Иней как ночь

25 Мира

– Корделлианцы разгромлены.

– …Всего половина батальона. Фил привел лишь часть расположенных в Октубере солдат.

– Они были неподготовлены, как будто спешили.

– К счастью, мы обошлись малыми потерями.

«Малыми потерями».

Пальцы сжимаются на рукаве платья Нессы, засохшая кровь царапает кожу. По моему лицу проходит судорога, и голоса вокруг смолкают. Я не двигаюсь несколько часов. Возможно, дней. Я просто сижу на земле, сжимая в руках тело Нессы.

– Мира.

Я отрываю взгляд от пропитанной кровью земли. Вчера мы праздновали здесь свадьбу Кэридвен и Джессе. Это пятно от крови или пролитого вина?

– Мира, – повторяет Генерал, присев на корточки возле меня. Он протягивает руки к Нессе. – Мы должны…

– Нет! – рявкаю я.

Генерал вздрагивает. Не мне его винить. Я бы сама от себя спряталась куда подальше.

За Генералом стоит Кэридвен. Позади нее отемнианцы, саммерианцы и якимианцы прибирают место побоища. На меня с сочувствием смотрят Каспар, Николетта и Дендера.

В нескольких шагах от нас над лежащим на земле телом склонился Мэзер. Предвестники Расцвета, Хенн и оставшиеся беженцы прибежали сюда во время битвы, и теперь Мэзера окружают Холлис, Кифер, Эли, Фидж и Трейс. Одни плачут, другие молча с серыми лицами сидят над телом Фила.

Я снова сжимаю в руках тело Нессы. Кто-то опускается на колени рядом со мной. Коналл. Когда он ушел? Он склоняется над Нессой и проводит ладонью по ее серому лицу. Потом кладет ей под руку на грудь какой-то предмет.

Книгу.

– Я… – его голос надламывается. – Я записывал в нее надписи из коридора памяти. – Коналл на секунду прикрывает глаза, затем смотрит на меня. – Хотел сделать ей подарок. Чтобы Винтер всегда был с ней, куда бы она ни пошла. Я хотел, чтобы у нее был кусочек нашего королевства. Хотел…

Он не заканчивает мысль, его голубые глаза застилают слезы. Мне невыносимо видеть его неприкрытое горе.

– Прости меня, Коналл, – прошу я дрожащим голосом. – Я должна была успеть исцелить ее магией. Должна была остановить Фила любой ценой. Должна была… прости…

Коналл подается вперед и, притянув меня к себе, прижимается лбом к моему лбу.

– Не надо, Мира.

Он не назвал меня королевой.

– Они ее сожгут, – шепчу я.

Сглотнув, Коналл кивает:

– Я знаю.

Это будет похоронная церемония отемнианцев. Для Нессы, девушки с книгой, полной винтерианских воспоминаний, девушки, которая хотела путешествовать по миру… это подходит.

Коналл забирает тело Нессы, и я безмолвно отдаю ему ее. Он осторожно встает, следя за тем, чтобы книга не упала с груди сестры. Наши взгляды снова встречаются. Мы смотрим друг на друга с пониманием и невыносимой, мучительной болью.

Как только Коналл отходит, Генерал поднимает меня. Мои ноги подгибаются – они онемели от долгого сидения в одной позе, но Уильям не дает мне упасть, поддерживая меня под руку.

Я пытаюсь отстраниться.

– Вы должны быть с сыном.

Он ничего не говорит, продолжая меня поддерживать. Я смотрю на Мэзера, сидящего над телом своего друга.

Моя ладонь лежит на груди Генерала, я вцепляюсь пальцами в его рубашку и снова отталкиваю или наоборот притягиваю к себе. Меня душит горе, горло судорожно сжимается, ноги подкашиваются. Генерал хватает мою вторую руку, пригвождая меня к месту, и я начинаю молотить кулаками по его груди.

– Отпустите, – прошу я, замерев. – Отпустите, – уже надрывно молю. – Нужно уходить. Сейчас же. Пока мы не потеряли кого-то еще…

Слова раздирают горло, словно песок.

Пальцы Генерала напрягаются на моих локтях. Сейчас он накричит на меня за подобные разговоры.

