Из мира в мир

Глава 7

— Эй, парень! Топай сюда! Разговор есть! — громкий и зычный голос из-за ограды, на мгновение перекрыл монотонный стук топоров и отвлёк Никитина от повседневной деятельности, в этот момент он заканчивал укладку печи. Искусство, которое он уже более или мене, освоил пока жил в деревне.

Лима вышла из нового дому на крыльцо и взглянула на кричавшего.

— Там тебя Чабо кличет — сказала она вернувшись.

— Чабо, Чабо… — Никитин, наморщил лоб, он никак не мог вспомнить кто это такой.

Правда, за эти дни, которые он провёл в городе таких полузнакомых и вовсе незнакомых имён и кличек, накопилось у него в памяти очень много. И попробуй, не вспомни где и с кем пересёкся — обидятся!

Видя его затруднения, Линда пояснила:

— Это один из десятников городской дружины, его видимо Зонтер прислал.

— Понятно.

Никитин не торопясь, положил последний кирпич и аккуратно замазал шов глиной, после чего, на ходу обтирая руки пучком сухой травы, вышел из дому. Увидев, его парень за оградой стал энергично махать ему рукой, подзывая к себе.

— Сейчас подойду! — крикнул ему Никитин и показал Лиме свои испачканные в глине руки, она понятливо кивнула головой и быстро вернулась с водой, через плечо у неё было перекинуто полотенце.

Она аккуратно полила ему на руки и подала полотенце. Вытерев руки, Сергей ласково погладил её по бедру.

— Хозяйственная ты у меня женщина! — похвалил он её.

Щёки женщины порозовели, было видно, что его похвала была ей очень приятна. Парень вновь нетерпеливо заорал от калитки.

— Иду, иду! — крикнул ему в ответ Никитин и пошел к нему.

Кивнув ему головой в качестве приветствия, парень, передал ему привет от тысячника, потом добавил, что тот просил его зайти к нему домой завтра вечером.

— Большерукий просил передать, что у него есть к тебе интересное дело.

— Хорошо передай Зонтеру, что я буду у него завтра.

Большеруким здесь называли Зонтера. Ручищи, у которого были действительно знатные.

Чабо кивнул головой, и ловко перепрыгивая через канавы, поспешил прочь, придерживая левой рукой кинжал, висевший у него на бедре. Никитин задумчиво посмотрел ему вслед и пошёл обратно в дом.

— Похоже, моя спокойная жизнь заканчивается, — подумал он.

С крыльца на него с тревогой глядела Лима.

— Он просит меня завтра вечером быть у него.

Она медленно покачала головой. Вообще женщины, исходя из его жизненного опыта, обладали более мощными ясновидческими способностями, чем мужчины, вот и теперь он видел, что она почувствовала, что им предстоит вскоре расстаться.

Но она была женщиной своего времени. Мужчины здесь часто и надолго покидали своих жён и детей, и это было в порядке вещей этого мира.

День прошёл немного натянуто и грустно, дети чутко уловили настроение матери и играли очень тихо, только иногда беспечный детский смех прорывался наружу, но быстро затихал. Никитин тем временем закончил печку и с помощью местных мастеров вывел большой пустотелый ствол дерева, обмазанный глиной, за стену дома.

— Завтра можно будет уже провести пробный запуск. — Никитин довольно похлопал рукой по боку печки и погладил бронзовую плиту.

Поскольку бронза здесь была не так дорога, он заказал у кузнеца небольшую толстую плиту с двумя отверстиями и заглушками.

Кузнец долго чесал затылок, прикидывая, что за странную вещь заказал ему этот парень, в конце концов, принял заказ после небольшого торга. Сошлись на двух сотнях золотых, и теперь эта небольшая плита заняла предназначенное для неё место.

Надо добавить, что к тому времени, его частная собственность сильно разрослась и изменилась в лучшую сторону. Никитин любил основательный подход к любому делу. Прежде всего, он, пользуясь тем что, вокруг него было много ничейной земли принадлежащей городу, на окраине города землю раскупали очень неохотно, он прикупил еще немного земли вокруг и оградил её.

Таким образом, его участок увеличился раза в полтора. Дальше — больше, пользуясь тем, что цены на древесину из-за войны сильно упали и, закупив оптом тесаные брёвна, он задумал строить хороший двухэтажный дом.

Рабочая сила стоила здесь недорого, и со своими деньгами Никитин мог себе это легко позволить, и вскоре всё вокруг превратилось в строительный участок.

Вокруг его участка были вкопаны столбы высотой в человеческий рост, новенький частокол блестел в лучах местного солнца, Никитин даже раскошелился на древесный сок, которым покрывали дерево. Сок быстро подсыхал на солнце, герметизируя, таким образом, дерево, после чего о нём можно было смело забыть самое малое лет на десять.

Старый дом, тоже заметно изменился в лучшую сторону, рабочие перекрыли крышу и сделали новое крыльцо, а в глубине участка как на дрожжах рос новый дом. Всё вроде бы хорошо. Вот только суждено ли ему сюда обратно вернуться?

Прошлой ночью Никитин, спавший очень чутко, проснулся оттого, что Лима осторожно слезла со своей постели. Через некоторое время он, не открывая глаз, услышал её торопливый шепот, Никитин прислушался, Лима, положив руки на подоконник, шёпотом молилась богине, что бы она хранила его и, что бы он вновь вернулся к ней. Закончив, молиться женщина осторожно залезла под одеяло, и вскоре её тихое дыхание сказало ему, что она спит.

Утром его как обычно засосал водоворот повседневной суеты, часто приходилось подходить к строящемуся дому, что бы указать строителям на те, или иные недочёты в их работе. Рабочие к этому времени уже закончили крыть крышу толстыми похожими на бамбук полыми стволами, потом всё это промажут глиной с вязкой смолой и потом всё это, ещё раз, зальют густым водоотталкивающим слоем смолы. Черепицу к его огорчению местная промышленность пока не производила. С досками тоже была напряжёнка, ну не было здесь пока лесопилок.

В процессе строительства у строителей возникли проблемы из-за того, что Сергей захотел вывести трубу печи. Мастера так и не смогли понять, для чего это ему нужно было, но, как известно клиент всегда прав и эта проблема была решена.

О печах здесь никто не слышал, и все только пожимали плечами и втихомолку смеялись над чудаком-чужеземцем, но поскольку он платил, то мастера послушно делали, так как он требовал от них, тем более что за это им шла дополнительная плата.

Побродив по дому и указав мастерам на еще пару, не замеченных ранее, мелких недоделок он забрался на второй этаж. Отсюда степь виднелась очень хорошо и красиво, если бы не тонкие струйки дыма время от времени, встававшие на горизонте. Там всё ещё продолжалась война. Войску завоевателей, по отрывочным слухам, удалось захватить и поджечь несколько здешних городов, но под Тиной они застряли.

Мимо их города иногда проходили длинные караваны кочевников с добычей и пленниками, заставляя воинов торопливо закрывать городские ворота и глухо бить в гонг, но горожане только радовались этому, не понимая, что они могут быть следующей жертвой захватчиков.

А захватить город можно было довольно просто. Никитин как-то от скуки уже прикидывал такой вариант — строятся плоты, воины садятся на них и спокойно пристают к городу, где по берегам шёл низкий частокол, который местами уже покосился.

Место возможной высадки было довольно большим и, защитники никак не смогли бы организовать здесь нормальную линию обороны. Дальше всё было бы, как говориться делом техники. Техники больших масс махателей топорами.

Лима помахала ему рукой от их старого дома, привлекая его внимание, и крикнула ему, что завтрак готов. После завтрака, день плавно покатился по уже устоявшемуся расписанию, а к вечеру ему надо было идти к тысячнику.

К тому времени он уже достаточно освоился в городе, поэтому к дому Зонтера Сергей добрался самостоятельно. Около калитки его встретил уже знакомый управитель, который улыбнулся ему как старому знакомому и с почётом проводил к богато заставленному столу, где уже сидело человек сорок.

В самом конце стола кто-то призывно замахал ему рукой, приглашая к себе. Это оказался старый знакомый — Фитул. Несмотря на то, что его вынужденная остановка сильно затянулась, их пути за это время так и не пересеклись, да и откровенно говоря, Сергей не особо стремился сближаться с ним и его парнями.

Землянин, недолго думая, направился к нему, сопровождаемый оценивающими взглядами присутствующих.

— Садись парень! — капитан наёмников, кивнул на место рядом с ним, заставив сидящего рядом человека с недовольным видом потесниться.

— Привет Фитул! — Никитин хлопнул того по плечу, тот хлопнул его по плечу в ответ.

— Как там у тебя дела? — поинтересовался из вежливости Сергей.

— Да так! «Чёрный волк». — скривился тот.

«Чёрным волком» здесь назывался самый неудачный бросок в кости, что соответствовал единице.

— Одна надежда, что Большерукий что-нибудь предложит. — он без особого аппетита догрыз мясо и кинул кость под стол.

По сапогам Сергея, что-то быстро проскочило и сочно захрустело рядом. Фитул не глядя, пнул своим сапогом под столом, вызвав сердитое рычание зверя.

— Плохо дело брат! — начал жаловаться Фитул — Раньше долго здесь я с моими людьми не задерживался, караваны нас брали охотно в охрану. А сейчас только дурак поведёт караван под топоры этих мохнорылых. Да я и сам не пойду жизнь дороже!

— А чего Зонтер всех собрал, не знаешь?

— Догадываюсь. — он доверительно наклонился к Сергею и зашептал ему в ухо. — Есть здесь брат, пара тайных троп, можно дойти лесами до Тины и даже дальше. Понимаешь? — он толкнул его в бок.

— Понимаю. — кивнул головой Никитин. — Видимо будет большой караван и ему нужно много людей.

— Молодец парень! — Фитул одобрительно шлёпнул его по плечу — Недаром тебя Смышлёным кличут. Ты того заходи к нам, старина Бур всё о тебе спрашивают, да и ты его дочке приглянулся. — он подмигнул ему. — Впрочем, я слышал здесь краем уха, что ты время зря не терял…

Капитан вновь подмигнул ему и протянул руку за очередным куском мяса.

— Ты это того давай ешь. Тут парни Большерукого, медведя завалили матёрого — он кивнул на блюдо мяса, от которого исходил пар.

Никитин вытащил свой кинжал и, выбрав себе хорошо прожаренный кусок, насадил его на кинжал и как все стал есть. Мясо было не совсем хорошо прожарено, и по рукам тёк сок, но было вкусно, даже несмотря на отсутствие приправ.

Фитул что-то невнятно промычал, пережёвывая кусок мяса.

— Чего? — не понял его Никитин.

— Я говорю, что ты себе хорошую бабу отхватил, да и дом чудной строишь! Весь город только об этом говорит. Чем ты её уломал, а Смышлёный?

Никитин недовольно скривился. Капитан примиряющее поднял руки.

— Ладно, не хочешь рассказывать, не рассказывай.

К столу подсело несколько новых лиц, Фитул оглядел их и бросил в сердцах Сергею:

— Пришли стервятники!

Никитин приподнял бровь. Фитул пояснил:

— Это Два Шрама — он кивнул головой на мужчину бандитскую физиономию которого украшала добрая дюжина шрамов, правда два были действительно самыми крупными. А это Бэт, его ещё Волком кличут. — кивнул он на второго, — Вечно они у меня заказы перехватывают.

— Это почему?

— Да людей у них больше вот почему. — буркнул Фитул.

— Ну, количество это не самое главное.

— А что главное? — неожиданно встрял в их разговор, широкоплечий мужчина с густой чёрной бородой, в которой застряли ошмётки мяса…

— Важно то, чем они вооружены, но самое главное это их выучка. Насколько хорошо они владеют оружием и, — Никитин поднял палец — как они сражаются в строю.

— В строю это как? — мужчина задумчиво почесал свою бороду.

— Ну, вот представь себе, — начал объяснять ему Сергей— первый ряд воинов с большими щитами и копьями, за ними ещё ряд с копьями большей длины, за ними….

— А ерунда всё это! — махнул рукой тот, даже не дослушав его — Бой это когда ты с ребятами, бежишь вперёд и крушите всех подряд. А этот твой строй, копья… — он пренебрежительно махнул рукой.

Неожиданно все собравшиеся заволновались, во главе стола садились Зонтер и вместе с ним ещё несколько людей. Глаза Зонтера внимательно пробежались по всем присутствующим.

— Эй, Большерукий, а где пиво? А то после мяса надо бы и того… — заорал вдруг Бэт.

Его слова были встречены одобрительным гулом присутствующих. Тысячник поднял руку.

