История грешников

Далия

Пока я сидела в постели, прогоняя сон с глаз, в голове у меня все еще кружилось от событий прошлой ночи. Когда я, наконец, снова заснула, это была пустота. Небытие. Мир моих форм-грез был унесен прочь, как будто его никогда и не существовало. События прошлой ночи заставили меня усомниться в том, сколько силы на самом деле было у Малахии. Если он мог проникнуть в мой разум, мои сны, на что еще он был способен?

Эта мысль была ужасающей, и я почувствовала, как мир, установившийся в Землях Драконов, медленно ускользает из моих рук. Я боюсь за своих друзей, как новых, так и старых. Я боюсь за Редмонда и свою пару.

Габриэлла ворвалась в мою комнату, как тайфун, сжимая в кулаках голубую и фиолетовую одежду, только для того, чтобы швырнуть ее в меня. Маленькие кусочки ткани ударили меня по лицу. Она даже не поздоровалась со мной, прежде чем порыться в моем шкафу, отправив одежду в полет по воздуху на мою кровать.

Киеран приедет сегодня, и ее волнение было ощутимым. Я бы тоже была взволнована, если бы не была так обеспокоена. После того, какие у неё были родители, потом Джордж и Эйден, она заслужила, чтобы они вдвоем ощутили этот прилив радости, каким бы коротким он ни был.

— Не думаю, что его волнует, что на тебе надето.

Она достала из шкафа элегантное голубое платье из струящегося шелка, низко прилегающее к груди и доходящее до лодыжек.

— Я тоже не думаю, что его это волнует, но меня волнует. У тебя одежда получше чем моя. Как? Я никогда не видела, чтобы ты много покупала, когда мы ходим по магазинам.

Обдумывая этот вопрос, я никогда не утруждала себя рассмотрением одежды, которая, казалось, волшебным образом появлялась в моем шкафу каждый день. Не было ни записки, ни каких-либо указаний на то, откуда она взялась. Мои брови нахмурились, когда я уставилась на платье в ее руках. Я никогда в жизни его раньше не видела.

— Честно говоря, я понятия не имею, но, вероятно, мне следует этим заняться.

Она бросила на меня недоверчивый взгляд.

— Очевидно, они от Верховного короля Райкена.

Рассматривая платье на свету, она промурлыкала.

— Могу я позаимствовать это?

Я улыбнулась при мысли о том, как Райкен тайком пробирается в мою комнату и оставляет подарки, будто ворон, приносящий мне мелкие дары и безделушки. Он бы делал это только из-за прозвища — и при этом хихикал бы себе под нос, считая себя ужасно остроумным.

Эта мысль осветила моё и без того пасмурное настроение, и уголки моих губ дрогнули в улыбке. Возможно, он заглянет сегодня. У нас всё ещё оставалось много недосказанного, а мысль о том, что между нами продолжит сохраняться такая дистанция, была невыносимой. До «хороших отношений» нам было ещё очень далеко, но я была готова попытаться. Боль в груди требовала облегчения, и я отчаянно нуждалась в избавлении от неё.

— Конечно, ты можешь надеть это, — ответила я, подходя к Габриэлле и шкафу с платьями.

Поискав в его содержимом какие-нибудь признаки его присутствия, но ничего не нашла. Ни записки, ни послания, нацарапанного на деревянной поверхности, ни даже намека на его запах.

Мое настроение мгновенно упало.

Я оглянулась на Габриэллу, когда та надевала платье и изучала свое отражение в зеркале в полный рост.

— Как ты думаешь, вы двое, наконец, поговорите сегодня? Он приходил в твой сон прошлой ночью?

Тут щеки ее вспыхнули ярким румянцем.

— Он посетил мой сон, но там все по-другому. Это почти так, как если бы ему было полностью комфортно быть самим собой, в то время как в реальном мире он чувствует, что должен сдерживаться.

— Вероятно, это из-за его силы, — заявила я, потянувшись к двум завязкам на спине ее платья. — Эулалия сказала мне, что его сила — в страхе, и даже когда он пытается сдержать его, небольшая толика все равно проскальзывает.

