Имперская стража

Багровое горнило(не вычитана)

Агнии потребовалось немного времени, прежде чем обернуться. Мы старательно отводим глаза, разве что Валентина, не обременённая тактичностью, шумно проглотив кусок мяса, спрашивает:

— А что она сказала?

Агния обернулась, по-прежнему напоминая помидор, но во взгляде читается решительность — обожаю эту её черту.

— Можно мы пока не будем это обсуждать? Вы всё равно увидите и поймёте.

У Вероники дрогнули губы, я же сдерживать смех не стал, а следом поддержала Валентина, всё ещё не понимающая что к чему.

— Без проблем, — показал я ей большой палец, — как скажешь.

— Я очень благодарна вам, — выпалила Агния.

Мы с Вероникой умилённо переглянулись и дружно кивнули.

— Ладно, — хлопнул я по коленям, — увидим, значит увидим, а вот что касается остального, то я в масштабнейшем удивлении, если честно…

— М-м? — одарила чарующим взглядом Вероника.

— Ну это… — не нашёлся сразу я, — во-первых, вообще — появилась опять из воздуха, а мы ведь просто обсуждали. Можно сказать слово обронили. Во-вторых, задание это с наместником… я же, помните, говорил, что оно нужно лишь для расширения географии наших приключений? Во-о-от, а, выходит, что там уже целая ветвь нарисовывается. Сначала ситуация с разбойниками, теперь, вот, Рейвиолла говорит, чтобы не надеялись на скорое его завершение… думаю, нас ожидает нечто эпичное.

— Ты больше рад этому, или встревожен? — с полуулыбкой спросила Вероника.

— Сам не знаю, — отозвался я с нервным смешком. — А ты что думаешь?

Беззаботно рассматривающая облачка Валентина, оживилась и обратила взгляд на подругу.

— Много чего, Матус, — мягко улыбнулась она. — Не могу сказать, что тут интереснее, чем в Симфонии: там у меня много дел и скучать не приходится. Хотя бы тот же поиск артефактов…

Её прервал знакомый голосок:

— Хоть ты и не нравишься мне, но если не будешь всё портить, я перечислю тебе все места в вашем мире, где есть эти штуки, которые ты ищешь.

На лице Вероники не дрогнул ни один мускул. Идеально выверенным тоном она отвечает:

— Интересное предложение, я подумаю.

Ответа от Богини не прозвучало.

Ситуация обязывает, поэтому я удержал поток радости. Попытался передать эту бурю взглядом и по новым каналам чувств, что теперь есть между нами с Вероникой. Она тут же вернула взгляд, кажется, мне удалось поделиться.

Иногда я узнаю в Валентине себя, разве что на ней совершенно нет оков в поведении, а у меня полно и они лишь иногда выпускают погулять. Это выражается в том, что я пру, как тот кабан из леса, при первом знакомстве со Стриодеалом, то есть дурной и упрямый. Эти мысли возникают когда в очередной раз впечатлительное нутро получает порцию внимания от Вероники, и я думаю — она мягко, тактично и мастерски направляет мою энергию по верному вектору, отчего не случается ничего плохого. В это же время, в голове холодным звоном наступает осознание, что силы натуры Вероники хватило бы, чтобы полностью завладеть мной. Размазать мою личность по полю дикой впечатлительности и тем превратить в вечного слугу. От таких мыслей часть меня даже проникается трепетом, а потом замирает в ожидании. Но одой величию её натуры служит то, что она не пользуется этой возможностью. Я как никто знаю и много раз видел, как могла бы она частичку за частичкой поработить всю Империю — шутка ли, что сама Принцесса готова смирять распущенный нрав перед Вероникой… а тут я или сотни других учеников Бастиона. Это всё равно случилось — я взялся служить ей, но строго по доброй воле и потому счастлив. Мне очень хочется снять хоть толику груза с прекрасных плеч.

Мы выступили на запад. Небо сново радует вечерними красками, а с этой стороны Захолменской, вдобавок, видно ещё и башню колдуна. С массивным основанием и хозяйственными постройками, она тянется на внушительную высоту и мерцает навершием. Конечно это не небоскрёбы Ружияра, но выглядит очень красиво. Действительно, как и сказал отец Лин: “Голодно и красиво”.

