Иноверка (СИ)

Эпилог

5 лет спустя

Наверное, это странно стоять перед входом в главную картинную галерею своего родного города, где, буквально, через пару минут откроется выставка моих работ, уже успевших наделать шуму, и не чувствовать ничего, кроме удовлетворения и легкой усталости.

По крайней мере, для меня это странно, ведь об этом я мечтала практически с того момента, как сделала свой первый снимок, то есть больше двадцати лет… Да, когда-то эта мечта была яркой, а когда-то заслонялась другими, более важными на тот момент, но никогда полностью не исчезала, всегда пряталась где-то в глубинах подсознания. Ведь… Ведь даже когда мне было плохо, когда хотелось забиться в какой-нибудь угол и не отсвечивать, даже тогда эта навязчивая идея выставляла грудь колесом и заставляла клясться, обещать, что всё будет: выставка, признание, всё… И как ни странно это работало, успокаивало и возвращало мозги на место.

ДА… В разные годы я по-разному представляла, что буду чувствовать в момент открытия моей первой персональной выставки, но реальность, как обычно, удивила.

Подумать только, а всего этого могло и не быть. Я могла никогда и не узнать, как это будет в реальности, но сейчас стою и знаю.

И всему виной эта проклятая «активная технология»!

Пять лет назад, прибыв в космопорт, я не знала, куда лететь. Было сразу три косморойбуса со свободными местами и отправляющиеся в одно и то же время, но на разные планеты. Передо мной стал вопрос выбора во всей красе…Благо время подумать ещё было. Минут пятнадцать, пока не закончится продажа билетов на эти рейсы.

И тут, как дернуло что-то… Я полезла в свой ручной комп, в папку, где хранила свои любимые снимки. Открыла и начала быстро просматривать, словно что-то искала… Что-то о чём подзабыла, но очень хотела вспомнить. Мои лихорадочные действия закончились минуты через две, как только я наткнулась на неё. На одну из первых фотографий, сделанных мной по «активной технологии». Ту, на которой был изображен шикарный букет цветов под скромным названием «маленькая радость»…

Этот снимок предрешил мою дальнейшую жизнь. В одно мгновение я узнала о месте моего прибытия и пребывания, а также о первоначальной цели для моей новойжизни. Я летела на Землю, чтобы встретиться и поговорить с Дариной Вольн.

Вот кто бы объяснил, почему именно эта мысль стукнула мне в голову? И почему я посчитала её разумной и даже правильной?

Но выбор был сделан — я летела. И всю дорогу строила планы, как встретиться с великой изобретательницей и о чём ей сказать при встрече… Что встреча состоится я была уверена. Почему? Не знаю, но уверенность была. Нет, это была даже не уверенность, это было непонятно откуда взявшее знание. Возможно, предвидение… Говорят, так бывает в особо критические моменты: что-то подхватывает и несет, несет, несет… И бесполезно сопротивляться, идти наперекор, ведь все равно будет так, как суждено. Правда, с разницей в количестве шишек и синяков.

Вероятность нашей встречи была практически никакой… Сотые процента, если не меньше.

У меня был лишь электронный адрес, который Дарина давала всем ученикам на случай, если возникнут вопросы или предложения по её изобретению. Адрес, про который я лишь вспомнила в косморобусе. Вспомнила и нашла в электронной записной книжке. И на который отправила одно единственная письмо, опять же в том же косморобусе…

Письмо, на которое мне ответили. Письмо, благодаря которому Госпожа Вольн пригласила меня на встречу.

— Мне жаль, что так случилось с вашей сестрой. — действительно, огорчилась она, как только я повторила содержание письма и свои просьбы, правда, несколько расширив и то, и другое.

— Мне тоже. — заскулило во мне застаревшее чувство вины.

— Вы просите меня попытаться поставить ограничение на эмоциональный диапазон? — перешла к делу Дарина.

— Если это возможно. — кивнула я.

— Боюсь, что нет. — покачала головой рыжеволосая женщина. — Ведь у каждого человека разная сила восприятия, сила выражения, экспрессия. Среди нас живут сангвиники, флегматики, холерики, меланхолики, смешанные типы, в конце концов. Думаю, поставив заглушку, мы убьём смысл «активной технологии».

— Тогда почему бы не придумать какую-нибудь шкалу, по которой можно было бы измерять действие на психику человека того или иного снимка. А ещё выделить отдельные подгруппы: дети, взрослые, старики, опять же по типом психического развития, по заболеваниям… Ведь… — я замолкла, так потрясла меня внезапно пришедшая мысль.

— Что ведь? — заинтересовалась Дарина.

— Ведь «активная технология» оказывает самое разное воздействие. Она может показать мир глазами другого человека. Может помочь что-то объяснить, привить какие-нибудь моральные принципы. Может приободрить или что-то подсказать. Или, наоборот, убить… Спектр воздействия огромен. — я говорила и говорила. Меня будто прорвало… И каждое свое слово я подтверждала примерами. Не только своими личными, но примерами других фотографов, которым, к добру иль худу, посчастливилось попасть на семенар в Академию Искусств. Не все, но многие из нас общались между собой и делились профессиональным опытом. Этакое братство вспышки и объектива…

— Здесь, есть здравая мысль. — согласилась Дарина. — Я подумаю, как это сделать. Спасибо.

— Вам, спасибо. — улыбнулась я и поднялась, чтобы покинуть кабинет Госпожи Вольн.

— А как вы смотрите, чтобы войти в команду исследователей? — остановила она меня. — Там, определенно, понадобятся профессиональный фотограф.

— Почему я? — невольно вырвалась у меня.

— Вы знакомы с проблемами, даже пострадали от них, поэтому хорошо представляете последствия. Более того, даже после всего, что произошло, вы, Хлоя, продолжаете верить в моё изобретение. А это очень много значит лично для меня. А ещё вы не пришли обвинять меня в чем-то, что-то требовать… Вы пришли с конкретной проблемой, охарактеризовали её и предложили какие-то пути её решения. Да, вы не технарь, у вас нет специального образования, но вы попытались. А это тоже о многом говорит. Об очень многом… — ответила на мой вопрос Дарина. — И, наконец, вы мне просто нравитесь.

— Но сейчас я не могу фотографировать даже обычным фотоаппаратом, не говоря уже об технологии… — кто-то пропищал и, судя по всему, этим кто-то была я.