— Будет вам пиво ребята только чуть попозже, когда дело обмозгуем. А то знаю я вас, насосётесь и под стол.

— Ну тогда давай выкладывай не томи! Чего тянуть, быстрее обмозгуем — быстрее выпьем, правильно ребята?

Собравшиеся одобрительно зашумели. Тысячник вновь поднял руку и шум умолк.

— Э, нет, знаю я вас. Сам таким был!

Со всех сторон понеслись солёные шутки о его прежних похождениях, выждав, когда все немного затихнут Зонтер начал излагать своё предложение. Из его пространной речи выходило, что купцы готовят большой караван, который пойдет лесом по тайным тропам.

— А эти тропы там не заросли, ими поди не пользовались незнамо сколько времени? — задал вопрос Фитул.

— Тропы нормальные, я посылал разведчиков. Придется, конечно, поработать топорамикое-где, но разведчики заверили, что путь проходим. Поэтому купцы хотят нанять своих на это дело.

— Своих говоришь! А кто этот парень? Я его не знаю, кинжал ему в брюхо! — один из присутствующих указал грязным пальцем на Никитина.

— Это Смышлёный, — прояснил ситуацию сотник — он у нас недавно, но он уже у нас землю купил, дом вот новый строит. Так что он, не какой то голодранец, а свои! И ещё почем я его хочу взять с собой, — тут он обвёл всех пристальным взглядом — он видел этих мохнатых в деле, и он один уцелел из тех, кого сманил Альбинос.

— А мы что не видели! Да и велика ли важность — проворчал с противоположной стороны стола, пожилой наемник, обгладывая кость, — ну удрал он, что здесь такого! Это каждый может коли жить захочет!

Собравшиеся обидно захохотали. Никитин невозмутимо отрезал кусок мяса и положил в рот, никак не отреагировав на этот выпад. Все озадаченно переглянулись, они ожидали от этого юнца, более бурной реакции.

Вот если бы он с кинжалом набросился на говорившего, то такая реакция была бы им близка и понятна, но когда ему было абсолютно безразлично подобное злословие, то это вызывало у присутствующих недоумение. Только тысячник с хитринкой посматривал на него.

— А я думал, что он в шайке Фитула подвязался… — попробовал зайти с другой стороны тот, кого Фитул назвал Волком.

Фитул зло взглянул на говорившего.

— Этого парня я бы взял к себе с удовольствием, вот только…

— Денег нету что бы взять. — с хохотом окончил за него Волк.

Фитул вскочил, но его тут, же заставили сесть обратно. Волк пренебрежительно на него поглядывал, было видно, что Фитул в здешней иерархии наёмников, для него стоит очень низко. Так мелкий наемник, у которого не сегодня-завтра все люди с голодухи разбегутся.

Волк лениво посмотрел на Никитина.

— Ну а ты парень, куда податься думаешь — с издёвкой спросил он.

— Ну, чего ты ко мне привязался. — подумал про себя Никитин, этот головорез ему сразу не понравился — впрочем, может быть наша неприязнь обоюдна? — и вслух сказал:

— Я еще, не решил, стоит ли мне наниматься к кому-нибудь, может быть я тебя Волк найму. Думаю, что ты не особо много запросишь.

Секунду присутствующие молчали, потом все зашлись в диком хохоте, Волк как подброшенный вскочил с места, но его тут, же сразу несколько рук с хохотом, потянули обратно.

К Никитину начали подходить и хлопать его по плечам совершенно незнакомые люди, восторгавшиеся его шутке. В здешнем обществе довести своего противника до такого состояния считалось высшим шиком.

— Здорово ты ему врезал! — шепнул ему на ухо Фитул.

С противоположного края стола Волк мрачно глядел на него, сбрасывая со своих плеч руки якобы сочувствующих ему людей.

Кулак Зонтера с силой опустился на стол, который отозвался ему тяжёлым гулом.

— Ладно, посмеялись, и будет, давайте, сколько у кого людей?

Часа два, наверное, прошло, прежде чем стороны пришли к соглашению. Никитин к тому времени, уже оглох от криков споривших и ругающихся, друг с другом и с Большеруким наёмников. Купцы выделили фиксированную сумму денег и им, для охраны каравана, требовалось примерно человек триста.

Фитулу и его парням вновь не повезло, его маленький отряд никого не заинтересовал. Тысячник после долгих торгов, криков и споров договорился с пятью капитанами, у которых набралось потребное количество воинов. Зонтер хорошо знал, что представляет из себя каждый отряд и его командир, поэтому он всегда знал, на что надавить, что бы снизить сумму, запрошенную капитаном. Да и предводители отрядов тоже не особо сильно торговались, когда рядом сидело немало капитанов, готовые задёшево продать свои услуги.

Теперь тысячник весело хлебал вино весьма довольный собой, по всей видимости, он неплохо сэкономил и часть купеческих денег, наверняка перепало в его карманы. Капитаны тоже не отставали от него по части поглощения вина, правда, десяток-другой физиономий за столом нельзя было назвать весёлыми, это были капитаны, не получившие контракта.

Рядом Фитул уже с горя залил в себя достаточно дармового вина и продолжал быстро опустошать приносимые прислугой кувшины.

Взгляд тысячника обежал стол и остановился на Сергее.

— Эй, Смышлёный, а ты пойдёшь с нами? — весело закричал он.

Никитин неопределённо пожал плечами.

— Сколько мне заплатят за это? И в качестве кого я пойду с тобой? — ровным голосом сказал он, никак не выдавая свою заинтересованность.

— Кем? Ну кем? — тот задумчиво почесал свою изрядно облысевшую голову — Простым воином конечно, ну и пять золотых. Поход сам понимаешь, будет лёгкий, пройдём лесами, за пятнадцать дней обернёмся.

До сих пор Никитин не вмешивался в игру, которую вёл Большерукий. На словах у него действительно выходило очень складно и просто. Сходили тайными тропами, сдали товар и вернулись обратно, но он видел в этом деле очень много натяжек.

— Ну, я не назвал бы этот поход довольно лёгким.

— Струсил. — с пьяной издёвкой бросил ему Волк жаждающий реванша.

— Трусость здесь не при чём, — спокойно ответил ему Сергей — нужно хорошо знать, на что идёшь. Большерукий, конечно, отобрал хороших бойцов и вооружены они достаточно хорошо, но вот только если вы столкнётесь с этими мохнатыми парнями, они вас быстро всех перебьют. Это вам не с другими наёмниками воевать.

— Ну ты юнец даешь, нас будет триста человек, а их всего от силы две сотни. — ответил ему пожилой наёмник, тот самый который уже обвинял его в трусости.

Во время споров прозвучало его прозвище Криза, здесь так называли породу ломовых быков, славящихся своей выносливостью.

— Да и к тому же, кинжал им в брюхо, их сейчас наверняка стало намного меньше — встрял в разговор другой наёмник. — В Тине я думаю, их число поубавили изрядно!

— Парни они конечно мощные — продолжил наёмник — но их мало, а кочевники слабые бойца.

— Да будь их даже пять десятков — не сдавался Сергей — они всё равно победят вас.

Наёмники за столом гневно заорали на него, после чего вновь стали упрекать его в трусости.

Сергей с силой ударил по столу кулаком, от такой наглости со стороны юнца все опешили, и на несколько мгновений, установилась тишина, которой он и воспользовался.

— Я ещё не кончил. — холодно произнёс он в тишине. — У них есть маги, от злых чар которых воины теряют всю храбрость и бегут как зайцы, или вы не почувствовали это на своих шкурах, когда обороняли город.

Большинство, те кто пережил это неприятное ощущение, смущённо опустили головы подтверждая его слова, те кто не испытал этого криво иронично улыбались, но обвинений в трусости уже не последовало.

— Дальше. — продолжил Никитин, — Что сейчас творится в Тине. Кто знает, может быть, они уже захватили город?

— Так мы же всё равно лесами пойдем, не наше это дело. Мы с их войском драться не собираемся…

— А куда ты дурень пойдёшь торговать если город то сожгли?

Тут все начали спорить друг с другом.

— Ну, если Тину сожгли, пойдём дальше к «паукам», кинжал им в брюхо.

Здесь так называли город Бартхеш — город, где процветал культ бога-пука.

— Это как ты к ним пойдёшь? Вскоре за Тиной леса кончаются, и начинается открытая местность, а там они на своих быках нас быстро догонят и всё. Вырежут нас всех там, правильно парень говорит…

— И ещё не забывайте, что мохнатые вооружены лучше, чем вы, даже без помощи магов пять полных рук бойцов, легко разобьют ваш отряд — добавил Никитин.

— Много ты знаешь, — проворчал Волк.

— Кое-что знаю. — Никитин спокойно посмотрел в его глаза. — Оружие у них гораздо лучше, чем ваше, от удара их топора кожаный доспех, даже с бронзовыми накладками не спасёт.

— А ты откуда знаешь?

— Знаю, я видел, как всё это происходило и, когда вырубили начисто весь мой отряд. Да и ваши ворота вон они как искромсали.

— А много ли там было бойцов в добротной броне? — презрительно осведомился кто-то из капитанов наёмников.

— Там хватало и дружин из Шестиградья, а у них оружие и броня было хорошее, не так ли тысячник?

Тот мрачно покачал головой, соглашаясь с ним.

— Да у тех, кто ушёл к Альбиносу, оружие было доброе, тут парень прав.

— Да прав он, прав! — вдруг встрял Фитул — Я сам этим топором, шлем с медными накладками легко разрубил.

Все присутствующие сперва с недоумением уставились на него, потом принялись хохотать, показывая на него пальцами.

— И где же это ты такой топор себе отхватил. — весело поддел его Зонтер.

Со всех сторон на голову невезучего капитана посыпались солёные шуточки.

— Наверное, он его в кости выиграл у мохнатых…

Фитул вскочил, и сперва пытался перекричать собравшихся, но потом понял что это бесполезно и, махнув рукой сел на место. Дождавшись пока они все немного затихли, он добавил:

— Да вы у моих спросите, они все видели…

— Ну, твои голодранцы что хочешь, подтвердят. Их послушать так они все богаче владыки.

Ка-Ато…

Хохот грянул с новой силой.

— Не хотите, не верьте, вот Бур может подтвердить.

— Бур говоришь, ладно спросим у него. Бур небылицы плести не любит. — весело улыбнулся тысячник. — Ты мне вот что скажи, а откуда у тебя такой топор взялся?

— Да вот у него. — Фитул кивнул на Никитина. — Мы тоже ему сперва не поверили, ну он и дал нам подержать в руках, так сказать.

Взгляды всех присутствующих сфокусировались на обладателе топора.

— Это правда, Смышлёный? — обратился к нему Зонтер.

— Правда. — неохотно признался Никитин.

Он уже понял, что совершил серьезную ошибку, показав Фитул и его людям это оружие.

— Захотел дурак похвастаться, показать себя крутым воином — в который раз мысленно выругал он себя. — Как бы теперь не нашлись любители пошуровать у него в доме. А то и прирезать в тёмном углу, благо таких уголков в этом городе предостаточно.

Воровство в городе было, правда, весьма редким делом и здесь каралось быстро и жестоко, воров, как и убийц, с камнем на шее бросали в воды озера, поэтому желающих заниматься этой профессией среди местных жителей особо не находилось.

Народ здесь был зажиточный, урожаи хорошие и даже самые бедные семьи могли обеспечивать себе вполне сносное существование. Кроме того, воровство члена рода бросало тень на сам род, поэтому если в семье заводился такой человек, то от него старались быстро избавиться.

Никитину здешние порядки нравились. Не то что в крупных городов, где он успел побывать, но уж больно велик был куш, кто то мог и соблазниться.

Такой топор мог потянуть тысячи на две-три, а то и больше золотых монет. За такие деньги можно было спокойно купить участок земли с большим домом как у тысячника и еще останется достаточно денег, что бы всё обустроить.

— Покажи брат! — выпалило сразу несколько голосов.

— Ну давайте я завтра принесу.

— Нет, показывай нам сегодня! — закричал Волк, показывая на него пальцем — Вдруг они на пару с этим, — он ткнул пальцем в Фитул — морочат нам головы.

— Верно. — захмелевшими голосами, поддержали его капитаны — Показывай нам сейчас!

— Ну, он у меня в доме, туда далеко идти… — попытался остудить их пыл Никитин, но гости уже выпили достаточно и удержать их не удалось.

— Пойдём к нему домой. Веди, давай!

Все вскочил из-за столов в едином порыве. Лавки попадали, кое-кто из сидящих упал на землю и с руганью пытался встать, слуги кинулись их подымать, над лежащими хохотали, те ругались.

