Исследователь. Академия. Часть первая.

Глава 3

Распорядок в Академии был простой – шесть дней мы учились, один день отдыхали. Конечно, были «индивиды», которые требовали чтобы(по религиозным соображениям) были предоставлены иные дни для отдыха – у кого-то это был первый день недели, у кого-то второй, и так до самого шестого дня. Но глава учебного сектора Лезар Флавинус сказал, что повторять он не намерен – если кого-то не устраивают правила – ворота Академии не заперты. Но вот обратно уже не пустят. И вообще, всю «религию и богов» мы должны были оставить ещё до ворот Академии – на Дороге Миров они «лишние»…

Итак, занятия начинались в девять утра. И до обеда, который был в тринадцать часов, мы успевали проучиться четыре часа, или две пары. После обеда, с четырнадцати до пятнадцати, было то, что называли по-разному: адмиральский час, тихий час и т.д. Это время было для отдыха. И, как правило, все спали.

С пятнадцати часов и до девятнадцати – ещё две пары. Потом, в полвосьмого ужин и «личное время». «Отбой»(официально) в 23.00, но тут сильно не контролировали. Только следили за тем, что бы Учащиеся не шарахались по территории Академии после указанного времени.

Никаких «факультативов» и дополнительных занятий предусмотрено не было. Была библиотека и свободное время, в которое мы могли(да, собственно только это и делали) повторять пройденный материал. И всё.

Выход за пределы Академии Учащимся первого года не разрешался.

- А на второй год у вас и времени на прогулки не будет! – сказал нам Флавинус на первой общей вводной лекции, где были собраны все. На ней же нам объяснили систему оценки – в конце каждого месяца будут зачёты. Сдал – не сдал, никого не волнует. На второй год не оставят, пересдачи тоже нет. Есть система начисления бонусов за хорошую учёбу.

- Те, кто не усвоит курс обучения, неизбежно завалятся на практике, которой будет посвящен весь второй год обучения. Не пройдёте практику – в дальнейшем ваша судьба будет печальна. По моему опыту, те, кто не сдал зачёты и засыпался на практических занятиях, живут после выпуска не более полутора-двух лет. И то, при большом везении. Дорога Миров не прощает неучей и лентяев!

Нам рассказали об общих для всех дисциплинах, таких как «Космология Унивёрсума», «Основы законов и правил Унивёрсума», «Математика», «Физика», «Основы теории магических полей», «Бестиарий» и «Физподготовка».

Остальные предметы – по специализации. У нас, Исследователей, это были: «Топография», «Минералогия», «Почвоведение», «Основы приборных измерений». Так же в рамках физподготовки с нами проводились занятия по рукопашному бою, фехтованию. Ещё была «Стрелковая подготовка», где мы работали как со штатным оружием, так и с различными другими видами огнестрельного, метательного или энергетического(было и такое) оружия.

Кстати, физподготовка была единственным предметом, занятия по которому были каждый день, как правило, второй парой. Или первой парой после обеда, если это фехтование, стрельба или рукопашный бой.

Почти все занятия проходили в учебных корпусах на территории сектора, за исключением «Бестиария», а так же иногда по «Теории магополя» и, конечно, физподготовка(на большом стадионе или полигоне). В этом случае мы выходили из ворот сектора, садились на трамвай и ехали от трёх до пяти остановок, в зависимости от того, куда нам надо было попасть.

Знаниями нас нагружали хорошо, обычно после занятий мы выходили в состоянии прострации от того, что нам предстоит усвоить. Выручали толково написанные учебники, которые мы получили как и всё, что нужно для учёбы – тетради, канцелярские принадлежности и снаряжение на складе, когда всё выдавали( и то, что с таким трудом я дотащил до своей комнаты).

После завтрака нас, возле общежития ожидал наш руководитель Хали Центавро.

Вот и сегодня он сидел на лавочке, держа под мышкой наш групповой журнал.

- Все собрались? – спросил он и посмотрел на нашу группу. И, не дожидаясь ответа, встал и пошёл в сторону второго учебного корпуса, где у нас первой парой должна была быть «Математика».

- Арсенио! – ко мне подошёл Виллермо. – Я хочу сказать тебе «Спасибо»! За твою компаньонку! За Инку!

