Исцеление смертью

Глава 60

Томас покорно шёл за учёными, но его мозг буквально кипел. Он не знал, что предпринять. Выйти на связь с «Ударом правой» не было никакой возможности, способность мысленно вести разговоры с Терезой — или Арисом — он утратил...

Они прошли пару поворотов, что живо напомнило ему о Лабиринте. Пожалуй, он был бы не прочь вернуться туда — жизнь в Приюте была гораздо проще и легче.

— Вот здесь, слева, есть комната, — сказал Янсон. — Я положил там электронную планшетку — на случай, если тебе захочется написать друзьям. Я постараюсь передать сообщения по адресу.

— Тебе необходимо поесть, — добавила д‑р Райт. — Я распоряжусь.

Предупредительность этих садистов раздражала Томаса. В старину, когда казнили преступников, им тоже предоставляли возможность отобедать в последний раз, причём заказать всё, что их душе угодно.

— Мне бифштекс, — сказал он, останавливаясь и глядя ей прямо в глаза. — И креветок. И омара. А ещё блинчиков. И шоколадный батончик.

— Э... Боюсь, тебе придётся довольствоваться бутербродами.

— Ладно, сойдёт... — вздохнул Томас.

Он сидел в мягком кресле, уставившись в электронную планшетку, лежащую перед ним на столике. Поначалу у него не было намерения кому-либо писать, просто он не знал, чем ещё заняться. Ситуация оказалась куда более сложной, чем он мог себе вообразить. Он-то думал, что ему придётся просто подыгрывать им до прихода «Удара правой» — и всё. Конечно, он понимал, что от этих людей можно ожидать чего угодно, но ему даже на ум не могло прийти, что его собираются расчленить живьём.

Если он теперь «подыграет» им, его актёрской карьере придёт конец.

Он всё же написал пару прощальных записок — Минхо и Бренде — на случай, если придётся умереть; затем опустил руки на стол, положил на них голову и так и сидел, пока не принесли еду. Медленно съел всё до крошки и снова положил голову на руки... Единственная надежда была на то, что друзья подоспеют вовремя. Во всяком случае, он намеревался тянуть волынку как можно дольше и не выходить из этой комнаты, пока окончательно не припрёт.

Минуты тянулись как часы. Он задремал.

Его разбудил стук в дверь.

— Томас! — раздался приглушённый голос Янсона. — Не пора ли заняться делом?

В душе Томаса разгорелся пожар паники.

— Я... я ещё не готов... — пролепетал он, сам понимая, насколько смехотворны его отговорки.

После долгой паузы Янсон сказал:

— Боюсь, у нас нет выбора.

— Но... — растерянно начал Томас, но тут дверь отворилась, и Янсон вошёл в комнату.

— Томас, чем дольше ждёшь, тем хуже. Пойдём!

Бедняга не знал, что ещё придумать. Эти люди и так слишком долго выказывали просто ангельское терпение. Ясное дело, ждать дольше они не намерены. Он глубоко вдохнул и постарался взять себя в руки.

— Давайте кончать с этим.

Крысюк улыбнулся:

— Следуй за мной.

Янсон проводил Томаса в предоперационную палату, где стояла кровать на колёсиках, окружённая всевозможными мониторами. Вокруг суетились медсёстры. Д‑р Кристенсен тоже был здесь — одетый в свежую хирургическую робу и с маской на лице. Томас мог видеть только его глаза, но по всей повадке врача становилось ясно, что тому не терпится приступить к делу.

— Значит... это конец?.. — проговорил Томас. Его охватило смятение, живот свело, в груди появилась резкая боль — словно кто-то грыз его грудную клетку изнутри. — Сейчас вы начнёте меня кромсать?

— Мне очень жаль, — отозвался доктор. — Но нам пора.

Крысюк открыл рот, но сказать ничего не успел — взревела тревога.

Сердце юноши подскочило. «Удар правой»! Больше некому!

Дверь распахнулась, на пороге показалась какая-то встрёпанная женщина.

— Там прилетел «айсберг», — крикнула она. — Сказали, что у них для нас есть материал, но оказалось, что это подстава! Они ворвались в комплекс и вот-вот захватят главное здание!

Янсон отреагировал мгновенно — и сердце Томаса едва не остановилось:

— Похоже, нам надо поторопиться! Приступаем к операции немедленно. Кристенсен, обездвижить пациента!