История грешников

Райкен

Я хотел бы обладать Далией любым возможным способом, не ограничивая ее свободу. Как бы сильно я ни хотел, чтобы связь была завершена, я недостаточно доверял себе в том, что я могу или не могу сделать, когда дело касалось её, обладая здесь какой-либо властью. Вместо этого теперь она имела надо мной всю власть, как я и хотел. Я не заслуживал обладать ею в полной мере, пока нет.

Она больше никогда не будет бояться, что я разорву ее сердце в клочья. Я оставлю её не принадлежащей мне в полном смысле, но всё же связанной со мной — по-другому, не менее значимо. Она будет чувствовать себя в безопасности, но при этом — любимой.

Это была моя клятва, и я твердо намеревался выполнять ее каждый день до конца своей жизни.

Свадьба была прекрасна, больше, чем я мог себе представить, благодаря тяжелой работе ее друзей и моих. Они позаботились о том, чтобы смешать традиции смертных и фейри, в результате чего получилась сложная церемония, от которой у нее на глаза навернулись слезы.

Она сияла, когда шла по проходу, и мое сердце чуть не остановилось в тот момент, когда Редмонд отпустил ее и поцеловал в лоб, передавая мне.

Наши клятвы были произнесены, наши руки были связаны золотой и серебряной лентой, которая служила пуповиной наших уз. К тому времени, когда церемония закончилась, от нее не осталось ничего, кроме рыдающего месива. Это был самый радостный момент, который я когда-либо испытывал за свою относительно долгую жизнь.

Теперь, на следующее утро, она мирно спала рядом со мной — наш брак был не раз скреплён, а лента всё ещё связывала наши руки воедино. Кольцо, которое я подарил ей в день её именин, украшало её палец, а на моём сияло обручальное кольцо из золота и серебра, ему под стать. Моя рука сама собой потянулась — я откинул волосы с её лица, провёл пальцем по кончику маленького носа и розовым губам. Длинные тёмные ресницы дрогнули, и передо мной раскрылись завораживающие глаза — зелёные с золотом. Она сонно улыбнулась.

— Доброе утро, жена, — прошептал я.

— Доброе утро, муж, — выдохнула она.

Я медленно поцеловал её губы, чувствуя, как между нами проходит тяжёлый, почти осязаемый поток любви.

— Ты готова к следующему раунду? — спросил я, поглаживая ее грудь, затем скользнув рукой ниже, где влажное тепло приветствовало мои пальцы.

Она застонала, когда я скользнул одним из них внутрь, пока она раскачивалась под моей рукой.

Дверь с грохотом распахнулась, дерево ударилось о стену, и из моего горла вырвался рычащий звук острые клыки блеснули, когда я взглянул на нашу незванную гостью.

Лира. Ее не пригласили на свадьбу.

— Убирайся к черту из моей комнаты.

Её губы скривились, пока взгляд скользил по фигуре Далии рядом со мной и по ленте, связывающей наши руки. Она заметила движение моей руки под простынёй, когда я ввёл в жену ещё один палец. Мой медовый месяц не закончится из-за кого-то другого.

— О, я бы с радостью, но произошло кое-что важное. У тебя посетители в тронном зале.

— Это может подождать. Разве ты не должна быть при Весеннем дворе? Не помню, чтобы я приглашал тебя во дворец, — прошипел я.

— Это не может ждать, — возразила она, и Далия издала милое территориальное рычание. Лира посмотрела на мою жену, мою пару и закипела. — Это Дуллахан. Приходи скорее.

Мое тело напряглось при этом имени. Дуллаханы, также известные как всадники без головы, были духами, которые появлялись на пороге других людей всякий раз, когда их звала смерть. Он объявлял имена тех, кто был обречен на смерть, служа одновременно предупреждением и предсмертной беседой.

— Кто? — спросил я, моля богов, чтобы он не назвал имена никого из моих близких.

— Все, — прошептала она. — Он останавливался при каждом дворе, в каждом замке, почти в каждом доме в Стране Фейри и называл почти каждое имя.

Я застонал, чувствуя, как над нашими головами повисло предчувствие неминуемой гибели.

— Я скоро спущусь.

Лира бросила на нас с Далией последний уничтожающий взгляд и вышла.

Голос Далии был едва слышен, когда я убрал руку от рая и медленно развязал ленту на наших запястьях.

— Разве Дуллахан не предвестник смерти?

— Да. Одевайтесь, ваше величество. Нам нужно позаботиться о наших подданных.