Я лишь машинально кивнул и пробормотал «Пожалуйста…». Дело в том, что его роботесса, Малышка, несмотря на то, что имела почти такой же «базовый комплект умений», как и у моей Инки, практически не работала именно как помощник. Виллермо всё делал сам, а Малышку использовал как… служанку! Она таскала за ним снаряжение(которое могла поднять), готовила, делала «домашнюю работу». А вот использовать её для черчения, проверки расчётов, не говоря уже о том, что бы собирать гербарии и заниматься минералогией, южанин как-то не догадался.

- Нет, Арсенио! Пойми меня правильно, она предлагала свою помощь… Но ты посмотри на Малышку! – горячился он, когда я узнал про это. - Откуда у неё такие познания! Да она и считает-то с ошибками!

Конечно, мне Инка «по секрету» потом рассказала, что считал как раз сам Виллермо и не терпел, когда ему указывали на ошибки. Так же он считал, что в растениях он понимает больше, чем его помощница. В общем, самомнение высокого уровня. Из-за этого его отчеты получали низкую оценку и он кое-как добрался до пятого уровня.

Но… Тут начались занятия и на первых же парах выяснилось, что его «математический талант»(впрочем, как и все остальные) был, мягко говоря, завышен. И вот Инка, Малышка и сам Виллермо, сидели после ужина и занимались. Инка учила их обоих. А южанину пришлось свою гордыню «прикрутить на минимум», выслушивая поучения от маленькой роботессы.

Результат получился хорошим – через месяц он сдал зачеты. Хоть на минимальном уровне, но по сравнению с тем, какими знаниями он обладал вначале обучения, это был большой шаг вперёд.

Южанин ещё раз поблагодарил меня и пошёл догонять свою подружку – Леванниавилью, девушку-блондинку, из нашей группы, которую мы прозвали(что бы сократить столь неудобоговоримое имя) – Лёвой.

А со мной поравнялся Филимон и его двое помощников. Да, теперь у него было два компаньона.

- Опять за полночь разошлись… - ворчливо заметил он. – А теперь идёт, зевает…

Я оглянулся. Действительно, второй компаньон нашего «барина» шёл и позёвывал.

- Ну, зато теперь он не такой пришибленный, каким был раньше.

- Это правда… - вздохнул Филимон. – Но всё равно, страх никуда не делся.

Это случилось на третий день нашего пребывания в Академии. После ужина Филимон куда-то ушёл и мы поднялись в апартаменты без него. В этот день мы получили, так сказать «нагрузку по-полной» - на теоретических занятиях «загрузили» знаниями, а на физподготовке – погоняли как «сидоровых коз». И уставшие, мы вползли в зал и развалились на диване. Анги тут же пошла в ванную, Инка принялась сортировать мои конспекты, Виллермо сидел подавленный. Равно как и его Малышка. Рутгер со своей некоматой был скорее растерянным – он пока не мог сообразить – это будет каждый день такое или сегодняшние занятия – что-то вроде предварительной нагрузки…

- Арсенио… - Виллермо посмотрел на меня печальными глазами. – Ты не знаешь, у синьора Филимона остался тот чудесный напиток, что мы пили позавчера?

- Не могу знать. Придёт – так и спроси у него. А чего ты опечалился?

- Да вот… - он повернулся к одиноко сидевшей Малышке. – Малышка! Подойди сюда! И тетрадь принеси!

Так я и узнал о причинах этой грусти. Позвал Инку, обрисовал ей ситуацию. Та быстро ухватила суть и, позвав Малышку и южанина пошла к письменному столу, который тот выбрал для себя.

Ну а я, после небольшого отдыха, вознамерился спуститься в буфет и взять каких-нибудь десертов: для себя и для Анги.

Но тут дверь распахнулась и в зал вошёл Филимон. А следом за ним его автоматон и ещё какая-то фигурка в плаще с капюшоном.

- Господа! Прошу прощения, что не предупредил вас, но вот прошу познакомиться с моим новым компаньоном! – Филимон повернулся и поманил рукой фигурку, ростом не выше полутора метров. – Его зовут Черки!

И откинул капюшон с головы. Я тут же его узнал – это был тот самый паренёк-ину, который стоял и плакал, не веря, что его хозяин его бросил.

