии снующих вокруг своего хрупкого жилища. Иб Нордбо, кажется напрочь лишенный страха перед кзинами, схватил Наставника за лапу и подтащил к гнезду, где заставил выслушать самую подробную лекцию о социальном укладе и повадках листохапов, на какую только способен исключительно серьезный представитель человеческой расы трехлетнего возраста.

Питер Нордбо с тревогой наблюдал за этой картиной, однако Йао, урча, заверил вассала, что бояться нечего.

Наставник внимательно слушал все, что говорил ему мальчик, даже кое-что понимал. Невероятно. Встречавшиеся до сих пор люди-приматы отличались дурным воспитанием и как рабы были никуда не годны. Но этот малыш… Похоже, изучая психологию животных посредством активной коммуникации с детенышами, можно значительно улучшить качество их разведения и содержания.

Мягкий-Желтый протянул веточку, и листохап тут же на нее взобрался, покачивая длинными передними лапками. Иб рассмеялся:

— Им нравятся розы. Кормил их лепестками роз. Правда, им делается плохо.

Мальчик вскочил и, шатаясь, прошелся вокруг Наставника, изображая опьяненного запахом цветка листохапа.

— На Кзине есть листохапы?

— Никогда… быть… дома кзинов. — Мягкий-Желтый изо всех сил старался говорить правильно.

— Я полечу на Кзин. — Иб ткнул себя в грудь. — Скажу Патриарху быть добрее.

Питер Нордбо облизал пересохшие губы. Поспешно взял на руки сына, болтливостью, видимо, пошедшего в мать Хильду.

— Мамочка ждет тебя у кроватки.

— Нет! — заупрямился мальчуган.

— Господин, — пустился в извинения Нордбо, — он еще слишком мал, чтобы понимать, как следует себя вести.

А вот у кзинти слабость к сыновьям, которые с малолетства демонстрируют свой норов. Йао благодушно тряхнул гривой:

— Если когда-нибудь окажусь на родной планете кзинов, то непременно передам послание katzchen[7] Патриарху, со всем почтением.

В охотничий дом капитан вернулся лишь несколькими днями позже и, вопреки всем приличиям, привел с собой герренманна. Они уселись за какую-то доску и погрузились в одну из человеческих игр. Уставший от флотских сплетен Наставник-Рабов пытался разобраться в правилах и логике новой забавы. Доска была квадратная, октал на октал, с расставленными на ней фигурами. Игра шла довольно вяло, минимум действия. Фигуры оставались на своих местах порой многие минуты до следующего хода. Передвижение их определенным образом давало небольшое преимущество. Время от времени некоторые фигуры, очень аккуратно, убирали с доски насовсем.

Йао, судя по всему, пребывал от игры в совершенном восторге. Казалось, для него существуют только доска и фигуры. Он задавал вопросы отрывисто, резко, порой с досады отвешивал вассалу оплеуху, порой самодовольно урчал, если удавалось захватить фигуру.

Но игра требовала усидчивости, и эта ее особенность не могла нравиться Йао, который, как и всякий кзин, терпением не блистал. Если примат Нордбо подолгу раздумывал над следующим шагом, то капитан предпочитал ходить быстро, почти бездумно, подчиняясь азарту. И если ответного хода не следовало тут же, Йао вскакивал, возвышаясь над крохотным герренманном, словно башня, и пускался в жаркие разъяснения, куда тому следует немедленно поставить одну из фигур.

— Ваш слон доставит мне слишком много хлопот, если вы пойдете конем. Пожалуй, похожу пешкой. Полагаю, в этом есть преимущество.

— Да разве мартышки способны выигрывать войны?! Вас же на кусочки разнесет, пока вы решаете, в каком окопе отсидеться!

Йао резко обернулся к Наставнику:

— Вы наблюдали. А суть этой тягомотины уловили?

— Игра для меня слишком медленная. Жду более активных действий по дороге к человеческому Солнцу.

— Мыслите вы заурядно. Пять с половиной лет в гибернации это, по-вашему, активные действия?

Йао-Капитан разразился добродушным рыком:

— Вас уже определили на какой-нибудь корабль? Чуут-Риит всегда выбирает Героев, жаждущих поскорее опалить себе хвосты!

— Есть корабль, но Адмиралтейство не торопится с распределением.

— Гр-р, ну это же легко исправить. Скажу вам, кто поможет.

Похоже, Йао-Капитан везде чувствовал себя как дома и мог найти общий язык с любым. Когда с инспекцией пожаловал Траат-Адмирал, капитан пригласил его на охоту и развлекал важного гостя без устали. Проявил себя душой компании. В день отлета адмирала Ссис спрятался в зарослях и, когда Траат садился в аэромобиль, выскочил, чтобы энергично отсалютовать тому на прощание.