Тут ее веки затрепетали, когда до нее наконец дошло — она больше не была просто моей женой или моей парой. Она была Верховной Королевой Страны Фейри, но в ее глазах было мало радости, только беспокойство.

Какое ужасное время для того, чтобы стать королевой. Я запланировал коронацию через несколько дней, момент, когда она будет в центре внимания, а затем бал в ее честь. Кто знал, доживем ли мы вообще до этого?

Мы вдвоем медленно оделись, а затем зашагали рядом по пути в тронный зал. Комната была битком набита четырьмя лордами каждого из пяти дворов, а также многочисленными высшими фейри, ковенами ведьм и всеми существующими магами. Финн присутствовал при этом, выглядывая в окно вместе со своим отцом рядом с ним, встревоженный таким прибытием Дуллаханов.

На помосте стояли два трона, и я взял Далию за руку, ведя ее за руку. Она села изящно, устроившись поудобнее на роскошном бархатном материале, явно смущенная. Я опустился на трон рядом с ней, обхватил голову руками и застонал.

— Продолжайте, расскажите мне, что случилось.

Так много голосов заговорило одновременно, слишком много голосов. Я поднял руку, заставляя их замолчать.

— Только лорды и леди, пожалуйста.

Лорд Август оставил своего сына и присоединился к Эвандеру, Киерану и Повелителю Осени, который прятался с тех пор, как я стал королем. Леди Лиры на месте не было, хотя именно она послала за мной.

Странно.

Первым заговорил Лорд Август. — Дулахан побывал в каждом дворе, называя почти всех, кто годен к сражению. Он появлялся у домов каждого дракона на утёсах, паря в воздухе, чтобы выкрикнуть их имена. Его удалось отогнать золотом, прежде чем он успел договорить.

Следующим заговорил Эвандер, за спиной у него висели длинный лук и набор золотых стрел. Почти то же самое было при летнем дворе. Лорд Флинн из Осени повторил его слова.

— Киеран, при Зимнем дворе было то же самое? — спросил я.

Он только кивнул, а я покачал головой. Это было нехорошо.

Лай собак и топот копыт эхом отдавались за окнами дворца, возвещая о прибытии Дуллаханов. Я спрыгнул с трона и присоединился к смотрящим в окно четверым лордам.

Окна распахнулись, словно их разорвало на части порывом ветра, разбив в рамах стекла. Всадник без головы вплыл на черном коне, подвешенный в воздухе и окруженный темно-серым облаком. Он держал голову руками, глазницы горели огнем, губы шевелились, хотя она и была отделена от тела.

Имена полились из его головы, и Эвандер вложил золотую стрелу в свой лук.

— Пристрели его, — крикнул я. — Пристрели его, прежде чем он продолжит.

Эвандер натянул золотой лук, промахнувшись мимо всадника, а затем попытался снова.

Он промахнулся.

Прозвучало мое имя.

Я бы тоже не позволил произнести имя Далии.

Я вырвал лук из рук Эвандера вместе с последней золотой стрелой и натянул её, глубоко дыша, пока прицеливался. Прежде чем я успел выстрелить, Далия оказалась у окна, ее глаза горели ярким золотом.

Огоньки в глазах всадника, казалось, замерцали в ответ, отражая что-то сродни страху. Ярко-золотые усики вырвались из ее рук, нацелившись на предвестника смерти.

Он исчез еще до того, как здешняя сила смогла добраться до него.

Ее глаза были дикими, на лице — выражение чистой паники.

— Он произнес твое имя, — прошептала она. — Почему он назвал твое имя?

Я притянул ее к себе, ее тело дрожало, когда я крепко обнимал.

— Все будет хорошо, маленькая ворона. Он назвал имя каждого. Со мной все будет в порядке, обещаю.

Я имел в виду именно это. Все было бы хорошо.

Потому что ее имя не было произнесено.

Наступила ночь, и драконы патрулировали небо, обнаруживая армию Эйдена сразу за барьером. Армия Эйдена почти всегда находилась за барьером, и ему никогда не удавалось найти способ проникнуть внутрь. Это была обычная ночь, за вычетом того факта, что появился король Камбриэля.

Ковену было поручено следить за различными трещинами в барьере, произнося заклинания в надежде, что трещины останутся невидимыми. Мой взгляд задержался на Эулалии и Исадоре на другом конце поля, там, где барьер заканчивался в траве. Финн летел над головой, постоянно наблюдая.

