История одного оборотня: Я не полукровка! (СИ)

=== Глава 45 ===

По прошествии пары дней, вернувшись с занятий в комнату, Рэйм обнаружил там отца. Это удивило и вместе с тем заставило забеспокоиться, как он сюда попал без хозяев комнаты. Ключи имелись только у жильцов. И вспомнилось, что при поселении в общежитие он забрал один из ключей.

В свою очередь Таннари на лице сына заметил тень испуга, услышал участившееся сердцебиение, шумное глотание и неровное дыхание. Тот бесспорно был взволнован, и причиной тому была вовсе не радость от их встречи.

— Пап, а ты что здесь делаешь? — удивленно спросил Рэйм, оглянувшись на дверь, будто проверяя, на месте ли она.

— Приехал тебя проведать, — со слабой улыбкой ответил Таннари.

— Мама с тобой?

— Нет.

— А чего не позвонил? — укоризненно спросил парень, стараясь унять волнение.

Улыбка с лица отца исчезла, а взгляд помрачнел.

— А почему ты не признался, что у тебя проблемы? — Таннари двинулся к нему.

Пронзительный взгляд отца и мрачное выражение на лице указали на то, что он в курсе всего, что с ним произошло за последнее время, и ждет подробных объяснений. Рэйм раскрыл рот, чтобы оправдаться, но в этот момент вслед за ним в комнату шумно ввалились отставшие по дороге Иллар с Нортом, переговариваясь между собой. Войдя, увидели будущего главу стаи, и ошарашенные замерли на месте, хлопая глазами. Даже позабыли, что нужно поздороваться.

— Парни, идите-ка, погуляйте, — кивнул им Таннари с дружественной улыбкой на дверь.

Первым очнулся Норт и, схватив Иллар сзади за куртку, потащил за собой на выход.

— Да, конечно, мы погуляем. Не вопрос, — пробормотал он, пятясь к двери.

Только за ними закрылась дверь, Таннари приблизился к сыну, который, чуя, что грядет тяжелый разговор, опустил голову.

— А теперь объясни мне, почему ты ничего не говорил, что происходит с тобой здесь?

Таннари был немного выше ростом, и Рэйму приходилось поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза. Выдержав строгий взгляд отца, парень обошел его и направился к свой кровати.

— Рэйм, — не отставал от него отец, следуя сзади.

— Что? — огрызнулся тот, швырнув рюкзак на стул.

— Почему ты ничего не сказал? — требовал ответа Таннари.

— Что я должен был сказать? — Рэйм обернулся к отцу, но не осмеливался встретиться взглядом. — Пожаловаться, что меня считают получеловеком? Не воспринимают, как чистокровного? Обзывают собакой?

Он поднял на отца укоризненный взгляд, и сразу отвел.

— Да, — холодно проговорил Таннари. — Это из-за нас над тобой издеваются, унижают. А значит, мы должны разбираться с этим. Тебя пытались убить!

Последние слова Таннари прорычал, не в силах совладать со своими эмоциями, и положил руку Рэйму на плечо, желая выказать свою поддержку. Но Рэйм ощущал только засевшую глубоко в душе обиду на родителей, ставших первопричиной его неприятностей, и раздраженно сбросил руку.

— Это уже не студенческие шутки, понимаешь? — произнес Таннари, стараясь поймать взгляд сына.

— Раньше надо было думать, — тихо проговорил Рэйм с обвиняющими нотками, — когда в пару выбирал человека…

Как изменился в лице отец, Рэйм заметил, даже не глядя на него прямо, боковым зрением, а изменение его эмоционального состояния прочувствовал каждой клеточкой.

— Что ты сказал? — сухо переспросил Таннари с рычанием.

— Ты прекрасно слышал, — отозвался Рэйм, не смея повторить сказанное, и напрягся в ожидании возможного наказания.

Отцовский гнев он ощутил незамедлительно, как произнес ту фразу. Обжигающей волной он окатил его, словно цунами. Перед ним был его отец, и в любом случае он будет подчиняться ему, почти так же, как и главе стаи, чтобы тот не предпринял. И уже пригнул голову, медленно подняв руку, чтобы защититься.