Я зажмуриваюсь, внутренне готовясь к его обвинениям. Королева должна быть сильной и несгибаемой. Должна надеяться и верить в лучшее даже перед лицом трагедии.

Но на моем теле кровь Нессы. В ушах крик Мэзера, на глазах которого убили Фила. А ведь мы еще так далеки от победы над Ангрой.

Какой ценой мы добьемся ее?

– Ты можешь уйти, – говорит Генерал, и от его голоса у меня на руках встают дыбом волоски. Что? – Но ты не сделаешь этого, потому что ты сильная. И если случится самое худшее, то это не сломит тебя, а лишь сделает непобедимой.

У меня перехватывает горло. Я всматриваюсь в лицо Генерала так, будто не видела его месяцами. Может, так оно и есть… Я так злилась на него, что не замечала, насколько он изменился. Это кажется невозможным, но я вижу в его глазах доброту и нежность. А его слова немного унимают пылающий в моей душе пожар.

Генерал отпускает меня, словно в доказательство того, что я сама могу стоять. И отходит в сторону, освобождая мне путь к Мэзеру. Я судорожно вздыхаю. Николетта помогает Коналлу уложить тело Нессы рядом с погибшими, Предвестники Расцвета поднимают и относят туда же Фила. Мэзер остается сидеть на коленях, согнувшись и закрыв руками лицо. Воздух буквально гудит от людской печали и потрясения.

До сегодняшнего дня мы контролировали войну. В какой-то мере. Теперь же, глядя в окружающие меня лица, я вижу, что люди боятся.

Ангра нашел нас. Наша безопасность была иллюзией.

Я опускаюсь на колени рядом с Мэзером, притягиваю его к себе и утыкаюсь лицом в его шею. Он обессиленно приникает ко мне и, кажется, извиняется. Я ничего не отвечаю. Такое будущее меня ждет, если я продолжу идти вперед. В нем не будет ничего, кроме слез, крови, боли и смутной надежды на счастье… для всех остальных.

«Оно того стоит?»

Вопрос обагрен чужой кровью и пронизан моей собственной болью. Но я задаю его своей магии, зажмурившись и сдерживая готовые пролиться слезы, когда меня обнимает Мэзер.

И магия отвечает:

«Да».

В Отеме, королевстве бесчисленных деревьев и сухой листвы, для обряда погребения необходимо найти большую поляну, чтобы костер не перекинулся на лес. Сожжение всех тел погибших займет не меньше дня, но у нас нет столько времени. Поэтому мы оставляем тело Нессы вместе с восьмерыми погибшими. Николетта обещает мне, что устроит ей погребальный костер, достойный члена королевской семьи. А я обещаю себе, что память о ней будет жить в мире, свободном от Ангры.

Несколько часов спустя мы уходим. Те, кто не идут с нами на решающую битву, выходят нас проводить. Николетта с Шази, Джессе с детьми, Калео с Амели, не умеющие сражаться отемнианцы, винтерианцы, саммерианцы и якимианцы.

Так как Фил выдал наше месторасположение корделлианцам, лагерь придется перенести. Но это сделают уже после нашего ухода. Сейчас мы в полной мере увидели весь ужас магии Ангры. Если кто-то из нас попадет под влияние Распада и будет знать, где разбит лагерь… Мы найдем его после того, как все закончится. Я морщусь от этой мысли. Каспар найдет его после того, как все закончится. И Кэридвен. И Мэзер, и Генерал, и все выжившие.

Только это изменилось в наших планах. Мы по-прежнему намерены совершить бросок в долину, дать знать о своем месторасположении Ангре и ждать решающего сражения. Даже странно. Смерть Нессы, предательство Фила, разбитая иллюзия безопасности должны бы были безвозвратно изменить наши жизни.

Я поворачиваюсь в седле. Наша армия собралась за пределами восточного края лагеря на менее лесистом участке земли. Семьи прощаются с уходящими на битву солдатами. Слышатся плач и слова ободрения. На лицах уходящих солдат царят сожаление и печаль.

Коналл стоит недалеко от меня, сцепив руки за спиной. Он остается в лагере – то ли хочет исполнить мой последний приказ, то ли не может не попрощаться с сестрой. Он потерял не только ее, но и Гарригана.

