Исполнение желаний

Пять дней до Большого праздника. Зона отчуждения

Сектор двести четыре.

Двери, ведущие в особняк, распахнулись, впуская в круглый холл ослепительную женщину в сопровождении трёх крепких бойцов.

Абэ Такеши улыбнулся и вежливо поклонился своей полночной знакомой. Сегодня Су Мин оделась по высшему классу — сдержанно, однако при этом эффектно: красное, как горячая кровь, платье очерчивало каждый изгиб стройного тела, но при этом целомудренно прикрывало колени и плечи. Казалось, будто вокруг Су Мин дрожит легкая алая дымка, бросая блики на распущенные чуть завитые волосы, ложась нежным румянцем на щёки и мочки ушей, украшенные искрами рубинов. Абэ автоматически отметил про себя эти более чем скромные серьги — знак женщины-бойца: «Я пришла с миром». Завершали образ туфли на высоком каблуке и тонкий серебристый браслет, слегка не вписывающийся в страстный ансамбль. Зато никаких очков-визора на лице, равно как и носимого электронного комплекса, вместо этого — яркий вечерний макияж.

В отличие от кореянки, сопровождение было экипировано как обычно: полумилитари уличных бойцов, разгрузки, автоматы, здоровенные очки-визоры.

— Удивительные плоды приносят нечаянные ночные встречи, — слегка поклонилась в ответ Су Мин. — Не-бонза на вечере бонз…

Абэ спокойно подытожил:

— По просьбе младшего бонзы и с согласия центровой бонзы в этом секторе возможны и не такие чудеса, — он повернулся к прикрытию. — Господа, если желаете, можете подождать в комнате отдыха. Госпожа Ли Янь Цинь гарантирует безопасность своим гостям. А чтобы вам не было скучно, персонал выполнит любые ваши разумные пожелания.

Су Мин легонько кивнула сопровождающим и передала старшему свою сумочку, в которой, согласно показаниям сканера на входе, скрывался компактный пистолет-пулемет «Скорпион». Трое мужчин, повинуясь безмолвному приказу, молча направились в боковой коридор, где их уже ждал сопровождающий.

— Ну, я понимаю, отдать оружие, — удивился Абэ, поворачиваясь к гостье, — но отдавать всю сумочку!.. А если потребуется, например, поправить макияж?

Женщина хлопнула ресницами, на миг примеряя образ легкомысленной жеманницы.

— Ты меня пригласил, тебе и решать мои проблемы, — невинно сказала она.

Абэ осталось только согласно кивнуть, скрывая улыбку.

— Тогда прошу, — он сделал приглашающий жест в направлении широкого коридора.

Хозяин и гостья пошли вперед, причем кореянка словно случайно оказалась чуть ближе к своему спутнику, нежели того требовала официальная обстановка.

* * *

Утром, когда помощник попросил Ли Янь Цинь пригласить кореянку на традиционный прием «только для своих», бонза прямо спросила, откладывая в сторону сигарету в тонком мундштуке:

— У тебя на нее долгосрочные планы или кратковременные конкретные цели?

Заместитель хмыкнул.

— У меня в целях конкретные долгосрочные планы. Или ты уже забыла, зачем мужчина приглашает женщину? — он откинулся в кресле и чуть пожал плечами. — Ну и, помимо этих долгосрочных планов, хочу внимательней присмотреться к весьма немалой силе, появившейся вдруг в нашем секторе.

— Есть основания подозревать подвох? — Ли Янь снова затянулась сигаретой.

— Особых нет, — покачал головой Абэ. — Я приблизительно знаю, сколько у неё людей вообще. При этом открыто она к нам привела сто шесть бойцов. Это означает, что, помимо известных, у нее здесь одна, максимум — две скрытых группы. Это не для силовых акций, это — на всякий случай. Я бы тоже так сделал. Но вряд ли она сообщила тебе все свои планы, а значит, надо хотя бы попробовать узнать больше.

— Верно, — кивнула китаянка. — Я знаю больше твоего, но и со мной она определенно поделилась не всем. Я пошлю приглашение. Этот вечер — твой, текущую работу скинь на Джереда.

— Я должен знать о ней что-то из того, что известно только тебе?

Бонза немного помолчала, покрутила мундштук в пальцах и сказала:

— Я не случайно дала тебе просмотреть только часть видеозаписи нашей с ней встречи. У меня пока нет окончательного решения, но… возможно, скоро вам предстоит долгое время работать вместе, — она посмотрела собеседнику в глаза. — И, Такеши, будь аккуратней. В прошлой группировке некоторые за глаза называли ее Кумихо*.

— Забавно… — Абэ улыбнулся. — Что ж, скажу доку, пусть на всякий случай вспомнит, как делается пересадка печени, а заодно убедится, есть ли запас на хранении.

/*Кумихо — корейская лиса оборотень. В отличие от японской Кицуне и китайской Хули-Цзин, всегда злой персонаж. По одной из трактовок завораживает мужчин, убивает их и съедает печень./

* * *

Обогнув скругленный угол широкого коридора, Абэ и Су Мин вышли к высоким дверям, возле которых стоял еще один охранник, одетый в строгий костюм. Парень распахнул дверь перед бонзой и его спутницей, пропуская в просторный круглый зал с тёмно-серыми, почти чёрными стенами. Вдоль стен в неглубоких уютных нишах стояли мягкие кожаные диваны насыщенного пурпурного цвета, а между ними — небольшие интерактивные столы.

Су Мин окинула взглядом присутствующих. Все — мужчины. Самые разные: белые, чёрные, азиаты, латиносы, был даже индус. Молодые, зрелые, в возрасте… Внешность двоих, подчеркнуто юная, заметно контрастировала со спокойным взглядом и степенными движениями. Среди гостей экзотической птицей блистала единственная женщина — китаянка с затейливой прической и длинными — почти до плеч — крупными серьгами. Женщина была облачена в ниспадающий до пола бирюзовый наряд, в котором угадывались этнические азиатские мотивы, дополненные сложной вышивкой.

Хозяйка с улыбкой обернулась на звук открывшихся дверей.

— Вот — истинное украшение нашего вечера! — слегка повысив голос, сказала она и шагнула к Су Мин, протягивая руки. Из широких длинных рукавов одеяния были видны только кончики тонких ухоженных пальцев.

— У этого вечера может быть лишь одно истинное украшение, Ли Янь Цинь. И это украшение — вы, — поклонилась гостья.

Китаянка в ответ на комплимент искренне рассмеялась.

— О, дорогая, я была украшением в двадцать и даже в тридцать. В сорок тоже могла что-то украшать, но только при выгодном освещении. А сейчас, перешагнув полувековой рубеж, я, скорее, почетный старожил, реликвия и антиквариат, который вызывает восхищение сперва возрастом и только потом красотой, — с этими словами она повернулась к остальным гостям и сказала: — Господа, позвольте представить вам нашу гостью из числа тех, кто не боится риска и берётся за самые сложные задачи. Мисс Су Мин.

Мужчины отвлеклись от своих разговоров и дел. Кто-то учтиво кивнул, кто-то посмотрел равнодушно и вернулся к прерванному занятию, кто-то мазнул подчеркнуто небрежным взглядом.

Ли Янь Цинь снова повернулась к гостье и, слегка понизив голос, произнесла:

— Вы совершенно очаровали моего ближайшего помощника, — она кивнула на Абэ, которого в это момент отвлек пожилой чёрный джентльмен.

Кореянка улыбнулась и сказала, не отводя взгляда от беседовавших мужчин:

— Он сам, кого захочет, очарует…

— Это верно, — согласилась бонза и притворно вздохнула: — Мужчины… вертят нами, как хотят.

Су Мин вежливо заметила:

— Вряд ли на этом свете есть хотя бы один мужчина, у которого получалось вами вертеть.

— На этом свете даже женщины такой нет. И мне уже достаточно лет, чтобы этим гордиться, — китаянка подмигнула собеседнице.

Та в ответ улыбнулась.

Ли Янь Цинь разменяла шестой десяток, а смотрелась от силы на сорок. При этом, как было известно всем, бонза принципиально не прибегала ни к пластике, ни к иным агрессивным процедурам омоложения, хотя легко могла сбросить биологический возраст лет на двадцать, а то и больше.

— Дамы, вы так мило беседуете, что совсем позабыли о нас, — сказал Абэ, подходя к женщинам. — Это несправедливо.

— Ох, уж эти мужчины: на секунду отвернешься — уже заскучали! — покачала головой Ли Янь Цинь. — Я вас оставлю.

С этими словами она направилась к группе гостей, сидевших в самом дальнем углу и занятых не столько игрой в го на интерактивном столе, сколько оживленным обсуждением какой-то общей темы.

Абэ сделал приглашающий жест за один из столиков, однако внезапно от группы беседующих мужчин отделился коренастый брюнет средних лет со щегольской бородкой и жирно напомаженными зачесанными назад волосами.

— Минуту времени вашей спутницы, — учтиво попросил он японца, и тот деликатно отвернулся, отойдя на шаг в сторону.

— Знаменитая Заточка из тридцать седьмого… — сказал мужчина. — Наслышан, рад знакомству.

— Ральф Секи Момент, — Кореянка пожала протянутую руку. — вот и встретились, — она пристально посмотрела в глаза собеседнику. Мужик под прямым чуть ироничным взглядом внезапно замялся и, понизив голос, наконец, спросил:

— Скажи, сколько?

— Что «сколько»? — уточнила женщина.

— Твоя сестра. Сколько?

Су Мин слегка подняла брови.

— Оформи свой вопрос полностью, — посоветовала она.

— Я подходил к ней, пытался поговорить… Ломается, ни в какую. Штуку предлагал, две — в лицо рассмеялась. Вот тебя и спрашиваю: сколько? Чтобы сразу и без всяких уговоров.

Собеседница смерила его насмешливым взглядом:

— Удивительно…

— Что?

— Ты сколько уже в секторе? — спросила она.

— Неделю, — ничего не понимая, ответил бонза.

— Удивительно, — снова повторила Су Мин. — Так давно, а еще даже проблем серьезных не нажил. Просто поверить не могу. Устроить?

Абэ легонько кашлянул, отчасти борясь со смешком, отчасти нарушая повисшую паузу.

— Минута времени вышла, — сказал он опешившему Ральфу и мягко оттеснил его, жестом приглашая спутницу пройти к дивану.

— Сыграем? — весело спросила гостья, усаживаясь.

— Нарды? — устроившись напротив, предложил Абэ.

Су Мин кивнула, и он вызвал коммуникационное меню, отправляя запрос официанту. Тот явился уже через пару минут с подносом, на котором стояли два бокала с напитками, блюдо с закусками, а также игровая доска.

Кореянка взяла свой бокал, пригубила и довольно улыбнулась. Абэ успел выяснить ее предпочтения, даже узнал любимый коктейль. Это было так мило: внимание к деталям, дотошность в мелочах, щепетильность в обращении…

Тем временем японец раскрыл доску.

— На что будем играть? — поинтересовалась Су Мин. — Или обойдемся без ставок?

— Игра без ставки лишена азарта, — покачал головой Абэ. — Предлагай.

— М-м-м… — гостья закатила глаза к потолку, будто размышляя. — На желание?

— Тогда короткие, — Абэ ничем не выказал удивления, только пояснил: — Люблю, когда желания исполняются быстро.

— Я тоже, — шепнула Су Мин, делая очередной глоток коктейля.

Шашки быстро встали на свои места, игроки взяли по кубику. Первой бросила кореянка. Тройка. Абе потер подбородок, словно сгоняя с лица невольную улыбку, и выложил свой кубик рядом единичкой вверх.

— Похоже, — сказала Су Мин, беря в руку игральные кости, — нет никакой разницы, кто из нас победит… Однако это ведь не повод отказываться от игры?

Кости покатились по доске.

* * *

Одди Родди в очередной раз нахлобучило. Приход выпал клевый, аж перед глазами все поплыло, а игральные карты, которые Одди держал в руках, словно ожили. Теперь резиденту «Амилайта» казалось, будто дама треф зазывно подмигивает ему и машет цветком, а пиковый валет похабно облизывает древко своей алебарды. В итоге валет окончательно выбесил Родди, и тот швырнул карты в густо накрашенную физиономию сидящей напротив голой шлюхи. Всё одно: уже не помнил, ни во что играют, ни на что.

Шлюха сперва обиженно вскрикнула, но потом опрокинулась на кровати, разметав ноги, и взялась визгливо хохотать. Одди сперва угрюмо смотрел, как она дрыгается, а потом ему самому отчего-то стало смешно. Он сгреб все валявшиеся на смятых простынях карты и высыпал на девку, отчего та пришла в еще больший восторг и начала ржать, как истеричка.

Клиент, впрочем, утратил интерес к шалаве, встал с постели и неверной походкой направился к столу. Перешагнул через наполовину сползшую с кровати вторую шлюху, мельком подумал о том, как же хорошо, что страшненькая ушаталась первой. Она была так себе по сравнению с хихикающей на кровати напарницей — ядреной и задастой.

В бутылке «веселого» джина оставалось еще немало, и Одди с наслаждением сделал глоток. Мир сразу стал ярче, девки краше, а беды прошлого дня забылись начисто. Хорошо. А то уж думал, не оклемается. Надо ж было так нарваться! Набрать почти два десятка образцов, выпить в баре за успешное отъебство от задания и… очухаться в каком-то зассанном переулке без бабла и коммуникатора. Да еще этот мудила из патруля на справедливое возмущение беспределом отбрехался, мол, тебе обещали жизнь в секторе без риска летального исхода? Ты живой. Так какие претензии?

Совсем охамели. А что вместе с коммом все заметки по собранным образцам пропали, что теперь комплекс надо заряжать и с ним ебстись, что, мля, теперь поди пойми, как сливать Жопам новую инфу — на это мудаку патрульному, конечно, покласть, откуда ему знать про проблемы Одди! С другой стороны… потеря комма, конечно, беда, но беда в первую очередь для Жоп. Значит, пусть они и парятся над тем, как теперь сосать со своего информатора ценную инфу. Им надо, пусть они и напрягаются. Да, пусть сосут!

Одди очень развеселила эта новая и такая беззаботная мысль. А очередной глоток крепкого пойла, густо замешенного на наркоте, снял остатки напряжения. Че он загоняется-то? Если подумать, нормально ж всё закончилось. Шишка на затылке почти рассосалась, на лёжке нашлось, чем подлечиться, в заначке — чем заплатить за нескучный вечер.

Конечно, Одди не прям уж лох лохом, он всё-таки попробовал вернуть украденный девайс. Взял бабки, взял оружие, но по пути к окраинному бонзе заглянул в одну забегаловку, чтобы бахнуть для успокоения нервной системы пару стаканчиков «черного джека». А когда бахнул, почувствовал себя существенно лучше и внезапно осознал, что потеря комма — не такая уж вселенская трагедия. Жизнь-то наладилась, так не пох ли на спизженное имущество, на ебучие задания родной корпорации, на Жоп-итальяшек и вообще на всё? В этом мире так мало радости, а проблем вечно до ебеней матери…

Так что следом Одди снял пару сочных шлюх и взял две бутылки «веселого» джина. Шлюхи, правда, деньги стребовали вперёд, да ещё и втрое больше обычного, но Родди уже крепко повело, и он не стал скупердяйничать. Девки ему понравились — веселые и не сильно потасканные. Он обеих и употребил. Одну — прямо в кабаке, в сортире, другую — уже по пути на хату, в подворотне. Ну, а на хате устроили знатный тройничок с пойлом и наркотой. В итоге одна так надралась, что срубилась, наблевав перед тем в углу. Вторая оказалась более стойкой. Вон, уже села на кровати и снова плотоядно глядит на бутылку в руках клиента.

Одди сделал ещё глоток, после чего поманил к себе девку. Та подошла, устремив жаждущий взгляд на пойло. Родди осклабился и опустился на стул. Шлюха оказалась понятливой, мигом оседлала клиента, устроившись у него на коленях спиной к входной двери. Родди вручил девке заслуженную бутылку, и шалава, не переставая ритмично двигаться, сделала жадный глоток…

А потом вдруг от входа прогрохотал взрыв, и почти сразу голова шлюхи словно лопнула, забрызгивая Одди мозгом и кровью.

В этот самый миг тело Родерика Оддисона будто проснулось: инстинкты, закаленные в рейдерской учебке и затем в десятках передряг, обострились до предела. Одди швырнул мёртвую шлюху на нападавшего, а сам, как был голый, рванул в окно. Приземлился в облаке осколков стекла и сразу же метнулся в сторону, уходя от выстрелов.

Резидент «Амилайта» не успел разглядеть противника, зато протрезвел практически мгновенно.

* * *

Пять сорок утра. Абэ вошел в тесный холл небольшого отеля.

В углу под пока ещё выключенным кондиционером стояли разделённые журнальным столиком два кресла. В одном расположился Оуэн Сандерс — старший над патрулями, в другом — его помощник Джон. Увидев бонзу, Джон подскочил, освобождая место. Такеши кивком поблагодарил парня и уселся.

— Ну, что у нас плохого?

— Особо плохого, к счастью, ничего, — успокоил Оуэн. — Так, обычная неразбериха. Комнату не трогали. Я, когда получил сообщение о ЧП, сразу вспомнил твои указания и передал их патрулю. На место прибыл минут через десять после случившегося.

— Рассказывай, — Абэ вытащил из внутреннего кармана пиджака диктофон, вставил модуль памяти. — Под запись.

Оуэн с легким недоумением указал взглядом на очки визора на лице японца, однако тот кивнул — мол, так надо, и Оуэн начал доклад:

— В пять ноль четыре камера видеонаблюдения в коридоре отеля отключилась. Как выяснилось в ходе проведенного расследования, по ней отработали слепилкой. Через десять-пятнадцать секунд в коридоре прозвучал звук, похожий на взрыв. Дежурный Роб Грин выскочил, но в этот момент произошло срабатывание малой газовой гранаты со слезогонкой. Путем проскакивания облака Роб ворвался в комнату Саль… Родерика Оддисона и увидел неизвестного, выпрыгивающего в разбитое окно. Роб побежал следом, но споткнулся о препятствие в виде трупа убитой женщины. Произведенная методом спотыкания о труп заминка дала нападавшему несколько секунд форы. Затем Роб открыл стрельбу по неизвестному, но из-за получения порции слезогонки в цель не попал, однако помешал преследователю пристрелить удирающего Родерика Оддисона. В итоге нападавший скрылся в неизвестном направлении. Родерик Оддисон тоже. По тревоге прибыла группа патрульных, которая начала развернутый поиск Одди и нападающего. Следы крови, оставленные на земле Родериком Оддисоном, порезавшимся при выбивании стекла и выпрыгивании, оборвались в двухстах метрах от отеля в проулке рядом с мусорными баками. Там же обнаружен вскрытый тайник. Сам Родерик Оддисон на связь с патрулями или стационарными постами не выходил. Нападающего задержать не удалось. В соседнем квартале были найдены следы сожженной одежды. То есть даже во что теперь одет нападавший, мы не знаем.

Абэ с трудом сдерживал улыбку — Оуэн шпарил, как по писаному, сыпал такой отборной канцелярщиной, что уши вяли. Смешно, как на некоторых диктофон действует.

Тем временем докладчик продолжал наговаривать:

— В комнате, где произошла перестрелка, осмотр не производили согласно инструкциям. Но могу сказать, что убитая в момент проникновения в комнату нападающего перекрывала ему направление стрельбы, потому и была застрелена. Одди… в смысле, Родерик Оддисон толкнул тело в нападавшего и выпрыгнул в окно. Нападавший последовал за ним, а потом ворвался Роб.

Бонза уточнил:

— Кто-нибудь, после того как Роб покинул комнату, туда заходил?

— Да, свидетельница… — Оуэн поправился, сбиваясь с канцелярского тона, — ну как свидетельница… вторая шлюха. Только она ничего не видела, в отрубе была. Оклемалась, когда всё уже закончилось, а её слезогонкой накрыло. Выскочила голая. А как только газ развеялся, начала вопить про деньги, про шмотки, про моральный ущерб. Где слов-то таких набралась… Я зашел с ней, чтоб орать перестала, разрешил забрать личные вещи. Всё — строго под камеру. В итоге взяла женское барахло и деньги из кармана джинсов Одди. Типа свой гонорар.

— Погоди. Каких джинсов? — Абэ непонимающе посмотрел на Оуэна. — Одди же свалил.

— Судя по тому, что все его шмотки остались валяться на полу, в окно он прыгал голым. Видимо, его в самый интимный момент подловили. Об особенностях его прикида сообщено патрулям. Это всё, что я могу рассказать по данному инциденту.

Абэ выключил диктофон и извлек модуль памяти.

— Дотрахался Сальный, — резюмировал японец. — А что «свидетельница» в комнате под запись была — это ты правильно. Но все равно пока не отпускай. Пусть посидит, вдруг понадобится. Поиск Сального отменяй, захочет — проявится, не захочет — не наша проблема. Дальше… ранние записи с коридорной камеры есть?

— Да, за две последние недели.

— Вырежи эпизоды с Сальным. Штук пять самых… характерных. И закинь на модуль памяти. А ещё освободи прямо сейчас пару номеров, ну, скажем, до обеда. Только чтоб нормальных, не как у Сального. Если понадобится кого-то выселить, выселяй. Разумеется, с извинениями и компенсацией.

— Слышал? — Оуэн повернулся к Джону. — Действуй.

Такеши в это время бросил короткий взгляд на экран коммуникатора.

— Минут через десять сюда придет человек, — Абэ подождал, пока помощник Сандерса удалится, и вывел на экран комма снимок угрюмого стриженного под бокс мужика с тяжелой квадратной челюстью, сломанными носом и ушами. — Встретишь лично, передашь ему сделанные записи из комнаты, когда заходил туда со шлюхой, добавишь видеонарезку с коридорной камеры, запись своего доклада, — он передал модуль памяти из диктофона, — обеспечишь доступ на место происшествия. Захочет поговорить со «свидетельницей» — пусть говорит.

— А ты? — Оуэн явно удивился.

— А мне ты один из номеров освобождаешь, — Абэ усмехнулся. — Некоторые разговоры надо вести на свежую голову. Я же, считай, и не спал.

Глава патрульных уважительно хмыкнул:

— Всегда тебе завидовал: отключился минут на пятнадцать-двадцать — и снова свеж и бодр.

Собеседник никак не отреагировал на это замечание, только добавил:

— Да, чуть не забыл. Обеспечь, чтобы нашего гостя видело как можно меньше людей. И сам его ни о чем не спрашивай.

— Понял, сделаю, — серьезно кивнул Оуэн, после чего на миг замер, прислушиваясь к тому, что ему сообщили в наушник. — На третьем этаже комнаты освободили.

— Я с тобой свяжусь, когда буду готов, — Абэ поднялся. — А до того пусть наш гость смотрит записи, обыскивает комнаты и занимается прочими увлекательными, но бесполезными делами.

— Кстати, я на твоей сегодняшней ночи полтинник поднял, — расплылся в довольной улыбке Оуэн. — Два дня назад спорить начали, с кем из наших эта наёмница сойдется. Я поставил на тебя.

— С чего вдруг? — без особого удивления спросил Абэ.

— Да один из патрульных с ней работал, когда она ещё младшей бонзой была. Рассказал, что она японцев очень не любит. Тут я припомнил, кто у нас не особо любит японцев, всё и сошлось, — Оуэн расплылся в довольной улыбке.

— Смотри, рискуешь, — покачал головой бонза. — Порекомендую в аналитики.

Оуэн изобразил на эту угрозу крайне фальшивый испуг, после чего оба рассмеялись.

— Скинь мне инфу по этому патрульному, что за человек и где ходит. Пересекусь — пообщаюсь, — сказал Абэ.

* * *

Бля-а-а-а… Карма, что ли, у него какая недоброкачественная?! Или, может, девка брошенная прокляла в сердцах? Или, и правда, зря он когда-то грохнул прилипчивую шлюху и её напарницу аккурат под граффити Трёх? Сколько лет прошло, а если в радиусе километра появляется хоть одна тупая шалава, её словно пинком швыряет ему поперек дороги: туда, куда не надо, и тогда, когда не надо. А тупорылых шалав за Периметром — лопатой греби, вот и притягиваются они, как гвозди к ёбаному магниту. Но откуда ж было знать тогдашнему сопляку, что Трое — это не дурацкие суеверия идиотов зоны отчуждения, а реальная сила, чье внимание не стоит привлекать.

Темноволосый молодой мужчина, неприметно одетый, свернул с широкой улицы, миновал несколько закрытых ещё магазинов и шагнул в тень каменной арки, чтобы через узкий переулок выйти в тупик между тремя домами.

Здесь он остановился, сделал глубокий вдох и злобно уставился на яркое граффити на стене. Не самое запоминающееся из виденных — довольно аляповатое, не особенно мастерски сделанное. Видывал он Трёх Сук поэффектнее. А здесь они были, как из журнала похабных комиксов. Слепая замерла, небрежно опираясь на винтовку, и можно было только гадать — разбит прицел или закрашен. Дурная стояла чуть не раком, с призывной улыбкой озираясь на зрителя через плечо. Юбка задрана почти до подмышек, белья, естественно, нет, а то, что юбка и белье должны скрывать, художник очень тщательно, даже любовно прорисовал. Знаток женской анатомии, ёпта.

Фортуна-Мать-Их застыла вполоборота и смотрела куда-то в сторону, словно ей было тошно глядеть на зрителя. Даже глаза слегка прикрыла.

— Ненавижу шлюх! — мрачно сообщил ей Раггиро.

Дурная ехидно скалилась. Как показалось рейдеру, уж очень злорадно. Тварь! Будто нарочно подсунула ту шалаву под пулю, чтобы дать Одди сдриснуть!

И ведь всё, ну просто всё шло гладко: не оставил следов, сработал чисто. И лежать бы сейчас Родди с дыркой во лбу да остывать, но задастая шлюха с необъятными буферами сохранила этому мудаку его никчемную жизнь, словив первую пулю. А Одди этой секундной заминки хватило, чтобы удрать. Он хоть и опустившийся, но рейдер. Гнаться же за ним под пулями было редкой глупостью, как и попытаться завалить охранника. Ли Янь Цинь после такого из сектора не выпустит. Очень уж не любит, когда убивают ее людей.

Потому Раггиро свалил следом за Одди (только в противоположную сторону), дико жалея, что не может застрелить ту толстожопую еще раза три с особой жестокостью.

Дурная с прежним ехидством щерилась на зрителя, отклячив зад. Раггиро зло усмехнулся и выщелкнул из запасного магазина патрон. Положил под ноги Слепой. Фортуне-Матери-Их досталась мелкая монетка. Дурной же рейдер показал фак — практически в морду сунул.

— Ты от меня даже плевка не получишь, — прошипел Раггиро, после чего круто развернулся и ушел.

Нарисованная шлюха проводила гостя насмешливым взглядом.

* * *

Потасканная девка с одутловатым мятым лицом сидела на краю кровати в аккуратно убранной комнате и, глубоко затягиваясь, курила тонкие дешевые сигареты. Одну за другой, без остановки.

Макияж у шлюхи размазался — под глазами залегли серые пятна осыпавшейся и потекшей туши, спутанные волосы были кое-как стянуты резинкой. Девка жалко сутулилась, то и дело поправляя сползающие лямки заметно великоватого топа. Топ был почти новый, но вырез у него казался слишком глубоким даже для шлюхи — едва не ниже пупка. Похоже, шмотка принадлежала бывшей напарнице. Как и лежащая рядом вульгарно-красная, с аляповатой золотистой пряжкой сумочка. Во всяком случае, когда Гай высыпал содержимое и проверял, нет ли в сумке тайников, девка тоже с любопытством смотрела на то, что вывалилось.

— Свободна, — сказал, наконец, Гай, с трудом подавляя брезгливое раздражение.

Шлюха была — просто полное днище: пропитая, опухшая, с трясущимися руками и взглядом, лишенным какой бы то ни было мысли. Конечно, она не заставила себя упрашивать, мигом подхватила свое потасканное добро и свалила, вежливо прикрыв дверь.

Рейдер откинулся на спинку кресла и устремил задумчивый мрачный взгляд в потолок. Он-то думал, задаст пару вопросов, услышит невнятные ответы и всё. Ага, щас! Беседа неожиданно затянулась, поскольку бывшего резидента «Амилайта», оказывается, неплохо знали такие вот дешевые работницы секс-индустрии. А еще, судя по рассказу мисс А Какое Имя Тебе Больше Нравится, он был любимым клиентом поставщиков дури и всех окрестных барменов. Тварь!

И как служба внутреннего контроля умудрилась прозевать настолько стремительное падение?

М-да. Съездил, однако, усилить резидентуру «без особой конкретики», выручил родную контору за два билета на Принца Дриса!!! Чтоб он им под окнами пел. Каждую ночь.

Теперь столько беготни, мля… А потом писанины, отчётов и всякой другой херни, что захлебнуться можно будет.

Пока Гай предавался мрачным пророчествам, в дверь номера легонько постучали, и на пороге возник интеллигентный японец неопределенного возраста, облаченный в дорогой костюм. Галстука на японце не было, а очки визора болтались на дужке в расстегнутом вороте рубашки.

— Приветствую, — Гай встал, также снимая свой визор, и легонько поклонился.

С Абэ Такеши рейдер сотрудничал уже несколько лет, и они прекрасно друг друга знали.

— Приношу извинения, что не встретил лично, — бонза поклонился в ответ и опустился на диван. — Удобно ли была организована работа?

— Да, более чем, — искренне поблагодарил Гай.

— Замечательно. Ни я, ни Ли Янь Цинь не хотим лишних проблем, которые могут возникнуть, если вдруг выяснится, что исчезло что-то важное, — сказал японец. — Нам ваши секреты не нужны. Теперь к делу. Если что-то понадобится, обращайся ко мне или напрямую к Ли Янь. Кроме нас, никто не знает, что ты корп. Любую разумную помощь обеспечим. За разумную же плату.

Гай кивнул, давая понять, что принял к сведению.

— Теперь следующее. Под запись, пожалуйста, — Абэ надел визор, после чего плавно отвел борт пиджака и достал из внутреннего кармана дорогой бумажник. — Мы закрываем контракт на охрану Родерика Оддисона и возвращаем полученную предоплату. Прошу подтвердить выполнение нами договора.

Рейдер слегка замялся, пытаясь гладко сформулировать причину разрыва сделки. Японец пришел на помощь.

— Он жив? — спросил Абэ и, дождавшись кивка собеседника, продолжил: — Значит, условия контракта не нарушены. А теперь мы хотим разорвать договоренность ввиду невозможности гарантировать ее исполнение.

Младший бонза достал несколько купюр и положил на стол. Гай взял их и посмотрел четко в камеры визора:

— Подтверждаю исполнение контракта, его закрытие и урегулирование финансового вопроса.

— Собственно, все, — Абэ закрыл и спрятал бумажник, после чего снова снял визор. — В случае проблем обращайся к любому из наших. Скажи слово «Алгебра», сразу же свяжутся со мной и после окажут максимальное содействие.

— Раньше вы выдавали специальный жетон, — удивился Гай.

— И сейчас выдаем. Но… ты его разве возьмешь? — японец вдруг улыбнулся. — То есть будешь при себе держать?

Собеседник рассмеялся, а бонза продолжил:

— Кодовое слово все наши будут знать к полудню. Но, полагаю, до тех пор у тебя и здесь дел хватит.

— Да уж, — вздохнул рейдер. — Можешь не сомневаться. Последний вопрос: что-нибудь в комнате трогали?

— Кроме того, что ты видел на записи, нет. Даже тело еще не убрали, — с этими словами Абэ поднялся.

— Отлично! Тогда пока всё. Но если у тебя получится пересечься со мной часа через четыре, буду очень благодарен. И да, Абэ, я обязательно отмечу в отчете предупредительность и аккуратность с вашей стороны.

Японец вежливо кивнул и вышел. Гай же про себя в очередной раз выматерился. Отличное начало утра: обыск в загаженной комнате бывшего резидента, дохлая шалава, кровь, мозги… Большой праздник, ебать.

* * *

Абэ спускался по лестнице, всеми силами пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Как же он не завидовал рейдеру «Амилайта»! Наверное, сильнее он не завидовал только Одди Родди. Гая же было искренне жаль. Зашёл мужик в сектор — оттянуться и побалдеть на Празднике, а в итоге увяз по яйца. Не удивительно, что в глазах у него горел настоящий пожар Третьей Корпоративной. Если найдет Сального, небось, будет драть во все дыры, а потом оттащит на базу и пустит по кругу там.

Да уж. Когда Абэ выдернули из тёплых объятий Су Мин в такую рань, да ещё из-за Сального, он тоже был не особо доволен. А сейчас посмотрел на Гая и понял, что, в общем-то, зря раздражался. Подумаешь, из койки вытащили.

Впрочем, при мысли о том, какого утра он лишился, Абэ снова испытал сожаление. Су Мин ему понравилась. По-настоящему понравилась. Он любил таких вот непростых женщин, которые были себе на уме, не опускались до дешевого кокетства, не лезли в душу, не выворачивали свою, не нуждались в опеке и не искали покровителя. Идеальная женщина в его представлении могла быть только равным партнером — продолжением мужчины, но никак не дополнением.

А всё же забавно получилось. Абэ по полной программе проверил, не была ли их с Су Мин случайная встреча в том переулке подстроенной.

И искренне порадовался, выяснив, что когда кореянка устраивала засаду, самому Такеши идти в ту часть сектора не было ни малейших причин. Мало того, когда эти причины возникли, а Абэ их разрулил, то с места происшествия он мог уйти тремя путями. Причем тот переулок, где пересеклись их дороги с Су Мин, был самым неудобным — наиболее длинный путь. И Абэ никогда бы по нему не пошел, если бы не ночь и не его любовь к звездам, о которой мало кто знал.

Забавно. Даже жаль, что он не верит в Судьбу. Человек с хорошей фантазией на его месте мог бы настроить вселенских гипотез, но Такеши за глаза хватало реальности. А в этой реальности они с Су Мин ушли с вечера в половине второго ночи. Ушли, будто давно друг друга знали.

Не было неловких пауз, натянутого смеха, скованности в общении. Не было фальшивой игры в чувственность и соблазн. Су Мин не корчила из себя оригинальность и загадочность, она просто сказала:

— Пойдем отсюда? Нам пора.

И Абэ согласился.

— Куда тебя отвести? — спросил он.

Не то чтобы не знал, просто захотелось услышать, что она скажет.

— А куда ближе всего? — вопросом на вопрос ответила женщина.

Такеши кивнул на её ноги:

— Устала?

Су Мин сперва не поняла, а потом тихо рассмеялась:

— Из-за каблуков? Нет. Просто не хочу терять время.

Они прошли меньше квартала — до «Палас отеля» — действительно самой дорогой гостиницы сектора, которая и впрямь располагалась ближе всех.

— Знаешь, — сказала негромко Су Мин, — пожалуй, это впервые в моей жизни.

— Что именно? — уточнил Абэ, не желая гадать.

— Впервые меня не пытаются поразить.

— Аналогично, — кивнул японец. — И должен заметить, меня это вполне устраивает.

— Хм, — задумчиво произнесла женщина. — Пожалуй, вынуждена с тобой согласиться.

— А как тебя обычно пытались поразить? — уточнил он.

— По-разному. Деньгами, обхождением, комплиментами, демонстрацией силы…

— Теперь я чувствую, что произвел бледное впечатление, — улыбнулся Абэ. — Никого не убил, ничего не подарил, комплиментов не наговорил…

— Ну… ты можешь расстараться по последнему пункту, — предложила собеседница.

Они свернули в неприметную арку и оказались уютном усаженном зеленью дворике. Су Мин повернулась к охране, коротко кивнула, отпуская сопровождение. Когда группа прикрытия удалилась, Абэ с гостьей вошли в сияющий огнями, хрусталем, позолотой и мрамором холл VIP-отеля.

— Назад свои слова не возьму, — сказала Су Мин, оглядываясь. — Ты ведь не пытался, но, тем не менее, поразил.

— И не думал. Сюда действительно ближе всего, — спокойно сказал японец.

— Я так и поняла, — кивнула женщина, направляясь под руку со своим спутником к лифту. — А как, кстати, поражали тебя?

— Так же. Всякими банальностями, — ответил он и, когда двери лифта разошлись, сделал приглашающий жест.

Су Мин прошла вперёд. В огромной лифтовой кабине, отделанной деревом и бархатом, стояла изысканная оттоманка. Кореянка опустилась на неё и задумчиво посмотрела на Абэ снизу вверх. Наверное, со стороны их разговор выглядел сухим и отстраненным. Они так спокойно и деловито направлялись в спальню, словно заключали какую-то серьезную сделку.

— У меня ощущение, будто мы знакомы лет сто, не меньше, — неожиданно сказала Су Мин.

— Благодарю, — Абэ сдержанно улыбнулся, протягивая ей руку. — Однако я все-таки помоложе. Да и ты не похожа на высшую корпоратку.

Кореянка рассмеялась. Лифт остановился. Двери открылись.

— Как хорошо, что мы встретились, удивительная женщина, — тихо сказал Абэ. — И как хорошо, что мы знакомы целых сто лет.

На этом собственно их разговор и закончился, возобновившись лишь тогда, когда они уже лежали в постели и Су Мин, приподнявшись на локте, что-то рассказывала.

Красивая. Очень настоящая. Без вычурности. Разная. То шелк, то сталь. Но всегда именно такая, какая нужна здесь и сейчас. Уместная. А воспоминание о расправе в переулке теперь казалось иллюзией.

Они над чем-то смеялись, о чем-то говорили, даже спорили, при этом деликатно опуская неудобные моменты, которые могли бы коснуться секретов или тайн. А потом разговор обрывался сам собой… И это тоже было по-настоящему. Изумительная ночь, и могло бы быть изумительное утро. Если бы Абэ не сдернули внезапным звонком.

Вот какого… этому Одди приспичило побегать голышом под пулями?!