- Только прошу, пока с ним надо деликатней, он в сильно расстроенном состоянии. Пока мне его в местном отделении Департамента стабилизировали и перенастроили на меня, но всё же…

Я кивнул, вспоминая поведение Анги. Она и сейчас ещё не совсем оклемалась и тоже пряталась при любом удобном случае. Как и сейчас, заняв одну из ванн.

- Он ужинал? – спросил Виллермо, отвлёкшись от тетради.

- Да, в отделении их кормили и хорошо содержали. – сказал Филимон. Он отвел своего нового помощника к себе в комнату и вернулся к нам.

- На ваши вопросы «Почему?» И «Зачем?», я скажу так – надо быть человеком до конца. И не важно что они всего лишь игрушки, которых нам выдали для успокоения души. Негоже выбрасывать их лишь потому, что тебе стало плохо и тошно от твоего прошлого. Знать и человеком ты ранее был дрянным, если такое сотворил ныне…

Филимон посмотрел на печального Виллермо.

- Я вижу, вас, мой друг, груз науки сильно расстраивает?

- Увы, синьор Филимон, увы. – развёл руками южанин. – Арсенио, простите за тавтологию, отрядил мне в помощь свою помощницу… И это хорошо! Но… У вас не осталось того прекрасного животворящего напитка? Что чудесно веселит сердце?

- Отчего ж, осталось. – он повернулся к автоматону, который присел на стул возле хозяйского письменного стола. – Прошка, принеси штоф и всё что полагается. Ну и закуску какую-нибудь.

Автоматон ушёл в его комнату и через пару минут вернулся с подносом, на котором было то, что попросил хозяин. Ловко расставил на журнальном столике стаканы и тарелки с сыром и оливками.

«Интересно, а где Филимон всё это берёт? Надо как-нибудь узнать. Может ему кто-то приносит из Полиса?»

- Арсений! – обратился он ко мне. – Вы как, присоединитесь?

- Нет, благодарю. Я собирался вниз, в буфет.

- Так зачем, Арсенио? – сказал радостный Виллермо, присаживаясь на диван. – Тут-то получше будет! А там из напитков только вино и пиво!

«Вот ведь неугомонный! Уже и ассортимент буфета проинспектировал!»

- Я за десертом для своей суккубы. – уже стоя в дверях спросил у соседей – Может, ещё кому-нибудь что-то купить?

- Погоди, Арсений, я сейчас… - Филимон встал и пошёл в комнату, где сидел его новый помощник. Через минуту он вернулся и протянул мне записку. – Вот, если будет, купи вот это!

Я посмотрел на записку. «Ржаные сухарики.»

- Хорошо, куплю. Больше ничего не надо?

- Нет.

Я вышел в коридор и пошёл к лифту и поехал на первый этаж.

Буфет работал круглосуточно и без перерывов. В нём, за бонусные очки, продавали различную еду, закуски и спиртное. Но, как нас предупредил начальник нашей учебной группы, первые полгода здесь не будет ничего крепче вина и пива. Но мне и этого не надо было. Отстояв очередь(сегодня тут было многолюдно), я купил коробку эклеров со сливочным кремом, четыре банки сгущённого молока и, как попросил Филимон, взял четыре пачки ржаных сухариков – количество в записке не указывалось, поэтому решил на своё усмотрение.

И, через двадцать минут вернулся в апартаменты. К этому времени Виллермо, поправив своё душевное здоровье, вернулся к учёбе(чем удивил меня – знает меру!). Так же в зале(за своим столом) сидел Рутгер и штудировал учебник по космологии. Филимон, по всей видимости, ушёл в свою комнату, что мне и подтвердил Виллермо.

- Арсений… - вдруг ко мне обратился Рутгер. – Ты… не мог бы попросить свою помощницу…вести себя… поскромнее…

Закончив говорить, он покраснел.

- Что-то случилось? – спросил я.

Рутгер снова замялся, видимо не зная как поделикатней сказать.

- Она…

- Она, твоя демоница, Арсенио, уже полчаса плещется в ванной. И совершенно не стесняется того, что в ванную комнату вошёл мужчина! Наоборот, бесстыдно демонстрирует свои стати! – вдруг высказался Виллермо.