— Поверьте, исследовательские группы быстро не создаются. Мне нужно посмотреть, специалисты каких профилей необходимы, какой квалификации, а ещё придумать на базе чего будут происходить исследования… Это где-то будет месяца два. У вас будет время прийти в себя.

— Но у меня уже было два месяца и даже больше!

— Но тогда у вас не было цели. Вы запутались, потерялись и не знали, как жить дальше. А сейчас у вас цель есть. Только представьте, скольким людям вы поможете. Сколько из них избегут судьбу вашей сестры? К тому же, это реальный шанс для вас стать кем-то. А ещё как-то искупить вину, если вы считаете, что она за вами есть. Так что решайтесь…

И я решилась.

А потом были два года благословенного ада… Сначала два месяца борьбы с собой за возвращение своих навыков. Это было сложно, но, как оказалось, возможно. Дарина была права. Мне не хватало мотивации, цели. А ещё угнетало подвешенное состоянии, но, как только появилась возможность на прояснение, я смогла, я справилась.

Более того, в моих снимках появились новые грани, которых раньше не было. Нет, я и раньше была неплохим фотографом, но… Это не объяснить. Как объяснить, почему из двух, на первых взгляд, одинаковых предметов одежды выбираешь один. И этот один становится любимым. При том, что фасон, цвет, украшение, крой практически идентичны, да отличия есть, но они настолько мелкие, что сразу их и не раскроешь.

Или как объяснить, почему из двух фильмов(допустим, ремейки. Причём настолько близкие, насколько это возможно) с практически одинаковым сюжетом, с одинаково хорошими декорациями и талантливой актерской игрой… Над одним ты смеёшься, плачешь, переживаешь, а другой оставляет лишь приятное послевкусие и желание в очередной раз просмотреть первый…

Я не знаю, как это объяснить, да, по сути, и не стремлюсь. Только знаю, что данная метаморфоза произошла и с моими работами.

— Это удивительно… — пораженно произнесла Дарина, как только я принесла окончательный результат своей пытки. О да, эта женщина требовала чуть ли не недельных отчетов по моим копаниям в себе, но только теперь была довольна. И я-таки была с ней солидарна.

— Ты как раз во время. Успела. — сказала она, оторвав глаза от снимков и посмотрев на меня в упор. — Исследовательская группа полностью укомплектована и начнет свою работу со следующей недели. Как только выйдешь, обратись к моему помощнику — он выдаст тебе все необходимые материалы и проинструктирует, если возникнут вопросы… И да, я заморозила лицензии на использование «активной технологии», до конца ваших исследований и проверки результатов.

— Хорошо. — кивнула я, понимая, что аудиенция закончена и собираясь покинуть кабинет. Хотела сэкономить время госпожи Вольн, ведь она была одним из самых удивительных людей, которых я знала. Трудоголик, который умудрялся тянуть на себе и административные вопросы(да, значительная часть падала на плечи заместителей, но всё же..), разработки(правда, те которые были ей интересны либо со стороны сложности или уникальности решения, либо самой конечной цели. А таких было много очень много), но всё это до определенного времени, пока часы не пробьют конец рабочего дня. Ведь с этого момента госпожа Вольн летела домой, где её ждала семья. Поэтому день у неё был насыщенный: буквально, каждая минута на счету.

— Хлоя, — окрикнула она меня. — я очень рада, что ты в моей команде…

— Я тоже рада. — призналась я и улыбнулась, а она — мне в ответ.

— Знаете, я как-то её спросил, где она только энергии берет. — начал сплетничать помощник Дарины, когда я подошла к нему за разъяснениями.

— И что? — заинтересовалась я.

— Она лишь улыбнулась и сказала, что просто она счастливый человек, который имеет возможность делать только то, что нравиться, а что нет она всегда сможет скинуть на кого-то.

— И много таких дел? — спросила, улыбнувшись.

— Кто знает. — пожал плечами парень. — Но её замы жалуются, что мало, хотя их суждениям доверять не стоит… Такие же трудоголики!

— А сам? — рассмеялась я.

— А я только учусь!

Да, это действительно было так. Довольная жизнью Дарина Вольн привлекала к себе таких же довольных людей. И, признаться честно… Я тоже желала заразиться этой летающей по воздуху простудой!

И-таки заразилась. Правда, не сразу… Для этого, как я уже говорила, понадобилась два адских года… Года, когда я иногда даже засыпала стоя, напоминая самой себе лошадь!

А вы попробуйте делать до тысячи снимков день! Причем снимков, на самые разные темы. Там была и живое, и неживое, реально существующие объекты и абстракции, явление природы, природа и нагромождения человеческой мысли. И да, всё это я должна была снимать с самыми разными эмоциями… И да, фотографировать приходилось и обычной камерой, и «активной технологией».

Не знаю, что спасло меня от профессионального выгорания. Возможно, что всё это было ново, необычно и интересно. Возможно, что наша команда состояла из людей доброжелательных и увлеченных, опять же трудоголиков. А ещё результаты были видны практически сразу! Все мои фото проверяли на искусственном разуме с восприятием максимально приближенном к человеческому. И да, об этих результатах мне сообщали в доступной для моего понимания форме. Личное пожелание Дарины Фольн, за которое я ей очень-очень-очень благодарна…

За время подобной работы мы собрали достаточно материала, чтобы Дарина смогла сделать адекватную заглушку…

Теперь у кулона «активности» появились режимы, который позволял делать фото для определенных целей и определенной аудитории. Но на это ушёл третий год…

Правда, конструирование меня не касалось. Это время я провела несколько иначе. Я и новая команда, состоящая из преимущественно психологов и опять же собранная Дариной, посещали самые разные лагеря адаптации: для жертв насилия, для беженцев… Их было много, очень много. Так много, что постепенно они стали сливаться для меня в один большой.

Слишком много переживаний, энергии было на всех потрачено. Слишком много и одновременно мало, ведь не было объективной возможности спасти всех… Поэтому, полагаю, что моя память просто решила поставить фильтр. И не могу сказать, что я ей не благодарна за это!

Но один эпизод я не забуду никогда. К счастью…

Это случилось в одном из лагерей беженцев для сирот. Последнем из лагерей, что мы должны были посетить. Ему уделялось особое внимание, поэтому здесь мы должны были проработать месяца три.