— Зачем ты так говоришь? — с горестью спросил его Таннари, сдерживаясь.

— Ты спрашиваешь, почему я ничего не сказал? — ответил Рэйм, глянув на отца искоса. — Потому, что всячески доказывал, что я чистокровный волк, наследник своего рода, способный постоять за себя. Даже самому себе!

— Тебе нет нужды что-либо доказывать, — постарался убедить его отец, — потому что ты волк. От носа до кончика хвоста!

— Больше нет! — озлобленно прорычал Рэйм, посмотрев прямо в глаза отцу.

— Сынок, я понимаю, что тебе пришлось нелегко, — возразил Таннари, — но это не повод затравливать самого себя. С остальным разберусь я.

— Я не затравливаю, — огрызнулся Рэйм, оскаливая клыки, и подергав себя за рубашку. — Я больше не могу становиться волком. У меня больше нет звероформы!

— Что ты такое говоришь? — не поверил ему отец.

— То, что слышишь, — хрипло ответил Рэйм. — Теперь я больше человек, чем волк…

— Такого не бывает, — замотал головой Таннари, не веря его словам.

— Так же, как и человек не может стать волком? — горько усмехнулся Рэйм, опуская взгляд. — Мать почетно стала волчицей, а я почетно превратился в человека. Достойный обмен… И что только мешало тебе выбрать пару среди волчиц?..

Резкое движение и Рэйм ощутил, как одна рука отца вцепилась в его рубашку, а вторая в шею. Он подтащил его к себе, впиваясь взглядом и сдавливая горло.

— Не смей. Слышишь? — прорычал Таннари, обдавая сына вспышкой магической энергии наследника. — Твоя мать — волчица. И не смей думать по-другому! Иначе ты бы не появился на свет.

— Легко тебе говорить, — огрызнулся Рэйм в попытке оттолкнуть его. — Не твоя мать была человеком и не тебя собачьим отродьем называют. Не тебя все тычут носом в это! Надо было подумать об этом, когда потомство заводили!

Он принялся вырваться, но хватка отца была надежной.

— Ты глупый щенок! — зарычал на него Таннари. — Твоя мать в тебе души не чает, а ты так о ней неуважительно отзываешься! Не имеет значения, что она была человеком. Теперь она волчица, а ты родился волком.

— Значит, это ошибка. Другие так не считают, — продолжал огрызаться Рэйм, сквозь зубы, несмотря на сдавливающие горло пальцы. — Я больше не могу становиться волком, возможно расплачиваясь за то, что моя мать была человеком.

Таннари от ярости, подогреваемой упрямством отпрыска, сжал руку на шее еще сильнее, так что тот начал кашлять, а в глазах волчонка отразился животный страх за свою жизнь. Это вернуло здравомыслие и заставило охладить гнев. Рассерженно зарычав, Таннари с силой оттолкнул от себя сына, чтобы серьезно не покалечить в приступе ярости. Парень от этого упал на кровать, находившуюся позади, а при попытке подняться, в придачу получил ощутимый подзатыльник. После чего решил остаться лежать с покорным видом, прикрыв руками голову, откашливаясь. Оказывать какое-либо дальнейшее сопротивление ему не позволяло природное чувство подчинения родителю. В этот момент Рэйм постигнул, каково было его друзьям, когда он на них рычал.

— Маленький глупец, — рыкнул отец, нависнув над ним. — Происхождение твоей матери никак не влияет на твою звероформу. Если у тебя с нее проблемы, то причина тому только ты сам.

— Конечно же, вся моя вина в том, что я вообще появился на свет, — сдавлено проговорил Рэйм, внутрене сжавшись.

Приподняв голову, он посмотрел на отца с такой глубокой обидой и укором, со слезами в глазах, что у Таннари от этого взгляда кольнуло в сердце. Его высказывания в отношении матери вызвали бешеный гнев, так что он готов был устроить сыну хорошую трепку за такое непочтение к родительнице, но только сейчас он заметил, как страдает из-за всего этого его волчонок.