Стрелка задания сначала завела в редкий лесочек со множеством кустов с ягодами, а потом привела на склон высокого холма. Лес стал гуще, и вот, как и говорил отец Лин, буйные кусты смородины скрывают небольшой вход в пещеру. Мы быстро отбились от пяти гигантских комаров, что повылетали изнутри и полезли внутрь сами.

— Пещера, как пещера, — заключила Валентина, — низкова-та только.

— Обычно они имеют тенденцию к расширению, — отметила Вероника.

— И всякие монстры появляются, — добавила Агния и заставила светиться навершие посоха.

— В играх-бродилках, — заговорил я, уклоняясь от свисающих корешков, — к подземельям особое отношение. Склепы, гробницы или те же самые пещеры — всё это сокровищницы. Там обязательно есть чем поживиться, но сначала придётся справится с охраной…

Меня оборвала эта самая охрана — пещерная крыса! Скоротечный бой кончился не в её пользу. Пещерный ход действительно начал расширяться и на нас напали уже три твари — Агния умудрилась даже один раз подлечить. А следом уже пять…

От основного хода пошли ответвления и мы начали прочёсывать каждый: скелеты, остатки инструмента, паутина и крысы. Валентина нашла пару кристаллов, разнообразие грибов и плесени, а на пальцах скелетов разглядела пару увесистых перстней. Оказалось, что я просто забыл о режиме подсветки предметов, с которыми можно взаимодействовать, а наш великий собиратель давно успел настроить фильтры и теперь, особенно в местах где мало света, прочёсывает пядь за пядью. Ко всему этому, в одном из последних ответвлений, попалась колония мелких светящихся поганок и, вот, наша великоразмерная Защитница тут же бухнулась на колени и давай аккуратненько срывать каждую, чтобы не повредить. Времени это заняло столько, что системный радар обнаружил клад в стене. Мы разжились драгоценностями и монетами.

— А вы торопили, — попеняла Валентина, едва не светясь от радости.

Я действительно впечатлился от результатов начала рейда: пятьсот шестьдесят опыта считая комаров и двести пятьдесят медью, а ведь ещё можно продать украшения. Что же там впереди-то?

Призрак! Он с ужасным воем возник из воздуха в середине каверны, завершающей пещеру. Агния чуть без чувств не упала, я тоже вскрикнул от испуга, а Валентина выругалась. Веронике стоило больших трудов сдержаться.

Повезло, что только третьего уровня. Четыреста пятьдесят жизней, урон наносит иссушением по сорок и раз на пять атак сковывает ослаблением “Ужас”. Я, почему-то, поймал сразу, но хуже всего то, что действует эффект сразу на всю команду, а не адресно, как какое-нибудь кровотечение. Страшная тварь! Тело женское, а вместо лица голый череп и остатки плоти по бокам.

— А что такое?! — выдохнул я, когда меч просто пронёсся сквозь призрака.

Огненный мяч выжег лишь двадцать процентов от базового урона, а следом и молния так же.

— Стойте! — вскричала Валентина и тут же в руке возникла стеклянная бутылочка с бронзовым содержимым. — Надо же специальным маслом оружие обрабатывать.

Меня всего трясло, пока мы сделали это — призрак-то продолжал кружить вокруг и наносить урон! Ещё и на наших дальнобойных девочек переключился. С удвоенной яростью я бросился в атаку и с наслаждением увидел, как шкала жизней начала уменьшаться от ударов.

Добили быстро, вот только эмоций больше, чем при сражении с каким-нибудь крысиным королём. Опыта дали всего двести, что ожидаемого, конечно, за третий уровень монстра, но всё равно кажется, что мы заслужили тысячу очков.

А вот Веронике досталась очень крутая вещь — браслет Лунного мага: он даёт шанс в тридцать процентов, что при третьей атаке одним и тем же заклинанием, будет скастовано ещё одно и без затрат маны. Условно говоря, каждая третья атака будет двойной, а стоить как обычная.

— Какой красивый, — восхитилась Агния, рассматривая его на ладони.

Из серебра, тонкий — три-четыре сантиметра толщиной и весь украшен сложным орнаментом. В середине большая жемчужина.

