Инсомния-5 (СИ)

Глава 14. Ой, да пофигу

— У нас есть шансы победить его? — спросила Ева, поглаживая меня по груди.

— Честно? Не думаю, — ответил я, обнимая ее за плечи. — За тысячи лет его смогли только запереть в проклятом городе. И то не местные, а жители парящих островов.

— Но сейчас есть мы. Ты, я, Кай. С нами король-бог и еще много сильных ловцов.

— Мы попытаемся, — постарался я не вдаваться в пессимизм. — У меня есть кое-какой план, может сработать.

— Вселить в себя Архитектора, чтобы потом умереть? Что? Бион не особо умеет хранить секреты.

Я лишь вздохнул. Шел третий день после разрушения башни. Замок мы взяли, многие просто сдались. Город не то, чтобы под контролем, но остатки алых просто забились подальше и не лезут. Им не за кого больше воевать и большинство это понимает.

Волна скверны двинулась в ту же секунду, как был разрушен кристалл. По своей сути это орда оскверненных тварей, наподобие тех, что я видел во время нападения на академию. Но хватает среди них и зараженных людей и животных.

По сути, на нас сейчас движется все население Империи и Истского союза, а возможно еще и Алаварии. Плюс к этому призванные твари.

И во всей этой ситуации есть одна ма-а-аленькая проблема. Скверна — квинтэссенция кошмаров. И победить ее может лишь тот, кто может манипулировать эфиром. Одна капля и если у человека нет проявленного сна, то он заражен и обречен.

Нет эфирного оружия? Ты ничего не можешь сделать оскверненному. Ловцы могут, конечно, покрыть своим эфиром некоторые виды металлов, пропитать древесину. Но он быстро растает без подпитки.

Так что по факту, у нас нет армии. Все небоевые ловцы готовятся встать на стену, будут напитывать эфиром стрелы, чтобы их можно было сразу пустить во врагов. Но объективно — это капля в черное море.

Нас слишком мало. Обсуждался вопрос бегства в Лорем. Но оттуда пришли дурные вести. Все правительство страны недавно умерло. Просто умерло. Ни ран, ни токсинов, ни каких-либо иных признаков. Просто все чиновники падали замертво. Город за городом. Словно сама смерть прошлась по их землям.

При этом обычные граждане не пострадали. Разве что их ловцы ведут себя странно. Они почему-то стали массово перемещаться к границам, словно что-то выталкивает их из городов.

Думаю, Джуши поступили очень благородно, убив лишь своих пленителей. Они спокойно могли бы умертвить всю страну целиком, не думаю, что кто-то смог бы их остановить.

Они бы сейчас не помешали нам в битве с Архитектором, только вот связаться с ними никак не получится. Их хорошо видно в эфирном плане, если знать, куда смотреть и что искать. Но через ауру абсолютного одиночества не пробиться никаким способом.

А в Аноксе нет ловцов, да и они сами скорее нас грохнут, попытайся мы пересечь границу.

Так что у нас оставался единственный путь отступления. Поэтому за три дня девяносто процентов населения отправилось в Краун. Эдей остался в столице. Во-первых, бежать нам в целом некуда. Во-вторых, Архангел наиболее силен именно в Эдо. Все-таки эгрегор черпает силу в людях, а не в кристаллах.

Так что птичники, армия, джугаримцы и добровольцы остались. Архангел даже без кристалла способен давать широкую ауру, защищающую от скверны. Так что присутствует большой шанс, что часть солдат останутся эффективны в бою с Архитектором.

— Я хочу…

— Не смей, — прервала меня Ева.

— Ты даже не знаешь…

— Хочешь телепортировать меня в безопасное место. Но безопасных мест нет, Лаэр. И да, ты предсказуем.

Я хотел было что-то возразить, но лишь вздохнул и поцеловал девушку. Надо бы успеть выспаться перед смертью.

А еще меня сильно мучила совесть, что вообще явление не частое. Мало того, что именно я открыл дверь в башню, так еще и мною воспользовались по полной программе. Немного утешал тот факт, что Архитектор вообще всеми воспользовался.

Император и Йозеф устроили разлад в свое время в том месте, где находился единственный артефакт, который был ублюдку не по зубам. Новый император в стремлении выжить, заключил сделку с Архитектором и привел скверну прямо в замок.

Уверен, все это лишь поверхность айсберга. И неизвестно сколько еще людей плясало под его дудку все это время. Те же шики, что перешли на его сторону.

Скай уверял, что в случившемся нет моей вины, ведь он тоже ничего не почувствовал. Но это просто разделение ответственности, ведь мы либо оба виноваты, либо никто.

Сантор уверял, что в этом нет моей вины. Но он просто такой человек. Эдей уверял, что в этом нет моей вины, но что еще мог сказать ловец, которого избрал Архангел.

И только Ильда была честной.

— Господа, мы все знатно облажались. Нам…

Там была длинная речь, но суть и так все уловили. Удивительно, но из Шепчущих никто не сбежал. Ходит такое поверье, что шики не оставляют снов после себя. А сон умершего человека в этом мире нечто вроде души.

Странно, но никто не просил меня провести обряд очищения перед битвой. Все помнили про единственную возможность и не спешили ею воспользоваться. Да, насчет единственной возможности я немного слукавил, так как сам не понимал, как это работает.

Просто доверился ощущениям. А еще ощущения мне подсказывали, что любой шики, который падет в бою с Архитектором, получит прощение Гипноса. Может, Шепчущие тоже чувствовали нечто подобное перед лицом неминуемой смерти.

По крайней мере других объяснений у меня не было.

В общем, чувство вины давило, что могло плохо повлиять на мои способности. За примером далеко ходить не надо. Из-за того же чувства Эдей потерял связь с Архангелом. Я тогда еще посмеялся над ним, из-за того, что этот придурок сам себе заблокировал эфирные каналы.

А теперь и сам близок к тому же самому. И самое паршивое, что этот процесс не контролируется. Помогла Ева.

— Только не соверши какую-нибудь глупость. Даже если считаешь, что накосячил, то лучше реши, как будешь это исправлять. Это всегда полезнее самобичевания.

Мудрая мне женщина попалась.

В таком состоянии я все же сумел уснуть. Без калейдоскопа, путешествий по снам и всего такого. А затем очнулся от стука в дверь.

— Господин Смерть, Король-бог зовет вас. Это срочно, он на центральной площади.

Центральная? Не в замке? Я отпустил гвардейца и быстро оделся. Солнце только показалось из-за горизонта, а Архитектор должен прибыть после полудня. Чего так рано-то?

На площадь я ушел скольжением. Эдей как-то перенастроил защитные механизмы замка и города, так что я мог свободно пользоваться своими способностями.

А тут людно. Эдей с Белыми, командор птичников с дежурным отрядом, разумеется и Ильда подорвалась, хотя и не особо была этому рада.

А напротив нас светилась арка портала. Того самого, через который мы прибывали как-то раз из академии. И сейчас тот работал во всю. Руны на стойках загорались и гасли, складываясь в разные комбинации. Это значит, что портал принимал гостей из разных мест.

Пришедшие выглядели не особо дружелюбно, я бы даже сказал немного надменно. Однако оружия никто не доставал. Впрочем, этим людям оно и не нужно, ведь это все были ловцы.

— Ба, кого я вижу, — проявился Скай в виде человекоподобного льва. — Полосатик. Как дела?

— Скай, — кивнул он. — Рад видеть тебя на свободе. Лаэр.

— Магистр Ки, — поприветствовал я. — Получается, это и есть Неспящие?

— Да, и наши личные гвардии, у кого они были. Мы с магистрами привели учеников академии, всех, кто хочет и может сражаться. Остальные… Ну, сам видишь.

Я видел. На площадь выходили все новые и новые люди. Самое странное, что все они стояли вперемешку. Помимо студиозов в разноцветных мантиях, я видел имперских ловцов в алом, правда с родовыми гербами. Некоторые лица даже показались мне знакомы.

Были ребята из Эдея, по крайней мере одежда в местном стиле. Алаварские песчаники — особо мрачные ребята, что не удивительно, ведь их королевства больше нет. Множество совсем уж незнакомых одежд, даже ловцы с тюрбанами на голове, какие носят жители другого континента.

Еще была пожилая старушка, опиравшаяся на сучковатый посох, с которого свисало множество пучков сушеных водорослей. К вещей не ходи, бабулька прибыла прямиком из Нулла. Я даже отсюда чувствую запах болотной хмари.

После лоремских ловцов, обвешанных побрякушками и артефактами, вышли странные люди. Они были одеты в костюмы, носили шляпы, опирались на трости. И еще у каждого были кобуры с футуристичными револьверами, ружья и винтовки. И они были единственными, кто вез за собой целые телеги, прикрытые тентом.

Получается, Аноксианцы тоже явились.

— Неспящие, — пояснил Корли Ки, — организация вне границ и территорий. Весь мир наш дом. О, кстати, а вот и твои родственники.

— Мои? — не понял я.

А затем из портала вышло несколько мужчин, в просторных льняных одеждах. Каждый выше двух метров ростом, квадратные челюсти, на каждое плечо я могу спокойно усесться. Длинные волосы, густые бороды и яркие зеленые глаза, цвета весенней листвы.

— Ловцы чудовищ из Лира, — пояснил Ки. — Так они себя называют, по факту просто им благоволит множество сновидений-гигантов. И не стоит шутить про компенсацию.

— Побьют?

— Бьют они равных. А всех, кто весит меньше ста кило они считают ущербными. Так что просто выпорют.

Когда арка портала погасла, король-бог начал свою речь, приветствуя прибывших и благодаря их за поддержку. Архангел тоже появился, просто для солидности. Потому что без него вся наша эдейская братия смотрелась совсем уж жалко на фоне прибывших.

