Имперские игры

Интерлюдия

Интерлюдия

Март 1964 г., США, Территория Дакота

Невмешательство частенько приносит свои плоды, но иногда выходит боком. Или ещё более худшим образом, когда стремящихся отсидеться в стороне, когда вокруг бушуют грозы перемен… ставят во вполне конкретную позицию и начинают совершать вполне определённые возвратно-поступательные действия. Великие равнины, точнее сказать, серверная их часть, находящаяся в пределах сильно обкромсанных с южной части США. Вроде бы и не столь привлекательный кусок для Вашингтона… был до определённого времени, до поражения в войне, когда количество свободных, сколь-либо пригодных для заселения земель резко упало. Более того, из-под юрисдикции США ушли самые плодородные и перспективные земли, оставив под дальнейшее освоение лишь куда менее привлекательные для переселенцев участки. Впрочем, «менее привлекательные» и «не привлекательные совсем» - это значительная разница. Учитывая же, что поток прибывающих в Штаты иммигрантов хоть и поубавился, но не прекратился, да не забывая об инфляции, финансовом и производственном кризисе, не в последнюю очередь связанном с проводимой по отношению ко вчерашним рабам политике… Новому президенту, Ганнибалу Гэмлину, приходилось тяжело.

Причины? Все вышеуказанные плюс всё возрастающее недовольство той части населения, которая пусть и не поддерживала южных соседей и не собиралась туда эмигрировать, но и от проводимой президентом и правительством в аболиционистском ключе политики пребывающая не то что не в восторге, а в сильном раздражении. Этим раздражённым требовалось бросить кость, да пожирнее, чтобы хоть немного сбить возрастающее недовольство. Да и Юнионистский Союз, во главе которого стояли самые авторитетные армейские генералы, требовалось чем-то занять, пока им не пришла в голову мысль устроить, упаси Господь, военный переворот в традициях Латинской и Южной Америк.

Что может отвлечь от тягот бытия людей? Естественно, слухи о возможности разбогатеть, причём быстро. Золото! Раньше для этого имелись золотые прииски Калифорнии, иные места, сейчас тоже ставшие частью находящейся южнее американской империи. Единственное, что оставалось - золотые прииски территории Дакота, её восточной части. Только добраться до них было не самым простым занятием, поскольку путь туда лежал через принадлежащие индейским племенам земли. Ещё год тому назад эту самую дорогу стали активно прокладывать, причём крайне негативное отношение к начавшемуся потоку переселенцев и золотоискателей со стороны племён лакота, шайенов и арапахо секретом не являлось.

Какой уж тут секрет! Но янки позарез нужно было создать хоть частичную замену Калифорнии и иным «золотоносным участкам». Потому и состоялся стремительный взлёт Джона Бозмена – этого авантюриста родом из Джорджии, но лишённого какой-либо привязки к родным местам. Типичный «солдат удачи», он кочевал из одного места, где находили золото в другое, остановившись, наконец, именно в Дакоте.

Лично копать землю и промывать золотоносную породу он не слишком желал, а вот воплотить в жизнь проекты, помогающие вывозу этого самого золота и облегчению логистики в целом – это уже был совсем иной, куда более привлекающий его расклад. С утратой Калифорнии и Орегона единственным выходом к Тихому океану стала территория Вашингтон. Само по себе это мало что значило, но только не с точки зрения Британской империи, которая с недавних пор прочно вцепилась во все мало-мальски значимые прибыльные проекты США. Трансконтинентальная железная дорога, которая вовсю строилась в Американской империи – вот что не давало спать спокойно дельцам из Сити. Тут не было даже зависти как таковой – исключительно наблюдение со стороны и понимание того, что туда то им со своими интересами не влезть, а прокладка чего-то подобного по канадским землям… Можно, конечно, но и обойдётся дороговато из-за довольно сурового местами климата, и протестов много возникнуть может. Сейчас, пока выгоды её отнюдь не очевидны для всех и каждого.

Зато совсем другое дело устроить нечто подобное на территории США – государства, которое уже стало в достаточной степени зависимым от присутствия британских капиталов. Да и сеть железных дорог там в достаточной мере развита, чтобы не начинать строительство с нуля. Требовалось лишь продлить дороги из собственно штатов через огромную по площади территорию Дакота, ничтожный участок Айдахо и уже по территории Вашингтон аккурат до Сиэтла, который обещал в будущем стать полноценным портом с большими перспективами.