Они будут присматривать за ротой и самым рискованным разломом из всех, за пределами которой в настоящее время стояла армия Эйдена. Он никогда бы не узнал, что они произносили заклинания — единственное, что он мог видеть на нашей стороне барьера, были две ведьмы, которые под видом пикника открыто произносили заклинания, притворяясь, что ведут беседу. Для него было бы невозможно услышать слова, которые они произносили.

Далия встала рядом со мной.

— Как долго он этим занимается? Я никогда не видела там ни его, ни его армию.

Я заговорил, не отводя глаз от смертного.

— Его армия ежедневно атаковала купол, но они до сих пор обходили все места, где находились разрывы. Это что-то новенькое. Обычно он с ними не бывает.

Она втянула воздух, уставившись на человека, который когда-то держал ее в плену.

— Он ничего не делает, Райкен.

— Я знаю, — я пожал плечами.

Она схватила меня за руку и подняла на меня глаза, полные паники.

— Нет, ты не понял. Я не говорю, что он не опасен. — Она взмахнула рукой в его сторону, где стояли Джордж и армия за их спинами — все будто скучающие. — Я говорю, что он действительно ничего не делает. Эйден всегда что-то делает, что-то планирует. Он бы не стал просто стоять и тратить время впустую, если бы у него не было плана. Он ждёт, Райкен. Он ждёт, пока произойдёт что-то, что даст ему возможность войти. — Она покачала головой. — Ты должен убить его. Сейчас. Пока не стало слишком поздно.

Я смерил взглядом человека за барьером, и теперь я понял, что она имела в виду, хотя у меня уже было предчувствие. В выражении его лица была уверенность, скрытая гордость. Она была права; под поверхностью происходило нечто большее. Моя спина выпрямилась, когда я рассмотрел разрыв. Я мог бы просто пройти и уничтожить его, но это выдало бы местоположение. Я мог бы просеяться в разлом сразу за пределами Весеннего двора, но это означало, что я покину Далию.

— Ты хотела удостоиться чести убить его. Это все еще так?

— Нет, — сказала она, выражение ее лица высечено из камня. — Я просто хочу, чтобы он умер, прежде чем что-нибудь случится с тобой, с моими друзьями, с Редмондом.

Все их имена были произнесены за пределами драконьего двора, все, кроме имени Габриэллы, и теперь все они были здесь, на шпилях дворцовой стены, наблюдая, ожидая, когда свершатся их смерти. Я схватил ее за руку.

— Мне придется оставить тебя, — прошептал я. — Если с тобой что-нибудь случится…

Она прервала меня.

— Мое имя не было произнесено.

Мои губы сжались в линию, и я кивнул, оглядываясь на Кейрана, Габриэллу и Редмонда.

Все трое подошли к нам.

— Редмонд, мне нужно, чтобы ты понаблюдал за стеной, пока меня не будет. Я собираюсь просеяться до Весеннего двора, пройти через трещину, а затем убить их всех. Киеран, имена ни Далии, ни Габриэллы не были названы. Это означает, что они — цели. Отведи их в башню и запри. Береги их.

Далия открыла тут же рот, чтобы поспорить. Она хотела быть частью борьбы и поля боя, ее долгом было защищать тех, кого она любила, но Киеран схватил ее за плечо, позволив небольшому количеству своей силы проскользнуть сквозь него. Ее тело застыло, суставы сомкнулись сами собой, а на лице появилось остекленевшее выражение ужаса.

Предательский взгляд, который она бросила, наверняка будет преследовать меня.

На какое-то время она окажется в ловушке этого кошмара, запертая внутри башни, наполненной железом и защитными чарами. Я не стал бы держать ее в плену долго; ровно столько, сколько мне нужно, чтобы уничтожить армию Эйдена и вернуться к своей жене, живым и невредимым.

Я ненавидел так поступать с ней. Я думал, что никогда больше не стану, но иногда нам приходилось нарушать обещания, чтобы защитить тех, кого мы любим. Всегда была вероятность, что произойдет что-то подобное. Вот почему я не стал закреплять связь. Всегда был риск, что меня заставят пойти против ее желания, а я и так уже провел ее через достаточно адских мук.

Киеран быстро удалился, одной рукой держа Габриэллу, пока она отчитывала его, другой придерживая Далию. Как только она благополучно ушла и попала в ловушку подальше от беды, я опустил голову к Редмонду, прощаясь и готовясь к просеиванию.