Их было чуть больше двух сотен, но я чувствовал силу каждого. Здесь практически не было ловцов ниже магистра, если не считать ребят из Анокса, которые вообще не ловцы.

Похоже, Неспящие никого не предупреждали о своем визите, так что Эдей сочинял речь на ходу. После обмена любезностями вперед вышел магистр академии Корли Ки, который стал представителем от лица Неспящих.

Да, нас в итоге стало в разы больше и люди даже немного приободрились. По сути, сейчас в Эдо собралась величайшая армия этого мира, если учитывать, что каждый боевой ловец заменяет полноценный отряд. А боевой ловец ранга магистр, это небольшая армия.

Только вот хватит ли этого в бою с Архитектором? Скажем так, наши шансы выросли с микроскопических до минископических.

— Нет такого слова, — проворчал Скай.

— Сейчас у кого-то пудинга не станет.

Мы сидели на верхушке дозорной башни и смотрели на горизонт. Бой принимать будем недалеко от стены. Городской, а не замковой. Ловцам нужно пространство для маневра, оборона же не наш конек.

На стене остались лучники, там же разместили боевые расчеты требушетов и баллист. Им помогает та часть ловцов, которые будут напитывать снаряды эфиром. Ворота оставили открытыми, сразу за ними, на небольшой площади, разместились целители и тыловики.

Джугаримцы остались, хотя они не были ловцами и особо ничем помочь не могли, как нам казалось. Но в итоге они объединились с Аноксианцами и те сейчас превращали парящие корабли в боевые.

Шла подготовка, обсуждение тактик, расстановка и прочие скучные и непонятные для меня вещи. И длилось это до тех пор, пока горизонт не почернел. Просто темная полоса от края до края.

— Труби, малой, — сказал я пареньку в башне.

Звуки рога заставили всех перед стеной замереть, а тех, кто за стеной — содрогнуться. Но пара секунд и все вернулись к своим делам. Если еще можно что-то доделать — надо доделать. Я же просто дожевал свой бутерброд и отряхнул руки.

Источник полон, в пузе сыто, рукояти при мне, значит к бою готов.

Я взлетел над стеной и отправился навстречу войску противника. Разумеется, лезть в одиночку я не собирался, к тому же пообещал Еве. Так что просто разведать.

И увиденное мне не понравилось. Это было похоже на шествие зомби. Молчаливое, размеренное, твари не шагали, а скорее перетекали из одного места в другое. Планомерно и неотвратимо.

А еще их было слишком много. С высоты птичьего полета даже город казался небольшим белым камешком, на который сейчас надвигалась черная волна скверны.

Я пытался отыскать среди этого мрака самое черное пятно — Архитектора. Но не находил. Я не знаю, может у него вообще нет воплощения как такового. Может вся Скверна и есть Архитектор. Нет, вряд ли.

Должно быть что-то, какая-то первооснова, которая была спрятана в Проклятом Городе. У снов и сновидений есть свой эфирный узор, определяющий их суть. У эгрегоров он есть, у кошмаров тоже. Должно быть что-то и у Архитектора.

Что-то, что станет его уязвимым местом и нашей надеждой. Иначе какой вообще в этом смысл?

Неспящие, разумеется, нарыли много информации за века своего существования. Но их сведения далеки от конкретики и чаще всего противоречивы. Но так или иначе, у Архитектора есть ядро. То, что было сброшено с Парящих Островов вместе с нисхождением первых людей на землю.

Черное море тем временем уже текло прямо подо мной. Несколько тварей попытались достать меня, швыряя что-то наподобие черных шипов, но я был слишком высоко.

Битва началась.

Первыми стали работать баллисты и требушеты. За ними несколько катапульт, что отправляли в полет камни с отпечатком сновидений. Вскоре в рядах противника разверзлись первые бутоны кроваво-оранжевых взрывов. Огненные саламандры, именно их отпечатки были в камнях. Спасибо Шепчущим, огня у нас теперь много.

В этом бою не жалели ничего, все запасы пошли в ход. Больше не было смысла экономить.

Залп со стен осыпал наступающих настоящим дождем из стрел и болтов. Задумка сработала и около сотни тварей получили ранения. Напитанные эфиром стрелы не просто пробивали их тела, но и заставляли раны расширяться, скверна в месте попадания бурлила и тела ублюдков словно растворялись.

Но чтобы убить одну особь, требовалось три-четыре таких стрелы. Потому что даже без головы они нормально передвигались. Ведь это просто форма, отвердевшая скверна, принявшая вид, подходящий для убийства.

Там нет внутренних органов, нет жизненно важных точек. Просто масса.

Хорошо, что Архитектор не может создавать совсем уж мелких созданий, а то нас атаковали бы не многолапые клыкасто-когтистые твари, а рой мелких насекомых. Кстати, странно, что я не вижу крылатых тварей. Неужели Архитектору и небо не по карману?

Твари наступали, оставляя за собой лишь черную мертвую землю, на которой еще десятилетия не будет ничего расти.

Первую волну встретили призванные сновидения. В ход пошло все. Личные договора, отпечатки из камней, одноразовые договора призыва. Вся коллекция, что ловцы бережно собирали всю свою жизнь, была выпущена на волю.

На мгновение даже показалось, что у нас появился шанс. Двуголовые огры ловцов из Лира орудовали вырванными с корнем деревьями, так что одним махом превращали с десяток тварей в черные кляксы.

Пантеры, псы, волки, медведи и их невероятные помеси. Живые побеги, хищные цветы, рыцари в сияющих доспехах, совсем уж странные существа, похожие на клыкастых орков. Огненные саламандры, вулканические ящеры, големы, ледяной феникс и даже одно подобие дракона с маленькими рудиментарными крылышками.

Ловцы ответили разнообразием калейдоскопа на черную монотонность. Больше всего меня удивили белки с желтоватым окрасом, от которых во все стороны разлетались молнии такого же желтоватого цвета. Не удивлен, что такой популярный сон пробился через границу миров. Правда вопрос, в каком из них он зародился.

Первое наступление скверны не только захлебнулось, но даже было отбито. Наши сновидения успешно теснили тварей и через пару минут уже мы шагали по черной земле. Ловцы шли следом за призванными созданиями и своим эфиром выжигали особо большие лужи скверны, оставшиеся после тварей.

Скверна в своем вязком состоянии ловцам практически не страшна, но кто знает, на что способен Архитектор. Как быстро он сможет воссоздать из нее новых тварей?

Первой значимой потерей стал гигантский змей, называть его драконом все же язык не поворачивается. Твари просто облепили его со всех сторон. С высоты казалось, будто он просто зашел в трясину и та поглотила его.

Но самое страшное случилось после. Не знаю, кто призвал это сновидение, но отозвать его обратно не вышло. В какой-то момент скверна схлынула и я увидел черную чешую и такие же черные глаза. Архитектор не просто убил сновидение, он осквернил его. Призванное сновидение наяву. Насколько же он стал сильнее, раз способен на подобное?

Я начал замечать, что некоторые другие сновидения также начали обращаться после смерти. А вот двухголовые огры и великаны просто таяли. Я достал переговорный артефакт.

— Он не может осквернить сновидения, у которых заключен договор. Только одноразовые отпечатки.

— Проверим, — раздался эхом голос магистра Ки.

Разумеется, это было лишь мое предположение. Но мне кажется, что оно верное, осталось только узнать, были ли у оскверненных сновидений договора с ловцами.

Тем временем ящер стал проблемой. Несмотря на прямое попадание из катапульты, помирать он не хотел. Хотя уже половина его туши была объята демоническим пламенем. В ход пошли конструкты дальнобойных заклинаний. И только после пятой вспышки молнии его удалось окончательно развоплотить.

Основную роль тут сыграла Мор. Девочка хоть и лишилась пепельной маски, но ее воплощение вулканического ящера в виде пушки оставалось чрезвычайно разрушительным сновидением. Да и без маски она являлась магистром снов.

И хоть обращенные сновидения успешно контратаковали, наши быстро перестроили тактику и вновь начали давить. Пока что мы держались вполне уверенно, но я видел, что мы сражаемся лишь с авангардом.

Взгляд в сторону горизонта не предвещал ничего хорошего. Я насчитал не меньше десятка черных пятен, двигающихся к нам. Они были похожи на живые скалы, плывущие по земле. И что-то мне совсем не нравились эти громадины, высотой как городская стена.

Внизу все еще творился хаос, но я видел, что нас ждет. Разумеется, я был не единственным летающим ловцом, джугаримцы вообще устроили на своих кораблях передвижной разведывательный комплекс с кучей артефактов связи, ловцами с подходящими сновидениями и прочим.

Пока что у нас шла битва на истощение. Скверна накатывала волнами, мы отбивались и отбрасывали их. Стена давала залп за залпом, призванные сновидения первой линией обороны встречали врагов, ловцы за их спинами помогали заклинаниями.

С одной стороны тактика проигрышная, ведь существ у Архитектора беспросветное множество, а эфир в источниках не безграничен. Даже магистры с их чудовищными резервами не смогут держаться в подобном темпе вечно.

Может быть сутки мы продержимся, работая на износ. Двое, если сделать грамотную ротацию и использовать имеющиеся эфирные камни для подзарядки. Сколько сможет в таком темпе давить Архитектор? Пока не знаю, но конца черному мареву я не вижу.

Вскоре начала приближаться первая черная скала и я наконец смог рассмотреть ее поближе. Это был безногий голем, который просто перетекал по черной земле. Подобие головы просто перетекало в туловище. Из него же росло несколько отростков, символизирующих руки, больше похожие на колонны.