В какой-то из дней я честно разговаривала с детьми, играла с ними, делала снимки, показывала им их, что-то рассказывала и объясняла. В общем, занималась своими обычными полномочиями. Ни больше, ни меньше… Вот только в какой-то момент поняла: всё, бобик сдох. Не могу больше! Благо, случилось это пренеприятное открытие ближе к концу моей смены и меня заменили дипломированные психологи.

А я пошла искать какое-нибудь уединенное местечко… Чтобы прорыдаться от усталости и бессилия.

Осмотрев территорию, обнаружила, что под моей запрос подходит только густые заросли кустарника. Не очень удобно, конечно, но точно никто не полезет. Да и, безопасно, ведь для данного лагеря адаптации не просто так выбрали это место.

М-да, согнулась в три погибели и поползла и даже среди, корней и прочего нашла местечко, где можно посидеть, обняв колени. Вот в них я и уткнулась, позволяя горьким ручейкам стекать из моих глаз и ползти дальше по щекам.

Внезапно раздалось шевеление веток, а затем что-то или кто-то оказался рядом, а я окаменела. Говорили, что это местность полностью безопасна: здесь нет ни змей, ни ядовитых ящериц, ни диких хищных животных…

— Кто здесь?! — раздался тонкий детский голосок. — Это моё убежище!

— Я. — раздалось нечто писклявое от меня. — И прости…

Я подняла свое, полагаю, перемазанное лицо с невысохшими слезами и уткнулось в такое же только детское.

— Ну ладно, — раздалось добродушное. — сиди уже, только мне не мешай.

— Хорошо! — кивнула я, а ребенок, мальчик лет восьми устроился рядом в примерно в такую же позу, как и я, — и мы сидели рядом и рыдали тоже вместе.

— Что у тебя произошло?! — первым пришёл в себя он.

— Ничего не получается. Устала. Злость на несправедливость… — стала высказывать всё, что накипело. — Надоело быть сильной, но нужно.

Я высказалась, а потом до меня таки дошло, что и кому я это говорю!

— Прости. — непроизвольно сорвалось.

— Ничего. — улыбнулся он совсем недетской улыбкой, впрочем, если учесть, что пережили эти дети, неудивительно. — Ты мне нравишься.

— Что, правда? — удивилась я.

— Правда. Ты на меня похожа. Я тоже сюда прихожу плакать именно поэтому… И мне было стыдно, а теперь нет. Ведь взрослые тоже плачут!

— Ещё как. Согласилась я, только им вот тоже стыдно…

Вот так состоялось моё более близкое знакомство с Сабиром. С маленьким мужчиной, к которому я искренне привязалась и прикипела. Пожалуй, во мне, впервые, проснулся материнский инстинкт. Нет, я всегда любила детей и не возражала против возни с ними, но о своих как-то раньше не задумывалась. А тут захотелось, чтобы у меня был сын. Такой же как Сабир. Нет, чтобы Сабир стал моим сыном!

Мысль возникла, разрешение у мальчонки было испрошено — я приступила к действиям. Приступила и наткнулась на жуткие правила и заморочки. Многие из них я понимала и была согласна, но некоторые…

В частности, я была незамужней иностранкой! По всем, по всем критериям я проходила, кроме этого! На этой «замечательной планете» усыновление дозволялось лишь иностранцам, находящимся в браке.

— И что делать будем? — печально спросил мой маленький мужчина, когда я рассказала ему всё. Да, Сабир был не по годам умен и, на удивление, всё понимающим.

— Что-что! Папу тебе искать! — грозно заявила я.

Да, в тот момент я была в ярости и слова бросала несколько опрометчиво, но подумав… Подумав, что идея брака не так уж плоха. Фиктивного, правда… И да, я определенно знала кандидата! Даже двух!

— Так, я слетаю на историческую родину. Месяца на три!

— И не вернешься… — печально сказал Сабир.

— Что? — не поняла я, решив, что ослышалась.

— И не вернешься. Все так говорят… — тихо продолжил мальчик. — Они говорят, что ты обязательно забрала бы меня с собой, что ты меня любишь, но правила… Ты сейчас хочешь, уверена, но потом. Ведь пройдет много времени, пока ты найдешь мужа, а ещё вдруг он не захочет усыновить меня.

— Сабир, — позвала я, а ещё наклонилась и своими пальцами приподняла его подбородок, установив контакт глаза в глаза. — Верь только мне. Если я сказала, что вернусь через три месяца, то я вернусь. Если обещала, что заберу с собой, то заберу. Чего бы мне это ни стояло!

И да, скажу сразу, что своё обещание я выполнила, но только чего мне это стояло…

— Мне нужно срочно замуж! — заявила я встречающему меня Августу.

— Рад за тебя. — как обычно, спокойно ответил друг. — Наконец, твоя голова заработала, как у всех девушек твоего возраста…

— Ха. Ха. Ха. — с чувством, с толком, с расстановкой произнесла я. В смысле, одно четкое «ха» — одна четкая пауза. И так три раза… — Помнишь я тебе рассказывала про Сабира?

— Про мальчика, которого ты решила усыновить?

— Да. — кивнула я. — Но там накладка вышла: мне его отдадут только, если я выйду замуж. Вот я и подумала о фиктивном браке…

— Всё у тебя, как не у людей. — вздохнул друг.

Кстати, в жизни Августа тоже произошли перемены. Он после помощи мне был вынужден покинуть пост главного редактора, но особо не расстроился. Кое-какие накопление у него были… И он открыл своё новостное агентство. Да, оно ещё маленькое, но уже известное в определенных кругах и дающее небольшой, но стабильный доход, достаточный для нормальной жизни.

— Давно нужно было это сделать! — рычала я, когда узнала об этом впервые.

— Лучше поздно, чем никогда! — философски ответил друг.

Но и это ещё не всё! Август перестал чураться женщин. Женился и теперь вместе со своей женой Эленой ждет первенца. И да, его жена мне безумно нравится. Мы даже стали подругами, да такими, что, когда я звоню этой семье, не знаю по ком скучаю и с кем хочу поговорить больше…

— Если бы была мужчиной, то не посмотрела, что мой друг и отбила бы. — призналась честно на их свадьбе, на которую чудом вырвалась. — Так что береги её! А если будешь обижать, то приду и отомщу!

