Исцеление смертью

Глава 21

Томас воззрился на Бренду — не терпелось услышать продолжение.

— Вспомни-ка, что находится у вас в головах, — сказала она. — О чём, по-твоему, мы должны позаботиться в самую первую очередь?

Томас немного подумал.

— Ага! ПОРОК следит за нами... или контролирует нас.

— Именно, — кивнула Бренда.

— И что? — Нетерпение нарастало.

Она снова опустилась на пол у его койки, возбуждённо потирая ладони.

— Я знаю одного человека, его зовут Ханс — такой же иммун, как и мы. Он сейчас в Денвере. Врач. Работал в ПОРОКе, пока не поцапался с тамошними заправилами — не был согласен с их затеей насчёт мозговых имплантов. Он считал её слишком рискованной, говорил, что эта процедура негуманна. ПОРОК не хотел отпускать его, но Хансу удалось сбежать.

— Да, со службой безопасности у них нелады, — пробормотал Томас.

— К счастью для нас, — усмехнулась Бренда. — Ну так вот. Ханс — гений. Он досконально знает всё, что касается имплантов, сидящих в ваших головах. Откуда я знаю, что он в Денвере? Он послал мне сообщение по Сети как раз перед тем, как я оказалась в Топке. Если нам удастся добраться до него, он сможет вынуть из вас эти штуковины. Или, по крайней мере, обезвредить. Толком не знаю, в чём там дело, но если есть человек, который может это провернуть, то только Ханс. И сделает с дорогой душой, потому что ненавидит ПОРОК так же сильно, как и мы.

Томас минутку подумал.

— Если они контролируют нас, то мы в очень большой опасности. Я три раза видел, как это действует.

Сначала Алби в Берлоге, борющийся с невидимой силой; потом Гэлли — когда кто-то направлял его руку с ножом и заставил убить Чака; и, наконец, Тереза, пытающаяся поговорить с ним, Томасом, у той хибары в Топке. Одни из самых неприятных его воспоминаний.

— Точно. Они могли управлять тобой, и ты покорно делал то, что им требуется. Нет, они не могут видеть твоими глазами или слышать твоими ушами, но нам всё равно надо избавиться от ваших имплантов. Если люди из ПОРОКа окажутся достаточно близко и если они сочтут риск оправданным, они тут же возьмут вас под контроль. Это нам совершенно ни к чему.

Да, здесь было, над чем поразмыслить.

— Хорошо. Похоже, у нас масса причин, чтобы отправиться в Денвер. Когда Ньют с Минхо проснутся, послушаем, что они скажут.

— Разумно, — согласилась Бренда.

Она поднялась с пола и придвинулась ближе к Томасу, затем наклонилась и поцеловала его в щёку. По коже юноши побежали мурашки, он живо вспомнил о том, что произошло в подземельях Топки...

— Знаешь, — прошептала она, — большинство из того, что случилось там, в туннелях, не было игрой. — Она выпрямилась и какое-то время молча вглядывалась в него. — Пойду разбужу Хорхе — он спит в капитанской каюте.

Она повернулась и ушла. Томас от всей души надеялся, что она не заметила его малиновых щёк. Он заложил руки за голову, откинулся на подушку и попытался осмыслить полученную информацию. Томас улыбнулся. Поводов для радости было достаточно: во-первых, его поцеловали, а во-вторых, они наконец-то определились с направлением.

Минхо назвал их собрание Сбором, как когда-то в Приюте.

В конце этого мероприятия голова у Томаса раскалывалась — болело так, что ему казалось, будто ещё немного — и глаза вылезут из орбит. Минхо взял на себя роль адвоката дьявола, перечил всему, что бы ни обсуждалось, и по неизвестной причине всё время бросал на Бренду угрюмые взгляды. Томас понимал, что им необходимо детально и со всех сторон обсудить сложившееся положение, и всё же ему хотелось, чтобы Минхо не цеплялся к Бренде по всякому поводу и без.