Я вздохнул. «Да, нелегко мне придётся…»

- Я скажу ей.

И пошёл в ванную. Анги действительно плескалась, но не помещаясь целиком в ванну, сидела в ней по пояс, показывая красивые и татуированные груди. А когда увидела меня, погрузилась по шею. Но при этом выставила ноги… Так, что всем была видно, что она именно демоница. Со всеми «прелестями»…

- Анги! – сказал я подходя к ванне, осторожно переступая через лужи, которые образовала выплеснувшаяся вода. – Вылезай, я там тебе пирожных принёс…

- Да, конечно, Хозяин… - она быстро выбралась из воды, вызвав новое «цунами».

- И уберись тут. И… - я думал сказать ей или нет, но решил, что надо. – Соседи смущаются. Ты или поменьше здесь находись, или принимай ванну в другое время.

- Да, Хозяин! – бодро ответила она, но мне показалось, что я услышал лукавые нотки в её голосе. «Да нет, не может быть… Ещё вчера ходила с грустным и отрешённым видом. А теперь снова «вылезает» её сущность? Вряд ли…»

Вернувшись в зал, я увидел, что на диване сидел Филимон вместе со своим новым компаньоном и что-то ему говорил. Тот, с грустным видом грыз сухарики и кивал в ответ на слова хозяина. Автоматон же раскладывал учебники и тетради на столе Филимона.

«Осталось только мне присоединиться ко всей компании и заняться штудированием полученных сегодня знаний.» И пошёл в комнату за оставленными там тетрадями и учебниками.

Вернувшись я застал интересную картину – все трое моих соседей(а так же некомата Рутгера и ину Филимона) смотрели, как Ангиррайя ест пирожные.

Мало того, что она это делала с таким видом, будто ничего вкуснее на свете не существует, сопровождая каждый откушенный кусочек сладостными причмокиваниями и постанываниями, так и ещё и при этом была одета в очень короткий халатик(и чулки), который больше показывал, чем скрывал.

«Ну хоть повязку на глаз вернула…»

Ни о каких занятиях математикой или космологией речи бытьне могло – то представление, которое устроила суккуба вытеснило из голов всякую науку. Особенно это было заметно по красному как помидор Рутгеру. А на южанине разве что волосы не встали дыбом – его сверкающие глаза просто пожирали лакомящуюся демоницу, которая своим длинным языком слизывала крем с губ.

- Анги! – тихо но твёрдо сказал я. – Иди, оденься сперва!

- Да, Хозяин! – и, сверкнув своими статями, быстро вскочила и убежала в комнату.

- Арсений… Ты бы объяснил ей, что тут всё же мужчины… - с трудом восстанавливая дыхание, сказал Филимон. – Вон моего Черки как напугала…

Инну и в самом деле даже про сухарики забыл и выглядел так, словно увидел самое жуткое и одновременно интересное в своей жизни.

- Да чего тут «напугало», синьор Филимон! – подал голос Виллермо. – Я подумал, меня инсульт хватит! Арсенио! Ну нельзя же над нами так издеваться! Только мы обговорили одно недоразумение, так ты подвергаешь нас такому испытанию, что мы тут все чуть было не сошли с ума!

- Д-да, Ар-сен-ний… - заикаясь проговорил Рутгер, успокаивая свою робонекомату, которая яростно сверкала глазами. – Можноп-попросить…

- Всё, я понял, сейчас объясню… - и пошёл в комнату следом за суккубой.

Пришлось снова провести «воспитательную» беседу, рассказывая правила общежития. При этом я мысленно ругал себя за однажды проявленную слабость – когда решился пожалеть эту игрушку и взять её к себе.

- И вообще! Если не собираешься сидеть за учебником, то хотя бы возьми шашки и сыграй с кем-нибудь!

- А с кем, Хозяин? – спросила погрустневшая Ангиррайя.

- Да хотя бы с этим Черки! Пусть он в себя приходит! Ему тоже досталось…

- Я поняла, Хозяин… - грустно и смиренно сказала суккуба. – Я постараюсь вести себя хорошо…

«Блин! Сколько раз я это слышал!» - я выругался про себя и вышел из комнаты, оставив суккубу переодеваться.