* * *

Утро над сектором занималось медленно. Сперва небо побледнело, потом стало сиреневатым, затем начало розоветь… Красиво. Нари это время почему-то очень любила, а Лето нравилось её радовать. Потому, пусть и гуляли полночи, но едва занялся рассвет, Лето притащил подружку на крышу заранее облюбованного здания. Сектор отсюда просматривался плоховато, но вид всё равно открывался эффектный — на широкий проспект, который восходящее солнце раскрашивало в самые невообразимые цвета.

Когда подростки выбрались наверх — под порывы теплого ветра к необъятному небу, Нари захлопала в ладоши.

— Ага, — сказал её спутник. — Мне тоже понравилось.

С этими словами он сбросил со спины рюкзачок, в котором лежали сэндвичи, несколько банок пива и маленький плед.

Нари мигом уселась и взялась распаковывать бутерброды.

Лето гадал: как девчонки узнают, когда надо нафуфыриться? Он же ничего ей такого не говорил, куда они пойдут. А она оделась, будто на свидание: легкое платье в мелкий голубой горошек, джинсовая курточка, джинсовые кеды. И волосы красиво убрала ободком.

— Чего это ты так нарядилась? — спросил небрежно Лето, усаживаясь рядом.

Он-то никогда не наряжался.

Девчонка неопределенно покрутила в воздухе рукой, прижалась к другу и устремила задумчивый взгляд на розовеющее небо.

— Красиво, — сказал Лето — так, чтобы было непонятно, говорит он об открывшемся виде на город или о своей спутнице.

Впрочем, судя по довольной улыбке, Нари всё истолковала правильно. Платье-то она купила вчера на барахолке. Какая-то тряпка смятая, как показалось Лето. А выстирала, выгладила, сегодня вот надела — красиво.

Вообще, Нари очень понимала во всяком таком и одевалась всегда со вкусом, чем Лето втайне гордился. Хотя, следовало признать, мудрёную женскую науку по шмоткам она освоила не сразу. А может, и не освоила бы, не приди в свое время на помощь Мэрилин.

Мальчишка подавил смешок. Помнится, это случилось приблизительно через год после того, как они нашли и обжили логово опиздюлин. Лето ведь обещал отвести подругу в «Нору». Правда, для выполнения обещания пришлось изрядно покрутиться, чтобы охрана клуба сперва начала просто узнавать ушлого беспризорника, а потом и уважать. Но даже тогда он не знал, как с ним и его спутницей поступят, если они решат посетить такое шикарное заведение. Посмеются и пустят? Или посмеются и прогонят? А тут ещё прикиды толковые нужны. В том, в чём по улице шаришься, не придёшь: точно вышвырнут. Ну, а приличные шмотки в секторе можно было купить только у Гершеля.

К нему и отправились.

Старик окинул обоих замызганных покупателей цепким взглядом, однако в магазин впустил. А когда Лето объяснил ему, что нужно приодеть Нари, сразу сосредоточился на клиентке. Та изобразила зрелищную пантомиму, из которой продавец каким-то образом понял суть заказа, после чего ушел, а вернулся уже с ворохом шмоток. Нари спряталась за шторкой и начала перевоплощение.

Когда шторка была отдернута, Лето с трудом перевёл дыхание. Потому что подружка нарядилась так, как в её представлении наряжались самые красивые и эффектные женщины сектора. То есть шлюхи. Поэтому девчонка вышла к своему кавалеру в чулках в сеточку (собравшихся складками на острых коленках), коротком топе, под которым с трудом угадывалась едва обозначившаяся грудь, в короткой же юбке из блестящего кожзама и в ярко-красном облезлом боа…

Гершель из-за спины покупательницы ехидно щурился, наматывая на палец мерную ленту, и наблюдал за Лето. Тому стоило немалого труда сохранить на лице невозмутимость. Нари сияла. Она покрутилась, демонстрируя другу всю себя — такую красивую в необычайно ярких шмотках — и замерла, отведя плечи и чуть выставив вперёд ногу.

Гершель закашлялся, отвернувшись.

«Красиво же, да?!» — спрашивал сияющий взгляд девчонки.

Лето стоило огромных усилий отрицательно покачать головой. Бля, да он себя ненавидел в тот момент! И ещё долго после! Улыбка медленно сползла с лица Нари, торжество сменилось непониманием. Казалось, сейчас заревёт. Хотя это, конечно, вряд ли, она ведь сроду не плакала. Он вообще никогда не видел её в слезах.

— Понимаешь, — авторитетно сказал Лето, — так ходят девчонки, которые снимают мужиков. А ты ж никого не снимаешь.

Нари внимательно слушала, прижимая к плоской груди боа.

— Мы ж вдвоём, — продолжил объяснять друг. — А когда они к тебе полезут все, мне ведь драться придется. И как мы отдохнем тогда?

— Не, парень, — не сдержался Гершель, — ты неправ. Тебе драться не придется. Её мэрилиновские стервы в клочки порвут за то, что взялась на их территории мужиков клеить.

Девчонка задумалась.

«То есть всё равно красиво?» — покрутилась она.

— Ну-у-у… — сказал Лето и растерянно посмотрел на ржущего в ладони Гершеля. — В целом…

— Девка, — оторвал руки от красной рожи старик, — так, как ты оделась, ходят те, у кого все выросло. Сечёшь?

Нари бросила беспомощный взгляд в зеркало. У неё и вправду ничего ещё не выросло. Нигде.

— А тебе надо другое что-то. Вон, гляди, ноги у тебя. И волосы, если отмыть и расчесать, тоже ничего будут.

Девчонка не поняла связи, но комплимент ее немного утешил.

— Знаешь, — тем временем нашелся Лето, — давай я с Мэрилин поговорю. Она в шмотках отлично разбирается. И скажет, как тебя нарядить, чтоб все упали.

Подруга посмотрела на него, словно на бога. И Лето понял: если после этого Мэрилин пошлёт его с его просьбой, то…

Впрочем, Мэрилин не была злобной стервой, да к тому же за Лето попросила Су Мин, поэтому хозяйка «Норы» внимательно выслушала мальчишку и сказала: «Пусть приходит, что-нибудь придумаем».

Лето привел оробевшую, отчаянно краснеющую Нари и отдал на попечение главной красавицы сектора. Вдвоем они удалились, а он остался сидеть в холле «Норы», ещё закрытой из-за раннего времени.

Он ждал три часа. А может и все пять. А может и сутки. Ему показалось, что вообще год прошел. Нари вышла, как была, но сильно задумчивая. И с какой-то запиской в руке.

— Удачи, — сказала Мэрилин.

И подростки снова подались к Гершелю.

Там Нари отдала старику записку, которую тот внимательно прочитал, после чего почесал кончик мясистого носа и сказал:

— Ну, вы даете, сопли.

С этими словами Гершель ушёл, а когда вернулся, то принёс платье в широкую сине-белую горизонтальную полоску, с открытыми плечами и бантом на груди. А к нему синие туфли на низком каблучке. Нари все это надела, и Лето просто выпал в осадок. Натурально выпал, такая она оказалась в этом неожиданно хорошенькая. Он никогда не видел подобного.

В секторе ведь как одевались? Девчонки — чтоб сразу видно всё, чем природа наградила. Парни — чтоб драться и бегать удобно, ну и круто тоже, с понтом таким. А у кого похуже жизнь сложилась, те носили то, что удавалось добыть, то есть всякое разномастное рваньё, кое-как подогнанное по размеру.

Но Нари оделась вообще не так! И стала похожа на… на… Лето не знал, с чем сравнить. Вроде же всё прикрыто, а красиво! И сразу как-то ясно: такой девчонке язык не повернется похабщину какую предложить, или, там, по попе шлёпнуть, или крикнуть вслед какую-нибудь гадость. Просто смотришь и… любуешься. А еще синий цвет ей очень шел. Так шёл, что сама Нари тоже выпала… в осадок, да.

В общем, это был очень крутой вечер. Наверное, самый крутой в их жизни, хотя побывали после этого двое бродяг много где и повидали тоже немало. А ещё с той поры Нари никогда не выбирала себе блядские шмотки. И всегда выглядела, как королева. Конечно, учиться ей пришлось долго, и гостьей Мэрилин девчонка бывала нередко. Лето однажды даже занервничал, но Су Мин успокоила: «Не дергайся. Нари по этой дорожке точно не пойдет. Но уметь одеться и подать себя ей, в любом случае, будет полезно». Мальчишке тогда показалось, будто кореянка что-то еще хотела добавить, однако она промолчала, а выспрашивать он счёл невежливым.

* * *

Нари уже съела бутерброд и теперь валялась на пледе, пристроив голову на коленях Лето.

— Хой, бродяги! — нарушил тишину утра бодрый голос.

В открытом люке показалась голова Аргентинца.

— И тебе не горевать, — отозвался Лето, а Нари помахала неожиданному гостю рукой.

— Завтрак под открытым небом? — Аргентинец вылез на крышу. — Вы б хоть тентом озаботились. У нас тут беспилотники часто летают.

— Если увидят такое, чего никогда не видели, пусть денег зашлют, — пожал плечами Лето, а Нари тут же показала небу фак.

— Я им передам, — засмеялся мужчина. — Слушай, вы тут сверху ничего странного не замечали?

— В смысле «странного»? — уточнил Лето.

— Ну, например, удирающего мужика среднего роста в тёмно-серых шмотках. Или голого мужика в крови.

Нари даже села, услышав вопрос. А Лето засмеялся:

— Клёво тут у вас. Голые мужики по улицам бегают. Не-а, не видели. А должны были? — мальчишка вытащил банку пива и бросил её собеседнику. — Спасибо за подсказку со стволом — больше не лезли, — пояснил он в ответ на удивленный взгляд.

— Без проблем, — гость продавил дно и залюбовался быстро запотевающими стенками банки. — Чего только у нас не бегает. Однако, отвечая на твой вопрос, — нет. Видеть были не должны, заваруха случилась довольно далеко, но… вдруг? — он присел рядом.

Некоторое время все трое в молчании пили пиво, любуясь видом и наслаждаясь прохладой.

Первым тишину нарушил Лето:

— Слушай, а что за белый домик такой? Не знаешь?

— Это ты откуда успел услышать? — Аргентинец чуть не подавился очередным глотком.

— Ночью на улице Роджера из кролей видел. Я его по комбезу красному узнал. Ну и в целом… по харизме. А с ним кто-то из ваших, из патруля вроде. Так вот Роджер его юзал по поводу этого белого домика. Я услышал, интересно стало, что за штука такая.

— А… — задумчиво протянул собеседник. — Тут через сектор от нас у корпов какой-то комплекс стоит, и там — большое здание, то ли центр исследовательский, то ли какая-то хня научная, то ли тюрьма, то ли больница… В общем, весной они её пидорили, ремонтировали, ну и белой облицовкой покрыли. Только вы в ту сторону не лезьте лучше, корпы припериметровый сектор крепко держат, тамошний бонза даже удостоверения личности своим всем сделал.

Когда Аргентинец закончил говорить, Нари нетерпеливо ткнула Лето локтем и что-то быстро изобразила на пальцах.

— Узнаю, узнаю, — немедленно отозвался на её жестикуляцию друг. — Обещал же.

Однако девчонка не успокоилась и снова покрутила руками в воздухе.

— Головой ударилась? — спокойно осведомился Лето.

— А чего она хочет? — после большого глотка поинтересовался Аргентинец, который с любопытством наблюдал за общением подростков.

— Да мы вчера, когда гуляли, про тусовку бонз наслушались, ну и самих бонз видели, как они подтягивались. Вот у неё теперь идея фикс — побывать на таком рауте. Не сейчас, а вообще… когда-нибудь.

— Да без проблем, — рассмеялся мужик. — Хочешь, научу? Подходишь к задней двери, просишь позвать управляющего или его зама и предлагаешь себя в слуги. Лет через пять хорошей работы пустят. Сможешь походить с подносом, закуски попредлагать. Хотя… девчонке лучше в эскорт податься, года через три в самый сок войдет, с удовольствием пригласят.

Нари смерила Аргентинца тяжелым взглядом, а потом парой движений изобразила, будто вырывает ему язык и ножом пригвождает его к крыше. После чего мило улыбнулась и глотнула пива.

Аргентинец развеселился ещё сильнее:

— Всё, всё, всё! Напугала!!! — вскинул он руки в примиряющем жесте. — А если серьезно, попасть на такой вечер можно только одним способом — стать бонзой. И замутить с Ли Янь, чтоб пригласила. Иначе никак.

Девчонка в ответ только пренебрежительно фыркнула и, повернувшись к другу, поскребла пальцами воздух, будто бы что-то копая, а потом подмигнула. Лето хмыкнул. Нари терпеть не могла писанину, предпочитала по возможности объясняться жестами, поэтому пантомиму освоила виртуозно. Вот и сейчас Лето понял её безмолвную реплику: «С «Норой» же получилось».

Парень сделал ещё один глоток пива и широко улыбнулся.

* * *

Абэ Такеши беспрепятственно вошел в небольшую калитку одного из укрепмотелей сектора.

Бригада Су Мин сняла мощное капитальное здание недалеко от фитнес-центра, где гоняла местных девчонок её сестра. Здание было огорожено глухим забором, за которым раскинулся просторный двор, вместивший всю технику. Даже место для отдыха и тренировок осталось. Ну, а четырех этажей старого дома с лихвой хватило людям. Удобное место. И для обороны отлично подходит, и в комфорте позволяет жить. Дорого, конечно, зато спокойно.

Часовой, полулежащий в раскладном кресле возле караулки, увидел гостя, сел прямо и приветственно помахал:

— Хой!

— Утро доброе, — ответил бонза.

— Старшая ждет тебя там, — часовой указал куда-то вглубь двора.

Гость кивнул и направился вперед мимо машин, выставленных капотами к выезду. Абэ был уверен: баки автомобилей залиты под завязку, оружие заряжено, БК загружен, и в любой момент всё готово к выезду.

Обойдя автомобили, японец вышел к здоровенному (десять на десять метров, не меньше) стрелковому голографическому павильону, жавшемуся к стене дома. Новейшая модель от «Виндзора». Предельно достоверная имитация реальной схватки. Неплохо. Су Мин явно не скромничала, когда выставляла корпорации счёт за свою помощь в обелении тридцать седьмого.

Рядом с павильоном, где, судя по шуму, кто-то работал, развалился в раскладном кресле первый зам кореянки. Личность среди наемников известная, а потому собрать на него инфу оказалось несложно. Да, не только Су Мин перед приездом в сектор узнавала, кто здесь в авторитете. По ее бригаде люди Ли Янь тоже отработали самым тщательным образом.

Итак, зам кореянки — коренастый, плотный, «поперек себя шире» — тридцать четыре года, прозвище Крупняк (почему именно Крупняк, версий много, от самых конспиративных до весьма забавных), не единожды замечен в серьезных делах с серьёзными людьми, работает всегда на высшем уровне. А теперь, значит, ходит под женщиной, да ещё и младше себя. Что немало говорит о женщине.

Увидев Абэ, Крупняк потянулся было к коммуникатору, но гость в ответ вопросительно кивнул на комплекс.

— Ага, там, — кивнул зам и пояснил: — Времени на тренировки не хватает, навёрстывает, когда может.

Он явно понял, кто перед ним, наверняка тоже читал досье на младшего бонзу. Абэ поймал себя на легком любопытстве: вот бы взглянуть, что они про него подсобрали. Занятно, да и небесполезно.

— Значит, не будем мешать, — сказал Такеши, опустился во второе кресло и кивнул на экран: — Посмотреть можно?

Крупняк, не отвечая, щелкнул пультом, после чего кивнул на большой холодильник в углу двора:

— Если хочешь, там есть пиво и просто прохладительное.

Японец покачал головой, устремляя заинтересованный взгляд на экран.

В павильоне Су Мин готовилась к заходу в помещение. Условия: случайные противники, случайная планировка. В этот раз выпали три противника, не ожидающие нападения, и нейтрал.

Заход. Пять секунд… Прошла почти чисто, только не успела отследить превращение нейтрала во врага, впрочем, вышла изящно, отделавшись касательным левой руки.

Следующее упражнение.

На экране стало видно, как стены проекции расходятся в стороны, оставляя тренирующуюся посреди обширного пустого пространства. Затем вокруг возникли сотни разных людей на разных дистанциях. При этом в любой момент каждый мог превратиться во врага. Женщина выставила на наручном пульте дополнительные условия. На «тренерском» экране наблюдателей загорелись две пиктограммы: «ограничение боезапаса» и «случайное количество патронов в магазине».

— А ты сколько на таком упражнении держишься? — с любопытством спросил Абэ Крупняка.

— Рекорд — три сорок девять, норма — три, — зам кореянки за происходящим в тренажере практически не следил.

Тем временем на экране женщина резко обернулась и выстрелила первый раз. Иллюзорные противники хаотично задвигались: то один, то другой вскидывал оружие и пытался стрелять. Су Мин металась по площадке, постоянно прокручиваясь, чтобы не пропустить угрозу со спины, сбивая прицел врагу и стреляя в ответ.

— Крупняк, — Абэ с некоторым усилием оторвался от увлекательного зрелища, — а почему в том переулке была именно она? Неужели больше некому?

— Это личное, — собеседник помолчал, раздумывая, стоит ли раскрывать карты, но потом все же решил, что ничего особо секретного нет, и пояснил: — Те двое — наши бывшие субконтракторы. Узнали заказчика и решили сыграть в обход нас. Старшая таких обычно берёт сама.

Бонза с пониманием улыбнулся, а на экране в это время стало видно, что кто-то из виртуальных противников сумел всё же достать женщину. После этого изображение погасло. Осталось только время: четыре минуты две секунды.

Почти сразу дверь павильона отошла в сторону, и во двор вышла запыхавшаяся кореянка в шортах и мокрой от пота футболке. Она поместила имитатор оружия в специальную нишу у входа, сняла сбрую с шокерами — симуляторами попаданий — и послала Абэ радостную улыбку. Затем спросила у Крупняка:

— Кто вчера последний тренировался?

Тот флегматично пожал плечами, мол, без понятия, и спросил:

— Узнать?

— Узнай. Когда начинала, очень слабые противники были выставлены. Проверь этих… последних. Если перед девчонками сестры выделывались, то ладно, но если и правда навыки растеряли, погоняй как следует.

— Сделаю, — зевнул в ответ зам, а Су Мин повернулась к поднявшемуся из кресла японцу.

— Рада, что ты пришел, — она улыбнулась и убрала с потного лба выбившуюся из-под банданы тёмную прядь.

— Ты ведь пригласила, — улыбнулся в ответ Абэ.

— Ну, тем, к кому ты приходишь без приглашения, можно только посочувствовать, — легко обронила собеседница и направилась в здание.

— Не думал, что овеян настолько мрачной славой, — пробормотал гость и двинулся следом за хозяйкой.

В небольшой — чуть меньше шести татами — комнате царила прохлада. Опущенные жалюзи на окнах создавали приятный полумрак. В углу стоял низкий столик, рядом лежали две циновки. Дальнюю часть комнаты от посторонних глаз скрывала изысканная ширма.

Хозяйка сбросила сандалии, поставила их рядом с дверью. Гость, следуя ее примеру, тоже разулся. Гладкий пол приятно холодил ступни.

— И снова ты увидел меня в деле, и снова я потная, хоть выжимай, — тихо засмеялась кореянка. — Хорошо, что душ на этот раз рядом.

С этими словами она открыла дверь душевой кабинки, спрятанной в стенной нише. Сбросила бандану, без всякого жеманства стянула футболку, потом шорты, после чего блаженно потянулась и обеими руками растрепала волосы на затылке.

Мужчина залюбовался.

— Ты так смотришь, словно ночью не нагляделся, — улыбнулась Су Мин.

На пол отправилось белье, а обнаженная женщина плавно прокрутилась, демонстрируя себя во всех подробностях, после чего шагнула в кабинку, неплотно прикрыв дверь. Полилась вода…

Абэ неторопливо начал раздеваться.

* * *

Дежурный администратор «Пяти звезд» Ричи Кингстом бросил короткий взгляд на экран: по лестнице спускались двое постояльцев, за которыми в отеле прочно закрепилось обозначение «Та пара». Ита и Эйнар.

Эти двое заметно отличались от обычных клиентов. Например, они никогда не пользовались лифтом (жили, конечно, на третьем этаже, но всё-таки). А ещё были очень приметны: высокий мощный мужик и девушка лишь на ладонь ниже ростом — очень симпатичная, но при этом сразу понятно: не эскорт. От мужика прямо-таки веяло спокойной силой и мгновенной готовностью к схватке. Спутница выглядела попроще — улыбчивая, обаятельная, будто бы безобидная. Потому шальные мысли покувыркаться с ней закрадывались в голову многим. Впрочем, подкатить никто так и не решился. Сперва, чтобы остудить пыл, вполне хватало того, с кем эта лапуля-симпампуля ходила, ну а потом народ просто смекешил, кто эти двое. Рейд-мастер с напарницей. Лучше не лезть.

Тем временем постояльцы вышли в холл и, кивнув Ричи, направились к выходу.

— Уважаемые, — вежливо окликнул он, — вам послание.

— Послание? — рейдер заинтересовался и подошел к стойке. Его спутница замерла чуть позади, доброжелательно улыбаясь, но Ричи намётанным глазом видел, что рыженькая ненапряжно контролирует холл.

— Ну, давай, — тем временем сказал Эйнар.

Ричи положил на стойку регистрации плоскостной планшет (обычная практика при передаче инфы серьёзным людям — в плоскостную технику эффект Дерека впихнуть невозможно), нажал кнопку воспроизведения, и на экране появилось изображение: высокие массивные двери, перед которыми стоял смуглый мужчина в накрахмаленной белоснежной рубашке, галстуке-бабочке и с длинными распущенными волосами.

— Рейд-мастер Эйнар, рейдер Ита, приветствую вас! — бодро провозгласил незнакомец. — Я — управляющий закрытым VIP-клубом «Томагавк» Амитола Куэн. Приношу свои извинения за задержку и сообщаю, что наш клуб будет рад вас видеть. Вход для вас открыт, и наши услуги… к вашим услугам.

Амитола сделал приглашающий жест, после которого двери за его спиной распахнулись, а на пороге возникла девушка в наряде, стилизованном под этнический индейский костюм.

— Наш клуб гарантирует своим клиентам не только широчайший спектр элитных услуг, но и полную безопасность пребывания, — приятным хорошо поставленным голосом сказала девушка. — Для гостей здесь есть всё: ресторан, бассейн, спа, сигарный клуб, натуральная еда и напитки, приятная компания.

Пока девушка говорила, у неё за спиной один за другим сменялись кадры интерьеров, иллюстрирующие презентацию.

— Мы любим состоятельных клиентов, — снова возник в поле зрения Амитола. — Точнее, мы очень любим деньги состоятельных клиентов. И ради этих денег готовы предложить самый богатый на сто километров вокруг ассортимент услуг. Одним словом, всё для того, чтоб ваши деньги стали нашими к обоюдному удовольствию.

Мужчина с бабочкой ослепительно улыбнулся, и изображение погасло.

— Хорошая реклама, — засмеялся Эйнар. — И за какие же заслуги нас пригласили в столь элитное заведение?

— Придёшь — спроси, — вежливо ответил Ричи. — Могу предположить, что их босса весьма впечатлило то, как ты прошел в «Последний шанс». Наверняка добавила веса и твоя личная встреча с центровой бонзой. Обычно таких гостей сразу приглашают в «Томагавк». Ну, и в целом, ты же не станешь утверждать, будто тебе нечего там потратить?

…Когда Ита и её спутник вышли на улицу, девушка удивлённо переспросила:

— Элитный клуб «Томагавк»? С ума сойти. А ведь этот малый — Амитола — и вправду похож на индейца…

— И чего такого удивительного? Индеец на бывшей границе бывшей Канады… — пожал плечами Эйнар.

Ита хмыкнула:

— Ну не знаю… Их сейчас редко встретить можно, а тут и костюмы, и название клуба. Кстати, а вот почему она бывшая, эта Канада? Нам на истории корпорации просто рассказывали, что после Первой корпоративной государства были упразднены, поскольку эта система управления утратила актуальность. Честно говоря, какая-то абстрактная формулировка…

— Конечно, утратила. Первую корпоративную же государства проиграли, — усмехнулся собеседник.

— Хватит умничать! — возмутилась девушка. — Расскажи нормально! Ну, например, хотя бы, с кем граничила эта бывшая Канада.

— Хм, — Эйнар на секунду замешкался. — А что ты знаешь из истории?

Ита посмотрела на него с удивлением.

— Спросишь тоже. Из истории я знаю только историю возникновения «Виндзора» и всё, с этим связанное — поглощение им других, годы слияния, партнёрские отношения, враждебные корпорации, годы перевыборов в совете директоров… — она помолчала и добавила: — Там не было ни слова про Канаду.

— И даже про то, что «Виндзор» — это бывшие и нынешние главы Британского Содружества? — Эйнар еще чуть помолчал.

— Что за «Британское Содружество»? — с неподдельным интересом спросила собеседница. — Не слышала про такую корпорацию.

— Содружество Британии, Канады, Австралии… ещё каких-то стран… Что-нибудь сказало? — уточнил он.

Лицо Иты просветлело:

— Британия — это Англия, верно? «Приключения Оливера Твиста»! Я читала. А что такое Австралия? Хм… и какое может быть содружество, если государств не осталось?

— Государств не осталось, но активы-то никуда не делись. Теперь немалая их часть в корпорации «Виндзор», — пояснил Эйнар.

— А как такое получилось? Почему вот были государства, а потом вдруг стали корпорации? И чем государства вообще отличаются от корпораций?

— Чем отличаются… а я знаю? Я про Оливера Твиста первый раз вот слышу. Из нас двоих только ты древнюю классику наизусть помнишь, — рейдер несколько мгновений поразмыслил. — Короче… попробую коротко: были когда-то государства, и было их чуть больше чем… очень много. Сотен пять, что ли, а не как сейчас — три десятка корпораций, каждая из которых плюс минус равна по силе другим. Делились эти государства на два блока, и в одном блоке дружили против другого. Это называлось Холодной войной. Только не спрашивай, что за война, не представляю. Читал немного, но… странно там, в общем, как-то было…

— Климатическая? — предположила Ита.

— Не, — покачал головой собеседник, — климатическое оружие до сих пор не изобрели. Не перебивай. В общем, была эта Холодная война, а потом блок, в котором состояли нынешние корпорации, одолел-таки своего противника. В самом конце прошлого, то есть двадцатого века. Победили, короче. Но после победы президенты — это самые верховные бонзы государств — подрасслабились.

— Погоди, если одни государства победили другие, то откуда взялись корпорации? — снова перебила девушка.

— Ну, ты хоть дослушай, — покачал головой собеседник. — Государства победили другие государства. И расслабились. А корпы, тогда они назывались ТНК — транснациональные корпорации — в те времена занимались только бизнесом: производством, торговлей и прочим таким. Армий у них не было, а их СБ полагались только броники, дубинки и по пистолету на смену охраны…

— Да ладно?! — у Иты в глазах было чистое неверие, смешанное с восторгом.

— Ага, — кивнул Эйнар. — Так вот, когда государственные бонзы подрасслабились, ТНК потихоньку начали перекупать войска, которые в те времена были только у государств. А когда достаточно перекупили, то развалить государства оказалось делом техники. Правительства скинули, бизнес отладили, центры-то производства и сбыта располагались на всех континентах. Ну и получилось, что земли, на которых находились эти производства, автоматически перешли к корпорациям, которые этими производствами владели. А государств не стало. Это, собственно, и была Первая корпоративная. Ну, она такая оказалась… бархатная. Больше договаривались и перекупали, хотя случалось, что и стреляли. Но в целом всё произошло довольно быстро и относительно бескровно. Так вот, наш мегаплекс — восемнадцатый — он как раз на границе бывших стран: Канады и США. В Канаде индейцев жило много, потому до сих пор и сохранились.

— Погоди, а как же Вторая корпоративная? — Ите уже было не так интересно про индейцев.

— Ну, Вторая корпоративная была после Первой, — значительно произнес Эйнар и замолчал.

Спутница рассмеялась и легонько ткнула его кулаком в бок:

— В жизни бы не догадалась!

— Ладно, ладно… не дерись. В общем, когда корпы после Первой победили, то быстренько организовали Конфедерацию Корпораций. С виду всё цивилизованно, а на деле пошли по прежнему сценарию: выдавливать конкурентов и жрать, ну, в смысле — поглощать тех, кто послабее. Сперва действовали чисто экономическими методами и в конфедеративном суде. Потом поняли, что это долго, а время, как известно, деньги, и начались спецоперации по принуждению к сотрудничеству. А затем все внезапно сообразили, что у них, оказывается, есть армии! Тогда и жахнуло: начались полноценные бои, а дело незаметно дошло до тактического ядерного и трех полностью выжженных мегаплексов, там, на юге. По счастью, за полшага до применения уже стратегического ядерного оружия опомнились и остановились, завершив передел собственности и сфер влияния по принципу «кто что ухватил, тот тому и хозяин». Так и получилась нынешняя «ебаная, блядь, мозаика» из секторов, как ее корповские силовики называют. В общем, с тех пор уже мало что менялось в глобальном смысле. Пробовали было бактериологическим оружием поработать, но после ядерной стерилизации пятьдесят четвертого мегаплекса поняли, что уж очень неконтролируемая штука. Вот и угомонились слегка.

Ита задумчиво шагала рядом, а потом всё-таки спросила:

— Почему нам об этом не рассказывают? Как думаешь?

— Зачем об этом кому-то знать? Вот ты узнала, что изменилось? — удивился Эйнар.

— В том-то и дело, что ничего, — пожала она плечами. — А раз ничего, почему не рассказать?

— Здесь, за Периметром, всем плевать. Здесь всем на всё вообще плевать. А в корпзоне… не ко мне вопрос. Хотя… Не, даже гадать не стану.

Ита снова ненадолго замолчала.

— А ты откуда это всё знаешь? — спросила она, наконец.

— Было дело, выкрали высшего корпа, а сразу передать заказчику не смогли, пришлось на дно ложиться. Больше месяца лежали, скучно было, ну он и понарассказывал всякого. Мировую историю в том числе.

* * *

Часы, плавающие на дне голокуба, показывали восемь утра. За окнами уже вовсю жарило солнце, но плотные шторы Икси задернула ещё в шесть, и двум цифровикам свет не мешал.

Цифрыч довольно потянулся. Охуенный марафон вышел. Вчера, сразу как спровадили Диего, заказали пожрать и, пока ели, на пару настроили инфоканалы так, чтоб ни местные, если вдруг заметят, что в их инфохранилищах пошарили, ни свои — из Церкви — не догадались, ни кто искал, ни, главное, что искал.

А потом закинулись ментаксом, протолкнули его концентратом-энергетиком и вперёд. Лом-проникновение-поиск. Затем пауза на осмысление и работу перенастроенных анализаторов. Потом снова ментакс плюс энергетик…

Единственное, чего Цифрыч не особо любил — это Икси под стимами. То есть, Икси под стимами была очень даже, но отвлекала сильно. А поскольку отказывать ей в таком состоянии было нельзя, приходилось совмещать. Хотя, если грамотно выделять время на отдых…

Вообще, когда Цифрыч (тогда еще только четверка), свалив из тридцать седьмого сектора, обустраивался в триста десятом и связался там с Икси, он был в шоке. Икси в этой жизни любила только две вещи: секс без ограничений и цифровую работу. Тим Бимберли никогда прежде не встречал таких девчонок.

— Ой, какой лапочка! — именно с этими словами она подсела к хакеру в баре. — А почему я тебя не знаю?

Тим еще не понимал, с кем имеет дело, поэтому спросил с вальяжной ехидцей, мол, чё, правда хочешь узнать?

В ответ получил:

— Ага, не дергайся, — с этими словами она нырнула под стол.

Как Тим грохнул стаканом, было слышно на всё заведение. И застывшее лицо хакера с вытаращенными глазами несколько мгновений, пока он не взял себя в руки, могли наблюдать и официанты, и посетители.

А он сидел и думал: как хорошо, что у них тут длинные скатерти, почти до пола, как хорошо… И глаза натурально закатывались.

Потом Икси, очень довольная, выбралась из-под стола, облизала губы и сказала:

— Неплохо держишься. Можно тебя и поюзать. Меня, кстати, Икси зовут.

И протянула ему руку.

Цифрыч ошалело потряс узкую ладошку и хриплым голосом сказал совсем уж невероятное:

— Ц… ц…

— Че? — не поняла девица.

— Ц… Цифрыч.

— Ц? — она улыбнулась во весь рот.

— Цифрыч! — поправил он.

— Ок, ок. Ты уже поел? Пойдем, я тут знаю одно место…

Место оказалось кабинкой туалета, где Икси накинулась на своего нового знакомого с таким пылом, что тот даже немного испугался. Прежде не замечал, чтобы женщины при взгляде на него настолько заводились.

А потом кто-то из небожителей (пятый, предпоследний уровень иерархии — тридцать двойка) сообщил по сети:

— Ты постарайся мягонько соскочить, парень. Без резких движений. А то проблем не оберешься.

Тим не понял — каких еще проблем? На что ему пояснили:

— Может, знаешь, есть такая категория женщин, которые ебут своим мужикам мозг? Так вот, Икси твой мозг вообще не сдался, но всё остальное, поверь, сотрёт в ноль. Лучше мягко отвали, её никто не выдерживает дольше пары недель. А если резко соскочишь, такого врага получишь… Она же вообще без тормозов. Сам увидишь.

И Тим, мать его, Бимберли увидел. Хотя считал, что уж его-то после похождений по черным секторам мало чем можно удивить.

Икси оказалась из тех девчонок, которые хотят секса ВСЕГДА. У нее никогда не болела голова в неподходящее время, ей не хотелось спать, ей не хотелось есть… Если на одной чаше весов находилась вся эта ерунда, а на другой — потрахаться, то можно было не гадать, какая перевесит. С ней частенько бывало… странно, но никогда скучно.

Табу у Икси отсутствовали напрочь. То, что она легко, не задумываясь, вытворяла трезвая, побаивались делать за деньги даже поддатые профессионалки.

А Тим-то думал, что нимфомания — выдумка. Куда там! В целом он быстро смекешил Иксин режим. Полтора-два часа секса в день — и она плюс-минус адекватна. Два-три часа — не станет искать приключений. Больше — спасайся, разогналась. Теперь, пока не отрубится, не отстанет. Причем, когда её накрывало, а накрыть её могло в любой момент: «Ой ты сейчас такой хорошенький, пойдем я тебя трахну, м?» — отказывать было нельзя.

Скажем, он удачно провернул хакерскую атаку. Или она провернула нечто подобное неудачно. Или у него новая футболка, или он только из душа, или у той официантки зачетная задница… Поводом могло послужить что угодно. Тут-то и наступал тот самый миг, когда «вынь и положь» — вовсе не фигура речи. Ей было абсолютно всё равно — они в лифте отеля, в долбаной кафешке за столом, в ночном клубе или он сидит и, чёрт побери, пытается работать.

Другого кого сильно напрягало бы, но не Цифрыча. Он быстро научился нивелировать эти вспышки страсти. Икси ведь не умела стесняться. Как ребенок. И Тим придумал, как быть, чтобы подружка оставалась довольна и не дёргала его со своим режимом интенсивной ебли. Надо всего лишь вовремя подсовывать жертву. Кого угодно. Или не мешать, когда она находит жертву сама.

Тут-то у них с Икси всё и сложилось. Стык в стык. Во всех смыслах. Причём Тим подозревал, что все бывшие Иксины дико ему завидуют, потому как мечта любого нормального мужика с хорошей потенцией — это: «Милый, я сейчас приду и подружку приведу, ты там жди нас». Подружки при этом всегда разные.

Ну, а к сменщикам-временщикам Цифр вообще относился равнодушно. Главное, Икси довольна. Тем более, интерес она утрачивала быстро. Два-три подхода — и недавний «лапочка» превращался в «отработанный материал».

Реальная проблема была одна: Икси и ментакс. Вообще, Цифр старался её ограничивать в веществах, поскольку на напарницу они действовали слишком резко. У неё и так-то тормозов не было, а после химии она вообще слетала с катушек. Только если трезвую инстинкты её не подводили, то за замазанную Цифр реально волновался, потому что способность оценивать риски подруга утрачивала начисто. Ищи она просто потрахаться — да сколько угодно! Но ведь язык у Икси, когда она им говорила, был острее бритвы. Влёт могла наболтать такого, за что кладут на месте.

Поэтому сегодня ночью Цифр подготовился: дверь запер, ключ-карты спрятал, а сам очень старался, чтобы подружка была довольна. Она и была, но только его уже рубило спать после всех подвигов, информационных и постельных, а ей показалось мало.

А ведь так всё хорошо сложилось… Уже под утро Цифр смог, наконец, проникнуть в видеоархив «Последнего шанса» (неплохая у них защита!) и полюбоваться на драку и последующие действия некоего Эйнара. Затем задал целевой поиск по уже вскрытым инфохранилищам и сейчас был окончательно уверен, что, да, Эйнар — и есть Керро. А та рыжая с ним, скорее всего, Айя. Это не считая массы другой вкусной инфы, добытой за несколько последних часов. Осталось только придумать, как вытянуть из этого знания максимальную выгоду… но, к сожалению, думать после ночного марафона было уже сложновато.

Он мечтал завалиться спать, однако Икси бесилась и, похоже, собралась идти искать приключений.

Бля, точно злится. Она не любит, когда он не посвящает её в подробности поиска, мигом включает не паранойю даже, а дурную обидку. Но ведь Цифрыч не мог сегодня толком объяснить, что и как они ищут — сам не понимал, руководствовался только инстинктом. Пришлось напарнице быть на подхвате… ну и, периодически, на других частях тела. И вот это-то её и вызверило в итоге. «Я тебе цифровик с головой, а не бот с псевдоинтеллектом!»

— Короче, сиди, тупи. Пойду пройдусь. Где ключ-карта?

Цифр с трудом разлепил глаза и увидел стоящую напротив него при полном параде подружку.

— Икси, — как можно дружелюбнее заговорил он, медленно подбираясь, — нех шарашиться по улицам под кайфом. Так ты только проблем найдешь в очередной раз, но никак не секса.