У некоторых големов их было две, но чаще всего от трех до пяти, торчащих с разных сторон. Но самое паршивое не это. Использовав внутренний взор, я понял, как Архитектор смог создать нечто настолько огромное. Внутри голема плавали человеческие тела. Сотни тел.

Он использовал простых путников, осквернив их и собрав в одну огромную массу. Это был голем Плоти. Существо из древних легенд, страж Проклятого Города. Но раз их здесь несколько, значит Архитектор успел создать новых.

Я мысленно абстрагировался от происходящего, потому что глядя на количество жертв одной этой твари, можно просто сойти с ума.

Он приблизился к нам примерно через час после начала сражения, к тому моменту я еще не вступил в бой, у меня здесь иная роль.

Но с големом Плоти будет тяжело справиться нашими силами, придется распечатывать резервы. И первым в атаку пошли корабли. Еще до того, как голем приблизился, джугаримцы начали снижаться, стараясь выдерживать дистанцию.

С бортов начали работать пушки, заряженные магическими ядрами, а следом застрекотали самые настоящие пулеметы — изобретение алаварцев. Я даже подлетел поближе, чтобы разглядеть это чудо техники. Сразу три человека обслуживали одно орудие, двое сидели в креслах, а третий держал пулеметную ленту.

Пока один из пулеметчиков с помощью десятка рычагов наводил оружие, другой постоянно крутил ручку спускового механизма. Казалось, что голему эти росчерки вообще не причиняют никакого вреда, но это до тех пор, пока одна из рук просто не отвалилась. Затем с его тела начали срываться целые пласты плоти вместе с людскими телами, заточенными внутри.

Через пару секунд голем взревел и попытался отмахнуться от назойливых летающих кораблей, только руки оказались для этого коротковаты. Только в следующее мгновение мачту одного из кораблей просто сорвало вместе с парусами. Голем быстро адаптировался, истончив, но при этом значительно удлинив конечности.

Теперь это больше походило на черные тугие хлысты или щупальца, нежели руки. Корабли же быстро приняли условия игры и принялись маневрировать, летая вокруг цели. Для юных китов, что сейчас сопряжены с сердцем каждого корабля, все это не больше, чем веселая игра.

А вот что пулеметчикам, что пушкарям, стало довольно трудно целиться в таких условиях. Впрочем, любой выстрел попадал в цель. Если не в голема, так в черное море кишащих тварей.

Два великана врезались в голема и принялись рвать его на части, Мор посылала одно раскаленное ядро за другим, остальные ловцы также сосредоточили огонь на крупной цели. И все это под непрекращающиеся атаки мелкой орды.

Все поле боя было залито скверной, уже никто даже не пытался ее выжигать. Просто накинули на себя сны, чтобы самим не заляпаться.

В итоге за первого голема мы потеряли один корабль и одно сновидение великана, не считая огромных эфирных затрат. Корабль, тот, что без мачты, сильно потерял в управлении и приземлился где-то за пределами города.

Отлично, осталось всего четыре. А, нет, на горизонте появились новые массивные пятна. Я сходу насчитал не меньше десятка, но они еще далеко, доберутся сюда ближе к ночи. Если мы продержимся до их прихода, это будет сравнимо с чудом.

Я тем временем отлетел в сторону следующего голема и попробовал одну идею. Просто выпустил облако пепла и окутал им громадную фигуру. Скверна уязвима к упорядоченному, стабильному эфиру. В принципе, ловец может накинуть сон и убить оскверненную тварь голыми руками. Но это чисто в теории.

Пепел — проявление моего эфира. Мне просто было интересно, как он подействует на оскверненную массу. И результат оказался впечатляющим. Голем начал «гнить», покрываясь разрывами в местах скопления пепла.

Процесс шел медленно, тварь истекала черной жижей, но упорно ползла вперед. В целом, убивать его таким образом пришлось бы несколько часов. При этом еще и надо было соблюдать дистанцию.

Но к нашим позициям голем подошел значительно «похудевшим» и с ним мы расправились без серьезных потерь.

Следующие три не спешили атаковать. Вместо этого ближайший к нам замер, а остальные два начали стягиваться к нему. Я хотел было отправиться туда, но они встали слишком далеко от города и случись чего — я не успею вернуться.

Тем временем внизу нас начали давить, потому что вместо тварей из черной жижы вперед выступили люди. Зараженные, безоружные, с почерневшими венами и провалами глаз. Они шли, словно зомби и даже десяток стрел не мог их убить.

Их били, им отрывали головы и конечности, их расстреливали. Но они все равно шли вперед. Шли, бежали, ползли, загребая руками. И стоило такому оскверненному добраться до сновидения, как он начинал рвать его голыми руками с чудовищной силой.

Я видел, как сияющий единорог пробил грудь такому оскверненному, а тот просто схватил и оторвал коню голову. А когда сновидение растаяло, то ублюдок просто поковылял дальше. Намертво их успокаивал только огонь, не оставляющий от тел даже пепла.

Или что-то похожее, но не многие владели конструктами и сновидениями с уроном по площади. Благо, волна оскверненных была не очень большой, а то нас бы такими темпами оттеснили до самых стен.

Но, кажется, мы понесли первые потери среди ловцов. По крайней мере, я точно видел, что нескольких отнесли на носилках за ворота, где располагалось крыло целителей.

А следом в движение пришли оставшиеся три голема. Они двигались одновременно, практически касаясь друг друга. Кажется, они даже начали немного срастаться в основании. Я бросился им навстречу, выпуская пепельное облако. Чтобы накрыть всех троих сразу, пришлось потратить добрую порцию эфира.

Однако в этот раз големы действовали иначе. Истончившись в теле, они стали шире в основании и из-за этого их скорость увеличилась раза в два. Теперь это была не медлительная черная скала, а несущаяся волна цунами.

И если они дойдут, то там даже сражения никакого не будет. Три голема просто рухнут на нас сверху, похоронив всех разом.

Я усилил действие облака, но оно все равно разъедало их слишком медленно. Сновидения великанов и огров выстроились впереди, готовые встречать врага. Но даже так это смотрелось глупо, ведь големы превосходили их ростом минимум вдвое. А массой раз в десять.

Я примерно понимал, что сейчас произойдет. Разумеется, у нас еще оставались козыри в рукавах. И оружие последнего шанса тоже. Но вот что из невосполнимых запасов пойдет в ход сейчас — вопрос. Сильно сомневаюсь, что големы — последнее, что против нас выставит Архитектор.

Проблема еще и в том, что даже без них, дела наши шли не очень. Похоже, началось истощение у ловцов, потому что ряды призванных сновидений редели прямо на глазах, а кольцо обороны быстро сужалось.

Скверна усилила напор, чтобы големам было проще бить в одну точку всей своей массой. Пролетел один из кораблей, сбросив с неба несколько десятков камней с отпечатками саламандр. Виртуозный маневр и невероятная точность.

Только вот в плане эффективности оказалось так себе. Если до этого на нас неслась сплошная стена мрака, то теперь на защитников готовилась обрушиться сплошная стена, пылающая демоническим пламенем.

А значит, сейчас загорится магический круг, который Неспящие подготовили заранее. Печать, позволяющая использовать групповой сон и призвать особо сильное сновидение или его проявление.

Но не успел я об этом подумать, как все три голема резко замедлились, а затем и вовсе остановились. Из-за бушующего огня я даже не сразу понял, что произошло.

Лишь отлетев немного в сторону, заметил толстые побеги корней, вырвавшиеся из земли. Они пробивали тела големов, оплетали их и не давали двигаться. А самое странное — они не поддавались скверне.

Я мысленно прикинул, кто из наших способен на подобное, но сходу даже не вспомнил. Разве что силу старушки из Нуллских топей я пока не видел, но она вроде как сидит в крыле целителей.

А затем я наконец понял, куда надо было смотреть. Скорее даже почувствовал благодаря знакомым эфирным потокам, хотя уверен, что раньше их здесь не было.

— Небо, видно что-нибудь? — раздался голос Корли Ки из артефакта.

— Да, — отозвался я. — Лес движется.

— В каком смысле? — не понял он.

— В буквальном, магистр. В самом, блин, буквальном из всех буквальных.

Небольшой лес на юге от города сейчас надвигался прямо на нас. И вскоре по замершим големам прилетел огромный булыжник, который даже в городские ворота бы не влез. Следом второго голема пронзило бревном, брошенным, словно копье.

— Джексон бы обоссался от счастья.

— Что? — не понял Скай.

— Энты идут.

— Ты про детей великого Древа? Это сновидения его побегов — духи Золотого Леса.

— Называй как хочешь, но это же ходячие деревья.

Это реально были они. Разве что они не шагали, а словно подтягивали себя вперед, впиваясь корнями в землю. Зато вековые дубы неплохо швырялись камнями и сухими бревнами. А следом показались и жители Золотого Леса.

Как они вообще оказались возле столицы? Тут же был обычный лесок, мы лагерь неподалеку от него разбивали.

— В лесах свои Тропы, — напомнил Скай, явно кого-то цитируя. — Где есть дерево, там есть его дети.

А тем временем с живых деревьев полетели первые стрелы. Похоже, лучники прячутся в кронах и я даже приблизительно не могу сказать, сколько их там. Но стреляли они не навесом, как наши ребята на стене.

Палили прямой наводкой. Уж не знаю, что у них там за луки и из чего они сделаны, но стрелы вылетали как те пули из пулемета. Со свистом рассекая воздух, они прошивали насквозь по несколько тварей.

И вот от этих стрел урон был куда ощутимей. Любая тварь, просто коснувшись древка, распадалась буквально за несколько секунд. Первый из големов, похожий сейчас на кактус, таял прямо на глазах.

