Испано-американская война в мире императора Владимира

2.0 ФЛОТ НАЧИНАЕТ И…

На суше между воюющими сторонами возникла патовая ситуация, испанцы, даже собрав большие силы, не могли окончательно разбить янки у Сантьяго, а те их в свою очередь. Пуэрто-Рико можно было считать потерянной для Мадрида. И те и другие зависели от снабжения, которое шло по морю. Если испанцы могли опираться на ресурсы Кубы, то американцы и на Кубе, и теперь на Пуэрто-Рико снабжались только по морю. То есть судьба войны должна была решиться на море, кто там возьмёт вверх, то и станет победителем, это понимали обе воюющие стороны и те, кто следил за этой войной в Европе.

Понимал это и контр-адмирал Уильям Сэмпсон командующий Атлантической эскадрой ВМФ САСШ, и в целом он был спокоен. Да, чертовы диего прикрыли свои порты минами и артиллерией, огрызались действиями кораблей, да, у флота САСШ из-за этого были потери в кораблях и людях. Но, сейчас то они плотно блокированы в Сьенфуэгосе, Сантьяго, Гаване, в основном решены для его эскадры проблемы с углём и снабжением. Если его визави адмирал Сервера решиться на прорыв, то ему придётся иметь дело с броней в 456 (18 дюймов) и 356 мм (14 дюймов) и главным калибром броненосцев 330 и 305 мм (12 дюймов), и тут ему не помогут 320 мм орудия его единственного настоящего броненосца "Пелайо", а его русские 229 мм (9 дюймов) на крейсерах против его броненосцев Сэмпсон считал не серьёзным аргументом. Это они против безбронного "Майфлаэура" показали свою эффективность, против брони его эскадренных броненосцев они будут малопригодны. На них помимо главного калибра, стояли по восемь 203 мм (8 дюймов) в башнях, про четыре орудия на борт. Вдобавок к броненосцам у него ещё были наверно на тот момент лучшие в мире броненосные крейсера, "Нью-Йорк" и "Бруклин" со скоростью в 21 узел, бронёй по ватерлинии и 11-тью орудия в 203 мм (8 дюймов) на борт на двоих.

При всём желании не смогут испанцы пройти через такое количество больших орудий, брони и тоннажа, а ещё есть мониторы "Террор" и "Амфитрит", который пришёл от Сантьяго на замену подорвавшегося на мине и ушедшего на ремонт "Пуританина", и бронепалубные крейсера. Точнее они смогут уйти, но не далеко… на дно. Угроза от минных кораблей с самоходными минами проговаривалась и бралась в расчёт, светомаскировка и многочисленный средний и малый калибр на кораблях эскадры должен был решить и эту проблему.

Примерно в 12 милях к норду от адмирала Сэмпсона, другой адмирал, Паскуаль Сервера так же размышлял о своих будущих действиях. После новости о ошеломляющей победе испанцев под Севильей, вся эскадра, которая ещё была возбуждена своим успешным боем тоже 9 августа, была восторге. Сервера понял, что теперь и от него потребуют не только отдельных успехов, что больших побед. А как их добиться? Когда против тебя четыре эскадренных броненосцы с броней в 456–356 мм, 24-е орудия от 330 мм до 254 мм (10 дюймов) и 30-ть орудий в 203 мм (8 дюймов), если их считать с броненосными крейсерами и всё это против восьми 229 мм (9 дюймов), двух 320 мм и четырёх 280 мм?

Он может попытаться порваться из Сьенфуэгоса делая упор на скорость, дай Бог, "Пелайо" после ремонта, даже после океанского перехода сможет дать свои 16 узлов, но и янки могут дать 15 узлов, и сбив скорость броненосцу они его уничтожат. Если его не бросать на съедение янки и крейсера будут избиты и утоплены. И всё БАСТА!

Сделать "Пелайо" приманкой и уходить крейсерам? Его утопят броненосцы янки, а крейсерам придётся выдержать бой с "Нью-Йорком" и "Бруклином" и кучей бронепалубных крейсеров, они тоже могут сбить скорость, подойдут броненосцы… и всё опять БАСТА!

После этого янки навезут на Кубу десятки тысяч своих солдат, и даже победоносный Линарес не сможет их остановить. Все многомесячные усилия, преодолённые трудности, надежды, уже одержанные победы пойдут прахом! Нет! Не для этого он и его эскадра сюда пришли. Надо найти другой способ, чем пробивать лбом толстенную броню броненосцев янки и гибнуть от их главного калибра.

Решение пришло 13 августа, перед обедом около часа по полудни адъютант адмирала Серверы доложил, что его просит срочно принять командир отряда легких сил капитан 1-го ранга Фернандо Вильямил Фернандес-Куэто. Отказывать своему знаменитому подчинённому адмирал не стал, хотя уже и приближалась сиеста.

Создатель "Деструктора" пришёл не зря, после приветствий, он по закладке открыл свой весьма потрепанный экземпляр книги русского адмирала Макарова "Рассуждения по вопросам морской тактики", и подал его Сервере. Книга была открыта на 13-й главе, "Ночная минная атака". Он и сам уже не раз думал об этом, а Фернадо Вильямил расставил всё по своим местам. "Минари нашли друг друга", — усмехнулся про себя адмирал, Вильямил был ярым сторонником минных кораблей в испанском флоте, а русский адмирал Макаров применил в бою самоходную мину Уайтхеда и первый в мире добился успеха, поразив её турецкий корабль.

В составе эскадры три больших авизо, они же торпедные канонерские лодки в 830 тонн, ход 19 узлов, с тремя минными аппаратами, три авизо в 560 тонн, скорость 19 уз и два минных аппарата, четыре деструктора в 400 тонн, ход 28 уз и по два минных аппарата. 11-ть больших минных кораблей с 23-мя минными аппаратами, есть ещё три миноноски в 15 тонн и 15 уз с "Инфант", две канлодки в 300 и 200 тонн и 15-ть минных и паровых катеров. Вильямил предлагал сформировать четыре боевых отряда из авизо (по три в отряде), деструкторов и миноносок или три отряда, первый-шесть авизо, второй-деструкторы и миноноски, третий отряд канлодок и катеров будет отвлекающими, ложным отрядом. Боевые отряды ночью атакуют броненосцы янки, именно их в первую очередь, если не потопить, то нанести тяжёлые повреждения можно, и потом выходить главными силами днём на эскадренное сражение. Сервера срочно вызвал к себе начальника штаба адмирала Камару и несколько офицеров, Фернандо Вильямил ещё раз изложил свой план, в ходе обсуждения решили из авизо делать всё-таки два отряда, к ложным отрядам добавить миноноски и малые канлодки, выдавая их за минные корабли.

План действий был следующий, ударные отряды уходят в море, чтоб с тылу нанести удар, а ложные отряды своими действия засвечивают корабли противника и отвлекают внимание на себя, и на американцев выходят с моря в атаку отряды авизо и деструкторов. Для этого надо пройти вдоль берега в сторону Плайя — Хирон миль десять, чтоб гарантированно выйти за линию блокады, потом строго на зюйд миль на 6-8-мь, лечь в дрейф, и ждать засветки американцев. В идеале виделось так, каждый отряд атакуют по одному кораблю, два броненосца и броненосный крейсер, топят их или наносят повреждения. Тут Сервера вспомнил, как у него перед самым выходом на Кубу забрали два новейших деструктора и сам "Деструктор", в нынешней ситуации целый отряд! Он даже побледнел от гнева от этой мысли, тем самым вызвав на лицах окружающих тревогу. На вопрос Камары: "Что с вами адмирал?" Тот напомнил эту историю, теперь и Камара, и Вильямил, шепотом посылали проклятия, тем, кто принимал такое решение, толи тупицам, толи предателям.

Деструкторы и авизо в 830 тонн, первые как самые быстрые, вторые как самые живучие должны были сойтись максимально близко с броненосцами и всадить в них свои мины, авизо поменьше атакуют броненосный крейсер.