— Щас! — сказала подружка. — Да уж лучше проблем, чем такое бревно, как ты. Где ключ? Быстро! Я все равно найду. А не найду — замок взломаю!

И она подхватила с пола его штаны, быстро ощупывая карманы.

Цифр ехидно ухмыльнулся и даже не подумал вставать. Ищи, ищи…

— Где? Ключи? — раздельно выговорила Икси.

— Ищи, — пожал плечами хакер. — Найдешь — может, трахну за старания.

— Мудак! — мгновенно вскипела подруга и швырнула в него штанами. Цифр ловко увернулся, после чего кубарем слетел с дивана на пол, уходя от удара. Длинные ногти разминулись с физиономией буквально на сантиметр.

— Ты… задрот… — с трудом переводя дыхание, выговорила Икси. — Я тебе оторву всё, что торчит.

— Не оторвешь, — Тим медленно обходил диван, держа подружку в поле зрения. — Отрывалки коротки.

Икси аж задохнулась, всадила ногой по мягкому пуфу и в ярости метнула в сторону Тима диванную подушку. Хакер снова увернулся и заржал.

— Ты… — глаза у напарницы натурально налились кровью, а лицо пошло пятнами.

Все. В кондиции. Теперь главное — действовать чётко и хладнокровно.

Одним прыжком Цифр перемахнул через разделяющий его и Икси диван, перехватил ее правую руку, резко дернул, слегка подталкивая. Подруга вскрикнула, острые ногти пропахали Тима по физиономии, лентами снимая кожу.

Он зашипел, стиснул тонкое запястье. Икси, конечно, сразу же попыталась врезать коленом в пах, но Цифр сдвинулся — в бедро не страшно. Подруга снова завизжала, рванулась, но тут уж бойфренд не оплошал, сделал подсечку, и она с размаху села на задницу, но, зараза такая, смогла извернуться и цапнуть его за пальцы. Тим выматерился, навалился на Икси всем весом, однако она продолжала орать и биться, пытаясь выскользнуть.

Ей почти удалось! Вывернулась, и снова ногти просвистели перед носом Цифрыча. Бля, так и без глаз остаться можно — иди потом к докторам, ставь чужие. Он схватил почти ускользнувшую подругу за щиколотку и поволок по ковру на себя, Икси яростно завизжала, задрыгала свободной ногой, вцепилась в журнальный столик, сдвигая его с места, сваливая на пол посуду и остатки ужина.

Тиму прилетело пяткой в глаз, он взвыл от обиды, влепил подруге по заднице и навалился с утроенной силой — заломил ей руки, вдавливая коленом в пол.

Икси продолжала вопить и лягаться, пока Цифр сноровисто связывал ей руки проводом от блока питания. Закончив, хакер вздернул подружку с пола, проволок по разбитым тарелкам, остаткам ужина и рассыпавшимся рекламным проспектам к креслу, перекинул девчонку через подлокотник и стянул с неё шорты.

Хакерша от такого заорала, забилась еще яростнее, скребя ногами пол:

— Мудак гонорейный!!! Только тронь, тварь озабоченная! Я тебе под корень всё отрежу и в задницу засуну!!!

Когда Икси была в ударе, вопила она вдохновенно и в угрозах не стеснялась.

— Ага, — сказал Цифр, восстанавливая дыхание. — Непременно.

— Отпусти, мудак! — она снова задергалась.

— Э-э-эмма… — вкрадчиво протянул Тим, склоняясь к самому уху подружки. — Эмма-а-а…

Он-то знал, как она ненавидит собственное имя. А сейчас… родео!

Икси рванулась, озверев до ослепляющего бешенства, и завизжала так, что Цифр просто оглох. Всё. Довёл. Вот теперь, если не успеть ей присунуть, лучше сразу валить из номера. Грохнет и даже не вспомнит, как.

Но Тим Бимберли не первый месяц трахал Эмму Вотенберг — успел приноровиться к ее закидонам.

Икси задохнулась, когда он дернул её на себя, захлебнулась воплем, в котором теперь мешались ярость и упоение, ну, а потом всё сложилось самым естественным образом.

— Вот ты… тварь… — с трудом переводя дыхание, проговорила подруга, когда Цифр, наконец, ослабил хватку и сполз с неё на пол. — Вот, бля, тварина… Руки-то развяжи, больно же.

Цифр кое-как поднялся и осторожно размотал провод. И правда, сильно в запале затянул — следы остались.

— Ты мне рожу расцарапала и глаз подбила, — напомнил он, освобождая довольную жертву.

— Так тебе и надо, — отрезала Икси, с наслаждением разминая затекшие плечи. После этого она сладко потянулась и промурлыкала: — Пойдем спать, цифра моя шестизначная, только морду регенерирующим спреем побрызгай.

Цифрыч хмыкнул.

— И эта… — Икси повернулась от двери в ванную. — Ты учти, оно, конечно, удобно — нагнул и пользуйся. Но я ведь тоже так могу.

Бойфренд осклабился:

— Чисто физиологически не получится.

Икси ласково улыбнулась:

— Не получится физиологически, получится технически. Надену страпон, милый, и всё отлично сложится.

У хакера вытянулось лицо.

От подруги подобная шуточка звучала настоящей угрозой.

* * *

Жизнь у Синтии давно была полное дерьмо. А ведь когда-то, года два назад, ей даже предлагали работать в «Последнем шансе», но как раз начался Большой Праздник… В общем, Синтия решила, что и сама заработает. Однако всё пошло кувырком: один из клиентов дал попробовать «штопор», и она подсела. А когда праздник закончился, было уже поздно — сидела плотно.

Тогда-то Синтия и сдружилась с Мэри — работать в паре оказалось проще. Тем более на задницу Мэри клиенты хорошо шли, а там и Синтия была на подхвате. Хотя, чего уж там, частенько случалось ей стоять одной на углу и завистливо глядеть, как Мэри уводит с собой мужика, который клюнул на ее роскошную жопу.

В такие минуты Синтия ненавидела Мэри. Сука поганая! Но потом её отпускало. Мэри… Синтия всхлипнула, вспоминая товарку. Нету больше Мэри. И жопе ее завидовать уже бессмысленно. Какой-то уебок завалил Задастую, оставив Синтию совсем одну…

Шлюха вытерла трясущейся рукой слезу со щеки, не замечая, что размазывает и без того осыпавшийся макияж. Надо бы валить на лежку, поспать перед работой, но вместо этого Синтия села на бордюр и закурила.

Жизнь говно.

А теперь еще и Мэри грохнули.

И топ ее Синтии велик… Хорошо хоть сумочка почти новая.

— Хой, красава!

Синтия подняла мутный взгляд на говорившего. Пых — бармен из «У трамвая» — стоял напротив:

— Чего тут в такую рань делаешь?

— Курю, — мрачно ответила шлюха, делая демонстративную затяжку. — А чё? Ты против?

— У нас свободный сектор, — дружелюбно ответил Пых и приоткрыл ладонь, демонстрируя крохотную ампулу с чёрной спиралью по кругу. Штопор! — У меня тут есть, чем оплатить услуги девушки с рабочим ртом. Ты как?

Синтия подалась вперёд, забыв про сигарету, и быстро спросила:

— Не паленая? Где взял?

— А, расплатились ночью. Так как? — он подмигнул.

— Идём, — торопливо поднялась девка.

Собеседник довольно рассмеялся и потянул ее в переулок.

Поворот, еще один. Грязный зассанный тупик и какой-то неприметный мужик в тени возле стены.

— Не возражаешь, что нас двое? — Пых, не дожидаясь ответа, начал оглядываться, выискивая место почище. — Слушай, а чего тебя в «Ночной мечте» столько держали?

У Синтии перед глазами всё ещё стояло видение амулы с чёрной спиралью, а потому она даже не подумала, откуда Пыху знать, что она вообще была в «Ночной мечте» и что ее с утра оттуда не отпускали.

— Сального грохнули и Задастую с ним, — всхлипнула Синтия. — Бах! И башку прострелили.

— Да иди ты! — удивился Пых. — Кому этот торчок сдался?

— А я знаю? — пожала плечами девка. — Я вообще спала. Слезогонкой накрыло — подскочила, в коридор выбежала, а там меня мужики с ресепшна потащили допрашивать. Потом мордатый какой-то еще… А чё я им расскажу, если ваще ничё не видела?

Она жадно смотрела на ампулу, которую Пых крутил в пальцах, перекатывая то так, то этак.

— А чё за мордатый? Знаешь его? — спросил бармен.

— Пыхчик, да откуда мне его знать? Не из наших. Здоровый такой. Боец, видать, морда вся переломанная. Говорил со мной, как с говном. Пыхчик, а дай мне ее прям сейчас, а? — Синтия с надеждой посмотрела на мужчину. — Я повеселею, вам же приятнее будет. Ну дай, Пыхчик…

* * *

Двое мужчин стояли над раскинувшейся на грязном асфальте шлюхой. Синтия лежала, разметав в стороны ноги и руки. Глаза у неё закатились, веки мелко подрагивали, а из открытого рта бежала струйка пенной слюны.

— Отлично сработал, — похвалил Пыха второй мужик — невысокий и темноволосый. — Узнал быстро, вывел четко.

— Делов-то. Она единственная, у кого на жопе татуировка в виде банта. Так что, как ты примету назвал, узнать было не проблема, — самодовольно хмыкнул бармен. — И вообще работа у меня такая. Не только ссанину в стаканы лить, но и с контингентом правильно работать. Психология, епта.

— Пошли, психолог, — хохотнул собеседник. — Веди к той, которая знает, где у Одди лежка.

— Я предупреждал — без гарантий… хвастаться хвасталась, а знает или нет — я без понятия.

— Не знает — ей же хуже.

— Слушай, а долго она ещё проживёт-то? — Пых кивнул на едва заметно подёргивавшуюся шлюху.

— Не, недолго, — отмахнулся темноволосый, даже не глядя на жертву. — Минут десять-пятнадцать. — И вдруг добавил с внезапной злостью: — Ненавижу шлюх!

— Бывает, — пожал плечами бармен.

И мужчины направились прочь из переулка, где заканчивала свой жизненный путь несостоявшаяся звезда «Последнего шанса» и подруга Задастой Мэри.

* * *

В этот раз кроли обжили заброшенный магазинчик на ничейной территории между центром и северной окраиной. Скромное одноэтажное здание с огромными окнами стояло чуть в глубине переулка. Окна были наполовину заложены, а стеклянная дверь плотно закрыта на обрывок ветоши. При этом на верёвочке болталась табличка с издевательской надписью «Открыто», а на пороге лежал милый облезлый коврик с не менее издевательским: «Добро пожаловать!»

Когда двое спутников свернули в переулок, из тени им навстречу шагнул высокий худой мужчина неопределенного возраста с выцветшими голубыми глазами. В тёмных волосах у него серебрилась седина, а на плече лежал револьверный гранатомет.

— Хой, Роланд! — поприветствовал мужчину Эйнар и сразу же добавил: — Подземкой в рай.

Роланд без улыбки кивнул:

— В рай, так в рай. Мог бы и не говорить пароль, девчонки хорошо её описали. А ты какая стала… — сказал он Ите, и эти скупые слова прозвучали очень весомым комплиментом.

Девушка улыбнулась.

— Валите. Наши заждались, — бросил Роланд и кивнул в сторону магазинчика.

Едва гости отправились дальше, как радиосканеры носимых комплексов сообщили им о коротком радиообмене — часовой передал друзьям, что идут свои.

Эйнар потянул стеклянную дверь и вошел в просторный зал, в котором монотонно жужжал мобильный кондиционер. Ита шагнула следом, с любопытством оглядываясь. Ей было очень интересно, как кролики обустроились на этот раз. Что они умели, так это создавать в своем логове уют.

В магазинчике было чисто и прохладно, через окна лился солнечный свет, бросая косые лучи на большой раскладной стол в дальнем углу зала, на длинные лавки, на ящики с продуктами, сложенные вдоль стены, на канистры с водой, на три тёмных дверных проема, ведущих во внутренние помещения…

На торцевой стене красовалось объемное граффити: арка, будто бы открывающая вид на другую комнату с деревянными стенами, уютным диваном, вязаным ковриком на полу и стеллажами с бумажными книгами. С дивана свешивался клетчатый плед, а на крохотной тумбочке возле подлокотника стояла красивая широкая чашка, над которой вился лёгкий парок.

Пока Ита разглядывала изображение, отмечая всё новые и новые детали, справа послышался радостный возглас.

— Иу! Пришли-таки! А мы вас вчера ждали, — выглянула Эсмеральда и позвала через плечо: — Эй, у нас гости!

— И мужика привела, респект! — пробасил знакомый голос. Сдвинув Эсмеральду в сторону, так, словно она ничего не весила, в зал вышел Железный Дровосек. Он совсем не изменился — был такой же рыжий, только сейчас без штурмовой брони — в шортах и свободной футболке.

Пока Эйнар и Дровосек жали друг другу руки, Эсмеральда радостно кричала в соседние комнаты:

— Сара! Сара! Иди сюда, я тебя кое с кем познакомлю!

Чуть в стороне от входа молча улыбалась Покахонтас — она сидела на одеяле, расстеленном на полу, и любовно перебирала свою снайперку. Ита даже не сразу её заметила.

На крик Эсмеральды в зал вышла сухая жилистая женщина лет тридцати в чёрных штанах с широким армейским поясом и серой майке.

— Чего орем? — осведомилась она.

— Сара, погляди, это тот рыжик, которого Тереза три года назад подобрал.

— Да-а-а? — женщина явно была наслышана о тех событиях. — А я тогда всё пропустила, — с сожалением сказала она и протянула Ите ладонь: — Сара Коннор. Если попадались полные киборги, внешне неотличимые от человека, — она кивнула на визор Иты, — скажи, где.

— Там, где водятся полные киборги, мы стараемся не ходить, — Ита приняла рукопожатие, и Сара тут же потянула новую знакомую в сторону.

— И это правильно. Вам-то зачем. Ты ведь не возражаешь, что я ее украду, да? — повернулась Сара к Эйнару. — Обойдетесь же без нас пока? А мы посекретничаем.

Рейдер кивнул, подмигнул девчонкам и направился к столу.

Ита рассмеялась, но по привычке всё равно старалась краем глаза держать спутника в поле зрения. И не зря. Из соседней комнаты на всеобщее оживление вдруг выскочил напружиненный смуглый парень. У него было идеальное тело атлета — безупречно сложенное, перевитое мышцами, красиво игравшими под обтягивающей белой майкой.

Сходства со спортсменом парню добавляли свободные серые штаны и высокие кроссовки. Ита с удивлением уставилась на незнакомого ей персонажа, одетого, скорее, как паркурщик, нежели как кролик. А парень ни с того, ни с сего вдруг прыгнул к Эйнару, не долетев совсем чуть-чуть, приземлился и, опершись на руки, нанес мощный круговой удар ногой.

— Э! — предостерегающе закричала от двери Эсмеральда.

Рейдер мгновенно отклонился чуть назад и вниз, уходя от удара и подсекая противника. Однако тот перевернулся в стремительном кувырке, сделал стойку на руках и снова вскочил на ноги. Эйнар бросил короткий взгляд на остальных кролей, вывалившихся на шум в общий зал и ошарашенных не меньше гостя.

Ита с некоторым усилием отпустила дерринджер в кармане ветровки. Эйнар не взялся за оружие, значит, и ей пока не надо. К счастью, остальные кролики были слишком удивлены происходящим и не смотрели на гостью.

Рейдер тем временем сосредоточился на противнике.

— Банни, вот ты идиотина… — простонала Эсмеральда.

— И не говори, — вздохнула Сара. — Опять ведь огребет.

Эти слова, прозвучавшие без сколько-то серьезных переживаний, заметно успокоили Иту. Она расслабилась, демонстративно опуская руки.

А в центре зала Банни эффектно крутанул колесо и почти пробил двойной ногами в грудь Эйнару, однако тот уклонился поворотом корпуса, нападавший же снова вскочил на ноги.

Разворот и прямой пяткой. Снова мимо. Эйнар опять увернулся, но, похоже, ему начал надоедать пацифизм.

— Банни! — из задних комнат вышла, наконец, в общий зал та, кого Ита всё это время тщетно искала глазами — Микаэла Куин.

Пышное голубое платье прошелестело по полу. Док безо всякой боязни подошла к дерущимся и мягко положила ладонь на напряженное плечо кролика.

— Хватит, — негромко, но твёрдо сказал она, и Ита увидела, как от этого короткого слова с Банни слетают гнев и досада. — Алиса сама выбрала свой путь. Её никто не гнал на тот вертолёт. Вины Ке…Эйнара в этом не больше, чем твоей или моей. Глупо злиться. Вы скоро увидитесь. Чуть-чуть осталось, потерпи. Ещё немного — и скажешь ей всё, что не сказал тогда. А сейчас остановись. Я прошу.

Тот, кому она все это ласково, не повышая голоса, говорила, застыл, только плечи поникли, словно придавленные грузом давнего чувства вины. Банни стоял, смиряясь, а потом сделал шаг к противнику и протянул ему руку:

— Прости. Три года уже места себе не нахожу. Будто сам её туда отправил. Увидел тебя, и сорвало. Ты не виноват, при всех говорю — извини.

Эйнар в ответ кивнул… Кролики выдохнули и заметно расслабились, но вдруг гость пробил собеседника с левой в солнечное сплетение. Банни согнулся с коротким всхлипом.

— Претензий больше не имею, — объяснил гость, в свою очередь протягивая противнику ладонь. — Извинения приняты.

Кролик с трудом втянул воздух, кое-как разогнулся и принял рукопожатие.

— Говорил я тебе, Банни, что ты идиот? Нет? Вот, говорю, — влез неведомо откуда возникший Роджер и торжественно провозгласил на весь магазин: — Только идиот два раза на одной яме спотыкается. Всё, инцидент закрыт!

— Инцидент закрыт, — повторили за ним Эйнар и Банни. Первый спокойно, второй, не успевший продышаться, — с заметным усилием.

Главкролик потёр руки:

— Тогда бухаем за встречу!

* * *

Одди Родди скорчился в углу комнаты и трясся крупной дрожью. Его бросало из жара в холод, зубы клацали, по спине ползли ручейки ледяного пота, а колени предательски дрожали. Стоило ему попытаться встать, как они сами собой складывались и — опа! — Одди снова сидит на полу, а осколки битого бетона впиваются ему в задницу.

Очень-очень недальновидно было положить в тайник бабки и ствол, но не положить ничего смягчить отходняк. До чего ж он — рейдер Родерик Оддисон — расслабился, мать его. Не предусмотреть такой элементарной вещи! Мудила.

И Одди продолжал колбаситься, прислушиваясь к тишине заброшенного здания и безмолвно матеря себя на чем свет стоит.

Сдержать дрожь удалось только тогда, когда в коридоре раздался звук осторожных шагов. Одди поднялся на ноги, надеясь, что в этот раз колени не подогнутся, и негромко кашлянул.

Через несколько секунд в комнату, где стоял, напряженно вжимаясь в стену, резидент «Амилайта», вошёл тот самый белобрысый парень, недавно зачётно выступивший на арене. Полумилитари шорты, майка, поясная сумка и, разумеется, пистолет, а на кармане — клипса ножа. Парень окинул помещение быстрым взглядом, после чего осторожно выглянул в окно. Увиденным, похоже, остался доволен и стал так, чтобы держать в поле зрения и окно, и вход, и самого Одди — серого, потного, трясущегося.

— Значит, ты — заказчик-аноним, которому внезапно понадобился новый в секторе человек? — парень дождался кивка «клиента» и продолжил: — Сотню за беспокойство, за то, что вообще с тобой базарю, а также за то, что, блядь, по всей этой хуете шароеблюсь.

Одди замялся. Такое агрессивное начало переговоров выбило его из колеи. Нет, конечно, Родерик не вчера родился и всё понимал, но именно сейчас воли дать отпор залупающемуся молодчику у него не было. Штырило только в путь… Устал он, и весь мир ему категорически остопиздел.

Впрочем, белобрысый расценил молчание Одди как отказ.

— Нету даже сотни? — нехорошо прищурился парень. — Залёт. Придется за беспокойство с тебя как-то по-другому взять.

— Есть. Есть сотня, не кипеши, — Одди мазнул ладонью по потному лбу и полез в карман потасканных штанов, сворованных нынешним утром. Вытащив две пятидесятки, рейдер протянул их собеседнику.

Тот принял оплату левой рукой, после чего, ни на секунду не выпуская заказчика из поля зрения, прогнал купюры через портативный детектор, усмехнулся каким-то своим мыслям, спрятал деньги, детектор и сказал уже более дружелюбно:

— Внимательно тебя слушаю.

— Мне надо выбраться из сектора, — Одди, наконец, унял трясучку и даже говорил почти нормально. — Добраться куда надо. При этом не засветиться.

— Как далеко? В каком направлении? Не восток? Не к ближайшим корпам? — осклабился парень.

Родерик в ответ только усмехнулся и покачал головой.

— Да уж, на корпа ты похож даже меньше меня, — успокоил его собеседник. — Так куда?

— На север. Километров десять от границы сектора. Дальше я сам.

— Через Качино — это в целом хорошо… — сказал парень, после чего без всякого перехода сообщил: — Три штуки.

— Ты охуел? — подпрыгнул Одди.

— За тебя уже предлагают штуку, — известил белобрысый.

— Кто?

— Посредник, — парень посмотрел на Родерика, как на дурака.

— Три много, — уперся тот. — Две.

— Согласен. Покажи деньги. Потом прогонишь на моем детекторе.

Одди замялся, он не ожидал, что потребуют так много, и отложил существенно меньше, но потом все-таки вытащил пистолет и, держа его стволом вниз, отошел в угол, где извлек из груды хлама компактный квадратный кейс.

Щёлкнули замки, откинулась крышка.

* * *

Странное предложение, переданное распорядителем арены, Рекса сперва изрядно поднапрягло: анонимный заказчик, место встречи — заброшенное здание в ничейной зоне между центром и северной окраиной, непонятная цель, неизвестная сумма вознаграждения…

Однако после первой удачи на ринге новая работа как-то не спешила находиться, и это уже начинало подбешивать.

Успокоился Рекс, только придя на место. Здание оказалось небольшое, подходов уйма. Мусора вокруг — горы. А когда обошел, увидел, что следов большой группы людей нет. С парой-тройкой же он как-нибудь управится. В окнах тоже никого. Чуйка молчит. Так что если внутри и ждала засада, то сил и средств на нее потратили куда больше, чем стоил никому не известный парень, один раз выступивший на арене. Просто грохнуть его на улице было бы и проще, и дешевле, и, чего уж там, эффективнее.

В здании, прямо на первом этаже, нашёлся какой-то торчок в изрядно замызганных штанах и великоватой футболке. Рекс даже засомневался, что у такого могут быть хоть сколько-то серьезные деньги.

Дальнейший разговор развивался вполне ровно, пока заказчик не открыл кейс… Пачка полусотенных в банковской упаковке резанула глаза. Вспомнилось вдруг низкое серое небо, мёрзлая земля под ногами, нескладная рыжая девчонка с остановившимся взглядом и методичная проверка денег здоровым мужиком в очках-визоре.

Рекс внезапно осознал, что ни разу за Периметром — ни лично, ни на кадрах учебных фильмов — не видел банковской упаковки. Во-первых, здесь нет банков. Во-вторых, любой, получивший такую пачку денег, немедленно ее вскроет и проверит каждую купюру. В зоне отчуждения никто и никогда не поверит каким-то неведомым далеким паковальщикам. Неужели?..

— Знаешь, — Рекс широко улыбнулся заказчику, — я передумал. Не две штуки. И даже не пять. Десять. — И когда ошарашенный собеседник выпрямился, добавил, всё также лыбясь, — твоя корпорация не обеднеет.

Вот теперь торчка проняло! Он вздрогнул. Ствол пистолета немедленно повернулся в сторону Рекса, но тот в ответ улыбнулся ещё ехиднее:

— Без пены. Грохнешь меня — будут проблемы. Или думаешь, у меня подстраховки нет? И вообще я, как видишь, за ствол не хватаюсь, гранатой тебе, — он указал на поясную сумку, в которой на самом деле никакой гранаты не было, — не угрожаю… Ты — корп и хочешь тихо исчезнуть. Не вопрос. Но стоить тебе это будет дороже. С корпа мало взять — себя не уважать. Штука сейчас. Девять — на месте. И я про случившееся навсегда забываю. Как, кстати, тебя называть?

— Называй, — собеседник нервно усмехнулся, — ну, скажем, Джоном. Хваткий ты парень, далеко пойдешь, если не навернёшься, — он чуть опустил ствол.

— Не нарвусь, — Рекс пожал плечами. — Я везучий.

Он стоял спокойно и улыбался, не предпринимая никаких действий. «Джон», кажется, слегка расслабился, и тогда Рекс, продолжая улыбаться, всё так же спокойно сделал шаг вперед, коротким ударом отбил руку с оружием в сторону и основанием ладони ударил собеседника в подбородок.

Есть контакт. Ослабшее тело мешком повалилось на грязный пол.

Чуть позже, когда «Джон» уже был связан и пришел в себя, Рекс неторопливо достал аптечку, извлёк из неё шприц-тюбик с допросной химией и подмигнул неудачливому заказчику:

— Ну что, Джон, ничего не хочешь сказать до укола? Зачтется.

* * *

Застолье захватило и понесло. Кроли организовали досуг быстро и привычно: резко все засуетились, начали подтаскивать еду, выпивку, посуду, сдвигать лавки. Ита даже толком не поняла, как оказалась за столом. Пошарила глазами по тарелкам: консервы, снеки, сублиматы…

— А крыс больше не готовите? — шепотом спросила девушка севшую рядом с ней Покахонтас.

Индианка покачала головой:

— Некому ловить — Щелкунчик сорвался.

— Только он?

— Нет. Еще полгода как Джен Эйр убили.

Гостья грустно помолчала. Джен Эйр она не видела, но Щелкунчик в синем костюме с золотыми эполетами отчетливо врезался в память…

— Давно это было? — спросила девушка.

— Давно. С год назад.

Ита посмотрела на азартно трескавшего перченые чипсы Терезу. Он брал полной горстью хрустящие ломтики, запихивал их в рот, часть роняя мимо, и что-то вещал сидящему рядом Банни. То ли проповедь читал о смирении, то ли рассказывал похабный анекдот. Банни сперва сосредоточенно слушал, а потом заржал. Тереза подхватил.

Вдоль стола носился туда-сюда оживленный Роджер. Одет он был в красные шорты-полукомбинезон со штанинами разной длины и неизменный галстук-бабочку на шее, а суетился в своей привычной манере: задевал сидящих, плескал из стакана на головы и спины, что-то взахлеб говорил, громко хохотал и снова бегал, хлопая всех по плечам.

Это был настоящий балаган. Пёстрый, весёлый и бесшабашный, как водилось. Кролики умели радоваться, умели отдыхать, умели забивать на проблемы. Всё верно, «это улица — здесь живут быстро». Помяни, отпусти и иди дальше.

Ита пила мало, как взяла вначале сильно разбавленного спирта, подкрашенного вкусовой добавкой, так потихоньку и отхлебывала. Наблюдать за кроликами было куда забавнее. Какой же она всё-таки три года назад была… непонятливой и невнимательной. То есть не она. Но тем не менее.

Тереза уже набрался и, окуная крест в стаканы друзей, что-то провозглашал про благословение. Наконец, его миссионерство надоело Саре, та сделала святой матери подсечку, от которой он грохнулся обратно на скамью. Собутыльница же придвинула к нему стакан и сказала:

— Пей. Когда ты пьешь, ты само совершенство.

Тереза гордо приосанился и опрокинул в себя новую порцию алкоголя. Ита прыснула.

Наконец, к гостям подплыла Микаэла, ранее сидевшая поблизости от Банни. Похоже, она до последнего опасалась возможных выходок.

Док опустилась на скамью рядом с Эйнаром и легонько погладила его по щеке:

— Мальчик мой… Изменился, а взгляд прежний…

Ита не представляла, чтобы хоть какой-то еще человек в мире мог бы вот так запросто при всех прикоснуться к Эйнару с незатейливой лаской. Но в жесте Микаэлы не было ничего унижающего — только искренняя нежность.

— Ты говорил, у вас ко мне дело, — напомнила Куин. — Идём в комнату, там потише, — она кивнула в сторону.

Эйнар вопросительно глянул на Иту.

— Ага, — кивнула та.

Микаэла тотчас же поднялась, следом за ней встали и гости.

— Мы ненадолго, — оповестил Эйнар кроликов, выбираясь из-за стола.

— Да можно и надолго, — мигом заржал Роджер. — Все свои.

Куин только улыбнулась и покачала головой.

* * *

Док привела гостей в небольшую комнату — без окон, зато с дверью (надо полагать — единственной в здании, кроме входной), приглушавшей шум гулянки. Внутри из всей мебели были два кресла, свернутый спальник в углу и крепкий широкий стол, на котором возвышался массивный закрытый кейс, а рядом — старомодный саквояж-медукладка. Ещё один здоровенный кейс стоял слева от входа.

На стене Пэн нарисовал окно с округлым верхом, тонкими занавесками и панорамой зелёной залитой солнцем равнины.

Ита снова подумала о том, как сильно кролики любят свою Док — по мере сил стараются создать ей максимально хорошие условия. Другое дело, что Куин, похоже, непривередлива и к комфорту равнодушна. А сегодня ещё и источала едва уловимую грусть — улыбалась и смотрела будто бы слегка отрешённо…

— Ну, какая же ты стала красавица, — Микаэла, наконец, обняла Иту, но сразу же отстранилась, чтобы рассмотреть ее получше. — Вот что значит хорошие условия.

С этими словами Док мягко повернула девушку за подбородок к свету горящей на столе лампы. Осторожно оттянула нижнее веко на одном глазу, затем на другом, пощупала пульс на запястье, задумчиво прислушиваясь к чему-то, ведомому только ей.

— Голова не болит? — спросила она.

— Редко.

— Хорошо. Дезориентация? Головокружения? Тошнота? Носовые кровотечения?

— Нет, — ответила девушка.

— Отлично. А сон?

— Тоже в порядке.

— Садись, — Куин кивнула гостье на одно из кресел, после чего повернулась к её спутнику. — И ты тоже.

Но Эйнар покачал головой, оставшись стоять.

— Так что за дело у вас? — спросила Док, присаживаясь.

— Мы выходим на финишную прямую, — Эйнар прислонился спиной к двери и переплёл руки на груди. — Поэтому было бы неплохо, получись у Иты что-то вспомнить из прошлого. Но без риска. Еще там, куда мы пойдем, будет много… — он замешкался, подбирая слова, а его спутница едва заметно напряглась, — вгоняющих в стресс травмирующих деталей. Хотелось бы максимально смягчить возможную реакцию и знать, что делать, если Иту сорвёт.

Куин задумчиво посмотрела на мужчину:

— Это два дела. Одно — довольно простое, а вот второе… Ты иди пока к ребятам, они там о чём-то с тобой поговорить хотели. А мы тут посекретничаем.

Рейдер посмотрел на Иту:

— Не будешь от Дока отбиваться?

Девушка бросила короткий слегка испуганный взгляд на медукладку, после чего не вполне решительно покачала головой.

— Конечно, не будет, — даже удивилась Микаэла. — Зачем ей от меня отбиваться? Я же не нападаю. Иди-иди.

* * *

Банни задумчиво крутил в руках стакан и смотрел вслед ушедшим гостям.

— Банни, ты сказал «инцидент закрыт», — напомнил ему Дровосек и хлопнул друга по плечу так, что тот аж скособочился.

— Да при чем тут инцидент, — отмахнулся Банни, потирая плечо. — Клёвая же! Такие ноги…

— А я уже, типа, не клевая? — дернула его за ухо Эсмеральда. — У меня, типа, ног нет?

— Ты клёвая! Вы все — клёвые, — Банни притянул цыганку к себе, поцеловал в шею и привел самый веский аргумент: — Но её-то скоро рядом не будет. А вон, какая, и совсем не боится. И на меня зла не держит.

С этими словами кролик мечтательно закатил глаза. Эсмеральда расхохоталась, глядя на его масляную улыбку.

— Ой, нарвешься!

— М-м-м… — протянул он, поглаживая ее колено.

На этом разговор оборвался, потому что в общий зал вернулся Эйнар, правда, один, без Иты и Куин.

— Ну, — рейдер наполнил стакан и провозгласил: — За удачу!

— Тема, да! — немедленно подхватил Роджер, опрокидывая в себя очередную порцию. Ему, наконец, надоело бессмысленно носиться вдоль стола, и главкролик плюхнулся на лавку рядом с гостем. Поёрзал. Подёргал бабочку на шее, похлопал себя по карманам, пригладил волосы, снова поёрзал…

— Говори уж, — хмыкнул Эйнар. — А то меня сейчас самого штырить начнёт от любопытства.

— Да? Видно? — Роджер радостно засмеялся, снова пошарил на шее и вдруг посерьёзнел. Суета слетела с него, и сейчас рядом с рейдером сидел совершенно спокойный собранный человек. И не просто человек — главарь банды, не раз встречавшийся со смертью, уходивший от неё и уводивший других. — Мы нашли Белый Домик, — спокойно и ровно сказал он. — В двести десятом. Поможешь добраться?

Рейдер обалдело застыл, так и не донеся до рта стакан.

— Чего?

— Поможешь или нет? — Роджер подался вперед, сверля собеседника глазами.

— Двести десятый — это ж… — Эйнар замолчал и лишь через несколько секунд, наконец, сформулировал свой аргумент: — Это ж «Амилайт»!

— Тем хуже «Амилайту»! — засмеялась сидящая напротив Сара.

— Вы где попроще не могли найти? — спросил рейдер. — Это же самоубийство.

Кролики загудели, всячески выражая протест.

— Ша! — Роджер вскинул руку, наводя порядок, после чего повернулся к собеседнику. — Смерти нет, пусть ты в это и не веришь. А что Белый Домик оказался на территории корпов, тем хуже для корпов.

Эйнар молчал, и главкролик продолжил:

— Досадно, конечно, что так неудачно расположен, хотя… припериметровый сектор. Через несколько секторов пробиться было бы сложней.

— Куин знает? — наконец, снова заговорил Эйнар.

— Да, конечно, — серьезно кивнул Роджер. — Она согласна, что надо действовать.

Рейдер на секунду замер, не то собираясь с мыслями, не то смиряясь, и спросил:

— Хорошо. Какая помощь нужна?

— Ты извини, что с собой не зовём… — было видно — Роджеру действительно неловко. — Но тебя Домик не примет. А данные… нужна свежая инфа по сектору, план прорыва и всё, что получится узнать о здании. Потом, если поможешь с тяжелым оружием, будем благодарны. Тебя и цифровики, и оружейники любят больше, чем нас.

Эйнар усмехнулся.

— Почему я не удивлен… Значит, так, нормально собрать инфу — месяц-полтора. А начинать я б советовал только после праздника, — рейдер обвёл глазами вытянувшиеся лица кролей и пояснил очевидное: — Собирать данные надо аккуратно, чтоб не всполошить тех, на кого собираешь. Каждый критичный элемент инфы нужно проверить по независимым источникам. Иначе не вернётесь.

Сидящие за столом недоуменно переглядывались.

— Эйнар, ты чего? — искренне удивился Дровосек. — Мы не собираемся возвращаться, это НАШ домик. Там нас ждут Братец Кролик, Алиса, Щелкунчик, Суини Тодд, Ромео… все, кого мы потеряли. Надо быстрее шустрить, а то опять исчезнет, ищи его снова по всем мегаплексам.

Остальные кролики согласным гулом поддержали товарища.

Рейдер перевел дыхание, на секунду прикрыл глаза, после чего словно встряхнулся — налил в ближайший стакан, выпил залпом без тоста и сказал:

— Я добуду данные по сектору. Что вообще реально добыть быстро. В конце концов, вам идти, не мне. С оружием тоже помогу, но сперва планирование.

Закончив говорить, он снова наполнил стакан, поднялся и обвёл взглядом друзей, сидящих за столом:

— Спасибо Судьбе за то, что когда-то нас познакомила. Пусть ваш путь к дому будет легким. За исполнение желаний, ребята.

Загрохотали, отдвигаемые от стола скамейки, кролики дружно поднялись, подняв стаканы. С лиц исчезла дурашливость, ушло немного нервное веселье. В глазах каждого читались надежда, предвкушение и… спокойствие. Спокойствие людей, наконец-то, вышедших на финишную прямую после долгого и трудного пути.

* * *

Когда дверь за Эйнаром закрылась, Док повернулась к гостье и мягко улыбнулась. В этой улыбке было поровну грусти и нежности. А едва на рыжую макушку Иты легла теплая рука, девушка окаменела. Спину окатило лавиной мурашек, сердце замерло. Удивляясь сама себе, Ита прижалась щекой к животу стоящей рядом женщины. Складки пышной юбки оказались мягкими и уютными. Микаэла гладила девушку по волосам, а той впервые за долгое-долгое время вдруг захотелось расплакаться.

— Ты ведь не будешь отбиваться, верно? — спросила Куин.

Ита отрицательно помотала головой, не желая от неё отлепляться.

Док перегнулась через пациентку, не переставая поглаживать рыжую макушку. Щёлкнул замок саквояжа, что-то зашуршало…

— Давай руку. Будет немного больно.

Девушка протянула Микаэле ладонь, понимая, что вот сейчас не боится никаких медицинских манипуляций, особенно после того как ей честно сказали: «будет немного больно».

Док отстранилась, протерла сгиб локтя Иты дезинфицирующей салфеткой, ловко и почти безболезненно ввела иглу. А через несколько секунд открыла кейс на столе. Пробирка отправилась в приемное гнездо, экран на крышке запустил отсчет времени.

— Полевой медсинтезатор с анализаторами для подстройки под индивидуальную биохимию. Отличная модель. Девять лет прошло, а до сих пор в серию пустить не могут, так штучно и собирают. Занятное место — Зона отчуждения. Заставить такую технику работать на доступном сырье и расходниках… Эх, нормальную бы лабораторию и большой синткомплекс. Но ничего, и так управимся.