Вот уж действительно золотая древесина. Там же у них каждая веточка пропитана эфиром насквозь, ведь весь лес растет на огромных залежах эфирных изумрудов.

Нежданная помощь приближалась к нам и вокруг них веером подыхали твари. Каждый залп развоплощал сотни черных созданий. А где проходило древо, земля покрывалась робкой травой. Казалось, сама скверна старается держаться подальше от этих корней, утекая прочь.

Золотой Лес — пристанище природы и жизни. Полная противоположность скверны и всему, чем повелевает Архитектор. Королева была права, Древо действительно могло спокойно выстоять даже под напором скверны. Вопрос в другом, какой был бы в этом смысл?

Наши ловцы тоже усилили напор. Замершие, пылающие големы бесновались, круша все вокруг, пытаясь дотянуться хоть до кого-нибудь. Но добить их было вопросом времени. Снаряды Мор хорошо пробивали истончившуюся шкуру и взрывались изнутри, причиняя максимальный ущерб.

Но даже когда последний голем распался, растекшись слизью и сотнями иссушенных человеческих тел, никто не спешил радоваться. Все понимали, что будет дальше. Архитектор посылает своих прихвостней, если те не справляются, он просто отправляет новых. Больше, сильнее, быстрее, чаще. Не справились следующие? Нарастить мощь и повторить.

И новая волна не заставила себя ждать. Случилось то, что должно было случиться. Город взяли в полукольцо и теперь на нас лезли твари с трех сторон. Неизвестно, будут ли они пытаться поглотить беззащитный город за нашими спинами. Эдей уверял, что сила Архангела завязана на множественные рунные печати и сейчас даже пустые стены станут некоторым препятствием для скверны.

По крайней мере пока что его слова сбывались и твари не пытались перемахнуть через стены, просто их становится гораздо больше в непосредственной близости от нас. Это была самая рискованная идея. Но если бы мы оборонялись за стенами, то скверна бы пошла на полноценный штурм и в какой-то момент мы бы оказались в полном кольце.

А сейчас мы окружены лишь с трех сторон и в случае чего можем отступить внутрь, закрыв ворота. Оскверненные словно предпочитают идти по земле, чем касаться стен из белого камня. Как черная вода, они движутся к цели по пути наименьшего сопротивления и это устраивает обе стороны.

Но сейчас, честно говоря, мы были на грани. За тот короткий промежуток времени, что прошел от уничтожения големов и до того момента, как дети Леса подоспели к нашему лагерю, скверна чуть было не прорвала нашу оборону.

Черные твари словно обезумели, нахлынув с утроенной силой, пытаясь поймать нас на моменте слабости. Множество сновидений полегло, несколько ловцов первых шеренг утонуло в черной жиже, унесенные куда-то вглубь бесконечного вражеского месива.

Каждый такой человек — невосполнимая потеря для нас. Ловцы ранга магистр, это невероятная сила и смерть любого существенно уменьшает наши шансы. А за эту атаку не меньше двух десятков оттащили за ворота к целителям и большой вопрос, сколько из них смогут вернуться в бой.

Но вот зеленые успели. Подошли первые сновидения деревьев и их корни начали расползаться, оплетая землю вокруг. И оскверненные словно отпряли назад, не желая лезть на пропитанную эфиром жизни землю.

— Господа, — произнес я через артефакт. — Рано радоваться, потом по обнимаетесь. У нас большая проблема на горизонте. Очень большая проблема.

Я бы сказал, что у нас там проблема до небес, но это будет слишком буквально. Потому что в нашу сторону двигалось нечто, похожее на големов. Только в разы больше и выше. В голове сразу всплыло слово, наиболее точно описывающее это существо.

На нас шел Колосс. Голем, высотой под сотню метров. Нет, буквально сотня метров. Я это хорошо понимал и знал довольно точно, потому что именно эта высота была своеобразным барьером, который я так долго не мог преодолеть в своих полетах.

Колосс же упирался головой в эту невидимую преграду. В остальном же он сильно походил на големов. Такое же безногое существо с двумя монструозными лапищами из черной слизи. Он перетекал по земле.

Двигалась тварь медленно, но неотвратимо. Это было живое воплощение концепции кошмара. Когда жертва не должна умереть быстро, она должна бежать, должна бояться, должна обливаться потом и источать эманации страха.

Пока кошмар ее преследует, двигаясь не торопясь. Так, что бы у жертвы всегда оставалась слабая иллюзия надежды, будто бы она способна убежать, спрятаться, скрыться. И когда добыча рухнет без сил, на последнем издыхании забьется в какую-нибудь нору, она начнет неистово молиться.

Всем богам, каким только сможет. Но это не имеет значение, потому что эта молитва будет насквозь пропитана ужасом и отчаянием. Потому что безразмерный кошмар накроет все на своем пути и никто не сможет помочь.

Именно такие ощущения вызывал сам вид этой твари. Я тряхнул головой, пытаясь сбросить кошмарные оковы страха, затем усилил конструкт, чтобы накинутый сон сидел на мне плотнее и лишь после этого леденящий ужас начал отступать.

Да, истинное воплощение кошмара, сводящее с ума, стоит твоей броне дать хоть малейшую трещинку. Холод отчаяния найдет ее, проникнет внутрь и тисками схватит трепыхающееся сердце. Остается лишь молиться, что остальные ловцы окажутся не слабее меня. Иначе мы даже не сможем дать бой этому отродью, поддавшись панике.

Внизу послышались приказы, разлились вспышки поддерживающих аур. Похоже, стена практически дрогнула, разглядев на горизонте то, что нас ждет впереди. Не удивительно, путники не могут накидывать свой сон, а значит они — самая уязвимая мишень для кошмаров.

Но до этого столкновения еще далеко. Нам бы дожить. Ведь прямо сейчас на нас прут волны тварей вперемешку с одержимыми людьми. А я все еще ждал. Просто наблюдал, стараясь не сжимать рукояти слишком сильно, а то металл начинал трещать.

Пошли первые потери. Обычные, рядовые. Не от какой-то особо крупной атаки. Просто где-то продавили сновидения, где-то прорвалась тварь, где-то прошло несколько оскверненных людей. Кто-то из ловцов выдохся, потерял бдительность, истратил слишком много эфира.

Пропустил одну атаку, затем другую. Ему пришли на помощь другие, приняли на себя прорыв, залатали брешь в обороне. И уже собирались отступить, как черное склизкое щупальце просочилось в суматохе. Обвило ногу, схватило, потянуло и вытащило ловца прямо в океан скверны.

И все. С этого момента даже я не мог разглядеть, где находится жертва. Разве что иногда посреди бесконечного мрака сияли вспышки посмертных атак. И были они настолько далеко от обороняющихся, что оставалось лишь удивляться.

Скверна сначала не могла прорваться через корни, что оплели островок обороны. Это дало ловцам немного времени на передышку и перегруппировку. Затем дети Леса начали обстреливать все вокруг.

Их стрелы были очень длинными и втыкались в оскверненную землю тоненьким частоколом. Оперение из листьев тут же начинало расцветать. И стоило твари коснуться листочка или древка, как она распадалась лужей бурлящей слизи за несколько мгновений.

Первые три волны не прошли и пары шагов за частокол. Следующие пять смогли добраться до первых корней. Еще три моментально умерли, касаясь древа. И лишь седьмая или восьмая смогла преодолеть уже почерневшие корни.

Даже в пропитанных эфиром деревьях и стрелах этот эфир не бесконечный. В отличие от количества тварей, как казалось.

Вся эта волна двигалась вполне равномерно, но чем ближе они были к городу, тем плотнее становились их ряды. Так что поле боя сейчас выглядело особенно мрачно.

— Какие шансы, что Колосс — воплощение Архитектора? — раздался вопрос от Ки.

— Пока не вижу ничего такого, — ответил я. Удивительно, что одинаковая мысль с названием твари пришла в разные головы. — Но сомневаюсь, слишком заметно. Не в его стиле. Погоди…

Я присмотрелся к полю боя. К тому его участку, где уже начинались скапливаться монстры. Очень тяжело разглядеть черное на черном, но мне удалось. Потому что вся эта мерзость двигалась, кроме одного маленького островка.

— Нашел их, — дал я команду. — Атакуем.

И первым бросился в ту сторону. Еще до того, как я добрался до цели, над ними вспыхнуло пепельное облако, постепенно формируясь в образ черепа.

Их было много, не меньше сотни. Люди в черных плащах и угловатых масках. Они стояли каменными изваяниями, но эта неподвижность оказалась обманчивой. Стоило мне ворваться в их ряды, как все пришло в движение, начался хаос.

Это действительно был небольшой участок земли, который твари и скверна обтекали стороной. Но от этого он не был более безопасным. Потому что тут были самые мерзкие и опасные из последователей Архитектора. Те, кто служат ему по собственной воле. Молчащие.

Крыло, состоящее из шики, потерявших разум от бесконечной силы. Ловцы, нарушающие все принципы калейдоскопа. Убивать других ловцов, чтобы поглощать их источники. Молчащие не были проявлением кошмара, как такового, хоть многие и использовали сновидения данного класса.

Нет, искаженное восприятие реальности и грез, где граница между ними давно оказалась стерта. Молчащие были адептами силы, гораздо хуже кошмаров. Безумия.

И даже если мы проиграем в этой битве, стереть эту заразу с лица мира грез мы обязаны. В этот момент я осознал, почувствовал, что такое метка Деморо на моем лице. Стоило мне разглядеть людей в масках, я уже не мог остановиться.