Подготовку и проведение операции поручили проводить Фернандо Вильямилу, он предложил её, ему и воплощать в жизнь, точнее сказать в борта кораблей янки. Дату проведения операции назначили в ночь с 18 на 19 августа, самое начало новолуния, чтоб было время для подготовки, и темнота будет в помощь.

Капитан 1-ранга (он им стал в 37 лет, для испанского флота это была почти фантастика) Фернандо Вильямил Фернандес-Куэто был фанатом минных легких сил, именно он сумел пробить строительство "Деструктора", которых был в разы больше по тоннажу тогдашних миноносцев, сильнее их по вооружению. Испанцы определенно считали, что их Фернандо со своими детищем стал основателем нового класса кораблей — контрминоносцев или как их стали позже называть эскадренные миноносцы или эсминцы. Благодаря его высокой активности, он пробивал свои идеи через бюрократию, министерскую чехарду, вечную безденежность Морского министерства, и Армада Эспаньола перед самой войной получила шесть самых современных в мире контрминоносца, три самых больших авизо, которые имели бронирование рубки в 152 мм (6-ть дюймов), не все крейсера 2-ранга имели такое. И исходя из всего этого, кому если не ему реализовывать на практике идеи применения миноносных сил против его величества, тогдашнего владыки морей — эскадренного броненосца.

Несмотря на свои 53 года капитан 1-го ранга Фернандо Вильямил начал действовать с рьяностью гардемарина. Он выпросил у Серверы "Пелайо" и "Императора Карлоса V-го" и две "Инфанты", они в заливе Сьенфуэгос по ночам стали изображать корабли противника, от греха подальше минные аппараты были при этом разряжены. "Противник" прятался, благо было где, длина залива была 11 миль, ширина более 2,5 миль в самом узком месте, минари его искали и атаковали. Первую ночь искали очень долго, поэтому упростили задачу, стали давать ориентировку на примерный район нахождения сил противника.

Получалось так, ночью охотились, днём вылизывали котлы и машины, минные аппараты и сами мины, чтоб они в момент атаки не подвели. Котломашинные установки авизо и деструкторов были в неплохом состоянии, их большую часть пути через океан вели на буксире. Состояния машин у "местных" авизо систершипов "Темерарио", "Нуэва Эспанья" и "Винсенте Янес Пинсон" было хуже, но с приходом эскадры их по очереди загнали на эллинг Мортона, провели ремонтные работы в пароходных мастерских Сьенфуэгоса, так, что они тоже были, как говориться бодрячком. Днём часть экипажей авизо, деструкторов и миноносок рассматривали в оптику свои будущее цели, запоминали их силуэты. Тут надо сказать янки помогали своему противнику, все их броненосцы имели одну грот-мачту, две трубы, испанцы отметили для себя, что на "Айове" борт и трубы выше, чем на "Индианах". Броненосные крейсера имели три трубы, башни на носу и корме, но две мачты, вот их можно было перепутать с "Айовой" в темноте. На бронепалубные крейсера, яхты, монитор особого внимания не обращали. Военные корабли ночью блюли светомаскировку, но были нарушители, которые каждую ночь светились огнями… это были гражданские суда, зафрахтованных журналистами и доставившие сюда десятки корреспондентов, их капитаны знать не знали о таком понятии, как ночная светомаскировка. Они, словно рождественская елка, сияли в ночной мгле десятками иллюминаторов, позволяя испанцам определить нужное направление и примерное расстояние до столь лакомых целей. За такое поведение их безмерно благодарил Фернандо Вильямил и командиры кораблей, которым предстояло ночью, в море искать противника. После третьей ночи игры в "кошки — мышки", одновременно с "Пелайо" и "Карлоса" предложили выкрасить "кошек" в максимально темный цвет, чтоб было как можно труднее различать силуэты атакующих. Весь следующий день команды минарей закрашивали всё светлое на своих хищниках, а команды канлодок, миноносок и катеров ещё занимались усилением защиты своих кораблей, закрывали рубки листами металла и мешками с песком. Ведь по сути именно они шли на верную смерть, 300-т тонный "Васко Нуньес де Бальбоа" и "Диего де Веласкес" в 200 тонн и скоростью в 12 узлов, миноноски в 15 тонн и 14–15 узлов должны были принять на себя всю мощь огня американских кораблей, при отражении их атаки. Поэтому для того, чтобы сделать атаку канлодок настоящей, с них сняли баковые 57 мм орудия и поставили минные аппараты Шварцкопфа, которые были куплены у русских, так же им дали осветительные ракеты, которые при обнаружении они должны были выпустить, что указать цели для основных сил минарей. Учения для легких сил, которые начали проводить ещё в Кадисе, потом на переходе на Кубу, и сейчас в заливе Сьенфуэгос не прошли даром, отряды авизо и деструкторов ночью всё реже друг друга теряли, иногда получалось по сигналу с ведущего синхронно производить атаку. В ночь с 17 на 18 августа провели последнюю отработку атаки, вышло всё вроде бы неплохо, после этого командам кораблей дали отдых, люди должны были набраться сил для может быть главного в их жизни события, а для кого-то оно могло стать и последним.

В ходе проведённых учений, план операции несколько пересмотрели, отряд канлодок и миноносок атакует со стороны берега, после выявления кораблей противника все шесть авизо должны будут атаковать ближайший к ним броненосец янки, деструкторы другой. У авизо полностью совпадала скорость, хотя новые корабли были все же быстрее на узел — полтора, но это всё-таки не разница в 6–7 если сравнивать с деструкторами. У отряда авизо получалось 15-ть минных аппаратов Шварцкопфа в залпе, по 40 килограмм пироксилина в мине, на деструкторах самоходные мины Уайтхеда с 125 фн. (57 кг) взрывчатки, и восемь аппаратов в залпе. Если даже одна мина с отряда попадёт в цель уже будет успех, конечно 40 и 57 килограмм пироксилина это мало, чтоб отправить на дно корабль в 11 тысяч тонн, и ещё при этом разделённый на отсеки и имеющих средства для борьбы с затоплениями, но даст повреждения, частичное затопление, крен, а значит, снижение боеспособности. Для того, чтоб упростить возвращение кораблей домой, было решено, через час после окончания атаки на батареях Фаро и Сокапа планировалось зажечь импровизированные маяки, в проходе будет стоять катер с огнями, это должно было облегчить задачу по возращению домой.

Вечером 18 августа силы, предназначенные для ночной операции начали собираться в проходе. Всем идущим в ночную атаку кораблям из запасов эскадры был дан кардифф, были ещё раз проверены, перепроверены мины и минные аппараты, с наблюдательных постов сообщили последние данные о расположении американский кораблей. Адмирал Сервера со штабом расположился на батареи Фаро. На последней встречи с командирами кораблей, которые будут принимать участие в операции ещё раз прошлись по плану действий, и он попросил их, именно попросил, а не приказал сделать всё для выполнения поставленных задач, сказав, что от этого боя может зависеть судьба войны, и Испании в целом. Получив в ответ от офицеров заверения, что они и их команды выполнять свой долг перед родиной до конца, всё разошлись по своим местам. Эскадра главными силами встала на якоря у входа в канал со стороны залива. Всё было готово.

В этот день все эскадренные броненосцы (эбры) и броненосные крейсера (бркр) у американцев были в линии блокады, с правой стороны, если стоять в проходе лицом к морю стояли на позициях два корабля типа "Индиана", рядом стояли яхты и между ними бронепалубный крейсер (бпкр), потом вновь бронепалубный крейсер (бпкр), в центре большие крейсера "Бруклин" и "Нью-Йорк", опять бпкр какой-то, эбр из Индиан, яхта, эбр "Айова" и яхта. Монитора и одного бпкр не было, вероятно они ушли на бункеровку. За линией кораблей находились какие-то транспорты, и светоч для испанцев в прямом смысле этого слова… пароход с журналистами. " Ну, что ж вот и вы дай Бог, пригодитесь, — подумал про себя адмирал Сервера, — Лживые писаки. Если Господь будет милостив к нам сегодня, то напишите, как испанцы по-настоящему пускают на дно американские корабли, а ложь про "Мэн"! Было решено атаковать левых фланг линии американцев, где стояли два эскадренных броненосца тип "Индиана".