Будто почувствовав, о чем я думаю, Коналл глядит на меня. А может, он думает о том же самом. Я отвожу глаза, не в силах смотреть на него без слез.

Мой взгляд притягивает Генерал. Он сидит на лошади рядом с Дендерой и Хенном – само воплощение силы и власти. Генерал, ведущий свою армию на войну. «Страх сродни семени – если посадил, то он будет только расти». Мы знали, какую опасность несет Ангра в этот мир, но по глупости считали, что нам ничего не грозит, пока мы сами не вызовем его на бои. Теперь нам всем очевидно, что война найдет нас, где бы мы от нее ни прятались.

Так вот как изменили наши жизни смерть Нессы и предательство Фила! Мы стали бояться. Если мы идем на битву, объятые чувствами, за которые может уцепиться Распад… То мы уже проиграли.

Я выезжаю вперед, собираясь занять наиболее удобную позицию между уходящими в бой солдатами и остающимися в лагере жителями. В глазах людей отражается тот же страх, который лишает меня внутренней силы.

Они думают, что не выживут. Один из моих солдат привел корделлианцев прямо к ним в лагерь. Каких еще предательств им ждать? Кого подчинит Распад? Они погибнут от удара вражеского меча или от рук собственных родных? Я поднимаю руки над головой. Как обратиться к ним? Тут подданные нескольких королевств. И в этом вся суть.

– Ангра жаждет объединения мира, – начинаю я, и мой звонкий голос перекрывает гул прощальных слов. Всеобщее внимание теперь приковано ко мне. Я расправляю плечи и выпрямляюсь в седле. В груди гулко стучит сердце. – Мы видели, как далеко он готов зайти, чтобы расширить свою власть. Но я вижу перед собой нечто гораздо более великое: истинное объединение. Я вижу армию Отема, Саммера, Якима, Вентралли и Винтера. Королевства Гармонии и Сезонов, объединившиеся ради защиты общей мечты: мира, неведомого нам, но страстно желаемого – мира, которому не угрожает никакая магия.

– Мы все что-то потеряли: дома, любимых, свободу. Поэтому сейчас и идем на бой. Но сегодня мы пережили еще одну страшную потерю и избавились от заблуждений. Мы поняли, как воюет Ангра: он атакует не только оружием, но и нашими воспоминаниями и сожалениями. Когда мы встретимся с ним на поле боя, он использует нашу боль и страхи против нас самих. И будет сложно не поддаться ему.

У меня перехватывает горло.

– Но мы здесь не потому, что ищем легких путей. Мы здесь потому, что знаем: на этом поле боя мы победим! Ангра хочет погрузить мир во тьму. – Я качаю головой. Мои губы расплываются в широкой и безумной улыбке. Я сошла с ума? – Но свет в наших сердцах нельзя погасить, и мы ослепим его!

Толпа ревет, поднимая вверх руки, сжатые в кулаки. Все кричат, запрокинув головы. Солдаты сбрасывают с себя страх, облачаясь в защитный покров веры. Они чувствуют то же самое, что и я – лучше надеяться, чем дрожать от страха.

Рядом мне аплодируют Предвестники Расцвета. У Мэзера на лице легкая, с толикой надежды улыбка. Это все, что мне нужно. Улыбающийся Мэзер. Ободренные солдаты, на секунду позабывшие о своем горе.

Все готовы к войне. Готовы к победе.

Я поворачиваю лошадь и направляюсь сквозь ряды нашей армии к Каспару и Кэридвен. Проезжаю мимо аплодирующих вместе со всеми Дендеры и Хенна. Глаза Дендеры блестят от слез, на губах – улыбка. Она мной гордится. Кивнув ей, я перевожу взгляд на Генерала. У него такое же выражение лица, как у Дендеры. Мне хватило бы его одобрительных аплодисментов, но он не скрывает эмоций. Он улыбается мне.

Я вздыхаю, сдерживая слезы, – плакать нельзя.

Мы выступим в этой войне с самым важным оружием: своей внутренней силой.

Что бы в моей жизни ни происходило – плохого или хорошего, ужасного или чудесного, – все это сделало меня мной. Той, в ком нуждается этот мир. Той, в ком нуждаются Рарес и Оана, Коналл и Мэзер, Генерал и винтерианцы. Мирой.