Ни один Шики не вызывал у меня подобного чувства, даже Йозеф с его чернейшей меткой. Эти твари — нечто противоестественное для обоих миров.

И в этот момент я готов был пойти на все, лишь бы уничтожить их.

Завязался бой. Молчащие, как ассасины среди ловцов, использовали их главную слабость в своей охоте. Ближний бой. Так что даже для меня это будет трудно. И хоть каждый из них уступал мне как в скорости, так и в навыках, количество тоже имело значение.

Они не гнушались ничем. Били в спину, пускали песок в глаза, прятались в дыму, расставляли ловушки, маскировались под землей и уходили в невидимость. Каждая их атака становилась для меня неожиданностью.

К тому моменту, как я обезглавил десятого ублюдка, все мое тело превратилось в один сплошной кровоточащий порез. Пока не смертельно, но очень сильно раздражает. И пока я сражался сразу с двумя противниками, третий пытался атаковать в спину.

Раньше их скорость казалась мне чем-то невероятным. Я часто вспоминал бой в академии, когда Кастер бился сразу с тремя Шики. Тогда я мог разглядеть их перемещения лишь по остаточным образам в пространстве. А самого Кастера я видел лишь когда тот сам того хотел.

Сейчас же… Сейчас я понимаю, что мой наставник был, мягко говоря, медлительным. По сравнению с той скоростью, с какой сражаюсь я, большинство шики даже понять не могли, что их убивает. То ли хлопья пепла летают в воздухе, то ли это свистят лезвия клыков. И тем не менее, у этих ублюдков хватало мерзких фокусов, чтобы противостоять мне.

Например, тот говнюк, что сейчас бьет мне в спину, использовал технику, размножившую его атаку, так, будто он атакует сразу с семи направлений.

Однако в следующее мгновение все тени растаяли, а сам он начал булькать и харкать кровью. Потому что, тяжело атаковать, когда у тебя копье в позвоночнике застряло.

Шепчущие ворвались в бой, пройдя сквозь толпы тварей какими-то своими путями. Черных плащей стало вдвое больше, однако лишь половина из них носила черные маски. Другая была в белых.

Я пару мгновений понаблюдал за грациозными движениями копейщика. Он раскручивал оружие с такой скоростью, что казалось, будто у него и нет ничего в руках. Из-за этого каждый выпад был похож на волшебство, где оружие проявляется лишь в момент удара.

Да и движения радовали глаз. Грация и отточенность. Ильда не только использовала сновидение ящера, как ее отец. Она была копейщиком и владела тем же стилем. Только если Кастер был воином прямолинейным и несколько резким, то его дочь билась, словно балерина.

Впрочем, ни один мужчина не способен вытворять со своим телом такое, на что способна она. Так изогнуться, пропустив мимо сразу три атаки, да ответный выпад копьем… Это нечто. Кастер по праву может ею гордиться.

Да уверен, что гордится. Смотрит сейчас на нее вместе с эгрегором всех воинов из того переплетения снов.

— Оставь, — бросила Ильда. — Это внутренние дела Шепчущих. Мы сами разберемся.

— Ага, разбежался. Кастер был и моим наставником.

— Я сама за него отомщу, — не сдавалась девушка, вошедшая в раж.

— Все равно не могу, — ответил я. — Метка требует. Гипнос требует.

— Вот оно как, — немного удивленно произнесла Ильда.

Но больше ничего не сказала. Это была мясорубка. Но если посмотреть со стороны, то казалось, будто просто тени носятся в разные стороны. Будто рябь по воде. Разве что крови больше.

Ни одна из сторон не испытывала никакой жалости или сострадания к оппоненту. Все знали, что это случится, потому что каждый выбрал свою сторону. Или, скорее, свой путь. Просто эта точка — перекресток. И дальше пойдет лишь одна дорога.

Я не знаю, сколько длился наш бой, просто потерял счет времени. Мы сражались молча, без каких-либо слов. И в какой-то момент произошел перелом, когда Молчащие дрогнули.

Разом, одновременно, они отступили из битвы. Побежали, потому что стало очевидно, что им не справиться с нами. И отступили они прямо в море кишащих тварей. Только вот то, что произошло дальше, стало неожиданностью для всех, кроме меня.

Монстры скверны атаковали шики. Навалились всей толпой, растерзали, разорвали и поглотили. А следом наш островок просто исчез, когда твари хлынули на него.

Это еще раз подтвердило мои мысли по поводу Архитектора. У него нет слуг и последователей, только инструменты. И если инструмент перестает быть полезным, то его выбрасывают. Император, второй император, ректор, а теперь и Молчащие. Архитектор мог вмешаться и спасти любого из них, но не стал.

Они выполнили свою роль, а может просто не справились с поставленной задачей. И держать их живыми больше не было никакого смысла.

Шепчущие отступили также, как и пришли. Их тоже полегло немало, но свою задачу они выполнили. Поставили очередную точку в своей истории. Это действительно было их делом, но и не только.

Я же полетел в сторону ворот. Чего уж греха таить, на мне живого места не осталось. Ублюдков было слишком много и один бы я точно не справился. Перед глазами все плыло, так что я держался скорее на чистой воле и остатках эфира.

За воротами меня встретили, только не Ева, а та самая старушка.

— Нуллская Хмарь, тридцать шесть разновидностей, — прошамкала она, водя руками по моему телу. — Ты со всем орденом разом дрался?

— Да, — честно ответил я, отчего она сбилась с такта.

— И как? — осторожно спросила она.

— Победил. Я не один был, но тем не менее. Молчащие всё.

— Ясно, — вздохнула она. — Жаль, платили они хорошо. Впрочем, какая теперь разница, правда?

Старушка ухмыльнулась и сунула мне в рот пучок каких-то сушеных водорослей. Кстати, довольно вкусных. Я с удивлением понял, что они содержат эфир и тот вполне хорошо усваивался моим источником.

Тем временем бабулька колдовала над ранами, вытягивая из них частички энергии болотистого цвета. Разумеется, меня отравили множество раз, но в бою я держался за счет накинутого сна и развитого источника.

В целительском блоке я проторчал еще несколько часов, судя по положению солнца. Просто в какой-то момент умудрился задремать из-за общего истощения. Всего один бой провел, а все равно дошел до грани. Впрочем, и противник нам достался довольно сложный.

Очнулся я от давящего чувства тревоги. Практически сразу разорвал оплетавшие тело побеги и рванул в небо. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что дела у нас плохи. Медленно спустился на стену, где работали арбалетчики. Их, кстати, совсем мало осталось.

— Как обстановка? — спросил я.

— О, очнулся, — усмехнулся Бион. — Паршиво, как еще. Путники практически все свалили, стрелять больше некому. Кто не убежал в панике, сдохли от разрыва сердца прямо на стене.

— А эти? — обвел я взглядом несколько десятков бойцов, что по-прежнему заряжали баллисту и малую башенную катапульту.

— Мое сновидение их немного успокаивает, но долго я так не продержусь.

— Что видно? — перешел я к главному.

— Ничего. Нет тут его.

— Ясно, — вздохнул я.

— И вино у меня кончилось.

— Понятненько.

Бион был нашими глазами в буквальном смысле слова. Стоя на стене, он должен был разглядеть появление самого Архитектора. А этот ублюдок должен был появиться, ведь ему нужно мое тело.

Но сделает он это в последний момент, когда мы будем на грани. Насколько я успел узнать и понять эту тварь, он не станет рисковать понапрасну.

Но и медлить ему нельзя, ведь я тоже не бессмертный. И при этом он должен понимать, что в критической ситуации я пойду драться в первых рядах. Так что рано или поздно в нашей битве наступит момент «на грани». Когда у нас больше не останется сил, чтобы сопротивляться, но сами мы еще будем живы.

В этот небольшой промежуток он и должен появиться. Именно этого момента мы и ждем. Но пока что все идет к тому, что к появлению Архитектора мы действительно останемся без сил.

Потому как я видел происходящее внизу. Пока я восстанавливался, мы использовали многие козыри. Магический круг массового сна уже потух, оставив на земле серый след. Корабли Джугаримцев летали над полем боя еле-еле, поливая все огнем и бомбами, но я больше не слышал стрекотания пулеметов.

От сновидений живых деревьев не осталось даже корней. А от нескольких сотен сильнейших ловцов сейчас билось меньше половины. Впрочем, многих я видел в целительском крыле, но сути это не меняет.

И прямо сейчас на нас надвигался Колосс. Мегатварь была всего в нескольких километрах. Видимо, из-за его приближения я и пробудился.

— Что скажешь про него? — спросил я.

— Принцип тот же, что и у големов, множество тел внутри. Они основа и стержень, создавшие тварь. Но там есть что-то еще.

— Понял, держись. Не забывай нашу цель.

— Ты тоже, друг, — хлопнул он меня по плечу. — Ты тоже.

Я полетел вперед, держась чуть выше сотни метров от земли. Подобравшись чуть ближе к Колоссу, врубил завесу Ская, потому что обычный накинутый сон уже не справлялся. Сразу дышать стало легче.

Облако пепла окутало голову и плечи твари, но если попытаюсь расширить зону поражения — скорей всего упаду без сил раньше, чем он дойдет до стен города.

Впрочем, этого и не требовалось. Когда верхние слои начали отпадать, я увидел то, что хотел. И это мне вовсе не понравилось. Я перестал тратить силы, мне с этой тварью в жизни не справиться.

— Ки, Эдей, — произнес я в артефакт. — Это большой голем, как и предыдущие. Только у него внутри не люди. Там ловцы. Сотни тел ловцов. Эта тварь… Я не знаю даже что это такое, но оно невероятно сильное.