Постепенно темнело, берег и море с кораблями погружались в ночь, и когда в кабельтовых 50-ти от берега заиграли огни журналистского парохода, сотни людей на берегу и кораблях облегченно выдохнули, сам Господь посылает им помощь руками их же врагов.

Небо на треть было покрыто облаками, море встречало, слава Богу, небольшим волнением. Когда совсем стемнело, сначала четвёрка деструкторов вышла из прохода и пошла вдоль берега, потом пошли тройки авизо, отвлекающее-атакующий отряд канлодок, миноносок и катеров занял позицию в проходе. Оставалось ждать и надеется, ждать, отмеряя хронометраж, надеется, что янки не обнаружат раньше времени испанцев, которые им приготовили очень неприятный сюрприз в виде 28- самоходных мин, пущенных в борта их кораблей.

В 23.53 море вспыхнуло огнями и загрохотало орудийной пальбой, Сервере стало понятно, что начался боевой контакт отвлекающего отряда с американцами, через несколько минут в небо ушли ракеты, освещая корабли противника, и указывая их место положение. ВСЁ! Пришло время для удара со стороны моря главных минных сил испанцев.

Капитан 1-ранга Фернандо Вильямил Фернандес-Куэто, решил, что его место не мостике его любимого "Фурора", а на "Дон Альваро де Басане", именно отряд авизо имел больше всего шансов достигнуть успеха в атаке. Шесть кораблей, 830 и 560 тонн, 120 мм орудия, бронирование, то есть более живучие, чем хрупкие деструкторы, 11-ть минных аппаратов в залпе против восьми.

Получилось почти, как задумали испанцы. Отряды вышли незаметно из прохода прошли 12 миль вдоль берега, и повернули на зюйд и продвинулись на миль пять от берега, выйдя на позиции начали дрейфовать в сторону противника, при этом отряд деструкторов — эсминцев был мористее.

Около полуночи засверкали в семи милях от минных кораблей прожекторы, началась явно беспорядочная канонада, вверх ушли ракеты, высветив столь желанный силуэт эбра янки и ещё какие-то корабли. Флагман посигналил ратьером и свистками своим соратникам, получил ответы, и отряд, набирая скорость, пошёл в атаку. Фернандо Вильямил будучи самым авторитетным минарём в Армада Эспаньола знал о несовершенстве минных аппаратов и мин, тем более аппаратов Щварцкопфа образца С35/ 1884 года, тип А и В, скорость у мины была неплохая, 27 узлов, а вот дальность всего три-четыре кабельтовых (550–740 м), скорее три, чем четыре, вес взрывчатки пироксилин 40 кг. Более современные аппараты и мины Уайтхеда были быстрее, дальше и мощнее, но на них денег нашли только для шестерки деструкторов. Поэтому он хотел, используя внезапность, живучесть авизо подойти на дистанцию менее трёх кабельтовых и атаковать минами, тем самым повышая шансы на попадание, Вильямил понимал, что сделать это он должен сам, командуя передовым отрядом.

Отвлекающий отряд свою задачу выполнил практически полностью, первым американцы увидели "Бальбоа", затем и "Диего де Веласкеса" их увидели с восьми кабельтовых, толи они себя чем-то выдали, толи глазастые смотрящие были на "Орегоне" (он стоял самым крайним). На нём пробили тревогу, ударили светом прожекторы и началась беспорядочная стрельба по испанцам, вскоре огнями и стрельбой отозвались и другие корабли эскадры, благодаря этому на уже "Индиане" обнаружили миноноски противника. Будь те побыстрее может они и успели выйти на расстояния для пуска мин, но 14–15 узлов это не быстро, и шквал 152, 127, 102, 76 и 57 мм снарядов с эбров, крейсеров, яхт не дал сделать это. Хаотичная стрельба американцев в тоже время не давало эффекта, канлодки получив несколько 76 и 57 мм, выпустив мины, отвернули, и стали уходить, миноноски из-за крохотности размеров, вообще ничего не получили, кроме одной с флагмана испанской эскадры "Инфанты Марии Тереза". 152 мм снаряд с "Индианы" попал в котёл миноноски, и через несколько секунд после взрыва над морем осталось только облако пара, само судёнышко погибло мгновенно. Отбив первую атаку американцы справедливо ожидали второй волны атакующих, и дождались, а атаку пошли минные катера и малые канлодки, точнее они её изображали, те в свою очередь начали её всеми стволами эскадры отбивать. Малые корабли испанцев даже не пытались приблизиться на дистанцию для пуска мины, их у них и не было, задача была отвлечь внимание, они её выполнили, и ушли в ночь.

Третью атаку, главных миноносных сил испанцев янки полностью прозевали, будучи отвлечены и увлечены отбитием нападения со стороны берега, про угрозу с моря забыли. Вспомнили только, тогда, когда со стороны моря, неожиданно задался рёв сирены и протяжный гудок, всё кто мог, направили свои взгляды ту сторону, у некоторых похолодело внутри, кто-то закричал от ярости и гнева. Командир "Орегона" Чарльз Кларк, когда он перебежал на другую сторону мостика и увидел идущих в атаку уже в нескольких кабельтовых три больших испанских авизо, понял, что эту атаку не отбить, броненосец получит попадание минами. По авизо открыли огонь, они начали отвечать, но было поздно, противник уже вышел на дистанцию пуска мин, Кларк даже видел вспышки от пуска мин. Мгновенно оценив ситуацию он схватил за грудки ближайшего офицера, и проорал ему: "Быстро вниз! Пусть запускают помпы, задраивают отсеки! Быстро!!!", тот кивнул и бросился вниз по трапу. Но, было уже поздно, через девять секунд "Орегон" одно за другим получил два попадания. От взрывов он как боксёр от ударов пошатнулся, появился крен на левый борт, но шансы при активной борьбе за живучесть ещё были. Но, к ужасу командира броненосца и всех кто был наверху, вновь над морем раздался рёв сирены и гудок, в атаку выходило ещё три авизо. Картина повторилась один в один, грохот орудий, метание прожекторов, вспышки пуска мин, и через секунд восемь взрыв от попадания мины в корабль поднял столб воды у его борта.

Три подводных пробоины сразу, пусть и не от самых мощных мин, это даже для эбра, было много, ведь он готовился встречать удары противника своей бронированной грудью и лбом, а ему нанесли подлые удары в пах. Низкобортный броненосец начал быстро набирать крен на левый борт, стрельба с него прекратилась, в открытые орудийные порты пошла вода, матросы начали пытаться спустить на воду катера, шлюпки.

— "За борт!!! Всем за борт!!! Быстро!!!", — кричал с мостика капитан Чарльз Кларк, и выталкивал с него своих офицеров и матросов, все кто на палубе и надстройках начали прыгать в воду. Через несколько минут корабль левым бортом уже уходил в воду, внутри него, что-то загрохотало, с шумом выходил воздух из его внутренностей, это было похоже на предсмертный хрип, и через минуту только крики людей, которые успели броситься в воду, говорил о том, что здесь был могучий броненосец. Гибель "Орегона" видели с яхты и бронепалубного крейсера, толком помочь в отражение минных атак они не смогли, теперь им оставалось только спасать уцелевших людей с него. Позже, днём выяснилось, что спасли 73 человека, остальные 400 душ забрало море, в том числе и командира броненосца Чарльз Кларка.