Но, вопреки моим опасениям, дальше вечер прошёл без каких-либо конфузов. Анги и в самом деле взяла несколько настольных игр и, поговорив с ину, стала его обучать игре в шашки, шахматы и лудо. Вскоре к ним присоединилась Сейли, помощница Рутгера. А когда я пошёл спать, в центре зала сидели все наши компаньоны и компаньонки и увлечённо играли в «Каркассон» - даже невозмутимый(до этого момента) автоматон Прошка и тот азартно вскрикивал, когда ему выпадал удачный тайтл.

Так, постепенно(не без шероховатостей, конечно) Черки стал полноправным членом нашей маленькой «общины комнаты номер семьсот два». Он перестал грустить, стал улыбаться и помогать хозяину с учёбой. Но всё равно, в его глазах(как и у Ангиррайи) иногда мелькал страх снова оказаться выброшенным…

-Слушай Филимон, извини, конечно, за бестактность, но есть у меня один вопрос, который на языке крутится… - я повернулся к нему. – Но всё никак не решусь его тебе задать…

- Он как-то связан с моим прошлым? – спросил он.

- Да. – я частенько по вечерам, в свободное время расспрашивал его о том интересном Мире, в котором он жил до того, как попал на Дорогу Миров.

- Спрашивай, - вздохнул он. – Хотя, погоди. Насколько твой вопрос «бесатактен»?

- Он касается веры. Православной.

- Фу-ух! – выдохнул он себе в усы. - Ну ты и напугал меня! Я уж было подумал, что ты о чём-то совсем личном расспрашивать будешь!

- А это что, не личное? – удивился я. – Ты ж до сих пор крестишься! И Евангелие вон, вечерами читаешь… Вместе с Псалтырью! Хотя нам тут чётко сказали, про религию, мол, оставьте это!

- Ну… Оставить-то можно, не велика задача. Вот только Бог тебя не оставит. – он с улыбкой посмотрел на меня. – Знаешь, я ведь помнил, как умирал. Чувствовал, что пришёл мой час. Молился… И всё, наступила тьма. Очнулся, как и ты, голый и в кустах. С таким же набором воспоминаний – то есть, кто я таков, и откуда – не помню. Кроме момента смерти. И решил я тогда, что мне и в самом деле, за жизнь мою грешную и бестолковую второй шанс дали, исправить то, что я там натворил. Праведником, конечно, не буду, да и не стал – черного кобеля не отмоешь до бела. Но и новых грехов решил не поднимать.

Филимон вдруг остановился, посмотрел в небо, словно надеялся увидеть там ответ, но потом снова посмотрел на меня.

- Ты об этом хотел спросить?

- Почти. Но не совсем. Уж извини, это я про Черки хотел спросить…

- А что «Черки»? что-то не так?

Я замялся.

- Ну же! – поторопил меня Филимон. - У нас через пять минут занятия начнутся! Или потом поговорим?

- - Ладно. – решился я. – Я про Черки вот что хотел спросить – он же ину, то есть собакоподобный. А собака – христианстве тоже не совсем чистое… животное. А ты с ним чуть ли не как с сыном возишься… Уж прости, но…

- Ой! Ну… - Филимон рассмеялся, да так задорно, что на нас стала смотреть вся группа. – Ну ты и насмешил… Я-то уж чего только не подумал… А ту-то…

Отсмеявшись, он вытер выступившие слёзы, и, когда мы входили в учебный кабинет сказал:

- Ну во-первых, святой Христофор, из гипербореев, он киноксефалом был, псоглавцем по-нашему, если ты помнишь.

Я согласно кивнул – Да, так и есть.

- А во вторых… Пёс у меня был. Беспородный, Тишкой кликал. Он за мной везде таскался – предан был безмерно. А я к нему… как к собаке – иной раз костью награжу, а иной раз и пинком… - Филимон вдруг разом погрустнел. – В тот, последний раз, он со мной был. И когда карбас льдиной перевернуло, я тонуть стал – как был в шубе и унтах, так камнем ко дну и пошёл. А Тишка… Он меня вытащил. Из последних сил тянул. Даже не смотря на то, что его льдиной сильно поранило. И, когда я на берег выбрался, то на него даже и не глянул… А он... Он на берегу кровью истёк…

Филимон вдруг прикрыл глаза рукой и, не глядя, плюхнулся за парту.