— Всё боюсь-боюсь… — состроил моську счастливый Август. Таким я его никогда не видела, но всегда хотела!

— Август, ты поможешь? Мне нужна кое-какая информация и содействие в организации двух встреч. У тебя же сохранились связи? — попросила я, возвращаюсь к настоящему.

— Помогу. — кивнул друг. — Хоть и не совсем одобряю, но кто я такой, чтобы тебя судить. Хлоя, мне часто тебя трудно понять, иногда невозможно. Но ты делаешь и говоришь только то и только о том, во что веришь, а веришь ты, на первый взгляд, в странные вещи. Ты, пожалуй, самая настоящая иноверка.

— И это плохо? Или неправильно? — улыбнулась я.

— Отнюдь. — усмехнулся Август. — Ведь никто не знает, что истинно, а что миф.

— И даже ты? — деланно удивилась я.

— Можешь поверить. Даже я. Хоть определенно точно уверен, что одна коротко стриженная блондинистая дамочка, помогла мне. Её решимость, её жажда изменить свою жизнь, бороться передались и мне. За это я перед ней в вечном неоплатном долгу…

— Вот зря ты это сказал! Знаю я эту дамочку. Вредная, наглая! На шею сядет — не отвяжешься! — отшутилась я, но было приятно.

— Ты сошла с ума! — твердила Элена, когда в подробностях узнала о целях моего визита. Мы сидели за круглым столом небольшой, но очень уютной и теплой кухни.

— Нет. — покачала головой я. — Я как раз таки здраво мыслю. Я не могу предать этого ребенка. Не могу. А если отступлю, то это будут самым настоящим предательством…

— Хлоя, но это же твоя жизнь… — продолжала настаивать на своём любящая жена и будущая мать. — А как же любовь. Не боишься прошляпить?

— Знаешь, как у нас в лагерях адаптации говорят? Кому суждено выжить, тот выживет… Там такие невероятные истории были, что любой аналитик, любой статистик и прогнозист голову сломает… Ведь даже по теории вероятности в некоторых случаях не было и одной миллиардной доли. И знаешь, что парадоксально? Ты хоть знаешь, какое количество, можно сказать, чудом спавшихся, в конце концов, не выдерживали, теряли цель и кончали жизнь самоубийством? Так что, главное не потеряться, не сломаться и знать, чего хочешь, а дальше куда-нибудь да приплывешь. А я точно знаю, что если ситуация будет зависеть исключительно от меня, то я выплыву. И да, на данный момент никого важнее Сабира в моей жизни нет и ближайшее время не появиться, так что цель тоже в наличии… Поэтому всё у меня будет отлично. Да и, мужа ищу всего на два года ищу, пока будут проверки совета опеки.

— Ладно. — кивнула на меня рукой подруга. — Надеюсь, ты права.

Мы замолчали и практически синхронно глотнули остывшего чаю, так же, практически синхронно поморщились.

— Так и какие у нас кандидатуры? — спросила Элена. — Где искать думаешь?

— Да, так… Решила список бывший прошерстить. Насколько мне известно, все они ещё свободны…

— Чего?! Ты точно рехнулась! — пискнула женщина и схватилась, словно ища поддержки, за свой еще ели заметный животик.

— Нет. Я в норме. — улыбнулась, разглядывая симпатичное веснушчатое личико подруги. — Просто, мы друг друга знаем и хорошо представляем, какие фокусы и от кого можно ожидать, поэтому составить какой-нибудь брачный контракт, устраивающий всех, не будет проблемой. И да, возобновление старых отношений смотрится более правдоподобно, чем ниоткуда, возникшие новые.

— Угу. — кивнула головой Элена. — С этой стороны, согласна: всё логично. Но как ты заставишь МакЛейна или Крамера пойти на эту авантюру. Я правильно понимаю, что ты на этих парней поставила?

— Ага. — поддакнула. — Поверь, мне есть, что предложить!

— Себя, что ли? — хмыкнула Элена.

— Неее… — покачала головой. — Я себя слишком люблю для этого. У меня другие идейки…

— Ну-ка, Ну-ка…

— Итак, Крамер… Собирается поставить какую-то сногсшибательную постановку, которая либо навсегда его увековечит, либо… Тоже увековечит, но славой великого неудачника. Как говорится, всё или ничего. Уж слишком много помпы, рекламы, споров и рассуждений вокруг неё развернулось. И деньги в неё вкладывать всякие меценаты, продюсеры не сильно хотят…

— Есть такое. — кивнула подруга. — Но ты-то здесь причём?!

— Притом. Я дам недостающую сумму, практически безвозмездно, всего лишь за честь побыть моим фиктивным мужем года два.

— Откуда у тебя такие деньги? — воскликнула Элена, на этот раз схватившись за сердце.

— Отступные от МакДи. Я к ним ни разу не притронулась за время моих странствий, как знала, что понадобятся. Так вот, — вернулась к теме. — я попросила Августа, чтобы он узнал, какая сумма нужна Эрику. Твой муж узнал. И отступных вполне хватает, на её покрытие.

— А вы с Сабиром на что жить будете? — спросил Август, внезапно вошедший на кухню.

— Во-первых, я не собираюсь бросать фотографировать. Во-вторых, Дарина Вольн стоит на позиции, что каждый труд должен оплачиваться, поэтому я ещё получала очень симпатичную зарплату, пока участвовала в работе исследовательской группы. В-третьих, я в любой момент могу воспользоваться счетами Камиллы Джеймс…

— ЭЭЭ. А она-то здесь причём? — воскликнул Август.

— Ну, Камилла — имя моей мамы, Джеймс — отца…

— Ты хочешь сказать, что Камилла Джеймс — это ты! Что это твой псевдоним?! — Элена догадалась первой.

— Ну, да… Просто, Дарина посчитала, к моей радости, что после устранения всех недочетов «активная технология» быстрее приобретет популярность, если ей будет пользоваться всемирно известный фотограф. Поэтому я делала две работы одновременно, вернее, одновременно делала две одинаковые фотографии одну обычную, а вторую по «активке». Мне даже специальный разделитель придумали, чтобы за один мой щелчок выходила две фотки! В итоге, «активка» шла на исследование…

— А «норма»? — спросил Август, решив, так обозвать обычную фотку.