Командовать отрядом деструкторов — эсминцев был поставлен капитан 1 ранга Хосе Барраса, флаг он поднял на "Терроре", его отряд занял позицию мористее авизо, планировалось, что его главная цель это второй от берега броненосец. Когда завязался бой и американские корабли обнаружили себя, флагман сигналами ратьеров и свистками проверил наличие сил, и ночные хищники, задрожав корпусами от растущих оборотов начали набирать ход. Вышли они на большой трёхтрубный корабль, очень надеясь, что это эскадренный броненосец "Айова", Хосе Барраса, по совету своего командира, так же пошёл на максимальное сближение, чтоб повысить шансы на попадание. Американцы их заметили в кабельтовых 9-ти от себя, почти сразу открыли огонь, но эсминцы уже набрали ход за 20 узлов и очень быстро съели расстояние, и с трех кабельтовых в разнобой начали пускать мины, к цели ушло семь из восьми, одна самоходная мина на "Плутоне" не вышла из аппарата.

В броненосный крейсер "Нью-Йорк" попала одна, вторая почему в яхту "Eagle" (Орёл), которая стояла рядом с крейсером, если крейсер в 9 тысяч тонн, от попадания мины получил небольшой крен на левый борт и подтопление носовой части, то яхта в 434 тонны от взрыва 57 килограмм пироксилина так же в нос его перетерпеть, как крейсер просто не могла. Через несколько минут она, задрав корму вверх уходила на дно… из 64-х человек экипажа спаслись только четверо счастливчиков. Испанцы отделались попаданием осколков и парой снарядов в 37 мм, и растворились ставшим столь смертельно опасном для американцев ночном море.

После ночных атак американская эскадра всю ночь периодически вела бой уже с несуществующим врагом, яхты "Hist" и "Hornet" зачем-то давшие ход были обстреляны своими же, получили попадания 127 и 102 мм, и пополнили список потерь убитыми и ранеными, но утопить их не успели.

Адмирал Сервера, его штаб, да и вообще многие, на эскадре не спали. Он пытался в бинокль разглядеть начавшийся бой, было видно метание прожекторов, вспышки выстрелов, силуэты больших кораблей. Бой можно было слышать, два сильных взрыва, а потом ещё один, Сервера слышал отчётливо на общем фоне стрельбы, и он очень надеялся, что эти взрывы дело рук испанцев. В 01.00 час ночи на батареях Фаро и Сокапа, и по середине прохода зажгли огни, что корабли могли быстро находить путь домой. В течение нескольких часов после этого вернулись все участники ночных событий, кроме одной миноноски и минного катера. Минный катер с поломкой в машине нашёлся в бухте Аримао, а миноноска погибла, это видели моряки с других миноносок. По докладу Фернандо Вильямила были попадания мин в броненосец, Баррас гарантировал, что всадил мину в крейсер, командир "Эрнана Кортеса" по его словам так же добился результата, миноноски уверяли в том же. Чтоб увидеть истинные результаты ночных атак, надо было просто дождаться утра.

С началом рассвета все испанские крейсера и броненосец начали продвигаться к выходу из канала, авизо, эсминцы там к ним присоединились, флаг командующего был поднят вновь на "Инфанте Марии Терезе". Атлантическая эскадра Армады Эспаньолы готовилась дать большое сражение. Сотни глаз бросились всматриваться в море… и увидели, что кораблей янки на прежних позициях нет. Когда совсем стало светло, Сервера увидел, что они отошли от берега ещё дальше, и перестроились. Вся эскадра бросилась считать корабли американцев, и постепенно на флагмане росло количество радостных восклицаний: "Три!!! Три броненосца!!!" Теперь Сервера и сам окончательно убедился, что у чёртовых янки осталось три броненосца. Значит они всё таки это сделали!!! Славные сыны Испании, моряки её флота утопили ночью вражеский броненосец!!! Сантьяго!!! Это огромный успех!!! Испанская эскадра ликовала!

После такого успеха, хотелось боя, что уже лицом к лицу сойтись с янки и нанести им поражение, и испанские корабли, осторожно, через проходы в минных полях пошли вперёд. Немного успокоившись адмирал более внимательно рассмотрел строй янки, строем фронта стояли три эбра, монитор и большой крейсер, по флангам встали бронепалубные крейсера, в центре этого построения был большой крейсер, и как показалось Сервере он имел небольшой крен на нос, транспорты, яхты, одну из них испанцы недосчитались, толи она ушла куда-то, то была ими тоже утоплена.

Увидев, что испанская эскадра приближается, американцы явно увеличили ход. Адмирал присмотрелся более внимательно, посмотрел вопросительно на адмирала Камару, который тоже наблюдал американцев.

— "Они, что уходят? — несколько растерянно спросил его Сервера.

— "По-моему да", — ответил тот. Они удивлено посмотрели друг на друга. Такого хода событий они не ожидали. Командующий эскадры приказал по возможности добавить скорости, чтоб сблизиться с уходящим противником.

Адмирал Уильям Сэмпсон, за эту ночь постарел и осунулся. Ещё бы за одну ночь, потерять лучший броненосец эскадры, который пришёл сюда с западного побережья, пройдя тысячи миль, чтоб найти здесь свой конец. К это добавлялась яхта, поврежденный броненосный крейсер, и гибель 462 американских моряков! И это всё от каких-то сраных диего!!! За одну ночь!!!

Адмирал Сэмпсон, когда начался ночной бой, очень надеялся, что обойдётся без больших потерь. Из предыдущих событий он сделал вывод, что его противник адмирал Сервера умён и хитёр, он сумел добиться успеха, и даже нанёс потери американскому флоту в кораблях и людях, и с ходу как хотелось и планировалось в начале войны испанцев теперь не одолеть. Но, ему и его штабу не верилось, что испанцы сумеют подготовить и провести серьёзный ночной или дневной бой, будут и дальше сидеть в Сьенфуэгосе, надеясь, что сезон ураганов заставит американцев снять блокаду. И теперь они платили по счетам за свою самонадеянность. "Орегон" и "Игл" на дне, и унесли с собой сотни жизней, "Нью-Йорк" нужно вести в док для ремонта, пока из-за повреждений он не мог дать более 10 узлов, две яхты от своих же получили повреждения и понесли потери в людях. Если эскадра останется стоять в блокаде и дальше, то будут новые ночные атаки испанцев, теперь в этом Сэмпсон не сомневался. И можно получить ещё поврежденные эбры или "Бруклин" или даже потерять их, американцы этой ночью на себе убедились в эффективности применения самоходных мин против больших кораблей. Поэтому он принял решение уходить от Сьенфуэгоса, подставлять под испанские мины, свои корабли он больше не мог. С места бункеровки был срочно вызван монитор "Террор" и бронепалубный крейсер, эскадра построилась и приготовилась начать движение, ждали подход монитора и крейсера.

Когда совсем рассвело, Сэмпсону поступил доклад, что наблюдают выход главных сил противника из прохода на внешний рейд.

— "Значит Сервера решил нам дать бой. Наверняка он уже знает, что мы потеряли "Орегон", — сказал он командиру "Бруклина", на котором держал свой флаг. Он отдал приказ начать движение транспортам, "Нью-Йорку", сопровождающим его яхтам. Эбры и свой флагман построил строем фронта, позади них, по флангам встали бронепалубные крейсера. Испанцы шли двумя колонами, ставшие ненавистные американцам авизо и эсминцы шли сзади, замыкал строй противника легкий крейсер "Гиральда", испанцы перестроив в строй пеленга свои главные силы, постепенно нагоняли медленно идущих американцев.