Я не представляю, как нам уничтожить это. Не уверен даже, что мы вообще справимся. И помимо самого Колосса, к нам надвигалось элитное подкрепление тварей. Более крупных, более быстрых, более кошмарных, более всё.

Они шли вместе с ним, двигались, зацепившись за его тушу. Кажется, мы нашли финального босса. Потому что дожить до встречи с самим кукловодом теперь становится практически нереально.

— Поднимайте всех, — послышалась команда, в этот раз от Эдея. — Мы идем в последний бой.

Звучало очень мужественно, но на деле. Из целительского крыла выбралось полтора десятка ловцов, что хоть как-то еще могли сражаться. Ну да и сами целители, кто посильнее, вышли наружу.

И с приближением Колосса даже мелкие монстры начали разбегаться, словно сами боялись его. В нашем кружке отчаянных голов, вперед выдвинулись последние резервы. Белая Дюжина, птичники и особо крепкие ребята из числа бывшего сопротивления. В общем, путники.

Те, от кого все это время не было никакого проку, хотя и они помогали как могли. Таскали раненных, местами командовали, руководили снабжением, связью и прочими мелочами, для которых не обязательно обладать источником.

Ловцы выстроились за спинами воинов, которых здесь набралось чуть больше сотни. Брали самых крепких и опытных, остальные сейчас прикрывали со стены, кто еще не сбежал от кошмарного вида Колосса, поддавшись его воздействию.

Больше людей брать было бессмысленно, потому что это слишком распылит силы. И вот в центре строя засияло белое пятно света. Из него в стороны разошлись ослепительные крылья, блеснул огромный клинок и ростовой щит из сияющего металла. И настроение сразу улучшилось, дышать стало легче, сердце забилось с трепетом.

Но это у всех остальных. Завеса Ская не пропускала воодушевление Архангела точно так же, как и ужас Колосса.

Потому смотреть на толпу перевозбужденных воинов, жаждущих битвы с этим чудовищем, для меня было как-то странно. Ожидание длилось не долго, ведь Колосс приблизился на расстояние тысячи шагов.

Первыми в бой сорвались твари. Те самые элитные уроды. Видимо, эти порождения скверны все время находились рядом с Колоссом и потому напитались эфиром погибших ловцов. Вот и вымахали.

Наши, сдерживая себя, стояли на месте и держали строй. Я же отвлекся от приближающейся катастрофы, потому что увидел в небе странный парящий корабль. Он очень похож на джугаримские, только более старый.

И двигался он более плавно, размеренно, я бы даже сказал хищно. И остальные корабли словно бы старались держаться от него подальше. Вскоре новый гость поравнялся со мной и я увидел шесть фигур на палубе.

Они выстроились вдоль левого борта, каждый вооружен посохом, на лицах у всех маски, перетянутые длинными алыми лентами. Спящие прибыли на помощь и я нутром чувствовал, что их вмешательство обернется для мира чем-то ужасным.

Потому что само их присутствие в этом мире уже нарушает баланс. Так что в будущем нам придется расплачиваться за их помощь, но это будет в будущем. И неизвестно, наступит ли оно вообще, если они сейчас не помогут.

Корабль замер напротив меня. Пепельная фигура напротив шести существ, способных стереть всю нашу оборону в один миг. Я пытался оценить их хотя бы примерно. Если я был Смертью, то они Абсолютной Смертью. Той, которой не должно существовать. Люди, вышедшие за грани реального в своем бесконечном стремлении убивать, возведенном в ранг искусства, религии и смысла существования.

Я внезапно понял, что Спящие, как и я, как Кай и Ева, не принадлежат этому миру. Они такие же пришлые, только оказались здесь очень давно и уже успели войти в пик своей силы. Мне на мгновение стало интересно, что же это за мир, откуда они пришли. Какой мир мог породить таких существ?

Они ждали, глядя на меня и я наконец понял, что происходит. Нет, скорее вспомнил из той, далекой жизни Неуязвимого. Что мы уже давно знакомы.

И даже сражались. Я бился со Спящими, будучи Смертью. И в тот день их стало шестеро. И в тот день между нами был заключен договор о том, что они не вмешиваются в мировой порядок вещей. А с прорывом демонов из-за их действий я сам как-нибудь разберусь. Кажется, примерно так все и было.

Но сейчас глобальные катаклизмы в будущем, это то, с чем мы сможем как-нибудь справиться. Потому я хотел просто кивнуть, давая разрешение, которое больше походило бы на просьбу о помощи.

Шесть фигур бы покрылись легким алым свечением, призывая свои сны. И в этот момент их посохи превратились бы в боевые косы. Шестеро Спящих рухнули бы вниз, прямо в гущу черных тварей. Их не напрягал ни размер монстров, ни их скорость, ни сила.

Они оставят за собой просеки в рядах тварей и будут биться столько, сколько потребуется. Колосса они не остановят, но армия Архитектора знатно поредеет. Только вот в итоге они останутся последними живыми в окрестностях города.

И тогда Архитектор ни за что не появится, а это идет вразрез с нашими планами. Потому я просто помотал головой и махнул рукой в сторону. Кажется, они поняли и не возражали. Все правильно, они предложили свою помощь, мы отказались. Никаких претензий.

Жаль, конечно. Глядя на эту тушу Колосса, заслонившую половину горизонта, я понимал, что Спящие бы нам сильно пригодились.

Я лишь вздохнул и полетел вниз. Сейчас там потребуется каждый. Это действительно может стать нашим последним боем. Я ворвался в самую гущу.

Рубить и кромсать приходилось много и быстро. Я сражался в самой толпе, потому что мне было проще биться в одиночку, чем в рядах щитов. Так скорость давала мне больше мобильности. На одного шестилапого монстра — помесь паука и обезьяны, мне требовалось около дюжины ударов. И это реально много.

Поэтому я чаще ранил, чем убивал. Срезал конечности, выбивал ноги, отрубал голову. Последнее скорее по привычке. Над моей головой Архангел осыпал ударами Колосса. На его фоне даже громадный эгрегор казался ребенком.

Колосс, несмотря на низкую скорость движения, в бою вел себя куда проворнее. Один раз он даже сумел ударить лапой Архангела. Сияющий воин принял атаку на щит, но все равно отлетел на несколько сотен метров в сторону.

Колосс тем временем еще и покрывал свое тело щупальцами и отростками, которые то пытались дотянуться и опутать Архангела, то выстреливали острыми шипами.

К Архангелу на помощь спешили великаны, но быстро завязли в пучине сражения. Зато поддержка пришла из неожиданного места. Парящая по воздуху гигантская акула напала на чудовище сзади, вцепившись в плечо. Монстр начал рвать Колосса, практически вырвав одну из конечностей.

Архангел не растерялся и тоже усилил напор. Акулу пронзило сотней шипов, оплело путами, но эгрегор что-то сделал и полыхнула вспышка, которой накрыло все поле боя. Даже я на некоторое время оказался дезориентирован.

Зато акула смогла освободиться и отплыть подальше, впрочем, уже разворачиваясь на новый заход.

Ну да, я ведь только Спящим запретил участвовать в бою. А то, что душа их корабля решила вырваться и порезвиться — они тут не при чем.

Меч Архангела поднимался и опускался, оставляя в небе горящие росчерки. Плоть Колосса покрылась глубокими бороздами, из которых хлестали потоки скверны. Бой титанов, на фоне которого вся наша битва напоминала мышиную возню.

И на самом деле мы заметно проигрывали. Наши воины, даже под благословением Архангела оставались простыми путниками. Да, сейчас их мечи и копья успешно разили тварей скверны. Но их тела не были усилены снами и сновидениями.

Мы держались лишь за счет невероятной регенерации и стойкости, даруемой Архангелом. Птичникам еще помогал многочисленный опыт борьбы с тварями из разлома, которые в чем-то были схожи с порождениями кошмара. Но тем не менее, мы медленно отступали.

А самое паршивое, отступал и Архангел. Парящую гигантскую акулу в итоге разорвало щупальцами и она растаяла. Правда, одну руку она все же отгрызла и та упала на землю, раздавив сотни тварей и вызвав небольшое землетрясение.

Моя защита трещала но держалась. И тем не менее скверна не успевала стекать по накинутому сну, так что я постоянно был вымазан ею с головы до ног. Архангел полетел в последнюю атаку, пронзив грудь Колосса.

Он навалился на тварь всем весом, пытаясь повалить того на землю, но не вышло. Тогда Архангел охватил черную тушу своими крыльями, словно скорлупой. В ответ Колосс уже начал оплетать сияющего эгрегора черными путами, а затем и лупить единственной лапой.

Такое чувство, словно он пытался не оторвать прилипшего противника, а наоборот, вбить того глубже в себя, окончательно поглотив. И ему это удалось. Только вот в следующее мгновение его грудь разорвалась изнутри сияющей вспышкой.

Колосс взревел и от этого звука внешняя стена города пошла трещинами. Земля под ногами задрожала, а тела тварей забились в пертурбациях. Маленькая надежда забилась в моей груди, но быстро сошла на нет.

В центре туши Колосса медленно тлело багровое пятно, но его свет быстро гас под бесконечными потоками вытекающей скверны. Архангел исполнил свою сильнейшую атаку — самопожертвование. Нет, он не умер, все-таки это эгрегор. Просто вернулся в мир грез на долгую спячку.

А Колосс… Ублюдок остался с одной рукой, с развороченной грудью, обливающийся скверной, но все еще живой. Смертельно раненный. Но живой.

Я взлетел в небо и замер напротив него. Добить. Надо добить ублюдка, пока он не регенерировал. Я уже видел, как тварь начала уменьшаться в размерах, будто бы оплывая, но при этом ее раны постепенно затягивались.