На улице, к тому времени, уже стемнело, но это никого не отпугнуло. Большерукий велел принести факелы и вместе с Сергеем, они в окружении факельщиков пошли вперёд, следом за ним потянулись остальные.

Пьяная толпа, распугивая своими криками, запоздалых прохожих, оступаясь и падая, побрела вслед за ним. Пару раз им навстречу попадались небольшие вооружённые патрули но, узнав своего начальника, проходили мимо.

Подойдя к дому, Никитин немного оторвался от толпы, и быстро зайдя в дом, вытащил из тайника топор. Лима с недоумением смотрела то на него, шагающего с топором в руке, то на отблески факелов за частоколом.

— Что там случилось? Неужели мохнатые прорвались в город? — она в испуге заметалась перед ним.

— Да нет, всё нормально, не беспокойся. — Никитин, походя, чмокнул её в щёку. — Я только покажу топор и вскоре вернусь.

Она с облегчением вздохнула и прекратила суетиться.

— Ну и напугали вы меня!

Мальчик попытался, было увязаться за ним, но Никитин не разрешил и ребёнок грустно пошёл назад в дом.

Сергей открыл ворота, в которые уже нетерпеливо ломились, и вышел на улицу.

— Гляди, принес, принёс! — закричало несколько голосов сразу.

— А может, он это того… обычный топор принёс — возразили им другие голоса.

Все начали галдеть, к топору протянулось сразу несколько десятков рук, пытаясь посмотреть на него поближе, кто-то уже, в суматохе, успел порезаться об острое лезвие, и теперь орал размахивая окровавленным пальцем. Никитин высоко поднял топор, не зная, что ему делать дальше.

Со всех сторон его толкали, стараясь выхватить топор, и отпихивали напиравших соседей, кое-где дело дошло до драки.

— А ну расступись, дай пройти пни безмозглые! — раздался зычный голос Зонтера.

Он со своими десятниками разрезал толпу на две части, воины растащили драчунов. Подойдя вплотную к Сергею, тысячник взял у него из рук топор, и стал его внимательно разглядывать.

— А ну расступись. — вдруг заорал он и взмахнул топором.

Он несколько раз резко со свистом, крутанул топор над головой. Все вокруг торопливо шарахнулись в разные стороны.

— Эй, факел сюда! — вновь заорал он, и сразу с нескольких сторон к нему протянулись факелы.

Мужчины вновь сомкнулись вокруг сотника, привлечённые блеском голубой стали.

— Взрослые дети разглядывают новую игрушку. — подумал Сергей наблюдая за их жадными взглядами которые они бросали на эту смертоносную игрушку.

Все удивлённо рассматривали топор, пытаясь найти место сварки металла, но это изделие казалось, было сделано из одного, цельного куска металла.

Подобные технологии здесь были неизвестны, и народ поворачивал топор, так и эдак стараясь, углядеть сварной шов, но так его и не нашли.

— Н-да — не удержался Большерукий от восхищения — никогда не видел ничего подобного! Точно демоны делали!

Все вокруг подтвердили, что им тоже не встречалось такое оружие. Немного поспорив о том, из чего оно сделано, и не придя не к чему, воины решили испытать его в деле.

— Эй, Волк! — вдруг дурашливо закричал Фитул — Ты здесь сомневался, что я этим топором шлем развалил на части, давай ставь свой! Мы его сейчас попробуем.

Народ вокруг одобрительно закричал, несколько рук протянулись было к нему, что бы содрать с головы Волка роскошный шлем, но тот крепко держался за него обеими руками и орал что, он заплатил за него триста монет и такой шлем не отдаст.

Поняв, что от Волка им шлем не получить, стали искать, где им раздобыть шлем попроще для испытания топора.

Кто-то стащил свой простой кожаный шлем с головы, но кожаный шлем не подходил и, так было ясно, что он развалится на части, а жертвовать хорошим шлемом с медными или бронзовыми накладками никто не хотел.

Большерукий уже совсем было, собрался посылать к себе домой за старым шлемом, как вдруг к удивлению Никитин, ворота открылись, и Линда вынесла им старый шлем. Все вокруг радостно заорали, выхватили шлем у неё из рук, несколько человек быстро прикатили, откуда-то ствол дерева.

Положив шлем на ствол, все отступили. Зонтер быстро вскинул топор и, коротко выдохнув, нанес сильный удар. Шлем распался на две половинку от удара, лезвие топора глубоко ушло в ствол дерева. Все ахнули, одни кинулись осматривать разрубленный шлем, другие столпились около тысячника, разглядывая лезвие топора на предмет заусенца или щербинки, но на лезвии ничего не было.

— Да — изумлённо протянул кто-то — за такой топор никаких денег не жалко. Чудо, а не топор!

— Точно! — согласился другой.

Линду тем временем обступили, уже порядком, подвыпившие мужики и старались ущипнуть, Никитин раздвинул их плечом и встал рядом с ней, обхватил её стан рукой. Ловеласы, бросили несколько солёных шуток и, поняв, что здесь им делать нечего разошлись.

— Эй Смышлёный! — раздвигая толпу к нему пробирался Большерукий — Слышь продай топор а? В его голосе послышались просящие нотки. — «Мешок» золотых дам! — воскликнул он. «Мешком» здесь называлось девятьсот золотых.

— Ты мне лучше продай парень! — возник рядом с ним Волк — Я тебе «мешок» и ещё две сотни дам.

Тысячник ожёг его свирепым взглядом, но тот только усмехнулся.

— «Мешок» и ещё «полмешка» золотых — поднял ставки Зонтер.

Может быть, мне аукцион устроить — подумал Никитин. — Растрезвонить по всему городу, кера позвать, глядишь, тысячи на три и раскрутил бы.

С другой стороны он не особо нуждался в деньгах, да и топор ему уже сослужил хорошую службу когда он пробирался через джунгли, и как знать может ещё серьезно пригодится в будущем.

— Нет, не продаётся — отрубил он. — Он мне самому нужен!

Отобрав у Большерукого из рук свой топор, который тот выпустил с большой неохотой, Сергей театральным жестом поднял его вверх, и изрёк нечто в стиле Конана-варвара.

— Зачем воину продавать своё оружие? Если у воина будет хорошее оружие, деньги он всегда себе добудет, правильно братья!

Толпа радостным рёвом поддержала его слова, такие понятные этим бесхитростным солдатам удачи.

— Молодец брат хорошо сказал! Давай выпьем брат! — раздались отовсюду пьяные крики. Его хлопали по плечам и тянули бурдюки с пивом. Дальше — больше, посыпались предложение вступить в тот или иной отряд, дело чуть не дошло до драки между капитанами.

Наконец страсти, немного, поутихли, тем более что начался мелкий дождь, который напомнил всем, что уже темно и пора домой. Первым ушел тысячник со своими людьми, успев шепнуть ему, что если он передумает, то он готов и ещё набавить. С тем он и отбыл, за ним потихоньку потянулись остальные.

Дождь потихоньку набирал силу, Никитин дёрнул Линду за руку и потащил домой, где их уже с нетерпением поджидали дети, наблюдающие за всем происходящим с крыльца. Стоило им только приблизиться, как они забросали их градом вопросов.

В доме было темно, только горели, потрескивая, две небольшие плошки с жиром. Линда уже успевшая изучить его привычки быстро зажгла ещё несколько штук, зная, что Никитин не любит когда в доме темно.

После чего начала подавать было подавать ужин, но Никитин уже успел сытно поесть у Зонтера, поэтому выпил только несколько кружек парного козьего молока.

Сегодня землянин был немного рассеян, он заранее прикидывал, что ему нужно взять с собой в дорогу и не расслышал вопрос Линды. Лёгкое касание женской руки заставило его очнуться от своих мыслей. Линда вопросительно взглянула на него.

— Наверное, мы все вместе с тысячником вскоре уйдём в Тину — немного погодя сказал он.

Она печально кивнула головой и пошла, мыть посуду. Никитин потянулся, с лёгким хрустом разминая суставы и только сейчас, почувствовал, как он устал. Общение с такой мало предсказуемой публикой как наёмники, порядком утомило его, к тому же от запаха кислого пива у него немного болела голова.

Поцеловав Линду, он захватил одну из плошек с горящим жиром и отправился в свою комнату и, прежде всего, вновь спрятал топор в тайник. За стеной дети укладывались спать, девочки дразнили мальчика, который под конец разревелся.

Линда сердито прикрикнула на них, шлёпнула по голой попке Сва, что бы та не безобразничала и дала Бету кусочек меда, после чего тот перестал плакать и вскоре улёгся спать.

Дождавшись пока дети уснут, в его комнату тихо вошла Линда и, скинув одежду, уже привычно нырнула под своё одеяло. Немного полежав и поняв, что сегодня ничего не будет, женщина не стала его будить и тихо заснула.

На следующий день его как обычно разбудил деловитый стук топоров и крики мастеров. В городе деловая жизнь начиналась с первыми лучами солнца, и когда началось строительство нового дома, то ему волей-неволей приходилось вставать довольно рано.

— Скорей бы они закончили! Не люблю вставать рано! — подумал он угрюмо глядя в затянутое тканью окно…

Как бы подзадоривая его, со стороны строителей послышался, предостерегающий крик потом глухой удар бревна о землю. Вслед за этим, кто-то гулким басом принялся выговаривать нерадивым работникам, что он о них думает. Несколько голосов вразнобой принялись оправдываться, потом все дружно принялись, вновь тащить непослушное бревно наверх.

Линда уже встала и что-то, напевая на кухне, готовила завтрак, по дому ползли запахи мяса и дыма. Никитин припомнил, что сегодня мастера обещали закончить его дом.

Он потянулся, не вставая с кровати, покачал брюшной пресс. Натянул кожаные штаны, мельком подумав при этом, что надо заказать нечто вроде шорт и быстро закончил процедуру одевания.

Погладив по головам детей и чмокнув Линду в щечку, он вышел во двор посмотреть, как строители заканчивают строить дом, дети увязались за ним.

Кивком, поздоровавшись с народом, и раскланявшись с седобородыми мастерами, он вошёл в свой новый дом. Стоило ему только войти, как от печки отпрянуло сразу несколько человек, подобная конструкция была здесь в диковинку, и народ с интересом знакомился с ней, сняв бронзовую плиту.

Увидев, его они аккуратно положили её на место и торопливо разбежались по своим местам. Никитин пожал плечами, он не делал секрета, да и весь процесс изготовления печи прошёл на их глазах.

Он подошёл к печке и провёл рукой по её шершавому боку, печка, к этому времени, уже достаточно подсохла и сегодня её можно будет испытать в деле. Поднявшись на второй этаж, он внимательно оглядел всё вокруг, вчерашние недоделки были исправлены.

Дом получился достаточно просторный. На первом этаже разместилась большая кухня с печкой, далее следовали две небольшие комнаты и одна большая. На втором этаже, было, пять комнат. На первом этаже должны были обитать дети, а весь второй этаж предназначался для взрослых.

Детей пока было только трое, но как знать может быть, ещё появятся. Линда очень хотела заиметь от него ребёнка, но он пока не хотел.

Сергей всё никак не мог привыкнуть к здешним, большим семьям, где шесть и более детей были нормой, в нем всё ещё были сильны стереотипы его мира, где трое детей было уже много. Дети вслед за ним проникли в дом и теперь осваивали новую для них территорию, весело бегая по лестнице на второй этаж и обратно.

Ближе к полудню приехало несколько подвод с мебелью, которую он заказал по своему дизайну. Народ долго дивился их непривычным очертаниям, но более всего их удивили двери, входные двери это ещё было понятно, но зачем ставить двери в комнаты — этого они так и не смогли понять.

Здесь функцию дверей в самом доме выполняли или шкуры или ткань, но как бы, то не было, платил Никитин щедро и, мастера вовсю старались угодить необычному заказчику. Ближе к вечеру все работы были закончены, мебель, с помощью грузчиков, была расставлена по местам. Разобранный частокол, сквозь который подвозили материалы и мебель, аккуратно вкопали обратно и Сергей, расплатился с мастерами.

Призвав на его голову благословение местных богов и, пожелав ему много детей, они довольные удалились. Сегодня у них намечалась большая гулянка.

Никитин уже хотел, было переносить сюда свои вещи, но этому неожиданно воспротивилась Линда. Прежде чем перетаскивать вещи в дом, по здешнему обычаю, было необходимо пригласить жрицу, что бы она совершила некий ритуал.

Здесь она принялась объяснять, что нужно купить, но единственно, что он понял, что нужен непременно белый баран, остальные ингредиенты нужные для свершения этого таинства он не знал.