Всякий раз, когда он был рядом, меня охватывал небольшой страх, и это заставляло мое сердце почти перестать биться. Страшно было даже представить, на что способна вся сила его могущества.

— Страх? — спросила Габриэлла, качая головой. — Я никогда не испытывала от него этого раньше.

Я наклонила голову, разглядывая её. Все, с кем я разговаривала, ощущали собственные страхи, отражённые в этом мужчине. Возможно, просто возможно, что тот, кто всегда звал её, был именно им.

Я закончила завязывать шнуровку на её платье и посмотрела на наше отражение.

— Ты выглядишь прелестно. Если бы это зависело от меня, я бы оделась под стать тебе, и мы могли бы позавтракать у воды.

Сегодня был тренировочный день, физическая подготовка, и мне нужно было облачиться в боевую кожу, хотя я всегда могла пойти по пути Габриэллы и просто отсидеться. Габриэлла возражала против чего-либо физического, и я ее в этом не винила.

Я тоже это ненавидела. Я не была бойцом, по крайней мере, физически. Я играла с мальчиками, когда была моложе, но теперь, осознав, что они относились ко мне снисходительно, позволяя мне верить, что я какая-то грозная женщина-воин. Вместо этого я была не более чем хрупкой и очень плохо подходила для рукопашного боя, полагаясь на свою магию, когда тренировки становились слишком грубыми.

Я тренировалась в бою только ради Эулалии. Судя по тому, что она однажды слышала о моем будущем, мне нужно быть сильной и хорошо подготовленной. Судя по тем маленьким деталям, о которых она проговорилась, мое будущее было не из приятных. Надеюсь, это будущее уже прошло. К сожалению, учитывая угрозу, которая таилась в моем сне прошлой ночью, это оставалось ужасающе реальной возможностью.

Глаза Габриэллы загорелись при этом комментарии.

— Как насчет того, чтобы одеться для тренировки? А потом мы втроем сможем пообедать.

— Это было бы здорово, — ответила я, заставляя себя улыбнуться.

Я бы все отдала, чтобы этот мир длился вечно, чтобы я осталась в Стране Фейри навечно с моими друзьями, надеюсь, в скором времени и с Райкеном. К моему великому разочарованию, вероятность этого казалась ничтожной, как бы я старалась притворяться, что это не так.

Фамильяр Эулалии, Сайлас, вопил в тренировочной яме, когда Грегор избивал меня до полусмерти. Вооруженная своим деревянным мечом и небольшим щитом, я защищалась, как могла, от натиска его атак звездным посохом. Посох ударил меня по ногам, и я растянулась на песке, в то время как Грегор стоял надо мной, смеясь.

Конечно, физическая подготовка была наихудшей, но, по крайней мере, мои боевые навыки стали немного лучше.

Голос Габриэллы эхом разнесся по двору.

— Ты сможешь это сделать, Далия! Пни его в член!

Я хихикнула, песок посыпался у меня изо рта, когда я повернулась и увидела Габриэллу, Исадору, Эулалию и Кэтрин с ребенком, сидящих в стороне и наблюдающих за дракой. Эулалия могла легко уложить мага одним легким нажатием пальцев, и она научила меня этому умению. Если бы только я могла добраться до него.

— Уже пыталась! — крикнула я в ответ, переводя взгляд на Грегора, возвышавшегося надо мной.

Маг усмехнулся и отступил на шаг, давая мне возможность подняться. Я стиснула зубы и уставилась на то место, по которому обычно наносила удар — самое уязвимое у мужчин. Можно с уверенностью сказать, что детей у Грегора больше не будет. После бесчисленных атак на его мужское достоинство маг, наконец, смекнул и начал носить серебряную ракушку — вместе с невыносимо высокомерным выражением лица. Я поднялась с земли, согнула колени и заняла боевую стойку.

— Не возомни о себе слишком много, Грегор. Всегда есть выход, и у меня, на крайний случай, есть магия.