После долгих споров, метаний туда и сюда, с десяток раз перебрав все за и против, они решили — единогласно — лететь в Денвер. Планолёт они посадят на частном аэродроме; легенда будет гласить: они — группа иммунов, желающих работать на правительство в области транспортировок. К счастью, на «айсберге» отсутствовала эмблема владельца — ведь планолёты имели дело с реальным миром, а ПОРОК, по-видимому, не был заинтересован в излишней рекламе. Их проверят, а когда иммунитет к Вспышке будет подтверждён, им откроются ворота в город. Всем, кроме Ньюта. Он носит в себе болезнь, и поэтому ему придётся остаться в «айсберге», пока они что-нибудь не придумают.

Все наскоро перекусили. Хорхе отправился в кабину пилота, сообщив, что хорошо отдохнул, и посоветовав всем снова залечь в спячку — всё равно лететь ещё несколько часов. Кто знает, сколько им придётся дожидаться следующей возможности поспать.

Томасу хотелось побыть одному, поэтому он ушёл под предлогом головной боли. Найдя в дальнем углу кресло-реклайнер[3], он повернул его спинкой к открытому пространству трюма и устроился со всеми удобствами. Укутавшись в одеяло, юноша почувствовал, что ему давно не было так хорошо и уютно. Несмотря на страх перед неизвестностью, в душе Томаса царил покой — похоже, они скоро вырвутся из-под власти ПОРОКа навсегда.

Он лежал в кресле и прокручивал в голове подробности последних суток. Чем дольше он размышлял, тем больше сомневался в том, что ПОРОК хотя бы где-то в чём-то приложил руку к их побегу. Уж больно много стряслось случайного и непредсказуемого. А эти охранники — они же дрались, как звери, лишь бы удержать их в плену...

Мысли постепенно спутались, мозг затуманился, и наконец к Томасу пришёл сон.

Ему всего двенадцать, он в комнате с обзорным окном. Сидит в кресле, а напротив него — какой-то незнакомый мужчина, с выражением сожаления на лице.

— Томас, — начинает мужчина. — В последнее время ты какой-то немного сам не свой. Витаешь где-то... Прошу тебя, соберись. Вы с Терезой далеко продвинулись с вашей телепатией, и всё идёт как нельзя лучше. Время сосредоточиться на том, что имеет первостепенную важность для дела.

Томасу становится стыдно. Потом становится стыдно за то, что ему стало стыдно. Словом, он совсем запутался и единственное, чего ему хочется — это убежать, вернуться в свою комнату. Собеседник сразу же понимает это:

— Мы не выйдем отсюда до тех пор, пока я не уверюсь в твоей безусловной преданности делу. — Его слова звучат смертным приговором из уст бессердечного судьи. — Я стану задавать тебе вопросы, и будет лучше, если ты, отвечая на них, будешь предельно искренен. Надеюсь, ты понял?

Томас кивает.

— По какой причине мы сейчас находимся здесь? — спрашивает мужчина.

— Из-за Вспышки.

— Мне хотелось бы более развёрнутого ответа.

Томас молчит. В последнее время в нём проснулось чувство протеста, но он знает: стоит только ему откровенно рассказать обо всём этому человеку — и протест утихнет. Он снова покорно пойдёт у них на поводу и будет делать всё, что они потребуют, выполнит любую задачу, которую они поставят перед ним.

— Ну же? — настаивает собеседник.

И Томас торопливо, взахлёб, отвечает — так, как заучил много лет назад:

— На солнце произошли вспышки, нанесшие огромный урон Земле. Система безопасности во многих правительственных учреждениях отказала. Искусственный вирус, созданный для ведения биологической войны, вырвался на свободу из лаборатории исследовательского центра министерства обороны. Вирус быстро распространился и вскоре поразил все главные населённые пункты. Его стали называть Вспышкой. Правительства стран, переживших катастрофу, объединили свои ресурсы и образовали ПОРОК. Эта организация собрала у себя людей с самым высоким интеллектом из числа тех, кто имел иммунитет. ПОРОК начал проводить в жизнь планы по изучению реакций головного мозга на проявление различных человеческих эмоций. Предстояло выяснить, почему наш мозг действует наперекор укоренившейся в нём Вспышке. Исследования должны привести к...

Он говорит и говорит, не останавливаясь даже чтобы набрать в лёгкие воздуха. Он ненавидит эти слова.

Томас, который спит, поворачивается и спасается бегством. Во тьму.