— Сколько он стоит? — Ита уже совсем забыла, что боится врачей.

— Прилично. Медицинский хайэнд дешевым не бывает. Скажем так, не намного дороже вертолета, — Док улыбнулась и сменила тему. — Я в свое время была одним из лучших специалистов по изменению сознания, — Куин села обратно в кресло. — А по работе с изменёнными сейчас, наверно, лучшая. Главное, девочка моя, соблюдай предписания, которые я дала три года назад. Вид у тебя цветущий — это хорошо, значит, всё делаешь правильно. Однако в свете предстоящих событий…

Она повернулась к столу, взяла саквояж и поставила себе на колени. Ита в очередной раз поразилась тому, как изящно двигается эта женщина, сколько достоинства в каждом её жесте, сколько спокойствия и сдержанности в голосе.

— Я когда-то говорила об амнезине… — сказала Микаэла. — Он довольно дорог, но проблема не в этом. Проблема в том, что найти его трудно, но ещё труднее выбрать модификацию и рассчитать дозировку так, чтобы не навредить. Действительно хорошо это может сделать только профессионал, исходя из веса и особенностей биохимии пациента…

Ее слова прервал пронзительный писк анализатора, который закончил изучать образец и выдал на экран обработанную информацию. Док пробежалась по ней глазами, на секунду задумалась, нажала несколько сенсорных кнопок, что-то прикинула в уме, ввела поправки, а потом продолжила:

— В любом случае мы же хотим обратного — не забыть, а вспомнить, — она вытащила из саквояжа упаковку ампул. — Это новейший ноотроп, его только-только начали производить. Очень редкий. Достать такой — будет серьезной проблемой даже для Эйнара. Жизненно важное лекарство для людей вроде тебя. В целом он, можно сказать, общеукрепляющий и пролонгирует состояние ремиссии.

Ита недоуменно хлопнула ресницами, а Куин улыбнулась.

— Это значит, моя дорогая, сможешь прожить чуть дольше, прежде чем сработает твоя часовая бомба. Я очень долго доставала этот препарат. Целых полгода… всё равно не успела, ну да теперь не важно, — на секунду Микаэла задумалась, глядя куда-то в пустоту, но потом встрепенулась и снова улыбнулась. — Один укол в месяц. Я отдаю всё, что есть, если потом сможете достать ещё — будет просто замечательно. Тебе это лекарство стоит принимать регулярно.

— Спасибо… — Ита потрясенно смотрела, как Куин отдает ей запасы, добытые с таким трудом. Нехорошее предчувствие стиснуло сердце. — Док… Микаэла… что…

— Ничего, — Куин повернулась к синтезатору, снова посмотрела на экран, затем нагнулась и вытащила из-под стола небольшой кейс.

Внутри кейс оказался не чемоданом, а кассетницей для медикаментов, большинство отделений которой были пусты. Микаэла без труда отыскала заметно выцветшую запаянную упаковку, извлекла из неё три крохотных контейнера и вставила их в синтезатор. Затем снова села в кресло, ласково погладив потрясенную девушку по плечу:

— Чш-ш-ш… Тебе эти лекарства, поверь, очень пригодятся, а нам… нам всё равно скоро уезжать. Новые найдём.

Пискнул синтезатор, Док вытащила из лотка небольшую коробочку с белым порошком:

— Если хочешь вспомнить и не умереть, то инъекция ноотропа каждые сутки. А после второго приема — раз в день — вот это, — она кивнула на порошок. — Здесь пять доз — на пять дней. Разведёте и стерильно запакуете сами. Вспоминать начнешь со второй или третьей. Это будет… неприятно. Но остановиться можно в любой момент. В норму придешь дня за три. Эйнар о том, что я сказала, не узнает. Это твоя голова и твоя жизнь. Выбирать тоже тебе.

Док улыбнулась и встала. Гостья тоже вскочила, чувствуя себя растерянной, опустошенной и… испуганной.

— Не надо бояться. И расстраиваться тоже, — спокойно сказала Микаэла, ласково обнимая девушку. — Не надо, — мягкая рука гладила рыжий затылок. — У каждого из нас свой путь, и каждый из нас пройдет его до конца. Это жизнь, она — вот такая. За всё нужно платить, а за ошибки — вдвойне. Идем. Сегодня не нужно грустить, сегодня нужно веселиться. Кстати, куда ты дела свои очаровательные веснушки?

* * *

Ита задумчиво пила лёгонький коктейль и старалась не смотреть на дверь, за которой скрылись Куин с Эйнаром. От глухой тоски пополам с непониманием сжималось сердце, и девушка тщетно пыталась заставить себя снова радоваться. Не получалось. Она уже утратила вкус общего веселья и ощущала себя не столько участником, сколько зрителем. Зрителем, который уже знает, что забавный яркий фильм закончится трагично…

— Иу! — плюхнулась рядом на скамью Эсмеральда. — Ты чего ушла в себя?

Чуть в стороне разразился оглушительным хохотом Дровосек, и цыганка поморщилась:

— Горазды орать… идем, где потише.

Она утянула Иту прочь от стола — в соседнюю комнату.

Здесь тоже оказалось очень даже уютно: возле стены стоял диван, сооруженный из бетонных блоков и накрытый полиуретановыми ковриками, рядом — потрепанный, видавший виды кальян, а на полу — всё те же полиуретановые коврики.

— Ну, чего взгрустнула? — спросила цыганка, ловко раскуривая кальян.

— Да так, — махнула рукой Ита, — задумалась.

Вошла и молча села рядом с Эсмеральдой Покахонтас, забрала у неё мундштук, сделала глубокую затяжку, с наслаждением прикрыла глаза.

— Там ведь не просто курево? — спросила гостья у кролих.

— Ну… это как посмотреть, — ответила индианка, отнимая от губ мундштук. — Если курится, значит, курево.

Удивлённая столь длинной репликой, Ита приняла кальян и сделала осторожную затяжку. Дым был не горький и не плотный, ароматный…

— О! Вы тут решили девочками посидеть? И не позвали… — возникла в дверях Сара.

— Не знаешь, чего они так орут? — лениво спросила Эсмеральда, вынимая изо рта мундштук и кивая в общий зал.

— Тереза зарубился с Пэном, кто больше раз перепрыгнет через скамью и не свалится. Условие — Тереза в сутане, Пэн просит твою юбку — уравнять шансы.

— Так рано напились? — удивилась цыганка.

— Не, — отмахнулась Сара, — просто на общем предвкушении.

Собеседница хмыкнула, коротким движением отстегнула юбку-обманку, оставшись в коротких обтягивающих шортиках, и протянула Саре:

— Пожелай Пэну удачи.

Ита сделала еще одну затяжку, потихоньку успокаиваясь…

— Так чего ты залипла? — снова поинтересовалась Эсмеральда, которая не собиралась столь легко забывать про внезапную грустную задумчивость гостьи.

— Да… просто… мысли разные…

— У всех мысли, — изрекла спокойно Покахонтас. — У кого их нет? Только у Банни если.

— У него тоже есть! — возмутилась Эсмеральда. — Он думает о том, кого бы трахнуть! А если уже есть кого, то, как конкретно.

Ита прыснула и снова приложилась к мундштуку. Покахонтас загадочно улыбнулась.

— Значит, мысли… А хочешь, погадаю? — оживилась цыганка. — Всю правду расскажу, всё будущее твое увижу.

— Ты умеешь? — удивленно вскинула брови девушка.

— Хе! Я ж цыганка! Все цыганки умеют гадать. Не веришь? Ща покажу. Давай руку.

С этими словами она схватила Итину правую ладонь и притянула к себе. Сделала ещё одну затяжку, после чего изрекла:

— Ну, всё ясно!

— Что? — Ита склонилась, с интересом разглядывая уже много раз виденные линии.

— Дорогу вижу, — сообщила Эсмеральда, выпуская к потолку облако дыма. — Мужчину рядом с тобой вижу. Интересного. С мозгами, с деньгами и всем остальным. Вижу, что прошлое у тебя тёмное. Вижу, ходишь между жизнью и смертью. И снова дорогу вижу. Долгую. Приведёт в края неведомые…

Ита рассмеялась:

— Я так тоже могу.

— Да щас! — тут же подбоченилась гадалка.

— А то! Давай руку, — она взяла ладонь собеседницы, посмотрела на неё, нарисовала пальцем абстрактную линию. — Вижу, жизнь твоя в дороге проходит. Вижу, друзей у тебя много. К дому, вижу, стремишься. Вижу, новая дорога у вас у всех впереди.

Покахонтас прыснула, а Эсмеральда прищурилась:

— Ладно, верю. Ишь, какая хитрая. Но кое-что я тебе всё-таки скажу. Ты скоро исчезнешь. Не будет тебя. Ни нынешней, ни прошлой. И спутник твой нынешний исчезнет. Навсегда. — Она сказала это глухо, глядя куда-то, словно сквозь собеседницу, а потом встрепенулась и расплылась в улыбке. — А еще вот ясно вижу, сейчас сюда Банни завалится!

Ита с Покахонтас уставились на дверь. Секунды тянулись одна за другой, в общем зале грохотали Тереза с Пэном и вели хоровой счёт их мега-битвы остальные, а в комнату девчонок всё никто не заходил.

— Похоже, промашка, — флегматично подытожила Покахонтас.

Но, едва отзвучали эти слова, на пороге возник Банни.

— Вот вы где прячетесь! — обрадовался он. — Харэ сидеть. Пойдемте наших на танцульки вытащим, задолбали через лавки скакать. Умеешь танцевать? — спросил он Иту.

Она пожала плечами:

— Не особо.

Кролик улыбнулся. Это была открытая и беззаботная улыбка, девушка вдруг поймала себя на том, что любуется Банни. Он излучал неистовое жизнелюбие и неприкрытую радость.

— Ничего страшного. Я научу. Смотри!

С этими словами собеседник одним движением стянул футболку, зашвырнул ее в угол, а сам легко, словно ничего не весил, стал на руки — прямой, как струна, только мышцы на обнаженном торсе эффектно переливались.

— Хоп! — Банни поднял правую руку, оттолкнулся ею от пола, делая полный оборот на левой. Ещё раз, и ещё, и ещё… А потом снова легко встал на ноги.

— Вот из-за этих его выкрутасов короткое и не наденешь, — фыркнула Эсмеральда.

— Да брось, — улыбнулась Ита, — что он там увидит — под юбкой, когда с такой скоростью крутится?

— Я, может, не под юбку смотрю, а себя во всей красе показываю? — подмигнул ей Банни, приглаживая растрепавшиеся кучерявые волосы. — Я, может, понравиться хочу? Может, прям влюбить с первого взгляда?

Гостья рассмеялась.

— Почти влюбил, — лукаво сказала она. — Почти.

Банни искренне расстроился.

— Почему «почти»? — спросил он и напомнил: — Я ведь клевый!

— Клевый, клевый, — успокоила его Ита. — Но место клевого уже занято крутым.

Кролик взгрустнул.

— То есть, вообще без вариантов? — спросил он.

— Боюсь, что да, — развела руками девушка, однако не удержалась и приободрила собеседника: — Но он, хоть и мегакрут, а так, как ты, не умеет.

— А то! — Банни сразу расцвел. — Ну, чего, пойдем, потанцуем?

— Не-е-е, — протянула Ита. — Я по-твоему не умею.

— Ваще не вопрос! — обрадовался кролик. — По-моему и не надо. Я по-другому научу! Давай руку.

Ита протянула ему ладонь, которую Банни галантно принял, после чего сделал шаг чуть в сторону от партнерши и сказал:

— Закручивайся ко мне, вот так, — он мягко подтолкнул девушку, чтобы она сделала один полуоборот, перехватил другую ее руку, шепнул: — Не бойся, — и рывком раскрутил.

Гостья взвизгнула от восторга, а партнер уже сместился и возник с другой стороны, заставил Иту вскинуть руку вверх и снова прокрутил, на этот раз на месте. Голова у девушки закружилась, и она, хохоча, упала в объятия кролику.

Он даже не запыхался, только улыбался во весь рот.

— А говорила, не умеешь танцевать. Тебя просто никто не учил, — сказал Банни убежденно. — Хочешь, покажу еще чего-нибудь?

Ита с улыбкой ответила:

— Нет, спасибо, и так уже голова кружится…

Он наклонился к самому ее уху и шепнул:

— Это потому, что я вот такой клёвый — кому угодно голову вскружу. Соглашайся… иногда, клёвый лучше, чем крутой. Мы — не такие унылые.

Она, уже не сдерживаясь, расхохоталась, но Банни не обиделся и тоже засмеялся. Смелись Эсмеральда и Покахонтас, смеялась Сара, которая вернулась на визг и крики и просто не смогла остаться серьезной… Ита хохотала, у неё из глаз текли слёзы, а девушка не могла понять — плачет она от смеха или от осознания того, что вот эта неприкрытая яркая радость никогда больше не повторится.

* * *

Стрелковый комплекс был выключен. Неподалеку на компактной площадке для воркаута пятеро наемников по очереди занимались на турниках, пользуясь быстро ускользающей утренней прохладой.

Абэ огляделся и занял удобное раскладное кресло, стоящее в тенистом углу рядом с небольшим столиком. Мимо прошли двое крепких ребят. На воротах они приветственно махнули часовым и беспрепятственно вышли на улицу.

Под тентом, чуть в стороне от холодильника с напитками, трепались накачанный мужик и симпатичная брюнетка в видавшем виды спортивном костюме.

По-хорошему Абэ надо было уже оторвать задницу от кресла и идти к Ли Янь, но Су Мин попросила немного подождать, и он не без удовольствия тянул время, наблюдая за её людьми.

В нижнем углу линзы визора ровным жёлтым светом горела пиктограмма беспилотника — оператор сообщал, что видит Абэ. Бонза с наслаждением потянулся. В эту секунду от калитки послышался звонок. Такеши лениво скосил глаза — часовой глянул на наручный экран, после чего впустил во двор парня-чикано лет двадцати. Быстро обыскал, изъял пистолет, провел вдоль тела сканером и кивнул, разрешая пройти. Из караулки навстречу парню тут же вышел вразвалку второй охранник и повёл его вглубь двора, прямо к Абэ.

— Прошу прощения, я его здесь оставлю — подальше от техники. Это ненадолго, — вежливо обратился часовой к бонзе, а затем, дождавшись кивка, повернулся к новоприбывшему и строго сказал: — Ты. Стой здесь, не рыпайся. Крупняк скоро подойдет.

Парня такое отношение явно задело, уши у него чуть заметно покраснели, впрочем, лицо осталось спокойным, взгляд прямым и внимательным. Неплохо собой владеет.

Абэ скрыл улыбку и, пользуясь тем, что тёмные линзы визора надежно скрывают глаза, принялся с интересом разглядывать внезапного соседа. Тот ничего не заметил — таращился по сторонам, неумело стараясь скрыть любопытство: осматривал двор, технику, турники и парней на них, ангар стрелкового комплекса, холодильник с напитками… На стройной девчонке, стоящей рядом с холодильником, взгляд парня споткнулся. Брюнетка это почувствовала и оглянулась. Гость, конечно, поспешил отвести глаза, однако девушка всё равно заметила его интерес, рассмеялась, а потом что-то сказала вполголоса своему собеседнику. Мужик равнодушно оглянулся на незнакомца, усмехнулся. Такеши заметил, что парень сразу уронил взгляд под ноги и будто поник.

Северная окраина… тьфу. Японец потянул из кармана коммуникатор, теряя к незнакомцу всякий интерес. Удивительно, но новое сообщение было только одно — от Ли Янь: «Освободишься — жду».

Похоже, зам пока успешно справлялся с порученными делами, равно как и текучкой, помощи ему не требовалось.

Тем временем парень рядом с Абэ переступил с ноги на ногу, напряженно потирая виски. Но не успел он разогнать свою мигрень, как появилась Су Мин и опустилась рядом с бонзой в свободное кресло.

— А ты угадал мой столик. Извини, что задержалась. Сестра с девчонками репетировала, не хотела ей номер срывать, — с этими словами она коротко свистнула мужику возле холодильника и указала подбородком на парня в дредах, мол, это что вообще? Мужик в ответ красноречиво пожал плечами и кивнул в сторону караулки: они привели. Старшая на это сделала небрежный жест ладонью от себя, который мог означать только одно: «убери его отсюда».

Мужик что-то негромко сказал своей собеседнице-брюнетке. Та, покачивая бедрами, удалилась, тогда как наемник подошел к парню и поманил его за собой к воротам, где оставил изнывать возле стены, а сам свалил в дом следом за девушкой.

— Додумались, где оставить, — фыркнула Су Мин и повернулась к Абэ. — Сестра просила передать тебе привет и еще поинтересовалась, не знаешь ли ты, где сейчас Ральф Секи Момент. Ну, тот, с приема Ли Янь. Помнишь, он мне нагрубил? Его ещё потом по приказу бонзы выставили и приказали убраться из сектора до полудня.

Абэ удивился вопросу:

— Понятия не имею.

— А она имеет, — засмеялась Су Мин. — Специально вчера свою девочку отправляла.

Кореянка достала коммуникатор, повернула экран к Такеши и вывела на него изображение.

— Знакомый интерьерчик, — улыбнулся Абэ. — Розы, позолота и купидоны. Это ведь романтик-номер в том же отеле, где мы с тобой были вчера. Ральф хотя бы живой?

— Живой, живой, — успокоила Су Мин собеседника, выключая комм. — Живой, здоровый, выспавшийся под отключалкой. Если не вмешиваться, как раз к полудню в себя придет. Хочешь, по-тихому вытаскивай, хочешь, пусть своим чередом все идет. Мэрилин просила передать, что полностью удовлетворена и ее устроит любой вариант.

Абэ покачал головой:

— Воистину, не надо ставить ловушку на дурака, он и сам найдет, где навернуться. У меня было задание его дискредитировать, как раз готовился, но вы опередили. Хотя… я бы так лихо не додумался. Получается, я в долгу?

— Ну, со мной ты уже расплатился, — вкрадчиво сказала Су Мин, легонько дотрагиваясь до запястья мужчины. — А для сестры придумай что-нибудь приятное. Ты ведь сможешь, — она улыбнулась.

— Смогу, конечно, — кивнул Абэ. — И позволь сделать комплимент: ты просто безупречно выбила его из колеи одним только взглядом… а затем спровоцировала на глупость. Это довольно непростая техника. Кто тебя учил?

Собеседница пожала плечами:

— Интуитивно освоила. Заметила в своё время, что некоторые люди легко поддаются магнетизму взгляда при правильном подборе тембра голоса.

— А со мной, — улыбнулся Абэ, — сможешь такое проделать?

— С тобой нет, — покачала головой кореянка. — Ты не поддашься, но… — она чуть наклонилась вперёд. — С тобой я могу поступить по-другому…

Такеши принял нарочито серьезный вид и ответил:

— Индивидуальный подход — это ценно.

* * *

Утро началось в несусветную рань с сигнала комма. Диего сперва не мог понять, что это за мерзкий звук. Потом сообразил, перегнулся через спящую Линду, кое-как подтянул к себе трубку и снова опрокинулся на спину. Попытался разглядеть на разбитом дисплее, кому настолько неймется, но гладкий пластик выскользнул из пальцев, а комм, не переставая звонить, упал Диего на морду.

Ёпт. Чтоб вы все сдохли, падлы!

Кое-как трясущимися пальцами Пять Ран всё-таки сместил сенсор на позицию «ответить» и услышал спокойный голос той странной азиатки. Она приказала (не попросила, а именно приказала!) через полчаса быть рядом с ее базой в укрепмотеле поблизости от фитнес-центра. Затем ждать, а как только с ним свяжутся, подойти к воротам и делать, что скажут. Самое главное: «вести себя естественно», ничему не удивляться. Да он уже, блядь, удивляется!

Аж протрезвел. Почти. Во всяком случае, смог сползти с промятой тахты, натянуть штаны, футболку, кроссовки и, мотаясь, как сопля, добрести до ближайшего дока.

Бля! Вчера было так хорошо… И утром тоже было бы, сумей он поспать не два часа, а хотя б двенадцать. С парнями накануне гудели до рассвета. Рыжей Линде, кстати, неслабо повезло — она так и не просекла, зачем Армандо ее дёрнул. Поживёт ещё, значит.

Матерясь про себя, на чём свет, Диего добрел до дока, сунул ему смятую купюру, в обмен на которую получил стакан горячего сублимата с добавками. Пять Ран, обжигаясь, выпил и сразу же почувствовал: отпускает… Мысли прояснились, солнечный свет уже не так болезненно резал глаза, даже трясти перестало. А то, будто алкаш конченый. Хорошо еще хоть дурью вчера на радостях не закинулся, тогда лечебный сублимат хер помог бы. Все-таки интересно, чего док в свое варево подмешивает, что такой эффект. Вот бы узнать.

Окончательно придя в себя, Диего направился к укрепмотелю, устроился в тени соседнего двора и не пойми сколько ждал, прежде чем комм снова ожил и разразился сообщением: «Звони в калитку».

Пять Ран послушно направился к воротам, нажал кнопку вызова. Че, интересно, нужно этой узкоглазой?

Открыли почти мгновенно, и Диего зашел во двор, где незамедлительно охуел. Настолько охуел, что даже на пренебрежительные слова сопровождающего, который оставил его стоять в ожидании какого-то Крупняка, почти не обратил внимания. Хотя тон все-таки задел… ну да шёл бы этот мудак со своим тоном.

Тут было столько всего!

Техника. Просто пиздатая техника. Байки, прицепы, грузовики, пикапы, легковушки — всё чистое, не покоцанное в хлам, а такое… видно, что с историей, не новье, но реально солидное!

Часовые. Это ж ебануться, какие шмотки и оружие, да и сами: спокойные, неторопливые, сдержанные. Пять Ран рядом с ними просто полный обсос — беспризорник в рванье.

Тренировочный комплекс. Турники, планки какие-то, кольца, что зачем — вообще не понять, но чего пятеро мужиков на них вытворяли…

И на добивание — здоровенный холодильник с напитками под навесом. Подходи, бери, что хочешь!

А рядом с холодильником Диего увидел такую девчонку… Смотреть — только душу травить. Конечно, она почувствовала, что он на нее таращится, обернулась и засмеялась. Не зло, но сразу стало ясно: подкатывать без толку, он для нее никто.

Пять Ран поспешно отвел глаза и только тогда увидел, рядом с кем очутился: младший бонза Абэ! Тут-то Диего окончательно выпал в осадок… Собственно, он мог вообще не заметить японца, спокойно сидящего в раскладном кресле, но знакомое ощущение царапнуло нервы, привлекая внимание. По коже пробежал холодок, поднимая дыбом волоски, в груди нехорошо ёкнуло. Тогда-то Пять Ран и обратил вынимание на мужика в солнечных очках. И вот тут Диего, наконец, понял, зачем загадочная нанимательница сдернула его с утра пораньше.

Пять Ран заставил себя успокоиться, сосредоточился на ощущениях, запоминая их, пытаясь классифицировать, после чего переступил с ноги на ногу и потер виски, надеясь, что наблюдающие за ним поймут: всё, хватит.

Поняли. Тут же из дома вышла та узкоглазая, сделала вид, что знать не знает Диего, небрежно спровадила его с глаз долой, а сама села рядом с бонзой.

Ёп! Если она тоже чувствует исходящее от Абэ это, то как умудряется сидеть рядом и не напрягаться? А ведь умудряется и довольной ещё выглядит.

Пять Ран вспомнил ее пренебрежительные слова: «Ты не подо мной ходишь… мы друг друга поняли?» Поняли, ёп!!! Техника, оружие, такие вот девчонки! Да за это незазорно хоть самому Дави'Ро душу продать.

Так думал Диего, сидя уже в маленькой комнатушке, в которую его спровадил коренастый мужик — тот самый Крупняк, уже упоминавшийся часовым. Только здесь — в прохладе и тишине тесного помещения — Пять Ран смог немного расслабиться.

Сумбурные мысли оборвал звук открываемой двери.

— Задело, как обращались? — спросила, входя, азиатка и уселась на свободный стул напротив.

— Да, — Диего не стал врать, всё равно ж заметила.

— Извиняться не стану. Нужна была естественность. Зачем я тебя выдернула, догадался?

— Не дурак, — чуть хрипло сказал Пять Ран и тут же ответил на ее не озвученный вопрос: — Абэ убил намного больше тебя. Но с Эйнаром его не сравнить. У того больше. Много больше. Это как… если сравнивать с тобой, то у Абэ раза в три больше, а у Эйнара… я даже не знаю, насколько.

— Бинго! — азиатка довольно улыбнулась и похвалила: — А ты сообразительный. Только классифицировать так смело не берись. Ощущения растут нелинейно и у каждого по-своему. У Абэ, к слову, в восемь раз больше, чем у меня. Итак, твое имя я знаю. Меня же зовут Су Мин. Что ты хочешь за сегодняшнюю услугу?

Диего чуть ссутулился и начал лихорадочно прикидывать, сколько будет нормально попросить, когда вдруг допёрло…. Она спросила не «сколько хочешь», а «что ТЫ хочешь»! Так что же ты хочешь, Диего?

И тут он понял. Он хочет байк, хочет нормальное оружие и шмотки, хочет, чтобы такие, как та темноволосая, поймав его взгляд, не смеялись, а польщённо улыбались… Он, Диего, хочет перейти в следующую лигу!

Пять Ран откинулся на спинку стула и прямо посмотрел в смеющиеся глаза собеседницы:

— Я хочу два часа тренировки с лучшим стрелком твоего отряда, инфопакет по базовой физподготовке в комм и компенсацию за дока — пришлось потратиться с утра, чтобы в форме быть.

— О покрытии расходов договариваются заранее. Но на первый раз соглашусь, — Су Мин чуть склонила голову. — Сколько?

— Натурой, — выдал Диего, не отводя взгляда. — Разовая медпомощь мне или кому я скажу, когда понадобится.

— Также тренировка тебе будет не с лучшим стрелком, — кореянка усмехнулась и пояснила: — Лучшая — я, а два часа моего, — она подчеркнула это слово, — времени твоя услуга не стоит. Да и, откровенно говоря, инструктор из меня никакой. В остальном принимается.

— Согласен, — Диего выпрямился и протянул нанимательнице руку.

* * *

В номере отеля Ита сбросила кеды, скинула ветровку и упала в кресло. На душе было тяжело. Всю обратную дорогу они с Эйнаром молчали.

— Скажи, — спросила, наконец, девушка своего спутника, — что происходит с Куин? Зачем она отдала мне лекарства, которые так долго и с таким трудом доставала?

— Они нашли свой белый домик. На корптерритории. Собираются забрать себе, — скупо ответил Эйнар и начал разоружаться.

Его движения были отрывистыми и непривычно злыми, а лицо совсем застывшим, ничего не выражающим.

— Домик? У корпоратов? — Ита смотрела потрясенно. — Их же там убьют всех! Это же… — и она с запоздалым пониманием закончила: — Самоубийство.

— Да. А меня они попросили помочь с информацией, планированием и оружием… — Эйнар, наконец, сел на кровать и остановившимся взглядом уставился в окно.

Девушка подошла к нему, опустилась рядом и обняла:

— Переубеждать бесполезно?

— Если не переубедила Куин, то нам точно не светит.

— Погоди… — до Иты, наконец, дошел смысл сказанных слов, она слегка отстранилась: — Микаэла тоже идёт с ними?

— Да, — ответил Эйнар, по-прежнему глядя в пустоту.

— Нет, нет, постой! Должен быть выход, — девушка вскочила и заметалась по комнате, как делала всегда в минуты сильного волнения. — Должен быть выход! Они же сумасшедшие, а сумасшедших можно обмануть, запутать. Они способны переключаться. Ты ведь будешь собирать информацию! Давай что-то придумаем, чтобы выходило, будто это не их домик. Они тебе верят. Скажешь, что ошиблись, что домик потерялся, что это не домик вообще! Они ведь там даже не были! Можно наплести чего-то убедительного… — она с надеждой посмотрела на Эйнара, но, увидев, что ни в его лице, ни в его взгляде ничего не изменилось, спросила потухшим, полным мольбы голосом: — Неужели ничего нельзя сделать?

— Если уж Куин не смогла их переубедить, то нам ловить вообще нечего, — с этими словами Эйнар уперся локтями в колени и уставился в пол. Ите дико было видеть его смирившимся.

— Что их там ждет? Ну, если они каким-то чудом прорвутся и захватят здание?

— Куин обещала сделать так, чтоб живыми их не взяли, — ответ прозвучал глухо, словно издалека.

— Как она может такое обещать? — недоуменно произнесла девушка.

— Может. Она — высшая из «Амилайта»… А хороший компромат срока давности не имеет, — Эйнар грустно усмехнулся.

— Куин — из высших? — Ита смотрела на него округлившимися глазами. — Куин — высший корп? — девушка с размаху села обратно на кровать.

— Высшая. Удивительно, правда? — Эйнар обнял ее, притягивая к себе. — Почему, по-твоему, беглецов из научной лаборатории не искали? Микаэла кому-то из амилайтовской СБ пообещала больших проблем, если ее и кролей тронут. А поскольку она была главной в той лаборатории, то… В общем, живой к бывшим своим коллегам Микаэле точно попадать нельзя.

— Я никогда не задумывалась об истории их побега, — сказала потрясенно Ита. — Мало ли что там было. Может, всех сочли погибшими. Лаборатория-то сгорела. Послушай, а отговорить Микаэлу идти с кроликами тоже невозможно? Если она не пойдет, вдруг и они откажутся от своей идеи?

— Ты действительно собралась уговорить ту, что старше тебя и меня вместе взятых? — Эйнар отпустил девушку и потер лицо. — Даже не думай. Она их не оставит.

— Тогда как быть? — спросила Ита. — Не можем же мы отпустить их на смерть…

— Способа их остановить у нас тоже нет. Значит, будем делать то, что обещали, и то, что собирались. Я достану им инфу, помогу спланировать операцию, помогу с оружием… И нам с тобой надо ускоряться. Когда они начнут, мы должны уже быть далеко отсюда. Если я хоть чуть понимаю, как устроен этот мир, их рейд в белый домик решит одну из наших очень серьезных проблем. Если успеем.

— Эйнар, я так давно тебя знаю. Кажется, целую вечность. Но иной раз твое хладнокровие меня пугает. Что мы будем делать?

— Там, где не можешь изменить — используй, — он пожал плечами. — Я сейчас свяжусь с Качино, скину ему интересных нам людей, пересечешься с ним, выслушаешь, возьмешь инфу. Ну и просто пообщайся, мало ли чего скажет… Удачно мы приглашение в «Томагавк» получили. Очень вовремя, — добавил он невпопад.

Некоторое время Ита молчала, обдумывая его слова, потом медленно проговорила:

— И всё равно я ощущаю себя последней скотиной. Мы ведь помогаем совершить самоубийство тем, кто нам дорог. А еще помогаем им убить других, ни в чем неповинных людей… Мы — чудовища. Оба.

— Чудовища… — Эйнар фыркнул. — Не видела ты настоящих чудовищ. Впрочем, и не увидишь, слишком они высоко сидят. А что до «помогаем»… На одной чаше весов — куча корпов, которых ни ты, ни я никогда не видели и не увидим. На другой — наши друзья, которых мы не можем остановить. Так пусть ребята напоследок оттянутся по полной. Вот уж из-за чего загоняться не стоит.

— На одной чаше весов — ни в чем не повинные безоружные люди, — поправила она его. — На другой — банда опасных хорошо вооруженных сумасшедших. Мне жалко и тех, и других. Я всё понимаю, не объясняй. Просто…

— Это СБшники-то безоружные и неповинные? Да и не СБшники… Напомню: ты, я и все здесь живущие для корпов — запериметровая грязь. Сдохнем — только порадуются. Впрочем, Куин обещала минимизировать потери мирняка, — Эйнар покачал головой. — Она часто это делала за последние годы. Ну, вот… в последний раз.

— Когда я думаю, сколько она вообще сделала для кроликов и для… — Ита осеклась. Голос внезапно осип, в носу защипало. Она уткнулась носом в грудь Эйнару и глухо сказала: — Нет. Не хочу об этом.

* * *

Ближе к полудню людей на улицах заметно поубавилось — всех прижгло солнцем. Народ прятался либо по лежкам, либо по дешёвым забегаловкам. А вот «Последний шанс» пустовал. Те, кто мог позволить себе этот бар, не нуждались в прохладе — у них в домах имелись кондиционеры. Ну, а для деловых встреч было ещё рано. Вот почему именно это место именно в это время выбрали рейдер «Амилайта» и младший бонза сектора.

Они устроились за угловым столиком, официант поспешил принести кувшин с холодным лимонадом и два высоких стакана. Такеши в ответ на «Как обычно?» кивнул, а Гай ничего заказывать не стал. Деловые вопросы решили быстро.

Рейдер как раз наливал себе напиток, когда у Абэ зазвонил коммуникатор. Бонза коротко извинился, поднялся из-за столика и отошел в сторону, отвечая на вызов. Гай из вежливости не стал подключать микрофоны очков. Сделал глоток прохладительного и откинулся на спинку дивана.

Хорошо работать в открытую, когда местные знают, кто ты, каковы твои цели и задачи. Хорошо — в смысле проще. Но при этом дорого и рискованно. Платить надо больше, чем помощники смогут получить, сдав тебя конкурентам. А ведь никогда заранее не знаешь всех обстоятельств. Но в остальном — просто прекрасно. Попросил — получи все перемещения пропавшего резидента за полгода. То есть, конечно, не самого резидента, а его коммуникатора. Кстати, то, что Одди Родди так активно использовал коммуникатор, а не комплекс — отдельный вопрос для изучения.

Все данные Гай собрал в инфопакет и сплавил в центр аналитикам, а через пару часов принял выкладки с выводом. Оказывается, каждый раз после получения указаний, сводок и прочего из центра резидент Родерик Оддисон отправлялся по барам. Не меньше трех, но всегда, рано или поздно, оказывался в «У трамвая». Отмечать, что ли, ходил? Херня какая-то. Впрочем, других ниточек пока не было.

Местные для Гая уже припрягли что-то типа детективного агентства, которое теперь пыталось по своим каналам найти Одди. Награду за обнаружение Гай тоже назначил. Строго за живого. Не много, не мало, а ровно столько, чтобы имело смысл искать, но без излишнего ажиотажа.

Сам же Гай решил пойти по ниточке, ведущей в «У трамвая». Поглядеть, что там окажется.

К столику вернулся Абэ.

— Прошу меня извинить, некоторые разговоры ведутся без свидетелей, — японец опустился на диван и тоже налил себе лимонада. — Минут через десять-пятнадцать здесь будут главы тех наемников, которых я рекомендую для работы. В секторе они новые люди. Госпожа Ли Янь Цинь согласилась быть гарантом сделки для обеих сторон.

Гай кивнул и, потягивая лимонад, углубился в инфопакет с выводами и предположениями аналитиков. Японцу же принесли заказ, поэтому он взялся за палочки, не отвлекая собеседника.

Минут через десять дверь открылась, впуская в зал двоих загорелых ребят пляжного вида — в шортах, пестрых рубашках навыпуск и солнечных очках. Не обращая внимания на двоих посетителей, они уселись чуть в стороне и подозвали официанта.

Спустя полминуты вошли двое уличных бойцов. Эти были с оружием и в разгрузках. Цепко оглядели помещение, выбрали место, откуда могли контролировать весь зал, после чего встали, прислонившись к стене. Гай было напрягся, но, увидев, что Абэ совершенно спокоен, тоже расслабился, даже открыл рот спросить, что за… когда вошли еще двое. Рейдер «Амилайта» так и застыл с отвисшей челюстью.

Потому что в дверях возникла Леди.

Она будто шагнула со страниц элитного делового журнала — белокурая, эффектная, в элегантном платье и босоножках на тончайшей шпильке.

Леди еще даже не направилась к их с Абэ столику, а Гай, удивляясь своей внезапной галантности, уже поспешно встал. Приветствовать такую женщину сидя казалось верхом неотесанности, а ему остро, до безумия остро, хотелось показать себя с лучшей стороны. Сами собой забылись и неприметная одежда, и ломаная морда борца, и неспособность к куртуазности. Удивительно, но впервые Гая Крайтона подняла с места женщина, живущая за Периметром.

Ошеломленный рейдер моргнул и лишь после этого заметил рядом с яркой незнакомкой вторую — стройную маленькую азиатку в очках-визоре, легкомысленных шортиках и длинной кофточке. На фоне своей спутницы она терялась равно так же, как потерялся бы свет карманного фонарика в сиянии прожектора.

— Позвольте представить, — Абэ тоже учтиво поднялся навстречу дамам, — леди Мэрилин Мортенсон и мисс Су Мин. Дамы, это тот самый человек, которому срочно нужна некоторая помощь в обмен на щедрую оплату. Можете называть его…

— Гай, — не сразу среагировал на паузу рейдер и поспешно протянул руку азиатке, словно испытывая неловкость за то, что не сразу ее заметил. — Прошу прошения, я ожидал увидеть несколько иных… людей.

Су Мин тонко улыбнулась, обменялась с новым знакомым рукопожатием и села. Ее спутница тоже протянула рейдеру руку, а он, удивляясь самому себе, наклонился и коснулся изящных пальцев губами. Словно на званом приеме!

— Иные люди тоже есть, — бархатистым голосом отозвалась Леди Мэрилин. — Впрочем, надеюсь, мы вас не разочаровали?

Рейдер с трудом сглотнул, глядя в её декольте, которое словно нарочно оказалось четко на уровне его глаз.

— Нет, — ответил Гай. — Скорее приятно удивили.

С этими словами он не без сожаления отпустил руку Леди и сел обратно.

* * *

Спустя два часа после переговоров в «Последнем шансе» Гай устроился в кресле перед голокубом в переговорной наёмников.