Первыми огонь открыли они же, это сделал "Бруклин", причём с запредельной дистанции… 40 кабельтовых!!! 7500 м!!! Вслед за ним заговорили главные калибры броненосцев, на кораблях испанской Атлантической эскадры взвились вверх по фалам боевые флаги. Рассеивание на таком расстоянии тоже было запредельным, в 3,4,5-ть кабельтовых, высоченные столбы воды, встававшие от падения снарядов в 330-ть и 305-ть мм, к ним добавились и 8-ми дюймовые (203 мм) впечатляли. Постепенно огонь американцы сосредоточили на "Пелайо", то ли они его считали флагманом или рассчитывали вывести его из боя в первую очередь, как самого опасного противника. Чем меньше дистанция, чем больше шансов как получить снаряд, так и попасть самим, поэтому подойдя на 30 кабельтовых, испанцы открыли огонь в ответ по американскому флагману, крейсеру "Бруклин" как наиболее уязвимому, и продолжили сближаться. У них дело пошло веселее, через несколько залпов "Бруклин" получил явное накрытие… и через несколько секунд "Пелайо" становиться владельцем скорее всего случайного попадания в 203 мм по касательной в левый барбет 280 мм орудия. По мере сближения всплески от снарядов янки падали всё ближе к испанскому броненосцу. Испанцы ответили 9-ти дюймовым с "Инфанты" тоже в барбет левой башни крейсера, и тоже без последствий. Далее бой шёл без попаданий, и только через 15 минут после первых попаданий, снаряд в 330 или 305 мм снёс прямым попаданием боевой марс на фок-мачте "Пелайо", все 37 мм орудия, что там были вместе с их расчётами, стеньга, осколки и обломки осыпали палубу и упали за борт. Когда Сервере доложили об этом попадании, и он в увидел свой броненосец с уполовиненной мачтой, это подействовали на него отрезвляюще. Он понял, что поторопился вступать в бой с эскадренными броненосцами янки.

— "У них три, а у меня один!!! — зло пошептал он. — Будь у меня два броненосца, я бы с янки сыграл как матадор с быком, а сейчас они могут один попаданием вывести из боя любой мой крейсер. Дьявол их разбери!!!" И как бы подтверждая первый закон диалектики, слава Богу, 203 мм снаряд опять попал в барбет левого борта "Пелайо".

Через несколько минут на испанском флагмане, были подняты сигналы к повороту. Но, за эти минуты как бы мстя за попадания в "Пелайо", испанцы добились двух попаданий в американский флагман, 280 мм снаряд с "Императора Карлоса V-го" лишил его верхней половины средней трубы, избил, изрешетил осколками всё вокруг, в том, числе и людей, другой в 229 мм с "Альмирале Окендо" попал между кормовой башней и бизань-мачтой ближе к левому борту, разворотил палубу и вывел из строя 57 мм орудие. После этого обмена снарядами, противники стали расходиться, американцы в море, испанцы в сторону от них, бой прекратился.

В этом момент на испанском флагмане крейсере "Инфанта Мария Тереза" разворачивалась драма. Когда адмирал Сервера отдал приказ о повороте, и по сути выходе из боя, к нему почти подбежал, разгоряченный боем командир крейсера капитан 1 ранга Виктор Мария Конкас и Палау, и забыв о субординации, прокричал ему: "Почему мы выходим из боя!!!??? Это никак невозможно! Надо продолжать бой!" На мостике все замерли, многие были молчаливо согласны с ним. Адмирал резко покраснел, и рявкнул в ответ: "Молчать!!! Смирно!!! Мы должны сохранить боевую мощь эскадры! Броненосцы янки мы крейсерами не утопим! А они нас могут избить вдрызг! Всё понятно!? По местам! Выполнять приказ!" Вид разъяренного Серверы, и его слова вернули командира крейсера к реалиям жизни, он козырнул и отошёл в сторону. Потом капитан 1 ранга Виктор Мария Конкас, извинился перед своим адмиралом, с которым они прошли вместе тысячи миль и не один бой, и конечно был им понят и прощён, они как были друзьями, так и остались ими.

Испанцы вышли из боя увеличив дистанцию, но не ушли домой, они шли в кабельтовых 50-ти от американцев, которые шлина 9-10 узлах, их тормозил "Нью-Йорк", но в тоже время они усилились, подошёл монитор "Террор" и бронепалубный крейсер.

Оба адмирала Паскуаль Сервера и Уильям Сэпмсон думали, что им теперь делать. Первому было проще, он не имел в строю подранка, транспорты которых жалко бросить, и не было у него отряда в 355 милях у Сантьяго, который может быть атакован главными силами противника. Второй имел в активе всё, то, что не имел первый, и плюс к этому висящие у него на хвосте эскадренный броненосец, пять броненосных крейсеров, один легкий, шесть авизо и четыре контрминоносца. Хотя Сэмпсон ещё, когда ещё только начало светать, отправил в Сантьяго к Шлею новенький 20-ти узловой крейсер "Нью-Орлеан" в 4-е тысячи тонн, чтоб сообщить о ночном бое и возможном появлении главных сил противника у него, и заодно усилить его, для подстраховки ушла и быстроходная яхта "Скорпион". Так, что насчёт Шлея он был вполне спокоен, Сервера его врасплох не сумеет застать. Оставался вопрос, куда идти с подранком? С которого сообщили хорошую новость, пробоину поосновательней заделали, и крейсер мог давать узлов 13-ть, но зато теперь "Террор" будет тормозом для эскадры, свои максимальные 12 узлов он не может держать постоянно. А до Ки-Уэста 590 миль, до Сантьяго 355, а барометр медленно падал, всё-таки 19 августа было на календаре, и дыхание сезона штормов ощущалось всё сильнее. Оставался британский Джорджтаун на Каймановых островах в 200-х милях и Монтего-Бей в 300-х милях на Ямайке, соответственно тоже британский, значит дружественные. И Сэмпсон принял решение идти на Ямайку в Монтего-Бей, оставить там "Нью-Йорк", транспорты, взять уголь и уходить на соединение со Шлеем к Сантьяго, был отдан приказ о смене курса, и американская эскадра начала медленно ворочать на него.

Сервера шёл след в след за своим противником, и ждал ночи, план действий был прост, дождаться ночи, и опять атаковать его миноносными силами, шесть авизо и квадрига эсминцев была в его распоряжении, в ночной атаке они не пострадали, некоторым из них достались только осколки. После полудня американцы сбросили скорость до совсем грустных 5 узлов, наблюдатели сообщали с марсов, что они начали перестроение своих кораблей и судов, через часа четыре эскадра противника прибавила ход до 10 узлов. Сервера дал приказ эсминцам подойти поближе с обоих флангов, "Гиральде" с тылу к янки, и рассмотреть, что там они на перестраивали. Полученные доклады от разведчиков его озадачили. Американцы в центр поставили подранок "Нью-Йорк", броненосцы и "Бруклин", а вокруг них расставили бронепалубные крейсера и яхты, внешним обводом расположили транспорты. Зачем это сделали было понятно, что максимально затруднить возможность атаковать свои главные силы, подставляя под удар, транспорты и менее ценные корабли. Как ему доложили даже паровые катера были пущены в дело. "Хм, быстро янки выучили ночной урок, — раздраженно подумал адмирал Сервера, — Успех ночной атаки, теперь под вопросом".

Испанский адмирал был прав. Ночные события, потеря кораблей и сотен моряков, выход испанских главных сил и бой с ними, заставил американцев вспомнить, что они на настоящей войне, и их противник оказывается дерзок и решителен в своих действиях, несмотря на то, что у них явное превосходство в броненосцах и их главных калибрах. Поэтому после утреннего боя и отхода противника, адмирал Сэмпсон и его штаб начали думать, что будет дальше, и что с этим делать. Видя, что испанцы идут за ними, ответ на вопросы был найден быстро, диеги дождутся темноты, и снова будут атаковать самоходными минами, стараясь повредить или утопить в первую очередь броненосцы и броненосные крейсера. До британского Монтего-Бея ещё идти ночь, день и ещё ночь, судя событиям прошедшей ночи и утра противник настроен, действовать решительно, поэтому надо готовиться к отражению ночных минных атак.

Решение проблемы нашли достаточно быстро, на собранном совещании штаба командир "Бруклина" Фрэнсис А. Кук, предложил сделать, как делали переселенцы, идущие на Запад при нападении индейцев, отгородиться от испанских миноносцев повозками, в их случаи транспортами, вторым эшелоном ставить легкие крейсера и яхты, а центр броненосцы и большие крейсера, кто-то из офицеров вспомнив, что в ночной атаке испанцы использовали паровые катера, предложил их использовать, только теперь для её отражения, предложение приняли. Уже зная, что капитаны транспортов любят покачать права, адмирал Сэмпсон распорядился, отправить на транспорты офицеров и вооружённых матросов, которые в случаи неповиновения могут применить силу, и брать всех несогласных под арест, а судно под своё управление, чтоб дать понять этим штатским, что это не тот случай, когда можно вставать в позу.