Он потянулся к нему, отчего тот дернулся в сторону от его руки, считая, что отец хочет продолжить наказание. Но Таннари был быстрее и успел схватить его за шиворот. Потянув к себе и, усевшись на кровать, обнял его. Рэйм, испуганно зажмурившись, хотел начать защищаться, но почувствовал, что вместо ударов его обнимают.

— Прости, малыш, — прошептал Таннари, прижимая его к себе.

Никогда прежде он не поднимал руки на сына. С самого рождения тот всегда лишь радовал успехами и послушанием. И если маленький щенок в чем-то сомневался, то отец-волк обнимал его, чтобы поддержать и придать уверенности в собственных силах. Всегда с большим удовольствием делился с ним все своими знаниями, гордясь его достижениями. А сейчас ударил практически не за что, и раскаивался, что погорячился с ним. Волчонок чуть не погиб, а он еще и злится на него. Внутри все похолодело от мысли, что они могли его потерять, но и одновременно злило то, что он не признавался.

— Прости… — повторил Таннари, стараясь успокоить сына.

Рэйм прекратил вырываться и замер в его руках. Он ощутил, что получил то, чего так не хватало все это время. Родные надежные объятья, обещающие утешение, поддержку и защиту в любых обстоятельствах. Захотелось жалобно заскулить, пожаловаться на все свои беды. Родной запах успокоил и расслабил, и Рэйм сам прижался к отцу. Открыв зажмуренные глаза, почувствовал, как по щекам побежали предательские слезы. Но это уже были слезы не обиды, как прежде, а облегчения. Теперь семье все известно, и его непременно поддержат и защитят. Захотелось немедленно уехать домой.

— Прости, малыш, — Таннари поглаживал сына по волосам. — Прости, что тебе пришлось из-за нас так страдать.

Обнявшись, они просидели несколько минут, пока Рэйм успокоился окончательно.

— Как ты узнал? — поинтересовался Рэйм, сидя на кровати и скрестив ноги, когда отец отпустил его. — Иллар с Нортом пожаловались?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Таннари. — Парни здесь ни при чем. Не нужно на них злиться. Мне позвонил ректор и сообщил, что у тебя проблемы, хотя я не хотел в это верить. Ты же не признавался. И я приехал, чтобы узнать, в чём дело. Тогда он и рассказал, что тебя пытались убить. Они обязаны были присматривать за тобой, но, похоже, делали это очень плохо.

— Они не виноваты, это я им приказал молчать, — виновато признался Рэйм. — Не наказывай их.

— Хороший же ты им пример подаешь, как врать родителям, — хмуро проворчал отец. — Но они достойные друзья, раз все это время молчали, хотя я им строго приказал: в случае чего докладывать.

— А мама? — сглотнув, спросил Рэйм. — Она знает?

— Нет, конечно, — ответил Таннари. — Если бы знала, примчалась бы сюда со скоростью света. Но я попытаюсь найти решение всему без ее уведомления. Ну, теперь-то ты поведаешь, что здесь происходит?

Рэйм кратко рассказал, что с ним произошло, начиная с инцидента с приковыванием, и как он выяснил, что не может принять звероформу.

— Ты точно не можешь трансформироваться? — спросил Таннари с беспокойством, выслушав его.

— Не могу, — буркнул Рэйм, понуро опустив голову.

— И как давно?

— Почти месяц, — нехотя ответил парень. — Сколько не пытался, ничего не выходит. Она даже не откликается. И…

— Что?

— И такое чувство, будто вырвали кусок души, — поделился Рэйм.

— Проклятье, — Таннари глухо зарычал, поражаясь глупости сына, — ты целый месяц не может принять звериный облик, и никому не сказал? Кто-то еще об это знает?

— Только Иллар и Норт, — поведал Рэйм. — Они все это время прикрывают меня. Точнее им я тоже не сразу признался.

— Может ты под воздействием заклинания? — предположил Таннари, вспоминая свое прошлое.