Махнув на него рукой и взяв немного денег, она ненадолго отлучилась к соседке, которая быстро убежала. Через некоторое время соседка появилась со всем необходимым — с недовольно блеющим бараном на верёвке и небольшим мешком на плече. Эту ночь им пришлось ночевать в старом доме.

На следующее утро пожаловала и жрица — толстая женщина средних лет вместе с двумя молодыми послушницами, которые с любопытством оглядывались вокруг. Взгляды девушек частенько останавливались на фигуре Никитина и его светлых волосах, заставляя Линду сердито кусать губы, но, увидев, что тот не обращает на них никакого внимания, она успокоилась.

Вытащив из мешочка немного серого порошка, жрица подожгла его в медной чаше и что-то, монотонно напевая низким голосом, она шесть раз обошла по часовой стрелке новый дом, послушницы тащили за ней упиравшегося барана.

Обойдя дом, жрица скрылась вместе с Линдой и послушницами внутри жилища. Его как мужчину внутрь на эту церемонию не допустили, да, он и не жаждал, особо на нёй присутствовать.

Его только немного беспокоило присутствие барана, он боялся, что его заставят резать бедное животное, но к счастью всё обошлось, жрица просто забрала его с собой в капище. Такая церемония означала, что дух животного, будет охранять этот дом, после того как его принесут в жертву.

Землянин принюхался к аромату благовоний, которыми пользовалась жрица, одними из компонентов был явно ладан. После окончания церемонии Никитин на ушко шепнул Линде о том, что он хотел бы приобрести мешочек такой смеси, она быстро пошепталась с жрицей. За пару золотых она легко согласилась продать им такой мешочек и ближе к вечеру одна из послушниц принесла его.

Наконец когда вся эта суматоха закончилась, Сергей набил давно заготовленными дровами печку и поджёг их. В комнату потянуло дымом, Никитин, крякнув, быстро открыл заслонку и дым начал выходить в трубу.

Щелей и трещин в печки не обнаружилось и вскоре, она уже довольно хорошо разогрела комнату. Никитин придвинул к себе лавку и сел поближе к печке, рядом с ним бесшумно опустилась Линда, и они вместе стали наблюдать за игрой пламени в печи.

Дети весело носились мимо них то, забираясь на второй этаж, то быстро сбегая по лестнице вниз. Линда неожиданно спохватилась, что она забыла приготовить обед и убежала в старый дом, где и занялась приготовлением пищи. Сергей тем временем, вместе с детьми, занялся переносом вещей из старого дома в новый.

Особенно долго им пришлось повозиться, что бы перетащить его широкую тяжёлую кровать, в суматохе он как-то забыл о ней. Кровать была сделана из больших отшлифованных брусьев, дерева на неё не жалели, вес этого монументального сооружения был центнера под полтора, так что всему семейству пришлось изрядно повозиться, что бы перетащить её в их новую спальню на второй этаж.

Переезд его изрядно вымотал, но спокойно заснуть ему сегодня не дали, по здешнему обычаю супруги, на новом месте, должны были заниматься любовью как можно дольше. Только с первыми лучами зари Линда, наконец, отстала от него.

— Хорошо хоть строители меня спозаранку теперь не разбудят, — успел подумать изрядно утомлённый Никитин и сразу провалился в сон.

Сергей глядел на жёлтые волны, которые лениво накатывались на покрытый песком и крупной галькой пляж и вновь откатывались обратно. Хотелось спать. Переход вышел очень тяжелым, и он хронически недосыпал, впрочем, не он один клевал носом.

Все вокруг громко зевали. Большая часть отряда храпела везде, где была хоть небольшая тень. Неподалёку от него в тени большого камня басовито всхрапывал Фитул, которого с его людьми, Зонтер неожиданно для всех вдруг решил тоже нанять.

Никитин помассировал растянутую лодыжку и поморщился. Переход оказался не таким простым, как расписывал им тысячник, этой дорогой давно не пользовались и некоторые участки дороги уже успели зарасти молодыми деревцами. Всю эту поросль приходилось вырубать, что бы прошли телеги, вот на одном из таких колышков оставшихся от срубленных деревьев он и растянул лодыжку. Больше не о чём особо вспоминать не хотелось.

Тяжёлый и нудный переход и даже не посидишь на телеге тряска там такая, когда телега ехала по ухабам и корням деревьев… в общем никаких приятных эмоций.

В этой небольшой скрытой бухточке их отряд, стоял уже целый день и, весь этот день купцы до хрипоты спорили между собой, что им делать дальше.

С одной стороны новости были очень радостные, войско вторжения сгинуло, с другой стороны в город было не войти, в нём теперь свирепствовала эпидемия, напоминавшая ему эпидемию чумы на Земле.

Этой информацией с ними поделились беженцы, которых полным-полно сидело в здешних лесах, они шарахались друг от друга и от них, поэтому переговоры велись издали, но основные новости они им сообщили.

Всё началось с того, что войско ханатов вместе с мохначами, прошлось огнём и мечом по Шестиградью, правда, успехи их были весьма скромны. Войско смогло захватить и сжечь только один город — Турун, по этому случаю, ещё бы разорён их конкурент, в их караване даже закатили пирушку.

Главной целью вторжения, конечно, был самый крупный город Шестиградья — Тина. Вот только после захвата Туруна, полоса удачи для завоевателей закончилась. Ханаты и их мохнатые союзники не стали отвлекаться на осаду более мелких городов, и если им не удавалось овладеть ими с ходу, то они не оставались его осаждать, а шли вперёд.

Правда, их план внезапным штурмом овладеть Тиной провалился, клубы дыма известили горожан о нашествии, и те были начеку. А дальше всё пошло наперекосяк и у тех и у других, как будто местные боги одномоментно лишили их всех разума. Никитин только крутил головой, слушая все здешние несуразности с той и другой стороны.

У города была сильная дружина, и если бы горожане заперлись за крепостными стенами, то захватчики волей-неволей вынуждены были бы штурмовать эту крепость. Правда крепость эта была так себе.

Сложенная из песчаника, который добывался в местных каменоломнях, стена была не особенно высокой, высотой примерно в три человеческих роста — она не являлась серьёзной преградой для нормальной земной армии древности, взять хотя бы римлян.

Ханаты не имели опыта штурма крепостей, об этом ему стало ясно, после того как они не сумели захватить Линт, да к тому же стоило учесть, что большинство его защитников драпануло со стен после ментального удара. Два десятка людей, которые в силу тех или иных причин оказались, не столь чувствительны к воздействию на психику, сумели отстоять свой город.

Если бы военное командование решило бы сесть в осаду, то нападающим пришлось бы очень туго. Начать хотя бы с того, что им уже не хватало продовольствия, что бы прокормить свою армию. Гонцы успели предупредить людей в деревнях, и они сумели быстро вывести или спрятать всё продовольствие. Кроме того, захватчики, вели себя очень неосмотрительно — они сжигали всё на своём пути, лишая сами себя продовольственной базы, которой они могли бы воспользоваться в будущем.

К сожалению, городская верхушка приняла решение встретить врага в открытом поле, справедливо рассудив, что вместе с дружинами других городов к этому времени уже прибывших в Тину, численность их войска превышало войско кочевников раза в два как минимум.

Ханаты как воины были не особенно сильны, дружина Тины и дружины их сателлитов были лучше вооружены и не без основания рассчитывали быстро разбить войско захватчиков.

Расчёт их был, безусловно, правильный, если бы не одно но. Этим неучтённым фактором стал относительно небольшой отряд мохначей, и особенно их командиров-магов. Кто они были на самом дели, чужая раса — дело тонкое, просто Никитин для простоты окрестил их магами.

Здесь надо заметить, что кочевники не стали применять свою обычную тактику. Сперва метальный удар, потом попытка вышибить городские ворота, здесь войско захватчиков просто остановилось около стен города, как бы вызывая их на поединок.

Горожане, видящие только то, что их войско превосходит противника, как минимум, раза в два, пропустило мимо ушей сообщение о колдунах с их оглушающим ментальным ударом, а может быть, они просто не поверили тем, кто это ощутил на своей шкуре. Как бы то ни было, горожане решили сразиться с ханатами за пределами города.

В коротком сражении, вблизи города, войско Тины было наголову разбито, волны ужаса вогнали людей в ступор, воины превращались в панически бегущее стадо или покорно подставляли свои головы под топоры мохначей.

Островки сопротивления, по словам выживших, их тоже немало скрывалось по лесам, были очень редки, так что боя не было, было, избиение. Спастись удалось только каждому пятому. Горожане захлопнули ворота, иначе нападавшие ворвались бы в город на плечах отступающих, уцелевших воинов втаскивали на стену с помощью ремней, но в тот день захватчикам не удалось ворваться в город. Город сел в глухую осаду.

На следующий день мохначи после очередного ментального удара пошли на приступ ворот, но несколько десятков людей, психика которых оказалась более устойчива к такому воздействию, закидали их большими камнями. Мохначи с небольшими потерями были вынуждены отступить.

На следующий день они вновь после ментального удара попытались разнести ворота своими знаменитыми топорами под прикрытием больших щитов. Ворота им удалось вынести, но здесь их ждал неприятный сюрприз, горожане за ночь притащили к воротам множество тяжёлых каменных блоков, создав за воротами, целую каменную стену. Не сумев преодолеть эту преграду, захватчики вновь отступили, потеряв при этом ещё десяток мохначей и сотни три кочевников.

Двое суток после этого противоборствующие стороны выжидали, зализывали раны и готовились к очередному сражению. Захватчики начали делать большое количество штурмовых лестниц, горожане, видя это, готовились к последней битве.

Изведав на себе пси-удар такой силы, они, наконец, поняли, что после таких ударов тот десяток-другой человек, которые будут в состоянии сражаться, чисто физически не смогут остановить прорыв такого большого числа людей и нелюдей.

Помощь пришла неожиданно. В город морем, каким то залётным ветром принесло несколько галер с наёмниками. Наёмники, которым сам чёрт не брат, за хорошую плату согласились помочь горожанам, правда, они поступили умнее и коварнее, чем городская дружина.

Они напали на войско ханатов ночью, в ночном сражении, где все перемешалось, захватчики не могли применить своё главное оружие — пси-удар который задел бы и своих и чужих. Пришельцы не ожидали от горожан такой наглости, что те сами нападут на них. Они были уверенны, что после того как они разбили их войско всякое сопротивление быстро пойдёт на спад, ещё немного и город будет взят.

В результате ожесточённого ночного боя мохначи потеряли почти треть своих бойцов, и даже двух телепатов, кочевники тоже понесли очень серьезные потери в этом ночном бою. Подумав, что на них напало свежее подошедшее войско, из других городов Шестиградья они стали в панике разбегаться.

Свою лепту здесь внесли и телепаты мохначей, которые, начали посылать беспорядочные импульсы, под которые попадали и свои и чужие. Наёмникам тоже серьёзно досталось, топоры мохначей серьёзно проредили их ряды, в город смогло вернуться только сотни полторы бойцов, которых втащили на стены с помощью ремней. Несмотря на то, что наёмники потеряли большую часть своих людей, свою задачу они выполнили.

Горожане ликовали, но они ликовали рано, предводитель кочевников сумел быстро собрать свою армию, кроме того, к нему подошло ещё одно небольшое войско, которое до этого грабило окрестности, и осада продолжилась.

Кочевники вновь стали готовиться к штурму, как вдруг вмешался фактор, который поставил на одну доску и тех и других — эпидемия.

Как выяснилось позже, эту заразу привезли наёмники, которые заразили и горожан и кочевников. Мохначи тоже оказались подвержены этой болезни. Теперь войско кочевников стремительно, катилось обратно в родные степи, оставляя за собой хвост больных и умирающих, и бросая захваченное добро.

Мохначи, тем, кому удалось уцелеть, отделились от войска кочевников и скрывались где-то неподалёку от Тины. Где не знал никто, одни говорили, что они вскоре ушли вслед за своими хозяевами, другие уверяли, что они подались дальше к Бартхешу.

Это заставляло всех нервничать, их оставалось не так много меньше сотни, но эта сотня со своими колдунами была способна обратить в бегство, многократно превосходящее их войско, это теперь все хорошо уяснили.

Теперь перед ними стоял непростой выбор, куда идти?

Об этом уже целый день, спорили и купцы и капитаны отрядов, но так и не смогли пока придти, ни к какому мнению, судя по их хриплым голосам и многочисленным пустым бурдюкам с пивом.

Большинство наёмников за исключением тех, кто стоял на страже, лениво лежали на песке, греясь под ласковым солнышком, жёлтые воды моря были в это время года ещё холодными, так, что желающих искупаться не оказалось.

Никитин сидел, поджав ноги, на большом камне и задумчиво кидал камни в воду, прикидывая, что ему делать в такой ситуации.