Работы не велись как таковые, но вот согласование оных, выделение средств и корректировка проектов находились на завершающем этапе. С учётом всего этого прокладка дорог – сначала обычных, а потом, быть может, и железной, до золотых приисков - сделала бы мистера Джона Бозмена по настоящему богатым человеком. Вот он и старался, набрав среди в изобилии имеющихся после окончания войны головорезов наиболее подходящих и умелых. Они и должны были обеспечивать относительную безопасность перевозимых по этому тракту грузов, создавая будущий «золотой путь»… за определённую долю в прибылях, конечно. А как иначе то? Без определённой поддержки правительства это было бы откровенной авантюрой.

Однако, как и было сказано ранее, местным индейским племенам это сильно не нравилось. Сам факт наличия дороги – это ещё ладно. Индейцы сами были не жёстко привязанными к месту и могли понять необходимость перемещения, перевоза грузов и тому подобных действий. Другое дело, как именно это всё происходило. А происходила закладка фортов в тех местах, которые лакота и прочие считали исключительно своими и не горели желанием видеть там янки на постоянной основе. Тем паче те даже договариваться не пытались – с финансовой точки зрения или разного рода льгот и обменов – а просто стали устраивать укрепления, нагнав туда довольно значимое количество солдат.

Понимали ли федеральные чиновники, что в итоге из всего этого могло получиться? Скорее всего, да, но наверняка считали, что смогут легко справиться с последствиями. В частности, прикрепив к каждому форту довольно сильные отряды. А также озаботившись конными подразделениями, способными быстро переместиться в указанное место и поставить на место тех индейцев, которые попытаются мешать «высокой политике» и интересам бизнеса. Так бы оно и вышло по большому счёту, если бы не одно весомое «но».

Кел Бронкс, с виду чистокровный индеец, на деле был полукровкой, метисом, результатом вполне себе законного брака белого отца и матери индеанки из племени семинолов. Сперва в его жизни хватало сложностей, но война между Севером и Югом дала не только ему, но и множеству ему подобных индейцев и метисов хороший такой шанс. Вот он им и воспользовался, причём дважды. Первый раз, когда почти при первой же возможности вступил в армию Конфедерации. Второй – это уже несколько позже, ближе к самому концу войны. Именно тогда люди из министерства тайной полиции тщательно просеивали армейские ряды в поисках тех, кого можно использовать в будущем. В том числе и подобных Келу – на вид чистокровных индейцев, но в то же время способных смотреть на мир сразу с двух точек, собственно индейца и белого человека.

Зачем тайной полиции это понадобилось? Ответ был прост – требовалось найти подходы к относительно сильным индейским племенам, обитающим на территории США. Особенно к тем, у кого уже сейчас имелись сильные разногласия с Вашингтоном то тем или иным причинам. И дело вовсе не к подготовке к новой войне, отнюдь! Цели и так оказались достигнутыми и даже с некоторым избытком. Другое дело, что империи не требовались сильные США. Другое дело, если получится оставить их слабыми, раздираемыми внутренними противоречиями, с тлеющими углями вооруженных конфликтов, то и дело вспыхивающих в результате неосторожных или откровенно глупых действий федеральной власти.

Конфликты, да. Учитывая тот факт, что недовольное население Мэрилэнда и Дэлавера большей частью променяло США на Американскую империю, да и Нью-Йорк, этот остров оппозиции Вашингтону, также больше не являлся частью США, таковых оставалось немного. Точнее много, но единственного типа. Индейские резервации – земли, остающиеся под контролем племён, сохранивших к этому моменту достаточные силы и имеющие волю защищать их от попыток федеральных властей лезть во внутрииндейские дела.

Резерваций было… много. Вместе с тем не стоило считать федералов глупцами. Они не объявляли какого-то «крестового похода», не пытались давить на всех сразу. Использовалась тактика постепенного откусывания земель, внутренней независимости племён. Способы были разные. но суть единая – добиться, во-первых, сокращения неподвластных Вашингтону территорий, а во-вторых, не позволить племенам выработать общую стратегию действий. Про поддержку племён извне ранее и говорить не стоило, ибо откуда ей взяться?