И словно на мои мысли пробудился кусочек памяти. Может получиться. Есть крохотный шанс. Если не выйдет, то все. Но я хотя бы буду знать, что попытался.

И я раскрыл свой источник, выпуская наружу весь оставшийся эфир. Весь до последней капли. Так, что Вруму пришлось подхватить мое тело, а Скаю взять на себя защиту. Даже накинутый сон слетел.

Вместо всего этого вокруг меня взвилось облако пепла. Он закружил вихрем, вбирая в себя частички с поля боя. Каждая огненная саламандра, каждый пожар, каждый взрыв на поле боя. Все это порождало пепел, который я сейчас собирал, словно магнит.

И когда концентрация достигла предела, я поднял руку. Облако послушно взвилось в воздух, обретая форму, а затем и плотность. Пепел стягивался, сжимался, оплетаемый моим эфиром. До тех пор, пока в небе не возник гигантский сияющий серый меч. Я с трудом смог повернуть его острием в сторону Колосса.

Сейчас я висел в воздухе на уровне его глаз, а меч возвышался над моей вытянутой рукой в десяти метрах. В последнее мгновение я посмотрел в черноту глазниц Колосса, но не увидел там вообще ничего. Просто марионетка.

— Меч Пепла…

… рухнул вниз, повинуясь движению моей руки. Это не было похоже на удар. Скорее это было падением гильотины. Колосс успел задрать голову, наблюдая за приближением серого лезвия. И когда оно коснулось его, мое сердце пропустило удар.

Но в следующий миг черная плоть поддалась, брызнув скверной в разные стороны, а лезвие продолжило свое падение. Пепельный меч разрубил израненную тушу надвое, лишь немного не дойдя до земли и завязнув в туше. Архангел разорвал его плоть, а я просто завершил начатое.

Но сколько же сил мне на это потребовалось? Все. Врум бережно и мягко начал управлять векторами гравитации, ведя меня к воротам замка. Эфирное истощение сказалось и на физическом теле. Боли практически не было, но ощущение такое, будто из меня вынули стержень и даже спину разогнуть стало трудно.

Я пролетал над полем боя, усеянном человеческими телами, плавающими в черном озере слизи. С падением Архангела пропало и его благословение, так что нашим пришлось отступать. Сейчас ловцы и их сновидения из последних сил пытались отбить натиск и закрыть ворота.

У них это почти получилось. Когда я пролетал над стеной, то видел, как группа ловцов оставалась с той стороны, сдерживая натиск тварей. Они то ли не успевали войти в закрывающиеся створки, то ли и не собирались. В любом случае, это просто очередная жертва, отданная в этом бою. Еще один кирпичик в детскую стену, которая неспособна остановить поток.

Когда я буквально упал в руки целителей, то даже глаза держать открытыми было трудно. Меня усадили прямо на землю, возле какого-то здания. В рот запихнули что-то мягкое, на вкус как манго.

Я с удивлением понял, что это Камнецвет. Эльфийские огурцы в шариках. Огурцы, потому что зеленые и хрустят. А еще в них содержится эфир. Давно же я их не пробовал. Сразу вспомнилось начало этого путешествия. Исцеление, заново сломанные кости, академия и все вот это.

А теперь? Теперь от нашего войска не осталось и сотни живых. Сидим тут без сил и ждем, когда скверна пересилит стены из белого камня. Кстати, не похоже, что их кто-то охраняет. Да и сами стены все в глубоких трещинах. И ворота…

Ворота сочились черной смолой и сгнивали прямо на глазах. В наступившей тишине это видели все. Могучие створки, что невозможно сломать или пробить, сейчас просто рассыпались трухой.

И в образовавшейся бреши стояла одинокая фигура, а за ее спиной маячило сплошное месиво тварей, рвущихся в нашу сторону, но словно бы неспособных преодолеть некую незримую черту. Просто ни одно из порождений скверны не могло пойти вперед своего господина.

Фигура вышла вперед. Улыбающаяся, но лицо скрыто тенями. Она шла и ее вид менялся в зависимости от того, на кого она бросала взгляд. За один ее шаг я успевал увидел пять-шесть лиц. Эдей, Мор, Бион, Ева, Сантор, незнакомый Птичник, кто-то из Дюжины, Шут, Ильда, а затем… Ее взгляд остановился на мне и фигура приняла мою внешность.

Архитектор был живым зеркалом, только все его лица были искажены, словно он отражал не целиком нас самих, а лишь самые темные наши стороны.

— Это он? — спросил я.

— Он, — раздался голос Биона.

Я повернулся и посмотрел в бледное лицо друга. Сейчас его глаза сияли особенно ярко, а тело парня трясло от ужаса. Вот уж действительно, счастье в неведении. Не хотел бы я видеть то, что видит сейчас он.

Я выхватил мешочек у юного ловца рядом, судя по цвету мантии, это был один из целителей. Высыпал содержимое в рот и принялся жевать. Судя по вкусу, Камнецветы были свежими, лишь недавно сорвали с куста.

Я попытался подняться, но тяжелая рука буквально пригвоздила меня обратно к земле.

— У нас был план, — произнес Хоуп, глядя на Архитектора без всякого страха. — Действуем по плану, отдохни пока.

Лунатик пошел вперед, без всякого страха обогнув еле стоящие на ногах остатки Белой Дюжины. Хоуп смотрелся странно, но его фигура вызывала восхищение в эти минуты. Даже Архитектору не удастся напугать того, кто боялся всю свою жизнь.

Хоуп скинул плащ и в вечерних сумерках улица засияла лазуром. Специальная мантия, больше похожая на безрукавку с капюшоном, сейчас испускала мягкое свечение. Архитектор тут же принял образ Хоупа, но стал похож лишь на его тень.

Тем временем послышался звон отщелкивающих блокираторов. По три на каждой руке. Шесть блокираторов, полностью блокирующих связь лунатика с миром грез. Шесть блокираторов. Такое количество скорей всего убило бы меня или навсегда оставило калекой.

Но этого едва хватило, чтобы скрыть лунатика от внутреннего взора. И сейчас эти блокираторы со звоном катились по камням под ногами уверенно шагающего мессии.

— Лунатик, — булькающим голосом прошелестел Архитектор. — Умно. Но всего лишь один. А меня — миллион.

— Нет, — спокойно произнес Хоуп и убрал руки в карманы. — Я никогда не был один.

И на меня нахлынули воспоминания с того самого дня, когда я впервые окунулся в кошмар лунатика, проходя испытание.

В этот момент на нас уставились десятки лиц. Какие-то длинные вытянутые люди, больше похожие на тени. Никаких различий, только одна особая черта.

Они все скалились широкой улыбкой в буквальном смысле от уха до уха. И у каждого из пасти торчали ряды острых заточенных клыков.

Они ходили по улице, прижимались к окнам, пялясь на нас из каждого дома, и неотрывно смотрели на Хоупа. Те, что проходили мимо, поворачивали голову на сто восемьдесят, продолжая следить и капать слюной.

— А почему у них глаз нет? — спросил Бион.

— Они их прячут, — пробурчал Хоуп. — Никто из них никогда на меня не смотрел открыто. Я не видел ничьих глаз.

— Люди, что смотрят на тебя, как на чудовище, — произнес я, раздумывая. — Которые боятся тебя и хотят сожрать при первой возможности. А их тела — это тени, потому что они прячутся по углам и всегда следят за тобой. Так ты воспринимаешь жителей своего города.

— Какой есть, — произнес Хоуп. — Каким родился.

Теперь к безглазым теням добавился шепот. Сильный, громкий, сотканный из тысячи голосов. Он сплетался в хор сплетен и пересудов, но я не мог разобрать ни одного слова.

— Они точно не нападут? — спросил Бион.

— Они только поглядывают исподтишка, да шепчутся между собой, — произнес Хоуп. — И за спиной шепот всегда громче.

Мы шли узкой улицей, и с каждым шагом Хоуп становился меньше. Чем громче был шепот, тем слабее становился лунатик. Если из дома он выходил с расправленной спиной, то сейчас был похож на сгорбленную тень самого себя.

— Ты становишься слабее от этого места, — произнес я.

— Это мой личный кошмар. Он напоминает мне реальную жизнь. А в реальности я действительно слаб.

Те же вытянутые тени сейчас заполонили улицы города. Они бродили вокруг, шептались между собой, неотрывно смотрели на лунатика. Только сейчас он больше не выглядел слабым. Тени заполонили все свободное пространство, словно только они были истинными жителями этого города.

Хоуп глубоко вдохнул и, не вынимая рук из карманов, просто хмыкнул, глядя на Архитектора. Звенящая тишина оглушила. Тени замерли и все как по команде перевели взгляд на Архитектора, оскалив клыки.

Архитектор расплылся в широкой улыбке и отзеркалил Хоупа, убрав руки в карманы. Вдохнул и хмыкнул в ответ.

Это было похоже на взрыв ядерной бомбы, на удар молнии, на бурю. В одно мгновение тишина разлетелась мириадом осколков. Оскверненные твари с невероятной скоростью и диким ревом бросились в атаку.

Тени Хоупа сорвались с места и бросились на встречу. Сотни метров расстояния между ними сократились меньше, чем за удар сердца. А затем тварей скверны словно комбайном перемололо. Тени оказались ревущим потоком, сносящим все на своем пути.

Я видел, как сотни тварей в одно мгновение разлетелись на куски, тени проломили их орду, пройдя раскаленным тараном сквозь черное масло. На второй секунде тени с визгом, граничащим с ультразвуком, ворвались в ворота. Образовался затор от столкнувшихся в узком проходе армий. На третьей секунде тени разметали жалкие потуги тварей к сопротивлению и рванули наружу, оставляя за собой лишь обрывки тел.