- Вот так, как-то… С той поры я себя и виню и корю… Да толку-то. А тут увидал бедного киноксефала. И всё, чуть сердце не выпрыгнуло – чисто тот Тишка вылитый. Вот сходил и забрал его.

- Прости… Я… Действительно бестактен… - попытался я оправдаться. – Не стоило мне к тебе с таким вопросом лезть, душу бередить…

- Да ништо. Это ты меня прости, что сразу, в тот вечер не поведал. Я ещё тогда решил для себя – его точно заберу! – он тряхнул головой, словно сбрасывал тяжкое воспоминание и вдруг с улыбкой грозно сказал – Хватит отвлекаться! Чай не на гулянку пришли, а наукам обучаться! Ти… Черки! Неси сумку с конспектами!

Кабинет для групповых занятий был рассчитан на среднюю группу, численностью в двадцать четыре человека. И, в отличии от тех ВУЗов, что были на Земле, группы не ходили из одного кабинета в другой, за небольшим исключением, если не требовалась лабораторная работа или физподготовка. Наоборот, за каждой учебной группой был закреплён определённый кабинет, в который приходили преподаватели. Это очень упрощало – нет нужды бегать по этажам между парами, каждый раз выбирать себе новую парту – в первый же день, как мы вошли в этот кабинет, то по указанию руководителя группы, Хали Центавро, мы сели на места, согласно схемы, которая была им загодя составлена. В кабинетах было устроено так, что мы сидели за индивидуальными партами, а наши компаньоны – у нас за спиной, за двумя длинными столами на лавках. То есть, они «учились» вместе с нами. Какое-то помощники и в самом деле писали и выслушивали лекции, а какие-то, вроде того же Черки, просто помогали носить сумки с конспектами и снаряжением. Нет, сказать что он совсем не учился – нельзя, но вот точные науки он усваивал с трудом, да у него и специализация была иная – он же до этого помощником у Воина был.

Так же, в основном дело обстояло и с Ангиррайей. Она на занятиях вроде математики, физики или той же «Теории магополя» сидела со скучающим видом. На самом деле у них там был целый клуб «игроков» - пока мы слушали и конспектировали, они играли в лудо или домино. Правда, несколько раз из-за них я(как и другие хозяева подобных помощников) получал «штрафные» баллы – уж очень шумно они играли. Но, после нескольких внушений, игроки угомонились и на занятиях вели себя тихо.

Зато на занятиях по физпоготовке, фехтованию или стрельбе – тут они были «в своей стихии». В то время как Инка, Малышка и им подобные «интеллектуалы» скромно сидели на скамейках у стенки и занимались тем же самым, чем и их друзья на занятиях по точным наукам – играли в настольные игры. То есть, менялись ролями.

После математики мы сегодня пошли на «Космологию Унивёрсума». Это был весьма интересный предмет. Он описывал, как устроена Дорога Миров, Ойкумена и все остальные Миры. Пока у нас было всего шесть занятий, но я уже узнал немало интересного.

Если вкратце, то Унивёрсум представлял собой ту самую петлю гистерезиса, которую я воспринял за листок(что был эмблемой Департамента). На пути к нижней точке находились так называемые «отработанные Миры» - планеты и другие «конструкции», на которых разумная жизнь по тем или иным причинам погибла. В самой нижней части «лепестка» находился «блендер», который деструктировал Миры, раскалывая их на Осколки. Осколки, находясь в так называемой «Ойкумене», начинали перемещаться вверх, по эфиру.

Постепенно из Осколков формировались новые Миры и сдвигались по петле ещё выше. Так они постепенно эволюционировали и доходили до пика развития. Затем, неизбежно деградировали и снова «скатывались» в «блендер».

Вроде, с одной стороны, «простое» устройство. Но сколько нюансов! Тут и описание принципов появления Осколков, работы имитационных оболочек, движение потоков энергии и формирование огромных, «полноценных» Миров. Всё это «приправлено» теорией Изнанки и заселения Осколков и новых планет.

Ну и конечно, формулы, формулы и ещё раз формулы. Тут без математики, физики и той же самой «Теории магополя» делать нечего.