Зато с момента перелома в гражданской войне всё резко поменялось. Кое-кто из племенных лидеров, наиболее дальновидных, стал держать нос по ветру и, понимая ослабление Вашингтона, осторожно так наводил мосты с мормонами Дезерета, а то и напрямую с тогда ещё Конфедерацией. Мало ли как дела повернутся? А вдруг США и вовсе развалятся на несколько отдельных государств-штатов или окажутся полностью поглощёнными южанами?

Не развалились, не поглотились, так что чьи-то опасения и чьи-то надежды так остались за пределами реальности. А вот что не осталось, так это тонкие нити контактов, ведущие за пределы США. Ими грешно было бы перестать пользоваться и после наступления мира.

Вот и пришло время таких как Кел Бронкс. С некоторых пор не состоящие на службе, абсолютно частные лица. Способные из-за своей двойственной природы спокойно затеряться среди племён и предсказывающие действия федералов. Про связь с империей и говорить не приходится. Она, связь эта, давала не только деньги и информацию, но и возможности. Какие? Например, получать оружие обходными тропами. Не имперское, конечно, но и не откровенный хлам. К примеру, чем плохи те же «винчестеры», производящиеся в США? Хорошие револьверы, боеприпасы в должном количестве? Всё это можно было достать при наличии денег и связей. Послевоенная страна, потерпевшая поражение и находящаяся в глубоком кризисе, раздираемая внутренними противоречиями – почти идеальная среда для продажности. В том числе внутри армии и особенно поставщиков. Вот и получалось, что часть поставок шла «налево», вместо армии оседая в племенных арсеналах. Не с конкретной даже целью, а так, на всякий случай. Случаи, они способны представиться самым неожиданным образом. Да и возможность вляпаться в полноценный конфликт с федералами для индейских племён отнюдь не исключалась.

Вот и случился тот самый конфликт, решить миром который не получалось, если. конечно, не выполнять все условия Вашингтона… Да даже и не условия, их никто не ставил. Просто ситуация вида «смирись и воспринимай творимое федералами как само собой разумеющееся» или «прояви силу, чтобы с тобой хотя бы разговаривать начали».

Лакота. Шайены. Арапахо. Три группы племён, которые и так вследствие общих проблем постепенно тянулись друг к другу, находя общие точки соприкосновения, особенно касающиеся противостояния федеральным властям. С помощью же имперских агентов и целевых денежных вливаний эта связь становилась ещё более крепкой. Более того, поддержку первым делом получали те индейские лидеры, которые были склонны вести не компромиссную политику с федералами, а склонные к конфронтации, пусть и обоснованной.

Бронкс и ещё несколько имперских агентов обрабатывали около полутора десятков ключевых персон, но даже среди них были двое особо важных. Первый – Махпия Лута, он же Красное Облако из числа индейцев-лакота. В свои сорок с небольшим успел как следует повоевать, в том числе и с федеральными властями, в результате чего стал лидером одного из племён, сходящего в состав союза лакота. Нельзя было сказать, что отличался талантами именно военачальника, но вот держать подчинённых в кулаке и находить общий язык с союзниками Лута реально умел. Более того, любил это делать. Подобные таланты нельзя было не заметить, хотя и оставлять без пристального наблюдения не стоило. Да, Красное Облако был сторонником проведения жёсткой линии, но всё же до определённых пределов. Зато второй персонаж…

Тхашунэ Витко, он же Бешеный. Прозвище полностью соответствовало характеру этого лакота. Первым его «кровавым крещением» стала так называемая Резня Граттана, случившаяся в 1854 году. Тогда отряд солдат явился требовать… странного. Конфликт состоялся в прямом смысле из-за паршивой коровы, которую подстрелил один из лакота по оставшейся загадкой причине. И вместо того, чтобы принять в качестве компенсации любую похожую скотину, начались угрозы, а за ними и пальба из ружей и полевых пушек.