— Спасибо! — улыбнулась Вероника. — Приятная находка.

— Я пойду посмотрю, может тут ещё чего есть, — уведомила Валентина и скорее пошла сканировать грот.

Нам добавилось ещё сто пятьдесят очков за выполнение задания, хотя, объективно говоря, никто его не давал, просто это так называется. Я осмотрелся в гроте: всё же как удивительно хорошо удался Рейвиолле мир — вот уже какая-то там пещера, а выглядит неповторимо, словно разработчики поставили себе такую задачу. В каждой предусмотрено освещение, ну разве что конкретно в этой меньше обычного, чтобы призрак эффективней нас пугал — и это сработало! а так, или грибы, или лианы, или кристаллы. Ещё бывают рои местных светлячков или светятся прожилки в стенах.

Агния разговорилась с Вероникой. Похоже действительно — символический переход на другую форму имени открыл некие двери для общения. Робкими вопросами, Агния стала расспрашивать про детство Вероники. Интересная тема, хоть частично я уже знаю о нём. Нам ведь, простым подданным, может казаться, — особенно если начитаться комиксов, как я, — что знатные рода — это какие-то пришельцы и быт совершенно отличается от нашего. Побывав несколько раз в доме рода Исинн, могу частично подтвердить это, но лишь отчасти: в Симфонии, на ключевых родах лежит громада ответственности. Если вспомнить уроки современной истории, род нынешнего Императора — Стрём, предпринял ряд реформ для либерализации законов и правил, как пример — Совет. Да, ключевая власть по прежнему в руках Оргуса Второго, но с мнением выборных от народа он считается, более того, глядя на ситуацию в Захолменской, я лучше понимаю сколь много было сделано и делается во благо подданных нашей великой Симфонии. Тоже, ведь, могла возникнуть какая-нибудь Гильдия, а сам Император топил бы разум в вине.

Поэтому они так же работают, устают и мечтают об отдыхе. Мне нравится касаться роскоши в которой живёт, например, семья Вероники, но в то же время мы, самые простые граждане, ни в чём особо не нуждаемся. В городе за несколько лет можно существенно улучшить материальное положение, на деревне ситуация даже лучше: блага практически те же, а если вести коллективное хозяйство и потом сдавать Империи урожай, то денег будет очень много.

В Тохе у нас были, в основном, индивидуальные участки. Почва на востоке плодородна, а климат мягкий — это обеспечивало деревню всем необходимым. Уезжая, мы сдали свой участок в безвозмездное пользование местному коллективу, а дом остался — будем навещать бабушку и дедушку.

И всё же, иногда погода преподносит сюрпризы — несколько лет назад град побил посадки, потом случилась засуха, небольшой пожар и с урожаем дело обстояло очень плохо. Империя не оставила нас в беде и полностью обеспечила продовольствием до следующего года.

Естественно, случись такой разговор с кем-то непричастным к событиям снятия проклятия с семьи Волох, многие стороны жизни Вероники были бы опущены — магия не пользуется почётом в Империи. Это кажется мне довольно удивительным, ведь, фактически, одарённость правящих родов служит важную роль в управлении. Опять же, комиксный опыт иногда подтачивает во мне веру в искреннюю приверженность наших правителей светлым идеалам, но я легко развеиваю такие туманы — мы живём в удивительной стране и практически не знаем горя. Смело могу утверждать, что это вносит самый существенный вклад в культуру и, в частности, сюжеты комиксов: мы с большим удовольствием читаем вещь за вещью в жанре “повседневность”; наши любимые герои без лишней жертвенности обретают блага, но есть культовые истории, где драма и трагизм обязывают авторов подмешивать в души людей чернила — именно в них знать ведёт себя подло и низко.

— Знаешь, — комментирует Агния долгий рассказ Вероники, — если бы наш род не был угасшим, то мы могли быть подругами.

— Как сейчас? — тонко отметила Вероника.

Агния тут же смутилась.

— Я хотела сказать, что тебе бы не было так одиноко и не приходилось бы проводить время только с книгами.

— Спасибо, Агна, — укрыла теплом Вероника и моё сознание начало плавится.

— А как же я?! — донеслось из угла грота.