-… Вот так выглядит общее уравнение компенсационного поля имитационной оболочки. Именно оно лежит в основе формулы расчета симплегарсской хорды , а так же коэффициента Керсновского, который используется в таблицах для вычисления влияния излучений Изнанки на Осколках. – женщина-преподаватель по имени Северелла, брюнетка возрастом около тридцати лет, закончила писать уравнение на специальной «интерактивной доске»(интересное устройство, на котором, стоило только прикоснуться указке, появлялись формулы, текст или картинки) повернулась к нам. – Какие будут вопросы?

«Да какие вопросы! Тут с тем курсом математики, что нам читают, не разобраться, откуда и что появилось, даже на такое упрощенное объяснение!» - я с тоской смотрел на «исписанную» доску, на которой был процесс выведения уравнения.

- Товарищ преподаватель! – я услышал звонкий голосок Жанны, той самой девушки, с которой я ехал в трамвае в первый день своего пребывания в Академии. – Вот в этом уравнении переменная Дензела, которая указывает мощность излучения второго порядка…

Дальше наш «вундеркинд» начала сыпать множеством терминов, половина которых для моего(да и не только моего) уха звучали как неумелая попытка произнести заклинание вызова духов. Но Северела лишь улыбнулась и объяснила, где Жанна неправильно поняла переход от одной переменной к другой.

- …Но кое в чём вы, Жанна правы. Это уравнение никогда не используется, так сказать, напрямую. И именно по причине невозможности точно измерить эти значения. Их можно рассчитать лишь косвенно. Поэтому в Академии и были разработаны таблицы для навигационных комплексов Исследователей, с которыми вы ходите по Дороге Миров…

Я скосил взгляд на Виллермо. Тот, с совершенно несчастным видом пытался понять, что же ему следует записать в конспект – только само уравнение или всю ту цепочку, которая привела к этому.

- Не мучайся! – пришел ему на помощь Фальке, ещё один из нашей группы, который сидел прямо за южанином. – Запиши только уравнение. Всё остальное – это так, для тех, кому нужны лишние бонусы!

Фальке был чем-то похож на Рутгера, вот только в отличии от него, был совершенным разгильдяем. Равно как и его компаньонка-фея, которая никак не могла усидеть позади нас и постоянно перелетала вдоль всего заднего ряда, постоянно вмешиваясь то в игры помощников, которые не слушали лекцию; то делая мелкие пакости(вроде кидания комочкам бумаги) тем компаньонам, которые старательно конспектировали занятие.

Но вот сам Фальке был, как и Жанна, «вундеркиндом» - ему легко давались точные науки. Однако, если Жанна(как и ещё пара девушек) еле вытягивали физподготовку, то он уверенно держался в верхних строчках. Но и «на старуху бывает поруха» - Фальке не давалось фехтование. И вот тут его имя было в самом низу списка успеваемости по этому предмету. Он уже несколько раз «подкатывал» то к Ангиррайе, то к Леванниавилье(она же - Лёва), что бы те, как самые лучшие в нашей группе, потренировали его. Суккуба отнекивалась, ссылаясь на то, что она не умеет тренировать, а только обучена убивать, а Лёва уже тренировала Виллермо. Причём не только днём…

Вот и сегодня, после «Космологии…», он снова попытался уговорить демоницу. Только в этот раз подошёл ко мне.

- Арсений! – Фальке сложил конспекты в сумку и подошёл ко мне. – У нас же сегодня после обеда занятия по фехтованию?

- Ну да. – сказал я, заглянув в блокнот. – Ты опять насчёт того, что бы Анги тебя потренировала?

- Да! Сможешь ей… приказать?

- Ты с ума сошёл! – не выдержал я. – Во-первых, это очень плохо! И для меня и уж тем более для неё! А во-вторых…

Я посмотрел на демоницу, которая стиснула пальцы на эфесе папенхаймера.

- А во-вторых, она тебе всё верно сказала – она только убивать умеет. Даже меня она не учила, всё сам подсмотрел! И вообще, пошли на обед, а то уже вся группа в столовую направилась!

Фальке на какое-то время помрачнел, но потом снова стал неунывающим.

- Ну… Тогда можно я тоже буду «подсматривать» и заниматься с вами?

Я вздохнул.