— По разному… Она делится на разные категории. Изначально, это были просто мои идеи, фантазии на самые разные темы — и они просто шли в моё портфолио. Но нам нужно было такое большое количество изображений и в такой краткий срок, что постепенно напал кризис идей. Поэтому мы стали обращаться в разные журналы, фирмы, где могла понадобиться фотография. Я стала участвовать в различных мероприятиях, снимать самых разных людей, делать открытки… Радовало одно. Искать заказчиков не приходилось. Для начала хватило трех факторов: протекции Дарины и её знакомых, моего нового и, к тому времени уже, огромного портфолио и удача. В смысле, все мои первые заказчики остались довольны и стали постоянными клиентами, а дальше молва понеслась…

Я замолчала, тихо наблюдая картину, как Август то открывает, то закрывает рот, а его жена…

— Никуда не уходи! Сиди на месте! Сейчас мне свой автограф на журнале изобразишь… — сказала и понеслась! Впрочем, в Элене я не сомневалась: в крепкости её нервов и быстроте восприятия была уверена на всю тысячу процентов!

— Так, с Крамером понятно. — сказала подруга, как только я ей чего-то там черканула. — Он у тебя на крючке, а что у тебя с МакЛейном.

— Это просто запасной план, если с Эриком не получится. Но, надеюсь, что до этого не дойдёт

Дошло…. Нет, сначала всё было нормально. Мы встретились с Эриком. Мило побеседовали, вспомнили былые годы, а также всё обговорили и довольные друг другом разошлись.

А потом, перед тем, как пойти к юристу, чтобы составить толковый брачный договор, этот мой «экс» позвонил, чтобы сообщить:

— Хлоя, прости, но ничего не получится.

— Почему? — спокойно спросила я, хотя в душе была готова порвать этого рыжего.

— По дурости, похвастался Стефану, что нашёл недостающую сумму, а он раскрутил меня на объяснение.

— Дальше… — потребовала я, когда поняла, что молчание затянулось.

— Большую часть моей постановки финансирует МакЛейн. Он пригрозил, что отзовет свои деньги… Но за отказ согласился не только оставить, но и покрыть нехватку. Прости.

— Ладно, поняла. Работа для тебя всегда была превыше всего…

— Хлоя.

— Я, действительно, понимаю.

— Хлоя, может тебе стоит поговорить со Стефаном лично. Как-то договориться… Мне кажется, что он к тебе что-то чувствует.

Последнее, что я услышала, сбрасывая вызов. Что ж поговорю. Куда я денусь…

Думала отдышаться и пойти спрашивать номера Стефана у Августа, ведь после нашей последней встрече я сама удалила, выбросила, оставила всё, что связывало меня с этим человеком… Изначально не планировала с ним встречаться-общаться и уж, тем более, просить о чем-то. Да, в уме держала, но как запасной план — и то только потому, что имела привычку всё обдумывать до мелочей.

Не пришлось… Мне позвонили.

В итоге, и двух часов не прошло, как я сидела в каком-то шикарно-помпезном заведении, где практически всё: мебель, стены, пол, цветы, посуда, фонарики — всё было белым и лишь какие-то отдельные, разрозненные предметы были другого цвета. Так, Стефан в руках держал разноцветную чашку, словно склеенную из самых разномастных осколков, а у меня была такая салфетка, сшитая из множество ярких лоскутков.

— Вот и встретились. — слегка улыбнулся красавчик.

— Чего надо?! — огрызнулась я. Нет, я всё понимаю этикет, политкорректность и всё такое… Но есть ситуации и люди, с которыми это всё пустое. Не стоят они этого, вот совсем не стоят… И лично я Стефана МакЛейна относила именно к этой категории.

— А грубить не надо. Не надо, ведь это не мне, а тебе нужна помощь… Не знаю, зачем тебе вдруг понадобился муж, но видно сильно приспичило.

— Фиктивный. — вставила небольшое, но очень значимое дополнение.

— Не в нашем случае.

— Что, простите? Я что-то тебе предлагала, а?

— Нет, но предложишь, ведь в этой стране я слишком значимая персона, поэтому… Поэтому ты по-любому вернешься к моей кандидатуре.

— Слышь, товарищ… А что мне может помешать в любую минуту покинуть эту страну или планету?

— Законодательная база и гражданство. Заключить брак между представителями одного и того же государства гораздо проще, не говоря уже о том, что у каждой страны, у каждой планеты свои обычаи, правила и подводные камни, о которых тебе следует знать. И ты бы узнала, но, судя по всему, у тебя мало времени… А так ты, вряд ли, станешь рисковать. К тому же, совсем с незнакомыми людьми тебе связываться не хочется. Так что, всё равно, вернемся ко мне, поэтому давай сразу оговорим все условия…

И пошло-поехало. Сильно пошло и поехало. Например, этот нехороший дядя просек, что на данный момент я единственный человек, который не только знает, что будет представлять собой обновленная «активная технология», но и умеет её пользоваться на профессиональном уровне. А, и да, когда появятся специалисты моей квалификации неизвестно, притом что буквально через три месяца лицензии снова вступят в силу и оборудование для подобной съёмки снова станет доступным(Собственно, поэтому я и обещала Сабиру, что справлюсь с проблемой за три месяца, ведь к этому времени я должна буду заниматься по поручению Дарины и этим вопросом). Но к чему это всё? А к тому, что МакЛейн по-прежнему планирует развивать эту отрасль и быть ни много ни мало первым, то есть, без меня здесь никуда. Вот, если честно, именно это я и хотела предложить Стефану, когда получила информацию о бизнесе МакЛейна из источников Августа, но использовать этот козырь лишь в крайнем-крайнем, ну уж очень крайнем, случае, если с Эриком договориться не получилось бы… И, принципе, такая ситуация, пусть со скрипом, но меня устраивала, если бы брак был фикцией. Но Стефан требовал самого настоящего! К тому же, этот замечательный мужчинка добивался, чтобы я чуть ли не немедленно связалась с Арчибальдом МакДи, попыталась помириться и влиться в клан. А ещё массу других веселых пунктиков и подпунктиков…

— Это всё? — спокойно спросила я, медленно, но эффективно подавляя ярость в себе. Мне нужно была холодная голова, чтобы поскорее закончить всю эту встречу, а ещё, чтобы поскорее придумать новый план с наименьшими потерями для себя, пока не впаду в панику. Ведь отдавать свою свободу, да ещё на таких условиях я не согласна! Вообще, и никак! Хотя и понимала, что если уж совсем припрет… То ради Сабира пойду и на это.