— Подслушиваешь? — отпарировала Вероника.

— Нам же было так весело, — с обидой отвечает Валентина, — а ты так говоришь, как будто и не гуляли вместе.

— Даже если бы хотела, то не смогла бы с тобой не дружить.

— Это как? — растерялась Валентина и приподнялась.

— Это значит, что мы с тобой друзья навсегда, — мягким журчанием рассмеялась Вероника.

— Правда-правда?! — пуще прежнего встрепенулась Валентина.

— Слово наследницы рода Исинн!

Грот сотряс радостный вопль и наш смех.

— Располагайтесь, мои дорогие, — склонился Гузам, являя удивительную пластику и живость для своего веса. — Сейчас же распоряжусь насчёт завтрака.

Мы снова в “Золотом копыте”, вчера решили не торопить уже событий, да и подзадержались, любуясь на переливы магического света с башни.

— Я уже наслышан о ваших подвигах, — сказал Гузам, придвинув стул для садящейся Валентины. — Конечно, проблем в нашей деревне ещё много, но уже сейчас я могу посвятить вас в главную…

“Репутация у главы Гильдии Гузама повышена на двадцать процентов: сейчас шестьдесят” — сообщила система. Я удивился количеству добавленного, но сейчас лучше послушать, как Гузам опишет главный конфликт в деревне:

— Наше благополучие держится на мастерстве ремесленников. Много лет назад, на общем сходе, было принято решение, что мы попробуем развивать ремесло и вот он результат, — обвёл руками вокруг, глава, — мы можем соперничать даже с малыми городами. Но это так — между нами, — хитро посмотрел он. — Другим лучше не знать, что казна Захолменской полна золотом. Лишние траты, знаете ли… охрану нанимать, стены строить. Лучше пусть пока наш рост не будет слишком заметен.

Принесли еду. Валентина с удовольствием принялась за неё, а мы придвинули только кружки. Пахнуло терпким вином.

— Но, нельзя быть всем другом, — трагически заключил Гузам. — Кое-кто в деревне считает, что лучше бы мы и дальше продолжали жить подсобным хозяйством без казны и перспектив. Они почему-то думают, что полунищенское существование — это лучшее, чего мы достойны. И как же хорошо, что таких единицы. Представляете, такие упрямцы, что живут на окраинах и никак не способствуют собственному процветанию, — рассмеялся он и даже слезинку утёр. Затем собрался и продолжает: — Работы очень много. Подготовку к получению статуса города никто за нас не сделает. Те же стены всё равно придётся возводить. Возить леса, месить глину, колоть камень и много чего ещё. Поэтому у меня для вас особое задание: найдите трёх лидеров среди бедных жителей нашей деревни и убедите их приступить к работам.

Система тут же продублировала его. Мы переглянулись, хорошо понимая, что это момент истины.

— Дорогие Герои, — чуть ли не с треском щёк, улыбнулся Гузам, — ведомо мне, что одолели вы тварь подземную, хоть это и не входило в заказ защиты склада от крыс. Следом же избавили нас от страха, обитающего в пещере на западе — один из жителей уже успел подхватить хворь, заглянув туда. Всё это заслуживает самой щедрой награды, прошу…

Гузам положил на стол здоровенный кошель, а Валентина тут же подтянула к себе: тридцать серебряных монет каждому! Не сдержавшись, я присвистнул.

— Я держу своё обещание и любую помощь буду оплачивать самым щедрым образом, — склонил голову Гузам. — Что же, теперь мне пора. Прошу не забывать об ещё одной награде — вы сделали уже много для её получения, осталось всего чуть-чуть. До свидания.

Вероника помотала головой, отказываясь говорить здесь, поэтому сначала доели завтрак.

Рынок гомонит как обсаженное воробьями дерево. Мы отошли чуть подальше, встав под тканевый навес одной из лавок. По улице гуляет приятный ветерок, да и большое стриодеальское солнце просто припекает, а не жжёт. И всё же разговор предстоит важный — не до нежностей на солнышке.

— Сладко поёт толстый соловей, — заключила Вероника. — И дарами умасливает, как кокосовый орех.

— Эх, вот бы сейчас молочка… — протянула Валентина и мне тоже вспомнился дивный аромат и жирный вкус.