Надо сказать, появление на мостиках вооружённых военных моряков и их нетерпящий пререканий тон, сработал, некоторые капитаны позволили себе лишь небольшое словесное сопротивление. Больше всего проблем было, с журналистским пароходом, у военных был к нему особый счёт, за его огни в ночи недалеко от места стоянки эскадры. Поэтому, когда, акулы пера начали возмущаться самоуправством военных, лейтенант с "Индианы", что-то шепнул своим матросам, и они тут же особо горластым поразбивали носы и лица, а офицер добавил, что если кто-то не доволен положением дел, тот может прямо сейчас покинуть борт корабля, именно прямо сейчас. Кровь на палубе братьев по цеху, безбрежная морская даль, револьверы в кобурах офицеров, винтовки у матросов заставили журналистов закрыть рты и разойтись по своим каютам.

После перестроений американцев адмиралу Сервере предстояло принимать решение о дальнейших действиях, по курсу янки было понятно, что они идут на Ямайку к своим друзьям англичанам, чтоб оставить там поврежденный "Нью-Йорк", транспорты и идти к Сантьяго для объединения сил. Можно было этой ночью попытаться минными силами пробиться сквозь заслоны к броненосцам. Шансы есть, но намного меньше, чем в прошлый раз, эскадра на ходу, главные силы спрятаны в глубине строя, огонь в ответ теперь будет более сильный, его корабли могут получить серьёзные повреждения или погибнуть, в темноте, можно всадить мину в транспорт, и тогда янки поднимут опять шум на весь мир как с "Мэном". Обсудив ситуацию с адмиралом Камарой, командующий Атлантической эскадрой Испании принял решение оставить янки в покое, точнее оставить этих янки в покое, а ведь были и другие, и вполне досягаемые для его крейсеров.

Утром 19 августа убедившись в том, что американцы уходят от Сьенфуэгоса, адмирал Сервера отдал приказ, чтоб вспомогательные крейсера немедленно выходили в море, точнее в залив, — Мексиканский залив. Судоходство и порты, которые были там, так и манили к себе: Новый Орлеан, Мобил, Галвестон, Пенсакола, Тампа, Ки-Вест наконец, через них шли ежедневно шли десятки судов и сотни тысяч долларов в виде самих судов и их грузов, и захваченные призы есть куда водить, Гавана, Матансас, Карденас. На вспомогательных крейсерах (вскр) начался аврал, и уже через сутки (20 августа) наиболее шустрые командиры двух рейдеров вышли на дело, именно их и ждали самые жирные призы, в Мексиканском заливе янки ещё были не пуганные. 21 августа из Сьенфуэгоса ушёл за добычей последний испанский вскр. Его обширный залив после ночного и дневного боя 19 августа опустел, вспомогательные крейсера ушли, а Атлантическая эскадра Армада Эспаньола вернулась в порт далеко не в полном составе.

Адмирал Сервера прибывал в раздумьях, он вновь вызвал к себе Камару начальника своего начштаба.

— "Мануэль, — сказал он, когда, тот вошёл. — Надо принимать решение. Одно уже принято, янки идут на Ямайку без повторной ночной атаки с нашей стороны. Мы сегодня добились большого успеха, противник потерял два корабля, даже три, крейсеру для ремонта нужен док". Камару кивнул.

— "Блокада с Сьенфуэгоса снята, вспомогательные крейсера должны выйти в море, но мы должны развить успех, возвращаться было бы неверным решением. Что ты думаешь, что дальше?", — спросил его Сервера.

— "Ты, прав, возвращаться не стоит, надо активно действовать дальше, — начал говорить адмирал Камара. — Ситуация сейчас мне видеться такая. Сэмпсон идёт на Ямайку, скорее всего в Монтего-Бей, оставит там подранка, и двинет к Сантьяго. Ему теперь важно обеспечивать снабжение армии янки там и на Пуэрто-Рико, раз мы вышли на волю. Он вновь соберёт все броненосцы и мониторы в кулак, и будет точно нам не по зубам, даже если мы подключим "Нумансию" и Виторию". Встать он может в Сибонеи, лагуне Баконао или в Гуантаномо, от него до Сантьяго миль сорок. А нам идти туда, чтоб вновь сидеть в блокаде смысла нет, запасов там мало. Да и зачем опять янки отдавать море?", — закончил вопросом, изложение своих мыслей Камара.

— "Значит, Гавана? — спросил Сервера.

— Да. По сведения оттуда, у Гаваны появляется монитор однотипный с тем, что сейчас у Сэмпсона, один-два бронепалубника, канлодки, вооруженные пароходы, — ответил Камара. — До Гаваны 520 миль, если идти на 14 узлах, то часов за 36-ть дойдём. В Гаване боеспособны, крейсер 1 ранга "Альфонсо XII", крейсера 3-ранга "Маркиз де Энсенада", "Conde de Venadito", авизо "Magellanes", "Marques de Molins", "Martin A. Pinzon", вооружённый транспорт "Legaspi", уголь в Гаване есть, — дал расклад сил и средств начальник штаба эскадры. И многозначительно посмотрев на Серверу закончил: "Заодно и приказ Мадрида выполним".

— Да, выполним. Целая эскадра в Гаване, — сказал Сервера. — Хотя даже "Альфонсо" крейсер больше по размерам, чем по боеспособности. Надо идти быстрее, на 16 узлах и больше. Чтоб Сэмпсон или Шлей не успели предупредить своих у Гаваны, что мы вышли в море.

— Но, "Пелайо" не сможет так быстро идти, — отреагировал на это Камара.

— "Пелайо" и малые авизо вернуться в Сьенфуэгос. Чтоб их блокировать надо не меньше двух броненосцев, а у янки их теперь четыре, — начал отвечать Сервера. — Против Сантьяго надо держать тоже броненосец или два монитора. Вот получается, что против пяти наших крейсеров у Гаваны янки смогут выставить максимум два своих броненосца и один броненосный крейсер.

— Растащить их силы на три порта? — спросил Камара. — Нет, Мануэль, на пять направлений. Камара с вопросом на лице посмотрел на своего командующего.

— Пять, пять, — утвердительно качал головой тот. Гавана, Сантьяго, Сьенфуэгос, Сан-Хуан и я уверен после известий о наших успехах здесь, "Рапидо", "Патриото" и другие рейдеры из Испании вновь выйдут к берегам САСШ.

— А маршал Бланко? — спросил Камара Серверу.

— А что Бланко? — ответил тот. — Он нам не указ, да и своих дел у него по горло. Не до нас ему будет.

С наступлением темноты, чтоб не показывать противнику разделение сил, пожелав друг другу удачи силы Атлантической эскадры разделились, броненосец "Пелайо" и три авизо в 560 тонн пошли обратно в Сьенфуэгос, а броненосные крейсера "Инфанта Мария Терезия", "Альмирале Окендо", " Бискайя", "Кристобаль Колон" и "Император Карлос V", легкий крейсер "Гиральда", три больших авизо и квартет эсминцев набирая обороты, взяли курс на Гавану. Шли туда, чтоб нанести противнику ещё один удар, не давая ему возможности прийти в себя, собраться духом и силами от предыдущих.