— В принципе, всё. — кивнул мне этот.

— Я подумаю. — бросила я, вставая из-за стола, чтобы, наконец, остаться одной.

— Подумай. Только недолго. — спокойно ответил Стефан. — Сопротивляйся, если так хочется. Вот только смысл? Ты, всё равно, придешь ко мне и дашь нам ещё один шанс, которого ты нас так опрометчиво лишила.

— Лишила? — удивилась я, причем так сильно, что даже уходить передумала… Ну, скажем, до окончания выяснения дела. — Это ты нас его лишил. Если бы я, действительно, для тебя что-то значила… Если бы, действительно, была важна для тебе, ты бы мне все рассказал сам, когда мы были вместе. Да, я бы разозлилась, но, хорошо всё обдумав, простила бы — и ты бы получил свой шанс, о котором так толдычешь! Я бы захотела узнать тебя настоящего, а не то, что ты из себя изображал, хотя бы из любопытства…

— Я помню об этом твоём качестве. — улыбнулся МакЛейн и тут же хитро спросил: — А неужели сейчас нелюбопытно?

— Нет. Чувство самосохранения дороже. Более того, личный опыт учит, по возможности, держаться от предателей, лгунов, подлецов и мерзавцев подальше.

— Хлоя! Неужели ты не можешь простить одну, единственную ошибку?! — вскричал он.

— Могу. — спокойно ответила я. — Но только если это действительно ошибка. А знаешь, чем она отличается от предательства, обмана, кражи и прочего?! Непреднамеренностью. Ты же на всё это шёл сознательно, зная обо всех последствиях, поэтому это не ошибка…

После этого я развернулась и ушла, не желая дальнейших бессмысленных разборок. Зачем? Когда у каждого своя правда. Зачем? Если каждый останется при своём.

Это я понимала, как и то, что сделаю всё, чтобы не возвращаться к «общению» с этим человеком. Возможно, даже совершу безумные вещи. Хотя… Что такое, вообще, моя жизнь?! Одним безумием больше, одним меньше… По сути, какая разница?

— Вы?! Неожиданно. — выдавил из себя Дэвид МакНари, во все глаза глядя на меня. И, честно говоря, посмотреть было на что… Я попала под жуткий ливень и промокла до самой последней нитки. Вода так и текла с меня, образуя под ногами даже не лужи, а целые озера. Впрочем, мне было всё равно… Я чудом выследила господина МакНари(опять же не без помощи Августа. А я его предупреждала насчёт одной наглой блондинки, а он не поверил!!!), кстати, именно сидя в засаде, и промокла. Так боялась пропустить выход Дэвида из закрытого клуба для «избранных», что не могла отойти ни на секунду — и вот поймала.

— С вами всё хорошо?! — обеспокоился мужчина.

— Д-да. — ляскала зубами я. — У м-меня к в-вам д-дело.

— Пройдемте в мой мобиль. Там согреетесь и расскажите… — предложил МакНари.

— С-спасибо. — выдавила из себя я и прошествовала внутрь транспортного средства, дверцу которого заботливо придержал для меня Дэвид.

— Хлоя, вы говорили у вас ко мне дело. — напомнил Дэвид, спустя некоторое время.

— Да. Помните при нашей последней встрече мы говорили о ваших принципах, в частности, о принципе всегда отвечать ударом на удар, чтоб неповадно было…

— Как ни странно, помню. — кивнул головой мужчина. — И что с того?!

— А то, что вы отходите от своих же правил! Вы мне не отомстили, наоборот, помогли, а я вам серьёзно навредила, помешав вашей свадьбе, раз вы до сих пор свободны… Возможно, у вас даже психологическая травма на этой почве!

— И что вы предлагаете? — рассмеялся Дэвид как-то совсем по-доброму.

— Отомстить, чтобы отпустило. В частности, можно жениться на мне. Для начало фиктивно, а потом посмотрим… — выпалила я, зажмурившись.

— Так, Хлоя, выкладывай, что у тебя произошло. — мгновенно посерьезнел мужчина и перешёл на «ты».

— Ничего, просто… — и тут меня прорвало. В смысле, я вывалила на ни в чём не повинного Дэвида всё: Стефана, Эрика, Сабира, свою работу и прочее, прочее, прочее… Впрочем, так и планировала, чтобы он представлял, что я от него хочу и во что он может попасть. Я так и планировала, только не так эмоционально.

— В общем, Стефан был прав, когда опирался на то, что у меня мало времени. Это действительно так, все бюрократические проволочки сжирают его мгновенно. Так же он прав, когда он делал упор на разницу законадательства между различными странами и планетами. И во многом другом… Как и в том, что, скорее всего, мне придется вновь к нему обратиться, ведь мало кто пойдет против такой влиятельной персоны… Разве что равный. — тихо окончила свою речь я, уже жалея, что решила обратиться к этому человеку, уже не веря, что он захочет помочь. Вряд ли, ему это выгодно и нужно…

— Хорошо. Я согласен. — неожиданно ответил Джеймс. — Я стану твоим мужем, Хлоя, но с условием. Я хочу познакомиться с Сабиром, как можно, ближе. Он должен быть кем-то по-настоящему необыкновенным, раз ради него ты пошла на всё это…

— Да. — кивнула я. — Он, в самом деле, самый лучший, по крайней мере, для меня. Спасибо…

Через несколько дней я стала госпожой МакНари, ещё через несколько дней мы с Дэвидом летели на планету Сабира, ещё через несколько дней ехали в лагерь для адаптации, потом несколько недель была сверка документов и последующие проверки. Наконец, все документы были оформлены и мне разрешили забрать уже моего сына!

Я навсегда запомню тот день. Мы с Дэвидом стояли на проходной, куда нам должны были привести мальчика. Я очень волновалась, даже боялась, ведь вся бюрократия требовала моего постоянного присутствия, поэтому я не могла встретиться с Сабиром раньше. Это физически было невозможно.

И сейчас я вглядывалась в пустой коридор, а сердце устраивало бешенные скачки.

— Успокойся. Всё будет хорошо. — ласково проговорил Дэвид и положил свои руки мне на плечи, поддерживая, а я ему лишь благодарно улыбнулась.

— Идут! — выдохнула я и рванула вперед.