— Разве может заклинание так долго действовать? — засомневался Рэйм. — Не похоже это на заклинание. Когда попал в магический капкан все прошло через несколько часов. А в этот раз…

Он умолк, и отец смотрел на него выжидающе, давая время набраться храбрости и все рассказать.

— Я умер, — выдохнул Рэйм.

Таннари шумно вздохнул, пытаясь представить, что пришлось пережить сыну.

— Я был мертв несколько минут, сердце остановилось, но меня оживили, — поведал Рэйм подробности. — И, возможно, моя связь с волчьим духом прервалась…

— Рэйм… — с болью проговорил Таннари, пытаясь найти слова поддержки.

— С тех пор я теряю силы, — продолжил сознаваться сын. — Кроме того, что не могу обращаться, регенерация и скорость реакции замедлились, сила убавилась… Я становлюсь человеком, да?

Он обреченно посмотрел на отца.

— Не говори ерунды, — сердито проговорил Таннари, протянув руку и потрепав сына по волосам. — Такое невозможно.

Обратного хода нет, мы можем, в крайнем случае, стать зверем. Наши души принадлежат Звериному Богу и с самого рождения связаны с ним. Волк не может стать человеком. Это у тебя какое-то самовнушение.

— Тогда, что со мной? — Рэйм рукавом вытер глаза.

— Не знаю, я о таком никогда не слышал, — признался Таннари. — Со мной было наоборот — не мог возвратиться в человеческий облик. И будучи человеком, страдал от попыток моей звериной сущности брать вверх над человеческой.

— А может у меня наоборот… — мрачно проговорил Рэйм. — Может, мой волчий дух отделился, оказавшись в смертельной ловушке.

— Ну, скажи, почему ты ничего не рассказал? — с упреком спросил Таннари, начиная все больше волноваться сам.

— Считал, что смогу справиться со всем, — признался сын. — Хотел быть достойным своего рода, способным постоять за себя и свою честь… Разве не так должен действовать наследник?

Волчонок посмотрел на отца в поисках понимания своих поступков.

— Мертвый наследник не может быть достойным своего рода, — тяжко вздохнув, проговорил Таннари. И наставническим тоном продолжил: — Наследники способны на многое, но не тогда, когда тебя пытаются так подло убить. Такие проблемы в одиночку не решают. Ты еще ребенок и не в состоянии противостоять такому.

— Я не… — хотел возразить Рэйм, обижено глядя на отца.

— Ты ребенок, — с нажимом повторил Таннари, глядя на него строго, — точнее щенок несмышленый. Высокий рост и сила еще не делает тебя взрослым. Тебе не под силу справиться с такой проблемой. То, что ты не признался, уже говорит о твоей щенячьей незрелости в принятии решений. Мы в ответе за тебя, и ты должен делиться с нами всеми своими трудностями.

Рэйм виновато опустил глаза, осознавая, что отец прав.

— Ты представляешь, что было бы, если бы ты погиб? — с горечью спросил отец. — Твоя мать этого бы не пережила. Ее сердце не выдержало бы. Померла вслед за тобой, и остался бы я один. И что тогда — конец нашему роду? Теперь ты осознаешь всю серьезность ситуации?

Он помолчал, давая сыну возможность осмыслить сказанное. Рэйм, поникнув еще более, сгорбился, осознавая всю правоту рассуждений отца. Перед ним ему не требовалось поддерживать подобающий вид сильного наследника, как перед остальными членами стаи. Родители были единственными, кому он мог показать, что нуждается в защите и опеке.

— На данном этапе опасность для тебя — прямая угроза стае, — добавил Таннари. — Кто-то целенаправленно хочет от тебя избавиться, и ты, наверняка, знаешь, кто это.

Рэйм молчал, не спеша признаваться отцу, кто так поступил с ним.

— Что ты сделаешь с ними, если я скажу? — решил он сначала расспросить.

— То уже мое дело, что я с ними сделаю, — сердито ответил Таннари.