Ну, Абэ! Мог бы и предупредить, кого предложил нанять. Только то, что за японцем не водилось привычки к глупым шуткам, помешало Гаю в «Последнем шансе» встать и уйти, когда вместо командиров наёмников пришли две женщины. Ну, ладно, ладно, не только это. Леди Мэрилин была из числа тех представительниц слабого пола, от знакомства с которыми уклоняется либо задрот, либо гомосек.

Дамы были более чем эффектны. Обе. Гай, например, никак не мог ожидать, что скромная миловидная азиатка окажется командиром бригады наемников. И какой бригады! Один только двор их базы производил неизгладимое впечатление: машины с тяжёлым оружием под чехлами, грузовики, пулемётные пикапы… Люди. Не сброд, не стадо — организованные профессионалы. И спокойная упорядоченность, основанная на разумной дисциплине. Даже то, как встретили Гая на месте — уже говорило само за себя. Заказчика быстро, не засвечивая, провели в переговорную: небольшую чистую комнатку без окон, где из всей мебели были только прозрачные стул и стол, на котором стоял голокуб. Затем сопровождающий включил антипрослушку, сообщил, что связь со штабным микроавтобусом ведется по оптоволокну, то есть не может быть перехвачена, после чего оставил Гая одного.

Долго ждать не пришлось, в голокубе появилось изображение тактического стола, над которым парила подробная трехмерная проекция помещения (судя по всему, того самого бара). За столом же сидела Су Мин и несколько ее людей.

— Приветствую уважаемого заказчика, — азиатка улыбнулась в камеру. — Предварительная разведка проведена, видео обработано, трехмерная модель рассчитана, — она указала на тактический стол. — Сейчас предлагаю выслушать исполнителя.

Быстро, однако. Всего час прошёл, как задачу получили и об оплате договорились.

— Итак, по итогам осмотра и опроса, — заговорил неприметный молодой мужик, — объект появлялся на точке с той же частотой, с которой бывал в соседних барах. Однако в этом под стойкой скрыто некое электронное устройство. Какое конкретно — выяснить не удалось. Охраны владелец не держит, в случае возникновения проблем просто прячется в задние комнаты и пускает газ. Какой конкретно, выяснить также не удалось — инцидентов давно не было. Ну и стойка бара у него традиционно пуленепробиваемая. Из работников — только бармен, но сегодня не его смена, поэтому на разливе сам владелец. Бармен не появится до вечера. Причины выяснить не удалось. Изъять цель тихо до закрытия бара возможности не вижу. После — без особого труда. Платит он Качино, но только за подышать. За охрану — нет. Информация о боевых навыках противоречива.

— Отличная работа, — Су Мин разглядывала проекцию бара и предположительную планировку задних комнат. — Спасибо.

Человек поднялся и, кивнув, вышел. Кореянка же обратилась к Гаю:

— Итак, информация о баре собрана. Наши дальнейшие действия? Ждем до поздней ночи? Работаем шумно? Пытаемся работать быстро и скрытно?

Гай задумчиво потёр подбородок и приблизил 3D модель бара. Всегда лучше работать тихо. Но если «они» (кем бы эти «они» ни были) взяли Одди, то счёт времени идёт на часы. Если же Гай ошибся и в «У трамвая» окажутся не при делах… что ж, потеряет только деньги.

— Работаем днём и как можно быстрее, — сказал, наконец, рейдер. — Возможно, после того как выпотрошу цель, будет ещё один заказ, причём действовать придется с ходу.

— Гарант сделки — Ли Янь Цинь, так что никаких проблем, — с вежливой улыбкой отозвалась собеседница. — А сейчас расслабляйтесь — полчаса у вас, думаю, есть. Как только спланируем операцию, всё необходимое до вас доведём.

* * *

Получаса не потребовалось. Уже через двадцать минут из штабного микроавтобуса вышла тройка, которой предстояло работать непосредственно с Су Мин, а также командиры двух задействованных групп, основной и страхующей. Выход в город прекратили, а всем шляющимся по сектору отправили сигнал «возвращайтесь». В голокомплексе уже расставили мебель и настроили планировку — отработать перед операцией возможные варианты действий.

Последним из микроавтобуса выходил Крупняк, но вместо того чтоб просто шагнуть на улицу, он закрыл дверь, вернулся в кресло и устремил на старшую тяжёлый взгляд.

Су Мин закатила глаза и вздохнула:

— Грег, только не начинай по новой, что моё место в координации…

Зам сидел молча.

— Место каждого там, где он принесет больше пользы, — продолжила Су Мин, так и не дождавшись реакции. — Ты ведь понимаешь, что если будут проблемы с Качино, то кроме меня их разруливать некому. К тому же никто лучше меня не вытащит цель из-за стойки. Разве что сестра, но уж ей там, точно, не место. А здесь — на базе — толку от меня даже меньше, чем рядом с твоим любимым автоматическим минометом.

— Заноза, — прозвище из старых, очень старых времен прозвучало странным диссонансом, — ты уже не младшая бонза и у тебя не полтора десятка людей, — Крупняк вздохнул. — Я понимаю, что отказаться от старых привычек непросто, и помню, как когда-то давно сам стал замом из группника, помню, сколько привыкал. Ты поднялась на ступень выше, это уже другая ответственность и другие обязанности. Меняйся. Пусть не сразу, потихоньку, но меняйся. Я не знаю никого круче тебя в скоротечных стычках, но скоротечка — это всегда удача. А мы оба знаем, кто ее дает и кто отбирает, пусть даже ты ни разу не клала Им подношений.

Крупняк переместился на кресло поближе и заговорил совсем тихо:

— Ты давно уже отвечаешь не только за себя, и уже год как не только за конкретную операцию. Ты поменяла своё место в мире — пора меняться самой.

Узкие глаза закрылись, и женщина тихо вздохнула:

— Ты правильно сказал про удачу. И мы оба знаем, кто её дает и отбирает. На самом деле Им не нужны подношения, потому я их и не делаю. Но от Их взгляда не уйти. И не нам Их огорчать.

— Думаешь, Они за тобой следят, глаз не сводят? «Трое со мной»? Не слишком много на себя берёшь?

— Не думаю. Знаю. Старая история. Так что беру я на себя не больше, чем есть… Впрочем, если скажу, что такая жизнь мне не нравится — совру, — кореянка посмотрела в глаза собеседнику и усмехнулась.

— Жизнь бонзы не менее интересна, — спокойно сказал Крупняк. — Хотя и по-другому. А ты уже равна бонзам.

— Ты прав, — собеседница посерьёзнела. — Место в жизни я сменила, и, действительно, пора меняться самой. Осталось только подумать, как при этом не расстроить Их.

— Вот от кого не ожидал такой веры в Трех, — Крупняк покачал головой и поднялся. — Зря беспокоишься. Думаю, бонзы развлекают Их ничуть не меньше, чем бойцы. Больше я об этом не говорю. Твои расклады с Тремя, тебе и играть. Спасибо, что рассказала.

Хлопнула дверь, и Су Мин осталась в штабном микроавтобусе одна.

* * *

Солнце уже нещадно палило, когда Абэ подошел к резиденции бонзы.

Неподалеку от ворот на раскаленной от жары дороге стоял видавший виды, однако крепкий и надежный пикап. Странно. Не то чтобы в центр сектора запрещали въезжать на машинах… в конце концов, это Зона отчуждения — территория свободы. Однако Ли Янь Цинь здесь ходила исключительно пешком, а понтоваться, чтобы выглядеть козырней хозяйки сектора, не сильно полезно для здоровья. И кто ж это настолько окрутел?

На всякий случай Абэ связался с охраной:

— Что у нас?

— Гости. Необычные. Ситуация нерядовая, но проблем нет, — ответил дежурный.

Такеши был в паре метров от машины, когда щелкнула электромагнитная задвижка и открылась калитка.

На улицу один за другим вышли трое мужчин: священник в сутане и с автоматом, громила в штурмовой броне с пулеметом, мужик в линялых джинсах, клетчатой рубахе, ковбойской шляпе и с револьверным гранатометом в руках, а следом за ними — невооруженная женщина в удивительном старинном платье нежно-сиреневого цвета.

Абе уважительно посторонился и замер. Дровосек и Роланд разошлись, встали в метре от машины с разных сторон. Дровосек с каменным лицом остановился в паре шагов перед младшим бонзой, словно знать его не знал. Так и стоял, подчёркнуто не замечая Абэ. Тереза начал обходить машину, проверяя секретки, Куин же спокойно направилась к японцу.

— Такеши, как я рада тебя видеть, — тепло, но немного устало сказала она. — Извини за беспокойство с транспортом. Ли Янь тебе всё расскажет.

— Никаких проблем, — Абэ отступил чуть в сторону, чтобы напряжённо следящий за разговором Дровосек мог его видеть.

Тереза закончил, наконец, осматривать машину, открыл заднюю дверь, а сам сел за руль. Куин снова ласково улыбнулась японцу.

— Удачи тебе, Абэ, — произнесла она и направилась к автомобилю.

Двигатель ровно заурчал, и Док, элегантно подобрав юбки, забралась в кабину. Сразу после этого в пикап погрузились остальные: Дровосек легко, будто на нем не было тяжёлой штурмовой брони, запрыгнул в кузов, Роланд сел вперёд рядом с водителем. Двигатель взревел, и Такеши поймал полный грусти взгляд Куин. Словно загипнотизированный, японец медленно поднял руку и помахал. Узкая женская ладонь прижалась к стеклу в ответном прощальном жесте, а в следующий миг пикап тронулся с места.

Абэ, проводив автомобиль глазами, в некоторой растерянности направился в дом.

В холле резиденции царила сдержанная суета: подтянутые из-за внезапных гостей бойцы как раз расходились. Абэ, то и дело отвечая на приветствия, уточнил, где находится бонза. Его направили в гостиную-салон, где Ли Янь принимала только очень почетных или очень близких гостей.

На входе в личные апартаменты бонзы Такеши прошел привычную процедуру допуска: приложил нужный палец к сканеру отпечатков — сегодня это был безымянный левой руки (перепутаешь или осознанно приложишь не тот — спровоцируешь тревогу), отсканировал сетчатку, моргнув на вспышку, и лишь после этого услышал щелчок дверного замка.

Ли Янь Цинь в длинном домашнем платье стояла у огромного панорамного окна-стены и задумчиво смотрела в сад.

Обстановка салона была сдержанной и эффектной: светлые полы и стены, белый, встроенный в боковую стену камин, строгие кресла и такой же диван. Только в углу почему-то стояли два больших кейса с логотипом «Амилайта». На одном из них просматривалась затертая маркировка АТР — «Анализ-Терапия-Реанимация». Высокотехнологичный универсальный полевой медкомплекс. Хай-энд техника. Маркировку второго не разобрать — закрыт первым.

— Старый долг вернули, — объяснила бонза, заметив удивлённый взгляд заместителя. — Садись.

Абэ направился было куда она указывала, но Ли Янь медленно, словно сбрасывая оцепенение, открыла стеклянную дверь в сад. В прохладу комнаты ворвался поток зноя.

— Или лучше выйдем, прогуляемся, — сказала женщина и, не дожидаясь ответа, шагнула на каменную дорожку, ведущую в тень деревьев.

Японец направился следом.

В саду тихо журчал небольшой искусственный водопад — вода струилась по камням в русло рукотворного ручья. Сладко пахли цветы, а от невысоких деревьев с длинными тонкими ветвями веяло прохладой.

Сад был крохотным — шагов тридцать в длину и столько же в ширину, — но разбит дизайнером так, что на этом небольшом пространстве, действительно, можно было гулять: тропинки, мостик, беседка. Абэ здесь нравилось.

В беседке на плетеном диване спала красивая гладкошерстная кошка черепаховой окраски. Услышав шаги, кошка лениво приоткрыла один глаз, посмотрела на японца, показательно зевнула во всю пасть, после чего грациозно спрыгнула на пол и потерлась о ногу гостя.

Абэ присел на корточки и погладил мягкую теплую спинку. Бонза о чем-то размышляла, опустившись в ротанговое кресло. Зам терпеливо ждал, пока она заговорит.

— Такеши, ты общался с высшими корпами? — вдруг спросила Ли Янь.

— В этой фразе должны отсутствовать вопросительные интонации, — невозмутимо ответил японец.

— Да, действительно, — бонза вздохнула и медленно произнесла: — Никогда не думала, что однажды буду с грустью думать о смерти высшей…

Она опять замолчала, задумчиво массируя виски. Помощник снова не стал нарушать тишину, взял на руки кошку и спокойно смотрел на гладь садового прудика, краем глаза держа бонзу.

— Ну, так что? — Ли Янь, наконец, отбросила размышления и села прямо. — Присмотрелся?

— Да. Был приглашен на их базу…

Китаянка только отмахнулась, мол, знаю, дальше.

— Там все расслаблены и спокойны, — продолжил Абэ. — В отношении себя не почувствовал ни малейшего напряга. Вряд ли ее люди настолько хорошо могут скрывать свои чувства, чтобы я не заметил. Если против нас что-то и планируется, это не доведено даже до заместителя. Ну и спасибо Гаю с Сальным — благодаря им мы сумели подсунуть ей дело, так что теперь можем понаблюдать за типовым образом действий. Инструкции наблюдателям, радиоразведке и операторам беспилотников уже скорректированы.

— Можешь гарантировать, что у неё нет против нас агрессивных планов? — невинно спросила бонза.

Абэ улыбнулся подначке, но ответил серьёзно:

— Гарантировать в нашем мире не может никто и ничего. Но я считаю вероятность наличия таких планов крайне низкой.

— Ты сказал низкой, а не ничтожной, — отметила собеседница словно вскользь.

— Да. Я не знаю, о чем вы говорили в день ее приезда. Это добавляет неопределённости.

Китаянка покивала, после чего протянула Абэ руки, и тот, без слов поняв жест, передал кошку хозяйке, а сам опустился в свободное кресло.

— Год назад Су Мин ушла от своего бонзы, — спокойно сообщила Ли Янь. — Через два месяца у неё уже был отряд, а ещё через четыре она взяла первый заказ, который с блеском выполнила.

Абэ внимательно слушал.

— Как по-твоему, когда она начала готовиться к этому повороту?

— Минимум три, скорее, четыре года назад. Целенаправленное создание и налаживание связей — еще раньше. Бонзе по особым поручениям это несложно. Мы постоянно работаем с наёмниками.

Китаянка улыбнулась:

— Когда-то мы с прежним её боссом были вместе. Потом наши пути разошлись. Затем я стала бонзой, а позже и он, но даже сейчас мы иногда общаемся. Су Мин восемь лет была его помощницей и вдруг ушла. Причем, как выяснилось, готовилась к этому не один год. Упёрлась в потолок, почувствовала, что стало тесно… Для её старшего это оказалось весьма неприятной неожиданностью.

— Я… — начал было Абэ, однако бонза перебила.

— Знаю, ты так не поступишь, — Ли Янь Цинь легонько повела в сторону Такеши ладонью, обрывая его возможные объяснения. — Но тебе уже тесно, хоть ты в этом и не признаешься даже самому себе. Так вот. Я не молодею, и, пожалуй, пришло время выбирать и готовить преемника.

Абэ застыл. Лицо у него словно окаменело, в голове стремительно понеслись имена и лица тех, кто мог претендовать на место преемника, и мгновенно возникали варианты дальнейших действий. Мелькнула было мысль, что своё место бонза хочет отдать Су Мин, но эту идею Такеши сразу отбросил: такой шаг требует не менее года плотной совместной работы для проверки, только после этого бонза приняла бы решение.

Китаянка тихо засмеялась, глядя на помощника:

— Не гадай, Такеши, я выбрала тебя.

— Но…

— Да, ты и дня не занимался хозяйственными делами. Однако именно сейчас есть возможность дать тебе хорошую практику. С очень неплохой подстраховкой и отличной наставницей.

— Бонза… — японец не мог подобрать слова, чтобы выразить свою растерянность. Сколь бы смешно это ни звучало, но Ли Янь казалась Абэ чем-то незыблемым, почти вечным. Он никак не рассматривал свое будущее в отрыве от неё.

— Резкий поворот, понимаю, — старшую явно забавляли метания помощника. — Если ты против, просто скажи два слова: «Долг закрыт», после чего мы забудем этот разговор.

Японец, наконец, расслабился, перевёл дыхание и встал с кресла.

— Благодарю, бонза. Я сделаю всё, чтобы оправдать оказанное мне доверие, — ответил он с поклоном.

* * *

Хозяин бара «У трамвая» Курт Туда-Сюда раздраженно наводил ревизию среди бутылок, стоящих под стойкой. Вискарь, бренди, текила… Что-то почти допитое, что-то едва початое — можно и разбавить. Что-то вообще закончилось. Надо заказать пару канистр спирта — благо ароматизаторов и красителей у Курта в избытке.

Впрочем, вовсе не любовь к порядку заставляла сегодня Курта зло греметь стеклом. Хозяин маленького бара пребывал в жесточайшей досаде из-за того, что в свое время подписался работать не на тех, на кого следовало.

Знай он несколько лет назад, что невысокий мужик с острым взглядом — представитель «Мариянетти» — Жоп в квадрате — трижды подумал бы, прежде чем давать согласие на сотрудничество, а уже денег и вовсе стребовал вчетверо.

Но Мариянеттьевцы, падлы, завербовали Туда-Сюда втемную. Только недавно, раскрутив Сального, Курт узнал, на кого работает на самом деле. Узнал и разозлился. Сперва от злости, потом от жадности.

А сегодня рано утром припёрся один из этих. Смазливый южанин с ресницами, словно у девчонки. Узнал обстановку и свалил. Вернулся через пару часов переодевшийся и злой, как сволочь. Забрал Пыха и свалил снова. Но в этот раз Туда-Сюда не растерялся и срубил с чернявого бабла за субаренду работника. Так сказать, компенсация за нервы и раннее пробуждение.

Только вот, несмотря на легкие деньги, на душе всё равно было погано. А почему, Курт не мог понять.

Тем временем палящее солнце загоняло людей в тень: в бар заходили всё новые и новые посетители — выпить холодного, посидеть рядом с вентилятором.

Устроилась в углу за столиком новая знакомая Диего Пять Ран — ярко-рыжая высокая девчонка с длиннющими ногами. Она смотрела в окно и крутила в руках запотевший стакан с водой, изредка делая глоток-другой. Интересно, как этот коцаный неудачник отхватил себе такую кралю? Ведь сразу видно, что из крутых: под ветровкой оружие, напиток проверила химанализатором, одета с иголочки… Да и очки уж больно похожи на визор носимого комплекса.

Остальные посетители были насквозь знакомы и неинтересны. Так, обычный контингент северной окраины. Юкки-шлюха сидела возле двери, наматывала на палец белобрысый локон и бросала призывные взгляды на всякого, входящего в бар. Курт её не гнал. Кто-нибудь снимет — десять процентов ему за то, что разрешает клеить мужиков в прохладе. Если же Юкки разведёт клиента на напитки, то уже Курт отстегнет ей долю.

За соседним с Юкки столиком выделывались Дик и Рик Торресы — подмигивали девке, приманивали. Только она их игнорила, так что зря парни старались. После того как они ее недавно попользовали и не заплатили — не даст. Даже если деньги вперёд предложат.

Курт хмыкнул и без всякого любопытства оглядел остальных клиентов. Никого интересного. Еще пяток остопиздевших рож — вот и все посетители…

Поэтому, когда входная дверь открылась, с волной зноя впуская в бар троих мужиков в разгрузках и с автоматами, Курт оживился. Мужики оглядели зал, выбрали столик недалеко от стойки, уселись. Один, оставив ствол, подошёл к бармену, попросил три кружки пива, дождался, пока Курт нальет, бросил смятую купюру и ушел, не дожидаясь сдачи. Курт попытался было его разговорить, но тот только буркнул, мол, ночка тяжелая выдалась и с утра не лучше.

Странно… сегодня проблемы, вроде, только у патрульных были. А эти трое на патрульных совсем не похожи. Неужто у центровой бонзы такая нехватка людей, что она нанимает всех подряд? Сомнительно… но проверить стоит. Такую инфу всегда найдётся, кому толкануть.

— Что парни, может, сразу ещё по одной? — спросил Курт из-за стойки и, дождавшись кивка, наполнил еще три кружки.

Пейте, ребята, пейте, глядишь, разговоритесь.

Юкки тем временем оставила своё место у двери, подошла к столику незнакомцев и присела на краешек свободного стула. Бойцы одобрительно засмеялись, что-то сказали, и девчонка, с достоинством покачивая бедрами, подошла к стойке:

— Налей хорошего, они платят.

Один из мужчин в ответ на вопросительный взгляд кивнул.

Удачный день! Юкки их на полную катушку раскрутит. Девчонка она весёлая, на мордаху не отстой, да и дело своё хорошо знает.

Юкки уже сидела за столиком чужаков и весело смеялась, когда дверь снова открылась и в зал вошла миниатюрная азиатка. Не то японка, не то китаянка, поди разбери — мелкая, узкоглазая, но упакованная, что надо. Легкомысленные шортики, модная майка, легонькая просторная кофточка, на плече сумочка, на левой руке серебристый браслетик. Милота! Воистину, Праздник скоро, раз такие лапочки стали и досюда доходить.

Завсегдатаи уставились на новенькую с искренним изумлением. Только Рыжая, кажется, не обратила на вошедшую внимания, а вот один из бойцов что-то тихо сказал своим напарникам, и те сразу неприлично заржали. Юкки скорчила оскорбленную гримаску, но сидящий ближе остальных мужик приобнял её, словно успокаивая, мол, сиди, ты круче.

Азиатка же подошла к стойке и изящно устроилась на высоком табурете.

— Говорят, в этом баре могут свести с людьми, умеющими решать проблемы? — негромко спросила она.

— Разумеется, — хозяин облокотился о стойку. — Какие именно проблемы леди собирается решать?

— Сначала леди закажет себе «Маргариту» и, если ты не против, попросит переместиться за столик.

Владелец замялся, но посетительница добавила:

— Не хочу, чтобы мужики подкатывать начали. У меня серьёзный разговор, а одинокая девушка за стойкой бара всегда вызывает желание познакомиться. Начнут лезть, не поговорим толком.

Туда-Сюда всё-таки колебался. Выходить из-под защиты стойки в зал…

— Пока думаешь, смешай «Маргариту» из нормального, — на стойку легла двадцатка. — Сдачи не надо.

Курт кивнул и занялся приготовлением коктейля, быстро прикидывая в уме расклады… Проблем с местными у него, вроде, нет и не ожидается. Рыжая пришла, заказала воды со льдом, теперь кого-то ждёт, да и далеко она. Трое бойцов, которые уже начали тискать Юкки… вроде обычные, сидят себе, отдыхают… А вот Дик с Риком и правда на узкоглазую с интересом поглядывают, похоже, действительно подвалят, если останется на табурете сидеть. Да и потом, чего Курту напрягаться? Столик рядом с проходом за стойку как раз свободен. А уж там, если вдруг чего и начнется, нужно всего-то опрокинуться на спину, кувыркнуться — и всё, сразу окажешься под надежной защитой пуленепробиваемой стойки. Поэтому Курт незаметно поправил за поясом пистолет и кивнул гостье.

— Разумеется. Может, две «Маргариты» сразу смешаю, чтоб туда-сюда не бегать?

— Не надо пока. А вот себе налей, чтоб разговор легче шёл. За мой счет.

* * *

Су Мин неторопливо вела беседу, потихоньку забалтывая владельца бара.

Это несложно, если умеешь. Сначала подстройка под собеседника: зондирование настроения, синхронизация дыхания, мягкий перехват инициативы, потом — незаметное повторение его движений и жестов. Редко кто обращает внимание. Особенно, когда голос льётся и слова цепляются одно за другое, растворяя внимание, сглаживая настороженность, словно усыпляя…

Несколько минут, и будто сливаешься с собеседником, он твой, причём даже не замечает, что попал на крючок. Минута-другая, и уже не ты, а он повторяет твои движения, неосознанно подстраивается под твоё дыхание.

В этот момент главное — действовать без нажима, не спугнуть, не всколыхнуть настороженность, а лишь сильнее приковать внимание, усыпить бдительность…

— Вот такая у меня проблема, — кореянка улыбнулась, чуть склонив голову набок. Хозяин бара тотчас повторил ее движение, будто в зеркале.

Время!

Су Мин плавно положила левую руку на стол, развернув ладонью вверх. Мужчина, как загипнотизированный, повторил движение…

Короткий взмах, и узкий нож прибивает ладонь к столу.

Туда-Сюда взвыл, схватился за рукоять, а сзади раздался грохот — это один из бойцов отшвырнул в сторону шлюху. Девка еще не успела упасть на пол, а трое мужчин уже были на ногах. Вскинутые стволы автоматов заставили посетителей вжаться в стулья, держа руки на виду.

— Проблема! — быстро сообщил один из наемников.

— Держи, — не оборачиваясь, ответила кореянка и сказала Курту: — Вторую!

Тембр голоса и интонации женщины не изменились, второй нож, в левой руке, недвусмысленно смотрел в лицо хозяину бара.

Курт затрясся, стиснув зубы. По лицу полз пот.

— Вторую руку на стол, — голос говорившей остался спокоен, только острие клинка нацелилось в глаз жертве.

Туда-Сюда протянул дрожащую ладонь вперёд.

Смена хвата. Удар сверху вниз. Курт захлебнулся воплем, дёрнулся и заорал ещё громче.

Су Мин легко поднялась со стула и, надев визор, повернулась к своим людям.

* * *

Белобрысая шлюха, подсевшая к её тройке, сейчас скорчилась на полу, закрывая руками голову. Остальные посетители вжались в стулья, но руки предусмотрительно держали над столами. Все, кроме рыжей, сидевшей в углу. Эта успела вскочить и сейчас стояла на колене: ветровка распахнута, а пистолет-пулемет с модулем подствольного микрогранатомета смотрел строго в лицо автоматчику, который держал девушку на прицеле. Взгляды сцепились поверх стволов.

Су Мин улыбнулась и отбросила внешнюю панель сумочки, демонстрируя рыжей «скорпион», после чего без резких движений, но и без нарочитой плавности подошла к автоматчику, мягко приподняла ствол наёмника чуть вверх и повернулась к девушке.

— Прошу извинить, что испортила твой отдых, — мягкая улыбка и негромкий голос плохо вязались с воем бармена. — Если же сорвала деловую встречу, готова компенсировать в разумном объеме.

— Компенсация не требуется, — ответила рыжая, не отводя взгляда от наёмника.

— Если разругаешься со своим старшим, приходи ко мне, — всё так же улыбаясь, предложила Су Мин. — Думаю, вступительный тест пройдешь без малейшего труда.

Девушка поднялась на ноги и, хотя ствол немного опустила, всё равно продолжала держать автоматчика и собеседницу.

— Не разругаюсь, — ответила она. — Но за предложение спасибо.

Су Мин с пониманием кивнула и дружелюбно указала на дверь.

— Тогда выход свободен. Я провожу, — и уже автоматчику: — Держи остальных.

У двери кореянка дождалась, пока новая знакомая подойдет и встанет чуть сзади. Оружие та не убрала, но ствол теперь смотрел в пол.

Вместе с рыжей Су Мин шагнула на улицу. Здесь девчонка быстро и цепко осмотрела окрестности, угроз не нашла и немного успокоилась.

— Скоро подойдут остальные, так что не задерживайся, — спокойно сказала кореянка. — Ещё раз приношу извинения за испорченный отдых.

— Ничего. Было интересно. Мне понравилась ваша работа, — ровно ответила девушка.

— Благодарю, — с этими словами Су Мин развернулась и отправилась обратно в бар.

* * *

— Может, в тени посидим? — Пых — бармен из «У трамвая» — изрядно замотался шляться по раскаленным улицам, но наниматель, будто в задницу заведенный, всё чё-то ходил, всё чё-то искал.

— Давай, — его спутник допил последние глотки воды из пластиковой бутылки и зашвырнул ее в подворотню. Ты глянь, неужто тоже подвымотался? А Пых-то думал, у него батарейки до вечера хватит. — Передохнем и назад к вам.

Двое мужчин свернули в небольшой закоулок между домами. Здесь в отличие от тупика, в котором закончила жизнь подружка Задастой Мэри, было почти чисто и даже не воняло. Ну да, центр сектора — здесь за порядком следят.

Наниматель пошёл вглубь, туда, куда падала спасительная тень. Пых направился следом, но в этот момент у него дёрнулся комм.

Бармен остановился и поднес девайс к уху:

— Че?

— Пыхыч, ты часом не в бар возвращаешься? — раздался взволнованный голос приятеля.

— Не, — ответил Пых. — У меня выходной. Пока только трёх баб огулять успел. Рано возвращаться.

Да уж, именно трёх они с кучерявым и огуляли. Синтия была первой. Второй — та, которая хвасталась, что знает, где лёжка Сального… Ничего, кстати, не знала, зато показала на третью — последнюю, и вот она действительно вывела на резервный схрон Одди. Но всё одно облом вышел — Сальный там давно не появлялся, чуть не с месяц. Однако это обстоятельство наводчицу не спасло. Смазливый южанин с глазами, как у девчонки, оказался реальным психом. Не наврал про свою ненависть к шлюхам. Всех троих положил.

Последнюю Пыху даже было немного жаль — молоденькая совсем и не из опустившихся, а из таких — с принципами. Которые отнюдь не всё в угоду клиенту сделают. Неплохая, в общем, была девчонка. Могла подняться.

— Огуливай дальше и на работу не торопись, — приятель на другом конце соединения нервно хохотнул. — Разнесли твой бар. Какие-то наёмники нагрянули, дали шороху. Главная у них — мелкая такая азиатка. Быстрая, ебануться просто. Курту руки к столу пришпилила, никто даже дёрнуться не успел. И про тебя знает. Когда нас отпускала, сказала, придёшь к ней — оставит живым, а если сама тебя найдет, то уж не обижайся.

Пых открыл было рот, уточнить, что за азиатка, но в этот миг краем глаза заметил движение… дёрнулся от неожиданности и выронил коммуникатор. Наниматель, что ещё секунду назад стоял в нескольких шагах, внезапно оказался совсем рядом…

* * *

Раггиро вытер нож о майку бывшего проводника и убрал в ножны. Вот потому и надо пользоваться гарнитурой. Костяной наушник и ларингофон, особенно если не экономить на шифроблоках, перехватить куда труднее. В противном случае — хватает банальных направленных микрофонов комплекса. Славно, что Пых не отличался предусмотрительностью. Он ведь Раггиро сдал бы — это железно.

Итальянец подобрал коммуникатор, вытащил аккум и спрятал вместе с девайсом под ветровку в радионепрозрачный чехол.

А коллега из «Амилайта» времени даром не теряет. И приблизительное описание Раггиро у него теперь есть…

Мысли оборвал веселый голос с улицы:

— Ты глянь, только-только мужика зарезали, а убийца уже смотался. Эх, и шустрые тут человеки!

Раггиро выпрямился, устремляя тяжелый взгляд на говорившего.

На углу стояла колоритная парочка: невысокий тощий парень лет пятнадцати и голенастая девчонка на полголовы выше. Подростки смотрели будто сквозь Раггиро, демонстративно его не замечая. Однако пистолеты красноречиво были направлены прямо на рейдера.

— Наверное, там — в тупике — люк под землю есть, — предположил парень, его узкоглазая спутница тут же скривила харьку, и он мгновенно поправился, хотя не мог видеть мимику подружки: — Да, точняк. Нас же здесь не было, значит, мы вообще ничего не видели — ни люк, ни мужика. Мы ж тут только минут через десять проходить будем, тогда и подберём то, что нам нечаянно останется.

Итальянец молча смотрел на пацана и девчонку, а те осторожно отступали за угол. Рейдер перевёл дыхание. Похоже, выйдет разойтись краями.

Но когда узкоглазая уже скрылась за углом, на руке ее спутника мелькнул браслет, а рейдерский комплекс мгновенно перехватил сигнал, выдав на визор предупреждение: «Оптика! Микроизменение ЕМ-фона».

Сучёныш! Сфотографировал скрытой камерой! Сам свою судьбу выбрал!!!

Эту мысль Раггиро додумывал уже, уклоняясь от выстрела пацана. Пуля прошла выше, а мелкий гаденыш ловко скрылся за углом. Рейдер отправил вслед прыщавым говнюкам две отрывистых очереди, в надежде зацепить рикошетами.

В ответ прогрохотала еще пара выстрелов.

Раггиро быстро достал метатель. Мононить ушла в небо, и рукоятка тут же завибрировала от работы моторчика, унося владельца вверх. Однако рейдер до последнего держал под прицелом вход в тупик. Не высунулись. Только на крыше итальянец почувствовал, что за воротник ему стекает что-то горячее. Тронул голову — волосы оказались мокрыми и липкими от крови. Хоть чуть, но зацепил малолетка!

* * *

В стену с визгом ударились рикошеты. Нари держала под прицелом угол дома, закрывавший их от противника, пока Лето, матерясь сквозь зубы, сматывал с запястья вытяжную камеру. С хорошим носимым комплексом было бы быстрее: выдернул из рукава видеощуп и смотри что надо на визоре. Но на хороший комплекс ребята пока не заработали, потому и пользовались браслетом-камерой с крошечным экранчиком и видеоголовкой на световоде. Лето аккуратно одной рукой вывел световод за угол, другой, отведенной для броска, сжимая гранату. Щас мы тебя, падла… Главное, вперёд не ломанись. Хотя, если ломанешься, получишь пулю от Нари.

Однако экранчик браслета показал, что противник вовсе не собирается нападать, он вскинул руку к небу и вознесся к облакам. Вот прокаченный!!! И метатель-то у него есть!

— Держи крышу! — скомандовал Лето подружке. Та сразу вскинула ствол вверх. Лето же на экранчике разглядел, как силуэт противника исчез за парапетом.

— Давай туда, — махнул парень. — Там ниша вроде есть.

Сам он осторожно высунулся за угол, держа крышу и торец дома под прицелом. Пусто. Ребята рванули в укрытие и влипли там в стену.

— Будет нас ловить, как думаешь?

Нари покачала головой, указала глазами на их оружие, потом на уши, потом постучала себя пальцем свободной руки по запястью, мол, шума много, услышали наверняка, значит, патрульные скоро прибегут.

— Я прикрываю, ты шмонай и уходим.

Спустя десять минут и почти в километре от места стычки Лето достал из рюкзачка «Марс-Секьюрити-Микро». Наконец-то удалось добыть действительно ценную инфу! Ну, с шансами, ценную. Не случайно же был налет на «У трамвая», а теперь какой-то непонятный, но очень хорошо экипированный мудила прирезал тамошнего бармена. И они с Нари знают, кому этот мудила точно будет интересен. Любопытно, это Слепая Удача или Дурная?.. Наверное, таки Дурная. По-дурному же шлялись, наобум.

* * *

В «У трамвая» было пусто. Посетители свалили сразу, как дали отмашку. Только владелец остался сидеть за столиком, крепко привязанный к стулу, с ладонями, по-прежнему пришпиленными к столешнице.

Картина «Боль и смирение».

— Товар упакован, — улыбнулась Су Мин Гаю.

Трое её наемников стояли у дверей, подчёркнуто игнорируя происходящее в зале.

Гай уважительно кивнул. Абэ и впрямь подогнал настоящую профессионалку: до бара добрались быстро, не светясь, отработали стремительно. Своим кореянка представила Гая как ещё одного наемника. «Это — субконтрактор, у него своя задача. Работаем, на него внимания не обращаем».

— Лихо, — сказал рейдер, глядя на бледного до синевы Курта. — А чего была против, чтобы я вместе с вами зашел?

— Зачем мне несработанные люди рядом? — пожала плечами собеседница. — Вот влез бы ты, например, с той рыжей, мог эксцесс выйти. А так всё четко и быстро.

— Что за рыжая? — оживился Гай.

— Без понятия. Так, с ее старшим однажды чуть краями соприкоснулись. А чего вдруг интересуешься?

— Да, — Гай отмахнулся, вспоминая про ДНК-задачу Одди, — была у нас недавно неприятная история, от которой остался ДНК-след. Судя по нему, работала рыжая.

— Не, эта крашенная, — убеждённо сказала кореянка. — Хочешь, снимки ее через анализатор прогони, даже марку краски узнаешь.

— Не видать мне премии, — засмеялся Гай и повернулся к постанывающему сквозь зубы владельцу заведения. — Заорёшь или рыпнешься — ухо отрежу, — сказал рейдер и взялся за рукоять ножа, торчавшего из левой ладони бармена.

— Хорошо быть большим и страшным, — с деланной завистью протянула Су Мин. — Мне, чтоб он заткнулся, пришлось почти глаз выколоть. Надоело сперва вопли, а потом посулы слушать.

— Почти? — Гай двумя короткими движениями расшатал нож и резко выдернул клинок из столешницы. Привязанный тихо взвыл сквозь зубы, а рейдер, не давая жертве опомниться, перехватил раненую руку, завел ее бармену за спину и притянул одноразовым наручником к ножке стула.

— Ну да, — кореянка кивнула на маленький порез под глазом хозяина бара, — только после этого заткнулся.

Гай хмыкнул, расшатал и выдернул из стола второй нож, повторил процедуру. После чего вытер оба клинка и передал законной владелице.

— Благодарю, — кивнула женщина. Ножи исчезли под кофточкой, а Су Мин сообщила: — Версия-прикрытие самая простая: он взял на сохранение партию электроники и слил ее не тем. Надеюсь, с настоящей не совпадает?

— Нет, — Гай устремил пристальный взгляд на привязанного. Тот замер, вжимаясь в стул.

— Тогда оставляю вас наедине.

С этими словами наемница направилась к дверям. Следом за старшей бар покинули ее люди.

Качино сидел на пассажирском сиденье внедорожника — средней машины в небольшой автоколонне. Впереди ехал пикап с несколькими бойцами, сзади — полноприводной микроавтобус. Ещё две группы спешно собирались недалеко от «У трамвая». Непосредственно рядом с пивнушкой уже ошивались два наблюдателя, оперативно сообщавшие изменения обстановки. А ещё несколько людей окраинного бонзы успели опросить выпущенных из бара посетителей. Внятная картинка пока не складывалась, слишком уж внезапно и загадочно всё завертелось.