Мир узнал о победах испанцах и поражениях американцев от первых, поэтому все первые бонусы от этого получил Мадрид. Утопление эскадренного броненосца и потеря в один момент несколько сот моряков это событие мирового масштаба, тем более это погиб второй американский броненосный корабль за полгода. Сначала о победе узнала Гавана, Куба, потом Испания, далее Европа, САСШ и остальной мир. Всё пошло уже по накатанной дорожке, испанская песета и её бумаги вверх, доллар и американские бумаги вниз, европейские газеты ковбоев уже совсем не жалели, били их своими статьями наотмашь, начали это делать даже британцы, кто в мире большой политики и денег будет жалеть неудачников? Вряд ли таковые найдутся. Об испанцах в столицах Европы писали уважительно, одобрительно, особенно в Берлине и немного в Петербурге, британцы сдержано, победы они и есть победы, побеждали пока испанцы, а не заморские кузены.

Америка уже привычно вкушала плоды очередного поражения, газеты вопрошали "Почему опять поражение!? Теперь и на море! Четыре броненосца, два броненосных крейсера, монитор, бронепалубные крейсера и поражение!?" Белый Дом озвучил версию о подлом ночном ударе трусливых испанцев, которые побоялись сойтись в открытом бою. Демократы и изоляционисты требовали отставки Джона Лонга, главы Морского департамента, который не может, имея такие силы добиться побед. Демократы и их пресса, это цветочки, а вот вопросы с Уолл-Стрита в том же ракурсе это уже ягодки.

Утро 21 августа блокирующие силы американцев у Гаваны встречали буднично-уныло, поскольку уже второй месяц было одно и тоже, американцы стоят у Гаваны, испанцы сидят в Гаване. Монитор "Миантономо" с четырьмя 10 дм (254 мм) ушёл к Сантьяго усиливать коммондора Шлея. У Гаваны остался крейсер "Атланта" в 3189 тонн, 2-203-мм L/30, 6-152-мм L/30, 2-57-мм, 2-37-мм орудия, 13 узлов, с палубной бронёй в 37 мм и барбетами в 51 мм. Самый старый крейсер в американском флоте, близнец "Атланты", "Бостон" был в эскадре адмирала Джорджа Дьюи. Пару этих крейсеров с дополняли большие канонерские лодки "Вилмингтон", (1397 т т, скорость хода 15–16 узлов, вооружена восемью 102-мм скорострельными пушками, четыре 57-мм, четыре 37-мм, две револьверные пушки Кольта, одной трехдюймовой (76-мм) десантной пушки, "Макхиас" (1177 т, скорость хода 15,4 узла, 8- 102-мм скорострельных пушек, 2- 57 мм, 2- 37мм, 1 митральеза) и "Аннаполис", "Виксбург" в 1030 т, 13 узлов, 6 — 102 мм, 4 — 57 мм, 2 -37мм, пулемёт Кольта, они пришли вместо ушедшего монитора и несколько вооруженных буксиров. Для тех сил, что были у испанцев в Гаване, считалось более чем достаточно, два орудия в 203 мм, 6-ть в 152 мм и 28-ть 102 мм не должны были им оставить шансов в случаи попытки прорыва.

10 июня была единственная серьезная попытка испанцев противодействовать блокады Гаваны с моря. Испанская флотилия, состоявшая из крейсеров 3-го ранга "Conde de Venadito", "Infanta Isabe", торпедных канонерских лодок "Martin A. Pinzon", "Marques de Molins" и канонерки "Hecha" вышла в море в 8 час. 45 мин. утра под командой начальника штаба адмиралтейства, лейтенанта Маренго. Вместо скрытного ночного выхода одного-двух судов, испанцы совершили парадный, открытый, а следовательно и совершенно бесцельный выход флотилии из 5-ти судов против эскадры в 9 судов, которая имела над ними явное превосхдство. Масса народа собралась на берегу смотреть на предстоявший морской бой.

Испанская флотилия повернула вправо к стороне Cojimar и в 9.30 часов утра выстроилась в линию в 1 километре восточнее Morro против Playa del Chivo.

Заметив это движение, одно американское судно сделало сигнальный выстрел; затем эскадра стала в двух группах: первая в 5 судов (1 крейсер и 4 парохода), вторая в 4 вооруженных парохода. Суда первой группы сделали по испанской флотилии от 15 до 20 выстрелов, но с очень дальнего расстояния (12 км) так что ни один снаряд не долетел.

Целью испанской флотилии было завлечь американские суда под выстрелы береговых батарей; но для этого недостаточно было только стать под их защиту; надо было двинуться вперед, вызвать неприятеля на бой и уже в пылу боя при отступлении привлечь его ближе к берегу; а на это у испанцев не хватило ни средств (в виду слабого вооружения и малого хода судов), ни решимости, и флотилия, не сделав ни одного выстрела, возвратилась в порт в 1.30 часа пополудни.

После это были редкие попытки американцев подойти поближе к берегу, но встречая огонь береговых батарей они прекратили и их, после этого началась скучная блокадная рутина, которая оживлялась уходом в Ки-Вест на бункеровку и пополнения запасов, где можно было узнать последние новости, а они не радовали американских моряков.

Американская эскадра 21 августа привычно стояла в 80 кабельтовых от берега. Начинало светать, со стороны Ки-Веста показались дымы, вскоре их стало больше, по мере приближения было видно, что идёт три колоны кораблей, большим ходом и под острым курсом, флагов поэтому было не видно.

Коммондору Ремею, которого назначили с командира порта Ки-Веста командовать эскадрой блокирующей Гавану доложили о появление неизвестных кораблей, он отдал приказ пробить боевую тревогу, и отправил навстречу им яхту "Wasp", хотя такими силами могли здесь ходить только свои корабли, стал собираться на мостик своего флагмана крейсера "Атланта". Поднявшись на него, он видел как яхта сближалась с идущими кораблями, и вдруг начала резко поворачивать обратно, сигнальщики доложили, что с яхты пришло сообщение…: "ЭТО ИСПАНЦЫ!!!"

Наступила самая страшная минута в его жизни, на старый бронепалубный крейсер, четыре канлодки, две яхты и вооруженный буксир шла испанская эскадра в пять броненосных крейсеров, легкий крейсер, три больших авизо и четыре контрминоносца, это означало только одно — КОНЕЦ!!! Не уйти, не нанести серьёзных повреждений его корабли противнику не могли.

Адмирал Сервера и его штаб знали на 20 августа, где и какими силами располагают американцы, у Гаваны по последним данным на 19 августа стояли крейсер, шесть-семь больших канлодок и яхт, монитор ушёл. Для его броненосных крейсеров всё это были жертвы на убой, и чтоб не дать им избежать гибели, адмирал решил атаковать на рассвете 21 августа со стороны Ки-Веста, чтоб по началу вести их в заблуждение вариантом "свои или не свои". Решено было янки предложить спустить флаги, если откажутся часть кораблей утопить, и снова предлагать сдаться.

Испанский адмирал разделил силы на отряды первый — "Инфанты", второй — "Карлос" и "Кристобаль Колон", третий "Гиральда" и авизо и четвёртый эсминцы, тем самым сведя все возможные попытки американцев уйти к нулю.

К своей чести янки на предложение сдаться открыли огонь первыми и приняли неравный бой. В течение 45 минут, от огня испанских крейсеров погибли крейсер "Атланта" и канлодки "Аннаполис", "Виксбург", их Сервера специально выбрал для убоя, что трофеями достались канлодки побольше. Им и яхтам не давали уйти в море, прижимая их к берегу заставляя либо сдаться, либо выброситься на берег. Картина гибнущих кораблей и подавляющие числом и размерами крейсера противника, заставили яхту "Wasp" (Оса) и вооруженный буксир "Оцеола" спустить флаги, канлодки "Вилмингтон" и "Макхиас" была посажены на песчаный берег в 15-ти милях от Гаваны, но флаги не спустили, команды сошли на берег, и через несколько дней после небольших перестрелок сдались в плен силам гарнизона Гаваны. Корабли в тот же день испанцы сняли с мели и увели уже под своим флагом в Гавану.

Столица Кубы ликованием встречала эскадру Серверы, которая у неё на глазах одержала быструю и легкую победу на американцами, которые с конца апреля её блокировали с моря. Теперь блокада с неё снята, в том числе с Матансаса и Карденаса, корабли янки утоплены и взяты трофеями, испанский флот пришёл на свою главную базу на Кубе.