— Эй, Смышленый! — окликнул его подошедший воин — Тебя там кличут! — он кивнул головой на круг где собралась вся верхушка их отряда.

Сергей поднялся и, высыпав оставшееся у него в руке камушки в море, зашагал к отцам-командирам. Отцы-командиры встретили его появление молчание, тысячник, молча, протянул ему бурдюк с пивом, от которого он так же молча, отказался. Зонтер хмыкнул, пожал плечами и опрокинул его себе в рот.

— Вот что Смышлёный, мы здесь все, — он указал рукой с зажатым в ней бурдюком, на собравшихся — никак не можем решить, что нам делать. Ты у нас парень умный, я тебя не зря взял в качестве советчика, вот скажи, что нам делать.

— А я говорю… — начал было один из капитанов, но на него тут, же заорали, и он замолк.

— Ну так что скажешь? — поторопил его Большерукий.

Никитин вздохнул и сказал:

— Я думаю надо идти в Бартхеш.

Все тут же разом зашумели, одни обрадовано, другие негодующе. Тысячник остался невозмутим.

— А почему ты принял такое решение? — спросил он.

— Я думаю так! Нам здесь делать нечего. — начал Никитин — Такие болезни затягиваются очень надолго, я слышал что они могут растянуться на целый сезон.

— А откуда ты… — попытались вновь его перебить, но Зонтер бросил на говорящего гневный взгляд, и тот замолк на полуслове.

— Я слышал о таких вещах. Мы называем их эпидемиями— последнее слово он выговорил по-русски. — Кроме того почему я хочу что бы мы ушли отсюда — он обвёл всех взглядом и поднял вверх палец что бы усилить эффект своих слов — если сюда забредёт тот кто уже заразился то вскоре заболеем и мы все. А заразится, мы можем быстро — дней пять-десять, и мы начнем умирать.

Его слова были восприняты гробовым молчанием, кое-кто принялся теребить защитные амулеты на груди.

— Ну что все согласны идти вперёд? — Зонар обвел всех взглядом.

На этот раз возражавших не нашлось, только некоторые присутствующие ограничились сочными ругательствами.

На следующий день их караван выступил к Бартхешу.

Полоска моря на горизонте постепенно становилось всё уже и уже, вот она исчезла совсем, теперь везде теперь были видны только травы, изредка попадались небольшие островки деревьев.

Отряд осторожно пробирался дальше, впереди скакали несколько легковооружённых всадников, за ними на некотором отдалении почти всё их войско. В самом хвосте шли в несколько рядов телеги и фургоны с товаром, колонну было решено не растягивать на марше. Несколько десятков человек замыкали колонну.

— Эх, скорей бы поменяться с теми, что впереди — мечтательно сказал молодой наёмник идущий рядом с ним.

Никитин с ним мысленно согласился, несмотря на то, что вечером был небольшой дождик и прибил пыль, копыта животных, поднимали пыль впереди и, это душное облако сопровождало их весь переход.

Лошадка, которую он вёл за уздечку, фыркнула, пыль ей тоже не нравилась. Никитин переменил руку, схватился за сбрую левой рукой, правая уже затекла, и потащил её дальше. Светило уже перевалило за полдень, часа через два должен быть привал, обед, после чего те счастливчики, что шли во главе колонны займут их место и начнут в свою очередь глотать пыль.

Им нужно было пройти ещё три дня, прежде чем степь закончится, и они выйдут на дорогу, ведущую к центральному городу почитателей пауков. Бартхеш переводился как город Детей Паука, культ которого издревле был доминирующим в этой местности.

Никитин уже встречался с одним достойным представителям этого культа, и жрец с его бредовыми рассуждениями и религиозной нетерпимостью, не вызывали у него особого восторга.

Много поколений назад владения Бартхеша простирались далеко отсюда. Шестиградье, большая часть земель Висс-ано, Ка-Ато и другие земли, тоже в своё время принадлежали им.

Об этом напоминали многочисленные, разбросанные на огромной территории каменные и деревянные столбы, где в рукотворных домиках обитали пауки. Паучки пребывали под особым покровительством Куту и являлись объектом поклонения.

Многие из этих столбов пришли в негодность или покосились, но никто их без нужды не разрушал, считалось, что они помогают путникам в дороге.

Они шли уже второй день, Никитин потихоньку выспрашивал у бывалых людей о нравах и обычаях в тех землях. Когда он вместе с Хранителем рассматривал альтернативные варианты его маршрута, то не один из них не пролегал через этот город.

В случае если он по каким-нибудь причинам пошёл этим маршрутом, то предполагалось что он сядет на корабль в Тине и доберётся сразу в Басур, а там было не так далеко до Ка-Ато. В крайнем случае, можно было пойти вместе с караваном по Большому Тракту, хотя это и существенно удлиняло путь. Считалось, что это более безопасно, чем двигаться по Малому Тракту, где орудовало множество разбойничьих шаек.

Теперь из-за эпидемии пришлось двигаться по Малому Тракту и идти через Бартхеш. Об этом городе ходило много мрачных слухов. Почитателей этого культа особо нигде не жаловали, и они платили другим той же монетой, особенно в своём городе.

То, что ему рассказывали его попутчики, неоднократно бывавшие в этом городе, не особо ему нравилось.

Высшей властью в городе обладал Первожрец, сосредоточивший в своих руках светскую и духовную власть. Но это было ничего, вот только в этом городе существовал обычай, охотится на тех, кто не разделял их веру в бога-паука.

Охота эта проходила весьма своеобразно. Сперва провинившемуся чужеземцу предлагалась в искуплении своей вины принять их веру, если тот не хотел, то ему предлагалось пройти испытание на первый взгляд довольно простое — дожить до рассвета. Если чужак выживал, то считалось, что их бог его простил, и этот чужак с тех пор будет пользоваться его особым покровительством.

Тут его собеседники несколько сбивались — одни говорили, что жрецы должны были выполнить любое его желание, другие, что ему будет дано право на беспошлинную торговлю, никто из них не мог точно сказать по одной простой причине — пройти испытание и остаться в живых, до сих пор мало кому удавалось. Одни говорили что это было, другие что не было. Никто этих счастливчиков в глаза не видел, так что вопрос оставался открытым.

Чужеземец, как правило, ночью умирал от укусов пауков. Такие рассказы окутывали Бартхеш, который к этому времени, уже растерял своё былое величие и могущество, ореолом таинственности и ужаса.

Никитин не особенно верил этим басням, но те, кто бывал в этом городе, говорили, что так и есть, на жертве не было никаких признаков насилия, ни ран, ни следов удушения. В этом его клятвенно убеждали его спутники, которым случалось осматривать трупы, на всех них были только укусы паучков.

Если набиралось десяток таких укусов, то человек быстро и мучительно умирал от яда. Таинственности добавляло то, что паучки, почти никогда не нападали на местных жителей и чужеземцев. Жрецы важно кивали на бога Куту, а как там было на самом деле, никто так и не знал.

Рассказывали также и о том, что у них существовал ещё один дикий обычай, если умирал муж, то старшая жена должна была обязательно лечь с ним на погребальный костёр. Никитин только сплюнул, когда ему рассказали об этом, правда, и на Земле в Индии существовал подобный обычай.

Другим волновавший всех мужчин был обычай, заставлявший их, невзирая на опасность отправляться в этот город. Женщины, носящие серое одеяние не могли отказать любому мужчине, провести с ним ночь за чисто символическую плату. Кроме того, там можно было очень недорого купить рабынь, чем и пользовались купцы.

Эти несчастные были те, чей муж ушёл из жизни. Старшая жена должна была следовать за ним, а вот у других его жён была сомнительная альтернатива — или с ней на костёр, прислуживать мужу в загробном мире или надеть серые одежды.

Таких женщин никто из её единоверцев не мог взять в жёны, она считалась как бы нечистой. Здешние мужчины в свой гарем обязательно брали только девственниц. Вот такие весёлые здесь были нравы. Молодые наёмники уже все уши прожужжали ему о том, как славно они проведут дни в этом городе.

Землянин только покачивал головой, слушая их хвастливые заверения, стать предметом охоты в этом городе ему не хотелось, он предпочёл бы более спокойный город, но, к сожалению, Бартхеш никак нельзя было миновать. Впрочем, можно было сделать большой крюк и выйти на Большой Тракт, но это затягивало его путешествие ещё на пару недель как минимум.

Да и на Большом Тракте нынче было неспокойно. Один из братьев нынешнего Владыки Белого Трона Небес, бежал из Висс-ано и теперь со своей многочисленной и хорошо вооружённой дружиной разбойничал на Большом Тракте, нападая даже на большие караваны. Так что альтернатива была сомнительная, приходилось рисковать и идти через Бартхеш.

Сергей вновь сменил руку, продолжая тащить за собой лошадку. Неожиданно из головы колонны послышались панические крики, спустя несколько секунд эти крики докатились до него.

— Мохнатые, мохнатые! Бегите! — докатилось до них.

Никитин завертел головой, пытаясь обнаружить всадников со своими знаменитыми голубыми топорами, но их нигде не было видно.

— Что они там с ума посходили? — удивлённо подумал он — Или у них солнечный удар? Крики сделали своё дело — погонщики лошадей и быков стали в панике, торопливо заворачивать животных с дороги. Позади них телеги с грохотом неслись вглубь степи, рассчитывая спастись там. Часть наемников, тоже поддавшись паники начала потихоньку отходить вслед за ними.

Над всем этим неслась многоголосая ругань капитанов пытающихся таким образом поднять моральный дух своих подчинённых. Пыль на дороге немного осела, но страшных всадников всё не было, но вот его взгляд остановился на трёх фигурах, которые неподвижно застыли метрах в ста от дороги.

Это были те самые фигуры в чёрных капюшонах, которые так хорошо ему запомнились в той неудачной засаде, которая оказалась ловушкой.

Приехали, что бы их всех!

Никитин быстро вытащил из своего рюкзака свой топор. Куртку он даже не стал одевать, сталь топоров мохначей могла запросто прорубить этот доспех, он только торопливо вытащил и нацепил на себя трофейный бронежилет, торопливо совместил края и провёл рукой. Броня немного нагрелась и тут же стала монолитной.

— Странно — мельком удивился он — броня нынче сидит довольно плотно, а раньше болталась…

Застегнув бронь, Сергей быстро снял с низкорослой лошади свой рюкзак и мешок с припасами, и кинул его в траву подальше от дороги. Около дороги валялся небольшой валун, и Сергею не составило большого труда запомнить, где его вещи.

— Ну а если я не переживу этого боя, то это добро мне не понадобится — философски подумал он.

Отправив в траву свой посох, он вместе с другими, не поддавшимися паники наёмниками, начал потихоньку приближаться к голове колонны напряжённо оглядываясь вокруг.

Он не понимал где их основная масса, он видел только трёх существ в капюшонах, но вот рядом с ними поднялся сначала один мохнатый воин, потом ещё вот их уже пять.

В это время те, кто в капюшонах обрушили на них ментальный удар, строй воинов сломался. Его лошадь, которая до этого смирно шла рядом с ним, вдруг взбрыкнула и, дико заржав, поскакала в степь, следом за ними помчались объятые паникой люди и животные.

Тысячник и некоторые другие пытались ещё поддержать дисциплину в войске, но ещё один пси-залп обратил всех в повальное бегство, заставив искать бегство в спасении. Рядом с Никитиным пробежал молодой парень с белыми от ужаса глазами, тот самый кто хвастался, что он будет делать с девками в Бартхеше.

Пробежав десяток метров, он вдруг неловко упал, хватаясь, за сердце, несколько раз дёрнулся и остался недвижим. Дорога очистилась, все с криком убегали вглубь степи, впереди всех скакали на лошадях несколько купеческих приказчиков, предварительно скинув с лошадей всю хозяйскую поклажу.

Землянин поудобнее перехватил в руки топор и… пошёл навстречу этим странным фигурам. Тело била крупная дрожь, он хорошо понимал, что эта его безрассудная выходка, может стать последней. Все чувства обострились, в любую секунду он был готов соскользнуть в боевой транс.

Так он окрестил свою способность ускоряться, к сожалению, эта способность была кратковременной и, её хватало только на две-три минуты реального времени, но за это время можно было сделать многое.

Больше, к сожалению, он не мог себе позволить, интуитивно понимая, что если он захочет продлить это, то ему придётся залезать к неприкосновенным запасам организма и что будет с ним потом — неясно. Во всяком случае «отходняк» у него, даже после таких кратковременного пребывания был довольно сильным.

Вполне возможно, что его тело просто не выживет после таких перегрузок. Со временем он рассчитывал, что энергетика его тела позволит находиться в таком состоянии гораздо больше. Только вот доживёт ли он до этих времён?