Узкоглазая зараза не дала уйти только Курту Туда-Сюда. Зачем ей понадобился владелец, оставалось лишь гадать, но наемница оперативно подтянула десяток бойцов — сверх той тройки, что брала Курта, — а сама встала у входа в заведение и спокойно дожидалась Качино. Похоже, рассчитывала договориться. Сил-то подтянула так, чтоб надежно продержаться, но заведомо недостаточно для удара.

Впрочем, как успел сообщить знакомый из центра сектора, остальная ее команда была наготове. А вот сам Качино отсечные группы выставить уже не успевал. Может, и к лучшему — против зенитной установки всё равно не удержатся, а грузовик с ЗУ у узкоглазой есть.

Машины шли небыстро, поэтому бонза, задумчиво смотрящий в окно, успел разглядеть в переулке знакомое лицо: высокую миловидную рыжую девушку, стоящую в тени дома и ожидающую, когда проедет кортеж.

— Плавно стоп, — сказал Качино в гарнитуру.

Водители мягко затормозили.

— Прикрыть улицу, от машин не отходить, — добавил он и открыл дверь внедорожника.

Шла бы эта узкоглазая. Подождёт лишние пять минут.

Бонза вышел из автомобиля и неторопливо направился в переулок.

— Когда мне сказали, что в «У трамвая» была высокая девчонка, которая успела среагировать на ситуацию, я сразу понял, что ты пришла раньше, чем мы договаривались, — сказал он Ите, которая спокойно его ждала.

Та пожала плечами:

— Ну, в этом баре не самые плохие напитки, да и прохладно.

Рядом с Итой сейчас совсем не хотелось делать резких движений. От неё просто разило готовностью бить на опережение. Не отошла ещё после стычки. Эк от нее, надо думать, люди шарахались, когда по улице шла. Но в руках себя держит и говорит спокойно. Самообладание на уровне! Вот бы в группировку к себе заманить…

— Извиняюсь за инцидент, — сказал Качино, но Ита в ответ на его слова вполне ожидаемо отмахнулась.

Похоже, она и впрямь не придала случившемуся особого значения.

— Здесь информация, которую вы запрашивали, — бонза передал девушке чип. — Я собирался ответить на вопросы, но…

— Форс-мажор помешал, — рассмеялась собеседница. — Удивительно другое: ты, вместо того, чтобы спешить на место ЧП, задержался поговорить со мной.

— Вы — перспективы, а там… текучка. Ты была внутри, что можешь сказать о нападавших и их целях?

Ита на несколько секунд задумалась, а потом ответила:

— Профи. Реально профи. Закрутись — не ушла бы. Но их интересовали только владелец и бар. Спланировано всё было так, чтобы не оставить хозяину шанса уйти. Ущерб при этом старались минимизировать. Собственно, и минимизировали, думаю, до нуля.

— Да, уже отпустили всех, кроме владельца, — на предплечье у Качино завибрировал комм, и бонза вежливо кивнул собеседнице, прощаясь. — Будут вопросы, связывайся.

Ита в ответ кивнула, развернулась и пошла по переулку, а Качино достал из-за ворота гарнитуру, переключаясь на текущие проблемы.

— Приветствую, — послышался в наушнике голос Абэ.

Вот так расклады!

— Я уполномочен реальным заказчиком узнать сумму компенсации, которую ты сочтёшь достаточной за сегодняшнее беспокойство, — японец говорил, как обычно, спокойно. — Ситуация уже определилась, о Курте можешь забыть, но его бар со всеми запасами получишь в целости и сохранности. Если, конечно, не дашь разграбить, когда уйдут исполнители.

— Какую позицию посоветуешь занять по компенсации? — уточнил Качино, не желая упускать возможную выгоду.

— Назови разумную сумму, — спокойно ответил японец. — Скажем так, верхнюю границу разумной суммы.

Качино перед тем как ответить скрипнул зубами: хитрожопый япошка отлично воспользовался ситуацией! Вполне в его стиле. Мог ведь связаться с бонзой северной окраины сразу! Но вместо этого дал ему время потомиться в неведении и собрать людей. В итоге теперь Абэ достоверно известно, сколько людей Качино может поднять по тревоге и как быстро они подтянутся. В свете этого загадочный кипеш обретал и вовсе мрачные тона — то ли младший бонза просто использовал случай собрать инфу, то ли же Ли Янь Цинь намекала на недовольство. И гадай теперь, как прояснить!

* * *

Су Мин спокойно стояла у входа в «У трамвая» и смотрела на опустевшую улицу. В стороне переминалась с ноги на ногу та белобрысая, что подсела к прикрытию в баре. Девчонка явно нервничала, однако настырно продолжала ждать.

Сигнал носимого комплекса был слышен только владелице. Кореянка вытащила ларингофон, прилепила его к горлу, внимательно выслушала, после чего улыбнулась, коротко ответила «отлично» и оборвала связь.

— Успел-таки шепнуть, когда посетителей выгоняли, — улыбнулась женщина старшему тройки. — Как её зовут-то хоть?

— Юкки, — отозвался он. — А чего не шепнуть, симпатичная ж.

— Гаранты всё с Качино разрулили. Версию прикрытия слышал? — дождавшись кивка, кореянка продолжила: — Тогда свободны. Утешайте несчастную, компенсируйте небрежное обращение.

Трое мужчин, работавших в баре, довольно заулыбались. Увидев эти улыбки, Юкки сделала осторожный шажок к потенциальным клиентам, настороженно поглядывая на их старшую. Кто-то из наемников одобрительно рассмеялся, отчего девчонка сразу осмелела и расцвела.

Су Мин же подошла к стоящему на углу пикапу, где на пассажирском сиденье устроился невысокий мужик в визоре:

— Оло, по рыжей всё отсмотрел?

Он кивнул.

— Когда этот с хозяином закончит, пройдись по залу, поищи, вдруг волос остался.

Снова кивок и задумчивое:

— Так вот зачем ты меня сдернула… Ок. Но шансов мало, она в бандане была, а если под ней ободок-хваталка, то точно ничего не потеряла.

— Не потеряла — значит, не найдешь, — пожала плечами Су Мин. — Но поискать надо.

— Сделаю, — флегматично ответил собеседник. — Ствол у неё приметный — глок-в-ружье. Да ещё с тактическим микрогранатометом.

— Я заметила, — женщина кивнула. — Вернемся на базу, Крупняка напрягу. Может, где засветилась уже.

* * *

Гай длинно выдохнул и сгорбился на табурете, уткнувшись локтями в колени. Связанный Туда-Сюда безвольно обвисал на стуле напротив. Лицо у хозяина бара было застывшее, как у идиота, а взгляд пустой.

Родерик, падла!!! Какие доказательства этому гондону привели те, кому он продал свою корпорацию? Действительно ли его вербанули «Мариянетти», или имя «Мариянетти» послужило всего лишь прикрытием для истинного заказчика?

Но какой же сукой надо быть, чтобы одним махом слить собственных коллег? Гай тоскливо вздохнул. Надежда, что вместо Жоп выступал кто-то третий, конечно, оставалась, но была уж очень слабой. Соответственно, вербовщики Жопы получили все сведения, к которым имел доступ рейдер Оддисон, и всю инфу, которую этот мудак получал из Центра в последние год-два.

Хорошо еще, что сам Гай в эти два года в здешнем секторе не появлялся. Единственный плюс. Хотя для очистки совести всё-таки надо сделать запрос куратору — не приходила ли Родерику информация о мастере-рейдере Крайтоне.

Ну и последнее за сегодняшний день утешение заключалось в том, что сука-Родерик своим дружбанам из «Мариянетти», похоже, не достался. Сумел свалить. Этим, собственно, позитив исчерпывался. И начинался сплошной негатив. Следа к беглому резиденту нет, а сдаваться родной корпорации он уж точно не станет. Местные его, конечно, ищут, но до сих пор не нашли, значит, на дно Одди лег качественно. А уж когда закончится праздник, удерёт без проблем.

В дополнение ко всем этим радостям, в секторе действует рейдер «Мариянетти», на которого имеется весьма смутная ориентировка: «Южанин такой смазливый, ресницы как у девчонки».

Тьфу!!!

Гай посмотрел на покачивающегося на стуле Туда-Сюда. Слишком не те вопросы слышал владелец бара. Пожалуй, среди живых он теперь лишний.

Рейдер вытащил пистолет и неторопливо начал наворачивать глушитель. В этот самый момент в визоре замигал сигнал вызова.

Гай извлек из дужки очков ларингофон и прилепил к горлу.

— Хой! — координатор был неожиданно весел. — Угадаешь, кто хочет с тобой связаться?

— Хорош уже загадками швыряться, — мрачно ответил Гай. — У меня тут и так сплошной детектив. Соединяй.

— Ок, — отозвался Роб. — Лови.

— Пап? — послышался в трубке такой родной и такой неуместный в зоне отчуждения голос Энни. — Пап, я тебя не отвлекаю? Ты можешь говорить?

Гай даже замер на мгновение.

— Могу. Что случилось?

— Ничего, — тут же поспешила успокоить дочь. — Пап, просто тут такое дело… мне очень нужна твоя помощь. Помнишь, ты говорил, будто за Периметром всё что угодно можно найти?

— И что угодно тебе именно сейчас? — уточнил отец, возвращаясь к навинчиванию глушителя. — Наркотики, оружие, ядерный фугас, мальчика для развлечений?

— Всё сразу, разумеется, — нарочито серьезно ответила Энни. — И чтоб без ремня, когда вернёшься! — она рассмеялась. — Мне очень нужен компактный носимый медсканер. Пусть не новый, пусть попользованный, но нужен просто позарез.

— Хм, — сказал Гай, заканчивая возиться с глушителем. — Возможности?

— Необходимый минимум, — обрадованно зачастила дочь, — УЗИ, анализатор крови, пусть самый простой, 3Д металлодетектор, кардиограф…

— Не кисло, — отозвался Гай. — Надеюсь, ты не собираешься ставить опыты на сестре.

— Пап, правда, очень нужно, — взмолилась Энни. — Понимаешь, в школе сегодня сообщили, что на следующей неделе приезжают представители колледжа, прикрепленного к пятой исследовательской клинике. Они организуют цикл семинаров и мастер-классов, по результатам которых пройдут тесты и практические работы. Высокий балл за эти работы заменит вступительные экзамены. Это шанс, пап, понимаешь? И с нормальным своим медсканером, а не со списанным барахлом из школьной лаборатории, я смогу куда больше.

— Понял, понял, — успокоил её отец. — Не грузи. Понял, что нужно, понял, что важно. Посмотрю, что можно сделать. Как дела у сестры?

— Все хорошо, — успокоила его Энни. — Спектакль прошёл успешно.

— Тогда отбой, — сказал Гай, передергивая кожух-затвор.

— Ага. Пап…

— Чего? — глухой хлопок выстрела. Туда-Сюда дернулся на стуле. По груди медленно расползлось тёмное пятно.

— Ты самый лучший папа на свете, — сказала Энни. — Возвращайся скорее.

— И с медсканером, ага, — ответил Гай, убирая оружие.

— Можешь и без, но если с ним, то вообще супер! Я тебя люблю, — с этими словами дочь оборвала вызов.

Рейдер спрятал гарнитуру обратно в дужку очков. Личные звонки — это, конечно, нарушение, но когда у тебя растут две девчонки-подростка — насущная необходимость. Спокойнее оно. Хорошо, что руководство это тоже понимает и потому смотрит сквозь пальцы. Без подобной лояльности Гаю пришлось бы непросто.

Ладно, надо здесь заканчивать: дать отбой наёмникам, а самому валить в отель — составлять экстренное донесение руководству. Гай широко зевнул, дотронулся до сонной артерии Туда-Сюда и удовлетворенно хмыкнул, не нащупав пульса.

* * *

Рекс сидел рядом с отрубившимся Сальным в небольшой комнатке на третьем этаже девятиэтажного дома. Через окно отсюда можно было выпрыгнуть как на плоскую крышу соседнего корпуса, так и в переулок внизу, где лежал сваленный грудой всякий хлам: коробки, упаковки, полиэтилен… А ещё сопровождающие (два немногословных крепких парня) указали на торцевую стену комнаты и сказали, что перегородка в этом месте ослаблена: «Въебашиваешься со всей дури — и в соседней комнате». После этого провожатые свалили, заверив, что скоро явится их руководство, с которым Рекс сможет договориться о дальнейшем сотрудничестве. Ну, скоро, так скоро.

А пока Рекс, пользуясь образовавшейся паузой, вмазал Одди отключалкой и… заработал себе нежданную проблему. Лучше бы парализованным оставил. Родерик Оддисон, падла, храпел с таким утробным рыком, что пришлось его переворачивать на бок. Но хоть угомонился, а то хотелось эту сволочь придушить.

Вообще Рекс был изрядно шокирован, когда выяснил, что Сальный, оказывается, резидент «Амилайта». Как вообще резиденту позволили настолько опуститься? А потом был шокирован родной корпус рейдеров, когда практикант вышел на связь.

Впрочем, как практиканту шок не помешал связаться с корпусом, так и корпус мгновенно оправился от потрясения и отыскал контакты подходящих людей.

И вот Рекс сидит на третьем этаже заброшенного здания, слушает сопение Одди и ждет загадочное руководство «подходящих людей». Причем даже не сильно дергается: девять из десяти, он знает, кто именно окажется этим руководством.

— И почему же я не удивлена, кому внезапно попросили посодействовать мои старые знакомые? — в распахнувшуюся без стука дверь вошла Су Мин.

— Наверное, потому же, почему я не удивлен, кем именно оказалось загадочное руководство «подходящих людей», — Рекс коснулся уха, в ответ кореянка пожала плечами, мол, без понятия. А ее собеседник мгновенно припомнил первое правило электронной безопасности: «Любое непроверенное помещение по умолчанию считается прослушиваемым».

Тем временем женщина подошла к лежащему на полиуретановом коврике Сальному, заглянула ему в лицо и искренне рассмеялась:

— А ты знаешь, что за это вот полудохлое существо уже дают штуку?

— Не-а, — беспечно пожал плечами Рекс. — Я ни с кем не связывался после того, как встретился с двумя шустрыми парнями… кстати, они — твои люди или субконтракторы?

— Мои, мои, только в сектор заходили отдельно и инкогнито. Гляди, не спали их ненароком, они обидчивые и мстительные, при случае обязательно припомнят. А за это вялое тело аукцион только начинается. К вечеру, думаю, цена штук до десяти-пятнадцати поднимется. Считай, одним махом возьмёшь почти всю необходимую сумму. Могу поспособствовать за адекватный процент.

— Я лучше, как собирался, сделаю.

— Дело твоё, конечно, — сказала кореянка. — Однако не думаю, что наши общие знакомые тебе так вот сразу зачтут эту добычу.

— Ничего, я терпеливый, к тому же времени у меня ещё уйма, — улыбнулся Рекс и пояснил: — Зато потом втройне получу. Вообще забавно, я-то его развел именно на том, что за его голову награда назначена. А оказалось — угадал.

— Иронично, да, — кивнула собеседница и коротко свистнула. В комнате сразу появился один из уже знакомых Рексу ребят. — Это — старший, — сказала кореянка вошедшему, кивая на рейдера. — Поможете ему с вывозом, куда скажет. На передаче не присутствовать. Кому передаёт — не интересоваться. После передачи получите с него… я чуть позже пришлю сумму. Затем вернёте его в сектор и всё забудете.

— Принято, — парень развернулся и вышел.

— Держи, — Су Мин протянула Рексу простой дешевенький коммуникатор, — чтоб не светить твой комм. Можешь не возвращать, он как раз для связи с нашими общими знакомыми.

— Спасибо, — собеседник принял комм и повернулся к дрыхнувшему Одди.

Что ж, раз этот отстойник стоит таких денег, храп ему можно простить.

Су Мин, спускаясь по лестнице, довольно улыбалась. «Виндзор» связался с ней удивительно вовремя, помимо приятной и выгодной подработки, кореянка заодно смогла передать Винсенту требование о срочной встрече. Очень удобно — не пришлось светить специальный канал связи. Любопытно, её бывшему любовнику ещё интересен Керро?

* * *

Икси стояла в стороне и флегматично курила, наблюдая за тем, как Цифрыч возится у подножия довольно-таки посредственного граффити.

— Цифр, — сказала Эмма, выпуская в небо струйку сизого сигаретного дыма, — походу я теперь знаю, чё тебе на днюху подарить.

— Угу, — ответил ей спутник, не отвлекаясь от своих дел.

Возле стены легла пистолетная гильза (чтоб получить эту гильзу, Цифр утром нарочно стрелял в переулке, накрутив на пистолет глушитель и закрыв глаза, Икси данное шаманство сильно заинтересовало). Рядом с гильзой, под ноги второй нарисованной девушке, хакер положил утренний провод, Икси до сих пор несколько злилась, что ей пришлось выйти на улицу в курточке с длинным рукавом. Хотя… оно того стоило. Следы же скоро сойдут, никуда не денутся.

Между двумя первыми дарами нашлось место для третьего — маленького серого билетика (завтрашней ставки на какого-то мордоворота в «Последнем шансе»), после чего цифровик, наконец, отошел.

— Подарю-ка я тебе бубен, — сказала Икси, щелчком отправляя окурок прочь. — И погремушку такую полосатую.

— Маракас, что ли? — безо всякого интереса уточнил спутник.

— Каракас. Гремучий такой.

— Зачем?

— Затем! У шамана должен быть бубен и погремушка. Думаю, люди на тебя пойдут.

— Белянка! — хакер засмеялся. — Таких шаманов полмегаплекса.

— Значит, бубны в дефиците, — хмыкнула Икси. — Тем дороже будет подарок. Кстати, шамана с бубном я еще ни разу не трахала.

— О, — Цифрыч довольно усмехнулся, — надо будет поискать, что там кроме бубна полагается. Пока другие шаманы не набежали.

— Да уж, прояви смекалку, — подмигнула Икси, — есть отличный шанс нашаманить удовольствий.

Она прикурила очередную сигарету и ткнула ею в сторону стены с граффити:

— Так ты мне расскажешь, чем ты тут страдаешь?

Собеседник пожал плечами:

— Минимизирую побочные факторы при запросе к Цифре. Это тебя Три Суки не трогают — ты из белого сразу в Церковь пришла. А я по черным пошлялся, — он чуть помолчал и закончил: — Никто, конечно, наверняка не проверял… но вреда оттого, что я Трех уважу, точно не будет.

— Ты ж мой оккультист, — мигом прильнула к нему всем телом подружка. — Весь такой загадошный, весь такой мистичный… — она запустила руки Тиму под футболку. Острые ногти тут же царапнули кожу. — Если хочешь знать моё мнение, скажу — когда в серьезном деле задействованы такие девки, вреда точно не будет. Одна сплошная польза. Особенно от той, которая юбку задрала.

Икси хихикнула:

— Ну, а дальше у нас что по плану, м?

Хакер только рассмеялся, обнял подружку и повел её к отелю.

— Всё-таки чего ты там делал?

Если Цифирь думал, что Икси после его объяснений отстанет, то сильно ошибался.

— А ещё раз белянкой меня назовешь…

Хакер немного помолчал, но потом таки заговорил:

— Все мы здесь ходим под Тремя Суками. Сукой-Удачей, Удачей-Сукой и Фортуной-Матерью-Их. Они дают удачу, они же её отбирают. Только вот лучше б просто смотрели себе, потому что удачу дают слепую, дурную и уже бесполезную. Если хочешь, чтоб они не вмешивались — уважь, поднеси что-то мелкое. Если впереди крупное дело, уважь каждую — тоже принеси дары, но обязательно со смыслом.

— Да уж провод очень со смыслом был, — развеселилась Икси. — И хоть ясно, чего ты глаза закрывал.

— Смешно — смейся, — хакер не поддержал веселья собеседницы. — Теперь можно. Мы уже от их места отошли.

— Слушай, — девушка посерьезнела, — но мы ж под Цифрой ходим. Она ж нас прикрывать должна.

— А это параллельные силы. Они друг друга просто не видят, — пожал плечами друг.

— И всё равно глупости! — Икси будто не замечала, что рука спутника спустилась заметно ниже ее талии.

— До первой серьёзной переделки все так говорят, — с этими словами Тим теснее прижал к себе подружку.

* * *

Су Мин лежала на тонком матрасе, закрыв глаза. Под голову она положила узкую подушку-валик и теперь блаженствовала в легкой полудреме. Даже полотенце после душа поленилась снять.

Щелкнул дактилоскопический замок, тихонько открылась входная дверь.

По полу волной пронесся знойный сквознячок. Он принес с собой знакомую горьковатую нотку дорогих духов, лизнул влажные волосы дремлющей женщины и исчез без следа. Дверь закрылась. Послышались быстрые легкие шаги, с шелестом отошла в сторону ширма. Однако хозяйка комнаты даже не попыталась сесть, так и продолжила беспечно валяться.

— Нет, ну вы посмотрите на эту мелкую пакостницу, — послышался голос откуда-то сверху. — Навела шороху и лежит, балдеет нагишом.

Су Мин широко улыбнулась, но глаза не открыла.

— Так уж прям и шороху, — протянула она.

— Значит, с мелкой пакостницей согласна? — в голосе гостьи слышалась беззлобная подначка. — Напугала посетителей тихого бара, хозяину искалечила обе руки, а потом убила…

— Что, весь сектор уже в курсе? — уточнила кореянка.

— Не весь ещё, конечно, но мне уже сообщили.

Гостья присела рядом. Тонкий горьковатый аромат стал чуть ближе.

Этот запах у Су Мин неразрывно ассоциировался с сестрой. Он был едва уловимым, но очень родным. Просто потому, что принадлежал Мэрилин.

Как-то в одном из секторов до боли знакомый аромат щекотнул нервы, привлекая внимание… Тонкий запах дорогого парфюма несла на себе крайне вульгарная незнакомая девица. Как оказалось, очередная подружка тамошнего бонзы. Ну, бывает. Духи у Мэрилин, конечно, дорогие и редкие, но не эксклюзивные. Однако несоответствие запаха и человека покоробило Су Мин так, что она до сих пор помнила свою досаду.

— У нашего НЗ почти истек срок годности, — сообщила в это время гостья, ничего не подозревавшая о мыслях сестры. — Я заказала сухпаи на замену нынешним, уже оплатила. Завтра всё привезут. Просроченные договорилась продать в лагерь беженцев. Завтра нужна будет машина — отвезти, ну, и людей тоже выдели. Разгрузят и без нас, да и сумма не сказать, чтоб очень большая, но мало ли кому какие глупые мысли в голову придут.

Су Мин кивнула и потянулась.

— Какая ты довольная, — с улыбкой сказала Мэрилин, мягко убирая со лба сестры тонкую влажную прядь. — Похоже, Абэ вовсе не такой мерзкий извращенец, как о нем шепчутся.

— М? — Су Мин лениво приоткрыла один глаз.

Сестра рассмеялась:

— Что, любопытно?

Кореянка села, поправляя полотенце:

— И чего они там шепчут?

Мэрилин довольно улыбалась и держала паузу.

— Подушкой огрею, — предупредила Су Мин и даже сделала вид, что шарит в поисках.

— Ладно, ладно, — сдалась собеседница. — Не надо подушкой. А с Абэ всё по законам жанра: влиятельного и скрытного мужика обязательно подозревают в каком-нибудь мелком, но гнусном пороке.

— Ты хочешь, чтобы я прям тут от любопытства умерла? — уточнила Су Мин.

— Нет, нет, ты мне нужна живой и довольной. Еще сухпаи не продали. В общем, говорят, что Абэ нравится, когда его во время секса… немножко режут, и потому он весь в шрамах от ножа. Любит острые ощущения во всех смыслах слова, — Мэрилин не удержалась и прыснула.

— Пф-ф-ф, я уж думала, чего поинтереснее сочинили, — протянула Су Мин, снова брыкаясь на спину и закрывая глаза. — Абэ очень хороший любовник и без таких глупостей. Но шрамы у него и вправду есть. Кто-то над ним очень хорошо поработал в своё время. Кожу полосками снимали. Узенькими такими, не спешили…

— Пытали? — удивилась Мэрилин. — Не было допросной химии?

— Наверно. Или просто кому-то досадил, вот и вымещали.

— Раз не свёл, значит, памятное дело, — заметила сестра.

Су Мин пожала плечами:

— Наверняка. Но не спрашивать же, — она снова прикрыла глаза. — А в остальном…

— А в остальном ты, как я вижу, просто светишься, — сказала с пониманием Мэрилин. — Мелкая, он тебе не кажется… староватым?

Сестра снова приоткрыла один глаз и лукаво сказала:

— Ты меня с собой не путай, я на подростков не кидаюсь.

Мэрилин расхохоталась:

— Я тоже. И Рекс уже далеко не подросток.

— Всё равно зелёный.

— Не зелёный, а перспективный.

— На семь лет тебя младше!

— На дольше хватит!

— Ого, так у тебя на него далеко идущие планы? — Су Мин нравилось подтрунивать над сестрой.

— А у тебя на Абэ?

Кореянка слегка погрустнела:

— Знаешь, мне даже немного обидно, что нам скоро уезжать… Он мне понравился. Серьезно. Жаль, что Ли Янь Цинь его не отпустит… С ним очень легко. Я его будто много-много лет знаю. Не припомню, чтобы еще с кем-то было так же…

— Вот и я не припомню, — негромко ответила Мэрилин и тут же спросила, уводя разговор от себя: — Может, всё-таки стоило играть в открытую? Ли Янь наверняка заподозрит, что всё не так просто, как ты ей сказала.

Сестра пожала плечами:

— Мы сами не знаем, что найдем. И найдем ли. У нас три только основных версии старой легенды. Подозрения Ли Янь мы переживём. А вот если пообещаем и не дадим обещанное…

— Что верно, то верно, — кивнула собеседница. — Если разочаруем, то…

— То её разочарования можем и не пережить, — закончила за сестру Су Мин. — Кстати, я показала Абэ запись.

— Того мудака, который мне за ночь полштуки предлагал?

— А мне сказал две… Ага. Кажется, Такеши его даже слегка пожалел.

Мэрилин пожала плечами:

— Если бонзу можно притащить в номер с купидонами, позолотой и рюшами, парализовать, приковать наручниками к кровати и заткнуть рот кружевным бюстгальтером, то… пожалуй, да, он заслуживает только жалости.

Су Мин тихо засмеялась.

— Розовыми меховыми наручниками, — напомнила она. — А ещё написать пакость помадой на зеркале и лаком для ногтей на лбу… Инфу в люди уже запустила, кстати? И после этого всего, ты, онни, называешь пакостницей меня?

— Мелкой пакостницей, — поправила Мэрилин. — А я предпочитаю пакостить с размахом. Он, между прочим, когда отключалка своё отработала, ревел, зверел и бился часа два. Насколько мне известно, почти охрип, когда горничная его придушенные вопли, наконец, услышала. В общем, она позвала администратора, администратор пригласил пару бойцов, те вошли в номер и увидели этого идиота. Что дальше было, я не интересовалась. Но уверена: приврут и приукрасят раза в два. Сейчас уже болтают, что я ему ещё слабительного со снотворным дала. Будто я нормально отравить не могу…

Су Мин развеселилась:

— Конечно, приукрасят! Только обещай: когда до тебя дойдут слухи обо мне и Абэ, ты обязательно расскажешь!

— О суровой корейской госпоже грозного японца? — Мэрилин заулыбалась. — Расскажу, расскажу. Вместе посмеёмся.

* * *

По возвращении в номер Икси сходу врубила кондиционер, сбросила курточку, стянула потную майку и, как была топлес, плюхнулась в кресло рядом с диваном. Цифрыч же цапнул по пути к голокубу банку пива из холодильника и пошёл запускать технику.

— Цифр, я так понимаю, сейчас последует продолжение лютого шаманства? — ехидно спросила девчонка, протягивая руку к банке.

Хакер со звонким щелчком открыл пиво, сделал несколько больших глотков.

— В этот раз не шаманство, а обращение к истинной силе, чьим воплощением ты для меня часто выступаешь, — он многозначительно поднял указательный палец, отдал подружке пиво, а затем вывел с правой стороны голополя проекцию симпатичной азиатки.

— Так… я не поняла. Воплощением выступаю я, а ты какую-то узкоглазую тут разглядываешь, — Икси сунулась через плечо бойфренда, коснувшись того голой грудью, и присвистнула: — Ой, какая няшная! Прям ути-пути. Я б её трахнула!

Цифрыч чуть нервно сглотнул:

— Напомни позже про неё немного рассказать. Ну, чтоб ты знала, что именно собралась трахать.

С этими словами он вернулся к прерванному загадочному занятию: несколько движений руками, и в левой стороне голополя возникли два мужика. Высокие, крепкие, очень похожие телосложением и позами, но с разными лицами.

— А это кто? — ткнула ногтем Икси в «двойняшек». — Разнояйцевые близнецы?

— Хе, — друг развеселился. — Отлично! Если даже ты не догадалась, кого мы искали ночью, то уж точно никто не сообразит.

Он усмехнулся какой-то своей мысли, после чего сплел пальцы, будто соединяя ладони в купол. В голополе замелькала мешанина неразборчивых образов: быстрее, быстрее, быстрее… Но вдруг хакер вытолкнул получившийся микс в центр, и над чёрным зеркалом поверхности воспарила переливающаяся проекция: сплетенный из золотых цифр трон, на котором раскинулась в вольной позе обнаженная Икси. Цифрыч удовлетворенно засмеялся.

— Ого! — подружка радостно хлопнула его по спине. — Похоже, тебе прёт, головастый.

— А теперь слушай, о Цифра, — парень, страшно довольный, посмотрел на собеседницу, которая вернулась в своё кресло и теперь развалилась там в точности так же, как изображение в кубе. — Инфу мы можем задействовать двумя способами. Первый связан с узкоглазой няшей, которая тебе так понравилась. Она — бывшая младшая бонза по особым поручениям, сейчас — наёмница. Платит всегда щедро, ни разу меня не кидала. Риски по минимуму. Ну и каникулы сюда хотела нам оплатить, чтоб, если вдруг понадобимся, под рукой были. Приехать я согласился, а вот чтоб за нас платила, отказался. Ещё обязательств не хватало.

— Вот эта симпампуля? — восхитилась Икси. — Ой, ну я не могу, ну какая ж… Я б ей так вдула, а потом бы… Ты говори, говори, я пока полюбуюсь.

— Способ второй. Связан вот с этими разнояйцевыми близнецами, которые обозначают знакомого мне рейдера. Платил всегда щедро, ни разу не кидал. Это с его последней операции я взял свой огромный кус. Тогда-то Церковь меня и заметила. Только вот в его операциях риски всегда были, будь здоров. Равно как и куш.

— А чё он два-то? Расщепление личности?

— Не расщепление, а смена. Уровень его дел теперь представляешь? — усмехнулся хакер.

— Ну, как бы мегасуперкрут. Я его уже тоже хочу. Ты нарочно набрал таких сочных личностей? Трахать не перетрахать!

— Я набрал? Сами собрались, да ещё на одну старую историю намёк вышел. Жаль, не знаю, забрался он уже… — здесь Цифрыч прикусил язык и быстро продолжил: — Ну, думаю, если б забрался, я бы хоть краем уха, а услышал.

С этими словами он достал из поясного кармашка два кубика — деревянный и пластиковый.

— Ну, Цифра, — хакер улыбнулся подружке, — раз уж ты предо мной во плоти, то скажи своё слово перед броском.

— Давай я тебя оседлаю, а ты их бросишь? — Икси быстро дернула молнию шортиков и призывно улыбнулась.

— Да будет так.

Кубики полетели в голокуб. Пластиковый лег ровно перед Цифрой, показав тридцать два. Деревянный же выпал пустой гранью вверх — почти посередине, но именно «почти», все-таки он лежал чуть-чуть ближе к двум мужикам.

— Цифр, ты ведь умеешь кидать так, чтобы выпадало нужное, — девушка встала с кресла и что-то достала из кармашка шортиков прежде, чем они соскользнули на пол. Только после этого Икси грациозно перешагнула через лишнюю деталь одежды и, оставшись в одних фенечках, подошла к бойфренду. — Ты уже решил. Зачем тогда гадаешь?

Она ловко расстегнула ремень на его шортах.

— Всё просто, — Цифрыч поудобнее откинулся в кресле, глядя на подругу снизу вверх, — если я не смогу бросить, как собирался, значит, Цифра меня под руку толкнула, как бы сказала: «Что-то упускаешь, подумай ещё».

— Вот же ты, зараза продуманная, — сладко пропела Икси и положила свой деревянный кубик чистой гранью вверх рядом с кубиком друга. — А что я кидать, как надо, не умею — забыл?

Диего, слегка ошалевший, вышел с базы наемников и удивился тому, что на улице всё ещё ярко светит солнце. Мерещилось, будто на базе Су Мин Пять Ран провёл несколько суток. Конечно, толку от тренировки в итоге оказалось — чуть. И хотя гостя после неё пустили ещё и на турники, где даже немного подсказали, что и как делать… Ничего толком это ему не дало, кроме лёгкой злости и понимания, как на самом деле работает высшая лига.

Нет, своего решения идти под Су Мин Диего не изменил. Ещё бы! Такой шанс выпадает раз в жизни, и не всем, отнюдь не всем. Но, поработав с людьми кореянки, услышав, какой вступительный тест надо сдать, чтобы приняли в группировку… Пять Ран чётко осознал: если он хочет быть не просто ходячим измерительным прибором, следующую встречу с вероятной нанимательницей надо продумывать. Надо как-то, мля, показать, что он не просто готов, а способен учиться, способен… Нет, не показать — убедить!

Остался лишь идиотский вопрос: «Как?» Диего вздохнул и неторопливо направился вниз по залитой солнцем улице. Убеди вот эту… которую сама центровая бонза лично принимает.

Все на базе только и трепались о том, что их старшей на традиционном предпраздничном вечере кто-то из бонз что-то криво сказал и лишь за одно это Ли Янь приказала ему выметаться из сектора к полудню. А Мэрилин — сестра Су Мин, о которой наемники говорили с нескрываемым уважением и которую Пять Ран ещё даже ни разу не видел, — подослала ту черноволосую, что смеялась над Диего утром. В итоге бонза даже не успел убраться. Он в себя-то пришел за полчаса до истечения срока, прикованный к кровати, с надписью «лузер» на лбу. А напротив, на огромном зеркале красовалась другая издевательская надпись, сделанная помадой: «Думают этим». От текста была заботливо проведена стрелочка к рисунку мозга, рядом с которым красовался перечёркнутый хер.

Наемники кореянки так ржали и радовались за своих старших, что даже Диего дали посмотреть запись. Прикованный розовыми наручниками, хрипящий от ярости бонза в измятом костюме и со ртом, заткнутым кружевным бюстгальтером — это, конечно, было круто. Но ещё круче оказалось, что ни Су Мин, ни Мэрилин за учиненную расправу даже не упрекнули. А вот бонзу всё равно собирались с позором выпереть из сектора. Интересно, что Ли Янь Цинь против него имела, если так ловко воспользовалась ситуацией? Впрочем, чего бы не имела, а будущую jefа Диего явно выделила.

Так думал Пять Ран, когда переулок вывел его, растревоженного мыслями и событиями, к небольшой площади перед домом центровой бонзы. Здесь уже стоял грузовичок с кузовом без бортов, а в кузове уныло сидел мужик в пижонском измятом костюме и с сальными волосами. Лезть в толпу зевак Диего не стал.

Мозг плавился от обрывков инфы, путаных планов, непонятных перспектив… Больше всего хотелось накатить стакан, чтоб хоть чуть унять этот хаос. Собственно, Диего даже знал, куда податься. Пусть это центр, но дешёвые забегаловки есть везде. Надо лишь знать места. Пять Ран обошел толпу, нырнул в переулок, прошагал метров двадцать и…

— Хой! — послышался сзади развязный окрик. — Говорят, ты, наш коцанный оборванец, с крутыми наёмниками закорешился? Как там их главная? Та, что такая… ну, няшечка.

Диего почувствовал, как холодеет в животе. Вынесла ж нелёгкая урода! Смайл — мелкий перекупщик, которому Пять Ран когда-то по дурости продал комм, найденный в случайно обнаруженном тайнике. Это потом Диего узнал, что «чужой» тайник принадлежал не кому-нибудь, а самому Абэ и, обчистив его, Диего, сам того не желая, сорвал младшему бонзе операцию, в результате чего тот вместе с Ли Янь Цин был дико зол. Весь сектор знал, насколько зол. Ну и Смайл, тварь, тоже знал, после чего подкатил к Диего, а тому в итоге пришлось вернуть всё полученное, да ещё дать столько же сверху за молчание. Одна из наиболее памятных неудач после смерти Эрики. Хотя сколько их было… Пять Ран давно сбился со счёта.

— Так чё? — дёрганой походкой приблизился на несколько шагов к своей жертве Смайл. — Как она? Подкатывал?

— Сам подкати, — зло огрызнулся Диего, — мигом узнаешь, что за няшечка.

Смайл осклабился, отчего его узкая остроносая харька сделалась еще мерзее — будто крыса улыбнулась.

— Знаешь, а ведь и подкачу. Это Ли Янь, — он нарочно выделил имя, — уже поздно говорить, кто ей операцию сорвал. А няшке-милашке вполне. Пусть узнает, какого падальщика к себе приблизила. Две сотни.

— Столько нет, — ответил Диего, с трудом подавляя бешенство.

— И двух сотен срубить не смог? — Смайл поцокал языком и покачал головой. — Ладно, только сегодня и только для тебя — небывалая акция. Полторы. Или новая нанимательница узнает интересные факты из твоей и без того паскудной биографии.

— Нет у меня при себе такого бабла, — Пять Ран жалко ссутулился, изо всех сил изображая покорность и смирение, а сам лихорадочно прокручивал в голове сложившуюся ситуацию.

Смайл очень некстати полез. Впервые за несколько лет Диего Кабрера вдруг почувствовал себя человеком, а не ходячим проклятием. Впервые за все это время у него появился шанс хоть как-то повернуть вспять свою никчемную судьбу, изменить свою бессмысленную жизнь. Впервые у него появилась надежда. Трое, это ведь такая малость — надежда! Почему Вы сначала маните, а потом жестоко отбираете шанс и снова окунаете головой в дерьмо? Три суки!!!