Как известно, карается не агрессия, а бездарность. Что из ружей толком попасть не смогли, что из орудий, хотя это действительно надо было постараться. Вот только одного из индейских лидеров таки да ранили. Ответная реакция себя ждать не заставила. Вся полусотня солдат во главе с лейтенантом была перебита, а оружие, включая гаубицы, стали заслуженными трофеями лакота. Более того, потери индейцев составили... одного человека, умершего впоследствии от полученных ран. Существенная такая деталь, показавшая откровенную малопригодность тогдашних федеральных войск к сколь-либо осмысленным и профессиональным действиям против мало-мальски опасного противника.

Резня Граттана стана отправной точкой, с которой началось как новая вспышка противостояния лакота федеральным властям, так и боевой путь Бешеного.Его силньо озлобило нападение карательных отрядов федеральных властей на лагеря племён лакота, когда в плен захватывались не воины, а женщины с детьми. И получив этот заряд злобы, он уже не переставал жить ей и ненавистью к людям в «синей форме».

Полезный… нет, очень полезный инструмент. Ведь Тхашунэ Витко полностью оправдывал своё прозвище, даже не думая о возможности идти на какие-либо компромиссы. Его устраивало лишь одно – полный уход янки с территорий лакота и союзных им шайенов с арапахо. То самое противоречие, не способное быть решённым без желания хотя бы одной из сторон.

В Вашингтоне этого точно не желали. Иначе не послали бы аж целую карательную экспедицию под началом бригадного генерала Патрика Эдварда Коннора – этнического ирландца, но слишком уж сильно обласканного вашингтонскими властями и утратившего связи с исторической родиной и большей частью ирландцев. Чего стоило одно показательное изменение фамилии с О’Коннор на просто Коннор. Вроде бы убрана одна единственная буква, но этим действием тогда ещё совсем не генерал демонстративно разорвал связи с родственной кровью. А затем была Семинольская война, вступление в ряды техасских рейнджеров, Американо-мексиканская война. Участие в ликвидации знаменитого мексиканского налётчика Хоакина Мурьеты опять же.

И гражданская война, в которой этот уже не ирландец получил пинков во время рейда конфедератского корпуса в Калифорнию, да так, что от его подразделения немногое оставалось. Пришлось ему, наряду с прочими, сдаваться под честное слово, от чего его характер, и без того не сахарный, окончательно испортился. Ну как же! Ведь среди «Дикой стаи» было весьма много ирландских эмигрантов, а воевали они ни разу не на стороне Вашингтона. Отсюда и постоянные усмешки, пренебрежительные взгляды и откровенное презрение к бывшему О’Коннору, который даже фамилией предков побрезговал.

Зато полезность отщепенцев понимали те же генералы Грант и Шерман, которые пусть и не имели возможности использовать отпущенного из плена под честное слова офицера непосредственно в военных действиях, нашли ему другое применение. То самое направление, с которым полковник Патрик Коннор был хорошо знаком. Индейские дела и неурядицы.

Озлобленность и готовность всеми силами вновь и вновь доказывать свою верность той стороне, с которой он оказался связан даже сильнее, чем, возможно, того хотел. Оттого, будучи посланным «умиротворять» племена шошонов на территории Айдахо, Коннор устроил качественную и обширную резню гражданских. Может в другое время это и вызвало бы какую-то критику, но только не в период после потери Калифорнии и отступления армий США по всем фронтам. Напротив, за «похвальное мужество и жёсткие, но оправданные меры» Коннорс стал из полковника бригадным генералом, заодно приобретя репутацию мастера по решению проблем с недружественно настроенными индейцами.

Вот этого самого человека и поставили во главе карательной экспедиции. Не абы какой, а хорошо вооружённой, большой числом и из ветеранов, среди которых были и привычные к столкновениям именно с индейцами. Первый удар должен был быть нанесён по одному из крупнейших лагерей арапахо, причём быстро, изгоном, так, чтобы у тех не осталось время не то что на подготовку, но даже не бегство. Бригадный генерал хотел повторить принесшую ему последнее повышение резню, но без сопутствующих ей потерь в своих рядах. И всё у него могло получиться, если бы не…

Не зря тайная полиция империи засылала своих агентов в индейские племена. Они, помимо прочего, учили тому, как можно наносить федералам большой урон, при этом не ввязываясь в самоубийственные сражения. Пусть многие индейские воины и желали честных боёв, но против тех противников, кто показал себя откровенными мясниками, допускались любые приёмы. Особенно против Коннора и ему подобных. Выбранный как приманка лагерь арапахо на самом деле был пуст, там поддерживалась лишь иллюзия типичной жизни. Женщины, старики, дети – всех их заблаговременно эвакуировали в лагеря союзных племён, причём по частям, чтобы не привлекать внимания. Оставались лишь конные воины, причём не все, а лишь часть. Та часть, которая должна была изобразить отчаянное сопротивление и последующее бегство одной, большей части, и отступление на защиту женщин и детей в лагере меньшей.