— Мастер Гильдии сильно старался нам понравится, — заметила Агния.

У меня невольно вырвался глубокий и тяжёлый выдох.

— Я добавлю, что у нас действительно есть выбор, — не скрывая горечи, сообщил я. — Помню как в одной из игр, проходил сюжет сначала за одну из сторон конфликта, а потом за другую, но спустя долгое время — и не мог понять, почему в прошлый раз мне казалось, что они плохие… понимаете? Более того, не думаю, что Рейвиоллу шибко заботит судьба таракашек типа Лин и её отца. Спасибо хотя бы этот выбор, а не так, чтобы сюжетные ветки все как одна стягивались в воронку желаемого ею итога. Как в чёрную дыру какую-нибудь.

— Что нам делать, Матус? — посмотрела на меня Вероника.

— Всё просто, на самом деле, — вернул я взгляд, а потом оглядел остальных членов отряда, — найдём всех трёх лидеров бедняков и выслушаем их. Скорее всего, у них будет альтернативные условия для заданий.

Так и сделали. Первым, ожидаемо оказался отец Лин, мы снова сели чаёвничать и он изложил требования победы над Гильдией: изгнать колдуна Валида. Представителей этой профессии на землях Стриодеала не много, за каждого идёт борьба, поэтому они не знают проблем с деньгами. Каждый колдун — личность, поэтому и склонности у них всяческие. Кто-то падок на земные удовольствия: любит покушать, чем-нибудь одурманиться, послушать бродячие ансамбли музыкантов и предаться любовным утехам. Жителям Захолменской, в некотором смысле, повезло с Валидом, раз построив башню больше они никаких плат не вносили, если не считать ими же, в общем-то, заработанных денег в казне, что регулярно тратятся на Валида. Отец Лин дважды возвёл глаза к небу и поблагодарил Рейвиоллу, что ни юных дочек, ни сыновей водить к колдуну не приходится.

Но, тем не менее, сердце его продолжает болеть:

— По деревне ходят упорные слухи, что нас ждёт горе. Что не праведным делом занят колдун, а тишина эта и мерцания башни его — перед бурей затишье, — оглядел нас пожилой мужчина, а две маленькие дочки прижались плотнее к его бокам, да и Лин взбледнула. — Знаю, болтать можно всё, что угодно, а уж фантазии нашему люду не занимать, но вот тут прям совсем неспокойно, господа Герои.

Я перевёл взгляд на потемневшую от работы и солнца ладонь, кою он приложил к груди.

— Кто ещё на нашей стороне? — спросил я. — Гузам сказал, что таких человека три.

— Одноглазый кузнец Козьма, чья кузница недавно горела, — поведал отец Лин, — и бабка-травница Ильса — она живёт на отшибе, к северу отсюда. Её считают сумасшедшей, но будьте уверены — это нет так.

Система тут же высыпала на нас обновлений вкладки заданий. Над столом повисла тишина, пока разбираемся что к чему. Я посмотрел на Веронику и встретил взгляд ожидания.

— Поручение отца Лин основное. Давайте сходим сначала к другим и узнаем, чего хотят?

— К бабке-травнице! — подняла указательный палец Валентина.

Разницы особой нет — направились к ней.

Тропинка идёт торная, почти не виляет. С края деревни домик действительно не видно, а вот стоило немного отойти, как показались тёмные стены сруба, под заросшей травой односкатной крышей. Ильсу мы нашли за домиком, на грядке.

Один глаз у старой женщины оказался затянут бельмом. Волосы носит распущенными — тянутся до пояса, седого, с тёмно-серыми прожилками, цвета. Платье по колено видало виды, но тщательно заштопано.

— Догадываюсь зачем вы здесь, юные Герои, — неожиданно мягким голосом проговорила она, лишь немного разбавленным старческой слабостью. — Мне был вещий сон — дорога Священной наготы привела вас. О, можете не спрашивать о моём отношении к Гильдии и пьянице Исуку — я же помню его вот таким, — показала она рост себе по пояс. — Горе пришло к нам, тёмная сила владеет умами. Золото подмывает духовный остов. Я буду вершить большую волшбу и не обойтись мне без вашей помощи, юные Герои. Разыщите в подземельях Золотистую поганку.