Звук хлопающих крыльев заполнил мои уши, и мой взгляд метнулся к барьеру, который патрулировали ведьмы. Эулалия и Исадора выпрямились, взявшись за руки, и прокричали заклинание, больше не притворяясь, что наслаждаются разнообразием закусок.

Существо с темными тенями проникло в трещину, раскалывая ее на части, а за этими тенями стоял король демонов Малахия и армия теней за его спиной.

Было слишком поздно.

Была причина, по которой имена Далии и Габриэллы не были названы, и это было потому, что две армии пришли за ними, и только за ними. Остальные из нас умрут. Приказы срываются с моих губ, команды атаковать и защищаться. Эвандер и его солдаты Летнего двора остались на стене, натянув луки и не упуская возможности нанести удар. Повелитель Осеннего двора и его солдаты высыпались во двор за пределами дворца, направляя огромную силу, готовясь к атаке. Маги сбежали с внутренней лестницы и высыпали во двор внизу, бормоча заклинания и используя свои стихийные способности.

Драконы летали по небу, некоторые прилетели из других дворов, поскольку получили мысленное послание от своего повелителя, что время пришло. Место было здесь, в центральном королевстве. Финн взревел в небе, паря над своей парой, зеленая и золотая чешуя засверкала, когда он открыл рот, огонь собрался и закружился прямо за его зубами.

Единственным двором, который не присутствовал, был Весенний двор.

Лира. Она знала. Она знала, что это произойдет. Я бы не удивился, если бы именно она раскрыла местонахождение трещины из чистой злобы.

Я схватил Редмонда за плечо.

— Ты ученый. Ты пойдешь со мной и поищешь слабое место, любую слабость, которая может нам помочь.

Он приложил руку к груди, давая торжественную клятву, и повел нас к заросшей травой лужайке.

Мы ждали и смотрели, как тени медленно потянулись и разорвали маленькое отверстие, оказывая на него достаточное давление, чтобы разрушить весь барьер, окружавший Фейри. Это было бы только вопросом времени.

По крайней мере, Далия была в безопасности.

Как будто он был позван этой мыслью, Киеран появился посылая вибрацию, которая призывала солдат его двора на помощь.

— Что ты делаешь? — я закричал. — Ты должен защищать женщин. Твою женщину.

Он сверкнул глазами и зарычал.

— По крайней мере, скажи мне, что они в башне в безопасности.

Кивок.

Я не мог беспокоиться об этом сейчас, не тогда, когда последняя тень скользнула в разлом. Они все дергали и дергали барьер, а затем раздался громкий трескучий звук, который будет преследовать меня до конца моих дней. Холодные голубые глаза демона сверлят меня, давая понять, что у него была только одна миссия: уничтожать.

Ужасающий боевой рог армии Иного Мира прозвучал, когда барьер с хлопком рухнул сам по себе, превратившись лишь в пыль, осыпавшись на землю.

Вот так центральный двор превратился в поле битвы, и начался настоящий ад.

Без установленного барьера армии Эйдена и Малахии без колебаний двинулись вперед. Эвандер поднял руку, подавая сигнал своим придворным выпустить свои стрелы одновременно. Заостренные наконечники посыпались с неба подобно дождю, уничтожив почти половину армии Эйдена одним махом. Армия Иного Мира даже не пошатнулась от ударов.

Тени поднялись в небо в погоне за драконами, и горящая струя черного огня вылетела из Малахии, сжигая траву, распространяясь и образуя защитный барьер вокруг его армии, только его армии, оставляя армию Камбриэля совершенно беззащитной.

Эулалия и Исадора, бормотали заклинания себе под нос и целились в любую тень, которую могли, пока Эвандер защищал их.

— Мои лучники не смогут причинить вреда теням, — объявил он, натягивая лук в воздухе.

— Твои лучники будут продолжать попытки, — сказал я, призывая силу и выпуская её в виде молний, которые с быстротой поразили каждую тень в небе. Они падали, с хрустом ударяясь о холодную, твёрдую землю — но ненадолго. Я призвал серебряное пламя и снова атаковал, нацелившись на теней.

На этот раз, когда они пали, они больше не поднялись.

Финн слетел вниз, заняв место позади нас и поливая расплавленным пламенем любого, кто осмеливался приблизиться к его паре и его королю.

Эвандер поднял воду из реки по другую сторону разрушенного барьера и направил ее на сушу, сбив нескольких солдат с ног. Но этого было недостаточно. Они просто продолжали приближаться.