Так всё и случилось. Якобы неожиданная встреча отрядов Коннора, изображение паники, отчаянных попыток сопротивления, разыгранное бегство… Всё это было в достаточной мере достоверно, чтобы бригадный генерал поверил. Поверив же, двинул солдат туда, куда ну совсем не следовало, а именно в пределы индейского лагеря.

Что же там было? Много-много ёмкостей, в которых находился динамит вкупе с рублеными кусками металла, действующими даже получше пуль. Вот этот самый динамит и взорвался, повинуясь движениям рук тех, кто скрывался вместе с подрывными машинками. Тактика некоторых частей Конфедерации, успевших проявить себя на закончившейся войне. Хорошая тактика, приносящая мгновенный результат в виде большого количества трупов и покалеченных и результата отложенный. Последний заключался в вынужденной осторожности противника, его понимании, что он может попасть в подобного рода ловушку практически в любом места. А уж тут, в местности, контролируемой индейцами и родной для них и тем более. Вдобавок тот факт, что многие солдаты Коннора успели понюхать пороха – конфедератского, что характерно – давало возможность оставшимся в живых прочувствовать всю глубину задницы, в которой они оказались.

Мертвецы, стоны многочисленных раненых, немалая часть которых обречена была на скорую смерть. Контузии, подступающая паника, понимание всей сложности ситуации, равно как и того, что после столь удачного хода индейцев, их воины могут продолжить столь успешное начинание.

Они и продолжили. Только не бросившись в прямую атаку, а начав обстрел деморализованного и убавившегося с числе противника из дальнобойных винтовок. Потери от подобного были не столь велики, но беспокоящий эффект создавали, напоминая бригадному генералу и его офицерам, что стоит задуматься уже не о продолжении карательной экспедиции, а о том, чтобы унести ноги самому и вывезти тех раненых, которым ещё можно помочь.

***

Если намеченное наступление проваливается в одном месте, то находящимся в иных стоит очень сильно задуматься. Задумавшись же, принять все меры предосторожности и уж точно не лезть на рожон. Однако сказанное верно лишь в том случае, когда дурные вести уже успели прийти. В том случае, если нет… Ситуация способна стать совсем уж печальной, делая единичный провал массовым, тем самым переводя неудачи уже на иной уровень.

Район форта Фил-Кирни был не то чтобы очень важным, но и медвежьим углом его назвать не получалось. Особенно в свете всех событий относительно прокладываемой от золотых приисков дорог и обострении конфликта с союзом индейских племён. Комендант форта, полковник Генри Каррингтон, знал о посланной карательной экспедиции бригадного генерала Коннора, а потому поддерживал боеготовность на предельно возможном уровне. Постоянная разведка, проверка оружия иучения, напоминание солдатам и особенно офицерам о возможных попытках штурма со стороны индейцев. Он делал всё, что считал нужным и считал это достаточным.

Оказалось, не всё так просто. Полковник Генри Каррингтон, равно как и другие его коллеги-коменданты довольно многочисленных фортов, готовились, как часто случается «к прошедшей войне». И не той, которая была с Конфедерацией, а к привычной возне с индейскими племенами. Инерция мышления. Он не знал, что совсем недавно Кел Бронкс, агент тайной имперской полиции, втолковывал Тхашунэ Витко, как именно он и его воины смогут сперва ослабить силы форта, а потом, быть может, и устроить ему совсем тяжёлую жизнь.

- Смотри, Витко, - говорил сидящий на расстеленном на земле одеяле Бронкс, постукивая пальцев по карте, изображающей район, где был расположен форт Фил-Кирни. – Внимательно смотри. Форт пока не закрыт, оттуда то и дело выходят команды охотников, лесорубов, обеспечивающих гарнизон дровами, дополнительным строительным материалом, свежей провизией. Разумно использовать это в наших целях.