Система только-только показала нам голограммку уведомления, как раздался голос Валентины:

— Вот такая есть, — вытянула она ладонь и там возник необычный гриб: сам чёрный, со средней величины шляпкой и золотистой юбочкой. Окаёмка шляпки тоже золотистая.

Травница ахнула и споро схватила грибок. В единственном видящем глазу замерцал огонь. Нам тут же добавилось двести опыта и, к удивлению, увеличился процент доверия Гузама.

— Вы ж мои умнички! Какая удача, что отыскали такую редкость.

— Да ничего сложного — надо под трупами искать и скелетами, — отмахнулась Валентина.

— Вот, мои хорошие, — протянула Ильса мешок, набитый, как подушка, — это вам травок разных.

Я стою ближе, но Валентина мгновенно оказалась рядом и приняла подарок, улыбаясь, как тигр вылизавший двухсотлитровую бочку сметаны. К нашему хохоту, есно.

Пока идём обратно, время по-удивляться:

— Надо же как повезло с поганкой, — с уважение посмотрел я.

— Ты, Матус, — патетически заговорила Валентина, успевшая перебрать все травы в мешке, — человек обречённый закончить жизнь совершенно бесславно.

Я поймал быстрый взгляд от Валентины, мол, впечатлился ли?

— Это ещё почему?

— Говорю же, — явно переигрывая, заключила Валентина, отчего на лице Вероники появилось скептическое выражение, — ты совершенно не умеешь различать шансы в жизни. Я предлагала тебе стать во главе Империи, а ты называл меня дурочкой и не ценил. Тут же, нашла какую-то поганку под полуразложившимся трупом и вдруг такое уважение в глазах.

Повисла тишина и как-то само собой мы остановились. Признаться, мысли заметались в голове, словно молекулы газа из рисунков школьных учебников. Не потому, что шуточная мораль дошла до деревенских мозгов, а что непосредственность Валентины сейчас втапливает всех, кроме неё, в болото смущения от смыслов, прозвучавших за главной темой. И теперь или бормотать какую-нибудь несуразицу, или смеяться…

Предавшись смеху, я, к новому взрыву хохота, отыскал интересную ответную мысль:

— А почему не Веронику?

— Матус! — тут же откликнулась она.

— Ой, предлагала уже, — отмахнулась Валентина и даже поморщилась, — говорит, что мы обязаны соответствовать высшим идеалам общества, которое возглавляем. А я…

— Мы знаем, что бы ты предпочла, Лиса, — оборвала её Вероника.

— Вы не против, если я длинно порассуждаю на тему? — поглядел я на девушек.

— Не думаю, что кто-то из нас имеет возражения, — заметила Вероника.

— Да, — кивнула Агния, — так и есть.

— Ой, ну понятно всё, — махнула рукой Валентина, — опять увиливаешь — говори давай.

Слегка смутившись, я начал:

— Просто мысли интересные пришли. Как бы, если взять не реальное положение в Империи, а словно бы наложить фантастическое, из комиксов, то имперский трон сулили бы мне много всего крутого. Понимаете же?

— Так, — непонимающе посмотрела Валентина, — а что не так-то?

— Хе-хе! — торжествуя, рассмеялся я. — Самая беспечная и сытая жизнь у меня была в Тохе. Останься я там — продолжалась бы, а чем ближе к трону, тем больше будет ответственности и обязанностей. Мне посчастливилось понаблюдать как живут ваши отцы с Вероникой, ну и как приходиться тебе работать на посту председателя.

— Приходилось, — мягко поправила Вероника.

— Да-да, — кивнул я, — так что если я себе не враг, то буду держаться подальше от таких нагрузок.

— Ой всё! — выдохнула Валентина. — Подумаешь, ответственность и обязанности. Если у тебя есть большой торт и ты его не ешь, — бросила она на меня раздосадованный взгляд, — его съест кто-то другой! А тебе мухи достанутся.

Я нервно рассмеялся, точно не зная, можно ли опять смеяться в голос или Валентина действительно обиделась.