Глаза Грегора расширились, и одна рука быстро переместилась на гульфик.

— Ты не посмеешь.

Я приподняла бровь и подняла руку, намереваясь зажечь огонь, хотя у меня и не было планов использовать магию. Моя победа была бы достигнута без этих навыков, честно, достигнутых с помощью психологической войны.

Грегор замер, увидев выражение моих глаз, и опустил свой посох, прикрывая область моего притворного намерения, давая понять, что я оставила шрамы у него на всю жизнь. Я нырнула в эту зону с деревянным мечом в руке, затем в последнюю минуту бросила оружие, используя его слишком рассеянный вид, и вонзила пальцы в точку давления на его шее. Мои пальцы попали точно, и он упал на землю.

Я на мгновение заморгала, не веря своим глазам и совершенно ошеломленная тем, что мне наконец удалось вырубить его. Месяцы. Месяцы безуспешных попыток вырубить его, все они шли по одному и тому же сценарию… и вот — получилось.

Это было так просто.

Я взволнованно зааплодировала.

— Я сделала это! Я, наконец, сделала это!

За этим последовал небольшой танец, посвящённый мне самой. К чёрту скромность — я победила! Но, бросив взгляд в сторону Эуладии и Габриэллы, я заметила, что они не разделяют моего ликования. Эуладия устало провела рукой по лицу, а Габриэлла закричала:

— Сзади!

Вскоре мои ноги были выбиты из-под меня, а затылок ударился о землю. Песок немного смягчил падение, но не настолько, чтобы заглушить резкую боль, пронзившую череп. Я застонала и прижала ладони к вискам, пытаясь заглушить все звуки вокруг.

Возможно, мою победу стоило бы отпраздновать с чуть меньшей долей самодовольства.

Когда звон в ушах утих, я приподнялась на локтях и огляделась, ожидая стандартного подшучивания. Но не было ни злорадства, ни смеха — только оглушительная тишина и коленопреклоненные фигуры магов и пары ведьм. Грегор присел на корточки, упершись одним коленом в землю и склонив голову.

Я совершенно пропустила их прибытие. Киеран, Финн, Редмонд и Райкен. Воздух вышибло из моих легких, когда я оттолкнулась и отряхнула песок со своей кожаной одежды. Финн уже обнимал Эулалию, а Габриэлла стояла сбоку от Киерана, робкая и молчаливая. Райкен и Редмонд стояли в середине группы, оба находили забавным мое изможденное состояние.

Я не двигалась, пока маги не поднялись, а когда они, наконец, поднялись, я бросилась к группе, ветер толкал меня в спину. Я не понимала, что делаю. Райкен и я были не в том месте в наших отношениях, которое требовало радостных объятий. Я с визгом остановилась перед ним, мое дыхание вырывалось короткими быстрыми рывками. На мгновение наши взгляды встретились, мы оба застыли от шока, или страха, или сожаления — я не была уверена, от чего именно.

Потом меня сбили с ног, живот перевернулся от внезапного столкновения. Тощее тело врезалось в меня, схватило за руки и крутануло, прежде чем я упала на землю. Руки Редмонда обвились вокруг меня, заключая в крепкие объятия, которые оторвали мои ноги от земли.

Смех, честный, выворачивающий наизнанку смех, сотряс мое тело от маневра Редмонда, и я сжала его в ответ, почувствовав исходящий от него странный запах, смесь химикатов и земли. Его поведение было ребяческим для такого зрелого мужчины, но я знала, почему он это сделал: чтобы ослабить напряжение между Райкеном и мной.

— Я скучал по тебе, — прошептал он. — Ты все еще сердишься на меня?

— Нет, — ответила я, дыша ему в плечо.

— Хорошо, потому что это было слишком, — сказал он, отпуская меня.

Райкен активно избегал зрительного контакта, свирепо взглянув на магов на тренировочном дворе, когда они снова возобновили тренировку. Поток воздуха вырвался из его ноздрей, когда он смерил Грегора взглядом, способным убить. Грегор только пожал плечами, и я закатила глаза.