- Мои воины расстреляют тех, кто окажется снаружи. Это будет легко!

Карту Бешеный читал так себе, сказывался недостаток образования, не всегда восполняемый даже прилагаемым усердием и одарённостью тактика местного значения. Это приходилось учитывать и ни в коем случае не давить на самолюбие лакота. Так Кела учили умные люди из министерства и были правы. Сначала полусеминол втихомолку посмеивался нарочитой серьёзности читаемых ему наставлений, хоть и запоминал сказанное. Но вот теперь… теперь осознал всю правоту наставников. Осознав же, поклялся перед всевидящими богами, что если удастся уцелеть и вернуться, поставит каждому из них даже не бутылку виски или там рома, а по целому ящику выдержанного и дорого сорта напитка по выбору.

- Легко, - согласился Бронкс, даже не пытаясь спорить. – Но ты убьёшь лишь нескольких, а остальные закроются внутри и будут ждать или подходящего момента для атаки или, что более вероятно, подкреплений. Их всегда будет больше, чем твоих воинов, этого не изменить. Зато можно использовать.

- И как?

- Изобразив нападение не слишком большого отряда. Подняв шум и, возможно, позволив кому-то из охраны лесорубов улизнуть по направлению к форту. А уж комендант не сможет не среагировать. Я рассказывал и о нём тоже. Обязательно пошлёт кого-то из капитанов с отрядом.

- Ему от нас не уйти. Восемь сотен воинов находятся здесь и готовы ко всему. Могло быть и больше!

Кел лишь улыбнулся. Да, могло быть больше, но это было лишним. Невелика мудрость собрать ораву побольше и, как выражался министр Станич, «давить массой».К подобному привыкли. Племена всегда собирали большое число воинов и нападали на одно место. Сейчас же таких ударов будет несколько и это не считая противодействия карателям бригадного генерала Коннора.

Татанка Йотаке по прозвищу Бизон, тоже лакота. Кономох Хаанкета по прозванию Волчонок и Тамила Пешни, больше известный как Тупой Нож – эти двое уже из числа шайенских военных лидеров. Пусть они самую малость уступали Бешеному в упорстве и злобе, но тоже знали своё дело и умели хоть иногда слушать то, что им советовали. Сейчас они также нацеливались на форты. Другие, не Фил-Кирни. Удары должны были быть нанесены в один день, ну может с опозданием не более чем на сутки. Именно атаки по нескольким направлениям, ранее несвойственные племенам, вкупе с установленной на карателей ловушкой должны были дать понять федеральным властям, что ситуация изменилась. Сильно. Резко. Окончательно.

Обычное утро конца марта в Дакоте. И никто в Фил-Кирни даже не думал о том, что оно может с собой принести. И. согласно заранее запланированному, к ближайшему лесу отправились лесорубы, сопровождаемые десятком солдат. Когда же, спустя два с небольшим часа, началась слышимая даже в форте пальба, да из такого количества стволов, что явно превосходила число отправленных с лесорубами солдат… Сразу стало ясно - форт по уши в проблемах. Индейского происхождения, ведь в подзорные трубы можно было разглядеть краснокожих, которые также наблюдали за фортом. Не приложив ладонь поверх глаз, а с помощью схожей оптики, что показывало… Полковник Каррингтон пока не взялся бы делать выводы, но вот отправить на выручку лесорубам и десятку прикрывающих их солдат отряд был не то что обязан, но иначе действовать не желал. Бросать своих на растерзание озлобленным индейцам… Это противоречило всему его воспитанию.

Среди офицеров форта самым активным и готовым исполнить любой, пусть очень опасный приказ, являлся капитан Уильям Феттерман. Он и был отправлен на защиту лесорубов и их охраны, получив под командование без малого сотню солдат. Конницу, поскольку полковник осознавал, что пехота, если помогать окажется уже некому, будет только связывать отступление. Ворота форта открылись и отряд, струясь, словно змея в траве, заскользил в сторону, откуда звучали выстрелы, постепенно набирая скорость, но в то же время не изматывая лошадей.