— Лиса, — взяла её за руку Вероника, — мы и так вместе. Постарайся не распоряжаться троном, как стулом из гостиной. В конце концов твой папа ещё жив и полон сил.

Валентина нахмурилась, а следом уже виновато посмотрела на подругу.

— Ладно. Что-то я не подумала об этом.

Неловкость быстро забылась, да и мы снова вернулись в деревню. Как было и с Комаринской, люди реагируют на нас иначе: улыбаются, здороваются, благословляют и благодарят. Мне подумалось, что можно, наверное, и в минус так уйти — наделать всяких плохих дел, но Героям это не пристало.

А фантазия понесла дальше: что если на землях лорда Гомокла есть свои поселения — там мы будем врагами и если в прямой конфликт жители не пойдут, то опосредовано вполне. Посмотрим как всё сложится…

Козьма не стал противоречить шаблонам: высокого роста и с вместительным пивным животом, рыжей бородищей, голубыми глазами спрятанными за подпаленными кустиками бровей. Впрочем, нашли мы его в совершенно пьяном виде, безвольно сидящим на деревянном коробе. В воздухе сильная вонь недавнего пожара, а от кузницы осталась только печь и обгоревшие брёвна.

— Агния, — задумчиво посмотрел я на белокурую девушку, — а ты можешь снять с него это ослабление?

Она приняла серьёзный вид и выставила вперёд посох.

— Попробую…

Магия пришла в действие, воздух вокруг кузнеца заискрился золотистым цветом и, вдруг, иконка “Опьянение” пропала над его головой.

— Акх-хе! — прочистил Козьма горло. — Кто вы?

— Герои, — весело отозвался я.

— Уже утро? — растерянно завертел он шароподобной головой.

— Позднее. Скорее день.

— Кажется, как будто, вот, час назад эль выхлестал, но в голове аж звенит от трезвости…

Я решил воздержаться от комментариев и сразу же спрашиваю:

— Вам нужна помощь?

— А хрен его знает! — с отчаянием выдохнул он. — Много чего было нужно, пока мне кузницу не сожгли…

— Уважаемый Козьма, а кто её сжёг? — робко поинтересовалась Агния.

— Да кто, кто… они! — со злостью в глазах, посмотрел он в сторону зажиточной части деревни.

— А зачем?

— Я единственный кузнец, отказавшийся жить по новым правилам, — гордо заявил Козьма и я наяву увидел отблески кузнечного огня в глазах. — Я сказал простым жителям, что буду как раньше чинить и ковать для них, а не выполнять заказы Гильдии. На каждом сборе спорил с головой и Гузамом, а они разными способами пытались склонить на свою сторону. Уверен, кузницу сожгли по их приказу.

— Это точно не могло быть случайное возгорание? — спросила Вероника.

Козьма потемнел.

— Они так и говорят, что я напился и не удержал огня.

— Простите, не в обиду вам, — поднял я руки, — но с выпивкой и вправду есть проблемы?

— Да вы чего!.. — полыхнул гневом Козьма, поднимаясь, но потом вдруг осел, глаза потухли и почти шёпотом он вымолвил: — Может и я…

— Выходит, вам нужно помочь её отстроить? — рассудил я.

Он обернулся и во взгляде промелькнула острая надежда, но почти тут же погасла:

— Никто не станет помогать.

— Мы берём это задание, — бодро отозвался я и посмотрел на девушек.

“Помочь Козьме отстроить кузницу, уровень сложности два”.

Кузнец остался горевать на развалинах, но не трезвым — к неудовольствию Вероники, Валентина сунула ему бутыль с вином.

— Мы же всё равно сможем отрезвить, — широко улыбнулась она.

— Как была дурочкой, так и осталась, — посетовала Вероника.

— Каждый цветочек хочет вырасти и распуститься, Ника. Здесь для меня лучшие условия.

Я усмехнулся резонности ответа, но сразу же взял серьёзную ноту:

— Жители наверняка помогут ему. Давайте зайдём сначала к Лин, а потом куда скажут?