Он медленно приближался к чёрным фигурам. Пятеро мохнатых воинов, позади магов, по-прежнему стояли, на своих местах и не нападали на него.

— Что такое? — недоумевал он, осторожно приближаясь к ним.

Сергей помнил, как они неслись на своих животных, сметая всё на своём пути, он ожидал, что вот-вот из травы поднимется ещё сотня таких созданий, и всё кранты…, но их всё не было. Не было видно и их животных. Подойдя ещё немного он увидел, что кроме пятерых воинов и трёх фигур в чёрном, больше никого не было. Ещё трое воинов неподвижно лежали на земле без движения.

До трёх фигур в капюшонах осталось десятка полтора шагов, теперь приблизившись, он увидел, что они все изрядно потрёпаны. Из под разорванного рукава балахона, под порывом шального ветра, приподнявшего рукав, вдруг обнажилась тонкая покрытая шерстью рука с шестью пальцами. Ближе к шестипалой кисти, где волос было поменьше, он заметил множество крупных красных пятен.

Сергей резко остановился. Теперь стало понятно почему мохнатые не нападают, эпидемия не пощадила и их. Он бросил короткий взгляд в сторону воинов, они все стояли, покачиваясь, опираясь на свои топоры. Внезапно глаза центральной фигуры ярко вспыхнули, и он почувствовал, что его сознание немного поплыло, но он тут, же пришёл в себя, отражая пси-удар.

В то же мгновение все стоящие воины, вдруг тяжело ударились о землю и забились в конвульсиях. Две фигуры в капюшонах мягко начали оседать на землю, остался стоять только один из них. Красные глаза этого существа неотрывно следили за ним, Никитин осторожно двинулся вперёд, и не доходя до него нескольких метров, остановился.

Несколько минут они молчали, присматриваясь, друг к другу. От существа шёл запах свалявшейся шерсти, Никитин поморщился, впрочем, судя тому, как задёргался длинный нос этого существа, ему тоже не особо нравился его запах.

Никитин первым нарушил молчание:

— Кто вы? — спросил он на торговом.

— Мы пришли оттуда. — палёц существа указал на небо.

Его голос был низкий и хриплый, слова он не говорил, а как бы выстреливал из пасти.

— Зачем вы воюете в этом варварском мире? У вас должно было быть более мощное оружие, чем это. — он пошевелил своим трофейным топором.

Мохнатый вдруг забавно склонил голову на бок и как-то пристально стал в него вглядываться.

— Ты такой же пришелец, в этом мире, как и мы. — вдруг пролаял он.

— Да это так. — не стал отрицать Никитин.

Существо медленно опустилось на землю, Никитин тоже присел на корточки готовый в любой момент вскочить.

— Мы попали в этот мир не по своей воле.

Говоривший медленно откинул капюшон, и Никитин невольно ужаснулся, его голова была вся в язвочках, местами шерсть почти вся выпала обнажая изъязвленную смуглую кожу…

— Наш корабль, очень резко выкинуло вблизи этого мира, мы не смогли нормально сесть. Дальше мохнатый разразился длинными фразами, которые Никитин не понял. Сергей кашлянул, что бы привлечь его внимание.

Существо вновь перешло на торговый язык:

— Спастись удалось немногим. Пока была энергия, мы вырастили их. — он кивнул туда, где валялись тела воинов-мохначей.

Выговорив это, он запустил руку во внутреннюю часть одежды. Никитин напрягся, что бы успеть войти в транс, если вдруг это существо вынет какой-нибудь бластер, но оно вытащило несколько красных таблеток и бросило в рот. Немного пожевав таблетки, мохнач продолжил:

— Мы надеялись на быструю помощь, но она не пришла. Позже когда мы немного починили корабль, оказалось что мы попали не в своё время. Мы очутились в будущем… — говоря это существо внимательно наблюдало за ним.

Сергей кивнул головой в знак того, что он понял сказанное.

— Нашу расу создал Великий Господин, — в голосе говорившего, проскользнули торжественные ноты — для участия в Игре.

— Игре, игре — задумчиво повторил Никитин.

Ему на память вдруг пришёл тот эпизод, когда он был в теле разумной рептилии, то в конце сражения их противник тоже говорил об игре.

— А у вашего господина, случайно не такой корабль. — пальцем руки Никитин быстро нарисовал на песке несколько спиралей — Он состоит как бы из рядов огромных лент.

Мохнатый в удивлении уставился на него, открыв рот с многочисленными острыми клыками.

— Не может быть? Как ты мог видеть корабль Великого? Это невозможно! Его нет в этом мире, если бы он был здесь мы бы получили сигнал от него.

Никитин покачал головой.

— В этом мире его действительно нет. Я помню это — он на мгновение замялся, подыскивая подходящее слово на торговом — ну, тогда когда я был в другом теле. Это было очень давно, тысячи тысяч сезонов назад.

— Я понимаю, что ты хотел мне сказать.

Мохнатый кивнул головой, в знак того, что он понял, похоже, теория реинкарнации живых существ была знакома его расе.

— Наверное, оно пытается исследовать мои воспоминания — подумал он, почувствовал лёгкое раздражение в его мозгу, но теперь он не стал этому препятствовать.

Он мысленно представил их последний разговор с предводителем чужой армады, за минуту до его гибели. Мохнатый склонил свою голову перед ним.

— Великого Господина редко кто мог победить. Я тоже участвовал в том бою. — в голосе этого существа послышались нотки почтительности. Когда вы начали нас одолевать, мы, вместо того что бы уйти в небытие и вновь воскреснуть, почему-то очутились здесь. Я не знаю почему.

В голове у Никитина, завертелось множество мыслеобразов, в большинстве которых присутствовал корабль Великого и эпизоды космических сражений. К сожалению, он плохо воспринимал такие мыслепередачи и вскоре их телепатический канал разорвался. Мохнатый вновь заговорил.

— Я и мои братья участвовали во многих славных сражениях. — горделиво прошептал он.

Теперь он говорил медленно, как бы нехотя выговаривая слова, было видно, что этот разговор его сильно утомил. Его оранжевые глаза с вертикальным зрачком, потускнели, по мохнатой шерсти струился обильный пот.

— Игра, мы живем, дли Игры и ради Игры. Скоро я присоединюсь к моим братьям, которые отдали мне свою энергию, чтобы я мог прогнать вас. Проклятая болезнь доконала нас. Впрочем, мы не цеплялись за жизнь, без Великого Господина в ней нет смысла, смысл…

— А что с вашим кораблём — перебил его Никитин.

— Я последний из своей расы в этом мире, я капитан. Корабль настроен на мои — существо поднесло руку к голове и вновь произнесло несколько незнакомых ему фраз, голос говорящего слабел — Когда умирает капитан, то его луса умирает тоже.

— Наверное луса — это его корабль — сообразил Никитин, он видел, что существо умирает, но ничем не мог ему помочь.

— Как мне похоронить тебя?

— Не надо, ничего не надо. Тело не важно, оставь, как есть…

Тело мохнача слегка вздрогнуло и, откинувшись назад, застыло навеки. Никитин, молча, смотрел на последнего представителя этой странной расы. Расы, которая была создана, что бы служить.

Служить пушечным мясом в игре. Только вот что-то больно жестокая это игра. Хотя, как он неоднократно убеждался, в этом мире нет место случайностям. Мироздание — это живое существо и если в нём идёт такая игра, то это, нужно для… Вот только для чего?

Все эти звёздные войны в его представлении выглядели довольно нелепо. По его представлениям если раса доросло до межзвездных перелётов, то её представители должны были быть уже достаточно развитыми существами что бы, не устраивать баталии среди звёзд с другими разумными.

Насколько он помнил из бесед контактеров с Высшим Разумом, драчливые расы не дорастали больше чем до межпланетных перелётов внутри своей родной системы.

Странно, что этот Игрок, как он именовал себя, развязывает такие космические побоища, да и его роль, в этом спектакле у него несколько странная. Или контактёры что то там напутали!

Опасаясь заразы, Никитин сбегал за своим посохом и осторожно приподнял край балахона, обнажилось тощее нескладное тело обтянутое, тонкой эластичной материей. Ничего высокотехнологичного типа бластера у этого существа не обнаружилось, Никитин разочарованно хмыкнул.

— Хотя если бы у него оказался этот самый бластер, — подумал он — то я бы здесь валялся перерезанный пополам.

Правда, с трофеями ему повезло. У пятерых воинов-мохначей рядом с их телами лежали топоры из их знаменитой голубой стали. Никитин посмотрел назад, его недавние спутники виднелись далеко-далеко на горизонте. Он, напрягая все силы, поочерёдно с помощью посоха оттащил тела умерших подальше от дороги.

Закончив это неприятное дело, Сергей собрал немного сухих дров и, разведя прямо на дороге, небольшой бездымный костёр, поочерёдно подержал над огнём все пять топоров. Обработав топоры, он кинул в костёр клочок материи, которым он брался за них. Материя быстро сгорела, оставив после себя только пепел. Сергей внимательно осмотрел трофеи. Все топоры казались близнецами его оружия и уже побывали в деле, судя по царапинам на топорищах, но только на одном из них была еле заметная щербинка на лезвии.

— Хорошая сталь — одобрительно произнёс Сергей. — Что же мне теперь с этим богатством делать?

Он, задумчиво перевернув сапогом один из топоров.

— Трофеи конечно хорошие, только тяжёлые, каждый килограмм на пять потянет. Итого с моим… Многовато! И спрятать негде.

Он обвёл взглядом степь, нигде ничего приметного не было, только в километре от него возвышалась небольшая роща. Туда он и направился, два топора он решил оставить себе, а три оставшихся решил спрятать.

Сергей рассчитывал, что на два топора ему удастся найти покупателей, а вот если он выставит на продажу целых пять топоров, то в качестве бесплатного бонуса можно получить нож в спину. А так две-три тысячи золотых — сумма обычная для богатых купцов.

— А с другой стороны, чего это я так забочусь о завтрашнем дне? — думал он, аккуратно срезая кинжалом, дёрн под старым шишковатым деревом, чей массивный разлапистый ствол был виден издалека — Всё равно скоро обратно на Землю и сюда я больше никогда не попаду.

Он даже остановился, перестав копать землю.

Действительно, а зачем всё это? — его охватило чувство некоторой нереальности всего происходящего. — Всё равно я никогда не вернусь сюда и, топоры эти мне эти не понадобятся.

Разве что только его хозяйственная жилка, заставляла его подстраховываться на всякий случай. А вдруг Хранитель не сможет меня перенести обратно? Тогда, по крайней мере, он сможет прожить здесь с достаточным комфортом.

Немного подумав, он вновь принялся копать.

— Ладно, пускай будет! Скажу кому-нибудь об этом кладе, когда выполню своё задание пускай откопают! Клад Смышлёного — звучит ничуть не хуже клада капитана Флинта!

Сергей выкопал небольшую ямку и бережно положил туда три топора, которые завернул в промасленный мешок. Этот мешок он нашёл на дороге, видимо кто то из убегавших оборонил его…

— Вот выполню своё задание и снова очнусь в своём родном теле. Кстати как оно выглядит? Пожив в этом молодом теле он уже начал потихоньку забывать о своём прежнем теле. Теле человека зрелого возраста. Он с трудом вызвал из памяти отражение своего лица в зеркале.

— М-нда а всё таки я уже достаточно привык к этому молодому телу, в которое я так много вложил и которое мне стало уже как родное. Ладно — он прекратил свой внутренний монолог — как говорится — ты сперва доживи до этого момента! Хотя чего это я о своей старой оболочке, мне обещан перенос в молодость!

Он быстро закидал землёй мешок, немного притоптал это место и аккуратно положил толстый слой дёрна, накидав сверху ещё множество сухих ветвей. Несколько минут он постоял, мысленно запоминая это место и привязки, потом вновь вышел на дорогу.

Добравшись до оставленных вещей, по-прежнему валявшихся около камня, он положил два топора себе в рюкзак, обрывками кожи замотав их острые лезвия. Потом подобрал тяжёлую сумку с припасами закинул на плечи и отправился по следам своих сбежавших попутчиков. Идти одному через эти опасные степи ему не хотелось.

Часа через два он вышел к небольшой роще, где и обнаружил практически всех беглецов. Его приближение было замечено, дозорные разразились громкими криками, навстречу ему сразу высыпало человек сто с оружием в руках.

— Ха да это же Смышлёный! — идущий впереди Зонтер поднял вверх топор, приветствуя его.

— Ты чего олух такой крик поднял как будто на нас целый отряд навалился! — набросился он на часового.