Все внутренности скрутило. Заныли зубы, заныли шрамы на ребрах, вдоль позвоночника волной пронеслась мерзкая дрожь. Ну, уж нет! Диего Кабрера так просто не сдастся!

Удивительно, но Смайл не уловил и тени этих отчаянных мыслей в глазах жертвы. Он лишь самодовольно ухмыльнулся и направился к поникшему собеседнику. Четыре шага. Три.

Диего беззвучно и яростно бросился вперёд, вырывая нож. Противник запоздало спохватился, попытался дёрнуть из-за пояса пистолет, но Пять Ран уже врубился в него плечом, сбил с ног и ударил. Первый раз клинок скользнул по кости, только порезав кожу, но на второй беспрепятственно и мягко вошел между ребер. Смайл не успел даже вскрикнуть. А Диего всё бил и бил, с трудом остановившись только ударе на пятом.

Спасибо, Трое. Хотя бы за то, что надежда ещё всё-таки остается.

* * *

Цифрыч открыл дверь и широко улыбнулся незнакомому здоровому мужику:

— Приветствую! — хакер отступил в сторону, пропуская гостя внутрь: — Скажи, тут круче, чем в тридцать седьмом?

Мужик усмехнулся и сел на диван:

— Я смотрю, ты, Цифрыч, совсем умереть не боишься.

— Ну, почему ж совсем не боюсь… разумно опасаюсь, скажем так, но ведь ты прям щас ничего мне не сделаешь, да и потом, если будешь делать, то аккуратно, а это времени требует. Тут ведь, действительно, не тридцать седьмой, а я не мелочь с северной окраины. Так что есть все шансы остаться целым и невредимым. Но вообще, я когда-то сказал, что мне нравится цифра тринадцать, а неожиданно вышло двадцать. Знаешь, меня это очень порадовало.

— В этот раз хочешь сорок? Вас же двое, — мужик кивнул на Икси, которая завороженно его разглядывала — даже ротик приоткрыла. — Хоть подругу представь, а то невежливо.

— Называй её Икси, — сказал хакер.

— XN-810984, — поправила его девушка и послала гостю улыбку, полную прямо-таки парализующего очарования.

— И только попробуй ошибиться хоть в одной цифре? — засмеялся Эйнар, протягивая даме руку. — Извини, но больше, чем Икси, я не запомню. Эйнар.

Икси, продолжая поедать гостя глазами, чуть подалась вперёд и мягко стиснула его ладонь, при этом как-то совершенно естественно приласкав пальцем тыльную сторону.

Цифрыч не заметил маневров подруги:

— Вас так-то тоже двое. Но что нужно нам, я попозже скажу. Пока лучше введи в курс дела. Ты ведь, наверняка, по той старой истории здесь работаешь?

Эйнар хмыкнул:

— Для начала мне нужна сводка по вот этим секторам, — он взял со стола лист бумаги, быстро написал номера и передал собеседнику.

— Хе, узнаю привычную паранойю, — гоготнул Цифрыч, просматривая список. — Когда нужно?

Икси, пользуясь тем, что мужчины не обращают на неё внимания, незаметно переместилась из своего кресла на диван к Эйнару. Села в противоположном от гостя углу, сложила руки на коленях и маслено улыбнулась, не сводя глаз с объекта вожделения.

— Благодаря привычной паранойе я по-прежнему живой, — спокойно ответил Эйнар. — Сводку жду к утру.

— Нереально, — покачал головой Цифр. — Сам ведь знаешь.

При этом он впервые метнул косой и слегка обеспокоенный взгляд на Икси, которая тихонько ёрзала на диване, незаметно подбираясь к гостю.

— Если по обычным стандартам, то да — нереально, — согласился тем временем Эйнар, словно не замечавший ухищрений девчонки. — Но пока сойдёт и обычная сводка из ваших архивов с выборочной проверкой.

— Всё равно нереально, — сказал хакер.

— Ты же шестнадцать. Под тобой мало восьмерок ходит?

— Достаточно, — Цифрыч быстро написал под номерами секторов число и вернул бумагу рейдеру.

Тот хмыкнул, зачеркнул обозначенную цену и написал новую — в два раза больше.

— Не стесняйся премировать исполнителей. Тебе качество результата зачтётся.

Икси, совершенно не вникавшая в беседу, облизала губы и придвинулась ещё чуточку ближе к гостю. Дышала она уже заметно тяжелее, чем раньше. Эйнар же невозмутимо продолжил:

— Второе. Сегодня вечером из «Томагавка» уйдёт файл, — рейдер передал чип. — Попробуй отследить, куда. В идеале нужно установить адресата и его фактическое местонахождение.

Цифр поцокал языком, то ли обозначая задумчивость, то ли привлекая внимание подружки, которая с горящими от восторга глазами продолжала сантиметр за сантиметром подкрадываться к Эйнару и совсем забыла о деле.

— Дорого. Сложно. Без гарантий, — сказал хакер и добавил: — Вообще без гарантий.

— Знаю, — невозмутимо кивнул заказчик.

— Тогда уж говори толком. Не цеди по капле. Раз знаешь, значит, не мог не предусмотреть продолжение, — с нажимом сказал Цифр.

— Разумеется, — Эйнар снова взял бумагу и что-то быстро написал. — Завтра утром вот на этот адрес придёт ответ. Задача та же.

Цифирь прочитал адрес и расхохотался.

— Всё верно понял, — одобрил гость. — Ты этот адрес со всеми следилками делал для меня. Сам и воспользуешься. Надеюсь, не на отъебись сработал?

Икси, которую уже совершенно не интересовал разговор мужчин, продолжала медитировать на гостя. Причём смотрела с таким обожанием, словно собиралась съесть.

— А как ещё я мог его сделать? — хакер хмыкнул и откинулся в кресле. — Берусь. Цену назову позже, мне… — он на секунду замялся и поправился: — Нам надо подумать. Это ж с той старой историей связано?

— Думай…те — кивнул Эйнар. — Когда назовёте, торговаться не стану. Запросите неприемлемое… сам понимаешь. И, Цифрыч, за утечку…

— Ответим оба, ты разбираться не станешь. Догадываюсь.

— Замечательно. Да, если тебе вдруг покажется, что работа продвигается заметно проще, чем должна… не удивляйся. Есть нюанс. Я его тебе чуть позже раскрою.

На этих словах Эйнара Икси в экстазе закатила глаза и сделала такую мордочку, словно уже откусила от него кусочек.

Мужчина вздохнул и снял визор. Затем незаметно подмигнул напряженному Цифрычу, сидевшему как на иголках, и повернулся к его подруге.

— Сестренка, ты знаешь, что такое Обещание? — гость с особым нажимом произнес это слово и тут же заключил: — Понятно, не знаешь. Цифрыч, дай ей потом из ваших архивов инфу про Сэма Робина.

— Тот бред? — хакер настолько ошалел, что с него даже нервозность слетела.

Эйнар кивнул и невозмутимо продолжил:

— Я его лично знал. В реале было… ещё бредовей. Так вот, — рассказчик повернулся к зачарованно смотрящей на него Икси. — Обещание — это зарок, который дают Трём. И с теми, кто его нарушает… ну, Цифрыч тебе даст ссылку. Там, к слову, всё сильно смягчили. Я Сэма Робина, правда, знал. Так вот, однажды я чудом вывернулся из очень серьезной заварухи и тогда пообещал, что никогда не буду спать с цифровичкой… Прости, но если чего-то хочешь, то придётся выбирать: я или Цифра.

Икси, похоже, плохо воспринимала то, что он ей говорил. Она наслаждалась голосом Эйнара, как шумом прибоя, который прекрасен, но не несёт в себе смысла. Однако кое-что она всё-таки уловила, потому как расплылась в проказливой улыбке, чуть подалась вперёд и сказала чувственным вкрадчивым голосом:

— Так ведь это правильно. Я тоже не хочу, чтобы ты со мной СПАЛ. Наоборот, я всецело за то, чтобы ты бодрствовал… — она заговорщически подмигнула.

— Эмма.

Голос Цифра, ровный и лишенный интонаций, похоже, отрезвил девушку, потому что она встрепенулась и взгляд, в котором до этого плыла восторженная отрешённость, вдруг прояснился.

— Чего?! — повернулась Икси к другу.

— Ты понимаешь или нет, что тебе говорят? Человек дал зарок.

Икси посмотрела на Эйнара так, будто ей только что объявили, что он умрёт через несколько секунд: с отчаянием, непониманием и жалостью:

— Чё за ерунда? — как-то по-детски беспомощно возмутилась она. — Вы меня чего, разводите?!

Эйнар совершенно серьёзно покачал головой. Цифр нахмурился, явно испытывая неловкость.

— Да иди ты! Так не бывает! — Икси надулась. — Ну вот зачем такие глупости не пойми кому обещать?

— Эмма.

Девушка хмуро посмотрела на Цифра. Потом на Эйнара, сидевшего с каменной физиономией. Потом снова на Цифра.

— Похоже, вы оба не врёте, — мрачно подытожила она. — Вообще не смешно…

Мужчины молчали. Икси снова устремила взор на предмет своего вожделения.

— Совсем-совсем? — уточнила она.

Тот непреклонно покачал головой.

— Ёо-о-оп… — хакерша искренне огорчилась. Так искренне, что на неё стало жалко смотреть. — Ну, вообще-е-е…

— Зарок, — повторил Эйнар.

— Не спать с цифровичками? — вдруг уточнила девушка.

Цифр почувствовал какой-то подвох, но Эйнар кивнул, и Икси вдруг просияла:

— Ну, так и не спи. Но за маленький бонус меня никто не осудит, даже Трое!

С этими словами она одним легким прыжком оседлала гостя и впилась ему в губы таким поцелуем, словно и вправду собиралась съесть.

Цифрыч не успел ничего сказать, а Эмма, хоть и не без труда, оторвалась-таки через полминуты от своей жертвы и сказала с торжеством:

— Знай, что потерял! — после чего так же быстро вернулась обратно на диван и с глубоким сожалением вздохнула. — Ну не могу, ну такой…

* * *

Улицу заливало вечернее солнце, жара заметно спала, а легкий ветерок дарил прохладу. Раггиро сидел на пластиковом стуле под тентом одной из забегаловок. Внешне спокойный и расслабленный, внутри он просто кипел. Неподалеку стояли трое патрульных центровой бонзы, так что демонстрировать ярость определенно не стоило.

А ведь еще каких-то двадцать минут назад он прикидывал, как лучше действовать и какую из двух не засвеченных ячеек посредников использовать вначале. Хорошие ячейки. Обе. С обеими всегда работали удаленно, там не знали нанимателя, зато знали, что за быстрое и четкое выполнение задач деньги приходят быстро и без обмана. Потому-то единственный более или менее неопределённый вопрос по дальнейшей работе заключался в выборе места для залегания на дно. Лёжки-то были, и более чем хорошие — на консервации, никогда не использовавшиеся ранее, а оттого заведомо не засвеченные. Ну, разумеется, если не случилось утечки сверху…

Тем не менее, выбирая между лёжками и поиском, Раггиро склонялся к последнему — проще и приятнее найти свободную девчонку не из шлюх, познакомиться, пообщаться и завалиться ночевать к ней, а с утра продолжить работу. Впрочем, если свободные девчонки окажутся в дефиците, Раггиро подойдет и несвободная, главное, чтоб ее нынешний свалил без лишнего шума. В общем, дело привычное. И так бы оно все и шло своим чередом, если бы не одно «но».

Четверть часа назад из центра пришел категорический приказ на экстренный выход. Плюс короткая видеозапись. Вот ведь твари мелкие! Надо было их грохнуть, и пацана, и девку, наплевав на риски. Эти двое подростков, безусловно, более чем неплохи, но уж не круче подготовленного рейдера, так что все шансы были.

Раггиро вздохнул. С его везением в этом рейде он, пожалуй, всё-таки поступил верно. Чреда неудач тянулась с самого начала. Сперва та толстозадая шлюха у Сального, потом очень уж хваткий конкурент, неожиданно быстро вышедший на «У трамвая», затем эти две сопли, сумевшие сделать снимок… Завали он их, какую дурную подлянку бы получил? Патруль бонзы? Скорее всего.

Ну, а после получения приказа на выход уже ничего иного не оставалось, как добровольно выйти к людям Ли Янь и потребовать связаться со старшими…

И вот теперь Раггиро сидел в тенечке, дожидаясь сопровождающего, чтобы как паинька — под присмотром — выйти из сектора. Рейдер скрипнул зубами. Не затяни штабные с допуском к инфе, он бы еще пару дней назад мог сюда заявиться, день понаблюдать, выбрать момент и грохнуть Сального без лишних хлопот. Но нестыковки, задержки, несогласованность, а как итог — необходимость работать с ходу, без подготовки… В результате дешёвая шлюха ловит пулю, предназначавшуюся не ей, а цель сваливает целой и невредимой.

Итальянец задумчиво смотрел в пустоту, когда из бара нетвердой походкой вышла ярко накрашенная уличная девка в расстегнутом пиджачке, кружевном потасканном, как и она сама, бюстгальтере и юбке, чуть прикрывавшей задницу.

У Раггиро лицо, видимо, слишком заметно исказилось от отвращения, иначе почему старший патруля, словно невзначай, положил руку на пояс — поближе к рукояти пистолета. Впрочем, итальянец сразу вскинул в примирительном жесте раскрытые ладони и покачал головой, мол, всё в порядке, после чего отвернулся от работницы эротического фронта и глубоко вдохнул. Похоже, теперь очень нескоро ему придется надышаться воздухом запериметрия.

Ветер принес издалека слабое урчание автомобильного мотора. Рейдер, потянувшись, встал. Эх, чуйка ты, чуйка, что ж ты неделю назад голос подала, а не две? Центр, ну вот хули так долго доступ к инфе было согласовывать? Будь вы все оборотистей, так и сработать бы удалось чисто, спокойно, без суеты. Как раз времени до Праздника осталось всего чуть, а там уж только оттягивайся. И что в итоге? В итоге приходится с позором возвращаться в корпзону после провала.

Одно утешение: амилайтовский рейдер, судя по всему, тоже остался ни с чем — раз эти педанты до сих пор не нашли своего мудака Одди, значит, уже и не найдут. Или свалил, падла, или действительно удачно лег на дно. Чтоб ему там же и загнуться по-тихому. А ещё лучше, пусть его какая-нибудь дешёвая шлюха заразит триппером, СПИДом и лучевой болезнью. Чтобы подыхал, гнида, в страшных корчах.

* * *

Когда дверь за Эйнаром закрылась, Цифр ещё какое-то время постоял, прислушиваясь к шагам, и только убедившись, что рейдер ушёл, рывком повернулся к подруге.

— Икси, ты что тут творила? — прошипел хакер.

Она ничуть не смутилась, только закатила глаза и простонала:

— Он такой… такой… Прям вот отдавалась бы и отдавалась…

— Отдавалась? — глаза у Цифрыча налились кровью. — Блядской дури объелась?

— Чего ты орешь-то на меня?! — тут же возмутилась подружка, занимая глухую оборону, готовую перейти в наезд. — С каких это пор я не могу трахать, кого хочу?

— Ты… — её собеседник словно проглотил готовое сорваться с губ ругательство, а потом разом как-то потух и сказал ровно: — Ты можешь спать, с кем угодно. Но сегодня… сегодня, Эмма. Ты хоть представляешь, какой ты сейчас была?

С этими словами он отвернулся и направился к креслу, в котором лежал небрежно брошенный рюкзак.

Икси, услышав собственное имя, сперва было гневно вскинулась, аж глаза полыхнули, но увидела, каким подавленным сделался друг, и начала понимать, что происходит что-то не то.

— Ци-ы-ыфр?.. — заискивающе протянула она, осторожно к нему приближаясь. — Ты чего? Что я такого сделала-то, а?

Девушка с игривой грацией прильнула к другу, царапнула острыми ногтями плечо и заглянула в глаза.

Цифр отвернулся и небрежным движением скинул её руку.

— Ты чё?! — не на шутку испугалась Икси.

— Ничё, — отрезал хакер и забросил рюкзак на спину.

— Цифр, — растерянно повторила девушка. — Чё случилось-то, объясни?!

— Что случилось? — спросил он зло. — А то, что помани он тебя пальцем, ты бы встала и пошла, как перекодированная. Ясно?!

Икси хлопнула ресницами и сказала:

— Ну да, пошла бы! Этого и хотела! Ты же меня знаешь!

Собеседник усмехнулся:

— Ага. Только есть подозрение, что, если бы ты ушла с ним, то с ним бы навсегда и осталась! Ты ему даже свой внутренний ID назвала! Забыла?!

Подружка на миг опешила, даже сделала шаг назад и удивленно приоткрыла рот. Она сейчас была очень, ну просто очень хорошенькая — воплощение непосредственности и порока.

— Ци-ы-ыфр, — Икси вдруг широко улыбнулась, — так ты чё, приревновал что ли?!

Хакер взорвался:

— Да пошла ты, знаешь куда?! Вместе со своим Эйнаром! Иди, трахай кого хочешь! Хоть весь сектор!!!

Её улыбка стала ещё шире, а через секунду девчонка хищно напрыгнула на друга и взялась рвать на нём одежду:

— Ты ж моя цифра шестизначная!!! Ревнивая какая!!! Ой, ну не могу лапа!!! Злющий-то! Ща я тебя задобрю!..

Хакер попытался было вырваться и уже чисто из дурной злости оттолкнуть подружку, но она вцепилась мертвой хваткой, а потом… потом завладела самым дорогим, и вырываться стало как-то не в тему.

Надо отдать должное, Икси умела быть разной: развязной и сдержанной, злобной и милой, роковой и робкой. Но в этот раз она, несмотря на свой задор, была очень ласковой. Зараза, чувствовала, что провинилась!

Впрочем, злиться у Цифрыча уже не получалось — подружка подлизывалась до крайности искренне и угомонилась только минут через сорок, удобно устроившись поверх него, прижимаясь горячим обнаженным телом.

— Знаешь, — задумчиво сказала Икси, — хорошо, что у этого Эйнара оказался такой зарок.

— Ну да, — кивнул хакер, который, хотя и переварил свою злость, но всё-таки ещё не до конца простил подругу.

— Просто… как бы тебе объяснить-то, — Икси приподнялась на локте. — Ничё бы я с ним не ушла, но… он же реально — сила! — она закатила глаза и упала обратно на грудь Цифру. — Ходячее вожделение! Откусить кусочек, даже и не заметит.

— Угу, — сказал он. — Один кусочек, а потом ещё один, а потом совсем один, и самый последний, и ещё…

— Ладно, ладно… — Икси ткнулась носом другу в плечо. — Больше не буду.

Он фыркнул:

— Ты, как ребенок. Как будто я не знаю, что ты своей… страсти не хозяйка.

Девушка немного полежала, притихшая, а потом снова приподнялась:

— Честно, вот Цифрой клянусь, если вдруг такое ещё раз случится, просто скажи: «Эмма, хватит». И я возьму себя в руки. Идёт?

Цифр закашлялся от неожиданной щедрости такого предложения, но быстро совладал с удивлением и сумел-таки скрыть ликование:

— Идёт, — сказал он, тщательно следя, чтобы в голосе не слышалось торжество.

— М-м-м… но какой же ты хорошенький, когда злишься, — тут же сладко протянула Икси. — Так бы и отымела… два раза подряд. А лучше три.

— Не вопрос, — с этими словами Цифр притянул подружку к себе.

* * *

Городок развлечений по ту сторону улицы был безжизненен и смотрелся ярким сиротливым пятном. Шатёр цирка, рядом неподвижные карусели с выключенной до поры до времени подсветкой, чёрная пасть непривычно тихого и никого не завлекающего туннеля ужасов, «забавный тир», закрытый на рольставни, и всё остальное… На площадке царила тишина. Лишь сторож, он же билетёр, сидел в киоске на входе, да прохаживались по периметру двое охранников. Аттракционы только-только закончили монтировать. Завтра к полудню, наверняка, запустят, а пока работники отдыхали и следили за порядком, чтобы никто не перелез через ограду и не набедокурил на радостях.

Мэрилин никогда никому не признавалась, что с детства неистово обожает городки развлечений. Запах попкорна и сладкой ваты, механические мелодии каруселей, крики, смех, визг, шум и лязганье аттракционов — вот он, настоящий праздник! Жаль, последний раз ей удалось побывать на таком лет восемь назад. А потом стало не по статусу… Сперва этот статус упал в никуда, а позже взлетел почти до небес. Да, в общем-то, и не бывало в тридцать седьмом секторе, куда занесла ее в итоге судьба, городков развлечений — не рисковали туда приезжать с гастролями.

— Хочешь поразвлечься?

— А? — Мэрилин с трудом оторвала взгляд от входной арки с ажурными воротцами и повернулась к спутнику.

Рекс смотрел на неё с тёплой улыбкой:

— Я говорю, поразвлечься хочешь?

— Не-е-ет, — торопливо ответила женщина. — Вот ещё. Что я, ребенок, что ли?

Он рассмеялся, и Мэрилин, не удержавшись, улыбнулась:

— С чего ты вообще взял…

— Да, брось, — ответил Рекс. — Я вижу, как ты на них смотришь.

Теперь уже Мэрилин рассмеялась.

— Ишь, какой внимательный! — сказала она и вдруг, себе на удивление, призналась в том, в чём не признавалась ранее ни одному мужчине. — Правда, хочу. Последний раз очень давно в таком была.

— Почему? — Рекс искренне не понял.

— Ну… с прикрытием ведь не покатаешься — как-то глупо, а на некоторые развлекалки, например, в туннель ужасов или зеркальный лабиринт — вовсе не сунешься. Без прикрытия же всё что угодно может случиться. И обязательно кто-то приклеится.

Спутник улыбнулся.

— Тогда отличный шанс, — сказал он. — Во-первых, никого нет, значит, никто не услышит, как ты визжишь от ужаса при неожиданном появлении пластикового скелета. Во-вторых, никто не приклеится, ну, кроме меня, а я уже приклеился, поэтому не считаюсь. В-третьих, прикрытие может спокойно ждать, не бегая за тобой по зеркальному лабиринту.

Он притянул женщину к себе и прошептал на ухо:

— Соглашайся. Такой шанс!

Мэрилин расхохоталась, чувствуя, как в душе просыпается проказливый ребенок:

— Уговорил, ладно. Но они ведь ещё не работают.

— А это уже не твои проблемы, — с улыбкой сказал Рекс.

С этими словами он потянул спутницу на другую сторону улицы — к каруселям. Она спокойно шла вперёд, когда Рекс вдруг удержал её за руку. Мэрилин с недоумением остановилась, а он, бросив беглый взгляд сперва налево, затем направо, увлёк её за собой через пустую дорогу.

Мэрилин это сильно удивило — обстановку вокруг Рекс контролировал всегда (откуда бы он ни был, выучили его там отлично), однако не настолько демонстративно. Но потом она увидела, как билетёр подходит к воротам, и лишние мысли вымело из головы.

— Уважаемый, — вежливо обратился Рекс, — вот эта прекрасная леди последний раз была в подобном месте в свое шестнадцатилетие — целых два года назад. Можем мы устроить ей праздник без свидетелей и покатать на всём, на чём она пожелает, столько раз, сколько ей захочется? Но так, чтобы посторонние не мешали ей веселиться, — он показал вытащенный из кармана край тонкой пачки купюр.

Билетёр — невысокий пузатый мужичок — расплылся в довольной улыбке и сказал:

— Столь юной и прекрасной леди мы даже предоставим скидку, ведь она наша первая посетительница и наверняка принесёт удачу. Прошу.

С этими словами он отступил в сторону и сделал широкий жест рукой, как бы давая понять, что в распоряжение гостей предлагаются все имеющиеся развлечения.

Рекс, проходя мимо, шепнул, наклонившись к мужику:

— Леди обожает сладкую вату.

Тот понимающе кивнул и, махнув одному из охранников, чтобы приглядел за входом, испарился.

— Леди Мэрилин, — обратился Рекс к спутнице, — позволите ли принять участие в торжественном праздновании вашего восемнадцатилетия?

— Надо подумать… — она закатила глаза к темнеющему небу. — Ну… я даже не знаю…

— Поздно колебаться, я уже обещал оплатить неоднократные заезды на всех здешних видах транспорта. Даже на чайных чашках и лошадках, — строго напомнил Рекс.

Спутница хихикнула, совсем как девчонка:

— Тогда, если догонишь в зеркальном лабиринте, так и быть, поцелую.

— Согласен.

— Если быстро догонишь, то…

— Чш-ш-ш… — Рекс приложил палец к ее губам. — Не будем портить интригу.

Билетёр вырос, словно из-под земли, с большим мотком сладкой ваты в руках.

— О-о-о! — с восхищением протянула женщина и спросила даже слегка недоверчиво: — Это всё мне?

— Вам, мисс, — кивнул мужичок. — Восемнадцать бывает раз в жизни.

Она приняла подношение и, нетерпеливо оторвав кусочек лакомства, стала запихивать его в рот:

— У меня пальцы сладкие будут…

— Ага, — сказал Рекс. — Ну, так что? Сколько форы тебе дать?

— Тфе фифуты, — ответила Мэрилин, сражавшаяся с ватой.

— Лады.

Продолжая уничтожать лакомство, она исчезла в просторном павильоне зеркального лабиринта.

Внутри мерцали разноцветные диодные ленты, и каждый шаг множило искусственное эхо. Мэрилин, вытянув вперед руку, пошла наугад. Навстречу ей сразу же двинулись десятки отражений. Разумеется, пальцы тотчас наткнулись на холодное стекло. Налево. Проход. Снова стекло. Направо. Стекло. Налево. Стекло. Прямо. Коридор. Она торопливо пробежала вперед — неинтересно будет, если Рекс сразу догонит. Никакого азарта. Снова поворот. Удача! Коридорчик. Эхо дробится и летит, а в зеркалах многократно отражается стройная женщина в эффектном бирюзовом платье.

Мэрилин откусила ещё сладкой ваты и наклонилась к ближайшему зеркалу, чтобы поправить помаду в уголках губ. Эхо донесло издалека звук хлопнувшей двери. Рекс вошел в павильон. Чтобы не засмеяться и не выдать своего присутствия женщина зажала рот рукой, а затем неслышно выскользнула из туфелек — убегать босиком удобнее. Она подхватила обувь в свободную руку и покралась вперед.

Стекло! Налево. Стекло! Прямо. Стекло! Направо. Проход!

Отражение кралось следом и тоже лакомилось сладкой ватой. Ощущения забытого детства: весело, тревожно, а сердце замирает от предвкушения.

— Я тебя поймаю…

Негромкий голос рассыпался по зеркальным коридорам. Искаженный зыбким эхом, он показался чужим и донесся со всех сторон сразу. Внезапно стало ясно: Рекс может появиться откуда угодно! А Мэрилин с опозданием поняла, что в своей попытке запутать след полностью утратила ощущение пространства — не помнит, откуда пришла, и не понимает, в какую сторону бежать. Против всякой логики ей внезапно стало жутко. По-настоящему жутко. Она не видела преследователя, но слышала — он где-то совсем рядом.

Паника затопила рассудок, а у самого горла быстро-быстро заколотилось сердце. Забылась сладость лакомства, пропало очарование игры, липкий ужас пронесся холодным сквозняком вдоль спины… Где-то впереди, умноженный зеркалами, мелькнул мужской силуэт. Близко!

Мэрилин заметалась, выставив перед собой руки, но ладони раз за разом натыкались на преграду. Зеркала не хотели выпускать пленницу из хаоса отражений.

От ужаса горло свело судорогой — дышать стало трудно, кровь загрохотала в ушах, но в этот миг вытянутая рука, наконец-то, нащупала не холодную гладь стекла, а пустоту — коридор! Налево. Направо. Стекло! Черт, этот ангар не выглядел снаружи таким здоровым!!!

Беглянка остановилась, пытаясь успокоиться и унять дрожь. Вот дура-то. Чего испугалась? Это же всего лишь Рекс. Её Рекс. Который по случайно брошенному взгляду понял, что она хочет в парк аттракционов и что любит сладкую вату. Он очень легко угадывал ее желания. Мэрилин это сперва настораживало, а теперь перестало даже удивлять.

Сегодня, придя за ней, он как-то совершенно естественно взял её за руку, словно догадался, что она не любит ходить, держась за локоть мужчины.

Су Мин права: он молодой, совсем зелёный, и если бы Мэрилин заморачивалась со статусом, то, наверное, не приняла бы его ухаживаний — такой юный спутник не добавлял веса, особенно, когда вокруг полно мужчин гораздо солиднее.

Но… это ведь был Рекс, и рядом с ним Мэрилин, действительно, чувствовала себя восемнадцатилетней девчонкой. Он смотрел на неё так, как никто никогда не смотрел — желая (разумеется, желая!), но с искренним восхищением и без похоти.

Конечно, Су Мин не вполне понимает столь странное на её взгляд увлечение сестры. Принимает, но не понимает, а потому слегка иронизирует. Неудивительно, ведь Су Мин всегда сама выбирала своих мужчин. Это у Мэрилин было наоборот. Мужчины выбирали её. И возможность сказать им «нет» она получила отнюдь не сразу и отнюдь не просто. Но, даже когда получила, это чаще приносило проблемы, чем пользу. Сестра для своих любовников была напарницей — не украшением. А Мэрилин слишком долго оставалась женщиной-призом. И вот сейчас вдруг стала… просто женщиной. Которую любят не за престиж, повышающий статус, а просто потому, что она — это она.

Забавно, пережившая падение на самое дно и сумевшая выкарабкаться наверх, повидавшая интим-бизнес изнутри во всей его неприглядности, искренне уверенная, что мужчины по сути своей одинаковы, и виртуозно умеющая эту их одинаковость использовать, она вдруг встретила человека, выпадавшего из шаблона. Кто бы мог подумать… А ведь пока не появился Рекс, Мэрилин искренне считала, что знает жизнь «от» и «до». Но вдруг выяснилось — ей знакома лишь малая часть. Это смешно: её — женщину с гигантским опытом — учит отношениям мальчишка, который вылез из подгузников, когда она вовсю строила глазки сверстникам.

— Поймаю… — голос раздался совсем рядом.

Мэрилин он неожиданности взвизгнула, швырнула в возникшего из ниоткуда преследователя остатки сладкой ваты и бросилась наутёк. Вата прилипла к зеркалу, а беглянка налетела плечом на одну стеклянную преграду, потом на другую и в необъяснимой панике оглянулась. Десятки мужчин окружали её со всех сторон.

— Поймал! — сзади на талию легли тёплые руки, Рекс развернул женщину к себе.

Удивительно, но захлестывающий ужас сразу покинул Мэрилин, она испытала невероятное облегчение, а ещё ей стало смешно.

— Почему ты босиком? — удивился Рекс.

— Так бегать удобнее…

— От меня не убежишь, — улыбнулся он, притягивая «добычу» к себе.

— И я этому рада, — прошептала женщина.

— Ты обещала, если быстро догоню, будет сюрприз, — отрываясь от губ спутницы, напомнил Рекс.

— Всё-то ты помнишь, — тихо засмеялась она.

Гай зашёл в холл «Последнего шанса» и привычно потянулся сдать пистолет.

— Мистер, — вежливо остановил его один из охранников, — оружие можете оставить, за вас поручился Абэ Такеши.

— Вот как? — тем не менее, рейдер все равно достал пистолет, вытащил магазин, а затем передернул кожух-затвор, убирая патрон из патронника. После этого пистолет отправился обратно в кобуру, а патрон с магазином — в карман. — Благодарю.

— Приятного отдыха, — кивнул охранник.

В баре ещё не начался вечерний угар, но и от дневной благопристойности следа уже не осталось: два смежных зала оказались открыты. Из одного лился тёплый свет, доносились негромкие голоса и звонкие щелчки — кто-то уже играл в бильярд, из другого струилась негромкая чувственная музыка и мерцали вспышки GoBO-проектора. Туда Гай и отправился. В объятия интимного полумрака и порочных страстей. Благо, всё, что вообще можно было сделать по работе, он уже сделал, а потому мог с чистой совестью отдыхать и ждать результата.

После удачного допроса в «У трамвая», повлекшего за собой безвременную смерть Туда-Сюда, дела встали намертво. Местные «детективы» пропавшего Одди так и не нашли. Жопный коллега исчез и себя не афишировал, если не считать негласного аукциона за суку-Родерика, ставки на котором повышались уже шесть раз. Скоро на Сального будет охотиться уйма народу, что весьма нерадостно — станут друг другу мешать. Ну, а в Центре, надо думать, составили полную картину утечек и теперь рвут и мечут. Да еще кто-то сверху окончательно впал в трудовое исступление, решив озадачить Гая поиском той рыжей девки, которую по ДНК искал, но так и не нашел Одди.

Совсем уж ёбнулись. Вот не зря говорят, что рейдер должен уметь держать себя в руках. Ни одного слова из тех, что Гай подумал о постановщике этой мощной задачи, он не произнёс вслух. Только ответил, мол, сделаю всё возможное. Епть, тут проблем выше крыши, а им рыжую и конопатую найди. Сами, мля, ищите!!! Одди бы, мудака такого, отыскать.

Просторный зал пока что был почти пуст. Человек десять-пятнадцать рассредоточились за столиками вдоль стен, потягивали напитки и смотрели, как на сцене вокруг пилона неторопливо, но эффектно крутится аппетитная стриптизёрша. Девчонка красиво выгибалась, запрокидывала голову, мела себя длинными белокурыми волосищами по спине. Гай устроился за столиком в углу. Рядом мгновенно возник официант — молодой парень в длинном белом переднике.

— Добрый вечер. Хотите обычное обслуживание или эксклюзивное?

— Эксклюзивное? — уточнил Гай.

— Официантка, будет обслуживать только вас.

С этими словами официант передал клиенту планшет с открытой вкладкой «Дополнительные услуги». Первой же строкой стояло «Эксклюзивное обслуживание час/ночь». Цены были немалые. Зато девчонки как на подбор. Гай ткнул в первую попавшуюся, чтобы не мучиться с выбором. Заказал виски, закусок, уточнил, что напиток для себя девушка может взять по предпочтениям.

Официант кивнул и ушёл. А меньше чем через минуту к столику Гая подошла красивая длинноногая брюнетка в коротком обтягивающем платье. Она держала поднос, на котором стояли бутылки с виски и вином, стакан со льдом, фужер и блюдо с мелкими закусками.

— Хочешь сказать, ты действительно стоишь так дорого? — спросил рейдер.

Девушка поставила поднос и слегка наклонилась вперёд, опираясь руками о столик.

— Когда решишь, что дороже — доплатишь, — она подмигнула.

Гай, рассмеявшись, похлопал по стулу рядом с собой. Девушка присела и начала разливать напитки. Тем временем стриптизерша на сцене осталась в одном белье и босоножках. Она извивалась в такт музыке и, словно невзначай, осматривала посетителей. Гай перехватил взгляд танцовщицы, кивнул. Та сразу изящно спустилась со сцены в зал и подплыла к рейдеру.

— Сцена далеко, тебя только в бинокль разглядеть можно, — сказал он. — А посмотреть есть на что. Как у вас тут столы? Прочные?

Девчонки переглянулись и рассмеялись.

— Я еще ни разу не ломала, — весело ответила танцовщица.

…Спустя час, когда посетителей в зале стало куда больше, музыка грохотала громче, а стриптизерш на сцене прибавилось (как и резкости с агрессивностью в их танцах), обе девчонки уютно угнездились на коленях у Гая. Рейдеру было хорошо и ненапряжно, когда в который уж раз за день в визоре замигал сигнал вызова от координатора.

Ёп. Ну теперь-то чего?

— Роб, — сказал Гай, прилепляя ларингофон и переходя на ларингофонный шепот, — я у тебя сегодня что — любимая жена? Дай хоть пару часов тишины.

Девчонки переглянулись и накрыли рейдеру уши ладонями — голос координатора из костного наушника стало слышно гораздо лучше. Гай благодарно кивнул.

— Не расслабляйся, — как обычно весело отозвался Роб, — тут у тебя второе милое дитя на линии.

— Элли?

— Ага. Лови, папаша.

— Па-а-ап? Ты можешь говорить? Я тебя не отвлекаю? — голос Элли был немного тусклым.

Гай осторожно подвинул брюнетку, сидящую на его правом колене:

— Ну, если только совсем чуть-чуть, милая. Что случилось? Тебе тоже что-то понадобилось?

— Да, а… откуда ты знаешь?

Отец мысленно вздохнул:

— Догадался. Вы с полугода жизни всё синхронно делаете. Что?

— Пап, если сможешь, достань мне видеокурсы актерской мастерской Софи Корин.

— А слона в шоколаде не надо, не?

— Ну, папа!..

Элли была вся в мать. Эфирное создание: дунь — и улетит. И вечно в каких-то мечтах. С десяти лет вбила в голову стать актрисой. Работа, конечно, не хуже других, но Гаю всё равно не нравилась. С другой стороны, может, перебесится еще.

— А почему эта необходимость возникла именно сейчас, могу я поинтересоваться? — спросил отец.

— Потому что этот гад Майк Честон вчера провожал меня до дома, а сегодня Эмили Вонг видела, как он за школой целовался с Бэтти Пэвенс! А она страшная, как… как… как ядерный мутант!!!

— Милая, прости, — Гай слегка подвинул на колене стриптизершу, — но я что-то не улавливаю связи…

— Я стану известной актрисой, пусть потом жалеет!!!

— А… — успокоился отец. — Ну, ладно. Попроси Мэри, она даст тебе денег, и купи эти курсы, делов-то.

— Пап, в том-то и проблема — их нигде нет! Но ты говорил, за Периметром можно найти всё, что угодно, ну я и подумала…

— Я понял, — ответил он. — Попробую поискать.

Рука брюнетки мягко скользила по спине Гая.

— Пап, почему все мальчишки такие гады? — спросила Элли с легким всхлипом.