— Хлоя! — раздался детский радостный крик. — Хлоя! — и маленький ураганчик метнулся ко мне.

— Хлоя, ты пришла… — как заведенный повторял мальчонка, прижимаясь, обнимая мои ноги.

— Ну, я же обещала. — улыбалась я и гладила Сабира по голове. В какой-то момент плечики малыша нервно задергались, а я сползла вниз на колени, чтобы, как следует, его обнять…

— Давайте, мне его вещи. — обратился Дэвид к сопровождающему, явно понимая, что мы с Сабиром в данный момент для внешнего мира не доступны.

А дальше два года полетели, полетели, полетели и пролетели с какой-то, прямо скажем, ужасающей скоростей. Хотя, скорее всего, скорость была нормальной, а вот количество событий и их интенсивность…

Итак, если составить их перечень, то это выглядит примерно так:

1) Общение с сыном и его воспитание.

Мы много времени проводили вместе… Ну, сравнительно много. Просто тут два момента: один из которых моя работа, а второй учёба мальчика. Он очень много пропустил, упустил, пока на его родине велись боевые действия, а потом находясь в лагерях для беженцев. Его вины в этом нет, но исправлять этот факт приходилось нам всем вместе. Когда мне специально обученные люди составили план его индивидуальных занятий, для того чтобы он мог пойти в обыкновенную школу с детьми своего возраста, я пришла в тихий ужас! А Сабиру вроде ничего… Нет, трудно, конечно, но он очень старался и не унывал, а я им очень гордилась.

2) Работа.

Её было колоссальное количество. В один момент я оказалась безумно востребованной. И проекты были такими интересными… Причем, востребованной и для активки, и для нормы(Слово Августа прижилось)… Особенно, когда я отказалась от уже ненужного псевдонима «Камилла Джеймс». Хорошо, что я была на вольных хлебах, не примкнула ни к одному штату(хотя предлагали) и имела полное право выбирать и даже перебирать!

3) Преподавательская деятельность. Тоже в двух аспектах. Первый: я вновь начала заниматься с детьми из детского дома, где раньше работал папа. Правда, всего несколько часов в один единственный выходной, но зато прихватив сына. Так сказать, чтобы и своему ремеслу научить и дать с детским коллективом пообщаться, а то с его индивидуальной программой…

Второй аспект, если честно, был несколько необычным. Я, в связи с усложнением работы с изобретением Вольн, стала вести курс лекций и практику по «активке» в своей родной Академии Искусств. С подачи Дарины и по её просьбе. Но не очень много, всего четыре часа в неделю и всего у одного курса. Это явление подразумевалось, как временное, но судя по всему имело шанс стать постоянным и расшириться в своих объёмах. Но не сейчас, так как объяснить, практически на пальцах весьма затруднительно… М-да, отсюда вытекает следующий момент. Написание учебников, методичек и прочего! Правда, писала не совсем я. Я просто рассказывала, как училась сама, какие наблюдения сделала, какую технологию использования оборудования придумала лично для себя… Все мои рассуждения записывали диктофоны, они же переводили данные излияния в текст, а уже дальше с этой информацией работали профессионалы. Они шлифовали, разбивали, строили теории, иногда связывались со мной и уточняли некоторые вопросы и белые пятна, которые выползали из самых неожиданных мест…

4) Сотрудничество с Дариной. Было, есть и будет… По крайней мере, я на это надеюсь.

5) Изображение счастливой семьи для комитета по опеки и предоставление ежемесячных отчетов. Ну, это всегда было испытанием… Но нет худа без добра, чтобы провести всех этих бюрократов мы все: я, Сабир, Дэвид — сотрудничали, узнавали друг друга с разных сторон… А уж чего наши совместные походы стоят в музеи, кино, парки, а еще пикники, катания на флайбордах… Всего и не перечислить! Но это всегда было интересно, занимательно, забавно, увлекательно и даже смешно. А ещё без сомнения оставляло теплое, приятное послевкусие. И самое главное приятные впечатления были не только у меня! Сабир, к примеру, был просто счастлив, а Дэвид… Насчет, Дэвида точно не знаю, но выглядел он весьма и весьма довольным. Более того, он ждал этих наших забегов!

6) Какие-то официальные встречи. Здесь могу сказать только то, что рада что на подобные мероприятия Дэвид брал меня с собой, если уж совсем никак… В общем, хорошо, что их было мала, но было бы лучше, если бы их было ещё вместе. Но тут я, конечно, губу раскатала.

Да, примерно так и пролетели эти два года. За это время мне несколько раз предлагали организовать персональную выставку… Но я отказывалась. Слишком яркой, насыщенной была моя жизнь. Хотелось так многого, а времени было катастрофически мало, поэтому приходилось четко ограничивать необходимое и то, что может подождать. И, как ни странно, детская мечта попала во вторую категорию! Каждый раз я вздыхала и откладывала, откладывала, откладывала…

— Почему? — спросил Дэвид как-то за утренним чаем. Да, завтракали и ужинали мы все вместе. Как-то это вошло в привычку сразу же, как мы с Сабиром поселились в большом доме МакНари, чтобы ни у кого дурных вопросов не возникало.

— Нет времени. — спокойно поведала я.

— А хочется? — уточнил сынишка.

— Если бы не хотелось, то твоя мама бы не вздыхала! — наблюдательно заметил Дэвид.

— А давай ей сами выставку сделаем! У неё же скоро День рождения, а мы не знали, что подарить! — неожиданно выпалил Сабир и тут же затих, правда, перед этим вымолвив многозначное «ОХ!».

— А идея неплохая! — пробормотал Дэвид и хитро взглянул на меня.

— Делайте, что посчитаете нужным! — дала добро я.

Наверное, это странно стоять перед входом в главную картинную галерею своего родного города, где, буквально, через пару минут откроется выставка моих работ, уже успевших наделать шуму, и не чувствовать ничего, кроме удовлетворения и легкой усталости.

А ещё страха! Ведь не я её готовила, работы мои, но я не знаю, какие! Не знаю, какое оформление! Не знаю темы! Ничего не знаю!

А ещё я жутко нервничаю, ведь сегодня мне исполняется… Не буду говорить сколько! В конце концов, я женщина и имею на это право!