Поистине великий день. Прохладный морской бриз шевелил мех, приятно освежая разгоряченные тела. Ссис пребывал в великолепном расположении духа, ему хотелось отпраздновать столь знаменательное событие. Он возбужденно тараторил о том, какие перспективы им открывает знакомство с Йао, уже считал будущих сыновей. Друзья забрели к северному ручью, где скакали по валунам вверх по течению. Ссис перепрыгивал с камня на камень очень аккуратно, чтобы не замочить лап, Наставник же спокойно переходил вброд там, где это было возможно.

— Шис-с-с-с! — шикнул вдруг капитан. — Чую запах.

Они неслышно переползли по сваленному молнией дереву. Сквозь гибкий подлесок обогнули холм. В листве мелькнуло белое пятно. Вот он. Человек-примат. Детеныш с копьем. Заметил кзинов и бросился бежать. Небрежным прыжком преградив ему путь, Ссис оттолкнул ребенка к Наставнику. Мальчик бросился в сторону, но капитан вновь прыгнул прямо перед ним, обежав со стороны скалистых обломков. Осклабился. Детеныш повернул назад. Тщетно. Обычный кзинский прыжок был ужасен в условиях слабой гравитации. Ссис не давал примату шанса, не калечил, не приближался, но не позволял уйти. Забавлялся с добычей.

Перед глазами Наставника вдруг возникли те два жалких человека, которых он пытался спасти во время охоты Чуут-Риита. Он замер, окаменев от страха — не за себя, за несчастное животное. Ссис ведь только развлекался, но откуда детенышу знать об этом? Наставник взмахнул лапой, силясь придумать предлог для рыка, который бы отвлек капитана.

Но вдруг испуганный и доведенный до отчаяния детеныш угрожающе выставил копье и крикнул:

— Die Zeit ist ит! Ratekatze![8]

Ссис выбил орудие выпущенными когтями, но вместо того, чтобы броситься прочь, маленький звереныш с голыми руками кинулся на кзина. От столкновения с исполинской тушей прыгнувшего в ответ капитана тело ребенка отлетело в сторону, словно тряпичная кукла. Лица у него больше не было.

— Никакого чувства юмора, — пожаловался Ссис, перевернув труп на спину.

Наставник беспомощно опустил лапу. Насколько хрупкими были эти создания! Он склонился над жалким тельцем, со слабой надеждой, что человечек еще жив. Крепкий запах крови пробудил голод.

— Он мертв!

Ничего не поделать. Они разорвали одежду, а потом и тело. После трапезы остались окровавленные кости, недоеденная плоть, разбитый и вылизанный начисто череп.

На следующий день на базу кзинов явился мрачный герренманн, отчаянно пытавшийся сохранить самообладание и надлежащие рамки приличия, хотя ярость так и рвалась наружу. Йао встретил его, сперва не обратив внимания на настроение Нордбо. Заметив же, сам пришел в неистовство. Бунт? Герренманн объяснил. Гернинг — городок маленький. Если на горожан охотятся, то кто будет платить налоги?

— Я верно служу вам и исправно снабжаю базу. Но как, скажите, соберу я дань, если творится такое?!

— Я проведу расследование. — Йао включил коммуникатор. — Сержант-Архива, узнайте, кто вчера выходил на охоту.

Позже Ссис-Капитана и Наставника потребовали в кабинет Йао. Сесть он им не позволил, оставив стоять смирно. Клыки то и дело гневно обнажались.

— Вас приняли здесь как желанных гостей! — ревел он, ясно давая понять, что гости эти таковыми больше не являются. — Я позволил вам свободно передвигаться по базе. Вы привыкли к тесным казарменным застенкам, а я испытываю симпатию к тем, кто стойко исполняет свой долг, несмотря ни на что. Но у вас нет никакого права убивать моих налогоплательщиков! Как нет никакой причины. В моих лесах запрещена охота на низших животных.

Йао с презрением размахивал хвостом.

— Неужели вы решили, что лучший способ доказать свое геройство — это запороть беззащитного детеныша? Видимо, следующий шаг — грудные котята!

Он умолк и вернулся к бумагам. Провинившиеся молча ожидали приговора. Наконец Йао протянул Ссису документы:

— Вас отзывают на корабль, немедленно. Я позаботился о том, чтобы вы больше никогда не ступали на поверхность Дивной Тверди. Устроите сафари на планете людей. Слышал, там налогоплательщиков в избытке.

Для Наставника он приготовил речь еще хуже:

— Вы меня также разочаровали. Вы, словно жаба, слонялись по базе, пытаясь выбить место в Четвертой флотилии, ползали слизняком перед теми, кто занимается ее кадровым обеспечением. Выдающееся малодушие. Думаю, одно ваше присутствие на борту военного корабля подвергнет жизни Героев опасности. Следуя моим рекомендациям, вас требуют назад, в Крепость Аарку. Немедленно.