Молодой парень, года на три постарше Сергея, который был выставлен часовым, виновато пожал плечами и начал оправдываться. Большерукий махнул рукой, обрывая его поток объяснений, потом задумчиво посмотрел на Никитина:

— Знаешь, парень я уже не думал, что увижу тебя в живых. Когда эти тру…, — здесь он запнулся, видимо вспомнил что и сам драпал наравне со всеми. Поэтому, скомкав фразу он продолжил:

— Ну, когда мы того, то кое кто из наших видел, как ты остался сражаться с этими, ну и мы тебя того уже похоронили.

Остальные беглецы тем временем обступили его, кто-то потрогал его за руку.

— Вроде живой, не ранен.

— Сам вижу что живой! Призрак такой топор таскать не будет — со смехом добавил тысячник. Все рассмеялись, ощущение скованности пропало, и его потащили к костру, на котором висел котелок.

— Ну, давай не тяни, рассказывай — потребовал кто-то из капитанов наёмников.

Глаза всех присутствующих жадно уставились на него.

— Да рассказывать, особенно не чего. — Никитин махнул рукой.

— Нечего говоришь, а то мы не видели, как ты со своим топором на них бросился.

— Мы уже думали, спятил парень… — добавил другой.

— Ну, может быть немного и спятил. — легко признался Никитин. — На меня их магия не подействовала, да и сталкивался я с этими мохнатыми уже.

Никитин протянул руку к своему рюкзаку и вытащил из него свою прозрачную флягу. Ему тут же торопливо протянули бурдюк с пивом, но он махнул рукой и отпил из фляги родниковой воды.

— Так вот, — он вытер рот — я смотрю их там не так много.

— Немного — проворчал Волк — да эти проклятые колдуны, одни целого войска стоят.

Ему было стыдно за то, что он опытный воин удрал оттуда, а этот юнец не побоялся и остался.

— Стоят, — согласился с ним Сергей — но на меня их магия не действует. Там было три мага и пять бойцов.

— Неужели ты со всеми ними справился — недоверчиво спросил Зонтер.

— Ну, если бы они все здоровые были то, скорее всего не справился бы, а так они были сильно ослабевшими.

— А магов ты тоже того? — жадно спросил Фитул.

— Пришлось и магов.

— Может быть, ты парень тоже маг? — шутя, задал вопрос Зонтер.

— Ладно, пугать народ, — накинулся на него Фитул — маги с топорами не бегают.

— Да шучу я, шучу… — махнул рукой тот.

— А что дальше то делать будем? — поинтересовался Сергей.

— Да идти надо… — сказал Зонтер, но на него набросился тощий купец.

— Куда идти, мне надо ещё лошадь с товаром разыскать!

— И мне — поддакнул другой купец.

— Эй, смотрите! — донёсся голос с опушки.

Все схватились за оружие и стали напряжённо всматриваться в даль. Минут через пять к ним подъехало три всадника, ещё две лошади шли за ними. Всадники оказались приказчиками, которые возвращались обратно.

Тощий купец обрадовано закричал.

— Вот моя лошадь и товар. Товар уцелел, хвала богам!

Купец долго бормотал и гладил спасённый товар, обещая по возвращении, принести богам богатые жертвы.

Измученных приказчиков окружили и забросали вопросами. Не видели ли они кого-нибудь ещё? Никого больше они не встретили. Ничего вразумительного они сказать не могли, только ещё больше усилили нервозность путешественников известием, что якобы они видели мохначей.

Никитин хотел, было сказать, что те мохначи были последними, но вовремя прикусил язык. Сейчас ему это было не выгодно говорить это, а то пойдут осматривать тела мохначей, невзирая на то, что они инфицированы и пойдёт гулять зараза.

— Надо нам побыстрее сваливать отсюда. Если к ним подойдёт подмога, то нас выследить — нечего делать! А если они увидят что я убил их магов, то они нас не пощадят! — сказал он, вслух обращаясь к тысячнику.

Тот торопливо закивал головой. Все вокруг дружно поднялись, бойцы начали деловито затаптывать костры. Спустя час все выступили. Впереди ехал тощий купец, который как выяснилось, ходил этим маршрутом несколько раз. Теперь он обрадованный, тем, что нашлась его пропажа, ехал впереди.

Другим купцам не так повезло, и они срывали своё раздражение на приказчиках, которые не уберегли хозяйское добро. Те только разводили руками и кивали на наёмников.

Никитину кстати тоже повезло, ему привели его ускакавшую лошадь, и он с удовольствием навьючил на беглянку тяжёлые вещи, включая рюкзак и, пристроился в середине колонны, привязав лошадь за телегой с товарами Зонтера.

Поскольку предполагалось, что мохначи остались позади, то большая часть воинов замыкала караван, только десятка два наёмников двигалась по бокам колонны.

— Слышь Смышлёный! — тихо окликнул его Большерукий.

Сергей немного замедлил шаг и Зонтер его быстро нагнал. Быстро оглянувшись, не подслушивает ли кто, он, вплотную подошёл к нему и прошептал:

— Слышь парень, коли ты, там с ними разобрался, то у тебя и лишний топор наверняка для меня найдётся.

— Найдётся — хмыкнул Никитин.

— Сколько их у тебя — жадно спросил он.

— Две штуки найдется.

Сотник озадаченно почесал в затылке.

— Так ты говоришь, их там было восемь. Должно быть и топоров восемь?

— Ну, маги они топоры не носят, да и их бойцы были больные. Может быть топоры потеряли или товарищи унесли. — он развёл руками. — Так что у меня только два топора лишних.

— Это точно. — и хитро улыбнувшись добавил — Я уже по твоему мешку догадался что их там только два.

Со стороны головы колонны послышалась брань и дикое конское ржание. Все напряглись, руки потянулись к оружию. В сгущающихся сумерках видно было плохо, что происходит впереди. Большинство наемников, обнажив оружие, поспешили вперёд.

Тревога оказалась ложной, одна из лошадей попала ногою в чью-то нору и сломала ногу. Поклажу с неё сняли и распределили груз среди других повозок, но пока они с этим возились, уже совсем стемнело, и решено было заночевать здесь.

Лошадь что бы, не мучилась — забили. Наёмники быстро выкопали яму, развели в ней костёр и стали жарить конину.

Ночь прошла без происшествий, и отряд поутру, ещё затемно тронулся в путь. Никого не надо было подгонять, все как можно скорее старались преодолеть эту опасную степь. Один раз им пришлось обходить развалины города, уже почти поглощённого степью. Один из купцов пояснил, что это один из тех городов поклонников Куту, которых боги давным-давно, покарали за их злодеяния.

Город уже был почти невиден под толстым слоем земли и растущей на ней травы и деревьев. Только отдельные фрагменты каменной стены сложенной из массивных блоков, пока противостояли времени.

После полудня они, наконец, выбрались на дорогу, далеко, впереди, по правую руку, уже вставали высокие Туманные Горы, получившие своё название за то, что их вершины почти всегда были затянуты тучами. Мимо потянулись частые каменные и деревянные столбы, вокруг которых тяжело колыхалась паутина.

Никитин подошёл к одному такому столбу. Порывы ветра колыхали толстое покрывало паутины, небольшие паучки величиной с ноготь большого пальца руки, ловко перемещались по всему столбу.

Вокруг подножья столба лежало много приношений в основном клочки ткани и остатки пищи. Пауки никак не отреагировали на его присутствие, продолжая, носится взад-вперёд, Землянин сплюнул и, дёрнув лошадку за уздечку, пошёл вперёд.

На следующий день ближе к вечеру они вступили в пригороды Бартхеша. Караван разместился на широкой площади которую обрамляли в виде буквы «П» множество одно и двухэтажных зданий. Все прибывшие размещались, кто как хотел. Кто скидывался и брал комнату сразу на пять-шесть человек, те, кто побогаче предпочитали брать комнату на одного. Никитин тоже предпочёл одиночную комнату, ему уже несколько поднадоело общество наёмников и купцов, хотелось немного побыть в одиночестве.

Самые бедные наёмники расположились под навесами и не прогадали, в набитых шерстью перинах на которых спали их более зажиточные собратья, обнаружилось, обычное здесь дело, множество клопов. Никитин тоже столкнулся с этим далеко за полночь. Остаток ночи ему пришлось провести на лавке, к счастью у него был с собой его толстый латексный матрас, так что ночь он провёл довольно сносно.

Хотя, выспаться сегодняшней ночью ему всё равно не дали. Только он разместился на лавке и стал засыпать, как гостиница заходила ходуном. Женский визг и пьяные вопли не затихали часа три, только потом ближе к утру всё постепенно затихло, видимо, у кого-то из их отряда половой инстинкт явно превозмог усталость. А может быть это были другие…Наконец всё стихло, из-за стены до него донёсся сильно ослабленный мужской храп.

Только он начал засыпать, как в дверь начали несильно, но настойчиво барабанить и вкрадчивый мужской голос начал предлагать ему на ломаном торговом, женщин. Никитин сердито отказался и снова заснул. Ближе к полудню в дверь вновь забарабанили, на этот раз свои — пожаловал Зонтер.

Буркнув тому, что бы подождал, Никитин натянул штаны и, приоткрыв дверь, впустил его вовнутрь. Тот ни слова не говоря, положил на лавку тяжёлый мешок. Как было оговорено, Никитин уступил ему один из топоров за тысячу двести золотых, с собой у тысячника было только пятьсот, остальную сумму он обещал отдать в городе.

Деньги ему сейчас не были особо нужны, поэтому он согласился на это, заранее взяв с Большерукого клятву, что тот отдаст остаток денег Линде, в чём тот и поклялся богами. Землянин вполне доверял этому человеку, что тот не обманет его и, пошёл на эту не особо выгодную для себя сделку.

Сергей, так же молча, вытащил из рюкзака топор и отдал ему. Сотник жадно рассмотрел топор, вытащил из под одежды небольшой кожаный мешок, сунул купленный топор туда и, хлопнув Сергея по плечу ушёл, так и не проронив ни слова.

Никитин пересчитал золото, все, оказалось, по честному — ровно пятисот монет. Делать было нечего и Сергей начал рассовывать это богатство по карманам, стараясь плотно набивать монеты в них, что бы они, не звенели при ходьбе.

В комнате он как обычно оставлял только наименее ценные вещи, топоры он положил в рюкзак и, взвалив его на плечи, вышел во двор.

Светило уже поднялось достаточно высоко, но было пасмурно, насыщенные влагой тучи, идущие со стороны Туманных Гор, часто проливались мелким дождем. Сергей огляделся. Их караван пришел в город уже затемно, кроме того, после такого марш-броска ему хотелось только одного — спать. Так что вчера ему было не до осмотра здешних достопримечательностей.

Никитин, позёвывая, начал изучать лавки местных торговцев. Правда, любоваться здесь особо было нечему, никаких архитектурных изысков. Похожие как близнецы друг на друга невзрачные глиняно-деревянные строения, тянулись по всему периметру, только лишь в одном месте виднелись массивные ворота. Всё это больше походило на крепость, чем на дома мирных торговцев. По двору то там, то тут шатались уже изрядно навеселе знакомые ему наёмники из их каравана.

Его появление все встречные встречали радостными воплями и звали с собой, пропустить стакан-другой местного вина. От поклонников Бахуса, Сергей постарался уклоняться под благовидными предлогами и, уловив запах жареного мяса, направился прямо в одно из этих безликих строений.

Зайдя в здешний трактир, он уселся за наименее грязным столом и огляделся. Кроме него здесь с аппетитом грызло кости десятка два мужчин, некоторые из них приветствовали его взмахом руки. Никитин кивнул им в ответ. К столу подошла средних лет женщина в сером одеянии и, скромно опустив глаза, спросила его, что он хочет.

Немного подумав, он заказал курицу, предупредив, что бы она была хорошо прожаренной внутри и не грязной снаружи.

— И что бы блюдо, на котором она была, — было чистым. Моя вера запрещает есть мне грязную пищу. — добавил он.

Почтительно кивнув ему, она удалилась, и полчаса спустя, принесла ему на относительно чистом блюде птицу. Вместе с ней пришёл толстый мужик, со значением потряхивая увесистым кошелём.

Плату здесь предпочитали брать вперёд. Жемчуг здесь не любили, мужик отрицательно покачал головой, а вот на золото набросился сразу, выдав в качестве сдачи три серебряные монеты и два десятка медяков. Задумчиво повертев медяшки со стилизованным изображением паука, Сергей сунул их в карман к жемчужинам. Его предупреждали, что золото местной чеканки очень плохое и его лучшее не брать, а серебро было нормальным. Правда, следовало опасаться фальшивомонетчиков, они случалось, подсовывали серебро с изрядной примесью свинца.