-А чем тебя наш тренер не устраивает?

- Не могу я повторить то, что он показывает. И, мне кажется, он меня недолюбливает!

- Не говори ерунду!

Наш тренер по фехтованию был из группы преподавателей рукопашного боя. Звали его Руперт. Это был мужчина примерно сорока лет, с лицом, словно вырубленным из камня. Никаких эмоций, как у автоматона. И голос ровный, негромкий, но слышно его было из любого уголка тренировочного зала, несмотря на звон клинков. Показываемые им приёмы совершенно не походили на красивые пируэты, что я помнил из виденных фильмов. Быстрые, годами отработанные удары, которые казались «подлыми» но были очень эффективны.

- Запомните! Вы должны уметь убивать, а не плясать! Меч – это не аксессуар для танца, а кусок заточенной стали, которым вы вспарываете брюхо или рубите головы!

Именно с его подачи Ангиррайя получила официальное разрешение ходить с оружием. Поначалу Центавро неодобрительно относился к тому, что бы суккуба приходила на занятия с рапирой и кинжалом. Требовал, что бы она оставляла их в общежитии. Но три недели назад её заметил Руперт. На занятии он сразу подошёл к ней и спросил:

- Убивала?

Суккуба молча, с опаской, кивнула.

- Сможешь меня ранить?

- Убить… - коротко ответила она.

Руперт подошёл к стойке с оружием и взял кавалерийский палаш.

- Сможешь ранить – получишь официальное разрешение ходит по всей территории Академии с оружием. Нет – твой хозяин лично отберёт у тебя эти железки!

И едва успел отскочить – суккуба атаковала молча, без предупреждения. Мы только ахнули, а я испугался, что всё, теперь нас или выгонят с позором или точно заберут оружие. Но «каменный» Руперт улыбнулся и, парировав атаку демоницы, сам напал на неё.

Схватка длилась не больше минуты. И мы почти ничего не успели заметить – так быстро они перемещались по залу. Закончился поединок внезапно:

- Ещё одно движение, и ты попадёшь в больничку! – раздался голос Руперта.

Они замерли в невероятной позе – Анги словно присела на корточки, отражая атаку рапирой и одновременно пыталась ударить нашего тренера кинжалом, в то время как тот остановил острие своего палаша в каком-то миллиметре от её глаза. Однако, не смотря на весь ужас, который читался на лице суккубы(она испугалась за единственный целый глаз!) и её опасное положение, можно было говорить, что она победила – на лице Руперта были две глубокие царапины, а левый рукав его рубашки был красным от крови.

Ангиррайя резко отшатнулась назад и упала на спину. А тренер встал, подошёл к стойке и вернул палаш на место.

- Молодец! – сказал он. – Ты своё право отстояла! С этого момента – разрешаю ходить по всей Академии с оружием!

Руперт повернулся к нам.

- А вы чего встали? Бегом по залу двадцать… Нет! Тридцать кругов! А потом начинаете разминку! Бегом! Марш!

После чего направился в комнатку тренеров для приведения себя в порядок.

После этой схватки Анги словно подменили – теперь она даже повязку на лице носила с каким-то вызовом. Ну и, конечно, вызвала к себе интерес тех, кону наука работать длинноклинковым оружием давалась с трудом.

- Фальке! Так с чего ты решил, что наш тренер тебя недолюбливает? По-моему, он ко всем, кроме Анги, относиться ровно!

- Ага… Вот только почему меня он всегда в спарринге ставит против этого здоровяка Болеслава? Тот меня лупит почём зря, а Руперт его каждый раз подбадривает!

- А против кого тебя, с твоим ростом ставить? Для тебя любой будет здоровяком!

- А вот это сейчас было обидно! – дело в том, что Фальке был ростом метр пятьдесят семь – «мельче» его в нашей группе была только Мэйлинг, женщина-азиатка.

Он обиделся и до самой столовой молчал. Когда я уже собирался(вместе с Ангиррайей) войти в наш «отдельный кабинет», Фальке всё же прервал молчание:

- Арсений! Так я могу вместе с вами тренироваться?

- Ладно. Только, прошу тебя, не приставай к Анги с просьбами об индивидуальной тренировке!

- Хорошо! – он повеселел и довольный пошёл за свой стол.