Киеран направил свой страх на любую тень, которую смог найти, но это не влияло на них. Они процветали за счет страха.

Еще один град стрел обрушился с неба, отправив на верную смерть остатки армии Эйдена. Прошло всего несколько минут с тех пор, как началась битва, и Эйден и Джордж были единственными, кто остался на их фронте.

Смертных использовали как отвлекающий маневр. Эйден понял это, осознание отразилось в мерцании его взгляда. Его призывы о помощи своему союзнику остались неуслышанными. У Малахии на уме было только одно, и это была моя жена. Ему было все равно, если его союзники сгорят, ему было все равно, если все погибнут. Все, чего он хотел, было здесь, и он не остановится ни перед чем, пока она не будет принадлежать ему.

Эйдена послали на верную смерть. Его использовали как средство для достижения цели. Когда до него дошло, это было видно по поджатым губам, он схватил лук и стрелы, лежавшие за спиной, и хорошенько прицелился в полутень.

Малахия даже не моргнул, когда стрела взмыла в воздух в его направлении. Он даже не признал предательства своего союзника. Простым взмахом руки стрела сгорела дотла. Тени отклонились от своего курса, медленно подползая к Эйдену и Джорджу, и хотя они бежали, но были недостаточно быстры.

Их шеи сломались, когда они упали на землю.

У этого мужчины не было преданности, и хотя я ненавидел Эйдена так же сильно, как и всех остальных, небольшая часть меня горела от предательства.

По полю пронесся ветер, сбивая тени с курса, когда я прицелился в единственную настоящую проблему: Малахию. Он улыбнулся мне, расправляя крылья, будто собираясь взлететь, и я направил на него всё, что у меня было:

Ветер.

Молнию.

Серебряное пламя.

И ту тёмно-серебристую тень, к которой я всегда боялся прибегать.

Он поднялся с земли, хлопая крыльями, по полю пробежали тени, когда он поднял ладонь в перчатке, отбивая мою атаку. В его ладони было что-то, что впитало мою магию, заставив ее исчезнуть. Малахия ухмыльнулся и медленно выпустил еще больше теней, пока они не окружили всех в заросшем травой дворе.

Я пытался призвать свою магию, пытался прогнать эти тени, но ничего не получалось.

Редмонд ахнул рядом со мной.

— Кристалл, Райкен.

Мой свирепый взгляд метнулся в Малахию, когда я попытался еще раз призвать свои силы, но призывать было нечего, потому что предмет в его ладони был не чем иным, как кристаллом, подаренным моим братом. Когда я вернул свои силы из Иного Мира, я просто швырнул кристалл на дно каньона, ни о чем не задумываясь.

Мои руки дрожали от чистой паники, пока тени заполняли двор, нацеливаясь на каждого мага, ведьму и фейри, кто не входил в нашу группу и не находился на стене.

Я был бессилен. Мы были обречены. Все до единого.

Внезапно фейри пали, разорванные в клочья и сожженные дотла темными тенями и черным пламенем — осенние фейри, зимние фейри и солдаты королевского двора были уничтожены. Маги последовали за ними, включая тренера Далии, Грегори, а затем ведьмы, Кэтрин, которая была возлюбленной Грегора.

Киеран ахнул, а Редмонд в ужасе вытаращил глаза.

— Я не вижу проблеска слабости. Нигде, — выпалил Редмонд.

Тени Малахии поползли вверх по стене, срывая лучников летнего двора с их насестов и заставляя их шататься навстречу смерти. Эвандер стал на мою защиту.

Когда драконы взревели в ярости, раздувая пламя и дым, окутавшие окружающие тени, он оторвал их от неба чернильными, темно-бордовыми завитками теней. Они упали, лишившись благодати. Каждый чешуйчатый зверь с глухим стуком падал на землю, целиком поглощенный густым черным пламенем.

Когда самый большой дракон пал, Финн взревел от ярости.

Его отец, Повелитель Драконьих Земель, мертв.

Мы были единственными, кто остался. Эулалия, Исадора, Редмонд, Киеран, Эвандер, Финн и я.

Малахия приземлился перед нами с загадочной ухмылкой на лице и армией темных существ за спиной. Он поднял маленький кристалл, сияющий серебром.

— Похоже, ты бессилен, могущественный Верховный Король Страны Фейри. А теперь отдай мне то, за чем я пришел сюда… брат.