Сердце кузницы — печь и наковальня. Огонь им не страшен, а дерево можно легко остроить — так и вышло: без всякой раскачки, вся беднота поднялась помогать Козьме, словно ждала сигнала. Мы наслушались сплетен досыта, что выпивоха он, но как человек — хороший. Очень много помогал по ведению хозяйства, да и не сложно догадаться, что весь инвентарь постоянно требует ремонта, а когда и замены. Козьма — кузнец с золотыми руками и любит это ремесло. Нашлась и жена с шестью детьми и если бы не Валентина, — большая любительница развесить уши, — мы не стали бы погружаться в историю их семьи, однако, спустя несколько минут, из глаз дородной женщины побежали слёзы, а вскоре вообще пошли признания в любви к горе-мужу и хвалебные оды мастерству. Валентина так прониклась, что в два счёта уговорила её вернуться.

Удивительное зрелище — смотреть как всем скопом люди занялись строительством: в руках появились плотницкие инструменты, на лицах решимость и радость, а сам Козьма среди первых порхает, если так можно выразиться при его габаритах, среди сельчан. Возвращение жены стало событием — он воспрял и распрямился, от былой апатии не осталось и следа.

Признаться, мы приготовились к реакции Гильдии: встали поодаль и с опаской поглядываем на выходы с улиц. Что стоит Гузаму снарядить отряд перебежчиков для, скажем, подтверждения их лояльности? Или вообще попросить Валида навести ужаса магией? Будь я на месте злодеев, то так бы и сделал: сбить пламя воодушевления, что царит сейчас в сердцах жителей — это гарантированная победа. Печально будет, если Гузам решиться, но мы готовы дать бой.

Видимо, Рейвиолла тоже не хочет тянуть с выполнением задания — кузница строиться как в играх быстро. Не только пока мы не смотрим, но и буквально на глазах. Эффекта ускоренной перемотки нет, просто работа спорится. Валентине стало скучно и она присоединилась к жителям.

Я даже рассмеялся, когда вместе с появившимся дымком над трубой, нам упал опыт — пятьсот единиц! Хочется быть предвзятым к миру Богини, но всякий раз он подкупает своей продуманностью и намёками.

Не сговариваясь, мы подошли к свеженькой кузнице. В печи полыхает багровое пламя и манит к себе. Сгущаются сумерки и воздух наполняет вечерняя свежесть. Вместо того, чтобы разойтись, жители стали стаскивать столы и накрывать на них. Валентина радостно подключилась, поделившись немерянными запасами.

Козьма подошёл трезвым. На руках мелкая девочка, возле ног крутится мальчик постарше.

— Хотел спасибо сказать, — смущённо пробасил он. — Я тут решил — завяжу с выпивкой. Хочу слово дать: отныне больше ни глотка этого зелья не сделаю. Хватит уже горе плодить.

Валентина заметно скисла. Я же кивнул и протянул ему руку — у самого большие, но Козьма отличается просто гигантскими лапищами. Давить не стал, просто сжал покрепче.

— В моём доме и кузнице вы всегда желанные гости. За работу брать денег не буду, только материалы. А если со своими придёте, то вообще бесплатно.

Переглянувшись, мы поблагодари Козьму. В целом, за помощь трём лидерам бедняков система выдала ещё двести опыта — это более чем в два раза меньше, чем за помощь конкретно Козьме. Странно, похоже задание было особым или мы выполнили его необычным образом.

Нас затянул праздник, повеяло лёгкостью и вся хмарь от обстановки в Захолменской развеялась. Козьма стойко отказывался от предложений немного выпить, предлагавшего тут же начинали увещевать и стыдить, но само дело заканчивалось тостом. Мы на особом счету: Валентина с радостью принимает участие в пьянке, а нам остаётся наблюдать и закусывать нехитрой едой.

Пришла ночь, а с ней речи жителей начали менять настрой. Наконец, поднялся Козьма и попросил тишины:

— Вот сижу и думаю: а чего мы терпим всё это? Ну ладно, Иссука мы выбирали, а Гузама-от — мастера вхожие в Гильдию. Я разве кому глаза открою, если скажу, что Иссук ничего не решает? Нет. А выходит нами правит тот, кого мы не выбирали. Так и что теперь, сидеть? Терпеть будем или попросим ответа?

К небу взвились кулаки и голоса. Не осталось никого, кто бы хотел возразить. Завозилось людское море и плеснуло по улице вверх…