Этого там и ждали. Кел Бронкс, устроившийся на подходящей позиции с подзорной трубой, наблюдал за местом, где все должно было случиться. За собственную безопасность он не переживал – шесть опытных воинов племени лакота по поручения Тхашунэ Витко всегда его сопровождали. Защита, наблюдение, то и другое сразу… тайному агенту Ричмонда было плевать. Он делал своё дело и старался, чтобы всё получилось хорошо.

Умея играть в покер, игрок грамотно подбирает руку. Знает, какую карту сбросить, а какую лучше придержать в надежде на хороший прикуп. Бронкс не был азартным игроком, но его наставники не зря говорили и показывали, что умение обращаться с картами не раз и не два пригодится в жизненных ситуациях. Где-то покер, в ином месте винт.

Здесь и сейчас лакота во главе с Бешеным получили очень хорошую руку. Им даже сбрасывать для прикупа ничего не требовалось. Достаточно было лишь грамотно использовать имеющиеся карты, несомненно кроющие младшую «руку» федералов. Да, вышедший из форта отряд был конным, что добавляло ему маневренности. Но кони тоже уязвимы, особенно если быстро и метко стрелять как по всадникам, так и по самим лошадям. Зная же, куда именно стремится этот конный отряд, подготовить засаду было совсем простым делом.

Отряд под предводительством офицера… вроде капитана, прорвался было к лесорубам, которые – вот приятная неожиданность то – почти не пострадали. В отличие от их охраны. Только прорваться и суметь выбраться из того места, куда до этого они так стремились – совершенно разные дела. Сложность обратного пути была гораздо, гораздо выше. Особенно когда солдаты увидели, что они обречены противостоять не относительно небольшому отряду индейцев, а сотням воинов, к тому же вооружённых вовсе не пережитком прошлого под названием луки и кремневыми дульнозарядными ружьями, а вполне современным оружием. Винтовки, револьверы… ничем не хуже, чем у них самих.

Шансов у попавших в западню не было. Неполная сотня против почти полутысячи индейцев, которые к тому же грамотно отсекли все пути к отступлению. Отряду оставалось лишь отстреливаться до конца и попытаться подороже продать свои жизни. Лакота, скажем так, не были настроены брать своих противников в плен. Не после некоторых событий минувших лет.

Спустя всего лишь полчаса Кел слышал лишь одиночные выстрелы. Да и те были добивающими, чтобы не пропустить тех, кто возможно лишь прикидывался мёртвым. Всё было кончено, не ушёл никто. Вместе с тем солдаты из Фил-Кирни показали, что к ним стоит относиться с осторожностью. Почти тридцать убитых лакота и немалое количество раненых напоминали о необходимости беречь головы и не соваться на ближнюю дистанцию боя тогда, когда можно ограничиться расстрелом на расстоянии, пользуясь подавляющим преимуществом в числе стрелков. Племенам ещё многому стоило научиться, если они не хотели нести большие, неприемлемые при ограниченном числе воинов потери.

Теперь предстояло продолжить успешно начатое. Вряд ли удастся взять штурмомсам форт Фил-Кирни, не понеся огромные потери. Перехватить новый отряд тоже… Да, комендант выслал и второй отряд, то тот благоразумно не стал лезть в опасные места, ограничившись наблюдением издалека. Проведя же наблюдения, наверняка понял, что тот, первый отряд перебит почти полностью или совсем, без всяких там почти. Поняв же, заспешил обратно, оценив те силы, которым придётся противостоять, и шансы при таковом противостоянии.

Не большая проблема. Пусть запершиеся внутри форта и не совершат каких-либо ошибок. Позволяющих взять штурмом крепкое место. Достаточно всего лишь блокировать их там, внутри, тем временем отправив большую часть собранных войск уничтожать то, что федералы успели возвести поблизости, к тому же и само их число поубавить. Тхашунэ Витко подобное понравится, он всегда рад пролить побольше крови своих врагов. А вот какие-то жертвы среди простого населения, особенно женщин и детей, следовало исключить полностью. Таков был чёткий и недвусмысленный приказ, отданный ему и иным агентам при отправке их сюда. Устроить очередную резню гражданских, означало дать в руки Вашингтона такой козырь, который просто нечем будет крыть. Значит… глаз да глаз как за самим Бешеным, так и за индейскими лидерами поменьше. А уж остальное и без того идёт именно так, как нужно империи.