Мужчины-фейри.

Эулалия внимательно оглядела нас троих.

— Мы собираемся пойти перекусить.

Вероятно, она имела в виду Габриэллу, Финна и Киерана.

Было ясно, что она хотела сбежать, что бы ни случилось дальше. Мягкая улыбка промелькнула на ее лице, когда она посмотрела на меня.

— Мы можем поговорить позже, Далия.

Я кивнула, и она попятилась, схватив Финна за руку и потащив его за собой. Габриэлла и Киеран последовали за ними, на расстоянии десяти футов друг от друга, поскольку они шли в унисон, отказываясь говорить или смотреть друг на друга.

Когда я резко обернулась к Райкену и Редмонду, они стояли, пристально глядя друг другу в глаза. Между ними произошёл молчаливый обмен взглядами, и Редмонд приподнял бровь, словно провоцируя Райкена. Тот сделал шаг вперёд, своим крупным телосложением затмевая худощавую фигуру моего наставника.

Когда Райкен склонил голову в сторону остальных, Редмонд прочистил горло и потянул за воротник туники.

— Я умираю с голоду. Я пойду пообедаю с остальными.

Его грудь выпятилась.

— Хорошая идея.

Из груди Редмонда вырвался низкий, сдавленный звук, и он сразу побежал за остальными.

Когда мы остались наедине, я не могла встретиться с глазами Райкена, и казалось, что он испытывает то же самое. Между нами повисла напряжённая тишина, так много оставалось несказанным. В конце концов, мы заговорили одновременно, наши взгляды на мгновение встретились, но тут же с застенчивостью опустились вниз.

— Нет необходимости быть территориальным.

— Обед, — буркнул он.

Я вонзила пальцы ног в землю, наблюдая за игрой песка, когда поднимала его. Мои ботинки были слишком очаровательны.

— Что?

— Ничего, — ответил он.

Ни один из нас не произнес ни слова. Когда я, наконец, набралась смелости встретиться с ним взглядом, он скривился, открыв рот, прежде чем снова закрыть его. Я заерзала и скрестила руки на груди, возвращаясь к своей позе пинать песок, мы оба понятия не имели, что делать дальше.

— Это смешно, — взволнованно пробормотал он. — У меня есть несколько дел, но я думаю, тебе следует пообедать с остальными.

Я нахмурилась, поскольку от меня отмахнулись, но он продолжил.

— Тогда сегодня вечером я хотел бы поужинать. Прошло много времени, и я был бы признателен за возможность заново познакомиться друг с другом.

— Ужин? — внутри что-то пискнуло.

Жар прилил к моим щекам при звуке моего собственного голоса, я прочистила горло и попробовала снова.

— Я бы с удовольствием поужинала. Я имею в виду… я думаю, это хорошая идея.

Он опустил голову.

— Хорошо. Я заберу тебя, как только сядет солнце.

— Хорошо, — эхом отозвалась я.

Он бросил в мою сторону последний тоскующий взгляд, затем покачал головой и направился к каменной лестнице, ведущей в замок. Я смотрела, как изгибаются мышцы его спины под туникой, когда он двигался и облизнула губы.

Уходя, он хорошо выглядел. Его фигура стала шире и сильнее, как будто он радовался каждой свободной минуте тренировок или боев. Его бронзовая кожа потемнела, отчего серебряные татуировки почти светились магией. Притяжение никогда не было нашей проблемой.

Общения нам не хватало.

Я бросила на него последний тоскующий взгляд, прежде чем отправилась искать остальных. Как раз перед тем, как он исчез, его глаза встретились с моими, наполненными серебристым огнем, горящими то ли желанием, то ли возбуждением.

Мои губы сжались в тонкую линию, когда он исчез. Я понятия не имела, что мы делали или что должны были делать. Его чувства оставались загадкой, а распознать мои было почти невозможно.

Я застонала и крепко зажмурила глаза.

Сегодняшний вечер обещает быть тяжелым.