Но в любом случае, это уже определенный рубеж. Слава богам, не последний, но всё же…

К тому же, меня мучают вопросы. Надзор комитета по опеки над нами должны снять через месяц. А дальше… А дальше очередное перепутье. К хорошему привыкают быстро. Вот и я привыкла к присутствию Дэвида и не хочу его терять. А ещё к нему привязался Сабир… Дэвид для него стал лучшим другом. Они так много времени проводят вместе, что даже завидно. Что будет дальше не знаю, что сейчас вроде бы не к теме, но нервозности добавляет основательно!

Ладно, всё не нужное отбрасываем и идём смотреть сюрприз, что подготовили для меня Дэвид, Сабир, а также мои друзья.

К сожалению, иду одна и как обычный посетитель. На это я хотела возмутиться, но Август, как мне показался, высказался один из-за всех:

— Идешь, смотришь, оцениваешь, а потом мы присоединимся. Не хотелось бы, чтобы ты в пылу эмоций поубивала нас, если что не так…

— Грязный поклеп! Я уважаю любой труд! — возмутилась я, но только почему-то моё возмущение никто не поддержал…

Ага, и не нервничай после этого! Ладно-ладно, успокоилась и пошла!

В галереи было много людей, но я их не замечала, пока они смотреть не мешали.

Я шла к своим работам — и чем ближе подходила, больше рассматривала, тем яснее понимала, что всё даже не идеально… Здесь надо другое слово, более крепкое, сильное.

Что говорить, когда мне было стыдно… Стыдно за то, что я бы сама никогда не додумалась все сделать именно так. Так, чтобы работы самой разной тематики, самых разных стилей, направлений и даже технологий смотрелись так гармонично, созвучно, потрясающе…

Я шла завороженная и потрясенная, глупо улыбаясь. Шла не видя ничего, кроме своих работ. Все они были мне знакомы, но вопрос, действительно ли я всё это сняла, фигурировал в полной мере. Потерянная в своих мыслях, я долго блуждала, пока не натолкнулась на толпу, которая не давала подойти к самому последнему стенду.

Было очень, преочень интересно, но пробиться не представлялось возможным, поэтому волевым решением решила подойти позже. На этом, скрипя зубами, отправилась в зал, где ожидался небольшой фуршет. И-да, там я нашла всю компанию в сборе!

— Ребят, это замечательно! Восхитительно! — начала делиться впечатлениям, сразу как подошла. — Сабир, Элена, Август, Дэвид огромное спасибо! Это лучший подарок! Правда, я не смогла рассмотреть последний стенд, но если он такой же, как и всё, что я видела, то… У меня нет слов.

— М-да, — задумался друг. — Если у тебя нет слов, то что это сейчас было?!

Впрочем, за своё ёмкое замечание он получил душевный такой подзатыльник от жены, что заставило открыто рассмеяться Сабира, а нас с Дэвидом прятать ухмылки.

— А когда пойдешь последний стенд осматривать? — улыбаясь, спросила Элена.

— Как люди на еду слетятся! — заметила я.

— Что так неуверенна в привлекательности своих работ? — опять стал язвить Август.

— Ну, искусство искусством, а кушать хочется всегда. — дипломатично заметил Дэвид.

— Ага! — поддержала его Элена. — Поэтому может мы сейчас дадим команду «Налетай», а ты всё же посмотришь и поделишься своим видением выставки в целом.

— Я не против! — согласилась я. — Ты давай объявляй, а я пойду затихарюсь…

И, действительно, быстренько стала возвращаться к незаслуженно обделенному моим вниманием стенду. Толпа после заветных слов, действительно, рассосалась и я смогла подойти…

Итак, он посвящался мне. Здесь были фотографии дорогих для меня людей, моих любимых мест, а ещё снимки из ежемесячных отчетов… Снимков было не очень много, но они оплетали всю мою жизнь. Вернее, пять лет моей жизни.

Я смотрела и смотрела, не понимая почему так резко защипало в глазах. Ведь здесь и сейчас меня осенило, что у меня есть всё… Практически, всё: любимая работа, потрясающее друзья, коллеги, удивительная жизнь, замечательный сын и, наверное, семья…

Почему «наверное»? Да, потому что, глядя на снимки из наших отчетов, где Я, Дэвид, Сабир стояли рядом и улыбались в камеру, до меня дошло, что если этот мужчина уйдет из нашей жизни, то мы с сыном потеряем что-то очень и очень важное, возможно, даже бесценное…

От осознания этого по моим щекам побежали долго сдерживаемые слезы…

— Что такое?! — спросил знакомый, родной голос, а ещё такие большие, теплые руки ухватились за мою талию и прижали меня к себе. Рядом со мной был человек, к прикосновением которого за два года я привыкла. Более того, они стали желанными для меня… Дэвид.

— Я знаю… Просить это, с моей стороны, наглость, но… Пожалуйста, не оставляй нас. Останься с нами. — прошептала я.

Мужчина за моей спиной замер, а потом резко развернул меня к себе, заглянул в глаза и обнял крепко-крепко.

— Спасибо. — выдохнул он.

— За что? — не поняла я.

— За то, что разрешила остаться. Я уже голову сломал, что придумать, чтобы удержать тебя и нашего сына. Ведь принудить, заставить тебя нельзя, более того, невозможно. Единственная возможность быть с тобой рядом существует только тогда, когда ты сама этого хочешь. Ты как тайфун или смерч. Непонятно, откуда берешься, куда летишь и какие последствия принесешь…

— Что? — разозлилась я. — Это я непонятно куда лечу?

— Ага. — кивнул головой Дэвид. — Именно так, ты ворвалась в мою жизнь. И ты бы знала, как я жалел, что не удержал тебя после твоей выходки с поцелуями… Я же надолго выпал из реальности, думал о тебе и не понимал почему, а когда понял, было поздно. Кое-кто в очередной раз исчез.

— Но я же объявилась. — мрачно добавила я.

— Чему я очень рад! — улыбнулся МакНари.

— И что дальше? — спросила я о ситуации в целом. Хотелось всё прояснить сразу.

— Просто: фиктивный брак перерастает в настоящий. Семья у нас уже есть, осталось её только укрепить и увеличить…

Мы ещё долго стояли, обнимались, молчали и смотрели на мои фотографии. И я поняла, что мой папа был не совсем прав, когда просил нарисовать себя счастливой. В моей случае нужно было сфотографировать…