Осторожно откусив кусок мяса, он обнаружил, что здешняя пища приготавливается без пряностей. Он вытащил специи из рюкзака и, посыпав курицу, принялся за еду. Теперь её вкус изменился к лучшему.

Когда он уже заканчивал еду к нему подсели двое местных. Никитин мельком взглянул на них — небольшого роста с большими носами и густой чёрной бородой, они очень сильно походили друг на друга. Позже выяснилось, что они действительно близнецы.

Деликатно подождав пока он окончательно разделается с курицей, близнецы рассыпались в извинениях и с ходу предложили выпить за знакомство. Несомненно, этот трюк, хорошо проходил с обычными наёмниками, но в этот раз они попали впросак.

Землянин любезно сообщил им, что его религия запрещает ему употреблять вина, от такого заявления близняшки пали в ступор и изумлённо уставились на него. Никитин вытащил свою прозрачную флягу, при виде которой их глаза ещё более увеличились в объёме.

Сергей невозмутимо налил себе в стакан воды и выпил. Только через минуту к ним вернулся дар речи.

— Неужели молодому господину не нравится драгоценный сок лозы.

— Нравится, но только сок, а не эта перебродившая муть.

Близнецы переглянулись, видимо не зная с чего начать, с таким странным наемником, который отказывался от дармовщины.

— У вас есть дело ко мне уважаемые? — решил им помочь Никитин.

— Мое имя Кабар, — начал один из них — а это мой брат, он показал пальцем на сидевшего рядом — Катур. Нам принадлежит здесь несколько лавок, и мы можем купить у молодого господина его товар. Все знают, что мы готовы дороже всех купить.

— У нас же господин может купить всё что ему будет угодно. — подхватил эстафету красноречия его брат.

— Я непременно воспользуюсь вашим любезными предложениями. — Никитин так же начал выражаться, под стать его собеседникам, весьма цветасто — Как только у меня появится возможность посетить вашу лавку я, несомненно, её посещу. Надеюсь, что мне вы дадите хорошие скидки.

Близнецы опять переглянулись, похоже, они не ожидали, что сидящий перед ними юнец окажется не менее хватким, чем они сами, но отступать было некуда и, они заверили, что он получит товар по самым выгодным ценам.

Немного помолчав, Кабар добавил:

— Мы слышали, что у молодого, но отважного господина есть хорошее оружие, добытое им в битве с демонами — купцы внимательно посмотрели на него.

Никитин мысленно чертыхнулся, ему было неприятно, что о таком дорогом оружии уже вовсю гуляли слухи. Впрочем, чего ожидать от наёмников, которые за кувшин вина или пива выдадут все секреты на корню.

— По моему мне лучше побыстрее исчезнуть отсюда — мрачно подумал он.

Сергей сделал значительное лицо и вслух сказал:

— Да у меня есть один интересный топор на продажу, но он будет стоить вам недёшево! — Близнецы закивали головами, потом Кабар сказал:

— Мы хотели бы посмотреть ваш товар господин, и клянусь Куту, если он нам понравится, мы хорошо заплатим вам. — он приложил растопыренную пятерню на сердце.

Заручившись его согласием, они стали осторожно расспрашивать его о том, что твориться в Шестиградье с городами которого они вели весьма оживлённую торговлю. Никитин не стал особо скрывать информацию о том, что там происходит.

Купцы уныло кивали головами, слушая его рассказ, после чего вывалили на него целый ворох ответной информации.

Большинство из этой информации, вроде цен на товары Никитину была не нужна, но кое-что было действительно ценно. Оказалось, что впереди его ждало ещё нежданное препятствие — «красная смерть». Города дальше по всему побережью вывесили голубой флаг траура, означавший, что у них — эпидемия и затворили ворота.

Чужие корабли, нелюди и люди в город не впускались, тех, кто пытался тайком проникнуть в город — убивали на месте, все ждали, когда эпидемия утихнет. Попутно выяснилось, что галеры с наёмниками, так, кстати, помогшие Тине, пытались, было пристать сюда, но им разрешили, только, взять на борт воды, после чего эти ребята поплыли в Тину, заразив всех участников конфликта — обитателей Шестиградья и их противников.

Землянин потёр затылок, переваривая полученную информацию.

— Интересно, поможет ли мне мой высокий энэргопотенциал противостоять этой напасти. — подумал он. — Или пора запасаться пенициллином?

Люди, занимающиеся биоэнергетикой или обладающие мощным биополем очень устойчивы к инфекционным заболеваниям и прочим бякам. Классический пример — священники, которые очень редко болеют гриппом и ОРЗ.

Ещё одной плохой новостью было то, что торговцы-нинхи, пока воздерживаются от поездок в их город и далее. Это была самая плохая новость, Малый Тракт — встал.

Сергей рассчитывал вместе с караваном этих торговцев, которые в своих больших фургонах, совершали дальние переходы, добраться хотя бы до Ка-Абура.

Их караваны всегда сопровождала сильная охрана, поэтому разбойники были им не страшны и за небольшую мзду торговцы, позволяли всем желающим путешествовать вместе с ними.

Теперь ему предстояло пробираться через местность охваченную эпидемией, и что там сейчас творится никто не знал. Бартхеш хотя и не вывесил голубой флаг, но ворота со стороны Малого Тракта, на всякий случай закрыл. Теперь купцы совсем приуныли, коли и со стороны Шестиградья тоже, похоже, скоро вывесят голубой флаг.

Поговорив ещё немного с близнецами, Никитин распрощался с ними и, пообещав скоро зайти к ним в лавку, вышел на залитую светом площадь.

Первым делом он поднялся к себе в комнату и придирчиво осмотрел оставленные в контрольных точках волоски, к его удивлению всё было цело. Видимо охранник с кинжалом, который прохаживался по коридору, не зря ел свой хлеб. Теперь предстояло решить вопрос с клопами.

Никитин кликнул хозяина этой дыры и поставил его перед выбором — или он заменяет ему кровать вместе с клопами и подушками, на хорошую или… Хозяин намёк понял, кровать вместе с подушками быстро уволокли в другую комнату, а ему предоставили другую.

Правда, с более тощими подушками, но зато без насекомых. После чего молчаливые женщины в серых одеждах тщательно вымыли всю его комнату, остро пахнущей жидкостью, запаха которой эти кровососы не выносили.

Разобравшись с клопами, Никитин вновь взвалил рюкзак на плечи и отправился путешествовать по здешним лавочкам. Денег у него было с избытком, кроме того, он мог продать топор и получить за него не менее тысячи, золотых монет, но таскать на себе такую кучу денег становилось тяжеловато в прямом смысле.

Поэтому во всех попадавшихся ему лавочках, он приценивался к драгоценным камням и другим легким, но дорогостоящим вещам. Пару часов спустя его голова уже распухла от обилия информации— перья редких птиц, меха, змеиные и растительные яды, всевозможные наркотики, специи и множество других вариантов. Никитин консервативно склонялся к двум вариантам — драгоценным камням и пряностям.

Заодно он узнал обменный курс валюты Шестиградья к местным «паучкам». Как оказалось местная валюта — золотой «паучок» традиционно котировалось здесь дешевле чем «быки» или «домики» Шестиградья.

За десяток «домиков» давали двадцать и более «паучков». Шестиградское золото было более чистое, а в местных золотых монетах добавляли много меди. Это ему рассказали ребята из каравана, да и местный меняла тоже не стал его особо обманывать после того как он поделился с ним свежими новостями.

Он же и отсоветовал ему брать ему с собой специи, как оказалось, эти специи как раз и выращивались там, куда он направляется.

Никитин разменял у него сотню «домиков» и получил двести местных довольно скверной чеканки. Судя по довольному лицу менялы, в городе курс был явно повыше, но Никитину сейчас это было безразлично.

Поняв тонкости местного рынка, он отправился к купцам-близнецам и после получасового торга продал им топор, за две тысячи золотых, причём «быков». Купцы сперва не хотели давать такие деньги, но после того как он, на их глазах, лихо разрубил старый медный шлем, и мимоходом упомянул, что кое-кто готов дать большее, нужная сумма у них быстро нашлась.

Никитин не поленился пересчитать, шустрые близняшки и здесь попытались обмануть на двадцать монет. Заставив их доплатить, он закинул тяжёлый мешок в рюкзак, распрощался с купцами и, весело насвистывая, отправился закупать драгоценные камни.

Поторговавшись там с час, он вышел из лавки с маленьким мешочком плохо ограненных, но крупных алмазов, рубинов и изумрудов. Плечам стало заметно легче.

Только он вышел на площадь, как попал в пьяные объятья друзей-наёмников которые силком потащил его в одно заведение. Заведение оказалось нечто средним между борделем и рынком рабов, где женщин в серой одежде продавали на ночь или если захочет клиент то навсегда.

Здесь его приятели быстро нашли себе женщин, и ушли на второй этаж забавляться. Торговцы живым товаром наперебой атаковали Никитина, поминутно предлагая ему новых женщин всех возрастов.

Лица женщин и совсем юных и зрелых были безучастны и выражали полную покорность судьбе и мужчине, который их купит.

Никитину было жаль этих несчастных, но он мало, что мог изменить в их судьбе. Разумеется, с его деньгами, он мог их всех купить, только вот куда их девать? Тащить с собой туда, где свирепствует эпидемия?

Купцы по-своему истолковали его нежелание брать женщин в серой одежде. Они решили, что он ищет непременно девственницу, но такой, к счастью для него, у них в данный момент не оказалось и Никитин, сделав вид, что недоволен, с облегчением покинул это заведение.

На небе между тем в разрывах туч, начали появляться первые звёзды, но временами шёл мелкий дождик. Спохватившись, что он ещё не ужинал, он отправился в ту же самую харчевню, где обедал и вновь заказал то же блюдо, и ещё горячей воды, предупредив, что бы вода была родниковой.

Птицу ему принесли быстро, а вот с водой пришлось немного подождать. Когда, наконец, принесли закопченный котелок с кипятком, он заварил чай в своей кружке и, не торопясь, стал, попивал его с мёдом. В харчевне было уютно. Здесь горели факелы, слышался ровный гул голосов, иногда прерываемый довольным хохотом или проклятьями, кое-где здесь играли в кости и другие азартные игры. За окнами с тихим шорохом падали капли дождя. Хорошо!

К Сергею, пока он сидел в таверне, несколько раз подходили знакомые и незнакомые наёмники, предлагали товары, а то и вступить к ним в отряд, но в том направлении, куда ему было надо, никто не рисковал идти.

Все ждали, когда эпидемия закончится, а закончится, она могла не скоро. Старики вспоминали, как однажды торговля с теми землями прервалась на целый сезон.

Отделавшись от очередного вербовщика, Никитин вышел из харчевни. Мелкий дождь, изредка моросящий весь день, утих, и небо очистилось от туч.

Сергей уже довольно далеко забрался на север и теперь с любопытством глядел на небо, отыскивая новые созвездия.

— Сколько я уже оттопал от перехода — подумал он — Наверное, тысячу километров точно.

Потрясающая картина здешнего звёздного неба, заставила его привычно забыть о жизненных неудобствах, и задуматься о вечном. Он присел в тёмный угол, откуда его не было видно, и долго любовался звёздным небом и неторопливым движением спутников.

Пьяные вопли и женский визг, возвратили его на грешную землю. Его попутчики развлекались вовсю. Он не осуждал этих людей, низкий уровень всегда тянулся к простым и понятным удовольствиям, когда-то много инкарнации назад он и сам был таким. Такие вот дела…

— Убью! Ах ты… — вдруг заорал кто-то пьяным голосом неподалёку от него.

Он вздрогнул и быстро положил руку на кинжал, но до драки дело не дошло. Пьяницы долго ругались и, наконец, помирившись, отправились то ли спать, то ли добирать ещё.

Небо вновь начало затягиваться тучами, вновь вкрадчиво завёл свою монотонную песню дождь. Землянин зевнул и отправился спать, надеясь сегодня выспаться. Кстати, клопы его этой ночью действительно не кусали.

Утром в его комнату довольно бесцеремонно ввалились Зонтер и ещё несколько знакомых наёмников, они хотели сегодня пойти в город. Немного подумав, Никитин пообещал вскоре к ним присоединиться. Начинался новый день.

— Кстати, а сколько я здесь уже нахожусь? — всплыла вдруг неожиданная мысль.

Он попытался было подсчитать, но вести календарь он давно уже забросил. Хотя, сколько бы он здесь не пробыл, всё равно это не так уж и важно! Для него по возвращении, всё это уложится в несколько мгновений.

Быстро одевшись, он вышел во двор.