Тени сплошным потоком, больше напоминающим лезвие бритвы, проносились мимо моего лица. Мельтешение безглазых лиц сливалось в один сплошной росчерк. Тени не трогали никого, кроме тварей.

И в центре этого бушующего визжащего потока стояли две улыбающихся фигуры. Стояли, неотрывно глядя друг на друга.

— Силен, — наконец произнес Архитектор довольным голосом. — Так даже лучше.

А затем я даже не понял, что произошло, потому что план был не такой. Темная фигура Архитектора как-то расплылась черной кляксой и в следующее мгновение они с Хоупом уже сцепились.

Это не было похоже на бой. Больше походило на то, что лунатик сражается с антропоморфной смолой, которая пытается облепить его целиком.

— Хоуп, — бросился я на выручку.

Но тело слушалось с трудом. И даже когда я попытался приблизиться, тени начали атаковать меня, сбивая с ног и снося в своем потоке дальше от лунатика.

— Хоуп, твоего кошмара, пусти.

— Хороший план, да, — улыбался он, так и не вытащив руки из карманов.

— Это не по плану.

Архитектор должен был захватить мое тело. Я Деморо с аномальным источником и связью с миром грез. Я сосуд. Я живу в долг.

Но лунатик просто продолжал улыбаться, пока Архитектор поглощал его тело. Я все же сумел прорваться сквозь бесконечный поток теней. Выбрался, бросился на помощь, но в этот момент лицо лунатика пошло рябью и расплылось в хищном нечеловеческом оскале.

— Опоздал, — произнес Архитектор губами моего друга. — Из тебя вышел хороший слуга, но больше ты мне не нужен.

Он вытащил руку и протянул ее в мою сторону. Волна силы обдала тело так, что мой аномальный источник чуть было не потух. Это была не атака, а простое намерение. Которое прошло сквозь завесу Ская и накинутый сон. Просто желание, способное вызвать разрыв сердца у не самого слабого из ловцов.

Что может остановить это чудовище? Эгрегор кошмара? Архангел мог бы, но его сейчас нет с нами.

Я вздохнул, наконец осознав реальность. Выбора нет. Хоуп все решил за меня.

В следующее мгновение на его вытянутой руке проявилась маленькая белая мышь полевка. Появилась и укусила хозяина за палец. От острой боли тело лунатика дернулось, кожа побледнела, а глаза моментально стали красными.

Оскал сошел на нет и я вновь увидел лицо своего друга.

— Лаэр, — улыбнулся он. — Извини, но теперь тебе придется расплачиваться по моим долгам. Теперь ты должен стрелу моей госпоже.

— Хоуп, — все, что смог выдавить я из себя.

— Ты же сам говорил, что мое имя значит…

Он не договорил, потому что его взгляд снова потемнел, бледность исчезла, а лицо исказила гримаса ненависти. Архитектор преодолел секундную слабость и вернул контроль над своим новым сосудом.

Но это уже не было важно, потому что Хоуп все сделал. Лунатик, заключивший безусловный договор со сновидением одиночества, получивший поцелуй от госпожи, попросил в долг одну стрелу.

И он ее получил.

Что может победить эгрегор кошмара? Другой эгрегор. Например, эгрегор одиночества.

Архитектор вновь поднял руку, намереваясь убить меня, но Джуши уже одолжили стрелу. И в этот миг она упала с неба. Стрела, преодолевшая половину континента, пронзила сердце лунатика, выйдя окровавленным наконечником из груди.

Тело Архитектора дернулось, заваливаясь вперед. Из его рта потекла черная бурлящая скверна. Он поднял на меня взгляд, наполненный злобой и незамутненной ненавистью. А затем…

— Сейчас, — крикнул я и бросился вперед.

Архитектор понял, что попался и попытался уйти. Его сил теперь хватало, чтобы стереть все человечество, утопить его в вечном кошмаре, но для этого ему надо было просто сохранить свой сосуд. На худой конец — бросить его и вырваться самому.

И чтобы этого не случилось, я прыгнул вперед, сбивая тварь с ног и валя его на землю. Тощее тело Хоупа стало невероятно сильным. И несмотря на смертельную рану в груди, он был способен сопротивляться.

Я придавил ублюдка к земле, навалился сверху, прижимая всем весом. Архитектор взревел мне в лицо, выпуская эманации ужаса. Я раскрыл пасть, отвечая ему звериным рыком, и лишь сильнее вонзил свои когти.

Счет шел на секунды, прежде чем Архитектор соберется с силами для рывка. И в лучшем случае он просто размажет меня ровным слоем по земле, в худшем — снесет весь город.

И в этот момент сопротивление ослабло. Тело лунатика стало немного податливей.

— Приляг, почи-и-иль… — послышался знакомый голос.

— Держу, — другой голос сопровождался вспышкой золотого свечения.

Бион успокаивал целого, мать его, Архитектора! И в это время Талер положил ладони на его голову, пытаясь воздействовать ментально.

Архитектор понял, что происходит, но тени Хоупа просто метались по городу, не желая подчиняться ему. А твари были отброшены слишком далеко от ворот и явно не успевали.

Тогда ублюдок принял единственно возможное решение. Черная слизь изначальной скверны начала вырываться наружу, стремясь покинуть раненное и скованное тело.

— Давай, — рявкнул я, подгоняя остальных.

Все всё понимали, но кто-то продолжал медлить и тупить, не решаясь начать действовать, пока мы с Талером оставались рядом. Нам повезло. Повезло, что рядом был орден Неспящих, которые всегда ставили безопасность мира выше отдельных жизней.

Я увидел лица Неспящих, узнал среди них полосатика и даже успел ухмыльнуться. Скверна пыталась вырваться, но не успевала. Неспящие вонзили тонкие металлические нити в землю вокруг нас. И те сразу начинали извиваться, будто живые, переплетаясь между собой в витиеватый узор.

И когда последняя нить вплелась в общее плетение, клеть захлопнулась. Ловушка, в которой полвека сидел Скай. Артефакт с Парящих Островов. Теперь в ней оказался заточен Архитектор — эгрегор кошмаров.

Впрочем, первые люди создали эту клеть именно для него. Ведь невозможно уничтожить того, кто является неотъемлемой частью мира грез. Но можно сковать. Запереть. Что мы и сделали.

В наступившей тишине выжившие ловцы и путники медленно подходили к застывшим прутьям клети из которой ничто не могло выбраться.

— Получилось? — раздался неуверенный голос Сантора.

— Получилось, — кивнул магистр Ки.

— Хоуп, — всхлипнула Мэйси.

— Лаэр, — это была Ева.

— Талер, — с почтением произнесла Ильда, беря под руку молчаливого Эдея.

— Эй, снимите меня, — заорал Талер.

Все тут же задрали головы и посмотрели на крышу ближайшего здания.

— Ну вот, — закатил я глаза.

— Такой момент испоганил, — рыкнул Скай. — Не надо было его вытаскивать, Лаэр.

— Да ладно, — устало махнул я рукой. Не оставлять же его в клетке. Благо скольжение позволило вытащить двоих. — Но мог бы помолчать да. Сам теперь спускайся.

Я спрыгнул вниз, но вместо плавного парирования просто мешком упал на землю. Сил практически не осталось. Ко мне сразу бросились друзья, пошли радостные объятия, слезы, даже смех. А затем…

— Хоуп? — со слезами на глазах спросила Мэйси.

В наступившей тишине я с трудом смог сглотнуть ком, вставший в горле и покачать головой.

— Он уже был… — мне не хватило сил договорить. Но это и не требовалось. И так было все понятно.

Молчал лишь Бион, который и сам все видел. Не было там Хоупа. Уже не было.

В наступившей тишине все столпившиеся на мгновение будто потерялись. Никто не мог осознать, что произошло и не понимал, что теперь делать.

— Целители, позаботьтесь о раненных, в первую очередь тяжелые. Сантор, людей на ворота, командор, оцепите клеть, Ильда…

Голос Эдея был сухим и уверенным. Приказы пошли один за другим и не скажешь, что это пацан, который полжизни провел на острове. И всем как-то быстро нашлось занятие, все сразу засуетились, разошлись, разбежались.

У нас там армия оскверненных тварей за стеной и она никуда не делась. Да и людей надо спасать, кого возможно.

Не услышав своего имени, я просто сел на землю, где и стоял. Напротив клети из тоненьких металлических спиц, внутри которой клубился мрак. Вскоре там появилось лицо Хоупа, только из черных глаз текла скверна. Да и взгляд был вовсе не моего друга.

— Неплохо, неплохо, — улыбнулся Архитектор. — Я бы даже сказал, удивительно.

— Спасибо, — сухо ответил я.

— Ты же понимаешь, что это не удержит меня вечно. Через год, через век, может через тысячу лет, но я выберусь. Я умею ждать, умею быть терпеливым. И тогда…

Я откинулся на спину, да так и продолжил лежать, разглядывая небо. Рядом на спину, смешно подогнув лапки, улегся Скай.

— Красивое, — произнес я.

— Да, отсюда хороший вид. А у клетки нет функции заткнуться?

— Тебе виднее, — усмехнулся я.

— Теперь понимаю, почему меня замуровали отдельной стеной. Он все еще не затыкается со своими страшными карами.

Я устроился поудобнее на сырой земле, закинул руки за голову и продолжил наблюдать за Врумом, что парил над нами. Из клетки действительно доносился булькающий голос, расписывающий конец мира, человечества и прочее, прочее, прочее.

Я мог на это ответить лишь одно.

— Ой, да пофигу.