Рэйм уже хотел назвать виновника покушавшегося на него, когда Таннари вдруг вскинул руку в предупреждающем жесте:

— Хотя нет, не говори, — Рэйм удивленно заморгал, не понимая такой перемены в требованиях. — Если ты скажешь, я тут же пойду отрывать ему голову, — пояснил Таннари. — А сейчас перво-наперво нужно решить твою проблему.

— А это вообще возможно? — пессимистично спросил волчонок.

— Я не раз слышал, что звериная сущность обретала власть над волками. Сам едва не стал зверем неразумным. Но никогда не слышал, чтобы теряли связь с ней и становились людьми. Мы больше волки, чем люди. Так что, нужно узнать более подробно об этом.

— Тогда что с моей? — Рэйм совсем поник.

— Ты еще очень юн, — отец старался успокоить сына, как мог, — нет еще и двух лет, как смог принимать звериное обличье. Возможно, это как-то связано с этим. Нестабильность магической связи, спонтанность обращения и все такое. Поэтому я сейчас возвращаюсь домой и переговорю со старейшинами, чтобы узнать, в чём причина и возможно ли это исправить. Продержишься еще немного?

Таннари смотрел на сына с сочувствием, но ни секунды не сомневался, что тот даст утвердительный ответ. Парень долгое время самостоятельно противостоял суровому обществу молодых волков, пытавшемуся вытолкнуть его из своего окружения, и почти месяц прожил, никому не признаваясь, что у него серьезные проблемы, и при этом не выдал себя.

— Конечно, — кивнул Рэйм, не глядя на него.

— Ладно, тогда я поспешу домой, чтобы быстрее вернуться, — сказал Таннари, поднимаясь с кровати.

Он направился к выходу из комнаты, но Рэйм окликнул его:

— Пап!

Он обернулся к нему. Парень подскочил с кровати и, подойдя к нему, обнял.

— Прости…

— Это ты прости, что не догадались о твоих трудностях. А ведь мама чувствовала, что с тобой что-то не так, — Таннари похлопал сына по спине. — Но впредь ты обязан докладывать обо всем.

— Хорошо, — кивнул Рэйм, отходя от отца.

— Глупый самоуверенный волчонок, — усмехнулся Таннари, потрепал его по волосам на прощание. — До встречи.

Заметив удаляющегося господина Таннари, Иллар с Нортом, крутившиеся неподалеку от общаги, вихрем помчались обратно в комнату. Влетев в комнату, они сразу принялись оправдываться.

— Рэйм, мы ничего ему не говорили! — затараторил Иллар, подскочив к кровати наследника и припав на одно колено.

Тот, сидя на кровати в задумчивости, посмотрел на них с удивлением.

— Это не мы, — подключился к другу Норт. — Мы здесь ни при чем.

— Мы никогда без твоего ведома не посмели бы рассказать, хоть и… пугали… — с виноватым видом проговорил Иллар.

— Расслабьтесь, — снисходительно ответил Рэйм, махнув им, чтобы поднимались. — Это ректор сдал меня.

— Альфар? — удивленно переспросил Иллар.

— Он, видимо, уже давно хотел сообщить моим, и когда я отказался ходить на тренировки, наконец, сообщил, — вздохнув, проговорил Рэйм. — Но оно и к лучшему. Не знаю, смог бы я сам признаться во всем.

— Полностью согласен, — закивал Иллар. — Надеюсь, дальше будет только лучше. И Двэйн получит по заслугам.

— Эм… отец не знает еще, что это был Двэйн, — предупредил Рэйм. — Так что молчите.

— Хорошо, что сказал, — хмыкнул Норт, — а то мы могли бы и проболтаться.

— Сказал, если узнает, то сразу пойдет голову отрывать, — поведал Рэйм.

— Это было бы слишком просто для него, — недовольно отметил Иллар. — Его бы как-то пожестче наказать.

— Ну, это уже отцу решать, — пожал плечами Рэйм.

Хотя он и сам был такого же мнения, но не смел выказывать сомнения в решении будущего главы стаи перед рядовыми волками.