— Да, брось, Элли, не все, — ответил отец, поглаживая «официантку» по голому колену. — Есть и нормальные.

— Думаешь?

— Уверен, — сказал Гай.

— Такие, как ты? — голос дочери был полон робкой надежды.

— Конечно, — уверил её отец, глазами показывая девчонкам в сторону кабинетов привата. — И лучше есть.

— Кому не важно в первую очередь облапить, да?

— Элли, — как можно мягче сказал Гай, направляясь из зала в обнимку со спутницами. — Хорош уже убиваться и занимать служебную линию. Майк этот — урод. Приеду — ноги из задницы выдеру.

Элли на другом конце соединения явно впала в замешательство:

— Ему или мне?

Дверь кабинета закрылась, отсекая шум, доносившийся из зала.

— Будешь и дальше занимать линию, то обоим. Я постараюсь найти курсы. А ты постарайся не впадать в депрессию всякий раз, когда попадаются такие Майки.

— Ладно. Спасибо, пап. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже. Купи себе что-нибудь вкусное и успокойся, — про себя Гай подумал, что их матери, на которую Элли была так похожа, этот совет всегда помогал.

Дочь оборвала вызов, отчего отец испытал несказанное облегчение. Потому как утешать подростка, когда тебя раздевают сразу две девчонки, не отягощенные избытком морали, — пожалуй, посложнее, чем искать сбежавшего резидента в предпраздничном секторе.

* * *

Банкетный зал «Томагавка» сиял от роскоши: хрусталь, серебро, фарфор, дорогой текстиль, свечи… Негромко играл саксофонист. Под легкую рассыпающуюся мелодию кружились в захватывающем танце Банни и Эсмеральда. А ведь как напряглись все секьюрити пару лет назад, когда эти двое первый раз здесь появились. Охрана забегала. Кроли! Впустишь — кто знает, чего у них на уме, не впустишь… могут и сами войти, с них станется. В итоге босс сказал: «Под гарантии Куин». Пришлось смириться.

На удивление парочка пришла перекусить и… потанцевать. Причем никто не ожидал, что танцевать они умеют вот так — по-настоящему. Посетители забыли про еду и разговоры, а официанты застыли на входе в зал, не осмеливаясь нарушить священнодействие пробежками с подносами. Быстрее всех сориентировался саксофонист, который, уловив настроение пары, выдал легкий и приятный экспромт. С той пор Банни и Эсмеральда каждый раз, когда приезжали в сектор, наведывались в «Томагавк» отдохнуть, а хозяин клуба был только рад такой приманке для клиентов.

В общем, инцидентов с ними за всё это время ни разу не случилось. Секьюрити уже и дёргаться перестали. Хотя присматривали неусыпно. Впрочем, здесь за всеми присматривали: и за гостями, и за своими. Девиз секьюрити «Томагавка» — индивидуальный подход, предусмотрительность и своевременное предотвращение любых форс-мажоров. Своевременное, значит, до того, как кто-то заметит. А лучше — до того, как клиенту вообще взбредет в голову глупость.

Что характерно, справлялись. Потому упоминание об опыте работы в «Томагавке» было отличной рекомендацией даже в триста четвертом «жемчужном» секторе. Персонал сюда набирали очень придирчиво. Пол Джонс, например, пришёл прямиком из «Норы». После того как Мэрилин продала заведение корпам, работать там он не остался, но и с бывшей нанимательницей не поехал — очень уж туманными показались перспективы. Зато всего через месяц после увольнения разговорился с коллегой из двести четвертого и получил приглашение на работу в «Томагавк».

Неожиданно оказалось, что «Нора» из тридцать седьмого была хорошо известна в узкой прослойке действительно классных заведений. С тех пор Пол работал здесь и, в общем, не жалел. С теми, кто ушел с Мэрилин, он изредка связывался, с теми же, кто остался под корпами, связь оборвалась. Как говорится — такова жизнь, ничего не поделаешь.

И вот теперь Пол стоял в сторонке от бара, чтобы не привлекать к себе внимания, и наблюдал за залом, отмечая одновременно десятки разных деталей.

Возле стойки высокий крепкий мужик о чем-то спросил соседа — элегантного подтянутого яппи. Тот кивнул и подозвал бармена. Заказали напитки. Перекинулись парой слов.

Эсмеральда и Банни кружились по залу — безупречная осанка, изящный поворот головы, широкая лиловая юбка разлетается складками, партнер уверенно придерживает цыганку под спину, не сбиваясь со стремительного шага.

За небольшим столом в углу стройная девица в дорогом платье кокетничала и манерно ела десерт, раззадоривая папика — лысого крепко сбитого мужика с толстой бычьей шеей. Мужик был из постоянных, а вот девчонки с ним приходили всегда разные. Эта, чувствуется, профессионалка, вон как виртуозно окучивает. Папик даже ворот рубахи расстегнул, так впечатлился. Надо сказать официанту, чтобы ключ от приват-номера ему предложил.

Тем временем двое за барной стойкой выпили, рассмеялись и повели какую-то свою беседу. Пол отметил, что мужик, разговоривший яппи, вел себя ровно и осторожно, как, впрочем, и все, кто приходили в «Томагавк» впервые. Аккуратно знакомился с посетителями, перекидывался парой-тройкой фраз. С некоторыми общался чуть дольше. В конце концов, на то и нужен закрытый клуб, чтоб заводить знакомства, не пересекаясь со случайными людьми.

Кстати, спутница здоровяка — длинноногая рыжеволосая моделька в платье сочного зеленого цвета с золотистым пояском и в золотистых же туфельках — то крутилась возле своего мужика, то убегала потанцевать. Пол сперва даже напрягся, зная поганую натуру Банни, но напрягся зря. И вправду — только потанцевали. Кстати, рыженькая двигалась на загляденье, конечно, до Эсмеральды ей было далеко, но так та профессионалка.

Спустя пару танцев девчонка выпила очередную «маргариту», чмокнула своего спутника в щёку и упорхнула в игорный зал, где сразу наметилось оживление (ещё бы! новое личико, к тому же такое смазливое). В общем, длинноногая красотуля веселилась на всю катушку. И в игорном зале, наверняка, надолго не задержится. Четверть часа, не больше.

Пол едва заметно усмехнулся. Угадал. Минут через пятнадцать рыженькая вернулась — раскрасневшаяся и весёлая, отожгла ещё один танец, опрокинула в себя ещё одну «маргариту», снова чмокнула спутника, который едва успел погладить её по бедру, и опять куда-то умчалась.

А в зал всё подтягивались посетители. Пол каждого брал на заметку, за каждым ненавязчиво наблюдал. Компания молодых мужчин устроилась за двумя соседними столиками. Нужно маякнуть в студию привата, пусть подгонят сюда девчонок.

Папик с блондинкой неуклюже танцевал в сторонке от Банни и Эсмеральды. Наступал девчонке на ноги, та заливисто хохотала, запрокидывая голову и рассыпая волосы. А мужик уже взопрел, не то от танца, не то от желания.

За столиком возле окна двое посетителей вели какие-то напряженные переговоры — к еде даже не притронулись, — но разговаривали без агрессии, что-то друг другу с азартом доказывая. Четыре их дамы, скучая, пили вино. В общем, всё шло как обычно, и тут…

Распахнулись высокие двойные двери, ведущие в зал из сектора SPA, и на пороге возникла рыжая. В сексуальнейшем купальнике. Мокрая. Босиком. Ноги от ушей. Кстати, грудь достойна внимания еще большего, чем ноги.

Волосы девчонка собрала в небрежный узел на затылке, но кое-где пряди выбились, облепили влажную шею. Капли воды на стройном теле переливались, словно стразы.

Пол осознал, что таращится, и поспешно моргнул. В ухе пикнул наушник: «Всем напрячься. Возможны конфликты». Впрочем, посетители в зале одобрительно загудели. Рыженькую это ничуть не смутило, она покружилась, сорвала аплодисменты и подлетела к спутнику:

— Эйнар! — звонкий голос даже заглушил музыку. — Тут такой огромный бассейн!

Мужчина улыбнулся, притянул подругу к себе и приобнял, явно не беспокоясь о том, что вымокнет сам. Она же наклонилась к его уху и оживленно зашептала, накручивая на палец мокрую прядь. Эйнар улыбнулся ещё шире, потом что-то сказал собеседнику и, оставив место у стойки, направился следом за девушкой. Видимо, уговорила поплавать. На этот раз посетители удержались от открытого выражения чувств, но некоторые всё-таки не сумели скрыть завистливых взглядов. Причем были среди этих некоторых не только мужчины.

«Свободных девчонок во второй зал», — проговорил скрытый наушник.

— Тоже залюбовался? — пряча внутренний комм, к Полу подошел Кристофер — администратор. — Само очарование и непосредственность.

— Ага, — согласился он. — И не поверишь, что она действительно рейдер, как написано в брифе.

Брифы по клиентам Пол всегда изучал очень дотошно. Хочешь остаться на своем месте — держи уровень, не расслабляйся. Тем более клиенты разные, иногда невнимательность может быть опасна для жизни.

— Зря, — Крис встал рядом, будто бы не обращая внимания на посетителей. — Знаешь, что она сейчас учудила? Сиганула с пятиметровой вышки. Не помню, когда последний раз с неё прыгали девчонки. Добровольно, трезвые и не на спор. А эта только в путь. Причем плавать не умеет. Но до бортика добралась. Хохотала, хохотала. А потом опять сиганула. И так раз восемь. С визгами, криками… Первый раз такое вижу.

— Ну, это нормально, — спокойно заметил Пол. — Кто в наших краях плавать-то толком умеет?

— Плавать? Мало кто. Но, не умея плавать, прыгать с вышки? — мужчина едва заметно пожал плечами. — Нужно очень любить адреналин.

— Ну, все ж хорошо закончилось, — ответил собеседник, не отвлекаясь от наблюдения за залом.

— Не совсем. Она типа чересчур эффектно ныряла. В общем, парочка отдыхавших там мужиков слишком пристально наблюдала за процессом. В итоге, когда эта рыжая напрыгалась и из бассейна вышла, к ней две наших дуры, что мужиков тех цапнули, подвалили. Они ж не знали, что она тут со спутником. Решили — клиентов уводит. Ну и выкатили претензию, мол, чего ты тут снимаешься.

— Слушай, — недоверчиво сказал Пол, — но девчонкам ведь брифы тоже спускают, чего они так облажались?

— Спускают, — усмехнулся Крис. — Только ты реально думаешь, что они изучают посетительниц? Щас тебе. Мужиков одних и просматривают.

— Все так? — искренне удивился охранник.

— Не все, конечно, многие. А кто вникает… ты вот никогда не задумывался, почему у нас не набирают женщин ни в секьюрити, ни в администраторы?

— Не-а, до нас кадровую политику не доводят, — растерялся Пол. — Так чего дальше с этой Итой?

— Ничего. Девок тех отделала — быстро, качественно и без следов. Уже опять работать могут. Хотя, когда я пришел с извинениями, еле отползали. А эта рыжая еще удивилась, говорит: «Я думала — это такое развлечение от клуба».

Собеседник рассмеялся:

— Узнаю уличную школу. Слушай, а зашли кого-нибудь к бассейну, пусть шепнут её мужику, что у нас есть гидрокабинеты привата. Наверняка не знает. Ну и придержи для них один.

— Думаешь? — усомнился было Крис. — Он здесь больше осматривался и знакомства заводил для дел.

— Спорим? — впервые повернулся к нему Пол. — Проигравший ставит коктейль по выбору победителя.

— Ну, спасибо, что не целует взасос, — хмыкнул администратор. — Давай уж лучше бутылку вискаря.

— По рукам, — засмеялся секьюрити. — Давненько я не пил хорошего вискаря.

* * *

Диего мысленно взвыл, когда дверь открылась и в комнату зашёл Тони Хой — коренастый мордатый мужик — кореш Смайла. Пять Ран, привязанный к стулу, мог только смотреть, как он приближается.

После убийства Смайла Диего всё бродил по сектору, пытаясь собраться с мыслями. А c час назад рыжая Линда будто бы случайно встретила его, предложила выпить-посидеть и увела с людной улицы прямо в лапы особой бригады Хоя. Ну, а те притащили вырубленного пленника сюда — в подвал, где давно обустроили свою лежку.

Линда, крайне довольная собой, еще покрутилась среди мужиков, а затем ее уволок в боковую комнатку кто-то из бригады. Минут десять назад он вышел, и «эстафету» перенял другой, хм, член группировки. Поднимет сегодня на них Линда и пойла, и бабла, и удовольствия…

Остальные тем временем выпивали, резались в карты и не обращали внимания на пленника, который с тоской смотрел, как за окнами, находившимися под самым потолком, медленно сгущаются сумерки. Вечер…

— Хой! Как вы тут сидите, а? Духотища ж, — Тони скривился и приказал: — Окна откройте!

— Шум будет, босс, — отозвался кто-то из парней.

— Через закрытые окна, типа, тише? И, типа, кого-то удивят вопли?

Один из игроков лениво поднялся и распахнул створки под потолком, после чего вернулся обратно за стол. Вошедший же взял свободную табуретку и уселся напротив Диего.

— Где Смайл? — спросил Тони, расстегивая ворот рубахи густо татуированной ручищей.

— Я знаю? — вопросом на вопрос ответил пленник, стараясь не трястись. — Я что, его любимая девочка?

Щеку обожгло хлестким ударом. Хой же невозмутимо раскурил сигарету и выдохнул дым в лицо собеседнику:

— Щас ты моей любимой девочкой станешь. Ты хоть знаешь, мурло резаное, в какое дело он был ввязан? Хотя, откуда…

Мощный удар в живот отбросил стул к стене. Диего звонко ударился затылком о бетон, но дикая боль в животе затмила боль в голове. И не согнуться. Пять Ран едва успел отвернуться, чтоб вырвало в сторону, а не на собственные колени.

Тони тем временем встал, подошел к двери, взял одну из стоявших в углу у входа арматурин, взвесил ее на ладони, удовлетворенно хмыкнул и повернулся к пленнику:

— Люди видели, что в центре Смайл пошел за тобой. Так как? Будешь говорить, или сперва девочкой сделать? — и вдруг он одним прыжком снова оказался рядом с Диего и заорал ему в лицо: — Кто тебя нанял? Где Смайл? Что знаешь о деле?

Пять Ран стиснул зубы и зажмурился. Его затрясло. Влип! Скажешь — убьют, будешь молчать…

Он выдохнул, пытаясь унять дрожь, затем открыл глаза и… обалдел. Тони медленно заваливался на бок.

Диего метнул полный паники взгляд на остальных членов банды и увидел, что мужики тоже полегли: кто-то безвольно обвис на стуле, кто-то упал мордой в карты, кто-то сполз на пол. В это время с улицы скользнул в окно тощий пацан, и тут же стремительно развернулся, проверяя мёртвую зону.

Открылась дверь боковой комнатушки, в которой рыжая Линда получала свои гешефты, и в общий зал вышел, застегивая штаны, её последний клиент.

— Чё так… — две иглы, вонзившиеся в шею, оборвали фразу, а пацан метнулся к каморке и выстрелил внутрь.

Лишь после этого через открытую форточку в подвал ловко спустилась узкоглазая девчонка, оказавшаяся на полголовы выше своего спутника. В правой руке девчонка сжимала игольник, за спиной у нее болтался небольшой рюкзачок, еще один висел на сгибе локтя.

— Это все? — спросил пацан у Диего и пояснил: — Старшая тебя почему-то ценит.

С этими словами он забрал у подружки свой рюкзачок, подошел к пленнику и присел рядом на корточки. Пять Ран с изумлением смотрел, как парень выдернул из шва его штанов длинную булавку с плоской головкой.

— Чё молчишь? — вскинул голову подросток. — Ещё есть кто или все?

* * *

Диего торопливо искал куртку, отобранные пистолет и нож, а его освободители уже привязали Хоя к стулу, нейтрализовали парализатор, вкололи правдогонку и приступили к допросу.

Когда Пять Ран, пошатываясь, подошёл к ребятам, они уже закончили.

— Чего-нибудь спросить хочешь? Он под химией всё скажет, — предложил пацан.

— Не. Ничего, — ответил Диего. Всё одно, все вопросы и мысли у него из головы вымело начисто.

— Как знаешь, — пожал плечами паренёк и сказал снисходительно: — Да расслабься ты, про его интерес знали только эти вот. Так что живи спокойно.

Он похлопал освобожденного пленника по плечу, и тот вдруг вспомнил: Лето! Пацана зовут Лето. А его спутницу — Нари.

Девчонка как раз вытащила нож и шагнула к Тони. Лето удержал подругу за локоть:

— Не пались. Так старшая всегда работает. Давай оригинальней, к тому же пора свой почерк вырабатывать.

Лето неторопливо оглядел комнату, увидел на столе большой пакет со снеками и довольно хмыкнул. Снеки отправились на пол, а пакет — на голову Хою. После этого мальчишка вытащил из рюкзака моток широкого скотча и сноровисто обмотал ленту вокруг шеи жертвы. Тони, отупевший от допросной химии, даже не дёрнулся, только пакет мерно раздулся от дыхания и сразу сдулся.

Нари довольно улыбнулась и шагнула к груде мусора в углу, чтобы найти еще пакетов.

— Подчищаем, шмонаем и валим, — сказал Лето.

Девчонка кивнула.

Диего сперва растерянно наблюдал за происходящим, но вскоре отмер, бросая последний взгляд на Тони, который, задыхаясь, задергался на своём стуле. Рядом невозмутимо шуршала, расправляя мятые упаковки, Нари. Лето одобрительно хмыкнул, и подростки направились в боковую комнатушку. Пять Ран с тяжёлым сердцем поспешил следом.

За дверью на грубой кровати лежала Линда в распахнутой блузке, задранной юбке и с раскинутыми в стороны ногами. Лето с треском развернул скотч, Нари выбрала из вороха пакетов самый на её взгляд подходящий, остальные бросила на пол. Парализованная Линда лежала труп трупом и не могла даже скосить глаза в сторону. Однако Диего даже в её остановившемся пустом взгляде воочию видел ужас. Безмолвную мольбу о помощи.

Чёрт!

— Погоди! — с трудом проглотив ком в горле, сказал Диего. — Может…

Подросток посмотрел на него тяжёлым взглядом:

— Она знает, что ты здесь был. Она тебя им сдала.

Нари тронула друга за руку и показала подбородком сперва на себя, потом на него.

— Она видела нас, — продолжил Лето. — А ещё она могла слышать, почему тебя схватили. Спокойно по улицам ходить хочешь?

С этими словами он оторвал полоску скотча, а девчонка раскрыла пакет.

У Диего задрожали руки. Беспомощная же. И с ним ещё этим утром была. Сучища, конечно, но чтоб вот так… Она ведь слышит всё! И ему по-прежнему казалось, будто Линда беззвучно орёт, умоляя не убивать, обещая молчать… Только ведь он знал, что не промолчит, сдаст. И она понимала, что он знает. А еще понимала, что жизнь ей по-любому не оставят.

— Я сам, — Диего вытащил из-за пояса нож — тот, которым несколько часов назад прирезал Смайла, — выдохнул, приставил острие под обнаженную левую грудь Линды и одним резким нажимом вогнал клинок в тело.

Снова бросило в дрожь.

Лето и Нари переглянулись. В их взглядах Диего без труда прочитал: «Дилетант».

— Лады, — сказал мальчишка. — Вали пока наверх, а мы тут закончим, — с этими словами он развернулся и вышел.

Нари легонько ткнула Диего в бок и жестом напомнила о том, что нужно вытереть клинок, после чего вышла за Лето.

На двести четвертый опустились сумерки. Это было красиво: горящие тёплым ровным светом фонари, светящиеся окна домов, баров, отелей и забегаловок. Сочные девчонки фланировали в лучах электрических огней, подыскивая клиентов. За столиками на верандах сидели посетители. Улица жила.

Здесь, на центральной линии сектора, даже обычному прохожему нечего было бояться, но стоило свернуть в сторону, как всё менялось: в проулках висела сизая, пока ещё неплотная, темнота, опасность снова выступала вперёд, ощущалась спиной и затылком, улавливалась краем глаза или… или без труда просматривалась в визор комплекса.

Респектабельный мужчина и его миниатюрная спутница сошли в полумрак проулка без всякой боязни. Визоры комплексов, работавших в режиме комбинированного ПНВ-тепловизора, любую темноту делали прозрачной. Однако и без тонкой электроники они бы не боялись — чутье на опасность и отточенные навыки боя надежно защищали обоих от случайных проблем, ну, а от неслучайных — непредсказуемость маршрута, а также постоянный сбор и анализ информации обо всём, хоть вскользь их касающемся.

— Су Мин, если я захочу от тебя что-то, чего ты не можешь сделать, просто скажи мне об этом, — нарушил молчание мужчина.

Его спутница удивлённо приостановилась.

— Абэ, я такая недотрога? — с искренним недоумением спросила она и вдруг лукаво уточнила: — Или сегодня ты хотел предложить мне опробовать ваши знаменитые японские извращения?

— Нет, — с улыбкой покачал головой японец. — Просто я заметил кое-что необычное…

— Да-а-а? — в голосе женщины прорезалось весёлое любопытство. — Тогда делись, я тоже люблю все необычное.

— Это редкость — две названые сестры, одна из которых азиатка, а другая европейка. И всё-таки подобное случается. Но еще большая редкость, когда кто-то не носит оружие и не пользуется им ни при каких обстоятельствах. Как Мэрилин. Ничего не говори, я просто размышляю, — он жестом остановил возможные возражения спутницы. — Обещание Трем? Тоже редкая вещь. Но где две редкости, там и третья… Поэтому, если ты тоже что-то Им обещала, то… просто скажи, когда я по незнанию коснусь твоего зарока.

— А если обману? — Су Мин вскинула ладонь, не позволяя ему спорить. — Не переживай, ты, даже если специально захочешь, не сможешь попросить запретного.

Она немного помолчала, а потом закончила:

— Я обещала Трём спать только с теми, кто мне реально нравится.

Такеши даже с шага сбился от удивления:

— Наверное, не так-то просто соблюдать подобный зарок?

— Ну что ты, — отмахнулась кореянка. — Некоторые мужчины, конечно, плохо понимают слово «нет», но нож в горло, заточка в печень или, скажем, пуля в голову — останавливают даже самых глупых. Так что, нет, совсем несложно.

Абэ хмыкнул про себя. Вот, значит, как было заработано прозвище Кумихо. А ещё ему было лестно слышать слова Су Мин.

— Спасибо, кстати, за те снимки днём, — вновь заговорил Такеши. — Мы получили к ним дополнительную информацию из другого источника и в итоге избежали серьёзных проблем.

Женщина рассмеялась:

— Мне завтра торговаться с Ли Янь, а ты укрепляешь мою позицию и…

Абэ чуть тронул её за руку и мягко сказал:

— Я уверен, позиция остается прежней. Бонза тебе, конечно, теперь должна, но она всегда сама решает, как возвращать долги.

Тем временем узкий переулок вывел мужчину и его спутницу к одному из боковых входов в усадьбу Ли Янь Цинь. Здесь вдоль высокого забора каждые пятнадцать метров горели яркие фонари, освещающие периметр. Абэ открыл железную калитку, пропуская кореянку вперед.

За стенами усадьбы начинался другой мир: изысканные постройки, каменные дворы, идеальные дорожки, арки… Непосвящённый человек заплутает сразу же, но Абэ уверенно шагал вперёд. Гостья спокойно шла рядом, как вдруг под очередной аркой, соединявшей центральный дом и помещения охраны, внезапно остановилась. Её спутник по инерции сделал шаг вперед и удивлённо оглянулся.

— Я тут вспомнила, — вкрадчивость тона выдавала лукавство: не вспомнила, а заранее задумала, — что прошлой ночью кое-кто проиграл желание.

— Хочешь, чтобы я исполнил его именно здесь?

— Ну… в здании тебе наверняка будет неловко, — Су Мин проказливо улыбнулась и внезапно потребовала: — Поцелуй меня.

Абе застыл. Она нарочно выбрала полумрак каменной арки и не стала требовать исполнения желания на улице, где их мог заметить случайный прохожий, или во дворе, где мог увидеть кто-то из людей бонзы, или на любом другом освещенном месте, которое отлично просматривается с камер наблюдения. Су Мин дала своему спутнику полную приватность с возможностью согласиться или… отказать. Но Абэ-то знал, что видеонаблюдение здесь всё-таки есть, только скрытое. В голове вихрем пронеслись имена дежурных наблюдателей сегодняшней смены. Есть ли среди них такие, какие смогут понять, что именно увидели? Есть. Точно есть. Причем уже, наверняка, прильнули к мониторам и замерли в ожидании. Может, даже торопливо делают ставки.

И вот Абэ молчит. Оцепенел. А напротив стоит и терпеливо ждет его решения улыбающаяся красивая женщина… По ее лицу скользят легкие тени, а в тёмных линзах визора отражается он, младший бонза сектора, с застывшим равнодушным лицом.

Именно это отражение, отчаянно дисгармонирующее с тем, что творилось в душе, подтолкнуло Абэ к действиям. Отбросив последние сомнения, японец притянул спутницу к себе и, наклонившись, поцеловал. Почему-то он знал, что под чёрными линзами визора Су Мин зарыла глаза.

Кореянка первая прервала поцелуй и, встав на носочки, прошептала на ухо мужчине:

— Я знаю, японцы не всякую жену целуют. Но ведь я тебе и не жена. А вот всякая или нет — было очень интересно.

Только после этого Абэ расслабился и улыбнулся:

— Откуда ты так хорошо знаешь наши обычаи?

— С якудза работала, изучила.

— «С» или «против»? — уточнил он.

— В «особых поручениях» одно другому совсем не мешает, — рассмеялась Су Мин.

И они, наконец, оторвавшись друг от друга, пошли дальше.

* * *

Застеленная прямоугольными матами просторная комната была пуста и оттого казалась почти голой. Лишь у боковой стены располагался невысокий подиум для сна, а напротив него, в подсвеченной нише, висел старинный свиток с иероглифами. Жалюзи на большом окне были опущены.

Когда Абэ закрыл дверь, его спутница сделала шаг в сторону и наклонилась расстегнуть сандалии.

— Первый раз вижу, чтобы кто-то жил так аскетично, — Су Мин распрямилась и добавила: — У меня хоть столик есть.

— У меня тоже, — улыбнулся японец.

Разувшись, он пересек комнату и легким нажатием выдвинул из ниши в стене низкий стол и две плоских подушки для сидения — одну совсем новую, а другую заметно потертую.

— Видишь, все удобства, — сказал Абэ. — Проходи, присаживайся.

С этими словами он шагнул в сторону, открыл встроенный же оружейный шкаф, скинул пиджак, достал из кобуры пистолет и положил его на полку. Рядом легли запасные магазины.

Однако когда хозяин комнаты обернулся к гостье, та и не думала садиться, вместо этого она в явном замешательстве стояла у двери, сняв с плеча сумочку и не понимая, куда ее положить в этой абсолютно пустой комнате.

— Женщина, ты, похоже, нарочно ставишь меня в неловкое положение! — Абэ чуть замешкался, а потом приглашающим жестом указал на шкаф со своим оружием. — Если не возражаешь.

— Заметь, в неловкое положение я тебя ставлю исключительно в отсутствие свидетелей, — улыбнулась Су Мин и отдала ему сумочку. После этого пришёл черёд маленького револьвера с пояса, а затем ножа из рукава.

— А где еще два? — Абэ прикрыл оружейный шкаф, но активировать замок не стал.

— Не взяла, — пожала плечами гостья и обняла его: — Надо было?

— Ну, памятуя «знаменитые японские извращения»…

— О-о-о… — сладко протянула женщина. — Звучит соблазнительно!

Такеши расхохотался и снова её поцеловал. На этот раз поцелуй дался легко.

Абэ попытался вспомнить, когда он последний раз целовал женщину в губы. Попытался и не смог. Только понял, что это было очень давно — много лет назад. Еще в той, прошлой, жизни, в которой он был не младшим бонзой двести четвертого сектора Зоны отчуждения, а рейдером корпорации «Сони-Тошиба».

* * *

Как покинули подвал, Диего не запомнил, как шли по улицам — тоже. В себя он более-менее начал приходить недалеко от их с парнями лёжки. Сумерки стали гуще, но ещё не превратились в непроглядный мрак. Откуда в руке взялась бутылка вискаря, Пять Ран не понял. Сделал мрачный глоток, однако даже после этого не почувствовал себя лучше. Конечно, Диего доводилось убивать, но всегда в драке, в перестрелке. А вот так спокойно — девку — парализованную, да еще и хорошо, очень хорошо знакомую… Никогда.

А его освободителям всё нипочем — идут, беспечно держась за руки, наслаждаются вечером.

— Очухался? — Лето, видимо, замечал любую мелочь. — До твоей лёжки тут пара шагов, доберёшься.

Пацан уже повернулся уходить, но Диего удержал — понял, что явиться сейчас к своим, показаться им… попросту нет сил.

— Может, по?.. — Пять Ран кивнул на бутылку, которую держал в руках.

— Место хорошее есть? — Лето, похоже, было весело. — Мы ваш сектор пока не очень знаем.

— Есть, конечно, — Диего кивнул в тупиковый переулок, где лежали сваленные в беспорядке бетонные блоки.

В переулке Пять Ран плюхнулся на одну из плит и сделал длинный глоток, по-прежнему не чувствуя вкуса. Потихоньку начало отпускать. А вот его спутники, перед тем как сесть, внимательно осмотрели блоки.

Диего вдруг сообразил, что когда заходили, ребята шли впереди и крайне внимательно смотрели, куда наступают, а Лето даже периодически бросал взгляд на экранчик широкого браслета, который носил на запястье левой руки.

Лишь убедившись в полной безопасности, пацан вытащил из рюкзака ветровку и постелил на один из блоков. Нари благодарно кивнула, уселась и начала шарить в своём рюкзачке.

Диего сделал ещё один глоток, после чего протянул бутылку Лето. Тот отрицательно покачал головой:

— Без обид, мы крепкое редко пьём. Однажды Старшая проучила — спровоцировала нажраться, потом дала оклематься, а потом устроила тестирование. Какие мы были… с тех пор крепкое редко.

Тем временем Нари вытащила из рюкзачка банку с пивом, открыла её и протянула другу, затем достала вторую и открыла уже для себя.

— За твою удачу, — отсалютовал Лето новому знакомому. — Маячок не выбрасывай.

Диего кивнул. Говорить не хотелось.

Нари прижалась плечом к Лето, и тот, приобняв её, рассеянно гладил по волосам. Смотрелись они довольно комично, учитывая разницу в росте. И всё-таки… всё-таки… Пять Ран не мог себе объяснить, что именно в этих двоих шкетах вызывает у него благоговейную оторопь.

Просто парень с девчонкой. И не скажешь, что меньше часа назад они хладнокровно убили шестерых беспомощных мужиков. А теперь сидят себе, пиво тянут, обжимаются…

Так вот ты какая, высшая лига.

* * *

В номер Эйнар с Итой вернулись под утро, причем последняя была просто в восторге от выхода: возбужденная, раскрасневшаяся, с еще не обсохшими растрепанными волосами.

— Как же кру-у-уто! — девушка скинула с ног туфли на шпильке и блаженно потянулась. — Бассейн — это просто нечто! Почему мы раньше никогда в такие места не ходили?

Эйнар усмехнулся и скинул пиджак:

— Не догадывался просто.

— Э-э-эх, — пристыдила его Ита.

— Согласен, виноват, — покаянно кивнул мужчина. — Зная, как ты любишь плескаться в ванне, мог бы и сообразить.

Ита тем временем склонилась над журнальным столиком, на котором лежали бумага и стило.

«Удачно?»

Эйнар быстро написал ответ: «Да. Файл передал. Твоё появление было фееричным!»

— Ну, теперь даже соображать не нужно — знаешь, — улыбнулась собеседница, взяла у него стило и вывела: «Знаю!!!», а рядом — смайл с высунутым языком. После этого девушка скомкала лист и положила в чистую, ни разу использованную пепельницу, стоящую здесь же на столике. Рейдер щелкнул зажигалкой. Бумага сгорела быстро, оставив после себя только хлопья пепла.

Эйнар притянул спутницу к себе и поцеловал.

— Что это ты сегодня так разошлась? — спросил он. — Всех мужиков раззадорила, а потом до кучи девчонок построила.

В ответ Ита пожала плечами:

— Хорошее настроение было. Мы давно так не отдыхали.

— Да уж, — засмеялся мужчина. — Но прыгать с пятиметровой вышки, не умея плавать…

— Да ладно тебе, — отмахнулась девушка. — Бассейн маленький, кругом люди. Я больше боялась, что какую-нибудь деталь купальника потеряю.

Эйнар расхохотался:

— Я представляю, сколько мужиков в этом случае сиганули бы в воду, чтобы тебя спасти…

— Ну вот… — расстроилась Ита. — Такой шанс упустила!

— …И сколькие из них реально бы до тебя доплыли, не утонув в метре от бортика, — немного мстительно закончил Эйнар.

— Фу, вечно ты все испортишь, — обиделась собеседница.

— Правда жизни, — пожал плечами рейдер. — Мало кто умеет плавать, когда и за глоток воды приходится платить хорошие деньги.

— Бе-бе-бе, — Ита ловко выскользнула из его рук, но всё-таки не удержалась, поцеловала напоследок: — Я скоро вернусь, постарайся не вырубиться.

— Сколько можно мыться, а? Ты же только что из бассейна, — пробормотал Эйнар.

— Они там в воду добавляют какую-то мерзкую гадость, она противно пахнет и сушит кожу, — крикнула Ита уже из ванной.

— «Сушит кожу», — вздохнул Эйнар. — Как вода может сушить кожу?

Ответом ему стал шум включившегося душа.

* * *

Ита закрылась в ванной и повернулась к зеркалу. Сейчас она не выглядела ни бесшабашной, ни радостной.

«Это твоя голова и твоя жизнь. Выбирать тоже тебе», — сказала Микаэла, отдавая гостье набор ампул и порошок.

Вода из душа с шумом ударила в пол кабинки, а девушка прошла к шкафчику, стоящему возле чаши джакузи, открыла его и достала косметичку. Под россыпью кисточек, щипчиков, пилочек, баночек и тюбиков лежал плотно свернутый матерчатый медицинский пенал. Ита достала его и развернула на туалетном столике.

Наверное, следовало сказать Эйнару и об этом разговоре, и о лекарствах, и вообще обо всём, но… пока у Иты сил на это просто не было. Её ломал страх, и не хотелось, чтобы кто-то и уж тем более Эйнар этот страх видел. Нужно справиться самой, большая ведь уже девочка.

А ещё она прекрасно понимала, что Эйнар не станет ни уговаривать, ни отговаривать. Он всегда оставляет ей право выбора и никогда не навязывает решение. Может подтолкнуть, но ни за что не будет убеждать или заставлять без самой крайней необходимости. А значит, в конечном итоге ей и решать. Зачем ему знать, что она вдруг заколебалась? Вот сейчас в трех шагах от цели струсила, задрожала и дала задний ход. Ей и самой от этого стыдно. Если он увидит, насколько ей страшно, запросто может сказать: «Обойдемся». А «обойдемся» — это риск, который ляжет, конечно, на них обоих, но главным образом на Эйнара.

Ита беспомощно посмотрела на ампулу с препаратом. Сейчас было гораздо страшнее, чем прыгать с пятиметровой вышки, не умея плавать. За три года жизни вне корпорации Ита научилась принимать решения самостоятельно. Умение далось нелегко, но далось! Теперь ей это даже нравилось. Однако некоторые решения были слишком трудными, чтобы принимать их в одиночку, и слишком страшными, чтобы делиться ими с кем-то ещё.

Девушка сверлила взглядом вытащенный из упаковки одноразовый шприц. Укол внутримышечный, дел-то. Но сегодня из-за этого укола и его последствий весь день её точил изнутри страх: мерзкий, щекочущий холодок. Потому что она понимала: начнёт вспоминать — и изменится. Снова. Но она ведь уже порядком привыкла к себе нынешней. А ту, забытую, никогда не знала и не была уверена, что хочет знать.

Вспомнилось, как Айя кидалась на Керро, как она вырывалась у кроликов… Стоит ли такую личность освобождать из плена забвения? Кто знает, что она учудит. Понравится ли она Эйнару? Понравится ли себе самой? А если всплывет такое, что… Получается, это будут даже не воспоминания. Это будет, как заново пережить всё, что уже однажды пережила.

Тонкая головка ампулы отломилась с сухим щелчком. Руки слегка подрагивали, в животе воцарились холод и пустота. Электрический свет показался ослепительным. Лекарство неспешно набиралось в шприц, пузырилось и поблескивало.

Ита зажмурилась, сделала глубокий вдох и всадила иглу в бедро. Нажала большим пальцем на поршень. Напор инъекции слегка вытолкнул иглу, пришлось надавить сильнее. Сердце, казалось, просто лопнет. Наконец, девушка отбросила опустевший шприц в сторону и сползла по стене на пол.

«Это будет… неприятно».

Черт, Микаэла, ты даже не представляла, насколько оказалась права!

Минут за пять девушка взяла себя в руки. Дрожь в теле прекратилась, пот высох, стало холодно, Ита шагнула под тёплый душ. В конце концов, ещё будет шанс остановиться. Девушка усмехнулась. Можно сколько угодно лукавить даже перед самой собой, но решение-то уже принято.

…Когда она вышла из ванной, Эйнар уже, конечно, спал. Ита скользнула к нему под одеяло.

— А обещал не вырубаться, — прошептала она, целуя его в горячее плечо.

— Я не обещал, — сонно пробормотал Эйнар и притянул девушку поближе. — Сказал «постараюсь». И честно старался.

Ита прижалась к нему всем телом и лишь после этого поняла, что, наконец, приходит в себя.

— Спокойной ночи, — прошептала она.

— Утро уже, — пробубнил Эйнар ей в затылок.

— Какая разница?

— Спи уже, лишь бы поспорить, — ответил он и окончательно отрубился.

Мужчины.