Адмирал Паскуаль Сервера был победе и рад и не рад. Рад, что противник разбит, пленён, сам он с флотом в Гаване, не рад, от того, что победа была одержана как-то не по благородному что-ли. Что такое бронепалубный крейсер и четыре канлодки против пяти броненосных крейсеров! Но, вскоре угрызения совести благородного человека, оттеснили общая радость от победы и военный моряк. "Я был сильнее, они слабее, сами виноваты в этом, и вообще надо платить по счётам, не испанцы начали эту войну", — закрыл эту тему для себя адмирал.

19 и 21 августа стали для американского флота "черными днями" — "Орегон", "Атланта", "Игл", "Аннаполис", "Виксбург" погибли в боях, четыре корабля стали трофеями испанцев, полторы тысячи моряков погибшими, ранеными и пленными, бой у Гаваны вошёл в историю как "Гаванская бойня".

Для Армады Эспаньола эти же дни стали триумфом, возрождением, да и для Испании тоже. Адмирал Паскуаль Сервера стал её национальным героем, и заслуженно вошёл в пантеон известных флотоводцев Испании, уже в звании вице-адмирала.

Мир не успевший отойти от прошлых новостей, загудел вновь сенсацией: "Испанцы опять побили янки!", "Американские корабли на дне! Адмирал Сервера в Гаване!", с такими и подобными заголовками выходили европейские газеты. На этом фоне незаметно прошли сообщения через несколько дней о приходе эскадры Сэмпсона к Сантьяго, и том, что в Мексиканском заливе, у портов САСШ появились испанские рейдеры, и первые призы уже пришли в Гавану, был даже обстрелял порт и маяк Галвестона. Выход "Рапидо" и "Патриото" из Кадиса тоже прошёл для Европы незаметно, как и приход в Вальпараисо двух испанских вспомогательных крейсеров.

Америка после получения сведений о бое у Гаваны, единомоментно испытала страх, горечь, боль, унижение, ярость. Никакие доводы о том, что при таком соотношении сил могло быть только поражение не помогали, гибель нескольких кораблей и сотен американских моряков в течение трёх дней перекрывала всё и вся. 23 августа к этому добавились сведения о действиях испанских вспомогательных крейсеров в Мексиканском заливе. Срочно нужен был виноватый, им и стал, глава Морского департамента Джон Лонг, на него и спустили всех собак. Он подал в отставку, созданная комиссия Конгресса начала расследование о состоянии дел на флоте перед и во время войны, но падающему доллару и бумагам, растущему фрахту и страховкам это не помогало. В газетах демократов начали писать о президенте Мак-Кинли, как о неудачнике, что он затеял войну и теперь Америка терпит поражение, и теряет своих парней, республиканцы были на грани паники, было яснее ясного, что следующие выборы точно могут стать для них провальными. В Латинской Америке прошли антиамериканские выступления, вновь начались нападения на американцев, офисы компаний, консульства, свои крейсера и морских пехотинцев теперь гринго то не пришлют. Нужно, что-то было срочно предпринимать, чтоб изменить положение дел в свою пользу. Но что?

Явный успех был только на Пуэрто-Рико, силы испанцев там были рассеяны и блокированы, но теперь возникла угроза снабжения там сил американцев со стороны флота испанцев. Мексиканский залив ими же теперь перекрывается из Гаваны, есть угроза обстрелов его портов и даже десантов на побережье, по сути, теперь они оказались в блокаде, из Тампы, где был самый большой военный лагерь, путь в Карибское море теперь перекрыт.

Чтоб не дать испанцам повторить ситуацию как было у Гаваны, все силы флота в Карибах адмирал Сэмпсон стянул к себе в район Сантьяго — Гуантанамо, а это значит, что морской блокады Кубы как таковой уже нет, это резко улучшает положение испанцев, они теперь могут снабжаться, и ухудшает для американцев. Сервера своими крейсерами может из Гаваны угрожать войсковым перевозкам на Кубу, и восточному побережью САСШ, портам Савана, Чарльстон, Уилгминтон, Норфолк, Ньюпорт-Ньюс. Безопасные перевозки могли идти в конвоях, но для этого нужно были снимать эскадренные броненосцы с блокады Сантьяго и гонять их на расстояния в тысячи миль, конвои под прикрытием броненосного "Бруклина" и даже шести-восьми бронепалубных крейсеров, против пяти броненосных Серверы были больше похожи на добычу, чем на сторожей, ведь ещё есть нуждающийся в доковом ремонте "Нью-Йорк", то есть его надо вести на ремонт в САСШ, испанцы уже заявляют свои требования о его интернировании в Монтегю-Бее. Ко всему этому добавились сведения, что из Кадиса вышли в море "Рапидо", "Патриото" и ещё два испанских рейдера, два их вскр, которые безнаказанно брали призами и топили американские суда в Южной Атлантике, стоят в Вальпараисо (Чили), и ещё два — "Исла де Минданао" и "Монтевидео" как сообщалось, вышли из Манилы, скорее всего к восточному побережью Японии, чтоб ловить там добычу в виде американских судов, а может и к Гавайям или даже к Фриско. И у испанцев, судя по сведениям из Испании должны были вступить или уже вступили в строй ещё три бронепалубных крейсера и один броненосный, и их приход на Кубу усиливал силы их флота, и они могли угрожать Восточному побережью, и ходят слухи, что доны, хотя купить у китайцев их крейсера, которые те заказали у Германии и уже практически готовы.

Вопрос снабжения и переброски подкреплений для корпуса генерала Майлса на Кубе можно было решить по примеру Пуэрто-Рико, с помощью больших и быстрых лайнеров, пароходов и крейсеров через океан со стороны Гаити, перекрыв перед этим пролив между Кубой и островом Большой Инагуа и проливы южнее его, у островов Теркс и Кайкос, но приближался сезон ураганов, и он мог создать большие сложности даже для океанских лайнеров, и плюс к этому лишалась хотя бы относительного прикрытия от испанских рейдеров Восточное побережье САСШ.

Ситуация на суше у Сантьяго была в духе цуцванга, американцы окопались у Сибонеи, а испанцы не горели желанием идти на штурм под огонь их тяжелой и корабельной артиллерии, последние так же не хотели повторения своего Седана у Севильи, действовали друг против друга силами рейнджеров и герильяс со стороны испанцев, случались перестрелки между пикетами и разъездами. Так же американцы своими силами и силами повстанцев удерживали за собой Кайманеру в заливе Гуантаномо.

Американцы все же после поражений не пали духом, и начали действовать, слишком много стояло на кону исходя из результатов этой войны, а именно билет в клуб великих держав. Конгресс одобрил новые ассигнования в десятки миллионов долларов, провели мобилизацию гражданских моряков и судов которые имели тоннаж от 1.000 тонн и скорость от 14 узлов, без особых церемоний забрали у японцев заказанные ими у "William Cramp & Sons" в Филадельфии и "Union Iron Works" во Фриско очень неплохие легкие крейсера в 6060 и 5 600 тонн, 22-ми узлами хода, они оба уже были спущены и их доделывали, что передать заказчику. Японцы взяли было протестовать, но им сразу намекнули, что слишком много японцев живёт и работает в Калифорнии и Гавайях, а китайцы ещё более сговорчивые и стоят дешевле, да в сделке по Филиппинам японцы не упустили свою выгоду, японцы, улыбаясь молча кивали в знак согласия, но осадок остался. Работы на вновь приобретённых кораблях теперь шли круглые сутки, так же как и на бронепалубном крейсере "Чикаго", который почему-то во время войны проходил модернизацию. 24 часа шли работы и на эскадренных броненосцах "Кирсардж", "Кентукки" и "Алабама", они тоже были спущены на воду, аврально достраивали миноносцы. Промышленная и финансовая мощь САСШ набирала обороты, эта война не могла быть проиграна, хотя как бы этого не хотелось Вашингтону ее, сейчас выигрывают испанцы.